Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования

Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики»

Факультет гуманитарных наук

Направление подготовки 46.03.01. История

Образовательная программа «История»

Выпускная квалификационная работа

Тема:

Использование понятия «Покорение Севера/Арктики» в исследовательской и просветительской работе советских научных институтов в 1920-1958 гг.

Выполнила Комоза К.В.

Научный руководитель

к.и.н. К.А. Левинсон

Москва 2020

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Понятие «Покорение Севера» до 1935 года
• 1.1 Формирование понятия в научной деятельности
• 1.2 Формирование понятия в просветительской деятельности
• Глава 2. Существование понятия в 1935-1945 годах
• 2.1 Научная деятельность
• 2.2 Просветительская деятельность
• Глава 3. Понятие «Покорение Севера» в 1945-1958 года
• 3.1 Научная деятельность
• 3.2 Просветительская деятельность
• Заключение
• Список использованных источников и литературы
• Введение
• Начиная с 1920-х годов около семи крупных организаций вели научное исследование Арктического региона: наиболее крупными были Северная научно-промысловая экспедиция, которая затем будет переименована в Всесоюзный Арктический Институт, Главное гидрографическое управление военно-морского флота и плавучий морской научный институт. В меньшей степени Арктику изучали Полярная комиссия Академии Наук, Российский гидрологический институт, главная физическая обсерватория и Геологический комитет при ВСНХ СССР.
• Поворотными точками стали принятие в 1926 году постановления Президиума ЦИК Союза ССР «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане». Актуализировалась проблема защиты советских арктических территорий Сабуров А.А. Организаций советских Арктических исследований в 1920-х годах: планирование и координация научной деятельности // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: гуманитарные и социальные науки. - 2016. - №3. - С. 44.. Север должен был быть покорен не только в постановлениях, но и с фактическим маркированием пространства с помощью полярных станций, постоянных или временных точек для академических исследований, которые в последствии будут приносить результаты для осуществления хозяйственной деятельности на Севере, а также откроют возможность освоения Северного морского пути. Однако помимо объявления принадлежности территорий к СССР, «покорение» обозначало овладение природой, превращение полярных широт в пригодное для комфортной жизни пространство и многое другое. Значение этого понятия трансформировалось вслед за изменениями в социально-политической среде.
• 1930-1940-е гг. стали трагичным периодом в истории исследования Арктики: одновременно с созданием мифа о герое-полярнике, эпопей о папанинцах и челюскинцах многие ученые гибнут от политических репрессий. Миф применительно к советскому обществу рассматривается автором диплома как неотрефлексированная модель восприятия некоторых событий. В контексте исследуемой темы мы также можем говорить о Р. Бартовской связи мифологии с идеологией, где сконструированный миф является средством манипулирования массовым сознанием. В основе этого мифа могут лежать реальные исторические события.
• Научные институты СССР не оставались «оторванными» от политических изменений в Советском Союзе и следовали общей парадигме развития советских управленческих практик. Так, исследователь истории Академии Наук отмечал, что к 1930 годам Академия была почти инкорпорирована в тоталитарную систему и стала подконтрольной Совету народных комиссаров СССР Сулейманов А.А. Исследования Академии Наук СССР в Российской Арктике в 1930-е - 1941 гг. // Проблемы истории, филологии, культуры. - 2016. - №1. - С. 395.. На первый план в научных исследованиях выходили проблемы, связанные с экономическим освоением Севера.
• То же можно сказать и об Арктическом научном институте, на котором сфокусировано наше исследование. «Покорение Севера/Арктики» как понятие существовало на нескольких уровнях языка - в политическом дискурсе вышестоящих организаций, почти полностью диктовавших исследовательскую программу института, в документах самого института на уровне отчетов и программ и в неофициальном языке ученых.
• Арктический научный институт был самой крупной научной единицей, исследовавшей территории Севера Советского Союза. В разные периоды он менялся в структурном содержании: добавлялись отделы, другие переводились под контроль иных организацией.
• Именно Арктический институт разрабатывал план научно-исследовательской работы в области изучения естественных производительных сил полярных областей Союза ССР ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 48. Л. 1.. Он занимался рядом исследований в сфере естественных наук: геологией, геоморфологией, почвенными исследованиями. В институте производились гидрологические и гидробиологические исследования, а также геодезические и топографические работы. Ввелись разработки в зоологии и ботанике, в геофизике, в промысловом деле.
• Институт вёл лабораторные исследования, организовывал стационарные учреждения на территории Арктики, а также руководил научно-исследовательскими экспедициями и работой сотрудников «на местах». В задачи института также входили организация курсов, докладов, лекций и широкая популяризация идей полярных исследователей.
• Понятие «покорения» Севера и Арктики в исследовательской и просветительской деятельности исследуется именно в работе этого крупнейшего научного центра в период с 1920 по 1958 гг. Также рассматривается работа музея Арктики в Ленинграде, сотрудники которого вели научную деятельность, а также непосредственно ГУСМП, как координатора научных исследований.
• 1920 год следует считать годом организации Северной научно-промысловой экспедиции, на основе которой был впоследствии развит институт. В 1958 году институт был официально переименован в Арктический и Антарктический институт. И хотя Антарктика, как новый регион для исследований, привлекла внимание института и Академии наук ещё в начале 1950-х годов, де-юре за институтом было закреплено исследование Антарктики именно по факту его переименования. Этим объясняются хронологические рамки исследования. Антарктика в отношении научного исследования представляла лишь новое направление, но начало наблюдений в обсерватории «Мирный» осмысливалось в 1950-х годах совершенно не так, как другие «пионерские» проекты СССР в научном «покорении» полярных широт.
• Также стоит разграничить некоторые понятия, используемые в тексте. Покорение и завоевание можно рассматривать как синонимические понятия, однако «завоевание» имело более милитаристскую семантику, использовалось в текстах наравне с метафорами «армии» или «войны». Понятие «освоение» было наиболее нейтральным и не стоит в одном ряду с «покорением» и «завоеванием».
• Историография Арктики почти всегда была связана с описанием географических открытий. Так, можно назвать обзорные работы второй половины XIX - начала XX веков - «Северный полюс и арктические открытия с картой новейших открытий на Севере», «Обзор плаваний к берегам Новой Земли» Свенске К. Новая Земля в географическом, естественно-историческом и промышленном отношениях. - СПб.: 1866.. В своих работах К. Свенске рассматривает влияние геополитических факторов и пытается обосновать «первичность» открытия некоторых спорных территорий или островов Северного Ледовитого океана, к примеру, Новой Земли. Автор использует факты присутствия разных путешественников или исследователей для решения проблемы первенства. Рассматривается сам процесс освоения, никакого анализа понятий «покорения» или «завоевания» не проводится в силу историографической традиции.
• Более поздние работы начала XX века также были связаны с попыткой осмыслить роль Арктики/ Севера для России - то есть история исследования и колонизации Севера рассматривалась как история становления Российской империи как северной державы. В связи с этим можно выделить работы историков С. Ф. Платонова Платонов С.Ф. Прошлое русского Севера. Очерки по истории колонизации Поморья. - Петроград: Время, 1923., А. А. Кизеветтера Кизеветтер А.А. Русский Север, роль Северного Края в Европейской России в истории русского государства. - Вологда: Типография Союза Северных Кооперативных Союзов, 1919..
• Кизеветтер в «Русском Севере» 1919 года определяет русский Север как территорию северной части восточно-европейской равнины от берегов Ледовитого океана и до водораздела, отделяющего левые притоки верхней и средней Волги от бассейнов рек крайнего русского севера, и от русско-норвежской границы до Уральского хребта. Главная задача его исследования - показать, как из «жизнеспособной питательной клеточки» Квизеттер А.А. Указ. Соч. С. 4. в составе Русского государства Северный край постепенно превращался в регион, считающийся «мертвым капиталом». Историк рассматривает историю русского Севера с IX-XI веков, чтобы убедить читателя в необходимости заново оживить эти территории, показывая их потенциальное богатство, которое уже было использовано в русской истории.
• С.Ф. Платонов в своей работе изучает процесс колонизации русского Севера. Автор рассматривает периоды, когда торговые интересы Новгорода определяли характер этого региона, и когда Север был зависим от решений Москвы. Платонов выделяет разные типы колонизации - боярскую, монастырскую, крестьянскую. Историк рассматривает, как именно каждый из аспектов этих различных «колонизаций» менял Север и влиял на него, какой был благоприятнее для территорий.
• Главным мотивом кратких и обзорных работ 1920-х годов стала попытка обосновать права СССР на колонизуемые территории Севера. История Северного края использовалась для того, чтобы показать ошибки в колонизации.
• Так, Цабель Цабель Л.Н. Колонизация Севера, ее задачи и перспективы. - Петроград: тип. М.П. Фроловой, 1919. обосновывает права через факт русского пребывания на удаленных территориях. Чиркин Чиркин Г. Ф. Колонизация Севера и пути сообщения. - Петроград: Типолитография Комиссариата Северо-Западного Округа Путей Сообщения, 1920. исследует причины упадка Севера - малонаселенность, отсутствие железнодорожного сообщения: «Север плакал молча в тех медвежьих углах, куда никто почти не заглядывал» Чиркин Г.Ф. Указ. Соч. С. 3.. Автор через исследование истории Севера приводит способы, которые могут быть использованы для прекращения наблюдающегося упадка.
• Иорданский Иорданский Ю. Колонизация Севера. - Петроград: Типолитография Редакции специальных технических и экономических изданий Народного комиссариата Путей Сообщений, 1920. также исследует колонизационный потенциал края через его историю. Этот ряд авторов ставит в качестве главной проблему колонизации и соответственно показывают, как её решить. История Севера лишь кратко подводит к теме возможностей его будущего освоения. В контексте данной дипломной работы важно, что авторы активно оперируют понятием колонизации, рассматривая её как нечто позитивное. В более поздних советских работах освоение Севера не осмыслялась в рамках колониальной политики (точнее, её так не называли).
• Период 1950-1970-х годов стал плодотворным для советской историографии Арктики: можно назвать работы Г.А. Аграната, Я.Я. Гаккеля, Д.М. Пинхенсона.
• Работа известного океанографа Я.Я. Гаккеля Гаккель Я.Я. Наука и освоение Арктики. (К сорокалетию советских исследований). - Л. Морской транспорт, 1957. 1957 года фокусируется на научных исследованиях. Гаккель подробно останавливается на вопросах океанографических, ледовых, биологических исследований, разделяя советскую полярную науку на периоды довоенный и послевоенный.
• Специалист Института географии Академии Наук СССР Г.А. Агранат Агранат Г.А. Зарубежный Север: опыт освоения. - М.: Наука, 1970. в своей работе одним из первых представил широкий анализ положительных и отрицательных сторон освоения Севера США, Канадой, Норвегией и Данией.
• Пинхенсон Пинхенсон Д.М. Проблема северного морского пути в эпоху капитализма: в 4 т. Т. 2. / под ред. Гаккеля Я.Я., Черенко М.Б. - М.: Морской транспорт, 1962. и Белов Белов М.И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX века: в 4 т. Т. 1. / под ред. Гаккеля Я. Я., Окладникова А.П., Черненко М.Б. - М.: Морской транспорт, 1956. стали авторами отдельных томов четырехтомника, посвященного развитию Северного морского пути. Работы исследователей фокусируются на роли русских и иностранных полярных экспедиций в освоении маршрута Северного морского пути.
• Все перечисленные работы как бы подводят черту результатам арктических исследований: останавливаются на крупнейших проектах освоения, таких как хозяйственная эксплуатация Северного Морского пути, либо проводят компаративный анализ с иностранным освоением севера, как в случае Аграната. Несмотря на то, что работы никак не проблематизируют понятие о покорении Севера, они представляют пример того, как осмысливались результаты «арктической гонки» Советского Союза.
• В период 1970-80-х продолжают выходить работы В.М. Пасецкого Пасецкий В.M. Арктические путешествия россиян. - М.: Мысль, 1974.. Автор проводит исследование дореформенных научных экспедиций на Север, опираясь на тезис о том, что «исследование полярных идей нельзя свести к анализу эволюции научных идей и представлений» Пасецкий В.М. Указ. Соч. С. 3., т.е. науку нельзя изучать без привлечения истории экономических и культурных изменений.
• Выпускается обзорная работа А. Чилингарова Чилингаров А.Н. Роль советских ученых в изучении Арктики и Антарктики / А.Н. Чилингаров; Гос. ком. СССР по науке и технике. - М., 1989. о роли советских ученых в изучении Арктического региона. Исследование Чилингарова никак не проблематизирует процесс завоевания северных территорий, а лишь хронологически описывает его.
• Таким образом, в советской историографии, опирающейся на марксистско-ленинскую методологию, ни одно из исследований не было сфокусировано на использовании понятий. Тем не менее, многие работы, в том числе написанные учеными-полярниками с привлечением архивных материалов, во-первых, представляют собой высококвалифицированные обзоры, во-вторых, дают представление о том, как в разные десятилетия советской историографии осмысливалась история освоения Севера. Важно и то, как авторы резко отошли от использования понятия «колонизация», которым так активно оперировали исследователи 1920-х годов.
• С начала 1990-х начинается новая эпоха в историографии Арктики и Севера, однако, по мнению российского исследователя Циркунова, Арктический регион до сих пор остается слабо изученным в гуманитарных исследованиях Циркунов И.Б. На пороге Арктики. Арктические, методологические и краеведческие исследования. - Мурманск: Кн. Изд-во, 2015. С. 14.. С этим стоит согласиться лишь отчасти - действительно, тема Арктики не является популярной в отечественных гуманитарных науках. Новые методологические подходы (идея ассамбляжа Бруно Латура применительно к исследованию Севера, анализ нарративов об Арктике) к исследованию темы Севера скорее используются в зарубежной русистике. Однако Арктика является предметом нескольких российских академических проектов.
• Северный (Арктический) университет им. М.В. Ломоносова и многие высшие учебные заведения северной зоны Российской Федерации продолжают заниматься гуманитарными исследованиями Арктики. В Якутске функционирует Институт гуманитарных исследовании? и проблем коренных малочисленных народов Севера СО РАН Якутск.
• С 2016 года и по сей день в Санкт-Петербурге проводится международная научная конференция «Арктика: история и современность». На ней присутствует отдельная секция для гуманитарных исследователей Арктики Арктика: история и современность: труды международ. Науч. конф. Санкт-Петербург, 19-20 апр. 2017 г. - СПб.: Изд-во Политехн. Ун-та, 2017. - 284 с.. В 2018 году в Красноярске прошла конференция «Арктика 2018: международное сотрудничество, экология и безопасность, инновационные технологии и логистика, правовое регулирование, история и современность» Арктика 2018: международное сотрудничество, экология и безопасность, инновационные технологии и логистика, правовое регулирование, история и современность (Красноярск, 16-17 мая 2018 г.): материалы междунар. науч.-практ. конф. / Краснояр. гос. аграр. ун-т. - Красноярск, 2018. - 386 с, которая стала площадкой для совершенно разных исследовательских областей. Несмотря на то, что на конференциях нет исследований, посвященных понятию завоевания Севера, ученые начинают фокусировать своё внимание на ранее неисследованных аспектах полярных путешествий. Так, например, исследователи О.А. Гусева и А.А. Глухов попытались приблизиться к пониманию психологических интенций отправляющихся в опасные экспедиции полярников в докладе «Неопределенность и самоутверждение - желание странствовать и открывать» Арктика: история и современность: труды международ. Науч. конф. Санкт-Петербург, 19-20 апр. 2017 г. - СПб.: Изд-во Политехн. Ун-та, 2017. С. 73-87..
• Нельзя также не отметить подход к изучению Севера, разрабатываемый Лабораторией комплексных геокультурных исследований Арктики. Лаборатория фокусируется на Арктике как знаковой системе, анализируя пространственный текст культуры (мифы, топонимы, фольклор, обряды и праздники) Романова Е., Д.Н. Замятин. Холодный мир: два полюса измерения // Геокультуры Арктики: методология анализа и прикладные исследования. Монография. М.: Изд-во «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2018. С. 10-12.. Эти компоненты - часть пространственного воображения, они позволяют представить пространство, вообразить его. Исходя из этого тезиса, Арктика становится подвижной знаковой системой, которая может по-разному функционировать в зависимости от контекста высказывания и рецепции.
• Один из авторов лаборатории Д.Н. Замятин вводит в своих исследованиях современного Севера понятие культурной географии и использует метод образно-географического картографирования. Культурная география подразумевает анализ «ментальных сетей», образов архетипов.
• Таким образом, эта методология позволяет принять тезис о том, что Север - это не конкретная географическая область с четкими границами, а территория с разным смысловым «наполнением» в зависимости от говорящего о нём. Север, который покоряли ученые, был и морями Северного Ледовитого океана, и территориями будущих промышленных объектов; для кого-то он был «мечтой», местом борьбы с природой и т.д.
• В последние годы выходят статьи, посвященные научному исследованию Арктического региона: А.А. Сабурова о координации научной деятельности в 1920-х годах Сабуров А.А. Указ. Соч., А.А. Сулейманова о роли Академии Наук СССР в исследованиях Арктики в предвоенные годы Сулейманов А.А. Указ. Соч.. Работа Сабурова важна прежде всего тем, что исследователь использовал дела из архивного фонда, послужившего основным для данной дипломной работы. Он очертил важнейшие направления полярных исследований в 1920-х годах, показал «зарождение» советских полярных исследований. Его анализ научной деятельности 1920-х годов представляется важным для первой главы дипломной работы, где показано раннее наполнение понятия «завоевания» Севера.
• Из наиболее крупных современных исследований Арктики стоит назвать работы Ю.В. Слёзкина и Р. Алиева.

Исследовательские задачи покорения северных областей в Советском Союзе прочно связывались с будущим практическим применением всех достижений северного завоевания.

Однако в 1920-х годах эта практическая направленность ещё не так явно прослеживается в отчетной документации Института по изучению Севера (как назывался до 1930 г. Арктический институт). Важно отметить, что в первой половине 1920-х годов Новая Земля, Шпицберген, остров Врангеля и Земля Франца-Иосифа являлись территориями с ненадежным правовым статусом Алиев Р.А. Указ. Соч. С. 280.. Соответственно больше, чем научными исследованиями, советское правительство интересовалась скорее вопросом суверенитета над арктическими территориями.

При этом научные экспедиции все же проводились - в основном, на Новую Землю.

Более четкой эта направленность на практику становится в 1927-1928 годах. Так, в плане научно-исследовательских работ Института по изучению Севера на 1927 год экспедиция по исследованию сельди в Белом море связывается с вопросом о «консервировании и приготовлении жестяночных консервов» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д.25.. Геологические и гидрологические исследования также приобретают «практический характер». Отчеты 1920-х годов хоть и совершенно точно следуют траектории покорения ради будущего использования, но ещё не обладают тем метафорическом пафосом «социалистического строительства», который так явно прослеживается в 1930-х годах. НЭП 1920-х годов считался переходной и смешанной системой. В Новой Экономической Политике сочетались элементы и социализма, и капитализма. Однако смерть Ленина в 1924 г. и конфликт за первенство в партии шёл параллельно с осмыслением будущей судьбы социализма. В итоге сталинская концепция социализма строилась на построении социализма в отдельно взятой стране, т.е. не в мировом масштабе. Сталинская «революция сверху» в виде форсированной индустриализации и коллективизации отказывалась от «капиталистических» элементов в экономике. «Социалистическое строительство» приобретало пафос именно в масштабе советского построения социализма.

В пятилетнем плане работы института на 1928-1933 годы, подписанном его директором института Р.Л. Самойловичем, делается попытка обозначить необходимость увеличения финансирования института. «Институт находится в крайне невыгодном материальном положении по сравнению с другими институтами НТУ. Наш институт лишен возможности иметь сколько-нибудь значительные специальные средства, хотя бы по одному тому, что его работы протекают в тех районах, где промышленность находится в эмбриональном состоянии». Самойлович также указывает на необходимость собственных лабораторий ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 32. Л. 16. при институте - так как до 1928 года Северная научно-промысловая экспедиция была именно экспедицией - то есть после полевых исследований все материалы отправлялись на постэкспедиционную обработку в другие места.

Институт в планах проводит детальное сравнение того покорения Севера, которое осуществила Канада, США на Аляске или Швеция на Шпицбергене. Эти районы представляют примеры планомерного освоения для использования в промышленных целях северных территорий. В плане уточняется, что в своём историческом развитии «человечество в своей культуре, вообще все время движется с юга на север» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д .32. Л. 19.. Примечательно, что такое обращение к опыту других стран в нейтральном тоне прекратится уже в 1930-х годах. Однако в 1928 г. советское освоение легитимировано тем, что стоит в одном ряду с другими государствами. «Движение» с юга на север позволяет постепенно проливать свет на экономические возможности районов, примером чему может служить открытие угля в Печорском районе ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 32. Л. 21..

Это исторически легитимированное «движение» невозможно без технического усовершенствования. Требования технической модернизации действительно становятся основой дискурса о покоренных землях, характерного для 1930-х годов. До возникновения Папанинской и Челюскинской эпопей, соответственно до «великих» экспедиций 1930-х годов («великими» они представлялись в советской пропаганде, но не в научном сообществе), успехи освоения Севера прочно связываются с развитием средств для этого покорения.

Так, в пятилетнем плане советской группы международного общества «Аэроарктик» помимо развития научно-исследовательских работ по этой программе было намечено следующее ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 45. Л. 68.:

1. Установление Полярных станций на земле Франца-Иосифа и на о-ве Ляховском.

2. Подготовка к экспедиции 1930 и участию в ней Союзной Группы.

3. Развитие летных сообщений с установленными полярными станциями и, в связи с этим, начало образования летных сообщений по северному побережью Союза.

Итак, в начале 1920-х годов мы можем говорить лишь о начале оформления компонентов будущего дискурса о «покорении» Арктики. В официальных документах института нет конкретного изображения некого «завоевания». Общий тон собраний Ученого Совета, отчетов экспедиций или другой документации, связанной с обсуждениями научных полярных исследований, ещё не обладает пафосом «завоевания», характерным для 1930-х годов. Однако, оформляются важные компоненты будущего понятия - во-первых, это ориентация на практические результаты науки на Севере, во-вторых, это техническое усовершенствование экспедиционной деятельности.

В начале 1920-х гг., когда Советская Россия была охвачена гражданской войной, экономическим кризисом и голодом, задача поиска революционных рамок для науки смещалась все ниже и ниже в таблице приоритетов Graham L. Science in Russia… P. 86.. Однако уже в 1922 году на страницах «Правды» была опубликована статья В. Плетнева «На идеологическом фронте». В этой статье уже тогда провозглашалась та траектория научного исследования, которой должны следовать в молодом государстве: когда «наука и техника» должны были стать «гораздо более практичными и публично настроенными в своих ориентациях». Плетнев подчеркивал, что пролетариат не интересуется «наукой ради науки», а делает науку прямым слугой потребностей пролетариата Graham L. Science in Russia… P. 88-90.. С Плетневым спорили, рассуждая о границах применимости пролетарских принципов к академическим структурам. Однако уже тогда зарождался принцип служения науки социалистическому строительству. Таким образом, в общественном поле складывалась определенная конъюнктура, но она ещё не мыслилась как нечто неоспоримое. В 1930-х же годах эта «практическая» направленность имплицитно содержалась в любом текстовом воплощении арктического.

К началу «Великого перелома» мы видим многочисленные свидетельства закрепления нарратива о «непобедимости» советского человека во льдах Арктики. Один из них связан с операцией спасения ледоколом «Красин» итальянской экспедиции Умберто Нобиле после аварии дирижабля «Италия».

В этом смысле показательны скорее не научная документация Арктического института, а записки Р.Л. Самойловича о походе «Красина».

В воспоминаниях об экспедиции по спасению итальянских полярных исследователей на ледоколе «Красин» Самойлович отмечал: «Я знал, что культурная часть человечества с лихорадочным вниманием следила за нами, но как это ни странно, это не возбуждало в нас никакого интереса, к этому мы были совершенно равнодушны. Жизнь на корабле, во всей ее простоте и вместе с тем сложности, не оставляла времени задумываться о других, внешних сторонах нашего похода. Да и вообще, все, что не касалось непосредственно наших задач, не возбуждало никакого интереса. Иногда только в сознании проскальзывало, как облако, представление о какой-то другой, потусторонней жизни, где происходила политическая борьба, смены министерств, стычки, войны, дипломатические интриги, забастовки, безработица, самоубийства, грабежи» Самойлович Р.Л. S.O.S. в Арктике… С. 93..

Такой мотив «освобождения» от цивилизации проходит красной нитью через воспоминания Самойловича: «Какое радостное, чудесное чувство испытываешь, когда выходишь в открытое море! Душа освобождается от тисков „цивилизации”. Все заботы, бесчисленные хлопоты повседневной жизни, шум улиц, трамваи, автомобили, суета большого города - все позади. Кругом только бесконечный простор сверкающего моря и купол светло-голубого неба» Самойлович Р.Л. S.O.S. в Арктике. Экспедиция "Красина". - Берлин: Петрополис, 1930. С. 31..

Покорение Севера независимо от практических целей экспедиций могло быть связано с личным восприятием этого пространства как страны «необыкновенного, сказочного, страны грез» Самойлович Р.Л. Путь к полюсу. - Л.: Издательство Всесоюзного Арктического Института, 1933. С. 4.. Именно поэтому интересен анализ текста о спасательной операции «Красина»: Р.Л. Самойлович оставляет за собой право отгородиться от «внешнего мира», пребывать в Арктике в роли восторженного человека, следящего в первую очередь за ощущениями своего собственного освоения полярных областей.

«Трудно представить себе хотя бы одного человека, который, побывав в Арктике, не почувствовал бы болезненной любви и непреодолимого влечения к ее красотам. Но лишь немногие счастливцы могут отдаться своему влечению» Самойлович Р.Л. S.O.S. в Арктике… С. 5., - пишет Р.Л. Самойлович.

В публикации начала 1930-х годов полярник мог наблюдать, созерцать и, что наиболее важно, «не думать» о внешнем. Но в разных документах Самойлович демонстрировал разную позицию по отношению к теме покорения северных широт. Так, в ответном письме Профессиональному союзу транспортных рабочих в июле 1931 года он отмечал: «Я всегда соединял свою деятельность с судьбой рабочего класса, и я горд получить приветствие от Союза Рабочих Транспорта. Мы старались во время полета высоко держать красное знамя Советской науки и надеюсь, мы свою задачу выполнили» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 54. Л. 133.. Так он отвечал на поздравления по случаю подготовки к международной воздушной экспедиции на воздушном дирижабле «Граф Цеппелин» в 1931 году.