Современные проблемы пути интеграции Черногории в евроатлантические структуры

Критика Россией черногорского атлантического пути обрела резкую форму лишь в 2014 г., когда глава российского внешнеполитического ведомства С.В. Лавров охарактеризовал экспансию НАТО на Балканах как провокацию. Представляется, что усиление РФ на международной арене сделало её более чувствительной к расширению Альянса на территории православных балканских народов, которые Россия традиционно воспринимала как зону своего влияния. Кроме этого, курс РФ по отношению к Черногории ужесточился и на фоне того, что Черногория поддержала враждебный России блок в пиковый момент конфронтации. С точки зрения российских внешнеполитических интересов, это является существенным: РФ, не будучи в состоянии всерьёз противостоять расширению НАТО на Балканах, могла рассчитывать хотя бы на обретение в лице православных балканских государств «дружественных прагматиков» в евроатлантических структурах. Разумеется, российское руководство вряд ли принимает за чистую монету такие заявления черногорцев, как, например, высказывание премьер-министра М. Джукановича о том, что «нет ни единой причины не сохранить исторически близкие отношения с Москвой» или намек на то, что у России есть друзья в НАТО. Тем не менее, как минимум в силу тесных двусторонних экономических связей, можно было прогнозировать, что Черногория будет ставить деловые контакты с Россией выше эфемерных политических целей.

В действительности, оказалось, во-первых, что для Черногории партнерство с евроатлантическими структурами превалирует над выгодами от сотрудничества с Россией, и страна может отказаться от последнего направления в целях углубления первого; во-вторых, что Черногория сама не придерживается реалистической парадигмы в отношениях с Россией и не станет проводником более прагматичного подхода к РФ. Так, когда Россия заявляет об опасениях в сфере безопасности (потенциальное размещение на территории Черногории противоракетного щита или наступательных вооружений, способных представлять угрозу России), то Черногория настаивает на том, что членство в Альянсе отвечает в первую очередь задачам внутренней демократизации страны.

В такой ситуации, когда возможности для диалога с западными странами ограничены, Россия вынуждена доносить свою позицию до партнеров при помощи конкретных решительных шагов. Одним из таких «полей», где Россия демонстрирует свои намерения и опасения в расчёте на широкую западную аудиторию, представляется Черногория. В этом контексте неудивительно, что Россия в лице пресс-секретаря президента Д.С. Пескова предупредила Черногорию (и соответственно более широкий круг западных игроков) о возможных ответных действиях, которые последует за вступлением страны в НАТО.

К ответным действиям, которые станут чувствительными для Черногории, можно отнести сворачивание программ двустороннего военно-технического и экономического сотрудничества, о чём заявлял В.А. Озеров, председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности. В дополнение к этому, ухудшение российско-черногорских отношений на официальном уровне толкает Россию на контакты с оппозиционными черногорскими силами, которые придерживаются антинатовских позиций. Например, дружественно по отношению к России настроены Социалистическая народная партия, а также партия сербского национального меньшинства «Новая сербская демократия», которые участвовали в антиправительственных выступлениях осени 2015 г. Исходя из этого, Россия может играть дестабилизирующую роль, делая ставку на оппозиционные партии и пытаясь использовать в своих целях антинатовские настроения в черногорском обществе.

Итак, одним из факторов ухудшения российско-черногорских отношений стало сближение Черногории с ЕС: с одной стороны, реагируя на начало переговоров о вступлении этой балканской страны в Европейский союз, российские инвесторы начали постепенно выводить свои активы из Черногории; с другой стороны, Черногория в 2014 г. присоединилась к антироссийским санкциям, за чем последовал симметричный ответ со стороны России. В свою очередь, тесное партнерство между Черногорией и Альянсом означает, что Россия утрачивает возможность арендовать военно-морские базы в Адриатическом море и не может рассчитывать на стратегическое присутствие в данной зоне, полагаясь на Черногорию.

Таким образом, деградация двусторонних российско-черногорских отношений оказалась возможна, поскольку Черногория отдала предпочтение кооперации с евроатлантическими структурами в ущерб сотрудничеству с Россией. Такое положение заставляет Россию предпринимать решительные шаги в ответ на расширение влияния НАТО в Черногории и рассматривать противников атлантического пути страны как потенциальных союзников. Соответственно, эта тенденция может привести к дальнейшей внутренней дестабилизации Черногории.

3.2 Заинтересованность Турции в создании общего пространства безопасности

В последние годы внешнеполитическое руководство Турции демонстрировало переход от парадигмы безопасности, в рамках которой основной целью представлялась защита внутриполитического режима от влияния со стороны внешних сил, к более проактивному курсу, ориентированному на интенсификацию дипломатических контактов, учреждение многосторонних институтов, достижение экономической взаимозависимости с зарубежными партнерами. Этот подход был положен в основу программного документа «Турецкое стратегическое видение 2023» от 2012 г., в котором были обозначены задачи наладить с соседями отношения «без проблем», обеспечить всеобщую безопасность, продолжать экономическую интеграцию и мирно сосуществовать со всеми на основе принципа мультикультурализма. Hamiti U. South East Europe and the new Turkish strategic vision // Academic Journal of Interdisciplinary Studies. - 2015. - Vol. 4, №. 1 S2. - P. 265. При этом важно отметить, что данная концепция охватывала в первую очередь те регионы, в которых Турция исторически установила своё экономическое и культурное присутствие, а именно: Балканы, Ближний Восток, Закавказье, Центральную Азию.

Соответственно, безопасность в балканском регионе должна была обеспечиваться преимущественно благодаря НАТО, а успехи на таких направлениях, как региональная экономическая интеграция и политический диалог, могли достигаться в тесном партнерстве с ЕС. В связи с этим Турция являлась сторонником вступления западнобалканских государств в евроатлантические структуры: воспринимая Западные Балканы как неотъемлемую часть Европы, турецкие власти оказывали соответствующим странам техническую помощь при выполнении критериев членства в ЕС; Турция также поддержала Боснию и Герцеговину, Македонию и Черногорию в их стремлении присоединиться к Североатлантическому альянсу. В соответствии с данной логикой, Турция представляется сторонником евроатлантического пути Черногории.

Тем не менее неоосманские устремления Турции заставляют отнестись к её позиции более критически. Так, Турция намерена не просто интенсифицировать контакты с соседями, но в некотором роде реконструировать геополитическое пространство, некогда принадлежащее Османской империи. В частности, Турция подчеркивает, что не может оставаться периферийным игроком по отношению к НАТО, ЕС или Азии, а должна находиться в центре системы международных отношений. Таким образом, Турция стала продвигать на Западных Балканах собственные форматы, предлагая странам региона геополитическую альтернативу членству в ЕС. Иными словами, для западнобалканских государств речь идёт о выборе между центральным положением в турецком торгово-экономическом и политическом пространстве и пребыванием на задворках Европейского союза.

Однако неоосманские амбиции Турции уже создали ряд зон нестабильности по её периметру, что будет отвлекать ресурсы страны от реализации проектов на Балканах и удерживать её от резких, односторонних маневров в данном регионе. В действительности, поддержка Турцией оппозиционных Б. Асаду элементов в Сирии; эпизоды обстрела сирийской территории; контакты с запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство»; противостояние с курдами, отстаивающими право на самоопределение; конфронтация с Россией после инцидента со сбитым российским самолётом; вклад Турции в создание миграционного кризиса в Европе; подогревание азербайджанского реваншизма в ходе обострения ситуации в Нагорном Карабахе; поддержка прежде находившегося у власти в Египте движения «Братья-мусульмане»; солидарность с позицией палестинцев в арабо-израильском конфликте, - эти факторы демонстрируют, что политика отсутствия проблем в отношениях с соседям де-факто превращается в курс «отсутствие соседей, с которыми бы не было проблем».

А ведь, как справедливо отмечал премьер-министр Турции А. Давотоглу, региональные конфликты и спровоцированная ими нестабильность вблизи турецких границ могут легко «перетечь» во внутреннюю жизнь страны из-за её геополитического положения и демографических особенностей: в Турции проживает больше азербайджанцев, чем в Азербайджане; больше албанцев, чем в Албании; больше боснийских мусульман, чем в Боснии и Герцеговине; больше курдов, чем в иракском Курдистане. Соответственно, Западные Балканы остаются едва ли не единственным регионом, где Турции пока удалось воздержаться от обострения отношений с непосредственными соседями, и поддержание стабильности в данной зоне приобретает для Турции особую значимость. Следует подчеркнуть, что Турции выгодно сохранение Западных Балкан в состоянии стабильности за счёт опоры именно на ЕС и НАТО, что позволит направить основные ресурсы страны на разрешение курдского и сирийского вопросов.

Кроме того, пока Турция не снимает с повестки дня перспективу собственной евроинтеграции, она заинтересована в укреплении позитивного имиджа на Западных Балканах с тем, чтобы, во-первых, предстать в глазах ЕС неотъемлемой региональной силой; во-вторых, заручиться поддержкой непосредственно западнобалканских государств, которые могут действовать как сторонники включения Турции в Евросоюз, если их интеграция осуществится раньше. Эти мотивы особенно актуальны в текущий момент, когда Турции и Евросоюзу удалось достичь соглашения о начале переговоров по одной из глав acquis communautaire, которые прежде были заблокированы. Получается, более приемлемым вариантом для Турции пока остаётся встраивание в западные институты, чем отстаивание собственной неоосманской парадигмы.

В дополнение к этому, Турция обладает существенным влиянием в основном в западнобалканских государствах, где преобладает мусульманское население, и пока не в состоянии тесно взаимодействовать с широким кругом региональных игроков в отрыве от Европейского союза. Не стоит забывать и о том обстоятельстве, что дипломатическое и экономическое проникновение Турции на Западные Балканы в конце XX - начале XXI века стало возможным именно благодаря европейским инициативам по одновременному включению в свою орбиту и Турции, и соответствующих западнобалканских государств. Например, активизация торгово-экономических отношений Турции с балканскими странами осуществлялась с ходе заключения двусторонних соглашений о свободной торговле в 1996-2009 гг., комплементарных с процессом европейской интеграции. Следовательно, присутствие Турции на Западных Балканах неразрывно связано с политикой ЕС и базируется на построенном Евросоюзом фундаменте.

В пользу заключения о том, что Турция останется лояльна евроатлантическим институтам, свидетельствует и отсутствие у Турции возможностей транслировать военную силу в западнобалканском регионе независимо от НАТО. Неслучайно, что военное сотрудничество между Турцией и Черногорией разворачивается на основе членского плана действий Черногории в рамках НАТО, а двустороннее соглашение о сотрудничестве в сфере обороны пока не стало реальностью. Поэтому военный потенциал Турции применяется в западнобалканском регионе исключительно в связке с европейскими и евроатлантическими силами, как-то: в рамках миротворческих Сил Европейского союза «Алтея» в Боснии и Герцеговине, а также миротворческих операций НАТО 2001-2003 гг. в Македонии. Более того, Турция выступила основателем балканской платформы НАТО - Министерской конференции по обороне в Юго-Восточной Европе, что свидетельствует о турецкой поддержке евроатлантических форматов и неготовности к созданию независимых площадок.

Стоит также отметить, что Турция едва ли рассматривает Черногорию как отдельного игрока, воспринимая её скорее как потенциальную часть более обширной системы безопасности и сотрудничества, столпами которой являются ЕС и НАТО. Так, турецко-черногорские экономические связи представляются не слишком тесными, объём турецких инвестиций в черногорскую экономику существенно уступает потоку европейских и российских вложений, Entina E. G. Op. cit. а турецкая поддержка образовательных и культурных проектов в Черногории ограничивается единичными эпизодами.

Итак, Турция в своей балканской политике поддерживает создание общей архитектуры безопасности и увеличение уровня экономической взаимозависимости. В связи с этим вступление Черногории в евроатлантические структуры полностью соответствует интересам Турции: с одной стороны, Турция является членом НАТО, и присоединение Черногории к Альянсу создает общее пространство безопасности; с другой стороны, именно в рамках экономических инициатив, продвигаемых ЕС, Турция смогла проникнуть и экономически закрепиться на Балканах.

И хотя на других направлениях Турция, вопреки программным ориентирам по поддержанию дружественных отношений с соседями, прямо способствовала росту напряженности, в балканском регионе она заинтересована в сохранении стабильности: это позволит ей сконцентрироваться на более актуальных вопросах безопасности по периметру её границ, а также предотвратит потенциальную внутреннюю дестабилизацию.

Поэтому есть основания полагать, что Турция окажется в числе сторонников евроатлантического пути Черногории, даже несмотря на неоосманскую риторику и стремление сформировать собственное экономико-политическое пространство.

3.3 Экономическое проникновение Китая через балканский регион в Европу

Традиционно ключевые интересы Китая были сконцентрированы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, однако в последнее десятилетие во внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности Китая проявилась тенденция диверсифицировать партнерские связи и укрепляться за пределами этого пространства. В текущий момент эта стратегия приобретает всё большую актуальность, поскольку Китай находится на стадии реализации амбициозного проекта «Экономического пояса Шелкового пути» и «Морского Шелкового пути XXI века», который нацелен на создание инфраструктурной сети между Китаем и Европой.

В связи с этим балканский регион оказывается зоной проникновения Китая на европейский рынок. Следовательно, Поднебесная как финансово, так и материально-технически намерена обеспечить бесперебойность поставок своей продукции из пунктов разгрузки, сосредоточенных преимущественно в Греции и Болгарии, через территорию ряда западнобалканских государств до зон сосредоточения основной массы потребителей в странах-членах Европейского союза. В частности, в качестве составной части проекта «Экономического пояса Шелкового пути» выделяется логистический проект Europe-China Land-Sea Express, охватывающий Венгрию, Сербию и Македонию и призванный связать греческие порты и центрально-европейские скоростные железнодорожные магистрали. В итоге Китай сможет воспользоваться преимуществами от существования зоны свободной торговли между странами ЕС и западнобалканскими государствами и снизить издержки за счёт сокращения сроков доставки товаров.

С одной стороны, проникновение на европейский рынок через территорию балканских государств, ещё не ставших членами ЕС, представляется особенно выгодным для КНР. В действительности, Китай сталкивается здесь с меньшими барьерами: нормы и стандарты в западнобалканских странах пока не такие жёсткие, как в Европейском союзе, а условия китайского присутствия легче становятся предметом обсуждения. В дополнение к этому, Поднебесная может перекладывать часть расходов по сооружению инфраструктурных объектов на национальные правительства западнобалканских государств, что, напротив, сложно осуществимо в случае со странами-членами ЕС, которые согласовывают предоставление государственной помощи на наднациональном уровне.

С другой стороны, балканский регион представляет ценность для Китая в первую очередь как транзитный коридор. Значит, в случае отсрочки и тем более срыва интеграции соответствующих государств в общее европейское экономическое пространство, они рискуют утратить свою значимость для КНР, а вместе с тем её финансовую и техническую поддержку. Уже сейчас разноскоростная интеграция балканских стран в ЕС создаёт дополнительные препятствия для Китая: Поднебесной приходится действовать в среде, где представлены различные законодательные процедуры и экономические стратегии. Кроме того, сама модель интеграции западнобалканских государств, которая предполагает вхождение в европейское сообщество без сближения экономических систем и интенсификации связей на уровне собственного региона, становится вызовом для осуществления стратегических проектов.

Возможным ответом на подобные сложности могла бы стать координации усилий Китая и ЕС по стабилизации через инвестиции и повышение экономической взаимозависимости на региональном уровне. Однако ни одна, ни другая сторона не имеют политической воли, чтобы наладить между собой сотрудничество по этому вопросу. По всей вероятности, это связано с нежеланием расширять и без того внушительный список противоречий в двусторонних отношениях: положение с рыночной экономикой и правами человека в Китае, защита интеллектуальной собственности, статус Тайваня и т.п. И хотя взаимодействие Китая с западнобалканскими государствами увязано с китайско-европейским диалогом (созданный в 2013 г. по инициативе КНР саммит «страны Центральной и Восточной Европы - Китай» сопряжен со Стратегической повесткой дня по сотрудничеству ЕС-Китай до 2020 г.), Китай отдаёт предпочтение тем форматам, которые уже зарекомендовали себя в Африке или Латинской Америке. Иными словами, стратегия Китая ограничивается предоставлением займов под сниженные проценты и, очевидно, не включает в себя взаимодействие с местными игроками с целью перестройки региональной экономической и политической архитектуры.

Этот подход, в свою очередь, оставляет за скобками и участие Китая в обеспечении безопасности на Западных Балканах. Разумеется, уже упомянутая «Повестка дня - 2020» содержит инициативы по координации действий сторон по военно-политическим вопросам в рамках стратегического диалога высокого уровня, а также проведение консультаций по региональным проблемам, возникающим в зонах близ европейских и китайских границ. Однако, как отмечает исследователь из Софийского университета имени святого Климента Охридского Я. Йорданов, сам Китай позиционирует себя скорее как экономического агента и пока не вмешивается в вопросы безопасности; в то же время в Европейском союзе нет консенсуса по поводу того, стоит ли отводить для КНР место в системе поддержания безопасности на Западных Балканах.

Из этого следует, что Китай не оспаривает приоритет евроатлантических институтов в обеспечении стабильности и безопасности на балканском направлении. Получается, КНР нейтрально относится к расширению НАТО, а тем более к приглашению в состав Альянса Черногории, которая находится на полупериферии относительно китайского проекта на Балканах. Действительно, из всех китайских проектов на Балканах Черногория фигурирует только в плане по реконструкции 476 км железнодорожного полотна, соединяющего г. Белград и черногорский порт Бар, а также по модернизации самого порта. В целом Черногория остаётся в стороне от основных транспортных коридоров, которые будут использоваться Китаем.

В дополнение к этому, членство в НАТО другой балканской страны - Греции - не помешало ей стать одним из ключевых опорных пунктов Китая в торговле с Европой. Так, в 2009 г. между греческим портом Пираеус и китайской компанией COSCO, специализирующейся на коммерческих перевозках, было заключено соглашение о стратегическом партнерстве. В обмен на инвестиции китайский гигант получил долю в управлении портом, а также право аренды на 30 лет. Кроме того, Китай заинтересован в приобретении контроля над греческим портом Салоники и даже всей сетью национальных железных дорог, не говоря уже о превращении зоны близ Афин в перевалочный пункт. Получается, если членство Греции в Альянсе не является препятствием для реализации китайских коммерческих интересов, то КНР не станет возражать и против вступления Черногории в блок.

Однако подобная позиция Китая может видоизмениться под воздействием двух факторов. Во-первых, плачевное состояние греческой экономики, а также нестабильность, внесенная прибывающими сюда мигрантами с Ближнего Востока и африканских стран, не представляются благоприятным фоном для инвестиций. Исходя из этого, Китаю может потребоваться диверсификация каналов доступа на европейский рынок, и Черногория оказывается привлекательной альтернативой. Следовательно, если переориентация Китая на Черногорию действительно случится, то Пекин будет в большей степени озабочен направлением политического развития данной страны.

Во-вторых, в Южно-Китайском море, жизненно важном для Китая регионе, США наращивают своё военное присутствие и отстаивает принцип свободы судоходства не только для коммерческих, но и для военных судов. Тогда симметричным ответом КНР может стать присутствие китайского флота в водах Средиземного моря. Этот шаг, с одной стороны, будет служить поддержанию баланса в глобальной игре, а, с другой стороны, усилит позиции Китая в отношении Евросоюза: как отмечают обозреватели обстановки в восточном Средиземноморье, Пекин не может не понимать, что морская держава всегда одержит верх над чисто сухопутной. Иными словами, подлинное закрепление Китая в регионе, где самым влиятельным актором по-прежнему остается ЕС, немыслимо без опоры на флот. Следовательно, у Китая возникнет необходимость арендовать объекты для базирования флота, и не исключено, что Поднебесная попытается вбить клин между НАТО как объединением и его отдельными членами (наподобие Черногории), обладающими выгодным географическим положением и подходящей инфраструктурой.

Итак, Китай рассматривает балканский регион как один из коридоров проникновения на европейский рынок. Китайское экономическое присутствие на Балканах по сути можно считать комплементарным с действиями ЕС по стабилизации через экономический рост и инвестиции, хотя непосредственного сопряжения стратегий Китая и ЕС в ближайшее время не предвидится. Тем не менее европейская перспектива Черногории, которая сделает страну частью общего правового и институционального европейского пространства, в целом отвечает интересам Китая.

Приглашение Черногории в НАТО, в свою очередь, пока не является для КНР существенным фактором: Поднебесная сама дистанцируется от урегулирования вопросов безопасности в регионе, отдавая приоритет экономической деятельности. Получается, до тех пор пока реализация коммерческих интересов Китая в регионе не наталкиваются на противодействие со стороны евроатлантических институтов, Пекин не будет распространять своё военно-стратегическое влияние на данную зону. Кроме того, если не случится обострения китайско-американского противостояния в ключевом для Китая Азиатско-Тихоокеанском регионе, КНР не будет симметрично наращивать своё присутствие в важном для США и их европейских партнеров средиземноморском регионе. Таким образом, на настоящий момент Китай не имеет возражений против более тесной интеграции Черногории с ЕС и НАТО.



Заключение

На протяжении десятилетия после получения независимости Черногория успешно продвигалась к выполнению главной внешнеполитической цели - вступлению в евроатлантические институты. Так, страна была официально приглашена в НАТО в декабре 2015 г., а переговоры о вступлении в ЕС идут максимально высокими темпами. Однако в ряде сфер Черногория не смогла выполнить предписания ЕС и НАТО.

Тем не менее руководство объединений игнорирует некоторые внутренние проблемы Черногории и поддерживает правящий режим, который обвиняется населением во множестве злоупотреблений. Этот феномен объясняется, во-первых, в соответствии с теорией клубных благ: из-за высокого уровня гетерогенности в объединениях им становится все сложнее контролировать деятельность членов. Во-вторых, удержание Черногории на евроатлантическом пути представляется настолько стратегически важным как для НАТО, так и для ЕС, что перевешивает издержки от институциональной неготовности страны к вступлению.

В итоге власти Черногории получают возможность заморозить проведение ключевых реформ, а также не принимать во внимание альтернативные взгляды общественности на развитие страны и усиливать разделение по национальному признаку, дискредитируя сербское население с антинатовскими настроениями. Важно отметить, что политический статус сербов, которые составляют чуть менее трети населения Черногории, и без того искусственно занижен и вряд ли будет положительным образом модифицирован под воздействием правовых принципов ЕС. Эти особенности евроатлантического пути интеграции Черногории способны стать основой внутриполитической дестабилизации в стране.

Другие предпосылки для дестабилизации Черногории обнаруживаются при сравнении её с Грецией, которая сопоставима с Черногорией по ряду существенных показателей и которая в период присоединения к НАТО и ЕЭС обладала не меньшей стратегической важностью для объединений. По всей вероятности, Черногория, как и Греция, продолжит саботировать реализацию предписаний евроатлантических институтов и после обретения полноценного членства. Следовательно, Черногория по аналогии с Грецией не сможет осуществить необходимую внутреннюю структурную перестройку, чтобы соответствовать европейским стандартам в политико-правовом и социально-экономическом плане и оставаться жизнеспособной в высоко конкурентной среде, что приведет к ухудшению финансово-экономического состояния и закрепит доминирование псевдодемократических принципов на национальной политической арене.

Тем не менее развитие Черногории в контексте вступления в евроатлантические структуры зависит не только от особенностей взаимодействия с ЕС и НАТО, а также внутреннего дестабилизационного потенциала страны, но от эффективности имеющихся сдержек и противовесов. Так, малый размер экономики Черногории и управляемость страны в политическом плане как с помощью внутренних рычагов, так и посредством внешних инструментов делают её относительно устойчивой перед лицом различных шоков.

В дополнение к этому, в стабильности Черногории заинтересованы два крупных внерегиональных игрока - Турция и КНР. Первая стремится к созданию общего европейского пространства безопасности и нуждается в мире на балканском театре для того, чтобы задействовать основные ресурсы на ближневосточном фронте. Вторая рассматривает Балканы как зону экономического проникновения в Европу и наращивает инвестиции в инфраструктурные проекты, что требует спокойствия в регионе.

Однако другой ключевой внешний игрок - Россия - считает евроатлантический путь Черногории враждебным по отношению к себе. Российская позиция влияет на внутреннее состояние Черногории как в экономическом плане (взаимные санкционные ограничения, вывод капиталов из Черногории), так и в политическом: ухудшение отношений с официальной Подгорицей вынуждает искать союзников в стане оппозиции. Итак, расхождение интересов трех крупнейших внерегиональных игроков также представляется одним из факторов, способных спровоцировать рост внутриполитической напряженности в Черногории.

Что касается дальнейшего развития политических событий в Черногории, представляется, что страна в целом будет придерживаться евроатлантической траектории, но скорость сближения с НАТО и ЕС замедлится. На такой исход повлияют следующие внутренние факторы: хотя ДПС, по всей видимости, одержит победу на предстоящих парламентских выборах, преимущество партии не будет абсолютным, а перспектива создания широкой и устойчивой коалиции не столь очевидна. При отсутствии надежной опоры на политических союзников и общественные силы ДПС вряд ли отважится на моментальное законодательное закрепление присоединения к НАТО. Наиболее рациональным кажется вариант с «отложенным референдумом» по примеру решения 2003 г. или отложенное вступление иного рода, что позволит за последующие годы аккумулировать достаточную поддержку населения.

Рассматривая внешние факторы, следует подчеркнуть, что из трех крупнейших внерегиональных игроков Россия обладает как наибольшей решимостью отстаивать свою позицию по поводу вступления Черногории в евроатлантические структуры, так и множественными и разнообразными ресурсами для этого. Во-первых, только Россия выделяет Черногорию как актора, который имеет самостоятельную ценность, тогда как Турция и Китай придают значимость этой стране лишь как малой части более масштабных проектов. Во-вторых, если Турция отвлечена сирийской и курдской проблемами, а Китай не изъявляет намерений подключаться к решению вопросов региональной безопасности и тем более участвовать во внутриполитической жизни стран региона, то Россия в своей внешней политике отводит важное место проблеме расширения НАТО на Балканах, а также готова вносить свой вклад в региональную архитектуру безопасности и содействовать региональному развитию. Это означает, что российское противодействие присоединению Черногории к Альянсу, очевидно, превзойдет турецко-китайское поощрение этого пути. Получается, общий тренд будет скорее на замедление евроатлантической интеграции Черногории.

Стоит подчеркнуть, что в рамках описываемого нами сценария приостановка вступления Черногории в НАТО будет происходить исключительно мирным путем: политическое руководство страны не будет проталкивать атлантическую перспективу вопреки общественным настроениям; как следствие, от внешних игроков не потребуется решительного вмешательства.

Однако, если руководство Черногории подсчитает целесообразным продолжать интеграцию нынешними темпами, то это повлечет за собой взрыв недовольства со стороны значительного числа граждан страны и потребует уже от внешних игроков активно отстаивать собственный взгляд на судьбу Черногории. Это может обернуться заметной дестабилизацией в масштабах самого государства, а также ростом напряженности на региональном и глобальном уровне, где по-прежнему различима конфронтация между западным блоком и Россией. Таким образом, на данном этапе развитие Черногории в русле дестабилизации представляется серьезной угрозой на евроатлантическом пути страны.



Список использованной литературы

Источники на русском языке

Концепцией внешней политики Российской Федерации (Утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 12 февраля 2013 г) // Совет Безопасности Российской Федерации. - URL: www.scrf.gov.ru/documents/2/25.html (дата обращения: 25.04.2016).

Публикации в средствах массовой информации на русском языке

Медведев подписал постановление о расширении продэмбарго // Интерфакс. - 2015. - URL: www.interfax.ru/business/460008 (дата обращения: 25.04.2016).

Сысоев Г. «Неужели и впрямь кто-то думает, что у России нет друзей в НАТО?» // Коммерсантъ. - 2015. - URL: www.kommersant.ru/doc/2877583 (дата обращения: 25.04.2016).

Интернет-ресурсы на русском языке

Обзорное интервью Посла Российской Федерации в Черногории А.А. Нестеренко ежедневной черногорской газете «Победа» // ИноСМИ.Ru. - 2014. - URL: inosmi.ru/russia/20141225/225150627.html (дата обращения: 25.04.2016).

Черногорию пригласили в НАТО, Москва не оставит это без ответа // Фонд Горчакова. - 2015. - URL: www.gorchakovfund.com/news/17863/ (дата обращения: 25.04.2016).

Источники на английском языке

Balkan Barometer 2015 - Public opinion survey. Analytical report // Regional Cooperation Council Secretariat. - Sarajevo, 2015. - 56 p.

Citizens' attitude on NATO integrations // Center for Democracy and Human Rights, 2015. - 20 p.

Corruption Perception Index 2014: Results // Transparency International. - URL: www.transparency.org/cpi2014/results (дата обращения: 10.01.2016).

Data. Current account balance, 2011-2015 // The World Bank. - URL: data.worldbank.org/indicator/BN.CAB.XOKA.CD (дата обращения: 27.03.2016).

Data. Gross savings (% GDP) // The World Bank. - URL: data.worldbank.org/indicator/NY.GNS.ICTR.ZS/countries (дата обращения: 27.03.2016).

EU-China Strategic 2020 Agenda for Cooperation // European Union External Action. - 16 p.

Freedom in the World 2013. Montenegro // Freedom House. - 2013. - URL: freedomhouse.org/report/freedom-world/2013/montenegro (дата обращения: 05.04.2016).

Henderson N. 2015 Terrorism & Political Violence Risk Map - a guide. Aon's guide to Terrorism & Political Violence risk // Aon Risk Solutions. - 2015. - 38 p.

Montenegro Report 2015. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the regions. - Brussels, 2015. - 83 p.

Montenegro: accession negotiations - summary chapter status // European Neighbourhood Policy and Enlargement Negotiations. - URL: ec.europa.eu/enlargement/pdf/montenegro/20160108-montenegro-state-of-play.pdf (дата обращения: 10.01.2016).

National cyber security strategy for Montenegro 2013-2017. - Podgorica, 2013. - 27 p.

NATO MNE Newsletter. - Week 16. - № 27. - 3 p.

NATO's relations with Montenegro // URL: www.nato.int/cps/ru/natohq/topics_49736.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 10.01.2016).

Political guidance on the way to improve NATO's involvement in stabilization and reconstruction // NATO. Official texts. - URL: www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_78314.htm (дата обращения: 12.02.2016).

Resolution on support to Montenegro's integration to NATO // Parliament of Montenegro of the 25^th convocation. - Podgorica, 2015. - 2 p.

Монографии на английском языке

Dћankiж J. Citizenship in Bosnia and Herzegovina, Macedonia and Montenegro: effects of statehood and identity challenges. - Ashgate Publishing, Ltd., 2015. - 198 p.

Knezevic S. Montenegro and NATO - challenges and perspectives // Security Dialogues, 2nd ed. / Ed. by T. Miloshevska, G. Zendelovski. - Vol. 6. - Skopije: Institute of Security, Defense and Peace, 2015. - Р. 51-64.

Sindik N. The role of political parties in minority participation in Montenegro // Political Parties and Minority Participation. - Skopije: Friedrich Ebert Stiftung, 2008. - Р. 179-199.

Vangeli A. On the growing cooperation between China and the Western Balkans // An agenda for the Western Balkans: from elite politics to social sustainability / Ed. by N. Papakostas, N. Pasamitros. - Stuttgart: Ibidem Press, 2015. - P. 157-191.

Научные статьи на английском языке

Ahrens J., Hoen H.W., Ohr R. Deepening integration in an enlarged EU: A club-theoretical perspective // Journal of European Integration. - 2005. - Vol. 27, № 4. - P. 2.

Apap J., Orav A. Briefing. EU legislation in progress // European Parliamentary Research Service, 2015. - 12 p.

Bacovic M. Demand driven growth in small open, import dependable economy // Economics. - 2014. - Vol. 2, № 1. - Р. 1-10.

Bator P. Montenegro's way to the door of NATO // Slovak Atlantic Commission. - 2014. - 15 p.

Bechev D. Turkey in the Balkans: taking a broader view // Insight Turkey. - 2012. - Vol. 14, № 1. - P. 131-146.

Clark D., Foxall A. Russia's role in the Balkans - the case for concern? // The Henry Jackson Society, 2014. - 28 p.

Dzankic J. Citizenship between the 'image of the nation' and 'the image of politics': the case of Montenegro // Southeast European and Black Sea Studies. - 2014. - Vol. 14, № 1. - Р. 43-64.

Dћankiж J. Citizenship between the 'image of the nation' and 'the image of politics': the case of Montenegro // Southeast European and Black Sea Studies. - 2014. - Vol. 14, № 1. - Р. 43-64.

Dzankic J. Montenegro's minorities in the tangles of citizenship, participation, and access to rights // Journal on Ethnopolitics and Minority Issues in Europe. - 2012. - Vol. 11, № 3. - Р. 40-59.

Efthymiopoulos M. P., Zeneli V. From transition to opportunity: security, institutional strengthening and economic development. Southeastern Europe revisited // Journal of the Knowledge Economy. - 2015. - Vol. 6, № 4. - Р. 838-855.

Entina E. G. 1914-2014: Turkey - returning on the Balkans // Presentation at the International Conference "WWI, the Ottoman Empire and the Balkans". - Saraevo, 2014.

Fabris N., Mitrovic M. Critical overview of Montenegro's growth model // East-West Journal of Economics and Business. - 2012. - Vol. 15, № 1-2. - Р. 129-150.

Fallon T. P. China's pivot to Europe // American Foreign Policy Interests. - 2014. - № 36. - P. 175-182.

Friis K. NATO enlargement - back on the agenda // NUPI Policy Brief. - 2015. - Vol. 18. - 4 p.

Goldstone J. A. et al. A global model for forecasting political instability // American Journal of Political Science. - 2010. - Vol. 54, № 1. - Р. 190-208.

Griиar S. et al. Comparative analysis of tourism-led growth in Slovenia and Montenegro // Managing Global Transitions: International Research Journal. - 2016. - Vol. 14, № 1. - Р. 75-92.

Hamiti U. South East Europe and the new Turkish strategic vision // Academic Journal of Interdisciplinary Studies. - 2015. - Vol. 4, № 1 S2. - P. 265-268.

Hughes J., Sasse G. Monitoring the monitors: EU enlargement conditionality and minority protection in the CEECs // Journal on Ethnopolitics and Minority Issues in Europe. - 2015. - Vol. 14, № 4. - Р. 26-59.

Ivanovski H. Putin's neo-tsarist Russia: a Balkan and eastern Mediterranean pattern of resurgence // Contemporary Macedonian Defense. - 2015. - Vol. 15, No 8. - P. 25-49.

Kulukundis E. Greece: the open circle // Mediterranean Quarterly. - 2014. - Vol. 25, № 3. - Р. 74-98.

Lika L. The return of Turkey to the Western Balkans: a challenge or an opportunity for the European Union? // Politikon: IAPSS Journal of Political Science. - 2015. - Vol. 28. - P. 58-73.

Medin F., Andres J., Antonio G.L. et al. International organizations and the theory of clubs // Revista De Me мTodos Cuantitativos Para La Econom мIa Y La Empresa. - 2010. - Vol. 9. - P. 17-27.

Miller T. J., Cleverley J. M. Greece's struggle to escape the past: a view from inside // Mediterranean Quarterly. - 2011. - Vol. 22, № 4. - Р. 46-61.

Nello S. S. EU enlargement and theories of economic integration // Department of Economic Policy, Finance and Development, University of Siena, 2010. - P. 1-22.

Nikolsky A. Russian naval presence in the eastern Mediterranean and the problem of projected naval basing // Moscow Defense Brief. - 2014. - Vol. 40, № 2. - P. 5-8.

Panagiotou R. The Greek crisis as a crisis of EU enlargement: how will the Western Balkans be affected? // Southeast European and Black Sea Studies. - 2013. - Vol. 13, № 1. - Р. 89-104.

Petrov N. Russian policies in South East Europe // The EU meeting its internal challenges: implications for stability in the Western Balkans. 24^th Workshop of the Study Group «Regional Stability in South East Europe». - Vienna, 2012. - P. 99-109.

Petrovic Z., Reljic D. Turkish interests and involvement in the Western Balkans: a score-card // Insight Turkey. - 2011. - Vol. 13, № 3. - P. 159-172.

Petsinis V. Ethnic relations, the EU, and geopolitical implications: the cases of Estonia and Croatia // Ethnopolitics. - 2016. - Vol. 15, № 2. - Р. 230-244.

Smith D. J. Minority rights, multiculturalism and EU enlargement: the case of Estonia // Journal on Ethnopolitics and Minority Issues in Europe. - 2015. - Vol. 14, № 4. - Р. 79-113.

Sosic M. Montenegrin civilian capacity for peace operations: will without means? // Journal of Regional Security. - 2014. - Vol. 9, № 2. - Р. 145-164.

The Western Balkans: Interests and Policies of the EU, Russia and Turkey // International Workshop. German Institute for International and Security Affairs. - 2014. - 12 p.

Vuиiniж M. Financial stability - comparative analysis: Montenegro, Serbia and the Netherlands // Journal of Central Banking Theory and Practice. - 2015. - Vol. 4, № 1. - Р. 63-93.

Vukoviж I. Political dynamics of the post-communist Montenegro: one-party show // Democratization. - 2015. - Vol. 22, № 1. - Р. 73-91.

Zeneli V. The global economic crisis and South East Europe: consequences and challenges for the region // The EU Meeting its Internal Challenges: Implications for Stability in the Western Balkans. 24th Workshop of the Study Group “Regional Stability in South East Europe.” - Vienna, 2012. - P. 47-63.

Zornaczuk T. Montenero's marathon: halfway to the EU, last lap to NATO. Bulletin // The Polish Institute of International Affairs. - № 66 (798). - 2015. - 2 p.

Публикации в средствах массовой информации на английском языке

Andromidas D. China develops Balkan infrastructure that the European Union won't build // Executive Intelligence Review (EIR). - 2013. - № 40. - P. 33-39. - URL: www.larouchepub.com/eiw/public/2013/eirv40n12-20130322/33-39_4012.pdf (дата обращения: 06.05.2016).

Deripaska's CEAC sues Montenegro over aluminum plant bankruptcy // Reuters. - 2013. - URL: www.reuters.com/article/montenegro-ceac-idUSL5N0JI2WH20131203 (дата обращения: 25.04.2016).

Joseph E.P. Montenegro's moment: why NATO should act fast // Foreign Affairs. - 2015. - URL: www.foreignaffairs.com/articles/bosnia-herzegovina/2015-12-15/montenegros-moment (дата обращения: 25.04.2016).

Maurice E. Montenegro opens two EU accession chapters // EUobserver. -2015. - URL: euobserver.com/enlargement/131626 (дата обращения: 10.01.2016).

Mejdini F. Germany starts repatriating rejected Albanians // BalkanInsight. -2015. - URL: www.balkaninsight.com/en/article/germany-will-return-home-thousands-of-albanians-10-27-2015 (дата обращения: 10.01.2016).

Nielsen N. Foreign ministers to back EU migration plan // EUobserver. - 2015. - URL: euobserver.com/migration/130643 (дата обращения: 10.01.2016).

Recknagel C. Invitation for Montenegro is signal Moscow cannot stop NATO enlargement // RFE/RL. - 2015. - URL: www.rferl.org/content/nato-montenegro-signal-moscow-cannot-stop-enlargement/27403048.html (дата обращения: 10.01.2016).

Renzi: Balkan enlargement should be EU priopity // EUobserver. - 2015. - URL: euobserver.com/tickers/131083 (дата обращения: 10.01.2016).

Shulyakova D. Montenegro breaks Western clichйs // News Front. - 2015. URL: news-front.info/2015/10/25/montenegro-breaks-western-cliches/ (дата обращения: 10.01.2016).

Tomovic D. Montenegrins vote online to stay out of NATO // BalkanInsight. - 2016. - URL: www.balkaninsight.com/en/article/montenegrins-vote-online-to-keep-military-neutrality-04-12-2016 (дата обращения: 30.04.2016).

Tomovic D. Montenegro opposition parties accused of betrayal // BalkanInsight. - 2016. - URL: www.balkaninsight.com/en/article/montenegro-opposition-returns-to-streets-to-resume-protests-04-20-2016 (дата обращения: 30.04.2016).

Tomovic D. Montenegro to boost counter-terrorism operations // BalkanInsight. - 2015. -URL: www.balkaninsight.com/en/article/montenegro-boosts-counterterrorism-force-12-14-2015 (дата обращения: 10.01.2016).

Интернет-ресурсы на английском языке

Bitros G. C. European Union failures in Greece and some possible explanations // Munich Personal RePEc Archive. - 2013 - 32 p. - URL: https://mpra.ub.uni-muenchen.de/45017/ (дата обращения: 06.05.2016).

Haltzel M. Extend NATO's umbrella to Montenegro and Macedonia // The Washington Post. - 2014. - URL: www.washingtonpost.com/opinions/extend-natos-umbrella-to-montenegro-and-macedonia/2014/06/27/514d3bd2-fca8-11e3-932c-0a55b81f48ce_story.html (дата обращения: 06.05.2016).

Hunter R. E. NATO enlargement? The case of Montenegro // The European Institute. Shaping European-American Cooperation in the 21st century. - 2013. - URL: www.europeaninstitute.org/index.php/251-european-affairs/ea-april-2015/2023-nato-enlargement-the-case-of-montenegro (дата обращения: 10.01.2016).

Michaletos I. Chinese drive into Southeastern Europe // Serbianna. - 2013. - URL: serbianna.com/analysis/archives/1877 (дата обращения: 25.04.2016).

Milic J. 10 times in favor of joining NATO // Center for Euro-Atlantic Studies. - 2014. - URL: ceas-serbia.org/root/index.php/en/prenosimo/3047-jelena-milic-for-ldp-10-times-in-favor-of-joining-nato (дата обращения: 12.02.2016).

Pleschovб G. China's engagement in Central and Eastern Europe: regional diplomacy in pursuit of China's interests // International Issues & Slovak Foreign Policy Affairs. - 2015. - Vol. 24, № 3. - URL: www.questia.com/library/journal/1P3-3937359551/china-s-engagement-in-central-and-eastern-europe (дата обращения: 25.04.2016).

PM Рukanoviж: Invitation to join NATO is historic event and great civilization turning point for Montenegro // Government of Montenegro. - 2015. - URL: www.gov.me/en/News/155061/PM-dukanovic.html (дата обращения: 25.04.2016).

Reka B. Montenegro's admission to NATO tips strategic balance in the Adriatic region // World Review. - 2015. - URL: www.worldreview.info/content/montenegros-admission-nato-tips-strategic-balance-adriatic-region (дата обращения: 25.04.2016).

Uljarevic D., Vuckovic V. Montenegro // EU-28 Watch. - July 2014. - № 10. - 7 p. - URL: eu-28watch.org/issues/issue-no-10/montenegro/ (дата обращения: 06.05.2016).

Yordanov Y. Chinese foreign policy and economic involvement in South-Eastern Europe // Council for European Studies. - 2015. - URL: councilforeuropeanstudies.org/critcom/chinese-foreign-policy-and-economic-involvement-in-see/ (дата обращения: 25.04.2016).

Источники на прочих иностранных языках

Asylgescha?ftsstatistik // Bundesamt fu?r Migration und Flu?chtlinge. - 2015. - Referat 124. - Vol. 11, № 2. - 11 p.

Размещено на Allbest.ru

...