Эволюция старообрядчества Байкальской Сибири в 1905-1941 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук

Эволюция старообрядчества Байкальской Сибири в 1905-1941 гг.

Костров Александр Валерьевич

Иркутск - 2010

Работа выполнена на кафедре Современной отечественной истории Иркутского государственного университета

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

Дулов Александр Всеволодович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Гришаев Василий Васильевич

доктор исторических наук, профессор

Харченко Любовь Николаевна

доктор исторических наук, доцент

Бураева Светлана Валерьевна

Ведущая организация: Институт истории, археологии и этнографии ДВО РАН

Защита состоится 14 апреля 2011 года в 10-00 на заседании диссертационного совета Д 212.074.05 при ГОУ ВПО Иркутский государственный университет (664003, г. Иркутск, ул. К. Маркса, 1).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ИГУ по адресу: г. Иркутск, бул. Гагарина, 24.

Автореферат разослан «_»_______2011 г.

Учёный секретарь диссертационного совета Г.В. Логунова

Актуальность исследования. Современная исследовательская ситуация характеризуется заметным ростом интереса к конфессиональной истории. Это вызвано тем, что на данном этапе развития общества ощущается заметный рост влияния религии на разные стороны жизни отдельных людей, общественных групп и страны в целом. Подобные процессы обуславливают возрастающее значение научных знаний о религиозной стороне бытия. Большой интерес в последнее время, как в мире, так и в нашей стране, проявляется к традиционной культуре, которая чаще всего неразрывно связана с религиозной формой сознания. Поэтому особую роль играет постижение истории разных этно-конфессиональных групп, выяснение того, какую роль они играли и продолжают играть в жизни общества и государства. Важным явлением отечественной истории стало старообрядчество. Через факт его появления и характер его эволюции в разные исторические эпохи проявились многие глубинные процессы, получившие развитие в российском обществе. Во многом именно старообрядчество стало тем «социальным зеркалом», в котором находили своё отражение достижения и противоречия общества и государства на протяжении нескольких веков.

Старообрядчество как историческое явление реализовывалось в разных, порой очень отличающихся друг от друга регионах России и других стран. Из регионов, в которых реализовывалась история старообрядчества, представляет интерес Байкальская Сибирь (в границах Прибайкалья, Западного и Восточного Забайкалья). Во-первых, тут имеется ярко выраженная местная специфика региона: географическая, природно-климатическая, экологическая, этническая, конфессиональная, экономическая, административная и др. Во-вторых, в регионе, наряду со старообрядческими общинами, которые складывались здесь в ходе миграции представителей староверия с XVII по XX в. включительно, имеется такая этно-конфессиональная группа населения, как «семейские». Последние, с одной стороны, являются частью старообрядчества Байкальского региона, с другой, имеют свою выраженную специфику. Между этими частями местного старообрядчества (семейскими и несемейскими староверами) существовали связи по линии согласий. Это определённым образом консолидировало группу и накладывало отпечаток на характер жизни староверов в регионе. Придавало специфики и взаимодействие с другими группами населения (русское старожильческое население, буряты, эвенки и др.).

Особый интерес при исследовании данной проблематики представляет период с 1905 по 1941 гг. Первый этап этого периода сопровождался активизацией революционного движения, реформами в политическом устройстве государства, изменениями в конфессиональной политике и заметными переменами в жизни старообрядческих общин. Период 1905-1917 гг. иногда называют «золотым веком старообрядчества». И действительно, положение староверов значительно изменилось, а это, в свою очередь, закладывало основы для серьёзной эволюции явления.

В то же время нельзя сказать, что в 1917 году эволюция староверия прекратилась, или что само явление «сошло на нет». Становление советских государственности и общества проходило на протяжении длительного периода и, можно сказать, что их основы утвердились только к 1940-м годам. Становление новой социальной действительности сопровождалось «выдавливанием» из жизни населения конфессионального начала. Эти сложные процессы заставляли староверие эволюционировать, а в конце периода привели к его количественному и качественному упадку.

Таким образом, мы видим, что старообрядчество в такой сложный период отечественной истории, на который пришёлся крах Российской империи и становление Советского государства, в значительной мере эволюционировало, как и всё российское общество. Однако характер этой эволюции изучен крайне мало, он требует комплексного исследования и историко-философского осмысления.

Степень научной исследованности темы. В своей работе мы опирались на лучшие достижения исторической мысли о старообрядчестве, которые нашли отражение в произведениях таких авторов, как А.П. Щапов Щапов А.П. Русский раскол старообрядства… / Щапов А.П. Собр. соч. - Т. 1. - СПб., 1906. - 450 с.; Щапов А.П. Земство и раскол. / Щапов А.П. Избранное. / Под ред. А.С. Маджарова. - Иркутск: Оттиск, 2001. - С. 245-326, Н.Ф. Каптерев Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. - Сергиев Посад, 1908-1912. - ТТ. I-II, В.Г. Карцев Карцев В.Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России. - Калинин: Изд-во КГУ, 1971. - Ч. I-II, А.И. Клибанов Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. - М.: Аспект-Пресс, 1996. - 368 с.; Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. - М.: Наука, 1973. - 256 с., Н.Н. Покровский Покровский Н.Н., Зольникова Н.Д. Староверы-часовенные на востоке России XVIII-XX вв.: Проблемы творчества и общественного сознания. - М.: Памятники исторической мысли, 2002. - 472 с.; Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. - Новосибирск: Наука, 1974. - 391 с. и др. Также привлекались труды исследователей, внёсших неоценимый вклад в развитие системы знаний как по истории старообрядчества других регионов, так и по истории старообрядчества Байкальской Сибири.

В дореволюционный и советский периоды исследователями была создана серьёзная основа для исследования старообрядчества Байкальского региона на современном этапе. Основные достижения этих авторов рассматриваются нами в историографическом разделе первой главы.

В современный период развитие историографии старообрядчества Байкальского региона заметно активизировалось. Прежде всего, это касается 2000-х гг., в которые в регионе прошёл целый ряд научно-практических конференций, посвящённых проблемам истории и культуры старообрядчества Тезисы Региональной конференции «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья». - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2000.; Материалы III Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001; Материалы IV Международной конференции «Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Владивосток, 2004; Материалы V Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2007. . Сборники материалов этих конференций включили в себя научные статьи, во многих из которых проявились последние достижения научной мысли по старообрядческой проблематике. Более того, на фоне создания новых научных произведений, в последнее время было предпринято очень удачное, на наш взгляд, переиздание трудов, по истории и культуре местных старообрядцев, которые уже стали классическими и в полном смысле этого слова хрестоматийными. Имеется в виду двухтомная хрестоматия «История и культура семейских Забайкалья», составленная В.Л. Петровым и Е.В. Петровой История и культура семейских Забайкалья: Хрестоматия. / Сост. В.Л. Петров, Е.В. Петрова. - Улан-Удэ, 2005. - Ч. I-II. .

На данном этапе большие успехи сделаны в исследовании языка, этнокультуры и истории семейских старообрядцев Забайкалья.

Наиболее заметными в изучении языка семейских в последнее время стали труды Т.Б. Юмсуновой Юмсунова Т.Б. Язык семейских - старообрядцев Забайкалья. - М.: Языки славянской культуры, 2005. - 286 с., А.П. Майорова Майоров А.П. «Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья» как источник по истории русского языка. // Тезисы Региональной конференции «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья». - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2000. - С. 90-94 и других исследователей. Под редакцией Т.Б. Юмсуновой издан «Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья» Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья. / Под. ред. Т.Б. Юмсуновой. - Новосибирск, 1999. - 540 с., который стал большим достижением в развитии системы знаний о языке семейских.

Исследованию разных аспектов этнокультуры семейских посвящены труды Ф.Ф. Болонева Болонев Ф.Ф. Семейские: Историко-этнографические очерки. - Улан-Удэ, 1992. - 205 с.; Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. - Барнаул, 2001. - 51 с. , Р.П. Матвеевой Матвеева Р.П. Народно-поэтическое творчество старообрядцев Забайкалья (семейских). - Улан-Удэ, 2005. - 124 с., В.Л. Кляуса Кляус Л.В. К вопросу о трансформации обрядовых традиций старообрядцев Забайкалья в XX в. // Материалы Международной конференции «Старообрядчество как историко-культурный феномен». - Гомель, 2003. - С. 118-122, О.Н. Судаковой Судакова О.Н. Русские лирические протяжные песни Забайкалья: Бытование традиции (вторая половина XX в.). - Улан-Удэ, 2004. - 175 с., Г.В. Любимовой Любимова Г.В. Град и засуха в народном календаре забайкальских старообрядцев. // Тезисы Региональной конференции «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья». - Улан-Удэ, 2000. - С. 56-60, Г.И. Охрименко Охрименко Г.И. Народные росписи семейских: история современности. // Материалы IV Международной конференции «Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Владивосток, 2004. - С. 147-153, А.Д. Карнышева Карнышев А.Д., Помуран Н.Н. Этнопсихология старообрядчества. - Иркутск, 2004. - 181 с. и других исследователей. Социологическое исследование семейских нашло своё отражение в работах Е.В. Петровой Петрова Е.В. Социокультурная адаптация семейских Забайкалья: Этносоциологический анализ. - Улан-Удэ, 1999. - 130 с.; Петрова Е.В. Современное забайкальское старообрядчество: Этносоциологический анализ. - Улан-Удэ, 2005. 182 с., П.В. Пыкина Пыкин П.В. Демографический портрет семейского села Десятниково в 1917 г. // Тезисы Региогнальной конференции «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья». - Улан-Удэ, 2000. - С. 30-32, А.В. Козулина Козулин А.В. Особенности изменения численности и структуры старообрядческого населения Забайкальской области в конце XIX - начале XX вв. // Материалы V Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ, 2007. С. 165-170.

Анализу источниковедческих и историографических проблем посвящены труды С.В. Бураевой Бураева С.В. Письменные источники по истории книжной культуры старообрядцев Западного Забайкалья. - Дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 1999. - 226 с., С.В. Васильевой Васильева С.В. Государственная конфессиональная политика по отношению к старообрядчеству в Байкальском регионе в XVII-XXI вв.: Историография и источники. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2010. - 204 с., В.М. Пыкина Пыкин В.М. Старообрядцы (семейские) Забайкалья: историографический аспект. // Материалы II Всеукраинской конференции «Старообрядчество Украины и России: прошлое и современность». - Киев, 2004. - С. 39-44; Пыкин В.М. Некоторые вопросы состояния источниковой базы по истории старообрядцев (семейских) Забайкалья. // Материалы III Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ, 2001. - С. 135-137, П.Ф. Калашникова Калашников П.Ф. А.М. Селищев как историк, археограф, этнограф и диалектолог (к 80-летию выхода в свет книги «Забайкальские старообрядцы. Семейские»). // Тезисы Региогнальной конференции «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья». - Улан-Удэ, 2000. - С. 82-87; Калашников П.Ф. Юлиан Талько-Грынцевич о семейских. К 150-летию со дня рождения. // Тезисы Региогнальной конференции «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья». - Улан-Удэ, 2000. - С. 11-14, Р.П. Матвеевой Матвеева Р.П. К вопросу о взглядах П.А. Ровинского и С.В. Максимова на фольклор старообрядцев Забайкалья (семейских). // Материалы Международной конференции «Старообрядчество: история, культура, современность». - М., 2005. - Ч. II. - С. 271-278, В.Ц. Лыксоковой Лыксокова В.Ц. Личный фонд Л.Е. Элиасова в Отделе памятников и письменности ИМБиТ СО РАН. // Материалы III Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ, 2001. - С. 365-366, З.Ф. Дамбаевой Дамбаева З.Ф. Документы о семейских-старообрядцах в фондах Национального архива Республики Бурятия. // Материалы III Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ, 2001. - С. 361-363, Е.В. Сметаниной Сметанина Е.В. Письменные источники по истории старообрядческих толков и согласий Байкальского региона. - Дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2009. - 168 с. и других исследователей.

К исследованию истории старообрядчества региона в период начала XX века и первых десятилетий советской власти в своих трудах обращались такие авторы, как: Ф.Ф. Болонев Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVIII-XX вв. - Улан-Удэ, 2009. 340 с.; Болонев Ф.Ф. Пахари и ратники русских волостей Западного Забайкалья в XIX - начале XX вв. - Новосибирск, 2005. - 203 с., С.В. Бураева Бураева С.В. Рукописное наследие Забайкальских старообрядцев. - Улан-Удэ, 2006. - 238 с.; Она же. Материалы архива УФСБ по республике Бурятия как источник по истории старообрядческой книжности Забайкалья. // Материалы Всероссийской конференции «Конфессии народов Сибири в XVII - начале XX вв.: Развитие и взаимодействие». - Иркутск: Анонс, 2005. - С. 225-229, Н.Н. Стахеева Стахеева Н.Н. Старообрядчество Восточной Сибири в XVII - начале XX вв. - Дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Иркутск, 1998. - 335 с., С.В. Васильева Васильева С.В. Власть и старообрядцы Забайкалья (конец XVII - начало XX вв.). - Улан-Удэ, 2007. - 233 с.; Васильева С.В. Изменение общественного статуса семейской женщины в 20-е гг. XX в. // Материалы IV Международной конференции «Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Владивосток, 2004. - С. 145-147, Е.В. Петрова Петрова Е.В. Современное забайкальское старообрядчество: Этносоциологический анализ: Учебное пособие. - Улан-Удэ, 2005. - 184 с., Т.Н. Гусейнова Гусейнова Т.Н. Миссионерская деятельность Русской православной церкви среди старообрядцев в Забайкалье (XVIII - начало XX вв.). - Улан-Удэ, 2006. - 242 с., И.С. Цыремпилова Цыремпилова И.С. История взаимоотношений государства и религиозных конфессий в Бурятии в 1917-1940 гг. Дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2000. - 198 с.; Цыремпилова И.С. История старообрядческой церкви в Бурятии в 1920-е гг. // Материалы III Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ, 2001. - С. 142-143, В.Л. Петров Петров В.Л. Некоторые вопросы ликвидации культовых сооружений старообрядцев Забайкалья в 30-е гг. XX в. // Материалы III Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001. - С. 144-145, Е. Мэдэр Мэдэр Е. От старосты до председателя сельсовета. Сельская администрация у семейских до и после революции. // Материалы III Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ, 2001. - С. 139-142, В.Ф. Иванов Иванов В.Ф. О роде Казазаевых и судьбах репрессированных старообрядцев села Хасурта Хоринского района Бурятии. // Материалы III Международной конференции «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». - Улан-Удэ, 2001. - С. 163-168 и другие.

В целом, рассмотрев основные достижения современной историографии старообрядчества Байкальской Сибири, мы приходим к следующим выводам. Глубоко и всесторонне исследовались язык и этнокультура семейских старообрядцев. Также достаточно серьёзному исследованию подверглись разные аспекты дореволюционной истории семейских общин. Кроме того, существуют работы, посвящённые некоторым частным сюжетам послереволюционной истории семейских. Вместе с тем, имеется только одна работа, рассматривающая не только семейских, но и всё старообрядчество региона в целом (Н.Н. Стахеева). При этом хронологически она ограничена 1917 г. Есть также попытка проследить эволюцию одного частного вопроса (эволюции сельской администрации) в период перехода общества от империи к советам (Е. Мэдер). Мы видим, что большая часть имеющихся исследований посвящена старообрядческому традиционализму, в то время как проблема эволюции местного старообрядчества остаётся мало исследованной. То есть, можно сказать, что до сих пор не создано комплексного научного произведения, рассматривающего эволюцию всего старообрядчества Байкальской Сибири в «переходный» период отечественной истории. Также, на наш взгляд, не достаёт работы, компаративно освещающей не только культурную, но и историческую специфику местного старообрядчества, которое имело не только сложную структуру, но и выраженное своеобразие исторической реализации.

Цель исследования - постижение характера эволюции старообрядчества Байкальской Сибири в период перехода российского общества от Империи к Советам. При этом под эволюцией понимаются развитие и изменение в своей взаимосвязи. В соответствии с поставленной целью, определены следующие задачи:

- Выявить основные причины, заставляющие развиваться и изменяться старообрядческие общины в исследуемый период;

- Проанализировать характер развития государственной политики по отношению к старообрядцам в дореволюционный и постреволюционный этапы (её идеологическое обоснование, законодательную базу и специфику реализации на местах);

- Выявить структурную, социально-экономическую, политическую и культурную специфику старообрядчества Байкальской Сибири;

- Проанализировать характер развития старообрядчества Байкальского региона в межреволюционную пору 1905-1917;

- Исследовать условия, процесс и характер эволюции старообрядческих общин Байкальского региона в постреволюционный период 1917-1941 гг.;

- На основе анализа местного материала, а также его сравнения с материалом других регионов, выявить общие тенденции эволюции регионального старообрядчества в «переходный» период отечественной истории. старообрядчество сибирь постреволюционный

Исходя из сформулированных таким образом целей и задач, объектом исследования стало старообрядчество Байкальской Сибири. Предметом исследования предстаёт эволюция провинциального старообрядчества в «переходный» период отечественной истории. То есть, нас интересует не столько известный традиционализм старообрядческих сообществ, сколько их эволюция, которая, кроме прочего, выступает как фактор исторической адаптации.

Территориальными рамками исследования стало пространство Байкальской Сибири в составе Прибайкалья, Западного и Восточного Забайкалья. В дореволюционное время эта территория входила в состав Иркутской губернии и Забайкальской области. После революционных потрясений Забайкалье некоторое время находилось в границах ДВР, а территория Прибайкалья в состав РСФСР. Однако в 1922 г. ДВР включается в состав РСФСР. Территория региона входила теперь в состав Иркутской губернии, Бурят-Монгольской АССР (созданной в 1923 г.) и Дальневосточной области с центром в Чите (с 1925 г. - Дальневосточный край). В 1925 г. большая часть Сибири была включена в Сибирский край (с центром в Ново-Николаевске). В 1926 г. Иркутская губерния, входящая в состав Сибирского края, становится Иркутским округом (в составе 12 районов). Бывшая Забайкальская область была разделена между БМАССР и Дальневосточным краем.

В 1930 г. Сибирский край был разделён на Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский край с центром в Иркутске. В последний вошли Иркутский, Красноярский, Канский, Киренский, Читинский, Сретенский округа и БМАССР. В 1934 г. в составе Восточно-Сибирского края образована Читинская область, в том же году она была упразднена и был выделен в самостоятельную единицу Красноярский край. В том же 1934 г. была восстановлена автономия БМАССР. В 1936 г. Восточно-Сибирский край был переименован в Восточно-Сибирскую область с 45 районами. В 1937 г. она была упразднена, а в её границах образованы Иркутская и Читинская области.

Хронологические рамки исследования определяются периодом 1905 - 1941 гг. При этом на первом этапе происходит поэтапная деструкция империи, а на втором этапе происходит постепенное становление и утверждение советской государственности. Естественным внутренним рубежом этого периода является 1917 г. с его революциями.

Нижняя хронологическая граница определяется как разворачиванием революционного движения, так и комплексом реформ, призванных погасить противоречия, назревшие в обществе. Характерно, что в комплексе реформ, было и новое конфессиональное законодательство, предоставившее старообрядцам ряд прав. Важной рубежной вехой выступает также 1914 г., как время вступления Российской империи в Первую мировую войну. Но, так или иначе, этот период, в рамках которого империя не усиливается, а скорее слабеет и разрушается, длится до 1917 г., когда революционное движение окончательно отрицает старую государственность, а потом и общество.

Верхняя хронологическая граница определяется рубежом 1930-1940-х гг. К этому времени происходит окончательное утверждение советского государства и появляется советское общество. Важными этапами эпохи, через которые старообрядцы проходили вместе со всем обществом, стали Гражданская война, НЭП, коллективизация, индустриализация, борьба с религией и обострение репрессий во второй половине 1930-х гг. Начавшаяся в 1941 г. Великая Отечественная война заметно изменила всю жизнь страны и ознаменовала начало нового, «военного», периода её истории.

Источниковую базу исследования составил представительный комплекс разнообразных источников. Были привлечены письменный, фотодокументальный, устный и вещественный типы исторических источников. Основу источниковедческого материала в силу своей информативности составили разные виды письменных источников. Устные, фотографические и вещественные материалы привлекались как вспомогательные для проверки информации, полученной из разных письменных документов.

Работа с информантами - носителями старообрядческой культуры и очевидцами (или их потомками) исследуемых событий, позволила выяснить многие вопросы эволюции народно-церковной традиции в интересующий нас период истории. Сбор и анализ фотографического материала помог в визуальной реконструкции знаковых элементов старообрядческой культуры региона, а также способствовал постижению внешних проявлений её эволюции в исследуемый период. Предметный мир носителей традиционной старообрядческой народной и церковной культуры, привлекаемый в рамках работы над темой, позволил рассматривать исследуемые процессы в реконструированном контексте материальной культуры интересующего времени.

Из письменных исторических источников привлекались такие виды как: публицистика, документы политических партий, законодательство, делопроизводство, статистика, источники личного происхождения (особенно мемуары и письма), научные труды, периодика, летописи.

Для дореволюционного времени официальной публицистикой, заложившей основы конфессиональной политики по отношению к старообрядцам стали труды Д. Ростовского, еп. Макария (Гумилевского), Н.Н. Субботина, К.П. Победоносцева и др. В их трудах нашёл своё развитие негативный подход к старообрядчеству, что, прежде всего, объяснялось неподчинением его последователей государству в лице официальной церкви.

В постреволюционное время роль публицистической матрицы проводимой политики стали играть труды В.И. Ленина и его последователей А.В. Луначарского, Е. Ярославцева, В.Д. Бонч-Бруевича, Н. Бухарина и других политических деятелей той поры. И если дореволюционная публицистика правящих кругов обличала староверов из-за их неподчинения власти, то постреволюционная критиковала из-за религиозности вообще, и из-за традиционализма, в частности.

Самыми известными авторами «ответной» старообрядческой дореволюционной и постреволюционной публицистики стали Ф.Е. Мельников, В.П. Рябушинский и др. До революции в их произведениях обстоятельно разбиралась политика государства по отношению к старообрядцам, выявлялись её противоречия и недочёты. После утверждения советского государства на страницах их публицистических трудов нашла своё отражение жёсткая реакция старообрядцев на установление атеистической власти и на разворачивающиеся притеснения с её стороны.

Связанным с политической публицистикой является такой вид исторических источников, как документы политических партий. И если информативность документов политических партий дореволюционной России для нашей темы относительна, то документы ВКП(б) являются крайне важными для исследования послереволюционной истории всего общества и старообрядчества как его части. Более того, в советское время прежде всего в документах партии большевиков отражались основы проводимой политики (в том числе конфессиональной) и практически все сколько-нибудь важные решения. Часто документы партии становились основой для развития советского законодательства. Поэтому нами широко привлекаются документы ВКП(б) 20-30-х годов, отложившиеся в партийных фондах архивов. Вместе с тем, определённый интерес представляют также документы старообрядческих общественных объединений, организованных в регионе в исследуемый период (например - «Союз забайкальских старообрядцев»).

В качестве законодательных источников привлекаются памятники дореволюционного, «колчаковского», советского, а также канонического права. При этом информативность разных законов для выбранной темы неодинакова. И если основополагающие законодательные акты (будь то нормы из Полного свода законов Российской империи и советских конституций 1918, 1924 или 1936 гг.), несут информацию об общих принципах организации исследуемого общества и его государства, то более «частные» конфессиональные законы дают представление о развитии политики по отношению к старообрядчеству в тот или иной период. В связи с этим наиболее интересными для нас в дореволюционной законотворческой практике стали «Манифест об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 г. и «Закон о порядке регистрации и деятельности старообрядческих общин» от 17 октября 1906 г.

В советском законодательстве наиболее важными для исследования нашей темы стал декрет от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и созданные на его основе инструкции НКЮ (от 24 августа 1918 г., от 12 сентября 1924 г. и т.д.), а также последовавшие Постановления ВЦИК и СНК РСФСР, которые были призваны регулировать деятельность старообрядческих общин. Привлекается и Уголовный кодекс РСФСР, в частности, статья 58, которую часто использовали против староверов в ходе репрессий.

Ярким проявлением «переходного» периода является законодательство правительства А.В. Колчака, которое в силу сложности своего положения желало обрести поддержку сибирских старообрядцев. В данном случае нас интересовал закон «О Главном управлении вероисповеданий», которое должно было налаживать контакты, в том числе, со старообрядческим населением региона.

В качестве памятников канонического права привлекаются постановления старообрядческих соборов, которые проходили (официально или подпольно) как в дореволюционное, так и в советское время. Эти постановления составляли подпольно-оппозиционное правительственному правовое поле старообрядческих общин разных согласий и соблюдались старообрядцами гораздо строже, чем гражданские законы. К тому же в них нашли своё яркое отражение те проблемы, с которыми старообрядцы сталкивались в то время, а также пути их решения, которые они соборно вырабатывали.

Однако при всей ценности публицистических и законодательных источников, основным инструментом проверки того, как политика действительно реализовывалась на местах и с какими она при этом сталкивалась проблемами, является анализ делопроизводственной документации. Поэтому для нашего исследования делопроизводство стало одним из основных видов источников. Использованные нами документальные материалы отложились в разных фондах Национального архива Республики Бурятия, Государственного архива Забайкальского края, Государственного архива Иркутской области, Государственного архива новой и новейшей истории Иркутской области, Государственного архива Российской Федерации. Также привлекались материалы, находящиеся в архиве УФСБ по Республике Бурятия, РУ ФСБ по Иркутской области, РУ ФСБ по Забайкальскому краю.

Наиболее информативным для дореволюционного периода стало делопроизводство системы МВД и РПЦ. И хотя в фондах других учреждений и органов имеется достаточно много использованного нами материала по теме, тем не менее, они заметно уступают количественным и качественным показателям фондов светских и духовных властей региона. Для исследования послереволюционного периода, кроме прочего, привлекались материалы местных советских и партийных органов, а также спецслужб. Достаточно интересными стали и материалы фондов областных «Союзов воинствующих безбожников».

Кроме официального гражданского и церковного делопроизводства использовались делопроизводственные документы старообрядческих общин. В частности, документы Иркутско-Амурской епархии Русской православной старообрядческой церкви, а также ряда старообрядческих общин других согласий.

Очень важный вид источника, который в нашем случае выделяется из ведомственного делопроизводства - это статистика. Численные показатели местного старообрядчества (как и старообрядчества других регионов) ведомственной статистикой традиционно занижались (светской - меньше, церковной - больше). Поэтому сравнение данных разных ведомств за разные годы, соотношение черновиков статистических отчётов и отчётов, отправляемых в столицу, даёт много интересного материала. По этим материалам можно судить как о предполагаемом количестве старообрядцев в регионе, так и о погрешностях (в том числе сознательных) при их подсчёте. Последнее, кроме прочего, может любопытно характеризовать местное чиновничество и характер его отношения к проблеме.

Периодическая печать, на страницах которой нашли своё отражение разные стороны взаимодействия официального общества и местных старообрядческих общин, заняла важное место в ряду других исторических источников. Больше всего информации по интересующей нас теме содержится на страницах «Иркутских епархиальных ведомостей» и «Забайкальских епархиальных ведомостей». Кроме того, использовались «Иркутские губернские ведомости», а также ряд центральных и местных периодических изданий советского времени («Бурятиеведение», «Антирелигиозник», «Забайкальский рабочий» и т.д.).

Из источников личного происхождения использовались мемуары и переписка. Из мемуарной литературы привлекались воспоминания, дающие представления как об общих проблемах развития старообрядчества в дореволюционное (П.А. Бурышкин) и советское (Г. Мариничева) время, так и произведения людей, имеющих непосредственное отношение к судьбам сибирского старообрядчества в исследуемый период. Прежде всего, это мемуары Главного старообрядческого священника армии А.В. Колчака о. И.Г. Кудрина. На их страницах нашли своё отражение многие драматичные сюжеты истории регионального старообрядчества периода Гражданской войны.

Эпистолярное наследие, отличающееся высокой информативностью в силу доверительности автора послания адресату, привлекалось также широко. В частности, использовалась личная переписка старообрядческих деятелей и рядовых старообрядцев. В ней в яркой форме рассказывалось о насущных проблемах последователей староверия в те непростые времена. Таким образом, в источниках личного происхождения, созданных старообрядцами, нашла своё отражение реакция на проводимую политику и происходящие процессы.

Очень ценным источником для исследования эволюции культуры местных старообрядческих общин стали научные труды, созданные в то время П.А. Ровинским, Ю.Д. Талько-Грынцевичем, А.М. Селищевым, А.М. Поповой, А. Долотовым и др. Характер информации, приводимой этими авторами, а также общий настрой и направленность их работ, дают достаточно много для понимания того, каким образом в тот или иной период взаимодействовали между собой интеллигенция и старообрядцы региона.

Интересным источником информации по теме исследования стали летописи, созданные Н.С. Романовым и Ю.П. Колмаковым. При этом примечательно, что сведения, приведённые в этих летописях, приводятся за каждый год, подаются непрерывно и охватывают как дореволюционный, так и послереволюционный периоды. Использование этих летописей позволяет рассматривать исследуемую проблему в контексте развития Прибайкалья того времени.

В целом, можно сказать, что комплекс источников, привлекаемый в ходе исследования, позволил сформировать и проанализировать представительную объективную основу изучения истории старообрядчества региона в рамках заявленных хронологических рамок.

Методологическую основу диссертации составили принципы научной объективности и историзма. В работе используется комплексный подход к изучению предмета исследования, который предполагает рассмотрение поставленной проблемы с учётом общего исторического развития общества в тот период. Комплексному анализу исследуемой проблемы сопутствовало использование как основных системного, историко-генетического, историко-диалектического, историко-типологического, историко-сравнительного, конкретно-исторического, хронологического, дедуктивного и индуктивного методов. Также использовались методы восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному. Синтез этих научных методов, наряду с авторским синтезом результатов, полученных в ходе исследования, позволили получить объективную картину развития регионального старообрядчества в интересующий период отечественной истории. Использование подобной методологической основы позволило провести разноплановое исследование регионального старообрядчества и привнести в современную научную систему знаний о явлении много нового.

Научная новизна диссертации, выносимая на защиту, обусловлена, прежде всего, постановкой проблемы и формулированием темы исследования. В исследовании эволюция старообрядчества рассматривается в «переходный» период отечественной истории, находящийся на стыке больших исторических эпох. В качестве объекта исследования привлекается старообрядчество Байкальской Сибири, которое рассматривается в рамках компаративного соотношения со старообрядчеством других регионов. Этот край, имеющий свою ярко выраженную специфику, не только обрёл высокую «старообрядческую насыщенность», но также представил миру свой вариант регионального старообрядчества.

Автором работы введён в научный оборот большой комплекс исторических источников, не используемых ранее.

В контексте изучения политики по отношению к старообрядчеству, автором рассматриваются конкретные сюжеты и проблемы реализации этой политики в условиях региона, как до революции, так и после неё. Выявляется и исследуется сложная структура местного старообрядчества, которое включало в себя не только разные общины и согласия, но и отдельные этно-конфессиональные группы («семейские», «несемейские»). Выявляется согласийная структура местного старообрядчества, количественные и качественные показатели которого в тот период заметно меняются. Рассматриваются общие проблемы социально-экономической, политической и культурной эволюции старообрядчества региона во время общего сложного перехода российского общества от Империи к Советской власти. Формулируются оригинальные выводы, которые, на наш взгляд, заметно обогащают современную систему знаний о региональном старообрядчестве.

Теоретическая и практическая значимость работы определяется как введением в научный оборот большого комплекса новых и малоизученных источников, их профессиональным анализом и серьёзной разработкой вопросов эволюции регионального старообрядчества в исследуемый период. Материалы работы могут быть использованы при создании учебных курсов, спецкурсов, семинаров, пособий и программ изучения истории как регионального старообрядчества вообще, так и старообрядчества Байкальского региона в частности. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей научной разработке разных аспектов истории старообрядчества и отечественного общества, а также при написании исторических произведений научного характера по этой и смежным темам.

Апробация результатов исследования нашла своё отражение в докладах на региональных, всероссийских и международных научно-практических конференциях, в публикациях статей по теме исследования в научных сборниках и журналах, а также монографиях. Результаты исследования используются автором при чтении учебных курсов студентам высших учебных заведений.

Всего автор участвовал в 29 конференциях (2 региональных, 10 всероссийских, 17 международных).

География конференций: Иркутск, Улан-Удэ, Уссурийск, Владивосток, Тюмень, Екатеринбург, Волгоград, Пенза, Тамбов, Черновцы, Гомель, Рига, Санкт-Петербург, Москва. Кроме прочих это такие международные конференции, как: «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи» - Улан-Удэ, 2001; «Старообрядчество как историко-культурный феномен» - Гомель, 2003; «Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи» - Владивосток, 2004; «Старообрядчество: история, культура, современность» - Москва, 2005; «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи» - Улан-Удэ, 2007; «Старообрядчество: история, культура, современность» - Москва, 2007; «Старообрядчество: история и современность» - Санкт-Петербург, 2008; «Старообрядчество: история, культура, современность» - Великий Новгород, 2009.

По теме диссертации издано 3 монографии, 47 статей, из них 11 статей в журналах, рекомендованных ВАК для публикации основных результатов докторских исследований.

Материалы и результаты исследования используются автором при чтении курсов «Отечественная история», «Источниковедение», «Старообрядчество в истории России XVII-XX вв.» студентам исторического факультета ИГУ.

Структура работы: Введение, 3 главы (состоящие из 9 разделов), заключение, примечания, список литературы и источников, приложения. Приложения содержат карты расселения старообрядцев на территории Байкальской Сибири, статистические таблицы, выдержки из архивных документов. Текст диссертации содержит 600 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, предпринимается анализ историографии, формулируются цели и задачи, а также объект и предмет исследования, определяются хронологические и территориальные рамки. Предпринимается аналитический обзор источниковой базы, озвучиваются теоретические и методологические подходы к изучению интересующей проблематики. Также определяется научная новизна и практическая значимость предпринятого исследования. Перечисляются основные акты апробации основных результатов работы.

Первая глава диссертации «Историографические, источниковедческие и теоретико-методологические проблемы исследования старообрядчества Байкальской Сибири» состоит из трёх разделов. В них последовательно решаются основные проблемы исследования, связанные с анализом научной литературы по теме, разработкой источниковой базы и выработкой теоретических и методологических подходов к исследованию заявленной темы.

Первый раздел «Историография старообрядчества региона в конце XVIII - XX вв.» посвящён исследованию основных достижений и противоречий исторической мысли о старообрядчестве региона.

Дореволюционные научные труды, посвящённые исследованию разных сторон жизни старообрядцев Забайкалья, отличаются высоким уровнем информативности и позволяют адекватно оценить характер развития местного старообрядческого сообщества в то время. Разные аспекты истории и культуры семейских старообрядцев привлекали внимание таких исследователей как П.-С. Паллас, А.И. Мартос, М.М. Геденштром, С.В. Максимов, П.А. Ровинский, Ю.Д. Талько-Грынцевич, П.К. Белецкий, Г.М. Осокин, Г. Говядин, Н.Н. Бурлаков и другие. Труды дореволюционных авторов (заметки-впечатления, научные труды широкого профиля и специальные научные исследования темы) заложили серьёзный фундамент для всестороннего изучения истории и культуры старообрядцев Забайкалья. В них нашли своё отражение разные стороны быта староверов и характер эволюции их культуры, а также уровень знаний об этом на той стадии развития науки.

В 20-е годы XX века происходит заметный рост научного интереса к региональному старообрядчеству. В эти годы создаются и публикуются работы А.М. Селищева, В.П. Гирченко, А.М. Поповой и др. Усилиями учёных того времени вводится в научный оборот огромный массив архивного и этнографического материала, проводится его систематизация и серьёзный анализ. Предпринимаются комплексные исследования, рассматривающие проблему эволюционно, в исторической динамике. При этом набирает силу смещение исследовательского интереса от церковного элемента старообрядческой культуры к элементу народному. В результате создаются научные произведения, поднявшие историографию вопроса на качественно новый уровень и заложившие базу для дальнейшего исследования истории и культуры старообрядчества Байкальской Сибири.

После стабильного развития исторической науки в дореволюционную пору и «исследовательского всплеска» 20-х годов, в 30-50-е годы наступила пора серьёзного спада. Активизация антирелигиозной деятельности на всех уровнях оказала серьёзное влияние на развитие историографии старообрядчества. В связи с этим снова, как и в дореволюционное время, обострился интерес к церковной культуре староверов. В то же время, интерес к её народному элементу, так активно развивавшийся в 20-е годы, стал минимизироваться. Для Сибири вообще и для Забайкалья в частности идеолого-историческими трудами по истории старообрядчества стали работы А. Долотова. Однако воинствующая антирелигиозная специфика подобных произведений не помешала им быть достаточно информативными и ценными, как с точки зрения анализа идеологии и политики той поры, так и с точки зрения постижения истории старообрядчества региона.

Очень важным периодом в историографии старообрядчества вообще и старообрядчества региона в частности, стали 1960-1980-е гг. Этот большой этап имел свои ярко выраженные тенденции. Во-первых, относительное смягчение цензурного гнёта государства при сохранении устоявшихся уже догматических подходов к вопросам развития гуманитарного знания. Во-вторых, в этот период происходит заметное развитие отечественной науки в лице разных исследовательских центров и научных школ. В контексте подобных тенденций уже в начале этого периода происходит своеобразная революция в исследовании сибирского старообрядчества, которая вошла в историю как «археографическое открытие Сибири» учёными Новосибирского научного центра. Организация экспедиций в места компактного проживания староверов, сенсационные находки, развитие школы Н.Н. Покровского и других исследовательских центров, всё это оказало заметное влияние на развитие разноплановых исследований старообрядчества восточных регионов страны.

В этот период появляются как общие фундаментальные труды по истории Байкальского региона, содержащие в себе информацию о местных старообрядцах, так и узкоспециализированные исследования, посвящённые отдельным аспектам их истории и культуры. В частности, проводились фундаментальные исследования фольклора, языка, материальной культуры, этнографии и истории семейских Забайкалья. Анализу историко-этнографической проблематики посвящались труды Л.Е. Элиасова, И.А. Асалханова, Н.Е. Осипова, А.А. Лебедевой, Д.М. Когана, В.П. Мотицкого, В.Ф. Лобанова, М.М. Шмулевича, Ф.Ф. Болонева.

Таким образом, в период 60-80-х гг. XX в. историография старообрядчества Байкальского региона получила заметное развитие. Учёными разных отраслей гуманитарного знания были проведены комплексные и глубокие исследования многих аспектов истории и культуры местных старообрядцев. При этом разноплановому исследованию подвергались семейские старообрядцы, которые исторически составляли подавляющее большинство в местном староверии. Всесторонне изучались их язык, фольклор, этнокультура и история. Исследование несемейского старообрядчества региона в тот период развития не получило.

Общее развитие историографии проблемы в предшествующие периоды можно охарактеризовать как создание всесторонней теоретической и практической базы для комплексного исследования старообрядчества региона в современный период.

Во втором разделе «Источниковедческие проблемы исследования старообрядчества Байкальского региона» приводится анализ основных типов и видов исторических источников, а также предпринимается обзор архивных фондов, используемых в разработке темы.

Источниковедческую базу исследования регионального старообрядчества составили такие типы исторических источников как письменный, фотодокументальный, вещественный и устный.

Письменные источники в силу своей высокой информативности, составили основу источниковой базы нашего исследования. Привлечение разных письменных источников позволило осветить исследуемые проблемы с разных сторон и под разными углами. В частности, нами привлекались такие виды письменных источников, как: публицистика, документы политических партий, законодательство, делопроизводство, статистика, источники личного происхождения, научные произведения, периодика, летописи. Прежде всего, использовались комплексы документов, отложившихся в разных архивах.

Несмотря на то, что нами использовались дела более 50 фондов федеральных и региональных архивов, специфика темы исследования привела к тому, что наиболее информативными стали материалы, имеющиеся в фондах духовных и светских властей региона для дореволюционного периода и материалы партийных и советских органов края для периода послереволюционного. Они хранятся в Национальном Архиве Республики Бурятия, Государственном архиве Забайкальского края, Государственном архиве Иркутской области. Характерно при этом, что количество интересующих нас документов и их информационные возможности в схожих фондах разных архивов очень отличаются. И, несмотря на то, что в некоторых «непрофильных» фондах нами были найдены ценные документы, основной массив актуальной информации был получен при работе с материалами фондов разных властных структур.

Характер расселения старообрядцев и особенности административного деления края в дореволюционный период привели к тому, что если в НАРБ одним из самых содержательных является фонд Верхнеудинского окружного полицейского управления (Ф. 337), то в ГАЗК очень информативными являются как фонд Забайкальского областного правления (Ф. 1 (о)), так и фонд Забайкальской духовной консистории (Ф. 8). То есть, если основная часть местных старообрядцев была расселена на территории Бурятии, то и полицейские документы, отложившиеся в НАРБ, отличаются высокой содержательностью. В то же время, в дореволюционное время Чита была центром Забайкальского края и Забайкальской епархии. Поэтому ценными для исследования нашей темы являются фонды местной светской и духовной власти (имеющиеся в ГАЗК), так как в них стекалась информация по линии МВД и православной церкви со всей территории Забайкалья. Для Прибайкалья характерно то, что с одной стороны, Иркутск был центром губернии и епархии, а с другой, что относительно небольшое количество старообрядцев гораздо меньше беспокоило светскую власть, чем местных церковных деятелей. Поэтому наиболее информативным по теме нашего исследования стал фонд Иркутской духовной консистории (Ф. 50) местного архива. Но, поскольку иркутские городские общины, в отличие от всех других общин региона, вели метрические книги, имеющийся в ГАИО фонд Старообрядческих метрических книг (Ф. 279) также очень интересен.

Схожая ситуация сложилась и с послереволюционными фондами архивов региона. В частности, большое количество старообрядцев на территории Бурят-Монгольской республики объективно вело к тому, что местные партийные и советские управленцы уделяли им много внимания. Поэтому такие фонды НАРБ как фонд Бурятского обкома КПСС (Ф. П-1), фонд Совета Министров Бурятской АССР (Ф. Р-248) и фонд Президиума Верховного Совета Бурятской АССР (Ф. Р-475) содержат в себе много ценных документов, посвящённых старообрядцам. Относительно высокой степенью информативности отличаются также документы фонда Бурят-монгольского областного союза воинствующих безбожников (Ф. Р-581). Очень ценным фондом, как для дореволюционного, так и для послереволюционного периодов, является фонд Старообрядческого епископа Иркутско-Амурского и Дальнего Востока (Ф. 478), также хранящийся в Национальном архиве Республики Бурятия. В то же время относительно небольшое распространение (по сравнению с Бурятией) старообрядчества на территориях Прибайкалья и Восточного Забайкалья привело к тому, что, партийные и советские фонды (а также фонды «Союза воинствующих безбожников») ГАЗК, ГАИО и ГАННИО значительно уступают таким же фондам НАРБ по уровню информативности.

Для нашего исследования вспомогательную роль играют материалы Государственного архива Российской Федерации, в частности, фондов Административного отдела НКВД и Комиссии по культам. Дело в том, что большая часть ценных документов, имеющих отношение к нашей теме и имеющаяся в ГАРФ, имеет также место и в разных фондах региональных архивов. Также вспомогательную роль играют документы волостных правлений, полезных при исследовании частных вопросов.