Россия нэповская

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

КОНСПЕКТ МОНОГРАФИИ

Тема:

Россия нэповская

Павлюченков С.А.

под ред. A.Н. Яковлева

М.: Новый хронограф, 2002

Введение

«Суть нэпа в том, что он принципиально совмещал в себе различные, даже противоположные социально-политические тенденции - это составляет объективную причину трудностей его осмысления: как временное отступление от программного курса, как истинно верный путь к социализму и как идеальная модель социалистической рыночной экономики, которая была насильственно свернута».

Внимание исследователей привлекала пестрота нэпа - время, когда социальная, культурная и политическая жизнь страны еще не была выстроена кремлевскими фельдфебелями в две шеренги. А также потребность «выяснить, насколько социалистическая система может быть либеральной и демократичной в условиях незыблемого политического и идеологического монополизма».

Ученые пытались «отыскать затерянные в гуще исторических событий тропинки альтернатив состоявшемуся пути развития» или раскритиковать советский режим.

К коммунистической идеологии «следует относиться как к духовной оболочке объективного процесса, смысл которого заключается в ключевом понятии - модернизация. В начале XX века Россия остро нуждалась в модернизации своей социально-экономической системы, которую не смогла обеспечить старая власть. Будучи смертельно израненной на фронтах империалистической войны, старая власть в 1917 году была похоронена под звуки революционного гимна. Явились новые силы, новые люди, чья революционная ограниченность легла в основу новой политики».

«Нэп стал нэпом, то есть средством восстановления разрушенной экономики России, не потому, что развязал рынок как таковой, а потому, что предоставил относительный простор тем отношениям, которые в то время были присущи самому большому и наиболее сильному сектору в экономике страны - мелкому крестьянскому хозяйству». А незыблемый политический монополизм и диктатура идеи позволили большевистскому руководству удержать контроль над партией и обществом в целом.

Важен вопрос о хронологических рамках нэпа. X съезд РКП(б), начал этот процесс, а закончило введение чрезвычайных мер в хлебозаготовках в январе 1928 года. Он напористо оттеснил прежнюю веху - начало сплошной коллективизации сельского хозяйства в 1929 году.

В 1928-1929 годах еще продолжало существовать крестьянское товарное хозяйство и такие зримые признаки нэпа, как частная торговля и промышленность. Принципиально новым явлением стало начало ликвидации самого товарного крестьянского хозяйства, которое начало проводиться в ходе сплошной коллективизации осенью 1929 года.

Нэп стал преодолевать военный коммунизм только в начале 1922 года, когда общество стало оправляться от ужасов голодной катастрофы. Однако это не является основанием, чтобы перенести начало нэпа на год позже общепризнанной даты. (Стр. 3-11)

Раздел 1. Система нэпа. 1921-1923

Глава 1. Экономический либерализм в пределах политического монополизма

Война после войны и отступление большевиков

На X съезде РКП(б) Н.И. Бухарин объяснил, почему следует провозгласить новую экономическую политику. Это - конец войн с капиталистическим миром и борьба на внутреннем фронте.

Эта война после войны не приобрела, не успела приобрести настоящего фронтового масштаба, но из количества населения, вовлеченного в различные очаговые формы борьбы с властью, вполне можно было составить несколько регулярных армий.

Весь предшествующий период военного коммунизма в важнейших промышленных центрах отношения рабочих с большевистской властью носили весьма напряженный характер, а в начале 1921 года они приобрели особенную остроту. Враги были повержены, о несбывшихся идеалах, о возвышенных целях революции еще помнили, но внимание уже давно было полностью поглощено будничными заботами о хлебе насущном, бесконечными требованиями к администрации по поводу пайка, озлобленной критикой властей за милитаризацию труда и невозможность рабочим самостоятельно добывать пропитание. (Стр. 12-13)

На исходе 1920 года государство стремилось выжать из системы военного коммунизма максимальное ускорение, а от очевидных проблем старались отмахиваться - например. В первых числах января 1921 г. стали ощущаться перебои с хлебом в Москве и Петрограде. Выяснение причин показало, что все резервы продовольствия в разоренной Европейской России исчерпаны и остается надеяться только на его подвоз с отдаленных окраин - Сибири и Северного Кавказа. На Тамбовщине, в Поволжье, в Сибири и других местах ширилось повстанческое движение крестьян, не согласных с продовольственной политикой государства. Волна крестьянских восстаний в течение января нарастала стремительно, намечался очередной изнурительный этап гражданской войны.

При проведении продразверстки демобилизуемым красноармейцам не оставляли хлеба; возвращаясь на родину, они находили свои деревни в полной нищете и отчаянии и прямиком пополняли отряды повстанцев.

Восстание гарнизона морской крепости Кронштадт и экипажей части кораблей Балтийского флота, по заключению следственной комиссии ВЧК, «явилось непосредственным логическим развитием волнений и забастовок на некоторых заводах и фабриках Петербурга, вспыхнувших в 20-х числах февраля». Кронштадтское восстание могло сыграть роль детонатора к тому взрывному материалу, который представляла из себя Россия к весне 1921 года. Петроградские и московские волнения докатились до Поволжья.

Почти за месяц до Кронштадта, в первых числах февраля, ленинское руководство осознало необходимость радикального пересмотра политики. К февралю же относятся первые практические мероприятия по свертыванию продовольственной диктатуры и отмене продразверстки, которые вскоре получат свое официальное подтверждение в резолюции X съезда РКП(б) от 15 марта «О замене разверстки натуральным налогом», ознаменовавшей переход общества от военного коммунизма к новой экономической политике. (Стр. 14-16)

6 марта 1921 года Президиум Моссовета постановил снять в Московской и Петроградской губерниях заградительные отряды. В Петрограде, ввиду кронштадских событий, экономические мероприятия на какое-то время были дополнены политическими свободами - собраний и слова.

Кронштадтский мятеж, несмотря на свою локальность, стал концентрированным физическим воплощением враждебного отношения масс Советской республики к ее политическому режиму и конкретно к политике военного коммунизма.

Новый курс и смута в партийных рядах

Кризис начала 1921 года заключался в разочаровании в результатах революции. Наиболее активная часть рабочих пыталась искать этот выход в анархических и религиозных течениях, которые в 1921 году заметно увеличили свое влияние в рабочей среде, но которые в силу принципа критики всяческой власти не могли предложить организационной альтернативы большевизму. (Стр. 17)

Причиной также стал разрыв с руководством и аппаратом партии, подтверждением чему служит то обстоятельство, что сами рядовые коммунисты переживали в начале нэпа тяжелый идейный разброд и организационный разлад. В нем процветало злоупотребление полномочиями, коррумпированность и разложение, проникавшие через бесчисленные прорехи в быстро растущий, неупорядоченный партаппарат, вместе с многочисленными проходимцами. Доверие к вождям и вера в непогрешимость руководства сменились тяжелым сомнением в целесообразности потраченных сил и лучших лет жизни. (Стр. 18)

Идеологию и политику нэпа разрабатывали не только московские теоретики и кремлевские вожди, но и вся партийная масса, болезненно реагировавшая на начавшиеся перемены. Весь 1921 год в Центре и на местах происходили острые дискуссии и столкновения по вопросам новой партийной линии. Положения Ленина находили более всего поддержку среди молодой партийной публики в земледельческих и национальных районах, а «старые» партийцы или проявляли отрицательное отношение, или выжидательно-настороженное.

Нэповское освобождение частной торговли в марте-апреле внесло лишь временное успокоение и облегчение продовольственного кризиса. Недовольство рабочих нэпом непосредственным образом отражалось и на партии, расшатывало и раскалывало ее и без того не очень сплоченные в 1921 году ряды.

В первые годы нэпа в рабочей среде, уставшей от бесконечной приспособляемости большевиков, проявлялась заметная тенденция к созданию некой третьей силы: против комбюрократии, буржуазии и контрреволюции. Эта борьба протекала как в стихийных, так и в достаточно организованных формах.

Кризис в партии, кризис в обществе, отчетливо выразившиеся в событиях начала 1921 года, вопреки всем запретительным резолюциям всколыхнули множество активных коммунистов из низовых структур партии.

Весной и летом 1921 года ЦК партии был завален обращениями от коммунистов и других деятелей социалистического толка призывающими дать обществу те или иные политические свободы. В 1921-1922 годах сохранялась послевоенная разруха, свирепствовал голод. (Стр. 19-21)

Большевистская идеология нэпа, которая от начала нового курса и вплоть до его окончательного свертывания в 1929 году находилась в состоянии непрерывного становления, в первое время особенно переживала серьезные трудности и противоречия.

Постепенно в партийной доктрине укреплялось понятие о том, что нэп - это, безусловно, временное отступление от генеральной линии партии, вынужденное неподготовленностью общества к переходу на коммунистические отношения. В принципе, оно не должно влиять ни на организационные основы партии, ни на ее этические критерии, ни на ее идеологию в целом. Партийные ряды должны быть очищены от чуждого элемента и еще более сплочены перед лицом ожившей и торжествующей буржуазной стихии. Новая политика вызывала сомнение у всех слоев общества.

Отступление закончено: укрепление политической монополии РКП(б)

Очень важное моральное значение в изживании неопределенности и уныния имело сделанное советскому правительству в январе предложение Антанты принять участие в международной конференции в Генуе. «После признания необходимости торговых отношений, взоры обратились на очередную твердыню коммунистической экономики - монополию внешней торговли. Результаты Генуэзской конференции произвели весьма ободряющее впечатлениев РСФСР. Растерянность и уныние 1921 года сменились в 22-м активной внутриполитической деятельностью по закреплению основ новой политики».(Стр.22-23)

«Как только наметились признаки стабилизации политической ситуации после кризиса 1921 года, ленинское руководство постаралось максимально компенсировать сделанные уступки в экономике последовательными шагами по дальнейшей централизации политической жизни, укреплением системы монопартийности и моноидеологии, совершенствованием системы политического сыска и репрессий. Экономический либерализм и политический монополизм - это и есть классическая схема выхода власти из кризиса, оставленная истории большевистским нэпом, которую невозможно принципиально изменить, не изменяя самой власти». (Стр. 24)

«Единоличная деревня начала расти экономически в условиях нэпа, в связи с этим представлялся неизбежным и ее политический рост, что отчетливо обнаружилось уже на старте третьего года новой экономической политики, когда российская деревня в основном оправилась от голодной катастрофы 1921-22 годов». (Стр. 25)

В ЦК большевиков забегали с директивами о правильном конструировании партийной политики на селе. «Основной линией была признана организация и поддержка пролетарских и полупролетарских элементов, которые, по идее, должны были явиться опорой партии для воздействия на середняка и в борьбе против нарастающего влияния кулачеств».

Переход к нэпу и голод 1921-1922 года нанесли страшный удар по партийной структуре на селе - в деревне стало меньше коммунистов. «В подобных условиях весьма ограниченных возможностей чисто политического влияния на население возрастала нагрузка на репрессивный чекистский аппарат». «По мере дальнейшего отступления партии по пути либерализации социально-экономических отношений и развития нэпа, секретные службы приобретали все больший удельный вес в системе партийного контроля над обществом». (Стр. 26-27)

В июне 1921 года руководство ВЧК представило на его рассмотрение крупномасштабный план ликвидации политической оппозиции в лице партий и движений. «Предлагалось продолжить систематическую практику по разрушению аппарата партий, а также осуществить массовые операции против них в государственном масштабе». 2 февраля 1922 года Политбюро предписало ГПУ продолжать содержать в заключении меньшевиков, эсеров и анархистов. Суду Верховного революционного трибунала, проходившему с 8 июня по 7 августа 1922 года были преданы 34 человека. (Стр. 28-29)

«Наряду с преследованием оппозиционных политических сил большевистское руководство было вынуждено чутко прислушиваться к колебаниям настроений городских и деревенских масс». В целях успокоения народных масс, «к 4-й годовщине Октября Президиум ВЦИК принял постановление об общей амнистии всех бывших солдат белых армий, воевавших против Советской власти. Началось амнистирование и освобождение недавних кронштадтских мятежников, приговоренных к принудительным работам в Петроградской, Вологодской, Архангельской и Мурманской губерниях. <…> Учитывая возросшую религиозность среди рабочих, перед Рождеством 1922 года большевики выпустили из тюрем и лагерей много духовных лиц, но этот жест в отношении духовенства стал как бы наивысшей точкой в развитии политических уступок большевистской власти недовольным массам».

Утверждение моноидеологии

«Сами вожди большевизма являлись преимущественно выходцами из интеллигентной или полуинтеллигентной среды старой России. Нахватавшиеся верхов, усвоив внешние признаки образованности, но совершенно не переварившие их глубоко и органически, они не поняли той мощной культуры, к которой прикоснулись, и остались глубоко чужды ей, так как она не содержала близких им социально-политических идей». (Стр. 30-31)

«Поэтому не удивительно, что их политика в отношении «нереволюционной» интеллигенции нередко отличалась бесцеремонностью и невежеством». Главным ее проявлением было ограничение их выезда за границу.

«В секретном циркуляре ЦК РКП(б) от 10 августа этот шаг навстречу буржуазной интеллигенции разъяснялся секретарям губкомов и председателям исполкомов, во-первых, чисто деловыми соображениями, не позволяющими отказываться от какой-либо помощи, и с расчетом получить через комитет некоторые средства от буржуазных и правительственных кругов за границей».

Далее проявилась проблема воспитания молодежи, которая училась в ВУЗах на основе «буржуазного хлама». Ленин выдвинул предложение - «обязать членов Политбюро уделять из своего времени по 2-3 часа в неделю на занятие элементарной цензорской работой, причем «проверяя» ее и «требуя» от них непременно письменных отзывов.

Также ГПУ приступило к проверке и перерегистрации всех негосударственных обществ и печатных органов. ГПУ было предоставлено право административной ссылки до трех лет, и началась подготовка к одной из самых известных акций, запечатленной на скрижалях идеологической истории советского коммунизма - высылке за пределы РСФСР лиц, пребывание которых на ее территории «представляется опасным для революционного порядка»».

В 1922-1923 годах за границей оказались представители практически всех отраслей знания: философы, историки, социологи, правоведы, экономисты, литераторы, медики, агрономы, кооператоры, профессора технических и естественных наук. «Следует сделать исключение, поскольку ясно, что только благодаря подобному обороту дела не были потеряны десятки талантов и обязано своим рождением не одно научное открытие».

«В марте 1922 года приняло решение об изъятии церковных ценностей. В основном этот процесс протекал мирно. Это «не только исключительно благоприятный, но и вообще единственно возможный момент» (из-за «отчаянного голода»), чтобы расправиться с церковью. В ходе развернувшегося антицерковного террора примерно 20 тысяч священников и прихожан были репрессированы - расстреляны, арестованы или сосланы. Внутри Русской православной церкви при активной поддержке ГПУ возродилось, т. н. «обновленческое» течение, лояльное большевикам, которое на волне временного успеха летом 1922 сумело подчинить себе половину архиереев церкви - 37 из 74». (Стр. 34-36)

6 июня 1922 года было утверждено Положение о Главном управлении по делам литературы и издательства - Главлит. «Политической цензурой занимались также в отделе политического контроля ГПУ». (Стр. 37)

Развитие карательной политики

«24 декабря 1920-го года губчека были извещены о запрете приводить в исполнение высшую меру наказания без санкции ВЧК (за исключением приговоров по делам об открытых вооруженных выступлениях). 30 декабря появился приказ о том, что арестованные члены различных политических партий должны рассматриваться не как наказуемые, а как временно, в интересах революции, изолируемые от общества. 10 января 1921-го года появляется приказ о смягчении условий содержания в тюрьмах для заключенных из рабочих и крестьян». Для буржуазии же здесь проектировались особо суровые концлагеря. (Стр. 38-39)

«Дзержинский делал особый акцент на замещение системы карательных мероприятий, сложившейся в годы войны, на более мягкую и экономически рациональную систему концентрированного каторжного труда». Основным способом борьбы со спекуляцией стала конфискация имущества и высылка в отдаленные лагеря.

«В марте 1924 года ЦИК СССР утвердил Положение о правах ОГПУ в части административных высылок, ссылок и заключений в концентрационный лагерь людей, обвиненных в контрреволюционной деятельности, шпионаже, контрабанде, спекуляции золотом и валютой. Согласно этому постановлению, ОГПУ получило право без суда ссылать обвиненных на срок до трех лет, заключать в концентрационный лагерь, высылать за пределы СССР». (Стр. 40-41)

Глава 2. Исторические судьбы «национального нэпа»

Национальная карта интернациональной партократии

С одной стороны, национальный нэп нес на себе все родовые признаки тоталитарной реформации, с другой, - вследствие гримас и парадоксов национальной политики, имел свою логику развития и, несомненно, внес лепту в финал истории Союза Советских Социалистических Республик.

В национальном вопросе большевики «апеллировали к интересам национальных элит (в первую очередь левого толка), обещая удовлетворить их интересы в обмен на политическую поддержку. Санкционировав создание национальных республик советского типа, большевики стремились насаждением в них базовых принципов своей системы, опирающейся на власть партии и подчиненных ей силовых институтов, раз и навсегда блокировать национальный фактор интернационалистическим «заслоном»». На этом фоне и разворачивался процесс «национально-государственного строительства. (Стр. 42-43)

Союзная ставка «национал-уклонистов»

Переход к новой экономической политике сопровождался определенным упорядочением сферы управления национальной политикой: наряду с Наркоматом по делам национальностей, этим занимался отдел национальностей при ВЦИК РСФСР. (Стр. 44)

В своем постановлении «По национальному вопросу» XII съезд указал, что основная задача партии и Советского Союза в проведении национальной политики состоит в ликвидации фактического неравенства народов.

«Большую роль в национальной политике после XII съезда РКП(б) сыграло совещание ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик и областей, состоявшееся в Москве 9-12 июня 1923 года. Оно вошло в историю как Четвертое совещание по национальному вопросу».

В рамках решений съезда произошло «учреждение второй палаты ЦИК СССР - Совета национальностей и организация союзных наркоматов, а также вовлечение трудящихся национальных окраин в партийное и советское строительство, решение задач их хозяйственного, культурного развития, идейно-политическое и кадровое обеспечение политики партии на местах».

«Весь нэп, в том числе и национальный, по-новому ставил проблему его социальных субъектов. И в этом вопросе режим наибольшего благоприятствования развитию нэпа обеспечен не был. Вообще, образ «советского капиталиста» был предметом карикатур в прессе, гротескных фигур на демонстрациях, объектом колких насмешек по поводу и без повода». (Стр. 45-48)

«Вопрос о судьбе автономий особо остро встал на заседании фракции РКП(б) X Всероссийского съезда Советов 26 декабря 1922 года. Наиболее определенно позицию тех «националов», которые стремились повысить статус автономных республик до уровня союзных». (Стр. 49-50)

Борьба с «Ванькой» - политика коренизации

Общесоюзные наркоматы подчас нарушали прерогативы республик. «Но его констатация не должна затмевать другие факты, также противоречившие и конституционным нормам и потребностям проживавшим в республиках людей различных национальностей. Речь шла об откровенной претензии этнических элит на право собственности на водный, железнодорожный транспорт, а также попытки наделить местные суды и другие институции такими полномочиями, которые были чреваты не только административной автаркией, но и позволяли республиканским властям отстаивать свои приоритеты в ущерб, в первую очередь, интересов русского населения».

Результаты совещания от 12 и 14 ноября в Москве вызвали значительный резонанс в высших структурах партийно-государственной власти. «Создание Совета национальностей в рамках РСФСР признавалось нецелесообразным, поскольку Совет национальностей ЦИК СССР включал в свой состав представителей народов автономных образований. Требования разумной децентрализации, «разгрузки» органов центральной власти от часто непосильного бремени полномочий, расширения инициативы и самостоятельности составных единиц союзного государства были резонны, и нежелание прислушаться к этим требованиям лишь ослабляло государство».

«Шла искусственная перекачка средств и ресурсов из Центра на национальные окраины, нередко не готовые к технологическим новациям. Идеологические аспекты, требовавшие формирования однородной социальной структуры общества, побуждали к разорительным для государства действиям: скажем, шло строительство промышленных предприятий в Средней Азии, социокультурные традиции населения которой не воспринимали данный вариант модернизации».

«Социально-экономический патернализм Центра развращал руководство ряда республик, смотревших на союзный бюджет как на собственную финансовую вотчину. Через систему льгот, «национальные наборы» в вузы была выпестована местная этноэлита, представители которой со временем заняли административно-управленческие должности и престижные социальные ниши. Реальная иерархия властных отношений, как уже отмечалось, строилась на основе родовых, клановых, семейных связей. Россияне же, направленные в республики строить новые гиганты промышленности, осваивать месторождения, создавать тяжелую индустрию, формировать научную и образовательную инфраструктуру, оказались в тяжелой ситуации». (Стр. 51-53)

Противоречия этногосударственного строительства

Главный дефект был заложен в самой основе интернационалистского проекта - этнический принцип в условиях многонационального состава субъектов коммунистической федерации и особенно инкорпорации русских в каждый из них, не позволял выстроить действенные механизмы государственного образования. (Стр. 54)

«Политика огосударствления этноса все время входила в противоречие с жизненными реалиями. Так, в январе 1930 года Президиум ВЦИК в соответствии с решением XIV съезда Советов РСФСР предписал местным органам власти провести повсеместное выделение компактно живущих национальных меньшинств в особые административно-территориальные единицы, установив при этом их численность, размеры территории проживания, количественное соотношение с населением других национальностей».

Нередко поддерживался национальный эгоизм, когда представители национальных меньшинств, незначительных численно и рассредоточенных чересполосно, ставили вопрос о создании «своих» национальных районов. К концу 1933 года насчитывалось 250 национальных районов и 5300 национальных сельсоветов и это преподносилось как успех ленинско-сталинской национальной политики в СССР. Но такое дробление территориального устройства по этнической принадлежности, кроме культивирования национальной замкнутости, экономической неэффективности и пропагандистских миражей, других «достижений» не дало.

«Решения по урегулированию территориальных проблем не предварялись опросами населения, анализом ситуации, этнологической экспертизой, референдумами. Образцы устройства многонационального государства кроились в одной идеологической мастерской по унифицированному лекалу».

«К атрибутам национального нэпа можно отнести политику коренизации, состоявшую в активном вовлечении представителей коренных народов в первую очередь в сферу государственного управления. И здесь имелись существенные издержки, связанные, прежде всего с бюрократическим подходом к назначениям на государственные должности по своего рода этнической разнарядке, со случаями изгнания с должностей профессионалов-русских и замены их менее грамотными и умелыми, но зато национальными кадрами».

Глобальные мероприятия проводились в сфере повышения культурного уровня народов. В первую очередь значительные средства отпускались на народное образование.

«В Совете национальностей ЦИК Союза ССР имелись представители всех национальных образований. Были предложения включить сюда представителей не только Союзных республик и автономных областей, но и областей, возникших в результате экономического районирования (Уральский край, Сибирь, Дальневосточная область и т.д.)». Однако такие идеи не прошли.

На сессиях ЦИК Союза ССР рассматривались вопросы о бюджетных правах союза и входящих в его состав союзных республик, вопросы в области внутренней торговли, уголовной политики и т.д.

Особую активность в 1920-е и 1930-е годы властные структуры проявили в деле обеспечения запросов национальных меньшинств, а именно критериев определения их статуса. «В это время были предприняты значительные усилия по вовлечению национальных меньшинств в экономическую и особенно социально-культурную деятельность». (Стр. 55-58)

«Создаваемая сверху государственность должна была расширить функции власти и укрепить полномочия центра, а также нейтрализовать антисоветские тенденции на местах. Основную сложность составляли казачье-горские противоречия и взаимоотношения между горскими народами, в основе которых лежали запутанные и крайне острые вопросы землепользования. Достижение территориальной целостности путем создания Юго-Восточного экономического объединения, затем Северокавказского края, и другие административно-территориальные изменения зачастую приводили к конфликтам между народами Северного Кавказа».

«В Поволжье и Приуралье были тоже созданы разноуровневые автономии немцев, башкир, татар, чувашей, удмуртов, мордвы, марийцев, коми; в 1921 году - Крымская АССР. Были образованы, далее, Карельская, Якутская республики, Ойротская, Бурятская области, Ненецкий и Ханты-Мансийский округа и др.».

Таким образом, деление на национально-государственные квартиры, искусственное повышение статуса коренных народов до уровня субъектов самоопределения лишало такого же статуса многие другие народы, численно превосходящие «титульные» этносы. Тем более что социокультурные различия между ними были порой весьма значительны и далеко не всегда в пользу последних. (Стр. 59-60)

Ловушки национальной государственности

«Именно признанием «собственной» государственности в качестве условия существования и развития нации обеспечивалась мощная притягательная сила доктрины этнического национализма, подстегивавшей стремление национальных элит к расширению доступа к власти и ресурсам, установлению официальных культурных институтов. Это, в свою очередь, определило противоречивость действий власти и ее отношений с интеллигенцией, которой она никогда не доверяла».

«Подготовка новых ее кадров на основе советской системы образования и воспитания предусматривала, как уже отмечалось, создание лояльного власти культурного слоя в сочетании с комплексом мер, направленных на вынужденное использование дореволюционной интеллигенции, наиболее подготовленной к участию в народнохозяйственных процессах и политической жизни. Именно взаимоотношения с этой частью интеллектуальной элиты составили наибольшую сложность для коммунистической партии, особенно если учесть, что, несмотря на свою малочисленность, она обладала непререкаемым авторитетом в рамках своей этнокультурной ниши».

«Создание 3 июня 1926 года комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с Калининым для рассмотрения проблем национально-государственного строительства в РСФСР и входивших в нее автономиях явилось попыткой нормализовать ситуацию».

Подчеркивалось, что регулятором группировок является европейская часть партии, в которой еще много «незнакомых с правом, обычаями и языком трудовых масс этих республик», недооценивающих национальный аспект и проявляющих «высокомерно-пренебрежительное отношение» к этой важной стороне работы. «В выводах комиссии отражался болезненный характер процесса трансформации идейно-политических ориентиров интеллигенции, совпавшего с кардинальными переменами в жизни этносов».

В конце 1928 - начале 1929 годов были арестованы главным образом педагоги и ученые, репрессированные в 30-е годы, а также национальная элита других регионов страны. В то же время создание новой интеллигенции форсированными темпами обусловило наряду с перманентным дефицитом кадров их общий довольно низкий уровень, утрату преемственности в развитии национальных культур и языков. (Стр. 62-64)

Опыт решения проблем национальных меньшинств

Президиум ВЦИК ориентировал Комитет на экономические мероприятия (развитие сельского хозяйства, торговли, средств сообщения и т.д.), сбор и публикацию информации о быте и положении народов Севера и координацию действий центральных организаций, работающих на Севере. «Комитет должен был также регулировать организацию административного и судоустройства на местах, развитие здравоохранения и образования на Крайнем Севере». (Стр. 65-66)

«30 мая 1927 года было принято решение о создании комитета содействия малым народностям (лопарям и самоедам) Мурманской губернии. На эти этнические группы распространялись введенные 16 октября 1925 года налоговые льготы для северных народов России». Было принято специальное постановление ВЦИК и СНК РСФСР о судопроизводстве в органах туземного управления. В июне 1929 года Смидович добился поправки ряда статей постановления СНК РСФСР, касавшегося образования самостоятельных бюджетов районных туземных исполкомов.

Следующим вопросом было принятие мер «к укреплению и оживлению уже созданных органов национального управления. Предстояло также заняться дальнейшей разработкой вопроса о выделении национальных административно-территориальных единиц в подведомственных Комитету районах».

«Последовательная защита интересов малых этносов, обеспечение правовых, экономических, материальных и иных условий их развития снискали Петру Гермогеновичу Смидовичу высочайший авторитет. Однако общая линия на нивелирование этнической специфики, бюрократизацию и администрирование во всех сферах общественной жизни не могли не сказаться на деятельности руководимого им Комитета и самом положении этносов региона».

Одной из труднейших и многоплановых проблем было положение еврейской диаспоры. «Особенно остро в 20-е годы стоял вопрос о землеустройстве еврейского населения, проживавшего главным образом в пределах черты оседлости, где сохранялась аграрная напряженность. Районами поселения определялись свободные площади на юге Украины и Северного Крыма, где уже имелись еврейские колонии. Ставилась задача всячески поощрять коллективные формы землепользования и землеустройства».

«План землеустройства еврейского населения в 1924-28 годах осуществлялся очень медленно, главным образом из-за недостаточных бюджетных ассигнований, слабого привлечения еврейской бедноты в промышленность, для чего требовалось создать новые предприятия на местах массового проживания евреев. Комитет выступал также за обеспечение культурной автономии для этого народа». (Стр. 67-69)

«Разрушение традиционных занятий - ремесел и торговли воспринималось самими евреями, как постоянный, беспрерывный тихий погром, поэтому «политическое настроение этой массы довольно плохое». Преимущественное занятие торговлей, применение наемного труда кустарями и ремесленниками приводило к тому, что в еврейских местечках на Украине до 40 % проживающих в бывшей черте оседлости были лишены избирательных прав».

Таким образом, тезис о тотальной русификации - не более чем запрограммированная риторика. На деле же русским и другим «некоренным» народам, проживавшим в национальных республиках, все трудней становился доступ к образованию и престижным управленческим должностям. (Стр. 70)

Глава 3. Восстановление сельского хозяйства

Последствия военного коммунизма и начало нэпа в деревне

Крестьянское население переживает «смертельную агонию, пораженный страшным бедствием - голодом. На почве голода развиваются эпидемии, уносящие тысячи человеческих жизней (суточная смертность достигает 15-20 человек). Скот почти весь уничтожен, и хозяйство крестьянина приходит в упадок. Дело дошло уже до людоедства. «Большевикам - инициаторам нэпа, крупно повезло, осуществление новой хозяйственной парадигмы переплелось со стремлением крестьян разорвать удушающий круг голода и хозяйственной деградации».

Начало новой экономической политике в сельском хозяйстве было положено весной 1921 года, провозглашением в резолюции X съезда РКП(б), а затем и в декрете ВЦИК РСФСР от 21 марта 1921 года отмены государственной хлебной монополии и продразверстки как способа ее осуществления. Государство с этого момента объявило себя собственником не всего произведенного зерна, а только его определенной части, отчуждаемой в форме фиксированного натурального налога. Остальное количество хлеба оставалось в полном и бесспорном распоряжении крестьянина-производителя, и он мог его либо продать (обменять), либо оставить «для улучшения и укрепления своего хозяйства», для повышения личного потребления».

С разрешением торговли «неизбежно возникали сложности, связанные с вопросами о закупочных ценах. Еще в 1921 году потребительская кооперация, по указанию сверху намеревалась монополизировать вненалоговые заготовки хлеба для государства и рабочей кооперации. В начале 1922 года это искусственное соотношение, парализующее хлебозаготовки, было отменено. Государственные и кооперативные заготовители как в центре, так и на местах получили право определять закупочные цены и обменные эквиваленты по обоюдному соглашению с заказчиками, учитывая при этом среднерыночные цены соответствующих районов».

Вмешательство государства в процесс ценообразования на хлебном рынке возобновилось в начале осени 1922 года. В силу неожиданного повышения оптовых и розничных цен на хлебопродукты государственным и кооперативным заготовительным организациям в основных производительных районах рекомендовалось установить предельные закупочные цены. (Стр.71-74)

В дальнейшем, с 1922 по 1924 гг. государство в случае падения хлебных цен значительно ниже оптимального уровня реакция властей была достаточно спокойной и для исправления положения применялись преимущественно экономические методы воздействия на хлебный рынок. Такие как усиление финансовых государственных и кооперативных заготовок и расширение их объема.

Важнейшей задачей было проведение весеннего сева 1922 года. Однако в деревне не хватало всего, живого и мертвого инвентаря, рабочих рук, но, в первую очередь, остро ощущался недостаток семян, запасы которых пошли в пищу и на прокорм скота. «По данным на 18 января 1922 года в сельскую местность было отправлено 2,1 млн. пудов семян, что составляло примерно ¹/₆ часть от необходимого. Несмотря на все возрастающее давление из центра поставки не возрастали, а, наоборот, сокращались, необходимо было успеть к началу марта. «Плохо обстояло дело и с доставкой семян, купленных за границей. Первые транспорты стали прибывать лишь к середине марта». Для распределения семян были созданы семенные тройки, состоявшие из председателя исполкома, продкомиссара и заведующего земотделом.

«Несмотря на все усилия, весна 1922 года не дала увеличения посевных площадей. Напротив, сокращение последних, достигло максимального уровня. Площадь под зерновыми культурами в 1922 году составила 66,2 млн. га против 79,8 млн. га в 1921 году (включая озимый клин, засеянный предыдущей осенью)».

«Начиная с середины 1922 года какие-либо ограничения на свободу распоряжения крестьянами излишками своей продукции, остающимися в хозяйстве после уплаты налога, перестали существовать и законодательно. Так, в 1922-1923 годах никто не запрещал крестьянам продавать хлеб, произведенный ими. Тем не менее, они не всегда могли это сделать: слаба была финансовая и материально-техническая база как государственного и кооперативного, так и частного заготовительного аппарата, неспособного снять с рынка весь предлагаемый хлеб». (Стр. 75-77)

Разработка земельного кодекса

22 мая 1922 года III сессия ВЦИК IX созыва приняла «Основной закон о трудовом землепользовании». «Кодекс не только провозглашал отмену навсегда права «частной собственности на землю, недра, воды и леса», но и объявлял все земли «собственностью рабоче-крестьянского государства». Кодекс категорически запрещал под страхом уголовной ответственности любые сделки на землю - куплю, продажу, запродажу, завещание, дарение, залог.

В Земельном кодексе закреплялся и принцип свободы выбора крестьянским населением форм и порядка землепользования. Эта свобода была провозглашена еще в 1918 г. Уже в 1922 году сам Наркомзем дал указания сократить хуторские разверстывания, что вскоре ударило по товарности.

«Согласно Закону «О порядке рассмотрения земельных споров» от 24 мая 1922 года, вошедшему в Земельный кодекс, создавались особые земельные суды - земельные комиссии, которые обеспечивали защиту прав крестьянина на основе официально установленных законоположений».

«Земельный кодекс РСФСР 1922 года увеличил предельный срок аренды до трехкратного севооборота. При этом Кодекс оговаривал, что допускается лишь трудовая аренда, то есть запрещалась аренда такого количества земли, которое арендатор не мог обработать силами своего хозяйства.

Давая общую оценку Земельного кодекса можно, с большими оговорками, утверждать факт наличия в нем всех трех прав собственника - владение, пользование и распоряжение. Причем распоряжение землей было весьма ограниченным, поскольку свободная купля-продажа земли категорически запрещалась. (Стр. 78-82)

Развитие налоговой системы

17 марта 1922 г. был издан декрет ВЦИК и СНК «О едином натуральном налоге на продукты сельского хозяйства на 1922-1923 гг.» Декретом ликвидировались все существовавшие ранее налоги в деревне и вводился единый сельскохозяйственный налог. Объектами обложения по новому законодательству признавались: количество пахотно-сенокосной земли на едока в хозяйстве и группы хозяйств, и количество рабочего и продуктивного скота, а также устанавливались 11 разрядов урожайности.

Единый (для района) натуральный налог исчислялся в единой весовой мере - пуд ржи (в районах распространения пшеницы - пуд пшеницы). Декрет намечал льготы для маломощного крестьянства, если в семье были красногвардейцы.

Ограничение размеров налогового задания, общая сумма которого сокращалась без малого вдвое по сравнению с разверсткой 1918-1920 годов; введение вместо круговой поруки окладного обложения на каждое отдельное хозяйство, вне зависимости от количества излишков, но с учетом размеров пахотной площади, количеству скота, числу едоков и урожайности стимулировали крестьянина к активизации хозяйственной деятельности. Но в то же время стремление максимально увеличить размеры продовольственных изъятий из деревни продолжало доминировать при разработке налоговой политики.

Компания 1922-1923 гг. прошла относительно спокойною. В 1923/24 году натуральные выплаты составили лишь четвертую часть от общего объема выплат по сельскохозяйственному налогу, а остальные три четверти налога крестьяне внесли деньгами. С 1 января 1924 года натуральные выплаты были вообще отменены и вплоть до конца нэпа сельхозналог с крестьян собирался исключительно в денежной форме.

Не способствовала восстановлению хозяйства, раскрепощению и активному развитию хозяйственной инициативы крестьянина и подчеркнуто классовая направленность налоговой политики в деревне. С одной стороны, она характеризовалась неоправданным расширением налоговых льгот для малоимущих слоев крестьянского населения. Беднота получала значительные льготы вплоть до полного освобождения от налогов (при посеве не более 1 дес. на хозяйство).

Льготы предусматривались для бедняцких и середняцких хозяйств, расширявших посевы и повышавших урожайность, но без применения «кулаческих приемов». Отменялась круговая порука налоговой ответственности.

К проведению налоговых кампаний привлекались армейские подразделения, милиция, специально сформированные военно-продовольственные дружины, народные суды и ревтрибуналы. Меры наказания за налоговые преступления: лишение свободы на срок от шести месяцев до одного года, принудительные работы на срок до шести месяцев, конфискация всего или части имущества. Исключены лишение земельного надела и высшая мера.

«Итоги осуществления налоговой политики в первые годы нэпа подвел XII съезд РКП(б). Проведение тотального контроля над сельским хозяйством возлагало на плечи государства непосильные функции связывания разнокалиберного хозяйственного механизма в единое целое». (Стр. 82-86)

Советская кооперация на селе

«В развитии кооперации отмечается два этапа: первый - до 1923 года, когда процент кооперированных хозяйств был достаточно высок (до 50 %) в силу ряда причин, важнейшими среди которых были обязательность, принудительность, стремление крестьян с помощью различных форм кооперации, преимущественно потребительской, получить большое количество льгот, и второй - после 1923 года, когда в условиях хозяйственного расчета происходит его снижение до 14%».

Но эта производственная форма объединения крестьянства имела серьезные недостатки: повсеместно превышалось число работающих женщин над мужчинами; себестоимость продукции кооперации, при равных условиях, была в те годы выше, чем у некооперированных крестьян.

«Снабженческие и кредитно-ссудные кооперативы, имевшие достаточно большой объем оборотных средств, объединявшие и наиболее зажиточную часть села. Общее руководство кредитной кооперацией возлагалось на Наркомат финансов и Наркомат земледелия». На местах создавалась сеть республиканских, губернских, районных обществ сельскохозяйственного кредита. Непосредственное руководство кредитными обществами должен был осуществлять отдел сельскохозяйственного кредита Госбанка.

В начале 1920-х годов образование так называемой «кооперативной системы» происходило в принципиально ином, чем до революции, направлении: а именно, «сверху - вниз».

Понятно, что в разоренной стране крестьяне принудительно объединенные в хозяйственные коллективы вряд ли хотели и могли внести вступительные и паевые взносы, которые и составляют материальную основу хозяйственной деятельности любого добровольного объединения, тем более что конфискация государством в 1918-1920 годах собственных материальных и финансовых средств всех существовавших в России кооперативных объединений ударила экономически и по миллионам их пайщиков, потерявших свои взносы и накопления. (Стр. 87-90)

Полюса нэповской деревни - расслоение крестьянства

«Переход к нэпу, связанный с известной свободой товарооборота, создавал материальную заинтересованность крестьянства в развитии своего хозяйства и тем самым обеспечивал восстановление сельскохозяйственного производства, рост и упрочение экономических связей между городским потребителем и деревенским производителем. Возникал новый аграрный строй, создававший благоприятные условия для развития мелкого крестьянского хозяйства. В то же время результатом восстановления производства, оздоровления хозяйственного организма деревни явилось усиление процесса расслоения, выделения в крестьянской среде полярных социальных групп».

Национализация земли способствовала заметному сокращению численности крестьянской бедноты главным образом в результате осереднячивания значительных ее групп. Определенная часть бедноты пополняла и ряды батрацкой армии. Главными причинами пролетаризации деревенской бедноты являлось аграрное перенаселение, сохранявшаяся безработица, а также дробление крестьянских хозяйств.

«Центральной фигурой деревни начала 1920-х годов было среднее крестьянство, которое постепенно трансформировалось в средний класс. В 1921-1922 годах она пополнялась и за счет имущих слоев при заметном сокращении крупных хозяйств, и за счет бедняцкого круга хозяйств, которым удалось встать на ноги. С 1923 года выросли средние и зажиточные слои при сокращении бедняцких. Середнячество было неоднородно и по своему составу, включая как маломощные группы вчерашних бедняков, так и богатеющие хозяйства с тенденцией к зажиточным. «Середняцкие слои деревни активизировали свое участие в отношениях найма - сдачи средств производства, выступали в отличие от бедноты преимущественно в роли сдатчиков».

Источники доходов зажиточных крестьян принципиально не отличались от доходов других слоев крестьянства. Об этом свидетельствуют и крестьянские бюджеты.

«Противоположный полюс деревни был представлен сельскохозяйственным пролетариатом. Отношения найма рабочей силы, частично легализованные в 1921-1922 годах, заметно возросли к 1924 году. Большая часть сельскохозяйственных рабочих была занята в хозяйствах социалистического типа, прежде всего в совхозах».

Бесспорно, уже первые два-три года новой экономической политики показали, какую огромную жизнеспособность заключает в себе крестьянское хозяйство. Буквально за год-полтора, несмотря на периодическое воздействие на аграрный комплекс неблагоприятных природных условий хозяйству удалось восстановить свой внутренний механизм, сбалансировать удельный вес производительной и потребительной сферы, и активно заработать в качестве поставщика товаров на рынок. (Стр. 91-94)

Глава 4. Восстановление промышленности

Обновление централизма - реорганизация главкистской системы

«Переход к мирному строительству оказался более сложным и трудным, чем виделось руководству партии и страны по окончании Гражданской войны. Явной переоценкой реальных возможностей страны стали решения VIII съезда Советов в декабре 1920 года, наметившего восстановление крупной промышленности и даже доведение ее до уровня новейшей техники к весне следующего года привычным методом всеобщего государственного принуждения».

Экономическая разруха повлекла за собой социальную напряженность кризисного характера. Спасаясь от голода, часть рабочих уходила в деревню, деклассировалась, а многие, оставшиеся на производстве, занимались изготовлением зажигалок, чайников и других предметов домашнего обихода, обменивая их на продовольствие.

«Основой всей экономической политики двадцатых годов стала концепция единого хозяйственного плана восстановления народного хозяйства, принятая раньше, чем были сформированы принципы нэпа. Именно решения IX съезда партии в марте 1920 года задали общее направление и рамки реорганизации сферы управления промышленностью».

«Модель» организации государственной промышленности в новых условиях строилась, во-первых, в целях обеспечения государственной поддержки и преимуществ перед другими укладами, а во-вторых, для придания внерыночным административным отношениям статуса истинно социалистических и сохранения их в качестве основных инструментов управления.

«Переход к нэпу вовсе не означал отказа от отраслевого принципа управления производством. Это скорее была попытка реализации горизонтальных связей предприятий на уровне хозяйственных районов при сохранении вертикального централизма по линии главков. Проведенная в конце 1920 года первая реорганизация центральных органов управления промышленностью привела к сокращению числа главков и центров ВСНХ с 71 до 16. Постановлением VIII съезда Советов «О местных органах экономического управления» главкам и центрам ВСНХ был придан статус органов, руководящих работой губернских совнархозов (ГСНХ) на основе единого народно-хозяйственного плана. Оперативное руководство предприятиями передавалось совнархозам.

Возникшая накануне нэпа тенденция в сторону умеренного централизма, ослабление в 1921-1922 годах вертикальных связей в промышленности натолкнулись на стремление центра усилить систему «сцепок» с местами. Решить задачу усиления влияния на органы местного управления была призвана система органов СТО разных уровней - от областных до фабрично-заводских экономических совещаний (экосо). На первых порах экосо стремились применять испытанные методы давления: жесткое планирование, всевозможные согласования. А с середины 1922 года упор в их деятельности был перенесен на попытки установления контроля над рыночным механизмом, особенно на губернском и областном уровнях.

«Так, ВЦИК декретом от 27 октября 1921 года подтвердил всю национализацию промышленности, проведенную до 17 мая. В результате этих мер в первой половине 1920-х годов удельный вес госсектора в крупной промышленности неуклонно рос». (Стр. 95-98)

Приспособление к рынку

Требование приспособления госпромышленности к рынку выдвигало на первый план изменение форм реализации государственной собственности. Порядок сдачи в аренду государственных промышленных предприятий был регламентирован постановлением Совнаркома от 5 июля 1921 года.

«На слабое развитие аренды повлиял ряд обстоятельств. В первую очередь в аренду сдавались мелкие и средние бездействующие или плохо работающие предприятия с оборудованием, производившие в основном потребительские товары. Отсутствие достаточных правовых гарантий и небольшой срок аренды, от 2 до 6 лет, также являлись препятствием в деле расширения аренды».

...