Память и материальная культура: коммеморативные практики и их осмысление в средневековых датских источниках

В VI веке в датском обществе происходят существенные изменения: местные правящие дома оказались вовлечены в междоусобную борьбу. При этом правители пытались представить себя в совершенно новом свете: как правителей, которые смогут избавить общество от проблем, вызванных неумелым правлением их предшественников Skre D. Rulership and Ruler's Sites in 1st-10^th-century Scandinavia // Rulership in 1st to 14th century Scandinavia: Royal graves and sites at Avaldsnes and beyond. De Gruyter: 2020. P. 229.. Именно поэтому в эту эпоху возникают новые центры и продолжают существовать старые, однако лишь немногие из них сохранились в датских хрониках: в основном это Лейре и Еллинг. Особого внимания средневековых авторов удостоился Лейре, который считался исконной резиденцией династии Скьёльдунгов. Во времена Саксона Грамматика и Свена Аггесена это была небольшая деревня в 10 км от Роскилле, которая, тем не менее, оказала значительное влияние на средневековую литературу: упоминания Лейре как резиденции датских королей встречаются в англосаксонском эпосе VIII в. «Беовульф» Christensen T. Lejre beyond the legend - the archaeological evidence // Settlement and Coastal Research in the Southern North Sea Region. Vol. 33. Rahden / Westf.: 2010. P. 239., о нём же пишет германский хронист Титмар Мерзебургский как о месте, где совершались языческие обряды, Лейре упоминает Адам Бременский и Снорри Стурлусон, этой традиции следуют и датские историки.

Впервые в датских источниках Лейре упоминается в анонимной «Хронике конунгов из Лейре»: хроника начинается с рассказа о том, как легендарный король Швеции Иппер, во владениях которого некогда находились датские земли, отправил своего сына Дана править островами Зеландия (лат. Zialand), Мён (лат. Mшn), Фальстер (лат. Falster) и Лолланн (лат. Laland). Эти земли образовывали королевство, которое называлось Видеслев (лат. Withesleth), центром которого стал Лейре «Таким образом, Дан правил только в Видеслеве, возведя на [острове] Зеландия город, под названием Лейре, который осыпал многими богатствами». CL I.. После смерти Дана Лейре стал не только королевской резиденцией, откуда, следуя традициям Сын Хельго, Рольф Краки «который часто останавливался в Зеландии неподалеку от Лейре, как и его предшественники». CL VII., правили легендарные короли, но и местом их захоронения: здесь хоронит своего отца Ро Сын Дана, «… который после кончины отца унаследовал власть; своего же отца Дана он похоронил в холме где-то неподалеку от Лейре на [острове] Зеландия». CL III., а также Сивард «… который своего усопшего отца похоронил в Лейре» СL IV., внук Ро. Примечательно, что автор хроники пропускает несколько поколений правителей, поэтому можно предположить, что этот обычай имел длительную историю.

Саксон Грамматик также упоминает Лейре как королевскую резиденцию: «… в Лейре…, город, основанный Рольво и украшенный самыми лучшими сокровищами королевства, превосходивший прочие города соседних провинций королевским статусом и [бывший] местом власти» Saxo ii.7.1.. В правление Рольфа Краки Лейре разрушает шведское войско. Саксон Грамматик, будучи под сильнейшем влиянием античной традиции и подражая Вергилию, пересказывает поэму «Речь Бьярки» (исл. Bjarkamбl) и пишет о великом разорении Лейре, делая поселение «датской Троей», чтобы включить историю своей страны в контекст мировой истории, но при этом сохранить её своеобразие. После разорения Лейре не перестал быть королевской резиденцией: Саксон Грамматик указывает на значимость Лейре, рассказывая историю, как датский принц Амлед был обвинён своим отчимом Виглеком в незаконном захвате власти: «Тем временем после смерти Рорика королевским преемником стал Виглек, который, всячески изводя мать Амледа и лишив её королевской власти, пожаловался, что её сын обманом отобрал власть в Ютландии у короля Лейре, привилегией которого было раздавать и отбирать звания» Saxo iv.2.1.. Притязания Виглека на власть в Ютландии указывают, что, будучи королём Лейре, то есть единственным королем Дании, Виглек имел право на все датские земли. Борьба Харальда Хильдетана «После этого он [Харальд Хильдетан] сверг Хундинга и Рёрика, занявших Лейре, и восстановил Датское королевство в прежнем виде». Saxo vii.10.4. за Лейре и объединение датских земель после отвоевания поселения показывают, что Лейре был важным политическим центром.

Как уже говорилось ранее, вплоть до конца Эпохи викингов Дания не являлась единым государством, а представляла собой разрозненные политические объединения, следовательно, ни о каком единой резиденции не могло идти и речи. Более того, точное расположение Лейре, о котором писали средневековые авторы, неизвестно. Считается, что Лейре находился на склоне одного из холмов неподалеку от современной деревни Старый Лейре (датск. Gammel Lejre), находящейся в 4 км от Роскилле. Согласно Т.Кристенсену Christensen T. Lejre beyond the legend - the archaeological evidence // Settlement and Coastal Research in the Southern North Sea Region. Vol. 33. Rahden / Westf.: 2010. P. 240., комплексы Мюссельхойгор (датск. Mysselhшjgеrd) и Фредсхой (датск. Fredshшj), а также прилегающее к ним погребальный монумент Грюдехой (датск. Grydehшj) являлись важными центрами политической власти: найденный клад, многочисленные захоронения, а также дома-холлы, а также их расположение ничем не отличаются от структуры центральных мест на территории Дании. На территории Мюссельхойгора были обнаружены следы восьми длинных домов в непосредственной близости друг от друга (группа домов III, IVab и IVc Данный комплекс был реконструирован дважды: об этом свидетельствуют отверстия от столбов. Дом IVab был возведен на месте дома III. Дом IVc был смещен южнее, однако ряды колонн совпадали с южным рядом домов III и IVab. Такая реконструкция здания позволяла сохранять пропорции здания. Аналогичнсым образом проводилась реконструкция других домов. См. подробнее: Christensen T. Lejre beyond the legend - the archaeological evidence // Settlement and Coastal Research in the Southern North Sea Region. Vol. 33. Rahden / Westf.: 2010. P. 242-247. датированных VII-X в. и демонстрирующих преемственность в выборе места; группы небольших построек V-VIII и XVI-XX и длинные дома XX-XXIV и дома XXXII-XXXIII), своим расположением и неизменностью конструкции указывающим на преемственность в выборе места и дают возможность предположить о функциональной неизменности этих построек. Это могло свидетельствовать об отсутствии существенных изменений в структуре общества. Однако вместе с христианизацией и начавшимся процессом централизации в X веке эти дома по-видимому были разобраны, что может считаться знаком того, что Лейре утратил свой статус центрального места.

Рис. 4 Мюссельхойгор, VII-X в. Фото: Ole Malling.

В X веке Лейре ненадолго сменяется новым центром политической власти - Еллингом, а затем Роскилле. Тем не менее, в эту эпоху Лейре не исчез с карты и во времена Саксона Грамматика и Свена Аггесена был известен как небольшая деревня. В начале XI века в структуре поселения под влиянием новой религии происходят значительные изменения: на территории Мюссельхойгора было возведено новое сооружение, которое конструктивно отличалась от предшествующих - это была землянка, в которой был сделан ряд находок, свидетельствующих об экономической значимости этого места в XI веке. Об этом, согласно Т. Кристенсену Christensen T. Lejre beyond the legend - the archaeological evidence // Settlement and Coastal Research in the Southern North Sea Region. Vol. 33. Rahden / Westf.: 2010. P. 247-248. , свидетельствует статус Лейре как центра, в котором активно распространялись новые ремесленные технологии. В эпоху зрелого Средневековья Лейре пришел в упадок, однако, как уже было отмечено ранее, культурная память сохранила его образ политического центра, лишившегося былого величия, что отразилось в мотиве о его разорении и выборе нового места королевской резиденции.

Согласно С. Багге Bagge S. Cross and Scepter: the Rise of Scandinavian Kingdoms from the Vikings to the Reformation. Princeton: Princeton University Press, 2014. P. 29. , в конце VIII века в Дании начинают устанавливаться достаточно прочные династические связи, и земли постепенно начинают объединяться в единое государство. В это же время начинается первая волна урбанизации Andrйn, A. State and Towns in the Middle Ages: The Scandinavian Experience // Theory and Society,Vol. 18, № 5, 1989. P. 84.: появляются города Рибе (около 790 г.) и Хедебю (около 808 г.). Эти города просуществовали недолго: в 850-950 годы происходит упадок Датского королевства и города оказались заброшенными. Рибе исчезает из археологических записей в 850-ые годы, в середине XI века в Хедебю случился пожар, а затем он был покинут жителями из-за поднятия уровня мирового океана, из-за чего земли стали непригодными для земледелия, а также частично из-за развития кораблестроения, что сделало новый город Шлезвиг на другой стороне Шлей-фьорда более пригодным местом для жизни и торговли Roesdahl E. Viking Age Denmark. London: British Museum Publications, 1982. P. 74.. Упоминания Хедебю сохранились на рунических камнях Еrhus-sten (MJy 74), Орхус, 970-1020 гг., Haddeby-sten 1 (Sl 1) «Торульв, слуга Свена, возвел этот камень в память об Эрике, его друге, которвый погиб, когда воины осадили Хедебю; и он был капитаном, хорошим воином». Haddeby-sten 1 (Sl 1). Danske Runeindskrifter, URL: http://runer.ku.dk/VisGenstand.aspx?Titel=Haddeby-sten_1 (Дата обращения: 19.04.2020)., Хедебю, 983-1014 и Haddeby-sten 3 (Sl 3) «Король Свен возвел этот монумент в память о Скарде, своем слуге, который отправился на запад, но умер в Хедебю». Haddeby-sten 3 (Sl 3). Danske Runeindskrifter, URL: http://runer.ku.dk/VisGenstand.aspx?Titel=Haddeby-sten_3 (Дата обращения: 19.04.2020)., Хедебю, 983-1014, датированных эпохой правления Свена Вилобородого, что свидетельствует о значимости этого города как центра королевской власти. Тем не менее, к концу XI века город переживал упадок и к XII-XIII векам его название было забыто. Хедебю упоминается лишь один раз под своим именем в «Хронике конунгов из Лейре» как город, который возвела легендарная дева-воительница Хеде из войска Харальда Хильдетана, которую датчане избрали своей правительницей CL IX..

Тем не менее, идея преемственности между городами и желание «удревнить» их историю привели к тому, что истории двух самостоятельных поселений были объединены в историю одного города: так, Саксон Грамматик упоминает Шлезвиг/Хедебю ещё во времена правления легендарных королей Дании. Шлезвиг упоминается в правление короля Вермунда, когда тот хочет женить своего сына на дочери правителя Шлезвига Фрёвина Saxo iv.3.3., а также в правление Харальда Хильдетана, когда к нему прибывают воины из всех концов Дании, в том числе и легендарные девы-воительницы Хеде и Висна Saxo viii.2.5., которые в Хронике конунгов из Лейре представлены в лице одной девы-знаменосца Хеды, основательницы Хедебю, о чем было упомянуто ранее. Также город упоминается как место, где была возведена церковь Харальдом Клаком, временным правителем Ютландии, откуда его вскоре изгнал Рагнар Лодброк: «Доверившись этому [прим. обещаниям Людовика I Благочестивого помочь, если тот примет христианство], он, проявив заботу и потерпев издержки, начал строительство церкви в землях Шлезвига, чтобы посвятить ее Богу. Так он взял за образец святейшее учение и обряды римлян, разоблачив неверные убеждения, он разрушил капища, объявил вне закона жертвенных служителей и упразднил [их] священство. Также он первым принес таинства христианства на [свою] невежественную родину, отказался от поклонения демонам и приобщился к истинной вере. Наконец, он уделил самое пристальное внимание всему, что касалось сохранения благочестия. Однако начал он это с бульшим чаянием, чем успехом. Неожиданно объявившийся Рагнар сразу же осквернил священные обряды, установленные Харальдом, запретил истинную веру, восстановил прежние ложные святыни и сам их благословил. Пустившийся в бега Харальд в конце концов сделал ставку на бесчестие. Как некогда он был главным образцом [приверженца] веры, так стал он первым образом того, кто пренебрёг ею, и из блестящего поборника благочестия он же превратился в известного вероотступника» Saxo ix.4.37.. Другую картину рисует Роскилльская хроника, согласно которой Харальд Клак возвел в Шлезвиге церковь CR I., а после него еще одну построил там же недавно обращенный в христианство Эрик Дитя CR II..

О политическом устройстве Дании в IX веке практические ничего неизвестно: датские земли были вовлечены в междоусобные войны, и Дания периодически подвергалась набегам франков. О статусе центральных мест также мало что известно: была высказана гипотеза Staecker J. The Concepts of imitatio and translatio: Perceptions of a Viking?Age Past // Norwegian Archaeological Review. Vol. 38, No 1, 2005. P. 6., что Хедебю был местом захоронения шведских королей (Гнупы, сына короля Олафа, завоевавшего Южную Данию, и Сигтрюга, сына Гнупы), о чем свидетельствуют надписи на рунических камнях: «Эсфрид, дочь Одинкара сделала этот монумент в память о короле Сигтрюге, своем и Гнупы сыне. Горм вырезал руны» Haddeby-sten 4 (Sl 4). Danske Runeindskrifter, URL: http://runer.ku.dk/VisGenstand.aspx?Titel=Haddeby-sten_4 (Дата обращения: 19.04.2020). Другая гипотеза Staecker J. The Concepts of imitatio and translatio: Perceptions of a Viking?Age Past // Norwegian Archaeological Review. Vol. 38, No 1, 2005. P. 6. утверждает, что претендент на датский трон Харальд Клак обосновался в Хедебю. По-видимому, нахождение Хедебю под властью иноземных правителей, а также короля-вероотступника, который к тому же состоял в сговоре с франкскими правителями, возможно, могло привести к тому, что Хедебю был намеренно забыт средневековыми историками.

Недолгое возрождение Хедебю происходит лишь с восшествием на трон Еллингской династии: Хедебю/Шлезвиг стал известен как место, где королева Тюра развернула строительство земляного укрепления Даневирке, которое, согласно Саксону Грамматику Saxo x.3.1., в XII завершил Вальдемар I, возведя на нем каменную стену. О строительстве также упоминает Свен Аггесен: по его словам, королева организовала в Шлезвиге собрание, на которое были созваны жители из всех частей Дании и где Тюра приказала всем от мала до велика бросить свои силы на строительство крепости BHRD VI. . Так, в период становления Еллингской династии Хедебю стал временным центром Дании, однако в XII-XIII века Хедебю уже не воспринимался как самостоятельный город, а его история стала частью Шлезвига.

Как уже было сказано ранее, в IX веке ранние города и центральные места приходят в упадок. Возрождение происходит в период правления Харальда Синезубого (958-986 г.), который, согласно руническим надписям, завоевал Данию и Норвегию и сделал датчан христианами «Король Харальд приказал сделать этот монумент в память о Горме, своём отце, и Тюре, своей матери; тот Харальд, который сам завоевал всю Данию и Норвегию и сделал датчан христианами». Jelling-sten 2 (SJy 11). Danske Runeindskrifter, URL: http://runer.ku.dk/VisGenstand.aspx?Titel=Jelling-sten_2 (Дата обращения: 19.04.2020).. Лейре сменяется Еллингом - новым центром политической власти, что свидетельствует о желании новой династии прервать связь с прошлым и забыть старую резиденцию Thuston T.L. Landscapes of Power, Landscapes of Conflict: State Formation in the South Scandinavian Iron Age. New York: Kluwer Academic Publishers, 2002. P. 79..

В средневековых хрониках эпоха правления Харальда во многом связана с его грандиозным строительством. Прежде всего это касается комплекса в Еллинге: здесь Харальд возвел два рунических камня, два кургана, крупнейшую в Скандинавии каменную ладью и романскую церковь. Однако X век был также и временем, когда были возведены крепость Даневирке, мост Равнинг Энге в 10 километрах от Еллинга, возможно, первые и крупнейший мост в Дании, и крепости, имеющие ранее не встречавшуюся конструкцию: Треллеборг, Аггесборг и Фюркат. Отразились эти изменения и в культурной памяти: безусловно, возведение таких построек имело символическое значение и являлось материальной манифестацией власти.

По-видимому, строительство комплекса в Еллинге началось в период правления Горма между 940-960 годами для своей жены Тюры, о чем свидетельствует надпись на воздвигнутом им руническом камне: «Король Горм сделал этот монумент в память о Тюре, своей жене, украшении Дании» Jelling-sten 1 (SJy 10). Danske Runeindskrifter, URL: http://runer.ku.dk/VisGenstand.aspx?Titel=Jelling-sten_1 (Дата обращения: 19.04.2020). Тогда же были намечены границы каменной ладьи. Дело Горма продолжил его сын, возведя второй рунический камень и расширив гробницу матери (южный курган), где, согласно археологическим данным Staecker J. The Concepts of imitatio and translatio: Perceptions of a Viking?Age Past // Norwegian Archaeological Review. Vol. 38, No 1, 2005. P. 11., возможно, был похоронен и его отец. Также он возвел курган в память о матери Ibid. P. 12. на другом конце погребальной ладьи, который оказался кенотафом. Тем не менее, в таком виде комплекс просуществовал недолго: каменная ладья была снесена, а между курганами построили небольшую каменную церковь, где, согласно хроникам, был похоронен Харальд.

Значение Еллинга до сих пор вызывает споры: с одной стороны, датские короли, используя распространенные в Железном веке и Эпоху викингов маркеры власти, воплощает в комплексе идею преемственности. Сам же Харальд также придерживается традиции, возводя курганы в память о своих родителях. Однако некоторые археологические находки ставят под сомнение идею преемственности: уже после принятия христианства Харальд приказывает снести каменную ладью и возвести между курганами церковь. Самого же Харальда, согласно Саксону Грамматику, хоронят в Роскилле Saxo x.9.1., а не в его семейной усыпальнице. Также вызывает вопросы и недолговечность существования Еллинга как королевской резиденции, возможно, христианские правители не хотели иметь ничего общего с этим местом. Действительно, фигура Горма была не столь однозначной: с одной стороны, он воспринимается как язычник, который разрушил церковь в Хедебю: «После него власть унаследовал Горм, который всегда был настроен враждебно по отношению к истинной вере и который желал уничтожить терпимость к христианам, словно они были отъявленными негодяями. Все, кто был приобщен к этим таинствам, он истязал различными обидами, на которые был способен, и неустанно преследовал их своими кознями. Более того, чтобы восстановить древний культ в святилищах, он разрушил церковь, которую верующие возвели на землях Шлезвига, словно это был какой-то нечестивые оплот святотатства, и разрушил его до самого основания, наказав тех, до кого не дошли его руки, разорением священной капеллы» Saxo ix.11.1..

С другой стороны, как отмечает Дж. Стекер Об этом свидетельствуют находки в северном кургане, которые показывают, что человек, похороненный в нем, уже вступал в контакт с христианской верой. См. подробнее: Staecker J. The Concepts of imitatio and translatio: Perceptions of a Viking?Age Past // Norwegian Archaeological Review. Vol. 38, № 1, 2005. P. 17-18., возможно, Горм не был настолько нетерпим к христианству, как это описывает Саксон Грамматик, и даже мог быть заинтересован в том, чтобы принять его, так как это способствовало бы объединению датских земель под властью одного короля и одной религии. Однако для активной миссионерской деятельности Бремен-Гамбургского диоцеза на ранних этапах христианизации Дании важно было проложить четкие границы припоминания, отделив языческое прошлое от христианского.

Таким образом, спустя век своего существования, Еллинг сменяется новой резиденцией датских правителей, которая теперь располагалась в недавно построенном городе Роскилле. Роскилле оказался более предпочтительным местом для новой резиденции, поскольку в нем прослеживалась та самая преемственность между центрами власти в виду его географического положения. Еллинг же, находясь в Ютландии, был слишком отдален от древних центров власти, чтобы стать постоянной резиденцией датских королей. Чтобы подчеркнуть эту преемственность, история Роскилле также намеренно «удревняется» и в «Хронике конунгов из Лейре» возводится к времени легендарного конунга Ро, сына Дана: «Построил там Ро благовидный город, название которому он дал отчасти в честь себя, отчасти - по источнику, отчасти по его имени, отчасти по источнику называют датчане Роскилле; это имя будет звучать вечно» СL III.. Саксон Грамматик также заимствует этот сюжет: «Его сыновьями были Ро и Хельго. О Ро помнят как об основателе Роскилле, границы которого расширил и приумножил население Свен, известный по прозвищу Вилобородый» Saxo ii.5.2.. Автор «Роскилльской хроники» переносит резиденцию Еллингской династии в Зеландию, тем самым указывая также на историческую связь этих земель с христианскими королями: «Горм, самый жестокий король, местом своего правления сделал Зеландию. Его сыном был Харальд Смиренный, который первым построил в Зеландии церковь» CR V..

Очень скоро он становится местом погребения христианских королей, тем самым транслируя идею преемственности между христианскими королями: король Свен II Эстридсен предчувствует свою скорую кончину и просит похоронить его в Роскилле, о чем сообщает автор Роскилльской хроники CR X. и Саксон Грамматик: «Когда же гибельная мокрота поднялась, и он понял, что смертельный недуг приблизился к его сердцу, он, сделав последний малый вдох, который ещё остался в лёгких, попросил присутствующих похоронить его в Роскилле. Не удовлетворившись их обещанием, он вынудил их дать клятву. Дело в том, что это священное место, которое короли почитали, следуя древним обычаям, как правило, было их резиденцией при жизни и местом погребения их праха» Saxo xi.9.1.. Для Свена это было крайне важно, поскольку он пришёл к власти в результате кровопролитной гражданской войны, и для династии Эстридсенов и обращение к прошлому было естественным способом легитимации своей власти.

Роскилле был совершенно новый город, который не имел ничего общего с языческим прошлым и который стал религиозным центром Дании. Отношения между светской и религиозной властью существовали еще до принятия христианства, а затем этот союз стал особенно выгоден королям, поскольку церковь была институтом, обеспечивающим международные связи, и основным центром интеллектуальной культуры, где развивались законы и писалась история. Как отмечает Д. Скре Skre D. The Development of Urbanism in Scandinavia // The Viking World. Ed. by Brink S., Price N. London, NY: Routlege, 2008. P. 86., отсутствие преемственности между старыми политическими центрами объяснялось тем, что короли не столько хотели отдалиться от языческого прошлого, сколько укрепить свою власть, как делали их предшественники: через строительство новых городов, в которых должна была остаться память о них. Так, Харальд Синезубый, согласно Саксону Грамматику, стал правителем, построившим церковь в Роскилле Saxo ii.5.2., а Свен Эстридсен тем, кто её украсил, и построил первый монастырь CR IX..

Итак, датские поселения стали местами памяти, история которых переосмыслялась датскими историками, следовавшим двум целям: с одной стороны, с древних времен датские правители легитимировали свою власть, обращаясь к прошлому и цитируя его. Это проявляется в преемственности между центрами политической и религиозной власти: новые города возводятся в непосредственной близости от центральных мест, следуя традиционным формам манифестации власти в ландшафте: возводя курганы и рунические камни, перестраивая старые дома-холлы. В дальнейшем христианские короли следуют по той же схеме, возводя новые города и церкви в них. С другой стороны, эти же маркеры власти стали средством забвения древних поселений, стремлением разграничить настоящее от прошлого: появляются мотивы о разорении и упадке древних городов, которые под воздействием западноевропейской литературной традиции трансформируются в легендарные поселения.

1.2 Легендарные поселения

Обращение к прошлому могло быть как стратегией воспоминания, так и переосмысления прошлого и забвения. Воспоминания о древних поселениях и истории об их упадке и запустении прочно ассоциировались с легендарной историей Дании и преемственностью между поколениями правителей, однако в то же время проводили границу между прошлым и настоящим. Главной особенностью процесса урбанизации Дании была тесная связь города с правителем: изменение ландшафта было манифестацией королевской власти, а строительство новых городов стало её наиболее масштабным материальным воплощением. Связь города с личностью правителя подтверждается и тем, что первые города возникали не из деревень и не обнаруживали связи с предшествующими им центральными местами, а возводились на новых землях. Как отмечает Д. Скре Skre D. The Development of Urbanism in Scandinavia // The Viking World. Ed. by S. Brink, N. Price. London: Routlege, 2008. P. 86., отсутствие преемственности между городами и центральными местами свидетельствует о желании христианских правителей установить границу между прошлым и настоящим. Однако тесная связь между церковью и королевской властью строилась на языческой традиции объединения культовых и политических центров Ibid. 86., а потому христианские правители продолжали использовать те же методы увековечивания памяти о себе, возводя новые города, монастыри и церкви.

Стремление дистанцироваться от прошлого нашло отражение в средневековых источниках: появляется мотив заброшенных или пришедших в упадок поселений. Видя курганы, рунические камни и остатки холлов, в которых некогда заседали легендарные правители, датчане создавали легенды о былом величии этих мест. С другой стороны, обращение к древним поселениям тесно связывало прошлое и настоящее, возрождало генеалогическую память, а потому эти места не исчезали с исторической карты Дании. Наиболее показательной является история Лейре: как было сказано ранее, это место считалось резиденцией древних королей, хотя в XII веке Лейре представлял собой небольшое поселение. Свен Аггесен пишет, что король Рольф Краки был убит в Лейре, самой известной резиденции Датских королей, которая во времена написания «Краткой истории» уже пришла в запустение: «…это была самая известная королевская резиденция, однако сейчас, [находясь] по соседству с городом Роскилле, она практически необитаема и стоит наравне с заброшенными деревнями» CL I.. Однако былой статус поселения и активная деятельность местной знати по увековечиванию памяти о себе, сделали это место одним из самых значимых полулегендарных поселений Дании с точки зрения заключенной в нем памяти.

В «Хронике конунгов из Лейре» также говорится о полулегендарном древнем городе Хёккекопин, который король Ро переносит поближе к гавани в Исе-фьорд на острове Зеландия, где основывает Роскилле. Древний город со временем опустел и полностью исчез с карты Дании: «В те времена в центре Зеландии находился большой город, где сейчас находится пустынный холм, который назывался Хёкеберг, который сейчас именуется Хёкекопин» CL III.. Несмотря на свидетельства автора этой Хроники, название города встречается еще в документах XIII века, однако затем это название пропадает, и сейчас неизвестно его точное расположение. На примере этого города можно увидеть, как и в случае Лейре, символическую преемственность между поселениями: как Лейре был политическим центром Зеландии, а Хёкекопин - торговым, так Роскилле воплотил в себе обе эти функции.

Так как остров Зеландия являлся политическим центром на протяжении всей датской истории, то именно на его территории возникали легендарные поселения. Так, Сакон Грамматик, рассказывая любовную историю между Хагбардом и Сигне, привязывает её к конкретному месту - деревне, расположенной неподалёку от Сигерстеда: «И если кто-то считает, что следы древности навсегда исчезли, то в этом месте сохранились свидетельства, указывающие на правдивость этой истории: именем погибшего Хагбарда была названа деревня, расположенная неподалёку от Сигерстеда, а курган, который чуть возвышается над полем, словно выпуклость на земле, своим размером указывает, что это старый фундамент. Некто рассказывал Абсалону, что в этом месте обнаружил бревно, на которое случайно наткнулся крестьянин, когда пахал землю» Saxo vii.7.17.. Доказывая правдивость своей истории, Саксон Грамматик не только указывает место, но и приводит «археологические» свидетельства, о которых слышал Абсалон. Таким образом, символическая преемственность также устанавливалась между легендарными поселениями, а точное расположение в пространстве и материальные свидетельства подтверждали их правдивость.

1.3 Места памяти

Железный век и Эпоха викингов были временем постоянных конфликтов на территории Дании, в результате которых было возведено большое количество оборонительных сооружений. C Эпохи викингов сохранились до наших дней массивные земляные укрепления, рвы, крепости, мосты и дороги. Наиболее известными из них являются крепость Даневирке на юге полуострова Ютландия (территория современной Германии), датированной концом V - XII веками Tummuscheit, A. & Witte, F. The Danevirke in the Light of recent excavations // The Fortified Viking Age: 36^th Interdisciplinary Viking Symposium. Odense: University Press of Southern Denmark, 2018. P. 70., мост Равнинг в 10 км к югу от Еллинга и датские круговые замки на территории Дании и Швеции (провинция Сконе, входившая в состав Датского королевства), возведенные во второй половине X века, предположительно, в эпоху правления Харальда Синезубого. Также с принятием христианства на территории Дании возводились каменные церкви, которые, подобно остальным монументальным сооружениям, имели репрезентативную функцию, а некоторые из них стали местами захоронения датских правителей.

Несомненно, основной функций защитных сооружений была оборона прилежащих территорий и контроль за движением на них, однако в средние века они выполняли также другую, не менее важную функцию: будучи привязанными к имени правителя, их воздвигшего, они становились своеобразным мостом в прошлое, его немыми свидетелями, призванными легитимировать королевскую власть. Как уже отмечалось ранее, правление Харальда Синезубого ознаменовалось масштабным строительством на всей территории Дании: возведение комплекса в Еллинге, моста Равнинг в непосредственной близости от него, а также ряда крепостей типа trelleborg, получивших свое название после первой обнаруженной археологами крепости Треллеборг на западе Зеландии: Аггесборг на севере Ютландии, Фюркат на северо-востоке Ютландии, Ноннебеккен в Оденсе, остров Фюн, а также две крепости в провинции Сконе: Треллеборг и Боргебю. Особая конструкция Крепости представляют собой укрепления, построенные из камня и земли, окруженные рвом. Пространство внутри крепости делилось двумя пересекающимися улицами, ведущими к четырем выходам. этих сооружений, ранее не встречавшаяся на территории Дании, их монументальный характер, требовавший мобилизации сил и ресурсов, а также их расположение свидетельствует, что целью этих построек была репрезентация королевской власти на всей территории Дании. Согласно археологическим данным, сооружения, воздвигнутые Харальдом Синезубым, использовались очень ограниченный период времени и вскоре были оставлены Pedersen, A. Monumental Expression and Fortification in Denmark in the Time of King Harald Bluetooth / Fortified Settlements in Early Medieval Europe: Defended Communities of the 8^th-10^th Centuries. Oxbow Books, 2016. P. 154., тем не менее, они по-прежнему оказывали значительное влияние на ландшафт и привлекали к себе внимание средневековых авторов.

В XII-XIII веках наибольшее внимание датских королей привлекало земляное укрепление Даневирке. Первые его упоминания встречаются в «Хронике конунгов из Лейре», где строительство Даневирке относится к эпохе правления первого короля Дании, что прочно связывает укрепление с основателями династии Скьёльдунгов: «Итак, Ютландия, подверженная опасностям, была защищена деревянным частоколом там, где сейчас находится Даневирке…» CL I..

Саксон Грамматик и Свен Аггесен связывают строительство Даневирке с деятельностью королевы Тюры, жены Горма Старого и матери Харальда Синезубого. Согласно Свену Аггесену, Тюра начала строительство укрепления после того, как император Священной Римской иперии Оттон I обложил датчан данью: чтобы избавить свой народ от тяжкого бремени, Тюра согласилась на унизительный союз с Оттоном I, однако заключила с ним договор, что в течение трех лет он не будет собирать с датчан дань, чтобы искупить позор Тюры, которая при живом муже разделит ложе с другим мужчиной. В течение трех лет Тюра обманывала германского короля и за это время возвела укрепление, которое защитило датчан от иноземных захватчиков, а королевский род - от неминуемого позора: «Тем временем королева продолжила начатое строительство; так хитрость женщины высмеяла напыщенность германцев. И когда прошло три года и строительство этого гениального сооружения завершилось, оно было надлежащим образом оборудовано укреплениями. Ему дали после этого имя, ныне известное как Даневирке, поскольку оно было возведено и завершено стараниями датчан; что же касается королевы Тюры, хитростью которой была восстановлена и расширена свобода датчан, ей заслуженно дали прозвище «Украшение Дании» Это прозвище соотносится с надписью на руническом камне в Еллинге: «Король Горм сделал этот монумент в память о Тюре, своей жене, украшении Дании». Jelling-sten 2 (SJy 10). Danske Runeindskrifter, URL: http://runer.ku.dk/VisGenstand.aspx?Titel=Jelling-sten_2 (Дата обращения: 20.05.2020).» BHRD VI..

Следуя за своим современником, Саксон Грамматик также связывает историю строительства крепости с датской королевой: «После этого Тюра, чтобы обезопасить свою страну от внезапных набегов чужестранцев, затеяла отделить валом и рвом земли, которые тянулись бы от Шлезвига до Океана на западе, и обязалась возвести земляное укрепление неприступной конструкции, пересекающее вал» Saxo x.3.1. . Итак, земляной вал Даневирке стал прочно ассоциироваться с Еллингской династией, хотя он был намного старше: следы первых конструкций датированы V веком Tummuscheit, A. & Witte, F. The Danevirke in the Light of recent excavations // The Fortified Viking Age: 36^th Interdisciplinary Viking Symposium. Odense: University Press of Southern Denmark, 2018. P. 70., примерно в 740-е годы была возведена Северная стена, начаты Главная и Западная стены Roesdahl E. Viking Age Denmark. London: British Museum Publications, 1982. P. 145. для защиты от нападений германцев и славян, примерно в это же время была возведена стена Ковирке, в которой находились единственные ворота Ibid. P. 144. . В середине X века Хедебю был окружен стеной, что совпадает с эпохой строительства Харальдом Синезубым других крепостей на территории Дании, а также возведением городской стены вокруг Орхуса.

Большую часть времени правления Харальда Даневирке осаждали войска Оттона I, а в 974 году крепость была захвачена войсками Оттона II. Тем не менее, в эпоху правления Свена Вилобородого датчане смогли вернуть эти земли. В середине XI века Хедебю начал приходить в упадок, так как на противоположной стороне Шлей-фьорда был построен Шлезвиг, однако стена по-прежнему выполняла свою защитную функцию, так как была частью Даневирке Ibid. P. 146. . На протяжении XI-XII веков продолжалось строителсьтво крепости для защиты от набегов славян и германцев: наиболее примечательным является строительство каменной стены, предпринятое Вальдемаром I.

Согласно Саксону Грамматику Saxo x.3.1., Вальдемар I и Абсалон начали строительство новой каменной стены, так как укрепление, построенное во времена Тюры, уже обветшало. Об этом пишет и Свен Аггесен, перечисляя достижения Вальдемара I: прежде всего, он захватил ругов и крестил их, затем построил башню на острове Спрогё и, наконец: «…первым заново отстроил кирпичную стену, однако смерть помешала ему её закончить» BHRD XVIII.. Несомненно, строительство стены было связано с антикваристскими интересами Вальдемара и его сыновей. Вальдемар I хотел продолжить начинания Тюры, а также увековечить память о себе, применив в строительстве новые технологии. Как отмечает М. Малок Maluck, M. Reviewing the functions of the Danewirke // Interaction without borders. Exemplary archaeological research at the beginning of the 21^st century. Vol. 2, 2017. P. 616., во второй половине XII века на территории Дании стали появляться первые кирпичные постройки, среди которых помимо Даневирке была Церковь Святого Бендта в Рингстеде, ставшая усыпальницей датских королей и членов их семьи вплоть до XIV века (см. далее).

Примечательно, что в этой церкви была найдена надгробная плита, которая, предположительно, стояла у изголовья захоронения: с двух сторон на плите имеются надписи, повествующие о правлении и смерти Вальдемара I. Одна из надписей, предположительно, существовала с момента установки захоронения, в то время как надпись с обратной стороны является более поздней, и в ней, помимо военных успехов Вальдемара I, упоминается строительство Даневирке, что повторяет деяния короля, перечисленные Свеном Аггесеном: «Здесь покоится король датчан Вальдемар I, сын Святого Кнута, великий завоеватель славян, славный освободитель родины от угнетения, восстановитель и хранитель мира. Он успешно изгнал ругов и первым обратил их в христианскую веру, уничтожив идолов. Он первым построил стену из обожженного кирпича для защиты всего королевства, которую народ называет Даневирке, и возвёл замок на [острове] Спрогё. Однако он умер в 1182 году от воплощения Господня, на 26 году своего правления, 12 мая» Tabula Sepulcharis Waldemari primi, Inscriptio posterior // Scriptores Minores Historiж Danicж Medii Aevi. Vol. II. Ed. M.Cl. Gertz. Kшbenhavn, 1917. P. 88.. Таким образом, крепость Даневирке стала местом памяти, связавшим несколько поколений правителей и увековечившим память о них.

Рис. 5 Надгробная плита на могиле Вальдемара I, Церковь Святого Бендта, Рингстед, Дания. Источник: Scriptores Minores Historiж Danicж Medii Aevi. Vol. II. Ed. M.Cl. Gertz. Kшbenhavn, 1917. P. 87-88.

коммеморативный средневековье датский

Несмотря на желание Вальдемара I и его сыновей завершить начинания своих великих предшественников, Саксон Грамматик дает их деятельности очень неоднозначную оценку: на первый взгляд, он следует ценностям своего времени, упоминая в своем труде идею преемственности между древними и современными правителями. Однако в его словах можно разглядеть и насмешку: как отмечает Б. Сойер Sawyer B. Valdemar, Absalon and Saxo Historiography and Politics in Medieval Denmark // Revue belge de philology et d'historie. Vol. 63, № 4, 1985. P. 698., Саксон Грамматик был чужд идеи наследственной власти, всех правителей выбирал датский народ, поэтому усилия, прилагаемые королями к увековечиванию памяти о себе, в «Деяниях датчан» подвергаются насмешкам: подобно тому, как Харальд Синезубый так был занят своей грандиозной стройкой, что не заметил, как потерял свои земли Saxo x.8.3., так и Вальдемар I развернул своё строительство, взяв за основу то, что было начато женщиной: «Позже подобная преданность родине короля Вальдемара и Абсалона, епископа датского народа, привела к возведению стены из обожженного кирпича, так что новое, более надежное, массивное сооружение восстановило старую обветшавшую насыпь, чтобы в будущем предупредить её обрушение, которое ослабит неустойчивое сооружение. Так, использовав предыдущее сооружение в качестве основы, они с мужской рассудительностью довели до конца незавершенный замысел этой решительной женщины; тем более грандиозным становился их замысел оттого, что они знали, что их усилия превосходили усилия женщины» Saxo x.3.1..

Итак, возводя земляные укрепления и городские стены, датские правители не только хотели защитить свои земли и взять под контроль прилежащие к ним территории, но и стремились установить генеалогическую связь со своими предшественниками и сохранить память о себе. С принятием христианства функцию мест памяти стали выполнять церкви: согласно хроникам, датские правители начинают возводить церкви на всей территории Дании. Согласно Саксону Грамматику, Харальд Синезубый строит первую церковь в Еллинге, однако сам он был похоронен в построенной им ранее церкви в Роскилле Saxo x.8.4;, которая долгое время являлась усыпальницей датских правителей. Автор «Роскилльской хроники» также пишет CR IV., что после смерти тело Харальда перенесли в церковь в Роскилле, хотя тот умер изгнанником.

Мать Свена II Эстридсена всячески покровительствовала церкви в Роскилле, сам Свен также не скупился на дары церкви, а также основал монастырь и даровал земли церкви Святой Троицы CR IX., о чем также упоминает Саксон Грамматик Saxo x.17.6.. Как уже отмечалось ранее, сам Свен II даже заставил своих людей принести клятвы, что его тело будет похоронено в Роскилле Saxo xi.9.1., так как он хотел, чтобы память о нем была вписана в историю его предшественников: получив власть в результате кровавых междоусобиц, Свен II хотел её легитимировать, тем более что его предшественники, Кнут II Великий и его жена, а также Кнут III были похоронены в Винчестерском соборе, графство Хэмпшир, Англия, а Магнус I Добрый - в Нидаросском соборе, Норвегия. Значимость этого места подтверждается еще и тем, что еписком Вилльям прибыл в Роскилле и приказал выкопать могилу в полу церкви Святой Троицы для короля и для себя, ёще будучи живым Saxo xi.9.2.. Однако если Свен II просит похоронить себя в церкви, следуя древнему обычаю, то епископ Вилльям, будучи столь преданным своему другу, что не пожалел своей жизни, лишь бы остаться рядом с ним после смерти, заслужил право быть похороненным в этой церкви, благодаря своим качествам.

С XII по XV века на территории Скандинавии появляются культы местных святых, которые при жизни были правителями этих земель. Как отмечает Дж. Скоржевска Skуrzewska J.A. Family Matters? The Cults of the Scandinavian Royal Martyrs // Ideology and Power in the Viking and Middle Ages: Scandinavia, Iceland, Ireland, Orkney and the Faeroes. Leiden: Brill, 2011. P. 331., святость не была неотъемлемым атрибутом королевской власти, однако король мог заслужить ее своим благочестием, справедливостью и покровительством церкви. Мученическая смерть Кнута IV Святого (согласно Эльнуту Кентерберийскому, он был убит повстанцами вместе со своими последователями в церкви Святого Албана в Оденесе) должна была обеспечить уважение как к усопшим правителям, так и к их преемникам. Так тело Кнута оставалось в Оденсе, его супруга хотела перенести его в церковь в Роскилле, где хоронили всех датских королей, начиная с Харальда Синезубого, однако когда ночью её люди попытались извлечь его тело, произошло чудо, и церковь озарилась светом Жlnoth XXXI. . После этого происшествия тело Кнута было решено оставить на своем месте.

Саксон Грамматик также размышляет о мученичестве короля и отмечает, что долгое время его смерть воспринималась его последователями как слабость, однако свет его святости развеял мрак человеческого невежества, и во времена Саксона Грамматика король-мученик получил должное почтение. Уже в 1095 году тело Кнута было перезахоронено в перестроенной церкви Св. Альбана в Оденсе, спустя несколько лет, его брат Эрик попросил его канонизировать, а его останки перенести к главному алтарю. Для Саксона Грамматика погребение датского короля не в семейной усыпальнице стало не символом его забвения, а его святости, инаковости, которую он заслужил, благодаря своему благочестию и самопожертвованию, чтобы не проливать кровь в святом месте: «Однако его мученичество, свершившееся в маленьком городке, стало известно в наше время по всему миру, и его почитание, сперва принятое самими жителями этого города, постепенно распространилось по всей стране» Saxo xi.15.3.. Более того, из размышлений Саксона Грамматика следует, что память о короле-мученике сохранится в календаре, что гораздо важнее, чем грандиозные постройки, так как все материальное рано или поздно будет разрушено временем, о чем он пишет еще в начале своего труда Saxo Pr.2.5.. Таким образом Саксон Грамматик сопоставляет старые технологии воспоминания, которые на протяжении веков использовали датские правители для увековечивания памяти о себе, и новые, предложенные христианством. Как отмечает Дж. Скоревска Skуrzewska J.A. Family Matters? The Cults of the Scandinavian Royal Martyrs // Ideology and Power in the Viking and Middle Ages: Scandinavia, Iceland, Ireland, Orkney and the Faeroes. Leiden: Brill, 2011. P. 331., на ранних этапах становления христианства обстоятельства смерти значили гораздо больше, нежели прижизненные деяния канонизированных правителей.

Это доказывает история мученической смерти Кнута Лаварда, который был убит своим двоюродным братом и крестником Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Кнут Лавард, Принц Датский // Именослов. История языка. История культуры. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 60. Магнусом в междоусобной борьбе в Рингстеде. Сыновья его сподвижника, Скьяльма Белого, стали просить разрешения, чтобы похоронить его тело в Роскилле, однако Нильс, дядя Кнута, решил оставить его тело в Рингстеде, так как видя свидетельства столь ужасного преступления и пережив столь великую скорбь, жители города придут в ярость и захотят избавиться от Магнуса, совершившего столь тяжелое преступление Saxo xiii.7.1.. После этого сыновья Скьяльма на всех народных собраниях показывали страшные порезы на плаще Кнута, эти обвинения поддерживали и члены королевской семьи, желая не только возмездия, но и власти Saxo xiii.7.3.. Однако, как отмечают А.Ф. Литвина и Ф.Б. Успенский Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Кнут Лавард, Принц Датский // Именослов. История языка. История культуры. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 60., культ Кнуда Лаварда был династическим, а потому не мог существовать вдали от королевского двора, что объясняет желание короля Нильса оставить тело своего противника в Рингстеде. Не могло ли захоронение Кнуда Лавада вдали от духовного центра Дании быть стратегией его забвения?

Сын Кнута, Вальдемар I добивается канонизации своего отца, тем самым получая его покровительство и легитимируя свою власть: «Примерно в то же время посланники короля, отправленные в Рим, чтобы получить разрешение на канонизацию его отца и почтить его душу, вернулись с письмом, которое оправдало ожидания [Вальдемара]. Узнав об этом, король своим указом созвал всю датскую знать в Рингстед, где он принял решение, что будет ежегодно возносить божественные почести своему родителю и королевские - своему сыну на празднике Святого Иоанна, который проходит в середине лета; он думал, что сам приумножит свою славу, если однажды посвятит одному алтарь, а другому дарует корону, когда один её примет, будучи ребёнком, в то время как общая религия пусть освящается душой другого. Но ничто из этого так не вселяло в него радость, как то, что он мог бы при жизни видеть в своём сыне [отражение] своей суверенности» Saxo xiv.40.1.. Таким образом, похоронив своего отца в месте, где он был убит, а затем канонизировав его, Вальдемар I положил начало новой традиции поминовения усопших и сохранения памяти о себе: внеся его имя в церковный календарь, он укрепил свою власть, а затем сам был похоронен в этой церкви: «Это место было известно не только ввиду своей древности, но и как место захоронения его отца» Saxo xv.6.10.. С одной стороны, упоминание древности этого места и генеалогическая память свидетельствует о сохранении старых форм воспоминания, с другой - Вальдемар I обращается к святости своего отца, и само действие по его канонизации может рассматриваться как особая форма увековечивания памяти.

Стоит также отметить, что церковь в Рингстеде стала первым местом коронации датских королей: как отмечает К. Маркус Marcus K. Baptism and the King's Coronation: Visual Rhetoric of the Valdemar Dynasty on Some Scanian and Danish Baptismal Fonts // Images and Objects in Ritual Practices in Medieval and Early Modern Northern and Central Europe. Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2013. P. 123., до Вальдемара I датские короли избирались Автор «Хроники конунгов из Лейре» пишет, что первый датский король Дан был избран датским народом, который отвел его к камню Данериг и провозгласил своим королём (См. подробнее: CL II), об этом обычае упоминает и Саксон Грамматик (Saxo i.2.1). Позже датские короли избирались на тинге в Исё ( См. подробнее: Saxo iii.3.1, xi.10.2, BHRD X)., но никогда не короновались. Вальдемар I избирает памятное место, где был убит, а затем канонизирован его отец, чтобы короновать своего сына, тем самым создав новый обычай: отныне королевская власть становится наследственной, старый же способ передачи власти был оставлен в прошлом, так же как и места, где он совершался.

Итак, с принятием христианства, церкви стали особым местом памяти: на ранних этапах возведение церквей стало не только благим делом, которое обеспечивало крепкий союз между королевской и церковной властью, но также играло большую роль в увековечивании памяти о датских правителей. Церковь в Роскилле становится местом генеалогической памяти, которая существовала в скандинавском обществе до принятия христианства и отразилась в рунических камнях и захоронениях, так и датские правители стремились быть похоронены в семейной церкви-усыпальнице.