Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эволюция подхода Республики Сингапур к участию в Транстихоокеанском партнерстве

Введение

Главной причиной, обусловивший выбор неореализма в качестве теоретической базы исследования, стала необходимость анализа мотивов деятельности Сингапура в регионе, соотношение интересов и сил акторов в АТР, а также влияние среды, в которой осуществляется взаимодействие игроков.

Родоначальником неореализма (структурного реализма) является Кеннет Нил Уолтц, которому удалось выделить общие правила международных отношений, повлекшие за собой создание новой школы. Главная работа Уолтца «Теория международной политики» отражает основные особенности неореализма, в основе которого лежит ряд положений, взятых из работ классических реалистов Г. Моргентау, Дж. Кеннана, Г. Киссинждера и др. Неизменными Уолтц оставил понятия «национального интереса», «анархичной структуры международных отношений», «конфликт».

Использование структурного реализма в качестве теоретической основы исследования обусловлено его спецификой. Во-первых, Уолтц полагал, что давление, происходящее из соперничества на мировой арене, влияет на государства, ограничивая выбор возможных действий и моделей поведения по отношению к тем или иным акторов международных отношений, из чего вытекает вероятность повторения сценариев взаимодействия государств. Во-вторых, Уолтц уделяет особое внимание понятию международной анархии, подразумевая отсутствие легитимного источника высшей власти в международных отношениях. Из данного положения следует, что государствам необходимо самостоятельно обеспечивать свою безопасность. Таким образом, выживание становится главным мотивом для акторов. В-третьих, согласно Уолтцу государства являются незаменимыми игроками в международных отношениях, в силу лежащих на них функциях по поддержанию внутреннего порядка и безопасности, несмотря на вызовы глобализации и возрастающую роль ТНК.

Для доказательства релевантности неореалистического подхода, а не классического реализма, следует отметить различия двух направлений по следующим показателям: акторы, цели, средства, исходный пункт теоретического анализа. Главными акторами в обеих школах являются государства и правительства, однако неореализм в качестве отдельных игроков выделяет союзы государств, что расширяет, возможности для научных исследований. Согласно сравнению Цыганкова П.А. цели акторов в рамках неореализма отличаются от классического течения тем, что они направлены на поддержание статуса-кво в международной системе, а не только на обеспечение максимальной безопасности. Средствами достижения целей в обоих учениях являются сила для поддержания баланса, хотя стоит акцентировать внимание на создании союзов как инструментов получения желаемых результатов деятельности в рамках неореализма. Исходный пункт теоретического анализа неореализма и реализма состоит в неизменности человеческой натуры и национальных интересах. Но в теории неореализма также уделяется внимание влиянию международной среды на результаты взаимодействия государств.

В рамках рассмотрения неореализма как теории международных отношений, применимой к данному исследованию, следует отметить его тезис о том, что мир развивается как система, доминирующую роль в которой играет понятие «структуры», понимаемая Уолтцем как сумма условий и ограничений. Отношение к понятию «структуры» имеет положение неореализма об особой роли межправительственных организаций и межправительственных союзов, которые формируют повестку дня. Таким образом, неореализм становится наиболее подходящим течением для обоснования участия Сингапура в Транстихоокеанском партнерстве.

Обоснование актуальности выбора неореализма для анализа участия Республики Сингапур в Транстихоокеанском партнерстве возможно по ряду причин.

Во-первых, основным мотивом деятельности любого государства является обеспечение своей безопасности, особенно актуальным этот вопрос становится в условиях конкурентной среды, коей на сегодняшний день является Азиатско-Тихоокеанский регион. Безопасность имеет ряд измерений, среди которых можно выделить военное, политическое, экономическое, экологическое, продовольственное. Сингапур является самостоятельным актором международных отношений с 1965 года, когда он был вынужден отделиться от Малайзии для предотвращения внутренних конфликтов. В 1960-е годы присутствие военных сил Великобритании обеспечивало 20% ВВП Сингапура, на момент получения независимости у государства не было своих военных сил, и первому премьер-министру Ли Куан Ю приходилось пользоваться услугами индонезийских военных. Кроме того, страна не располагала никакими природными ресурсами и сталкивалась с проблемой продовольственной безопасности. Отсутствие собственной природно-материальной базы ставило под угрозу экономическую безопасность страны. Однако в ходе модернизации, грамотной внутренней и внешней политики Сингапуру удалось успешно решить проблемы безопасности. Но в то же время на повестке дня до сих пор стоит вопрос экологической безопасности, связанный со смогом от сжигания лесов в Индонезии и Малайзии. Сегодня Сингапур участвует во всех главных диалоговых площадках в регионе, среди которых АСЕАН, все Асеаноцентричные организации, АПЕК, Транстихооекеансое партнерство (прил. 1), тем самым продвигая и защищая свои интересы на международной арене. Участие в Транстихоокеанском партнерстве в данном случае позволяет Сингапуру в дальнейшем обеспечивать свою безопасность: как политическую, так и экономическую. Таким образом, в данном контексте применение неореализма связано с мотивом выживания, использованием союзов с другими государствами для обеспечения безопасности, а также влиянием анархической среды на создание благоприятной конъюнктуры для экономического роста Сингапура.

Во-вторых, выбор неореализма обусловлен тем, что, несмотря на возрастающую роль ТНК в международных отношениях, государства как акторы сохраняют за собой ведущие позиции на международной арене, что связано с их функциями и полномочиями. Так, в АТР государства продолжат играть ключевую роль в формировании экономической картины региона, несмотря на усиление позиций ТНК. В рамках Азиатско-Тихоокеанского региона государства активно реализуют свои стратегические интересы, создавая союзы. Так, ТТП становится для Сингапура возможностью лоббирования своих интересов, расширения экономических связей и увеличения объемов торговли.

В-третьих, согласно теории периферийного неореализма, разработанной Карлосом Эскуде, система международных отношений имеет право быть рассматриваемой не как абсолютный хаос, а как зарождающаяся иерархическая структура, где государства не равны друг другу и отношения выстраиваются между теми, кто создает правила, подчиняется им и является изгоем. Согласно данной типологии Сингапур можно отнести к категории подчиняющихся государств, процветающих экономически, но не имеющих достаточных ресурсов для применения жесткой силы. Однако с точки зрения неореализма государства могут увеличивать свой потенциал, что влияет на расстановку сил. Из этого вытекает, что участие Сингапура в ТТП позволит ему нарастить свою мощь и повысить свой авторитет, как в регионе, так и в мире.

В-четвертых, неореализм приобретает особую актуальность для исследования в связи с возрастающей милитаризацией и поддержанием баланса сил в регионе. Вопрос силы связан не только с военной мощью, но и с экономическими инструментами, которые позволяют одному государству оказывать влияние на другое. Общие расходы Сингапура на оборону в 2015 году составили 9,8 млрд. долл. США (прил. 3), что на порядок ниже, чему других крупных игроков в регионе, но в то же время существенно, принимая во внимание размер и население страны. Таким образом, становится очевидной необходимость Сингапура участвовать в многочисленных диалоговых площадках в регионе, что продиктовано усилением партнерских отношений с крупными игроками в регионе, прежде всего, США и Японией. Кроме того, принимая в учет маленький размер Сингапура и отсутствие применения им жесткой силы, представляется необходимым его взаимодействие с другими государствами для поддержания баланса сил и безопасности в регионе.

Как можно заметить, неореализм отвечает многим реалиям расстановки сил в АТР и применим как к внешней политике Республики Сингапур, так и к его участию в ТТП, что связано с системным подходом, рассмотрением понятий «структуры», «баланса сил», мотива выживания как ведущего и неравного положения акторов, что позволяет рассматривать во взаимосвязи действия Сингапура и среду, в которой он проводит свою политику.

1.1 Критика неореализма относительно участия Республики Сингапур в Транстихоокеанском партнерстве

Нет сомнений в том, что при столкновении теории и практики, первая не в силах с абсолютной точностью объяснить последнюю. Так и неореализм, несмотря на довольно точное обоснование мотивов действий Сингапура и его участия в ТТП, не может полностью раскрыть все проблемные аспекты процессов, протекающих в АТР, и обнаруживает ряд труднообъяснимых с точки зрения неореализма явлений, которые, однако, не противоречат теории и некоторым размытым парадигмам, а обогащают ее новыми прецедентами.

Критике стоит подвергнуть тот факт, что согласно неореалистической школе международных отношений в ее основе лежит тезис о неизменности «естественного состояния» системы. Так, в основе неореализма лежит тезис о неизбежности войны как способа решения конфликтов. Однако на современном этапе развития государства, как главные акторы международных отношений, приходят к выводу о том, что вести войны не выгодно и делают ставку на союзы и кооперацию, а также экономические рычаги давления, к числу которых можно причислить Транстихоокеанское партнерство, способное ослабить позиции Китая и России, не вошедших в союз. Пример модернизации Сингапура доказывает, что при грамотной внутренней политике, умелом маневрировании между сильными государствами и участии в различных организациях вполне можно изменить свое положение на мировой арене, повысив статус, и повлиять на расстановку сил в регионе. На основе данного положения можно сделать вывод о том, что в условиях глобализации и увеличивающейся взаимозависимости между государствами им выгоднее сотрудничать, увеличивая объемы торговли и интенсифицируя партнерство в политической и социально-культурных сферах, нежели прибегать к войнам.

Помимо тезиса о неизменном состоянии системы международных отношений, неореализм следует подвергнуть критике за его размытое толкование содержания сотрудничества акторов, действующих в рамках ТТП. Как отмечалось в предыдущем разделе, одним из главных мотивов действия государств является выживание, что напрямую связано с вопросами безопасности. Однако анализ существующих процессов, протекающих в АТР, свидетельствует о том, что государства более заинтересованы в установлении экономических связей и дружеских отношений, нежели в усилении противоречий. Подтверждением данного утверждения является тот факт, что в АТР усиливается количество региональных организаций. В частности, происходит интенсификация в рамках АТЭС и АСЕАН, что можно обосновать подписанием «Долгосрочного плана АТЭС по развитию инфраструктуры и инвестированию» и «Генерального плана АСЕАН по наращиванию взаимосвязей». Так и Сингапур стремится к расширению взаимодействия с государствами в АТР, что свидетельствует о его желании идти на сотрудничество и быть вовлеченным в интеграционные процессы.

Также следует принять во внимание тот факт, что неореализм не уделяет особого внимания усиливающейся экономической интеграции АТР, в которой Сингапур играет не последнюю роль. На сегодняшний день Сингапур имеет 76 соглашений об избежании двойного налогообложения, 41 соглашение по защите инвестиций и 21 соглашение по свободной торговле. Данный факт говорит о росте взаимозависимости между государствами в АТР. Сингапур в сложившейся ситуации является активно вовлеченным в различные экономические блоки, прежде всего, ТТП и РВЭП.

Говоря о сотрудничестве по вопросам безопасности, следует акцентировать внимание на том, что данная проблема также обсуждается по средствам диалоговых площадок, в которых Сингапур занимает лидирующие позиции. Постоянно растет количество предложений по созданию новых форматов сотрудничества по вопросам безопасности, что совсем не противоречит диалогу по экономическому взаимодействию, а дополняет его. Разделение кооперации по делам экономики и безопасности является сдерживающим конфликты фактором, снижая напряженность в отношениях между государствами.

Помимо всего прочего, спорным аспектом неореализма в контексте участия Сингапура в Транстихоокеанском партнерстве является положение о воздействии международной среды и силовых ресурсов государства на его положение и поведение в системе международных отношений. Но стоит отметить тезис, который вступает в противоречие с данной идеей неореалистического направления, так как на формирование повестки дня и стратегии поведения государства оказывает влияние не только международная ситуация, но и внутренне положение дел в стране. Таким образом, на систему международных отношений воздействуют отдельные акторы, отличающиеся друг от друга государственным устройством, политической стратегией и экономическими установками. Так, процесс модернизации Сингапура как внутренний фактор оказался во взаимосвязи с его внешней политикой и повлиял на расстановку сил в регионе. Транстихооеканское партнерство можно рассматривать как возможность для дальнейшего роста авторитета Сингапура и интенсивного его вовлечения в многостороннее сотрудничество в АТР.

Принимая во внимание растущую роль глобализации в формировании повестки дня большинства государств, а также углубление многостороннего сотрудничества, кажется уместным упомянуть теорию «комплексной взаимозависимости», которая становится особо актуальной для оценки процессов интеграции в АТР и усилению зависимости акторов друг от друга по вопросам экономического и политического сотрудничества. Хотя данная теория не является основной для рассмотрения участия Республики Сингапур в ТТП, она могла бы расширить аспекты исследования вопроса.

Подводя итог изложенному материалу, представляется критически важным отметить следующие причины, по которым неореализм является актуальным направлением, в рамках которого проводится исследование:

1. Рассмотрение вопроса поддержания безопасности;

2. Акцентирование внимания на поддержании баланса сил;

3. Зарождающаяся иерархичность международной системы;

4. Сохранение за государствами роли главных акторов в международных отношениях.

В то же время ряд положений неореализма не вполне отвечает реалиям XXI века, что связано с рядом тенденций, отражающих настоящее положение дел в АТР:

1. Увеличение взаимозависимости между государствами и критика естественного состояния войны всех против всех;

2. Размытое толкование интеграционных процессов в рамках АТР и увеличение значения ТТП;

3. Возможность применения теории «комплексной взаимозависимости» исходя из интенсивной интеграции Сингапура в международные отношения в АТР.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что применение неореализма для исследования возможно и актуально, но может быть расширено новыми тезисами, вытекающими из настоящего положения дел в АТР.

1.2 Теоретические основы модернизации и регионализации

Главный тезис данного раздела состоит в том, что успешная модернизация как отражение внутренней политики Сингапура повлекла за собой его успехи в отношениях с другими государствами, свидетельством которых является членство Сингапура в различных площадках для международного сотрудничества в АТР и опыт эффективной кооперации с партнерами по диалогу.

Таким образом, в рамках данного раздела представляется логичным рассмотреть понятия, неразрывно связанные с внутренней и внешней политикой Сингапура. Среди них можно выделить конструктивный авторитаризм, в рамках которого осуществлялась модернизация Республики Сингапур; непосредственно теории модернизации, объясняющие происходящие в настоящий момент события в Сингапуре, а также регионализация и многостороннее сотрудничество, отражающие внешнюю политику Республики Сингапур.

Понятие конструктивного авторитаризма находится в глубокой связи с нынешними успехами Республики Сингапур. Однако для того, чтобы подойти к точному его рассмотрению, следует выявить особенности авторитаризма как политического режима и определить, чем конструктивный авторитаризм отличается от других разновидностей данного режима. Политический режим характеризуется сочетанием различных видов взаимоотношений между гражданами и правительством. Наиболее существенными признаками, по которым осуществляется классификация, являются нижеперечисленные: институциональный способ взаимодействия власти и гражданина; степень вовлеченности граждан в принятие решений на государственном уровне, что является одним из главных показателей народного волеизъявления и контроля над существующим правительством; способность легального соперничества между оппозицией и правящей партией; наличие, как открытого насилия, так и принуждения в управлении государством. Так, становится очевидным, что политический режим, прежде всего, характеризует отношения между государством и человеком.

Обращаясь к вопросу типологии режимов, следует отметить, что данная тема имеет длинную историю и отмечалась в трудах Аристотеля, Р. Даля, М. Вебера, Э. Шилза, С. Хантингтона, А. Лейпхарта, А. Степана, Х. Линца. В рамках настоящего исследования наиболее подходящей является классификация Х. Линца, рассматривающая пять политических режимов: демократический, тоталитарный, посттоталитарный, авторитарный, а также султанисткий.

Говоря об авторитаризме, следует сосредоточиться на его следующих аспектах: определение, признаки, виды, акцентируя внимания на авторитаризме развития и стагнации, примеры государств с авторитарным режимом.

По Х. Линцу существует пять критериев, согласно которым выделяются различные политические режимы, среди них: политический, социально-экономический плюрализм, лидерство, мобилизация, идеология. Политический плюрализм в авторитарных режимах имеет ограниченное выражение, что проявляется в слабости оппозиции, не оказывающей влияние на политику лидирующей партии. При усилении оппозиции начинается ее постепенное уничтожение правящей партии, не согласной мириться с критикой существующего порядка. Гражданское общество существует, но не имеет серьезных полномочий для изменения ситуации на национальном уровне, что сочетается с ограничением свободы слова и жесткой цензурой. Авторитарный режим предусматривает социально-экономический плюрализм. Политическая мобилизация слабая ввиду отсутствия обязательной для всех четкой идеологии и предотвращения свержения существующего политического режима. Касательно действий лидера следует сказать, что они отличаются предсказуемостью, но в то же время возможностью выбора модели поведения. Из данных положений следует вывод об определении авторитаризма как режима, включающем в себя почти неограниченную власть правителя и приближенных в политическом секторе и некоторые свободы в сфере экономики, социальной и культурной сферах.

Вопрос исследования авторитаризма остается актуальным на сегодняшний день. Так, в 2011 году по данным журнала The Economist существовало 53 государства с авторитарным режимом, 36 - с гибридным, 53 - с ограниченной демократией и 25 - с полной демократией. Данный факт говорит о порой условном выделении чистого авторитарного режима, так как авторитаризм часто тесно переплетен с демократией.

Авторитаризм широко распространен во всем мире, и не смотря на риски, данный режим способен благотворно влиять на развитие государства. Следует отметить, что успешная модернизация Китая, Южной Кореи и Сингапура проходила в рамках авторитаризма развития или конструктивного авторитаризма. Государства с конструктивным авторитаризмом выбрали материальное благополучие вместо разнообразных политических свобод. Таким образом, такие страны, встав на путь на модернизации, ощутили преимущества авторитаризма, среди которых можно отметить гражданскую дисциплину, высокий уровень накопления, централизованное распределение благ.

Однако, для того, чтобы авторитаризм был эффективным необходима деятельность государственных представителей в интересах граждан и меритократия. Такое явление можно отнести к числу исключительных, во многом, поэтому авторитаризм становится не конструктивным, а стагнационным, что выражается в замедлении темпов роста, высоком уровне коррупции, чувствительности к мировой конъюнктуре и социальной нестабильности.

Понятия конструктивного авторитаризма часто присутствует в работах по теориям модернизации. Побережников И.В. в статье «Теории модернизации: основные этапы эволюции» исследует следующие теории: эволюционизм, распространенный в начале XIX века; рационализм, перенявший идеи М. Вебера; функционализм, акцентирующий внимание на взаимодействии общественных институтов. Кроме того, в статье отмечаются противоположные взгляды С.М. Липсета и С. Хантингтона. Согласно Липсету демократизация является главной предпосылкой успешной модернизация. Хантингтон отмечает отрицательные результаты политической модернизации, которые могут быть выражены в политическом насилии, экономическом кризисе и общей нестабильности. По Хантингтону единственным инструментом эффективного развития является грамотное управление государством. Из данного положения можно сделать вывод: в государстве существует возможность кризиса и социальной нестабильности в случае, если результаты расширения политических свобод и ускорения социальной мобильности опережают рост политических институтов. Для предотвращения подобной ситуации автор приходит к выводу о целесообразности ограничения политической активности граждан .

Продолжая анализ статьи Побережникова И.В., хотелось бы отметить основные элементы модернизации, среди которых признание самостоятельных путей развития и отречение от вестернизации, благотворное воздействие культурных традиций, влияние международной обстановки, глобализации, неоднородность трансформации, историческая случайность и исключение положения о модернизации как о непрерывном процессе .

В общем и целом, можно заключить, что авторитаризм - феномен весьма многосторонний, но от других режимов он отличается сочетанием ограниченного плюрализма и наличием свобод в социально-экономической сфере. Лидирующая роль в указанном режиме остается за правителем, деятельность которого обеспечивает закрепление или падение режима. Авторитаризм развития стал непременным условием, обеспечившим успешную модернизацию таких государств, как Сингапур, Южная Корея, Малайзия, Индонезия. Однако, важно принимать во внимание тот факт, что использование правительственными лицами властных полномочий в корыстных целях может привести государство в кризисное состояние, именно поэтому, проводя модернизационные реформы в условиях авторитаризма всегда следует учитывать человеческий фактор.

В рамках настоящего исследования кажется логичным переход от таких понятий внутренней политики как «конструктивный авторитаризм» и «модернизация» к терминам, напрямую отражающим внешнюю политику Сингапура и его участие в ТТП, для чего следует проанализировать особенности регионализации и многостороннего сотрудничества на пространстве АТР. К тому же, тот факт, что Сингапур является глобальным городом-государством и находится под влиянием интеграционных процессов в регионе, заставляет с особенной тщательностью отнестись к вопросу регионализации. Для начала следует разобраться, чем термин «глобальная регионализация» отличается от однокоренного «регионализм». Глобальная регионализация нацелена на благоприятный исход для всех членов объединения от участия в проектах, заранее разработанными и воспринимаемыми участниками как необходимость, поэтому глобальная регионализация не является стихийной. В то же время интеграция может быть асинхронной и как в политическом, так и экономическом направлении. Кроме того, регионализация подразумевает высокий уровень социальной интеграции в регионе и интенсификацию экономических связей внутри его. Помимо всего прочего, глобальная регионализация является инициативой, идущей с национального уровня. Глобальная регионализация имеет ряд преимуществ: благодаря ей происходит более эффективный обмен управленческим опытом и экспорт наиболее успешных моделей развития, повышая конкурентоспособность государств в регионе. Также глобальная регионализация имеет все шансы привести к демократизации управления, увеличивая возможности для диалога между политической элитой и рядовыми гражданами. В тоже время побочным эффектом глобальной регионализации может стать частичное снятие с государств ответственности за свою деятельность и перенос ее на других акторов. Пример Сингапура наглядно демонстрирует влияние глобальной регионализации на внутреннюю политику, когда происходит сдвиг к более демократичной модели развития и государство подстраивается под конъюнктуру и выстраивание дружественных отношений с партнерами по региону.

Касательно понятия «регионализма», следует отметить, что данная стратегия исходит, прежде всего, от региональных политических элит и в отличие от регионализации продвигается «снизу», и подразумевает политическую интеграцию, являясь главной предпосылкой для регионализации. Также важно отметить, что оба процесса - регионализация и регионализм - являются неотъемлемыми составляющими всеобъемлющего процесса глобализации.

Говоря об особенностях глобальной регионализации и международного сотрудничества в АТР, следует отметить, что данные процессы отличаются от интеграции в Европе по нескольким признакам. Во-первых, азиатские государства не хотят приносить в жертву свой суверенитет в пользу интеграции, что может быть связано с воспоминаниями о колониальном прошлом и желанием сохранить независимость во всех внутренних делах. Во-вторых, главный принцип АСЕАН о не вмешательстве в дела других государств и добровольный коллективизм во многом смягчают интеграцию в АТР. В-третьих, акцент делается на усилении внутригрупповых связей, для поддержания которых государства предоставляют друг другу льготы и снижают тарифы. В-четвертых, отсутствует лидер в интеграционных процессах, что чревато конфликтами и борьбой за «место под солнцем». В-пятых, многостороннее сотрудничество представлено не одним, а несколькими форматами, среди которых можно выделить следующие: АСЕАНоцентричные диалоговые площадки, сотрудничество по обсуждению определенных проблем (патрулирование Малаккского пролива, Северокорейская ядерная программа), проамериканские союзы.

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что процесс регионализации в АТР отличается разнообразием форм и своей однозначностью, которая выражается в усилении взаимозависимости и нежелании жертвовать своей независимостью. Процесс создания интеграционного союза продолжается и вопрос состоит в том, в какой степени будут эволюционировать традиционные форматы сотрудничества и за кем останется роль лидера в регионе.

2. Республика Сингапур

Современный Сингапур - это одно из самых развитых государств XXI века. В приложении 2 приведена статистическая информация по основным показателям на конец 2014 г.

Обращая внимание на его экономические показатели, так же не представляется сложным отметить его высокое положение в мировых рейтингах. Так, согласно рейтингу Doing business 2015 года, Сингапур является лучшим место для ведения бизнеса, занимая первые строки по открытости инвестициям, развитию банковского сектора, развитию Интернета, защите интеллектуальной собственности, эффективности рынка труда, борьбе с коррупцией . Справившись с вызовами модернизации, проходившей с 1965 по 1990 гг., Сингапур не перестает развиваться и работать над своими конкурентными преимуществами, становясь глобальным городом со свойственными ему признаками: стабильность, высокий уровень благосостояния, развитие инфраструктуры и современных технологий, особое внимание к экологии, культурное многообразие. Однако, не смотря на успехи модернизации и эффективное управление страной, Сингапуру приходится сталкиваться с необходимостью корректировки модернизационной стратегии в связи с вызовами XXI века и все большей вовлечением в интеграционные процессы как в АТР, так и в мире, в целом. Таким образом, целью данной главы является рассмотрение модернизационного опыта Сингапура в рамках авторитаризма развития, определение основных проблем, с которыми Сингапур сталкивается на современном этапе развития, а также выявление мотивов деятельности Сингапура в рамках интеграционных блоков в АТР.

2.1 Модернизация Сингапура

Содержание реформ, проводимых с 1965 по 1990 гг. премьер-министром Ли Куан Ю, остается актуальной и сегодня, так содержание и механизм внедрения реформ имели своим результатом качественное изменение государства и вдохновили других политических деятелей на проведение подобных реформ. Ли Куан Ю в своих мемуарах обращает внимание на темпы роста ВВП на душу населения: «В 1959 году, когда я стал премьер-министром, объем валового национального продукта на душу населения составлял 400 долларов США. В 1990 году, когда я ушел в отставку, он вырос до 12,200 долларов, а в 1999 году достиг 22,000 долларов США». Уникальность сингапурского опыта состоит в том, в условиях конструктивного авторитаризма правительству удалось создать настолько эффективную и успешную экономическую модель, что в историю этот феномен вошел под названием «сингапурского экономического чуда» и стал хрестоматийным примером для государств, вставших на путь трансформации. Важно отметить, что реформы проводились системно и затронули все институты жизни общества: военные, политические, экономические, социальные и культурные. Однако стоить обратить внимание и на предпосылки, обусловившие направления реформ. Таким образом, содержание данного раздела можно разделить на две части, в одной из которых пойдет речь о положении Сингапура до модернизации, а во второй - о реформах, приведших к настоящему положению Сингапура как динамично развивающегося глобального города-государства.

Для полноты исследования следует выделить основные черты развития Сингапура до 1965 года, заложившие бэкграунд для модернизации. Основные события, ставшие ключевыми для Сингапура, относятся к 1867, 1911, 1942-1945 и 1963 годам. В 1867 году Сингапур стал колонией Великобритании, что заложило основы будущего правопорядка и системы хозяйствования в стране. Следует отметить, что англичане пользовались поддержкой местного населения ввиду недостаточного уровня образования и желания управлять у последних. Следующая ключевая дата в истории Сингапура связана с Синхайской революцией и Гражданской войной в Китае в 1911 году, что привело к потоку мигрантов из материкового Китая в Сингапур, находившийся на перекрестке морских и торговых путей из Индийского в Тихий океан. Однако у местного населения не возникало чувство национального самосознания в связи с восприятием острова как места работы и иммиграции. В свою очередь тяжелые годы японской оккупации с 1942 по 1945 год стали для Сингапура проверкой на прочность. Не в силах самостоятельно противостоять японцам, англичане выдали оружие местному населению для обороны, что привело к единению различных общин, осознанию ответственности за свою территорию и возникновению чувства национального самосознания. С получением независимости в 1965 году напрямую связаны события 1959 и 1963 годов. В 1959 году к власти пришла Партия народного действия, которая на выборах 2015 года получила 69,86% голосов и по сей день остается правящей. Также в этот год Сингапур вошел в состав Содружества Commonwealth. Затем в 1963 году было принято решение о вхождении Сингапура в состав Малайзии на правах штата, однако требования особых привилегий и положения, приводили к этническим конфликтом, которые имели все шансы перерасти в Гражданскую войну. Таким образом, выход из состава Малайзии и получение независимости в 1965 году стали для Сингапура вынужденной необходимостью и поставили страну на грань выживания.

Данное событие не было встречено с восторгом сингапурским правительством в силу того, что у государства отсутствовала военная и промышленная база, все еще существовали расовые конфликты, а содержание английских военных составляла одну шестую ВВП. Так, можно сделать вывод о том, что модернизация стала следствием необходимости экономического и политического выживания страны, для чего имелось достаточно ресурсов, среди которых можно выделить выгодное географическое положение в Малаккском проливе; небольшой размер государства, что облегчало проведение реформ, управление и контроль за исполнением законом; хорошее образование людей, имеющих властные полномочия; конфуцианские ценности, среди которых можно выделить дисциплинированность, работоспособность, почтительное отношение к старшим, склонность к накоплению, окрепшее чувство национального самосознания.

По линии военно-политических преобразований следует отметить ряд аспектов. Сразу после получения независимости Сингапур не располагал собственными военными силами, что позволяло другим государствам делать вывод о его незащищенности и уязвимости. Кроме того, с течением времени и созданием собственной армии и полиции большинство в них составляли малайцы, что приводило к этническим конфликтам. Следующая проблема состояла в том, что служба в армии не считалась в то время престижным занятием. Также Сингапур не располагал достаточной территорией для проведения военных учений. Военному министерству под началом Го Кен Сви удалось успешно справиться с вызовами по всем направлениям. Были приняты меры по пропорциональному формированию по этническому принципу армейского корпуса, что привело к снижению конфликтов. Престиж военной службы повышали военные парады, возможность занятия государственной должности после службы в армии, а также повышение эффективности подготовки военных кадров. По линии военного сотрудничества с другими государствами можно отметить следующие меры: экспорт военного опыта Израиля, с которым Сингапур связывал небольшой размер территории и недружественное окружение, усиление сотрудничества с США, Австралией, Великобританией по поставке вооружения и проведению военных учений.

Политическая сфера в период модернизации отличалась ограниченным плюрализмом, что выражалось нахождением на позициях власти Партии Народного Действия (ПНД), ограничением свободы слова и цензурой. Стоит отметить, что ПНД и сегодня продолжает пользоваться поддержкой населения. Так, на выборах в сентябре 2015 года партия получила 69,86% голосов избирателей, упрочив свои позиции по сравнению с 2011 годом, когда за ПНД проголосовало 60% населения. Данный факт говорит о том, что, несмотря на значительную роль оппозиции стране и нахождение правящей партии у власти уже более пятидесяти лет, население поддерживает меры государства по улучшению качества жизни и развитию государства.

Экономические преобразования главным образом отразились на промышленном, финансовом, инвестиционном и коррупционном аспектах. Необходимость развития торговли, промышленности и сферы услуг вытекала из того факта, что Сингапур не обеспечен природными ресурсами и вынужден импортировать питьевую воду и песок для расширения территории, таким образом, правительство сделало ставку на такой ресурс как люди и не прогадало. В рамках модернизации промышленности осуществлялись организация специальных зон, предоставление налоговых послаблений компаниям, как частным, так и государственным, находившихся в равных условиях. Благоприятная экономическая конъюнктура позволила Сингапуру занять свободную нишу в мировом финансовом секторе. В книге «Сингапурская история: из «третьего мира» - в «первый» Ли Куан Ю отмечает: «В то время банковский день начинался в Цюрихе, потом открывались банки в Лондоне. Лондон до закрытия своих банков направлял финансовые потоки в Нью-Йорк. Когда закрывались банки Нью-Йорка, финансовые потоки переводились в Сан-Франциско. И с момента закрытия банков в Сан-Франциско до открытия банков в Цюрихе в финансовом мире ничего не происходило. Поэтому они решили принять эстафету у Сан-Франциско. И к тому времени, когда закрываются банки Сингапура, уже можно переводить финансы в Цюрих. Это дало толчок к развитию банковского сектора Сингапура. Объем финансовых операций Сингапура уступал только Лондону и Нью-Йорку». Касательно инвестиционной политики здесь так же был предпринят ряд мер для привлечения новых потоков капитала, среди которых выделяются создание комфортных условий для ведения бизнеса, возможность полностью владеть компаниями, повышение квалификации работников и стабильность политического курса. Кроме того, были снижены транзакционные издержки. Говоря о коррупции, стоит уточнить, что с данной проблемой встречается большинство государств Юго-Восточной Азии. Сингапуру пришлось серьезно поработать для преодоления этой проблемы. Во-первых, было создано Бюро по расследованию случаев коррупции, действующее и сегодня. Во-вторых, чиновники и судьи в Сингапуре получают высокие конкурентоспособные зарплаты, которые позволяют служащим быть незаинтересованными во взятках. Итогом этой политики можно считать занятие Сингапуром седьмого места в списке наименее коррумпированных государств .

Последствием проведенных реформ стали успехи в различных секторах экономики. Сегодня Сингапур - это логистический и финансовый центр в регионе, где опережающими темпами развиваются высокотехнологичные, наукоемкие сектора экономики, производство медицинских препаратов и техники, а сфера услуг составляет 72% в ВВП страны. Кроме того, не располагая собственными полезными ископаемыми, Сингапур является одним из десяти крупнейших производителей нефтехимической продукции и третьей страной по объему нефтепереработки. Особое место в экономике страны занимают предприятия малого и среднего бизнеса, которые составляют 92% всех предприятий страны и обеспечивают 25% ВВП Сингапура. Развитию бизнеса способствует организация свободных экономических зон, на долю которых приходится 80% промышленного экспорта Сингапура. Также об успехах свидетельствует тот факт, что Сингапур не имеет внешнего государственного долга, а уровень дохода населения превышает среднеевропейский.