Равно негативную реакцию рецензентов вызывали «издевательское» отсутствие ссылок на Ленина и Сталина Черненко М. История Северного Морского Пути в кривом зеркале // Советская Арктика. 1941. №1. С. 88. и слишком «преувеличенная роль» института. Авторы критической статьи как бы пытались восстановить опороченную историю развития освоения Арктики, ещё раз указав на страницах издания, что «буквально с первых дней установления советской власти началось наступление на Арктику, наступление планомерное и настойчивое, проводимое с неослабным напряжением. Все величайшие преимущества плановой социалистической системы ярко проявлялись в работе по освоению Северного морского пути и Крайнего севера. Завоевывалась позиция за позицией, один участок за другим» Черненко М. История Северного Морского Пути в кривом зеркале // Советская Арктика. 1941. №1. С. 86..

Издательство признало ошибкой выпуск книги Визе, считая, что она «дезоориентировала советских полярников».

Традиционная научная критика начинала исчезать, заменяясь даже в специализированных периодических изданиях «партийной» критикой: большинство полемических и критических работ утверждали, что «разоблачают», «раскрывают», «разоблачают» и «опровергают» отклонения и извращения партийной линии в науке Krementcov N.L. Stalinist Science… P. 46..

Не признавались и арктические «ошибки». Так, гибель всего экипажа «Малыгина» в 1940 г. не описывалась ни в одном издании. В Советской энциклопедии было лишь указано, что судно «снято с эксплуатации».

Ошибки не могли иметь место и в самой работе института. 1940 стал годом «дисциплинирования» кадров и «муштры» в институте. Стенографические отчеты совещаний сотрудников содержат огромное количество обсуждений дисциплины на работе, вплоть до критики разговоров на работе или «хождений по коридорам» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 339. Л. 4..

Невыполненные до конца планы всегда обсуждались. Анализируя работы гидрологического отдела в 1938 году, сотрудники занимались подробным разбором «явных», по их мнению, проблем в организации работы института. Отмечалось отсутствие в архивах института подлинников полевых материалов экспедиций 1920-х годов ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 234. Л. 21.. Критиковалось отсутствие системности в представлении докладов по экспедициям, наспех составленные работы их начальников, которые «нельзя печатать».

Критиковалась плохая связь с Москвой, с высшим руководством института, которая, по мнению сотрудников, и являлась причиной провала плана: Кошкин (из отдела гидрологии) посылал телеграммы и Самойловичу, и Бергавинову, и Шмидту, но все эти телеграммы оставались «гласом вопиющего во льдах Арктики» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 234. Л. 46..

Обрушилась критика и на В.Ю. Визе: «Он был против того, чтобы привлекали молодых людей, с которыми ему придется делить пальму первенства. Вообще в Институте никто не был заинтересован в том, чтобы молодые кадры р[а]осли. Поэтому молодые работники были на вторых ролях» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 234. Л. 54..

Такой обновленный институт с «армией» молодых воинов был необходим для борьбы с арктическим пространством. Это обновление началось с запроса о создании аспирантуры, начала подготовки молодых кадров, но и с чисток в составе ведущих научных сотрудников института, в том числе руководящего состава. И хотя кадровая политика и репрессии ученых-полярников не являются отдельными предметами данного исследования, об этом нельзя не упомянуть.

Обоснование кадровых чисток находило свое отражение в изданиях Главсевморпути: «Увлекшись успехами в освоении Арктики и Крайнего Севера, мы проявили политическую слепоту, не заметили, что враг пролез в ряды славной армии советских полярников, не заметили, что этот враг забрался на руководящие посты системы как в центре, так и на периферии и что он исподтишка пакостил, вредил, пытаясь сорвать наши успехи» Ликвидировать последствия вредительства // Советская Арктика. - 1938. - №1. С. 10..

Процессы арестов в Главсевморпути среди полярников начались с 1936 года Ларьков С., Романенко Ф. "Враги народа" за полярным кругом. М.: Paulsen, 2010. С. 46.. Помимо Москвы и Ленинграда, арестные или расстрельные приговоры выносились в Красноярске, Владивостоке, Мурманске. 1937-1938 годы, период «Большого террора», были пиком репрессий и среди полярников. Это коснулось, в частности, Р.Л. Самойловича - его приговорили к смерти по обвинению в измене родине 4 марта 1939 года. Номинально ему в вину была поставлена неудачная экспедиция на ледоколе «Садко» в 1937 году. Многие ледоколы по причине различных факторов застряли во льдах. В этот год десятки полярников, капитанов, летчиков и ученых были осуждены за эти просчеты в навигации (по приговорам за саботаж, вредительство и диверсии).

Несколько раз осуждали заместителя директора Арктического института Н.Н. Урванцева. 30 декабря 1940 г. его осудили на 8-летний лагерный срок. Каждый седьмой участник экспедиции «Красина», разобранной в 1 главе, был арестован.

В Стенографическом отчете о торжественном заседании, посвященном 20-летию института, в 1940 году отмечалось, что финансовые растраты в институте были связаны с «работой той нечисти, которая тут сидела в свое время, здесь сыграла работа врагов народа» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 338.. Институт как будто праздновал некое «очищение», напоминая себе своё героическое призвание - быть «пионерами» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 338. Л. 27. на Севере, то есть препарировать научными измерениями пространство, а затем «отдавать» его на службу социализму, «передавать» его в руки других, уже промышленных организаций ГУСМП.

Применительно к 1940 г. также стоит отметить эскалацию завоевательной риторики в понимании освоения Севера. Именно к этому моменту мы можем говорить о том, что понятие завоевания приобретает милитаристский оттенок. Научное изучение Севера артикулируется мотивами войны, армии, захвата, вооружения. Однако до вхождения в язык научной институтской среды, «военный» характер завоевания проявился ещё в медийном освещении спасательных операций челюскинцев в 1934 г. Р. Алиев в своей работе подробно разбирал, как челюскинская эпопея артикулировалась как «война зла с добром» Алиев Р.А. Указ. Соч. С. 298..

В публикации 1959 года полярный исследователь Г.А. Ушаков прибегал к военному языку при описании исследований Северной Земли. Так он осмыслял экспедицию начала 1930-х годов: «Выражаясь военным языком, все сделанное [начатое в полярную ночь обследование Северной земли] можно было назвать разведкой боем, захватом боевых плацдармов и организацией исходных пунктов для нашего генерального наступления на Северную Землю» Ушаков Г.А. Указ. Соч. С. 379..

Стоит отметить важную особенность этой артикуляции. Север в научной деятельности становится местом некой «войны» именно в определенном типе источников: в текстах поздравительных писем руководству Главсевморпути или лично Сталину, в заседаниях по случаю юбилеев и праздников, где предполагается подводить некоторые итоги работы. Сами научные или научно-популярные публикации могли быть «случайно» выпущены, не соответствуя общему захватническому дискурсу, как это было в случае с книгой В.Ю. Визе.

Н. Кременцов справедливо отмечал, что ученые использовали всевозможные соответствующие термины, такие как «марксистский», «практический» и «патриотический», чтобы показать свое соответствие «партийной линии». Они разработали новые стили научного письма - декоративные предисловия и послесловия, наполненные «кочевыми цитатами». Они создали новый жанр научной литературы - «юбилейные газеты», прославляющие советскую власть Krementcov N.L. Stalinist Science… P. 46..

Партийный этикет был принят и в групповом поведении сотрудников института - в публичной самокритике, в юбилейных встречах и публичных обсуждениях. Однако именно в это «поле» ученые могли увести риторику о «завоевании» Севера и оставить место научным обсуждениям важных вопросов, связанных с исследованиями, на собраниях ученого совета или в каждодневной работе.

Было бы ошибочно полагать, что только в особых случаях ученые прибегали к определенной захватнической риторике, а в других - совершенно упускали её и обсуждали лишь научные дела. Однако по текстам разных совещаний можно понять, что частота употребления понятия завоевания Севера намного выше именно на мероприятиях, позволяющих продемонстрировать контрольному аппарату свою «преданность и послушание» и узаконить свои собственные планы в глазах партийных чиновников.

Так, в поздравительных письмах Сталину ученые называют себя «армией советских полярников».

«Покорение Северного полюса […] гигантские трансарктические перелеты полярных летчиков - гордых соколов страны социализма, героический дрейф ледокола „Седов“ […]. Обязан, прежде всего, Вашим постоянным заботам о нас» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 338. Л. 38..

Ученые представляются армией, которой выпала задача научного «вооружения социалистической практики освоения Северного морского пути и прилегающий к нему территории» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 338.. «Вооруженные непобедимой теорией марксизма-ленинизма ученые полярники с большевистской напористостью будут и впредь завоевывать все новые и новые области человеческого знания для счастья своего народа, для торжества социалистической науки и общечеловеческого прогресса».

После войны присутствует та же дихотомия, характерная для довоенных лет. С одной стороны, освоение Арктики описывалось как «война», «завоевание» армией полярников. С другой стороны, северные регионы пытались представить как место, не обладающее слишком особенными характеристиками, как часть социалистической страны, то есть комфортной во всех её уголках. Север представлялся своей территорией, т.е. уже завоеванной.

Показательны статьи «Советской Арктики» в выпуске за 1938 год. Так, был выбран обычный день - 20 октября, для того чтобы сотрудники полярных станций описали свою повседневность. «Патефон поет неизменную песню о Карамболине, а баян одного из зимовщиков, давая отдых патефону, исполняет танго „Аргентина“. Настроение бодрое. Унынию, скуке, болезням - места не останется» Макеев П.А. Остров Уединения // Советская Арктика. - 1938. - №1. С. 42..

Интересен также пересказ легенды о Грумантском псе, которая заканчивается пассажем о том, как живут советские полярники на упомянутых в легенде островах.

«Вместо печального, чадящего жирника - в больших домах советских зимовщиков-горняков в Грумант-Сити и Баренцбурге, соперничая с полярным сиянием блещет электричество.

Скука и отсутствие движения - лучшие пособники Цынги. Наши зимовщики не боятся её. Они бодры, энергичны, деятельны, веселы» Орлов Вл. Поморское сказание о Груманте // Советская Арктика. - 1938. - №1. С. 62..

В «Советской Арктике» в некоторых статьях Арктика называется «побежденной»: 25 июля [1935 г.] «„Сталинград” вышел из Владивостокской бухты «Золотой Рог» … и дал полный ход. Что за груз на палубе! Не океанский пароход, а - колхоз на сеноуборке! Там и тут сметанные пятисаженные стога сена. Мычат коровы, хрюкают свиньи, лают собаки. И тут же люди, 175 мужчин, женщин, детей. Пароход идет новой морской тропой закладывать очаги социалистического хозяйства на побежденных просторах Арктики» Мелехов А.П. По пути, открытому большевиками // Советская Арктика. - 1936. - №1. С. 63..

В Великую Отечественную войну Арктический институт был эвакуирован в Красноярск. В военное время его сотрудники проводили подготовку к экспедициям, разрабатывали научную и методическую литературу для рассылки на полярные станции. Ученые продолжали собирать сводки с полярных станций, важные для Отдела службы льда и погоды, сформированного в августе 1940. Хотя институт только начинал разработку методики синоптических прогнозов, эта проблема чаще всего называлась как самая «насущная» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 466. Л. 2..

В ноябре 1944 года, уже после реэвакуации, институт продолжал утверждать себя как проводника развития Северного Морского пути: «Мы должны, подчиняя научную деятельность основной задаче дальнейшего обеспечения Северного морского пути, энергично исследовать, изучать природные богатства Арктики и пути развития всей экономики Крайнего Севера, чтобы правильно определить, что нам предстоит делать на Великой Северной морской магистрали.

Большая хозяйственная работа, которую ведет Главсевморпуть в Арктике, должны быть подкреплена наукой, чтобы на научной основе, по-государственному осваивать богатейшие ресурсы в районах Севера и Арктики» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 480. Л. 22.. Север провозглашался территорией, которая поможет западным регионам, разрушенным после войны.

«В этой области надо исходить из того, что мы идем в Арктику как хозяева, всерьёз и надолго. Поэтому надо окончить с кустарными методами стройки. На Севере надо строить добротно и красиво, удобно и комфортабельно. Нередко приходится слышать замечания о том, что Главсевморпуть - организация нерентабельная, убыточная, иждивенческая. Эти замечания в корне неправильны» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 466. Л. 42..

Уже в 1944 году встает вопрос об окупаемости ГУМСП как огромного предприятия, состоящего из множества организаций. Однако замкнутый круг экономической обусловленности направления исследований обязывал постоянно гнаться за повышением грузооборота пути.

В послевоенные годы в отчётах с экспедиций сотрудники Арктического института писали: «Cколько столетий прошло, как здесь прошли кочи Семена Дежнева, Норденшельд, Амундсен - славные имена и маленькие корабли, еле пробиравшиеся вслепую, а теперь просто „полярка“ - обычный рейс прозаического лесовоза. А экипаж не чувствует ни героики, ни грандиозности проделанного. Мало у нас воображения и мало памяти о великом. А следовало бы помнить» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 481. Л. 37..

Это как бы подтверждает выработанную до войны дихотомию. Обновленный институт становился «армией» полярников, состоящей из молодых кадров-завоевателей. Освоение Арктики становилось «завоеванием», «войной». Однако почти одновременно существовал и дискурс об уже завоеванном пространстве, уютном и пригодном для жилья. Природа в таком пространстве просто сосуществовала с человеком, т.е. не была ему ни помощником, ни врагом. Движение в Арктику уже не требовало никакой исторической легитимации, оно было обязано быть напористым - еще Шмидт призывал перестать «ковырять» Арктику и ставить более глобальные задачи.

Язык пропагандистской прессы позволял понятию «покорение» существовать в многочисленных статьях «Советской Арктики». В институте же проговаривание завоевательского нарратива чаще происходило в особых ритуализированных формах - в письмах Сталину или партийному руководству, в поздравительных речах на праздничные даты, юбилеи.

2.2 Просветительская деятельность

Ленинградский Музей Арктики, подчиненный Арктическому институту, был открыт в 1936 году.

Уже в 1937 году руководство музея планировало совершить переэкспозицию. Добавляется множество вырезок из текстов Сталина, подробно представляется Челюскинская эпопея.

Основной принцип организации музея оставался таким же, как в планах до 1936 года. Этот принцип строился на создаваемом ощущении «завоеванного пространства» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д .182. Л. 40.. Музей довольно часто употреблял формулировку «завоевание» Арктики. Похожий пафос присутствовал и в выпускаемой ГУСМП «Советской Арктике» в 1935-1940-х годах, которую мы также можем отнести к просветительской деятельности. Именно на страницах периодики организации по исследованию Севера провозглашали свои «принципы», которые в свою очередь были продиктованы директивной политикой советского правительства и общей ситуацией в науке с середины 1930-х годов.

Публикации «Советской Арктики» вызывают у читателя ощущение изменившейся «повседневности» Севера - жизни полярных станций, островов, населенных пунктов. Повторяя сталинскую «героику будней», авторы показывают героику Севера Шмидт О.Ю. К работникам Севера // Советская Арктика. - 1935. - №1. С. 10. - разработку недр Арктики на службе социализму. Причем статей о научных исследованиях Арктики в строгом смысле этого слова гораздо меньше, чем статей о ликвидации культурной отсталости местного населения, об успехах в промышленности, о постройке школ и здравпунктов.

Так, в статье А.В. Светакова «На острове Диксон» автор сообщает, что «лицо Арктики меняется весьма быстро […] Легендам и страшным рассказам об Арктике большевистское племя кладет конец» Светаков А.В. На острове Диксон (радиограмма) // Советская Арктика. - 1935. - №1. С. 56..

В музее (как и в статьях журнала ГУСМП) были показаны главные маркеры освоения Севера - техника: авиация, ледокольные суда, развивающаяся промышленность, быт зимовщиков на полярных станциях, новые условия для жизни коренного населения.

Отдел социалистического покорения Арктики должен был показать, как «бывшие арктические пустыни» в короткий срок превратились в «цветущие районы Советского Союза, оснащаемые всею мощью современной техники в целях использования их огромных естественных богатств на службу социалистическому строительству» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 182. Л. 41..

Исследовательница Франк в своей статье показала, что развитие тезиса о теплой, приятной для жизни Арктике было характерно не только для Советского Союза Франк С. Указ. Соч..

В советском же нарративе об Арктике она становилась домом не только для коренного населения, но и для зимовщиков, ученых.

Ленинско-сталинская национальная политика в отделах музея должна была быть показана как «поднимающая бывшее отсталое, забитое, хищнически эксплуатируемое туземное население Крайнего Севера до уровня активных и сознательных строителей социализма» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 182. Л. 41..

Деятельность музея и его цели встраивались в общую риторику, особенно касаемо вопроса культурной революции. В прессе также подробно описывались мероприятия специалистов для ликвидации «культурной отсталости», или гастроли театральных трупп Кауфман Р.Б. Большой и Малый театры в Арктике // Советская Арктика. - 1937. - №1. С. 51..

Так, в заключении статьи об Арктическом рейсе бригады Московской консерватории, Главсевморпуть рекомендовал «кроме временных коллективов, подобрать кадры постоянных инструкторов по массовой музыкальной работе, по организации музыкальных и хоровых кружков в школах, красных ярангах, а также на промышленных предприятиях» Дьяков А.Б. Арктический рейс бригады Московской консерватории // Советская Арктика. - 1937. - №1. С. 54-55.. ГУСМП призывало перевести на языки чукчей, эскимосов, коряков, алеутов советские песни, издать их и распространить в культбазах, а также записать их на граммофонные пластинки.

Помимо деятельности в самом музее продолжалась и общеинститутская просветительская работа. В том же 1937 году состоялась парижская международная выставка ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 210.. На неё необходимо было предоставить экспонаты, где техника, предметы быта или промышленности связаны с искусством, то есть где предмет, предназначенный для практического использования, был достоин созерцания человека.

Институт, по примерному плану Р.Л. Самойловича, для представления о советском покорении Севера планировал показать важнейшие «вехи» этого завоевания: операцию «Красина» в 1928 г. по спасению итальянцев, походы «Сибирякова», «Челюскина» и «Литке». Эта экспозиция также должна была содержать в себе сравнение с дореволюционным состоянием наук о Севере.

Через два года было решено визуализировать в музейных экспозициях неудачи капиталистического освоения Севера: необходимо было резче «противопоставить обреченность всех попыток отдельных одиночек завоевать Северный морской путь в период капитализма - блестящим результатам работы советских полярников» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 314. Л. 34..

Стоит отметить, что музей мог, помимо места для знакомства с Арктикой, стать неким локусом памяти или возвращения для полярников, местом проживания и повторения завоевательского сюжета. Так, в 1940 году, большую благодарность записал в книгу отзывов один посетитель музея в 1940 году, который был «доволен тем, что спустя 10 лет увидел куски „Седова”, на котором сделал одну экспедицию» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 341. Л. 2..

При этом параллельно с поддержанием постоянного выставочного пространства музейные сотрудники института продолжали организацию выставок об Арктике вне ленинградского здания музея. В январе 1939 года в детском кинотеатре «Рот-Фронт» функционировала организованная музеем выставка на тему «завоевание Арктики большевиками». В марте была организована московская выставка для делегатов XVIII съезда ВКП (б): было экспонировано оборудование дрейфующей папанинской станции и творчество народов Крайнего Севера ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 314. Л. 33.. Папанинские экспонаты были также в 1939 году временно переданы на Всемирную выставку в Нью-Йорке.

С конца мая по 15 июня 1939 года в Ленинградском кинотеатре «Экран» функционировала выставка, приуроченная к показам кинофильма «Папанинцы». Вечерние сеансы кино сопровождались лекциями сотрудников музея о работе действующей полярной станции «Северный полюс».

Музей не был закрытой институцией. Он был одним из звеньев сложной и многоступенчатой просвещенческой и пропагандистской деятельности, которую вел институт.

Помимо выставок, проводившихся музеем, к просветительской деятельности института можно отнести и публикации ученых. С одной стороны, они, конечно же, относятся к непосредственно научному производству знания, с другой стороны, при обсуждении издательской деятельности как Главсевморпути, так и института постоянно обсуждался вопрос: какое количество научных и научно-популярных трудов должен производить образцовый советский институт?

Однако важно не забывать, что при всем создаваемом пафосе советского завоевания Севера институт оставался, прежде всего, научной организацией. Ученые публиковались в научных журналах, а сам институт издавал «Труды Арктического научно-исследовательского института», журнал «Проблемы Арктики», пособия и руководства по постэкспедицонной обработке материалов в лабораториях.

Советские редакторы предлагали О.Ю. Шмидту издание именно «научно-популярного журнала», который бы в рисунках, фотографиях и очерках познакомил бы читателя (не только советского, но и зарубежного) с «работой по освоению и строительству Советской Арктики». Журнал, по предложению П. Краснова, назывался бы «Дорога будущего». Этот кейс важен как свидетельство того, что покорение Арктики как пути в Будущее выстраивалось не только институтом или вышестоящими органами: инициатива укрепления знания об этом покорении шла и из самой журналистской среды.

Выставочная деятельность сотрудников музея возобновилась в послевоенные годы. В 1945 г. отмечалось 25-летие института, и была разработана программа кинофестиваля арктических фильмов на Юбилейной сессии института Главсевморпути ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 494.. Юбилейные статьи должны были быть напечатаны как в советских, так и в зарубежных журналах, к примеру, в National geographic или в английском Polar record.

К 25-летию также была проведена выставка «25 лет советских работ в Арктике». В книге отзывов описывается то, какие впечатления она производила: «Красной нитью проходит идея могущества советской страны и мужества советского человека сумевшего победить суровую и неприступную природу Арктики и поставить эту природу на службу социалистическому строительству» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 498. Л. 8.. В другой записи отмечается, как одновременно «величественно и просто» смотрят лица полярников со стен выставки на посетителей. «Мы смотрели на карту Арктики и нам не верилось, что эти люди смогли сделать столько много полезного». ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 498. Л. 22.

Таким образом, музейные и выставочные проекты постоянно обновлялись: почти каждый год Музей Арктики в Ленинграде предоставлял планы все новых и новых отделов, продолжая общую стратегию института.

Вместе с отделами наполнялось и понятие «покорения/завоевания» Севера. Во-первых, стоит отметить, что оно присутствовало почти во всей просветительской деятельности и музея, и института: это понятие использовалось для открытых лекций, выставок, для отделов в самом музее (выставка «Завоевание Арктики большевиками»).

Музей старался создать ощущение «завоеванного» пространства. Для этого он обращал внимание посетителей на главные маркеры Севера/Арктики - на технические приборы, на устройство быта зимовщиков, на новые условия для коренного населения. В риторике музея явно прослеживается то, о чем писала Франк: музей показывал «тёплую» Арктику - то есть «цветущие районы» Севера, которые раньше были «арктической пустыней».

В экспозиции постепенно противопоставление капиталистической и социалистической Арктики становится более резким.

Глава 3. Понятие «покорение Севера» в 1945-1958 годах

3.1 Научная деятельность

Юбилей 1945 года институт провёл так же, как и 1940-го или 1935-го, -запросил довольно крупные средства на празднование важного события на фоне разрушенного Ленинграда, хотя и перенес его на начало 1946 года. Были отправлены поздравительные приветствия Сталину и Микояну.

В них Арктика уже была как бы «завоевана». Институт гордился изученными арктическими морями, рапортовал, что создана новая наука о долгосрочных ледовых прогнозах, построена обширная сеть научно-исследовательских полярных станций, непрерывно ведущих комплексное изучение геофизических явлений природы, открыты и разведаны месторождения редких металлов, угля, нефти, соли и других полезных ископаемых. Проведены важные экспедиции в высокие широты, обогатившие мировую науку.

В крае «ледяного безмолвия», куда ещё недавно пробирались отдельные экспедиции, теперь систематически плавали десятки кораблей, летали самолеты, разрастались промышленные поселки ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 488. Л. 21..

Институт готовился к празднику: он попросил Комитет по делам кинематографии при Совнаркоме СССР систематизировать имеющиеся материалы киносъемки арктических экспедиций и на их основе приготовить к 15 ноября документальные фильмы об Арктике ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 488. Л. 5.. В Ленинграде и Ленинградской области планировалось чтение лекций: «Как большевики завоевывали Арктику», «Полярные сияния и их загадки», «Арктика в Великой отечественной войне», «Что сделала Советская страна в деле освоения Арктики за 25 лет», «Естественные производительные силы Арктики и их использование».

Однако мотив «завоевания» все реже появлялся на обсуждениях Ученого Совета или в беседах с сотрудниками. Уже с 1945 года советские ученые провозглашали необходимость начала работ в Антарктическом полушарии - «Огромный опыт, который советские полярники приобрели в деле исследования Арктики, обещает, будучи применен к Антарктике, дать не менее важные результаты в отношении приобретения полнейших познаний о земном шаре […] Нам думается, что высокий престиж, который завоевала советская наука, в настоящее время требует того, чтобы советские ученые занялись исследованием и южной полярной области» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 513. Л. 32..

В этих призывах содержится очень важное различие с предыдущим господствующим способом обоснования необходимости той или иной исследовательской кампании. Антарктика не должна «покоряться» или «завоевываться» - станции нужны для удобства научных исследований в том числе для предсказаний погоды, а также для китобойного промысла.

Большинство научных предприятий, предусмотренных планом 1946-1950 годов, приобретало цель круглогодичного научного слежения и прогнозирования ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 544. Л. 22.. Институт продолжал следовать общим директивам развития научных институций. Продолжалось плановое регулирование, была введена практика социалистических соревнований между отделами института и различными научными организациями. Коллективы экспедиций брали на себя обязательство перевыполнить план на 10 или 20% больше планируемого или выполнить его меньшим составом - 4 людьми вместо 5, полагающихся по штату ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 544. Л. 7..

Для института социалистические соревнования были новой формой организации работы, которая могла заимствовать риторику «покорения», существовавшую в других аспектах научной работы института (в торжественных совещаниях, в юбилеях). Однако мы не находим никаких свидетельств использования понятий «покорения» или «завоевания».

План на 1950-1955 гг. провозглашал новый этап развития арктической науки, который «должен характеризоваться глубоким и всесторонним познанием сущности явлений и процессов, изучением явлений и процессов в их многообразной и сложной взаимосвязи, в их внутренне присущем развитии, в их развитии как частей сложного организма природы» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 545. Л. 5..

Задача ученых института состояла в том, чтобы «проникнуть в тайны Арктической природы, поставить ее силы и богатства на службу нашему Социалистическому государству». «Познание» явлений и процессов, «изучение» взаимосвязей - это те маркеры, которые, казалось бы, составляют основу любого научного исследования. Однако эти основы как будто прописывались заново, «вспоминались».

Институт также планировал добиться перед Министерством иностранных дел СССР посылки в Америку представителей института для знакомства с постановкой научных работ в Америке и Канаде и приобретения импортного научного оборудования ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 545. Л. 81.. Также институт ходатайствовал о вступлении в книгообмен с зарубежными научными учреждениями ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 551. Л. 7..

Параллельно с возобновлением контактов происходило засекречивание многих документов, относящихся к арктическому освоению. Начиная с середины 1940-х годов советское правительство засекретило большую часть данных, связанных с развитием Арктической зоны, в том числе, об объёмах перевозок по СМП Ананьев Д.А. Проблемы освоения Советской Арктики в освещении Англо-Американских исследователей 1930-1950-гг. // Историко-экономические исследования. - 2019. - №3. Т. 20. С. 462.. Визе, отвечая И. Кратту о плане написания его книги «Битва за Север», предупреждает автора о трудностях, так как крайний Север и Арктика «являются объектами, в отношении которых закон о сохранении государственной тайны имеет сугубо актуальное значение» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 622. Л. 54.. Однако институт старался напомнить, что новые условия секретности относились лишь к неразглашению «тайн» зарубежным коллегам, с сохранением необходимости обмена научными наработками между разными советскими институтами. «Надо провести решительную борьбу и пример промышленности, где любое достижение, любые успехи стахановского движения того или иного предприятия становятся достоянием других предприятий, должен быть усвоен и нами» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д.797. Л. 8.. Все чаще заседания не стенографировались, делалась пометка о «секретности» докладов.

Даже при наличии секретности и маркировании Запада как врага научный обмен был снова налажен. С 1953 г. начался сбор и перевод информации об исследованиях Арктики иностранцами ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 966.. Отдельное бюро, базирующееся в Москве, занималось подборкой и переводом научных текстов за рубежом. Институт указывал, что более не имело никакого смысла бороться за «приоритет» в арктических исследованиях: «Было время, когда мы увлекались приоритетом. Приоритет - хорошая вещь, но он имеет национальную ограниченность. В институте была произведена топорная работа по выбиванию из голов сотрудников всякой иностранной литературы» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 1007. Л. 4..

Этот отказ от приоритета очень важен, так как именно приоритет советских исследователей играл большую роль в довоенный период. Во-первых, это был приоритет человека над природой, во-вторых, приоритет советского исследователя над западным.

Начиная с 1934 года, обмен публикациями с иностранными коллегами стал возможен только через Всесоюзное общество культурной связи с заграницей (ВОКС). К концу 1930-х годов значительно упало количество переводимых монографий и других научных публикаций из-за рубежа.

Параллельно с уменьшением научного контакта, пресса ГУСМП артикулировала преимущество советских исследователей над западными. В рецензии на книгу А.Э. Барда «Над Южным полюсом» авторы «Советской Арктики» Болдырев С.Н. Арктика и Антарктика в идеалах буржуазных исследователей // Советская Арктика. - 1937. - №1 С. 104. отмечали, что, по их мнению, именно капиталистические отношения являлись неизбежным тормозом экспедиций Болдырев С.Н. Арктика и Антарктика в идеалах буржуазных исследователей // Советская Арктика. - 1937. - №1 С. 108.. Лишь в Советском Союзе «при новой системе социально-производственных отношений, при социалистических формах общественного устройства и производства стало возможным полное, всестороннее и углубленное исследование, охватывающее весь комплекс человеческих знаний» Болдырев С.Н. Арктика и Антарктика в идеалах буржуазных исследователей // Советская Арктика. - 1937. - №1 С. 108..

Такой отказ от приоритета влиял и на наполнение понятий «покорение» и «завоевание». Они несли в себе пафос пионерского характера. Пионером же был Советский Союз, покоряющий арктическое пространство. Однако с 1953 года этот пафос уменьшался.

Показательно обсуждение бюллетеня, анализирующего иностранную литературу. С одной стороны, признавалась техническая оснащенность американских исследований, осознавалась необходимость налаживания обмена литературой. С другой стороны, сотрудники как бы «напоминали», что «все эти работы американские […] носят рекламный характер. Понятно, из-за секретности мы не можем показать всю глубину и научность наших исследований в Арктике» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 1007. Л. 8.. Однако уже в 1955 г. звучало признание того, что исследовательские приборы в США были лучше советских ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 1014..

Первый раз в стенах института звучит мнение о том, что «время, когда Арктику нужны было широко популяризовать, прошло» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 733. Л. 19.. Большинство заседаний Ученого Совета начала 1950-х годов состоит из обсуждений структур института, хромающей дисциплины.

Как же менялось осмысление советского покорения Арктики? Во-первых, уже к началу 1950-х годов перестают звучать «захватнические» мотивы. Во-вторых, в Арктику как бы «возвращают человека» - то есть призывают говорить об освоении Арктики как о деле конкретных ученых, а не безликих коллективных организаций.

В докладе Я.Я. Гаккеля на предстоящем съезде Географического общества Союза СССР об успехах советских научных исследований в Центральной Арктике ученые советуют Гаккелю доказать, что открытие [имеется в виду открытие хребта Ломоносова] сделали ученые института, что к нему они подошли с разных сторон, в результате долгих и серьезных исследований […] Сейчас это открытие ни у кого не вызывает сомнения, но значит ли, что мы должны замолчать и не говорить о людях, которым мы обязаны открытием?» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 966. Л. 30.

В делах института упоминаются имена репрессированных ученых - в том числе репрессированного Р.Л. Самойловича ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 1013. Л. 40..

В 1953 г. ГУСМП было переведено из ведения Совета Министров СССР в подчинение Министерства морского транспорта СССР - и стало лишь транспортной организацией. Однако уже с 1938 года функции ведомства постепенно сокращались. При этом ГУСМП продолжало де-юре одобрять предлагаемые Арктическим институтом темы научных исследований. Менялся и тон переписки ГУСМП и Арктического Института.

В переписке с ГУСМП о пересмотре плана тематических работ ААНИИ на 1957 год Арктический институт резко критикует решения ГУСМП, заявляя о некомпетентности лиц, принимающих решения. На вопрос сотрудника ГУСМП Скрипко, откуда были взяты суда для определенных экспедиций, АНИИ грубо отвечал: «В данном случае начальник отдела организации научных исследований уподобился унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла. Вам, как человеку, ведающему организацией научных исследований, пора бы уже знать, как и где Арктический институт получает суда для своих экспедиционных работ» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 1140. Л. 5..

Руководство института удивлялось и обвинениям, что некоторые исследования были названы «наукой для науки» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 1140. Л. 8.. ГУСМП также предлагало ученым использовать ЭВМ для ледовых прогнозов, на что сотрудники института резко отвечали, что для ледовых прогнозов было достаточно самого малого.

Когда ГУСМП обвинял институт в наличии «личных желаний в подборе тем», институт грубо отвечал, что он руководствовался директивными указаниями Правительства о научно-исследовательских работах в Арктике в 1956-1960, и советовал ГУСМП «ознакомиться с этим документом» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 1140. Л. 6.. Такие совещания показывали совершенно иной модус межведомственной коммуникации, невозможный прежде.

ГУСМП с момента его создания влиял на политику Института и в том числе на формирование понятий о покорении Севера. Когда Институт артикулировал это понятие, он совершенно точно руководствовался и тоном, задаваемым ГУСМП. Именно поэтому в контексте нашего исследования важно, что коммуникация между учреждениями изменилась. Институт мог пренебрегать «указаниями» ГУСМП.

Планировалась новая Антарктическая континентальная экспедиция Академии Наук СССР. В сентябре 1955 года в соответствии с постановлением Президиума Наук СССР был организован Совет по Антарктическим исследованиями при Президиуме Академии наук СССР. Главная задача - постройка обсерватории «Мирный».

Открытие антарктического направления и жизнь «Мирного» во второй половине 1950-х годов показывали новый пример освоения «стран ледяного безмолвия». Оно не связывалось с захватом или покорением, полярники Мирного ежедневно вели научные наблюдения, постоянно связывались по радиосвязи с огромным количеством советских жителей, описывали свои будни для многочисленных газет. Они также ввели переписку с иностранными сотрудниками соседствующих станций. Работа «Мирного» как бы встраивалась в общий труд любого советского человека и не возвышалась над ним, не героизировалась.

Исследователь Е.А. Каменева, рассматривая кейс возникновения комиссии по проблемам Севера в 1950-х годах, отмечала смену модели освоения Севера Калеменева Е.К. Смена моделей освоения советского севера в 1950-е. Случай комиссии по проблемам Севера. // Сибирские исторические исследования. - 2018. - №2. C. 181-200.. Эта комиссия была создана в 1954 году при Совете по изучению производственных сил Академии наук. Руководитель Комиссии ученый-экономист С.В. Славин смещал акценты с диктата развития промышленности на необходимость создания благоприятной среды для человека Калеменева Е.К. Указ. Соч. С. 183..

Таким образом, создавалось ощущение, что институт переставал быть тем, кто артикулировал «покорение» Севера. Сотрудники продолжали заниматься научной работой, постепенно возвращаясь в общемировое научное сообщество.

Новые формы, заимствованные извне не использовали исследуемые понятия. И если в привычных практиках, то есть в торжественных заседаниях и праздниках институт продолжал артикулировать понятия, в социалистических соревнованиях эти понятия не проникали. Из названий лекций на 20-летнем юбилее можно предположить, что Институт провозглашал Арктику «завоеванной».

К началу 1950-х переставали звучать «захватнические» мотивы. Арктика уже не была локусом войны, она была местом, где Советский союз в научных практиках может работать совместно с международным научным сообществом.

3.2 Просветительская деятельность

После войны Институт занимался теми же просвещенческими практиками, что и раньше. Через Ленинградское отделение Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний и Городское лекционное бюро Управления культуры Ленсовета совет лектория организовал чтение лекций по вопросам арктической науки на предприятиях, в домах культуры, клубах, воинских частях, школах и вузах.

Здание музея, находящееся в Ленинграде, было серьёзно повреждено в военное время. Многие экспонаты во время блокады были разрушены. Его восстановление длилось до 1950-го года, поэтому фактически до этого момента он не функционировал. Однако и сотрудники музея, и ученые института продолжали участвовать в просветительской деятельности.

Во второй половине 1940-х годов музей продолжал общую политику, намеченную ранее. Музей должен был «раскрывать истинные мотивы и глубокий смысл созидательного труда советских людей в Арктике, являющейся частью советского социалистического государства» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 701. Л. 10.. В соответствии с цитатами из работ Сталина о науке Музей Арктики должен был пропагандировать, что советская наука - подлинно народная наука. Музейные сотрудники также в первый раз заявляли о том, что, показывая лишь достижения Главсевморпути, он будет антинаучной организацией.

Ленинградский музей добавлял в свой экспозиционный план осмысление военного опыта полярников.

Изучая все экспонаты, посетители музея должны были получить «наглядное представление о том, как Северный полюс завоеван социалистической техникой, мужеством советских людей, волею советского народа, мудростью вождя нашей страны - великого Сталина» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 579. Л. 15..

В 1947 году музей все ещё не работал и пытался урегулировать финансовые вопросы по восстановлению здания. Однако сотрудники участвовали в организации временных выставок. В августе 1947 года по специальной просьбе университета была прочитана иностранным студентам лекция о советском Севере с акцентом на национальной политике ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 640. Л. 6..

Постепенно музей пополнялся новыми экспонатами. Поступали фотографии, рассказывающие о строительстве новых городов на Крайнем Севере. Также планировался новый отдел искусства народов Севера. В марте 1947 г. по поручению Политуправления ГУСМП музеем была разработана историческая основа сценария будущего фильма «Северный морской путь».

Музей занимался и институтскими делами: так, ещё в полуразрушенном здании были разработаны стенды по новому пятилетнему плану института на 1946-1950 гг., которые должны были увидеть граждане, приходящие на устроенный в здании избирательный участок во время выборов в Верховный совет РСФСР в феврале 1947 года.

«Освоение» Севера наполняется новыми смыслами. Авторы проекта музея Советской Арктики в Москве ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 770. Л. 2. прибегают к понятию «русской науки» (именно русской, а не советской) как передовой. Если сравнить более ранние проекты и описания экспонатов отделов в Ленинградском музее, можно отметить большее количество выдержек из воспоминаний в проектируемом московском музее, частую апелляцию к «простому русскому человеку». «Бесспорным является приоритет русской и советской науки об Арктике. Посетитель музея должен получить представление о том огромном вкладе, какой внесли русские ученые, военные моряки и простые русские люди в изучение и освоения Севера» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 770. Л. 2.. Эти проекты отражают новую взаимосвязь понятия «освоение Севера» с общей борьбой с «безродным космополитизмом» и «низкопоклонством перед Западом».

Описание быта инородческого населения Севера также оставалось прежним: «Прежде бесправные инородцы, кругозор которых не выходил за пределы окружающей тайги, тундры и примитивных промыслов, теперь живут общими интересами со всей страной» ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 770. Л. 155..

Показательна стенография комиссионной проверки готовности Ленинградского музея к открытию. Комиссия совместно с сотрудниками музея обсуждала, с чего важнее начать экспозицию - с истории освоения Северного морского пути или с устроенного быта коренных народов Севера ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 810.. Среди комиссии и сотрудников музея не было определенности, что именно считать главным «маркером» завоеванной Арктики.

После 1953 года появляется возможность возобновить контакты с международным научным сообществом. Этим пользуется и музей, составляя письма директорам различных музейных организаций в Канаде, Швеции, Великобритании или США с просьбой предоставить репродукции картин художников на северную тематику ЦГАНТД СПб. Ф. Р-369. Оп.11. Д. 1094. Л. 4.. Север начинает осмысляться как место, где возможно столкновение разных взглядов, научных исследований разных стран.

Во второй половине 1950-х годов сотрудники института готовились к первому международному геофизическому году. К выставке в Брюсселе они разрабатывали стенд для павильона Советского Союза, основным же пунктом освоения делают транспортную магистраль Северного морского пути. Для этой же выставки к показу были выбраны фильмы «376 дней на дрейфующей льдине» (1954) и «Северный полюс». Сохранялась отмечаемая нами ранее двойственность: с одной стороны, Арктика уже была завоевана, с другой - сохранялся героический элемент.

Подводя итоги, стоит ещё раз отметить, что также, как и в научной деятельности, в просветительских практиках Север назывался «завоеванным». Возникали новые понятия, такие как «русская наука» (а не советская). Параллельно с возобновлением научных контактов после 1953 года, музей обращается к зарубежным коллегам из крупнейших музеев Европы и Америки с просьбой предоставить материалы.

Заключение

Формирование понятия «покорение Севера/Арктики» в языке Арктического института прошло несколько стадий своего развития. Однако в ходе работы с источниками стало понятно, что путь развития этого понятия не имел четких хронологических границ. Основные маркеры или сюжеты, которые, на первый взгляд, противоречили друг другу, могли существовать на страницах одного и того же постановления или в одном и том же заседании сотрудников.

Начало 1920-х годов совпало с зарождением двух важных черт советского покорения Севера - нацеленности на практические исследования и техническое усовершенствование.

При этом природа оставалась «живым» и «необычным» пространством, то есть и не противником и не союзником. Уже в 1920-х годах можно найти прогностические метафоры о том, как Арктика «будет покорена».

В 1930-е ещё одним маркером советского покорения стала навигация по Северному морскому пути, руководимая ГУСМП. Советский человек, в том числе и ученый, становился силой, способной «оживить» Арктику.

К середине 1930-х годов закрепилось управление ГУСМП над Арктическим институтом. В периодической печати ГУСМП ярко проявлялись все черты советского покорения: «уют» быта зимовщиков, новые условия жизни коренного населения, освоение Северного морского Пути. В гораздо меньшей степени ГУСМП писало о научных открытиях. Они появлялись в издании только при условии их будущего практического воплощения.

С середины 1930-х годов милитаристские мотивы «войны» в арктических широтах сосуществовали с текстами о советской повседневности на арктических станциях, спокойной жизнью, где советский гражданин мог обрести чувство домашнего покоя и уюта. Одновременно с тем, что ученые провозглашались «воинами» в северных широтах, образ арктической природы как достойного врага десакрализировался. Таким образом, мы можем говорить о дихотомии существовавшего понятия - оно включало в себя на первый взгляд противоречащие компоненты.

Во второй половине 1940-х годов как бы по инерции повторялись все дискурсивные мотивы о завоевании Севера. Часто Арктика называлась уже «завоеванной». В музейной и выставочной практике использовались «эпохальные» события - челюскинская и папанинская эпопеи, операция «Красина» в 1928 г. по спасению итальянцев, сквозные плавания «Сибирякова», и «Челюскина» и «Литке» по трассе Севморпути.

К середине 1950-х происходит постепенное ослабление связи ГУСМП с Арктическим институтом.

В заключении стоит отметить, что понятия «покорение» Севера и Арктики прошло несколько этапов. Из исторически легитимированного освоения как «продвижения» это освоение постепенно стало покорением. Дальше понятие «покорения» сосуществовало с понятием «завоевания». В большинстве случаев эти понятия встречались в определенных ритуализованных практиках - юбилеях, торжественных заседаниях. Чаще их использовали в популяризаторской деятельности Арктического института. Такая площадка, как периодическое издание ГУСМП, также становилось местом для арктикулирования понятий в силу видовых особенностей советской периодики. Параллельно с изменениями в использовании понятий менялось и восприятие северной природы.

Разработанные проблемы дипломной работы могут служить материалом для историков советской науки, исследователей истории понятий, культурологов, исследователей культурной географии Севера.

Список использованных источников и литературы

Источники

Неопубликованные источники

1. ЦГАНТД СПб. Фонд ордена Ленина Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт Главного Управления гидрометеорологической службы при Совете министров СССР. Ленинград. 1919-1972. (ф. Р-369). Оп.11. Д.25.

2. ЦГАНТД СПб. Фонд ордена Ленина Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт Главного Управления гидрометеорологической службы при Совете министров СССР. Ленинград. 1919-1972. (ф. Р-369). Оп.11. Д.32.

3. ЦГАНТД СПб. Фонд ордена Ленина Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт Главного Управления гидрометеорологической службы при Совете министров СССР. Ленинград. 1919-1972. (ф. Р-369). Оп.11. Д.41.

4. ЦГАНТД СПб. Фонд ордена Ленина Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт Главного Управления гидрометеорологической службы при Совете министров СССР. Ленинград. 1919-1972. (ф. Р-369). Оп.11. Д.47.

5. ЦГАНТД СПб. Фонд ордена Ленина Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт Главного Управления гидрометеорологической службы при Совете министров СССР. Ленинград. 1919-1972. (ф. Р-369). Оп.11. Д.48.