"Он был в грикланде предводителем войска": скандинав в Византии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

"Он был в грикланде предводителем войска": скандинав в Византии

Мельникова Елена Александровна

Abstract: The article deals with the activities of Scandinavians who came to Byzantium directly from the North during the Viking Age. The main stimulus for their travels to the Empire was acquisition of riches and fame. Both goals were best achieved by military service in the Byzantine army and fleet from the beginning of the tenth century and in the emperor's guard since the end of the tenth century. The trade expeditions from Scandinavia to Byzantium which started probably in the ninth century were suppressed in the tenth century by the Rus' (Scandinavians who took roots in Eastern Europe) that seized Kiev and settled there. The trade with Byzantium was a vital necessity for the Rus' and they strived to monopolize it. After the adoption of Christianity in the eleventh century the earliest information about the pilgrimages to Constantinople or the Holy Land appears. Such travels were not numerous though the sacral objects and places in Constantinople attracted attention of Scandinavian mercenaries who served or passed the one of the capitals of the Christian world.

Ключевые слова / Keywords: Скандинавия, Византия, эпоха викингов, наёмничество, торговля, паломничество / Scandinavia, Byzantium, Viking Age, mercenaries, traders, pilgrims

В конце XI в. некий Рёгнвальд заказал знаменитому мастеру-рунографу Эпиру мемориальную стелу в память о своей матери и дополнил традиционный текст горделивыми словами: «Руны велел высечь Рёгнвальд. Он был в Грикланде предводителем войска» Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи: Новые находки и интерпретации. Тексты, перевод, комментарий.. М., 2001 (=Древнейшие источники по истории Восточной Европы). С. 352-- 353 (Часть Б, Приложение 1, № 22).. Местечко, где установлен этот камень шириной в пять и высотой в три метра, Эд (Упланд, Средняя Швеция), находилось на пересечении торговых путей и было богатой усадьбой, которой владели предки Рёгнвальда. О благосостоянии последнего говорит уже то, что он мог позволить себе воздвигнуть подобный камень и пригласить одного из лучших мастеров своего времени. Можно предполагать, что Рёгнвальд был местным хёвдингом, который собрал окрестных искателей богатства и славы и со своей дружиной отправился в далёкую Византию -- источник земных благ О восприятии Византии в Скандинавии см.: Sverrir Jakobsson. Centre and Periphery in Icelandic Medieval Discourse // A austrvega. Saga and East Scandinavia: Preprints Papers of the 14th International Saga Conference: Uppsala, 9th--15th August 2009 / Ed. A. Ney, H. Williams and Fr. Charpentier Ljungqvist. Gavle, 2009. P. 918-- 924. URL: http://hig.diva-portal.org/smash/record.isf?pid=diva2%3A224754&dswid=7769 (07.12.2022)..

До начала Х в. появления скандинавов в Византийской империи О скандинавах в Византии см.: Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков // Он же. Труды. СПб., 1908. Т. 1. С. 176--376. URL: http:/ /elib.shpl.ru/ru/nodes/4899-t-1-vi2antiya-i-pechenegi-varyago-russkaya-i-varyago-angliyskaya-

druzhina-v-konstantinopole-xi-i-xii-vekov-o-varyago-russah-1908 (07.12.2022); Ellis Davidson H. The Viking Road to Byzantium. London, 1976; Sigfus Blondal. The Varangians of Byzantium: An Aspect of Byzantine Military History / Transl., revised, and rewritten by B. S. Benedikz. Cambridge; New York, 1978; Scheel R. Skandinavien und Byzanz: Bedingungen und Konsequenzen mittelalterlicher Kulturbeziehungen.

Gottingen, 2015; Sverrir Jakobsson. The Varangian:. In God's Holy Fire. Cham, 2020. См. также материалы конференций: Le Pays du Nord et Byzance: Actes du colloque d'Upsal 20--22 avril 1979 / Red. R. Zeitler. Uppsala, 1981; Bysans och Norden: Akta for Nordiska forskarkursen i byzantinsk konstvetenskap 1986 / Red. E. Piltz. Uppsala, 1989; Rom und Byzanz im Norden: Mission und Glaubenswechsel im Ostseeraum wahrend des 8.--14. Jahrhunderts / Hrsg. M. Muller-Wille. Stuttgart, 1997. Bd. 1., насколько можно судить по письменным и археологическим источникам, были нерегулярны и не слишком часты. Мы знаем о послах-росах (свеонах-шведах), прибывших к императору Феофилу незадолго до 839 г., по свидетельству Бертинских анналов Annales Bertiniani, s. a. 839 // Annales de Saint-Bertin / Ed. by F. Graf, J. Vielliard, S. Clemencetith with an introd. and notes by L. Levillain. Paris, 1964. Р. 30--31; Shepard J. The Rhos Guests of Louis the Pious: Whence and Wherefore? // Early Medieval Europe. 1995. Vol. 4. Issue 1. Р. 41--60; Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. М., 2010. Т. IV. Западноевропейские источники / Сост., пер. и коммент. А. В. Назаренко. С. 19-20.; о флотилии росов, осадивших великий город в 860 г. (по древнерусским летописям, под предводительством Аскольда и Дира) и, позднее, но до 866 г., об их послах, пришедших в Константинополь с просьбой прислать к ним епископа для крещения, чём пишет патриарх Фотий Кузенков П. В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000 год. М., 2003. С. 5-- 172.; наконец, о войске князя Олега, в 907 г. остановившегося у стен города, а затем о его послах, договаривавшихся об условиях мира, согласно древнерусским летописям Пчелов Е. В. Олег Вещий: Великий викинг Руси. М., 2018. С. 60--97 (с литературой).. Однако уже ко времени заключения договора Олегом (2 сентября 911 г.) эти спорадические контакты сменяются постоянными, практически ежегодными торговыми караванами и отрядами воинов- скандинавов, готовых служить любому щедрому правителю, в том числе византийскому императору. Изменение в частоте и характере поездок скандинавов в Византию отразились прежде всего в древнейших сохранившихся документальных источниках -- русско-византийских договорах, сам факт заключения которых служит безусловным свидетельством интенсивности связей. Двойственная деятельность скандинавов в Византии -- торговая и военно-грабительская -- подразумевается уже в первом из договоров, помещённом в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях под 907 г. С одной стороны, договор регламентирует пребывание в Константинополе купцов-русов:

«Приходяще русь да витают у святого Мамы, и послеть царьство наше, и да испишут имена их, и тогда возмуть месячное свое... И да входят в град одними вороты со царевымъ мужемъ, без оружьа, мужь 50, и да творят куплю, якоже имъ надобе, не платяче мыта ни в чем же» Полное собрание русских летописей. М., 1997. Т. I. Лаврентьевская летопись (далее -- Лавр.). Стб. 31..

Хотя здесь впервые упомянут квартал св. Маманта как место пребывания купцов-русов8ЛитавринГ. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX -- начало XII в.). СПб., 2000. С. 105--130., можно полагать, что в договоре фиксируется уже сложившаяся практика и размещение купцов вне стен Константинополя, на другой стороне Золотого Рога, подальше от жизненно важных зданий, было привычным уже к началу Х в.

С другой стороны, договор предусматривает некоторые гарантии от нападений на византийские владения:

«.да запретить князь словомъ своим приходящимъ руси здЪ, да не творять пакости в селЪх в странЪ нашей» Лавр. Стб. 31..

В этих пунктах договора отчётливо противопоставлены две категории руси. Первая -- это купцы, которые размещаются в квартале св. Маманта, не имеют права входить с оружием в сам город, контролируются имперскими чиновниками («.да испишут имена их.»), а их деятельность определена стандартными рамками византийского законодательства. Конечно, конфликты купцов-русов и жителей столицы были неизбежны, но договор предусматривал их разрешение. Разумеется, «творить пакости», т. е. совершать нападения и грабить, могли и купцы (они же воины) по пути в Константинополь или из него, но обременённые товарами и намеревавшиеся получить огромную прибыль на рынках столицы, вряд ли они сколько-нибудь часто переходили от торговли к разбою. Поэтому запрет «творить пакости» не имел для них особого смысла. Иное дело -- небольшие группы или значительные отряды скандинавов, имевшие целью военную службу или грабёж. Именно они, видимо, и составляли вторую группу русов, о которой сказано, что она «творит пакости в селЪх в странЪ нашей» и потому потенциально опасна. Очевидно, что эти русы не концентрировались в столице, а могли оказаться в любой местности империи и никак не контролировались имперскими властями.

Единственный путь с Севера в Византию в IX--XI вв. лежал через Восточную Европу Обзоры поездок скандинавов в Византию см.: Ellis Davidson H. The Viking Road to Byzantium; Sigfus Blondal. The Varangians of Byzantium; Scheel R. Skandinavien und Byzanz.. На протяжении трёх столетий менялись причины, влекшие скандинавов на юг, трансформировался характер этих поездок, их интенсивность и число их участников. Неизменным (или почти неизменным) оставалось одно -- путь, по которому следовали как военные отряды, так и караваны торговцев и который пролегал через равнины Восточной Европы. Лишь уже в XII в. некоторые из путешественников начали избирать западный путь вокруг Европы, как Сигурд Крестоносец¹⁰ Magmssona saga // Snorri Sturluson. Heimskringla / Bjarni APalbjarnarson gaf ut. Reykjavik, 1951. Bd. 3. (=Islenzk Fornrit. Bd. XXVIII). Bls. 238--277. Сага о сыновьях Магнуса Голоногого // Снорри Стурлусон. Круг Земной / Издание подг. А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. М., 1980. С. 481--487.. Многие из отрядов начинали свою наёмническую деятельность на Руси, проведя несколько лет на службе русских князей и лишь затем продолжали свой путь на юг. Так, Торкель Светлая Прядь, сын Тьоста, в 930-е гг. отправился «на восток», несколько лет служил на Руси, а затем в течение семи лет «ходил под рукой конунга Гарды» («er handgenginn Gardskonunginum») Hranfnkels saga Freysgoda, 9. kafli: Hrafnkels saga Freysgoda // The Icelandic Saga Database [Электронный ресурс]. URL: https://www.sagadb.org/hrafnkels saga freysgoda (03.12.2022).. Наиболее известна деятельность «на востоке», по определению исландских саг, Харальда Сигурдарсона, сводного брата Олава Святого и будущего конунга Норвегии, получившего прозвище Суровый Правитель. После гибели Олава (30 июля 1030 г.) Харальд с большим количеством сторонников Олава уехал на Русь, где несколько лет прослужил Ярославу Мудрому, а затем отправился в Византию. По сообщениям саг, он возглавил отряд «дворцовых вэрингов» в Константинополе, после чего вернулся в Норвегию также через Русь, где женился на дочери Ярослава Елизавете Haralds saga Sigurdarsonar // Snorri Sturluson. Heimskringla. Bd. 3. Bls. 68--202. Перевод на русский язык: Сага о Харальде Суровом // Снорри Стурлусон. Круг Земной. С. 402--464; о пребывании Харальда на Руси см.: Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе: Тексты, перевод, комментарий. Издание второе, в одной книге, исправленное и дополненное. М., 2012 (=Древнейшие источники по истории Восточной Европы). С. 427--493; Scheel R. Skandinavien und Byzanz. S. 293-372.. Однако, далеко не все дружины скандинавов имели намерение долгой службой завоёвывать себе «богатство и славу», многие, как на западе О западных походах викингов см.: Coupland S. The Vikings in Francia and Anglo-Saxon England to 911 // The New Cambridge Medieval History / Еd. R. McKitterick. Cambridge, 1995. Vol. II. C. 700 -- c. 900. Р. 190-201; The Normans in Europe / Ed. and trans. by E. van Houts. Manchester, 2000; The Viking World / Ed. by St. Brink in collaboration with P. Nice. London; New York, 2008. Р. 341-469., так и, вероятно, на востоке, предпочитали быстрое обогащение в ходе молниеносного набега на периферийные центры, располагавшиеся на побережье. Осады столичных городов: Парижа, Лондона, Константинополя -- были редким и опасным предприятием. Значительно удобнее были нападения на города и селения вдоль морских побережий или в устьях крупных рек. Таким был первый упомянутый в византийских источниках набег росов -- на небольшой город Амастриду на юго-западном побережье Чёрного моря См.: Житие Георгия Амастридского // Васильевский В. Г. Труды. Пг., 1915. Т. 3. С. 64 (гл. 43).. Таково было и нападение росов-дромитов, о котором говорится в хронике

Псевдо-Симеона (Х в.) в перечне балканских географических реалий и которое ряд исследователей (Р. Дженкинс, М. В. Левченко и др.) стремились увязать с маршрутом русского войска Олега в легендарном походе 907 г.:

«Росы, или еще дромиты, получили свое имя от некоего могущественного Роса после того, как им удалось избежать последствий того, что предсказывали о них оракулы, благодаря какому-то предостережению или божественному озарению того, кто господствовал над ними. Дромитами они назывались потому, что могли быстро двигаться (бегать)» Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. 2010. Т. II. Византийские источники / Сост. М. В. Бибиков. С. 182--184. См. подробнее: КарпозилосЛ. Рос-дромиты и проблема похода Олега против Константинополя // Византийский временник. 1988. Т. 49. С. 112--118. URL: http: / /www.vremennik.biz / opus /BB /49/52701 (07.12.2022). Последняя фраза была интерпретирована славянским переводчиком как обозначение принадлежности росов-руси к «роду варяжскому)..

Именно такие отряды представляли наибольшую опасность и грозили разорением целых областей, и именно против них и направлено требование, чтобы киевский правитель, контролировавший путь по Днепру в Чёрное море, «запрещал своим словом» нападения на византийские владения проходящим варяжским отрядам.

Ещё одной категорией скандинавов в Византии с конца Х в. стали паломники. Паломничества в Святую Землю, Рим и Константинополь начались практически одновременно с принятием христианства в Скандинавских странах. В нарративных источниках отмечаются «элитарные» поездки скандинавских правителей (датских королей Кнута Великого в 1027--1028 гг. и Эрика Доброго в 1103 г.), которые совмещали паломничества с решением политических задач. Они ездили в первую очередь в Рим, где общение с папой давало возможность урегулировать проблемы скандинавской церкви (создание новых епископий и т. п.). Сведения же о вызывавшихся исключительно религиозными соображениями паломничествах простых жителей Скандинавских стран крайне скудны, и рунические надписи -- единственные современные им тексты -- лишь очень редко дают возможность отделить поездки-паломничества от торговых или военных предприятий. Главным показателем того, что путешественник преследовал религиозные цели, является упоминание в двух рунических надписях из Средней Швеции Иерусалима как конечного пункта поездки (Рим в рунических надписях не называется).

Пребывание -- в первую очередь наёмников-вэрингов -- в Константинополе оставило ощутимые следы в древнескандинавской письменности. Наряду с наименованием самого города (Miklagardr от mikill `большой, великий' и gar6r `огороженный хутор, двор' -- вероятно, калька др.-рус. Царьградъ) королевские и родовые саги содержат подчинённые сюжету упоминания и -- реже -- описания отдельных районов или зданий города, в первую очередь императорского дворца и прилегавших к нему участков (подобных описаний для Новгорода или Киева нет).

Эти описания остаются своего рода гапаксами, которые не вошли в основной фонд знаний скандинавов о мире. Единственным сооружением Константинополя, которое запечатлелось в коллективной памяти скандинавов, был собор Святой Софии, получивший «скандинавское» наименование Эгисив (адаптация греческого Ауіа Zopia) и упоминаемый, в частности, в географических трактатах: «В Миклагарде есть церковь, которую их люди (греки. -- Е. М.) называют Агиософия, а норманны называют Эгисив» Описание Земли I, Какие земли лежат в мире: Мельникова ЕА. Древнескандинавские географические сочинения: Тексты, перевод, комментарий. М., 1986. С. 56--84.. Другим, хотя и менее известным, зданием был императорский дворец, получивший название Полота (от др.-рус. палата), но он упоминается в контексте рассказов о вэрингах.

Таким образом, по совокупности древнескандинавских, древнерусских и византийских источников вырисовывается несколько ипостасей, в которых скандинавы могли оказаться в Византии. Это, как принято считать, викинги- грабители, наёмники, купцы, паломники. Однако не все отмеченные виды деятельности скандинавов в Византии изображаются в скандинавских сагах, записанных в конце XII--XIV вв., но опирающихся на устную традицию и скальдическую поэзию Х--XII вв. Отсутствие сведений о грабительских походах на Византию и о собственно скандинавских купцах (т. е. торговцах из Скандинавских стран, а не из Восточной Европы) заставляет более пристально вглядеться в сообщения источников.

Викинг-грабитель

Как ни удивительно, саги, десятки и сотни раз повествующие об удачных (а иногда и неудачных) викингских походах, рассказывающие о богатой добыче предприимчивых викингов, не содержат сведений об их набегах на византийские владения. Походы в Англию, Ирландию, северо-западную Франкию отмечаются и в родовых и королевских сагах, сообщения которых более или менее достоверны, но Византия и Константинополь (Mik/agardr) называются в них только как место военной службыскандинавов О характере исторической информации родовых и королевских саг см.: Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е. А. Мельниковой; авт. М. В. Бибиков, Г. В. Глазырина, Т. Н. Джаксон, И. Г. Коновалова, Е. А. Мельникова, А. В. Назаренко, А. В. Подосинов. Изд. 2-е. М., 2013. С. 444-462..Особенно показательны повествования так называемых саг о викингах Там же. С. 462-468., которые обобщают и типизируют сюжеты, восходящие к событиям IX--X вв. и отложившиеся в устной традиции как устойчивые мотивы, в значительной степени окрашенные фольклорно-сказочными элементами Мельникова Е. А. Мотив как форма репрезентации исторической памяти: Скандинавы в Восточной Европе в IX-X вв. в отражении древнеисландских викингских саг // Вестник РГГУ. Серия

«Литературоведение. Языкознание. Культурология». 2020. № 1. С. 26--40. URL:

https://history.rsuh.ru/jour/artide/view/797 (07.12.2022).. Но и в них Византии предстаёт не как объект нападений викингов (подобно Гардарики -- Северо-Западной Руси), а как источник христианства Мельникова ЕА. Византия и христианизация Скандинавии // ©ЕОДОУЛОХ сборник статей памяти профессора И. С. Чичурова / Под ред. П. В. Кузенкова, А. А. Войтенко, М. В. Грацианского. М., 2012. С. 211--22. См. также примеч. 31..

Одной из причин отсутствия сведений о походах в Византию было, вероятно, незначительное (в любом случае, несопоставимое с количеством походов в Западную Европу) число удачных -- а потому заслуживавших рассказа и последующей меморизации -- походов скандинавов в пределы Византийской империи. Слишком далеко она находилась, и слишком сложен был путь к ней по рекам Восточной Европы. Неслучайно «саги о викингах» знают всего лишь об одном военном предприятии скандинавов в Средиземном море -- легендарном походе Бьёрна Железнобокого -- сына Рагнара Лодброка -- и некоего Хастинга ('AlstignuS)), которые, войдя в Средиземное море с запада, через Гибралтарский пролив, разорили итальянский городок Луну, приняв его за Рим (середина Х в.)²¹ Dudo de St. Quentin. De moribus et actis primorum Normanniae ducum. I.2 / Publiee par. J. Lair. Caen, 1865 (=Memoires de la Societe des Antiquaires de Normandie. Vol. 23). P. 132--135 (I. 5--7). URL : https://archive.org/details /demoribusetacti00dudogoog (07.12.2022).. Попытки грабительских же походов в Византию, видимо, не приносили большого успеха.

Тем не менее византийские власти уже с начала Х в. были озабочены возможностью нападений скандинавов:прочно закрепилась в памяти осада

Константинополя в 860 г. Кузенков П. В. Поход 860 г. на Константинополь., прибавило опасений и нападение Олега. Вряд ли можно сомневаться, что это были далеко не единственные походы на Великий город. Ещё об одном таком походе на хазарские, а затем византийские владения в Причерноморье -- возможно, инспирированном сначала византийскими властями (нападение на хазар), а затем совершённым уже под давлением хазар (на Византию) --говорится в так называемом Кембриджском документе (Х в.).

Возглавляемый неким ХЛГУ (Helgi > Олег, отождествляется иногда с киевским князем Олегом), отряд потерпел в результате сокрушительное поражение, и большая часть его участников погибла ГолбН., Прицак О. Хазарско-еврейские документы Х в. М.; Иерусалим, 1997 (2-е изд.: 2003). С. 101-- 193. Специально о ХЛГУ кембриджского документа см.: Петрухин В. Я. Князь Олег, Хелгу Кембриджского документа и русский княжеский род // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998 год. М., 2000. С. 222--229.. Поэтому неслучайно в договоры и 911, и 944 гг. включены статьи, регламентирующие прибытие скандинавских как караванов купцов, так и военных отрядов из Восточной Европы (точнее, по Днепровскому пути) Мельникова ЕА. Скандинавы в Восточной Европе: от стихийного потока к государственному

регулированию // Российская история. 2019. № 4. С. 66--81. URL: https://russian-

historv.ru/s086956870005873-1-1/ (07.12.2022).. Причём первый договор формулировал это требование ещё достаточно общо:

«...да запретить князь словомъ своим приходящимъ руси здЪ, да не творять пакости в селЪх в странЪ нашей» Лавр. Стб. 31..

Договор же 944 г. существенно расширил и «бюрократизировал» обязательства киевского князя:

«А великии князь Рускии и боляре его да посылають в Греки. корабля елико хотять, со слы [своими] и с гостьми. Якоже им уставлено есть, ношаху сли печати злата, а гостье сребрени... иже посылаеми бывають от них [сли] и гостье, да приносять грамоту, пишюче сице: яко послах корабль селико; и от тех да увемы и мы, оже с миромь приходять. Аще ли безъ грамоты придуть, и преданы будуть намъ, да держимъ и хранимъ, дондеже възв'Ьстимъ князю вашему. Аще ли руку не дадять, и противятся, да убьени будуть, да не изищется смерть ихъ от князя вашего. Аще ли убЪжавше в Русь придуть, мы напишемъ ко князю вашему, яко имъ любо, тако створять» Памятники русского права. М., 1952. Вып. 1. Памятники права Киевского государства: Х--XII вв. / Сост. А. А. Зимин. С. 31. URL: https://archive.org/details/Monuments of Law of Kievan State Zimin

. Ср.: Лавр. Стб. 48..

Можно предполагать, что опасность нападений самостоятельных викингских отрядов не только не уменьшилась, а напротив, возросла. Неслучайно этот пункт вынесен в начало договора и составляет первую статью после интитуляции и определения санкций за нарушение договора. Изменяется и характер принимаемых на себя киевским князем обязательств: от него более не требуется обеспечивать мирную деятельность идущих в Византию скандинавов. Видимо, за прошедшие 30 лет византийские власти убедились в невыполнимости этого требования: с одной стороны, кроме днепровского пути существовали и другие выходы в Чёрное море, которые с легкостью могли использовать скандинавы, с другой -- никакие требования киевского князя не могли иметь обязательной силы для не подчинявшихся ему викингских команд -- те подчинялись только своему предводителю. Поэтому, вероятно, в договоре 944 г. предусмотрен совершенно иной способ обеспечения безопасности византийской территории: князь должен выдавать «мирные грамоты» и золотые или серебряные печати тем, кто отправляется в Византию с очевидно мирными целями, -- послам и купцам. Возможно, аналогичные грамоты могли выдаваться и тем, кто ехал наниматься на службу в византийскую армию, особенно если эта группа скандинавов прослужила некоторое время на Руси. Во всяком случае, именно так поступил князь Владимир в 978 г., отправивший в Византию варягов, участвовавших в захвате Киева (правда, в своём письме он предупреждал императора и о неблагонадёжности варягов и советовал «расточить их по градамъ») Лавр. Стб. 48.. Условие договора 944 г. снимало с русского князя ответственность за прибывавшие с территории Руси (или через Русь) отряды без грамот: таким новоприбывшим имперские власти не только не гарантировали безопасности, но более того, предусматривалось их задержание до выяснения их намерений, а в случае разбоя -- уничтожение.

Яркой иллюстрацией к статье договора 944 г. о праве византийских властей расправляться с отказывавшимися сложить оружие отрядами из Восточной Европы, служит история некоего Хрисохира (Xpoao^sip, буквально «золотая рука»), родственника князя Владимира Святославича. После смерти последнего Хрисохир с 800 воинов оказался в Византии и хотел поступить на службу, но отказался сдать оружие по требованию властей. Отвергнув также предложение о переговорах, он силой прорвался к Абидосу на азиатском побережье пролива Дарданеллы, разгромил пропонтидского стратига и вышел в Эгейское море, где у о. Лемнос был окружён византийским флотом. Его корабли были потоплены, и сам он погиб в сражении loannis Scylitzae Synopsis Historiarum / Rec. H. Thurn. Berolini; Novi Eboraci, 1973. P. 367 (гл. 46, строки 71--74). URL: https://archive.org/details/scylitzae1973/page/867/mode/2up (07.12.2022)..

Другой причиной отсутствия запечатлённых в сагах воспоминаний о грабительских походах в Византию, мог быть сложившийся и устойчивый, неоднократно воспроизводимый в «сагах о викингах» образ Византии как одного из главных центров мира (наряду с Римом) -- средоточия верховной власти, богатства, культуры Sverrir Jakobsson. Centre and Periphery. -- и как источника христианской веры, центра, куда скандинав приходит в поисках истинной веры и где обретает её Глазырина Г. В. От язычества к истинной вере: Путь главного героя древнеисландской Саги об Одде

Стреле // Церковная археология: Материалы Первой Всероссийской конференции (Псков, 20-- 24 ноября 1995 г.). СПб.; Псков, 1995. Ч. 1. Распространение христианства в Восточной Европе. С. 85-- 87. URL: https://www.archeo.ru/izdaniya-1/vagneishiie-izdaniia/pdf/Tserk archeo 01 1995.pdf/view

; Она же. Путь на восток -- путь к христианскому спасению: Сюжеты исландских саг о скандинавах-путешественниках / / Древнейшие государства Восточной Европы. 2009 год. М., 2010. С. 384-404.. Показательна трансформация византийских эпизодов в истории князя Олега и викинга Одда Стрелы. Мотив «смерти от коня», объединяющий оба персонажа, возник в варяжской среде на Руси в рамках эпизации сказаний о деятельности Олега и был затем перенесен в Скандинавию и совмещён с образом Одда Melnikova E. The Death in the Horse's Skull: The Interaction of Old Russian and Old Norse Literary Traditions // Gudar pa jorden: Festskrift till Lars Lonnroth / Red. S. Hansson, M. Malm. Eslov, 2000. S. 152-168; Мельникова Е. А. Сюжет смерти героя «от коня» в древнерусской и древнескандинавской традициях // От Древней Руси к новой России: Юбилейный сборник, посвященный члену- корреспонденту РАН Я. Н. Щапову. М., 2005. С. 95-108.. Можно полагать, что и многие другие элементы истории Одда (если не весь вообще этот персонаж, неизвестный ни одной другой саге и упоминаемый лишь один раз у Саксона Грамматика) восходят к той же варяжской эпической традиции, героем которой был Олег. В этой, древнерусской, традиции, запечатлённой в летописях, важное (если не центральное) место занимает повествование о его блистательном походе на Византию, насыщенное фольклорными мотивами и сюжетами (корабли на колёсах, отравленное вино и пр.). В «Саге об Одде Стреле» герой оказывается в Византии не во главе военного предприятия, а как одинокий путник, который с детства противится язычеству и после долгих странствий обретает истинную веру и принимает крещение (надо отметить, что уже в начале своего трёхсотлетнего пути Одд встречает монаха- отшельника и знакомится с христианством, но не принимает его, а продолжает свой путь) Qrvar-Odds saga / Hrsg. von R. C. Boer. Leiden, 1888. URL: https: / / archive.org/ details / rvaroddssagaOOunkngoog.. Мотив военного похода заменяется здесь мотивом обретения веры.

Отмеченные причины -- во-первых, редкость таких грабительских походов, которые предпринимались из самих Скандинавских стран (подобные походы осуществляли уже осевшие в Восточной Европе скандинавы), имели своей непосредственной целью Византию и притом приносили заслуживающий меморизации результат, а во-вторых, устойчивость образа Византии как центра мира и источника христианства -- видимо, в совокупности и обусловили отсутствие в скальдических стихах и сагах рассказов (или упоминаний) о военных экспедициях в Византию.

Наёмник в полевом войске

Первым скандинавом, служившим в Византии, исландская традиция считает исландца Болли:

«Мы не слышали рассказов, чтобы какой-нибудь норманн пошел на службу конунга Гарды (византийского императора. -- ЕА.) раньше, чем Болли, сын Болли” Laxd^la saga, 73. kafli: Laxd^la saga // The Icelandic Saga Database [Электронный ресурс]. URL: https://sagadb.org/laxdaela saga.is (03.12.2022). Ср. перевод на русский язык: Сага о людях из Лаксдаля // Исландские саги / Ред., вст. ст. и примеч. М. И. Стеблин-Каменского. М., 1956. С. 428..

Возвращение Болли из Византии после многих лет пребывания там условно датируется временем около 1030 г. Но на самом деле Болли был далеко не первым скандинавом-наёмником, о чём проговаривается и сам автор «Саги о людях из Лососьей долины»: приведённая выше ремарка следует за рассказом о поездке Болли в Миклагард: «Недолго пробыл он там, как вступил в варяжскую дружину» («Hann var litla hn5 ^ar a5ur hann kom ser i V^ringjasetu»). Ко времени приезда Болли «варяжский корпус», таким образом, уже существовал. Действительно первые по времени вэринги О соотношении обозначений варяг -- jdapayyoi -- vmring см.: Мельникова Е. А, Петрухин В. Я. Скандинавы на Руси и в Византии в X--XI вв.: к истории названия «варяг» // Славяноведение. 1994. № 2. С. 56--68. URL: https://inslav.ru/sites /default/files /slav-1994-2.pdf (07.12.2022). упомянуты в «Саге о Хравнкеле Годи Фрейра»: в ней рассказывается, во-первых, о поездке в Константинополь Торкеля Светлая Прядь, сына Тьоста, который в течение семи лет «ходил под рукой конунга Гарды» («er handgenginn Gardskonunginum») Hranfnkels saga Freysgodi. 9. kafli., и, во-вторых, о пребывании в Миклагарде мореплавателя (farmadr) Эйвинда Бьярнарсона, который «снискал там большое расположение греческого конунга и был там в дружине» («fek ^ar godar virdingar af Grikkja konungi ok var ^ar um hrid») Ibid. 3. kafli.. Поездка Торкеля датируется 937--944 гг., Эйвинда -- временем до 950 г. Sigfus Blondal. The Varangians of Byzantium. P. 310..

До Болли, согласно сагам, в Константинополе побывали и другие исландцы: Финнбоги Сильный, ставший дружинником (hirdmadr) императора Иона -- Иоанна I Цимисхия (969--976 гг.); Грис Сэмингссон (ок. 970--980 гг.), который снискал в Византии «большой почёт»; Колльскегг (вскоре после 989 г.), Гест Торхалльссон и Торстейн Стюрссон (ок. 1011 г.); Барди (между 1022 и 1025 гг.) Дабы согласовать хронологию поездок Геста, Барди и Кольскегга с сообщением «Саги о людях из Лаксдаля» о Болли, как первом дружиннике в Константинополе, В. Г. Васильевский предложил передатировать их 1020-ми гг. (Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков. С. 181--191). Однако контекст рассматриваемых известий и хронология соответствующих саг не даёт для этого оснований. См.: Sigfus Blondal. The Varangians of Byzantium. S. 315, 317.. Вскоре после 1016 г. в Константинополе находился датчанин Эйлив Торгильссон, брат ярла Ульва. Таким образом, сообщение автора «Саги о людях из Лаксдаля» ошибочно и, видимо, связано со стремлением автора саги по возможности возвеличить Болли сына Болли.

Начиная с этого времени сообщения о службе скандинавов в Византии насчитываются десятками: только в шведских рунических надписях XI в. их более двадцати Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. С. 98--120 и др. В двух рунических надписях из Эстеръётланда присутствует имя собственное uirikR (Og. III, Landeryds kyrka) и uerekR (Og. 68, Ekeby), возможно, относящиеся к одному и тому же человеку. Оно может быть интерпретировано как имя (прозвище?) VaringR. Более вероятно, однако, что здесь представлено известное личное имя Venkr (ср.: Vemundr, Eirikr и др.)..

В отличие от скандинавских, византийские источники, однако, относят первые случаи привлечения скандинавов (Р&д) на военную службу к значительно более раннему времени -- самому началу X в. Прибытие росов из Восточной Европы отмечает Лев VI Мудрый в разделе Naupa/ixa трактата Тахпха, написанного между 904 и 912 гг. Щавелев А. С. Известие о «северных скифах» («росах») в разделе «Naugayixa» трактата «Тахпха» византийского императора Льва VI Мудрого // Историческая география / Отв. ред. И. Г. Коновалова. М., 2016. Т. 3. С. 236-250. Едва ли не первым сообщением о службе росов является упоминание о росах, именуемых дромитами, в т. н. Хронике Псевдо-Симеона, о чём говорилось выше. Это сообщение приведено в описании событий 904 г.славянские и балканские исследования. 2017. № 1 (21). С. 87--88. URL: https://slavica-

petropolitana.spbu.ru/files/2017-1/06-Schavelev.pdf (07.12.2022).. Возможно, как предполагает А. С. Щавелёв, упоминание рос-дромитов связано с их участием в войне патрикия Имерия против арабского адмирала Льва Триполита в 905/906 г. Щавелев А. С. «Держава Рюриковичей». С. 87--88. В 910--911 гг. командующий морским походом против арабов логофет дрома патрикий Имерий использовал отряд народа T&q из 700 человек в морской экспедиции на Крит Constantine Porphyrogennetos. The Book of Ceremonies: In 2 vols. / Trans. by A. Moffart, M. Tall. Canberra, 2012. Vol. 2. P. 651-652, 654.. Семь кораблей росов (с 415 воинами) участвовали в морских операциях при императоре Романе I Лакапине в 935 г., 584 роса и 45 юношей при них -- при Константине VII Багрянородном в 949 г.45Ibid. P. 660-678. Служба руси в Византии предусматривается договорами и князя Олега 911 г.:

«Егда же требуетъ на войну ити, и сии хотять почтити царя вашего, да аще въ кое время елико их приидеть, и хотять остатися у царя вашего своею волею, да будуть», --и князя Игоря 944 г.:

«Аще ли хотіти начнеть наше царство от васъ вои на противящаяся намъ, да пишемъ къ великому князю вашему, и послеть к нам, елико же хочемъ.» Лавр. Стб. 36, 52.

Византийские власти «начали хотеть» воинов-русов уже через несколько лет после заключения второго договора: во время своей поездки в Константинополь Ольга -- вероятно, по просьбе императора -- обещала прислать военный отряд в помощь византийцам, а в 988 г. князь Владимир Святославич отправил шеститысячное войско для борьбы с мятежниками. Присланные воины стали органической частью византийской армии, что отметил в 956 г. арабский историк Абу-л-Хасан ал-Мас`уди:

«.Ар-Рус. вошли многие из них в настоящее время в общность ар-Рум (Византийская держава) подобно тому, как вошли ал-Арман (армяне) и ал-Бургар (болгары), которые [представляют собой] один из видов ас-Сакалиба (славяне), и ал- Баджанак (печенеги) из тюрок. И они [византийцы] поместили их [русов, армян, болгар и печенегов] гарнизонами во многих из своих крепостей, примыкающих к границе аттт-ТТТамийа (сирийской), обратили их против Бурджан (бургундцев?) и других народов, враждебных им и окружающих их владения» Абу-л-Хасан ал-Мас'уди. Книга предупреждения и пересмотра / Пер. с араб. В.М. Бейлиса; изд. подг. по материалам В. М. Бейлиса Т. М. Калинина и О. Б. Бубенок. М., 2021. С. 152..Таким образом, уже с самого начала Х в. византийская армия и флот пополнялись выходцами из Скандинавии, как прибывавшими непосредственно из Скандинавских стран, так и уже осевшими на Руси, и на протяжении Х в. и вплоть до второй половины XI в. их поток продолжал расширяться.

Деятельность скандинавов в Византии до поездки Колъскегга (т. е., условно говоря, до 980-х гг.) определяется в сагах разнообразными терминами, связанными с военной службой и вассальным подчинением, но только не словом вэринги. Торкель (дословно) «ходит под рукой» византийского императора, Эйвинд служит «в дружине» и т. д. Кольскегг был первым, кто не только «пошёл на службу», но и стал «предводителем войска вэрингов» («var hofSingi fyrir v^riagjarliS»), открывая череду прославившихся выдающимся положением в Византии скандинавов, среди которых затем были Эйлив Торгильссон, Харальд Суровый Правитель, Рёгнвальд из рунической надписи № 118 и др. «Служат в числе вэрингов» («ganga a mala meS v^ringjum») Гест и следующие за ним десятки скандинавов. Начиная с этого времени название varingi и производное от varingjalib -- «войско вэрингов» будут постоянно встречаться в рассказах о поездках норманнов в Византию.

Вместе с тем название вэринги приложимо не только не ко всем, кто побывал в Византии -- общим обозначением для купцов, паломников, а также воинов было Grikklandsfari, буквально «ездивший в Грецию», -- но даже не ко всем служившим в византийском войске. Называя кого-либо вэрингом, авторы саг нередко добавляют, что человек либо служил «в войске вэрингов», либо был дружинником (hirdmadr), охранником (vordamabr), либо просто был «мужем» (mabr) византийского императора, как Эйвинд, Финнбоги и затем многие другие.

Одновременно составители саг противопоставляют вэрингов и норманнов (обычное обозначение скандинавов). Так, уже в истории Геста и Торстейна говорится: «И таков был обычай вэрингов и норманнов, чтобы днём быть на состязаниях и заниматься борьбой» HeiSarvga saga // BorgfirSinga sogur / GuSni Jonsson ok SigurSur Nordal gafu ut. 2 utg. Reykjavik, 1955 (=islenzk fornrit. Bd. III). S. 243.. Термины вэринги и норманны соотносятся, с одной стороны, как частное и общее (вэринги -- определённая группа, выделенная среди норманнов-скандинавов), как, например, в «Саге о битве на Хейде»: Барди «был там среди вэрингов, и все норманны ценили его». С другой, как в истории Геста и Торстейна (а также в ряде других), и вэринги, и норманны бесспорно служат в византийском войске и совместно участвуют в некоторых церемониях, но они различаются и подчас противопоставляются и ими самими, и -- на основе информации, полученной от них, -- авторами саг.

Сходная дифференциация содержится и в византийских источниках. С одной стороны, параллельное византийское название (очевидно заимствованное либо из др.-рус. варяг, либо др.-сканд. Varangr) относится к не очень многочисленному и привилегированному контингенту скандинавов на византийской службе -- отряду телохранителей императора, императорской гвардии. С другой -- в византийском войске служили и другие, более многочисленные (насчитывавшие подчас тысячи) отряды скандинавов, которые также именовались варангами. Это положение нашло отражение в противопоставлении «дворцовых» и «внешних» варангов, участвовавших в восстании в царствование Никиты Вотаниата Sigfus Blondal. The Varangians of Byzantium. P. 92.. Различает два контингента варангов и Пселл: первый он определяет как «ту часть наемническую, которая обыкновенно принимает участие в царских выходах», второй -- как союзнический корпус Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков. С. 217..

Можно предполагать, что противопоставление вэрингов норманнам в сагах зиждется на той же самой основе: вэринги -- это соответствующая «дворцовым» варангам Скилицы особая, пользующаяся привилегиями и находящаяся в особой близости к императору часть скандинавских наемников. Неслучайно так часты упоминания византийских василевсов, называемых в общем форме или поименно, в связи с вэрингами. Норманны же -- это «внешние» варанги, союзнические отряды в составе византийского войска.

Строгая отнесённость термина вэринги в скандинавских источниках к отряду императорских телохранителей («дворцовым» варангам) объясняет, почему скандинавы, служившие в византийском войске и принимавшие участие в различных военных действиях Византии, до конца X в не называются этим термином -- лишь после создания «варяжского корпуса» как императорской гвардии, заменившего армянских телохранителей, видимо, где-то около 980 г. (что перекликается с отправлением отряда варягов к византийскому императору Владимиром), появляется специальное обозначение этой частя скандинавов, которое проникает затем в Скандинавию вместе с возвращающимися варангами,

Два известных нам случая упоминания вэрингов на Руси не могут поставить под сомнение однозначность понимания этого слова в Скандинавии, тем более что одно из них допускает и обычное толкование термина. В <^are о битве на Хейде» в рассказе о Барди говорится, что он поступил на службу, будучи на Руси, и был там «вместе с вэрингами» (шеб vwringum). Примечательно, однако, что далее автор говорит: «И все норманны (nordmenn) ценили его» HeiSarnga saga. 40. kafli., традиционно разделяя и противопоставляя тех и других. Если бы слово вэринги обозначало всех скандинавов на русской службе, то основы для такого противопоставления не существовало бы. Приезд Барди на Русь датируется в целом 1020-ми гг., т. е. тем временем, когда «варяжская гвардия» уже была создана. Основным путём в Византию для скандинавов была Восточная Европа, путь из варяг в греки, причём по сообщениям многих саг (например, «Саги о Харальде Суровом Правителе», «Саги об Ингваре» и др.) мы знаем, что нередко на пути в Византию или обратно скандинавы задерживались на Руси и проводили некоторое время на службе русских князей. Не этих ли скандинавов, уже побывавших в Константинополе и послуживших в гвардии императора, называет здесь сага вэрингами -- в полном соответствии с традицией, в противоположность всем остальным норманнам, находившимся в тот момент на русской службе? Возможно, что привилегированное положение вэрингов в Византии отражалось и на их статусе на Руси, более высоком, нежели статус остальных скандинавских наемников, не имевших подобного опыта.

Контекст упоминания «некоего вэринга на Руси» (varingus quidam in Ruscia) в одном из чудес св. Олава Monumenta historica Norvegis: Latinske kildeskrifter til Norges historie i middelalderen / Udg. G. Storm. Kristiania, 1880. S. 143. URL: https: / / archive.org/details / monumentahistorQQstorgoog/ page /n218/ mode / 1up (07.12.2022); Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги. С. 563--568., действие которого происходит в Новгороде, не оставляет сомнения в том, что это ремесленник-скандинав (отнюдь не воин!), находящийся на Руси и не бывавший в Византии, однако, есть достаточно оснований полагать, что эта новелла сложилась в Новгороде в среде прихожан и клира церкви св. Олава и испытала влияние местного, новгородского словоупотребления Мельникова Е. А. Культ св. Олава в Новгороде и Константинополе // Византийский временник. 1996. Т. 56. С. 92--106. URL: http://www.vremennik.bi2/opus/BB/56/53018 (Q7.12.2Q22)., поэтому слово varingus,отражающее скорее древнерусскую формуварягъ,нежели древнескандинавскую vwringi, использовано здесь в том значении, которое оно имело на русской почве. Возможно, что несоответствие значений слова в древнерусском и в древнескандинавских языках и заставило автора новеллы специально оговорить, что действие происходит «на Руси».

Таким образом, представляется, что в скандинавской письменности термин vmringi однозначно приложим только к скандинавским наёмникам, служившим в «варяжском корпусе» в Византии -- привилегированном отряде телохранителей императора, и первоначально не распространялось на другие группы скандинавов в византийском войске или на Руси. Узкая специализация термина и его однозначность позволяют предположить, что он вошёл в употребление в Скандинавии лишь после создания «варяжского корпуса» и одновременно с появлением византийского названия того же института -- варанги. Инородность и позднее происхождение древнескандинавского названия нашли косвенное отражение в одной из редакций «Саги о Харальде Суровом Правителе» (по рукописи Flateyarbok), где говорится о положении в Константинополе перед приездом Харальда: «И было там уже множество норманнов, которых они (т. е. византийцы. -- Е. М.) называют вэрингами» («En mikill mennijoidi var ^ar adr fyrir nordmanna, er peir kalla vsringja») Flateyjarbok / Sigur6ur Nordal gaf ut. Akranes, 1945. Bd. IV. S. 60.. Подобное противопоставление двух наименований: одного -- местного, другого -- заимствованного, широко распространено в древнескандинавской литературе.

Подавляющее большинство варангов служили в войсковых полевых частях, образовывая отдельную этерию Филипчук А. М. Социальные группы русов в Константинополе в X в.: контакты, торговля и формирование политической элиты // Восточная Европа в древности и средневековье: XXIII Чтения памяти В. Т. Пашуто. М., 2011. С. 292--297. или входя в общевойсковой контингент. Таковы «рузы», о которых сообщает армянский историк X в. Асолик, рассказывая о болгарской кампании византийского императора Иоанна Цимисхия (кир-Жана) (969--976). По словам Асолика, в сражении на Балканах на помощь болгарам был призван народ рузов (в других рукописях -- «народ русов»):

«...потом он (Иоанн Цимисхий. -- Е. М.) отправился войной на землю Булхаров (болгар. -- Е. М.), которые при помощи Рузов вышли против кир-Жана[,] и когда завязался бой, Рузы обратили в бегство оба крыла греческого войска» Всеобщая история Степаноса Таронского, Асохика по прозванию, писателя XI столетия / Переведена с армянского и объяснена Н. Эминым. М., 1864. С. 127--128. URL: https://e- lib.nsu.ru/reader/bookView.html?params=UmVzb3VyY2UtMTc2NA/cGFnZTAwMDAw (07.12.2022)..

Очевидно, Асолик передаёт здесь рассказы очевидцев -- возможно, тех армянских воинов, которые составляли собственную дружину и отборные отряды войска армянского аристократа и полководца Цимисхия. Из контекста ясно, что рузы являлись наиболее боеспособной частью войска союзников и вполне могли бы переломить ход сражения, если бы не армянская гвардия императора.

Асолик рассказывает и о другом случае участия рузов в кавказских делах -- шеститысячном войске, которое было прислано императору Василию II киевским князем Владимиром около 988г.:войско было задействовано во время византийского похода в Тайк, предпринятого с тем, чтобы получить владения Давида Куропалата, завещанные им империи. В составе войска Василия находились русские отряды:

«В самый день отъезда последнего (императора Василия II. -- Е. М.) в греческом лагере произошла сильная схватка из-за ничтожной причины. Князья и вассалы куропалата Давида, прибывшие туда, стояли недалеко от греческого лагеря. Из пехотного отряда Рузов какой-то воин нес сено для своей лошади. Подошел к нему один из Ивирийцев и отнял у него сено. Тогда прибежал к Рузу на помощь другой Руз. Ивериец кликнул к своим, которые, прибежав, убили первого Руза. Тогда весь народ Рузов, бывших там, поднялся на бой: их было 6 000 человек пеших, вооруженных копьями и щитами, которых просил царь Василий у царя Рузов в то время, когда он выдал сестру свою замуж за последнего» Там же. С. 200..

«Полевых» варангов упоминают и византийские источники, в том числе военные трактаты, а в сочинении «О церемониях» византийский император Константин Багрянородный подробно характеризует состав и содержание наёмников-росов Филипчук О. М. Руси серед «військ народів» у Візантії ІХ--ХІ ст.: найманці та союзники: Дис. ... канд. іст. наук. Чернівці, 2010; Він же. Скільки коштував руський найманець у Візантії в X ст.? // Ruthenica. Київ, 2008. Т. VII. С. 7--29. URL: http://history.org.ua/JoumALL/ruthenica/7/1.pdf (07.12.2022).. Скандинав-наёмник на службе в Византии, таким образом, -- наиболее распространённый образ в скандинавских источниках, возникший уже во второй трети X в. и достигший наибольшей популярности в XI в.

Императорский гвардеец

Почти обо всех скандинавах-наемниках сообщается, что они были с почестями приняты самим императором, который наградил их за верную службу, -- такова стереотипная характеристика доблестного воина. Однако в действительности лишь немногие и далеко не сразу добились почётной службы в императорской гвардии. К числу таких немногих, видимо, принадлежал упоминавшийся выше исландец Болли Болласон из знатного рода, который уже во взрослом возрасте, женатый и имевший детей, решил не ограничиваться обычными поездками в Норвегию и Данию:

«И после того как Болли провел зиму в Дании, он отправился в дальние страны и не прерывал своего путешествия, пока не прибыл в Миклагард. Недолго пробыл он там, как вступил в варяжскую дружину. Мы никогда не слышали раньше, чтобы какой-нибудь норвежец или исландец до Болли, сына Болли, стал дружинником короля Миклагарда (Константинополя. -- Е. М.). Он провел в Миклагарде много лет и выказывал себя во всех испытаниях как самый отважный воин и всегда был первым среди других. Варяжские дружинники очень ценили Болли, пока он был в Миклагарде» Laxd^la saga. 73. kafli; Сага о людях из Лососьей долины. С. 428..