Особенности межконфессиональных и межэтнических отношений в Калининградской области

1 апреля 1946 г. приказом начальника Временного гражданского управления при Военном совете Особого военного округа в шести районах округа (Земландском, Кройцбургском, Тапиауском, Лабиауском, Инстербургском, Гумбинненском) в течение апреля--мая развернулись штатные детские дома для детей-сирот. В Кенигсберге открылось три таких дома. Таким образом, на территории округа, а затем Кенигсбергской области усилиями военного командования было создано 19 детских домов, вместивших 2468 воспитанников. Позднее количество детских домов выросло до 25, а число воспитанников до 3,5 тысячи. Временные приюты безнадзорных детей прекратили свое существование. Штатные детские дома имели неплохое оборудование, необходимую мебель, новые постельные принадлежности. Распорядок дня в них подчинялся требованиям здорового быта, питание с каждым днем улучшалось, хотя и было еще далеким от полноценного.

Детские дома для немецких детей-сирот существовали до конца 1948 г., то есть до полного выезда воспитанников вместе со взрослым населением в Германию.

Летом 1946 г. приказом Областного управления по гражданским делам предлагалось: «Начальникам городских и районных управлений к 10 октября открыть в наиболее крупных поселках и городах, где проживает немецкое население, начальные и семилетние школы для обучения детей школьного возраста. Обучение проводить по программе нерусских советских школ на родном языке». Кроме этого в соответствии с данным приказом директоры, заведующие, учители русского языка, истории и географии должны были набираться «из русского населения». Другой раздел документа предписывал: «подобрать для работы в этих школах необходимое количество учителей из местного населения, провести с ними двухмесячные курсы подготовки и к 5 октября распределить и откомандировать их по школам».61 Примечательно, что со второй половины 1947 г. в официальных документах немецкие школы стали именоваться «нерусскими».

При Калининградском Областном Отделе народного образования были организованы месячные курсы, на которых прошли подготовку 150 будущих учителей. Программы обучения были переведены с русского на немецкий и разосланы по школам. Программа по родному языку была составлена на основании берлинской школьной программы. Учебный год в немецких школах начался с опозданием на 2 - 2,5 месяца по причине недостаточной подготовки школьных зданий. Занятия в школах проходили в сложных условиях: запаса топлива на зиму не было, не хватало школьной мебели. Однако, и в таких сложных условиях, осенью 1946 г. 44 немецкие школы с контингентом 4927 человек начали свою работу.

В школах обучение велось на немецком языке, преподавались все предметы, за исключением географии, истории, конституции, иностранного языка (французского или английского) и литературы по причине отсутствия педагогических кадров, владеющих немецким языком, а также из-за отсутствия учебников.

В школах для немецких детей проводилась воспитательная работа. Изучалась правила поведения учащихся, переведённые на немецкий язык. Все ученики знали наизусть и пели по-немецки «Гимн Советского Союза».

1 января 1947 г., как писала «Калининградская правда», было отремонтировано 130 школ. Сейчас в русских школах обучается 24 тыс. и в немецких - около 5 тыс.»

В 1946/1947 учебном году немецкие школы появились в большинстве районах области. Директорами и завучами в них назначались русские, но отдельные школы возглавляли немцы. Например, недалеко от Закхаймских ворот, в одном из домов на Ганза-ринг, открылась школа-семилетка (фактически в ней было всего 5 классов), где директором был немец Курш.

Представляет определенный интерес отчет о работе нерусских школ заведующего Калининградским городским отделом народного образования В. Никанорова: «...В 1946/1947 учебном году в Калининграде были организованы школы для немецких детей... Учебный год начался с опозданием на 1--2 месяца в связи с затянувшимся ремонтом зданий, недостатком парт, учительских столов. Тетрадями и письменными принадлежностями школы были обеспечены полностью... Преподавание в них велось только по основным предметам: родной язык, математика, естествознание, русский язык. Руководящий состав многих немецких школ неудовлетворительно владеет немецким языком. Отсюда трудные контакты с учителями-немцами».

Нормальный процесс обучения немецких детей в школах начался лишь в 1948 г., когда наладилась послевоенная жизнь и немецкие школы стали неотъемлемым элементом системы народного образования. Но к этому времени уже шел активный выезд немцев в Германию.

В годы пребывания на территории бывшей Восточной Пруссии немецкое население имели достаточно широкие возможности для реализации своих прав. В феврале 1946 г. в Кёнигсберге открылись центральный городской немецкий клуб и его районные отделения. Началось радиовещание на немецком языке, стала издаваться газета «Новая газета». Для немецких детей организовывались школы, где преподавание велось на немецком языке, а также детские дома.

В особенно тяжёлом положении находилась нетрудоспособная часть населения. Кроме этого положение немцев ухудшилось, когда их стали переселять в военные совхозы, т.к. кампания проводилась в спешке и переселяемым запрещалось брать какое-либо имущество. Неблагоприятной была санитарно-эпидемиологическая обстановка в области. От дистрофии, тифа и кишечных заболеваний умерло около 30 тыс. человек.

1.3 Переселение и депортация восточно-прусских немцев

Ни в местной прессе («Калининградская правда»), ни в центральных изданиях послевоенных лет не содержалось сведений о перемещении немецкого населения в Германию. В советское время проблема депортации немецкого населения была закрыта для советских исследователей. Лишь в 90 - е гг. с документов, соответствующих операции депортации, был снят гриф секретности, и историки смогли использовать ранее не доступные архивные документы. Областные архивы стали посещать зарубежные специалисты, прежде всего из Германии.

В данной работе были систематизированы сведения о процессе депортации немецкого населения. Были использованы монографии немецких исследователей, которые занимаются послевоенной историей бывшей Восточной Пруссии. Кроме этого был привлечён и проанализирован материал из Государственного архива Российской Федерации, раскрывающий проблему разработки постановлений по переселению немцев из Калининградской области.

До депортации немецкого населения разрешение на выезд получали, как правило, участники антифашистского движения и члены социалистической партии Германии, а также лица, имевшие родственников в Германии.

Поэтому следует различать тех представителей местного населения северной части Восточной Пруссии, которым давали разрешение на выезд из Калининградской области, и тех которые были выселены.

В августе 1946 г. в Советскую военную администрацию в Германии поступил запрос из Центрального управления по переселенцам по вопросу о выезде немцев из Восточной Пруссии. Был дан следующий ответ: «предварительно не разрешается».

31 января 1947 г. министр внутренних дел Сергей Круглов направил секретное письмо министру иностранных дел Молотову, в котором говорилось: «В консульское бюро СВАГ поступают письма от немецкого населения, проживающих в советской оккупационной зоне Германии, с просьбой разрешить пополнить их семьи родственниками из Калининградской области. На сегодняшний день поступило 90 подобных писем с просьбой о переселении 215 лиц. Министр внутренних дел СССР считает возможным просьбу немцев удовлетворить и позволить живущим в Калининградской области немцам переселиться. Я прошу Вашего решения».

Как пишет в своём исследовании Рут Кибелка, дословный текст документа Молотова «О выезде членов семьи немцев в Калининградской области в Германию» до сих пор не доступен, однако другие архивные материалы свидетельствуют о том, что министр иностранных дел ещё в тот же день, 31 января 1947 г., дал положительный ответ.

14 февраля 1947 г. заместитель министра иностранных дел И. Серов издал распоряжение, по которому подача заявлений, одобренных Молотовым, должны быть направлены руководителю ведомства внутренних дел в Калининград, генерал-майору Трофимову. К этому моменту консульский отдел СВАГ уведомил Центральное управление по переселенцам о том, «что заявления о репатриации из Калининградской области в Германию соответствующих лиц должны подаваться прямо в ведомство внутренних дел в Калининград».

30 апреля 1947 г. начальник Управления МВД по Калининградской области генерал-майор Трофимов направил докладную записку на имя министра внутренних дел СССР генерал-полковника Круглова: «В соответствии с указанием заместителя министра внутренних дел генерал-полковника тов. Серова от 14 февраля 1947 г. № 2/85 с 2 апреля 1947 г. мною преступлено к частичному переселению из Калининградской области немцев, имеющих родственников в советской зоне оккупации Германии. В настоящее время уже выдано разрешений на переселение 265 человек. Это мероприятие вызвало массовый поток заявлений немцев с просьбами о разрешении выезда в Германию, обоснованными причинами, как соединения семей, так и тяжёлыми материальными условиями жизни в Калининградской области». Далее Трофимов пишет, что «наличие немецкого населения в области разлагающе действует на неустойчивую часть не только гражданского советского населения, но и военнослужащих большого количества советской армии и флота, расположенных в области». «Внедрение немцев в быт» советских переселенцев, по мнению Трофимова, способствует развитию шпионажа, а также отрицательно влияет на освоение новой области. В конце своей докладной записки, он приходит к выводу, что целесообразно поставить вопрос «об организационном переселении немцев в советскую зону оккупации Германии».

Опираясь на письмо Трофимова, министр внутренних дел Круглов 30 мая 1947 г. направил докладную записку В. Молотову, в которой говорилось, случаи людоедства среди немецкого населения вносят нестабильность среди советского населения. Круглов также просил разъяснить ситуацию о выезде для немцев. В Калининграде он дал указание заявления о выезде принимать предварительно.

Одновременно Круглов в своём письме от 30 мая 1947 г. поставил вопрос о переселении в Германию всех немцев, проживающих в Калининградской области в количестве около 110 тыс. человек. При этом министр внутренних дел сообщал, что «полезным трудом занималось только около 36 тыс. человек.

Уже в мае 1947 г. был подготовлен согласованный с Вышинским, Родионовым и Серовым проект Постановления о переселении в Советскую зону оккупации всех немцев, проживающих в Калининградской области.

Молотов дал указание обсудить этот вопрос на Бюро Совета Министров СССР. Однако, в связи с командированием в Калининградскую область комиссии, руководить которой поручили Косыгину, этот проект был по его указанию с обсуждения снят.

Кроме Косыгина в комиссию вошли председатель Совета Министров СССР М.И. Родионов, министр внутренних дел С.Н. Круглов, министр судостроительной промышленности СССР А.А. Горегляд и другие влиятельные чиновники. Высокопоставленная комиссия должна была ознакомиться с положением дел на месте и выработать решения по различным вопросам. Необходимо было сформулировать проекты различных мероприятий по экономической помощи, такие как конкретные планы использования верфей, целлюлозно-бумажной промышленности, янтарного производства, транспорта. Комиссия должна была предоставить результаты работы до 1 июля 1947 г.

Когда в первой половине 1947 г. появились проекты выселения немцев, областные власти опасались слишком быстрых его темпов. Так, ещё 7 марта 1947 г. начальник областного гражданского правления Борисов в письме В. М. Молотову обосновал свои предложения о сроках выселения тем, что немцы составляют 48% работающих в совхозах и на промышленных предприятиях, а по ряду отраслей их доля превышает 90%.

По данным Управления МВД по Калининградской области, по состоянию на 1-е мая 1947 г. немцев, занятых общественно-полезным трудом, насчитывалось 32 514 человек. При этом многие немцы составляли значительную и важную часть рабочего состава на многих предприятиях. Так, например, в целлюлозно-бумажной промышленности работало 2729 человек, в жилищно- коммунальном хозяйстве 3650 человек, а в судостроительной промышленности 500 человек. Больше всего немецкое население было занято в военных совхозах - 14000 человек. Для замены этих немцев советскими рабочими необходимо было некоторое время, поэтому местные власти стремились как можно дольше сохранить для местных предприятий немецких рабочих и специалистов.

Как следует из секретной записки П.Иванова В.М. Молотову, по возвращению Косыгина из Калининградской области он внёс проект Постановления о переселении немецкого населения в Советскую зону оккупации. Внесённый им проект обсуждался на Бюро 11 июля 1947 г. Однако Бюро поручило Косыгину переработать проект в соответствии с имевшимися на Бюро указаниями.

Тем временем, 14 июня 1947 г. из Калининграда выехали 160 переселенцев, которые прибыли в Берлин, где и были опрошены об обстоятельствах выезда комиссией Центрального управления по переселенцам. Присутствовавшие на заседании подполковник Масленников (СВАГ) и майор Скотланд (американская зона оккупации) заявили, что теперь при подаче заявления на переселении требуются ещё и иметь сведения о будущем месте работы.

В июне 1947 г. Управление МВД по Калининградской области отправило московским властям подробное сообщение о немецком населении с указанием их занятости: «Большая часть немецкого населения выражает желание выехать в Германию. Особенно увеличилось количество заявлений о выезде в 1947 г. С 10 июня 1947 г. таких заявлений в органы милиции Управления МВД было подано 6526, из них 1744 получили разрешение о выезде в Советскую зону оккупации. Выехавших в Германию насчитывается 1121…»78 Согласно «Книге выдаче справок немцам на выезд в Советскую зону оккупации Германии в 1947 г.», такое разрешение в апреле - июне получили 3390 человек.

17 июня 1947 г. министр МВД С. Круглов писал Косыгину: «В соответствии с Вашим поручением представляю при этом проект постановления Совета Министров СССР о переселении немцев из Калининградской области в советскую зону оккупации Германии.

По состоянию на 10-е июня 1947 г. органами милиции УМВД принято заявлений с просьбой разрешить выезд в Германию от 6526 человек немцев.

Прилагаемый проект Постановления Совета Министров предусматривает переселить в 1947 г. всех не работающих, а также больных, инвалидов, престарелых, детей - общим количеством до 48 тыс. человек. Переселение произвести в течение летнего времени (июль - сентябрь месяцы включительно).

Переселение работающей части немецкого населения с семьями в общем количестве 59 тыс. человек произвести в первой половине 1948 г., предоставив таким образом возможность соответствующим министерствам и ведомствам, в которых работают немцы, подготовиться к замене их советскими гражданами».

В конце июня 1947 г. генерал-майор Трофимов был переведён на работу в Литву, его последователь генерал-майор Дёмин обратился по кремлёвскому телефону 17 июля к заместителю министра внутренних дел Серову. Его запрос был письменно зафиксирован: «Руководитель Управления комендатуры СВАГ, генерал-майор Горохов, обратился к нам с просьбой о переселении 292 немцев из Калининградской области в Германию. Товарищ Горохов указывает на то, что о переселении немцев ходатайствовало Немецкое центральное управление. Комендатура готова, принять этих немцев, в случае хорошей организации, с соответствующими личными документами и пропусками, посланными в город Бранденбург».

Просьба удовлетворить заявление Центрального управления по переселенцам о выезде 292 немцев в землю Бранденбург, была отклонена Серовым.

Между тем, 19 июля 1947 г. Косыгин направил письмо министру иностранных дел Молотову, в котором он представил переработанный проект о выселении немцев. Он предлагал переселить в сентябре 1947 г. немецкие семьи, состоящие из нетрудоспособных членов, не занятых общественно-полезным трудом, а также немецких детей, находящихся в детских домах, и престарелых немцев, содержащихся в домах инвалидов, всего в количестве 30 тыс. человек.

Переселение остальных немцев следовало рассмотреть после предоставления Советом Министров РСФСР, по поводу чего в проекте предусматривается поручение Совету Министров РСФСР.

Однако, 31 июля 1947 г. Бюро Совета Министров СССР хотя и рассмотрело проект Косыгина, решение по данному вопросу принято не было.

В сентябре 1947 г. разрешение на выезд из Калининградской области получили члены СЕПГ (SED).

Между тем в правительственных кругах СССР сформировалось окончательное решение о необходимости выселения всех немцев с территории Калининградской области. Связано это было с начавшимся в августе 1946 г. массовым заселением края.

11 октября 1947 г. было принято секретное Постановление Совета Министров СССР № 3547-1169с «О переселении немцев из Калининградской области РСФСР в советскую зону оккупации Германии». Согласно этому документу в 1947 г. планировалось переселить в советскую зону оккупации Германии 30 тыс. немцев, в том числе в октябре 10 тыс. и в ноябре 20 тыс. человек.

Переселению подлежали в первую очередь немцы, проживающие в городе Балтийске и в районах побережья Балтийского моря. Из других районов Калининградской области выселялись нетрудоспособные семьи немцев, не занятые общественно-полезным трудом, а также немецкие дети, находящиеся в детских домах и престарелые немцы, содержащиеся в домах инвалидов.

Организация переселения была возложена на Министерство внутренних дел (Круглова), а их размещение в Германии на советскую военную администрацию (Соколовского).

Переселяемым немцам разрешалось брать с собой своё имущество, но не более 300 кг на семью.

В постановлении перечислялись Министерства, которые должны были оказывать помощь МВД в осуществлении депортации немецкого населения. Министерство путей сообщения и Министерство вооружённых сил обеспечивали их перевозку железнодорожным транспортом. Министерство здравоохранения СССР осуществляло санитарный надзор и медицинское обслуживание.

Министерство внутренних дел совместно с Калининградским облисполкомом и Министерством путей сообщения поручалось в 5 - дневный срок разработать и утвердить инструкцию о порядке переселения немцев из Калининградской области.

Министр внутренних дел СССР С.Н. Круглов, на которого фактически возлагалась ответственность за организацию депортации из Калининградской немецкого населения, уже 14 октября издал приказ, согласно которому в регион для разработки инструкции о порядке переселения местного населения командировался представитель МВД СССР генерал-лейтенант Н.П. Стаханов. Работа над составлением этой инструкции должна была вестись Стахановым совместно с начальником Управления МВД по Калининградской области генерал- майором В.И. Дёминым, областным Исполнительным комитетом и представителями Министерства путей сообщения.

16 октября 1947 г. во исполнение вышеназванных исполнительно- распорядительных актов была составлена инструкция по переселению немцев в советскую зону оккупации Германии, подписанная начальником пограничных войск МВД СССР Стахановым, председателем Калининградского Облисполкома Борисовым и начальником областного УМВД Дёминым.

Вторая инструкция о депортации была подписана начальником областного УМВД генерал-майором Дёминым.

Для организации непосредственной работы по переселению были созданы оперативные группы - областные и районные. В распоряжение начальников оперативных групп для практической работы по переселению выделялся оперативный и офицерский состав МВ91 Руководителем областной группы, состоявшей из трёх человек, был назначен заместитель начальника УМВД по милиции комиссар милиции III ранга С.И. Навалихин. Его заместителями были представители УМГБ по Калининградской области Фролов и облисполкома Кергет. Районные группы возглавлялись начальником горрайотделов - отделений МВД и включали в свой состав начальника райотдела МГБ и заместителя председателя местного исполкома. Общее руководство оперативными группами возлагалось на В.И.Дёмин92

Немцам, подлежащим выселению, о его начале объявлялось не позднее, чем за сутки до дня погрузки в эшелоны. При этом им сообщалось какое количество имущества они имеют право взять с собой и что воспрещается к вывозу из СССР.

Согласно 9 пункту инструкции Стаханова отбирались все советские документы, имеющиеся на руках у переселяемых (паспорта, удостоверения, справки и др.) Отбор производился на станции погрузки специально выделенными от УМВД области лицами. Это требование создавало большие трудности при приёме депортированных в Советской оккупационной зоне Германии. В этой связи уже 28 октября 1947 г. начальник управления МВД советской военной администрации Германии генерал-майор Мальков передал по линии высокочастотной телефонной связи (ВЧ) записку, в которой говорилось следующее: «Прошу дать указание о прекращении изъятия документов удостоверяющих личность у немцев-переселенцев следуемых из Калининградской обл. в советскую зону оккупации Германии в октябре и ноябре месяцах».94 Вся дальнейшая идентификация личности депортированных осуществлялась по поэшелонным спискам посредством переклички. Списки переселяемых составлялись органами внутренних дел в трёх экземплярах. Один передавался пограничникам, второй - для военной администрации в Германии, третий подписывался в конечном пункте военной администрацией и местными властями и возвращался в Калининград.

Депортация немецкой части населения Калининградской области в СЗОГ осуществлялась под конвоем. Согласно пункту 12 инструкции Стаханова в распоряжение начальника эшелона выделялась команда сопровождающих в количестве 12 человек из состава конвойных войск МВД. В докладной записке генерала Дёмина заместителю Министра внутренних дел СССР генерал- полковнику И.А.Серову, переданной по ВЧ 24 ноября 1947 г. (перед отправкой последних в 1947 г. трёх эшелонов, назначенной на 28 ноября), сообщалось, что «в пути следования эшелоны с немцами круглосуточно охранялись с той целью, чтобы не допустить отставания переселенцев от эшелона или проникновения в вагоны посторонних и других лиц».

Поезда шли через Польшу в немецкий город Позевальск. Перед отправлением каждого эшелона В.И.Дёмин давал начальнику эшелона жёсткую инструкцию, чтобы поезда шли полным ходом, без остановок на крупных станциях. Останавливаться можно было только на мелких станциях, чтобы избежать конфликтов с польским населением, не испытывавшим добрых чувств по отношению к покидавшим Восточную Пруссию немцам. Но конфликты всё равно происходили. Так, например, в уже упоминавшейся записке Дёмина заместителю Министра внутренних дел СССР генерал-полковнику И.А.Серову, говорилось о том, что две немки из эшелона № 97861 жаловались на польских таможенных работников, которые грубо с ними обращались и оскорбляли.

22 октября 1947 г. из Калининграда вышли первые эшелоны с немцами.98 Каждый эшелон состоял из 55 вагонов, из которых 50 предназначались для самих переселенцев, три - для их имущества, один вагон занимали начальник эшелона, два его заместителя и команда сопровождающих - 12 солдат из конвойных войск МВД, и, наконец, ещё в одном вагоне располагался санитарный пункт, обслуживаемый врачом и двумя медсёстрами. Нужно сказать, что к медицинскому обслуживанию привлекались медики и из числа немцев. В каждом так называемом вагоне-теплушке, оборудованном нарами и печкой, размещалось 40 человек.

Вот как их описывает один из тех кто был переселён из Калининградской области: «Товарные вагоны напоминали арестантские. Стоять можно было лишь в проходе, потому, что по бокам - на половине высоты вагона - были полки, чтобы удвоить количество лежачих мест.

Состав был большой, в нём ехало определённо более тысячи человек. После основательного контроля мужчины и женщины совершенно без разбору заполнили вагоны. Кто постарше, занял нижние полки, мы же, молодые вскарабкались наверх… Довольно темно было в вагоне и днём, потому что тяжёлые двери снаружи заперли. Расположенные высоко вентиляционные окошки пропускали мало света, и лишь немногим удавалось выглянуть наружу».

Многие немцы, подлежащие депортации, выражали нежелание выезжать в Германию. Так, например, в рапорте начальника эшелона № 97902 полковника Волкова, говорится о том, что «часть немецкой молодёжи из числа переселенцев, следовавших в эшелоне, владевшие русским языком, высказывала своё нежелание ехать в Германию и жить там, по той причине, что в Германии, как они заявляли, нельзя найти работу по своему желанию, и трудно жить вследствие того, что в Германии нет базаров, где бы продавались свободно продукты питания и промышленные товары».

С 22 октября по 30 октября в Германию было отправлено 5 эшелонов (22, 24, 26, 28, 30 октября) с 11 352 человек. Из 309 - из Балтийска, 4284 - с Балтийского побережья, 3683 - из Калининграда.

Как уже было сказано выше немцы из Калининградской области депортировались в Позевальск. Представитель администрации немецкого города Позевальска (представитель правительства Мекленбургской земли Ермель) при встречи эшелона, прибывшего 26 октября 1947 г. выступил с речью: «Мужчины, женщины и дорогие дети! По распоряжению управлению провинции Мекленбург и центрального управления немецких переселенцев приветствую вас на мекленбургской земле, в этом старом Позевальске.

Мы знаем то, что в новой Германии мало земли, но миллионы людей мы уже приняли. Мы вам тоже можем сказать: мы вас тоже принимаем. Мы знали, что вы к нам приедете.

Мы приглашаем вас и скажем вам, что всем вам будет здесь работа. Как мы вас приняли, так примут вас и дальше, так как вы проделали большую работу. Мы хотим помочь вам, как и всем другим переселенцам, найти здесь свой дом, где вы будете жить как дома. Мы хотим от вас видеть, чтобы вы помогали нам в нашей демократической Германии и должны забыть фашистскую Германию.

Мы хотим, чтобы вы помогли нам стать таким же, как другие народы, и будем жить с другими государствами и с Советским Союзом, и чтобы все вы встали на борьбу за равноправие и равенство с другими народами».

Всего до 4 декабря 1947 г. в Советскую зону оккупации Германии было депортировано 30 323 человек. При этом большая часть депортированных составляли женщины (13 910 человек) и дети (12 916 человек).

Совет Министров СССР постановлением от 11 октября 1947 г. обязал Совет Министров РСФСР к 1 января 1948 г. представить предложение о переселении остальных немцев, проживающих в Калининградской области. 29 декабря 1947 г. председатель Совет Министров РСФСР М. Радионов написал письмо Молотову, в котором говорилось, что «Совет Министров РСФСР рассмотрел данный вопрос и считает необходимым переселить в 1948 г. из Калининградской области всех оставшихся немцев - 62 300 человек».

Представленный проект был согласован с МВД СССР, Министерством вооружённых сил СССР, с Советской военной администрацией и другими заинтересованными ведомствами.

15 февраля 1948 г. Совет министров СССР принял постановление № 333-112 «О переселении немцев из Калининградской области в Советскую зону оккупации Германии в 1948 г.». В марте-апреле 1948 г. планировалось переселить 25 тыс. человек и в августе - октябре ещё 37 300 человек. В первую очередь переселению подлежали немцы, проживающие в городах Калининградской области.

Организация переселения немцев, как и в 1947 г. поручали МВД СССР, а их размещение советской администрации в Германии.

В постановлении отдельно оговаривалось, что Министерство целлюлозной и бумажной промышленности, Министерство строительства военных и военно- морских предприятий, Министерство здравоохранения СССР, Министерство коммунального хозяйства РСФСР и Калининградский облисполком должны были направить в первом полугодии 1948 г. в районы Калининградской области, в порядке перевода с других предприятий и набора городского неработающего населения, 3300 рабочих с семьями.

Как уже отмечалось, местные власти неоднократно писали в Москву о том, что слишком быстрые темпы выселения местных уроженцев Восточной Пруссии могут отрицательно сказаться на работе предприятий. При разработке второго постановления о переселении немецкого населения учитывалось, что одновременное переселение немцев «может нарушить нормальную работу предприятий».

С 16 марта по 15 апреля 1948 г. в Германию были депортированы 25 194 человек. С 21 августа по 21 октября 1948 г. выехало ещё 41807 человек. Дополнительно 8 ноября из Калининграда отбыл специальный поезд со 138 немецкими гражданами.

В ряде случаев к эшелонам из Калининградской области прицепляли вагоны с немцами из Литвы (в 1948 г. их набралось 1290 человек).

В области осталось лишь небольшое число немцев, исключённых из списков на выселение. Это были, как правило, высококвалифицированные специалисты, необходимые в народном хозяйстве. Они были репатриированы только в ноябре 1949 г. В 1949 г. были депортированы 1409 человек, из них 652 - из Литвы. Самая последняя группа (193 человека) немцев была отправлена в ГДР в мае 1951 г.

Таким образом, с территории Калининградской области в Германию в 1947- 1951 гг. выехали 102494 немецких граждан. Большая часть, около 100 тыс. немцев, была выселена в ходе массовой депортации в 1947 - 1948 гг. В пути умерло 48 человек: в 1947 г. - 33 человек, в 1948 - 15.

До начала массовой депортации от немцев поступило в различные инстанции более 6,5 тыс. заявлений, содержавших просьбы позволить им переселиться в Германию. Как правила разрешение на выезд получали участники антифашистского движения и члены социалистической партии Германии. Всего таковых оказалось около 4 тыс. человек.

Также стоит отметить, что советские власти стремились полностью освободить территорию от коренного населения региона. Вот что говорилось по этому вопросу в записке начальника Калининградского областного УМВД от 8 января 1948 г, переданная по ВЧ в МВД: «Как устанавливается значительное количество немцев находится на территории Латвийской, Эстонской и главным образом Литовской ССР. В городе Черняховске, например, проживает сейчас до 500 человек немцев, прибывших туда из Литвы уже после переселения. Приезд свой мотивируют тем, что освободилась жилплощадь и они приехали на жительство.

Следует дать указание МВД этих республик особенно Литовской, строго учесть всех находящихся у них «калининградских немцев» с тем, чтобы в период переселения организованно направить их к нам, либо там сконцентрировать, погрузить в эшелон и отдельно переселить в Германию. В противном случае может получиться так, что переселение в Калининградской области полностью закончим, об этом донесем правительству, а немецкое население небольшими группами будет пребывать, поселяться, проживать».

Всё же некоторым немцы смогли остаться на своей родине. За несколько лет совместной жизни создавались семьи. Официальные власти не поощряли смешанные браки, однако некоторым всё же таким способом удалось остаться в Калининградской области.

За период с 1944 по 1945 г. территорию Восточной Пруссии покинуло, включая и эвакуировавшихся до конца войны, более 1 млн. чел. При вступлении Красной Армии на территорию Германии имели место самовольные расстрелы гражданского населения советскими военнослужащими. Однако советское командование вело активную борьбу с подобными эксцессами и решительно их пресекало.

Эвакуация жителей из Восточной Пруссии была начата гитлеровцами лишь осенью 1944 г., а во время январского наступления Красной Армии в 1945 г. она превратилась в паническое бегство. Министерство по делам изгнанных ФРГ признавало, что эвакуация из Восточной Пруссии в январе 1945 г. происходила неорганизованно, имелось много обмороженных, случаев самоубийства.

Восточно-прусские немцы вследствие итогов Второй мировой войны превратились в своеобразных иностранцев в чужом для них государстве. Однако, даже, несмотря на это немецкое население уже к 1946 г. получило достаточно широкие возможности в различных областях. На работающих немецких граждан распространялось советское трудовое законодательство, для немецких детей были открыты школы и детские дома. Постепенно была налажена медицинская помощь местным жителям, для них стала издаваться газета на немецком языке.

После окончания массового заселения региона, власти стали рассматривать проекты по переселению оставшихся немцев. Переселение немцев из советской части Восточной Пруссии не форсировалось. Создаётся даже впечатление, что такая акция первоначально вообще не входила в планы советского руководства. Задержка на два с лишним года начала массовой репатриации объяснялась сугубо практическими соображениями: советская администрация сочла целесообразным использовать труд местных жителей до прибытия в область переселенцев из разных республик СССР.

Депортацией немецкого населения Калининградской области занимались чиновники центрального аппарата МВД. Непосредственным руководителем этой акции был министр внутренних дел СССР С.Н. Круглов, который к этому времени уже имел опыт в проведении таких операций. Однако, стоит отметить, что перемещение депортируемых за границу СССР проводилось впервые советскими властями.

Глава 2. Исторические и правовые последствия переселения и депортации немецкого населения

2.1 Проблема Калининграда в контексте развития российско-германских отношений

Развитие ситуации вокруг принадлежавших ранее Германии территорий, и в связи с этим проблемой немцев, изгнанных с этих территорий, следует рассматривать в контексте принятия тех или иных политических решений, которые вытекали из хода «холодной войны».

Отношения между союзниками стали осложняться по мере ослабления угрозы со стороны главных военных противников - нацистской Германии и Японии.

И Советский Союз, и западные страны старались отвоевать более сильные позиции и смотрели в будущее через прицел неизбежных конфликтов со своими недавними союзниками.

Однако «холодная война» рождалась не сразу. Между союзниками в первые послевоенные годы существовали не только противоречия, но и хорошо осознанная потребность в совместных действиях. Необходимо было найти согласованные позиции по различным вопросам, в том числе, решить германский вопрос, скрывающий в себе многочисленные аспекты. В лагере антигитлеровской коалиции почти с самого момента его создания рассматривался вопрос о послевоенном будущем Европы, вызревали планы послевоенного урегулирования границ и пересмотра гитлеровских насильственных перемещений населения.

И.М.Майский, ставший в 1943 г. заместителем наркома иностранных дел, уже тогда писал о перспективах послевоенного устройства мира, о том, что «руководящая роль в области мировой политики окажется в руках СССР, США и Англии, и от характера отношений между этими тремя державами будет в огромной степени зависеть ход событий». Будущие противники выражались ещё более жёстче. Так, например, Черчилль, на очередном заседании, которое состоялось 5 октября 1943 г. прямо заявил, что после окончания войны «Германию следует усилить и использовать против России». И тот, и другой оказались в своих высказываниях отчасти правы. Именно США, СССР и Англия оказывали решающие влияние на процесс развития германского вопроса в послевоенный период. (Пихоя Р.Г. Советский союз: история власти. 1945-1991. - Новосибирск, 2000. - С. 21; Филитов А.М. Германский вопрос: от раскола к объединению. Новое прочтение. - М., 1993. - С. 11).

В своё время фашистская Германия в целях дестабилизации обстановки и создания предлога для агрессии в ряде стран опиралась на немецкое меньшинство, оказавшееся после первой мировой войны за её пределами и насчитывавшее около 10 млн. человек.

После бесчисленных военных преступлений фашисткой Германии было невозможно рассчитывать на быструю нормализацию межнациональных отношений. Немецкому народу пришлось расплачиваться за авантюрную национальную политику Гитлера. Можно согласиться с немецким историком Х. Боокманом, изучающим историю Восточной Пруссии, который обращает внимание, что переселение должно было осуществляться «организованным и гуманным способом», хотя на практике, ввиду многочисленных случаев мародёрств, грабежей и других актов произвола, это не было осуществлено. Следует добавить, что исход немцев, как уже отмечалось в предыдущей главе, начался значительно раньше, чем конференцией руководителей трёх держав в Потсдаме было принято решение о перемещении немецкого населения.

Процесс бегства и эвакуации немецких жителей был дополнен ещё одним явлением, получившим название «дикое изгнание». Беженцы, которые возвращались в родные места после окончания боевых действий, вновь изгонялись, причём весьма жестоким способом. Им не давали времени на сборы, сгоняли в наспех созданные лагеря, где обращение с ним носило чрезвычайно

116 Версальская система, решала в первую очередь геополитические задачи великих держав, но в силу множественности трудных проблем не смогла решить вопроса межэтнических и межконфессиональных отношений. Сохранилось множество территорий со сложной национальной структурой, на которые претендовали соседние государства. Новые политические границы, проложенные по территориям со смешанными населением, на практике почти нигде не совпадали с этническими границами. Смена очертаний границ создавала атмосферу постоянной нестабильности, напряжённости, конфликтов и угроз со стороны соседей, имевших в пограничных районах свои представленные национальными меньшинствами форпосты.

Однако, стоит отметить, что именно после первой мировой войны был применён новый подход в решении межэтнических противоречий, который широко будет использоваться уже во второй половине 40-х гг. Хотя это было скорее всего исключение из правил. Известно, что в 1923 г. после греко-турецкой войны в Лозанне был подписан международный договор, признавший необходимым с целью ликвидации «национальной чересполосицы», создававшей напряжённость между двумя государствами, переместить более миллиона греков из Турции в Грецию, а турок (более 350 тысяч) из Греции в Турцию. (Марианьский А. Современные миграции населения. - М., 1969. - С. 114.)

жестокий характер, а затем изгоняли на Запад. В связи с особенностью территориального расположения Калининградской области процесс «дикого изгнания» её не коснулся, хотя, безусловно, оставшемуся мирному населению, как и советским переселенцам, в первые послевоенные годы пришлось преодолеть немало трудностей.

После Потсдама процесс выселения немцев был упорядочен. Однако при проведении этих решений применялся принцип коллективной ответственности, подмявший как виновных, так и невиновных, создавая при этом новые противоречия, в результате очередного ущемления прав национальных меньшинств.

Всё же в тех условиях решение о новом территориальном статусе для Германии и о переселении немецкого населения с прежних «восточных территорий» было хотя и тяжёлым и неоднозначным, но, видимо, неизбежным.

102,5 тыс. депортированных коренных жителей Восточной Пруссии составляли лишь незначительную часть тех граждан Германии и представителей немецкого народа, которые стали в результате второй мировой войны изгнанными (Vertriebene) и беженцами (Flьchtlinge).

Общая численность представителей таких групп немецкого населения точно не определена. Как в немецкой, так и в отечественной литературе приводятся различные данные. По сведениям, представленным в книге «Включение и влияние изгнанных с родины» изгнанными и беженцами стали около 18 миллионов немцев. Ватлин А.Ю. и немецкий исследователь И. Хайнц приводят иные цифры.

Так, в инструкции Управления по делам немецкого населения г. Ольштына от 4 июля 1945 г. предписывалось выселение из жилых помещений в течение получаса с правом взять с собой наименьшее количество личного имущества.

В другом документе, в особом приказе польского правительства от 14 июля 1945 г., немецкое население города Бад Зальцбрунн не уведомлялось заранее о переселении (приказ вышел в 6 утра и должен был выполняться с 6 до 9 утра), должны были следовать пешим порядком, так как запрещался любой транспорт, кроме этого подвергались угрозе применения оружия в случае неисполнения приказа. (Филатов А.В., Пацерина В.Н. Население Северо-восточной Пруссии после Второй мировой войны. Правовой анализ. Часть статистику по названным категориям. В недавно вышедшей в свет монографии «Национальная политика в странах формирующегося советского блока», приводятся данные о том, что исход немецкого населения увлёк с собой почти 13 миллионов человек.

Как мы видим, всё же большинство исследователей склоняются к тому, что в роли изгнанных и беженцев оказались порядка 12-13 миллионов немцев. Эти цифры подтверждают не только данные переписей довоенных лет. Так, по сведениям советской военной администрации, в начале января 1948 г. всего в четырёх оккупационных зонах насчитывалось 10 миллионов 72 тысячи переселенцев. При переписи населения в ФРГ в сентябре 1950 г. число переселенцев возросло более чем на 2 миллиона.

В итоге около 10 млн. беженцев и изгнанных приняла Западная Германия, в то время как около 3 млн. немцев нашли новую родину в советской зоне оккупации.

Развитие «холодной войны», то есть нарастание политического, идеологического и военного противостояния между бывшими союзниками, обусловило неисполнение ими взятых на себя международных обязательств, прежде всего в отношении Германии. Дальнейшее развитие ситуации привело к прямым нарушениям Потсдамских соглашений, в первую очередь со стороны США и Великобритании, а также Франции.

Это подписание в декабре 1946 г. соглашение об объединении американской и британской зон оккупации в Бизонию, это последующее образование Тризонии, это распространение на неё действия «плана Маршалла», это проведение в 1948 г. в Тризонии сепаратной денежной реформы. Все эти мероприятия были нарушением Потсдамского протокола. В итоге 14 августа 1949 г. в результате первых выборов в Бундестаг с небольшим перевесом над СДПГ (29,2%) победу одержал блок ХДС/ХСС (31%). Затем 12 сентября первым бундеспрезидентом стал Теодор Хойс, а 15 сентября бундесканцлером был избран, большинством в один голос, Конрад Аденауэр. Ответным шагом советской стороны было провозглашение 7 октября 1949 г. Германской Демократической Республики. (Чепрасов В. Калининградская милиция. Очерки, воспоминания, документы, фотографии. 1946-2001. - Калининград, 2001. - С. 90).

Советская историческая наука однозначно характеризовала появление ФРГ как попытку создания своеобразного форпоста Запада против СССР, связывая при этом политику нового государства с ярким реваншизмом.

Отношения между ГДР и СССР, как, впрочем, и с другими государствами Восточной Европы, были урегулированы довольно быстро. В результате многочисленных соглашений различные вопросы, в том числе и территориальный вопрос, были решены окончательно.

Сложнее обстояло дело во взаимоотношениях с Федеративной Республикой Германии. Здесь Потсдамские соглашения различные политические силы встретили с резкой неприязнью. Аденауэр, как и многие другие политики в ХДС/ХСС и других партиях, рассматривал Ялтинские и Потсдамские решения как временные. Внешнеполитические взгляды блока христианских партий развивались в русле «холодной войны».

Уже в октябре 1945 г. Аденауэр называл раскол Европы «свершившимся фактом» и выступил за «интеграцию незанятой русскими части Германии в Западную Европу». И даже после того как, подписав в 1955 г. документ об установлении дипломатических отношений между СССР и ФРГ, он, тем не менее, направил Советскому правительству письмо, в котором заявил, что установление между двумя государствами дипломатических отношений не означает признания западногерманской стороной «существующих территориальных ситуаций».

Именно в политике реализации Потсдамских соглашений ярче всего выразился пресловутый «реваншизм», особенно в вопросе об изгнанных. В 1949 г. Конрад Аденауэр заявил: «Я указываю на то, что выдворение изгнанников было

Уже 10 октября Советская Военная Администрация в Германии передала правительству нового государства свои административные функции, а 15 октября правительство СССР заявило о своём решении установить с ГДР дипломатические отношения. Вскоре об установлении дипломатических отношениях с ГДР заявили правительства всех остальных социалистических стран. 6 июля 1950 г. был подписан Згожелицкий (Герлицкий) ГДР и ПНР об окончательной демаркации границы по Одеру - Нейсе, установленной Потсдамским соглашением. Суверенитет ГДР был подтверждён её принятием в качестве полноправного члена в ОВД в мае 1955 г. и Договором об отношениях между СССР и ГДР, подписанным в Москве 20 сентября того же года. 12 июня 1964 г. между СССР и ГДР был подписан Договор о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве.

В Потсдамском соглашении шла речь только о переселении изгнанных из Польши, Чехословакии и Венгрии немцев, и договорились о том, что любое предстоящее переселение должно быть предпринято организованным и гуманным способом…».

Позднее Аденауэр в своих мемуарах высказывал достаточно любопытную мысль, согласно которой «коварные русские» намеревались, наводнив западные зоны большим числом потерявших всё и отчаявшихся «изгнанных», учинить там «пролетарскую революцию». Однако вряд ли стоит приписывать подобный замысел советской стороне. Во-первых, решения по распределению беженцев и изгнанных в Германии вырабатывались не только СССР, но и западными странами. Во-вторых, часть потерявших свою родину осели в советской зоне оккупации, на территории, которая пострадала наиболее сильно в годы второй мировой войны. В-третьих, опыт кризиса Веймарской республики свидетельствовал о том, что нищета может усилить не коммунистов, а националистические силы.

Однако, в поисках массовой поддержки Аденауэр всё же обращал особое внимание на миллионы беженцев и вынужденных переселенцев, играя с реваншистскими лозунгами (требование пересмотра восточных границ Германии) и в то же время, добиваясь скорейшей социальной интеграции этой категории населения.

Нужно отметить, что не только блок ХДС/ХСС поддерживал и выражал интересы переселенцев. Так, во второй половине 40-х гг. лидер СДПГ К.Шумахер говорил о том, что границы, установленные Потсдамским соглашением, неприемлемы, и выступал с призывами к «возвращению восточных территорий».

Вероятно, такую политику ведущих партий ФРГ можно объяснить острой политической борьбой за голоса избирателей.

Оккупационные власти вначале использовали ко всем без исключения переселенцам термин «беженец». Немецкая сторона всё время старалась вложить в это понятие совершенно другой смысл. В 1946 г. оккупационные власти остановились на понятии «эвакуированные».

Немецкие власти сразу после окончания войны начали искать соответствующие определения, которые бы чётко определили статус различных групп переселенцев в западногерманском обществе.

Примерно в начале 1946 г. они остановились на понятиях «беженцы» и «эвакуированные». Однако вскоре «беженец» стало заменяться определением «высланный», которое после подписания Потсдамских соглашений превалировало в лексиконе немецких властей. Постепенно наряду с понятиями «беженец» и «высланный» всё чаще в обращение начал входить термин «изгнанные», что, по мнению немецких властей, наиболее чётко и полно отражало статус переселенцев, высланных или бежавших из тех областей, которые были потеряны Германией.

Выделение изгнанных как особой группы в совокупности с экономическими трудностями, бесспорно явились той побудительной силой, которая привела к принятию 19 мая 1953 г. Федерального Закона ФРГ об изгнанных. Данный закон содержал, в частности, следующее:

1. изгнанными признавались те германские граждане или представители немецкого народа или их супруги (пункт 3), кто во времена иностранного управления потерял своё единственное место жительства (пункт 1) или основное (при наличии нескольких мест жительства у одного лица), или место своей трудовой или профессиональной деятельности (пункт 2, подпункт 4), которые располагались вне границ германского рейха по состоянию на 31 декабря 1937 г., - в связи с результатами второй мировой войны (включая сюда не только действия иностранных государств, но и национал-социалистического режима Германии и его вооружённых сил);

2. отдельно выделялись изгнанные с родины (параграф 2) и беженцы из Советской зоны оккупации (параграф 3) и приравненные к ним лица;

3. все категории изгнанных наделялись льготами, призванными облегчить им включение в экономическую и общественную жизнь на новом месте, как в их собственных интересах, так и в интересах государства ФРГ;

4. Параграф 7 Закона предусматривал наследование детьми изгнанных их прав.

На этот параграф закона стоит обратить особое внимание. Так, в частности, исследователь миграционных процессов в Европе А. Марианьский отмечает, что если сразу после войны выделение так называемой группы «изгнанных» было необходимо в связи с необходимостью разобраться в характере послевоенных миграций населения, то дальнейшее сохранение в едином народе искусственно обособленной группы можно объяснить лишь определёнными интересами различных политических сил.133 В послевоенные годы оккупационные власти стремились разместить переселенцев в землях, наименее пострадавших от войны и имевших минимально разрушенный жилой фонд. Поэтому распределение переселенцев по землям было неравномерным.

Наибольшую часть выходцев из Восточной Пруссии, приняли земли Шлезвиг-Гольштейн, Нижняя Саксония и Северная Рейн-Вестфалия (там численность переселенцев составила свыше 35 % от общей численности населения). В 1950 г. в этих землях проживало соответственно 315, 423 и 333 тыс. человек.134 В 1970 г. в ФРГ (включая Западный Берлин) была проведена очередная перепись населения. Удивительно, но во многих землях представителей изгнанных из Восточной Пруссии стало больше. Самое большое увеличение произошло в уже упомянутой земле Северной Рейн-Вестфалии до 567 тыс. человек. Кроме этого возросло количество выходцев из Восточной Пруссии в Баден-Вюртембурге, в Западном Берлине, Гамбурге, Райнланде-Пфальце. Общая же численность, ввиду того, что статус изгнанного в ФРГ является наследуемым, выросла с 7,7 миллиона в 1947 г. до 14 миллионов в 1986 г.

Согласно параграфу 96 этого закона, земли и общины обязывались всесторонне, и, прежде всего финансовыми средствами, содействовать в первую очередь «восточно-германской культурной деятельности».

Следует признать, что правительство Аденауэра много сделало для помощи и «включения» переселенцев в социально-экономическую жизнь ФРГ. В 1950 г. федеральный закон о снабжении помог 3 млн. человек, понесшим ущерб от войны. Принятый в 1952 г. закон о возмещении ущерба начал передачу имущества населению в виде компенсации тем, кто понёс материальное потери из-за войны, изгнания и экспроприаций в Восточной и Центральной Германии.