Международная экономическая интеграция Центральной Азии

Эти дискуссии еще раз показали, что существующий ведомственный, секторальный подход к использованию водных ресурсов в Центральной Азии изжил себя и является тормозом к подлинной интеграции в регионе. Взамен него, необходим качественно иной подход, учитывающий интересы всех секторов и государств региона.

Вместе с тем, анализ сложившейся ситуации в МФСА в контексте общей политической ситуации в странах ЦА, приводит к выводу, что Кыргызстану представляется уникальный исторический шанс выступить в роли инициатора подлинно интеграционных процессов в регионе, с одновременным решением собственных экономических, социальных и экологических проблем. Дело в том, что председательство в МФСА осуществляется по ротационному принципу на уровне главы государства. При председателе МФСА функционирует Исполнительный Комитет, руководитель которого назначается по согласованию с главами государств региона. В этом году председательство в МФСА должно перейти к Кыргызстану от Таджикистана. Следует отметить, что председательство в МКУР также осуществляется по ротационному принципу и в этом году должно перейти к Кыргызстану. К сказанному стоит добавить, что в настоящее время у руководства Регионального Экологического Центра также находится представитель Кыргызстана.

Таким образом, Кыргызстан в ближайшее время будет располагать всеми функциями координатора по сотрудничеству в такой жизненно важной области как управление и рациональное использование водных ресурсов и охраны окружающей среды во всем регионе Центральной Азии. Прежде всего, это дает право инициации пересмотра сложившихся взглядов и отношений на вышеуказанные вопросы и выдвижения новых инициатив и разработки программ по укреплению регионального сотрудничества на основе общепризнанных международных программ. Это возможно осуществить через серию конференций и встреч с представителями всех заинтересованных сторон: водников, энергетиков, экологов, НПО, доноров и др. Во-вторых, это может дать возможность более тесного диалога с донорами и с государствами-соседями по решению существующего комплекса проблем и, в частности, вовлечение исполнения механизма реализации Киотского протокола к глобальной Конвенции по изменению климата. В-третьих, это позволит представить наши внутренние экономические проблемы сообществу доноров сквозь призму решения проблем регионального сотрудничества. В-четвертых, в случае успешной разработки жизнеспособной программы сотрудничества и ее практической и последовательной реализации она будет способствовать реальной интеграции стран Центральной Азии. В частности, идеи создания водно-энергетического консорциума, о необходимости которого говорят и Президенты и министры со второй половины 90-х годов, но дальше слов дело не идет, могут приобрести вполне конкретное очертание.

Однако, все это станет возможным только в случае, если мы сами будем проводить грамотную внутреннюю политику, основы которой были изложены в предыдущей статье, и выстроим правильные отношения как с донорами, так и с соседями. Последний приезд Н.Назарбаева в республику и его намерение инвестировать строительство Камбаратинских ГЭС, как нельзя лучше подтверждают возможность новой интеграционной политики. Не следует забывать и намерения Таджикистана возобновить строительство Рогунской ГЭС и тогда станет понятным, где лежат ключи к интеграции в Центральной Азии. Также станут понятными далеко идущие планы Москвы и Астаны, а также обеспокоенность Ташкента этими планами. Совсем не случайно во время визита Н.Назарбаева вновь поднималась тема Центрально-Азиатского Союза государств и в Совместном заявлении подчеркивалась роль Кыргызстана в интеграционных процессах в контексте создания такого союза.

Подводя итог изложенному, хотелось бы подчеркнуть, что Кыргызстану представляется уникальный исторический шанс выступить лидером в интеграционных процессах в Центральной Азии, поскольку вопросы управления и использования водных ресурсов в регионе со времени приобретения независимости являются камнем преткновения в установлении между странами подлинного сотрудничества. Этот камень вызывает напряжение, озабоченность в будущем, недоверие в отношениях и подозрительность, хотя на самом высоком уровне говорится о вечной дружбе, уважении и братстве. Проблема усугубляется еще и быстрым ростом населения региона, в то время как ледники Тянь-Шаня и Памира сокращаются подобно шагреневой коже. Очевидно, что необходим принципиально новый подход, построенный на гибкой, сбалансированной и дальновидной политике, учитывающей интересы всех секторов экономики государств Центральной Азии.

2.2 Казахстан: проблемы инициатив в центральноазиатском экономическом пространстве

Центральная Азия - регион, еще совсем недавно стоявший у черты политической нестабильности и экономической неопределенности, превращается в самостоятельного субъекта, предполагающего создание союза. Лидером этого союза намерен стать Казахстан.

Идея президента Нурсултана Назарбаева о создании центральноазиатского союза, в который могут войти Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан, озвученная в 2007 г. назад в Бишкеке, получила продолжение уже в нынешнем году в ходе визита в Астану президента Киргизии Курманбека Бакиева. Как отметил Нурсултан Назарбаев, "Киргизия поддерживает эту инициативу, которая исходит с казахстанской стороны, от этого выиграют все народы Центральной Азии, у меня в этом нет никакого сомнения".

Н. Назарбаев, заявив об идее интеграции в рамках региона, мотивировал тем, что в Центральной Азии проживает "55 миллионов населения, нет барьера по языку, взаимодополняемая экономика, на одном пространстве транспортные, энергетические связи. Этот регион может полностью обеспечить себя продовольствием, энергетикой и так далее. Даже рынок самодостаточный был бы. Спрашивается, чего еще надо?" Нурсултан Назарбаев: «Якорь стабильности в Центральной Азии» // http://www.ia-centr.ru/public_details.php?id=352

Впрочем, интеграционная идея президента Нурсултана Назарбаева - Центральноазиатский союз (ЦАС) - не новая. Попытки создавать подобные или похожие межгосударственные объединения уже предпринимались, и неоднократно: создавалось Центральноазиатское экономическое сообщество (ЦАЭС), которое по ходу было преобразовано в Центральноазиатское сотрудничество (ЦАС), затем в Организацию центральноазиатского сотрудничества (ОЦАС). Но в итоге ничего из этого не получилось, потому что не было четко продуманной стратегии, не было программы.

Нынешнее предложение Назарбаева напрямую связано с успешным экономическим развитием Казахстана, которое связано с выгодной ценовой ситуацией на мировом рынке углеводородов. Это обстоятельство подвигло казахстанскую элиту к проведению политики экономической экспансии в отношении своих менее богатых соседей. Казахстанские бизнес-структуры сейчас активно приобретают собственность в Киргизии, Таджикистане и даже Узбекистане - от предложения Назарбаева соседи (Киргизия, Таджикистан и Туркменистан) не отказались. Поддержка, правда, небескорыстная. Взамен Назарбаев обещал Бишкеку и Душанбе помочь экономически, а Ашхабаду - преодолеть международную изоляцию.

Есть преимущества и для самого Казахстана. В Астане прекрасно понимают, что наличие огромных средств, не подкрепленных развитой промышленностью, механически приведет страну к голландскому синдрому, т.е. избыток сырьевых денег приведет к ревальвации национальной валюты. А создание Центральноазиатского союза позволит Астане обеспечить стабильное и безопасное существование Казахстана в будущем. Национальные интересы Казахстана становятся все больше связаны с интересами казахстанского бизнеса, поэтому необходимо использовать все возможности для его проникновения на рынки стран Центральной Азии. Прежде всего Казахстан стремится установить контроль над водными и энергетическими ресурсами Центральной Азии, в частности, Таджикистана и Киргизии, а также единолично выступать в качестве регионального лидера.

Взаимная заинтересованность. Как было отмечено выше, о создании нового интеграционного регионального объединения было объявлено в Бишкеке в апреле 2007 года в ходе визита Нурсултана Назарбаева в Киргизию. Президент Курманбек Бакиев, страна которого переживает не лучшие политические и экономические времена, полностью поддержал идею своего северного соседа. Особенно после того, как Назарбаев пообещал оказать Киргизии помощь на 100 млн. долларов. "Я как президент Киргизии поддерживаю эту инициативу. Я думаю, что, если в Центральноазиатском регионе Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан сумеют создать такой союз, который прежде всего способствовал бы углублению экономических и политических связей, безопасности, народы наших стран только выиграют", - заявил Бакиев Газета «Вечерний Бишкек». 23 ноября 2006 г.. Казахстанский и киргизский президенты учредили два высших наднациональных государственных органа - Высший межгосударственный Совет Казахстана и Киргизии и Совет министров иностранных дел двух стран. На нынешней встрече главы двух государств пошли дальше и преобразовали межправительственную комиссию в совет, который возглавят премьеры двух стран.

О перспективах казахстанских бизнес-структур говорит следующая статистика: доля казахских инвестиций в киргизскую экономику уже составляет около 70%. На финансово-кредитном рынке Киргизии лидирующие позиции занимают казахстанские Казкоммерцбанк, Народный банк, Темирбанк, АТФБанк и Альянс банк. Помимо этого Казахстан объявил о намерении инвестировать в строительство малых гидроэлектростанций и даже замахнулся на Камбаратинские ГЭС-1 и ГЭС-2. Обсуждаются совместные проекты в горно-металлургической отрасли. Но для их реализации Бишкек должен устранить лицензионные препятствия. Казахстанским бизнесменам принадлежит практически все туристическое побережье Иссык-Куля «Кому принадлежит Иссык-Куль?» газета «Вечерний Бишкек» 2 марта 2008г.. Накануне визита Бакиева в Астану киргизские парламентарии ратифицировали двусторонние соглашения о границе и утверждение Бишкеком соглашения о передаче в аренду Казахстану на 49 лет четырех пансионатов на Иссык-Куле. Пограничное соглашение было ратифицировано Астаной еще в 2003 году. Согласно этому документу, Казахстану в обмен на большие по площади, но меньшие по значимости казахстанские земли отходят киргизские территории, на которых расположен карьер в Таласской области, возможно, содержащий золотоносную руду, а также часть дороги между Бишкеком и Иссык-Кулем.

Особое внимание уделяется сотрудничеству в водно-энергетической сфере. Астана и Бишкек подчеркивают необходимость выработки взаимоприемлемой позиции по региональному использованию водно-энергетических ресурсов бассейна реки Сырдарьи в соответствии со сложившимися гидрологическими условиями.

По мнению директора Группы оценки рисков Досыма Сатпаева, именно гидроэнергетитка может стать основой союза. "Для формирования механизма союза не стоит изобретать велосипед и пойти по пути европейской интеграции, где ядром стал союз угля и стали. В Центральной Азии основой может стать водно-энергетическое сотрудничество. По оценкам международных экспертов, в ближайшие 5 - 10 лет регион ожидает водный кризис, который может перерасти в столкновения и даже коллапсу. Но для этого необходима политическая воля, в первую очередь, Узбекистана и Туркмении. Поскольку именно эти страны не являются сторонниками интеграционных объединений", - отметил эксперт «Центральная Азия: право и бизнес». Аналитический журнал ассоциации предпринимателей Казахстана. 2008. № 4. С. 12.

Эксперты убеждены: если не будет никаких преград, то Киргизия уже в ближайшем будущем вполне может превратиться в казахстанскую провинцию, где все на корню будет скуплено казахстанским капиталом.

Президент Таджикистана Эмомали Рахмон (Рахмонов - в 2007 г. в Таджикистане вошло в моду персидское написание фамилий) также поддержал идею Назарбаева и пояснил, что выступает за создание региональной организации, которая дала бы возможность интеграции и развития сотрудничества по всем направлениям между странами региона. "Душанбе считает необходимым создание региональной структуры. По нашему видению, главные особенности этой структуры должны заключаться в следующем. Первое - страны региона становятся членами данной структуры на основе абсолютного равенства прав и обязанностей. Второе - члены организации в первую очередь прилагают усилия для создания единого правового пространства. Третье - эта структура должна обеспечивать свободное перемещение капиталов, услуг, товаров, любой продукции и рабочей силы между странами-членами. Четвертое - главная цель организации должна заключаться в рациональном использовании водно-энергетических ресурсов и минеральных богатств региона. И, наконец, она должна обеспечивать создание единого научно-культурного и гуманитарного пространства. Наш опыт свидетельствует о том, что создание такой структуры требует тщательной подготовки с тем, чтобы ее не постигла участь предыдущих известных всем региональных организаций", - заявил Эмомали Рахмон Там же. С. 32.

Таджикистан остается небогатой страной с неопределенными перспективами роста. Он остро нуждается в притоке иностранных инвестиций. За последние несколько лет объем казахстанских инвестиций в таджикскую экономику составил 18 млн долларов. По мнению Нурсултана Назарбаева, этого мало. "Пришло время, когда казахстанские деловые круги имеют необходимые финансовые ресурсы для вложения в экономику соседних стран, в том числе и экономику Таджикистана, который является одним из надежных торговых партнеров нашей страны", - отметил казахстанский лидер.

Серьезное преимущество, которое имеет Таджикистан, - дешевая электроэнергия, базирующаяся на богатых гидроэнергетических ресурсах (8-е место в мире), что позволяет республике развивать энергоемкие производства: один только завод по производству алюминия дает 60% экспорта страны. Однако свих денег у Душанбе нет, поэтому вся надежда на инвестиции.

Заинтересованный в дешевой таджикской электроэнергии и в решении водно-энергетических вопросов Казахстан претендует на участие в реализации любых гидроэнергетических проектов в Таджикистане и уже рассматривает возможность инвестирования в строительство Нурабадской ГЭС средней мощности, что на северо-востоке Таджикистана.

Первый шаг на пути объединения Казахстана и Таджикистана уже сделан. Уже по опробованному сценарию Казахстан учредил Госсовет и Совет министров иностранных дел двух стран в Душанбе. Однако в Таджикистане миллионов не пообещал, как в родственной Киргизии, лишь заявил о создании таджикско-казахстанского инвестиционного фонда с уставным капиталом 100 млн. долларов, 80 миллионов из которых - вклад казахстанской стороны, а остальные 20 миллионов должен изыскать И. Рахмон. Однако пока все осталось на уровне декларации.

Добавим при этом, что Таджикистан, впрочем как и Киргизия и даже Туркмения, в 2007 - 2008 годах переходят в полную зависимость от поставок казахстанского хлеба: более 60 % потребности страны в зерне и муке покрывается за счет импорта из Казахстана.

Позиция Туркмении, которая всегда держалась в стороне от любых межгосударственных образований, с приходом к власти Гурбангулы Бердымухамедова несколько изменилась. Предложение Нурсултана Назарбаева о создании Центральноазиатского союза туркменского президента заинтересовало. Надо полагать, что такая реакция вызвана тем, что у Ашхабада и Астаны есть совместные проекты без участия России: газопровод в Китай, железная дорога в Иран. Однако при этом четкого заявления относительно вступления в сей союз Бердымухамедов не сделал.

Вместе с тем, эти две страны заинтересованы в двустороннем сотрудничестве. Как отметил Назарбаев, в настоящее время многие страны ищут альтернативу в получении энергоресурсов. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы вывести углеводородное сырье на международные рынки и продавать их по мировым ценам. В этом и заключается наше сотрудничество, поэтому мы вместе работаем над этими транспортными маршрутами..

По словам Назарбаева, оба государства: Туркмения и Казахстан - одинаково богаты углеводородными ресурсами. "Это главный фактор для нашей совместной деятельности по экспорту энергоресурсов", - заявил в ходе встречи с Назарбаевым Бердымухамедов Новости экономики. // Мое отечество. Ашхабад. 2008 г. № 2. При этом стоит отметить, что точных данных о запасах углеводородов в Туркмении нет. Так, по оценкам российских и западных экспертов, Туркмения располагает максимальным потенциалом в пределах от 4 до 15,53 трлн кубометров газа. Ранее Туркменбаши говорил о 23 трлн кубометров, а незадолго до смерти (умер он в декабре 2006 года) заявлял, что запасы газа оцениваются в 42 - 44 трлн кубометров. А на днях власти Туркмении с помпой обнародовали в Лондоне "свежие" данные о запасах нефти и газа. Так, в недрах республики находится около 21 млрд тонн нефти и 24,6 млрд кубометров газа.

Проблема заключается в том, что самостоятельно Туркмения не сможет освоить эти ресурсы: у Ашхабада нет свободных средств, он нуждается в западных инвестициях и технологиях. Для этого Бердымухамедову требуется поддержка Назарбаева, который обещал вывести Туркмению из международной изоляции. Что собственно уже и сделал.

Взамен Гурбангулы Бердымухамедов обещает Казахстану передать в разработку Каспийский шельф. Кроме этого, он готов поступиться "святым" - перспективными месторождениями на суше. Во времена Сапармурата Ниязова добыча газа на суше была объявлена зоной национальных компаний. "Согласно нашим канонам и законам, казахские братья могли бы работать и на суше - в области геологоразведки и в сервисной службе. Это, конечно, большой фронт работ для имеющих опыт казахских партнеров. Что же касается выстраиваемых ими перспектив добывать газ на суше Туркмении, то для этого надо запастись терпением, какое имела китайская CNPC (Китайская национальная нефтегазовая корпорация)", - заявил Бердымухамедов. Как известно, эта компания первой из иностранных компаний получила лицензию на разведку и добычу газа на договорной территории "Багтыярлык" на правобережье Амударьи. Эта зона признана сырьевым источником трубопровода Туркмения - Китай, который пройдет через территорию Узбекистана и Казахстана.

Естественно, Казахстан выступает заинтересованным партнером в реализации этого и другого - Прикаспийского трубопровода, участником которого он является. Это и определяет согласованную трубопроводную политику соседних государств.

Есть еще и другие проекты, в которых заинтересован Казахстан. В частности, подписанный в октябре на встрече в Тегеране проект строительства железной дороги "Север - Юг" с участием Ирана. Новый транспортный коридор станет крупным региональным проектом и сделает короче путь из Европы до портов Персидского залива на 600 километров. В нынешнем году будет открыто паромное сообщение Актау - Туркменбаши. В ближайшее время в Туркмении могут быть открыты представительства казахстанских банков, фондов, промышленных компаний, деятельность которых будет способствовать развитию взаимовыгодного сотрудничества двух стран.

Кроме того, Туркмения переходит в значительную зависимость от казахстанского хлеба. Учитывая это, а также то, что для поставок в Китай газа из Туркмении, Узбекистана и Казахстана "решающий" вентиль будет в руках у Астаны, понятно, что претензии Назарбаева на лидерство лишь укрепляются.

Президент Узбекистана Ислам Каримов, негласно конкурирующий с Нурсултаном Назарбаевым за право лидерства в регионе, не спешит участвовать в этом Центральноазиатском союзе. Тем более, что лет 12 назад именно он выступал инициатором регионального объединения. Правда, если быть до конца последовательным, то вначале Каримов поддержал идею президента Турции Тургута Озала о создании содружества тюркоязычных стран. Воплотиться этой идее помешала скоропостижная смерть Озала. Позднее Ислам Каримов пытался реанимировать эту идею и даже опубликовал книгу под названием "Туркестан - наш общий дом". Очевидно, время для объединения, тогда не наступило, хотя суть интеграционных предложений Ислама Каримова мало чем отличалась от предложений Нурсултана Назарбаева. Можно констатировать, что два государства на протяжении десятка лет с переменной инициативой провозглашают довольно схожие региональные интеграционные идеи (этакий азиатский прообраз Евросоюза), отличающиеся, пожалуй, лишь тем, что каждое из них, естественно, видит в роли лидера именно себя.

Поэтому Узбекистан с недоверием относится к интеграционным предложениям Нурсултана Назарбаева. В частности, директор Фонда региональной политики Сайфиддин Джураев считает инициативу Астаны о создании Союза центральноазиатских государств невзвешенной: "В озвученных инициативах больше пафоса, чем глубоко продуманной, просчитанной во всех отношениях взвешенной стратегии и программы" Сыроежкин К.А. «Казахстан: как преодолеть барьеры к экономическому росту» // Казахстанские новости. 2008 г. №47.

По мнению узбекского политолога Рафика Сайфулина, Узбекистан вряд ли присоединится к создаваемому центральноазиатскому союзу. "Для Узбекистана сейчас более актуально сотрудничество в рамках ЕврАзЭС, чем в непонятном союзе", - сказал Р. Сайфулин. По его мнению, на данном этапе Узбекистан будет "приглядываться" к работе созданного в рамках ЕврАзЭС Таможенного союза, в который вошли Казахстан, Россия и Белоруссия.

По мнению казахстанского эксперта Константина Сыроежкина, главного научного сотрудника Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК, "Казахстан - действительно мощное государство, с мощной экономикой, и его амбиции, в хорошем смысле этого слова, по поводу продвижения интеграционных процессов могут только приветствоваться. Но есть амбиции других государств: Узбекистана, который не согласится объединяться с Казахстаном, Туркмении - в вопросах нефтегазового сектора". «Центральная Азия: право и бизнес». Аналитический журнал ассоциации предпринимателей Казахстана. 2008. № 2. С. 22

"Появление союза для Узбекистана не выгодно хотя бы потому, что каждый союз предполагает создание наднациональных структур. А между центральноазиатскими странами наблюдается высокий уровень недоверия по отношению друг к другу. В частности, в политической элите Киргизии накапливается раздражение в отношении наиболее близкого партнера Казахстана. В Казахстане они видят определенную угрозу экономической и политической экспансии. А в перспективе и потери суверенитета. Для Узбекистана парад суверенитетов в Центральной Азии не закончился", - заявил директор казахстанской Группы оценки рисков Досым Сатпаев Д. Сатпаев. Интеграция центральноазиатских стран: кто заказывает музыку? //«Центральная Азия: право и бизнес». Аналитический журнал ассоциации предпринимателей Казахстана. 2008. № 4. С. 42. Кроме того, по мнению эксперта, "трудно объединяться сырьевым государствам, которые предпочитают конкурировать и выходить на мировые рынки сырья самостоятельно". Он напомнил, что лишь однажды страны региона объединились, идя на переговоры с "Газпромом". Но это было скорее исключение из правил, поскольку увидели реальную выгоду: закупки центральноазиатского газа пойдут по мировым ценам. В остальном же страны региона предпочитают делать ставку на двусторонние отношения. Впрочем, создание союза возможно, правда в перспективе, когда произойдет смена элит и изменится консервативная политика некоторых стран Центральной Азии.

Конечно же интеграция государств Центральной Азии в единый союз вызывает ряд противоречий. Так, претендуя на единоличное лидерство в Центральной Азии, два государства: Казахстан и Узбекистан - достаточно трудно идут на двусторонние контакты. Исключение составляют лишь приграничные районы, к примеру Южно-Казахстанская и Ташкентская области, товарооборот между которыми с каждым годом увеличивается. Есть другие проблемы. К примеру, Узбекистан имеет исторические претензии на ряд городов Шымкентской и Кызылординской областей, перешедших Казахстану в 1920-х годах. Другой болезненный вопрос - раздел водных ресурсов Амударьи и Сырдарьи. Здесь не устранены противоречия, связанные с превышением оговоренных лимитов забора воды из реки Сырдарья в вегетационный период и ее загрязнением, что усиливает проблему дефицита водных ресурсов в южных регионах Казахстана. Актуальными остаются вопросы транспортного взаимодействия. Несогласованность в реализации тарифной политики на железнодорожном транспорте (зачастую имеющая место с казахстанской стороны, которая использует свое выгодное транзитное положение в качестве экономического рычага давления) является сдерживающим фактором не только в интеграции, но и в развитии взаимной торговли двух стран.

Но все это одновременно лишний раз подчеркивает, что обе страны нуждаются друг в друге. Более того, без активного участия Узбекистана, невозможно развитие интеграционных процессов в регионе, поскольку сохраняются проблемы в энергетической, транспортной сферах, в области безопасности.

Однако не только неурегулированные отношения Казахстана и Узбекистана тормозят создание Центральноазиатского союза. В отношениях между другими странами региона также достаточно серьезных претензий друг к другу. Например, сложная история отношений у Узбекистана и Туркмении. Фактически на протяжении последних десяти лет лидеры двух стран (Сапармурат Ниязов и Ислам Каримов) ввели мораторий на общение: введен визовый режим, драконовские меры при пересечении границы, упразднена приграничная торговля. Однако после визита президента Ислама Каримова в Ашхабад в октябре 2007 года часть взаимных претензий была снята. Так, лидеры двух стран договорились в ближайшее время решить все имеющиеся пограничные проблемы и облегчить визовый режим. Спорным остается приграничное нефтяное месторождение Кокдумалак. В соответствии с межправительственным соглашением разработкой месторождения более десяти лет занимается "Узбекнефтегаз", передавая часть добытой нефти туркменской стороне. Но Ашхабад обвиняет соседей в умышленном занижении объемов поставок.

У Ташкента имеются претензии и к Душанбе, и наоборот. Так, Ташкент требует закрытия таджикского алюминиевого завода, указывая на экологические проблемы. Узбекские власти предъявляют претензии по созданию гидроэнергетических объектов на приграничных реках и разработке механизмов сезонной переброски избытка электроэнергии между Таджикистаном, Киргизией и Узбекистаном. Узбекистан направил ноту протеста Таджикистану в связи с намерениями начать строительство ГЭС на реке Зерафшан, что якобы вызовет ухудшение оросительной системы в четырех областях Узбекистана, и требует отказаться от этого проекта.

Таджикистан и Киргизия в свою очередь требуют от Узбекистана скорейшего разминирования границы - Узбекистан отгородился от соседей минами. И только в конце 2007 года было объявлено о намерении разминировать границу, на которой за 7 лет погибло более 200 человек. Кроме этого, от Ташкента требуют отменить "транзитный запрет", в результате которого Таджикистан почти 10 лет не может получать грузы по короткому маршруту - через территорию Узбекистана.

Существуют также межэтнические противоречия - более половины таджиков проживает в экономически отсталых и неразвитых районах Узбекистана: в Сурхадарьинской, Ферганской, Кашкадарьинской областях. Среди населения наблюдается катастрофический уровень безработицы на фоне резкого демографического роста и крайне низкая социальная активность. В то же время в Таджикистане имеется крупная узбекская диаспора, численностью более 1 млн. человек, занимающая в количественном отношении второе место после титульной нации. Узбекские общины, наоборот, активно влияют на экономическую и политическую жизнь Таджикистана, лоббируя "свои" интересы и интересы своей исторической родины. Узбекские анклавы в Таджикистане сплочены, мобильны, обладают финансовыми и даже административными ресурсами воздействия на Душанбе. Видимо, для президента Таджикистана Эмомали Рахмона узбекская "оппозиция" - серьезная головная боль на ближайшее время. Расселение этнических групп таджиков и узбеков практически на 50% не соответствует границам и географическому положению национальных государств - Республики Узбекистан и Республики Таджикистан. Это, естественно, создает почву для многочисленных противоречий, самыми опасными из которых являются межэтнические.

Официальный Душанбе также возмущен визовым режимом, который в одностороннем режиме ввел Ташкент. Вместе с тем Узбекистан, вступив в ЕврАзЭС, в соответствии с январским решением 2006 года стран - участниц организации, обязан был до конца 2006 года присоединиться, в частности, к договору по безвизовым поездкам граждан Таджикистана и Узбекистана. Но до сих пор этого не случилось.

На территории Киргизии - два узбекских анклава (Сох и Шахимардан), в которых живет до 50 тыс. человек. А в Узбекистане имеется киргизский анклав - село Барак, относящееся к сельской управе Ак-Таш Кара-Суйского района Ошской области (Киргизия), с населением 589 человек. Попытки обменяться территориями успехом не увенчались. По мнению международных наблюдателей, анклавы стали инструментом давления Ташкента на Бишкек, вплоть до того, что в Сохе некоторое время назад находились военные подразделения Узбекистана. Это при том, что в мировой практике нахождение в анклавах какой-либо военной силы считается недопустимым. Особые споры между Узбекистаном и Киргизией вызывает граница. Делимитация большей ее части завершена, однако осталось, по различным данным, от 70 до 100 спорных участков. Межправительственная комиссия, созданная для решения проблемы, сталкивается с множеством трудностей в своей работе, исходящих из взаимных противоречий: Ташкент отстаивает принцип проведения рубежей на основе карты 1924 года, Бишкек предлагает взять за отправную точку карту 1955 года. При этом государствам удалось договориться о взаимных безвизовых поездках граждан сроком на 60 дней.

Еще один фактор, становящийся кризисным, лежит в области неконструктивного подхода. Киргизия контролирует водные ресурсы, необходимые для орошения узбекских полей. Взамен Ташкент поставляет Бишкеку газ. Однако вместо взаимовыгодного сотрудничества, стороны используют это положение дел для оказания экономического давления, что нередко приводит к конфликтным ситуациям, разрешать которые приходится на самом высоком уровне.

Создание единого центральноазиатского пространства видится проблематичным. Поскольку в регионе пока нет страны, которая реально могла бы выполнить роль безусловного лидера, которого бы приняли остальные страны. Казахстан и Узбекистан по ряду критериев (экономических, политико-территориальных, демографических) имеют преимущества. Но проблема в том, что ни одна, ни другая сторона не обладают полным набором этих критериев: у Казахстана, скажем, сегодня есть деньги, а Узбекистан - коммуникационно-географический "становой хребет" региона плюс более половины населения Центральной Азии... К восприятию лидера не готовы и находящиеся в стадии становления национальные политические элиты. Они, как считает эксперт Фонда Карнеги Алексей Малашенко, пока слишком однозначно отождествляют свои собственные политические и коммерческие интересы с национальными... А. В. Малашенко. Геополитика Центральной Азии. Алматы . 2006. с. 132

2.3 Китайско-Центрально-Азиатские отношения: перспективы развития

Создание в самом начале двадцать первого века (июнь 2001) Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), которая пришла на смену «Шанхайской Пятерке», знаменует собой новую веху в отношениях между Китаем и странами Центральной Азии.

С окончанием холодной войны Китай стал значимым международным игроком с разносторонними интересами во всем мире и своей четко выраженной внешней политикой. Хотя краеугольным камнем внешней политики Китая остаются его отношения с великими державами, фундаментальные изменения, произошедшие у границ Китая, - распад Советского Союза и появление самостоятельных Казахстана, Киргызстана, Таджикистана, Туркменистана, и Узбекистана - заставили Китай пересмотреть свою политику в отношении Центрально-Азиатскому региона. По мнению американского политолога Збигнева Бжезинского, такой поворот событий будет иметь далеко идущие геостратегические последствия для новой роли Китая в Центральной Азии, так как Китай возвращается в регион в значительной степени впервые со времен Монгольской Династии. См.: В. Парамонов. Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии - внешние факторы // Центральная Азия и Кавказ. №1(7), 2000г

Принимая во внимание географическое положение КНР, которая непосредственно граничит со странами Центральной Азии, динамично развивающую экономику, политику, направленную на расширение внешних торговых, культурных и политических связей, неудивительно что связи по всем направлениям между Китаем и Центральной Азией значительно расширились, начиная с 1991 года. С продолжающимся развитием экономики и развитием транспортных магистралей сотрудничество Китая со странами Центральной Азии продолжает набирать новые обороты. Неудивительно, что и влияние Китая в Центральной Азии продолжает усиливаться.

Как известно, страны Центральной Азии приобрели независимость в результате распада Советского Союза. Перед новыми государствами стала необходимость строить свое будущее, исходя из новой ситуации, в том числе и устанавливать новые экономические, торговые и политические международные связи. Экономическая зависимость во времена Советского Союза от России и других республик бывшего Союза предопределяла и экономическую ситуацию в странах Центральной Азии. Несмотря на то, что с распадом СССР многие экономические связи с республиками бывшего Союза были нарушены, зависимость от поставки многих товаров, особенно из России, остается весьма существенной. Поэтому, и по ряду еще других причин геополитического и исторического характера, в России некоторые политики поспешили провозгласить Центральную Азию зоной влияния России. Реальность же такова, что страны Центральной Азии в последнее десятилетие в экономической, политической и во многих других областях предпочитают исходить из своих собственных интересов и стремятся занять свое место в международном экономическом разделении труда, руководствуясь географическим положением Центральной Азии и экономическими выгодами. Немалую долю надежд страны Центральной Азии возлагают на сотрудничество с Китаем. Рост сотрудничества с Китаем отражает сложившуюся реальную обстановку в регионе.

На сегодняшний день в попытках модернизировать свою экономику Китай сконцентрировал все свои усилия на экономических реформах и развитии и проводит политику «открытости». Поэтому долгосрочная мирная и стабильная международная и региональная обстановка являются необходимым условием для Пекина и составляют основу политики проведения дружественных соседских отношений. В развитии отношений со странами Центральной Азии Китай выделяет пять основных аспектов.

Во-первых, китайские аналитики понимают стратегическую важность Центрально-Азиатского региона и считают, что данный регион окажет значительное влияние на развитие мировых событий в двадцать первом веке. В экономическом плане Центральная Азиия и прилегающее к ней регионы будут играть все более важную роль, особенно как поставщики энергоресурсов. В сфере политики страны Центральной Азии все более проявляют свой собственный стиль, отличный от России и Украины и еще более отличный от стран Восточной и Центральной Европы. Китайские аналитики считают также, что страны региона вряд ли последуют примеру развития Ирана, где религия и государство составляют единую политическую систему. Турецкая модель, хотя и привлекательная для лидеров стран региона, также вряд ли закрепится в новых независимых странах Центральной Азии.

Аналитики из Пекина видят будущую роль и значимость Центральной Азии не только в силе каждого отдельного государства в регионе, но также и в том, как страны региона смогут сотрудничать между собой и с соседями, и какие цели они будут преследовать при этом.

Во-вторых, Китай рассматривает Центральную Азиию в контексте Евразии. По мнению китайских аналитиков, регион играет в этом смысле роль связующего звена, не только в географическом смысле, но и в политическом, и в культурном. По их мнению, Центральную Азию можно назвать мостом между Востоком и Западом. Поэтому Китай очень заинтересован в стабильности и процветании региона. Кроме того, растущая заинтересованность Китая во взаимодействии с набирающей силу объединенной Европой уже сейчас диктует необходимость поиска связей с Европейским Союзом. Чтобы установить такие связи, Китаю в первую очередь необходимо развивать транспортную инфраструктуру с Центральной Азией. Пекин также считает, что если в Центрально-Азиатском регионе будет неспокойно, это может отразиться на всем Евразийском континенте. В виду этого политическое и экономическое сотрудничество с Центрально-Азиатскими странами очень важно для Китая.

В-третьих, китайские власти придают большое значение развитию двусторонних и приграничных связей со странами региона. Чем более будут развиты эти отношения, тем большую взаимную пользу они принесут и послужат укреплению стабильности и процветанию в регионе.

В-четвертых, Китай расматривает свои отношения с Центральной Азией в контексте вопросов, связанных со стабильностью и развитием Синьзцяня. Именно из этой части Китая, по мнению политиков из Пекина, должны расширяться отношения и контакты со странами региона в соответствии с принципами равенства и взаимной выгоды.

В-пятых, Китай имеет отношения с Центральной Азией с древних времен. Великий Шелковый путь способствовал созданию близких связей между народами Китая и этим регионом. По мнению Китая, двадцать первый век должен стать веком возрождения Великого Шелкового пути в новом качестве и тем самым послужить дальнейшему укреплению связей между Китаем и странами региона.

Хотя рост влияния Китая в регионе налицо, на официальном уровне правительство Китая утверждает, что оно не ставит перед собой целью создать в Центральной Азии зону влияния Китая. Офицальные китайские источники подчеркивают, что основными приоритетами политики Китая в Центральной Азии являются поддержка стабильности, доступ к Центрально-Азиатским энергоресурсам на взаимовыгодной основе и дальнейшее развитие экономических связей с регионом См. : В. Парамонов. Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии - внешние факторы // Центральная Азия и Кавказ. №1(7), 2000г. Однако с ростом политической, экономической и военной мощи Китая весьма вероятно, что приоритеты Китая в Центральной Азии могут изменится.

Становится очевидно, что с достаточно быстрым ростом экономической мощи Китая его влияние рано или поздно может распространиться на близлежащие регионы, включая Центральную Азию. Экономический рост обеспечит Китай необходимыми финансовыми ресурсами для распространения влияния на Центральную Азию. В первую очередь это затронет энергетическую сферу, где Китай уже сейчас весьма успешно создает совместные предприятия. Так, по мнению вице-президента китайского института международных отношений Ши Дзе, сотрудничество в энергетическом секторе является отправной точкой расширяющегося сотрудничества Китая в экономической и торговой сферах со странами Центральной Азии Ю.С. Песков. Проблемы и перспективы сотрудничества России и Китая со странами Центральной Азии - членами СНГ // Проблемы Дальнего Востока. 1997. №3. С.58

. В случае же, если китайская экономика войдет в период застоя, инвестиции в энергетическую отрасль стран Центральной Азии видятся достаточно призрачными. Тем не менее, весьма вероятно, что уже в ближайшее десятилетие Китай сможет распространить достаточно существенное влияние на отдельные регионы в Центральной Азии. Необычайно активная дипломатическая деятельность Китая в регионе в последнее время доказывает это.

Так, в ходе своего самого первого зарубежного визита в качестве главы государства председатель КНР Ху Цзиньтао в начале июня 2003 сделал остановку в Казахстане. Во время своего визита председатель КНР сосредоточил внимание на энергетических проектах. В частности, казахстанские представители объявили о приобретениии китайской государственной нефтянной компанией CNPC принадлежавшего Астане 25-процентного пакета акций энергетической компании «CNPC-АктобеМунайГаз». В дополнение к этому обсуждалось несколько трубопроводных проектов, включая маршрут «Атасу-Алашанькоу» и газовое сообщение с Туркменистаном через территорию Казахстана. Эта дипломатическая активность объясняется нескольками причинами. Во-первых, Китай стремиться защитить интересы своей национальной безопасности; во-вторых, обеспечить себя надежными поставками энергии для своей развивающейся экономики. Как следствие, Центральная Азия может стать ключом, который позволит китайскому руководству сохранить высокие темпы развития экономики Китая. Уже сейчас Китай импортирует почти половину используемой в стране нефти, причем большая ее часть поступает с Ближнего Востока. Ввиду роста спроса на энергоносители и недостаточной их добычи на территории самого Китая, Центральная Азия рассматривается сегодня Пекином как жизненно важный источник энергоресурсов. По оценкам аналитиков из Китая, к 2010 г. cтрана вынуждена будет импортировать 120 млн. тонн нефти ежегодно по сравнению с 60 млн. тонн, которые она импортировала в 2002 г.

В то же время представляется весьма сомнительным, что Китай, несмотря на свои активные дипломатические усилия, сможет распространить свое влияние на весь Центрально-Азиатский регион. Создание сфер влияния, - в основном, результат политического или военного давления или способности той или иной страны экономически доминировать в каком-то отдельно взятом регионе. Для Китая необходимо выполнение двух условий, чтобы экономически доминировать в той или иной стране Центральной Азии: во-первых, существенным является удовлетворение экономических запросов той или иной страны; во-вторых, эти запросы не должны быть достаточно легко выполнены какой-то третьей страной или группой стран.

Для стран в восточной части Центральной Азии Китай представляет собой динамичный и доступный рынок для экспорта товаров и очень важный, не контролируемый Россией, путь, по которому продукция и товары из Центральной Азии могут достичь мировых рынков. Поэтому географическая близость Китая к Центральной Азии весьма важна для стран региона. Бурно развивающие этнические связи между Центрально-Азиатским регионом и Синьцзяном могут также усилить взаимные связи Китая и стран Центральной Азии.

Наиболее вероятным представляется, что Центрально-Азиатские страны, непосредственно граничащие с Китаем, прежде всего Киргизстан и Таджикистан, со временем могут попасть в китайскую сферу влияния. Это уже сейчас очевидно в Киргизстане. Например, уже в 1994 году Китай был самым большим рынком экспорта и вторым рынком импорта для Киргизстана Ш.У. Гарнетт. Ограниченное партнерство: Российско-Китайские отношения в меняющейся Азии. Доклад Группы по изучению российско-китайских отношений. Московский Центр Карнеги, Москва. Январь 1999. С.39. За последние два года Китай особенно заметно усилил свое торговое присутствие в Киргизстане. Его крупные торговые фирмы объединились с местным «челночным» бизнесом и стали главными поставщиками дешевых товаров на рынки Сибири и Урала. Киргизско-китайская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству уже завершила разработку специальной программы крупномасштабного и долгосрочного партнерства двух стран. В нее включено более пятисот проектов с участием китайского капитала, некоторые из которых уже реализованы. Недалеко от Бишкека, например, запущена бумажная фабрика. А с нынешнего года открыт воздушный коридор через китайскую территорию в страны юго-восточной Азии. То есть бишкекский аэропорт «Манас» становится крупной перевалочной базой для грузопотока из Китая в Европу. По подсчетам специалистов, транзит грузов из Европы в Азию через Киргизию может принести в казну этой республики до 250 миллионов долларов в год. То есть практически удвоит ее сегодняшний бюджет.

По оценкам некоторых специалистов, в ближайшие годы Китай сможет доминировать в киргизстанской экономике, если при этом будут учитываться неофициальная («челночная») торговля, основу которой составляют бартерные сделки. См.: Касымалиева Э.Ж. Челночный бизнес в Кыргызстане. ИНТЕРБИЛИМ. Бишкек. 2006. Китай также предоставляет Киргизстану дорожные пути к морским портам в Пакистане через Каракорумское шоссе. Недавнее переименование площади Ленина в площадь Ден Сяопина в Бишкеке, столице Киргизстана, указывает на то, что вслед за экономическим влиянием начинает распространяться и политическое влияние Китая.

Однако здесь следует заметить, что хотя Китай и может стать в ближайшем будущем для Киргизстана самым большим экспортным и импортным рынком, в плане инвестиций Китай, сам нуждающийся в притоке иностранных инвестиций и сам являющийся развивающейся страной, вряд ли сможет удовлетворить запросы Киргизстана и в целом Центральной Азии.

Экономические отношения Китая с Казахстаном также неизбежно будут развиваться. Казахстан уже сегодня является крупнейшим торговым партнером Китая в Центральной Азии и второй в СНГ, с торговым оборотом более 1 миллиарда 500 млн. долларов ежегодно. Этнические отношения казахов Казахстана и казахов в Китае также могут способствовать усилению этих связей. Открытие железнодорожного маршрута между Алматой и Урумчи открыло Казахстану доступ к морским портам в китайской провинции Ляонин для торговли с остальным миром. Инвестиции Китая в нефтяные проекты на западе Казахстана также способствуют усилению экономического присутствия Китая в Казахстане. Поэтому экономическая роль Китая в Казахстане не ограничивается лишь торговлей. Китай вложил значительные инвестиции в энергетическую отрасль Казахстана и обеспечил Казахстану доступ к морским портам для международной торговли, не контролируемой Россией. Однако, два основных фактора сдерживают распространение китайского экономического влияния в Казахстане. Во-первых, довольно большое количество этнических русских, в основном проживающих на севере Казахстана вдоль казахстанско-российской границы. Эти регионы Казахстана особенно сильно в экономическом плане орентированны на Россию. Во-вторых, интересы крупных международных корпораций из развитых стран мира. Хотя инвестиции Китая в Казахстанскую энергетическую сферу весьма существенны - 9 миллиардов долларов в разработку Узенского нефтеного месторождения и строительство нефтепровода, - это не самые большие инвестиции. Инвестиции в 20 миллиардов долларов компании «Шеврон» в разработку Тенгизского нефтяного месторождения для Казахстана намного существеннее. Помимо этого, другие международные компании, такие как «Бритиш Газ», «Мобил», «Тотал», « Аджип», «Бритиш Петролеум» и другие заключили с Казахстаном соглашения на разработку различных нефтяных месторождений. Поэтому до тех пор, пока в Казахстане и в целом в Каспийском регионе имеются интересы крупных международных компаний, экономическое влияние Китая в Казахстане будет лимитировано.

В свою очередь Узбекистан и Туркменистан вряд ли попадут в сферу влияния Китая. Оба государства географически отделены от Китая. Узбекистан, являясь самым густонаселенным государством в Центральной Азии, обладает также достаточно развитым национальным чувством самоопределения. В Центральной Азии только Узбекистан бросает вызов попыткам России навязать новую форму контроля в регионе. Узбекистан имеет свои собственные амбиции в регионе и видит себя государством, которое в будущем будет доминировать в Центральной Азии. Поэтому любые попытки Китая закрепить свое влияние в Центральной Азии не будут приветствоваться Узбекистаном.

Географическое положение Туркменистана определяет и его ориентацию в регионе. На юге он тяготеет к Ирану, на западе к Азербайджану и Турции.

Лимитированное влияние Китая в Западной части Центральной Азии отчасти объясняется тем, что чем дальше территория или страна находится от китайско-центрально-азиатской границы, тем больше увеличивается число игроков, имеющих свои интересы в Центрально-Азиатском регионе. Несмотря на то, что Россия продолжает доминировать в регионе, такие страны, как Иран, Турция, Саудовская Аравия оказывают все большее влияние на экономическую, политическую и религиозную жизнь в странах региона. Следует отметить также растущее влияние и развитых западных стран в Центральной Азии, особенно США.

Как уже отмечалось выше, каждая страна в Центральной Азии строит свои политические и экономические связи, исходя из собственных интересов. И хотя некоторые из стран региона естественным образом тяготеют к Китаю, другие страны двигаются в направлении более плотного сотрудничества с Ираном и Турцией. Россия также рассматривается некоторыми странами региона как потенциальный союзник и главный экономический партнер. Таким образом, Китай представляет собой лишь одного из возможных партнеров для центрально-азиатских государств, и его способность играть существенную и незаменимую роль в регионе является весьма лимитированным.

Весьма сомнительным кажется также, что Китай будет использовать политическое давление и военную мощь для достижения своих интересов в Центральной Азии. По крайней мере в настоящее время Китаю нет необходимости делать это. Более того, остается открытым вопрос, сможет ли Китай в настоящее время использовать свою военную мощь против какого-либо государства Центральной Азии. Китай может военным путем подавить сепаратистов в Синьзцяне, но для него будет весьма трудным делом сконцентрировать военную мощь в Центральной Азии. Однако эта ситуация может измениться, если экономика Китая будет продолжать развиваться высокими темпами и Китай сможет модернизировать свои вооруженные силы.

Нельзя исключать возможности использования Китаем вооруженных сил в Центральной Азии в будущем, в случае нестабильности в Синьзцяне и поддержки какой-либо из Центрально-Азиатских стран сепаратистов. Однако на сегодняшний день политика Центрально-Азиатских стран по отношению к ситуации в Синьзцяне вполне устраивает Китай. Но ситуация может измениться, если в какой-либо из стран региона к власти придет исламское правительство, ориентированное на создание великого Туркестана или ставящее перед собой цель поддержку мусульман Китая в их борьбе за независимость.

Хотя возможная этническая и религиозная нестабильность в Синьзцяне является возможным источником противостояния и конфликта между странами Центральной Азии и Китаем, все же наиболее вероятная возможность для противостояния между Китаем и Центральной Азией может возникнуть в результате изменения внутренней политической обстановки в самих центрально-азиатских государствах. Если в одной из стран в регионе к власти придут исламисты, поддерживающие исламское движение в соседних странах, в том числе и на территории Китая, это, несомненно, вызовет отрицательную реакцию со стороны Китая и подтолкнет его на соответствующие действия. В данный момент те политические силы, которые находятся у власти в центрально-азиатских странах, вполне устраивают руководство Китая.