Казахская диаспора в странах СНГ

Вторжение ойратских феодалов привело к нарушению исторически сложившихся этнических границ, вызвало целый ряд перемещений племен и народов Центральной Азии. В год «Великого бедствия», именуемый у казахов «Актабан шубырында Алкаколь сулама», ойраты захватили ряд городов Средней Азии, истребляя полностью аулы и некоторые роды Среднего и Старшего жузов. Чтобы не быть уничтоженным физически, казахи начали миграции, которые «цепной реакцией» повлекли за собой изменения ареала распространения других народов Центральной Азии, проживавших в Среднеазиатских ханствах. Казахи Младшего жуза вместе с каракалпаками направились на запад -- к Аральскому морю, перешли Эмбу, прогнали оттуда калмыков, отодвинув башкир еще дальше на север, и заняли все степи у рек Яик, Орь, Илек и Уй. В добавление к этому некоторые роды Младшего жуза ушли в Бухару и Хиву. Средний жуз продвинулся на север -- к верховьям рек Уй, Тобол, Омь, где потеснил башкиров и некоторые тюркские народы Южной Сибири. Кроме того, казахи некоторых родов Среднего жуза бежали в Самарканд, Бухару и Ташкент. Часть казахов Старшего жуза откочевала в Среднюю Азию в районы Каратегина, Самарканда, Ходжента, Ферганы, вплоть до Памира. На примере миграций казахов Младшего и Среднего жузов видны альтернативы их политического тяготения: на север -- к России, на юг -- к Среднеазиатским ханствам[16, с.278].

«Переходы сии влекли за собою неминуемое разорение и гибель. Стада и табуны ежедневно уменьшались, меновая торговля прекратилась, нищета и страдания сделались всеобщими, иные умирали от голода, другие бросали жен и детей своих. Наконец бегущие остановились, где же? в местах бесплодных и не представляющих никаких удобств для кочевого народа» [17, с.300]. Думается, что эта цитата из работы А. И. Левшина довольно четко характеризует положение казахов, бежавших из своих раздольных степей в земледельческие районы Средней Азии, где произошли не только демографические изменения, но и временно была подорвана экономическая жизнь, что привело к обострению внутриполитической обстановки в данном регионе

Так, по сведениям среднеазиатского историка Мухаммада Амина, самаркандский хан Раджаб в сражениях с бухарским ханом Абулфеизом использовал силы казахов, вытесненных из своих кочевий ойратами, которые «вторглись в Мавераннахр и заняли всю плодородную долину Зарафшана вплоть до туманов Бухары». Наплыв кочевых народов казахов, кыргызов, каракалпаков, бежавших от ойратов в земледельческие районы Средней Азии, привел к крупномасштабным катаклизмам: голоду, разрухе в экономике и перемещению оседлых жителей региона, вытесненных кочевниками в пустынные и безводные места

Источники того времени свидетельствуют, что «в течение семилетних беспрерывных набегов [кочевники] разорили земледельческие районы, расположенные, между Самаркандом и Бухарой. В Мавераннахре наступил такой голод, что даже человеческое мясо пошло в пищу людям; мертвых не хоронили, а съедали. Наступило полное смятение: повсюду люди, покинув родные места, разбрелись в разные стороны. В Бухаре осталось два гузара (квартала) жителей; в Самарканде ни одной живой души не осталось». Фергана лежала в запустении [19, с.15].

Свидетельства источников повествуют не только о трагедиях, постигших народы земледельческих районов Средней Азии в связи с джунгарским нашествием 1723 г., но и о многолетнем проживании беженцев-кочевников там, не имевших возможности вернуться на родину. Безусловно, нашествия ойратов и первоначальные неудачи в организации их отражения привели к огромным людским потерям, изменению ареала распространения народов Центральной Азии, связанному с крупномасштабными и долгосрочными миграциями, ухудшению экономического и политического положений в Казахстане и государствах Средней Азии, так как была нарушена система связей между ними, усилилась политическая дестабилизация во внутренних и международных отношениях стран Центральной Азии, породивших многочисленных беженцев. Захват ойратами городов на юге Казахстана привел к оторванности казахов от торговых и ремесленных центров, чем парализовал их экономическую и культурную жизнь, а ойраты, наоборот, расширили свои торговые связи с восточными рынками.

Уже в 1724 г. в Казахстане началось активное сопротивление ойратам, которое привело в ходе многолетних войн к сохранению политической независимости и территориальной целостности казахов, за исключением захваченных при Батур-хунтайджи и Галдане районов Семиречья^.

Во второй половине 1720 -- начале 1740-х гг. борьба между казахами и ойратами велась за плодородные тарбагатайские и барлыкские пастбища, а также земли, лежащие в пограничной с Джунгарией зоне и долинах Семиречья, хотя она велась не столь активно как в начале XVIII в. Ослабление активности набегов ойратов на казахов Среднего и Младшего жузов объясняется начавшейся у них очередной войной с Цинским Китаем в 1729 г.

Предыстория этого события очень важна для изучения истории возникновения казахской ирреденты, так как впервые между Джунгарией и Китаем обсуждался территориально-пограничный вопрос, благодаря чему позднее, после разгрома Джунгарского ханства, китайское государство получило в наследство казахские земли, отторгнутые у Казахстана ойратами в ходе военных действий в XVII--XVIII вв.

К концу 1723 г. Цэван-Рабдан вновь направил в Пекин посольство с предложением цинскому двору установить добрососедские отношения между двумя государствами и определить общую границу. Однако Цины видели выход для урегулирования отношений только при принятии Джунгарией сюзеренитета Китая, от чего Цэван-Рабдан отказался. Не были определены границы двух стран, так как китайский император Юнчжэн, предлагая ойратам провести границу по горам Монгольского Алтая, не определил конкретно места, по которым она должна была пройти, что давало огромные возможности варьировать, а практически не иметь ее. Поэтому, когда из Джунгарии прибыло другое посольство в 1725 г., Цины предложили конкретный проект проведения границы по районам западного предгорья Монгольского Алтая, реке Улунгу, затем на юг -- через Булаган, Хабутаг, Байтаг, Улан-Усу прямо до озера Лобнор и далее на юг -- до озера Газколь[22, с.175].

При таком делении Джунгария лишалась своих лучших и плодородных земель, многие из которых были ею же отняты у казахов, кыргызов и тюркских народов Южной Сибири, зато Цинский Китай приобретал важные экономические и стратегические районы Джунгарии и Восточного Туркестана.

Кроме того, характер казахско-ойратских отношений. 1730--1740-х гг. зависел от внешнеполитического курса Российской империи в Казахстане и Джунгарии. Россия надеялась использовать казахов как главного союзника в военных действиях против Джунгарского ханства (позже против Цинского Китая), хорошо понимая прекрасное военно-стратегическое, геополитическое,, экономическое и коммуникативное положение Казахстана, являвшегося «ключом к вратам в азиатские страны». Укрепление позиций России на юго-восточных направлениях очень беспокоило Джунгарское ханство, так как: уменьшало ареал захваченных земель и количество податного населения за пределами джунгарских владений,.

Казахи и разгром Джунгарского ханства Цинами. Следующим этапом в истории возникновения казахской ирреденты в Китае является разгром Цинами Джунгарского ханства в 1757 г. и последовавшее за этим отторжение земель казахов в пользу Цинского Китая. Разгромив обессиленную междоусобицами и бесконечными войнами Джунгарию, Китайская империя начала относить к «джунгарским» кочевьям значительные районы-кочевок родов Среднего и Старшего жузов, которые казахи стремились вернуть, претендуя также на опустевшие в результате истребления ойратов большие просторы в самой Джунгарии.

Следует отметить тот факт, что в течение правления в Китае Маньчжурской династии Цин всегда было две наиболее важные области, которые редко находились, под китайским контролем вследствие свободолюбия народов, исконно проживавших на этих землях. Во-первых, это Тибет, захваченный Цинами в 1720-х гг., и,, во-вторых, северо-западная часть Китая, образованная на захваченных землях разгромленного Джунгарского ханства, включавшего в свой состав земли народов Центральной Азии и позже, спустя полтора столетия, названная китайскими правителями «Синьцзян», что в переводе с китайского означает «новая граница» или «новая территория». Эти две области всегда доставляли китайским правителям массу хлопот, не говоря уже о важных стратегических, экономических, политических, перспективах использования их, вследствие чего необходимо было укрепиться здесь и стабилизировать взрывоопасную обстановку. Как показала история, эта мера предосторожности была далеко нелишней, и ее плоды пожинают современные правители КНР.

Благодаря проводимой Цинами политике переселения различных этнических групп на освободившиеся земли разгромленной Джунгарии, без учета того факта, что эти земли были ранее захвачены ойратами у казахов и других автохтонных народов, в данном регионе изменилась демографическая картина, была нарушена сложившаяся система международных отношений в Центральной Азии, а Китай укрепил свои военно-политические и торговые позиции на западе, впервые установив свои границы непосредственно с Казахстаном [23, с.15].

Теперь перед цинским правительством встал вопрос об отношениях с казахскими ханствами, являвшимися в данный период поддержкой освободительных движений тюркских и монгольских народов в Центральной Азии. Между цинским двором и правителями казахов Среднего жуза установились политические контакты еще в период подготовки Цинами разгрома Джунгарского ханства, так как Пекину надо было определить свое отношение к казахам и по возможности сделать их своими союзниками. «Казахский вопрос», по мнению императора Цяньлуна, в апреле 1755 г. мог быть решен двумя способами: первый -- «если казахи перейдут на нашу (Цинской империи -- Г. М.) сторону», тогда следовало бы направить «их старшего вождя... в столицу на аудиенцию» и наградить титулом; второй -- «если... не перейдут на нашу сторону, тогда -- напасть и захватить [военной силой] [24, с.11].

Летом 1755 г. в ставку султана Среднего жуза Аблая было направлено первое цинское посольство с манифестом китайского императора, в котором говорилось: «Прежде вы с джунгарами враждовали друг с другом. В тот момент, когда небесная династия двинула войска [в Джунгарию], вы воевали с Даваци. Даваци пришлось остановить свои войска, выступавшие против вас.

Ныне джунгары уже покорены, [они] все стали нашими слугами. И подобные дела, приносящие вам гибель, само собой разумеется, навсегда прекратятся.

Если вы, казахи, желаете подчиниться, то непременно будете щедро облагодетельствованы. Если же хотите остаться самостоятельным владением, [вам] следует лишь соблюдать границы, не посягать на спокойствие [наших пределов] ». Судя по источникам, приводимым в монографии Р. Б. Сулейменова и В. А. Моисеева «Из истории Казахстана XVIII века»⁵¹, в данный период главной политической целью Аблая было возвращение казахских кочевий, захваченных ойратами [25, с.54].

С 1755 г. Цинская империя начинает предпринимать попытки выяснения границ ойратских кочевий с казахскими и кыргызскими. Китайцы претендовали на все джунгарское наследство, и им невыгодно было прислушиваться к прошениям казахов и кыргызов о возвращении им их исконных земель. Цины проигнорировали тот факт, что во время их собственного похода в районы Семиречья и Прииртышья им было оказано активное сопротивление ополчениями казахских феодалов, а в начале джунгарской кампании отряды казахов действовали против сторонников Даваци в долинах рек Боро-тал, Эмель, в верховьях Или и Иртыша.

Казахско-китайские территориальные спори в XVIII в. После разгрома Джунгарии и заключения мира с цинским Китаем в 1757 г. казахские феодалы попытались вернуть свои земли путем дипломатических переговоров. Однако эта политика не принесла должных результатов. Цинские правители рассматривали посольства в казахские степи как орудие упрочения «зависимости» казахов от Поднебесной империи и ни о каких территориальных возвратах речи быть не могло. Даже согласие некоторых казахских феодалов на причисление их официально к «внешним вассалам» («вай фань») Цинской империи, чтобы вернуть свои кочевья в районе Тарбагатая, не принесло положительных результатов. Так, в письме к Аблаю в августе 1757 г. император Цяньлун очень точно определил свое отношение к месту и роли казахов в его Центральноазиатской политике на данном этапе: «Так как ты покорился [нам], то тебе следует знать, что все племя джунгаров полностью находится в наших пределах, и [ты] не вздумай посягать на наши границы».

В истории казахско-китайских отношений начался новый этап, характеризующийся стремлением обеих сторон решать свои проблемы на дипломатическом уровне, применяя не военные, а мирные средства в решении внешнеполитических дел. Каждая сторона преследовала свои интересы, но ни всякая добивалась успеха.

В 1758 г. Цины начали военные действия против Восточного Туркестана и для безопасности границ от казахских нападений решили проводить политику так называемого «мягкого отношения к дальним» («жоу юань») В ноябре 1757 г. казахское посольство, принятое императором Китая в Пекине, просило вернуть свои старые кочевья на Тарбагатае, тем не менее вразумительного ответа не получило, так как: «Эта земля покорена нами [китайцами -- Г. М.] недавно, она является обширной, и нам [императору] не жалко. Однако вы подчинились недавно, еще не успели проявить усердие. Если сейчас пожаловать ее вам, это будет нарушением целостности государства». «Проявлением усердия» казахов Цинами считался факт неучастия их в предстоящей войне Китая с Восточным Туркестаном и неподдерживания антицинских движений в Центральной Азии, как это было, например, с Амурсаной, о чем конкретно говорится в документе: «Если бы вы действительно взяли в плен и передали нам Амурсану, тогда, естественно, можно было бы подарить [вам Тарбагатай] ». То есть Нины проводили политику поощрения предательства в обмен на возврат исконных земель. Следует отметить, к чести казахов, они отказались от данного предложения Пекина [28, с.145].

Кроме того, с этим же посольством император Цянь-лун предложил султану Аблаю «кочевать со всеми своими улусами в землице Алтай-Тау», т. е. на исконных казахских землях, утраченных в XVII в. в результате казахско-ойратских войн. После продолжительной дискуссии казахи воздержались от этого предложения Цинов, явно не желая быть в полной зависимости от них.

"Итак, в период военных действий Китая против Восточного Туркестана правительство Маньчжоу-го отвлекало казахов от вмешательства в антицинское национально-освободительное движение уйгуров путем ведения переговоров о праве казахов кочевать в верховьях р. Иртыш, долине и верховьях реки Или. Как только восточнотуркестанские города были захвачены, и антицинские национально-освободительные движения подавлены, китайское правительство резко изменило свою политику по отношении к казахам и категорически отказалось от своих обещаний, так как с покорением Джунгарского ханства и Восточного Туркестана Китай получил ключ к северо-западной части Центральной Азии и не нуждался в нейтралитете или поддержке казахов.

Разгром Джунгарского ханства и Восточного Туркестана, повлекший за собой присоединение покоренных земель к Китаю, позволили Цинам расширить сферу своего военно-политического влияния в Центральной Азии, укрепить позиции в Монголии и Тибете, захватить важные торговые пути и неограниченно эксплуатировать вновь приобретенных подданных. Манчжоу-го на захваченных землях провели ряд административно-политических преобразований, создав, тем самым, имперское наместничество Синьцзян. На бывших казахских и ойратских землях началось строительство военно-фортификационных сооружений, стали закладываться города-крепости: Суйдун, Или (Кульджа), Чугучак и т. д.

Цинская империя перешла к прямо противоположным по отношению к казахам действиям, но в своем внешнеполитическом курсе, проводимом в Центральной Азии, оставалась последовательной: «разделяй и властвуй!». Цины прекратили политические заигрывания с казахами и в 1762 г. в районах современного Илийского округа разместили филиалы Генерального штаба по управлению своими войсками. С этого времени в Урумчи была основана ставка китайского губернатора, под власть которого попали земли и проживающие на них народы Тарбагатая, Или и Кашгарии

Получая отпор со стороны казахов, Цины вынуждены были приступить к переговорам и в 1767 г. «разрешили» им зимовать в Тарбагатае и других местах Восточного и Юго-Восточного Казахстана при условии выплаты податей -- в период с августа по март -- 1% от перекочевавших стад. Таким образом, казахам в 1767 г. удалось вернуть кое-какие свои земли в районе Монгольского Алтая и Илийского края. Небольшая часть казахов Старшего жуза, перекочевав в долину реки Или, номинально признала подданство китайского императора, другая же часть оставалась независимой до 1850-х гг., когда в конечном итоге была присоединена к Российской империи [29, с.566].

Русско-китайское территориально-государственное разграничение в Центральной Азии. Казахи продолжали кочевать на данной территории и в первой половине XIX в., когда колонизационные захваты России в Казахстане и Средней Азии имели успешные результаты, приведшие к сближению новых российских владений с владениями Цинского Китая, и вызвавшие необходимость решения ряда межгосударственных проблем, таких как развитие русско-китайских торговых отношений и начало русско-китайского государственно-территориального разграничения в Центральной Азии.

Первым официальным документом о проведении границ между Китаем и Россией в Центральной Азии стал Пекинский договор от 2 ноября 1860 г., получивший более конкретную доработку в Чугучакском Протоколе 1864 г. По Второй статье Пекинского договора, пограничная линия проходила от истоков Енисея специально к старому межевому знаку Шабин-дабага на границах Томского и Енисейского генерал-губернаторств, на юго-запад от Шабин-дабага к озеру Зайсан, затем к Джунгарскому Алатау, пересекала р. Или, затем от Тянь-Шаня следовала до Кокандских владений.

Также во Второй статье Пекинского договора 1860 г. говорилось о том, что пограничная черта на западе между двумя государствами до сих пор не была определена, несмотря на тот факт, что китайские пикеты (сторожевые заставы) находились там уже долгое время.

Территориально-государственное разграничение между Россией и Китаем в Центральной Азии корректировалась неоднократно. Спустя несколько лет после подписания Чугучакского протокола, воспользовавшись начавшимся в 1864 г. антицинским национально-освободительным движением в Синьцзяне, Россия потребовала проведёт проверку и изменить кое-где демаркационную линию путем присоединения к ней земель за счет китайской империи. Так был подписан Хобдинский Протокол 1869 г., а на следующий год -- Тарбагатайский Демаркационный протокол 1870 г [30, с.14].

Государство Якуб-бека и «Илийский вопрос» сыграли немаловажную роль в окончательном территориально-государственном разделе земель между Китаем и Россией в Центральной Азии, вследствие которого были нарушены традиционные кочевые маршруты казахов, а пастбищные и водные угодья были отняты у них. Всеобщее антицинское национально-освободительное движение в Синьцзяне неханьских народов: дунган, уйгуров, казахов, кыргызов и др. получило огромный резонанс в мировой общественности и повлияло на ход исторических событий и взаимоотношений в Центральной Азии. Начавшееся 7 июня 1864 г. восстание дунган в г. Кучаре распространилось на весь Синьцзян, в котором участвовали практически все неханьские народы. В ходе восстания была разрушена военно-бюрократическая машина Манчжоу-го в Синьцзяне. Данные события вызвали опасения и озабоченность царского правительства, не имевшего в тот момент достаточных военных сил для поддержки китайских властей и справедливо полагавшего, что выступление на стороне Цинов вызовет мощный взрыв недовольства народов Казахстана и Средней Азии. Несмотря на настойчивые просьбы цинских властей помочь войсками в установлении порядка и ликвидации антиманьчжурского восстания, русское правительство так и не оказало помощи им, решив придерживаться политики невмешательства в ход антицинской борьбы, и к 1865 г. в Синьцзяне была ликвидирована власть Маньчжоу-го.

В Синьцзяне были созданы несколько независимых государственных объединений уйгуров и дунган: Йетты-шаар с центром в Кашгаре, Таранчинское ханство со столицей в Кульдже и Дунганский султанат с центром в Урумчи. Именно Йеттышаар, занимавший значительную часть Восточного Туркестана, являлся наиболее крупным и сильным в военном отношении государством. Власть в нем захватил подданный Коканда, направленный специально в Кашгарию в помощь антицинскому восстанию во главе малочисленного (всего 68 человек) Андижанского отряда наемников, Мухамед Якуб-бек (1820--1877).

Якуб-бек на политической сцене Синьцзяна появился в феврале 1865 г.Он как мудрый политик послал в конце 1872 г. посольство в Константинополь с просьбой о признании нового государства, так как надеялся на использование исламского фактора для поддержки своей власти. Константинополь ответил ему посылкой небольшой военной миссии, чем признал государство Якуб-бека в начале 1873 г. как страну-представителя мусульманского мира. Кроме Оттоманской империи с новым правителем Кашгарии имели многосторонние (военные и политические) контакты Великобритания и Россия, которые не всегда носили ровный и доброжелательный характер.

Взаимоотношения Якуб-бека и России складывались следующим образом. С приходом к власти в Кашгарии Якуб-бек испытывал неприязненные отношения, искусно подогреваемые британскими агентами, к своему западному соседу и всячески демонстрировал это. Его противодействия России прекрасно просматривались в событиях, связанных с Кокандским и Таранчинским ханствами и т. д. Россия же была больше заинтересована в Илийском крае, нежели в Кашгарии, так как плодородие земель данного района и важность в ведении русской торговли повлияли на то, что Или (Кульджа) была очень интересна и необходима для Российской империи.

После захвата Илийского края дунганами и таранчами в январе 1866 г. ими был установлен весьма неустойчивый режим, возглавляемый султаном Абиль-оглы. Но когда в 1870 г. начались трения между этими двумя этническими группами, торговля была полностью остановлена в данном регионе, и распространился слух о том, что Якуб-бек собирается овладеть Илийским краем, Россия решила ввести в июле 1870 г. свои войска под командованием генерала Г. А. Колпаковского в район Или, используя несостоятельность маньчжурского правительства в усмирении антицинских восстаний.

22 июня 1871 г. русские войска при поддержке казахов-волонтеров почти без боя заняли Кульджу. Этот факт хорошо был использован Великобританией, которая видела в государстве Якуб-бека необходимый оплот борьбы против продвижения и укрепления позиций России в Центральной Азии.

Интерес Великобритании к государству Якуб-бека был неслучаен, так как оно находилось на стыке среднеазиатских владений Российской империи и Британской Индии, куда англичане не хотели допустить возможного проникновения русских через Кашгарию. Кроме того, Британия рассматривала данный регион как прекрасный рынок сбыта английских товаров и получения дешевого сырья. В-третьих, государство Якуб-бека было бы удобным плацдармом для британского проникновения в Казахстан и среднеазиатские государства. Британские правящие круги пытались использовать мусульманина Якуб-бека против русских соседей, удачно используя религиозный мотив в своей политической игре. Политика британского правительства «divide et impera» (разделяй и властвуй), принесшая свои плоды в Индии, проверенная и испытанная в течение двухвекового колониального угнетения, разобщения, уничтожения государств и населения полуострова Индостан, стала распространяться и в регионе Центральной Азии. Безусловно, что Великобритания использовала власть Якуб-бека для ослабления позиций России в данном регионе путем создания мощного мусульманского государства, а также для влияния на события в Кокандском ханстве.

Однако, принимая британскую военную помощь (в виде посылки оружия и военных консультантов), Якуб-бек оставался независимым правителем.

С помощью огромного иностранного займа Цинам удалось отправить сильную экспедицию в Синьцзян для возврата этой области, подавившую восставших в результате крупной карательной кампании императорского генерала Дзо Цзунта (1812--1885), прославившегося разгромом Тайпинского и Няньцзюньского (Няньдан-ского) восст?ний в Центральном и Северном Китае. Против 17-тысячного войска Якуб-бека и примкнувшего к нему 10-тысячного отряда дунганских ополченцев китайцы выставили армию, состоящую из 89 тысяч человек, объединенных в 178 батальонов. Китайская армия: была хорошо оснащена огнестрельным оружием от фирмы Крупп, и бороться с ней было очень трудно. После-захвата 18 августа 1876 г. китайскими войсками Урумчи, участь Якуб-бека была предрешена. В апреле 1877 г. состоялась первая битва около Турфана, затем другая -- в Токсуне, в ходе которых Якуб-бек потерпел пораже*-ние, его войска были окружены или бежали с поля боя,, а сам кашгарский правитель, вернувшись в г. Корла,. умер в мае 1877 г. при невыясненных обстоятельствах. В 1877 г. Кашгария полностью была занята китайскими; войсками [46, с.200].

Окончательное установление границы между Российской империей и Цинским Китаем в Центральной Азии. Казахи же продолжали кочевать из России в Синьцзян в установленное Протоколом время. Например, в 1878 г. не менее 9 тысяч казахов покинули Российскую территорию и перекочевали в Китай⁸², что является еще одним подтверждением постоянных выработанных кочевых маршрутов, проходивших по данной территории и насильственно нарушенн русско-китайским территорально-государственным разграничением в Центральной Азии. С разгромом государства Якуб-бека между Китаем и Россией возникла необходимость выяснить свои отношения и приоритеты в данном регионе.

Русско-китайские переговоры завершились подписанием Ливадийского договора о возвращении Илийского края Китаю 20 сентября 1879 г. В статье 1 Ливадийского договора говорилось, что Россия возвращает территорию Или Китаю. По статье 3 определялось, что люди, проживающие на территории Или, вошедшей в состав Российской империи, автоматически становятся подданными России. Китай выплачивал России компенсацию в размере 5 млн рублей за расходы по содержанию оккупационных войск и управлению Илийским краем (статья 6). По статье 7 цинское правительство уступало небольшой западный участок долины Или, ограниченный на западе рекой Хоргос и на юге долиной реки Текес, а также важный район Музартского перевала через Тянь-Шань.

Факт возвращения России даже этого небольшого участка территории вызвал резкое осуждение в китайских правительственных кругах, искусно подогреваемое Англией, заинтересованной в установлении своего господства в Центральной Азии путем ликвидации русско-китайской договоренности в государственно-территриальном разграничении, или даже стимулирования военных действий между ними. Подогреваемые подстрекательствами со стороны западноевропейских держав и внутренних демагогов две страны начали спешные приготовления к военным действиям.

Однако вследствие тяжелого внутреннего и внешнего положения Цинской империи и принятых Российской империей политических, дипломатических и военно-запугивающих мер Китай вынужден был пойти на компромисс 12 февраля 1881 г. в Петербурге, где был подписан русско-китайский договор. В ходе переговоров было достигнуто соглашение, подтвержденное в Договоре двух сторон, о следующем: Россия соглашалась на власти Китая в Илийском крае (статья 1); население получало право выбора места жительства и принятия какого-либо подданства: китайского или российского (статья 3), вот почему с заключением Петербургского договора 1881 г. было связано переселение мусульманского населения Илийского края -- уйгуров, казахов, дунган -- в Семиречье, не поверившего китайским властям. Несмотря на обещания китайских властей не проводить репрессии против участников антиманжурского восстания в Синьцзяне, что было оговорено в статье 2 Договора, представители неханьских народов (около 100 тысяч человек) старались переселиться в пределы Казахстана и Средней Азии [47, с.330].

Для Российской империи переселение такого количества подданных, имевших навыки антигосударственных восстаний, нуждающихся в земельном обеспечении, уставших от беззакония и произвола манчжурско-китайских местных властей и готовых при неправильной политике по отношению к ним в любой момент «вспыхнуть, как спичка», с одной стороны, доставляло много хлопот в политическом, экономическом и военном плане, с другой же стороны, при вдумчивой и мудрой политике за счет притока уйгуров, дунган, казахов, кыргызов из Синьцзяна прибавлялось податное население, что соответственно увеличивало денежные поступления в царскую казну[48, с.135].

По статье 7 Петербургского договора, граница между владениями России и Китая была установлена следующая: «начиная от гор Беджинтау, по течению' реки Хоргос до впадения ее в реку Или и, пересекши последнюю, направится на юг к горам Узунтау, оставив к западу селение Кольджат. Оттуда она направится на юг, следуя по черте, определенной в протоколе, подписанном в Чугучаке в 1864 году».

Тем самым Россия отказалась от своих притязаний на долину р. Текес и Музартский перевал, ограничиваясь небольшим участком на западе Илийского края; Китай согласился передать России западную окраину Или по условиям Ливадийского договора 1879 г. За отказ русской стороны на притязания на р. Текес и Музартского перевала Цины согласились на пересмотр русско-китайской границы в районе озера Зайсан и реки Черный Иртыш, чтобы устранить неудобства, связанные с традиционными перекочевками казахов, что было зафиксировано в статье 8: «...изменят прежнее направление границы таким образом... чтобы между киргизскими (казахскими.-- Г. М.) родами, подвластными обеим империям, было произведено надлежащее разграничение». Кроме того, по Протоколу Китай был вынужден уплатить России 9 млн рублей на покрытие расходов, возникших в связи с вводом русских войск в Илийский край, вместо 5 млн, определенных по статье 6 Ливадийского договора.

На взгляд автора, Петербургский договор 1881 г. явно предвещал ослабление позиций России в Азии, так как земли, отошедшие в пользу Китая, не являлись его историческими владениями, а царизм не смог удержать этот важный в геополитическом, экономическом, стратегическом отношении регион в своих руках, о чем впоследствии не раз жалели правящие круги России и СССР.

Опасаясь дальнейших притязаний России на северо-западе, а может быть, боясь, что Россия потребует вернуть казахские земли, отторгнутые и присоединенные к Китаю по межгосударственным договорам 1860-- 1880-х гг., Цины решили объединить под регулярную административную систему и территории на северо-западе, что привело к созданию новой провинции «Синьцзян» в 1884 г., которая до сих пор принадлежит Китаю.

С возвращением Россией Илийского края Китаю казахские роды суан, албан, кызай лишились своих сезонных кочевий по долинам реки Или, ее притока Текес и в других районах, так как нарушились традиционные кочевые маршруты казахов, насильственно причисленных к одному из государств, разделивших между собой казахские земли. Чтобы как-то разрешить возникшие после возвращения Илийского края проблемы, русские и китайские чиновники обсуждали несколько предложений для достижения соглашений между собой, в частности: разрешить китайскоподданным казахам, кыргызам и калмыкам добывать соль около Нарынкола, с тем, чтобы русскоподданные казахи и кыргызы имели возможность на зимнее время перегонять скот в Текесскую долину.

Вследствие достигнутых соглашений между Российской и Цинской империями казахи пользовались своими бывшими кочевками на территории Китая в Илийском и Тарбагатайском округах, т. е. на Барлыкских и Тар-багатайских горах, на Юлдузах и по рекам Текес, Сюмбе и Боротал практически до 1892 г., когда озабоченные данными постоянными проникновениями и возникавшими беспорядками китайские власти стали ограничивать кочевки казахов, что негативно сказалось на их жизнедеятельности [49].

Итак, говоря о возникновении казахской ирреденты в Китае, можно сделать следующие выводы. Процесс возникновения казахской ирреденты в Китае состоит из двух этапов: первый -- во время ойратско-казахских войн XVII--XVIII вв., в ходе которых казахи потеряли свои земли в районах Семиречья, Тарбагатая, Барлыка и др. Казахско-ойратские войны непосредственно привели к гибели тысяч людей, мощным миграционным процессам у народов Центральной Азии, коренным образом изменивших демографическую ситуацию в этом регионе. В данный период в регионе Центральной Азии впервые появились китайские войска, разгромившие с помощью казахских военных отрядов Джунгарское ханство. С разгромом Джунгарии казахи пытались вернуть себе свои земли, однако китайское государство заявило, что получило их в наследство, являясь главным победителем ойратов. Таким образом, казахские земли, отторгнутые у казахов ойратами в ходе военных действий в XVII--XVIII вв., остались в составе Китая. Кроме того, во второй половине XVIII в. была впервые установлена непосредственная граница между Казахстаном и Китаем.

Второй этап в истории возникновения казахской ирреденты в Китае характеризуется процессом русско-китайского территориально-государственного разграничения в Центральной Азии путем подписания ряда важных правительственных документов, таких как Пекинский договор от 2 ноября 1860 г., Чугучакский Протокол 1864 г., Хобдинский Протокол 1869 г., Тарбагатайский Демаркационный протокол 1870 г., Ливадийский договор 1879 г., Петербургский договор 1881 г. Вследствие подписания и ратификации вышеназванных договоров и протоколов казахские территории и население, проживающее на них, были насильственно разделены между этими двумя государствами и без учета их желаний были распределены в подданство к ним. По данным Н. А. Аристова, в конце XIX в. около 100 тысяч казахов проживали за пределами Российской империи [50].

События XX в. еще более усугубили насущные проблемы казахского населения, находившегося в составе двух государств -- Российской империи, а затем СССР, и Китая,-- привели к многочисленным людским потерям у казахского народа, проживавшего как в Казахстане, так и в Синьцзяне. Следствием этого явилось возникновение казахской диаспоры и ее развитие в странах Центральной Азии, а затем дальнейшее распространение по всему миру.

2.2 Исторические события XX века- мощный стимулятор развития казахской диаспоры

Двадцатый век по всем показателям можно назвать столетием геноцида против казахского народа, проводившийся как в самом Казахстане, так и в Китае. Кроме исторических событий, вследствие которых казахи покидали свои родные места жизнедеятельности, таких как: Столыпинская аграрная реформа, национально-освободительное движение в Центральной Азии 1916 г., гражданская война 1918--1920 гг., имел место неприкрытый явный геноцид против казахского народа, в период коллективизации в Казахстане, приведший к бегству, крупномасштабным людским жертвам, а для многих к окончательной потере Родины. Кроме того, во время Второй мировой войны казахи, попавшие в плен и по тем или иным причинам не сумевшие вернуться на Родину, вошедшие в категорию невозвращенцев, также пополнили ряды представителей казахской диаспоры.

Столыпинская аграрная реформа. В начале XX в. на территории Казахстана крупномасштабно проводилась столыпинская аграрная реформа, приведшая к изменению демографической картины, социально-экономических отношений, ухудшению и без того тяжелого положения казахов. В Казахстан, кроме добровольных, негосударственных мигрантов, хлынули потоки государственных переселенцев из Европейской части России, Украины, Белоруссии, являвшихся, по существу, разорившимися мелкими крестьянами, остро нуждавшимися в земле. Только в Степном крае к 1 января 1908 г. было нарезано 80 тыс. душевых долей (душевая доля -- 15 дес), из земель казахского пользования, что вызвало на местах протесты. Около 19 млн гектаров земли было отобрано у казахов, использовавших их под пастбища, и отдано под заселение около 3 млн переселенцев. Все время растущий поток русских переселенцев и незаконные изъятия земель Переселенческим управлением, чинимые произволом чиновников, вынудили казахов тысячами мигрировать в Китай.

В одной из статей газета «Речь» в 1910 г. писала: «На границе с Китаем в Лепсинском, Копальском, Джаркентском и Пржевальском уездах Семиреченской области именуемые кочевники давно занимаются земледелием на орошенных их собственными трудами землях. Спокойное до сего киргизское население сильно взволновано в настоящее время мероприятиями переселенческого ведомства, открывшего решительный поход на хозяйства киргиз...-- экспроприирует орошенные киргизами земли и образует на них переселенческие участки, киргиз же просто сгоняет с их мест. Так, например, были согнаны со своих мест киргизы Баскан-Саркандской волости Копальского уезда. В 1909 г. из Джаркентского уезда около 700 кибиток киргиз должны были покинуть свою родину и перейти границу Китая».

Также газета сообщала, что: «На Баскане, признанном переселенческими чиновниками свободными, проживает 920 кибиток, из них у 720 отбираются зимовки и земли. Все они имели и постройки, занимались хлебопашеством, сеяли клевер, и есть оросительные каналы, возведенные трудами киргизов. Таким образом, 720 кибиток, благодаря мероприятиям Переселенческого Управления, предназначены к разорению и неминуемой гибели».

Результатом такого насильственного изъятия земель, проводимого Переселенческим Управлением в Казахстане, явилась массовая миграция казахов в Китай в 1912--1914 гг., о чем свидетельствует газета «Русское Слово» 21 декабря 1912 г., писавшая в те дни: «...производитель работ Тресвятский во время изъятия у киргизов Чимкентского уезда земельных излишков избивал их нагайками, заставляя под угрозой револьвера подписать акты о таких излишках [51].

Результатом такого насильственного изъятия земли явилось то, что киргизы массами откочевывают в пределы Китая.

Следует отметить, что за 1902--1913 гг. численность казахского населения сократилась на 8--9%, что составляет около 286 тыс. человек. Можно справедливо заметить, что национально-освободительное движение 1916 г. в Казахстане и Средней Азии было подготовлено произволом Переселенческого Управления, изъявшего у казахов земли их предков, отдав их переселенным из центральных областей России крестьянам и казакам, спровоцировав казахов и другие народы Центральной Азии сначала на бессловесный уход на земли соседнего государства, а затем и на вооруженную борьбу.

Большинство казахов пришли в Или и Алтайские просторы Синьцзяна. В 1911 г. в Китае казахи составляли 224 тыс. 900 человек. Для упрочения всеподданических идеалов в казахской среде китайские чиновники заставляли обучать детей в школах на китайском языке, а учителей присылали специально не исповедующих мусульманскую религию. Так дело обстояло со всеми представителями неханьских этнических групп: казахами, уйгурами, кыргызами, монголами, татарами, узбеками и др. Такими мерами китайские чиновники пытались разъединить мусульманское население Синьцзяна и превратить его в послушных верноподданных.

В 1914 г. китайские власти Синьцзяна и русский консул в Урумчи достигли соглашения, в котором ставилось условие, что казахи, иммигрировавшие до июля 1911 г. и оставшиеся в Синьцзяне, становились китайскими подданными, те, которые прибыли после этой даты, возвращались в Российскую империю. Китайские власти в Пекине, опасаясь, что русские будут использовать казахов в своих политических требованиях на Или, решили, что число репатриантов не может превышать 6 тыс. человек.

Дальнейшая эскалация напряжений между Россией и Китаем в отношении Центральной Азии была сдержана внутренними трудностями, что предотвратило каждое государство от дальнейшей консолидации их главенства над владениями в данном регионе. Если в Китае сдерживающим фактором стала Синхайская революция 1911 г., установившая номинальный контроль над Синьцзянем, то в Российской империи таким событием явилось национально-освободительное движение народов Казахстана и Средней Азии 1916 г. и его последствия[52, с.141].

Национально-освободительное движение 1916 г. В XX в. мощная перекочевка казахов в пределы Синьцзяна имела место во время национально-освободительного движения в Центральной Азии 1916 г. В казахстанской исторической науке существует несколько концептуальных точек зрения о характере и движущих силах национально-освободительного движения в Казахстане и Средней Азии в 1916 году, определяемых историками «восстанием» и «национально-освободительным движением». 18 октября 1996 г. в г. Алматы проходила Международная научно-теоретическая конференция «Национально-освободительное движение в Казахстане и Средней Азии в 1916 году: характер, движущие силы, уроки», на которой академик Академии наук Республики Казахстан М. К. Козыбаев обратил внимание на данные разночтения и противоречивые заключения, сделанные предыдущими исследователями. Рассматривая исторические события того времени, академик М. К. Козыбаев отметил следующее: «По В. Далю, «восстание -- мятеж, возмущение». События 1916 г. выходят за пределы мятежа, возмущения. На самом деле, шел процесс, в котором находили выражение все формы всенародного сопротивления колонизаторам. Народ принял царский указ как вызов, как вторжение на последние рубежи его обороны. Национально-освободительное движение 1916 года, включавшее в себя манифестации населения в аулах, стихийные выступления джигитов против царского указа, боевые операции против карателей, протесты интеллигенции, забастовки рабочих, голодные бунты солдаток в городах, явилось национально-освободительной войной колониального Востока против империи.?'"По масштабности, размаху и характеру боевых операций против карательных экспедиций она превосходила национально-освободительные войны в Юго-Восточной и Центральной Азии». Исследуя исторические события национально-освободительной войны 1916 г. в Казахстане и Средней Азии, необходимо отметить, что все люди, покинувшие в данный период Родину, спасая от физического уничтожения близких и родных, являются военно-политическими беженцами.

25 июня 1916 г. был издан царский указ «О привлечении мужского инородческого населения империи для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии, а равно для всяких иных необходимых для государственной обороны работ»¹⁰⁵, в котором говорилось, что на оборонные работы привлекается мужское инородческое население в возрасте от 19 до 43 лет из областей Сырдарьинской, Ферганской, Самаркандской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской, Тургайской и Закаспийской. Казахи, как и другие народы Центральной Азии, традиционно были освобождены от несения военной службы в царской России, но данный указ послужил поводом для начала национально-освободительного движения в Казахстане и Центральной Азии, причинами которого являлись усиление колониального гнета, изъятие казахских земель, увеличение налогов и поборов, резко ухудшившееся положение народных масс.

Миграции казахов из Семиреченской области в Китай начались еще в июле 1916 г., а к сентябрю достигли широких размеров. Одна часть казахов, направлявшаяся в Кашгар, вследствие рано наступивших холодов и отсутствия подножного корма для их стад, потеряла на сыртах почти весь скот и пришла в китайские владения совершенно обедневшей. Другая часть казахов, направившаяся на Текес, более удачно сохранила свой скот, хотя и среди их стад был крупный падеж. Обе группы беженцев были подвергнуты нападению со стороны кочевых калмыков, которые отобрали у них оставшийся скот и имущество. Так, по свидетельствам очевидцев, нападения на казахов со стороны китайцев и некоторых разбойничьих банд продолжалось на всем пути от границы до Алманым -- Сазы -- Атыдын -- Тюуе, где жили казахи, ранее сбежавшие в Китай[53, с.40].

В Семипалатинской области в июле 1916 г. казахи 10 волостей приняли решение откочевать в пределы Китая. На дороге казахов ставились заградительные казачьи кордоны, хотя данная мера не могла быть такой эффективной из-за 500-верстной протяженности русско-китайской границы в Семипалатинской области, охраняемой постами в количестве 60 казаков.

В октябре 1916 г. в Семиречье восстание против царского самодержавия было подавлено. Карательные войска зверски расправлялись не только с участниками национально-освободительного движения, но и с мирными жителями. Десятки казахских и кыргызских аулов были уничтожены, спровоцированы были крупные людские потери. По данным военного губернатора Семиреченской области А. И. Алексеева, только из этой области к январю 1917 г. откочевавших в Китай казахов насчитывалось свыше 150 тыс. человек.

Около 300 тыс. казахов и кыргызов из Казахстана и Кыргызстана, спасаясь от карательных акций русской армии, перешли через русско-китайскую границу в Кульджинский край и Кашгарию. Пограничные области Синьцзяна, такие как Тайчен на севере, Или на западе, Кашгар и Аксу на юге, стали центрами казахских беженцев, в которых насчитывалось в Алтайском округе -- около 100 тыс.,Тарбагатайском -60--70 тыс. и более 100 тыс. -- в Илийском округах.

За переход на свою сторону китайцы с казахов потребовали плату: 9 черных иноходцев, 9 аргамаков, 10 тыс. рублей деньгами и 12 джамбе (слитков серебра) Только при такой оплате казахи имели возможность перейти китайскую границу, но нередко доведенные до отчаяния карательными мерами царских войск, природными ненастьями или грабежами со стороны многочисленных банд, казахские беженцы прорывали границу в тех местах, до которых могли добраться.

Интересен тот факт, что в донесениях генерал-губернатора Туркестанского края А. Н. Куропаткина военному министру Д. С. Шуваеву от 7 августа 1916 г. официально заявлялось, что китайцы снабжали джаркентских и лепсинских казахов оружием. Данная информация, правда более смягченно и неконкретно, была передана и царю Николаю II посредством всеподданейшего рапорта генерал-губернатора Туркестанского края А. Н. Куропаткина о причинах и ходе восстания 1916 г., в котором сказано: «В Семиреченской области. часть оружия была доставлена мятежникам из пограничных местностей Китая». Таким образом, если в августе 1916 г. тон данного заявления был категоричным и резким, то в феврале 1917 г. оценка была дана очень осторожно, из нее невозможно узнать: кто конкретно доставлял оружие казахам из китайских территорий. Более сдержанный тон данного рапорта объясняется не только тем, что рапорт подавался государю-императору, но и начавшимся процессом репатриации казахов и кыргызов в Казахстан и Кыргызстан, проводившимся китайскими властями, которые были сами крайне заинтересованы в этом.

Губернатор Синьцзяна Ян Цзэнсинь хотел как можно быстрее покончить как с проблемой поддержки этих беженцев, так и с проблемой безопасности своих границ, потому что количество казахских беженцев намного превышало войска, находившиеся в его подчинении. Кроме того, он не хотел давать ни малейшего повода русским войскам для проведения карательных акций, от которых могли пострадать жители Синьцзяна. Поэтому губернатор Ян Цзэнсинь решил урегулировать вопрос с казахскими беженцами мирным путем. Кроме того, по обеим сторонам границы доминировало казахское население, и Ян не хотел рисковать лояльностью казахов, которые могли оказаться полезными в случае русского нападения[55, с.26].

Русские власти требовали от Яна немедленно «выдворить проживающих в Китае дунган, таранчей киргизов (казахов) и других рабочих-инородцев в возрасте от 19 до 31 года и потребовать от китайских властей добросовестного отношения к этому». В ходе переговоров с русскими властями он добился подписания договора об амнистии казахских и кыргызских беженцев при условии возвращения их домой. В конце мая 1917 г. по данным, приводимым в мемуарах самим Яном Цзэнсинем, на основе которых была написана статья Ричарда Яна, около 160 тыс. казахов было репатриировано в Казахстан. Благодаря действиям губернатора, последние казахские беженцы покинули Синьцзян осенью 1918 г.

Установление Советской власти и гражданская война в Казахстане явились новым толчком для миграций казахов за пределы Родины. В советской историографии упоминание данного факта могло привести к приданию автора «социалистической анафеме», поэтому в учебниках и монографиях, посвященных этой проблеме, лишь отмечалось, что неграмотные или несознательные массы, поддавшись на провокации феодально-байских элементов, покидали свои земли и перегоняли свой скот через границу. В основном, казахи бежали на восток -- в Китай, на юг -- в Узбекистан и далее Афганистан и Иран.

Вскоре после начала Великой Октябрьской социалистической революции казахи небольшими группами стали переходить границу с Китаем. Они перегоняли свой скот, в основном, в районе пограничной Кульджи, через Тарбагатайские горы и долину Черного Иртыша. Многие из них оставались в Синьцзянском Алтае и Илийском крае. Годфри Лиас упоминает о нескольких сотнях тысяч беженцев из Казахстана в Китай во время, установления советской власти и гражданской войны, тем не менее, не конкретизирует национальную принадлежность бежавших. Думается, что с этой цифрой можно согласиться только в том случае, если считать, что в нее включены белогвардейцы и беженцы других национальностей, а не только казахи.

Весной 1920 г. с ликвидацией Уральского фронта, остатки белогвардейцев и часть казахов Младшего жуза бежала в Иран из Закаспия. С ликвидацией Семиреченского фронта разрозненные белогвардейские части и представители имущих слоев казахского, уйгурского и кыргызского обществ бежали в Синьцзян, пополнив количество неханьских народов в Китае.

Мустафа Чокай. Изучение деятельности Мустафы Чокая -- одного из первых лидеров и создателей эмиграционного тюркского центра в Западной Европе в 1920-е гг.-- проблема, стоящая особняком в истории казахского народа, получающая с каждым днем все большее освещение в казахстанской историографии, благодаря усилиям энтузиастов и некоторых общественных, и научных учреждений, таких как Всемирная Ассоциация казахов, Институт истории и этнологии Министерства науки -- Академии наук РК и Казахский государственный университет им. Аль-Фараби[57].