Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Выпускная квалификационная работа

Современные тенденции российско-испанского сотрудничества в культурной сфере в конце XX - начале XXI веков

Введение

За последние несколько десятилетий процессы глобализации и интеграции поглотили значительную часть государств мира, и Россия не стала исключением. Восстановление и развитие всесторонних связей РФ со странами как ближнего, так и дальнего зарубежья после распада Советского Союза является естественным следствием стремления страны сформировать положительный образ страны и укрепить взаимоотношения с амбициозными соседями. При этом страны Западной Европы - Европейского Союза - являются одним из приоритетных направлений распространения влияния Российского государства, а культурные связи приобретают все более важное значение как инструмент внешней политики России.

Культурное сотрудничество действительно является одним из наиболее важных направлений внешней интеграции России, что обусловлено несколькими факторами. В первую очередь, это утрата Российской Федерацией после событий 1990-х годов статуса и влиятельности СССР. Новые геополитические реалии требуют немедленной адаптации и возвращения прежнего положения страны в мирполитической системе. Известный недостаток экономического и военно-политического потенциала побуждает правительство использовать иные средства и инструменты для становления равноправных партнерских отношений со странами Запада и усиления влияния в мире. Среди них можно выделить культурные связи как один из основных инструментов в формировании позитивного образа страны в общественном сознании народов Европы, что, в свою очередь, определяет и отношение мирового сообщества к России в других аспектах международного сотрудничества. Также в начале XXI века наблюдается усиливающееся внимание правительства страны к такому аспекту внешней политики, как отстаивание национальных интересов и идентичности на международной арене, что, безусловно, ведет и к возрастанию значения культурной составляющей международных отношений. К тому же важно отметить влияние гуманитарного сотрудничества стран на развитие их политических связей, так как, вопреки расхожему мнению, не только политический курс формирует рамки экономического и культурного взаимодействия, но и наоборот.

Кроме того, как уже отмечалось, страны Западной Европы занимают особое положение в системе российских внешнеполитических предпочтений. Испания в силу своего динамичного развития последних лет представляет определенный интерес для России в сферах не только экономики и политики, но и культуры. Развитие всесторонних связей с Испанией, а также другими иберо-американскими странами, - это взаимовыгодный внешнеполитический проект, имеющий свои исторические предпосылки и преимущества.

Основами для сотрудничества в сфере культуры России и Испании можно назвать два фактора. Во-первых, обе страны представляют собой уникальные культурные цивилизации, обладающие неповторимыми особенностями, так как формировались под влиянием нескольких автохтонных цивилизационных основ и привнесенных извне культурных веяний, вследствие чего мы можем наблюдать некоторое сходство национальных характеров двух народов. Во-вторых, двухсторонние культурные отношения связывали наши страны в течение достаточно большого периода времени, что, безусловно, является хорошим подспорьем для дальнейшего развития сотрудничества в этой области.

В целом два крупных явления современного мира определяют актуальность данной темы: во-первых, возрастающая роль так называемой «мягкой силы», гуманитарного и культурного сотрудничества в аспекте мировой политики. Во-вторых, расширение интеграционных процессов требует сохранение и укрепление контактов России со странами Запада, особенно в условиях усиления напряженности в отношениях России с Европой.

Цель исследования можно представить следующим образом: это выявление актуальных тенденций развития российско-испанских культурных связей в контексте построения комплексного диалога двух стран. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

· определить концептуальные основы исследования международных связей России и Испании в гуманитарной сфере;

· рассмотреть организационно-правовые аспекты российско-испанского сотрудничества, в том числе договорную и институциональную базы;

· выявить ключевые формы и содержание культурного обмена, определить его роль в построении двустороннего диалога;

· выделить современные тенденции партнерства РФ и Испании в области культуры и предложить возможную схему его дальнейшего развития.

Объектом исследования являются культурные связи Российской Федерации и Испании в конце XX - начале XXI веков. Предмет исследования - содержание, формы и направления реализации российско-испанского сотрудничества в области искусства, рассматриваемого в качестве одного из инструментов внешней политики России и Испании.

Степень научной разработанности проблемы. Исследования по рассматриваемой тематике можно условно разделить на несколько групп. Во-первых, это работы, посвященные общему анализу мягкой силы и внешней культурной политики. В культовых исследованиях С. Хантингтона, Ю. Хабермаса и Джозефа Ная излагается общая структура концепции мягкой силы и устанавливается роль культурной политики в реализации привлекательного потенциала государства. Социологи Хантингтон и Хабермас делали акцент в своих работах на различие культур отдельных цивилизаций, из чего исходят и различные подходы к эксплуатации мягкой силы. Российские исследователи и преподаватели передового университета России СПБГУ Н. Боголюбова, Ю. Николаева, профессор университета Глазго Т. Соломон рассматривают формы и направления осуществления культурной политики в российской и западноевропейской практике. У ряда ученых (А. Вильяройя, С. Косенко) мы находим различные точки зрения на место культуры во внешней политике государств.

Вторая группа представлена работами о различных формах международного сотрудничества стран. Общие аспекты современных международных связей рассматривают британские теоретики и практики международных отношений Дэвид Хэлд, Энтони МакГру, кандидаты политических и исторических наук России А. Каримова, С. Копацкая; их работы посвящены в основном вопросам изменения межгосударственных отношений в ходе развития глобализации и в частности - проблеме регионализации. Конкретно же деятельность на международной арене регионов России и Испании разбирается в трудах испанского профессора К. Колино, российского политолога А. Макарычева и других. К третьей группе мы отнесли другие теоретические материалы, посвященные отдельным элементам культурного сотрудничества стран - статьи об институциализации международного взаимодействия К. Косачева, М. Кастильо; важное место в данном исследовании занимают работы кандидата политических наук Н.В. Ковалевской, посвященные лингвистическому фактору в мировой политике и роли испанофонии в политике Испании и стран Латинской Америки.

Однако непосредственно вопросы сотрудничества Российской Федерации и Испании в культурной сфере исследованы лишь частично и в основном в качестве одного из «подчиненных» направлений двустороннего политического партнерства - в работах доктора экономических наук и руководителя Центра Иберийских исслудований ИЛА РАН П. Яковлева, советского и российского дипломата Ю. Дубинина, несколько лет проработавшего в Мадриде, доктора исторических наук и специалиста по политике Испании Н. Аникеевой.

Данный обзор показывает, что на данный момент в отечественной и зарубежной теории отсутствуют комплексные исследования именно культурных связей России и Испании, и именно на это направлена данная работа. Новизну представленного исследования определяет подход к рассмотрению российско-испанских культурных контактов как самостоятельного инструмента мягкой силы двух государств, а также анализ этих связей в контексте двустороннего политического диалога.

Источниковая база представлена, во-первых, нормативно-правовыми актами, в том числе международными-то есть межправительственными, межведомственными и межрегиональными соглашениями и декларациями, регулирующими взаимоотношения России и Испании в сфере культурных связей. Во-вторых, важными источниками стали программные и концептуальные политические документы Российской Федерации и Испании; под ними подразумеваются публицистические материалы правительственных и общественных институтов, содержащие информацию о приоритетах и ключевых направлениях политического курса страны, в том числе в сфере международного гуманитарного взаимодействия (в рамках данной работы к этому виду документации относятся концепции и стратегии внешней политики, планы международного сотрудничества и другое). Данные документы позволили определить степень законодательного оформления двусторонних отношений, а также место культурной сферы во внешней политике государств. В-третьих, большое значение для изучения наиболее актуальных тенденций сотрудничества и установления фактологической базы имеют материалы периодической печати, информационных интернет-порталов и официальных сайтов различных ведомств внешней политики. Особенно стоит отметить новостные сводки информационного агентства Тасс и Риа Новости, а также материалы официальных сайтов Россотрудничества, фонда «Русский мир» и Института Сервантеса.

Хронологические рамки исследования охватывают период с момента образования Российской Федерации и обновления двустороннего соглашения с Испанией о сотрудничестве в начале 1990-ых годов по настоящее время. Таким образом в задачи исследования входит изучение именно современного этапа российско-испанского партнерства, с учетом исторического наследия правового и общественного взаимодействия государств.

Теоретико-методологической основой исследования являются общепризнанные принципы историзма и объективизма, а также элементы культурологического и цивилизационного подходов. В ходе разработки темы был использован системный подход, позволяющий рассматривать российско-испанские культурные связи как целостный феномен, развивающийся в определенном историческом и международном контекстах, и в то же время анализировать их на отдельных уровнях - отдельные акты культурной политики в качестве элементов системы, их комплекс как внутреннюю структуру и взаимовлияние культурного диалога и общеполитических связей как внешнюю структуру системы. Важной частью исследования стало применение методов структурно-функционального и институционального анализа, которые помогли рассмотреть и оценить деятельность отдельных институтов и регионов.

Таким образом, использование методов структурно-функционального анализа позволяет сосредоточиться на наиболее актуальных и объективных фактах реального сотрудничества и реализации культурной политики. Системный же подход дает нам возможность добиться комплексного видения объекта в рамках среды его существования и во всей совокупности составляющих его элементов, в их постоянной взаимозависимости и взаимодействии.

Практическую значимость данного исследования имеет анализ деятельности институтов российско-испанского сотрудничества и документального закрепления, так как основанные на нем рекомендации по интенсификации и расширению сотрудничества могут быть рассмотрены и применены государственными ведомствами и неправительственными организациями в планировании двусторонних акций. На выявленные тенденции развития культурных связей России и Испании можно опираться в качестве направляющих линий сотрудничества при прогнозировании дальнейшей эволюции двусторонних отношений.

Апробация результатов исследования осуществлялась в докладах автора на научных конференциях и публикации статьи по их результатам.

Структура работы согласуется с логикой формулировки задач и цели исследования. Так, в первой главе приводится обзор ключевых концептов международного культурного сотрудничества государств; рассматриваются основные механизмы реализации мягкой силы, влияние процесса регионализации на гуманитарное взаимодействие, лингвистический и институциональный аспекты международных связей. Во второй главе мы обращаемся уже непосредственно к российско-испанским связям и разбираем нормативно-правовую и договорную базу сотрудничества, сложившуюся на данный момент, а также особенности процесса институционального оформления. Третья глава посвящена анализу содержания межкультурного диалога Испании и России, в ней выделяются сложившиеся предпочтения и приоритетные формы и направления сотрудничества. В четвертой главе, исходя из выводов предыдущих разделов, выведены особенности российско-испанского культурного обмена и его актуальные тенденции. В заключении представлены результаты всех частей исследования и на их основе сформулированы предположения о дальнейшем развитии сотрудничества РФ и Испании.

1. Концептуальные основы исследований международных связей в гуманитарной сфере

Современная практика культурной политики в различных странах мира характеризуется крайней разнородностью. Это происходит прежде всего в силу существующих противоречий и неясностей в теоретической базе данного явления - несогласия ученых по отдельным его аспектам, - и относительной новизны этого направления в политологических исследованиях. Однако практически все исследователи сходятся на том, что внешняя культурная политика является одним из инструментов так называемой мягкой силы.

Разделение категории политики на военную, экономическую и некую третью составляющую не является революционным открытием, однако в полноценный концепт эта идея была превращена в конце XX - начале XXI века рядом ученых, среди которых центральной фигурой является, несомненно, Джозеф Най. Впервые этот американский специалист в сфере международных отношений ввел термин мягкой силы («soft power») в 1990 году; он выделил три измерения, в которых США были лидирующим государством - военная, экономическая и мягкая сила. Данная работа фокусировалась в целом на политике США и положении страны на мировой арене после завершения Холодной войны, но идея автора была подхвачена и другими исследователями, положившим начало изучению мягкой (или гибкой) силы государства в качестве самостоятельного объекта. Особенно концепт мягкой силы пришелся по душе последователям дискурсивного подхода: Мишелю Фуко, Джудит Батлер, - которые на рубеже веков попытались разработать новую философию власти, объединяя «теорию власти с психоанализом, постструктуралистскими идеями, дискурс-анализом и концептом идентичности».

В это же время социолог Юрген Хабермас излагает похожие идеи в рамках своей коммуникативной теории. В своих работах автор предлагает разделить категорию властного действия на два типа: стратегическое и коммуникативное. При этом стратегическое действие по сути соответствует военному и экономическому измерениям Джозефа Ная, тогда как коммуникативное действие предполагает равноправное участие сторон в кампании и их согласованное сотрудничество. Тогда как совокупность условий, которые обеспечивают в процессе взаимодействия сторон коммуникативный консенсус, получила у Хабермаса понятие «этика дискурса», что можно представить в качестве философского варианта мягкой силы.

В целом представители философского и политологического постмодернизма приняли идею мягкой силы в свои теории и разработали ряд соответствующих категорий: понятие соблазна у Жана Бодрийяра, концепция общества спектакля у Ги де Бора, категория «обольщение» у Жиля Липовецкого.

Наиболее последовательную концепцию мягкой силы предложил сам Джозеф Най в своей публикации 2004 года «Мягкая сила. Как добиться успеха в мировой политике». Доработав уже обозначенные прежде понятия, ученый дополнил и расширил свою идею. В его интерпретации, мягкая сила - это способность достичь желаемого за счет привлекательности, а не насилия или подкупа. Она проистекает из привлекательности культуры, политических ценностей и политического курса государства. Мягкая власть предполагает использование привлекательных политических образов и культурных ценностей в качестве ресурсов влияния, а сам процесс взаимодействия с партнерами характеризуется равноправным сотрудничеством без угроз и поощрений. На практике три этих фактора соответствуют публичной дипломатии (культурной политике), политической идеологии и действиям государства на мировой политической арене.

Джозеф Най особо выделяет значение категории привлекательности в успехе реализации внешней политики. Мягкая сила - это больше, чем просто убеждение или способность изменить мнение человека аргументацией. Мягкая сила - это сила притяжения, привлекательности. Ресурсы мягкой силы порождают привлекательность, а она в свою очередь может привести к желаемому результату определенного политического курса. Важное уточнение, Най обращает внимание, что привлекательность не всегда определяет предпочтения людей, но процесс трансляции ресурсов в результат в данном случае идентичен любой другой отрасли политики и власти.

На успех реализации ресурсов мягкой силы, кроме степени интереса, влияет также и уровень двух других факторов - политических ценностей (идеологии) и внешнеполитического курса. То, насколько понятны и адекватны политические ценности государственной элиты и насколько правительство придерживается этим идеалам, играет огромную роль в процессе завоевания лояльности иностранных государств и граждан. Как и сами действия страны на мировой арене, соответствие заявленных принципов и образов реальной политике. Таким образом, по теории Ная, для успешного использования мягкой силы государству необходимо: во-первых, иметь современную (часто либеральную) политическую идеологию и придерживаться ей; во-вторых, найти (либо сформировать) подходящие привлекательные образы государства, основывающиеся на имеющейся идеологии и создать механизмы трансляции этих образов за рубеж; в-третьих, не противоречить продвигаемому имиджу своей политикой.

В начале XXI века многие ученые и практики международных отношений заинтересовались концептом мягкой силы и стали разрабатывать его в разных отраслях дисциплины. Российский политолог Ольга Леонова расширила рамки концепта и рассмотрела основные инструменты реализации мягкой силы. Прежде всего, сам термин «мягкая сила» она понимает как «совокупность внешних и внутренних факторов государства». К внешним факторам относятся внешняя политика и авторитет государства, геополитический статус, политическая и экономическая модель развития, информационные ресурсы. К внутренним - идеология, стиль и качество жизни, ценности, менталитет, культура страны, креативный потенциал. По мнению автора, в мягкой силе «находит свое выражение национальная идея страны и ее миссия в глобальном мире». В совокупности все эти факторы способствуют созданию имиджа государства. В вопросе положения категории «имиджа» в концепте мягкой силы, однако, существуют расхождения между исследователями. Одни считают, что мягкая сила - это механизм формирования имиджа, другие - что имидж это один из элементов мягкой силы.

Леонова обозначила в своей работе и основные инструменты мягкой силы. В их числе: информационные потоки, политический пиар, язык страны (его популярность за рубежом), публичная дипломатия; туризм, спорт, культурный обмен; система образования, миграционная политика, национальная диаспора. Также исследовательница заостряет внимание на значении формата диалога в успехе воздействия мягкой силы на партнера, а еще отмечает, что концепт мягкой силы «по Джозефу Наю» строится на либеральной парадигме, и может иметь ряд ограничений в других политических условиях.

Как уже было указано, одним из инструментов мягкой силы является привлекательный образ культуры страны, а основным средством эксплуатации этого образа - культурная политика. Точного единого определения этой отрасли политики на данный момент не существует. В российской теории обычно используется термин «внешняя культурная политика» как направление внешней политики, тогда как в западных, англо-американских исследованиях чаще используется термин «публичная (или общественная) дипломатия». В целом эти два понятия призваны обозначать один и тот же инструмент мягкой силы, но различие дискурсов предопределяет и различное наполнение термина. При этом некоторые ученые используют эти термины в качестве синонимов, а некоторые обращают дипломатию в средство ведения культурной политики, предоставляя ей, соответственно, подчиненное место. В других странах существуют свои термины, так в Китае обычно используют понятие «народная дипломатия», а во Франции, как и в Испании, употребляются несколько вариантов, среди которых внешняя культурная деятельность, международная культурная политика, культурная дипломатия и другие.

Публичная дипломатия в западных исследованиях часто имеет более узкую и активную направленность. Майкл МакКлиллан отмечает, что западный подход к публичной дипломатии как к механизму формирования общественного мнения, которое «позволит политическим лидерам целевой страны принимать решения в поддержку целей внешней политики страны-инициатора» рискует слиться с концептом лоббизма на внешней арене. А Ян Мелиссен утверждает, что рассмотрение публичной дипломатии как части внешней политики неверно и пагубно, так как этот подход открывает дорогу многочисленным противоречиям и разрывам в структуре теории. В целом он выводит краткое определение публичной дипломатии как процесса, в ходе которого представляемая нация вступает в прямой контакт с гражданами другой страны и стремиться продвинуть интересы и распространить ценности представляемого народа.

Теперь же рассмотрим более подробно концептуальные основы внешней культурной политики, как она представлена в современной российской теории. Наиболее полно и систематически вопросы этого инструмента мягкой силы исследуют профессора и преподаватели Санкт-Петербургского Государственного Университета - Фокин В.И., Боголюбова Н.М., Николаева Ю.В. В научный и практический оборот в России данный термин ввел документ «Концепция внешней культурной политики - год 2000», и РФ стала одной из первых стран, нормативно закрепившей данную отрасль государственной деятельности. Однако в документе термин не уточнен, что и оставляет до сих пор неясность в подходах к определению этого понятия. В целом внешнюю культурную политику определяют как комплекс мероприятий, реализуемых государством на мировой арене с целью достижения национальных политических интересов. Среди широкого спектра направлений работы в рамках внешней культурной политики, основные цели сводятся к следующему (по возрастанию от частного к общему): 1) популяризация национальной культуры, языка, политических ценностей; 2) формирование положительного имиджа страны в иностранных государствах; 3) создание благоприятных условий для достижения своих политических и экономических интересов в мире.

Явление внешней культурной политики двойственно, так как ее объектом является одновременно и национальная культура и собственные граждане, и иностранные народы и культуры. Во-первых, поддержка и распространение национальной культуры служит цели ее укрепления и защиты от внешнего влияния и размывания, плюс культурная политика предполагает сотрудничество и «допуск» культурного обмена. Во-вторых, продвижение своих ценностей за рубежом обеспечивает повышение определенного уровня лояльности среди иностранного населения. И здесь тоже скрывается неоднозначность, так как целью может быть как дружественное знакомство и обмен идеологиями, так и полуагрессивное навязывание собственного образа жизни.

Традиционными направлениями культурного обмена в рамках внешней культурной политики считается область искусства, наука и образование, распространение языка, музейное, библиотечное и издательское дело, спорт, туризм. Не так давно к ним стали добавлять и смежные аспекты - охрана объектов культурного и природного наследия, соблюдение авторских прав и интеллектуальной собственности, молодежная политика, сотрудничество в сфере информационных потоков и коммуникации.

Отдельным разделом исследований является вопрос практической организации и реализации внешней культурной политики в государстве. Например, проблема документального оформления и институционального обеспечения политики. Существует два подхода: централизованный и отраслевой. В первом случае правительство государства выпускает единый документ, содержащий стратегию внешней культурной политики, основные цели, задачи и механизмы ее осуществления. При этом координирующую роль часто выполняет государственный институт (обычно это министерство иностранных дел), а для реализации политики создается специализированное учреждение (возможно, подотчетное МИДу). При отраслевом же подходе, правительством в официальных доктринах может формулироваться только общие рамки и цели культурной деятельности, задача же формирования частных вопросов и стратегий отдается под ответственность отдельных институтов - государственных и частных. Они составляют планы внешней культурной политики каждый для своей отрасли деятельности. Оба подхода реализуются на практике в различных странах мира, существует и вариант их совмещения. Преимущества централизованного подхода заключаются в последовательном и комплексном выполнении поставленных задач, а отраслевого - в профессиональном специализированном обслуживании и доступности.

Существуют и различные принципы наполнения внешней культурной политики. Так, при инновационной политике акцент делается на современные достижения и образы с целью построения совершенно нового имиджа государства. При консервативной политике ставка делается на традиционные ценности и уже закрепившийся имидж страны, задачей же является сохранение либо адаптация существующего образа. Чаще всего на практике применяется смешанный стиль, когда культурная политика строится на традиционной, классической основе с добавлением свежих идей для модернизации своего положения.

В целом концепция внешней культурной политики держится на двух столпах: теоретической основе в рамках концепта мягкой силы и практических реалиях современного мира. Она слишком подвижна и сильно привязана к текущим задачам и интересам государства для того, чтобы сформировать отдельный теоретический тренд, и является, по сути, формой реализации политического курса страны. С другой стороны, тесная связь с исследованиями по мягкой силе обеспечили внешней культурной политике почетное место в работах ученых-теоретиков.

1.2 Влияние процессов глобализации и регионализации на формирование международных связей

Для изучения культурного сотрудничества России и Испании необходимо учитывать и некоторые смежные факторы, оказывающие прямое либо косвенное влияние на стили и направления реализации культурной политики. Одним из таких факторов можно назвать явление регионализации, оформившееся в ходе глобализации.

После окончания Холодной войны процессы глобализации и интеграции охватывали все больше территорий и проникали в самые разные сферы жизни. В это время все сильнее стала проявляться двойственность этого феномена: с одной стороны, происходит интеграция экономических связей, а социальные и культурные различия постепенно стираются под действием всепроникающей массовой культуры; с другой стороны, все больше новых акторов заявляют о своем исключительном месте на мировой арене - транснациональные корпорации, международные неправительственные организации, регионы. То есть, одновременно происходит и сближение различных частей света с целью дву- и многостороннего решения комплексных задач и намеренное дистанцирование отдельных институтов и регионов от политики национальных государств.

Понятие глобализации определяют по-разному в зависимости от объекта исследования и господствующей парадигмы, однако в самом общем виде глобализация - это процесс формирования взаимозависимости мира через увеличение числа участников международных отношений, стремящихся укрепить и расширить международные контакты государств и регионов в различных сферах. Соответственно сама природа глобальных процессов в мире способствует выдвижению регионов в качестве самостоятельных акторов. К тому же многие исследования глобализации опираются на неомарксистские теории, подчеркивая неравномерность распределения новых глобальных благ, выделяя понятия «ядра» и «периферии», что соответствует регионам. Как отмечают исследователи, увеличение значимости отдельных регионов независимо от национального центра - «факт, которого не знал доглобальный мир». В целом, данные процессы отличаются тем, что они не распознают территориальных, юридических, исторических границ, соответственно и власть государства как единого целого со всеми своими исторически сложившимися ограничениями теряет исключительный характер, открывая дорогу новым участникам.

Что касается непосредственно фактора регионализации, то здесь стоит уточнить ряд понятий. Прежде всего, существует несколько подходов к определению самого термина «регион». Во-первых, это трактовка «региона» как группы государств, объединенных политическими, экономическими, культурными связями при наличии юридического оформления союза или без него. При этом, связанное с понятием «регион» явление регионализации рассматривается в качестве синонима интеграции. Но для данного исследования значение имеет второй подход - регион как территория, наделенная административным статусом, занимающая позицию промежуточную и медиаторскую между центральным и местным правительством, а в рамках глобализационных процессов к характеристикам региона добавляется и претензия на политическую индивидуальность с собственными этническими, историческими, культурными особенностями. В этом случае регионализация - это процесс постепенных структурных изменений в делении общества и их нормативного фиксирования; формами такого деления может быть «деконцентрация» (распределение полномочий «сверху» в пределах единого политического организма) и децентрализация (создание новых центров управления внутри национального государства); а также процесс включения отдельных регионов в международные связи на межгосударственном уровне. Тогда как регионализм - это принцип регионализации, то есть «принцип территориальной организации социальных, политических, экономических и культурных аспектов» деятельности сообществ.

Теоретическое исследование явления регионализации тесно связано с данным различием в отношении понятия «регион». Первые работы по данной теме датируются еще периодом Холодной войны, когда регион понимался как совокупность близлежащих государств, выделенных по некоторому признаку и часто ассоциировался с политическим блоком. Новое же понимание регионализма пришло с активной фазой европейской интеграции в условиях отсутствия биполярного противостояния в 1990-ых годах, когда наполнением концепта регионализации стали трансграничные связи отдельных регионов государства. Однако с развитием и расширением глобальных интеграционных процессов в мире это явление перестало быть исключительно европейским, хотя страны ЕС и являются наиболее продвинутыми в вопросе делегирования вопросов внешних сношений регионам.

Процессы регионализации непосредственно затрагивают одну из важнейших сфер функционирования государства - внешнюю политику, а именно - международные связи на региональном уровне. Их динамика в последнее время значительно выросла, расширились количественные и качественные параметры, география интернационального диалога. Объем и спектр внешнеполитических вопросов, перешедших в ведение регионов, серьезно увеличился. Можно сказать, что сейчас идет формирование стройной и организованной системы международных связей регионов, совершенствуется механизм сотрудничества. Межрегиональные контакты постепенно становятся неотъемлемой частью общего глобального взаимодействия, одним из ключевых элементов системы международных отношений.

Рассмотрим теперь гуманитарное направление внешней политики государств и проявление процесса регионализации в нем. Регионализация гуманитарной (культурной) политики - стратегия управления социально-культурной политикой, связанная с усилением региональной составляющей в развитии политико-экономических контактов и направленная на «взаимоувязывание целей и ресурсов федерального (общегосударственного) значения с региональными целями социально-культурного развития». Разработка и исполнение гуманитарной политики проходит на разных уровнях: на уровне административно-территориальных образований, регионов, государств, международных организаций.

К основным характерным чертам современной региональной политики в гуманитарной сфере можно отнести следующие: во-первых, развитие культурно-политической инфраструктуры больше не упирается в количественный параметр увеличения числа учреждений культуры, основное внимание теперь направлено на соединение экономических, социальных, культурных и исторических факторов с целью развития территорий. Во-вторых, в региональную культурную политику включаются новые инициативы и услуги, в том числе участие в двусторонних международных проектах. В-третьих, жесткому и централизованному планированию сейчас во многом противопоставляется независимость регионов, возможность самостоятельно формулировать приоритетные области, заключать партнерские соглашения и другое. К этому аспекту относится и стремление центральных властей делегировать вопрос определения направлений развития регионам, исходя из культурно-исторического опыта района, предпочтений населения, отказываясь при этом от старой практики продвижения общенациональных ценностей и интересов на всей территории страны.

Наравне с объективными политическими и экономическими причинами усиления тенденций регионализации выделяют и такой феномен как рост влияния локальной и региональной идентичности на самосознание населения и его отношение к внешним контактам муниципалитетов. Вопрос национальной и народной идентичности носит достаточно острый характер, особенно в исторически проблемных регионах, но, будучи умело регулируемым со стороны центральных властей, он служит отличным стимулом для автономной политики регионов, в частности в культурно-просветительской деятельности.

Таким образом, процесс регионализации напрямую связан с вопросом реализации мягкой силы государства, так как для эффективного исполнения внешней культурной политики руководство страны должно задействовать все возможные средства и инструменты. Предоставление регионам права на самостоятельное ведение отдельных аспектов внешней политики отвечает как современным глобальным процессам, так и исторически оправданным стремлениям регионов закрепить свой независимый статус и усилить свое влияние на территории не только своего государства, но и за рубежом. Как видно из приведенных теоретических исследований, этот путь согласован с векторами развития глобализации, поэтому имеет особую популярность среди стран западной цивилизации, как и концепция мягкой силы.

1.3 Институциализация международного сотрудничества в культурной сфере

Важное место в концепции мягкой силы занимают отдельные инструменты ее реализации. Одним из таких инструментов традиционно называют институты международных отношений. Под институтами при этом подразумевают некие организации, реализующие определенную функцию в рамках внешней политики и международных связей; такие учреждения могут иметь государственный, межправительственный и некоммерческий характер в зависимости от контекста. В исследованиях концепции мягкой силы понятие института используется в трех вариантах.

Первый вариант представлен самим Джозефом Наем, который в своих работах отмечает значение ресурсной базы мягкой силы, в которую помимо культуры, идеологии, ценностей и методов внешней политики он включает и институты. Он утверждает, что для успешной реализации своих интересов государства должны поддерживать институты, способствующие созданию благоприятных условий для обмена политическими нарративами и добровольного ограничения своих действий ради достижения консенсуса. Данный подход видит институты в качестве площадок для сотрудничества руководителей стран, целью собрания которых является донесение собственных интересов и потребностей и выработка совместных планов по удовлетворению этих потребностей с учетом всеобщего согласия. В этом случае имеются в виду в основном международные политические и финансово-экономические институты, такие как ООН, Совет Европы, МВФ, Всемирный Банк, саммиты G-7 и G-20. Участвуя в данных организациях, руководители государств получают возможность напрямую взаимодействовать со своими коллегами, распространяя собственные политические убеждения и идеи, формировать повестку дня и в целом управлять изменением имиджа своей страны.

Другой подход стоит ближе к вопросам внешней культурной политики. Он также рассматривает институты как международные организации, но более специализированной направленности. К ним относят Международные организации туризма, здравоохранения, Международный олимпийский комитет, Организацию Франкофонии, Иберо-американскую конференцию, Нидерландский языковой союз и другие. Значение подобных учреждений с гуманитарными функциями увеличивается, так как многосторонние культурные связи несомненно реализуются наиболее успешно в рамках международных организаций. Сотрудничество стран в таком формате основывается на общности интересов, потому как, несмотря на различные подходы к реализации культурной политики, ее цели и задачи в целом совпадают.

В любых исследованиях международных организаций всегда возникает вопрос о природе политики такого учреждения - является ли деятельность организации лишь совокупностью мероприятий каждого из участников для выполнения собственных национальных целей, либо наднациональный уровень предоставляет ей возможность формирования собственной стратегии и ведения независимой политики. Данный вопрос остается дискуссионным на данный момент, однако сложно отрицать, что в мире существует ряд учреждений, близко подошедших к этой отметке. Некоторые исследователи считают, что для того, чтобы считать организацию самостоятельной в вопросе осуществления международной деятельности, она должна соответствовать нескольким критериям: иметь полноценную разработанную стратегию действий, нормативно закрепленную концепцию, план программ и мероприятий, «направленных на внешний уровень» - то есть на участников международных отношений, не входящих в состав данной организации. Цели же деятельности должны определяться не только совокупностью целей участников, но и уникальной миссией института.

Третий подход характерен в основном для российских исследователей, хотя на практике он реализуется во многих странах мира уже достаточно давно. При этом подходе институтом внешней политики называют учреждение одного государства, которое координирует и реализует политику страны в данной сфере, в том числе создает филиалы на территории иностранных государств. То есть это национальная организация (государственная или частная), осуществляющая свою деятельность в том числе за рубежом. Этот подход исходит из разделения реализации мягкой силы на уровни: государственный, при помощи «публичной дипломатии» англо-американского типа, и общественный, где контакты устанавливаются непосредственно между народами. На этом «общественном» уровне оперируют такие организации как НПО, СМИ, культурные и образовательные фонды, индустрии развлечения. Все это и является институтами внешней культурной политики государств. Особенного внимания заслуживает один тип таких институтов, активно расширяющий свое присутствие в различных странах мира в последние годы. В современной теории и практике еще не выработался единый термин для их обозначения, обычно встречаются названия «зарубежный институт культуры», «зарубежный культурный, культурно-образовательный, культурно-информационный центр», «учреждение культуры» и другие. Мы остановимся на формулировке зарубежный культурный центр, который представляет собой «организацию различного статуса, ставящий своей целью продвижение национальной культуры и языка своей страны за рубежом и реализующий эту цель посредством разнообразных культурно-образовательных программ».

На данный момент теоретические основы феномена культурных центров почти не исследованы, до сих пор не существует единого термина и определения понятия, место и роль деятельности этих институтов, а также влияние национальных факторов остаются не изученными. В этом аспекте реализации внешней культурной политики теория значительно отстает от практики, так как подобные организации успешно действуют во многих государствах мира, набирая все большую популярность. Первые учреждения с функциями современных культурных центров появились еще в конце XIX века и с тех пор свобода их действий и территориальный охват только расширяется.

Неясной остается и природа зарубежных культурных центров, хотя в целом большинство исследователей определяет их как общественные институты, исходя из функции социализации населения зарубежных государств через распространение своей национальной культуры и собственных соотечественников через накопление информационных ресурсов и привлечение людей к изучению внешнего мира. Другие же функции зарубежных центров соответствуют задачам государства в сфере внешней культурной политики и различаются в зависимости от направленности того или иного института: некоторые центры фокусируются на культурной деятельности, другие на образовательной или научной, либо совмещают несколько сфер. Однако они все действуют в рамках официальной правительственной позиции, и их миссия согласуется с целями всех внешнеполитических ведомств государства.

Так, институты на всех уровнях государственной и общественной деятельности являются неотъемлемой частью реализации потенциала мягкой силы и культурной политики. И хотя теоретическое обоснование существования и эксплуатации таких институтов еще не полноценно, практическая апробация уже произведена и предоставляет значительные результаты для подробного исследования.

1.4 Лингвистический фактор в контексте международной политики

Исследователи считают, что «привлекательность мягкой силы государства строится на идентичности, языке и эмоциональном отклике», в связи с чем одним из наиболее значимых элементов внешней культурной политики является распространение национального языка. Этой миссии посвящены целые организации государственного и международного характера, этой цели отводится почетное место в концепциях внешней политики огромного количества государств мира. И связано это с возрастанием значения лингвистического фактора в мировой политике. Многие международные процессы сегодня связаны так или иначе с идеей мультилингвизма и использования языка в качестве инструмента политической агитации.

Язык является не только средством коммуникации, но и элементом национального достояния, склада мышления народа, с помощью которого не только передается пакет информации, но и транслируется определенный мировоззренческий символ. Иными словами, распространение национального языка одного государства заграницей не только упростит обмен информацией, но и сблизит иностранное население с гражданами этой страны на более глубоком эмоциональном уровне, повысит уровень лояльности. Многие исследователи убеждены, что язык формирует своеобразную «картину мира» у людей, создавая уникальное представление о себе и о других народах и их существовании. При этом, если считать, что именно язык является ключевым фактором складывания определенного менталитета, то необходимо учитывать, что он же является и фактором размежевания отдельных народов в силу различия языков и, соответственно, мировоззрения. Эта теория восходит к работам С. Хантингтона, в которых он акцентирует внимание на различиях в историко-культурных идеологиях цивилизаций и предрекает их «столкновение», то есть перерастание в открытые конфликты на основе расхождения мировоззрения.

Такое радикальное представление языка как главного элемента формирования менталитета нации получило название лингвистического детерминизма и разрабатывалось многими исследователями. Наиболее комплексное выражение этой теории представлено в так называемой гипотезе Сепира-Уорфа, разработанной еще в 30-ые годы XX века. Согласно этой гипотезе, люди, говорящие на разных языках, воспринимают окружающие их явления по-разному. Особенно важными категориями в этом плане является представление о пространстве и времени, что неизбежно влияет на социальный опыт человека. Таким образом, разные языки формируют разное мышление, которое в свою очередь порождает разные «картины мира».

Этот подход к определению роли языка отлично вписывается и в контекст межкультурной коммуникации. То есть чаще всего люди ассоциируют определенный иностранный язык с конкретной культурой, набором историко-политических нарративов, и именно по языку происходит первое обнаружение национальной принадлежности человека. В этой концепции значительно влияние классических линий «свой» - «чужой», так как в большинстве своем люди «через призму национального языка» воспринимают культурно-исторические стандарты своей родины как единственно возможные, правильные и, что важнее всего, превосходящие, тогда как иностранный язык с иностранным мировоззрением автоматически становится «чужим».

Соответственно, безусловная возрастающая роль языкового фактора в международных отношениях несет в себе как положительные, так и отрицательные последствия. С одной стороны, лингвистический аспект предоставляет дополнительный инструмент в арсенал государств для продвижения своих интересов (активное развитие информационных технологий способствует этому сегодня как никогда). С другой же, как уже отмечалось, глубокие цивилизационные различия несут в себе угрозу конфликтов, а также навязчивого доминирования одного языка. В связи с этим отказ от лингво-униформизации и лозунг о сохранении многообразия языков и культур на планете стали одними из ключевых вопросов международного сотрудничества. Угроза исчезновения языков этнических меньшинств и деформации более крупных языковых групп в связи с распространением идеи о формировании единого международного языка стала одним из отрицательных последствий глобализации. В ходе мировых интеграционных процессов и роста экономической взаимосвязи в деловых кругах возникает потребность в унифицированном языке бизнес-общения, того же требует и повышающаяся роль многостороннего сотрудничества государств в рамках деятельности международных организаций и выработки многосторонних документов; распространение массовой популярной культуры также постепенно разбивает границы национальных языков. Экспансия англо-саксонской культуры в течение многих столетий обеспечила передачу этой доминирующей роли английскому языку.

Для «борьбы» с доминированием и подавляющим влиянием английского языка на национальные языки других стран государства прибегают к различным тактикам внешней политики. Как уже упоминалось, идея сохранения языкового разнообразия в мире отмечена в работе многих международных организаций, таких как ОБСЕ, Юнеско и других. Одним из современных направлений распространения и сохранения национальных языков является поддержка лингво-политических движений, среди которых: франкофония, лузофония, испанофония, германофония, панарабизм и другие. Иногда в рамках этих течений создаются международные организации (Организация франкофонии, Иберо-американская конференция и другие). Этой же цели подчинена и традиционная внешняя культурная политика государств.

Таким образом, исследователи во всем мире доказывают, что роль языка в жизнедеятельности человека значительно выше, чем мы обычно представляем. Кроме того, национальный язык влияет не только на личные взгляды одного конкретного человека, но и на мирополитическую позицию целых регионов и стран, что порождает политические альянсы одних государств и исторические конфликты среди других. В связи с этим в мире особенно высоко значение грамотной культурной политики внутри каждого отдельного государства и за его пределами.

Подводя итог теоретической части данного исследования, стоит отметить несколько важных выводов. Во-первых, несмотря на относительную новизну и слабую разработанность концептуальных основ мягкой силы и внешней культурной политики, в научных кругах все-таки ведутся исследования данного явления, отдельных аспектов и элементов мягкой политики. Определенные сложности вызывает междисциплинарный характер концепта и фундаментальные различия в практических подходах его реализации, а также неверная интерпретация отдельных позиций (например, работы Ная в начале 2000-ых породили ошибочное представление о том, что «мягкая сила сама по себе может построить эффективную внешнюю политику»). Поэтому отдельным аспектам рассматриваемой области политики требуется дальнейшее изучение и формулирование стройных гипотез, тогда как в целом теории мягкой силы требуется полноценное комплексное закрепление. В то же время, западная наука уже перешла на следующий этап исследований мягкой силы, сформировав термин «умной силы», совмещающей мягкую и жесткую политику государства. Во-вторых, большинство элементов теории мягкой силы носит подавляюще западно-либеральный характер. Это не значит, что восточный, арабский мир, например, не участвует в описанных явлениях, это не так. Но именно страны Америки и Европы являются локомотивами в вопросах мягкой силы и глобализации, поэтому у них и наблюдаются определенные преимущества в практической сфере, а теоретики основываются на их опыт.

2. Нормативно-правовая и институциональная основа российско-испанского культурного сотрудничества

Внешняя культурная политика государства, как и любое иное направление государственной деятельности, строится на конкретном правовом базисе, определяющем сущность политики, её цели и направления, механизмы и меры претворения её в жизнь. Такой «фундамент» служит основой для дальнейшего построения политической линии в той или иной сфере. Многие государства мира за последние несколько десятилетий встали на путь культурной дипломатии и приступили к формированию полноценного направления внешней культурной политики. Далее в обзорном порядке будут рассмотрены правовые стратегии закрепления внешней культурной политики в России и Испании, а также договорная база сотрудничества двух стран.