События в Венгрии 1956 года и в Чехословакии 1968 года в советской печати

Развивалась в СМИ в тематика активной добровольной сдачи реакционеров на условиях полной амнистии. 28 октября «Известия» уже сообщали о «12 грузовых автомобилях» в Буде, на которых «сдалась большая группа вооруженной молодежи»3. В статье подчеркивалось, что «после того, как эта группа молодежи сложила оружие, ей дали возможность разойтись»4.

Подводя небольшой итог и давая характеристику печатных СМИ за октябрь 1956 г., стоит отметить высокий процент содержания достоверной информации. Однако это не позволяет говорить о формировании целостного объективного информационно пространства в газетах из-за полярной смены приоритетности проблем. На первый план выставлялись те факты и события, которые носили второстепенный характер, являясь не показательными, а, скорее, исключительными происшествиями. 1Положение в Венгрии // Комсомольская правда. - 1956. - №254. - С. 3.

2 Там же.

3 Состав нового правительства Венгрии // Известия. - 1956. - № 258. - С. 3. О том, как умело советские СМИ акцентировали свое внимание на мелочах можно судить на примере публикации в «Комсомольской правде» 31 октября. Отражая хронику событий за предыдущий день в «Правде», говорилось об осложнившихся отношениях в Будапеште, о том, что правительство Имре Надя (за предыдущие дни нет ни одного упоминания о том, что власть перешла к нему в руки 27 октября 1956 г.) «признает органы местного самоуправления, созданные в ходе нынешних событий, будет опираться на эти органы»1. Одновременно с этим были проигнорированы такие события, как принятие решения венгерского правительства вернуть в стране многопартийность или объявления правительством СССР Декларации об основных взаимоотношениях с социалистическими странами. 30 октября также был избран Революционный Комитет министерства иностранных дел, который выразил серьезные стремления Венгерской Республики сформулировать тезисы самостоятельно внешней политики. И в этот же день по радио в Будапеште прозвучало громкое заявление лидера венгерской ПМСХ З. Тильди о том, что «национальная революция победила!»2. Как минимум вот те события, о которых стоило напечатать на страницах одной из популярнейших газет в Москве.

С наиболее точной и достоверной информацией, которая в полной мере отражала главное событие дня в Будапеште, московские читатели смогли ознакомиться 1 ноября 1956 г. В это день под уже типичным заголовком «Положение в Венгрии» (сводка за 31 октября) были напечатаны следующие строки: «Советские войска выведены из Будапешта»3. Это действительно было так. Еще утром 31 октября И. Надь отправил К.Е. Ворошилову телеграмму, в которой просил вывести войска с территории Венгрии. Он обращался к Декларации, подписанной СССР 30 октября, в которой говорилось о готовности Советского Союза «вести переговоры с венгерским правительством и другими участниками Варшавского договора о выводе советских частей из Венгрии»4. Примечательно в этой ситуации то, что, несмотря на заявление Н.С. Хрущева на заседании Президиума ЦК КПСС 31 октября, в котором он призывал «войска не выводить из Венгрии и Будапешта и проявить инициативу в наведении порядка в Венгрии»1 1Положение в Венгрии // Комсомольская правда. - 1956. - №258. - С. 3.

2 Орехова Е.Д. Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы / Е.Д. Орехова, В.Т. Середа, А.С. Стыкалин. - М.: РОССПЭН, 1998. - С. 472.

3 Комсомольская правда. - 1956. - №259. - С. 3.

4 Орехова Е.Д. Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы / Е.Д. Орехова, В.Т. Середа, А.С. Стыкалин. - М.: РОССПЭН, 1998. - С. 486., вывод войск все-таки начался. Позиция первого секретаря ЦК КПСС становится вполне очевидной, если учесть разгоревшийся на тот момент Суэцкий кризис. Агрессивные действия европейских держав и США, чья политика по отношению к Венгрии до этого момента характеризовалась в СМИ как нейтральная или даже одобряющая действия СССР, заставили Н.С. Хрущева усомниться в безопасности западного просоветского региона. «Если мы уйдём из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французов империалистов. Они поймут как нашу слабость и будут наступать. Мы проявим тогда слабость своих позиций. Нас не поймет наша партия. К Египту им тогда прибавим Венгрию»2 1 Орехова Е.Д. Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы / Е.Д. Орехова, В.Т. Середа, А.С. Стыкалин. - М.: РОССПЭН, 1998. - С. 479.

2 Там же. С. 486.

3 Исламов Т.М. Краткая история Венгрии / Т.М. Исламов. -- М.: Наука, 1991. - С. 477.

4 Премьер-Министру Венгерского Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства Яношу Кадар // Комсомольская правда. - 1956. - №260. - С. 3.. Так объяснял Н.С. Хрущев свои действия, и с ним в данном случае сложно поспорить.

Отчасти он, конечно, был прав. Однако главная угроза для Венгрии как составляющей части социалистического блока, исходила не извне, а изнутри. 1 ноября 1956 г. правительство И. Надя заявило о выходе Венгрии из Варшавского Договора, провозгласило страну «центральной» и обратилось в ООН с просьбой защитить ее3. Реакция советских СМИ на это заявление была очень неуверенной и осторожной.

2 ноября была напечатана статья, в которой аккуратно подчеркивалось, что требования венгерского народа «полностью устранить те недостатки, которые он ощущал в последнее время»4 законны. Однако сведения о том, что желание Венгрии покинут ОВД исходило от самого правительства, были завуалированы расплывчатой формулировкой: «появились также тенденции, чуждые желаниям широких венгерских масс, тенденции, тянущие к старым, досоциалистическим отношениям в венгерском обществе, которые направлены на подрыв социалистического порядка в Венгрии»1.

Складывается впечатление, будто тогда еще никто не знал, как и что стоит говорить о радикальных стремлениях И. Надя. Но очень скоро, уже на следующий день, нужные слова были подобраны. «Фашистская угроза все более и более нарастает в Венгрии!»2 Вот, что прозвучало 4 ноября на страницах «Комсомольской правды». Впервые однотипные заголовки были заменены на новые слова, намеренно выделенные увеличенным шрифтом. Венгерской проблемы редакция резко посвятила большую колонку, занимающую половину страницы. «Настал час активного единения и бдительности», - кричало заглавие. И именно с этой статьи начинается новая тенденция понимания сущности венгерского вопроса. Внезапно неудачный путч, после которого «жизнь в Венгрии налаживается», перерос в масштабную фашистскую угрозу, в контрреволюционную силу на подавление которой, на освобождение от которой СССР готов снова применить военную силу. Венгерское восстание превратилось в событие, «напоминающее возврат белых к власти в 1919 г.»3 и заслуживающего того, чтобы против него организовали «мощное движение антифашистской солидарности»4. 1 Премьер-Министру Венгерского Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства Яношу Кадар // Комсомольская правда. - 1956. - №260. - С. 3.

2 Там же.

3 Там же.

С 6 ноября появляется еще одна новая форма статей о Венгрии - обращения. Они одновременно печатаются во всех советских газетах и адресовываются премьер-министру Венгрии Я. Кадару и в торжественной форме объявляют о предоставлении гуманитарной помощи братской республике, переживающей тяжелые времена. «Советское правительство приняло решение оказать безвозмездную братскую помощь трудящимся Венгрии и срочно направить в Венгрию»1 целый перечень товаров, представленный подробным списком в газете «Известия» за 7 октября 1956 г.

Кроме того, именно в публикации 6 ноября впервые появляется наиболее полная информация о ходе Венгерского восстания. Читатели впервые смогли понять хронологию событий, проводимую от митинга 23 октября до настоящего времени. Их познакомили с «16 тезисами» учащихся, но полностью перевернули общую картину происходящего. В статье достоверно говорится о тезисах, о демонстрациях, которые, однако, были сформулированы сторонниками не правительства И. Надя, а еще не оформившимися тогда представителями Венгерского Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства. «Примкните к Венгерскому Революционному Рабоче-Крестьянскому Правительству! Поддержите справедливую борьбу нашего народа! Защищайте наш народно- демократический строй! Повсюду разоружайте контрреволюционные банды!»2. Такими лозунгами пестрила статья, написанная не весь газетный лист. Такими способами советское правительство пыталась представить себя героями хотя бы глазах москвичей, т.к. в Венгрии на них уже никто не смотрел как на сторонников правого дела.

В создании такой ситуации, в которой без усилий удалось перевернуть истину в сознании людей сыграл всего один фактор - недостаточная информированность. Она вытекала из-под жесткой цензуры, которой подвергалась каждая статья, каждая заметка в газетах «Правда». С самого начала перед читателем не возникала целостная картина событий венгерской осени. Он получал информацию урывками настолько малыми и несвязными, что, априори, не мог самостоятельно составить в голове правильный пазл. Его лишили возможности оценить происходившее объективно. Именно поэтому первая же версия хронологии и причинности, которую предоставила «Комсомольская», а затем и «Московская правда» легко уложилась в рамки плохо информированного сознания. 1 Премьер-Министру Венгерского Революционного Рабоче-Крестьянского правительства Яношу Кадар // Известия. - 1956. - № 265. - С. 3.

Не меньшее удивление в этой ситуации вызывает и то, как смена обычного печатного тона на возвышенные призывные речи может создать ложную атмосферу всеобщего празднества. Обе газеты с явной долей героизма пишут о желании венгерского народа вернуться к миру и порядку. Только ни в одной из них не прозвучали упоминания том, что 4 ноября в 6:15 утра под общим командованием маршала Г.К. Жукова началась операция «Вихрь», в которой было задействовано 17 советских дивизий. В их задачу не входило оказание помощи или поддержка населения, их никто не встречал, как освободителей. У них была одна задача - ликвидация сторонников И. Надя и всех тех, кто готов сражаться за независимость Венгрии и ее выход из ОВД. К семи часам утра советская армия подступила к Будапешту, а к концу дня в нем оставалось всего два крупных очага сопротивления - в районе кинотеатра «Корвин» в Пеште и у площади Москвы в Буде. Но уже утром 6 ноября они были подавлены. 1 Преступления фашистских банд в Венгрии Разоблачены // Комсомольская правда. - 1956. - №265. - С. 2.

7 ноября, когда Я. Кадар вернулся в Будапешт, в Москве на страницах обеих газет появились знакомые заголовки со знакомым началом: «Порядок и спокойствие все больше воцаряются в Венгрии». 1 Стати и заметки приняли свой обычный характер, единственное, что на время разнообразило печать до конца декабря - это заявления и речи Я. Кадара, а также, получившее широкое распространение обвинительное направление. Одно за другим стали раскрываться преступления фашистских банд, организовавших восстание. Стали появляться карикатуры на «истинное лицо венгерской контрреволюции».

Выводы

Венгерское восстание 1956 г. - сложное и неоднозначное историческое событие, которое еще не до конца изучено. Оно нашло свое отражение в разных культурных и исторических аспектах, в том числе было запечатлено в советской печати. Как показало сравнение опубликованных в свое время статей с документальной составляющей этого конфликта, советская печать была далека от объективности. Она использовала разные методы и приемы, манипулируя мнением людей в отношении этого вопроса. Что именно делала пресса? Она замалчивала информацию, когда еще не было уверенности в том, как выгоднее ее будет преподнести завтра. Она принимала разные формы в зависимости от хода событий в Будапеште: публиковались мнения иностранцев, когда они способствовали легализации действий советского руководства; использовались шаблонные заголовки с довольно заурядным содержанием, чтобы, видимо, заставить читателя с первых строк потерять интерес к проблеме и перелистнуть страницу; применялась тактика безликих обвинений, когда читателю на вопрос «кто виноват?» предлагали ответить неопределенным в рамках венгерской проблемы, но хорошо знакомым с войны словом «фашизм». Одним словом, советская печать активно и эффективно манипулировала мнением людей, применяя широкое разнообразие приемов.

Глава 2. «Пражская весна» 1968 года

2.1 Характер восстания и его причины

Под термином «Пражская весна» в современной историографии принято понимать период в истории Республики Чехословакия, начиная с 4 января по 21 августа 1968 г. Началом этого периода считается смещение А. Новотного с поста 1-го секретаря ЦК КПЧ и приход к власти А. Дубчека. Однако как в советской, так и в постсоветской историографии можно встретить другие и другие хронологические рамки этого периода, и другую суть этих событий. О том, когда закончился период либерализации в Чехословакии спорить можно лишь отчасти, а вот момент, с которого он начался, может быть весьма разнообразным. Одни исследователи в обозначении таких рамок и выявлении сущности предпочитают уходить от политической привязки «Пражской весны» и брать за точку отсчета июнь 1967 г., когда на IV съезде Союза чехословацких писателей прозвучала «спонтанная и необдуманная» критика госаппарата и цензуры1. Другие исследователи видят смысл «Пражской весны» в конфликте «двух социологических концепций: между занесенной с Востока ленинско- сталинской догматической установкой на мировую революцию… и более современной концепцией социальной стратификации общества, … нацеленный на демократизацию социалистической системы»2.

Динамика настроений современной историографии, в целом, может быть охарактеризована так: «Пражская весна» - это «процесс экономических и политических реформ в Чехословакии, начавшийся с избрания Александра Дубчека на пост первого секретаря ЦК компартии Чехословакии (КПЧ) в январе 1968 года был остановлен вторжением войск пяти стран Организации Варшавского Договора (ОВД) 20-21 августа 1968 года»1 1 Добровски, Л. "Пражская весна", начало и конец / Л. Добровский. -- М. : Изд. дом "Социал. защита", 1998. - С. 13.

2 Латыш М. В. "Пражская весна" 1968 г. и реакция Кремля / М.В. Латыш. -- М., 1998. - С. 7.. Объективная оценка, с которой сложно поспорить. На протяжении всего периода «Пражской весны» до начала операции «Дунай» в стране происходили либеральные преобразования, которые пользовались популярностью в народе и не встречали сопротивления со стороны правительства.

Среди множества причин, породивших события в Праге, самыми глубокими стоит считать экономические. Еще советская историография отмечала трудности перехода чехословацкой экономики на плановый тип. И главные трудности здесь возникали из-за многочисленных просчетов членов КПЧ. Самыми знаковыми и имеющими тяжелые последствия для всей страны стали ошибки советского руководства в выработке третьего пятилетнего плана в июле 1960 г. Ввиду успешного завершения второй пятилетки партия поставила масштабные цели на повешения показателей как сельской, так и промышленной продукции. Итогом третьего плана должен был стать рост личного потребления как минимум на 30%2, что, в свою очередь, должно было обеспечить повышение жизненного уровня в стране. Однако через два года стало ясно, что реализация этого плана невозможна, Чехословакия перешла на выполнение годовых хозяйственных расчетов, а предпринятая попытка ухода от жесткой централизованной системы в управлении экономикой свернулась. 1 Латыш М. В. "Пражская весна" 1968 г. и реакция Кремля / М.В. Латыш. -- М., 1998. - С. 7.

Нельзя не обратить внимание и на тот факт, что в СССР в этот период (1962 - 1964 гг.) происходила активная дискуссия по поводу предложенной профессором Харьковского государственного университета Е.Г. Либерманом реформы планирования и управления сельским хозяйством. В последствие они станут известны, как косыгинская реформа в честь Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина, который взялся за реализацию идей Е.Г. Либермана. Среди всех положений реформы ключевое значение для данного исследования представляет одно - расширение экономических свобод предприятий и использование в качестве стимула/поощрения материальные блага. Именно этот пункт подвергся серьезным и долгим обсуждениям в кругах КПЧ, которая в январе 1965 г. одобрила «Принципы совершенствования системы планового управления». Они заключались в ведении основ демократического централизма. Под этим подразумевалось сочетание «деятельности центральных органов управления, направленной на решение главных вопросов экономического развития… с пользованием товарно-денежных отношений»1.

Решение партии имело далеко идущие последствия как для нее самой, так и для народа. Что касается первой, то, фактически, дискуссия по вопросу либерализации в экономике, расколола саму партию на два лагеря, на тех, что опасался и не хотел спешить с проведением реформ, и тех, кто активно выступал за новые веяния в экономической жизни страны. Однако не только экономике суждено было почувствовать послабление жестких рамок построения социализма. И здесь будет уместно рассмотреть процессы, которые начали развиваться после принятия «Принципов» в обществе и факторы, на них повлиявшие.

Во-первых, чехословацкое общество в середине 1960-х гг. активно выражало свое недовольство проводимой А. Новотным политикой реабилитации пострадавших от репрессий 1949 - 1954 гг. Дело было в том, что президент и по совместительству 1-ый Секретарь ЦК КПЧ всячески затягивал решение вопроса с жертвами репрессий, т. к. сам принимал в них непосредственное участие, сажая за решётки сотни невиновных граждан Республики. Усугубляло ситуацию и то, что президент отказался назначать меру политической ответственности за незаконные процессы прошлого десятилетия. Сам процесс реабилитации был воспринят обществом как «разоблачение беспредела коммунистической власти»1, а всевозможные попытки действующего правительства замолчать, оттянуть и отмахнуться о событий прошлого дискредитировали власть в глаза народа.

Еще одним поводом народного недовольства стал нерешенный национальный вопрос. Он вызывал наибольшее брожении в умах словаков, желавших законного равноправия своей нации с чехами. Решение этой проблемы вообще не было предусмотрено в рамках политики А. Новотного.

В рамках обозначенного курса на демократизацию советского режима чехословацкое общество перешло к критике существующей власти и порядка. Центробежные силы этой критики стали концентрироваться вокруг представителей чехословацкой интеллигенции, в частности, вокруг Союза чехословацких писателей. Однако реакции КПЧ на создание явного идеологически оппозиционного блока в народе не последовало. По всей видимости, правящая верхушка Республики недооценила ситуацию в стране и, несмотря на то, что 31 мая 1966 г. КПЧ собралась на заседание, где вопрос об идеологической составляющей общества также был поставлен на повестке дня, основное внимание было уделено вопросу экономики. Показательным является так же и тот факт, что принятые решения заседания по усилению идеологического влияния на общественные массы не выполнялись. И это кажется весьма странным, потому что уже в Кремле были обеспокоены зарождавшимся в СССР правозащитным движением, диссидентами. 5 декабря 1965 г. на Пушкинской площади в центре Москвы состоялась демонстрация представителей этого общества, в борьбе с которыми власти прибегли к репрессивным мерам.2 А накануне событий «Пражской весны» и в первые месяцы ее реализации на первых страницах советских газет стали печататься колонки, посвященные вопросам усиления идеологического влияния партии в обществе, особенно, в рамках школьного образования. 1 Добровски, Л. "Пражская весна", начало и конец / Л. Добровский. -- М. : Изд. дом "Социал. защита", 1998. - С. 14.

2 Лавренов С. Я, Попов И. М. Советский Союз в локальных войнах и конфликтах / С.Я. Лавренов, И.М. Попов. -- М.: ACT; Астрель, 2003. - С. 289.

Однако ничего подобного в Чехословакии не наблюдалось. Правительство А. Новотного бездействовало, не замечая ни того, что происходило в народе, ни того, что готовилось в партии. Им было проигнорировано выступление пражских студентов в ноябре 1967 г., требовавших провести реформы образования. И если рост критического настроения лишь косвенно перекликался с событиями в Венгрии 1956 г, то студенческое выступление было прямым тревожным сигналом для власти. Одно студенческое выступление уже привело в свое время к серьезным последствиям для всего Союза, и сейчас в схожих обстоятельствах происходило новое.

В отличие от Праги Москва бездействовать не могла и не стала. К концу 1967 г. для всей партийной элиты РСФСР было очевидно, что А. Новотного нужно смещать. И, когда 4 января 1968 г. на пленуме ЦК КПЧ 1-ым секретарем был избран А. Дубчек, Кремль воспринял это спокойно. О том, как относились к А. Дубчеку в Москве можно судить по воспоминаниям бывшего секретаря советского посольства в Праге М. Н. Кузнецова. Он охарактеризовал его как «довольно нейтральную личность», производившую впечатление «политика, который никогда не пойдет против нашей дружбы. Его восприняли как переходную и управляемую фигуру, как не самый плохой вариант»1. Однако очень скоро в Кремле Л.И. Брежневу пришлось признать, что «надежды на Дубчека не оправдываются».2 1 Лавренов С. Я, Попов И. М. Советский Союз в локальных войнах и конфликтах / С.Я. Лавренов, И.М. Попов. -- М.: ACT; Астрель, 2003. - С. 289.

2 Там же. С. 296.

2 Период либерализации и его отражение в советской печати

Республика Чехословакия вступила на новый этап своего экономического, политического и культурного развития 5 января 1968 г., когда пост первого секретаря ЦК КПЧ занял Александр Дубчек. В отечественной историографии этот деть принято считать точкой отсчета такого периода как либерализация, характеризовавшегося существенным ослаблением контроля государства над прессой и постепенным расхождением в политических, экономических и социальных взглядах Праги и Кремля.

Отстранение предыдущего лидера партии Антонна Новотного было заранее обговорено и согласовано с Л.И. Брежневым во время его визита в Прагу в декабре 1967 г. В Москве смену чехословацкого руководства восприняли достаточно тепло и радушно, о чем свидетельствуют, в том числе, и публикации, появившиеся на страницах московских газет 6 января 1968 г. Так, в «Московской правде» было опубликовано поздравление Л.И. Брежнева «с коммунистическим приветом», в котором помимо «сердечных поздравлений» выражалась уверенность «в том, что существующие отношения братской искренней дружбы, основывающейся на нерушимых принципах марксизма-ленинизма и социалистического интернационализма, будут и дальше крепнуть и развиваться в интересах народов Чехословакии и Советского Союза»1. В этом же выпуске была опубликована краткая биография первого секретаря, написанная в обыденном для того времени духе повести человеческого пути от простого рабочего на «дрожжевом заводе в Тренчине»2 до высокой партийной должности в Праге. Точна такая же информация располагалась на страницах газеты «Комсомольская правда»1. 1 Первому секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Чехословакии товарищу Александру Дубчеку // Московская Правда. - 1968. - №5.- С. 1.

В целом, в колонках создавался образ доброго и надежного друга, верного идеалам партии, который пришел к власти закономерным чередом ввиду своих заслуг перед народом. О причинах же, приведших к отставке А. Новотного: непопулярность среди граждан и ослабевающей цензуре в чехословацких СМИ, которая сильно беспокоила партийное руководство в Кремле, газеты не сообщали. Такой подход в освящении важных политических событий можно назвать изложением сухой фактологии, что позволило бы говорит об определенной степени объективности советских СМИ. Однако то, в каком ключе преподносится информация дальше, заставляет избавится от преждевременных иллюзий.

Следующая заметка об А. Дубчеке появляется в конце месяца 30 января на страницах все той же «Московской правды». Она информирует читателей о том, что 29 числа первый секретарь ЦК КПЧ прибыл в Москву «с кратковременным дружеским визитом»2. А 30 января газета осветила круг вопросов, вынесенных на обсуждение во время этой встречи: «вопросы дальнейшего развития и углубления всестороннего советско-чехословацкого сотрудничества», актуальные вопросы «международного положения и мирового коммунистического и рабочего движения»3. Особое внимание авторы статьи уделили атмосфере беседы, которая, по их словам, была полна «сердечной дружбы, искренности и дружеского взаимопонимания» 1Александр Дубчек - первый секретарь ЦК КПЧ // Комсомольская правда. - 1968. - №5. - С. 1.

2 Визит А. Дубчека в Москву // Московская Правда. - № 28. - С. 1.

3 Пребывание А. Дубчека в Москве // Московская Правда. - №29. - С. 1.4. Однако сложно представить себе такую атмосферу, зная следующие факторы. Во- первых, А. Дубчек находился в новой должности меньше месяца, и, как неоднократно отмечал посол в Чехословакии С.В. Червоненко, чувствовал он себя неуверенно.1 Во-вторых, пред своим приездом в Москву А. Дубчек неоднократно нарушал данное им Л.И. Брежневу обещание не производить несанкционированные кадровые перемены. К 29 января, ко дню прибытия представительства в Кремль, значительная часть партийных секретарей, заведующих отделами ЦК и министров была заменена на близких А. Дубчику по духу людей. В-третьих, начавшаяся еще при А. Новотном проблема с цензурой в чехословацкой печати не только не была решена, но, как казалось советскому руководству, разрасталась. Все это заставило Л.И. Брежнева уже к концу зимы 1968 г. начать беспокоиться за выбранного им кандидата. Кроме того, сам А. Дубчик прекрасно понимал свое положение и не воспринимал приглашение в Москву как простой шанс познакомиться и обсудить перспективы дальнейшего будущего в светлой дружеской отставке.

2.2 Период либерализации и его отражение в советской печати

Весьма интересной представляется следующая тенденция в советской прессе, касательно дальнейшего развития советско-чехословацких отношений. Период с февраля по март 1968 г. является, в какой-то степени, переломным в отношениях двух стран. В это время произошел целый перечень событий, на который советская печать отреагировала молчанием.

Во-первых, после возвращения А. Дубчека в Прагу все его заверения о обещания взять под контроль ситуацию в печати не оправдались. Первый секретарь ЦК КПЧ не выступил с широкой критикой «распустившейся» прессы. И единственным документом, свидетельствовавшим хотя бы о том, данный вопрос партии рассматривался, явился доклад ЦК КПЧ «Об изменении полномочий центрального управления публикаций»2 от 6 марта 1968 г. Основана суть документа сводилась не к прописанную конкретных действий, а к снятию с Центрального управления публикаций роли правительственного помощника по вопросам идеологического воспитания общества. Заявление, мягко говоря, запоздалое, т.к. пресса уже сама начала выходить из-под крыла партийной диктатуры. И, кроме того, оно имело скорее негативное, чем позитивное последствие, ведь, фактически, оно отменяло существующую цензуру. У радикально настроенных членов партии и писателей появилась «возможность свободно, без цензурных ограничений декларировать свои идеи и политические концепции на многолюдных митингах, в печати, по радио и телевидении»1. Их речи пользовались популярностью в народе. «Люди восторженно и заинтересованно слушали их и, естественно, аплодировали»2 1 Лавренов С. Я, Попов И. М. Советский Союз в локальных войнах и конфликтах / С.Я. Лавренов, И.М. Попов. -- М.: ACT; Астрель, 2003. - С. 295.

2 Чубарьян А. "Пражская весна" и международный кризис 1968 года. Документы / А. Чубарьян, С. Карнер, Н. Томилина - М.: МФД, 2010. - С. 15.. В Москве об этом знали. Ситуация в Праге неоднократно обсуждалась в высших партийных кругах, но при этом никак не освещалась в СМИ.

Во-вторых, отмена цензуры повлияла и на положение в партии. С тех пор, как А. Новотный оставил свой пост первого секретаря ЦК КПЧ критика в его адрес уменьшилась, но не прекратилась. Однако с критикой нынешнего на тот момент президента выступала, в основном, интеллигенция (писатели, поэты и пр.). Сейчас же ситуация сильно изменилась. Уже в самой партии стали звучать резкие выпады в сторону президента и, по воспоминания З. Млынаржа - руководителя юридической комиссии ЦК КПЧ, перемены в руководстве были лишь вопросом времени. Изменений ждали к 1970 г., когда был запланирован очередной съезд ЦК.3 Знали об этих настроениях и в Москве, поэтому на заседании политбюро ЦК КПСС 15 марта 1986 г. вопрос об отставке А. Новотного был поднят, и собравшиеся пришли к мнению о нежелательности избрания нового президента. Однако мнение Кремля не смогло утихомирить растущее в Праге недовольство. Отставки А. Новотного, как преграды на пути демократизации страны добивались студенты, деятели культуры и партийные радикалы. Под их давлением А. Новотный вынужден был подать в отставку со всех постов уже 22 марта. И менее чем через неделю президентом Республики Чехословакия стал Людвик Свобода - популярный на тот момент общественный деятель, бывший Министр национальной обороны, военный, пользовавшийся уважением как в народе, так и в партии. 30 марта 1968 г. он вступил в новую должность, совместив ее с постом Верховного главнокомандующего вооруженными силами ЧССР. 1 Млынарж З. Мороз ударил из Кремля / З. Млынарж. -- М.: Республика, 1992. - С. 103.

2 Там же.

3 Млынарж З. Мороз ударил из Кремля / З. Млынарж. -- М.: Республика, 1992. - С. 103.

На смену нового руководства в союзной республике сразу же отреагировали «Московская» и «Комсомольская правды». В выпуске от 31 марта в обеих газетах было опубликовано поздравительное сообщение за именем Л. Брежнева, Н. Подгорного и А. Косыгина. Представители партии сердечно поздравляли нового президента, указывая на его заслуги перед народом и выражая свое полное согласие с его назначением. Однако целый абзац письма был посвящен тому, чтобы напомнить Л. Свободе о дружбе и сотрудничестве Чехословакии и СССР и «подчеркнуть, что советский народ неизменно питает самые искренние братские чувства к народам Чехословакии»1.

Однако еще до избрания Л. Свободы президентов произошло одно событие, которое сыграло важную роль в развитии будущего конфликта. Дрезденская конференция 23 марта 1968 г., результатом которой стало то, что в Москве тайно, но всерьез начали обсуждать вариант военного вмешательства в дела Чехословакии. Неудивительно, что в СМИ ничего не сказали о бесплодных результатах конференции, но любопытно, почему умолчали о самом факте ее проведения.

С началом апреля характер советской печати в отношении Чехословакии сильно меняется. Двух месячное молчание прекращается и на страницах газет чуть ли не каждый день начинают появляться заголовки, так или иначе связанные с событиями в Праге. В целом, публицистику за апрель по этой теме можно разделить на две тематики: политические новости и социальные. Как не имеющие прямого отношения в Чехословакии выделим еще одну группу - идеологические, и рассмотрим ее позже. 1 Президенту Чехословацкой Социалистической Республики товарищу Людвику Свободе // Московская правда. - 1968. - №75. - С. 3.

Президенту Чехословацкой Социалистической Республики товарищу Людвику Свободе // Комсомольская правда. - 1968. - №76. - С. 1.

Политические новости за апрель в полной мере отражали события в Праге. 1 апреля 1968 г. в столице Чехословакии происходило планерное заседание, по итогам которого 4 апреля был избран новый состав президиума и секретариата ЦК КПЧ. На посты пришли преимущественно сторонники А. Дубчека, что не могло не послужить для Москвы еще одним тревожным сигналом ослабления влияния партии и старого режима. Кроме того, все эти события и сама личность первого секретаря пользовались невероятной популярностью в народе. Люди ждали от нового руководства прогрессивных реформ, которые оно не могло произвести. Партийное руководство Чехословакии загнало на тот момент себя в положение, когда Кремль и общество ждали от них совершенно противоположных вещей. Но ни А. Дубчек, ни кто бы то ни было еще, не решались выбрать одну сторону и перейти к решительным действиям. Так в свое время охарактеризовал состояние и положение лидеров «Пражской весны» известный чешский писатель Вацлав Гавел: «Они постоянно находились в состоянии легкой шизофрении: они симпатизировали этому общественному подъему и одновременно боялись его… Будучи в плену своих иллюзий, они постоянно уговаривали себя, что им как-то удастся объяснить это советскому руководству, что они что-либо им пообещают и тем самым успокоят их»1. 1 Чехия и Словакия в ХХ веке: очерки истории: в 2 кн. / Отв. Ред. В.В. Марьина. - М.: Наука, 2005. - Кн. 2. - С. 170 - 171.

Возможно, Л.И. Брежнев тоже уговаривал себя подождать и ограничивался письмами и звонками в Прагу, одновременно держа руку на пульсе советской печати. Информационная составляющая газет за апрель 1968 г. - это фактология. В выпуске за 2 число в обеих правдах присутствовала лишь маленькая заметка о том, что на повестке для пленума ЦК КПЧ (который неожиданно для читателя уже развернул по каким-то причинам свою работу) стоит «обсуждение проекта программы действий КПЧ и некоторые вопросы современного политического положения»1. Через пару дней 6 апреля в прессе появились колонки имен нового состава руководящих органов ЦК КПЧ2.

До конца месяца обе газеты будут пестрить ежедневными заголовками о том, что в Праге прошли две сессии Национального собрания (18 апреля и 24 апреля), по итогам первой председателем этого собрания стал Й. Смрковский3, по итогам второй было сформулировано программное заявление правительства ЧССР4. В других небольших колонках упоминалось то, что президент Л. Свобода выступил перед рабочими с речью в Братиславе (23 апреля)5 или то, что 26 апреля между Чехословакией и Болгарией был подписан новый мирный договор6.

Что касается социальных новостей, то это, главным образом, были новости из мира культуры и науки. В них использовались самые дружественные и торжественные эпитеты, подчёркивающие, в первую очередь, идеологическое единство русского и чехословацкого народов. Хотя, как уже не раз отмечалось выше, в Чехословакии люди желали совсем другого. Показательным будет привести здесь отрывок из записки председателя комитета по печати при СМ СССР Н.А. Михайлова, который в конце апреля 1968 г. посетил Чехословакию и беседовал с государственными и партийными работниками. Вот, что говорили они ему: «Мы видим и ощущаем, что за последние годы жизнь в Чехословакии, конечно, улучшилась. Однако мы отстали от Австрии, хотя Австрия была позади нас. Мы далеки, например, от того, каков жизненный уровень Бельгии или ФРГ. А между тем особенно чехи привыкли жить неплохо»1. Поэтому сложно всерьез воспринимать статьи, например, о братской, дружеской встрече строителей из Чехии со строителями из Москвы2. 1 Пленум ЦК КПЧ // Московская правда. - 1968. - №77. - С. 1. Совершенствовать политическую работу в массах // Комсомольская правда. - 1968. - №78. - С. 1.

2Новый состав руководящих органов ЦК КПЧ // Московская правда. - 1968. -№81. - С. 3.

Заключительное слово А. Дубчека на пленуме ЦК КПЧ // Комсомольская правда.- 1968. - №82. - С. 1.

3 На сессии Национального собрания// Московская правда. - 1968. - №92. - С. З.

4 Заявление правительства ЧССР // Московская правда. - 1968. - №97. - С. 3.

5 Выступление президента ЧССР Л. Свободы // Московская правда. - 1968. - №96. - С. 3.

6 Мир между республиками // Московская правда. - 1968. - №99. - С. 3.

Стоит отдельно сказать о следующей группе статей, появившихся на станицах советских газет в апреле 1968 г. - это идеологические колонки. Нельзя сказать, что они появились в печати только из-за «разгула» в Чехословакии. Нет, они представляют из себя реакцию на общей процесс идеологического разложения, который начался на территории СССР и союзных республик и который нашел свое отражение в движении диссидентов. Особенно болезненными для СССР конца 60-х годов были гражданское (правозащитное) и литературно-художественное движения диссидентов. Под их влиянием в газетах стали публиковаться довольно большие колонки статей, посвященных сначала рассуждениям насчет советской идеологии (апрель - начало мая), а позже конкретным действиям. Так, к концу мая в СМИ уже активно печаталась информация о проводимых в школах мероприятиях, о методике идеологического воспитания, применяемой учителями в разных классах, и пр.

Т.е. на первом этапе развития «Пражской весны» в советской публицистике создавался образ стабильного сотрудничества СССР и Чехословакии путем замалчивания политических событий, акцентирования внимания на незначительных в рамках складывающейся ситуации культурных взаимосвязей государств, а также с помощью идеологического влияния на взрослую часть населения и идеологического воспитания подрастающего поколения. 1 Чубарьян А. "Пражская весна" и международный кризис 1968 года. Документы / А. Чубарьян, С. Карнер, Н. Томилина - М.: МФД, 2010. - С. 59.

2Дружеский визит строителей из Чехословакии // Московская правда. - 1968. - №80. - С. 4.

Следующий период развития советско-чехословацких отношений наступает с мая 1968 г. и характеризуется нескрываемым недовольством и раздражением со стороны Кремля. Л.И. Брежнев, который, казалось, обладал неограниченным запасом терпения и готовностью доверять А. Дубчеку, вызвал его в начале месяца в Москву. Причина очередной поездки первого секретаря ЦК КПЧ в Россию в очередной раз заключалась в проблеме с цензурой. Уже привыкшая свободно высказывать свои мысли насчет неэффективной экономики, неправильного политического курса и плохого правительства (имеется ввиду время нахождения у власти А. Новотного) чехословацкая пресса шагнула дальше. С ее стороны в адрес КПЧ впервые стали поступать требования провести «чистку» в рядах партии. Предполагалось отстранить от управления всех тех, кто «запятнал» себя участием в репрессиях прошлых лет. Это требование с позиции Кремля не могло быть удовлетворено ни в коем случае. Оно фактически означало выведение из партии старых «московских» кадров и замену их на новые близкие по духу либеральным идеям А. Дубчека.

Показательным на фоне этих событий стало выступление председателя Союза писателей ЧССР Э. Гольдштюкера, который 26 апреля в Доме чехословацкой армии выступил с жесткой критикой всего периода развития, на который встала Чехословакия после окончания войны. Его идеи были подхвачены коллегами, приобрели невероятную популярность среди молодежи, но остались будто бы незамеченными со стороны КПЧ. За свою «невнимательность» и бездействие ее представители и отчитывались 4 мая в Кремле перед Л.И. Брежневым.

О событиях, происходящих в Праге советские СМИ не распространялись. Единственной интересной статьей того периода можно считать «Сообщение агентства ЧТК»1, опубликованное в «Московской правде» 1 мая. В ней впервые прозвучала фраза «разногласия между Чехословакией и Советским Союзом»2. Однако под разногласиями не подразумевались реальные проблемы назревающего конфликта. Речь шла о дезинформации, которую распространяли британские СМИ касательного того, что СССР перестал поставлять союзной республике обещанное зерно. По факту же отмены поставок не было, а публикация подобного толка нужна была лишь для того, чтобы еще раз подчеркнуть связь и дружеское отношение между государствами. Кроме того, обращение к английским СМИ и обвинение их в распространении ложной информации должно было помочь правительству сформировать определенное отношение к ситуации, нужно было начать попытки убеждать советский народ в том, что причинами возможных проблем станут не внутренние, а внешние факторы.

Хотя, можно предположить, что такое видение проблемы было вовсе не намеренным искажением фактов. Возможно, само руководство партии в Кремле, а именно Л.И. Брежнев искренне верил в невозможность образования внутренних причин для конфликта с Чехословакией. Иначе как можно объяснить речь первого секретаря ЦК КПСС на собрание руководителей КПСС, БКП, СЕПГ и ПОРП в Москве 8 мая 1968 г.? На собрании был поставлен вопрос о ситуации в союзной республике Чехословакия, которую (ситуацию) Л.И. Брежнев рассматривал, как идеологическую борьбу между империализмом и социализмом. Вот, что он говорил об этом: «Рассматривая чехословацкие события, мы должны видеть общие масштабы, характер и методы идеологической борьбы, которую наши враги ведут против нас. Действуя против Чехословакии, они пытаются оказать влияние на весь наш социалистический лагерь»3. 1Сообщение агентства ЧТК // Московская правда. - 1968. - №102. - С. 3.

2 Там же.

3 Чубарьян А. "Пражская весна" и международный кризис 1968 года. Документы / А. Чубарьян, С. Карнер, Н. Томилина - М.: МФД, 2010. - С. 64.

Факт встречи лидеров в Москве был зафиксирован на страницах «Комсомольской правды» маленькой колонкой, в которой перечислялся состав присутствующих и отдельным абзацем подчеркивалась «атмосфера дружбы и сердечности»1.

Нужно сказать, что именно этой фразой можно охарактеризовать настроение советской публицистики в мае 1968 г., и это не случайно. Атмосфера майских праздников играла на руку СМИ. В различных республиках проходили яркие первомайские демонстрации, символически подчеркивающие единство стран социалистического блока. О них в советской прессе писали под разными заголовками: «Солидарность трудящихся планеты», «Первомайские демонстрации за рубежом» и пр. Так, например, писала «Московская правда» о празднике в Праге: «Реют трехцветные государственные флаги, красивые знамена, плакаты с призывами: «В единстве народа - за осуществление программы КПЧ», «С Советским Союзом на вечные времена»2. Но не в таких радужных красках увидело эту демонстрацию советское руководство, не таким единым и однородным было общество в Праге в тот день. Сам Л.И. Брежнев позже говорил, что на демонстрации присутствовали непредвиденные, «давно распущенные в стране организации, как «Сокол» и бойскауты», которые «шли сплоченными рядами со своими лозунгами, а за ними шли другие. И среди лозунгов… не было ни одного с приветствием в честь компартии Чехословакии»3. Со своими лозунгами прошлись и такие организации, как «Клуб 231» или «КАН». Первые представляли из себя бывших политических заключенных, а вторые - беспартийных. Но больше всего волновало партию не только то, что эти элементы показались на политической арене, а то, что они были встречены А. Дубчеком с теплой улыбкой и приветственным взмахом. Накаляло атмосферу и то, что визит А. Дубчека в Москву 4 мая, который по старой традиции в СМИ был назван «дружеским»1, снова не дал никаких результатов. 1 Совещание партактива КПЧ // Комсомольская правда. - 1968. - №107. - С. 1

2 Первомайские демонстрации за рубежом // Московская правда. - 1968. - №103. - С. 3. 3 Чубарьян А. "Пражская весна" и международный кризис 1968 года. Документы / А. Чубарьян, С. Карнер, Н. Томилина - М.: МФД, 2010. - С. 66.

Кроме того, в мае 1968 г. в чехословацкой печати поднялась новая волна критического настроения в отношении партийной верхушки в Москве. 10 марта 1948 г. министр иностранных дел Чехословакии Ян Масарик был найден мертвым во дворе здания МИД. Следствие, проводившееся по этому делу, констатировало факт самоубийства. Однако уже в начале мая ТАСС сообщало о том, что в чехословацких СМИ идет пропаганда, в ходе которой дело пытаются представить так, «будто к кончине Масарика были причастны некие «советники из органов безопасности Советского Союза»2.

Советские СМИ ничего не писали про эти многократно повторяющиеся инциденты. Их страницы лишь пестрили заголовками «Нерушима дружба народов СССР и Чехословакии». Под ними читатель мог узнать о праздновании 23-ей годовщины освобождения Чехословакии Советской армией, где президент Л. Свобода произнес очень подходящие под общее настроение советских газет слова: «Наша дружба и союз с СССР, естественны, они исходят из потребностей нашей страны и опираются на разум и чувства нашего народа. Эта дружба является ныне и останется впредь надежной гарантией нашей безопасности и независимости. И мы не позволим никогда и никому ее нарушить»3. Приуроченным к этой дате были и обращение Л. Брежнева, А. Косыгина и Н. Подгорнова, выражавших «твердую уверенность в том, что отношения между Советским Союзом и социалистической Чехословакией будут и впредь развиваться и укрепляться Единственные статьи, очень осторожно напоминающие о существующих проблемах, были опубликована в газетах «Известия» 14 мая и «Московская правда» 15 мая 1968 г. Обе они представляли из себя фактологический отчет о состоявшемся в Праге совещании партийного актива КПЧ. На нем «первые секретари говорили прежде всего о необходимости решения вопросов о том, как развивать наступательные действия партии, как противостоять стремлениям, направленным против коммунистической партии, и попыткам злоупотребить процессом демократизации»2. На первый взгляд может показаться, что речь идет о борьбе с таким движением как диссидентство. Однако характер сообщения, где больший акцент сделан не на идеологическую составляющую борьбы, а на политическую, свидетельствует о наличие другой весомой силы, реально угрожающей власти коммунистической партии. 1 Нерушима дружба народов СССР и Чехословакии // Комсомольская Правда. - 1968. -№104. - С. 1.

2 Чехословацкий кризис 1967-1969 гг. в документах ЦК КПСС / Глав. Ред. Н.Г. Томилина.- М.: РОССПЭН, 2010. - С. 70.

3Праздник Чехословацкого народа // Московская правда. - 1968. - №108. - С. 3.

на благо советского и чехословацкого народов, в интересах социализма и коммунизма»1.

Что касается оценки советской прессы за июнь, то ей были характерны все те же самые настроения и заголовки, свойственные маю. Они не представляют особого интереса для данного исследования и, в целом, отражают лишь факты пребывания делегации Национального собрании Чехословацкой СР, возглавляемой председателем этого собрания Й. Смрковским, и его выступления, в которых слово в слово копируются высказывания Л. Свободы на годовщине или А. Дубчека в интервью газете «Сабад нэп».

А тем временем за занавесом крепкой дружбы происходили совершенно иные процессы. Еще в конце мая ЦК КПСС утвердил телеграмму совпослам в Будапеште, Варшаве и Софии, содержащую следующую информацию. Во-первых, в телеграмме говорилось, что, несмотря на уверенные выступления политических деятелей Чехословакии перед народом с лозунгами мира и союзничества, они сами признают, «что ситуация гораздо сложнее и серьезней, чем они представляли себе раньше, что антисоциалистические силы действуют активно, пытаются дезориентировать партию, направить политическую активность трудящихся против коммунистов»1. Во-вторых, в сообщении подчеркивалась «необходимость решительных и конкретных мер»2 1 Первому секретарю Центрального Комитета КПЧ товарищу А. Дубчеку Начальнику народной милиции ЧССР товарищу Р. Горчицу // Известия. - 1968. - №108. - С. 1.

2Совещание партийного актива КПЧ // Известия. - 1968. №111. - С. 3.; Совещание партийного актива КПЧ // Московская правда. - 1968. № 111. - С. 3, которые руководство страны, по всей видимости, уже не могло провести самостоятельно.

В июне ситуация стало сильно ухудшаться. 14 июня в ЦК КПСС П. Е. Шелест - первый секретарь ЦК КПУ направил сообщение о действиях «Комитета действия за демократическую социалистическую Чехословакия», сообщая, что данная организация пользуется большой популярность среди рабочего класса страны и распространяет листовки, пропагандирующие следующие идеи. Общий текст листовки говорил о борьбе народов Чехословакии за свою свободу, которую они потеряли «по вине культа личности Сталина и его политики»3, о территориях, которые были отняты у государства и насильно присоединены к СССР. Помимо жесткой критики культа личности Сталина, члены комитета обвиняли о политических лидеров республики, действующих не в интересах своего народа.

Именно таким было настроение в Республике Чехословакия, - обиженным, озлобленным, недовольным и жаждущим справедливости за все пережитые, включая Вторую мировую войну, годы. Никак оно не согласовывалось с тем, что говорил Й. Смрковский о верной и надежной дружбы Чехословакии и СССР в Москве в тот день, когда Л.И. Брежнев читал полученное от П.Е. Шелеста послание. Но правду, как написал в конце письма первый секретарь ЦК КПУ «сейчас еще нельзя было опубликовать»1. 1 Чехословацкий кризис 1967-1969 гг. в документах ЦК КПСС / Глав. Ред. Н.Г. Томилина.- М.: РОССПЭН, 2010. - С. 85

2 Там же.

3 Там же. С. 98.

Однако весьма неожиданно часть этой правды была опубликована на страницах советских газет в июле 1968 г. Так, например, в «Московской правде» на несколько страниц было напечатано обращение к «Центральному комитету коммунистической партии Чехословакии». Оно было примечательно ввиду некоторых пунктов. Во-первых, начало обращения, в котором говорилось, что оно составлено «от имени Центральных комитетов коммунистических и рабочих партий Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и Советского Союза»2 уже указывало на некий сформировавшийся блок противодействия антисоветским силам республики. Во-вторых, впервые в прессе прозвучали довольно четкие формулировки, говорящие о реально существующей проблеме, такие как «развитие событий… вызывает… глубокое беспокойство»3 или «империалистическое наступление»4. В обращении отдельно приводился перечень попыток советского руководства решить нарастающий конфликт на протяжении ряда встреч телефонных переговоров, что, в свою очередь, еще раз доказывало протяженность конфликта и не результативность его решения. Кроме того, в тексте ясно указывали на наличие «антисоциалистических и ревизионистских сил, порочащих всю деятельность коммунистической партии, ведущих клеветническую кампанию против ее кадров»5. 1 Чехословацкий кризис 1967-1969 гг. в документах ЦК КПСС / Глав. Ред. Н.Г. Томилина.- М.: РОССПЭН, 2010. - С. 100.

2Центральному комитету коммунистической партии Чехословакии // Московская правда. - 1968. - № 166. - С. 1.

3 Там же.

4 Там же.

Сложно представить, что подтолкнуло советское руководство к такому шагу, как разрешение публикации этого обращения. Однако можно предположить, что июль, ставший поворотным месяцем для СМИ, также стал и точкой невозврата для внешней политики СССР. Скорее всего, с этой статьи начался период оправдания, как его можно назвать, перед советскими гражданами.

Еще в начале июля через секретные каналы КГБ в Москву стали поступать сообщения от отдельных членов КПЧ о сложной и опасной обстановке в стране. Одним из первых таких сообщений стало послание от кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А. Капека, который говорил, что чехословацкие СМИ вовсе не вышли из-под контроля партии, а наоборот, полностью ими контролируются и одобряются1. Другое письмо, подписанное уже не одним, а пятью чехословацкими руководителями, содержало просьбу «оказать действенную поддержку и помощь всеми средствами, которые имеются»2, т.к. контрреволюционный переворот, по их словам, был всего лишь вопросом времени.