Экономическая политика Советской России (СССР). 1920-1930-е гг.

Главным злом становилась и ранее раздражавшая западных партнёров монополия внешней торговли России. Против неё ополчается апологетическая по отношению к "своей" политике и клеветнически враждебная по отношению к торговой политике противника, т. е. СССР, "научная" немецкая литература. Эпитеты заимствованы у известного советского обозревателя зарубежной литературы C. Раевича [59]. От советов, как нажиться на торговле с Россией, чему был посвящён ряд трудов 1928 года, она переходит к призывам организовать единый империалистический фронт против СССР. Показательный пример - труд К. Майнца, в котором, с прежних позиций Клейнова, подвергаются резкой критике положения советско-германского торгового договора, якобы приносящие пользу исключительно одному СССР (наибольшее благоприятствование в области тарифов и права транзита, права поселения граждан, право иметь своё торговое представительство, пользующееся экстерриториальностью и пр.) Главное обвинение Торгового представительства заключалось в том, что оно "вытесняет германский капитал со многих позиций внутри его собственной страны". Игнорируя факт постоянного активного сальдо в пользу Германии, автор видел невыгоду для Германии в монополии внешней торговли, которая сама по себе давала "громадный перевес сил" советской торговле перед разрозненным капитализмом [60]. Не случайно, у некоторых экономистов за рубежом появились предложения о создании своих торговых представительств в странах - конкурентах.

На фоне возникающих периодически в 2000-е гг. мировых финансового и экономического кризисов, вновь обостряющих борьбу рыночников и сторонников государственного регулирования экономики, эти "обвинения" 1930 г. становятся вполне понятными. И тогда у советской монополии на внешнюю торговлю обнаруживались явные положительные свойства: она создавала благоприятные условия для деятельности советских хозяйственных и торговых организаций за рубежом.

Значение и конец концессий. Уже ко времени подписания договора 1925 г. с Германией ситуация в Советской России была иной. Она самостоятельно вышла из тяжелейшего послевоенного кризиса, и советское правительство, зорко стоя на страже государственных интересов, не желало сдавать позиций. После подписания договора стали сокращаться и совсем прекратились прямые контакты посольских работников с советскими экономическими учреждениями. Согласно договору от 6 мая 1921 г. торговому представительству при германском посольстве предоставлялся прямой доступ ко всем таким учреждениям в обход дипломатических каналов. Так, Хильгер имел возможность поддерживать постоянные прямые связи с Главным Концессионным Комитетом, и даже завёл дружбу с его сотрудниками, ведя с ними переговоры по защите интересов немецких фирм и частных лиц в России. Прекращение доступа в ГКК он считал следствием начавшихся у советского правительства разочарований в концессионной политике. Кремль не желал поступиться частью суверенитета России ценой помощи иностранных специалистов. Но существовали и другие причины разочарования. Поведение иностранных концессионеров часто основывалось, мягко говоря, на "ограниченной вере" в устойчивость советской власти, и эта позиция вынуждала их инвестировать минимальный капитал с целью как можно скорейшего его возмещения. Концессионеры стремились добиться максимума прибылей с самого начала, так чтобы можно было через короткое время ретироваться в случае необходимости. Мешало иностранным концессионерам и незнание русских условий, а также недостаток необходимой финансовой поддержки. Это будет одной из причин прекращения политики концессий. Ко всему прочему, как подчёркивали немецкие эксперты ещё при заключении торгового договора, Германия была больше заинтересована в сбыте своих товаров в Россию, чем в концессиях в России [61].

К 1928 году советское правительство нашло более эффективный способ развития промышленности, нежели концессии, а именно - заключение индивидуальных контрактов с западными фирмами и отдельными специалистами. Запад мог отказывать СССР в кредитах, крупные фирмы - в поставках, но он не мог запретить инженерам ехать в СССР на заработки. Последний договор на концессию был заключён в марте 1930 г. с предпринимателем Лео Верке (Leo Werke) - на производство зубоврачебных товаров. Всего в СССР насчитывалось более 350 промышленных и торговых иностранных концессий.

Конец иностранным концессиям положило постановление СНК СССР от 27 декабря 1930 г. "Об организации концессионного дела", согласно которому все прежние договоры о концессиях были аннулированы (за некоторыми исключениями), а Главконцеском был низведён до уровня совещательного органа. Но при этом подписанные ранее соглашения о технической помощи оставались в силе. Однако процесс постепенной ликвидации иностранных концессий начался еще в 1923 г. и продолжался на протяжении всего десятилетия. К концу 1920-х годов в СССР оставались только 59 концессий, 6 акционерных обществ и 27 "разрешений на деятельность". К 1933 году были ликвидированы все промышленные концессии, а к середине 1930-х - все торговые, кроме датской телеграфной концессии, концессий, полученных Японией на рыбную ловлю и разработку угольных и нефтяных месторождений на Дальнем Востоке, и концессии "Standard Oil". В некоторых случаях концессии закрывались по политическим мотивам. Так, после убийства в 1923 г. в Лозанне Полномочного представителя СССР В.В. Воровского было объявлено, что все швейцарские концессии на территории СССР будут закрыты, и впредь швейцарцы не получат разрешения на коммерческую деятельность в Советском Союзе.

Приняв решение о закрытии иностранных концессий, советская сторона прибегала к силе лишь в исключительных случаях, используя для "выдавливания" иностранцев со своей территории экономические методы - с помощью бюрократии, налогов, таможенных сборов, затруднений с вывозом капитала и т. п. Зачастую торговым концессиям не продлевали контракт. Так немецкую фирму International Warenaustausch Aktiengsellschaft, которая паковала яйца и отправляла их в Германию, в 1929 г. уведомили о прекращении договора. Немецкая сторона судилась и выиграла суд в Берлине, но не смогла возместить убытки. В то же время советская сторона создала собственную организацию по экспорту яиц.

В некоторых случаях для ликвидации концессий использовались такие методы, как создание невозможных условий для работы, Так произошло с сельскохозяйственной фирмой Drusag, 90% акций которой принадлежало правительству Германии. В 1929 - 1930 гг. в отношении руководства фирмы властями СССР были инициированы судебные процессы по факту нарушений условий труда. После чего в Drusag были конфискованы автомобили и пишущие машинки. На зарплату всех немецких специалистов был наложен дополнительный 3%-ый налог. Почта за границу перехватывалась [62].

Наиболее успешно концессии развивались на протяжении 1922 - 1927 гг. Из общего числа заключённых до 1928 г. 106 договоров больше 80 приходится на 1922 - 1927 гг. В статье С.Л. Данильченко можно найти полный их перечень. Исследователь отмечал факт заключения концессий практически во всех сферах народного хозяйства, но численно они преобладали в системе промышленного производства. Значительной (до 20 %) была доля концессий в сфере торговли. Широко были представлены высокоразвитые в промышленном отношении страны (Германия, Англия, Франция, Голландия и США). Другие европейские страны (Австрия, Норвегия, Дания, Италия, Бельгия) и Канада составляли вторую по значимости группу. Страны, возникшие на развалинах Российской империи, Польша, Финляндия, Латвия, Литва, Эстония заключили 15 концессионных договоров. На долю четвертой группы, в которую вошли восточные соседи России (Китай, Персия, Япония, Турция), приходился 21 договор.

Бесспорным лидером по числу концессий была Германия, которая имела 24 концессионных договора (22,6 % от общего числа) во всех сферах экономики, кроме связи. Этому способствовало военное сотрудничество СССР с Германией после заключения Рапалльского договора. В рамках данного сотрудничества были выданы концессии фирме "Юнкерс" для развития производства на двух авиационных заводах, осуществлялось строительство заводов по производству ядовитых газов, артиллерийских снарядов и подводных лодок. За Германией следовали США, до 1933 г. юридически не признававшие СССР, но весьма интенсивно сотрудничавшие с ним (16 соглашений, в т. ч. одно совместно с Канадой). Англия имела 12 концессий. Из числа бывших российских территорий выделялась Польша, заключившая 8 концессионных договоров, а среди восточных стран - Япония, на долю которой приходилось 14 концессий [20].

Именно в этом периоде (1921 - 1929 гг.), - непосредственно связанным и хронологически совпадающим с новой экономической политикой, с помощью концессий были восстановлены некоторые отрасли народного хозяйства. Это, прежде всего, горная промышленность, отдельные предприятия химической, металлообрабатывающей промышленности и др. Смешанные общества прорвали торговый бойкот Советской России и наладили её торговые связи с мировым рынком. Значительное развитие в конце периода получило техническое сотрудничество. Особое место в развитии концессий занимает 1925 год, когда советское правительство предпринимало дополнительные меры к привлечению иностранного капитала, что было связано с изменениями во внешнеполитическом положении страны. Установление дипломатических отношений со странами Запада в 1924-1925 гг., получившее название в истории нашей дипломатии как "парад признаний", а также заключение ряда двусторонних экономических соглашений создали определённую договорно-правовую базу экономического сотрудничества СССР с европейскими государствами. 1924/25 хозяйственный год явился годом налаживания мировых хозяйственных связей. Для привлечения иностранных инвестиций пересматривались методы ведения концессионных переговоров, ускорялось прохождение предложений через определенные инстанции. Кроме уже существовавших концессионных комиссий в Лондоне и Берлине, с восстановлением дипломатических отношений были учреждены комиссии в Риме, Токио, Париже.

Следующий период 1929 - 1937 гг. считается уже постконцессионным, совпадающим со временем первых пятилетних планов. В условиях начавшейся масштабной индустриализации в СССР была признана нецелесообразность продолжения прежней политики. Но выполнение резолюции 1930 г. об аннулировании всех действующих концессий, растянулось на десятилетие. 14 декабря 1937 г. было издано Постановление правительства "Об упразднении Главконцесскома при СНК СССР". Контроль за оставшимися концессиями был возложен на НКВТ. В случае ликвидации концессионного предприятия советское правительство выплачивало компенсацию в виде беспроцентной суммы, определённой третейским судом, что давало СССР преимущество, равноценное долгосрочным беспроцентным займам. Более того, последние концессии были ликвидированы только к 1958 г.

Оставшийся нерешённым в 1920-е гг. вопрос об аннулировании дореволюционных долгов и возврате национализированной иностранной собственности в России оставался серьезным препятствием для привлечения иностранного капитала. Советское правительство стремилось разбить объединенный фронт бывших собственников, заключая сепаратные сделки с отдельными компаниями: "Стандарт Ойл", "Ройал Датч" и другими. Однако крупнейшие западные банки - бывшие кредиторы России - не стали финансировать концессионные предприятия в СССР. Промышленный же капитал, как правило, не обладал свободными средствами. Если мелкие концессионные предприятия не нуждались в значительных капиталовложениях, то крупные концессии терпели крах. Мировая хозяйственная конъюнктура также препятствовала успеху советской концессионной политики. Европейские страны были обременены послевоенной реконструкцией и выплатой по американским займам. Германия к тому же выплачивала репарационные долги, вследствие чего переживала катастрофическую инфляцию. Окончательный удар по концессионной политике Советского государства нанесла обозначившаяся к 1925 г. тенденция снижения мировых цен и спроса на продукцию основных концессионных предприятий - лесных, горнодобывающих и золотопромышленных. Потеря рынков, на которых концессионеры получали валютную выручку, и общее расстройство мирового капиталистического хозяйства в годы "великой депрессии" подвели черту с международно-экономической точки зрения под развитием концессионного дела в СССР [20].

7. Завершение первой пятилетки в СССР

Первая пятилетка и перемена отношения к СССР в мире. Первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1929-1932 гг., утверждённый 5-м Всесоюзным съездом Советов, предполагал построение фундамента социалистической экономики, дальнейшее вытеснение капиталистических элементов города и деревни, укрепление обороноспособности страны. Согласно официальным данным, он был выполнен за четыре года и три месяца, при этом национальный доход вырос почти в два раза, производство промышленной продукции - более чем в два раза, производительность труда в промышленности - на 41 %. Капитальные вложения составили 8,8 млрд. руб.

В итоге выполнения первой пятилетки был построен "фундамент социалистической экономики - тяжёлая индустрия и механизированное коллективное сельское хозяйство". Главное, что была достигнута экономическая независимость страны, превратившейся в индустриальную державу. Это, во-первых, окончательно изменило отношение к частному хозяйственному сектору, как и судьбу тех категорий советских, как и иностранных граждан, которые были в нём заняты.

Ликвидация капиталистического хозяйства и оттеснение единоличного крестьянского сектора на второстепенные позиции сняли многие проблемы права иностранцев, которые были актуальны в 1920-е гг. Изменилось отношение к концессиям. Новые концессии перестали предоставляться иностранцам, а старые, и ранее не игравшие заметной роли в народном хозяйстве СССР, постепенно сошли на нет благодаря специальным соглашениям с советским правительством о досрочном выкупе предприятий советскими объединениями. Такая же участь постигла смешанные общества, образованные при участии иностранного капитала. Государство перестало нуждаться в их услугах после того, как перешло к прямым внешнеторговым операциям, совершаемым советскими органами с иностранными фирмами, в том числе с крупными техническими фирмами. Органы монополии внешней торговли за рубежом стали более самостоятельными, окрепли, перестали нуждаться в посредниках, перешли к заключению крупных соглашений о поставках, кредитах и т. п. Благодаря экономическому кризису, вызвавшему рост безработицы в странах Запада, наём квалифицированной рабочей силы был также изъят у иностранных фирм и передан в руки советских органов. Они вступали в непосредственные отношения с инженерами, техниками и рабочими, минуя посредничество технических фирм.

В связи с указанными обстоятельствами резко возросла нагрузка на германских дипломатов, трудившихся в посольстве в Москве. Особенно осложнялась деятельность экономического отделения посольства, поскольку теперь все нити торгового обмена между Германией и СССР сосредоточивались в государственных учреждениях, а стало быть, должны были проходить через посольство [63]. "Тот факт, что партнёром любого немецкого коммерческого предприятия, которое ведёт торговые операции с Советским Союзом, - писал Рудольф Надольный, первый гитлеровский посол, сменивший в Москве Дирксена, - является само Советское государство, заставляет каждого немецкого коммерсанта, приезжающего в Советский Союз, искать совета, помощи и информацию в посольстве. Особенность русских деловых методов влечёт за собой в дальнейшем то, что большая часть работающих с Советским Союзом и в Советском Союзе немецких фирм вынуждена предъявлять претензии. Знание предмета и вовремя предоставленная информация, как и дельный совет специалиста, играют огромную роль. К этому присоединяется и то, что текущие экономические доклады (донесения) в условиях недостатка частных источников информации и весьма растяжимого истолкования советским правительством понятия "экономический шпионаж" предъявляют особые требования к качествам их составителя" [64].

Достижения Советской России нравятся не всем. Успешная реализация плана первой пятилетки стали вызывать у мировой буржуазии тревогу и желание помешать успешному строительству "социализма" в стране. Практика социализма, становясь символом "революционного преобразования действительности" и "социального прогресса", оказывала революционизирующее влияние на широкие массы трудящихся за рубежом. Созданный в 1925 г. в Женеве "Международный союз борьбы против III Интернационала" резко активизировал свою деятельность на рубеже 20-30-х гг. Президент союза Т. Обер координировал проведение широких антисоветских кампаний. Они шли одна за другой: "о религиозных преследованиях", "советском демпинге", "принудительном труде", "эксплуатации женщин", "о голоде в СССР", данные о которых активно поставляли иностранные консульства, в том числе 7 наиболее активных среди других, германских консульств в СССР. Как правило, эти кампании сопровождались призывами к проведению "политической, моральной, экономической изоляции, которая задушит советскую власть". Швейцарский банкир, член Международной торговой палаты Р. Хенч во время специального турне по Соединённым Штатам весной 1931 г. вновь призывал американских бизнесменов "забыть все разногласия перед лицом Советов", "вложить средства, время, душу в борьбу с большевизмом".

Но страна Советов активно занималась укреплением интернациональных связей с зарубежными трудящимися, формированием у них реальных представлений о российской действительности, усилением морально-политической поддержки советского государства народами всего мира. Общественные организации разных стран доносили правду об СССР с помощью распространения материалов о пятилетке, выставок, советских документальных фильмов. Таким было Международное бюро общества друзей СССР в Берлине. В годы первой пятилетки стремление работать в СССР охватило широкие массы пролетариата за рубежом. В 1930-1932 гг. более одного миллиона человек из европейских государств попросили разрешения на въезд в нашу страну. В октябре 1930 г. в социалистическом строительстве принимали участие 4,5 тыс. иностранных квалифицированных рабочих и специалистов. На 4 сентября 1932 г. по данным Наркомата рабоче-крестьянской инспекции в СССР насчитывалось 9190 иностранных специалистов, 10655 иностранных рабочих, 17655 членов их семей. При Центральном Совете профессиональных союзов (ЦСПС) было создано Иностранное бюро, которое координировало и направляло работу общественных организаций с иностранными рабочими и специалистами. При областных и краевых профсоюзах крупнейших центров действовали их отделения. Они внесли весомый вклад в советскую пятилетку [65].

В августе 1932 г. в Амстердаме состоялся Международный антивоенный конгресс, созванный по инициативе борцов за мир Р. Роллана и А. Барбюса при горячей поддержке рабочих всех стран. На него собрались представители различных политических партий и организаций, объединённые стремлением предотвратить развязывание новой войны. "Конгресс отмечает - говорилось в принятом им манифесте, - что все империалистические державы видят в Советском Союзе врага, которого они стремятся ослабить и уничтожить". Конгресс указывал на твёрдую миролюбивую политику, которую систематически проводит Советский Союз, и отвергал легенду о "красном империализме", единственной целью которой является оправдание и маскировка постоянных наскоков на республику рабочих и крестьян". Делегаты поклялись отдать все силы и возможности борьбе против "кампаний клеветы на Советский Союз, страну социалистического строительства, которую мы не позволим тронуть" [66].

Симпатии и поддержку прогрессивных людей всего мира отразили труды выдающихся зарубежных деятелей науки и культуры - Р. Тагора, А. Барбюса, Б. Шоу, Ф. Нансена, П. Вайяна-Кутюрье, Л. Арагона, И. Бехера и др., побывавших в СССР в годы первой пятилетки.

Мнение посла Дирксена. Германский посол Герберт фон Дирксен, один из главных свидетелей и участников событий, связанных с выполнением Советским Союзом плана первой пятилетки, сыграл большую роль в предоставлении СССР германскими банками в 1926 г. гарантированного кредита на сумму в 300 миллионов золотых марок для размещения в Германии советских заказов. Он писал позднее, что во время переговоров с немецкими промышленниками "русские почти завалили наших людей заказами на общую сумму более чем миллиард марок, но породили в них немалый скепсис и недоверчивость продолжительностью кредитных сроков, которые они потребовали". Однако немецкие промышленники не имели полномочий заключать сделку или уступать в вопросах кредитных сроков. Члены делегации были использованы, главным образом, как наконечник копья, движущая сила, направленная на то, чтобы сокрушить стены бюрократии и инерции. И здесь русские добились полного успеха.

На германских представителей произвели впечатление уже достигнутые результаты в создании тяжелой промышленности как в самой Москве и близ неё, так и в Ленинграде, а также перспективы, открывающиеся здесь для германской промышленности. Но более всего их поразили энергия и неукротимый дух советских руководителей. Собственно они были совершенно готовы хоть сейчас взять на себя смелость пойти на ограниченный риск, главное бремя которого должно было лечь на плечи правительства. "Привыкшие действовать решительно и прямо, они не желали ждать проведения бюрократических совещаний за закрытыми дверями, прежде чем высказать свои взгляды. Поэтому ещё до того, как поезд, доставивший их из России, остановился на Schleischer Bahnhof в Берлине, члены делегации уже начали давать первые интервью прессе, а именно "B.Z. am Mittag" - крупной берлинской дневной газете.

В итоге переговоров был создан сложный управленческий аппарат, благодаря которому в течение двух или трёх лет германские товары стоимостью почти два млрд. марок были отправлены в Россию. "В эти годы Германия возглавила список импортёров "из" и экспортёров "в" Советский Союз. На её долю пришлось почти 50 % сумм экспорта и импорта; при этом мы не потеряли ни пфеннига на этих сделках, и долго ещё после того, как русско-германская торговля была прервана вступлением на престол национал-социалистов, "золото из России" продолжало течь в сундуки Reichsbank'a.

Для посла было источником огромной радости посещать многочисленные промышленные предприятия Рура и повсюду видеть огромные ящики и упаковочные клети, предназначенные для отправки в Москву, Ленинград и другие города России. Эти заказы позволяли загрузить мощности значительной части промышленности Рура. Сотни тысяч немецких рабочих и инженеров смогли устроить свою жизнь и таким образом избежать лишений и нужды, неизбежно сопутствующих безработице во время "самого страшного экономического кризиса, который в течение десяти лет терзал мир" [66].

С не меньшим удовольствием посол посещал и промышленные предприятия в советской стране, проводившей индустриализацию при помощи германской техники и немецких специалистов, таких как автомобильный завод в Нижнем Новгороде, тракторное производство в Харькове или Днепрогэс, как и посещения расположенных в Ленинграде, Харькове, Киеве и Тифлисе германских консульских представительств. Они способствовали "углублению моего знания не только самой страны и её возможностей, но также и человеческого элемента", - писал Дирксен. Здесь ограничения на общение были не столь строгими, как в столице, и "руководители в провинциальных городах не могли удержаться от встречи, когда представитель дружественной державы наносил им визит. Моё владение русским языком (который Дирксен прилежно изучал всё время пребывания в СССР - Л. Б . и С. Б.), хотя и достаточно скромное, необычайно облегчало эти контакты. Беседы с рабочими и чиновниками открывали значительно больше, чем чтение заметок в "Известиях" и "Правде".

Оценивая успехи СССР в процессе индустриализации страны, он видел главную основу успеха в "советском народе", о котором писал: "Оглядываясь назад на те пять лет в Москве, которые дали мне возможность встречаться с людьми практически из всех слоёв общества и разных профессий, я могу сказать без какого-либо предубеждения, что неплохо узнал русских людей вообще и советских русских в частности. Я быстро находил с ними общий язык и сохранил к ним определённую симпатию благодаря их человеческой доброте, их близости к природе, их простоте, бережливости и терпению. На меня произвели глубокое впечатление их способность страдать и приносить жертвы, делая тяжелую работу и проявляя при этом небывалый энтузиазм.

На меня также произвёл глубокое впечатление страстный фанатизм рядовых членов партии, стремившихся поднять свою отсталую страну, чтобы она могла занять место в ряду самых развитых наций, - попытка трогательная и патетическая. Я близко наблюдал разные типы партийцев - от низших рангов и до самого высокого уровня. И я не могу удержаться от вопроса: где истоки той грандиозной яркости их планов и безжалостной мощи их решений, которые требовали жертвовать не только благосостоянием, но даже самой жизнью миллионов людей ради цели, маячившей, как они знали, где-то далеко на горизонте, и которую большинство иностранцев считали абсолютно недостижимой. Внешне эти члены партии были простыми и скромными людьми, которые не производили впечатления сильных, волевых, подавляющих собою личностей. Среди них были блестящие умы, большей частью европейского происхождения, с которыми, как, например, с Радеком, беседовать было истинным удовольствием. Но за кажущейся простотой ума была сокрыта горячая и непоколебимая, почти религиозная вера в их учение, которая заранее делала любые глубокие дискуссии совершенно бессмысленными…".

Очень высокого мнения придерживался посол об офицерах Красной Армии, как о "новом классе", уровень подготовки и развития которого соответствовал примерно тому же стандарту, который существовал для руководителей старой германской армии. Они были всецело преданными своей стране, людьми убеждёнными, сдержанными и умелыми". К наиболее выдающимся достижениям советской системы он относил "образовательную работу с личным составом, проведённую Красной Армией в ходе сражения с неграмотностью и отсталостью" [67, c. 190-192]. Так выглядит беспристрастно изложенный сюжет экономического развития СССР в первые два десятилетия советской истории Российского государства.

Библиография

1. Нежинский Н.Л. Внешняя политика советского государства в 1917-1921 года: курс на "мировую революцию" или на мирное сосуществование? // История СССР. 1991. № 6. С. 3-27.

2. Декреты советской власти. Т. 1-14. М., 1957-1997.

3. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1917-1925. Здесь: 1921. № 49. Ст. 261.

4. Фелькнер В. Русские правительственные и биржевые коммерческие агенты за границей. СПб., 1911.

5. Рафалович А.Л. Организация международной торговли. Ленинград, 1924.

6. О'Коннор Т.Э. Инженер революции. Л.Б. Красин и большевики. 1870-1926. М., 1993. С. 151-152.

7. Шерстобоев О.Н. Участие немецких фирм в торговле на Российском Дальнем Востоке (вторая половина ХIХ - начало ХХ в.) // Немецкий этнос в Сибири. Альманах гуманитарных исследований. Вып.1. Новосибирск, 1999. С. 79-84; он же. Немецкое предпринимательство в Сибири и на Дальнем Востоке (вторая половина ХIХ - начало ХХ в.) // Немецкий этнос в Сибири. Вып. 2. Новосибирск, 2000. С. 118-127.

8. Справка о правах, составляющих в СССР объект государственной монополии // Архив внешней политики РФ. Ф. 82. Оп. 17. Папка 43. Д. 23. Далее АВП РФ.

9. О'Коннор Т.Э. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918-1930. М., 1988. С. 199.

10. Энциклопедия государства и права. Под ред. П. Стучки. С. 196-213Т. 2. С. 1020. Автор статьи "Монополия внешней торговли" Б. Розенблюм. (Далее Стучка).

11. Проф. А. Ладыженский. Инструкция консулам Р.С. Ф.С. Р. // Международная жизнь. 1922. 30 ноября. С. 25.

12. Документы внешней политики СССР. Т. 2. С. 639.

13. "Положение о Народном комиссариате внешней торговли Союза Советских Социалистических Республик"" от 12 ноября 1923 г. // http://www.bestpravo.ru/sssr/eh-gosudarstvo/u5r.htm (дата обращения 8.06.2015).

14. Ленин В.И. ПСС. Т. 42. С. 22.

15. Десятый съезд РКП (б). Март 1921 г. Стеногр. отчёт. М., 1963. С.611.

16. Декрет ВЦИК от 21 марта 1921 г. "О замене продовольственной и сырьевой развёрстки натуральным налогом" // СУ РСФСР. 1921. № 26. Ст. 147.

17. Постановление СНК "О руководящих указаниях органам власти в отношении мелкой и кустарной промышленности и кустарной сельскохозяйственной кооперации" // СУ РСФСР. 1921. № 47. Ст. 270; Постановление СНК "Об обмене" от 24 мая того же года // СУ РСФСР. 1921. № 47. Ст. 270; Декрет СНК от 7 апреля 1922 г. "О потребкооперации" // СУ РСФСР. 1922. № 26. Ст. 1150.

18. Белковец Л.П. Об отношении к римскому праву российского правоведения 1920-1930-х гг. // Инновационное развитие юридической науки как фактора укрепления российской государственности: материалы конференции, г. Новосибирск: СибАГС 25-26 ноября 2011 г. Новосибирск, 2012. С.85-91.

19. Декрет СНК от 23 ноября 1920 г. "Общие экономические и юридические условия концессий" // http://www.pravo.by/main.aspx?guid=11341 (дата обращения 09.06.2015).

20. Данильченко С.Л. Концессионная политика советского государства в условиях нэпа // http://economicarggu.ru/2002_5/02.shtml (дата обращения 17 июня 2015).

21. Российско-американские сюжеты // http://alliruk.livejournal.com/460663.html (дата обращения 17.06.2015).

22. Декрет ВЦИК, СНК РСФСР "О порядке допущения иностранных фирм к производству торговых операций в пределах Р.С. Ф.С.Р." от 12.04.1923 // http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_1609.htm (дата обращения 4.08.2015).

23. Двенадцатый съезд РКП (б). 17-25 апреля 1923 года. Стенографический отчет. М., 1968. С. 813-814.

24. Бернштейн И., Ландау Б., Машкевич В. Правовые условия концессионной деятельности в СССР. М., 1930. С. 27.

25. Памятная записка полномочного представительства РСФСР в Германии по вопросу о советской монополии внешней торговли. Берлин, 11 июля 1923 г. // Советско-германские отношения (СГО). 1922-1925 гг. Документы и материалы. Т. 1. 1922-1924. М., 1977. С. 175-177.

26. Уголовные кодекс РСФСР 1922 г. // http://www.law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1241523&subID=100096269,100096272,100096340,100096440#text (дата обращения 25. 05.2015).

27. КПСС в резолюциях... Ч. 1. М., 1953. С. 701.

28. Электроаппарат. История завода // http://www.ea.spb.ru/factory/history/ (дата обращения 29.09.2015).

29. Сабанин А.В. Посольское и консульское право. М., 1930. С. 128-129.

30. Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республик (СЗ СССР). Отдел первый, № 55. Ст. 490.

31. Сабанин А.В. Международное право в советском праве. (Доклад к 10-летию Октября 21 ноября 1927 г. на заседании секции международного права Общества деятелей советского права) // Международное право. 1928. № 1. С. 19-38.

32. Телеграмма Министерства иностранных дел Германии послу Германии в СССР У. Брокдорф-Ранцау. Берлин, 17 июня 1924 г. // СГО. 1922-1925. Ч. 1. 1922-1924. М., 1977. С. 316.

33. Записка тайного советника МИД Германии Г. Гаушильда для министра иностранных дел Г. Штреземана к его беседе с заместителем народного комиссара иностранных дел СССР М.М. Литвиновым. Берлин, 30 июня 1924 г. // СГО. 1922-1925. Ч. 1. 1922-1924. М., 1977. С. 317.

34. Документы по инциденту 3 мая собраны в журнале "Международная летопись", 1925. № 7.

35. Советско-германский торговый договор в рейхстаге // Международные отношения. 1926. № 1. С. 116.

36. Записка ландрата имперского министерства внутренних дел д-ра Хентцшеля о совещании в министерстве иностранных дел Германии по вопросу о состоянии переговоров о торговом договоре между СССР и Германией // СГО. 1922-1925. Т. 1. С. 354-356.

37. Wagner Armin. Das Bild Sowjetrussland in den Memoiren deutsсher Diplomaten der Weimarer Republik. Mьnster; Hamburg: Lit, 1995. S. 59.

38. См. подробнее в кн.: Марченко В.М. Борьба СССР за нормализацию и развитие торговых отношений с Германией, Англией и США во второй половине 1920-х годов. Ленинград-Горький,1990. С. 26-32.

39. Советско-германские договоры 12 октября 1925 г. // Еженедельник советской юстиции. 1926. № 1. С. 7-11.

40. Заключительный протокол, дополнение к ст. 3 Экономического соглашения советско-германского торгового договора 12 октября 1925 г. // ДВП СССР. Т. 8. С. 613.

41. Белковец Л.П., Белковец С.В. 1924 год в Сибири в докладах Германского консула Георга Вильгельма Гросскопфа // Немецкий этнос в Сибири. Вып. 3. Новосибирск, 2002. С. 130-145.

42. О российско-германской торговле // Staatliches Jahrbuch fьr das Deutsche Reich. Berlin, 1927. №. 10. S. 232.

43. Georg Cleinow. Der grosse Jahrmarkt von Nishnij Nowgorod // Russland und Asien. Band 1. Gebr. Richters Verlagsanstalt, Erfurt, 1925; он же. Das Recht der Auslaender in der Union der SSR // Russland und Asien. Band 2. Gebr. Richters Verlagsanstalt, Erfurt, 1925.

44. Рец. на книги Клейнова // Международная жизнь. 1925. № 3. С.115-119.

45. Сleinow Georg. Die deutsch-russischen Rechts und Wirtschaftsvetraege nebst Konsularvertrag von 12 Oktober 1925. Vertrag von Reimar Hobbing. Berlin, 1926. 373 S.

46. Перетерский Ив. Комментарии к советско-германскому договору 12 октября 1925 г. // Советское право. 1927. № 5. С. 150-152.

47. Вилкова Н.Г. Роль МКАС при ТПП РФ в становлении и развитии современного коллизионного регулирования договорных отношений с иностранным элементом // Международный коммерческий арбитраж: современные проблемы и решения: Сборник статей к 75-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации / под ред. А.С. Комарова; МКАС при ТПП РФ. М: Статут, 2007. С. 111 - 128.

48. Соколов С. Германия // Международная жизнь. 1925. № 3. С. 72-75.

49. Mick Christoph. Sowjetische Propaganda, Fьnfjahrplan und deutsche RuЯlandpolitik 1928-1932. Wiesbaden: Steiner, 1995. S. 299.

50. Шишкин В.А. Цена признания: СССР и страны Запада в поисках компромисса (1924-1929 гг.). СПб., 1991. С. 299.

51. Белковец Л.П. Россия на пути к дипломатическому и консульскому праву (1917-1938). Новосибирск, 2010.

52. Hilger, Gustav. Wir und der Kreml. Deutsch-sowjetische Beziehungen 1918-1941. Erinnerungen eines deutschen Diplomaten. Alfred Metzner Verlag Frankfurt / Мain. Berlin, 1956. S. 222.

53. Dirksen, von G. Moskau, Tokio, London. Erinnerungen und Вetrachtungen zu 20. Jahren deutscher Aussenpolitik. 1919-1939. Stuttgart, 1949.

54. Дух Рапалло. Советско-германские отношения 1925-1933. Екатеринбург, М., 1997. С. 168.

55. Известия от 8 ноября 1930 г.

56. Brockdorff-Rantzau an АА. 26.11.1927 // Akten zur deutschen Auswдrtigen Politik. Bd.VП. № 150. (Далее АDАP).

57. Possony S.T. Jarhundert des Aufruhrs. Die kommunistische Technik der Weltrevolution. Mьnchen, 1956. S. 227-228.

58. Krьger Peter. Die Aussenpolitik der Republik von Weimar. Wissenschaftliche Buchgesellschaft Darmstadt, 1985. S. 268.

59. Раевич С. Обзор германской литературы 1930-1932 гг. против монополии внешней торговли и советского торгпредства // Советское государство. Комакадемия. Институт советского строительства и права. 1932. № 11-12. С. 123-131.

60. Mainz К. Die Auswirkungen der Aussenhandelsmonopols auf die deitsch-sowjetrussischen Wirtschatsbeziehungen. Berlin, 1930.

61. Письмо министерства хозяйства Германии заведующему IV отделом министерства иностранных дел Германии В. Вальроту // СГО. Т. 1. 1922-1924. С. 69-74.

62. Иностранные концессии в СССР // http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1378324 (дата обращения 17 июня 2015).

63. Белковец Л.П., Белковец С.В. От любви до ненависти… Германская дипломатия в России (СССР) 1918-1941. Новосибирск, 2013.

64. Aufzeichnung betreffend die Besonderheiten unserer amtlichen Vertretung in der Sowjetunion. Moskau, 23. Mдrz 1934 // PA AA - Politisches Archiv des Auswдrtiges Amts, Bonn - Berlin, R 83631.

65. Корниенко Н.Л. Развитие интернациональных связей советского рабочего класса в годы первой пятилетки // История СССР. 1079. № 6. С. 162-171.

66. International Press Correspondence. 1932. № 41. р. 867.

67. Герберт фон Дирксен. Москва Токио, Лондон. М., 2000. С. 142-143.

Размещено на Allbest.ru