Эволюция государственной системы учета населения России в XVII–XIX столетиях (на материалах Курского края)

С каждой новой переписью совершенствовалась ее организация. Формировался постоянный штат переписчиков, возникли учреждения, руководившие писцовым делом. Все это вело к упорядочению системы государственных податей и военной службы. Важно подчеркнуть, что поземельные и подворные описания как первые несовершенные формы учета населения не имели цели охватить все население. Их проведение было необходимо для упорядочения налогообложения и обеспечения служилого дворянства земельными наделами, то есть становилось средством государственного управления.

Ревизии населения, начиная с 1719 г., поначалу имели некоторые черты более ранних учетов: составление «сказок» по типу переписных книг, обязательная проверка итоговых сведений о лицах мужского пола и пр. Они стали важнейшим звеном в системе государственных мер по изменению налоговой системы, а также способствовали усилению централизации управления страной. Удалось реорганизовать и вооруженные силы государства. Теперь разнарядка по рекрутскому набору устанавливалась по числу учтенных переписью мужских душ.

В работе показано, что теоретической базой всеобщей переписи населения 1897 г. в России стала не только существовавшая в то время международная практика, но и многолетний опыт отечественных учетных операций. Ее проведение было вызвано особенностями социально-экономического развития пореформенной России, что требовало полных и точных сведений обо всем наличном населении в целях совершенствования системы государственного управления и местного самоуправления. Следовательно, постоянно усложняясь, государственные переписи населения в совокупности с местными целевыми обследованиями стали одним из видов государственного учета.

В параграфе «Поземельное описание как первоначальная форма общегосударственного учета населения» содержится анализ исходной формы учета россиян при производстве имущественных обследований. В XVI-XVII вв. в состав Русского государства вошли новые территории. Начало активного их освоения, значительные перемещения населения ускорили начало регулярного учета частной земельной собственности в государстве. В регионы для этого посылались писцы, которые должны были объехать порученные им уезды, составить описи городов и селений, земли с проведением ее податной оценки, установить число плательщиков и количество обрабатываемой ими земли, подлежащей обложению, определить ее прибыль или убыль. Но отсутствие четких инструкций по кадровому составу «опищиков» вынуждало власти в некоторых случаях посылать писцов из центра; иногда описания проводили воеводы, ключники или «городовые прикащики» на местах.

В работе показано, что город Курск и Курский уезд, как и другие административно-территориальные единицы Московского царства, были впервые обследованы в рамках государственных мероприятий по учету и распределению земель еще в конце XVI в., сразу после возведения Курской крепости в 1596 г. Обычная практика московских властей состояла в требовании от воеводы при строительстве города на южном побережье подробного описания местности, чертежа укреплений, сведений о жителях и пр. «Строельные книги» как своеобразные отчеты воевод о своей деятельности сохранились по некоторым населенным пунктам Курского края; наиболее полная - «Опись новопостроенного города Суджи» в авторстве первого воеводы Г. Рогозина за 1664 г. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 34.

Составление первого общегосударственного земельного кадастра было начато в 1620-е гг. и завершено за несколько лет. Новое (и последнее) описание земель Московского царства общегосударственного масштаба было проведено в 80-е гг. XVII века. В местностях, опустошенных войной или набегами кочевников, писцам приходилось не только производить учет, но и измерять земельные наделы, приводить в порядок документы на их владение.

Валовое описание земель в Курском крае в течение XVII века, как и в целом по стране, проводилось в 1620-е и 1680-е гг. Писцы занимались не только обмером и межеванием земельных угодий, но и проверкой прав на владение землей, разбором судебных дел о спорных территориях. Поэтому писцовые книги стали рассматриваться как государственный кадастр и как документы, удостоверявшие права землевладельцев на землю и зависимое население. В диссертации показано, что поземельные описания XVII века стали основной первоначальной формой общегосударственного учета населения. Анализ содержания сохранившихся писцовых книг Старооскольского (1643 г.), Обоянского (1684 г.) и Курского (1685 г.) уездов позволил определить их структуру ГАКО. Ф. 1555. Оп. 1. Д. 156, 163.. В целом, материалы осуществленных в Курском крае валовых поземельных описаний, хотя и являются государственным земельным кадастром и напрямую не имели цели учитывать население, но стали первоначальной формой общегосударственного учета населения.

В параграфе «Система государственных подворных переписей: эволюция, специфика, недостатки» раскрыты причины, организационные и региональные особенности проведения подворных описаний, эволюция нормативной базы и методики составления переписных книг.

Первая подворная перепись российского населения состоялась в 1646 г. Правительственный наказ писцам предписывал переписать у всех категорий землевладельцев крестьян, бобылей, «их детей и братью, и племянников по имянам с отцы и с прозвищи», а также следить, чтобы помещики «чужих бы крестьян и бобылей ничьих заочно за собою не писали и крестьян своими людьми не называли». Сравнение содержания указов о проведении переписи в Белгороде (1646 г.) с аналогичными по Ельцу и Воронежу позволило прийти к выводу об их типичности. В работе отмечено, что курская переписная книга 1646 г. пока не обнаружена. Имеющиеся ссылки на ее количественные итоги, выявленные автором в достаточно надежных источниках, свидетельствуют, что, несмотря на набеги крымских и ногайских татар зимой 1645-1646 гг., перепись в Курске и Курском уезде была произведена. Ее материалы позволили московским властям получить стратегические сведения о численности и составе курян.

К концу 1670-х гг. в составе населения Курского края произошли значительные перемены. Они были обусловлены как эпидемиями второй половины XVII столетия, так и активным развитием переселенческого движения на южные окраины Московского государства. Попытки организации локальных переписей населения не давали ожидаемого результата. Первоначально предполагалось, что писцовое описание и перепись населения будут проводиться одними и теми же писцами, но в итоге было проведено только подворное описание жителей Московского государства.

Царский указ 1677 г. о начале новой подворной переписи одновременно являлся своеобразной «инструкцией» для переписчиков. В нем строго определялось, какие именно категории населения подлежат учету. Объектом переписи были тягловые дворы. Анализ сохранившихся переписных книг Курска и Белгорода 1670-х гг. позволил сделать вывод об их однородности, хотя единой и обязательной формы записей не определялось. Переписные книги отличаются тщательной фиксацией населения описываемых территорий. Писцы получали от посадских и крестьянских общин, владельцев поместий и вотчин или их «прикащиков» поименные списки мужского населения, так называемые сказки, где указывалось только мужское население с обозначением дворовладельцев. Иногда писцы по собственной инициативе вносили дополнительные сведения - о занятиях и промыслах населения, национальности жителей, их родственных связях, социальном статусе и пр.

В диссертации показано, что в системе становления учета населения совершенно особое место занимают переписи начала XVIII столетия. Обследование 1710-х гг. было первым за почти 30 лет, прошедшие с момента подворной переписи 1670-х г. В некоторых местностях учет населения был произведен еще по старому образцу. Но в большинстве территорий переписные работы производились силами новых администраций. Это было связано с масштабной реформой местного управления и становлением губернских органов власти. Поэтому обследования в отдельных регионах проводились по «именным указам» не переписчиками, присланными из столицы, а представителями местной администрации. Производство этого обследования было традиционно для подворных переписей: предварительный сбор сказок и составление на их основе переписных книг по каждому населенному пункту ГАКО. Ф. 184. Оп. 4. Д. 13, 14..

Однако изначально данная перепись была призвана уточнить результаты предыдущего учета 1678 г. Выяснилось, что, вследствие беспрерывных наборов в армию и побегов от податей, платежеспособность населения центральных регионов государства значительно снизилась. Анализ источников показал, что в большинстве курских городов не наблюдалась «убыль» населения, характерная для центральных и северных регионов страны. Наоборот, в ряде городов (Белгороде, Путивле и др.) численность жителей значительно возросла, что объясняется активным переселенческим движением и наличием гарнизонов. Тем не менее, правительство не решилось взять за основу обложения данные переписных книг 1710 г. Было решено, что в тех районах, где была обнаружена «убыль» дворов, налоги будут взиматься по книгам 1678 г., а в там, где зафиксировано увеличение «дворового числа», основой обложения станут книги 1710 г.

В работе указано, что подворные переписи Российского государства 1646, 1678, 1710-х гг. стали следующей формой в эволюции системы учета населения после поземельных описаний. Переписные книги являются важными источниками, дающими представление о наличном составе и динамике численности податных категорий населения XVII века. Результаты подворного учета населения Московского царства в 1678 г. центральными властями были признаны исключительно достоверными и использовались еще несколько десятилетий. Вместе с тем итоги подворных описаний первой четверти XVIII столетия правительством игнорировались ввиду резкого сокращения численности жителей относительно данных обследования 1670-х гг.

Во второй главе «Становление подушной системы учета населения» анализируются особенности ревизионной формы учета, функционировавшей в России почти полтора столетия.

В параграфе «Ревизии 1719-1762 гг. как переходная форма к подушной системе учета населения» раскрыты основные причины перехода в первые десятилетия XVIII века от подворной к подушной системе учета. Хронологические рамки данного параграфа ограничены XVIII веком, с момента выхода указа о 1-й ревизии в 1719 г. до образования Курской губернии в 1779 г. Обусловлено это тем, что реформы Екатерины II изменили административно-территориальное деление России, поэтому сопоставить итоги 3-й и 4-й ревизий сложно по объективным причинам.

Императорский указ «О введении ревизии» вышел 26 ноября 1718 г. Но началом первой ревизии стал Сенатской указ, опубликованный в январе 1719 г. В соответствии с этими нормативами, на первом, подготовительном, этапе нужно было собрать сказки - сведения о количестве «государственных, патриарших, помещиковых» крестьян, бобылей, задворных и деловых людей «по именам», причем «без всякой утайки, невзирая ни на какие старые и новые о дворовом числе переписи». Сказки собирали комиссары губернских канцелярий или «городские правители», имевшие, как правило, воинский чин. В Курске губернская канцелярия была учреждена в 1712 г. «вследствие удаленности города от Киевской губернии» и состояла из «коменданта полковника Григория Алексеевича Калтовского, из Орла воеводы стольника Логина Михайловича Щербачева, при них дьяка Василия Овсяникова, а комиссар был Леонтий Иванов сын Рудин» Описание Курского наместничества ... С. 74. .

В работе подчеркнуто, что на втором этапе уже силами армии проводилась собственно перепись населения. Первыми курскими переписчиками были «капитан Ефим Григорьев сын Ушаков, поручик Федор Петров сын Львов и прапорщик Никифор Михайлов сын Свищов». Переписные книги сверялись с ранее собранными сказками. Эту работу выполняли секретари губернских и воеводских канцелярий, скрепляя каждый лист книги. Итоговый документ подписывал еще и офицер, состоящий при проверке данных ревизии. Записи в переписных книгах делались по подобию подворных переписей XVII века: указывался двор и его хозяин, перечислялись поименно все обитатели мужского пола с указанием возраста. Отдельно велся подсчет по слободам и населенным пунктам. Полученные сведения отправлялись в столицу, в созданную при Сенате Переписную канцелярию. Ее возглавлял бригадир В.Н. Зотов. Проведение первой ревизии осложнялось появлением значительного количества правительственных указов, уточнявших ранее изданные распоряжения. Это вносило большую неразбериху в дело организации и проведения ревизии.

В работе обращено внимание на проведение второй и третьей ревизий, в ходе проведения которых учет жителей окончательно утратил характер сплошной операции, оформились принципы его проведения. Во второй ревизии собирались не столько сведения о наличном податном населении, сколько была сделана попытка выявить динамические и миграционные процессы в населении. Материалы второй ревизии, проведенной в Курском крае в 1744 г., полнее, чем первой ГАКО. Ф. 184. Оп. 2. Д. 10-88.. Население учитывалось по разным категориям. Например, по Курску сохранились «Книга второй ревизии о ямщиках», «Книга второй ревизии о малограмотных» и пр. Помимо общего подсчета жителей Курска и Курского уезда, отдельно учитывали церковнослужителей, отставных нижних чинов, служащих воеводской канцелярии, магистрата и таможни.

Хотя между второй и третьей ревизиями прошло около 20 лет (третья в Курском крае состоялась в 1762 г.), формы записей практически не изменились. Долгое время не было четкого формуляра ревизской сказки. Поэтому во время двух первых ревизий учитывались только лица мужского пола с указанием возраста, но, начиная с третьей, ввели печатный бланк сказки, стали учитывать и женское население. Из этого видно, что ревизии в период их становления вобрали в себя устаревшие черты обследований XVII века, дававшие позитивные результаты в сочетании с новыми формами.

В параграфе «Ревизии 1782-1858 гг. и становление делопроизводственного комплекса ревизионного учета» исследованы основные направления совершенствования ревизского учета населения в условиях нового административно-территориального деления страны.

К концу XVIII столетия был подготовлен новый список налогоплательщиков, объединивший в более крупные группы крестьян, посадских людей и купцов. Из последующих ревизий исключались дворяне, духовенство, отставные солдаты, наличный состав армии и флота. Учету также не подлежали государственные чиновники, купцы 1-й гильдии и разночинцы. Единицей переписи осталась ревизская душа, сохранявшая свой статус налогоплательщика до следующей ревизии, несмотря на возможные изменения, например, забор в рекруты или смерть.

Из текста диссертации видно, что ревизия как процесс состояла из нескольких этапов. Поэтому документация, создававшаяся на каждом из них, обобщалась, структурировалась и подвергалась проверке. Ревизские сказки на крестьян теперь составлялись старостами, крепостных переписывали помещики или их служащие. После сбора первичных данных сказки направлялись в губернские инстанции. Здесь создавались перечневые ведомости, обобщавшие данные ревизских сказок в регионе и содержавшие сравнительные данные текущей ревизии с уже проверенными данными предыдущей. Ранее на момент полного окончания ревизий составлялись только генеральные табели, а с четвертой ревизии (1782 г.) появились окладные книги.

В диссертации показано, что 4-я ревизия коренным образом отличалась от предыдущих. Указ о ее начале от 16 ноября 1781 г. окончательно ликвидировал практику отправки на места специальных ревизоров. С этого времени вся ответственность за организацию переписных работ возлагалась на местных чиновников ГАКО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 22. Наряд по производству новой ревизии.. Пятая ревизия, начатая в 1794 г., велась по этому образцу.

Важно отметить, что с шестой ревизии 1811 г. в каждом уезде учреждали специальные ревизские комиссии. Они непосредственно занимались приемом сказок и состояли из уездного предводителя дворянства и стряпчего. По истечении установленного законодательством срока ревизий комиссии закрывались, а все документы направлялись в Казенные палаты, где составлялись общие перечни.

Седьмая ревизия была начата в 1815 г. после выхода соответствующего указа. Основной целью стало выявление реальных человеческих потерь в ходе военных действий 1812-1815 гг. Только теперь окончательно сложился формуляр ревизской сказки - новый, более простой и эффективный для учета людей. Он содержал дату подачи сказки, название населенного пункта, имя владельца крепостного селения (если сказка давалась по помещичьему селу), состав переписываемой семьи «по последней ревизии», данные о «выбывших», «прибывших» или временно отсутствовавших, подсчет всех «ныне налицо».

Восьмая ревизия была объявлена манифестом от 16 июля 1833 г., где содержались основные положения этого исчисления. В нормативе впервые сообщалось, что «переписи подвергаются все наличные люди податного состояния, подданные России, всякого возраста, пола, поколения или племени и закона». По указу от 1 января 1850 г. о проведении девятой ревизии в первый раз подробно перечислялись все лица, не включавшиеся в перепись как не платящие подушных податей: дворяне, чиновники, военные чины, почетные граждане, придворные и многие другие.

Десятая ревизия, проведенная в Курском крае в 1858 г., ставила своей целью подсчитать потери значительной «убыли в народе»: с одной стороны, вследствие Крымской войны, с другой - из-за массовой смертности по причине эпидемий и неурожаев. Принципы проведения десятой ревизии практически не отличались от девятой.

Анализ форм учета населения позволил рассмотреть вопрос о точности сведений, содержащихся в ревизских сказках и других материалах ревизского учета населения. В работе установлено, что эта проблема возникла из-за противоречия государственно-частных интересов: государство всегда стремилось увеличить количество «душ», облагаемых налогом, а подлежащие учету слои населения (или их владельцы, если речь шла о помещичьих крестьянах) были заинтересованы в обратном. Поэтому в отечественной историографии неоднократно отмечались недостатки в организации ревизий и неполнота собираемых сведений.

В работе показано, что значительная степень сохранности курских ревизских сказок позволила убедиться в высокой степени достоверности и информативности документов. Это способствует более детальному изучению ревизского периода организации учета населения в России. На протяжении почти полутора столетий ревизии населения оставались практически единственным государственным и постоянным источником информации о населении. Несмотря на определенные недостатки, поступательное развитие ревизий с усовершенствованием процедуры обследования и качеством итоговых данных свидетельствовало о становлении и укреплении государственных институтов в Российской империи.

В третьей главе «Местный учет в государственной системе обследования населения в XVII в.-1880-е гг.» рассматриваются особенности организации народоисчислений на местном уровне, включая состояние ведомственной и административной системы учета населения, их место в системе государственных мероприятий по учету населения

В параграфе «Народоисчисления силами региональных властей и отдельных ведомств» раскрыты основные принципы осуществления локальных обследований в течение XVII-XIX столетий. С начала XVII века в Курском крае помимо государственных поземельных и подворных описаний были проведены многочисленные местные обследования земельного фонда и жителей. Исследование показало, что это стало результатом быстрого устаревания итогов государственного учета. Цифровые итоги местных описаний были основой для определения размеров налогообложения податных категорий населения. Кроме того, они в определенной степени устраняли финансовые противоречия земледельцев и власти, возникавшие из-за постоянного притока населения в этот регион.

О наличии материалов местных переписей свидетельствуют упоминания С. Ларионова о проведенных обследованиях населения Курского края силами местной администрации с момента «возобновления» Курска до конца XVII века Описание Курского наместничества … М., 1786. 82 с. . Из писцовой выписи о вотчине монастыря Курской иконы Божией матери следует, что в 1645 г. проводил учет ресурсов и населения И.Ф. Стрешнев, «воевода и дозорщик» Акты XVII-XVIII, извлеченные А.Н. Зерцаловым. М., 1897. С. 96-122.. В этом документе есть ссылки и на другие местные описания земель и населения: указаны обследования курского воеводы И. Волынского («как писал в Курску воевода Иван Волынской») и других чиновников - «по описи губного старосты Афанасия Мезенцова», «с переписных и мерных книг курского осадного головы Василья Юрлова с приписью дьяка Ондрея Строева». И. Стрешнев сообщил, что со времени общегосударственного поземельного описания писцов Богдана и Степана Унковских и подъячего Ивана Коровина 128 г. по «нынешний» 153 г. (с 1630 по 1645 гг.) «в литовскую и татарскую войну побито кроме жен и детей 57 человек, в полон поймано 37 человек, померло 119 человек, бежали 24 человека», всего 239 человек. Подобные результаты сохранились далеко не по всем обследованиям. О некоторых есть только упоминания и имена «перепищиков».

Сведения о населении Курска XVII века имеются в других источниках, составителями которых являлись представители местных властей. Демографическую информацию также эпизодически содержат отказные, строельные, сыскные книги и подобные им источники, которые не дают полного представления о процедуре учета населения. В частности, согласно подсчету курского воеводы Д.С. Яковлева, в 1636 г. курский гарнизон насчитывал 879 человек.

Известно, что в 1678 г. по наказу из Разрядного приказа состоялась роспись городов, которые «ведомы в Розряде». Это описание проводилось усилиями местных чиновников. Например, итоговые данные взяты из «отписки и по книгам из Курска боярина и воеводы князя Гр. Гр. Ромодановского», «по переписным книгам с Карочи воеводы Ивана Павлова», «по переписным книгам хотмышского воеводы Федора Ренева» и др. ДАИ. Т. IX. СПб., 1875. С. 219-343.

Традиции местных учетов были продолжены и развиты в XVIII веке. Впервые приступили к переписи российских дворян в целях определения наполняемости русской армии, указ от 6 марта 1710 г. «О переписи дворян, о записании годных в драгуны и о положении денежного сбора с неспособных к службе» прямо указывал на это обстоятельство.

В дальнейшем, как следует из диссертации, проведение местных учетов целиком возлагалось на региональные власти. Главе региона вменялось в обязанность время от времени производить переписи дворов и населения с подробной фиксацией пола и возраста жителей, изменения в их числе, описанием усадьбы, земельных угодий и пр. К ним относятся обследование 1715 г. Итоги переписи населения Курска 1715 г., проведенной под руководством С.П. Неплюева, не обнаружены. Сохранилась переписная книга 1716 г. по Новооскольскому уезду РГАДА. Ф. 350. Оп.1. Д. 296. и материалы учета населения в 1718 г., переписная книга которого хранится в РГАДА РГАДА. Ф.350. Оп.1. Д. 215..

В работе показано, что из-за наступления ревизионной эпохи регулярного учета, возложенного на региональные власти, наблюдался спад интереса к местным переписям населения. Исключение составили многочисленные описания населения и природных ресурсов как отдельных уездов, так и Курского наместничества в целом, выполненных в 1780-1790-х гг. должностными лицами уездных нижних земских судов, городничими и комендантами, уездными и губернскими землемерами, губернскими чиновниками. Наиболее информативные требуемые сведения предоставил Рыльский нижний земский суд в виде «ведомости с показанием по оной на сколько частей разделен оной Рыльской округе коликое число в каждой части сотен и в них селений и оных владельческих и казенных разного звания душ и в каких селениях состоят ныне соцкие и десяцкие» ГАКО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 134. Л. 125-131..

Важным событием в эволюции местных обследований стала перепись курян 27 марта 1865 г. Она проводилась силами губернского статистического комитета с привлечением общественности. Сама процедура переписи проходила без участия полиции. Переписчики собирали и приносили переписные листы, а в «сношения вступали» только с домовладельцами и их поверенными, в квартиры входили только в крайних случаях.

В целях повышения эффективности работы Курск разделили на отдельные переписные участки, за каждым из них был закреплен счетчик. Помимо городских жителей переписи подлежало и население пригородных слобод - Ямской, Стрелецкой, Казацкой и Пушкарной. На каждого переписчика приходилось около 15 дворов. В переписи 1865 г. было задействовано почти 50 чел., преимущественно это были добровольцы из образованной общественности.

Попытка сделать подсчет естественного движения населения губернии была предпринята в 1880-е гг. На заседании Курского ГСК 12 декабря 1881 г. был выслушан доклад секретаря комитета «О карточном способе собирания данных по движению народонаселения», после чего комитет постановил «перейти в 1882 г. к карточному способу собирания данных о движении народонаселения» Бельченко С.Н. Заметка о результатах собирания сведений о движении народонаселения в Курской губернии по карточной системе. 1882, 1883, 1884 и 1885 гг. // Календарь и памятная книжка Курской губернии на 1890 год. Курск, 1890. С.148-211..

Земская статистика в своей деятельности опиралась на опыт подворного учета крестьянских хозяйств. В 1881-1887 гг. губернское статистическое бюро под руководством И.А. Вернера обследовало все 15 уездов Курской губернии методом подворной переписи с последующей публикацией собранной информации.

В диссертации раскрываются причины обследований населения министерствами и ведомствами, для самых разнообразных нужд которых были крайне важны полные и подробные сведения о численности, размещении и составе населения страны, которые не могла предоставить официальная статистика. У российских военных был достаточный опыт в деле осуществления государственных учетов населения, начало которым было положено указом Петра I от 26 ноября 1718 г. о введении ревизий. Образцовым для ведомственной статистики явилось обследование офицерами Генерального штаба регионов, включая Курскую губернию, итоги по которой были опубликованы в 1850 г. Подобное описание, оставшееся в рукописи, было выполнено и в 1862 г. РГВИА. ВУА. Ф 846. Оп. 16. Д. 18825.

Но если в данных сводах итоги численности населения губернии в основном компилировалось из других источников, то существовал и самостоятельный вид учета военнообязанного населения. Самые ранние свидетельства сохранились в материалах фонда Курского наместнического правления - «о доставлении Военной коллегией сведений о числе душ, приписанных к каждому городу Курского наместничества, и числе подлежащих к поставке в рекруты» ГАКО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 9. . В дальнейшем подобная информация собиралась Курским губернским рекрутским присутствием (1840-1874 гг.) и Курским губернским по воинским делам присутствием (1874-1917 гг.). ГАКО. Ф. 69, 141.

Таким образом, цифровые итоги учета населения XVII-XIX вв., выполненные курскими чиновниками и деятелями земского самоуправления, представителями отдельных ведомств, отличаются информативностью, тщательной фиксацией различных категорий населения и их численности. Они являются более достоверными, чем данные государственных обследований, выполненных по правительственной инициативе столичными переписчиками.

В параграфе «Административно-полицейский и церковный учет населения» дана характеристика состояния сбора демографических сведений официальными структурами и духовными правлениями.

В период Петровских реформ была предпринята новая попытка ввести регулярные обследования хозяйственных ресурсов и населения регионов. «Наказ земским камерирам в губерниях и провинциях» 1719 г. содержал инструкции о начале ведения региональных переписных книг. Но в полной мере административно-полицейский учет населения был введен в России в конце XVIII века для определения примерной численности населения в период между ревизиями. Но до середины XIX века он не может быть признан самостоятельным видом учета населения, т.к. его данные всецело основывались на материалах ревизского и церковного учетов.

В 1778 г. Сенатский указ предписал губернаторам и наместническим правлениям ежегодно присылать в Сенат ведомости о числе душ «в городах по губерниям в их ведомстве состоящих» ПСЗ. Т. ХХ. № 14733 от 19 апреля 1778 г.. В фонде Курского наместнического правления сохранились сведения о числе родившихся, браком сочетавшихся и умерших в Курской губернии за 1789 г. Особо сообщалось, что генеральная общегубернская «ведомость учинена Белоградской духовной консисторией» на основании сведений, присланных в консисторию от духовных правлений ГАКО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 117..

Учет государством жителей «городских сословий» начался на рубеже XVII-XVIII вв., но только в 1775 г. была применена практика ведения городовых обывательских книг, куда вписывались «имя и прозвание всякого гражданина, в том городе дом, или строение, или землю имеющего, или в гильдию и в цех записанного, или мещанским промыслом промышляющего». Подробные сведения о городских обывателях сохранились по Курску за 1844, 1847 и 1852 гг. Они содержатся в «Алфавитной книге учета городских обывателей и мещан города Курска и их недвижимого имущества», аналогичных книгах учета купцов 1-3 гильдии, цеховых ремесленников, иностранных гостей, посадских людей и почетных граждан ГАКО. Ф. 95. Оп. 1. Д. 1-13. .

Особый вид учета отдельных категорий населения осуществляли Казенные палаты, городские управы и волостные правления, составлявшие посемейные списки податных сословий - крестьян и мещан. Важное значение они приобрели в связи с новым уставом о воинской повинности от 1874 г., отменившим рекрутскую систему и предписывавшим составление призывных списков лиц податных сословий по посемейным спискам. В «Посемейном списке Льговской городской управы» за 1877 г. перечислено 1128 семейств ГАКО. Ф. 371. Оп. 1. Д. 1. Л. 1-14..

Но эти виды учета отличались от ревизионных гораздо меньшей степенью полноты и достоверности, к тому же до 1858 г. они основывались главным образом на показателях ревизий и церковного учета.

С 1858 г. на смену ревизиям приходит текущий административно-полицейский учет населения, который определял численность и состав (половой, сословный и др.) наличного населения всей Империи. На местах сбор и обработку первичного статистического материала осуществляли губернские статистические комитеты. 3 декабря 1835 г. в уездные города Курской губернии на имя городского головы, уездного стряпчего и других чиновников были направлены формуляры для предоставления статистических сведений о территории, экономическом развитии и населении вверенных им уездов ГАКО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1. Л. 2.. Уездные власти к подобным требованиям отнеслись без энтузиазма. Поступили отчеты лишь по 5 уездам (Белгородскому, Дмитриевскому, Тимскому, Щигровскому, Фатежскому) из 15, но и эти далеко не полные. Например, в рапорте Белгородского градского головы представлены ответы на 6 вопросов из 25.

К числу документов административно-полицейского учета населения относятся и всеподданнейшие отчеты губернаторов. Форма их составления эволюционировала с течением времени и окончательно была установлена только к 1870-м гг.: значительно упрощались таблицы, уменьшилось их количество, что, по замыслу, должно было повысить качество собираемой информации. В ГСК собирались сведения о населении из различных учреждений и ведомств, местных органов власти для составления отчетных документов главы региона. Современники критически оценивали их, отмечая недобросовестность чиновников в сборе первичных данных.

В диссертации показано, что указ от 13 апреля 1675 года положил начало церковному учету. В соответствии с ним «Патриарх Московский и всея России велел ведать митрополичьи и архиепископи подворья мужских монастырей и архимандритов, и игуменов, келарей, и казначеев» и пр. Следующим важным шагом стал указ Петра I от 14 апреля 1702 г. «О подаче в Патриарший духовный приказ приходским священникам недельных ведомостей о родившихся и умерших». С этого времени берет начало система ведения актов гражданского состояния в России.

В дальнейшем порядок церковного учета населения неоднократно реформировался. С 1722 г. стало обязательным ведение метрических книг по приходам. Священникам вменялось записывать даты рождения и крещения младенцев, бракосочетания и смерти, то есть «ведать о количестве всего Российского государства людей рождающихся, и в брачное супружество совокупляющихся, и умирающих». В специально установленных формулярах «О рождающихся», «О бракосочетавшихся», «Об умерших» указывались имена, отчества, фамилии, сословия, место жительства и годовой итог движения населения. В ГАКО в фонде «Церкви Курской губернии» хранятся метрические книги. Но эти интересные источники сохранились не полностью, не по всем церквам; иногда за 10-20-летний период нет никаких сведений о населении прихода.

Сохранились особые «Ведомости о числе причта, дворов и населения», подготовленные в Курской епархии, самая ранняя из которых относится к Дмитриевскому уезду и датируется 1838 г. Состоит она из двух частей: «О причте» и «О прихожанах означенной церкви» и представляет собой сборник интереснейших сведений в табличном виде по отдельным приходам Дмитриевского уезда. В разделе «О причте» вносились сведения о служителях прихода: священнике, дьяконе, пономаре и пр.

В ГАКО сохранилась переписка должностных лиц ГСК и священнослужителей по вопросу о предоставлении последними итогов естественного движения населения. В письме от 30 сентября 1844 г. в Духовную консисторию представители официальной статистики требовали немедленного «доставления статистических сведений», так как ГСК, «не получив таковых, имеет в производстве работ совершенную остановку».

В целом цифровые итоги учета населения XVII-XIX вв., выполненные курскими чиновниками и земскими деятелями, отличаются полнотой, информативностью, тщательной фиксацией численности и состояния различных категорий населения. Вместе с тем результаты «ландратских» переписей 1715-х гг. вызывают меньше доверия. Возложенные государством обязанности по учету населения местными руководителями выполнялись небрежно, а все увеличивающееся количество налоговых выплат заставляло и землевладельцев, и крестьян сознательно занижать реальные результаты.

В четвертой главе «Всеобщая перепись населения 1897 г.» рассмотрено завершение эволюции государственного учета населения путем осуществления первого всенародного исчисления.

Параграф «Подготовка и проведение обследования» посвящен анализу проблемы коренного реформирования сбора демографической информации в России. В числе первых ученых, высказавших мысль о необходимости отказа от ревизий и перехода к проведению всеобщей переписи населения, был академик П.И. Кеппен. В 1856 г. Географическое общество объявило конкурс на тему «Методы статистического учета российского населения».

Вопрос о проведении всеобщей переписи жителей Российской империи поставило в 1857 г. руководство ЦСК МВД. Оно было обеспокоено неполноценностью данных десятой ревизии о населении страны. В целях повышения эффективности работ по учету населения Центральный статистический комитет в 1861 г. отправил своих представителей в Англию и Францию для ознакомления с новейшими методами подсчета населения, поскольку эти страны регулярно проводили всеобщие переписи.

В 1870 г. по инициативе П.П. Семенова-Тян-Шанского, директора ЦСК, был проведен Всероссийский статистический съезд. На нем поднимались проблемы, связанные с проведением всенародной переписи. В 1874 г. к обсуждению этой проблемы вернулись в связи с введением всеобщей воинской повинности. Особая комиссия к 1876 г. разработала проект переписи.

Однако Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и последующие финансовые трудности вынудили правительство дважды (в 1882 г. и 1893 г.) откладывать доработку проекта. В итоге «Положение о Всеобщей переписи населения Российской империи», одобренное Государственным советом, было «Высочайше утверждено» 5 июня 1895 г. В нем были сформулированы принципы предстоящего народоисчисления. Их суть состояла в том, что «перепись проводится на всей территории Российской империи; приводит сведения о каждом лице; проводится однодневно 28 января 1897 г.».

В соответствии с законом, единицей наблюдения стало хозяйство, на которое и составлялся переписной лист, содержащий 14 пунктов. Программа переписи включала в себя социально-демографические характеристики опрашиваемых, брачное состояние, место рождения, вероисповедание, родной язык, грамотность и занятие. Было повсеместно объявлено, что перепись «не будет служить поводом ни для каких новых налогов или повинностей», а цель ее - «познакомиться с населением и изучать его», а также «составить точные понятия о самых различных условиях народной жизни».

В переписи были задействованы ЦСК МВД и региональные ГСК, воссозданные в середине XIX столетия. В новых условиях участие местных администраций сводилось к регулировании этого процесса на низовом уровне. Главам регионов предписывалось образовать переписные комиссии разных уровней, руководивших организацией переписи на условиях, заранее определенных центральной властью. Их деятельность координировала созданная в ноябре 1895 г. Главная переписная комиссия, возглавляемая министром внутренних дел. Состав губернских и уездных комиссий определялся представителями местной администрации, земства, а также лицами, имевшими опыт в статистической работе.

Курская губернская переписная комиссия была создана в сентябре 1896 г. Ее возглавил губернатор А.Д. Милютин. В «Циркуляре № 1» от 26 сентября предписывалось создать низовые органы «никак не позже 5 октября 1896 г.». К указанному сроку в Курской губернии были образованы 15 уездных переписных комиссий и одна городская, занимавшаяся только губернским Курском. В рамках каждой уездной и городской комиссий были созданы «переписные участки» (с расчетом на 10-20 тыс. жителей): на уезд - от 5 до 7, в г. Курске - 5 участков. В свою очередь, их территорию поделили на более мелкие «счетные участки», а также набрали штат «счетчиков» для непосредственного производства переписи.

В общей сложности в Курской губернии к переписи были полностью готовы 75 сельских и 20 городских переписных участков, 1185 сельских и 245 городских счетчиков. Впервые работа счетчиков стала оплачиваться (12 и 7 руб. соответственно). Кроме того, законодатель предполагал отличившихся награждать медалью «За труды по Первой всеобщей переписи населения Империи».

Порядок производства переписи был определен в «Положении о Первой всеобщей переписи населения Российской империи». В соответствии с ним, перепись населения производилась по отдельным хозяйствам. Переписной единицей стали крестьянский двор, а в городах - квартира. Лицо, стоящее во главе хозяйства, обязывалось представить сведения обо всех его членах. Для этого каждому хозяйству был выдан отдельный переписной лист. В него заносились все лица, принадлежащие к данному хозяйству, и все временно находящиеся там в момент переписи.

В диссертации отмечено, что 28 января 1897 г. - официальная дата проведения всенародной переписи населения Российской империи - для Курской губернии во многом оказалась условной. Счетчики весь объем переписных работ провели заранее, а в период с 28 января по 3 февраля 1897 г. уточняли и проверяли полученные данные. Анализ отчетов заведующих переписными участками о ходе переписных работ в Курской губернии показал, что успешность проведения обследования в уездах во многом определялась умением использовать опыт прошлых учетов. «Счетчики» 1897 г., как и «опищики» XVII века, обходили крестьянские дворы и переписывали поименно все наличное население, составляя списки всех проживающих по типу ревизских сказок. Именно наличие традиционных черт в осуществлении этой переписи обусловили четкость и слаженность работы всех звеньев: от местных переписных участков до губернской переписной комиссии.

Данному обследованию предшествовало осуществление пробных переписей населения во всех переписных участках Курской губернии в период с 17 по 25 декабря 1897 г. В последующих отчетах руководители участков отмечали, что «результаты получены вполне благоприятные».

Перепись завершалась составлением отчетности, включавшей обзоры технической работы каждого переписного звена и отчет о расходовании казенных средств. Обилие отчетной документации затрудняло работу переписных комиссий всех уровней. Согласно «Положению о Первой всеобщей переписи населения Российской империи», к 28 июля 1897 г. местные переписные комиссии, выполнив необходимый объем работ, должны были быть закрыты. В Курской губернии уложиться в намеченные сроки не удалось. Еще к 16 августа 1897 г. 10 уездных переписных комиссий не смогли отчитаться о своей работе. Вместе с тем по распоряжению Курской губернской переписной комиссии они были закрыты.

В параграфе «Обработка материалов и публикация результатов» раскрываются итоговые процедуры всенародной переписи. В диссертации показано, что с разработкой собранных переписных материалов дело обстояло гораздо хуже, чем с организацией самой переписи. В соответствии с распоряжением Главной переписной комиссии, предварительный подсчет населения делали в регионе, а затем составили сводные показатели по губернии в целом.

Окончательный вариант подсчета вместе с посемейными переписными бланками губернские комиссии переслали в Петербург. В апреле 1897 г. их опубликовали в следующих изданиях: «Итоги населения губерний и важнейших городов по переписи населения 1897 г., составленные по предварительным местным подсчетам уездных, городских и особых комиссий» и «Предварительные итоги населения Империи по переписи 1897 г.». Анализ источников показывает, что эти данные оказались весьма неточными и значительно отличались от окончательных результатов в обработке ЦСК.

Первичная обработка переписного материала вначале производилась счетными электрическими машинами, взятыми в аренду у Австро-Венгрии. Но ввиду технических сложностей основную массу переписных бланков обрабатывали вручную. С 1898 г. началась публикация общероссийских сборников различной тематики. Они также включали информацию и по отдельным регионам. Позднее приступили к изданию сводных трудов по каждой губернии, в том числе по Курской в 1904 г. Изданные по отдельным губерниям материалы имели единый формат. Начинались они предисловием, подписанным директором ЦСК и управляющим делами Главной переписной комиссии Н.А. Тройницким. В нем кратко указывались сложности разработки переписных материалов, давался обзор изменений, которые были внесены в сводку и публикацию итогов переписи комиссией под председательством П.Н. Дурново. Вслед за предисловием Н.А. Тройницкого в каждой тетради шел «Краткий обзор цифровых данных» по данной губернии. «Краткий обзор» подписывал редактор ЦСК, под наблюдением которого была выполнена разработка материалов по каждой губернии.

В диссертации подчеркивается, что, при всей несовершенности учета и обработки данных, общероссийская перепись 1897 г. имеет огромное значение для развития науки. Итоги обследования 1897 г. дали большой объем достаточно надежных сведений о составе и численности населения Российской империи, его делении по возрастным и половым признакам, сословным группам.

Из сказанного видно, что подготовка переписи проходила на центральном и региональных уровнях. Центр обеспечил создание научной программы, разработку нормативно-технической документации, деятельность Главной переписной комиссии во взаимодействии с множеством заинтересованных ведомств. Губернские власти создали местные переписные органы (включая уездные, городские и сельские), осуществили пробные обследования с целью обучения счетчиков. На основе первичного переписного материала ЦСК опубликовал окончательные итоги обследования 1897 г.

В пятой главе «Влияние результатов эволюционирующей системы учета населения на законотворческую и социальную политику Российского государства» рассмотрены основные сферы применения материалов обследования населения для решения социально-экономических проблем и их взаимосвязь с внутриполитическим курсом.

В параграфе «Государственные и местные поземельные и подворные описания населения и совершенствование государственного управления XVII - начала XVIII в.» показана роль демографической информации в совершенствовании государственного управления. В работе отмечено, что по итогам писцовых книг в Поместном приказе составлялись списки городов и их уездов, где свободных земельных участков не было. На их основе разрабатывалось законодательство, регулировавшее процесс заселения и освоения южных уездов страны, в том числе и Курского края. На эти территории переводились из ближайших «старых» городов и районов служилые люди, а также приглашались добровольцы на выгодных возмездных условиях. Переселяться разрешалось только свободным работникам (вольным людям), но это не сдерживало нелегальных переходов крепостных крестьян.

Однако стремление землевладельцев-вотчинников и помещиков самостоятельно осваивать земли в южных уездах противоречило планам правительства сохранить приграничные земли для свободных поселенцев и воспрепятствовать развитию там крепостного права. Эта позиция государства закреплялась указом «о заказных городах» 1637 г., согласно которому «московским чинам» запрещалось приобретать земельные угодья в южных населенных пунктах. На основании данных писцовых книг центральными властями анализировалась общая ситуация с земельными владениями в Курском крае. Это стало основанием для чиновников определять величину земельных окладов, которые давались служилым людям «вместо государева денежного жалования».

Политика переселения служилых людей из центральных регионов страны на территории «польской Украйны» строилась в соответствии с обобщенными данными поземельных описаний. Так, в грамоте от 22 мая 157 (1649) г. курскому стольнику и воеводе Ладыженскому говорилось о пожаловании «курчанам детям боярским» поместного окладу по 50 четвертей и денег по 3 рубля.

Из диссертации видно, что результаты поземельного описания 1620-х гг. и подворной переписи 1646-1648 гг. стали стимулом к целому ряду нормотворческих инициатив, важнейшей из которых стало Соборное уложение 1649 г. Проведенные государственные обследования позволили правительству уточнить количество поместных земель, что нашло отражение в XVI главе Соборного уложения «О поместных землях». Законодатель оставлял надзор за национальным земельным фондом в руках правительства не только в традиционных русских районах, но и во вновь приобретенных южных землях, что было важно для обеспечения несения военной службы со стороны дворянства.

Начиная со второй половины XVII века, когда «порозжие» участки и «пустоши» уже практически не встречались, центральные власти пытались урегулировать земельный вопрос рядом законодательных мер. Указ 16 марта 1676 года сокращал размеры поместных окладов служилых людей «по новичному верстанию». Согласно ему, «курчане, черники, новосильцы, орляне, кромчане» служилые люди могли получить от 80 до 250 четвертей земли, а неслужилые - от 70 до 200. В Белгороде размеры окладов были меньше: служилые люди могли получить от 70 до 200 четвертей, а неслужилые - от 40 до 150.

В диссертации показано, что при распределении земель у многих землевладельцев наделы оказались больше предписанного размера. Изъятие излишков вызывало массовое недовольство и даже стихийные бунты населения. По итогам валового описания земель 1680-х гг. были полностью пересмотрены и приведены в соответствие с «окладами» границы земельных владений. Естественно, их уменьшение не устраивало землевладельцев, а для писцов создавало простор для злоупотреблений.

После проведения подворной переписи 1670-х гг. правительство вновь взяло курс на ограничение притязаний землевладельцев из других регионов страны на плодородные черноземы южного порубежья. В 16-ти городах, в том числе в Курске, Белгороде, Рыльске, Путивле, запрещалась раздача и продажа земель «московских чинов и иных городов людем», а челобитные по вопросам приобретения землевладения или землепользования не рассматривались.

Российские власти неоднозначно относились к переселявшимся на южное порубежье украинцам-черкасам. После неудачной для России Смоленской войны царское правительство пыталось не нарушать условия «мирного постановления», предусмотренные мирным договором 1634 г. Поэтому в Курск 14 мая 1636 г. была отправлена царская грамота, в которой властям предписывалось формально отказывать черкасам в предоставлении жилья. Одновременно воеводе давалось указание подробно расспрашивать «выезжих черкас», выявлять «людей положительных и добрых», принимать их и давать им «корм» из местных доходов, выделять средства «для селитьбы».

Царское правительство и местные власти рассчитывали, что переселенцы будут «поступать на русскую службу» по охране российских границ. Сохранились сведения, что отряды украинских казаков-черкасов нередко нападали на русские крепости, грабили мирное население, уводили скот. В первой половине XVII века в окрестностях Рыльска постоянно бродили разбойничьи шайки «воровских черкас», производившие значительные опустошения. Такой же участи подвергался и Путивль, другие крепости Курского края страдали от черкасов меньше, но незащищенные «починки», даже монастыри подвергались полному разорению.

Нельзя обойти вниманием использование государством количественных сведений из писцовых и переписных книг в регулировании взаимоотношений с церковью. Светскую власть не мог не беспокоить стремительный рост монастырских вотчин, вследствие чего неоднократно делались попытки стабилизировать ситуацию. С другой стороны, Московское государство, сознавая важную колонизационную роль монастырей, особенно на окраинах государства, всегда благосклонно относилось к просьбам священнослужителей, оказывало помощь и содействие. По сравнению с размерами земельных наделов и размахом экономической деятельности крупных российских монастырей, где в XVII веке сложились настоящие хозяйственные комплексы на территориях нескольких уездов, владения южнорусских монастырей были достаточно скромные.