Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет мировой экономики и мировой политики

МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ

«Трансформация антикоррупционной политики Европейского союза в постлиссабонский период»

Косьянова Юлия Сергеевна

Оглавление

Введение

1. Теоретические основы исследования

1.1 Выбор теоретического подхода

1.2 Исторический неоинституционализм

1.3 Применимость исторического неоинституционализма к антикоррупционной политике Европейского союза

2. Развитие коммунитарного метода управления в сфере противодействия коррупции

2.1 Определение коррупции в Европейском союзе

2.2 Основные этапы развития антикоррупционной политики ЕС до вступления в силу Лиссабонского договора

2.3 Постлиссабонский период: основные факторы и барьеры перехода ЕС к единой антикоррупционной политике

3. Внешнее измерение антикоррупционной политики Европейского союза

3.1 Опыт ЕС при расширении 2004 года

3.2 Присоединение Болгарии и Румынии: механизм сотрудничества и контроля

3.3 Совершенствование механизма мониторинга в постлиссабонский период

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность темы

На современном этапе развития ЕС проблема коррупции стала одним из вызовов для европейской интеграции. Институты Евросоюза оценивают ежегодный экономический ущерб от коррупции в размере €120 млрд. European Commission. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council and the European Economic and Social Committee - Fighting Corruption in the EU // COM, 2011. 308 final. P. 3. Учитывая то, что коррупция всё чаще имеет транснациональные масштабы, проблема злоупотребления властью требует адекватного подхода не только со стороны отдельных европейских государств, но и ЕС в целом. При этом, сотрудничество стран-членов и институтов Евросоюза по борьбе с коррупцией выходит за рамки чисто экономической интеграции и затрагивает традиционно чувствительный вопрос государственного суверенитета. В постлиссабонский период институты Европейского союза активизировали свою деятельность по созданию единой антикоррупционной политики. Это связано как с маcштабным расширением ЕС в 2004-2007 гг. и коммунитаризацией пространства свободы, безопасности и правосудия, к которому коррупция, как одно из уголовных преступлений, имеет непосредственное отношение, так и с рядом коррупционных скандалов, угрожающими ЕС имиджевыми и репутационными потерями. Соответственно, актуальность темы исследования обусловлена необходимостью определить модель взаимоотношений в сфере противодействия коррупции между институтами Евросоюза, государствами-членами и странами, только претендующими на вступление, а также степень влияния ЕС на формирование повестки дня и принятие решений.

Объект: Европейский союз.

Предмет: антикоррупционная политика ЕС.

Исследовательский вопрос: как развивается политика Европейского союза в сфере противодействия коррупции на современном этапе?

Исследовательская проблема: несмотря на усилия Евросоюза по укреплению сотрудничества среди стран-членов в борьбе против коррупции, ещё рано говорить о проведении единой и всеобъемлющей антикоррупционной политики внутри интеграции. Бомльшая часть компетенций в данной сфере осуществляется на национальном уровне, что побуждает институты ЕС искать иные пути по защите собственных финансовых и политических интересов, в том числе предъявлять более жёсткие требования к странам-кандидатам на вступление.

Цель исследования: исследовать механизмы формирования и динамику изменений антикоррупционной политики ЕС в постлиссабонский период.

Гипотеза:

В области борьбы с коррупцией внутри интеграции сформировалась «колея», в рамках которой институты ЕС не обладают достаточной компетенцией, поэтому ими был избран метод «от малого к большему» для продвижения собственных задач и интересов: в то время как у стран-участниц остаётся основная компетенция, ЕС, исходя из кросс-секторального характера коррупции, взял на себя роль по конструированию собственной антикоррупционной политики в тех сферах интеграции, где у государств-членов возникают пробелы в контроле проявлений коррупции (финансовые интересы ЕС, государственные закупки, системы мониторинга, ПОД/ФТ, контроль над странами-кандидатами и др.)

В соответствии с поставленной целью необходимо выполнить следующие задачи:

- Сравнить основные теоретические подходы к анализу европейской интеграции как процесса и обосновать выбор теоретического подхода;

- Дать характеристику основополагающим принципам теории исторического неоинституционализма и сформировать теоретическую базу исследования;

- Исследовать трансформацию институциональной структуры антикоррупционной политики ЕС с 90-х годов по настоящее время;

- Выделить средне- и долгосрочные тенденции развития антикоррупционной политики ЕС, выявить факторы, определяющие развитие данной сферы, а также препятствия на этом пути;

- Проанализировать формирование «внешнего измерения» антикоррупционной политики ЕС и принципы взаимодействия Евросоюза в сфере противодействия коррупции со странами-кандидатами на вступление;

Степень научной разработанности

Научную разработанность избранной проблематики целесообразно разделить на несколько блоков. Первый блок представляет собой теоретическую литературу. Исторический неоинституционализм как один из подходов к изучению проблем европейской интеграции рассматривается в работах П. Пирсона, С. Стейнмо, К. Телен, П. Холла, Т. Скокпола, О. Фиоретоса, Т. Фаллети, А. Шейнгейта, Д. Айкенберри, А. Вердан и др. Pierson P. The Path to European Integration: A Historical Institutionalist Analysis // Comparative Political Studies. 1996. No. 2. P. 123-63.; Skocpol T. and Pierson P. Historical Institutionalism in Contemporary Political Science // In: Katznelson I, Milner HV Political Science: State of the Discipline. New York: W.W. Norton. 2002. P. 693-721; Steinmo S. and Thelen, K. Historical Institutionalism in Comparative Politics. // In Longstreth, F., Steinmo, S. and Thelen, K. / Ed. Structuring Politics: Historical Institutionalism in Comparative Analysis - Cambridge: Cambridge: Cambridge University Press, 1992; Steinmo S. What is Historical Institutionalism? // Approaches and Methodologies in the Social Sciences: A Pluralist Perspective / Ed. by D. Della Porta and M. Keating. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. P. 118-138; Thelen K. Historical Institutionalism in Comparative Politics // Annual Review of Political Science. 1999. No. 2. P. 369-404; Fioretos, O. Historical Institutionalism in International Relations // International Organization. 2011. Vol. 65. No. 2. P. 367-399; Fioretos O., Falleti T. and Sheingate A. The Oxford Handbook of Historical Institutionalism. N.Y.: Oxford University Press, 2016. P. 704; Ikenberry J. After Victory: Institutions, Strategic Restraint, and the Rebuilding of Order after Major Wars. Princeton: Princeton University Press, 2001. P. 312; Verdun A. Historical Institutionalist Explanation of the EU's Responses to the Euro Area Financial Crisis // Journal of European Public Policy. 2015. Vol. 22. No. 2. P. 219-37.

В рамках второго блока представлены исследования, посвящённые формированию антикоррупционной политики Европейского союза. К сожалению, степень изученности подобной проблематики не столько высока в настоящий момент. Сюда относятся исследования П. Сцарек-Мэйсон, К. А. Красновой, Д. Руимшотеля, С. Эрроусмит, В. Хетцера, А. Дуига, Б. Квирке, Х. Зантаки, Н. Иллет, М. Фазекаса, А. Мунджиу-Пиппиди, М. Вачудовой и др.

В третьем блоке собраны работы, посвящённые общим вопросам коррупции. В данном случае, степень научной разработанности является весьма высокой, и авторы рассматривают самые разные аспекты проблемы злоупотребления властью. Отдельно стоит выделить работы Д. Ламбсдорффа Lambsdorff J. G. How Corruption Affects Productivity // Kyklos. 2003. Vol. 56. No. 4. P. 457-474; Lambsdorff, J. G. Making Corrupt Deals: Contracting in the Shadow of Law // Journal of Economic Behavior and Organization. 2002. Vol. 48. No. 3. P. 221-241., С. Роуз-Акерман Rose-Ackerman S. (Eds.) International Handbook on the Economics of Corruption. Cheltenham, UK: Edward Elgar Publishing, 2006. P. 656., В. Дивайн и Т. Хоппе Дивайн В., Хоппе Т. Оcновные понятия и концепции антикоррупционной деятельности: учебное пособие. М.: Анкил, 2013. 240 с., Д. делла Порт и А. Вануччи della Porta, D. and A. Vannucci. 2005b. The Moral (and Immoral) Costs of Corruption. In Dimensionen politischer Korruption, edited by U. von Alemann. Wiesbaden: Vs. Verlag, 109-34; Porta, D. Corrupt Exchanges. N.Y.: Routledge, 1999. P. 314., которые стали давно классиками в области изучения феномена коррупции. Также, в рамках проводимого исследования интересна работа Ганузы и Хоука, где рассматривается проблема коррупции в рамках экономической интеграции. Ganuza, J. and Hauk E. Economic integration and corruption // International Journal of Industrial Organization. 2004. Vol. 22. No. 10. P. 1463 - 1484.

Источниковая база основывается на источниках разного рода. В исследовании используются прежде всего официальные документы Европейского союза - договоры (ДЕС и ДФЕС); законодательные акты вторичного права (регламенты, директивы, рекомендации, заключения и др.); резолюции и коммюнике институтов ЕС; конвенции; программы и планы действий.

Другой блок составляют собой различные документы неинституциональных органов Европейского союза - Европейского бюро по борьбе с мошенничеством (OLAF), Евроюста, Европола, а также аналитические работы экспертных групп, выполненные для институтов Евросоюза, данные Евробарометра и новостные материалы СМИ.

Научная новизна:

Антикоррупционная политика Европейского союза, в целом, является новым аспектом сотрудничества в рамках интеграционного процесса, тем более практически не изучен постлиссабонский этап развития. Кроме того, новой является попытка изучить проявления «внешнего измерения» антикоррупционной политики Евросоюза. На данный момент практически отсутствуют комплексные исследования, где были бы соединены внутренний и внешний аспект европеизации борьбы с коррупцией. Также, антикоррупционная политика ЕС впервые рассматривается с позиции исторического неоинституционализма.

Теоретической основой в рамках данного исследования был использован исторический неоинституционализм. Выбранный теоретический подход позволяет наиболее адекватно оценить современное состояние антикоррупционной политики ЕС на уровне анализа институтов, чем теории высокого уровня, поскольку в данной сфере сочетаются как коммунитарные, так и межправительственные методы управления.

В работе применяются общенаучные методы такие как индукция, дедукция, анализ, синтез, абстрагирование и наблюдение.

Теоретическая значимость:

Исследование объясняет причины, по которым институты ЕС активизируют свою деятельность в той сфере, где их компетенция изначально ограничена, с точки зрения исторического неоинституционализма. Также, в исследовании проводится анализ дальнейших перспектив и условий для развития единых антикоррупционных стандартов внутри европейской интеграции.

Практическая значимость работы заключается в том, что полученные в ходе исследования результаты, расширят накопленные знания о европейском интеграционном проекте и возможностях его дальнейшего развития. На основе положений и выводов, сделанных в работе, могут быть в дальнейшем разработаны рекомендации для министерств и ведомств Российской Федерации, занимающихся вопросами борьбы с коррупцией, такие как Министерство внутренних дел, Федеральная служба безопасности, Минюст России, Росфинмониторинг и др. Также, изучение опыта Евросоюза в сфере противодействия коррупции может быть полезно для построения эффективной антикоррупционной политики на территории России и пространстве ЕАЭС.

Структура работы разработана в соответствии с поставленными задачами исследования. Помимо введения и заключения в ней предполагаются три главы:

1) В первой главе уделяется внимание исследованию теоретико-методологических основ теории исторического неоинституционализма и вопросу применимости данного подхода к изучению антикоррупционной политики Евросоюза.

2) Во второй главе раскрываются основные механизмы формирования антикоррупционной политики Европейского союза с 90-х годов по настоящее время, а также анализируются основные факторы и барьеры перехода ЕС к единой политике в сфере противодействия коррупции. Особое внимание уделяется анализу влияния институтов ЕС на формирование повестки дня и принятие решений по данному кругу вопросов.

3) Третья глава работы посвящена внешнеполитическому измерению деятельности Европейского союза по борьбе с коррупцией в рамках политики расширения и основные принципы взаимодействия ЕС со странами-кандидатами.

1. Теоретические основы исследования

1.1 Выбор теоретического подхода

1.2 Исторический неоинституционализм

ИН отличается от других подходов своей исторической направленностью и вниманием к тому, как институты структурируют и формируют политическое поведение и результаты.

Исторический неоинституционализм был разработан в ответ на теорию групп и структурный функционализм, которые играли значительную роль в политологических исследованиях в 1960-1970-е годы. Он взял идеи этих двух направлений, но пошёл гораздо дальше. Из теории групп неоинституционалисты данного направления заимствовали утверждение о том, что конфликт между соперничающими группами за ограниченные ресурсы находится в основе политики, но при этом они нашли лучшее объяснение различиям между странами в достигаемых политических результатах и сделали акцент на том, что структура политического устройства является главным фактором в организации коллективного поведения и достижении различных результатов. Hall P., Taylor R. Op. cit. P. 205.

Авторами теории исторического неоинституционализма являются такие исследователи как П. Пирсон, Т. Скокпол, К. Телен, С. Стейнмо, О. Фиоретос, Т. Фаллети, А. Шейнгейт, Д. Айкенберри, А. Вердан, П. Холл и др.

Исторический неоинституционализм (ИН) постулирует, что время действительно имеет значение и способно оказывать влияние на процесс принятия решений и его дальнейшие последствия. ИН - это не заявление о том, что история важна, а скорее акцент на том, как исторические процессы формируют определённые политические результаты. Fioretos, O. Historical Institutionalism in International Relations // International Organization. 2011. Vol. 65. No. 2. P. 369.

Основная направленность ИН в том, что он обращает внимание на темпоральность, что срок и порядок действий формируют политические процессы и приводят к непредсказуемости (последствия могут варьироваться), негибкости (чем больше времени проходит, тем сложнее изменить выбранный курс) и неэффективности (упущенные альтернативы могли быть более эффективными). Fioretos, O. Ibid. P. 371.

Какое определение дают исторические неоинституционалисты понятию «институты»? Они определяют их как формальные и неформальные процедуры, организации и нормы, закреплённые в организационной структуре государственного устройства.

Исследователи П. Холл и Р. Тейлор выделяют четыре отличительных черты ИН:

1) ИН трактует в достаточно широком смысле взаимоотношения между институтами и индивидами;

Институционалисты данного направления используют как `calculus approach', так и `cultural approach' в попытке определить, как институты влияют на поведение индивидов. В этом смысле, ИН занимает промежуточную позицию между НИРВ и СИ, является более эклектичным. В этом его плюс и минус. Некоторые исследователи считают, что ИН - это синтез неоинституционализма рационального выбора и социологического. Минус в том, что ИН не объясняет точно, в отличие от НИРВ и СИ, как именно институты влияют на поведение индивидов.

2) ИН обращает внимание на асимметрию в распределении власти между социальными группами, связанной с функционированием и развитием институтов;

Институционалисты данного направления считают, что институты предоставляют неравные возможности одним группам или интересам в процессе принятия решений по сравнению с другими и акцентируют внимание на том, как одни группы проигрывают, пока другие выигрывают. Так, исследователь С. Стейнмо объясняет различия в налоговой политике, акцентируя внимание на том, как представлены интересы различных социальных групп в том или ином политическом процессе. Steinmo S. Taxation and Democracy: Swedish, British and American Approaches to Financing the Modern State. New Haven: Yale University Press, 1993. P. 302.

3) ИН видит в основе институционного развития такие механизмы как «эффект колеи» и «непредвиденные последствия»;

ИН постулирует, что темпоральность обладает тремя важными механизмами: «эффект колеи», «переломный момент развития» и «непредвиденные последствия». Hall P., Taylor R. Op. cit. P. 209.

Первый механизм подразумевает, что акторы, принимающие решения, ограничены кругом принятых ранее решений. Эффект колеи предполагает, что альтернативные варианты намного сложнее выдвинуть, даже если они соответствуют насущным интересам акторов. «Эффект колеи» имеет место быть во время «переломных моментов развития», когда в короткое время происходят широкомасштабные изменения.

Одна из работ по МО - это работа Д. Айкенберри «После победы», где как раз-таки используется исторический неоинституционализм. Так, исследователь объясняет существование НАТО несмотря на то, что цель, ради которой создавался этот институт, как таковая отсутствует (окончание Холодной войны). Институт так и остался «зафиксированным», хотя контекст и предпочтения акторов изменились.

«Переломные моменты развития» институционалисты данного направления определяют как моменты, во время которых создаётся «точка разветвления», где институты могут пойти по другому пути развития. И основной проблемой здесь является то, как объяснить появление таких переломных моментов, что именно им предшествует. Hall P., Taylor R. Ibid. P. 213.

Первое поколение работ в рамках ИН акцентировало внимание на концепции прерывающегося равновесия (punctuated equilibrium). Она предполагает, что система институтов не изменяется до тех пор, пока она не встретилась с каким-либо внешним шоком или стала противоречить настоящим экономическим или социальным условиям. Так наступает «переломный момент развития», когда на короткий период существует несколько альтернативах возможностей дальнейшего развития. Однако с принятием окончательного решения и выбора нового пути, появляется новый порядок и условия взаимодействия.

«Непредвиденные последствия» означают, что результат переговоров может быть неудовлетворительным после первой очевидной победы. Например, так может произойти, когда положение не имплементировано так, как это предполагалось во время переговоров. Например, вряд ли ЕС ожидал, что механизм CVM не будет работать и будет длиться до настоящего времени, а уровень коррупции в Болгарии останется примерно на том же уровне, что и 10 лет назад при вступлении в Евросоюз.

4) ИН интегрирует институциональный анализ с другими факторами, которые могут оказывать влияние на политические результаты. (Например, идеи). Hall P., Taylor R. Ibid. P. 210.

Хотя институционалисты данного направления акцентирует внимание на важности институтов, они не считают, что институты являются единственной движущей силой в политике. Они обращают внимание и на другие факторы, будь то социоэкономическое развитие или определенные идеи, или установки в самом обществе. Они видят мир, состоящим не только из предпочтений, интересов и институтов как институционализм рационального выбора. Для исторических неоинституционалистов важно видеть институты, идеи и окружающую среду как совместную эволюцию. Как для биолога важно изучить среду обитания организма для понимания его поведения и привычек, так и для исторического неоинституционалиста важно изучить «среду обитания» акторов и политических институтов. Steinmo S. What is Historical Institutionalism? // Approaches and Methodologies in the Social Sciences: A Pluralist Perspective / Ed. by D. Della Porta and M. Keating. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. P. 166.

Исследователь П. Пирсон акцентирует внимание на том, почему важно изучать институты ЕС именно в историческом временном контексте, а не в определённый момент времени: будет видна та же разница, что между фотографией и фильмом. Pierson P. Op. cit. P. 128. В своих работах П. Пирсон как раз показывает, как и почему политические решения, принятые ранее, влияют на последующие политические результаты. В своих работах П. Пирсон так же говорит о темпоральности и стремится дать объяснение, почему страны-члены ЕС могут терять контроль над той или иной сферой политики внутри интеграции.

Во-первых, политики зачастую заинтересованы в решении проблем, которые имеют краткосрочные последствия. Это связано, прежде всего, с тем, что политики находятся у власти ограниченное количество времени, и естественно, что они будут уделять преимущественное внимание тем проблемам, которые важны избирателям в конкретный момент времени. Соответственно, пробел, возникающий между краткосрочными интересами и долгосрочными последствиями, часто игнорируется. Pierson P. Op. cit. P. 133.

Во-вторых, даже если политики и берут в расчёт долгосрочные последствия принимаемых ими решений, появление непредвиденных последствий неизбежно. П. Пирсон подчёркивает, что особенно к появлению непредвиденных последствий склонен политический процесс внутри европейской интеграции, и основной причиной этого является «насыщенность» вопросов и проблем, которыми занимается Европейский союз. Объём решаемых внутри ЕС проблем и круг принимаемых решений по тем или иным вопросам настолько велик (от взаимного признания свидетельств об образовании до создания единой европейской армии), что это мешает странам-членам полностью контролировать политические процессы внутри интеграции. Здесь вступают в действие и институты ЕС, такие как Комиссия или Суд, которые имеют стремление воспользоваться возможностью для расширения своих полномочий. Pierson P. Op. cit. P. 135.

В-третьих, предпочтения стран-членов с течением времени могут меняться. Однажды принятое решение не может быть легко отменено позднее. Пробелы возникают из-за ранее принятых решений, которые сложно отменить или изменить в последующем. При этом, предыдущие институциональные и политические решения на европейском уровне ложатся мёртвым грузом на плечи государств-членов, ограничивая их способность что-либо форматировать при изменившихся предпочтениях. Чтобы внести существенные реформы в настоящую институциональную структуру Евросоюза, потребуется единогласие всех стран. Кроме того, именно Еврокомиссии принадлежит исключительное право на законодательную инициативу, что так же ограничивает государства-члены.

И, в-четвёртых, предыдущие решения накладывают на страны-члены невозвратные издержки (sunk costs). Ранее принятые решения приводят к появлению устойчивых социальных и экономических связей, которые со временем увеличивают издержки, если государства примут решение вернуться к предыдущей модели развития. Это, в свою очередь, приводит к феномену «lock-in», когда государства остаются заблокированными в рамках текущей институциональной структуры, даже если это субоптимально. Пассивность государств-членов создаёт возможность для наднациональных институтов стать более влиятельными игроками при следующем раунде принятия решений. Pierson P. Op. cit. P. 138-140.

С П. Пирсоном солидарен и исследователь С. Стейнмо, который пишет о том, что, углубляя понимание об историческом моменте и акторов внутри него, исследователи могут предложить более точные объяснения для специфичных политических событий, чем изучая их за пределами временного аспекта. Steinmo S. Op. cit. P. 164. В своей работе С. Стейнмо «Что такое исторический институционализм?» пишет, почему история имеет значение. Во-первых, политические события всегда имеют место быть в рамках определённого исторического контекста, который, в свою очередь, является прямым следствием этих событий и политических решений. Во-вторых, акторы могут извлечь уроки из опыта предыдущих поколений. В-третьих, последующие ожидания так же формируются на основе прошлого. Steinmo S. Op. cit. P. 165-166. В общем, для ИН история представляет собой замкнутую цепь из последующих зависимых друг от друга событий.

Институционалисты данного направления фокусируются на двух взаимосвязанных феноменах: с одной стороны, они объясняют, почему институты стабильны и существуют на протяжении долгого времени; с другой, они также стремятся показать, с чем связаны институциональные изменения, что этому способствует. Исторические институционалисты не стремятся превратить предмет своего изучения в точную науку. Они понимают, что институты, индивиды и идеи -- это не постоянные объекты во времени, противостоящие каким-либо изменениям. Поэтому, результаты исследователей данного направления, как правило, носят характер предположений, нежели точных результатов. Этим ИН отличается от НИРВ, который ставит во главу угла фиксированный круг интересов, превалирующий перед принятием каждого политического решения. Steinmo S. Op. cit. P. 177-178.

Исторический неоинституционализм использует исторические данные, чтобы понять, почему акторы приняли решения, ставшими нелогичными и негативными для их собственных интересов. Внутри европейской интеграции национальные акторы ограничены частичной автономией наднациональных институтов, многообразием технических вопросов, которые необходимо решать, а также ограниченным временным горизонтом и сменой политических предпочтений. Соответственно, ИН даёт ответы на вопросы, почему в контроле стран-членов появляются пробелы, как увеличивают своё влияние наднациональные институты. Ответы на эти вопросы могут быть найдены при их изучении во временном аспекте.

1.3 Применимость исторического неоинституционализма к антикоррупционной политике Европейского союза

Historical institutionalism

(HI) posits that time matters in explaining the outcome of the decision-making process (Steinmo and Thelen, 1992).

Historical institutionalism

(HI) posits that time matters in explaining the outcome of the decision-making process (Steinmo and Thelen, 1992).

Исторический неоинституционализм позволяет провести анализ институционализации антикоррупционной политики Европейского союза и выделить основные факторы, способствовавшие данному процессу, и барьеры, замедляющие его. Согласно ИН, институты Евросоюза играют независимую и самостоятельную роль в процессе принятия решений, а не просто являются площадками межправительственного торга. Институты ЕС стремятся эффективно использовать своё влияние для формирования повестки дня, чтобы расширить круг вопросов интеграции и увеличить собственное влияние в реформировании политики.

Европейский парламент и Еврокомиссия были первыми инициаторами по проведению антикоррупционной политики на общеевропейском уровне и продолжают оказывать влияние на формирование повестки дня и в настоящее время, когда проблема коррупции стала более острой, особенно среди новых стран-членов. Соответственно, исторический неоинституционализм предлагает необходимую базу для анализа роли европейских институтов в формировании антикоррупционной политики Евросоюза.

Борьба с коррупцией традиционно считается сферой, где преобладает контроль со стороны национальных государств. Более того, страны весьма чувствительно относятся к подобному вмешательству в национальный суверенитет, особенно учитывая кросс-секторальный характер такого феномена как коррупция. На протяжении долгого времени на общеевропейском уровне отсутствовало понимание о важности сотрудничества в данной сфере, государства предпочитали самостоятельно определять, что такое коррупция и какие инструменты применять в борьбе с ней. До определённого момента отсутствовала необходимость для действий на общеевропейском уровне, да и сами страны чувствительно относятся к вмешательству в вопросы государственного суверенитета. Однако коррупция носит всё чаще транснациональный характер и уже давно стала общесоюзной проблемой.

В то же время феномен коррупции носит кросс-секторальный характер, а учитывая круг вопросов, контролируемых в рамках ЕС, государства просто не способны полностью контролировать вмешательство институтов в дела коррупции. Возникали частично пробелы в контроле со стоны стран-членов, о чём пишет П. Пирсон.

В 90-е годы принятие конвенций против коррупции было обусловлено веяниями времени, активное внимание всего мирового сообщества к проблеме коррупции, что коснулось и Европейские Сообщества. Были приняты общие стандарты, что, с одной стороны, задало колею для будущих действий со стороны наднациональных институтов, а с другой, это не дало им возможность адекватно отреагировать на возросший уровень коррупции внутри интеграции после расширения 2004-2007 гг. То есть, во внимание были приняты краткосрочные интересы, а долгосрочные последствия не были учтены. Это способствовало появлению непредвиденных последствий.

В постлиссабонский период Европейский союз начинает активизировать антикоррупционное направление внутри интеграции: в 2011 принят антикоррупционный пакет мер, принимается решение по созданию общей системы мониторинга антикоррупционных мер среди-стран членов, в 2014 году выходит впервые отчёт Европейской Комиссии, где учтены основные достижения и пробелы борьбы с коррупцией внутри интеграции. С 2020 года предположительно начнёт работу Европейская прокуратура, которая будет расследовать дела, связанные с финансовыми махинациями, мошенничеством и коррупцией. Поэтому, важно понять, чем была обусловлена активизация антикоррупционной политики ЕС в постлиссабонский период. Ответ на этот вопрос может дать исторический контекст, ранее принятые решения.

На основе собранного теоретического и эмпирического материала, можно сформулировать гипотезу исследования:

В области борьбы с коррупцией внутри интеграции сформировалась «колея», в рамках которой институты ЕС не обладают достаточной компетенцией, поэтому ими был избран метод «от малого к большему» для продвижения собственных задач и интересов: в то время как у стран-участниц остаётся основная компетенция, ЕС, исходя из кросс-секторального характера коррупции, взял на себя роль по конструированию собственной антикоррупционной политики в тех сферах интеграции, где у государств-членов возникают пробелы в контроле проявлений коррупции (финансовые интересы ЕС, государственные закупки, системы мониторинга, ПОД/ФТ, контроль над странами-кандидатами и др.)

Для подтверждения данной гипотезы в последующих главах будет проведен анализ механизмов формирования и функционирования внутреннего и внешнего измерения антикоррупционной политики ЕС.

2. Развитие коммунитарного метода управления в сфере противодействия коррупции

2.1 Определение коррупции в Европейском союзе

2.2 Основные этапы развития антикоррупционной политики ЕС до вступления в силу Лиссабонского договора

Acquis в сфере противодействия коррупции - структура сложная, где компетенции разделены между институтами ЕС и государствами-членами. Компетенции в сфере противодействия коррупции затрагивают чувствительные вопросы для государственного суверенитета такие как уголовное право, контроль над финансированием политических партий, повышение уровня прозрачности государственных институтов, контроль над СМИ и др. В связи с этим возникает конфликт интересов стран-членов и институтов Евросоюза. Хотя антикоррупционная политика -- это сфера контроля со стороны стран-членов с минимальным участием ЕС, широкая историческая перспектива демонстрирует растущее влияние со стороны институтов внутри интеграции.

На данный момент можно выделить три основных этапа развития антикоррупционной политики Европейского союза:

1) 90-е годы - период неформального и формального межправительственного сотрудничества;