Важной историографической проблемой является вопрос о формировании сословий в России, а один из важнейших ее аспектов - развитие сословного сознания. Источники по истории дворянских политических представлений первой половины не так многочисленны, поэтому введение в научный оборот нового документа, отражающего взгляды дворянства на разные вопросы общественной жизни открывает возможности для лучшего понимания процесса становления сословного самосознания.

При Петре I начинается процесс консолидации дворянского сословия. Этот процесс растянулся практически на половину столетия. Российский дворянин в начале XVIII века - это человек, живущий в эпоху крупный перемен, можно даже сказать слома старых устоев и традиций и замены их нововведениями. Каждая переменная эпоха влечет за собой определенные последствия. Одним из таких является изменение менталитета населения страны, которое принимает непосредственное участие в перестройке общества. В центре научного и общественного интереса не случайно оказывается такое направление исследований, как история ментальностей. Хоть это поле исторической науки и является относительно новым, его методы позволяют анализировать не только событийную историю, но и углубляться в такие изменчивые сознания людей. Изучение данной темы предполагает целый набор методов, используемых для исследования политической и ментальной истории определенной социальной группы. Кроме общенаучных методов и методов формальной логики (анализ, синтез, обобщение, дедукция), в исследовании применялись традиционные специально-исторические методы: историко-сравнительный (компаративный) и историко-генетический. К основному методологическому принципу работы можно отнести понимание историко-культурной эпохи как целостной системы значений и смыслов, организующей восприятие мира людьми - ее носителями. Чтобы вышеупомянутый принцип был реализован необходимо применить историко-антропологический и историко-культурный, "понимающий" подход для интерпретирования социальных процессов и реалий. Этот подход встречается в многочисленных научных направлениях истории, социологии, экономической теории, социальной психологии, культурной антропологии. Отличительной чертой его является анализ общества с точки зрения его человеческого содержания, ценностных структур, создающих "образ мироустройства" какой-либо реальности. Историко-антропологический и социокультурный подходы в не меньшей степени предусматривает междисциплинарный характер анализа.

В российском государстве в первой четверти XVIII века формируется новое поколение людей, со своими, зачастую новыми взглядами по отношению к служебной деятельности, традициям и ряду других представлений, резко контрастирующими с предыдущим столетием. Реформы Петра Великого, затрагивающие общество и столкновение с такой непохожей западной культурой явились для русского человека своеобразной ментальной перетряской, которая, конечно же, сильно повлияла на мировоззрение и привела к изменению привычного образа жизни и мышления.

Бесспорно важной чертой при исследовании дворянского мышления является всестороннее изучение сословия. Необходимо проследить какая была стратификация внутри дворянства, какими правовым статусом обладали дворяне, что им вменялось делать, а что нет, и обязательно уделить внимание имущественному положению шляхетства. Очевидно, что все эти факторы так или иначе влияли на отношение дворянства к окружающей их действительности и ощущению себя.

Типичной чертой сознания российского дворянина была двойственность. Там сосуществовали как бы две России: допетровская (старая, более привычная) и послепетровская (новая). Эту черту нельзя отнести к разряду экстраординарных, это кажется вполне очевидным. Нельзя единомоментно кардинально изменить свои взгляды и образ жизни, такие процессы происходят постепенно. Активное реформирование Петром I всех сфер жизни государства и общества и послужило катализатором формирования двойственности в сознании людей той эпохи. Еще Ю.М. Лотман замечал существование принципиального различия мировосприятия "воинника" допетровской Руси, испомещенного на землю, данную в условное держание, и потомственного владельца, "вотчинника", вдохновляемого местным патриотизмом, памятью о службе, которую нес его род, и о чести, которой он пользовался" Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб.: 1994.С. 19. . Несмотря на попытки Петра привить людям, а в частности дворянству, новое законодательство, люди по-прежнему ассоциировали правителя с Богом. Из-за этого гарантом справедливости являлся непосредственно царь, а не законы. Также начинает происходить активная европеизация российского общества. Для наиболее быстрого и эффективного претворения реформ в жизнь государю требовались специалисты нового толка, которые понимали основной вектор изменений. В виду этого активно привлекались иностранцы; поток переселившихся иноземцев увеличился. Это соответственно приводило к двойственности восприятия действительности с точки зрения русского и иностранного. Отношение к выходцам из других стран, естественно преимущественно европейских, было зачастую негативное. Сложно определить полный спектр причин такого отношения, однако к главной причине можно отнести то, что "русская личность средневекового периода была корпоративной. Она вращалась исключительно в своей среде и принадлежала к своему сословию, роду, общине, семье" Пудина С.И. Дворянская служба в конце XVII - первой четверти XVIII вв.: идеология и практика: диссертация... кандидата исторических наук: 07. 00. 02 / Пудина Светлана Ивановна; [Место защиты: Моск. гор. пед. ун-т]. - Москва, 2012.С. 178. . Коммуникация с представителями других стран затруднялась из-за религиозных различий и уровня развития граждан разных государств в целом.

Именно из-за принципиальной перестройки государства, а соответственно всех сословий, включая дворянское, и их мышления мы считаем данную тему интересной и перспективной для исследования. Представляется важным изучить как оформлялось мировосприятие человека в период масштабных трансформаций. Как в период больших перемен и слома старого быта и устоев мог мыслить российский дворянин, при условии того, что сословие только начинает оформляться, а вместе с ним и его мышление. С кем и как себя мог ассоциировать такой человек, когда не было четкой формулировки понятия этого слоя населения через его права и обязанности. Ведь сословие, в его европейском понимании как раз до начала XVIII не существовало. Это понятие подразумевает обладание определенным статусом в социуме, которое должно быть закреплено в законодательстве, чего, по сути, не было до Манифеста 1762 года. То есть, сословие - это, прежде всего социальная группа, обладающая закрепленными в законе и передаваемыми по наследству правами и обязанностями Польской С.В. Развитие представлений о законе в сознании российского дворянства XVIII века // Философский век. Альманах. Вып. 10. Философия как судьба: Российский философ как социокультурный тип. / Отв. редакторы Т.В. Артемьева, М.И. Микешин. СПб.: 1999. - С. 167. .

Историографический обзор

Литература по заданной теме довольно немногочисленна. Большинство исследователей либо изучали менталитет дворян более позднего периода, либо изучали другие аспекты из истории дворянского сословия: экономические, правовые и др. В первую очередь важными трудами являются общие сочинения по истории дворянского сословия. Говоря об истории дворянского сословия нельзя не упомянуть монументальный труд А.В. Романовича-Славатинского. Мало какой исследователь дворянства не обращался к его труду. Автор обстоятельно описал происхождение дворянства и основные его права и привилегии. Собрав огромный источниковый материал, основанный преимущественно на Полном собрании законов Российской Империи, он создал книгу, которая до сих пор считается одной из лучших, т.к. в ней все изложено обстоятельно, хронологически и структурировано. Одним из авторов, кто также изложил историю дворянского сословия был М.Н. Яблочков. В изложении автора, фактически, история дворянства представляет собой подробный пересказ законодательных актов, имеющих какое-либо отношение к этому сословию без конкретной критики или анализа. Если проводить сравнение с работой Романовича-Славатинского, то видна явная верноподданническая позиция автора по отношению к монархии. Он рассматривает все законодательные акты как благодеяния для дворянства.

В.О. Ключевский также не обошел стороной дворянский вопрос. В "Истории сословий" процессу формирования российского дворянского сословия посвящен целый раздел. Автор полагает, что инициатива формирования дворянства спускалась преимущественно "сверху", т.е. отвечало определенным экономическим и политическим требованиям государства и, в частности, правительства и государя.

Следует также упомянуть работу С.М. Троицкого Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII веке: Формирование бюрократии. М.: 1974. 360 с. , посвященную формированию бюрократии, в которой уделяется внимание генезису служилой чиновной части дворянства. Однако работа была написана под советским идеологическим влиянием, в связи с чем некоторые умозаключения автора необходимо анализировать, учитывая исследовательскую традицию тех времен. Он писал, что реформы Петра Великого создали все необходимо условия для создания привилегированной бюрократической прослойки, которая являлась орудием в руках государства. В свою очередь "благородное" сословие из-за пополнения из ряда разночинцев и крестьян сопровождалось "размыванием".

Ряд исследователей занимался изучением разных сторон, затрагивающих ментальность дворянского сословия. Т.А. Коваленко в своей диссертации считает, что "особое место в процессе формирования дворянской ментальности принадлежит правлению Елизаветы Петровны" Коваленко Т.А. Менталитет русского дворянства в контексте культуры середины XVIII века: диссертация... кандидата культурол. наук: 24. 00. 02. Москва: 1999.202 с. . Она пишет о том, что в головах дворян сосуществовали традиционно-русские и западноевропейские элементы культуры и мировоззрения, в свою очередь, это влияло и на остальные сословия. Нельзя не оценить вклад Ю.М. Лотмана в развитие этой проблематики, хоть автор и затрагивает более поздний период. В своих исследованиях он пытался выявить общие типичные черты культуры дворянства и его самосознания на материалах XVIII-XIX вв.

Российскому дворянству уделяли свое внимание также О.С. Муравьева Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. М.: 1995. 296 с. и И.Ф. Худушина Худушина И.Ф. Царь. Бог. Россия: Самосознание русского дворянства (конец XVIII - первая треть XIX в.). М.: 1995. 231 с. . Муравьева, исследуя образовательно-воспитательный процесс дворянских детей в семье и образовательных учреждениях, пытается выяснить основные мировоззренческие позиции сословия. В дворянах воспитывалось убеждение, что в виду своего высокого положения, они должны быть образцом высоких нравственных качеств. Дворянская служба, честь, образование - все это составляло основные принципы "дворянской идеологии" Муравьева О.С. Указ. Соч.С. 37. . Худушина в своем исследовании поставила временные рамки "золотого века". Опираясь на литературу А.С. Пушкина и других авторов, она, к сожалению, не охватывает весь спектр дворянского мышления, применительно ко всей социальной группе. Крайне полезен, оказался труд Е.Н. Марасиновой Марасинова, Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. М.: 1999. 302 с. , в котором она на основе эпистолярных источников пытается понять образ мыслей дворянина. Интересен метод автора, Марасинова изучая тексты, составила таблицы, где статистически выводила информацию о количестве упоминаний тех или иных понятий и отношение к ним, затем, опираясь на них, анализировала отношение к государю, крестьянам и т.п. по высказываниям авторов писем и эмоциональному окрасу этих высказываний.

В середине прошлого столетия вышли исследования Я.Д. Бетяева "Общественно-политическая и философская мысль в России в первой половине XVIII века" и В.В. Мавродина "Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII веке (1725-1773)" Бетяев Я.Д. Общественно-политическая и философская мысль в России в первой половине XVIII века. Саранск. 1959; Мавродин В.В. Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII веке (1725-1773). Курс лекций. Л.: 1964. 428 с. . Труд Бетяева представляет собой детальное изложение содержания определенных источников конкретных людей (трудов Петра Великого, Феофана Прокоповича, В.Н. Татищева и др.). Мавродин в основном изучал крестьянский вопрос в русской общественной мысли. Второй раздел его книги посвящен дворянству, там автор рассмотрел события 1730-х годов, когда верховники и шляхетство пытались добиться желаемого при помощи подачи проектов, а также дворцовый переворот, когда императрицей стала Елизавета Петровна. Автор разделяет взгляды многих историков на то, что шляхетство желало в первую очередь послаблений на службе, верховники жаждали власти, тем самым желая ограничить монархию, однако и те и другие проиграли. Также Мавродин писал о времени правления Анны Иоанновны как о времени засилья иностранцев и "бироновщины", которое было остановлено истинной наследницей, законной правительницей, "дщерью" Петра Великого при помощи гвардии.

Для формирования полной картины происходивших в середине XVIII в. событий, и как следствие выстраивания цепочки политических, общественных и других явлений нами были использованы ряд монографий. И.В. Курукин в “Эпохе "дворских бурь": Очерки политической истории послепетровской России, 1725-1762 гг” собрал колоссальный источниковый материал для исследования, начиная с источников личного происхождения и заканчивая делопроизводством. Автор последовательно описывает серию дворцовых переворотов, рассматривая и аспект вовлеченности и влияния дворянства на эти события. Подробнейшим образом описаны события прихода к власти Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. Попытка ввести новую форму правления в 30-е годы не удалась, верховники не выдвинули приемлемый для шляхетства план государственного устройства, а сами собравшиеся в столице дворяне не пришли к консенсусу. Что касается "патриотического" переворота дочери Петра Великого, то тут, несомненно, сыграла большую роль гвардия, а именно офицеры. Недовольные брауншвейгской фамилией, излишней муштрой и пиршествами монаршей семьи, они нашли общий язык с Елизаветой и устроили дворцовый переворот.

Из литературы, посвященной правлению Анны Иоанновны, хотелось бы выделить книгу Д.А. Корсакова "Воцарение императрицы Анны Иоанновны". Автор очень подробно, привлекая большое количество источников исследует время правления Анны Иоанновны. Также автор уделяет внимание действиям верховной аристократии и дворян, а именно, так называемым, проектам "верховников". По сути это было первым проявлением общесословного мышления, касательно вопросов политических и личного правового статуса. Правда необходимо сделать поправку, что книга написана еще в XIX в. и ряд некоторых недочетов исправлен различными историками (например, Корсаков насчитывал не менее 12 проектов, по факту, их было 7).

Об эпохе правления Елизаветы Петровны писал Е.В. Анисимов. Одной из отличительных черт Елизаветинской эпохи была активная пропагандистская политика с целью убедить подданных в законности власти государыни и заклеймить предшествовавшее "засилье иноземцев". Этот аспект весьма значителен при исследовании источника.

источник политическая мысль дворянство

Непосредственно к истории дворянства в России не относится, но, от этого не становится менее важным труд А.Я. Гуревича Гуревич А.Я. Средневековый мир: Культура безмолвствующего большинства // Избранные труды. Средневековый мир. СПб.: 2007. 560 с. . Арон Яковлевич изучал мышление средневекового крестьянства, о чем и как оно думало. Однако исследование осложнялось тем, что крестьяне в виду безграмотности не оставили после себя практически никаких источников. Тем не менее автор берет такие источники, которые предназначались этому классу и понятные ему, а именно проповеди. Ведь проповедник должен был говорить на доступном крестьянству языке, а значит отсюда можно извлекать какие-то ответы на вопрос о том, что было в головах у средневекового крестьянства. Методы Арона Яковлевича применимы в данной работе, в связи с тем, что позволяет частично реконструировать круг чтения, если можно сказать "слушания" автора источника, т.к. есть ощущение, что он также слушал или читал проповеди.

Изучая мышление людей, внешнее влияние на него, интерес представляют работы Е.И. Кисловой о проповедях середины XVIII века. Ее исследования заслуживают внимания в связи с тем, что в данный период жанр проповеди максимально популяризируется и становится главным средством массовой информации в России XVIII в. Предположительно, автор источника, скорее всего, читал такие проповеди и естественно в его сознании закреплялись некоторые штампы и клише из них. Публичная проповедь продолжает оставаться сильным политическим оружием массового воздействия на сознание общества. Это целое событие, занимающее в жизни людей немаловажную часть. В связи с этим проповеди безусловно используются как средство идеологического давления.

Обращаясь к зарубежной историографии, следует сказать о, практически единственном серьезном исследовании, посвященному царствованию Елизаветы Петровны, принадлежащем перу Джеймса Бреннана, который в своей книге "Просвещенный деспотизм в России: царствование Елизаветы", уделяет особое внимание отношению самодержавия и дворянства Brennan James F. Enlightened Despotism in Russia: The Reign of Elisabeth, 1741-1761. N. Y.: 1987. .

Особого внимания заслуживает труд канадской исследовательницы Бренды Миан-Уотерс "Самодержавие и аристократия. Русская служебная элита 1730 года" Meehan-Waters B. Autocracy and Aristocracy. The Russian Service Elite of 1730. New Brunswick, New Jersey, 1982. . В своей работе автор постаралась опровергнуть несколько общепринятых мифов, что "Россия управлялась иностранцами или идея о том, что петровская система открыла места наверху существенному количеству выходцев из народа" Ibid. P. 161. .

Наиболее полезными при изучении жанровой принадлежности главного источника оказались ряд работ исследователей о русской литературе XVIII в. К таким относятся "Очерки по истории русской литературы XVIII века. Дворянская фронда в литературе 1750-х - 1760-х годов." Г. Гуковского. Несмотря на то, что автор опирается на основные марксистско-ленинские традиции, книга имеет безусловную ценность для исследования. В 1989 г. итальянская исследовательница Николетта Марчиалис написала монографию "Жанр “диалога в царстве мертвых" в русской литературе XVIII века". Данная монография не переведена на русский, и в России не имеется экземпляров, в связи с чем основные заключения автора были подчерпнуты из рецензии Стенника Ю. В, и Николаева А.И. Стенник Ю.В., Николаев А.И. "Жанр “диалога в царстве мертвых" в русской литературе XVIII века". // Рус. Лит. №2.1990.С. 240-244. Много полезной информации было подчерпнуто из статьи Синельниковой Г.П. Синельникова Г.П. Сатирические диалоги (разговоры) как оригинальный жанр журнальной публицистики XVIII века. // Культура и текст. 1998.С. 41-46. Автор исследовала жанр разговоров в публицистике середины XVIII в.

Единственная работа, написанная с привлечением используемого источника - это статья А.И. Кузьмина, где основным предметом исследования для автора стал аспект солдатской жизни. Не вдаваясь в углубленный анализ, автор кратко анализирует текст, используя лишь один список, и делает несколько выводов о состоянии российской армии и типичных чертах русского человека (например, к типичным чертам россиянина можно было отнести храбрость).

Естественно, это не полный перечень всех существующих работ о истории дворянства, исторических процессов того периода и литературных традиций. Существует множество работ других авторов, но зачастую это небольшие статьи, не несущие принципиально новый материал, в связи с чем они представляют слабый интерес для упоминания в исследовании.

При написании данного исследования также был частично использован текст курсовой работы предыдущего года "Общественно-политические представления русского дворянства в середине XVIII века (на примере "Разговоров, бывших между двух Российских солдат в 1743 г. ").

Менталитет дворянства вообще не изучен достаточно подробно, особенно начала и середины XVIII в. Учитывая этот пробел в историографии, цель исследования - изучить анонимное политическое сочинение "Разговоры, бывшие между двух Российских солдат на галерном флоте в 1743 г." как источник по истории развития сознания русского дворянства середины XVIII в. Выявив основные идеи текста и вписав это в общий социокультурный контекст, можно делать выводы об основных типичных представлениях дворян об окружающей социальной реальности.

Для достижения поставленной необходимо решить следующие исследовательские задачи:

1) Провести археографический анализ источника, сравнить имеющиеся списки и редакции источника, дать их описание;

2) Выяснить какие основные общественно-политические идеи содержатся в источнике;

3) Рассмотреть внутрисословную стратификацию дворянства, а также его правовое и имущественное положение в первой половине XVIII века;

4) Рассмотреть идеи "Разговоров" в идейном контексте эпохи.

Поставленными задачи обуславливается структура данного исследования.

Обзор источников

В данном исследовании основным источником является анонимное произведение "Разговоры, бывшие между двух солдат на галерном флоте в кампании 1743 г.". Нам удалось найти и проанализировать 7 различных списков источника из разных архивов России. Также был использован единственный опубликованный вариант Разговоров из Чтений Императорского общества истории и древностей российских. Чтения издавались систематически Обществом при Московском университете на протяжении почти столетия. Нам неизвестно какой из списков использовал при публикации Соловьев, и в каком хранилище он находится.

Основными текстами для сравнения послужили списки из ОР РНБ и РГБ (ф.267). Список ОР РНБ представлен наиболее полным текстом первой редакции, и несет в себе минимум ошибок переписчиков, список РГБ является единственным вариантом второй редакции.

1) ОР РНБ. Ф.550. ОСРК. Q. XV.71. Разговоры, бывшие между двумя российскими солдатами в кампанию 1743 года.30 лл. Тетрадь в кварту, переплетенная в XIX веке с золотым тиснением и номером ИПБ на обложке. Писарская скоропись середины XVIII века. Далее РНБ.

2) РГАДА Ф.188. Оп.1. Ч.1. Рукописное собрание Центрального государственного архива древних актов (коллекция). № 667. Сборник естественно-научного и бытового содержания. В нем № 14. Разговоры бывших между двух Российских солдат, случившихся на галерном флоте в компании 1744 году (Напечатано в "Чтениях Моск. общ. истории и древностей Рос. ") Лл.177-199, в 4^о. Сборник написан скорописью, черными чернилами, одним почерком. Переплет книги - картон в черной коже, с порванным корешком. Филиграни Ярославский герб и ЯФЗ, №569, 1736 г. типа Лихачев Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков.Ч. 1. СПб.: 1899. 510 с. . Другим почерком на форзаце владельческая запись XVIII в. Андрея Самушкина на латинском яз. И дарственная запись 1911 г. протоирея Николая Александрова великому князю Олегу Константиновичу. На л. 199 об. Другим почерком владельческая запись XIX в. Сергея Герасимовича Зтецпанова. В сборнике начиная со 190 л. Не хватает листов. На 190 л. почерком, как у владельческой записи с л. 190 об. написано "конец", после оборванного предложения. Далее РГАДА.

3) НИОР РГБ. Ф.267. Сафоновы. М.2718.2 К.28. Ед.2. "Разговоры между двух солдат русских, бывших на галерах в походе Финландском 1743 году".18 лл.27,5 см х 17,3 см. Скоропись, черные чернила, в обложке из мраморной бумаги. Филиграни РФ в прямоугольнике и сложный вензель, №504, 1732 г. типа Клепиков Клепиков С.А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII-XX вв. М.: 1959. 152 с. , Pro Patria, нет точной датировки. В тексте имеются исправления, приписки на полях и правки другим почерком. Далее РГБ1.

4) НИОР РГБ. Ф.299. Тихонравова. Сборник. №105. Страсти Христовы. Беседа трех святителей и Разговоры двух солдат, Симона и Якова, на галерном флоте в кампанию 1743 года.82-106 лл.4? 19,6 х 16,0 см. Штампы Отдела рукописей РГБ, экслибрис императорского Московского и Румянцевского музея Отделения Рукописей, экслибрис Тихонравова Н.С. Скоропись, коричневые чернила, кожаная обложка. Филиграни Фабрика Г. и Ф. Турунтавских, №492, 1756 г. типа Клепиков, герб Амстердама №496, 1650-1700 гг. типа Лихачев. На л.1 заставка, примитив геометрических форм, перо, чернила. На л.106 об. владельческие записи: "Сия книга о страданиях господа бога нашего Иисуса Христа архангелогородского полку прапорщика Ивана Басова"; "Сия книга архангелогородского гарнизона второго баталиона петятой? Солдат Степан Басов руку приложил 1786-го года". Далее РГБ2.

5) НИОР РГБ. Ф.803.1 Библиотека Московского городского народного университета им.А.Л. Шанявского. №13. Сборник историко-литературный. Составная рукопись: Сер. XVIII в. (лл.5-131, 144-152; б. зн.: Клепиков. Книга I, № 786 - 1748 г.) и посл. Четв. XVIII в. (лл.1-4, 132-143; б. зн.: Клепиков. Книга I, № 209 - [177.], № 211 - 1780 г., № 212 - [178.]). Скоропись нескольких почерков.156 лл. (1 л. + 155 лл.; лл.1, 144, 153-155 - чистые) I^о (32,8 х 20,9). Переплет - картон, оклеенный бумагой, корешок и углы кожаные, корешок тисненный. На л.1 - старый номер “№25”. На л.1 штампы: "Библиотека Е.И. Якушкина" и "Библиотека М. Г.Н. Университета им.А.Л. Шанявского. Далее РГБ3.

6) НИОР РГБ. Ф.596. Голубцов, Александр Петрович (1862-1911). № 14.20. Сборник повестей, апокрифов, молитв, тропарей и кондаков, без начала. Сер. XVIII в. (б. зн.: Клепиков, № 519 - 1743 г.; ярославский герб I-го типа по С.А. Клепикову, без литерного сопровождения - ок.1731 г.; буквы РФ, ср. Клепиков, № 483 - 1756 г. и 1758 г.; № 530 - 1753 г.) Небрежная скоропись разных почерков.146 лл. 20,0 х 16,0. Переплет - бумажный, ветхий. Верхний лист переплета - картон, оборван по краям. Л.7 сохранился только в нижней части. Ряд листов утерян (Лл.1, 10, 14, 20, 44). Сохранность плохая, многие листы оборваны, загрязнены и потрепаны. На л.72 об. Запись: “тетрать Ивана Савинова”. На л.127 об. Записи: “…Сия гистория Ивана”, “А сия гистория сочинена 1743 году”. На л.8. владельческая запись: “Сия книга принадлежит… Григорию Меркулову”. Далее РГБ4.

Также известны как минимум еще два списка: ОР ГИМ. Барск. № 1946; ОР ГИМ. Барск. № 2422. Они оба относятся к одной редакции, но, к сожалению, нам не удалось поработать с этими текстами. Еще М.Н. Сперанский указывал на существование списка данного памфлета в ГАТО. Твер.127. Сперанский М.Н. Рукописные сборники XVIII века. М.: 1963.С. 34. Таким образом, до нас дошли 7 списков первой редакции и 1 авторский текст второй редакции, по-видимому никогда не распространявшийся, в различных сборниках XVIII в. Предположительно могли сохраниться еще списки, т.к. источник, судя по всему, был в ходу и имел свой круг читателей, иначе бы он вряд ли стал бы распространяться. Интересно рассмотреть состав сборников в который были включены "Разговоры". Вряд ли случайным образом подбирались те или иные материалы (хотя и такой факт нельзя полностью исключать, но предположим). Это позволит понять в каком литературном контексте существовал этот источник, с чем его читали и, возможно, почему его поставили в один ряд с остальными произведениями.

Сборник из РГАДА уже в названии указывает, что материал собирался естественно-научный и бытовой. Всего в сборнике собрано 14 различных текстов; 13 из них относятся к естественно-научной области. Это разные рецепты кулинарные и лекарственные, это несколько астрономических записок, хиромантия, физиогномика, а также "Флоринова экономия" - известный сборник с инструкцией по ведению хозяйства, переведенный при Академии наук С.С. Волчковым в 1738 г. Единственным выбивающимся из ряда пунктом являются "Разговоры двух солдат". Очевидно, что приписка в названии сборника "бытовой" относится именно к этому произведению, которое завершает сборник. По-видимому, составитель сборника сам относил это сочинение к чему-то распространенному, что предположительно может иметься в домах людей и ими читаться. И если вся часть о разных практически полезных науках относится скорее к бытовым инструкциям, как готовить, как лечить, то "Разговоры" носят явно характер обычного домашнего чтения, вызванного интересом к современным политическим событиям. В сборнике имеется несколько владельческих записей XVIII XIX и XX в. Сборник сохранялся и передавался разными людьми. Первым владельцем был некий Андрей Самушкин, этимологически явственно, что фамилия не относится к известным родовитым людям, значит он был, скорее всего, простым человеком. В XIX в. сборник принадлежал Сергею Герасимовичу Степанову, предположительно также не знатному человеку, затем книга была отдана протоиреем Николаем Александровым великому князю Олегу Константиновичу. Посмотрев на основных хозяев книги, можно с уверенностью сказать, что он бытовал в кругах не самых высоких, особенно в интересующий нас период. Это дает нам основание предположить, что "Разговоры" могли бытовать в среде крестьян, разночинцев, мелких дворян.

Список РГБ2 сложно назвать сборником в том смысле, который мы имели в виду при анализе предыдущего. В данном случае "Разговоры" находятся в одной тетради с "Страстями Христовыми". Сложно сказать почему вместе оказались два этих произведения, интереснее взглянуть на владельцев. Если верить владельческой записи, "книга" находилась в архангелогородском полку, что неудивительно; "Разговоры" все-таки происходили во время Русско-шведской войны, где вышеупомянутый полк также принимал участие. Соответственно, хранение и распространение списка в армии не вызывает никаких недоразумений. Этот сборник хранился у прапорщика Ивана Басова, а затем у солдата Степана Басова (скорее всего они были родственниками), что наводит на мысль о распространении источника в офицерских и солдатских кругах. Невозможно предположить, которое из произведений Страсти Христовы или "Разговоры" были более ценны для владельцев или читателей, однако сочетание чисто религиозного текста с сатирическим памфлетом говорит об интересе людей к новым жанрам, новым сюжетам (историческим, публицистическим), и в тоже время о сохранении старого религиозного уклада русского человека.

Список РГБ3 - историко-литературный сборник, содержащий в себе 8 разных произведений:

1)"Разговоры в царстве мертвых Карла XII с его зятем герцогом Голштейн-Готторпским" (Фридрихом IV);

2)"Краткое географическое описание королевства Шведского и принадлежащих к оному в начале сей войны немецких провинций";

3)"О Голштине-Готторпе, краткое описание владений этой династии";

4)"Поздравительное обращение доктора Иоганна Фридриха Майера к Карлу XII и его армии в Померании 1715 г. ";

5)"Подлинная и обстоятельная реляция о некотором удивительном сне, каков цесарь турецкий Ахмет про королевского величества шведского Каролуса в то время видел как он оную турецкую землю оставил в резиденции своей". (Содержит разговоры 12 шведских королей);

6)"Разговоры, бывшие между двоих российских солдат, случившиеся на галерном флоте в компании 1743 году";

7)"Духовная тайного советника и астраханского губернатора Василия Никитича Татищева, сочиненная в 1733 году, сыну его Евграфу Васильевичу";

8)"Алфавитный список родословных русских княжеских и дворянских родов. (Прежних российских великих государех, учиненных княжеских и дворянских разных фамилий за их руками поданным родословным росписям реестр по алфавиту".

Так или иначе большая часть произведений в этом сборнике отражает интерес составителя, а в дальнейшем читателей к политической истории. Основной сферой интересов являются вопросы, связанные со Швецией и с немцами (в частности, династия Гольштейн-Готторпов, их владения, в добавок немецкие провинции, принадлежащие Швеции). Сборник был составлен в 40-х годах XVIII в., когда на трон был приглашен Петр III из той самой династии, что объясняет появление описания династических владений. В состав сборника вошли как "Разговоры солдат", так и "Разговоры в царстве мертвых Карла XII", выбор двух схожих по жанру и стилистическим свойствам произведений очевидно не случаен. Автор явно интересовался жанром памфлета, к которому мы можем отнести и те и другие "Разговоры". И в тех, и в других в процессе диалога обсуждаются различные политические аспекты, касающиеся как государственной политики, так и международных отношений. Помимо внешней стороны, обсуждения затрагивали и внутренние проблемы страны. Отсутствие любых религиозных произведений открывает перед нами трансформацию российской личности. Человек абсолютно обдуманно, с конкретной целью собирал исторические факты и сведения о политических событиях по факту трех сторон (шведской, русской и немецкой), в отличие от традиции прошлых поколений, которые были более религиозны и предпочитали собирать и переписывать материалы духовной литературы.

Последний исследованный сборник - РГБ4. Данный сборник включает множество разных по своему стилю и жанру произведений. В нем представлены различные повести (о царе Агее, о Сухане и др.), Страсти Христовы, разные сатирические сочинения "Масленице. Копия с письма, посланного от народу к Масленице", молитвы, кануны, проповеди, послания, тропари и кондаки. Как уже раньше писалось этот сборник, как и РГБ2 совмещает в себе две традиции старую более религиозную и новую, тяготеющую к повествовательному жанру, жанру рассказов. Составитель был явно человеком своего времени, т.к. сохранялась двойственность сознания и привычек.

Сперанский в своей книге Рукописные сборники XVIII века Сперанский М.Н. Рукописные сборники XVIII века. М.: 1963. 267 с. разделял выявленные им сборники на ряд групп, первые три относились к традиции допетровских и петровских времен, четвертая, которая больше нас интересует уже представляла иной тип в отличие от предыдущих. Такие сборники напрямую связаны с литературной традицией эпохи Петра Великого и второй четверти XVIII в. Среди статей, составляющих сборники, довольно часто попадаются переписанные с печатных произведений первых 40 лет столетия. "Эта группа сборников наиболее показательна для того эволюционного движения, которое совершается в первой половине XVIII в. в демократической рукописной литературе" Там же.С. 32. . В первой половине XVIII в. наблюдается расширение кругозора читателя и сферы его интересов, стремление реагировать на современные события, опосредованно быть их участником, рефлексировать (победы российских войск в войнах, заключения мирных договоров и соглашений, дворцовые перевороты и т.п.), тяготение к публицистике и внимание к документам и конкретным сведениям в различных областях знания (история, география, медицина и пр.) Литературная проза в сборниках этого типа встречается редко, что также относится и к печатной литературе. Преимущественно в них включались произведения делового или практического характера (учебного, к примеру), либо исторического, либо фиксация современных событий, либо политический памфлет. Сперанский отмечает, что в сборниках подобного типа часто встречаются сочинения, касающиеся Петра и его времени, что неудивительно, т.к. именно этот человек и его правление способствовали масштабным изменениям в государстве и, соответственно, в обществе. Сюда включались: "Разговоры в царстве мертвых" различных шведских королей, описания государств, всевозможные рассуждения о российских императорах и императрицах, о состоянии дел в стране, хронологические исторические сочинения и многие другие. Эти статьи подчеркивают тот факт, что читателя, привыкшего ранее к старинной литературе, захватывают новые интересы. Отражением старой традиции в сборниках XVIII в. являются часто встречающиеся выдержки и отдельные произведения видных церковных деятелей, известных в русской культуре и общественной мысли первой половины столетия (произведения Феофана Прокоповича, Петра Крекшина и др.). Как уже упоминалось, печатные издания первой четверти XVIII в. являлись значимыми источниками, за счет которых компилировались рукописные сборники. Как видно из приведенных примеров, большинство сочинений попадавших на страницы рукописных сборников нельзя отнести к художественной литературе в строгом смысле. По большей части произведения носили публицистический характер: Журналы деяний Петра, ораторские произведения Феофана Прокоповича или Стефана Яворского, реляции о победах в войнах, мирные договоры, выписки из ведомостей и т.д. Сперанский замечал, что "усиление роли публицистики характерно для литературы в ранний период формирования нации". Там же.С. 70. По мнению М.И. Сухомлинова "общественный и политический элемент составляет новую характерную особенность литературы петровской эпохи" Сухомлинов М.И. О литературе переходного времени конца XVII и начала XVIII вв. ХМПН. 1862.С. 49-50. . Это не означает, что интерес к политическим событиям и общественным вопросам в XVIII в. был чужд обывателю, просто в деятельности Петра I и его сподвижников этот интерес проявился в наиболее ярком выражении, отразившимся и в литературе. Публицистические статьи рукописных сборников в большинстве случаев имеют характер памфлетов, часто излагаются в диалогической форме. Сперанский к таким относил: "О сошествии Карла XII" (перевод с немецкого 1720 г.), "Разговоры в царстве мертвых короля шведского", "Разговоры двух солдат на галерном флоте", "Разговор гражданина с селянином, певцом и дьячком церковными", "Разговор тектона с купцом", "Разговор короля Прусского с фельдмаршалом Венделем", "Реляция о восшествии на престол Елизаветы Петровны" и др. Показательно, что большая часть из них написана в жанре Разговоров, и упомянут наш основной источник. Многие из них скорее всего перешли из дворянской литературы в среднюю, подражающие иностранным разговоры-памфлеты, которые схожи с многочисленными европейскими разговорами в царстве мертвых. В нашем случае в Разговорах был использован больше жанр, чем сюжетная или структурная составляющие. Все-таки диалог ведется в мире живых, реальными людьми о современных им событиях.

Из всех известных нам списков РНБ, РГАДА, РГБ2, РГБ3, РГБ4, а также списки из ГИМ и ГАТО не имеют принципиальных различий. В основном допущены некоторые описки, неверные имена или названия, иногда даты. Эти списки представляют собой одну редакцию. Текст же РГБ1 существенно отличается от других, это единственный список отличной второй редакции "Разговоров". Вопрос о том, какая редакция является более ранней остается дискуссионным. Мы предполагаем, что единственный принципиально другой список источника является более поздней, дополненной версией "Разговоров". Изучение филиграней не помогло установить точные датировки, в ряде случаев бумага 1740-х сочеталась с бумагой более поздних лет 60-х или 70-х, что возможно указывает на залежалость бумаги. Единственной почвой для выявления первичности и вторичности текстов является содержательная его часть. Безусловно обе редакции не могли быть написаны ранее 1743 г., но верхние границы датировки определить сложно.

В первую очередь было бы важно выяснить кто является автором источника. До сих пор не удалось установить, кто написал "Разговоры…". Единственным, кто сделал попытку это установить был А.И. Кузьмин. В "Описи" библиотеки, находившейся в Москве, на Воздвиженке в доме графа Д.Н. Шереметьева, до 1812 г., на стр.390 указано, что автором "Разговоров…" является В.Г. Вороблевский Кузьмин А.И. "Разговоры, бывшие между двух российских солдат…" // Историко-филологические исследования. Сборник статей к семидесятипятилетию академика Н.И. Конрада. Наука. М.: 1967.С. 294. . Однако трудно предположить, что такое произведение могу написать человек, никогда не бывавший в армии или на флоте и не принимавший участия в боях. Помимо этого, н был крепостным Шереметьевых и родился в 1730 г., значит на момент войны ему было 13 лет, что делает его авторство невозможным. Кузьмин предполагает, что имена солдат выбраны в честь апостолов; Симон Ионин - это апостол Петр Библия, от Иоанна, I, 42 ("Иисус же, взглянув на него, сказал: ты Симон, сын Ионин: ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр)"). , а Яков Алфеев - Иаков Библия, от Луки, VI, 13-15 ("Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами: Симона, которого и назвал Петром, … Иакова Алфеева…"). . Возможно, это отсылка к тому, что апостолы говорят от имени Иисуса Христа, сына Божьего, что наделяет слова солдат большей правотой и честностью. Обстоятельное изложение подробностей сражения позволяет думать, что источник был написан кем-либо из лиц, непосредственно участвующих в этой войне. Кузьмин на основании участников битвы 20 мая 1743 г., где как раз пострадал упоминаемый в источнике прам, составил такой список возможных авторов источника: капитан 1-го ранга Иван Кайсаров, лейтенанты Василий Молчанов, Василий Филисов, Михаил Колударов, Василий Шокуров, Мартын Муравьев, Александр Самойнов и др. Кузьмин А.И. "Разговоры, бывшие между двух российских солдат…" // Историко-филологические исследования. Сборник статей к семидесятипятилетию академика Н.И. Конрада. Наука. М.: 1967.С. 294. Можно предположить, что автором "Разговоров…" был лейтенант Александр Иванович Соймонов, человек, имевший касательство к литературе. В семье Соймоновых все дети получили хорошее образование, с интересом относились к литературному творчеству. Не исключена возможность, что автором являлся его брат Федор (1682-1780). Известный навигатор, гидрограф и писатель, автор многих книг Ф.И. Соймонов был близок Петру I, служил на корабле "Ингерманланд", однажды спас царю жизнь.Ф.И. Соймонов был противником "бироновщины" при дворе, "миниховщины" - в армии, губительного засилия иноземцев - в России, распространившегося при Анне Иоанновне Там же.С. 295. . При Бироне Федор попал в беду: его осудили по делу А.П. Волынского и в 1740 г. приговорили к смертной казни, однако позже изменили приговор на ссылку в Сибирь в вечную каторгу. При Елизавете Петровне указом от 14 марта 1742 г. повелевалось "объявить ему прощение на публичном месте, прикрыть знаменем, отдать шпагу…" "Русский биографический словарь", Т. 21.С. 46. . В отделе рукописей Государственного исторического музея хранится работа Ф.И. Соймонова "Мемуары по истории царствования Петра I и его преемников" ГИМ.Ф. 395. Ед. 12б. , он восхваляет дела Петра и Елизаветы, излагает события, о которых беседуют солдаты Симон Ионин и Яков Алфеев, отмечает неудачи Миниха при осаде Гданска и описывает войну со шведами Кузьмин А.И. "Разговоры, бывшие между двух российских солдат…" // Историко-филологические исследования. Сборник статей к семидесятипятилетию академика Н.И. Конрада. Наука. М.: 1967.С. 295. . Несмотря на обстоятельную попытку Кузьмина выявить автора "Разговоров…", нам кажется, что эта теория недостаточно обоснована, т.к. все-таки Соймонов не участвовал в войне со Швецией, а анализ текста позволяет предположить, что автор источника присутствовал при происходящих событиях. Лично у нас сложилось впечатление, что обе редакции писались различными людьми. Первая редакция, более короткая, менее подробная, наполненная стереотипами скорее всего мелкого или среднего дворянства, отражает основные мысли дворянина, но не в таких категориях, как это высказывается во второй редакции.

Вторая редакция сохранилась в чистовом варианте, аккуратном, практически без исправлений. В ней мы наблюдаем появление разных кусков текста, начиная от исторической вставки о родстве народов шведских, русских, татарских и турецких, и заканчивая подробностями опалы графа Румянцева, делом Волынского или подробностями о кончине императрицы Анны и перипетиями при дворе в то время. Создается впечатление, что автор второй редакции, прочитав "Разговоры", решил их дополнить, заострить внимание на некоторых подробностях политических событий. В первом случае "Разговоры" по лексике приближены к просторечию, изобилуют колкие метафорические замечания в сторону шведов, Миниха и Бирона (об этих фразах подробнее в следующем параграфе). Автор приводит несколько отсылок к античным и библейским сюжетам сюжетам, упоминая геркулесову силу, соломонову мудрость, улиссову храбрость, что говорит о наличии у него образования. Это дает нам основание считать, что автор относился к дворянскому сословию, пусть и не высших рангов. Во второй редакции появляются отсылки к трудам С. Пуфендорфа, "Истории Российской" В.Н. Татищева (автор не говорит, что это его произведение, но текст совпадает с текстом изданной в 1768 г. "Истории" Татищева), шведским авторам и т.п. В данном случае автор представляется более начитанным и образованным, имеющим доступ к рукописи Татищева, на которую ссылается (где даны в свою очередь отсылки к другим иностранным авторам). К тому же в первой редакции список упоминаемых исторических личностей крайне невелик. По факту там упоминаются главные руководители армии и флота Кейт, Хрущев, Румянцев, Лессий, со стороны противников Левенгаупт и Тауб также упоминаются видные и явно волнующие автора люди Миних и Бирон, к ним добавится от силы еще 2-3 человека, не считая императоров и императриц. Кругозор автора первой редакции не представляется столь обширным, человек знал военачальников армии и флота, т.к. сам в нем служил, и знал видных деятелей современных ему событий. Такой спектр знания вновь подтверждает гипотезу о том, что создателем "Разговоров" был вероятнее всего незнатный дворянин. Вторая редакция в свою очередь пестрит персоналиями. Нами насчитано в ней 70 разных личностей, представленных как военными, так и государственными деятелями, учеными, членами различных ведомств, придворными дамами и господами, и членами знатных дворянских и княжеских родов России. Такое обширное знание самых разных людей (пусть даже и не лично) говорит о высоком статусе писавшего, возможно о "вхожести" во дворец, т.к. столь глубокие познания во многих делах государственной важности, в разных дворцовых реалиях и ситуациях сложно просто сочинить. На этом основании, мыпредполагаем, что некто, увидев первоначальный вариант "Разговоров", решил изложить свою точку зрения на ряд волнующих общественно-политических вопросов. Возможно, неизвестный нам автор второй редакции вращался в одних кругах с Миллером, т.к. большая вставка о разных народах и их родстве РГБ1.Л. 2 - Л. 3 об. взята из "Истории" Татищева. Когда Симон вопрошает не родня ли русским шведы, т.к. об этом он слышал от Страленберга, находящемся в ссылке с Сибири. На что ему Яков говорит, что Миллер, у которого он работал называл последнего "великим вралем", а у Остермана он "несколько бумаг ненадобных поднял, чтоб делать патроны. Между оными в одной, сказывал мне писарь, что писано о шведах, и я оную спрятал надобно бы кому прочесть". РГБ1.Л. 2 об. Этими бумагами были отрывки из сочинений Татищева. Татищев знал Страленберга и даже писал замечания на его труды. В свою очередь известно, что списки "Истории" Татищева находились в Академии наук и у разных людей начиная с 1740-х годов, а потом именно Миллер первым занимался публикацией и редакцией "Истории Российской". См. Андреев А.И. Труды В.Н. Татищева по истории России.С. 5-39; Волк С.Н. О рукописях первой части "Истории Российской" В.Н. Татищева.С. 54-76 // Татищев В.Н. История Российская.М. - Л., Наука. 1962-1979. (переиздание: Собрание сочинений. В 8 т.М., Ладомир. 1994) Т. 1, Ч. 1.1962. 500 с.