Наследство в Московском государстве XVI века

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет Санкт-Петербургская школа социальных и гуманитарных наук

Наследство в Московском государстве XVI века

Выпускная квалификационная работа - БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

по направлению подготовки 46.03.01 «История»

образовательная программа «История»

Каменцева Вероника Михайловна

Научный руководитель

Доктор исторических наук, профессор департамента истории факультета Санкт-Петербургская школа социальных и гуманитарных наук Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики"

А. А. Селин

Санкт-Петербург, 2018

Введение

Наследование - одни из основных способов получения имущества. Это область права, в которой сталкиваются интересы государства, наследователя и его рода. Государство стремится упорядочить и установить контроль над наследованием с помощью законодательства, тогда как наследователь действует исходя из сложившихся традиций, представляющих обычное право, а главным образом из интересов своего рода и семьи.

В данном исследовании рассматривается наследство в Московском государстве XVI века. Именно в этот период можно отметить широкую вариативность стратегий наследования, это было вызвано ограниченностью кодификации - не все аспекты имущественных отношений подвергались законодательному регулированию.

Предметом исследования является движимое и недвижимое имущество, передающееся и получаемое в наследство. Объектом является стратегия передачи имущества в наследство, то есть выбор способа распоряжения своим имуществом, путем составления духовных грамот.

Основной целью исследования является поиск ответов на следующие вопросы - каковы были основные стратегии распоряжения имуществом по завещаниям в Московском государстве XVIвека, насколько они зависели от законодательства и от обычного права, каков был типичный формуляр духовной записи.Для достижения данных целей необходимо решить следующие задачи: выявить особенности духовных грамот как исторического источника; провести формулярный анализ духовных грамот;классифицировать духовные по распространенным стратегиям распоряжения имуществом; рассмотреть законодательство по вопросам наследования в XVI веке; сравнить стратегии распоряжения имуществом по завещаниям, описанные в актовом материале с законодательными положениями.

Терминология, использованная висследовании, во многом основывается на методологии, предложенной ПьеромБурдье. В частности, термин стратегияупотребляется именно в контексте теоретического подхода, заданного Пьером Бурдье в работах «Земля и матримониальные стратегии» и «Социальные функции родства», вошедших в книгу «Практический смысл»Бурдье П. Практический смысл / Отв. ред. пер. и послесл. Н. А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2001. 562 с.. П. Бурдье, пытаясь решить проблему безусловности «сознательности» актора, заменяет «механику моделей диалектикой стратегий» Там же. С. 196. . Автор призывает отказаться от рассмотрения любых социальных действий как продукта бессознательного, одновременно не делая из них «продукта сознательного и рационального расчета»Пьер Бурдье. Интервью с П. Ламезоном //Бурдье П. Начала. Сборник текстов / Перевод Н. А. Шматко. М., Socio-Logos, 1994. С. 93-116.. Таким образом, стратегия - это совокупность социальных действий в конкретной ситуации, осознано или неосознанно направленная на получение максимально возможной материальной или символической выгоды. При этом непосредственное получение этого материального или символического капитала не является обязательным - важно, что в момент совершения действия актор предполагал, что оно принесет эту выгоду.

Как пишет П. Бурдье: «Матримониальные стратегии неотделимы от стратегий наследования, стратегий деторождения или даже педагогических стратегий ... которые всякая группа задействует, чтобы передать следующему поколению в сохраненном или приумноженном виде унаследованные власть и привилегии»Бурдье П. Практический смысл / Отв. ред. пер. и Послесл. Н. А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2001. С. 310-311. .Соответственно, в данном исследовании процесс наследования будет рассматриваться как одно из средств передачи и увеличения материального или символического капитала.

П. Бурдье сравнивает любого человека с хорошим игроком, который стремится сделать максимально хороший ход, находясь в рамках правил игрыБурдье П. Начала. Сборник текстов / М., Socio-Logos, 1994. С. 98-99.. П. Бурдье сумел показать в своем исследовании, что матримониальные стратегии не только следствие подчинения правилу, а являются продуктом подчинения «чувству игры», приводящему к выбору лучшей возможной партии. П. Бурдье выделяет ряд закономерностей характерный для матримониальных стратегий Беарна и Кабилии, тогда как целью данного исследования является поиск аналогичных закономерностей в стратегиях наследования в Московском государстве Раннего Нового времени.

Обратимся к историографии темы наследства в Московии XVIвека. Несмотря на отсутствие фундаментальных трудов по данной теме, вопросы наследования неоднократно поднимались в различных исследованиях. Первыми к изучению проблеме наследования стали обращаться юристы и историки законодательства. В 1838 году Н. Ф. Рождественский защищает докторскую диссертацию «Историческое изложение русского законодательства о наследстве»Рождественский Н.Ф. Историческое изложение русского законодательства о наследстве. СПб., 1839. 90 с., в которой подробно анализирует наследственное законодательство от Русской Правды до современных ему актов. Продолжая это направление, В. Н. Никольский в своей магистерскойНикольский В.Н. О началах наследования в древнейшем русском праве. М.: Университетская типография, 1859. 378 с.и докторскойНикольский В. Н. Об основных моментах наследования: сравнительное изложение. М.:Университетскаятипография (Катков и Ко), 1871. 369 с. диссертациях подробнее останавливается на положениях Русской Правды, сравнивает ее с византийским законодательством.

Изучая наследование в случае отсутствия духовных грамот, И. Д. БеляевБеляев И.Д. О наследстве без завещания по древним русским законам, до уложения царя Алексея Михайловича.М.: Унив. тип., 1858. 140 с. приходит к выводу, что недостатки законодательного регулирования в сфере наследования этих имений восполнялись нормами обычного права, частной юридической практикой, а иногда и волей государя, например, в отношении наследования жалованных вотчин. Исследуя тексты жалованных грамот, он отметил, что распространение на практике родовых имений и права родового выкупа способствовало и значительному ослаблению семейного начала в наследовании.

Н. Л. Дювернуа в фундаментальной работе 1869 г., посвященной допетровскому гражданскому правуДювернуа Н. Л. Источники права и суд в Древней России. Опыты по истории русского гражданского права. М.: Университетская типография Катков и Ко. 1869.419 с., уделяет достаточное внимание исследованию духовных грамот и приходит к выводу, что главная особенность духовных грамот - это подробное описание всех видов и оснований возникновения имущества наследодателя, которые он хотел передать по наследству. Продолжает изучение темы наследования и П. П. Цитович. В своей магистерской диссертацииЦитович П. П. Исходные моменты в истории русского права наследования. Харьков: Университетская типография, 1870.169 с. 1870 г., рассматривающей наследственное законодательство начиная с Русской Правды, он приходит к выводу, что нормы как о наследовании в целом, так и составе наследства не имели чисто юридического содержания, а отражали тесную связь с нравственно-религиозными нормами.Он полагал, что духовные не были полным описанием имущества завещателя, а нужны были лишь для фиксации распоряжений, расходившихся с нормами наследования по закону. В. И. СергеевичСергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1880. 680 с. вслед за Н. Л. Дювернуа и П. П. Цитовичем предполагал, что на русское законодательство, регулирующее вопросы наследства в XIV-XVвв., стали влиять нормы византийского наследственного права.

Впервые завещаниям как особому типу исторических и юридических источников посвящает свою исследовательскую работу Л. РудневРуднев Л. О духовных завещаниях по русскому гражданскому праву в историческом развитии.Киев: Тип. Ун-та св. Владимира (В. И. Завадского), 1894.188 c..В противовес идеям П. П. Цитовича он высказывает мнение, что завещание выполняло в первую очередь инвентарную функцию и служило перечнем всего принадлежащего завещателю имущества. В 1895 году выходит работа Я. ОровичаОрович Я. Женщина в праве. СПб.: Изд-во Я. Конторовича, 1895. 317 с., в которой он подробно рассматривает правовое положение женщин в различные периоды, в том числе значительное внимание уделяет праву женщин наследовать и передавать в наследство имущество.

Историки «государственной школы», вслед за юристами обратили свое внимание на правовое положение супругов на Руси, а также на имущественное положение женщины. О. О. Ланге, исследуя вслед за В. Н. Никольским вопросы наследства, остановился на теме собственности супругов в допетровской РусиЛанге О. О. О праве собственности супругов по древнерусскому праву. СПБ.: Типография М. М. Стасюлевича, 1886. 158 с.. Он утверждал, что женщины могли в полной мере наследовать, владеть и распоряжаться имуществом. Однако, говоря о приданом, О. О. Ланге, как и А. П. ЩаповЩапов А. П. Положении женщины в России по до-петровскому воззрению. СПб., 1906. 289 с., придерживался мнения, что муж относился к приданому жены как к личной собственности и распоряжался им по своему усмотрению, в том числе передавать в наследство. Эту точку зрения, касающуюся ограниченных прав женщин на получение и передачу в наследство имущества поддерживали такие выдающиеся историки права, как И. Ф. ЭверсЭверс И. Ф. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб., 1835. 422 с. и В. И. СергеевичСергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1880. 680 с.. Они утверждали, что женщина не могла владеть и независимо распоряжаться собственностью, в имущественном вопросе она всегда была подчинена родственникам или мужу.

К. Д. Кавелин рассматривал наследство не как набор отдельных предметов имущества, а как цельный комплекс, «хозяйство», которое не делилось между разными наследниками, а доставалось тому, кто оставался управлять домом. Поэтому историк обращает внимание, что если сын уехал от родителей, завел свое независимое хозяйство, то он не наследует имущество после них, а его получает именно тот, кто жил с умершим Кавелин К. Д. Собрание сочинений в 4 т. Т. 4. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1900. С. 48..

Авторитетному юристу и историку права М. Ф. Владимирскому-Буданову в 1907 г. удалось несколько пересмотреть традиционный взгляд на природу наследованияВладимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права.Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. 640 с.. По мнению М.Ф. Владимирского-Буданова, передачу части имущества умершего «по душе» нельзя считать наследством, также как и имущество, предназначенное на прожиток жене после смерти мужа. Автор именует эту часть имущества «выделом» или «выдачей» Там же. С. 470. .

Таким образом, можно отметить, что исследования историков права были построены на сугубо законодательных источниках. Использование духовных грамот было эпизодическим, выборочным и выполняло в большинстве случаев иллюстративную функцию. Часто не учитывалась эволюция формуляра, связь с личностью и биографическими данным завещателя, история корпуса документов, в состав которого входило то или иное завещание. Эти недостатки историко-юридических работ XIXв. объясняются как авторскими особенностями подхода к источникам, так и особенностями публикации актового материла. Издания частных актов чаще всего строились по формально-юридическому принципу - источники делились по функциональным разновидностям. Только начиная с конца XIX века начинают появляться издания, построенные по принципу принадлежности конкретного акта к определенному исторически сложившемуся фонду.

Оригинальный взгляд на роль наследства в развитии системы землевладения Московского государства предлагает С. Б. Веселовский в монографии «Феодальное землевладение в северо-восточной Руси»Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в северо-восточной Руси. М.; Л.: Изд. Академии наук СССР, 1947. 491 с., С. Б. Веселовский видит именно в традициях наследования основную причину разрушения крупного феодального землевладения. Он считает, что главную роль сыграли два фактора - «раздел наследственной массы поровну» и обычай обязательного наделения сестер и дочерей приданым Там же. С. 42. . Постоянное деление вотчин между наследниками приводило к неизбежному дроблению вотчин и кризису хозяйства Там же. С. 53. . Кроме того, «надел сестёр приданым обременял эти раздробляемые вотчины долгами» Там же. , что усиливало разоряющее влияние первого фактора. Так как оба фактора действовали постоянно в длительной перспективе и каждый из них усиливал разрушающее влияние другого, то, по мнению историка, это и привело к разрушению старого феодального порядка. Этими же факторы обуславливают постепенное поглощение светского землевладения церковнымВеселовский С. Б. Монастырское землевладение в Московской Руси во второй половине XVI в // Исторические записки. №10. Изд. Академии наук СССР, 1941. С. 95-116..

Значительный вклад в изучение вопросов наследственного прав был внесен изданием во второй половине XXв. законодательных источников с авторитетными развернутыми комментариями. В 1952 г. выпускается комментированное издание «Судебники XV-XVIвв.» под редакцией Б. Д. ГрековаСудебники XV - XVI вв. / Под общ. ред. Б.Д. Грекова. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. 619 с..С 1984 г. по 1894 г. выходит фундаментальное историко-правовое издание «Российское законодательство X--XX веков» под редакцией О. И. ЧистяковаРоссийское законодательство X-XX веков. В 9 т. / Отв. ред. О. И. Чистяков. М.: Юридическая литература, 1984-1994., во втором томе которого опубликованы Судебника 1497 и 1550 гг. с комментариями А. Д. Горского. В это же время выходит издание «Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века» под редакцией Н. Е. НосоваЗаконодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века. В 2 ч. / Отв. ред. Н. Е. Носов. Л.: Наука:Ленинградское отделение, 1986-1987. , в котором публикуются дополнения к Судебникам 1497 и 1550 гг.

Одним из наиболее значительных исследователей законодательства является Ю. Г. Алексеев. В работе посвященной изучению Судебника1497 г.Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформа. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001.448 c. автор подробно рассматривает каждую статью Судебника и приходит к выводу, что этот документ отражает тенденции к созданию централизованного государства в период правления Ивана III.

Если обратиться к выделению более узких вопросов в теме наследования, то несомненно наибольшего внимания исследователей удостоились духовные грамоты великих князей. Так как подробное рассмотрение княжеских духовных не выходит в тематические рамки данной работы, то представляется важным отметить лишь некоторые основные труды.

Историки XIX века хотя и использовали материал княжеских духовных грамот для написания политической истории, но не подвергали их отдельному рассмотрению. Одним из первых специально рассмотрел данный тип источников В. Н. ДебольскийДебольский В.Н. Духовные и договорные грамоты московских князей, как историко-географический источник. В 2 т. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1901., однако он обратил внимание на духовные записи только как на историко-географический источник.

Позднее многие исследователи обращаются к изучению княжеских духовных грамот как важных источников по политической и социальной истории. В 1950 г. было предпринята публикация княжеских духовных и договорных грамотДуховные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV--XVI вв./Подг. к печ. Л. В. Черепнин. Под ред. С. В. Бахрушина. М. Л.: Издательство АН СССР, 1950. 585 с..Исследования княжеских духовных грамот продолжаются по сей день. Из наиболее авторитетных трудов следует выделить работы В. А. Кучкина, посвященные истории происхождения и анализу духовных грамот Василия IКучкин В. А. Три завещания Василия I // Древняя Русь. Вопросы медиевистики.2016. №2. С. 33-54., Ивана Красного Кучкин В. А. Духовные грамоты московского великого князя Ивана Ивановича Красного // Средневековая Русь. 2004. №5. С. 191-280. , Дмитрия Донского Кучкин В. А. Последнее завещание Дмитрия Донского // Средневековая Русь. 2001. №3. С. 106-183;Кучкин В. А. Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского // Средневековая Русь. 1999. №2.С. 47-78. , Симеона Гордого Кучкин В. А. К датировке завещания Симеона Гордого // Древнейшие государства Восточной Европы.1989.

№ 1987. С. 99-106; Кучкин В. А. «Свой дядя» Завещания Семена Гордого // История СССР. 1988.№ 4.

С. 149-158.. В дискуссию с В. А. Кучкиным по поводу времени происхождения и порядка написания вступают А. А. ГорскийГорский А.А. Завещания Василия I Дмитриевича: проблемы последовательности и датировки //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2017. № 1. С. 20-34. и С. В. БогдановБогданов С. В. О времени составления «третьей» духовной грамоты Василия I// Древняя Русь.Вопросы медиевистики. 2015. № 3. С. 16.. К вопросам влияния завещаний Дмитрия Донского на принципы передачи власти в Московском княжестве обращаются так же А. С. ФетищевФетищев А. С. Духовная грамота Дмитрия Донского о наследовании Коломенского удела и традициянаследования выморочных уделов // Экономические и социально-политические проблемыотечественнойистории. М.; СПб.: Ин-т Рос. истории РАН, 1992. С. 3-18. и С. Л. КиневКинев С. Л. Духовная грамота великого князя Дмитрия Ивановича и порядок наследования великогокняжения в Северо-Восточной Руси в XV в.// Вестник Томского государственного университета. 2012.№ 363. С. 99-102..

Обращаясь к текстам духовных грамот как к массовым источникам, стоит отметить, что они не были систематически изучены и продолжают использоваться эпизодически. К примеру, В. В. ПескойПенской В.В. Московские служилые люди в духовных грамотах конца XV-XVI в. // Журнал «Вопросыистории», № 9, 2011, с.98-109.использует материалы духовных грамот для реконструкции быта московских служилых людей, для понимания реалий их имущественного положения.В статье А. И. Раздорского и А. А. СелинаРаздорский А. И., Селин А. А. "Курск" в изустной памяти жены князя Ивана Семеновича РостовскогоАграфены (1568 г.) // Кистерев С. Н. (ред), Очерки феодальной России. Вып. 8. М.: Эдиториал УРСС,2004.

С. 107-115. духовная запись используется как источник историко-географического материала по уточнению датировки возникновения города Курска.

В XXв. продолжается развитие формулярного анализа средневековых актов, в том числе и духовных записей. Наибольший вклад в эту сферу внес С. М. Каштанов Каштанов С. М. Из истории Русского средневекового источника: акты X-XVI вв. / РАН. Ин-т Рос.Истории.

М.: Наука, 1996. 265 с.. Он считал, что духовные - это источники договорно характера, поэтому их нельзя без оговорок относить к актам, так как, по мнению С. М. Каштанова, элемент распоряжения в них преобладает над элементом сделки. Он также систематический исследовал начальный протокол духовных грамот московских князей для того, чтобы с помощью полученных данных выявить особенности происхождения этих источников Каштанов С. М. К изучению формуляра великокняжеских духовных грамот конца XIV-нач. XVIвв. //Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1979. С. 238-251.. Продолжил развитие изучения формуляра духовных грамот его ученик Г. В. СеменченкоСеменченко Г. В. Духовные грамоты XIV-XV вв. как исторический источник: дис. … канд. истор. наук.Москва, 1983. 171 с. на материалах завещаний духовных лиц. Однако, как отмечает Г. В. Семенченко, духовные записи значительно отстают по степени изученности формуляра от других видов актового материала - полных, кормленных, жалованных грамот, что затрудняет их эффективное использование в качестве исторического источника Там же. С. 35-36. . Кроме того, Г. В. Семенченко исследовал степень византийского влияния на становление формуляра духовных грамотСеменченко Г. В. Византийское право и оформление русских завещаний XIV-XV вв. // Византийскийвременник. Том 46. 1986. С. 164-173. и пришел к выводу, что правила оформления завещаний по Эклоге и Прохироне значительно повлияли на формуляр завещаний Северо-Восточной Руси XIV-XVвв. В наибольшей степени это влияние можно заметить в формулах грамот вотчинников, и в меньшей степени в формулах княжеских грамот. Вместе с тем ему не удалось выявить влияние византийского права на новгородские и псковские «рукописания» XIV-XVвв. Исследователь связывает это с ранним (XII-XIIIвв.) формированием их формуляра, о чем может свидетельствовать больше число сохранившихся архаизмов.

В последние десятилетия особое внимание темам наследования уделяется в контексте гендерной истории. Широко рассматриваются вопросы женского наследования. Наиболее авторитетной исследовательницей положения женщин в России является Н. Л. Пушкарева. Ее работыПушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М.:Мысль, 1989. 286 с.; Пушкарева Н.Л. Женщины Россиии Европы на пороге нового времени. М., 1996. 298 с.; Пушкарева H. Л. Частная жизнь русской женщины:невеста, жена, любовница (X -- начало XIX в.). М.: Ладомир, 1997. 381 с. и др. охватывают период с IX по XIX век, создавая единую картину жизни русских женщин как в культурно-бытовой, так и в правовой сфере. Н. Л. Пушкарева на обширном материале показывает, что женщины были полноправными участницами имущественных отношений, в том числе наделялись и наделяли наследством.

Из зарубежной историографии, без сомнения, необходимо выделить монументальную работу Нады БошковскойБошковска Н. Мир русской женщины XVII столетия. СПб.: Алетейя, 2014. 524 с., описывающую жизнь русской женщины в XVII веке. Исследовательнице удалось во множестве подробностей воссоздать картину жизни жительниц Московии. Работа охватывает все сферы жизни, начиная от бытовой и заканчивая политической, большое внимание уделяется области имущественных отношений. Монография опирается на широкий круг разных видов источников, многие из которых в данной работе впервые введены в научный оборот. Значительная часть работы посвящена наследственному законодательству и особенностям его применения в XVIIв. Исследовательница приходит к выводу, что в XVII века наблюдалась тенденция правового ограничения женщин, в том числе и вопросах наследования.

Тему женского наследования затрагивает и Э. КлеймолаKleimola A. M. "In Accordance with the Canons of the Holy Apostles": Muscovite Dowries and Women'sProperty Rights // The Russian Review. 1992. Vol. 51, No. 2. pp. 204-229.. Она подробно останавливается на понимании приданого как «досмертного», прижизненного наследства (pre-morteminheritance), заимствуя эту концепцию из работ Дж. Гуди Goody J. The Development of the Family and Marriage in Europe (Past and Present Publications). Cambridge Uiversity Press, 1983. P. 233.. Исследовательница рассматривает структуру женского наследования и приходит к выводу, что, несмотря на отсутствие законодательных норм по данному вопросу, женщины часто получали в наследство как движимое, так и недвижимое имущество помимо приданого. Подтверждает этот факт и Е. Левин Levin E. Women and Property in Medieval Novgorod: Dependence and Independence// Russian History. 1983.Vol. 10. pp. 154-169. в статье, посвященной положению женщин в Новгороде. Она приходит к выводу, закон не делал различия между имущественными правами мужчины и женщины. Исследовательница считает, что женщины могли самостоятельно распоряжаться имуществом, в том числе завещать собственность в полном соответствии со своей волей. Кроме того, Е. Левин отмечает частые случаи раздела вотчины по завещанию поровну между дочерьми и сыновьями.

Обращаясь к изучению женской собственности в Московском государстве XVIвека, С. Леви Levy S. Women and the Control of Property in Sixteenth-century Muscovy // Russian History. 1983. Vol. 10.pp. 201-212. приходит к выводу, что, несмотря на недостаточную законодательную регуляцию женского наследования, оно определенно не было запрещено и в некоторых случая даже считалось ожидаемым. Исследовательница подробно рассматривает законодательные нормы, в том числе Судебник 1589 г., который достаточно редко удостаивался внимания исследователей. Отмечая, что в Судебнике 1589 г. значительно увеличено количество статей, регулирующих наследственные права женщин, С. Леви не спешит делать вывод о значительном их расширении. Она предполагает, что государство могло стремиться расширить свою сферу влияния на повседневные практики людей путем кодификации и стандартизации традиционно сложившихся практик.

В. КивельсонKivelson V. A. The Effects of Partible Inheritance: Gentry Families and the State in Muscovy // The RussianReview. 1994. Vol. 53, No. 2. pp. 197-212. в своей статье подробно рассматривает наследственное право в дворянской среде и приходит к выводу, что стратегии распоряжения имуществом указывают на то, что дворяне постоянно пытались найти баланс между соблюдением интересов семьи и следованием букве закона. Соглашаясь с исследовательницей, О. Е. Кошелева фокусируется на детях как наследователях имущества и приходит к выводу, что именно тенденция к стремлению разделить имущество на всех детей поровну наиболее ярко прослеживается в законодательных источниках и актовом материале начиная с Русской правды и вплоть до указа Петра Iо единонаследии. Равный раздел имущества являлся неким идеалом, к которому стремилось и обычное право, и законодательные акты. Несмотря на то, что постоянные изменения в структуре семьи (браки, смерти, рождения) нарушали принцип равенства, именно стремление к немуявлялось организующей силой допетровской системы землевладенияКошелева О.Е. Дети как наследники в русском праве с древнейших времен до петровского времени //Социальная история. Ежегодник, 1998/1999. М., 1999. С. 177-202.

Духовные грамоты являются уникальным массовым источником, часто сочетая характерные черты как частных, так и публичных актов. Поэтому практика составления духовных оказала определенное влияние не только на развитие практик деловой документации, но и на литературное наследие. Этой теме посвящена диссертация О. В. Морковиной Морковина О. В. Проблема взаимоотношения литературы и деловой письменности в традициидревнерусского завещания: дис. к.филол.н.:Новоссибирск, 2005. 180 с.. Исследовательница приходит к выводу, что благодаря устоявшейся форме формуляра духовные грамоты распространены как самостоятельный жанр, так и в виде вставной литературной формы в других жанрах. В случае завещания как части художественного произведения, оно, несмотря на подчинение жанровым особенностям и идейной направленности произведения, сохраняет тесную связь с формуляром документальных завещаний. Сравнительный анализ позволил исследовательнице установить несомненную двухстороннюю связь между документальными завещаниями и жанром завещаний как вставной литературной формой.

В практике наследования большую роль играет фигура душеприказчика - доверенное лицо завещателя, человек ответственный за претворение последней воли завещателя в жизнь. Однако ощущается нехватка систематических исследований поминальной практики и конкретно роли душеприказчика в вопросах наследования. Необходимо отметить единственную работу, посвященную рассмотрению функций душеприказчика. А. Х. Гольмстен в своем исследовании выделяет три основные группы поручений («приказов») завещателей: опека над детьми и «печальничество» (забота) о вдове, разнообразные распоряжения о поминовении души и все остальные распоряжений юридического характераГольмстен А.Х. О душеприказчиках: Сравнительное исследование А.Х. Гольмстена. СПб.:тип.Ю.Штауфа\ (И. Фишона), 1874. 84 с.. Все эти функции мог выполнять один человек либо завещатель мог разделить их между несколькими душеприказчиками. Эту роль могли выполнять как члены семьи, так и друзья или другие доверенные лица.

Материал духовных грамот широко используется для изучения социальной истории, истории семьи. Духовные в этом случае могут быть рассмотрены как массовый источник, например, как это сделано в сборнике, посвященном структуре семьи и практике наследования в Восточной Европе в Позднее Средневековье и Раннее Новое время Family and Inheritance: Rural Society in Western Europe, 1200-1800. Ed. by Jack Goody, Joan Thirsk,E. P. Thompson. Cambridge: CambridgeUniversityPress, 1976. 421 p.. Метод работы с духовными состоял в создании обширного банка данных, позволяющего проследить варианты раздела имущества при различных обстоятельствах, сделать и сделать вывод о наиболее характерных тенденциях. Однако существуют и другие точки зрения, например, О. Е. Кошелева призывает отказаться от математической обработки завещаний. Она выделяет особенности данного типа источников - ограниченное количество сохранившихся духовных «разных времен, принадлежавших представителям разных сословий из разных регионов»Кошелева О. Е. Благословляю чада свои: Забота о детях по древнерусским духовным грамотам //Вестник Университета Российской академии образования. 1997. № 2 (3). С. 109., исходя из которых в своем исследовании, посвященном заботе о детях, старается раскрыть отдельные казусы наследственной практики, широко использует цитирования, что позволяет «услышать голос самих авторов завещаний, составить их обобщенный образ» Там же. .

В качестве примера работы с данным типом источников в контексте социальной истории необходимо упомянуть работы Н. В. Козловой. Она использует духовные записи для реконструкции социального и хозяйственного облика русского города XVIIIв. Исследовательница подчеркивает важность и перспективность изучения купеческих духовных записей, так как по сравнению со служилыми людьми частноправовые акты купеческих семей исследованы недостаточно Козлова Н. В. Духовные гостей Михаила Шорика (1711 г.) и Алексея Филатьева (1731 г.) //

Кистерев С. Н. (ред), Очерки феодальной России. Вып. 5. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 188-189..Кроме того, под руководством Н. В. Козловой была предпринята масштабная публикация семейно-правовых актов XVIIIвека, в том числе обширного комплекса духовных записей. В развернутых комментариях к публикации аргументированно подчеркивается уникальная роль семейно-правовых актов в реконструкции практики семейных отношений, брачно-правовых норм и семейных стратегий распоряжения имуществом Дворяне Москвы: свадебные акты и духовные завещания петровского времени / Сост., очерки икоммент. Н. В. Козловой и А. Ю. Прокофьевой. М.: Политическая энциклопедия, 2015. С. 47..

Таким образом, рассмотрев историографию о наследстве вXVIв. можно прийти к выводу, что данный вопрос был систематически рассмотрен только на материалах законодательных источников, тогда как актовый материал - духовные записи - использовался в исследованиях эпизодически. Именно поэтому данная работы построена именно на рассмотрении духовных записей, как основного источника по практике наследования.

Обращаясь к методологии работы стоит выделить несколько методологических подходов. В первую очередь будет использован формулярный анализ для выделения и прослеживания эволюции формуляра духовных записей. Методика формулярного анализа данной работы будет опираться в первую очередь на разработки С. М. КаштановаКаштанов С. М. Из истории Русского средневекового источника: акты X-XVI вв. / РАН. Ин-тРос.Истории.

М.: Наука, 1996. 265 с. идр. работы.

Из рассмотренной историографии видно, что современные исследователи, например Ева Левин Levin E. Women and Property in Medieval Novgorod: Dependence and Independence// Russian History. 1983.

Vol. 10. pp. 154-169. и НадаБошковскаБошковска Н. Мир русской женщины XVII столетия. СПб.: Алетейя, 2014. 524 с., подвергают критике методологический подход предшественников. Они отмечают, что исследования, построенные преимущественно на законодательных источниках, не отражают реальную практику. Исходя из этого, в данной работе используется большое количество актового материала разных типов, не отказываясь при этом полностью от правовых источников. Сравнивая правовые источники с актовыми, выделяя типовые группы, в ходе работы удается прийти к выводу о распространённых стратегиях наследования в XVI веке. Также в исследовании применяется также агрегативный метод, который позволяет провести анализ фактов из источников различных типов, и казуальный метод, который позволяет уделить внимание анализу отдельных кейсов, в попытке с помощью их совокупности составить репрезентативную картину имущественных отношений в данный период.

В данной работе используется два основных вида источников - законодательные источники и актовый материал, в первую очередь духовные записи. В качестве основных законодательных источников используются Судебники 1497, 1550 и 1589 гг. Несмотря на дискуссии о широте правоприменения этих памятников, кажется правомерным согласиться с мнением М. Д. Чуповой Чупова М. Д. Забытые Судебники (1589 и 1606/07) // LexRussica. 2017. №2. С. 184-207., которая отмечает, что данные акты независимо от их распространения и масштабов применения в повседневной юридической практике несомненно отражают тенденции развития юридических актов и служат источником изучения непосредственно воли законодателя, то есть стремления государства регулировать те или иные общественные процессы.

Основным источником изучения наследства в XVIвеке являются духовные записи. Л. В. Черепнин отмечал, что духовные это «наиболее распространенные по объему и наполненные реальным содержанием источники» Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XVвв. М.: Академия Наук, 1951. Ч. 2. С. 72.. Уникальность духовных состоит в сочетании различных данных, касающихся всех сфер жизни завещателя. Это не только перечисление всех типов движимого и недвижимого имущества человека, но и ценный источник данных о частной жизни и семейных отношениях.

В корпусе духовных грамот, задействованных в работе, представлены по-большей части духовные служилых людей. Это обусловлено особенностями сохранности корпуса источников XVIвека. По этой же причине не представляется уместным ограничивать работу географическими рамками. В исследовании непосредственно задействовано 153 духовные записи XVIвв. - 31 женская духовная и 122 мужские духовные, не считая завещаний великих и удельных князей и духовных более раннего и позднего периодов, которые используются для сравнения, однако не являются прямым предметом исследования. Представленный объем завещаний представляется достаточно обширным для того, чтобы говорить о работе с духовными записями как с массовым источником.

Структура работы состоит из введения, 4 глав и заключения. Во введении сформулированы объект, предмет, исследовательский вопрос и задачи исследования, содержится историографический обзор, а также описание методологической и источниковой базы. В первой главе содержится обзор развития наследственного законодательства в XVI веке. Во второй главе проводится формулярный анализ и составляется типичный формуляр начального протокола духовных записей XVIвека. В третьей главе рассматривается поминальные практики и анализируется имущество, передаваемое церкви по завещанию. Четвертая глава посвящена выявлению основных стратегий наследования. В первом параграфе анализируются стратегии распоряжения имуществом по духовным грамотам, во втором параграфе фокус смещается на женское наследование. В заключении подводятся итоги работы, делаются основные выводы в соответствие с целями и задачами исследования.

Глава 1.Наследственное право в законодательных актах XVI века

Обратимся к регулированию наследственного права в законодательных источниках XVIвека. В качестве основных документов, регламентирующих волю законодателя можно выделить Судебники 1497, 1550, 1589 годов, а также дополняющие их акты. Несмотря на отсутствие консенсуса в историографии по проблеме широты правоприменения по крайней мере Судебников 1497 и 1589 годов, представляется необходимым и уместным их использование в данной работе, так как независимо от масштаба их использования эти правовые памятники отражают развитие законодательной мысли. Как отмечает М. Д. Чупова, дискутируя с мнением В. А. Рогова Рогов В. А. Уголовное право и карательная политика в русском государстве XV-XVIIвв. М.: ВЮЗИ, 1990.

С. 41. по поводу Судебника 1589 года, подобные памятники независимо от широты их применения свидетельствуют о степени развития юридического мышления и об уровне юридической квалификации законодателейЧуповаМ. Д. Забытые Судебники (1589 и 1606/07) // LexRussica. 2017. №2..

В Судебниках 1497 и 1550 гг. вопрос наследования регламентирован довольно скупо. Напрямую порядок наследования описывает лишь однажды - статья 60 Судебника 1497 г. полностью повторяется в Судебнике 1550 гг. (статья 92) и разъясняет порядок наследования в случае отсутствия завещания.«А который человек умрет без духовные грамоты, а не будет у него сына, ин остаток весь и земля взяти дочери; а не будет у него дочери, иновзяти ближнему от его роду»Судебник 1497 г. // Российское законодательство X-XX веков. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. Т. 2 / Отв. ред. А. Д. Горский. М.: Юридическая литература, 1984. Ст. 60. С. 61.; Судебник 1550 г.// Памятники русского права: Памятники права периода образования русского централизованного государства, XV - XVII вв. Вып. 4 / Под ред.: Л. В. Черепнина М.: Госюриздат, 1956. Ст. 92. С. 259., то есть в первую очередь имущество покойного наследуют сыновья, в случае отсутствия сыновей - дочери, в случае отсутствия детей - ближайшие родственники, причем какие это могут быть родственники не уточняется.Случаев наследования по завещанию Судебники не касаются.

Из текста этой статьи напрямую следует, что она имела регулирующий, а не запрещающий характер. Как будет продемонстрировано далее на конкретных примерах с использованием актового материала, дочери не обязаны были наделяться наследством только в отсутствие сыновей, а наоборот статья законодательно закрепляет право за женщинами владеть родовым имуществом. По случаям наследования по духовным записям можно выявить, что женщины часто наделялись имуществом наравне с мужчинами, а также получали земельные наделы в приданое Levin E. Women and Property in Medieval Novgorod: Dependence and Independence// Russian History. 1983. Vol. 10. pp. 154-169.; Levy S. Women and the Control of Property in Sixteenth-century Muscovy // Russian History. 1983. Vol. 10. pp. 204.; Бошковска Н. Мир русской женщины XVII столетия. СПб.: Алетейя, 2014. С. 287..

Судебник 1550 г. отражает противоречие между интересами семьи в широком смысле (включая дальних родственников) и малой семьи. Статья 92 защищает интересы малой семьи. Однако в Судебнике 1550 г. впервые появляется статья, регулирующая право выкупа родовых вотчин и устанавливающая срок этого выкупаТамже.Ст. 85. С. 256-257.. В течение 40 лет род имел право выкупить проданную, выменянную или заложенную вотчину. При этом люди, принимавшиеучастие в продаже, и их прямые потомки навсегда лишаются такого права, а выкупать вотчину могли только боковые родственники или их потомки и то только в случае, если они не участвовали в составлении купчей и не были записаны в ней свидетелями. Участие в составлении такой купчей лишало права выкупа не только самих участников этого акта, но и всех их прямых потомков. Для человека, который выкупил вотчину также устанавливались определенные ограничения. Он не имел право продать или заложить вотчину в пользу члена другого рода. Человек, выкупивший вотчину, мог передать ее в наследство только тому родственнику, которые сам (а также его прямые предки) не участвовал в составлении купчей. Кроме того, за выкупаемую вотчину можно было платить только собственными деньгами, то есть запрещалось делать заем для того, чтобы выкупить вотчину, в противном случае она без дополнительных выплат возвращается прежнему владельцу.

Женщины обладали точно такими же правами на родовую вотчину, как и мужчины. Согласие сестер, племянниц, жен и других женщин на продажу вотчины обязательно требовалось, в противном случае они могли инициировать процесс выкупа вотчины. Эта статья закона защищает интересы всего рода, всех, даже самых дальних, родственников. Таким образом можно заметить определенное противоречие, так как положения статьи 92 защищают интересы только малой семьи, тогда как статья 85 посвящена отстаиванию интересов всего рода, включая самых дальних родственников. Подобные законодательные противоречия нередко вели к двусмысленности и вызывали неясности в вопросах наследования.

В Судебнике 1589 г. законодательство о наследовании значительно дополняется. В его основе остается все та же статья 60 Судебника 1497 г., однако даже в тексте воспроизводящей ее статьи 190Судебник 1589 г. // Памятники русского права: Памятники права периода образования русского централизованного государства, XV - XVII вв. Вып. 4 / Подред.: ЧерепнинЛ.В. М.: Госюриздат, 1956. Ст. 190. С. 438. появляется дополнение «от ближнего роду от отцева или от материна», что подтверждает право наследовать имущество по материнской линии. Главным новшеством Судебника 1589 г. является статья 227 Там же. Ст. 227. С. 473.. Она вступает в прямой конфликт со статьей 190, так как регламентирует порядок раздела имущества детьми после смерти отца - сыновья и дочери должны были получить равные части наследства («дочере та же выть, что сыну»). Такого рода раздел имущества был возможен только после смерти отца, после смерти матери подобная практика не описывалась. Кроме того, братья покойного, то есть дяди не должны были вмешиваться в раздел имущества между племянниками и не могли претендовать на его часть.

В законодательном акте впервые появляется статья 191 Там же. Ст. 191. С. 438., определяющая порядок составления духовных грамот. Она указывает, что при составление духовной грамоты обязательно должен присутствовать поп. Регламентируется, что текст грамоты обязательно должен быть составлен со слов завещателя («… что боль говорит, то писати»). После составления духовная хранилась у попа до тех пор, пока ему не будет дано то имущество, которое завещатель по тексту грамоты выделил на сорокоуст. Только после этого поп отдает грамоту душеприказчику. Впервые оговаривается срок хранения духовной - если больной человек выздоровеет, то духовная через шесть недель уничтожается. Специально оговаривается, что не подкрепленные заемными кабалами долги, суммой превышающие 1 рубль, в духовную записывать запрещается, кроме того, в случае с каждым долговым обязательством должны быть указаны условия заключения заема.

Там же появляется новая статья 192 Там же. Ст. 192., которая описывает судьбу приданого в случае смерти жены. Согласно этому положению, в случае смерти бездетной замужней дочери все приданое («взаимки») возвращается в ее род, однако в случае наличия у нее детей - они являются наследниками приданого, а родители теряют всякое право на него. Кроме того, появляется статья, регулирующая имущественное положение бездетной вдовы после смерти мужа. Ей гарантировалось возвращение приданого, а сверх этого выплачивалось по две гривны в год «полетного» - платы вдове за годы, проведенные в бракеТамже. Ст. 193..

Таким образом, можно отметить, что Судебник 1589 г. более подробно регламентирует процедуру наследования, однако из-за архаичной структуры документа в нем встречается противоречие между традиционными и более современными нормами. Статья 227 о разделе имущества между детьми поровну представляется более актуальной чем статья 190 о наделении дочерей наследством по остаточному принципу, так как текст статьи 190 дошел с 1497 г. практически без изменений.

Обратимся к законодательным нормам, регулирующим процедуру наследования, не входящим в состав Судебников. В 1550 г. был издан указ Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века. Тексты. / Отв. ред. Н. Е. Носов. Л.: Наука: Ленинградскоеотделение, 1986. №1. С. 29. , ограничивающий возможность продавать, закладывать и завещать вотчины монастырям. Теперь собственник мог отчуждать только половину вотчины, тогда как вторая половина обязательно оставалась за его родом.

Указ от 1557 г. признавал недействительными все духовные записи, в которых душеприказчиком был записан муж завещательницы, так как «жена в его воле, что ей велит писать, то она пишет»Тамже. №21. С. 44. . В историографии распространено мнение, что это свидетельствовало о бесправном положении женщины в семье, где все ее действия были подконтрольны мужуНапример, подобным образом интерпретирует указ Н. Е. Носов. См. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века. Комментарии. / Отв. ред. Н. Е. Носов. Л.: Наука: Ленинградскоеотделение, 1987. №21. С. 45.. Однако НадаБошковска пытается опровергнуть эту точку зрения. Она считает, что данная правовая норма демонстрирует борьбу двух противоречивых тенденций: несмотря на некоторый общественный консенсус по поводу подчинения жены мужу, законодатель считает ее отдельным субъектом права и пытается защитить ее правовой статусБошковска Н. Мир русской женщины XVII столетия. СПб.: Алетейя, 2014. С. 287. . Подтверждает эту точку зрения выпущенное позже дополнение к указу Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века. Тексты. / Отв. ред. Н. Е. Носов. Л.: Наука: Ленинградское отделение, 1986. №35. С. 54-55., которое разъясняет, что недействительными признаются лишь те духовные записи, в которых муж выступает единственным душеприказчиком жены. Если же кроме мужа в духовной указаны члены семьи жены или посторонние люди, то запись имеет законную силу.

В том же указе специально разъясняется, что завещания, подписанные душеприказчиками, свидетелями и духовными отцами, но не имеющие печатей и не подписанные самими завещателями, так как «грамоте не умеют, а иные грамоте не умеют, а смерть им случитца вскоре», признаются действительными. Кроме того, показателен перечень завещатель в данном указе: «которые люди кладут в суде духовные - дети отцов своих, а иные матерей своих, а иные и братей своих, и сестер и племянниц своих, а иные жон своих духовные». Это перечисление демонстрирует, что составление духовных грамот женщинами было достаточно частым явлением, воспринималось современниками, в том числе законодателями как обыденная практика.

Указ от 1557 г.Тамже. №22. С. 44-45. разъясняет порядок выкупа вотчин, отданных по духовной в монастырь. Он дает право родственникам оспорить факт передачи вотчины в монастырь или цену на нее, однако это должно быть сделано до утверждения духовной записи государством («докуды духовная не запечатана и не свершена»). По всей видимости во второй половине XVI века эта законодательная мера редко применялась, так как большая часть вотчин, которые передавались по духовным грамотам, сопровождалась формулой «в срок без выкупа», полностью запрещавшей проводить выкупные операции.

Указ 1580 г.Тамже. №40. С. 57-59. стал поворотным моментом в истории монастырского землевладения - он лишил монастыри и церкви права увеличивать свои владения каким-либо способом, в том числе и получать в наследство.

Таким образом, несмотря на расширение законодательства по вопросам наследования в XVIвеке, можно заключить, что кодификация наследственной сферы была недостаточной. До Судебника 1589 года разделение наследственного имущества внутри семьи практически никак не регулировалось. Кроме того, в предыдущих законодательных актах не содержалось указаний на процедуру наследования, на особенности передачи наследства по завещанию и в случае его отсутствия. Единственная норма Судебников 1497 и 1550 гг. касалась случае наследования без духовных грамот, тогда как никаких указаний на наследование по духовным в законе не обозначалось. Исходя из этого, можно предположить, что нормы обычного права заполняли пространство, оставленное законодателем без четкой регламентации.

Глава 2. Особенности формуляра начального протокола духовных грамот

Обращаясь к формулярному анализу духовных грамот, можно отметить, что формуляр духовных грамот менее изучен чем, к примеру, полных, кормленных или жалованных грамот. Начало систематическому изучению формуляра духовных было положено в работах С. М. КаштановаКаштанов С. М. Из истории Русского средневекового источника: акты X-XVI вв. / РАН. Ин-т Рос. Истории. М.: Наука, 1996. 265 с.; Каштанов С. М. К изучению формуляра великокняжеских духовных грамот конца XIV-нач. XVI вв. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 11. Л., 1979. С. 238-251. и др. работы.. Однако, как отмечает Г. В. Семенчеко, внешняя форма и формуляр духовных грамот исследованы недостаточно, что значительно затрудняет их использование как исторического источникаСеменченко Г. В. Духовные грамоты XIV-XV вв. как исторический источник: дис. канд. истор. наук: Москва, 1983. С. 35-36..

С. М. Каштанов выделяет несколько оборотов, комбинацией которых обычно завершается начальныйпротокол духовных грамот великих князей XIV-XV вв.: а) декларация факта написания («пишу … грамоту …»); б) указание конкретных обстоятельств, при которых писалась духовная; в) указание цели написания; г) признание невынужденности составления духовной и т.д. Каштанов С. М. К изучению формуляра великокняжеских духовных грамот конца XIV-нач. XVI вв. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 11. Л., 1979. С. 239-242.

Составляя условный формуляр начального протокола духовных грамот XVI века, можно выделить аналогичные составные части, внеся некоторые необходимые изменения: а) инвокация; б) интитуляция, в) декларация факта написания («пишу … грамоту …»); г) причина или обстоятельства написания грамоты; д) указание на дееспособность завещателя; е) цель написания грамоты.