Автор полагает: непреодолимой грани между собственно «политизированными» и «аполитичными» источниками нет. И не только потому, что все сферы общественной жизни так или иначе связаны с политикой, но и из-за необходимости постоянно вторгаться в смежные межтематические и междисциплинарные области. Источниковедческий анализ документов и материалов, используемых в процессе изучения истории общественно-политической жизни, может быть лишь условно выделен из общего исторического источниковедения. Он должен заключаться в развернутой характеристике «специализированных» общественно-политических источников, а также в освещении ракурсов, подходов и методов использования «универсальных», условно «аполитичных» источников для изучения истории партий и движений.

Источниковая база исследования образовалась в ходе изучения разнообразных документальных материалов, выявленных в архивах, библиотеках, частных коллекциях участников общественно-политических формирований Сибири, анализа прессы, документов органов законодательной и исполнительной власти, мемуаров и публицистики.

При введении в научный оборот приоритетом пользовались неопубликованные документы и материалы. Это архивные документы из фондов государственных архивов Кемеровской (ГАКО), Новосибирской (ГАНО) и Читинской (ГАЧО) областей, Государственного научного архива Республики Бурятия (ГНАРБ), Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО), Центра хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФАК), Центра хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИКК), центров документации новейшей истории Омской (ЦДНИОО) и Томской (ЦДНИТО) областей. Всего изучено 109 фондов 11 архивов Сибири.

Особый интерес представляет фактический материал, собранный в ЦХИДНИКК, например, фонд 972, в котором содержится информация о возникновении групп неформалов и их преобразовании в организации «демократической ориентации», в том числе «ДемРоссии», Движения демократических реформ и др.

Отметим, что ЦХИДНИКК обладает наиболее полным собранием документов по теме, которые сконцентрированы в фонде 972. В нем - документы местной организации движения «Демократическая Россия», сохранены материалы всех семи краевых конференций движения, списки организаций, вошедших в ДР, членов руководства. По ним мы можем проследить коллизии внутри движения, перестановки в руководящих органах, а также позицию красноярской ДР по важнейшим общественно-политическим вопросам.

Поскольку во все вышеуказанные архивы вошли архивные фонды КПСС, то в них представлен широкий круг источников об общественно-политической жизни, деятельности региональных организаций КПСС, в том числе значительный массив информации о политизированных структурах оппозиционной направленности до августа 1991 г. В справках, выступлениях на различных заседаниях, в подготовительных материалах и решениях комитетов различных уровней содержится уникальная информация об общественно-политических течениях, формировании многопартийности, численности, структурах и целях оппозиции. Согласимся с мнением Р.Г. Пихои, что требования секретности, «конспиративности» оставались обязательными для хранения документов и работы партаппарата во все времена. Многие документы согласно этим требованиям были уничтожены. Пострадали в первую очередь документы по новейшей истории Пихоя Р.Г. О некоторых аспектах «историографического кризиса», или о «непредсказуемости прошлого» // Новая и новейшая история. 2000. №4. С.23.. Поэтому существуют крупные пробелы в их коллекциях по ряду организаций КПСС, особенно в подготовительных материалах к решениям.

Подчеркнем, что в отличие от других, тема общественно-политической динамики регионов документами архивов обеспечена слабо, что вполне объяснимо. Такой слой документов, как решения парткомов различных уровней, извлеченных из фондов местных организаций КПСС, излишне формализован, тенденциозен и лишь в известной степени касается деятельности оппозиции, поскольку сам термин «оппозиция» был под фактическим запретом. Тем не менее, например, в фонде 4-П ГАНО имеются уникальные документы начального периода деятельности Новосибирского отделения Демократической партии России (ДПР). Сведения о «неформалах» есть в документах и других местных организациях КПСС, но материалов о политической оппозиции мало. Оригинальный материал, где представители хозноменклатуры открыто на пленуме обкома высказались против монополии КПСС на власть и отсутствия у этой партии общественно-политической перспективы, о столкновении точек зрения партийной и хозяйственной номенклатуры в регионе есть в фонде 1-П ГНАРБ.

В фонде П-3 ГАЧО имеются информационные материалы органов госбезопасности по «неформалам» для политического руководства. Но, поскольку первоначально под ними понимался широкий спектр слабоконтролируемых властью молодежных инициатив и течений - от рокеров и филателистов до панков и хиппи - их ценность относительна, зачастую в них приводятся лишь названия структур, краткая характеристика, имена лидеров и примерная численность. Большая коллекция документов, на основании которой можно проследить историю политизации шахтерского движения, содержится в фондах П-75, Р-1222, 1191 ГАКО. Здесь же представлены документы о становлении в Кузбассе политического плюрализма.

Политический плюрализм и оппозиционность, а, следовательно, возможность накопления полноценных документальных материалов, появились лишь в самом конце 1980-х гг., после провозглашения курса на социалистический плюрализм. В СМИ стали публиковаться материалы о неформальных организациях. Первоначально документы оппозиционных организаций давались в препарированном виде, о влиянии, структуре и функциях этих организаций сообщалось мало, их лидеры подавались как маргиналы. Именно тогда ряд самодеятельных организаций и частных лиц начали формировать коллекции документов по проблемам общественно-политического развития. Так, в Красноярске инициативная группа «демократов первой волны» создала фонд документов об их участии в перестройке. Позднее эту коллекцию документов передали в ЦХИДНИКК. Однако такие примеры единичны.

На источниковедение повлияли новые явления в самом объекте изучения - общественно-политической сфере общества. Она стала более открытой, конкурентной, конфликтной, манипулятивной, опирающейся на СМИ. Универсальная, жестко централизованная иерархия общественно-политической системы сменилась на стратифицированное политическое поле, с институциализацией социальных интересов в виде движении, партий и организаций различных частей политического спектра, парламентских фракций, в сочетании с корпоративной закрытостью. Информация о прошлом стала доступней. Но препоны для сбора архивных данных остались. Во-первых, введены многочисленные ограничения на использование документов, в том числе так называемых персональных дел под предлогом соблюдения гражданских прав. Как известно, в 1989-1991 гг. наметился массовый выход из КПСС, и поэтому изучение ее распада затруднительно без обработки данных персональных дел, но они-то и стали недоступными. Во-вторых, действуют ограничения, связанные, якобы, с секретностью. В-третьих, возникли сложности со сдачей документов в госархивы, в т.ч. в связи с тем, что это дело затратное, фонды многих партий в них отсутствуют. На информацию по новейшей истории общественно-политической жизни оказывают влияние и взгляды тех, кто комплектует коллекции документов.

Новые явления в общественно-политической жизни, становление политического плюрализма обусловили научный интерес к их проблемам. Это проявилось в выходе многочисленных документальных, справочных, информационно-аналитических изданий. Анализ политических деклараций и сопоставление их с результатами деятельности показывает, что чем меньше принципов и ценностей предлагала общественно-политическая организация, тем шире был круг ее сторонников, приверженцев и членов См.: Политическая Россия сегодня: Исполнительная власть, Конституционный суд. Лидеры партий и движений. М., 1993; Россия сегодня, Политический портрет в документах. 1991-1992. М., 1993. Т. 1,2; Россия сегодня. Политический портрет 1985-1990 гг. М., 1991; Россия сегодня: новый спектр политических партий и движений (Сборник материалов и документов). Астрахань, 1994; Прибыловский В., Рейнблат М. Парламентские партии России: История, уставы, состав руководящих органов. М., 1995; Россия: партии, выборы, власть. М., 1996; Политические партии России: программные документы политических партий. М.,1994 и др..

Общественно-политические организации также издавали материалы своих форумов, но, как правило, малыми тиражами. Многие из них практически недоступны и обнаруживаются лишь в частных коллекциях. Часть их соискателю удалось изучить и проанализировать См.: Материалы Учредительного съезда КП РСФСР, 19-23 июня, 4-6 сентября 1990 г. - М., 1990; Материалы I Учредительного съезда Движения демократических реформ. Москва, 14-15 декабря 1991 г. М., 1992; Материалы Первого съезда ДПКР - народной партии Свободная Россия, Москва, 26-27 октября 1991 г. М., 1991; Учредительный съезд Российского движения демократических реформ. Документы и материалы. Нижний Новгород, 15 февраля 1992 г. М., 1992; «Демократическая Россия». Пакет программных и уставных документов. М., 1991; Политическая декларация «Гражданского союза» / Сб. итоговых документов I Форума общественных сил России. М., 1992; Русская Социалистическая партия. Программа (Проект). М., 1996 и др.. Диссертант учитывает и то, что открытость, «свобода слова», широкое освещение политических баталий в СМИ, в мемуарах бывших руководителей и лиц из властных кругов были во многом показными, поскольку сопровождались кулуарностью в принятии решений, подоплека которых оставалась «за кадром». Об этом трудно узнать из опубликованных документов. Но, изучая мемуары, автор путем сложной реконструкции выявил мотивы тех или иных решений. Есть также и издания документов, прямо относящихся к становлению в общественно-политической жизни плюрализма См.: Многопартийность в России: блоки и коалиции. М., 1992; Политические партии и движения России. Вып. 2. М., 1992; Партии и политические блоки в России. Вып. I. М., 1993; Коргунюк Ю.Г., Заславский С.Е. Российская многопартийность (становление, функционирование, развитие). М.,1996 и др.. Соискатель опирался и на большую группу документальных материалов о деятельности движений, партий, как опубликованных в различных изданиях, так и хранящихся в архивах структур, занимающихся аналитической деятельностью, а также в архивах частных лиц. Они позволяют проследить общественно-политические процессы в сибирском регионе, становление политического плюрализма, выявить характер деятельности общественно-политических структур, способы их политического оформления, общие и специфические черты плюрализма в сибирских регионах, формы и методы работы. Важная информация о функционировании общественно-политических организаций содержится в сборниках документов по ключевым событиям новейшей российской истории См., например: Черная ночь над Белым домом. Документы. М., 1991; Коричневый путч красных. Август 1991. Хроника, свидетельства прессы, фотодокументы. М., 1991; Москва. Осень-93: хроника противостояния. 2-е изд., испр. и доп. М.,1995..

При изучении общественно-политической динамики учитывалось и то обстоятельство, что противоречие между словом и делом в политике - обычное дело. Документы общественно-политических объединений весьма подвержены субъективизму, он вносится как создателями первичных источников (партии и движения, органы государственной власти), так и теми, кто тиражируют информацию. «Ретрансляторы» (СМИ, аналитические центры, Интернет, издательства и т.д.) выдают ее и за информацию непосредственно из первоисточника, часто в препарированном виде (комментарии, свободное изложение) и нередко в пропагандистских целях.

Одним из главных источников по теме являются материалы периодической печати, поскольку гласность, отмена цензуры, появление независимых изданий и свободной прессы привели к информационному взрыву. То, что раньше хранилось в глубокой тайне, появилось в прессе. Более того, политическая конкуренция заставляла внедрять в СМИ выгодную информацию. Поэтому из официальной прессы можно почерпнуть информацию со съездов, конференций, собраний, совещаний и заседаний руководящих органов различных общественно-политических объединений. Использованы материалы общероссийских, региональных, городских и партийных газет. Плюрализм наложил отпечаток на этот источник, периодические издания резко разделились по политическим пристрастиям. Их материалы критически осмыслены и сопоставлены с другими источниками, чтобы очистить от влияния конъюнктуры.

Значительный объем фактического материала получен автором из «независимых» изданий. Эта печать не была однородной. Многоликая и многоголосая, противоречивая по своей социально-политической ориентации, она, тем не менее, имела общий стержень - неприятие официальной прессы, альтернативность. Некоторые издания носили специфический характер, отражая конкретные поля интересов. Ряд изданий претендовали на выражение взглядов тех или иных социальных групп. «Неформальная» пресса получила распространение и в провинции. В Сибири это «Вестник СИБИА», «Свободный Кузбасс» и др. Соискатель учитывал различную политическую ориентацию изданий. Социалистическое направление, основанное на общедемократических ценностях, представляли издания «Товарищества марксистов», журнал «Левый поворот», клуба «Демократическая перестройка» и др., конфедерации анархо-синдикалистов - «Община», радикально-демократическую - газета «Экспресс-хроника», центристскую - газеты «Гражданское достоинство», «Панорама» и др.

Диссертант принимал во внимание и то, что, в чем-то разнясь, эти издания единым фронтом выступали против власти. Такую линию проводили либерально-демократические издания: «Свободное слово» (Демократический союз - ДС), «Демократическая оппозиция», «Свободный Кузбасс» (ДС), журналы «Гласность» и «Референдум». К началу 1989 г. «независимая пресса» насчитывала свыше 500 изданий. Большинство их имело тираж 200-300 экземпляров, иные печатались на машинке и размножались на ксероксе. Но это был примитивный самиздат. Упоминавшиеся выше издания принадлежали к более высокому классу и приближались к обычным газетам и журналам Власть и оппозиция. М.,1995. С.303.. Именно из «независимой» прессы почерпнуты сведения о политической ориентации, структуре, функциях, численности и социальном составе общественно-политических движений, организаций и оппозиционных образований, характере лидерства в них.

Автор широко использовал материалы из официальных центральных и местных газет. Они отражали точку зрения властей нередко в ущерб объективности и информационности. Всего изучено более сотни наименований газет и журналов различной политической ориентации, часть из которых выходила ограниченным тиражом и ныне хранится в архивах различных организаций, в частности, в отделе редких изданий Государственной публичной научно-технической библиотеки (ГПНТБ) СО РАН.

К важным источникам следует отнести книгу А.Г. Тулеева «Политическое лидерство в современное России: региональный ракурс», воспоминания лиц, возглавлявших края и области, - глав администраций Омской и Новосибирской областей Л.К. Полежаева и И.И. Индинка, В.П. Мухи, работы депутатов Верховного Совета СССР С.С. Сулакшина и Верховного Совета РСФСР О.Н. Смолина (впоследствии депутата Госдумы), бывшего первого секретаря Новосибирского обкома КПСС А.П. Филатова. Эти произведения не равнозначны по содержанию. Так, Полежаев приводит сведения не только о событиях в регионе, но и об эволюции местных правящих кругов, взаимодействии областного руководства с местными и столичными политиками. Индинок уделил внимание общественно-политическим процессам в Новосибирской области. Кризис в КПСС и основные тенденции общественно-политической жизни показаны в мемуарах В.П. Мухи. В воспоминаниях А.П. Филатова содержится материал о начальной фазе перестройки, стиле взаимоотношений в КПСС в этот период. В книгах Сулакшина и Смолина содержится недостаточное количество местного фактического материала, доминирует материал о событиях общероссийской общественно-политической жизни, а сами книги носят пропагандистский характер, тем не менее, они представляют ценность как источник, отразивший основные идейно-политические течения в регионе. А.Г. Тулеев в своей книге выразил взгляды на проблемы общественно-политической жизни страны и новейшую политическую историю Кузбасса, в том числе на вопросы взаимодействия власти с общественно-политическими формированиями См.: Полежаев Л.К. Путь к себе. Воспоминания. Алма-Ата, 1993; Он же. Вперед, на медленных тормозах… М., 1994; Он же. Перестройка, годы, лица…Портреты и размышления. М., 1996; Индинок И.И. Служить людям. Новосибирск, 1995; Муха В.П. Портрет эпохи на фоне биографии. Новосибирск, 2006; Сулакшин С.С. Новая философия реформаторства в России. Москва-Томск, 1995; Смолин О.Н. Куда несет нас рок событий. М., 1995; Филатов А.П. Жили-прожили мы не зря. Новосибирск, 2005; Тулеев А.Г. Политическое лидерство в современной России: региональный ракурс. М., 2000..

Диссертант использовал материалы статистики и социологии См.: Есть мнение. Итоги социологического опроса. М., 1990; Социальные ориентиры обновления: общество и человек. М., 1990; Социально-экономическое положение России. 1993-1994 гг. Статистический обзор. М., 1995; Россия: власть и выборы. М., 1996; Россия: новый этап неолиберальных реформ. М., 1997; Социальное расслоение и социальная мобильность. М., 1999; Социальная стратификация российского общества. М., 2003; Россия - новая социальная реальность. Богатые. Бедные. Средний класс. М., 2004 и др., что позволило реконструировать политические и социальные процессы, подвижки в массовом сознании и их влияние на характер многопартийности. Использовалась и та часть источников, на которые опираются другие ветви исторической науки. Наряду с источниками, напрямую отражающими явления, процессы, события, использованы и «универсальные» источники, включающие не только партийно-политическую информацию, но и широкий круг других отражаемых явлений.

Соискатель исходит их того, что источниковедческий анализ материалов, используемых историками политики, можно лишь условно выделить из общего исторического источниковедения, что помогает установлению научной истины. Отчасти такая задача решалась и путем обобщения личных наблюдений автора за ходом партийного строительства. Совокупность всех этих источников позволяет раскрыть основное содержание общественно-политической динамики региона, ее этапы, механизмы взаимовлияния общественно-политических структур, прессы и избирателя, общее и особенное в общественно-политической жизни Сибири. Важно и то, что введены в научный оборот и интерпретированы многие ранее недоступные документы.

Во второй главе «Общественный подъем и кризис перестройки 1985-1991 гг.» исследованы основные течения в общественно-политической жизни, причины возникновения социально-политического кризиса, упадка КПСС и возникновения сети неформальных политизированных структур, характер их деятельности и процесс перерастания в движения, а затем в оппозиционные формирования.

Соискателем показано, что кризис политико-управленческой системы, целостность которой обеспечивала КПСС, вызвал необходимость ее реформирования. Когда во главе верховной власти встал М.С. Горбачев, оппозиция получила к ней прямой выход См.: Павловский Г.О. Власть и оппозиция. М.,2005. С.8.. Но открытой оппозиции не было. Недовольство проявлялось в разных социальных слоях, в рамках «кухонных дискуссий». Стремление к обновлению стало ответом на запрос самой системы. В верхах обозначились три взгляда на будущее страны. Сторонники первого собирались радикально реформировать общество, второго - осознавали необходимость реформ, при этом начинать их страшились, представители третьего направления предлагали ничего не менять, а навести порядок, подтянуть дисциплину.

Диссертант установил, что в общественно-политической жизни Сибири оппозиционность проявилась первоначально в местах концентрации научной интеллигенции. Власти обвинялись в попустительстве загрязнению природной среды. Сибирской спецификой было то, что оппозиционные проявления активнее всего возникали вокруг экологических проблем. Первоначально оппозиционность и плюрализм отвергались. Но когда перестройку объявили революцией, и в конце 1986 г. возникла сеть неформальных групп, большинство из них носили неполитический характер и были ориентированы на экологию, культуру, экономику. Это были скорее контактные площадки («тусовки»), чем структурированные силы. В Сибири неформальные организации были малочисленными - от трех до нескольких десятков человек, с лидерами, но без четкого деления на актив и рядовых. Вскоре неформалитет получил официальное наименование - «социалистический плюрализм мнений».

Соискатель определил, что легализация оппозиционности произошла в 1987 г., когда был объявлен курс на демократизацию. С некоторым запаздыванием общественно-политические клубы, куда входили коммунисты и беспартийные, возникли и в Сибири. «Неформалы» создавали свои структуры, организовывали дискуссии, митинги, демонстрации, выдвигали глобальные проекты. Позднее «тусовки» превратились во «фронты», «союзы», «центры». Они могли действовать в протестной среде и при всей организационной неустойчивости постоянно инициировали акции протеста против «аппаратчиков». В «неформалах» видели институт, в какой-то мере помогавший восполнить дефицит откровенного политического общения. Так, в Новосибирске 40% респондентов указали, что участие в неформальных организациях позволяло реализовывать потребность в общении с близкими по духу людьми См.: Коммунист. 1988. № 9. С.98.. Внутри КПСС множились очаги вольнодумства - партклубы, советы секретарей первичных парторганизаций и т.п., что сопровождалось ослаблением дисциплины и влияния аппарата. Демократизация и гласность порой давали неожиданные эффекты. Так, в Бурятии рост гласности привел к увеличению потока анонимок: в 1986 г. в местный обком поступило более 300 таких писем ГНАРБ. Ф.1- П. Оп.1. Д.10207. Л.17-18..

Диссертант определил, что в общественно-политической жизни Сибири реакцией властей на нарастание плюрализма было стремление взять ситуацию под контроль. В сибирской провинции конфликт в верхах обострился после инцидента с Ельциным в октябре 1987 г. В общественном сознании сибиряков он стал решительным борцом за справедливость, вокруг него группировались радикалы всех политических оттенков. В Сибири власти, обеспокоенные ростом «негативных проявлений», осуществляли «профилактические» меры. Омский обком КПСС, например, организовал сплошную проверку объединений: общественно-политических, художественных, физкультурно-оздоровительных, коллекционеров и т.д., их паспортизацию и учет, разработку критериев их оценки. Таких объединений насчитывалось более 2 тысяч. Указывалось: в своем большинстве они «были способны удовлетворять духовные потребности». Для молодежи обком ВЛКСМ учредил рок-клуб. Предлагалось бороться с «незрелыми выступлениями» общества «Память», «Народно-демократического фронта». Обком КПСС считал, что политические процессы и настроения контролируются, а парткомы «держат руку на пульсе общественной жизни» ЦДНИОО. Ф.17. Оп.137. Д.109. Л.84-85.. Аналогичные оценки органы КПСС давали и в других частях региона.

Соискателем отмечено, что размежевание в правящих кругах усилилось перед XIX партконференцией. Поворотным стало письмо Н.А. Андреевой в «Советской России». В Сибири его восприняли как указание на свертывание реформаторского курса, но просчитались, и на широкое обсуждение вышли ключевые вопросы жизни. В ряде сибирских городов бурные дебаты шли на стадионах, радикализировалось клубное движение. В политклубах проходили публичные дискуссии ГАКО. Ф.П-75. Оп.66. Д.103. Л.53-54; ЦХАФАК. Ф.1. Оп.158. Д.126. Л.13.. Курс на «социалистическое правовое государство» привел к либерализации режима, плюрализму и росту оппозиции. По примеру Москвы в Сибири возникли горизонтальные партструктуры («Демплатформа» - ДП), выступившие с инициативой созыва внеочередного съезда КПСС.

Переломом в общественно-политической жизни Сибири, по мнению автора, стала подготовка в 1989 г. к первым свободным выборам в высший орган власти в лице Советов. Разнородные, но сплоченные враждебностью к общественно-политическому строю структуры различной организованности боролись за выдвижение альтернативных кандидатур. Многие из них были официально зарегистрированы как историко-просветительские организации, например, «Мемориал» ГАНО. Ф. Р-1020. Оп.2. Д.3627. Л.112., но на деле играли активную роль в политической оппозиции. В борьбе им помогали не столько организованность и слаженность, сколько отторжение от власти значительной части населения, смутная жажда перемен. Власти пытались блокировать участие радикалов в электоральном процессе. В Сибири на выборах 1989 г. оппозиция не добилась успеха, но ее отдельные представители вошли в союзный парламент и в оппозиционную Межрегиональную депутатскую группу (МДГ). Активизировалась ДП, нацеленная на развал КПСС, фрагментацию и превращение ее в набор ассоциаций и клубов, что позволяло институциализировать оппозицию, создать для нее базу, расширить круг сторонников.

Диссертант определил, что к началу 1990 г. в общественно-политической сфере накопилась критическая масса тех, кто отвергал советскую систему и добивался ее ликвидации. Их «питательной средой» стал кризис КПСС. Перед XXVIII съездом КПСС «Демплатформа» вооружилась социал-демократической доктриной и тактикой на консолидацию вокруг себя значительной части коммунистов для завоевания ключевых позиций на съезде. В случае неудачи планировался выход из партии путем «цивилизованного развода» (с разделом имущества). В городах Сибири ДП провела массовые акции под лозунгами: преобразовать КПСС в партию парламентского типа, отказаться от руководящей роли, государственных функций, департизировать предприятия и учреждения. Руководство КПСС не было готово к борьбе на два «фронта» - как со сторонниками либерализации, так и консерваторами. Срыв планов завоевания большинства на XXVIII съезде привел ДП в замешательство. Часть ее лидеров порвали с КПСС еще до съезда и приступили к созданию своих партий. Бум учредительства - лето 1990 г. Параллельно с демократами структурировались ортодоксальные коммунисты и национал-патриоты.

В 1990 г. в общественно-политическую жизнь Сибири вошла многопартийность. В состав многих оппозиционных структур входили члены КПСС, вносившие в эту среду организованность и дисциплину. Поэтому соискатель пришел к выводу, что структуры, возникшие в ходе фрагментации КПСС, не следует относить к радикальной оппозиции. Эта была внесистемная оппозиция, поскольку отвергала ценности и институты системы. Но она не была антисистемной, ибо не выступала за революционный демонтаж строя. Активизировалась и радикальная оппозиция. Раньше она проявлялась спорадически, но в 1990 г. стали действовать ее центры во главе с популярными лидерами. Вожди радикалов преодолели нерешительность и прорвались в политику, сформировав коалицию «ДемРоссия» (ДР). Декларировались «общечеловеческие», а, по существу, либеральные ценности. Социальной базой ДР была научная, техническая и творческая интеллигенция, служащие, студенты - люди в возрасте 20-45 лет, как правило, без диссидентского прошлого. Хотя объединения радикалов были слабы, участие в них позволило лидерам ДР обрести политический опыт, известность и организационный базис, сплотиться вокруг Ельцина. Особенностью общественно-политической ситуации в Сибири было то, что «тараном» против официальных структур для радикалов было массовое забастовочное движение и его авангард - горняки Кузбасса.

Диссертант установил: в сибирском регионе становление антисистемной оппозиции шло по двум линиям. Первая - создание организаций на базе политизации шахтерского движения. Вторая - образование подвижных временных структур, без определенной социальной базы, с неустойчивой организацией (квазипартии, группы давления, поддержки, центры агитации на выборах и т.д.). Раскол демократов обусловил переход от «неформального» к популистскому этапу демдвижения. Стачки в Кузбассе дестабилизировали общественно-политическую ситуацию и выделили из общего потока крайнюю оппозицию. Организационно оформился политический плюрализм всех типов. Произошел «взрыв» гражданских инициатив. Сибиряки втягивались в разнообразные акции протеста, митинги, манифестации. Объединения «неформалов» трансформировались в «народные фронты» с лозунгами «радикальной перестройки». Антисистемная оппозиция легализовалась и рвалась к власти. Весной 1991 г. главным для оппозиции стала подготовка к выборам Президента России с выдвижением единого кандидата - Ельцина. Активно поддержали его шахтеры Кузбасса. Их протест был утилизован оппозицией. Электорату внушалось, что только избрание президентом Ельцина улучшит жизнь и даст справедливость.

В общественно-политической сфере, наряду с правящей КПСС, возникли еще два вида организаций: во-первых, структуры оппозиции, чаще всего некоммунистической направленности; во-вторых, парламентские фракции тех политических организаций, которые сумели провести кандидатов в законодательные органы. Возникли особые субъекты политики. Парламентариями стали в первую очередь лидеры новых партий. Фракции нередко были плацдармом для партстроительства, поскольку образование партий начиналось не с массового «фундамента», а сразу с «крыши» - с уже существовавших парламентских фракций, под которые стремились подвести массовую базу. Иногда в партию вовлекали беспартийных парламентариев, делая их лидерами, чтобы получить статус парламентских организаций.

Диссертант установил, что общественно-политическая реальность характеризовалась тем, что главной целью радикальной оппозиции было покончить с монополией КПСС на власть. Выполнив эту задачу, она завершила свою миссию, и ее активисты неожиданно обнаружили, что власть, которую создавали, стала для них недоступной и практически независимой. Вместе с постом президента власть в решающем звене отошла к другим. Часть номенклатуры выступила за Ельцина, поскольку в ментальном плане он был «своим». Радикалы также нуждались в «человеке-таране». Так в общественно-политической сфере при отсутствии единой власти произошло организационное и идейно-политическое оформление плюрализма. КПСС проиграла битву за умы и утратила контроль над ситуацией, а оппозиционные силы не были готовы к тому, чтобы прийти к власти демократическим путем.

В главе третьей «Особенности реструктуризации социально-политического пространства Сибири в процессе смены общественного строя (август 1991-осень 1993 гг.)» проанализированы события 1991-1993 гг., когда нарастание и развязка конституционно-политического кризиса привели к перегруппировке общественно-политических сил.

Как считает соискатель, исследование подтверждает вывод, что «августовский путч 1991 г.» представлял собой попытку остановить процесс разгрома советского государства и КПСС под руководством... КПСС. Гэкачеписты действовали против «своих». В этом секрет их робости и неуверенности См.: Зиновьев А.А. На пути к сверхобществу. М., 2000. С. 468-469.. Попытка военно-административным путем законсервировать общественно-политическую ситуацию на короткое время похоронила все разногласия в стане демократов и реформаторов, сплотила их и дала шанс сделать то, что они умели лучше всего, - провести политическую мобилизацию. В ряде городов Сибири прошли митинги, но крупномасштабных акций не было.

В общественно-политической сфере сибирского региона августовские события коренным образом изменили обстановку и перекроили политический ландшафт. Ускорилась структуризация общественно-политических организаций, произошла перегруппировка сил. Доминировала «ДемРоссия», которую считали основной силой, обеспечившей победы Ельцина на выборах и над ГКЧП. Она безоговорочно поддержала Указ о запрете КПСС с конфискацией имущества, одобрила назначение личных представителей Президента в регионах. Ряд сибирских активистов ДР получили важные государственные посты.

Общественно-политическая жизнь в тот период характеризовалась тем, что, решив основную задачу - демонтаж власти КПСС, «ДемРоссия» не смогла ни заново определить свои цели, ни объявить свою миссию законченной. Активисты надеялись, что ДР станет правящей или, по крайней мере, организацией, к мнению которой должна будет прислушиваться новая власть. Реальность опрокинула эти расчеты. Отношения между Ельциным и ДР быстро охлаждались, он не собирался делить власть ни с кем. Сибирские организации ДР пытались вмешиваться в назначение Президентом глав администраций. Однако обращения, давление и угрозы на него не действовали, Ельцин был информирован об ограниченности политико-организационных ресурсов ДР. Сибирские организации радикалов пришли в упадок. На власть стали претендовать другие. Активизировались центристы - Движение демократических реформ (ДДР), Народная партия «Свободная Россия» (НПСР).

Автор установил, что центральным вопросом для общественно-политических сил осенью 1991 г. стала борьба за влияние на госаппарат. Власть надломилась и со всеми ее атрибутами упала, казалось бы, в руки демократов. Ельцин и его окружение совершили немыслимое: выиграли схватку с союзным аппаратом. Непрофессионализм противостоявших сил был, казалось, примерно равным. Одни не умели управлять массами, другие - государством. Импровизировали и те, и другие. Проявилась новая закономерность: аппарат, уйдя в тень, породил миф о наступлении эры демократического управления. В Сибири на собраниях «демократических» структур дебатировались задачи реформирования власти, делились государственные посты. Но это не имело отношения к реальности. Причем, если в столице «демократы» получили некоторые места в исполнительной власти, то в сибирской провинции почти ничего. В Сибири борьба «демократов» за власть шла под флагом угрозы «аппаратного реванша». Конфликты разгорались из-за назначений глав администраций. Их осуществляли, как правило, с учетом мнения мест, и местные Советы стали ареной борьбы. Соотношение сил здесь было не в пользу «демократов», их фракции были в меньшинстве. Отсюда заявления, обращения, угрозы забастовок, апелляции к высшим инстанциям. Властные амбиции множества малочисленных общественно-политических образований росли, их не смущали отсутствие опытных управленцев и большая прослойка маргиналов. Властные круги стремились не допустить радикалов к рычагам управления.

На основе изучения общественно-политической ситуации 1991-1992 гг. соискатель пришел к выводу, что становление общественно-политических организаций в Сибири шло вяло. Сказывалась узость социальной базы - прослойка политически активных людей была тонкой. После запрета КПСС у местных «демократов» не оказалось серьезного противника, а от реальной власти они были далеки, как и прежде, поэтому ослабление солидарности между ними привело к усилению соперничества. Многие спонсоры перестали финансировать свою креатуру. Обострилась конкуренция за ограниченные ресурсы, что воспринималось населением как склока. Большинство политических организаций были карликовыми и напоминали головастиков - большая голова в столице и маленькое хилое туловище - на периферии. В сибирской провинции местная ячейка нередко размещалась в одной комнате.

Диссертант установил, что перегруппировка общественно-политических сил осенью 1991 г. определила новый этап в становлении политического плюрализма. К особенностям этого этапа отнесем: во-первых, рост числа создаваемых партий при сохранении малочисленности; во-вторых, медленное угасание «партий-победителей»; в-третьих, болезненный и нелинейный процесс образования новой оппозиции, к которой стали примыкать и недавние сторонники президента; в-четвертых, консолидация местных административно-политических кругов. Кризис стал повсеместным, ДР фрагментировалась и перестала существовать как единое целое. В Сибири она переживала разброд и распад. Обстановка заставляла «демократов» дистанцироваться от шокотерапии и либерализации. Противники режима активизировались. Массовые протесты подкреплялись стремлением левых объединить силы оппозиции, создать единый фронт. Центристы раскололись, часть их не стала поддерживать курс Ельцина, подключилась к акциям протеста; другая, критикуя курс, в целом поддерживала его, но выступала за соцзащиту населения. Кризис постиг ДДР, где на базе российских структур окружение Г.Х. Попова форсировало создание самостоятельного Российского движения демреформ (РДДР), а вместо сопредседательства - единоличное лидерство. Это вызвало сопротивление, в том числе и в сибирских организациях, поскольку, с одной стороны, ущемляло интересы партий-учредителей движения, а, с другой, - авторитет Попова упал из-за скандалов с недвижимостью. Против него выступила НПСР, контролировавшая значительную часть региональных отделений ДДР. К ней присоединилась и Республиканская партия РФ. В Сибири формирование РДДР вели узкие группы его активистов, участвуя одновременно в акциях под лозунгом «Прекратить ограбление народа!».

Автор показал, что весной 1992 г. на общественно-политическую сцену вышли левые силы, к ним перешла инициатива в проведении уличных акций. Шокотерапию одобрили только «демократы», они же требовали роспуска Съезда народных депутатов РФ, перехода к президентской республике, законодательного закрепления частной собственности на землю, созыва Учредительного собрания для принятия новой Конституции, собирали подписи за референдум о предоставлении президенту дополнительных полномочий. Углубившийся раскол центристов достиг и Сибири. НПСР расценивала политику «демократов» как антиконституционную. Возникло новое центристское общественно-политическое движение, объединившее ряд партий, движений, фракций Верховного Совета РФ, профсоюзов, организации предпринимателей и часть директорского корпуса - «Гражданский союз» (ГС). Целями ГС были: завершение построения демократической системы, переход к рынку, сохранение целостности России. Заявлялось о приверженности ГС парламентско-президентской форме правления, переходе в конструктивную оппозицию и земельному принципу устройства РФ. ГС потребовал скорректировать курс реформ и сохранить до конца года распределение полномочий между законодательной и исполнительной властью См.: Документы форума общественных сил (Москва, 21 июня 1992 г.). С.7-14..

Диссертант установил, что в общественно-политической сфере Сибири оформилось три основных течения - радикально-демократическое, консервативное и центристское. Их взаимоотношения и борьба в значительной мере определяли политическую динамику. Деление отражало различия во взглядах, имевшихся в обществе относительно путей развития страны. Для всех течений общим было отсутствие единых координирующих центров, несовпадение мнений по основным тактическим и идеологическим вопросам. При этом ни одно из них так и не смогло сформировать социальную базу, сильные оргструктуры на местах, чтобы получить возможность влиять на принятие политических решений. Однако властям приходилось учитывать их позиции. Каждая из этих сил, в свою очередь, состояла из нескольких течений, находившихся между собой в сложных и противоречивых отношениях. Конфигурация отличалась неустойчивостью, изощренными комбинациями и непредсказуемостью действий субъектов. Баланс сил между течениями был подвижным, но на виду были радикальные «демократы», т.к. их поддерживали президентские структуры и СМИ. Наблюдались организационная слабость, аморфность, рыхлость оргструктур, идеологический разнобой. Это рельефно проявилось в общественно-политической жизни Сибири.

1992 г. в регионе был временем потрясений и утраченных надежд, хотя завершился он в целом спокойно. Внешне сложился относительно устойчивый баланс основных политических сил, процесс формирования многопартийности пошел вширь. Но уже в начале 1993 г. наметились подвижки. Общественно-политический ландшафт под воздействием кризиса трансформировался, широкие слои населения оказались на грани нищеты. Самым значимым стало разочарование в «демократах», потеря доверия к ним. Усилилось отчуждение масс от власти. Президент лишился поддержки большинства. Социологи фиксировали нарастание страха голода и гражданской войны. На общественно-политической арене укрепились левые силы, шло их структурирование. Активизировались и структуры демориентации, с целью координации они осуществили серию региональных консультаций и совещаний ГАКО. Ф. Р-1228. Оп.1. Д.1. Л.17; Сибирская газета. 1993. № 16..

Особое воздействие на общественно-политическую обстановку оказывали конституционные кризисы 1993 г. Весенний кризис возник в связи со стремлением «демократических» сил с помощью референдума осуществить конституционную реформу в противовес левым, отстаивавшим действующую Конституцию. В Сибири итоги этого референдума мало отличались от общероссийских, но позволили «демократам» вновь обрести уверенность в своих силах. Результаты референдума были истолкованы ими излишне оптимистично - как готовность основной массы граждан туже «затянуть пояса». Стабилизация после референдума не наступила. Напротив, окрепла решимость противоборствующих сторон идти до конца, столкновение становилось неизбежным. «Демократы» все больше погружались в мелкие вопросы, борясь между собой за политическое выживание. Кризис охватил и местных центристов. Сорвалась попытка создать «ГС Сибири». Постепенно центризм стал мало ассоциироваться с ГС, а его место стали занимать структуры, связанные с фигурой Г.А. Явлинского. Борьба за гегемонию развернулась и в лагере «непримиримой оппозиции». Окрепли позиции КПРФ, ослабли РКРП и «Трудовой России». КПРФ позиционировала себя как партия парламентского типа. Но раздоры не помешали левым консолидироваться в борьбе с режимом. Восстанавливался их политический потенциал. Структуры КПРФ были воссозданы по всей Сибири, численность каждой областной (краевой) парторганизации составляла от 1,5 до 15 тыс. человек, КПРФ стала полюсом притяжения всех левых. Оппозиция готовилась к «горячей осени»: укрепляла свои ряды сторонников, вела активную агитацию.

Соискатель считает, что силовые действия президентской стороны ожидались, но осада Верховного Совета РФ и другие шаги в сентябре-октябре 1993 г. застали политические силы врасплох. Против выступила объединенная оппозиция. Ядром сопротивления стало руководство Верховного Совета РФ. В Сибири эти события вызвали неоднозначную реакцию. Подавляющее большинство глав администраций заняли сторону президента, представительная власть поддержала в основном его противников, большая часть местных деморганизаций за президента, центристы и левые - на стороне ВС РФ. В ряде мест структуры «непримиримой» и «конструктивной» оппозиции консолидировались. Были организованы массовые акции с угрозами перекрыть Транссибирскую магистраль, митинги и демонстрации. «Демократы» проводили встречи со своими сторонниками, выступали в СМИ. Диссертант установил, что в целом они действовали вяло и разобщено. Кризис разразился силовым решением вопроса о власти и принятием новой Конституции РФ. Сибирь избежала вспышки гражданской войны.

Автором сделан вывод, что после вооруженных столкновений в столице активность оппозиции в общественно-политической жизни Сибири упала. Победители стремились закрепить успех и ослабить оппонентов: приостановили выпуск оппозиционных газет и деятельность отделений ряда партий, распустили местные Советы. В конце октября 1993 г. сложилась новая ситуация. Соискатель установил, что позиции левых в органах представительной власти сибирских регионов резко ослабли, но влияние в массах сохранилось. Соотношение сил изменилось в пользу «радикал-реформаторов». Но блокада оппозиции административным путем не решила для властей саму проблему оппозиции. Оправившись от шока, она изменила тактику, пойдя на выборы под другими флагами; перегруппировала силы и сформировала новые блоки.

В четвертой главе «Общественно-политическая динамика в условиях становления конституционно-политической системы 1993-1996 гг.» рассмотрены проблемы социально-политического развития Сибири, деятельность партий и движений, характер их взаимоотношений с государством, участие в местных, думских и президентских выборах. Соискатель установил, что выборы по партспискам и принятие Конституции, несмотря на издержки, вывели политический процесс из тупика и радикально изменили «правила игры». Развеялись иллюзии о «демократических» партиях как поборниках добра и справедливости. Противоречие, казавшееся сначала случайным, между партией как группировкой свободных граждан, преследующих свои политические цели, и партией, как отрядом, идущим на приступ власти, для того чтобы разделить «добычу», фундаментально. Представительство в Госдуме дало партиям значительные возможности для формирования организаций на местах. Политический плюрализм обрел многие современные черты и стал заметным фактором в общественно-политической жизни. Однако формирование общественно-политических организаций в Сибири шло без размаха и при слабых механизмах социальной коммуникации.

Диссертантом сделан вывод, что выборы 1993 г. показали: в общественно-политической сфере основным каналом агитации стали СМИ. Этим, в частности, объясняется феномен партии В.В. Жириновского. Газеты ангажировались и работали только на «своих». Трудности партиям создали жесткие сроки подачи партсписков. Перегруппировка сил привела к тому, что к началу выборов заново сложилась конфигурация основных политических коалиций. Прежние оказались либо разрушены, либо ослаблены и малопригодны для борьбы в изменившихся условиях за места в парламенте. ЦИК зарегистрировал 13 избирательных объединений и блоков, и только они получили право вести предвыборную агитацию. В избирательных списках значилось несколько десятков кандидатур из Сибири. Наиболее полно сибиряки были представлены в «Выборе России» (ВР), ДР, Крестьянской партия России. Несмотря на организационную слабость, партии сумели мобилизовать сибирский электорат. Его предпочтения несколько отличались от общероссийских. По партспискам в регионе наибольшую поддержку получили ЛДПР (22,92%), ВР (15,51%), КПРФ (12,4%), «Женщины России» (8,13%), «Яблоко» (7,86%), АПР (7,99%), ПРЕС (6,73%), ДПР (5,52%). ЛДПР опередила всех в более чем половине территорий Сибири, Дальнего Востока. Больше всего голосов ЛДПР получила в Читинской (30,49%) и Кемеровской (29,45%) областях, Алтайском (27,75%) и Красноярском краях (31,17%). В Омской области на 1-м месте оказались «Женщины России» (21,19%). Лишь ПРЕС, ВР и ДПР собрали здесь больше 10% См.: Российские регионы накануне выборов - 95. С.99, 129, 175.. В Бурятии на 1-м месте ПРЕС (17,39%) См.: Крянев Б.П. Бурятия политическая: политические партии, общественно-политические движения, блоки и организации (1990-1999). Улан-Удэ, 1999. С. 82; Российские регионы накануне выборов - 95. С.47, 99, 127, 129, 161.. КПРФ ни в одном регионе, включая территорию Сибири, не заняла лидирующего места См.: Российские регионы накануне выборов - 95. С.47, 99, 127, 129, 161..

Соискатель считает, что выборы 1993 г. сыграли важную роль в общественно-политической жизни Сибири и становлении партий. Они актуализировали потребность в формировании электоральных партийных «машин», как средства агрегатирования интересов социальных групп и слоев. Чрезвычайный характер выборов дал много случайных результатов, тем не менее значение их велико. Во-первых, они оформили новую избирательную систему, которая с рядом изменений оказалась стабильной и определила основные правила электорального поведения партий. Во-вторых, выборы разделили партии на парламентские и внепарламентские, и в дальнейшем «переходы в высшую лигу» стали сложными. Для партстроительства в регионах возникли принципиально иные возможности, поскольку «диванные партии» были не приспособлены к главной функции - достижению электорального успеха, так как не получали должного развития ни жизнеспособные местные структуры, ни артикулированные программы, ориентированные на завоевание голосов избирателей.

На основе изучения общественно-политической жизни Сибири автор показал, что в предвыборной борьбе партии не обрели прочных связей с массовой базой. Во многих округах в Сибири одна и та же группа голосовала по партсписку за В.В. Жириновского, а в одномандатном округе - за представителя ВР. Об неукорененности партий свидетельствовала и крайняя малочисленность их организаций. В ходе становления партийной системы эффективные «партийные машины» на местах не были сформированы. Многие партии и блоки поставили не на свои провинциальные организации, а на государственные, производственные и иные структуры, руководимые близкими к ним людьми. Однако избирательная кампания и принятие Конституции РФ ввели политическую конфронтацию в парламентское русло. Выборы по партспискам способствовали становлению многопартийности. Анализ итогов голосования вскрыл ряд тенденций, которые проявились в электоральном поведении сибиряков. Так, демократически (либерально) ориентированные коалиции вошли в фазу фрагментации, и выборы не стали фактором их консолидации. Во всех частях политического спектра выборы, и особенно различия в подходах к проекту Конституции, ускорили внутреннее размежевание. Объединения центристской ориентации не смогли отмобилизовать оргресурсы и слабо воздействовали на электорат. Успех ЛДПР усилил стремление её сторонников к организационному оформлению. Пошел на спад страх населения перед угрозой массовых беспорядков и гражданской войны. По данным социологических исследований, в 1992 и 1993 гг. гражданской войны опасались соответственно 62% и 52% россиян Десять лет российских реформ глазами россиян // Социологические исследования. 2002. №10. С.24.. Риск новых гражданских столкновений снизился. Общественно-политические структуры стали действовать в обновленных конституционно-политических рамках. В сибирских регионах власти смогли приступить к реформе местного самоуправления.

В диссертации сделан вывод: в 1994-1996 гг. общественно-политические силы стали действовать в новом социально-политическом пространстве. Конституция РФ закрепила фундаментальные изменения в политической системе. Произошел выбор в пользу президентской республики, где представительные органы играют значительную, но не заглавную роль. Конституционно-политическая реформа расширила для партий возможность активного участия в региональной политике. В Сибири на федеральных выборах партии оказались более влиятельными, чем на местных, так как избиратель, переживая, хотя и в абстрактной, почти метафизической форме свою сопричастность к государству, руководствовался соответственно идеологическими соображениями и своим политическим чувством. Местные же выборы, как установил соискатель, напоминали простую бартерную сделку: стараясь получить хоть что-то, люди голосовали за тех, кто мог предложить что-то осязаемое, выгодное. Вопреки идеям избирательного закона и щедрому финансированию некоторых организаций, выборы не привели к формированию дееспособных региональных общественно-политических структур. Кроме Кемеровской области, «коэффициент успеха» у партийных кандидатов (доля ставших депутатами) оказалась ниже, чем у всего кандидатского корпуса. Дело было не только в слабой конкурентоспособности партийцев, но и в том, что в большинстве своем они шли от округов в областных и краевых центрах, где доля несостоявшихся выборов была высока. Партийные расклады на региональных выборах были разные, состав партий пестрый, их было много. Большинство, как правило, получили представители местных и отраслевых структур, а не общероссийских партий. В ходе этих выборов и начала работы законодательных органов в ряде территорий Сибири наметился диалог между представителями различных, подчас противоборствующих, общественно-политических сил. Партии стремились к общим «правилам игры», расширению полномочий законодательных органов, но сталкивались с пренебрежением к себе со стороны администраций, плохой организацией выборов Советы депутатов Новосибирской области: 1937-1997 годы. Новосибирск, 1997. С.541-543.. Анализ итогов местных выборов выявил, что альянсы между партиями демориентации мало влияли на их результаты. Сибирский электорат «демократов» стал фрагментированным и малоуправляемым, влияние центральных офисов их партий на периферию для устранения внутренней конфронтации было минимально. Противоречия между группировками оказались сильнее попыток консолидации. Абсентеизм в городах ослабил позиции «демократов», и их представительство оказалось небольшим.