Ханьцы считают уйгур отсталыми в культурном отношении, цивилизационном отношении и стиле жизни. Вообще после присоединения Восточного Туркестана к Китайской империи первые ханьские переселенцы позиционировали себя в качестве миссионеров, призванных крепить рубежи Поднебесной империи и распространить ценности китайской цивилизации в регионе. Неудивительно, что виновниками конфликта ханьцы считают уйгур, видя в них опасность и непредсказуемость. Доказательством этого может служить тот факт, что почти всегда после очередного агрессивного выпада уйгурских сепаратистов ханьские демонстранты лишь укоряют китайскую власть, а мстят конкретно уйгурам.

Стоит отдельно отметить центральную китайскую власть как вторичную сторону. Точку зрения официального Китая без лишних дополнений показывает цитата высшего государственного деятеля страны. Председатель КНР Ху Цзиньтао не раз заявлял, что он собирается проводить довольно жесткую политику к жителям непокорной республики: «Введение чрезвычайного положения, позволяющее более успешно бороться с боевиками, закрытие уйгурских школ, ещё большие льготы гражданам КНР из восточных провинций, приезжающих сюда на постоянное место жительства, приведут к полной ассимиляции уйгуров с ханьцами… Все эти факторы необходимы для наведения порядка в этом неспокойном регионе. Синьцзян-Уйгурский автономный район является неотъемлемой территорией КНР, и никакие, даже самые радикальные действия местных террористов, которые финансируются и снабжаются международными террористическими организациями не заставит нас отказаться от поставленных задач».

Третичными сторонами в данном вопросе выступают Казахстан, Киргизия, США. Вплетёнными в уйгурский конфликт оказались Казахстан и Киргизия. Официально эти государства координируют свои действия с Китаем, опасаясь расширения зоны конфликта на их территории. И таким опасениям есть предпосылки. Но здесь перед Казахстаном и Киргизией появляется дилемма: с одной стороны, они опасаются активизации уйгурских сепаратистов на своих территориях, с другой - при сохранении такого сотрудничества с Китаем вероятны террористические акты уйгурских сепаратистов внутри республик. Так, с одной стороны от Казахстана и Киргизии стоит опасение ухудшения отношений КНР, а с другой - угроза дестабилизации ситуации на собственных территориях.

Именно Казахстан, в силу наличия на территории республики самой многочисленной уйгурской диаспоры и различного рода уйгурских националистических организаций, которые активизировались в начале 90-х годов, стал для Китая основным визави в плане противодействия уйгурскому сепаратизму. Не случайно, весной 1993 года МИД КНР официальной нотой протеста обвинил Казахстан в том, что «он уклоняется от принятия мер по нейтрализации деятельности в республике уйгурских сепаратистов, стремящихся воссоздать государственность «Восточного Туркестана».

Уже в 1995 году деятельность уйгурских националистических организаций в Казахстане была официально запрещена. Генеральная прокуратура Казахстана проверив и установив незаконность деятельности «Объединенного национального революционного фронта Восточного Туркестана» и «Организации освобождения Уйгурстана» и их центральных органов - газет «Голос Восточного Туркестана» и «Уйгурстан», вынесла предписание о незамедлительном прекращении их деятельности.

Казахстанские власти также начали высылать из страны тех китайских уйгуров, которые проживали в республике без официального разрешения. Кроме того, по запросу Китая правоохранительные органы Казахстана стали задерживать и депортировать в КНР участников сепаратистского движения, под различными предлогами, выезжающими из СУАР. Например, в 2000 году казахстанские спецслужбы установили конспиративную квартиру в г. Алматы, где некоторое время скрывались уйгурские боевики из Синьцзяна, которые при задержании оказали вооруженное сопротивление и трое из них были убиты.

В сентябре 2004 года в соответствии с законом «О борьбе с терроризмом» Комитетом национальной безопасности Казахстана на рассмотрение Генеральной прокуратуры был внесен список ряда организаций, в число которых, наряду «Курдским народным конгрессом» и «Исламским движением Узбекистана», входила и уйгурская сепаратистская группировка - «Исламская партия Восточного Туркестана», деятельность которых, по оценке КНБ, направлена на подрыв существующего конституционного строя и разжигание межнациональной розни. В свою очередь Генпрокуратура Казахстана направила представление об этих организациях в Верховный суд, который признал эти международные организации террористическими и запретил их деятельность на территории республики.

Аналогичные действия с середины 90-х годов предпринимались и в Кыргызстане. В 1996 году уйгурские активисты попытались зарегистрировать «Партию за освобождение Восточного Туркестана», однако Министерство юстиции Кыргызстана отказалось это сделать на том основании, что национальное законодательство запрещает легализацию партий, ставящих своей целью обособление территорий сопредельного государства. В Кыргызстане также был введен запрет на проведение представителями уйгурской общины массовых акций, направленных на поддержку сепаратистов в СУАР. В результате действий кыргызских властей наиболее активные сторонники идеи создания независимого государства в Синьцзяне из числа уйгур, проживающих в Кыргызстане, вынуждены были уйти в подполье. Однако свою деятельность они не свернули, а при поддержке своих соплеменников из СУАР все чаще стали использовать тактику террора.

В частности, 1 мая 1998 года в г. Ош было взорвано маршрутное такси, в результате два человека были убиты и 12 ранены. Через некоторое время кыргызские правоохранительные органы арестовали по этому делу пять человек, трое из которых были уйгурами из СУАР, прошедшими подготовку в лагерях в Афганистане. В 2000 году в г.Бишкеке за отказ пожертвовать деньги на нужды сепаратистского движения в Синьцзяне был убит председатель культурно-просветительского общества уйгуров Кыргызстана «Иттипак» («Единство») Негмат Базаков. В 2002 году в г.Бишкеке от рук уйгурских боевиков погибли консул посольства КНР в Кыргызстане и бизнесмен из СУАР. В 2003 году расстрелян автобус с китайскими челноками, в результате чего погибло 19 граждан КНР.

Прямая и однозначная точка зрения Соединённых Штатов на конфликт отсутствует, и, по-видимому, меняется в зависимости от политико-экономической конъюнктуры в мире, а также другие факторов. Но американская пресса внимательно следит за происходящим в Синьцзяне, без её внимания не остаётся ни одно важное событие по этой тематике. В целом, США обвиняют китайское руководство за нарушение прав человека в Синьцзяне, но до каких-то серьёзных мер давления на политику Пекина в этой сфере они не предпринимают.

Что касается российской позиции в уйгурском вопросе, то она, по мнению экспертов, должна быть предельно четкой: Синьцзян-Уйгурский автономный район является неотъемлемой частью Китайской Народной Республики, и, соответственно, политические и любые другие проблемы Синьцзяна - это внутреннее дело Китая, в решение которых Россия вмешиваться не должна.

Однако значение СУАР как самой крупной территориальной единицы Китая для России растет. Прежде всего, это связано с расширением торгово-экономического и научно-технического сотрудничества регионов Сибирского федерального округа и Синьцзяна.

Можно с уверенностью утверждать, что Синьцзян-Уйгурский автономный район является одним из самых проблемных регионов, так как на сегодняшний день проблема уже стала международного характера. Китай развивается очень быстро и роль его на международной арене с каждым годом увеличивается. И желание уйгуров обрести независимость становится не только злободневной проблемой КНР, но и возможностью таким странам как США влезать в дела страны. Таким образом, на мой взгляд, проблема Синьцзян-Уйгурского автономного района не будет решена в ближайшее время и неспокойные уйгуры по-прежнему будут отстаивать свою независимость, а правительство Китая будет пытаться подавить их желание.

этно-конфессиональный фактор -- определяющий: сепаратистские разломы чащевсего наследуют очертания этнокультурных границ;

социально-экономический фактор -- проявление экономических и социальных диспропорций на территории единого государства. При этом решающую роль в формировании сепаратизма играет не столько направленность различий в уровне экономического развития и благосостояния населения, сколько амплитуда контрастов между наиболее и наименее развитыми регионами;

фактор природных границ. В 38 из 53 важнейших очагов сепаратизма на планете природные рубежи (горные хребты, морские пространства, крупные реки, труднопроходимые местности и др.) существенно затрудняют их связи с ядром страны, что имеет важное геополитическое и военно-стратегическое значение. (Тем не менее следует учитывать, 'что природный фактор все же играет вспомогательную роли в формировании очага сепаратизма, так как территориальная изолированность района sue обязательно приводит к его политической обособленности);

геополитический фактор -- заинтересованность внешних сил во вмешательстве в сепаратистский конфликт;

фактор общественной мобилизации -- общественно-политическая активность населения, проявляющаяся в разнообразных аспектах политической деятельности: электоральном поведений, различных политических акциях, демонстрациях, пикетах, забастовках, террористических актах и др.;

наличие потенциальной правящей элиты, политической организации и популярного лидера движения сепаратистов, как структур, инициирующих процессы сецесси и управляющих ими;

исторический опыт государственности -- обоснование легитимности притязаний сепаратистов фактами существования прежних государственных или самоуправляющихся образований.

В реальных сепаратистских конфликтах перечисленные факторы тесно переплетены.

3. Географические типы сепаратизма[19]. Современные очаги сепаратистских конфликтов могут быть сгруппированы в региональные блоки на основании следующих критериев

1) географическая близость, 2) этнокультурная общность; 3) единый цивилизационно культурный фундамент (например, христианский, исламский, буддистско-индустский); 4) сходство исторического развития; 5) аналогий в действии факторов paзвития сепаратизма

6) уровень политической стабильности, 7) интенсивность конфликтов.

Сепаратистские движения в современном мире имеют свою региональную специфику, которая, в свою очередь, сказывается на особенностях использования экстремистских методов борьбы, включая террористические. В географически близких регионах эта специфика имеет общие черты, что объясняется общностью цивилизационного фундамента, сходством исторического развития, схожими факторами развития сепаратизма, уровнем политической стабильности и т. д. На основании этих критериев можно различить шесть региональных разновидностей сепаратизма, в которых, так или иначе, присутствует террористический компонент[20]:

Западноевропейский сепаратизм (Северная Ирландия, Страна Басков, Каталония, Корсика) характеризуется ведущей ролью этноконфессионалы-юго и социально-экономического факторов. Считается, что очаги сепаратизма в Западной Европе находятся в состоянии устойчивого равновесия, а требования большинства сепаратистов носят ограниченный характер. Однако в последние десять лет усилилось влияние экстремистски настроенных групп сепаратистов в испанской Стране Басков, на Корсике, что привело к росту числа терактов и вынудило правительства Испании и Франции пойти на уступки перед угрозой серьезной дестабилизации обстановки;

Восточноевропейский сепаратизм (Чечня, Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Косово) отличается тем, что очаги конфликтов в их современной форме возникли сравнительно недавно, и требования сепаратистов носят радикальный характер, т.е. нацелены на полную независимость. Уровень этно-конфессиональной нетерпимости выше, чем в Западной Европе, прослеживается тесная связь сепаратистских движений с криминальными структурами. Террористические акты носят более жестокий и масштабный характер, хотя и ограничены пределами государств или соседних регионов;

Ближневосточный сепаратизм (Алжир, Палестина, Турецкий Курдистан, Ирак, Пакистан, Афганистан) характеризуется принадлежностью большинства противоборствующих групп к исламской цивилизации. Отмечается растущая активность на Ближнем Востоке исламских экстремистских групп, вмешивающихся в сепаратистские конфликты, преследуя собственные цели. Использование терроризма носит системный и практически повсеместный характер. При этом, в силу существования многочисленных и разнообразных экстремистских группировок довольно трудно установить тех, кто стоит за терактами, и их истинные цели. Вэтих условиях дополнительное значение имеет фактор этнического самосознания меньшинств региона, которые тоже часто выбирают радикальные методы борьбы за самоопределение (курды в Турции и Ираке, берберский вопрос в Алжире, проблемы узбекского и других меньшинств в Афганистане);

Азиатский сепаратизм (Джамму и Кашмир, Шри-Ланка, Южные Филиппины, Восточный Тимор) обусловлен многими этноконфессиональными противоречиями доколониального характера, возродившимися после получения независимости. Терроризм носит системный и масштабный характер, хотя и ограничен границами сепаратистских конфликтов;

Африканский сепаратизм (Южный Судан, Ангола, Сомали и т. д.) во многом имеет схожие черты с азиатской разновидностью сепаратизма. Хотя сепаратистские группы в меньшей степени институционализированы и сплочены (что объясняется сильным влиянием родо-племенной традиции), их активность и жестокость в выборе методов борьбы оставляет мало надежд на добровольное мирное урегулирование без вмешательства мирового сообщества;

Американский сепаратизм (Провинция Квебек в Канаде, штат Чьяпос в Мексике, Провинция Гренландия, остров Невис) наименее ярко выражен среди всех выделенных регионов. Это объясняется переселенческой структурой американских государств, малочисленностью и разобщенностью коренного населения. Насильственные методы используются весьма ограниченно (штат Чьяпос), либо не применяются вообще.

Причины и условия возникновения сепаратизма весьма разновариантны[21]-- своим появлением сепаратизм может быть обязан различным обстоятельствам, а именно: диспропорциям регионального развитая, существующей национальной дискриминации (в том числе, и в отношении политической власти) и нетерпимости, невозможности пробиться к власти в неразделенном государстве политической элите региона, отсутствию перспектив для творческого роста у средних слоев населения(к которым относятся творческая интеллигенция, технократы, менеджеры), демографическим изменениям, социально-экономическим проблемам, а также исторической памяти об утраченной независимости.

Необходимыми условиями для возникновения сепаратизма являются существование государства и его составных частей, экспансионистская политика государства, централизованный характер управления в государстве, отсутствие или недостаточность местного самоуправления, политический и социально-экономический кризис в государстве, недовольство различных слоев населения, проводимой Центром политикой. Кроме того, зарождение сепаратизма часто может иметь место на фоне индустриализации страны и миграции населения, а также а труднодоступных или резко отличных по другим параметрам районах государства.

Зафиксированное в международных юридических документах (Уставе ООН, Декларациях Генеральной Ассамблеи ООН)[22], право народов на самоопределение предусматривает свободное (на основе демократических процедур)определение народом своего путы развития, своей политической и социально-экономической системы, а также своего международного статуса.

Заключение

Таким образом, данная работа показывает, насколько важную роль СУАР играет для КНР. И нежелание уйгуров признавать правительство Китая говорит о том, что напряженность ситуации по-прежнему высока, и, будет оставаться таковой еще долго. Пока власти не могут найти решение этого вопроса, хоть и предпринимает попытки.

Можно с уверенностью утверждать, что Синьцзян-Уйгурский автономный район является одним из самых проблемных регионов, так как на сегодняшний день проблема уже стала международного характера. Китай развивается очень быстро и роль его на международной арене с каждым годом увеличивается. И желание уйгуров обрести независимость становится не только злободневной проблемой КНР, но и возможностью таким странам как США влезать в дела страны. Таким образом, проблема Синьцзян-Уйгурского автономного района не будет решена в ближайшее время и неспокойные уйгуры по-прежнему будут отстаивать свою независимость, а правительство Китая будет пытаться подавить их желание.

И, отвечая на вопрос, поставленный во введении, можно сказать, что вряд ли когда-нибудь наступит мирное сосуществование ханьцев и уйгуров, так как за столь долгую историю уйгуров мирного времени не было и я уверена, что уйгуры всегда будут стремиться к независимости.

В целом, можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что в результате активных шагов, предпринимаемых Пекином на центральноазиатском направлении, была принята и по настоящее время проводится согласованная между КНР и странами ЦА политика в отношении «проблемы уйгурского сепаратизма». Однако, очевидно и то, что рассматривать данную «проблему» в столь узком ракурсе представляется в корне неправильным, в том числе и на современном этапе, когда в результате мирового финансового кризиса в сложных социально-экономических условиях оказались как сам Китай, так и государства Центральной Азии. Сокращение объемов внешней торговли и спад промышленного производства, рост числа безработных - вот далеко не полный перечень возможных негативных последствий.

В отсутствии скоординированной социально-экономической политики в рамках ШОС и четкого плана преодоления кризиса совместными усилиями, указанные последствия несомненно могут способствовать формированию благоприятной почвы для активизации деятельности радикальных сил, в том числе и сепаратиских. В Пекине и странах региона прекрасно осознают сохраняющуюся остроту «проблемы уйгурского сепаратизма», тем более, что в последние годы она «идет» во все более тесном тандеме с проблемами религиозного экстремизма, политического ислама и нестабильности в Афганистане.

Поэтому, очевидно, что если не смотреть на данный комплекс проблем в более широком и стратегическом контексте, их долгосрочное решение будет маловероятным. Подобная перспектива не отвечает интересам национальной безопасности ни Китая, ни государств ЦА, ни России, что в обозримом будущем должно предопределить их более тесное и доверительное взаимодействие по проблемам и проблемным моментам в сферах политики, экономики и безопасности, способным дестабилизировать любой из национальных сегментов геополитического пространства ШОС.

Во-первых, данное взаимодействие должно поставить во главу угла задачу усиления именно аналитического потенциала ШОС: создания постоянно действующих в рамках Организации исследовательских механизмов и проектов, аналитического и аналитико-прогнозного сопровождения принимаемых решений.

Во-вторых, задачи по стабилизации Афганистана и социально-экономическому развитию ШОС, как представляется, должны выйти на передний план деятельности Организации. В этом контексте особого внимания заслуживает идея создания масштабной программы ШОС по комплексному развитию именно внутренних территорий Евразии (Центральная Азия, СУАР, Сибирь, Афганистан), обладающих схожими геоэкономическими условиями и, соответственно, требующих схожих и общих подходов к решению существующих здесь проблем. Одними из первых шагов в данном направлении должно стать создание водно-энергетической и инновационно-промышленной схем интеграции в рамках ШОС. Именно в этих условиях - условиях развития региональной интеграции, острота вопроса уйгурского (и этнического в целом) сепаратизма может быть снижена заметно.

В-третьих, отдельной задачей должна стать более тесная координация усилий со странами-наблюдателями ШОС, характер участия которых в решении ключевых проблем Организации и будет являться главным индикатором их реальной готовности к полноправному членству в данной структуре.

Безусловно, что подобные задачи требуют принципиального реформирования ШОС, выработку новой стратегии и идеологии развития Организации. Готова ли сегодня к этому сама ШОС? И если не готова, то тогда какая судьба ее ждет завтра?

Как представляется, позитивный характер присутствия КНР в ЦА и взаимовыгодный формат китайско-центральноазиатских отношений, в том числе и в сфере безопасности, возможны лишь в случае восстановления былой роли региона в качестве торгово-транспортного моста между Азией и Европой, где на данном историческом этапе основным локомотивом этого процесса может выступить лишь российско-центральноазиатская экономическая интеграция всемерно поддержанная Пекином. Только таким образом можно обеспечить совпадение стратегических интересов Китая, стран Центральной Азии и их ключевого партнера - России, а в итоге - содействовать реальному укреплению ШОС и развитию региональной экономической интеграции в Центральной Евразии.

Список использованных источников и литературы

Источники:

1. Декларация глав государств-членов ШОС. Москва, 29 мая 2003 года. Проблемы Дальнего Востока. 2003. - №7

2. Конституция Китайской Народной Республики, Современное законодательство Китайской Народной Республики: Сб. норм. актов. РАН Отв. ред. Л.М. Гудошников. - М.: Зерцало-М, 2004

3. Хартия ШОС. Санкт-Петербург, 7 июня 2002 г. // Проблемы Дальнего Востока. - 2002. - №4

4. Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Шанхай, 15 июня 2001г. Московский журнал международного права. - 2001. - №4

Литература:

5. Абрамова Н.А Политическая культура Китая. Традиции и современность. М.: Муравей, 2001. - 320с.

6. Алаев Р. Самоопределение без сепаратизма // Вестник аналитики. М., 2007. №2

7. Антонян Ю.М., Давитадзе М.Д. Этнорелигиозные конфликты: проблемы, решения: учебное пособие. - М., 2004 - 98с.

8. Барышников, Д.Н. Конфликты и мировая политика: учебное пособие / Д.Н. Барышников. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА: Восток - Запад, 2008

9. Беспокойный Синьцзян: история, контекст и стороны конфликта [Электронный ресурс]: Сайт Этноконфликт.ру. Режим доступа: http://ethnoconflict.ru/inform/013-china.htm (дата обращения: 06.05.2013)

10. Гордиенко Д.В. Влияние мирового финансово-экономического кризиса на изменение уровня экономической безопасности Китая // Нац. интересы: приоритеты и безопасность. - 2010. № 34

11. Дубровская Д. В. Судьба Синьцзяна. Обретение Китаем «Новой границы» в конце XIX в. -- М.: Восточная литература РАН, 1998

12. Китай объявил четыре мусульманские организации «террористическими» [Электронный ресурс] : Сайт «Ислам для всех» Режим доступа: http://www.islamua.net/islam_ua/news/newscol.shtml?578 (дата обращения: 07.05.2013)

13. Кофман Б.И., Миронов С.Н. Терроризм: история и современность. - Казань, 2002

14. Макаренко В.П Теория сецессии: посылки, аргументы и следствия // Вестник Московского Университета. Серия. 18. Социология и политология. - 2006. № 2

15. Клинов А.С.Политический статус Тибета и позиция держав. -Майков, 2000, С. 455-457

16. Колосов Ю.М.Международное право: учебник. - М.: международные отношения, 2002. С. 765

17. Козлов А.А.,Томалинцев В.Н., Феномен экстремизма. -- СПб.: 2000

18. Кофман Б.И.,Миронов С.Н. Терроризм: история и современность. - Казань, 2002. С. 344-346

19. Кычанов В.И.История Тибета с древнейших времен до наших дней. - М.: Восточная Литература,2005 - С. 289-292

20. Малик Ибрахим.Ислам, и неислам, и экстремизм, и терроризм. -- Казань: 2005 -- 364с.

21. Роль средств массовой информации в профилактике и нейтрализации этнического экстремизма: Материалызаседания проблемно -- целевого семинара Под. ред. В.В.Амелина. Оренбург, 2002.- 231с

22. Россия и Китай: проблемы стратегического партнерства в XXI веке. Учебник / Дубровин Ю.И., Романенко А.И. -Новосибирск.: 2005.

23. Румянцев Е.Н.Острые проблемы китайской политики. - М.: РУСИНА ПРЕСС, 2003. - 160с.

24. СеминА.В. Государство, этносы, сепаратизм и проблемы человека. «круглый стол»: проблемы, дискуссии, предложения: учебное пособие институт международного права и экономики им. А.С. Грибоедова, М., 2000. С. 34-38

25. Уиткомб В.Л. Современный Китай. - М.: 2006. - 318с.

26. Алаев Р.Самоопределение без сепаратизма. Вестник аналитики. М., 2007. №2. -- 50-63с

27. Афанасьев Е.А.Сепаратизм Международные отношения: теория, история, практика. М., 2007.205-224 Бондаренко А. Китай: Синьцзян Азия и Африка сегодня. - 2005. №12.-27-30с.

28. ВозженниковА.В.Национальный сепаратизм Мир и согласие. М., 2006 №1. 78-100с.

29. Ларин А. К итогамвсеобщих выборов на Тайване Проблемы Дальнего Востока. -2008. №3. -35-43 с.

30. Ларин А. Тайваньскийсепаратизм вне закона Азия и Африка сегодня. - 2005. №8. -8-14 с.

31. Лузянин С.Г.Российско-китайское взаимодействие в XXI веке Мировая экономика и международныеотношения. 2005. № 5. С. 61 - 70.

32. Макаренко В.ПТеория сецессии: посылки, аргументы и следствия Вестник МосковскогоУниверситета. Серия. 18. Социология и политология. -- 2006. № 2. 17-23с.

33. Смирнов Д. 6-йпленум ЦК КПК 16-го созыва // Проблемы Дальнего Востока. -2007. № 5. -- 45-61с.

34. Сафронова Е.Проблемы центральноазиатской интеграции в контексте ШОС Е. Сафронова, О.Тихонов Китай в мировой и региональной политике: история и современность: Сб.статей. -- М., 2003. -- С.69-96.

35. Сыроежкин К.Л.Китай и Шанхайская организация сотрудничества Китай в XXI веке: глобализацияинтересов безопасности Отв. Ред. Г.И. Чуфрин. М., Наука, 2007.- С.289.

36. Агенство Синьхуа.[электронный ресурс].Режим доступа: www.russian.xinhuanet.com/russian/

37. Аналитическийцентр. [электронныйресурс]. Режим доступа: www.analitika.org/article.

38. Белые книги КНР. [электронный ресурс]. Режим доступа: russian.china.org.cn/government/archive /baipishu /node_2063555.htm

39. Китайский информационныйИнтернет центр. [электронныйресурс]. Режим доступа: russian.china.org.cn Конституционно-правовой анализ проблемы Тайваня. [электронный ресурс]. Режим доступа: law.edu.ru/

40. Материалы по Совещаниюпо взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). [электронный ресурс]. Режим доступа:missions.itu.int/

41. Меморандум оподлинной автономии для тибетского народа. [электронный ресурс]. Режим доступа: www.indostan.ru/

42. Общественно-политическийсайт о деятельности Шанхайской организации сотрудничества. [электронный ресурс]. Режим доступа:infoshos.ru/

43. Официальный сайтминистерства иностранных дел Российской Федерации. [электронный ресурс]. Режим доступа: www.mid.ru/

44. Официальный сайтООН. [электронныйресурс]. Режим доступа: www.un.org/

45. Официальный сайтсохраним Тибет. [электронныйресурс]. Режим доступа: savetibet.ru

46. Официальный сайтрегиональной антитеррористической структуры ШОС. [электронный ресурс]. Режим доступа: www.ecrats.com/ru/

47. Посольство КНР вРоссийской Федерации. [электронныйресурс]. Режим доступа: ru.china-embassy.org

48. Посольство КНР вРеспублике Казахстан. [электронныйресурс]. Режим доступа: www.fmprc.gov.cn/

49. Пока Китайзанимается проблемой Тайваня. [электронный ресурс]. Режим доступа: www.polit.ru/analytics/ 2007/08/.html

50. «Проблемауйгурского сепаратизма» в китайско-центральноазиатских отношениях. [электронный ресурс]. Режим доступа:www.uighury.com/uighurs/problema-ujjgurskogo-separati zma-v.html

51. Романов Н.А. Ополитическом экстремизме.[электронный ресурс].Режим доступа: msvladimir. narod.ru/obzor-e.htm#l

52. Сайтинформационно -- аналитического центра «Полпред» в сети Интернет. [электронный ресурс]. Режим доступа: www.china.polpred.ru

53. Сепаратизм:идейные истоки, современное состояние, пути преодоления. [электронный ресурс]. Режим доступа: www.ipolitics.ru/lnk/293.htm

54. Сепаратизм:конфликты и контакты. [электронныйресурс]. Режим доступа: www.archipelag.ru/geop olitics/limitroff /bord/separatisme/

55. Тибетскаяпроблема Китая. [электронныйресурс]. Режим доступа: www.ng.ru/ideas/2008-0511_tibet. html

56. Тибето-китайскиепротиворечия и проблема независимости Тибета Морозов М. В. [электронный ресурс]. Режим доступа:fayth.narod.ru/articles/tibetanproblem.html

57. Уйгуристан. [электронный ресурс]. Режим доступа: karty.narod.ru/maps/uygh/uygh.html

58. Шаислам Акмалов. «Хизбут-Тахрир» как источник угроз

региональной безопасности. [электронныйресурс]. Режим доступа: www.centrasia.ru/newsA.php47stp lO571 54700

59. Электроннаяверсия делового журнала «ChinaPRO». [электронный ресурс]. Режим доступа: www. chinapro.ru/

60. Электроннаяверсия китайской газеты «Женьмин Жибао». [электронный ресурс]. Режим доступа: www. russian.people.com.cn

Размещено на Allbest.ru