Цензурная политика III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии
Рассмотрение и характеристика социально-политических факторов становления николаевской цензуры. Специфика цензурной политики III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии 1826–1855 годов. Анализ особенностей цензурной политики.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 14.03.2019 |
| Размер файла | 119,5 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Оглавление
Введение
Глава I. III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии в 1825 - 1828 гг
1.1 Социально-политические факторы становления николаевской цензуры
1.2 Цензурное законодательство 1826 - 1828 гг
Глава II. Цензурная политика III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии 1826 - 1855 гг
2.1 Цензурная политика 1826 - 1848 гг
2.2 Цензурная политика 1848 - 1855 гг
Заключение
Методическая разработка
Список источников и литературы
Введение
Актуальность темы. Органы безопасности занимают важное место в системе государственной власти и управления, так как несут на себе нагрузку обеспечения стабильности государственного порядка внутри государства и его независимости на внешнеполитической арене. Также они являются одним из средств осуществления внутренней и внешней политики государства, накладывая серьезный отпечаток на всю общественно- политическую жизнь страны. Именно таким органом в Российской империи являлось III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии (далее III отделение). В обществе до сих не затихают споры по вопросам этичности и законности методов работы III отделения, а также о широте границ его влияния. Именно по-этому изучение цензурной политики III отделения позволяет дополнить и расширить представление о внутренней политике самодержавия, степени подконтрольности печатной общественной мысли первой половины XIX века.
Объект исследования: III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, как института власти и управления в Российской империи. цензурная политика канцелярия императорский
Предмет исследования: цензурная политика III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии.
Цель исследования: раскрыть основные аспекты в цензурной политике III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии (далее СЕИВК) Российской империи в первой половине XIX века.
Задачи работы:
· Рассмотреть социально-политические предпосылки, приведшие к усилению цензурных правил в первой половине XIX века;
· ПоказатьрольIIIотделениявформированиицензурного законодательства 1826-1828 гг.;
· ПроанализироватьособенностицензурнойполитикиIII
отделения в период 1826-1848 гг.;
· Выявить особенности цензурной политики III отделения в период 1848-1855 гг.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1826 по 1855 год. Начальная дата 1826 год связана с организацией Николаем I III отделения СЕИВК. Конечная дата связана с тем, что в 1855 году меняется внутриполитическая обстановка в стране и ослабевает цензурный контроль.
Гипотеза: на основании изученных материалов, выдвигается гипотеза, что если бы цензурные функции не были вменены в обязанность III отделения, то цензура нанесла бы больший урон литературе.
Источниковую базу работы можно разделить на несколько групп:
- к первой группе можно отнести законодательные и подзаконные акты, определявшие структуру цензурного ведомства в целом и состав его отдельных органов, основные правила, которыми должны были руководствоваться цензоры при просмотре сочинений, пределы дозволенного, так называемые уставы о цензуре. Так в работе анализируются уставы о цензуре 1826 и 1828 годов.
- ко второй группе относится текущая делопроизводственная документация, к которой можно отнести письма М.Я. фон Фока А.Х. Бенкендорфу , инструкцию графа Бенкендорфа , а так же изданные в журналах «Вестник Европы» и «Русская старина» документы, посвященные деятельности III отделения. В них, как правило, можно почерпнуть подробности о делах III отделения, а также размышления его первых лиц.
- особую группу опубликованных источников, составляют дневники и мемуары. Источники личного происхождения достаточно субъективны, в них проявляется индивидуальная фиксация общественно значимых событий, однако они могут осветить некоторые события под иным ракурсом. Также воспоминания очевидцев событий дают возможность проникнуться атмосферой времени. К ним можно отнести такие работы как: «Записки о моей жизни» Н.И. Греча 2 , «Записки» 3 М.А. Корфа, «Дневник» 4 А.В. Никитенко и др.
- отдельные отрывочные сведения о III отделении, о жандармах, об организации и формах их работы встречаются в материалах дореволюционных исследований, таких авторов как Н.К. Шильдера - официального историографа царской семьи. Ставя во главу своих исследований вопрос о роли и значении верховной власти в исторической судьбе России, автор признавал родственную связь III отделения с Тайной канцелярией ХVIII века. Но в то же время Н.К. Шильдер отмечал, что
«николаевское детище было несравненно мягче и поручено людям до некоторой степени образованным, обладающим к тому же светским лоском» . Н.К. Шильдер подводит читателя к мысли о закономерности создания III отделения и корпуса жандармов, перед которыми императором была поставлена задача наведения порядка в стране. Хотя богатая документация труда Н.К. Шильдера служила средством обоснования крайнего консерватизма Николая I, большой интерес для исследователей представляют примечания и особенно обширные документальные приложения к этой работе, представляющие значительный интерес как исторический источник. В частности, в ней опубликованы записки А.Х. Бенкендорфа. В политической направленности труда Н.К. Шильдера отразились черты дворянской, официально-монархической историографии того периода.
К этому типу также можно отнести работу «Правда о России» князя Петра Долгорукого.
- неопубликованные источники представлены материалами официального делопроизводства хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации в фондах III отделения (Ф. 109), а именно: дело «О сокращении политических статей в русских газетах, о политических переворотах в Европе», «Об отправлении титулярного советника Салтыкова на службу в Вятку» , а также «Агентурная записка об антиправительственных высказываниях».
Историографию темы исследования можно разделить на три этапа: дореволюционный, советский и современный.
Дореволюционный этап. Исследование данной темы в дореволюционной историографии начинается с книги М.К. Лемке
«Николаевские жандармы и литература 1826 - 1855 гг.», которая вышла в
1908 году и была посвящена литературной и общественной деятельности. Книга была основана на документальных источниках, которыми воспользовался автор, работая в течение полутора лет в архиве III отделения. Вектор интересов М.К. Лемке был направлен на историю борьбы абсолютизма с прогрессивным и революционным течением общественной жизни, и в своей работе автор делает попытку осветить эпоху Николая I в контексте обострившегося противодействия III отделения вольнодумству представителей золотого века русской литературы и журналистики того времени. Работа М.К. Лемке создана на основании подлинных дел III отделения, и объединила новый материал с ранее опубликованными. Автор впервые ввел в научный оборот многие рассекреченные документы III отделения, освещающие противостояние государственной цензуры и творческой деятельности А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, В.А. Жуковского, С.Т. Аксакова, П.Я. Чаадаева, Н.И. Надеждина и других, а также популярных изданий того времени - «Отечественные записки»,
«Северная пчела» и прочие. Большое внимание уделено перипетиям борьбы А.С. Пушкина с цензорскими запретами, наказаниями за их нарушение, его переписке с А.Х. Бенкендорфом. Особый интерес представляют вводимые в научный оборот документы III отделения. Помимо литературных вопросов в своей работе М.К. Лемке дает характеристику политической полиции, рассматривая вопросы организации, структуры и методов работы в связи с цензурной деятельностью III отделения.
Интересной работой данного периода можно назвать работу В.А. Розенберга и В.Е. Якушкина «Русская печать и цензура в прошлом и настоящем». В своей книги авторами были собраны, напечатанные в разное время журнальные статьи (большей частью в «Русских ведомостях»), посвященные цензуре и печатному делу в России. К книге представлены сведения о взаимодействии литературы и публицистики с цензурой, а также отношении А.С. Пушкина с николаевской цензурой.
Работа «Исследования и статьи по русской литературе и просвещения» 2 , написанная М.И. Сухомлиновым, затрагивает тему взаимоотношения Николая I в качестве критика и цензора сочинений А.С.
Пушкина, литературную деятельность славянофилов, историю взаимоотношений журнала «Московский телеграф» и его издателя Н.А. Полевого с цензурой.
Также интересные сведения о цензурной деятельности III можно найти в книге А.М. Скабичевского «Очерки по истории русской цензуры (1700 - 1863)»1. Глава одиннадцатая посвящена судьбе литературных журналов и их отношений с цензурой, в частности «Европейца». Двенадцатая глава рассказывает о разных литературных притеснениях, о столкновениях с властью Н.А. Полевого и его журнала «Московский телеграф». Вся тринадцатая глава посвящена столкновениям А.С. Пушкина с А.Х. Бенкендорфом и С.С. Уваровым, а четырнадцатая глава отводиться М.Ю. Лермонтову и А.С. Грибоеву и их взаимодействию с цензурой.
Дореволюционная историография не дала цельного представления о цензурной деятельности III отделении, однако, в работах авторов того периода были поставлены актуальные вопросы оценки эффективности используемых этим ведомством методов, их этической правомерности, целесообразности большой централизации ведомственной службы, способов борьбы с политическим аппозицией.
Советский этап историографии. В советской историографии сложилась вполне определенная традиция изучения взаимоотношений власти и III отделения с русскими писателями и журналистами. Советские исследователи рассматривали III отделение только как секретную полицию, осуществляющую политический сыск и выполняющую репрессивную, карательную функции. В работах касающихся этой темы, обязательными были ссылки на масштабные репрессии и произвол властей. В этих работах довольно часто процесс противостояния III отделения и литераторов представлен упрощенно и однобоко. Наглядный пример тому бытующее в литературе мнение, что во всех бедах А.С. Пушкина виноват А.Х.
Бенкендорф и его III отделения. И это было не случайно. Основной темой исследований в исторической науке становится революционное движение. Интерес к старому дореволюционному периоду, если и проявлялся, то оставался исключительно критическим. Сам факт совершения революции серьезнейшим образом сдерживал изучение государственных учреждений царизма, особенно в течение первых десятилетий после 1917 года. Советская власть не воспринимала государственные институты и деятелей прошлого как своих исторических предшественников. После 1917 года в стране более десятилетия наблюдался период утраты историографического интереса к истории дореволюционных государственных учреждений. Первые работы на заявленную тему появились в 20 - 30 годы.
Заметной публикацией на тему роли политической полиции в государстве стала работа И.М. Троцкого «III отделение при Николае I»1, вышедшая в 1930 году. До этого времени отдельных работ о III отделении в советской историографии не было. Работа И.М. Троцкого - это исторический очерк, представляющий беглый анализ III отделения, который дает возможность общего представления о структуре, организации и деятельности данного учреждения. Исторический интерес представляют те места в книге, где представлены архивные выписки. Особое внимание в книге уделено борьбе III отделения с общественно-политическим и революционным движением, их методами, зачастую носившими безнравственный характер.
После 30-х годов в изучении темы наступил длительный перерыв, и только с конца 1950 - 1980-х годов, уже в иной политической обстановке, стали появляться публикации о III отделении. 60-е годы XIX века принесли потепление в общественно-политическую атмосферу в стране, что обусловило всплеск интереса к заявленной теме, однако и они были выдержаны в рамках советской идеологизированной исторической науки, которая рассматривала III отделение как орган борьбы с революционно- освободительным движением.
Историографический интерес представляет работа Н.П.Ерошкина «Крепостническое самодержавие и его политические институты» , посвященная истории государственных учреждений, в которой одна из глав посвящена деятельности III отделения в николаевский период. В своей работе автор обращает внимание на преемственность Особенной канцелярии и III отделения.
Наиболее значимой работой по заявленной теме является монография И.В. Оржеховского «Самодержавие против революционной России (1826 - 1880)» 2 , основанная на архивных материалах, подвергнутых серьезному изучению и проясняющая целый ряд аспектов деятельности этого ведомства с момента его возникновения до ликвидации. В своей работе И.В. Оржеховский уделяет внимание вопросам внутреннего устройства, направлениями деятельности III отделения, его участию в предотвращении революционных выступлений. Автор очень подробно описывает мероприятия по реорганизации жандармского управления, об изменении делопроизводства в III отделении, о создании охранной стражи, об усилении административно-полицейского надзора.
Современный этап. С конца 80-х начинается новый этап в исследовании деятельности III отделения. Этот этап отменил идеологическую программу и открыл широкие перспективы для изучения и обсуждения многих запретных тем. За последние три десятилетия вырос интерес к рассматриваемой нами теме. За это время вышло много значительных работ. Вышел целый ряд монографий, которые хотя и не посвящены целиком и напрямую цензурной деятельности III отделения, но как правило ее не обходят стороной и к ней приковано пристальное внимание.
Значимыми сведениями для исследования обладает работа А.И. Рейтблата «Русские писатели и Третье отделение (1826 - 1855)»1, где речь идет о механизмам взаимодействия III отделения с литературным миром.
Весомой работой современной историографии является монография А.Г. Чукарева «Тайная полиция России 1825 - 1855 гг.»2. Данная книга посвящена истории тайной политической полиции России, представленной III отделением и корпусом жандармов с момента их создания и вплоть до окончания царствования Николая I. Автор уделил большое внимание человеческому фактору в оценке жизни и деятельности III отделения, а именно руководящим кадрам III отделения и корпуса жандармов, начиная с А.Х. Бенкендорфа, А.Ф. Орлова, Л.В. Дубельта, С.И. Лесовского, И.Н. Скобелева.
К работам данного периода можно отнести, «Фонтанка 16. Политический сыск при царях» Ч. Рууда, и С. Степанова, «Щит и меч» А.И. Колпакиди и М.Л. Серяковой, «Политический сыск в России 1649-1917» Ф.М. Лурье, , «Третье отделение. Первый опыт создания профессиональной спецслужбы в Российской империи 1826 - 1880» И. Симбирцева, «Россия под надзором» М.В. Сидоровой и Е.И. Щербаковой, а также работа крупнейшего специалиста по истории российской перлюстрации В.С. Измозика «Черные кабинеты»и др. В своих работах авторы раскрывают специфический мир тайной полиции, организацию политического сыска, организацию и законодательные изменения в деятельности политического сыска.
Также современная историография представлена работами, авторы которых отказываются от стереотипов негативного подхода к деятельности III отделения и корпуса жандармов. Примером этого служит работа Д. Олейникова «Бенкендорф»1, в которой автор стремится реабилитировать как руководителя III отделения, так и само ведомство.
Таким образом, научная литература о деятельности III отделения довольно многочисленна и разнообразна, однако до сегодняшнего дня сохраняется традиция полярных оценок действий данного ведомства, что является обширным теоретическим полем для современных отечественных исследователей.
Методы исследования. Теоретическую основу исследования составляют принципы историзма, научной объективности и системности, позволяющие рассмотреть III отделение как целостную систему, анализируя факты в совокупности и взаимосвязи. Цензурная политика III отделения изучается не изолированно, а во взаимосвязи с общегосударственными событиями и правительственной политикой в целом. В работе нашли применение как общенаучные (анализ, синтез, описательный), так и общеисторические (историко-сравнительный, проблемно-хронологический) методы исследования.
Научная значимость работы заключается в объединении сведений о цензурной политики III отделения СЕИВК, так как в отечественной историографии цензурная деятельность III отделения СЕИВК никогда не выносилась в отдельное исследование.
Положения, выносимые на защиту:
- Задача по сохранению существующего строя предполагала сочетать политику успокоения общественного мнения с политикой надзора и подавления, используя систему контролирующих органов, в том числе цензуру.
- Участие III отделения в комиссии по составлению цензурного устава
1828 года повлияло на дальнейшие принципы цензурирования.
- III отделение занималось цензурированием изданий, выступало в роли арбитра в конфликтах между литераторами.
- За III отделением в период 1848-1855гг. закрепляется верховный надзор за литературой.
Апробация. Некоторые положения и выводы исследования были отражены в выступлении на конференции «Гуманитарные науки: контекстуальный анализ», проходившей в рамках XII Общегородской научно-практической конференции «Студенческая наука» в докладе «III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии: историография вопроса». Также принято участие в Московском конкурсе молодых ученых «Русский язык, литература и история в исследованиях молодых ученых».
Структура работы соответствует целям и задачам исследования и представлена введением, двумя главами, заключением, методической частью, списком источников и литературы.
Глава I. III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии в 1825 - 1828 гг
1.1 Социально-политические факторы становления николаевской цензуры
14 декабря 1825 года был днем, надолго изменившим судьбу России. Николай I никогда не мог простить поданным испытанного страха и ужаса, памятных «… не только для него и для его приемников»1.
Выход на политическую арену тайного общества декабристов требовал от правительства адекватного ответа. В высших бюрократических сферах развернулась обширная и интенсивная работа по подготовке реорганизации политического сыска. Бесконечные записки и предложения, наиболее известными из которых являлись проекты А.Х. Бенкендорфа, директора Особенной канцелярии при Министерстве полиции, а позднее при Министерстве внутренних дел александровских времен М.Я. фон Фока, сводились к тому, что действия высшей полиции должны быть тайными, а существование - явным; ей надлежало изобличать виновных, но не чинить над ними суд и расправу. Вникнуть во все мелочи жизни поданных было призвано Собственное Его Императорского Величества Канцелярия и особенно ее III отделение, учрежденное указом 3 июля 1826 года. Это событие произошло в момент, когда происходили последние заседания Верховного уголовного суда по делу декабристов.
Взамен дворцовым переворотам декабристы привнесли в русскую историю идею революции, продемонстрировали социальное движение, которое претендует изменить государственный порядок, право, мораль, отношение к собственности, а также возможность и необходимость коренного сознательного переворота. Эти «<…> благородные люди возымели ревностное желание доставить торжество либеральным идеям,
<…> искоренение вековых злоупотреблений, подтачивающих дерево русского величия <…>». Идеология декабризма сформировалась в условиях либерализации общественной атмосферы как результат развития общественного мнения и проявления, пусть даже в ограниченных рамках, гласности. Это поколение дворян уже не испытывало безотчетного ужаса перед самодержавным произволом и не могло мириться с ним как с фатальной неизбежностью. Декабристы «<…> вдвойне отравили сознание самодержца: опасливым недоверием к обществу, которое казалось готовым взяться за революционные средства против власти <…> и пониманием, что
<…> недовольство <…> нельзя свести к идейным заблуждениям, что <…> имеются объективные основания в запросах этой жизни, перерастающей сковавшие ее формы социал-политического строя». После первых допросов мятежников Николай I не сомневался, что стране угрожает революция:
«Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни <…>».
События на Сенатской площади, которые произвели на Николая I огромное впечатление, он связывал со слабостью покойного императора, с его конституционно-реформаторскими начинаниями. Он полагал, что русская действительность не дает оснований для зарождения крамольного образа мыслей, что все это связано с влиянием западно-европейских идей. Следствие по делу декабристов показало, что в распространении свободолюбивых идей велика роль печати. Каждому члену тайного общества задавался вопрос об происхождении свободного образа мысли. «Обычно декабристы в ответ на этот вопрос ссылались на иностранных философов, экономистов и публицистов, на личное знакомство с западными конституциями».
Перед Николаем I встает задача по сохранению существующего государственного строя, что предполагало сочетать политику успокоения общественного мнения с политикой надзора и подавления, используя систему контролирующих органов, в том числе цензуру.
По словам Н.К. Шильдера «<…> правительство увидело перед собою важную задачу: устранить на будущее время всякую возможность подобного явления, чтобы всегда быть в состоянии задушить в самом зародыше всякий умысел врагов существующего порядка» . Нельзя было пренебрегать настроением общественного мнения. Как отмечал управляющий III отделением М.Я. фон Фок во всеподданнейшем отчете в 1827 году:
«Общественное мнение для власти то же, что топографическая карта для начальствующего армией во время войны». И «<…> предстояло проникнуть в сердце и тайные людские помыслы». В решении данной задачи важную роль было призвано сыграть III отделение СЕИВК, функции которого были по истине всеобъемлющие - от распоряжений по делам высшей полиции до сбора сведений о всех без исключения происшествиях. III отделение явилось крупным проектом в помощь политике императора, направленной «<…> не на переустройство общества, а на оздоровление его при существующем устройстве. Он соответствовал политической линии императора Николая, внушенной ему Карамзиным, требовавшим от монарха «более мудрости хранительной, нежели творческой»».
Указ от 3 июля 1826 года об учреждении III отделения явился результатом обширной подготовительной работы. Указ предписывал «<…> все документы, направляемые в III отделение, адресовывать прямо на имя императора с надписью «по III отделению». Этим подчеркивалось, что III отделение действует под руководством и от имени императора» 1 . Многочисленные обязанности и широкие полномочия III отделения не были обусловлены никакими юридическими нормами, кроме служебных инструкций. Управление страной через собственную канцелярию, находившуюся в не состава других государственных учреждений и не подлежавшую отчетности, помимо самого императора, являлось одной из характерных черт политико-правовой системы той эпохи.
«Помимо III отделения <…> высшая полиция обрела и другую свою ипостась - Корпус жандармов, созданный 23 апреля 1827 года, <…> воинское соединение с правами армии <…>. Централизация тайной полиции и ее «явного» исполнительного органа обеспечивалось тем, что начальник III отделения являлся одновременно и шефом Корпуса жандармов» 2 . В обязанности жандармов, помимо информирования властей о просьбах отдельных поданных разных сословий, входил сбор информации об общественных настроениях. По итогам года собранные данные суммировались во всеподданнейших нравственно-политических отчетах III отделения. Они информировали Николая I о реакции различных слоев общества на важные политические решения и реформы.
В указе от 3 июля 1826 года о создании III отделения значилось следующее: «Предметами занятий сего 3 отделения Собственной Моей Канцелярии назначаю: 1.Все распоряжения и известия по всем вообще случаям высшей полиции; 2.Сведения о числе существующих в государстве разных сект и расколов; 3.Известия об открытиях по фальшивым ассигнациям, монетам, штемпелям, документам и пр., коих разыскание и дальнейшее производство остается в зависимости министерств - финансов и внутренних дел; 4.Сведения подобные о всех людях, под надзором полиции состоящих, равно и все по сему предмету и вредных; 7.Высылка и размещение людей подозрительных и вредных; 8.Заведывание наблюдательное и хозяйственное всех мест заточения, в коих заключаются государственные преступники; 9.Все постановления и распоряжения об иностранцах, в России проживающих, в предел государства прибывающих и из оного выбывающих; 10.Ведомости о всех без исключения происшествиях; 11.Статические сведения, до полиции относящиеся...».
Вопрос внутренней структуры III отделения был решен на основе записки А.Х. Бенкендорфа «О делении на четыре экспедиции» от 14 июля 1826 года. Первая часть записки была посвящена структуре нового органа и основным направлением деятельности экспедиций. Первая экспедиция «<…> считалась наиболее важной (секретной); она ведала организацией политического сыска и следствия <…>»2, вела сбор информации о положении в государстве и за рубежом, вела наблюдение за общественным настроением в разных слоях населения, осуществляла контроль за деятелями культуры и литературы.
В ведении второй экспедиции была слежка за деятельностью религиозных сект, сбор информации о появлении фальшивых ассигнаций, монет и документов. Сюда должна была стекаться информация об открытиях, изобретениях, а также о деятельности различных обществ в сфере культуры, науки и просвещения. Также в ведение второй экспедиции были переданы политические тюрьмы, полномочия над которыми до 5 июля 1826 года принадлежали министерству внутренних дел. К числу этих тюрем относились «<…> Алексеевский равелин Петропавловской крепости, Шлиссельбургская крепость, Суздальский Спасо-Ефимьевский монастырь и Шварцгольмский арестный дом (в Финляндии) <…>». Помимо этого вторая экспедиция разбирала жалобы, судебные дела и просьбы, поступавшие на царское имя. Также ведала всем личным составом данного органа, распределением и увольнением чиновников отделения.
На третью экспедицию накладывались функции контрразведки. Она была обязана следить за иностранцами, проживающими в России, а также тщательно контролировать въезд и выезд из государства.
На четвертую экспедицию был возложен сбор информации о всех происшествиях в государстве, как то: пожарах, грабежах, крестьянских волнениях.
Самые важные дела с точки зрения правительства, независимо от принадлежности к сфере деятельности других экспедиций, в обязательном порядке рассматривались в первой экспедиции. Таким образом осуществлялось единство и взаимосвязь всех экспедиций. «Другими словами III отделение было стоглазым Аргусом, находящимся в курсе всех общественных и политических дел, о которых ежегодно составлялся «Отчет о действиях», предоставляемый императору»2. Практика отчетов возродилась с воцарением Николая I, считавшего необходимым следить за государственной машиной.
Первоначально в ведение III отделения не вошли цензурные дела, но как отмечает М.К. Лемке «<…> такая роль подразумевалась сама собой»3. Да и трудно было ожидать, что организация, которая создавалась как орган высшего политического надзора не будет контролировать информационную сферу общественной жизни. К тому же, государственный контроль за этой сферой жизни являлся традиционным для России. Однако, на масштабах, формах и методах его осуществления сказывались особенности внутриполитической ситуации и международной обстановки. В первую очередь, особое внимание III отделения было обращено на Петербург и Москву. Бдительного контроля требовало образованное общество, в первую очередь столичный литературный мир.
Первая половина XIX века ознаменовалась необычайным взлетом отечественной культуры, что позволило назвать это время «золотым веком». Если в экономическом и социально-политическом отношении Россия отставала от передовых европейских государств, то в области культуры она не только шла вровень с ними, но и часто опережала. Культура носила ярко выраженный национальный характер, развиваясь на фоне все возрастающего национального самосознания русского народа. Существенное влияние на ее развитие оказала Отечественная война 1812 года. «Война 1812 года возвысила мнение русских о самих себе и о своем отечестве»1. В первой половине XIX века вступила в новую фазу театральная жизнь, наблюдался небывалый расцвет литературы. Именно расцвет литературы позволил определить первую половину XIX века как «золотой век» русской культуры. Литература стала явлением мирового масштаба. В первой четверти XIX века печатные издания, рукописная литература являлись по сути единственными письменными источниками, раскрывающими целостную картину общественного сознания. Потребность в чтении стала выразительной чертой времени, зарождалась профессиональная журналистика. При том, что Россия оставалась сельской страной, с почти неграмотным крестьянством, шел постепенный рост городов, и города становились главными культурными центрами. С ростом уровня грамотности населения в стране росло количество читателей. Постоянно росло количество издаваемых в год книг, число периодических изданий. Как отмечает Ю.М. Лотман «<…> трудно назвать время, когда книга играла бы такую роль как в конце XVIII начале XIX века» . Первым русским общественно-политическим журналом был
«Вестник Европы», основанный Н.М. Карамзиным. Материалы патриотического содержания публиковал журнал «Сын Отечества», «<…> в будущем сделавшийся основным изданием первого этапа декабристского движения» 2 . В 1814 году в Петербурге открылась первая публичная библиотека. В дальнейшем публичные и платные библиотеки появились во многих провинциальных городах, возросло число газет и журналов, а также расширилась сфера их распространения, охватывая не только дворянство, но и другие слои: духовенство, купечество, мещанство. После войны 1812 года усилилось стремление познать русскую историю как важный элемент национальной культуры. В 1818 году были изданы первые восемь томов
«Истории государства Российского» Н.М. Карамзина. Консервативно- монархическая концепция труда вызвала неоднозначный отклик общественности.
«Временем перелома была середина 1820-х гг., когда всем бросался в глаза достаточно быстрый рост читательской аудитории»3. К чтению газет приобщается даже «простонародье». По свидетельству М.П. Погодина в 1827 году: «<…> газет печатается гораздо большее количество экземпляров нежели прежде; а сидельцы и дворовые люди, приходящие за ними по середамисубботамвуниверситетскуюкнижнуюлавку,собираются кружками и читают их на улице, прежде своих хозяев <…>»4. В середине 1820-х годов литература стала местом проявления общественного движения. Либеральные положения цензурного устава 1804 года в контексте общей политики начала царствования Александра I послужили одной из причин возникновения идей вольнодумства. Для формирования подконтрольного общественного мнения были необходимы новые приоритеты цензурной деятельности. Ужесточение цензурного контроля Николай I понимал как возвращение на твердую почву Российской действительности, к практичной политике в интересах государства. Это нашло отражение в обновлении цензурного законодательства. Николай I хотел контролировать общественное мнение, руководить им и направлять его, не допуская население к обсуждению вопросов государственной жизни.
«Ставка была сделана на управление сознанием подданных путем установления монополии на регулирование потоков информации, т.е. сбор и аккумуляцию ее, с одной стороны, и доведение до населения благоприятных для власти точек зрения и оценок, с другой»1.
III отделение играло важную роль в реализации этой программы. Через него осуществлялся сбор информации о положении в стране. Источниками информации служили донесения жандармских штаб-офицеров и чиновников III отделения, командируемых во внутренние губернии империи, агентурные сведения, материалы перлюстрации. Задача последней состояла «<…> не только в прямом выявлении злоумышленников и нарушителей законности, но и в определении градуса общественных настроений» 2 . Опираясь на широкую осведомленность, III отделение должно было освещать деятельность власти в нужном для власти направлении, а также и всех событий, происходящих в стране и за рубежом. Важнейшим каналом для этого являлась печать, средством воздействия на которую у III отделения было предостаточно.
Таким образом желание власти во что бы то ни стало сохранить свои устои отразилось на ее информационной политике, воплотившейся в цензурном режиме. Для его упрочнения важное значение имело создание III отделения СЕИВК и принятие уставов 1826 и 1828 годов.
1.2 Цензурное законодательство 1826 - 1828 гг
Через полгода после разгрома декабристов (10 июня 1826 года) был подготовлен новый цензурный устав о печати, составленный под руководством А.С. Шишкова. Цель цензуры заключалась «в том, чтобы произведениям словесности, наук и искусств, при издании их в свет посредством книгопечатания, гравирования и литографии, дать полезное, или по крайней мере, безвредное для блага отечества направление» (§1). В обязанности цензуры при рассматривание произведений вменялось ограждение святыни престола как от злонамеренных преступлений так и неумышленных покушений (§3). Ссылалась на данное положение, цензор мог запретить любое произведение. В докладе А.С. Шишкова при представлении нового устава были подчеркнуты охранительные функции нового закона, о необходимости которых А.С. Шишков писал в записке о цензуре еще в 1815 году. Он ратовал за создание нового устава, высказывая мнение о недостатках действующей цензурной системы и необходимости усиления цензурных строгостей. Новый устав 1826 года значительно отличался от устава 1804 года.
«Во-первых, уже самый объем был совершенно иной: устав 1804 года заключал в себе только 47 параграфов, тогда как проект Шишкова возрос до 230 параграфов <…>» . Новый устав отличался большей полнотой и представлял законоположения о таких предметах, которые прежде не рассматривались, или же правила о которых были разбросаны по отдельным постановлениям правительства, накопившихся с 1804 по 1826 год. Он содержал подробные правила для руководства цензоров, излагал права и обязанности книгопродавцов, содержателей библиотек, типографий, правила об ответственности цензоров вообще и лиц, причастных к делам печати.
Главное управление цензуры вверялось министерству народного просвещения (§4). В помощь ему для решения важных дел по цензуре и руководства цензоров утверждался Верховный цензурный комитет (§5). К прочим цензурным органам относились: «Главный центральный комитет в С-Петербурге, Московский, Дерптский и Виленский цензурные комитеты (§8). Главный цензурный комитет подчинялся лично Министру народного просвещения (§12), а остальные попечителям учебных округов (§18). Особо отмечался порядок производства дел Верховного цензурного комитета и его обязанности. «Верховный цензурный комитет ни с кем не имеет никаких сношений, и дела поступают в оный на рассмотрение не иначе, как, или по Высочайшему повелению, или по назначению Министра народного просвещения» (§28). В обязанности Верховного центрального комитета входило изъятие вредных сочинений, изданных «до сего времени» (§28-37). Отдельная глава (VI) устава посвящена обязанностям Главного и прочим цензурным комитетам. «Производство дел по всем центральным комитетам
<…> заключает: <…> переписку с разными местами и лицами; <…> отчетность в суммах; <…> и главнейшее, рассмотрение, предлагаемых к изданию внутри империи книг, сочинений, рукописей» (§41).
Цензурным комитетам предписывалось при запрещении печатания книги сведения о ней направлять в Главный цензурный комитет. Причем кроме названия означенной книги или рукописи, необходимо было указывать число страниц, имя автора или издателя и содержание (§46-48). Новому уставу следовало блюсти три задачи: «заботиться о науках и воспитании юношества, печься о нравах и внутренней безопасности и, наконец, направлять общественное мнение согласно с настоящими политическими обстоятельствами и видами правительства» (§3). Однако, положения устава были настолько строги, что выполнение поставленных задач было практически невозможно. Устав 1804 года не оставлял за цензором право делать исправления (§16). Он мог их обозначить и отослать для исправления издателю. В уставе 1826 года за цензором закреплялось право вносить
поправки в текст (§60). Правда, закон предусматривал за издателем право не соглашаться с вносимыми поправками, но тогда он должен был обращаться с жалобой в цензурный комитет (§79). Цензурный же комитет оставлял решения за министром. Такая цепь проволочек, как правило, не оставляла надежды на успех.
В особую главу (XI) устава вынесены правила создания органов периодической печати, приобретение прав на создание газет и журналов. Устав ограничивал эти права. Право издания любого периодического издания могло быть представлено «только человеку добрых нравов, <…> доказавшему сочинениями хороший образ мыслей <…> и способному направлять общественное мнение к полезной цели» (§129). Увидев в издателе проводника вредных для читателей направлений Центральный комитет представляет министру народного просвещения выписки из статей с мнением
«о воспрещении уличенному <…> в неблагонамеренности писателю продолжать издание повременного своего сочинения» (§136). Наличие в уставе целого ряда параграфов (§127-138) по печати свидетельствует о понимании власти роли прессы в общественно-политической жизни страны.
Ограничения и запреты нового устава распространялись очень далеко. Например, §169 предусматривал запрет на высказывания о возможных преобразованиях каких-либо частей государственного управления, если они не одобрены правительством, а §171 - на неуместные советы и наставления правительству. «Такие рамки отводятся для обсуждения внутренних вопросов: нельзя говорить не только о правительстве но даже о «властях», т.е. обо всей администрации, чтобы не ослаблять «должное к ним почтение», не ослаблять «чувства преданности, верности и добровольного повиновения»; нельзя говорить ни о каком преобразовании в управлении или в устройстве, пока правительство само не предпримет этого преобразования».
По предписаниям (§167-168) цензоры обязаны следить, чтобы в печать «не вкрадывалось ничего, могущего ослабить чувства преданности, верности и добровольного повиновения Высочайшей власти и законам отечественным». Очень тяжелой оказалась цензурная опека над литературными и научными сочинениями. В этом вопросе требования А.С. Шишкова отразились с особой силой и «<…> с такою плодовитостью изложения, что <…> статьи превращались в небольшие трактаты <…>»1. Так, например, §176 требовал от цензоров при проверке статей по словесности сохранять чистую нравственность, не заменяя ее красотами воображения. §178 запрещал произведения, где автор, показывая протест против власти, высказывал сочувствие к участникам протеста. §179 ставил запрет и на все исторические сочинения, в которых посягатели на законную власть представлены как жертвы. По новому уставу под запрет могли попасть не только исторические, но и географические и статистические книги. О возможных последствиях подобной меры говорится в записке ученого и общественного деятеля В.Н. Каразина, обращенной к царю:
«Почти всех деревенских авторов должно будет удалить, <…> оставить совсем преподавание о других образах правления. <…> между тем все человеческие познания составляют непрерывную цепь, в которой лишение одного звена будет нетерпимо <…>» . §180 ставил под строгий запрет изложение истории какого-либо народа если повествование событий несет в себе неблагоприятные намеки на монархическое правление. §192 предписывал цензорам исключать все произвольные отступления при рассмотрении сочинений по естествознанию и медицине, которые могли бы способствовать падению нравственности и духовности.
Отдельная глава (XVIII §203-227) устава посвящена ответственности цензоров, издателей, авторов. Для нарушителей цензурных правил предусматривалась целая система наказаний. Устав предусматривал
наказание для издателей за перепечатку книги без разрешения цензуры, даже если книга не была запрещена. Владельцы типографий, уличенные в печатании запрещенных цензурой сочинений «лишаются навсегда права содержать типографию и предаются суду, а экземпляры недозволенной <…> книги сожигаются» (§220-221). Наконец, §138 устава гласил о том, что издатель единожды лишенный права издавать периодику, навсегда лишался этого как самостоятельно, так и в содружестве с другими.
Таковы основные черты устава 1826 года и «<…> бессомнения, трудно согласиться, чтоб этот устав ободрял сочинителей и не отнимал у них охоты писать» . По словам М.И. Сухомлинова уставы 1824 и 1826 года «принадлежат двум различным эпохам в истории русской образованности».
В письме А.Я. Булгакову от 23 февраля 1828 года (в то время еще действовал устав 1826 года) Н.А. Полевой писал: «цензура так обрезала <…> мою первую статью, что <…> вы посмеялись бы, какие искусные портные наши московские цензоры». Положение устава не разрешали цензорам пропускать те места в сочинениях которые могли быть истолкованы двояко, если одно из них было запрещено существующими правилами.
В октябре 1827 года А.В. Никитенко в дневнике сделал запись о цензурном урезании его статьи «О политической экономии». Автор пишет, что «<…> в одном месте <…> сказано: «Адам Смит, полагая свободу промышленности краеугольным камнем обогащения народов» и прочее… Слово краеугольный вычеркнуто потому, что как <…> замечает цензор, что краеугольный камень есть Христос, следовательно сего эпитета нельзя <…> применять» . В это сложное для издателей и литераторов время, им приходилось обращаться за помощью в III отделение для разрешения проблем с цензурой. Желание издавать и быть изданным, а также ускорять процесс цензурного контроля, вынуждало сотрудничать с этим ведомством. В письме А.Я. Булгакову от 23 февраля 1828 года Н.А. Полевой пишет:
«<…> повеление министра народного просвещения чтобы <…> ничего о театре не печатать без особенного дозволения генерал-адъютанта Бенкендорфа, ибо все статьи идут через его, а не через обыкновенную цензуру. Если можно <…> прежде отдать предлагаемую статью в сию особенную цензуру, то возвратною присылкою ее чрезвычайно одолжите <…> статья будет немедленно напечатана».
Устав 1826 года был утвержден в начале царствования Николая I, хотя составление его началось в 1820 году в период царствования Александра I. Действовавший в то время цензурный устав 1804 года во многом не соответствовал цензурной практике, которая установилась во второй половине царствования Александра I. Отношение к литературе стало значительно строже. Охранительные тенденции, намеченные в первом уставе, постепенно усиливаются и официально закрепляются. Министерство народного просвещения поднимало вопрос о пересмотре цензурных правил. Хотя устав 1804 года предоставлял довольно широкий простор для произвола цензуры, в Министерстве народного просвещения стремились пересмотреть цензурные правила в соответствии со взглядами, взявшими верх в правительственных кругах. В 1820 году комитет при Министерстве народного просвещения, которое возглавлял А.Н. Голицын, приступил за составление новых цензурных правил. Работа по пересмотру цензурного устава под руководством М.Л. Магницкого затянулась до 1823 года. Как отмечают В.А. Розенберг и В.Е. Якушкин: «Быть может, дело затянулось так долго потому, что даже в конце царствования Александра I те общие принципы, которые руководили императором в начале его царствования, сохраняли известное влияние <…>. Подобно тому, как реакция не могла в 1812 г. добиться публичного разрушения казанского университета <…> так и в цензурном вопросе она не достигла при Александре I окончательного отказа от прежних начал <…> во взглядах правительства на литературу, на цель и значение цензуры»1. В 1824 году министром народного просвещения был назначен А.С. Шишков. При первом же докладе у Николая I А.С. Шишков получил предписание создать новый цензурный устав. В основу нового устава был положен проект уставного законодательства, разработанный М.Л. Магницким. Так появился в совершенно рекордный срок новый цензурный устав. В силу его строгости современники не без остроумия заявляли, что наконец наступила полная «свобода молчания. У нового устава было много противников. О том, что круг недовольных в литературном мире довольно широк сообщал в докладе А.Х. Бенкендорфу от
15 сентября 1826 года М.Я. фон Фок: «Литераторы, эти провозвестники мнений, люди, пользующиеся, в настоящее время, влиянием больше, чем когда-либо, говорят, что новый цензурный устав закрывает им рот; общество вторит им <…>»2. Недовольства правительственной политикой в области цензуры неслись не только из литературной среды и широкой публики. В правительственных кругах также не было единства. Наиболее дальновидные представители передового дворянства и сторонники правительства опасались нежелательных последствий и считали необходимым проводить более сдержанную политику, в частности в цензурных установках. Устав 1826 года стремился охватить все сферы литературной деятельности. Он был громоздкий, непрактичный и вызывал много затруднений в обращении, закрепив разрешительный порядок создания новых органов периодической печати. Несовершенство и несостоятельность уставных правил становились все более очевидными.
В ноябре 1826 года появилась версия нового цензурного устава, а в 1827 году уже сам Николай I поручает подготовить проект нового цензурного устава. Его разработкой занимался Особый комитет, специально для этого созданный. В его состав вошли: министр внутренних дел В.С. Ланской, начальник III отделения А.Х. Бенкендорф, министр народного просвещения князь К.А. Ливен, член комитета 6 декабря 1826 года генерал- адъютант И.В. Васильчиков, кавалер граф К.В. Нессельроде и статс- секретари Д.В. Дашков и С.С. Уваров. Формальным поводом к пересмотру устава 1826 года служила необходимость регламентации изданий, поступающих из-за границы. По поводу пересмотра устава М.Я. фон Фок во всеподданнейшем докладе за 1827 год писал: «Известие о новом цензурном уставе произвело на ученых и литераторов в высшей степени благоприятное впечатление».
Цензурный устав 1828 года представлял собой некоторый шаг вперед по сравнению с «чугунным» уставом 1826 года. В новом уставе значительно сократилось количество параграфов, а именно с 230 до 158, сорок из которых регулируют иностранную литературу. Также новый устав централизовывал систему цензурных учреждений. Значительно упрощалась организация цензурных учреждений, при этом происходило увеличение количества цензоров, нагрузка которых распределялась равномерно. Вводилась последующая цензура для заграничных изданий, издания же печатанные в Российской империи проходили предварительную цензуру.
Новый цензурный устав стал применяться в начале 1829 года. Первое время он представлялся как более чем либеральный. Литературовед А.М. Скабичевский определял устав как «самый либеральный в цензурном отношении в продолжении всего царствования императора».
После выхода устава, в города были посланы специалисты, владеющие иностранными языками, которые находились в подчинении Санкт- Петербургского комитета иностранной цензуры (§82). При этом не было единого порядка в цензурном контроле, каждый конкретный цензор самостоятельно мог принять решение о издании или отказе в издании книги, журнала или газеты. Общий надзор за цензурой велся Главным управлением цензуры под председательством министра или товарища министра народного просвещения. В состав Главного управления включались: председатель Петербургского цензурного комитета, управляющий III отделением, президенты академий наук и художеств, назначенные именным указом представители министерств внутренних и иностранных дел, а также полномочный чиновник от администрации Царства Польского. Учебный округ оставался основной структурной единицей местной цензуры.
§1 нового устава гласил: «Цензура имеет обязанностью рассматривать произведения словесности, наук и искусства, назначаемые к изданию в свет внутри государства посредством книгопечатания <…> а равно и провозимые из-за границы <…>». В §3 перечислялись произведения, подлежащие запрету. К ним относились сочинения, способные поколебать религиозные устои, а также содержащие что-либо нарушающее неприкосновенность самодержавной власти или уважение к императорскому двору, либо
«противное коренным государственным постановлениям». §9 предусматривал в исторических и политических сочинениях строго следить, чтобы в них не было ничего оскорбительного для верховной власти. По новому уставу цензура разделялась на внутреннюю и иностранную (§4). Уставом 1828 года были внесены изменения в структуру цензурного аппарата, ставшие основой на последующие годы. Вместо Верховного и Главного цензурных комитетов было сформировано Главное управление цензуры (§5), а также цензурные комитеты в Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, Риге, Вильно, Тифлисе. В состав Главного управления цензуры помимо представителей от министерств, вошел управляющий III отделением М.Я. фон Фок, которого 1831 году сменил М.Я. Мордвинов. Давая характеристику последнему А.С. Никитенко писал, что он: «<…> хищен на цензуру. Ловит каждую мысль <…> и открывает в ней намеки, существующие только в его низкой душе».
Как и устав 1826 года новый устав относительно внутренней цензуры предусматривал «обращать внимание на дух рассматриваемой книги, на видимую цель и намерение автора; в исторических и политических сочинениях следить, чтобы в них не было ничего оскорбительного для верховной власти» (§9).
В отличие от своего предшественника устав 1828 года по внутренней цензуре предписывал за основу брать явный смысл, не позволяя себе толковать написанное автором в дурную сторону (§6); в сочинениях исторических не подвергать запрету как описание событий, так и рассуждения самого автора, «<…> если <…> описание и рассуждение не противны общим правилам»; не давать оценку полезности или вредности рассматриваемому сочинению и не заниматься разбором справедливости или несостоятельности частного мнения автора (§15); «драматические сочинения одобряются к предъявлению на театрах III отделению Собственной Его Императорского Величества Канцелярии <…>» (§11).
...Подобные документы
Характеристика исторической обстановки и личности царя Николая I. Восстание декабристов как основополагающий фактор для определения линии николаевской внутренней политики. Политическая полиция до учреждения III отделения. Жандармский корпус при царе.
курсовая работа [73,6 K], добавлен 20.08.2017Главная особенность Собственной Его Императорского Величества канцелярий заключалась в том, что она не являлась государственной структурой. Наличие в наименовании слова "Собственная" выражало принадлежность этой структуры к личности самого императора.
курсовая работа [37,8 K], добавлен 17.06.2008Анализ цензурной политики, существовавшей и проводившейся в Российской империи. Внутренняя политика Павла I. Роль полиции в цензуре и ее полицейская функция. Вклад Екатерины II в развитие культуры и искусства России. Комиссии для кодификации законов.
курсовая работа [61,7 K], добавлен 09.01.2014Рассмотрение основных исторических предпосылок восточного военного похода. Характеристика военной подготовки армий Александра и противников. Определение особенностей социально-экономических и политических процессов на территории Македонии и на Востоке.
дипломная работа [73,3 K], добавлен 11.12.2017Террористические акты в Санкт-Петербурге в годы царствования Александра II. Причины появления третьего отделения императорской канцелярии в России. Возникновение и создание политической полиции как законное следствие политической борьбы в России.
реферат [22,0 K], добавлен 28.07.2010Неоднозначность внешней и внутренней политики Павла I, девятого императора России (1796—1801) из императорского рода Романовых. Детские, отроческие и юношеские годы будущего правителя. Увлечение военным делом. Изменение порядков екатерининского правления.
реферат [27,7 K], добавлен 18.09.2013Рассмотрение некоторых тенденций экономической политики высшего руководства СССР в конце 1940-х годов. Сталинская экономическая политика середины 1930-х годов, материал для сопоставления с некоторыми аналогичными процессами в послевоенный период.
реферат [31,6 K], добавлен 13.07.2009Изменение государственной политики по отношению к православной церкви в ходе революции и гражданской войны. Организация, характер и последствия репрессивных мер советской власти против церкви в 1925–1937 гг. Политика отделения церкви от государства.
курсовая работа [48,8 K], добавлен 12.04.2013Характеристика основных направлений внутренней и внешней политики Николая I. Изучение социально-экономического развития России в первой половине XIX в. Западники и славянофилы - два течения российского либерализма. Анализ социалистической идеологии.
контрольная работа [41,5 K], добавлен 01.04.2010Истоки культа императора. Сакральное почитание правителей в древности вне пределов Рима. Римские традиции сакрализации власти и культа личности. Становление культа императоров, культ Цезаря. Становление императорского культа при Октавиане Августе.
курсовая работа [71,4 K], добавлен 21.02.2010Проведение оценки сталинской внутренней политики 30-х годов ХХ века: индустриализации и коллективизации. Изучение социально-политического и культурного развития СССР. Рассмотрение основных причин репрессий, исследование политического портрета Сталина.
доклад [54,3 K], добавлен 09.02.2012Изучение особенностей эпохи Чжаньго – "Воюющих царств" (481-221 гг. до н.э.), которая известна как период бесконечных войн между многочисленными китайскими царствами. Сильнейшие царства: Хань, Вэй, Ци, Янь, Чжао, Чу. Внешняя политика китайской империи.
презентация [3,4 M], добавлен 20.01.2011Изучение особенностей социально-экономического развития России во второй половине ХVIII века. Личность императрицы Екатерины II, отличительные черты и образ ее правления. Сущность политики просвещенного абсолютизма и внутренней политики Екатерины II.
реферат [195,7 K], добавлен 09.11.2010Рассмотрение особенностей общих тенденций внешней политики России конца XX – начала XXI века. Оценка предложенных учеными-политологами и историками мер по установлению и совершенствованию дипломатических отношений России, направления ее внешней политики.
реферат [26,5 K], добавлен 04.05.2015Рассмотрение политики самодержавия в области административно-государственных преобразований, социально-экономического развития белорусских губерний, а также в отношении общественно-политических движений белорусского народа, в отечественной историографии.
курсовая работа [55,3 K], добавлен 19.08.2016Александр I как очень значительная веха в российской истории, общая характеристика внутренней и внешней политики императора. Анализ причин участия России в третьей антифранцузской коалиции. Рассмотрение особенностей разрыва русско-французского союза.
реферат [25,9 K], добавлен 03.05.2013Характеристика и предпосылки судебной, земской, университетской, финансовой, военной, цензурной реформы, реформы народного образования во второй половине XIX в. в Российской империи. Наиболее значимые изменения в государстве после проведения реформ.
реферат [25,9 K], добавлен 06.05.2011Направления внутренней политики Николая I. Решение крестьянского вопроса. Теория "официальной народности" как главная идеология самодержавия. Издание Полного Собрания законов. Реформы Е.Ф. Канкрина. Обер-прокурорский надзор за ходом церковных дел.
презентация [4,8 M], добавлен 09.12.2014Факты, свидетельствующие о глубоком экономическом и социальном кризисе России 1920 годов. Необходимость в кардинальном изменении экономической политики с целью улучшения состояния страны. Сущность новой экономической политики, ее цели, задачи и итоги.
реферат [27,8 K], добавлен 28.07.2010Восстание декабристов - серьезное потрясение для российской монархии. III Отделение - орган политической полиции. Исполнительная структура - жандармерия. Осуществление цензуры. Наем журналистов для проведения в печати нужной точки зрения.
реферат [10,8 K], добавлен 18.12.2006
