Роль сибирского купечества в культурной жизни Москвы второй половины XIX века

Во второй половине XIX века московские сибиряки ведут активную жизнь, насыщенную различными культурными мероприятиями. Они посещают театры, выставки, антикварные салоны, любуются пейзажами и архитектурой города. Сохранившиеся документы свидетельствуют об оригинальных и самобытных оценках сибиряками культурной жизни Москвы в указанный период.

Московский круг общения представителей сибирского купечества состоял из писателей, ученых, врачей, художников, меценатов, то есть людей с хорошим образованием и передовым мировоззрением. В этом круге формировались и укреплялись те замечательные качества, которыми отличались передовые представители купеческого сословия -- широта взглядов, гуманизм, высокая культура, глубокий интерес к проблемам современности.

Глава 2. Благотворительная деятельность сибирского купечества

Деятельность купеческого сословия во многих сферах общественной жизни Москвы во второй половине XIX века была достаточно активной. Купцы занимались не только торговыми операциями, но и активно вкладывали заработанные средства в различные культурные проекты, в сферу образования, строительство сиротских приютов, больниц и богаделен. Исключением не стали и представители сибирской плеяды московского купечества, роль которых в сфере благотворительности для нужд населения Москвы сложно переоценить. Ярким примером этого являются дошедшие до нашего времени памятники архитектуры и другие объекты культурно- исторического наследия исследуемого периода. «А гильдейское купечество …сыграло огромную роль не только в развитии отечественной промышленности, но и традиций благотворительности и меценатства».

«Много было в купеческой благотворительности необычного и курьезного. Так, в Москве долго говорили о том, что однажды к московскому городскому голове Н.А.Алексееву пришел богатый купец и сказал:

«Поклонись мне при всех в ноги, и я дам миллион на больницу». Кругом стояли люди, и Алексеев, ни слова не говоря, поклонился. Больница была построена». (Речь идет об Алексеевской психиатрической больнице. В настоящее время имени П.П.Кащенко)».

«Предприниматели распределяли благотворительные средства по адресам сословных и других общественных организаций, учебных и прочих учреждений, обязанных неукоснительно расходовать деньги лишь на те цели, которые оговаривали жертвователи. Крупная недвижимость и капиталы сосредоточивались, например, в руках Московского купеческого общества, которому купцы переводили значительные суммы на протяжении всего XIX в.». Со второй половины XIX в. особенно крупные благотворительные отчисления поступали в фонды городских управлений, особенно московского.

«Подчас благотворительность, филантропия становились обязательными для отдельных купеческих семей и вызывались сугубо нравственными причинами». В настоящем разделе рассмотрены попечительская деятельность в сфере образования, пожертвования на учреждения общественного призрения и церковная благотворительность.

Многие представители московского купечества - выходцы из Сибири - принимали активное участие в создании и финансировании деятельности учебных заведений, оказывали материальную помощь учащимся. Так, например, при активном участии сибиряков было создано «Московское общество для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам учащимся в учебных заведениях гор. Москвы». В книге Александра Григорьевича Колмогорова, правнука ныне забытой русской писательницы Н. А. Лухмановой (1841-1907) и праправнука главного сибирского кожевенника Ф. С. Колмогорова (1824-1893) описывается создание этой организации:

«1 октября 1884 года в первопрестольной произошло, казалось бы, неприметное событие, вызвавшее участливый отклик среди наиболее дальновидного сибирского купечества. В этот день состоялось первое учредительное собрание «Общества для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам, учащимся в учебных заведениях Москвы». Инициатива исходила от выпускника Императорского Московского университета врача В. И. Дрейера.

Ещё 26 октября 1882 года на обеде в узком кругу сибирского землячества Москвы он высказал мысль о подобной необходимости, так как уже в те годы количество студентов из Сибири в вузах Москвы и С.- Петербурга исчислялось двумя сотнями.

Первым почётным попечителем благотворительного сообщества стал сам генерал-губернатор князь В. А. Долгоруков, согласовавший проект его устава. После утверждения основополагающего документа министром внутренних дел Дурново и собрались на своё первое заседание 37 членов- учредителей.

Среди них мы встречаем и тюменцев -- Н. М. Чукмалдина и Ф. С. Колмогорова. Первоначальный уставный фонд «Общества», собранный по подписке, составил 7900 рублей. Для текущей работы собрание избрало Комитет, одним из активных деятелей которого более 10 лет являлся всё тот же Н. М. Чукмалдин. Его подпись стоит и под протоколом первого общего собрания.

Среди действительных членов благотворительной организации, численность которой к 1894 году выросла до 213, мы находим 1-й гильдии купца И. Е. Решетникова и всех троих братьев Колмогоровых -- бывших московских студентов. За помощью сюда обращались учащиеся 36-ти учебных заведений Москвы того времени».

«Общество для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам, учащимся в учебных заведениях Москвы» устанавливало годовые стипендии студентам университета, ученикам школы живописи, ваяния и зодчества и слушательницам высших акушерских курсов; содержало студенческую столовую; обеспечивало студентов бесплатными билетами для проезда на теплоходах по Волге, Каме, Оби и Иртышу; выдавало пособия деньгами, книгами, лекарствами, организовывало бесплатные медицинские консультации и др.

Среди действующих, в исследуемый период, членов Общества для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам учащимся в учебных заведениях гор. Москвы, были: Д.П. и П.П. Боткины, Е.В. Баснина, В.С. и М.К. Кандинские, О.И.Трапезникова. Членами учредителями Общества были, в том числе и Н.В. Баснин, и И.Л. и В.А. Медведниковы, М.А. и М.М.и В.М. и Вл.М. и И.М. и К.М. Сабашниковы, И.М. Сибиряков, А.К.и О.К. Трапезниковы, Н.М. Чукмалдин. Все перечисленные фамилии - это представители известных сибирских купеческих династий.

Работой Московского «Общества для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам, учащимся в учебных заведениях гор. Москвы» руководил распорядительный комитет. В сохранившихся отчетах заседаний комитета Общества мы находим свидетельства благодарности членов комитета жертвующим гражданам: «комитет не может не повторить по поводу стипендий и пожертвования на обеды глубокой благодарности от всего Общества тому лицу, которое с таким постоянным участием спешило придти на помощь каждый раз, когда средства Общества не позволяли Комитету удовлетворять все настоятельные нужды учащихся».

В отчетах распорядительного комитета Общества стречаются и упоминания об организации бесплатного проезда учащихся на пароходах и по железной дороге: «Кроме того, благодаря постоянному вниманию некоторых гг. пароходовладельцев, Комитет имел возможность в этом году доставить учащимся на 33 лица бесплатные билеты для проезда на пароходах по Волге, Каме, Оби и Иртышу, при чем Комитет преследовал прежнюю цель: поддержать и укрепить связь учащейся молодежи и нашего Общества с Сибирью. Также Общество пользовалось любезностью Главного Общества Российских Железных дорог, выдавшего для учащихся сибиряков 15 билетов с половинною платой от Москвы до Нижнего и обратно». Безусловно, по нынешним меркам цифры в 33 и 15 билетов вызывают только усмешку, но в то время и количество обучающихся студентов - сибиряков в Москве было не столь велико, да и сам факт благотворительных билетов на проезд уже сам по себе имел очень большое значение.

Анализ отчета комитета за шестой год его существования (с 1889 по 1890 год) свидетельствует о том, что Обществом организовывались благотворительные концерты: «В отчетном году Комитетом был дан концерт в большом зале Благородного Собрания, давший чистой прибыли 1,751 р. 60 к. Собранные деньги пошли на удовлетворение ближайших нужд учащихся». Помимо этого, учащимся оказывалась помощь в покупке лекарств, предоставлялось право бесплатного пользования книгами: «Кроме денежной помощи удовлетворялись и другие нужды учащихся: больные пользовались медицинским советом и получали бесплатно лекарство; затем учащиеся пользовались книгами из библиотеки, основанной Комитетом в 1885 году и составляющей в настоящее время 56 томов»6.

Молодежь из Сибири, желающая получить образование, вынуждена была ехать в Москву или Санкт-Петербург. «В Сибирском университете существуют только три курса медицинского факультета, а потому все посвящающие себя иным специальностям принуждены по-прежнему ехать учится в Россию». В том числе и в Москву.

На собрании распорядительного комитета «Общества для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам учащимся в учебных заведениях гор. Москвы» 16 октября 1887 года, в результате голосования председателем данного общества был избран Николай Васильевич Баснин. Н.В. Баснин - сын Василия Николаевича Баснина, известного иркутского купца, библиофила и мецената. После смерти отца он унаследовал собрание гравюр и рисунков, активно продолжил собирательскую и меценатскую деятельность.

Николай Васильевич Баснин неоднократно переизбирался на должность председателя комитета. Так, по опубликованным данным, в протоколе к отчету комитета Общества за 1890 год, он набрал «18 голосов». В числе членов комитета оказался и Н.М. Чукмалдин, набравший 16 голосов.

Среди членов Ревизионной Комиссии был и представитель известнейший купеческой династии, А.К.Трапезников, набравший то же количество голосов, что и Чукмалдин. В протоколах этого же заседания комитета сохранилась информация об организации одного из благотворительных концертов: «Кроме того Общее Собрание избрало из членов Общества пять лиц, которые должны принять участие в Комитете по устройству концерта».

Среди активных наиболее активных членов «Общества для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам, учащимся в учебных заведениях гор. Москвы» следует отметить Н.М. Чукмалдина. «Имя Николая Мартемьяновича Чукмалдина (1836-1901) ныне почти забыто. Это был человек, обладавший удивительной жизненной силой, позволившей ему, крестьянскому мальчику из беднейшей семьи, достичь высот культуры, стать образованным человеком своего времени. Даже добившись положения богатого московского купца, ведущего солидную торговлю, он не оставляет свои начинания: строит школы и училища…».

Наиболее значительным произведением Н.М. Чукмалдина стали автобиографические «Мои воспоминания». «В них Николай Мартемьянович обращается к событиям собственной жизни, начиная с первых воспоминаний детства и заканчивая повествование периодом зрелости. Московский период представлен размышлениями автора по поводу современных ему проблем как социального, так и нравтвенного характера». Данные воспоминания остались незавершенными, по причине смерти Чукмалдина.

Открытие школ, училищ он считал делом первой важности. В 1880-е годы он участвует в создании и финансировании «Общества для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам, учащимся в учебных заведениях гор. Москвы» и принимает активное участие в его деятельности.

Комитет регулярно публиковал отчеты о своей деятельности. Так, например, сохранился отчет за четырнадцатый год его деятельности (с 1897 по 1898 год): «Комитет Общества, имея честь известить о вступлении Общества в 15-й год существования, представляет на рассмотрение и утверждение Общего Собрания отчет за истекший 14-й год деятельности Общества». Этот отчет интересен тем, что он дает представление о финансовой стороне деятельности Общества. Согласно отчету, источниками капитала (бюджета) стали: членские взносы, доходы от процентов бумаг Общества, сбор на концерт, данном в Москве, пожертвования от различных лиц и учреждений и др.:»…внесено за учение 2.241 р. 25 к., куплено для библиотеки Общества книг на 52 р. 05 к., издержано на расходы по Комитету 793 р. 20 к.», «на выдачу стипендии …для 7 студентов университета, 1 студента технического училища, 3 учениц Долгоруковскаго училища для повивальных бабок, 1 слушательницы акушерских курсов, 1 ученицы зубоврачебной школы и 1 ученицы консерватории… на улучшение стола для учащихся и на увеличение количества взносов за учение (3.600 р.)». Выделялись средства и на семейные ежедневные обеды (за год около 6083), 31 учащемуся.

Тот же отчет позволяет оценить объем средств, получаемых от благотворительных концертов: «В отчетном году Комитетом был дан концерт в большом зале Благородного Собрания …Концерт дал чистой прибыли 2.033 р. 68 к.».

Интерес представляет денежный отчет Общества за 1890-1891 год. В данном источнике118 представлены суммы, выделявшиеся на те или иные нужды. Среди них можно выделить: «выручено от данного 6 февраля музыкального вечера- 2260р.35 к., выдано в пособие учащимся - 3729р.00к., стипендий-3180 р.00к., внесено за учение- 5630 р.90 к., уплачено за обеды- 2307р.00к., куплено учебных книг, кои присоединены к библиотеке Общества -100р.21к., куплен шкаф для книг-40 р.00к., ит.д. Общая сумма пожертвовании составила 18942р.01к.

Кроме того, по специальному пожертвованию поступило в пособие 11студентам университета 2065 р., 2 ученикам живописи, ваяния и зодчества 475 р., 1 слушательнице массажных курсов 220 р., 1 фельдшерск. курсов 50 р., 2 акушерских курсов 50 р., 1 ученица Долгоруковского училища для повивальных бабок 140 р., 1 воспитаннику Технического училища 180 р., всего 19 лицам в качестве стипендии поступило 3.180 р. (А всего 14.846 р. 90 к.).

Деятельность комитета не ограничивалась благотворительными билетами и концертами: «Кроме денежной помощи удовлетворялись и другие нужды учащихся: больные пользовались медицинским советом и получали бесплатно лекарств; затем учащиеся пользовались книгами из библиотеки, основанной Комитетом в 1885 г. и составляющей в настоящее врем 162 тома, и благодаря любезности редакции Сибирской прессы, присылавших бесплатно свои издания, могли читать почти все сибирские газеты.

О деятельности «Общества для пособия нуждающимся сибирякам и сибирячкам, учащимся в учебных заведениях гор. Москвы» свидетельствуют не только протоколы заседаний его комитета, но и другие документы. Так, например, до наших дней дошло письмо приемной дочери декабриста Матвея Ивановича Муравьева-Апостола - Августы Павловны Созонович, адресованное председателю Общества Н.В. Баснину: «Уважаемый Николай Васильевич! Я воспитанница Матвея Ивановича Муравьева-Апостола, Августа Павловна Созонович…. На основании, что я сибирячка по матери, я обращаюсь к сибирякам через Вас, как человека мне более симпатичного и оказывавшего внимание, когда я была членом «Сибирского общества». Я прошу сибиряков выручить меня от роли «короля Лира», дав мне под вторую закладную моего имения 3 тысячи рублей по 12%. Эти 3 тысячи рублей я обязуюсь им возвратить через 3 года, ручаясь в аккуратности своей священную для меня памятью моего воспитателя».

Из этого же письма мы узнаем о довольно значительных размерах пожертвований автора Обществу: «В 1886 г. я внесла 75 тысяч рублей в пользу Московского Университета с тем, чтоб процентами с 50 тысяч рублей пользовался пожизненно Сергей Лескевич. Это было сделано ввиду крайней бесхарактерности и неспособности молодого человека добывать себе кусок хлеба».

Традиции попечительской деятельности в сфере образования неразрывно связаны с Алексанры Ксенофонтовны Медведниковой (1834- 1899), имя которой в начале ХХ века было одним из самых почитаемых в Москве наряду с именами Солдатенкова и Третьяковых. Александра Ксенофонтовна была женой иркутского купца первой гильдии (и коммерции советника) Ивана Логгиновича Медведникова (1807-1889), потомственного почетного гражданина города Иркутска, успешно занимавшегося торгово- промысловой деятельностью.

У супругов Медведниковых был чрезвычайно прибыльный бизнес: монопольный контроль рынка пушнины и золотодобычи в Якутии. Помимо этого, Медведниковы занимались финансовыми операциями и банковским делом. Они открыли в Иркутске первый частный заемный банк, который давал населению (не только дворянству, но и купцам) ссуды под низкий процент. Для погорельцев предоставлялись беспроцентные ссуды. В середине XIX века, то есть в возрасте 20 с небольшим лет, А.К. Медведникова вместе с мужем переехала на постоянное место жительства в Москву, где семья продолжила благотворительную деятельность.

Долгие годы считалось, что у Медведниковых потомства не было (в большинстве источников скупо упоминается, что супруги были бесплодны), поэтому на благотворительность шли астрономические суммы. Однако найдены сведения о том, что в 1881 году у Медведниковых скончался сын Иван, который был инвалидом. Возможно, именно поэтому супруги строили и ремонтировали городские больницы, помогали обновлять медицинское оборудование и в духовном завещании распорядились потратить деньги на лечебные учреждения для детей. В 1889 году после смерти мужа, который был старше жены на 27 лет и скончался в возрасте 82 лет, А.К.Медведникова получила в наследство более 9 млн. рублей.

Умирая, Медведникова завещала всё движимое и недвижимое имущество, оцениваемое почти в 5 млн. рублей, на благотворительные цели. Это и было ее духовное завещание. Около 40% капиталов отдавалось Москве, остальные 60% отправлялись на родину, в Иркутск. Душеприказчиком был определен старинный друг семьи - коллежский советник Николай Алексеевич Цветков.

Сохранился проект организации учебно-воспитательной части гимназии имени Ивана и Александры Медведниковых в Москве: «Делая заявление Его Превосходительству г. Попечителю Московского учебного округа о пожертвования на устройство в г. Москве нового типа гимназия имени Ивана и Александры Медведниковых на основах, соответствующих преобразовательным начинаниям Его Высокопревосходительства г. Министра Народного Просвещения, мы намерены с подобающей скромностью и умеренностью изложить и наши личные взгляды и желания относительно организации учебно-воспитательного дела в этой гимназии». Далее в проекте формулируется надежда авторов на то, что их желания и принципы организации учебно-воспитательного процесса не будут входить в противоречии с предстоящей реформой среднего образования: «Принципы, осуществление которых мы признаем желательными и необходимыми, суть следующие:

- Правильно организованная предварительная подготовка детей к поступлению в среднюю школу;

- Разделение учащихся, сообразно их возрасту, на обособленные отделения;

- Рациональная постепенность в изучении чужих языков, как новых, так и древних, и рациональная их постановка;

- Введение в гимназический курс естественных наук;

- Возможное сближение программ младших классов с соответствующими классами других средних учебных заведений;

- Рациональная и согласная с требованиями современной науки постановка физического воспитания».

Эти пожелания по поводу организации учебно-воспитательного процесса не были голословными - они учитывали самые прогрессивные тенденции в образовании и основывались на мнении авторитетных специалистов-педагогов: «…по этим вопросам трудами наиболее авторитетных русских педагогов, работавших в состоявшей под председательством Его Высокопревосходительства г. Министра Высочайше утвержденной комиссии 1900 г. в Санкт-Петербурге, а также и трудами московской комиссии 1899 года, состоявшей под председательством Его Превосходительства г. Попечителя Московского учебна(о)го округа, в которой участвовали опытнейшие московские педагоги. Таким образом, осуществить вышеназванные принципы мы предполагаем почти во всех отношениях на почве тех весьма близких между собою оснований, которые были установлены этими комиссиями, а именно нижеследующим образом:

1. Организация правильной предварительной подготовки предполагается путем устройства при гимназии приготовительной школы с трехгодичным курсом с программою, изданною Министерством Народного Просвещения в 1897 году для народных школ, на тех основах, которые изложены в докладе члена Совета Министра Народного Просвещения А.Г.Баранова в заседании Высочайше утвержденной комиссии от 4 марта 1900 года. Определяемый программою 1897 года курс учения мы предполагаем лишь пополнить введением практических занятий, а в старшем отделении и уроков, по французскому языку».

В проекте регламентировалась структура гимназии (не сообщающиеся друг с другом младшее и старшее отделения), оговаривались требования к подготовке педагогического персонала и принципы разделения учеников по возрастным группам: «Школа эта, вместе с I и II классами гимназическими, составит, согласно с мнением члена Совета Министра А.Г.Баранова, младшее отделение гимназии, заняв особое, не сообщающееся со старшим, помещение, и будет иметь отдельную учебно-воспитательную организацию, состоя однако в ведении одного обща(е)го гимназического начальства и составляя с гимназией одно общее учреждение. При сем приготовительная школа должна иметь то же положение, как ныне приготовительные классы гимназий, с теми же правами по службе и пенсии ея законоучителя и учителей. Места последних должны предоставляться лицам, окончившим курсы учительских институтов или учительских семинарий. Здание гимназии предполагается устроить с таким расчетом, чтобы отводимое для младшего отделения помещение имело особые подъезды и ходы, отдельные залы и свой особый двор с площадкою для игр. Старшее отделение будет состоять из III, IV, V, VI, VII и VIII классов гимназических и, в свою очередь, будет иметь два, по возможности отделенных один от другого, возраста - средний (III, IV и V классы) и старший (VI, VII и VIII классы)».

Особое внимание в проекте гимназии уделялось изучению иностранных языков, вплоть до указания количества часов для разных классов: «Что касается до постепенности в изучении языков, то мы предполагаем достигнуть этого нижеследующим путем. Уже с перваго года обучения в подготовительной школе мальчики практически приучаются к французскому языку путем разговоров на переменах, прогулках, во время игр и особых практических занятий этим языком в определенные отдельные часы, для чего имеются особые учительницы, состоящия также классными надзирательницами младшего отделения. С третьего года обучения, т.е. со старшего отделения приготовительной школы, французский язык уже становится предметом преподавания. Число уроков, отводимое, по нашим предположениям, на этом предмете, не считая практических занятий - 27 (вместо 19 по таблице существующих гимназий); в том числе 4 в старшем классе приготовительной школы и 23 в классах собственно гимназических, с распределением по классам мы желаем начать латинский язык с III гимназического класса, т.е. с перваго класса старшего отделения, и греческий с V гимназического, т.е. с третьего класса старшего отделения; славянский язык, согласно мнению С.-Петербургской комиссии, предполагается начать в IV классе, при чем пополнить сведения по нему можно будет в V классе при изучении древней русской словесности.…».

Уделялось значительное внимание не только иностранным языкам, но и предметам естественно-научного цикла: «Другим существенным отличием учебнаго курса проектируемой нами гимназии является введение в него естествознания. Кроме входящих ныне в курс министерских гимназии географии и физики, мы желали бы, следуя мнениям по сему вопросу, изложенным в трудах (выпуск IV) Высочайше утвержденной комиссии 1900 года, ввести в курс проектируемый гимназии: 1)мироведение (курс I, II и III кл.); 2)естественную историю (ботаника, минералогия и зоология); 3)физическую географию, и 4) факультативно гигиену с необходимыми для сего предмета сведениями по анатомии и физиологии человека».

Проект предусматривал возможность поступления в гимназию с различного начального уровня: «Среди других принципов постановки учебно-воспитательного дела в проектируемой нами гимназии мы выставили желательность сближения программ младших классов этой средней школы с программами других средних учебных заведений».

Гимназия Медведниковых долгое время являлась самым передовым учебным заведением в Москве. Здание гимназии, построенное в начале XX века на Поварской улице, было настолько качественным, что сохранилось и по сей день (см. приложение 4).

Таким образом, представители сибирского купечества во второй половине XIX века внесли весомый вклад в развитие сферы образования в Москве. Этот вклад выражался не только в попечительской поддержке обучающихся сибиряков, но и в пожертвованиях значительных средств на строительство самых передовых учебных заведений для нужд города.

2.1 Создание учреждений общественного призрения

Благотворительная деятельность московских сибиряков распространялась не только на сферу образования, но и на другие общественно-значимые проекты: «Благотворительные заведения Московского купеческого общества включали учебные заведения, богадельни и дома призрения, дома бесплатных квартир, больницу. Все это, а также сословные благотворительные фонды были созданы и развивались благодаря частным пожертвованиям самих купцов».

«Сильный всплеск наблюдается в десятилетие 1896-1905 гг. На этот период пришлось 40% (около 40%) всех пожертвований за 55 лет, что составило в денежном выражении колоссальную сумму почти 6 млн. руб.».

После смерти в 1899 году Александры Ксенофонтовны Медведниковой (ее супруг почил десятилетием раньше) все громадное состояние Медведниковых, свыше 5 млн руб., было направлено на благотворительность. С этих денег фискальные органы попытались взыскать налог, но власти Москвы и Иркутска через суд и с привлечением министра финансов С. Витте сумели вернуть деньги. Около 2/3 капиталов осталось в Москве, остаток был направлен в Иркутск. В Москве на эти деньги, в частности, была создана прославленная гимназия Ивана и Александры Медведниковых и воплощено в жизнь три медицинских проекта -- Богадельная для неизлечимо больных (Медведниковская больница), детская психиатрическая больница и (в связи с началом Первой Мировой войны) военный госпиталь.

Александра Ксенофонтова Медведникова в своем духовном завещании пожертвовала Московскому городскому самоуправлению значительные средства (шестьсот тысяч рублей) на строительство «Приюта для детей идиотов и эпилептиков», в дальнейшем получившего имя «Ивана и Александры Медведниковых».

Эти деньги Медведникова целенаправленно завещала приюту указанного профиля. Необходимость в постройке такого учреждения была очевидна, поскольку в тот период психически больных детей обслуживали (призревали) лишь 3 частных медицинских учреждения: отделение для детей, страдающих эпилепсией, при Троицкой больнице (20 коек); приют для детей идиотов во имя Святой Марии (40 мест) в Малом Устьинском переулке, дом 3 (с 1917 года - детский дом №20, в котором работал Г.И. Россолимо); рассчитанное на 75 детей отделение для идиотов и эпилептиков братства Царицы Небесной, в котором работал В.А.Гиляровский, открытое в 1906 году по адресу ул. Солянка, дом 8 (здание снесено в 1975 году), затем перенесенное на улицу Арбат (32 места). Из-за высокой платы услуги частных учреждений были доступны далеко не всем.

Сложившаяся к тому времени врачебно-санитарная организация Москвы представляла достаточно сложную и крайне забюрократизированную систему: все вопросы, касавшиеся финансирования, учреждения новых лечебниц и др., решались Городской думой на основании докладов Городской управы и заключений Комиссии общественного здравия при Городской думе. В самой Городской управе все дела, касающиеся здравоохранения, были сосредоточены в IX отделении, при котором в 1896 году был создан Врачебный совет и, в разное время, несколько совещательных врачебных комиссий. Обсуждение всех вопросов, связанных с учреждением Медведниковского приюта, проходило сообразно принятому на тот момент административному регламенту. Принципиальные требования по организации приюта, строительство которого должно было осуществляться на средства, завещанные А.К.Медведниковой, были изложены ее душеприказчиком Н.А. Цветковым на соединенном собрании Управы и Комиссии общественного здравия и финансов 17 января 1900 года. Согласно этим требованиям, приют должен был: А) располагаться в Москве, Б) носить имя А.К.Медведниковой, В) представлять собой самостоятельное учреждение. На том же собрании 17 января 1900 года было определено место под постройку: свободный участок земли близ Алексеевской больницы размером 4,5 десятины и овраг 1 десятина. Мотивы для выбора участка были следующие: 1. удобный перевод призреваемых из Медведниковского приюта в Алексеевскую больницу и обратно; 2.удобство организации работ при таком расположении; 3.удобство водоснабжения, канализации, освещения, совместных с Алексеевской больницей.

Самым крупным и самым известным даром Медведниковых стал благотворительный комплекс: больница неизлечимых больных и богадельня. Позже больница пополнилась корпусом, построенным по завещанию известных москвичей Рахмановых. Масштаб учреждения и его известность обусловлены щедростью жертвователей и размером вложенных капиталов, что позволило оснастить больницу первоклассным медицинским оборудованием, и она была признана лучшей в столице.

Средства на постройку этой больницы А.К. Медведникова выделила в духовном завещании отдельно. Старые постройки, находящиеся на участке земли, были снесены, и в сентябре 1902 года началось строительство. Проектировать здания душеприказчики предложили архитектору С.У.Соловьеву, который участвовал в реставрации Успенского собора Кремля и собора Василия Блаженного. Знавший и любивший древнерусское искусство Соловьев спроектировал ансамбль Медведниковских строений как образ древнего города, в котором три разновеликих корпуса с примыкающими к ним храмами и отдельно стоящей часовней смотрелись очень живописно. Архитектор придал фасадам декор псковских храмов и палат. Интерес представляет созданная С.У.Соловьевым звонница, поскольку звонница подобного (псковского) типа, нехарактерного для Москвы и ее окрестностей, в настоящее время есть только в усадьбе Большие Вязёмы. На строительство и содержание больницы была потрачена огромная сумма: 1 млн. рублей предназначался на устройство больницы на 150 кроватей для неизлечимо больных «христианских вероисповеданий, без различия звания, пола и возраста» (фактически - хоспис) и 300.000 рублей - на богадельню для 30 стариков и 30 старух. Строительство шло быстро - 15 месяцев (с 4 сентября 1902 года по 30 декабря 1903 года), и обошлось в 551.000 рублей. Два корпуса предназначались для больных; в третьем, «квартирном», жили врачи, священник и остальные работники больницы. Постройки представляли собой двухэтажные корпуса с большими окнами. Для своего времени они были прекрасно оснащены электричеством, паровым отоплением, вентиляцией, водопроводом, канализацией. Все полы были выполнены из дубового паркета, а стены окрашены светлой масляной краской. Каждому из призреваемых, независимо от того, содержался он за плату или бесплатно, гарантировалось трехразовое питание, уход «сиделицы», ежедневная прогулка, форма, столовые приборы и гигиенические принадлежности, возможность посещения службы в храмах при больнице. Стоимость содержания одного больного составляла 346 рублей в год (1900). Персонал больницы и богадельни состоял из 14 врачей, 15 административных и хозяйственных работников, 63 сиделок и санитарок. Заведовал больницей известный психиатр Степан Попов, однако душевнобольных ни в больницу, ни в богадельню не принимали. С 1917 года комплекс Медведниковской больницы обезличенно стал называться «Пятая Градская больница», в настоящее время - «Автономная некоммерческая организация Центральная клиническая больница Святителя Алексия, Митрополита Московского Московской Патриархии Русской Православной Церкви». Здание было весьма качественной постройки и сохранилось до наших дней (Приложение 4).

Почти никаких сведений не сохранилось о третьем большом проекте в сфере здравоохранения, реализованном на средства, пожертвованные Медведниковыми. Речь идет о Медведниковском лазарете, который по некоторым сведениям был расположен за Серпуховской заставой. В книге М. Александровского «Указатель московских церквей», впервые вышедшей в 1915 году и переизданной в конце XX века, в разделе «Дополнительный указатель храмов и часовен» (раздел «Д»), находящихся на территории современной Москвы и не вошедших в издание 1915 года встречается описание больничного храма: «108. Великомученика Пантелеимона, в Медведниковском лазарете (район Тульских улиц). Освящена 20 марта 1916 года. (Снесена)». По всей видимости, храм был ликвидирован вместе с самим лазаретом вскоре после Октябрьской революции 1917 года: «… Медведниковского лазарета за Серпуховской заставой ныне не найти и следов. Вместе с храмом, закрытым в 1920-е годы, он снесен при реконструкции района».

Таким образом, деятельность московских сибиряков по созданию учреждений общественного призрения носила достаточно активный характер. Наиболее деятельное участие в строительстве больниц, богаделен и приютов приняла вдова сибирского купца И.Л. Медведникова - А.К. Медведникова. Дошедшие до нашего времени строения этих учреждений являются памятниками архитектуры и имеют большое культурно- историческое значение.

Пожертвования на нужды церквей и монастырей - это особая страница в книге благотворительной деятельности московских сибиряков.

«Исследователи несколько однобоко освещают историю меценатства и благотворительности в Москве … вовсе почти не упоминается поддержка московскими благотворителями православных монастырей, храмов, духовенства, церковных учреждений. Между тем, почти все московские благотворители были людьми, свято почитающими православные традиции своих предков. Значительная часть московских храмов (особенно XIX - нач. XX вв.) была сооружена, устроена или обновлена обильными жертвованиями московского купечества».

Справедливости ради, стоит отметить роль выходцев из Сибири в деле церковной благотворительности: «В силу больше идеологических причин и оживившихся традиций в отечественной историографии область православной благотворительности все еще остается «белым пятном» в истории Москвы, а вместе с этим малоизвестны имена церковных благотворителей, в том числе Медведниковых. Имя Медведниковых принадлежит не только Москве. Самый известный из них, Иван Логгинович, родился и жил в Иркутске и даже был одно время городским головой. Значительные средства вкладывал он в Москву православную, а также в светское образование». Умер Иван Логгинович в 1867 г. и похоронен у алтаря древнего Спасского собора Спасо - Андроникова монастыря.

«Наибольший размах православная благотворительность приобрела в деятельности Александры Ксенофонтовны Медведниковой. Именно она явилась инициатором устройства таких замечательных и грандиозных по масштабу благотворительных учреждений, как больницы и богадельни с храмами, получившими имя Медведниковых, а также храма и приюта для церковнослужителей в родном имении Александры Ксенофонтовны селе Поречье. Это небольшая усадьба располагалась в одном из самых живописных мест Подмосковья в одной версте от Москвы-реки и в двух верстах от Звенигорода. От усадьбы открывался чудесный вид на Саввино- Сторожевский монастырь, где в древнем Рождественском соборе покоились св. мощи ученика преподобного Сергия, основателя обители св. Саввы. Достигнув преклонного возраста - 80 лет, Александра Ксенофонтовна задумала устроить у себя в усадьбе приют для священников и церковнослужителей Москвы и Московской губернии и соорудить при усадьбе Казанский храм». В тот период необходимость постройки такого заведения была несомненно очевидна, по причине отсутствия у духовенства своих приютов.

В своем завещание А.К.Медведникова указала: «весь свой громадный пятимиллионный капитал…завещала на благотворительность, причем 40% отдавалось Москве православной». Даже подобных случаев не было в истории благотворительности Иркутска. «500 тысяч рублей Медведникова отписала на содержание Иркутской больницы с больничной Иверской церковью и 100 тысяч - в пользу беднейших иркутян. Каждый городской храм получил по 100 рублей. Главные же пожертвования по завещанию направлялись на Москву: … Каждый московский храм получил по 100 рублей, 16 российских монастырей (в их числе большинство московских) - по 10 тысяч рублей. В числе этих обителей был и древний Спасо-Андроников монастырь, где находилась могила Ивана Медведникова».

«Огромные суммы выделила Медведникова на построение и устройство новых богоугодных учреждений. Так, 600 тысяч рублей капитала предназначалось на устройство в Москве «приюта для идиотов и эпилептиков». 1 млн. 300 тыс. рублей выделялось на устройство и содержание больницы имени И. и А. Медведниковых для неизлечимо больных и устройство богадельни».

Все эти заведения, согласно воле умершей, должны были иметь при себе отдельные православные храмы. Позднее, эти медведниковские заведения по величине и оборудованию стали одними из самых благоустроенных в Москве.

«А.К.Медведникова по завещанию передала 300 тысяч рублей в распоряжение московского митрополита на нужды церкви и приюта. Сама храмоздательница была похоронена в склепе этого же храма у амвона. Над ее могилой позже было сооружено мраморное с инкрустациями надгробие, обрамленное красивой мраморной решеткой. В день похорон во всех церквях Москвы совершались заупокойная литургия…» (по благотворительнице).

В Подмосковном селе Поречье, близ Звенигорода, на средства, пожертвованные А.К. Медведниковой, был открыт приют для престарелого духовенства. Проект постройки приюта был согласован с Московским генерал губернатором. В архивных документах ГБУ «ЦГА Москвы» («Дело об утверждении проекта на постройку богадельни и больницы во владении приюта им А.К. Медведниковой в селе Поречье Звенигородского уезда») приводятся сведения о том, что «средний коридор был перекрыт сводами, а полы в нижнем отсеке были устроены по... согласно способу рекомендованного Министерством». Согласно планам приюта на втором этаже располагались: помещение для няни, бельевая и квартира Фельд- терицы. В конце стоит печать архитектора В.М.Борина.

На территории приюта была построена церковь Казанской иконы Божией Матери. В этой же церкви в 1899 году была похоронена сама благотворительница - А.К.Медведникова.

В этих же документах приводится план проекта больницы на 10 человек при приюте …(замечательных) церковно - служителей имени Госпожи А.К. Медведниковой Московского Епархиального Попечительства, где на 1-м этаже располагаются: две ванные, отдельно выделенные ванные комнаты («В.К.») два умывальника, мужское и женское отделения, совмещенные коридором, приемная врача, аптечная, четыре палаты рассчитанные на 2 человека, и две рассчитанные на 1 человека. Также в источнике приводиться зарисовка фасада здания Богадельни Приюта.

Далее указывается проект богадельни на 40 человек с отделением для слабых на 16 человек при приюте замечательных церковно-служителей имени Госпожи А.К. Медведниковой Московского Епархиального Попечительства. В разрезе видно наличие двух этажей и лестницы, со своеобразным орнаментом (волнообразным). Здесь на 2 этаже: помещение для няни, бельевая, женское отделение с коридором, четыре палаты рассчитанные на 3 человека.

В том же источнике упоминается и другой проект богадельни на 40 человек с отделением для слабых на 16 человек при приюте замечательных церковно - служителей имени Госпожи А.К.Медведниковой Московского Епархиального Попечительства. В нем план 1-ого этажа, на котором расположены следующие помещения: две ванны, две умывальные, отдельные ванные комнаты, мужское отделение, отделение слабых, женское отделение, совмещенные коридором и несколько палат рассчитанные на 8 человек каждая.

После этого приводится справка с предложением о строительстве каменных двухэтажных зданий для больниц и богадельни, во владении приюта имени А.К. Медведниковой. Последнее было одобрено вышестоящей инстанцией, в лице Московского губернатора.

В Центральном государственном архиве города Москвы сохранилось архивное дело Строительного отделения Московского губернского правления: «По отношению Московского попечительства о бедных духовного звания об утверждении проекта на постройку Богадельни и Больницы во владении приюта имени А.К. Медведниковой при селе Поречье Звенигородского уезда». Это дело состоит из планов, справок и протоколов, чернового отпуска управления Московского генерал- губернатора и протокола от 28 июня 1902 г. №531: «Московское Епархиальное Попечительство о бедных духовного звания представляет на Ваше рассмотрение проект постройки богадельни и больницы во владении приюта имени А.К. Медведниковой при селе Поречье Звенигородского уезда утвержденные к испытанию Его Высокопреосвященством Владимиром Митрополитом Московским при докладе Попечительства от 30-го мая 1902 года за №223. Каковые по рассмотрению (в оригинале разсмотрению) просит возвратить в Попечительство. Член Попечительства Священник Василий Постников». В источнике указан адрес: «Кудрянская-Садовая, дом Попечительства, бывший Графини Толстой».

В указанном деле приводится план существующих строений на территории данного богоугодного заведения. Среди них упоминается: каменная церковь, каменная колокольня, несколько смешанных двухэтажных здании с каменным низом и деревянным верхом, два колодца, крытые тесом, деревянный одноэтажный в каменном столбе грунтовый сарай, каменная одноэтажная в части а деревянное в каменном столбе, крытая тесом, оранжерея, деревянный одноэтажный грунтовый сарай, деревянная одноэтажная крытая тесом, квр. (возможно квартира) садовника, парники, деревянный одноэтажный крыты усеченный амбар, деревянный одноэтажный крытый тесом сбруйный сарай, деревянный одноэтажный крытый усеченный навес, деревянная одноэтажная крытая усеченная на каменном фундаменте кв. (возможно квартира) управляющего, деревянная одноэтажная крытая тесом баня, терраса крытая тесом, деревянное одноэтажное ушлое, деревянный одноэтажный молочный погреб, деревянный одноэтажный на каменном фундаменте крытый тесом амбар, кладовая, деревянная одноэтажное на каменном фундаменте крытая тесом баня и прачечная, деревянная одноэтажная крытая усеченная людская, деревянный одноэтажный крытый усеченный мусорный сарай, деревянная одноэтажная крытая усеченная конюшня, деревянная одноэтажная крытая усеченная (железом) людская кухня, деревянный одноэтажный крытый усеченный (железом) навес, колодец крытый тесом, деревянный одноэтажный в каменном столбе крытый железом коровник, деревянные одноэтажные крытые тесом навесы для скота, деревянные одноэтажные крытые тесом телятники, плетневые сараи, деревянная одноэтажная крытая тесом бойня … и др.

В архивных документах есть указание на предполагаемое в дальнейшем строительство каменного двухэтажного здание больницы и каменного двухэтажного здания богадельни с отделением для слабых. Также в документах встречается необходимость достройки церковных сооружений: «…расширение трапезной церкви, с устройством в ней двух приделов, духового отопления и на постройку новой колокольни…»158. Далее упоминается одобрение этого проекта.

В тех же фондах находим упоминание о переустройстве колокольни церкви Святого Георгия. В указанном источнике приводится земельный план Церкви, где показано: сама церковь, справа от которой вдалеке сторожка, с этой же стороны расположена площадь, слева роща. В нем же находится план Церкви с проектированной пристройкой к зимнему приделу.

В очередном протоколе упоминается о пристройке теплой трапезной и о постройке часовни, а также о проекте часовни киота: «Столб часовни- киота предположено сложить из кирпича на цементе, полуколонки по углам, оштукатуренные цементом; фундамент до материка».

Церковные постройки ветшали и периодически нуждались в ремонтных работах. В этом плане показательна Пояснительная записка к проекту постройки трапезной и колокольни при церкви села Рождествена Клинского уезда Московской губернии. В ней указываются причины перестройки вышеуказанных объектов: «Существующая каменная трапезная и колокольня пришли в совершенную ветхость и грозят в непродолжительном будущем, …свод в трапезной и стены дали трещины, колокольня отклонилась от вертикальной оси на 12 верш. и несмотря на все предпринимаемые меры к поддержанию строения оно с каждым годом ветшает и поэтому и было приступлено к составлению проекта…».

Из завещанных Медведниковой 5,2 миллионов рублей две третьих пошло на церковную благотворительность в Москве и и Иркутске. Деньги передавались в приходские комитеты или попечительство о бедных. Приходы сами решали, как распорядиться средствами. Так большую помощь получил храм, прихожанкой которого являлась Медведникова. Это церковь Иоанна Предтечи в Староконюшенном переулке, увы, снесенная в советскую эпоху. Значительные средства отданы в Поречье, где у Медведниковых была усадьба. Там, еще при жизни Александры Ксенофонтовны, был отстроен храм Казанской иконы Божьей Матери, а позднее богадельня с больницей для лиц духовного звания. К сожалению, до наших дней постройки в Поречье не сохранились, они утрачены примерно в 1930 году.

Таким образом, московские сибиряки своими пожертвованиями на нужды церкви внесли значительный вклад в сохранение и преумножение православной культуры. Они выделяли значительные суммы на строительство и содержание храмов, завещали свои капиталы на церковные нужды. Во многом благодаря этому часть церковных зданий, представляющих собой памятники истории и архитектуры, были сохранены и дожили до нынешних дней.

Выводы по главе 2. Вклад сибирского купечества в развитие благотворительности в Москве в исследуемый период заключается в активной попечительской деятельности, всесторонней поддержке учащейся молодежи, строительстве и последующем финансировании гимназий, городских больниц, лазаретов, богаделен, приютов, часовен, храмов и других церковных сооружений на территории современного Московского региона. Попечительская деятельность способствовала не только развитию самих учреждений, но и позволяла осуществлять адресную помощь нуждающимся слоям населения.

Глава 3. Культурно-просветительская деятельность сибирского купечества в Москве

Русские коллекционеры и меценаты - это сложные, часто противоречивые личности, о многих из которых известно пока сравнительно немного. Их дело культурного созидания и просвещения разворачивалось в непростых условиях. На исходе XIX в. хорошо об этом сказал В. В. Стасов: «В деле помощи искусству выступали у нас, на нашем веку, на наших глазах интеллигентные русские купцы. И этому дивится нечего. Купеческое сословие, когда оно, в силу исторических обстоятельств, поднимается до степени значительного интеллектуального развития, всегда тотчас же становится могучим деятелем просвещения и просветления… А со сколькими обесконечными препятствиями, с какой неприязненностью и враждой приходилось нашим добровольцам бороться. Их дело и их почин преследовались насмешками и презрением, на их деятельность указывали пальцами, как на смешной и праздный каприз богатых людей, не знающих, куда девать свои деньги».

В чем же причины возникновения в России крупных коллекционеров и меценатов из числа предпринимателей? «Отсутствие возможности заслужить общественное признание своей профессиональной деятельностью часто заставляло их уходить в иные области, пользовавшиеся несравненно большим общественным престижем. Этот своеобразный «эскапизм» был одной из важнейших причин, вытекающих из своего рода «социальной неполноценности» капитализма. Кроме того, буржуазия в России была в массе своей чрезвычайно «молодой». Отцы и дети крупных капиталистов часто были еще «простыми смертными», и занятие предпринимательством редко распространялось более чем на два поколения в одном роду. Народные нужды, его обычаи, привычки мировоззрение были им несравненно ближе и понятней, чем давно оторвавшемуся от народных корней русскому дворянству». Это во многом объясняет то, что дело просвещения и национального культурного строительства было для многих купцов более естественным, чем для других социальных, привилегированных групп.

«Коллекционирование… имело в России довольно давнюю традицию. Первоначально значительные собрания концентрировались в узком кругу или представителей царской фамилии, или в аристократической дворянской среде, имевшей огромные материальные возможности для этого. В городских дворцах и в загородных «родовых гнездах» известнейших фамилий на протяжении нескольких поколений собирались высокохудожественные предметы декоративно-прикладного искусства, живописные полотна, скульптура и т.д., формировались обширные библиотечные собрания».

Современный исследователь М.В. Брянцев пишет: «Дети и внуки русских купцов, а часто и вчерашних крестьян, активно приобщались к культуре русской интеллигенции и сами пополняли её ряды…Более явным этот процесс становится во второй половине XIX в.»

«Концентрируя огромные финансовые средства, получаемые за счет успешной торговой или промышленной деятельности, многие русские предприниматели, в первую очередь из числа старых купеческих семей, использовали их на благотворительные цели и для коллекционирования. Высокий уровень образования и культуры, внешний «европейский лоск» отличали многих крупных предпринимателей, которые по мере развития капитализма все дальше и дальше уходили от расхожих образов ограниченных «аршинников» и «менял».

В настоящей главе рассмотрена деятельность московских сибиряков, связанная с коллекционированием книг, произведений изобразительного искусства, а также книгоиздательская деятельность.

3.1 Книгоиздатели и библиофилы

В конце XIX века в Москве было основано издательство Сабашниковых. Это было известнейшее московское издательство «просветительского» направления, которое существовало с 1897 по 1930 год и специализировалось на выпуске преимущественно естественнонаучных и историко-литературных книги. Оно было основано братьями Михаилом и Сергеем Сабашниковыми, представителями известной сибирской купеческой семьи. Впоследствии имена Сабашниковых оказались в ряду самых знаменитых книгоиздателей России. К.С. Станиславский называл издательство Сабашниковых «замечательным в культурном отношении».

Отец будущих книгоиздателей, известный сибирский купец Василий Никитич Сабашников, занимавшийся чайной торговлей и золотодобычей, после переезда в Москву поселился в Большом Левшинском переулке в особняке, где когда-то Белинский служил литературным секретарем хозяина. Особняк, также перешедший в купеческие руки, сдавался внаем и был арендован семьей сибирского золотопромышленника. Там у Сабашниковых родились два сына, Михаил и Сергей. Позже семья перебралась в собственный новый дом на Арбате, построенный на месте старой усадьбы Бутурлина.