Политическая сфера общества в журнале "Огонек" в советский период

В рассказе А. Свирского создаётся любовный треугольник между Даниловым, его женой Марьей Васильевной и её бывшим мужем Николаем Уданцевым, который по ошибке был признан мёртвым в годы Гражданской войны, но разыскал свою жену и дочь. Из создавшегося треугольника Марья Васильевна решила выйти нестандартным способом: она не осталась ни с одним из своих мужей и решила посвятить свою жизнь честному труду. «Ваня, нам с тобой не житьё, коль между нами отец моей дочери… С Колей я жить не стану: не хочу чернить светлые годы нашей люби… Я уйду в работу. Я - дочь трудящихся и сама не боюсь труда… Буду работать… Тебе моя вечная благодарность за то, что научил меня правильно думать и разбудил от спячки». Труд предстаёт спасителем от всех тревог и душевных бед, он выше, чем семья и личное счастье.

Тема производственных и сельскохозяйственных успехов является ключевой в «Огоньке» в течение всего советского периода. В 1920-е годы годы она возникала в связи с успехами в области электрификации страны, то в годы первой (1928-1932) и второй (1933-1937) пятилеток материалы о строительстве новых заводов, электростанций и трудовых подвигах советских людей должны были мотивировать народ на новые успехи и вызывать чувство гордости за свою страну. Например, в 1933 году в «Огоньке» вышел материал «Писатели рассказывают о Беломорстрое», где были собраны впечатления пятнадцати писателей о поездке по новому Беломорско-Балтийскому водному пути. Илья Ильф и Евгений Петров писали: «Руководители Беломорстроя показали, что нет такого гражданина, которого нельзя было бы сделать героем, и нет такого труда, который бы не мог стать делом чести», Михаил Козаков высказался: «Я был на Беломорско-Балтийском канале им. Сталина, значит - я видел и слышал правду, которой воспитывают в нашей стране», а В. Бобрышев подвёл итог: «Всем [писателям] несоизмеримая ни с чем победа над долго и упорно сопротивляйшейся природой влила свежий поток энергии и желания работать много и хорого, работать так же, как работали на канале люди, искалеченные наследием прошлого и вылеченные социалистическим трудом». Таким образом, труд и в 1920-е, и в 1930-е годы представляется в «Огоньке» лекарством, спасением, от бед прошлого и настоящего и ключом для открытия светлого и прекрасного будущего (которое представлялось в лице коммунизма).

Во второй половине 1930-х годов в «Огоньке» публикуются материалы об участниках стахановского движения, новой рабочей элиты Советского Союза, на которую нужно равняться всем трудящимся.

В материале «Знатные люди Советской страны» рассказывается о сталеваре Мариупольского завода Макаре Мазае, «молодом жизнерадостном парне», «комсомольце», «которого знает вся страна, потому что в старом неважно оборудованном мартеновском цехе он дал рекордные выплавки стали» и даже «поставил мировой рекорд - 15 тонн стали с квадратного метра пода мартена». Советскому человеку нипочём плохое оборудование фабрик и заводов, он перевыполнит план несмотря ни на что.

Также в «Огоньке» нередко применяется сравнение результатов труда советских рабочих и зарубежных: «Лучшие мартеновские цехи Германии дают в среднем всего лишь 5,2 - 7,6 тонн. А у Макара Мазая средний съём 12,12 тонны», то есть один советский рабочий вырабатывает в два раза больше, чем целый цех в Германии. Формирование образа доблестного «человека труда» и его положения в Советском обществе в «Огоньке» было невозможно без противопоставления его типичным рабочим капиталистических стран и их подневольному труду. Ведь у рабочих в Германии просто нет стимула трудиться лучше, потому что их упорная работа будет оплачиваться в точности так же, как и рутинная, а сверхурочный труд и в принципе не будет понят властями и оплачен. А вот у советского рабочего есть стимул - строительство коммунизма.

Помимо прочего, в «Огоньке» публикуются статьи о демонстрациях безработных (то есть рабочих, которым не дают возможности зарабатывать деньги, кормить семью, выполнять свое предназначение и занимать определённое место в обществе) в капиталистических странах (в основном, в Германии, Англии и Америке, к которым было наиболее пристальное внимание в «Огоньке»): статьи «Безработные демонстрируют на улицах Лондона», «Демонстрация безработных в Лейпциге» были даже размещены на первой полосе журнала, что свидетельствует об их большом значении для формирования повестки.

Во время Великой Отечественной Войны (и после её окончания) в «Огоньке» становится частой тема трудовых подвигов в тылу.

Таким образом, главной чертой советского человека является любовь к труду. Хороший работник всегда будет поощрён, ему будут открыты любые возможности для реализации своего таланта, (например, ему могут предложить продвижение по карьерной лестнице или вступление на политическое поприще), у него хорошая зарплата и отличные возможности для организации своего быта (однако, у идеального рабочего должны быть «скромные» запросы в этом плане). Таким образом, у советского трудящегося самое лучшее положение, а образ рабочих в капиталистических странах, который создаётся в «Огоньке» - это облик полурабов, которые всегда находятся в угнетаемом состоянии, у них нет никаких возможностей для увеличения своей зарплаты или продвижения по социальной лестнице (потому что в капиталистически странах отсутствуют социальные лифты, а все высокие должности заняты угнетателями-капиталистами), а вследствие этого - и желания хорошо и качественно работать, для них есть лишь путь вниз - в толпу миллионов безработных голодных людей.

Советский человек - это человек коллектива.

Американский журналист Альберт Рис Вильямс, который посетил СССР в 1923 году, писал, что в основе этики советских людей «лежал принцип коллективизма. Они действовали коллективно и подчинялись коллективному разуму партии, но это ни на йоту не умаляло свободы их личности».

Принцип «политически заданного коллективизма» также проявился в создании рабселькоровского движения и опубликования большого количества писем по самым разным темам и материалов, написанных непрофессионалами Стровский. Д.Л. Отечественные политические традиции в журналистике советского периода, 1917 - 1985 гг. 331 с.. В “Огоньке” это явление не было так заметно, как в газетах, потому что большая часть печатного пространства была занята художественными произведениями признанных писателей (как отечественных, так и зарубежных), фоторепортажами или партийными сообщениями. Однако в период перестройки и гласности в каждом выпуске журнала отводилась минимум одна полоса для писем читателей в рамках рубрики «Почта «Огонька», в которой поднимались реальные проблемы советского общества. При этом, авторы писем выступают как личности, которым небезразлична судьба страны, которые высоко чтут общечеловеческую мораль. В этих письмах поднимаются темы сталинских репрессий Кличко. Л. И. Почта «Огонька». Огонёк. №49 от 5 декабря 1987, с. 3., дефицита и спекуляции Сотников, В. Почта «Огонька». Огонёк. №49 от 5 декабря 1987, с. 3., высоких ценах на лекарства Брандгендлер, С. Почта «Огонька». Огонёк. №8 от 1 марта 1988, с. 3. , безынициативности молодого поколения Баев, С. Почта «Огонька». Огонёк. №38 от 19 сентября 1987, с. 3. , о положении в обществе инвалидов Дубникова, Г. Огонёк. №40 от 30 сентября 1989, с. 2-3. , о диссидентах Свирский, Г. Почта «Огонька». Огонёк. №33 от 12 августа 1989, с. 5. , о цензуре Кузнецов, Г. Почта «Огонька». Огонёк. №33 от 12 августа 1989, с. 5., о том, что надо жить для людей Куликовский. А. Почта «Огонька». Огонёк. №9 от 24 февраля 1987, с. 2., о десакрализации Сталина (и том, что это очень болезненный процесс для очень многих людей, особенно тех, кто жил в Сталинское время, шёл за него в бой и отождествлял его имя с именем Родины) Ситко. И. Почта «Огонька». Огонёк. №32 от 8 августа 1987, с. 27. .

Советский человек - это глубоко политизированная и идеологизированная личность.

Ленин провозглашал: «Партия добивается, чтобы человек воспитывался у нас не просто как носитель определённой суммы знаний, а как активный строитель коммунизма» Андропов. Ю.В. Ленининизм - неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. Избранные статьи и речи. - М.: Политиздат, 1984, с 471, 472, 480.. Значит, homo soveticus - «это человек, беспредельно преданный социалистической многонациональной отчизне. Он активно исповедует идеи Великого Октября. Растут города, зеленеют парки, выпускаются новые товары, ученые заботятся о чистоте воздуха -- все это для него, для советского человека: забота государства материальна и зрима. Его товарищи, им же избранные в органы власти, решают государственные дела, -- он это знает, это делается во имя его, на его благо» П. Н. Ткачев, Избранные сочинения на социально-политические темы. М. 1932, т. 3, с. 220-229.. Советский человек - это пламенный патриот. «Весь свой опыт, все свои творческие помыслы и кипучую инициативу советские люди отдают любимой Родине» Весь опыт, все помыслы - Родине. Огонёк. №27 от 28 июня 1959, с. 1. . Он также целиком и полностью полагается на авторитет лидера, лидера-друга, вождя и наставника.

Помимо вышеперечисленных качеств, Алекс Инкелз считал, что в советской прессе ценились такие качества человека, как энтузиазм, верность долгу, интернационализм, а Михаил Геллер выделил следующие черты советского человека, культивировавшиеся в прессе: «он накапливает физическую силу, интеллектуальную, силу характера».

Советский человек в «Огоньке» предстаёт носителем только положительных качеств: он является патриотом, человека труда и коллектива, эталоном морали. Положение в обществе у него более высокое, чем у западных рабочих, государство заботится о них гораздо больше, предоставляет им любые возможности для творческой реализации.

2.2 «Я не хочу быть Я, я хочу быть Мы»

В 1920-е и 1930-е годы в «Огоньке» не употреблялось понятие «советский народ», часто, даже в высказываниях Сталина, фигурировали только русский народ и Россия (вместо советского народа и СССР), обычно для обозначения всей общности народов, населяющих Совесткй Союз, использовались словосочетания «все народы Советского союза», «миллионы трудящихся нашей страны» или просто «вся страна». Однако вскоре возникла потребность в ещё большем «сплочении» людей.

Становление образа советского народа в «Огоньке», который служил своеобразной «надстройкой» над огромным разнообразием этнических групп, проживавших в СССР, и сплачивал их в единое целое, происходил в годы Великой Отечественной войны, когда необходимо было призывать не отдельно русский, украинский, белорусский народ к защите страны, а именно всю общность проживавших в Советском Союзе людей. После окончания войны победа принадлежит всему «советскому народу», в послевоенный период все достижения в сельском хозяйстве, в освоении космоса, в промышленности будут принадлежать советскому народу. Его образ конструируется как образ «народа-созидателя», «народа-победителя», «победоносно шествующий вперёд, к коммунизму!», который не может ошибаться, ему принадлежат только победы, а любые поражения - это или дело рук «классово чуждых» или «вражеских» элементов (отсылка к образу внутреннего врага, на которого сваливаются все ошибки).

В 1930-е годы существовала рубрика «По Стране Советов», в 1950-е и 1960-е - «От края до края», где размещались фотографии со строительства новых заводов, электростанций, дворцов культуры и жилых домов. Эти фоторепортажи были призваны показать, что советский народ - это коллектив единомышленников, которые по всей большой стране строят что-то новое, большое, грандиозное, то есть все вместе идут к коммунизму.

Также стоит отметить, что статьи-обличения и статьи, призванные формировать положительный образ лидера партии служили и для создания образа советского народа как единого большого организма, для чего использовались словосочетания «вся страна слушала Великого Сталина», «миллионы заявили» и т.д.

В «Огоньке» советский народ - это однородная общность единомышленников, любящих свою Родину и прилагающих все свои усилия на её процветание. Его сила - в единстве с Коммунистической Партией Советского Союз, именно поэтому советский народ самый могущественный и сильный в мире, в отличие от разрозненных индивидуалистов на Западе. Таким образом, тексты в журнале старались услужить коллективному эго советских людей, стараясь внушить ему, что он выше всех в мире.

2.3 Конструирование образа «Врага народа» в журнале «Огонёк»

Особая задача советской прессы заключается в «политических обличениях во всех сферах». Ленину принадлежат слова: «Политические обличения представляют из себя необходимое и основное условие воспитания революционной активности масс». Так в советской прессе появились тексты-обличения.

Для обличений и служило понятие «враг народа».

До принятия «Закона о трёх колосках» словосочетание «враг народа» в «Огоньке» не встречается. Например, в 1926 году в статье над судебным процессом над бывшим белогвардейцем Фёдором Фунтиковым, убийцей двадцати шести бакинских народных комиссаров, вообще не применяется оценочных слов, тем более слова «враг», хотя убийство представителей советской власти - это ещё и политическое преступление Григорьев, К. Убийца двадцати шести бакинских комиссаров. // «Огонёк» №16 от 13 апреля 1926 года. С. 3.. Но материал представляет собой констатацию фактов, близкую к новостному изложению в газетах - текст построен по принципу пирамиды: заголовок новости, лид, тело новости, бэкграунд, заключение (кода). В статье применяются слова с нейтральной окраской. Девять лет спустя подобные судебные процессы будут освещаться по-другому.

Статья 1933 года «Общественная собственность священна и неприкосновенна», начинается со слов: «Разгромленный классовый враг, видя неизбежность своей гибели и победу социализма, всеми мерами оказывает бешеное сопротивление его победному наступлению» Общественная собственность священна и неприкосновенна. Огонёк. №19. 1933.. В этом тексте описываются два судебных процесса над «вредительскими контрреволюционными организациями», предводители обеих - кулаки, совершавшие порчу общественного имущества, их называют «врагами народа». В тексте встречаются словосочетания «классовый враг», «классово чуждый элемент», «контрреволюционер», «вор и бандит» - в текстах-обличениях середины 1930-х годов эти понятия будут смыслообразующими. В этом материале также впервые появляется метафора змеи, которая будет неизменно связана с понятием «враг народа» на протяжении 1930-х годов: «Ужом пролезает он [враг] в плохо прикрытую дверь», «извивающаяся гадюка пытается ужалить раздавивший её сапог» Там же. .

Таким образом, изначально термины «вредитель» и «враг народа» означали практически одно и тоже и употреблялись в контексте порчи или кражи общественного имущества, то есть сохраняли значения, прописанные в законодательстве. Однако в конце 1934-начале 1935 года последний начал употребляться в контексте политических, контрреволюционных преступлений внутри страны. При этом термин «вредитель» использоваться перестал, ему на смену пришли понятия «предатель», «изменник», «преступник», а статьи о судебных процессах над «врагами народа» с начала 1935 года стали неизменно появляться на первой полосе издания. Такое резкое изменение значения термина и возрастание его значимости связано с событием, после которого во всю силу развернулся большой террор, - убийством Кирова.

Первый номер «Огонька» за 1935 год начинается вовсе не с поздравлений и пожеланий трудовых успехов в новом году советскому народу, а с материала «Когда враг не сдаётся - его уничтожают» об убийстве Кирова. Эта статья была названа в честь опубликованной в «Правде» в ноябре 1930 г. статьи М. Горького о «классовых врагах».

Убийцы Кирова, «одного из крупнейших деятелей нашей партии и её сталинского ЦК, лучшего соратника и друга товарища Сталина», - это «гнусные агенты классового врага, подлые подонки бывшей зиновьевской антипартийной группы», «подосланные убийцы, наёмные предатели и шпионы, превратившиеся в союзников фашизма», «контрреволюционные негодяи», «презренные выродки и отщепенцы» и т. д.. Однако эти враги остаются безымянными, неконкретными, то есть речь идёт об абстрактном «враге партии, рабочих, колхозников и все Советской страны». В качестве иллюстрации изображена змея, которой отсекают голову мечом с надписью «приговор миллионов», а сам классовый враг называется «контрреволюционной гадиной». Главным «врагом», который стоит за всеми преступлениями, предстаёт Григорий Зиновьев (который будет расстрелян в 1936 году), а данная статья выглядит как инструмент его устранения из затянувшейся внутрипартийной борьбы за лидерство в КПСС.

Опубликованная в следующем номере «Огонька» статья «Заслуженная кара» продолжает уже взятую «линию», в ней уже указаны имена убийц - «презренных гадин Николаева, Котолынова, Румянцева, Левина и других фашистских подонков зиновьевской антисоветской группы». Год спустя, однако, в сентябре 1936 года в статье «Расстрелять убийц - таков приговор народа», преступники, «убившие пламенного большевика Сергея Мироновича Кирова», - это уже не просто зиновьевцы и фашисты, но «троцкистско-зиновьевские белобандиты и предатели», «палачи и враги», «свора шпионов, террористов, регентов, двурушников», работающие «на империалистов, на мировую контрреволюцию: фашистскую Германию, на международный фашизм». Это показывает, что характеристика понятия «враг народа» в течение нескольких лет расширялась и вбирала в себя все возможные отрицательные для советского массового сознания характеристики. Их преступления включали в себя и вполне понятные противоречащие нормам морали «убийства» и «предательства» до внутриполитических преступлений в виде симпатии к оппозиции в лице Зиновьева и Троцкого и внешнеполитических - потворствованию фашизму и действиям «остатков белогвардейсткого движения».

Самая главная интенция предстаёт в текстах-обличениях ближе к концу, в коде: убийцы Кирова «подлыми руками презренных наймитов капитала направили дуло револьвера против вождей несокрушимой коммунистической партии, против нашего сердца и мозга, против товарища Сталина». Таким образом, данные тексты напрямую связаны с построением культа личности и укрепления авторитета власти. Они показывают, что «десятков миллионов рабочих и колхозников готовы отдать все свои знания, всю силу и энергию, отдать свою жизнь за победу дела Ленина-Сталина» и призывают всех так же безоговорочно поддерживать «гениального вождя, любимого друга и великого мудрого учителя».

Все вышеупомянутые (и им подобные) тексты-обличения имеют схожую структуру. На основе приведённых статей можно выделить общие элементы, содержащиеся во всех подобных текстах 1930-х годов. Во вступлении должны быть введены действующие лица, о которых пойдёт речь: или конкретные «убийцы и подонки», или абстрактный «классовый враг». Он обычно причисляется к какой-то гораздо более крупной «контрреволюционной банде»: или к зиновьевцам, или к троцкистам, или к фашистам, или к белогвардейцам, а иногда - всем вместе взятым. В основной части перечисляются их цели («свержение советской власти в СССР и восстановление капитализма и власти буржуазии» , «подрыв мощи Красной армии и подготовка её поражения в будущей войне» или «убийство гениального вождя партии, друга трудящегося всего мира, товарища Сталина и других руководителей партии и правительства») и средства, употреблённые или планировавшиеся быть использованными для её достижения («ведение переговоров с представителями Германии и Японии о скорейшем нападении фашистских сил этих стран на СССР», «вредительство» или «гнусное убийство товарища Кирова»). Обязательно должно быть указано недовольство народа действиями преступника («велик гнев масс») и требованием покарать преступников («Расстрелять! Это слово повторяли во всех концах нашей страны миллионы трудящихся»). Дальше оглашается приговор Верховного суда, чаще всего - расстрел, обязательно оправдываемый волей на то народа («с величайшим удовлетворением встретили трудящиеся сообщение о приговоре»). Решение суда обычно предстаёт лишь выражением воли народа, то есть смертная казнь показывается не как приговор государственного органа, а именно как приговор народа («приговор великого советского народа приведён в исполнение»). Это часто подчёркивается даже в названии статей: «Воля народа осуществлена», «Расстрелять убийц - таков приговор народа». Такая формулировка снимает с Верховного суда всю ответственность принятого решения и перекладывает её на «миллионы трудящихся». В заключении один или несколько абзацев обычно посвящены описанию величия Советской страны, а с 1935 года появляется ещё один обязательный элемент - описание величия Сталина как непременной условие для процветания СССР, вследствие чего усиленная охрана его жизни и здоровья является необходимой для сохранения государства.

Таким образом, понятие «враг народа» на рубеже 1934-1935 годов резко изменило своё значение и стало применяться не только к людям, угрожающим общественной собственности, но и ко всем политическим преступникам (убийцам, шпионам, саботажникам, последователям Зиновьева и Троцкого и др.), фашистам, белогвардейцам, а также по отношению к любым неугодным партии и подлежащим репрессиям персонам. Оно стало служить, по словам Хрущёва, для обоснования устранения с политической арены страны людей, «которые в своё время выступали против линии партии, но часто не было достаточно серьёзных оснований, чтобы их физически уничтожить» . То есть этот термин вобрал в себя дополнительные значения, позволившие ему стать мощным инструментом для осуществления политических репрессий во второй половине 1930-х годов, особенно в период «Большого террора» (1937-1938).

Такие статьи, во-первых, показывали людям пример того, как не нужно действовать в советской стране - идти против власти, ввязываться в партийную борьбу и т. д., во-вторых, понятие «враг народа» (или «внутренний враг»), являлось мощным эмоциональным стимулом для сплочения людей вокруг действующей власти.

2.4 Конструирование образа власти в журнале «Огонёк»

Согласно советскому юридическому словарю, государство представляет собой (помимо диктатуры господствующего класса) «особо важную часть надстройки общества», которая посредством политических, правовых и других учреждений осуществляет политическую власть. Высшая политическая власть в советском государстве принадлежит Коммунистической партии Советского Союза (с 1925 по 1952 годы - ВКПб) Большая советская энциклопедия. -- М.: Советская энциклопедия. 1969--1978..

В данном параграфе будет рассматриваться формирование и трансформация на протяжении советского периода образа коммунистической партии СССР и её высшего должностного лица - генерального секретаря ЦК КПСС (РКП(б), ВКП(б)), который мифологизировался в прессе до состояния гиперболического отождествления понятий Родины и государства Афанасьева. А. Л. Гиперболизация как средство отображения советской действительности: На материалах центральной прессы второй половины 50-х - начала 80-х гг. М. 2000.. В сознании советского человека создавалась формула «Родина=лидер партии», на первого (генерального) секретаря ЦК КПСС (или Президента Советского Союза) старались равняться, его идеализировали как образцового советского человека.

Ханна Арендт отмечала: «Особое внимание в прессе придавалось созданию позитивного облика самой власти, пропаганде ее решений» Арендт. Х. Истоки тоталитаризма. М. 1996..

2.4.1 «Мы говорим «Ленин!», подразумеваем «Партия»…

Ханна Арендт в монографии «Истоки тоталитаризма» писала: «Нет ничего более характерного для тоталитарных движений вообще и для качества славы их вождей в частности, чем поразительная быстрота, с какой их забывают, и пугающая легкость, с какой их могут заместить другие кумиры. То, над чем многие годы терпеливо трудился Сталин в условиях ожесточенной фракционной борьбы и с массой реверансов, по меньшей мере перед именем своего предшественника (с целью узаконить себя как политического наследника Ленина), преемники Сталина пытались делать уже без поклонения ему самому. Арендт. Х. Истоки тоталитаризма. М. 1996. С. 407. Сталин при жизни назывался преемником Ленина. Хрущёв решил обойти предшественника и тоже присягнул напрямую «товарищу Ильичу». То же самое будет делать и Горбачёв - присягнёт напрямую вождю.

Ленин стал олицетворением партии.

Ещё при жизни Ленин открыто назывался в прессе вождём, но он был отнюдь не единственным - в одном из первых номеров «Огонька» за советский период называются трое «вождей русского и мирового пролетариата - т.т. Ленин, Троцкий и Зиновьев». Так, Ленин являлся первым среди равных, скорее другом, чем божеством. И в письмах читателей, и в редакционных материалах его называют не иначе как «дорогой Ильич». При этом в 1923 году у «Огонька» было меньше обложек с Лениным, чем с Калининым (2 против 3 соответственно; возможно это было связано с болезнью вождя).

После смерти Ленин получил в прессе гораздо большее признание, чем при жизни. После его кончины в последующих 25 номерах «Огонька» есть как минимум одна статья о нём (а следующие два выпуска после смерти полностью посвящены этому событию): фоторепортажи с похорон, марши в разных городах мира, переименование государственной библиотеки в ленинскую, строительство мавзолея - все эти события освещались в «Огоньке» на протяжении всего 1924 года. Он стал иконой, которой присягали (и которой прикрывались) все без исключения последующие вожди Советского Союза.

2.4.2 «Без Сталина России не быть!»

Цитата Л.П. Берии, взятая в заголовок данного подпункта, отсылает к понятию «культ личности», с которым принято связывать период правления И.В. Сталина.

Культ личности определяется большим социологическим словарём как «практика тоталитарных режимов, при которой лидер возносится в положение полного превосходства и представляется источником политической мудрости, архитектором всех значительных политических и социальных результатов. В этом процессе критика и возражение лидеру запрещаются, а политическое участие народа сводится к ритуальным торжествам по случаю его знаменательных дат и достижений».

Приход Сталина к власти связывают с началом процесса «закручивания гаек», начавшегося в «год великого перелома», - в 1929 году, однако формирование культа вождя в «Огоньке» с полной силой развернулось только после после XVII Съезда ВКП(б) в 1934 году и достигло апогея в 1937-1938 годах Хрущёв. Н.С. О культе личности и его последствиях. Доклад XX Съезду КПСС. 1956.. Его именем назывались населённые пункты, заводы, улицы, сочинённые в его честь стихотворения и поэмы печатались в газетах и журналах, кинематограф ставил его рядом с Лениным в период революционной борьбы, а его бюстами, памятниками и портретами украшали городское пространство. Об этом прославлении писали и Андре Жид, и Лион Фейхтвангер, которые ездили в Советский Союз в 1936 и 1937 году соответственно. Французский писатель Андре Жид, вернувшись из поездки в СССР писал: «Изображения Сталина встречаются на каждом шагу, его имя на всех устах, похвалы ему во всех выступлениях. В частности, в Грузии в любом жилище, даже в самом жалком, самом убогом, вы непременно увидите портрет Сталина на том самом месте, где раньше висела икона» Жид. А. Возвращение из СССР. 1936. , а немецкий писатель Лион Фейхтвангер считал, что «часто это обожествление принимает безвкусные формы» Фейхтвангер Л. Москва 1937. Отчёт о поездке для моих друзей. 1937..

Тем не менее, культ складывался постепенно, в 1930 -1933 годах в журнале иногда появляются фотографии Сталина, чаще всего, в группе с другими партийными деятелями, изредка встречаются его цитаты. В то же время культ личности Ленина никуда не исчезал: ежегодно товарищу Ульянову посвящался январский выпуск, приуроченный к годовщине дня смерти, с его изображением на обложке и множеством стихотворений и очерков о его жизни. В выпусках, посвящённых Октябрьской революции, фотография Сталина соседствовала с изображением Ленина, а тексты праздничных статей, к примеру, «Тринадцатой годовщины» (1930), касались восхваления Советского Союза, заслуг партии, успехов в лёгкой и тяжёлой промышленности с цифрами и процентами и, конечно, порицанию «лживой политики» «капиталистического мира», но без перехода «на личности». В «путь, указанный Марксом, Энгельсом, Лениным, большевизмом и практикой социалистического строительства в СССР» Тринадцатая годовщина. Огонёк. №31. 1930. Стр.3. пока что не вмешивалась фамилия Сталина.

«Сталин стал Сталиным после 1934 года, когда он одержал победу над советскими сионистами» (троцкистами)Назаров. Г. Сколько лет троцкизму.// «Молодая гвардия». №8. 1990. . После убийства в том же году С.М. Кирова, давшего толчок «большому террору», происходит поворот в сторону возвеличивания генерального секретаря ЦК партии и наделения его божественными качествами.

Особую роль в этом процессе возвеличивания сыграли тексты-обличения. «Разоблачения» «врагов народа» не обходились без коды в виде «реверансов» Сталину. Например, в коде к материалу «Когда враг не сдаётся - его уничтожают» говорится: «Партия, вооружённая великим учением Маркса-Ленина, под гениальным водительством товарища Сталина и сталинского ЦК, повышая свою бдительность, ведёт трудящихся дальше по своему победоносному ленинскому пути» Когда враг не сдаётся - его уничтожают. Огонёк. №1. 1935, с. 1. . Статья «Заслуженная кара», провозглашает: «Наша великая социалистическая страна, наша героическая партия непобедимы потому, что нас ведёт от победы лучший кормчий пролетарской революции, вернейший соратник Ленина, наш великий мудрый и родной Сталин» Заслуженная кара. Огонёк. №2. 1935, с. 1. . Подобные вставки будут встречаться в текстах «Огонька» до самой смерти вождя.

На страницах «Огонька» после 1934 для характеристики Сталина используются эпитеты «гениальный», «великий», «родной», «любимый».

В номере 1936 года, посвящённом принятию новой Конституции и украшенному портретом Сталина, «торжество величайшей победы трудящихся» выражается устами десяти поэтов национальных республик Советского Союза, награждённых орденом Ленина. Восемь из них представили стихотворения, посвящённые Сталину. Например, поэт Наири Зарьян приносит любовь своей Армении «Тебе, народов инженер, кузнец людских сердец,/ Тебе, великий Сталин наш, равно родной для всех» Зарьян Н. Сталин. Огонёк. 1936. №32 от 20 ноября 1936. , а Сакен Сейфуллин из Казахстана «Вождю народов Сталину» посвящает строки: «Маркс, Энгельс, Ленин и, любимый, ты - / Вы выше всех стоите вчетвером» Сейфуллин С. Вождю народов Сталину. Огонёк. 1936. №32. . Понадобилось 6 лет для того, чтобы к числу отцов-основателей коммунизма, которых в 1930 году было только трое, прибавился ещё один - Сталин. С этого момента можно говорить о полноценном культе личности.

Лион Фейхтвангер писал о бросающихся в глаза и диких для иностранца проявлениях этого культа: «Не подлежит никакому сомнению, что это чрезмерное поклонение в огромном большинстве случаев искренне. Народ должен иметь кого-нибудь, кому он мог бы выражать благодарность за несомненное улучшение своих жизненных условий, и для этой цели он избирает не отвлеченное понятие, не абстрактный «коммунизм», а конкретного человека - Сталина» Фейхтвангер Л. Москва 1937. Отчёт о поездке для моих друзей..

Товарищ Ульянов, в свою очередь, во второй половине 1930-х годов появляется лишь 1-4 раза в год, обычно в связке со Сталиным. Если в 1930 году имя вождя упоминалось лишь в подписях к фотографиям и цитатам, то в 1936-1939 годах в 9-10 выпусках «Огонька» ежегодно печатались стихотворения и статьи, возвеличивающие Сталина.

Во время Великой Отечественной войны красноармейцы сражались и умирали «за Родину, за Сталина». Имя Сталина и его гиперболизированная персона служили для них символом Родины.

После окончания войны восхваляться в «Огоньке» прежде всего стали заслуги вождя - на первой полосе одного из майских выпусков 1945 года напечатаны слова не «Слава Красной Армми», не «Слава КПСС», а «Слава великому вождю народов, гениальному полководцу победоносной Красной Армии, организатору исторической победы над гитлеровской Германией товарищу ИОСИФУ ВИССАРИОНОВИЧУ СТАЛИНУ!». Победа в войне также предстаёт заслугой лишь одного вождя.

5 марта 1953 года И.В. Сталин умер.

Номера «Огонька» 9 и 10 в 1953 году были посвящены смерти «Вождя народов». На обложке выпуска №9 от 8 марта на красном фоне с чёрной рамке изображён его портрет, вторая страница обложки вопреки традиции пустая, на первой странице - портрет Сталина в профиль с сообщением: «5 марта в 9 час. 50 минут вечера после тяжёлой болезни скончался председатель Совета Министров Союза ССР и секретарь Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин. Бессмертное имя СТАЛИНА всегда будет жить в сердцах советского народа и всего прогрессивного человечества».

После смерти Сталина наступили «100 дней Берии», во время которых начался процесс пересмотра дел политзаключённых и реабилитации жертв сталинских репрессий. Были пересмотрены «дело врачей» и «авиационное дело». 27 марта 1953 года Президиум ЦК КПСС утвердил указ «Об амнистии», согласно которому были освобождены до полутора миллионов человек. Так, процесс «десталинизации» начался спустя всего несколько недель после «дня Смерти».

В выпуске, посвящённом первой годовщине смерти Сталина, на первой странице (но не на обложке) был размещён его портрет без чёрной рамки с подписью: «И. В. Сталин. К годовщине со дня смерти» . В выпуске нет ни одной статьи, посвящённой бывшему вождю народов, даже в подписи к его портрету стоит не полное имя-отчество, а только инициалы.

Уже не было смысла прославлять Сталина в коде, поэтому, сделав ему реверанс в двух выпусках после смерти, уже не было речи о том, чтобы упоминать его в каждом выпуске вплоть до годовщин смерти, как это было после кончины Ленина в 1924 году.

В номере №45 от 5 ноября 1961 года, посвящённом 44-й годовщине Октябрьской Революции, публикуются итоги XXII Съезда КПСС: «Съезд принял глубоко правильное постановление, поддержанное всем народом, о перенесении из Мавзолея Владимира Ильича Ленина гроба И. В. Сталина. Нельзя было больше терпеть, чтобы рядом с телом вождя трудящихся всего мира находились останки человека, поправшего ленинские заветы».

Интересно, что в этом материале много элементов, похожих на обличительные статьи второй половины 1930-х годов о разоблачении врагов народа».

Во-первых, формулировки «съезд, выражая единую волю партии и народа» и «постановление, поддержанное всем народом» созвучны фразам «многомиллионные массы рабочих и колхозников…единодушно потребовали», «в едином порыве скорби и гнева», «единодушным требованием самой суровой кары ответили рабочие», «миллионы заявили». Эти формулировки, говорящие, что съезд или любой другой орган лишь выражает волю народа, снимают с него ответственность (миллионы же высказались, мы только исполняем их желание).

Во-вторых, несмотря на то, что в 1956 году на XX съезде КПСС было осуждено и выведено из употребления понятие «враг народа», определения вроде «презренные отщепенцы» и «подонки антипартийной группы», применявшиеся в материалах «Огонька» во второй половине 1930-х годов применительно к этим политическим преступникам, появляются и в данном материале, где осуждается «антипартийная, подрывная деятельность кучки отщепенцев-фракционеров во главе с Молотовым, Кагановичем и Маленковым».

В третьих, в материале говорится, что главной целью группировки Молотова-Кагановича-Маленкова являлось убийство действующего первого секретаря ЦК КПСС: «Тайно они готовили расправу над теми, кто отстаивал курс, намеченный XX съездом КПСС. И главный огонь эти раскольники сосредоточили против верного ленинца товарища Никиты Сергеевича Хрущёва». В материалах о «врагах народа» второй половины 1930-х годов главной целью обвиняемых было «убийство гениального вождя партии, друга трудящегося всего мира, товарища Сталина и других руководителей партии и правительства». Таким образом, можно заключить, что в период правления Хрущёва были применены те же инструменты для создания образа образа нового «верного ленинца товарища Никиты Сергеевича Хрущёва».

2.2.3 «Дорогой Никита Сергеевич»

XX Съезд ЦК КПСС запустил процесс десталинизации, но это повлекло свои последствияя: вместе со сносом памятников предыдущему вождю началась кампания по возвеличиванию нового, о чём писал А.В. Пыжиков: «Был сделан существенный шаг в разоблачении культа личности И.В.Сталина, но этот процесс не получил должного развития, что проявилось, во-первых, в сдерживании негативных оценок в адрес Сталина, политического режима, а во-вторых, в реальном возникновении нового культа личности вокруг Н.С.Хрущёва».

Ханна Арендт во втором издании «Истоков тоталитаризма» также высказывала мысль о том, что «Хрущев захватил власть путем тщательного повторения всех методов, которые Сталин использовал в своём стремлении к господству» - пресса является одним из таковых.

Стоит отметить, что в 1950-х - 1960-х годах существовали колхоз имени Хрущёва, стадион им. Хрущёва в Киеве (теперь Республиканский стадион), г. Хрущёв (теперь город Светловодск в Кировоградской области Украины), улица им. Хрущёва в Уфе (теперь называется ул. 40-летия Октября). Однако отличие хрущёвского периода от сталинского всё-таки есть: в «Огоньке» конца 1950-х-начала 1960-х первый секретарь предстаёт скорее «первым среди равных», а не всесильным властелином или даже полубогом, которым пытался казаться Сталин.

В этом контексте можно говорить о том, что параллельно с процессом десталинизации те инструменты, которые использовались со второй половины 1930-х годов для создания образа Вождя, теперь стали применяться в чуть менее слабой форме для создания имиджа Хрущёва. Например, выпуск №16 от 16 апреля 1961 года посвящён полёту в космос Ю.А. Гагарина. На обложке - полёт самого космонавта, а ниже - его фраза «Прошу доложить партии и правительству и лично Никите Сергеевичу Хрущёву, что приземление прошло нормально, чувствую себя хорошо» рядом с цитатой Хрущёва: «Весь Советский народ восхищён Вашим славным подвигом, который будут помнить в веках как пример мужества, отваги и геройства во имя служения человечеству». Казалось бы, неужели нельзя было обойтись без слов Хрущёва или без цитат на обложке? Но такие высказывания стали уже «форматными» за время правления Сталина, когда ни одно важное событие не могло обойтись без оценки вождя в самом видном месте (на обложке или на первой полосе журнала). После смерти Сталина этот уже устоявшийся в формате журнала элемент стал применяться на пользу его преемника.

Следующий выпуск журнала, смакующий полёт первого советского космонавта, выявляет ещё один инструмент создания культа Первого секретаря ЦК КПСС - фото на обложке. Причём этот пример можно, пожалуй, принять за эталон - Хрущёв в толпе людей в костюмах обнимает Гагарина в аэропорту, вот только видит читатель на обложке только Хрущёва в профиль, улыбающегося и довольного, а сам виновник торжества и кумир миллионов стоит затылком к объективу фотоаппарата. На первом развороте выпуска Гагарин предстаёт уже лицом к зрителю, стоя на трибуне слева от Хрущёва.

Почтовые марки, посвящённые полёту Гагарина, вышли с цитатой Н. С. Хрущёва: «Наш народ первым проложил путь к социализму. Он первым проник в космос, открыл новую эру в развитии науки…». Этот пример показывает ещё один принцип образования образа главы государства в «Огоньке» - народ славит вождя, вождь славит народ.

В 1959 году Хрущёв предпринял поездку в США, которая воспринималась как покорение лидером СССР Америки: заголовки «Америка рукоплещет высокому гостю» Иванов. Б. Америка рукоплещет высокому гостю. Огонёк. №39 от 20 сентября 1959, с. 2-3. и «Мир шагает за океан» Иванов. Б. Мир шагает за океан. Огонёк. №39 от 20 сентября 1959, с. 2-3. подчёркивают то, что именно Хрущёв принёс мир в США и что Америка и не могла мечтать о визите такого высокого гостя. При этом, в первом тексте подробно описывается то, как радушно встречают товарища Хрущёва в Вашингтоне, как его визитом увлечены американцы, в то время как президент США Дуайт Эйзенхауэр фигурирует только в 6 абзацах из 46, где описаны только его действия без единого оценочного слова. Личность лидера США никак в тексте не описывается, она нейтральна. Фигура Эйзенхауэра предстаёт только как один из обязательных атрибутов визита, а всё внимание приковано к Н.С. Хрущёву.

2.4.4 «Поцелуй Брежнева»

Об отставке Хрущёва и назначении на должность первого секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева в октябре 1964 года в «Огоньке» было напечатано короткое официальное сообщение «о Пленуме Центрального Комитета КПСС», который «удовлетворил просьбу т. Хрущёва Н.С. об оссвобождении его от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС […] в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья. Пленум ЦК КПСС избрал Первым секретарём ЦК КПСС т. Брежнева Л. И.» Сообщение о Пленуме Центрального Комитета КПСС. Огонёк. С. 1. № 43 от 18 октября 1964. , а тов. Косыгина А. Н. назначили председателем Совета Министров СССР. С этих нескольких сухих абзацев началась новая эпоха, прозванная в постсоветской историографии периодом «застоя».

Данный пункт параграфа назван в честь особого знака приветствия, которым Л. И. Брежнев награждал лидеров дружественных Советскому Союзу государств - тройной поцелуй (в обе щеки и в губы), в честь исторического поцелуя в 1979 году Леонида Брежнева и Эриха Хоннекера, генерального секретаря ЦК Социалистической Единой Партии Германии (главы ГДР), на Дмитрий Врубель сделал граффити «Братский поцелуй» (Граффити также известно под названием «Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви») на Берлинской стене. И «Брежневский поцелуй», и Берлинская стена стали символами биполярного мира и эпохи «застоя».

Историк Анатолий Чернявский писал, что Брежнев окончательно укрепился во власти лишь к 1973 году, тогда же и «был восстановлен поколебленный при Хрущеве беспрекословный авторитет (и власть) первого лица в партии и государстве. Тогда же появились первые признаки «культа» - вторичного, фарсового».

На формирование в прессе имиджа Брежнева действительно ушло несколько лет, в течение которых появление генерального секретаря в «Огоньке» было связано лишь с короткими информационными заметками, но уже в 1966 году в честь его шестидесятилетия на первой полосе журнала «товарищу Л. И. Брежневу» были торжественно вручены орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» Героя Советского союза «За выдающиеся заслуги перед коммунистической партией, и Советским государством в коммунистическом строительстве, укреплении обороноспособности страны», а также «за неутомимую и разностороннюю деятельность на благо Родины», которыми он «снискал глубокое уважение коммунистов, всех советских людей». Здесь, как и в подобных материалах предыдущих эпох, имеет место гиперболизация - излишнее преувеличение количества советских людей, которые «глубоко уважают» деятельность генерального секретаря ЦК КПСС. Также присутствуют штампы, употребляющиеся в публицистике со сталинских времён: «речь Л. И. Брежнева неоднократно прерывалась аплодисментами», «Л. И. Брежнев сердечно поблагодарил за поздравления». Текст сопровождают фотография, запечатлевающая крупным планом вручение Брежневу «высокой награды», и групповой снимок Президиума Верховного Совета СССР. Таким образом, шестидесятилетие нового главы Советского государства стало главной новостью выпуска, которая была важнее, чем, например, дипломатическая миссия А. Н. Косыгина в Турцию и будущие переговоры главы советского правительства с премьер-министром Турции Визит доброй воли. Огонёк. № 52 от 25 декабря 1966, с. 2. , сессия Верховного Совета СССР Рубежи юбилейного года. Огонёк. № 52 от 25 декабря 1966, с. 2. или приезд в Москву делегации из Вьетнама Руку, товарищ Вьетнам! Огонёк. № 52 от 25 декабря 1966, с. 5. (заметки об этих событиях были опубликованы на последующих полосах выпуска), то есть новость, связанная с генеральным секретарём партии гораздо важнее всех остальных.

Десять лет спустя, когда в честь семидесятилетия Брежнева, уже генерального секретаря ЦК КПСС, ему были вручены высшие награды НРБ (Народной Республики Болгарии), МНР (Монгольской Народной Республики) и ГДР (Германской Демократической Республики), во всех трёх заметках об этих событиях прослеживаются всё те же принципы, которые употреблялись и для формирования образа Хрущёва, и образа Сталина: фотография лидера на обложке с его цитатой: «Советские люди знают: там, где партия, там успех, там Победа!» Огонёк. №51. 1976. (Л. И. Брежнев), фотографии вручения награды, в центре которых располагается Брежнев, тексты содержат поздравления Брежнева с «высокой наградой», перечисляются его заслуги «в строительстве коммунизма в СССР, в защите и приумножении сил и мощи мирового социализма, в укреплении единства и сплочённости международного коммунистического и рабочего движения» Символ крепкой дружбы. Огонёк. №51. 1976. .

Следует уделить отдельное внимание посмертным материалам, посвящённым Л.И. Брежневу Огонёк. №47. 1982, с.1., Ю.В. Андропову Огонёк. №8. 1984, с. 5-6. и К.У. Черненко Огонёк. №12. 1985, с. 4-5. Все они начинаются одинаковыми словами: «Дорогие товарищи! Коммунистическая партия Советского Союза, весь советский народ понесли тяжёлую утрату». Далее говорится о том, что ушёл из жизни «выдающийся политический и государственный деятель», «продолжатель дела Ленина», «пламенный патриот» и «борец за мир». Использованы одинаковые формулировки, очень многие из них присутствуют и в сообщении о смерти Сталина в 1953 году (См. Приложение №2.). После перечисления заслуг умершего лидера партии внимание переводится на единство и величие Коммунистической партии и советского народа, перечисление задач, которые нужно достичь. Показательно, что сообщения о смерти товарищей Андропова и Черненко и их траурные портреты размещены не на первой полосе «Огонька», а лишь на четвёртой и пятой, потому что на первой были размещены портреты новых Генеральных секретарей ЦК КПСС.

2.4.5 Первый и последний Президент СССР

Период правления М.С. Горбачёва многими историками (А.Брауном, А.Б. Никольским) воспринимается как время демократизации политического строя, ослабления цензуры. С его подачи начались процесс перестройки, период гласности, новое политическое мышление.

В «Огоньке» время правления Горбачёва следует разделить на три периода:

1. 1985-1986 гг., когда главным редактором журнала был А.В. Софронов, продолжавший традицию создания образа лидеров СССР в течение двадцати с лишним лет с помощью одних и тех же инструментов;

2. 1986-1990 гг., когда главным редактором стал В.А. Коротич, кардинально изменивший редакционную политику журнала, сделавший его «рупором перестройки». В этот период в «Огонёк» достиг тиража 4,6 млн, в нём печатались разные точки зрения на политику государства, допускалась критика чиновников, однако сама персона М.С. Горбачёва показывалась в журнале в положительном ключе.

3. 1990-1991 гг., когда в журнале начала печататься открытая критика проводимых в государстве реформ, действий Правительства и лично Президента СССР.

Первый период характеризуется применением для конструирования образа нового лидера тех же инструментов, что и для предыдущих глав государства, например, размещение расшифровки новогоднего поздравления М.С. Горбачёва по центральному телевидению с его фотографией на одной из первых полос выпуска Новогоднее обращение к советскому народу. Огонёк. №2. 1986, с. 2-3., печать информационных сообщений о встречах лидера СССР с делагацией из Японии Встреча М.С. Горбачёва с делегацией Социалистической партии Японии. Огонёк. №39. 1985, с. 2. или с американским сопредседателем международного движения «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» Встреча М.С. Горбачёва с американским сопредседателем международного движения «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» Б. Лауном. Огонёк. №1. 1986, с. 2. и др. При этом все вышеперечисленные информационные заметки непременно содержат фотографию, где все участники встречи сидят а столом, М.С. Горбачёв сидит с левой стороны стола ближе всех к камере, так, чтобы взгляд первым делом (по теории золотого сечения) падал именно на него. В материалах, посвящённых выступлению Горбачёва на X съезде Польской объединённой рабочей партии, размещена его фотография на трибуне во время выступления с сосредоточенным выражением лица Событие недели. Огонёк. №27. 1986, с. 2. . Таким, образом, прослеживается тот же принцип создания властного, вызывающего уважение и подающего пример лидера Советского Союза, каким представали в журнале Л.И. Брежнев, Ю.В. Андропов, К.У. Черненко и т. д.

С заменой В.А. Коротичем А.В. Софронова на посту главного редактора «Огонька» курс в отношении конструирования образа власти, партии и лидера СССР меняется (к тому же в 1987 году Горбачёвым провозглашается курс на «гласность-перестройку-ускорение»). На страницах журнала начинают публиковаться письма читателей, материалы о внутриполитических проблемах в стране, которые нужно решать, однако, в целом, перестройка как новый курс в политике и экономике, обновлении и демократизации сложившегося строя оценивался позитивно. Например, в письме главного редактора в первом выпуске 1988 года В.А. Коротич поддерживает новую политику: «Приближающаяся XIX Всесоюзная партийная конференция - смотр движущих сил перестройки - обязывает нас делами утверждать веру в конечный успех великого дела», он также выступает и за новый внешнеполитический курс, заданный М.С. Горбачёвым: «Накануне Нового года Михаил Сергеевич Горбачёв от имени Советской страны поставил свою подпись на Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. На планете убавится ракет, надежды на свете прибавится».

Третий период характеризуется открытой критикой в «Огоньке» действий М.С. Горбачёва и развенчанию созданного ранее его позитивного образа. Например, в первом выпуске журнала 1991 года вместо радостных и доброжелательных поздравлений всему советскому народу на первых полосах напечатаны такие «Новогодние пожелания VII съезда российских писателей»:

«Завтра нас разорвут на части, и та геополитическая ситуация, которая сложилась вопреки интересам России, то предательство, которое творится сейчас на самом верху правительством, Шеварнадзе и Горбачёвым в международной политике, в отношении России может привести к весьма плачевным итогам»; «…Идёт открытое предательство благородных идей социализма, уже и без того не раз умышленно искажённых и оклеветанных», «Мы обязаны резко, прямо, бескомпромисно и своевременно выразить свой гнев по поводу планов нового преступления власти против нашего народа».