Трансформация антикоррупционной политики Европейского Союза в постлиссабонский период
Применимость исторического неоинституционализма к антикоррупционной политике Европейского союза. Развитие коммунитарного метода управления в сфере противодействия коррупции. Особенность совершенствования механизма мониторинга в постлиссабонский период.
| Рубрика | Международные отношения и мировая экономика |
| Вид | диссертация |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 02.09.2018 |
| Размер файла | 94,3 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
2) 1997-2009 гг. - становление антикоррупционной политики ЕС и начало частичной коммунитаризации;
3) 2009 гг. - наст. время - дальнейшая коммунитаризация и трансформация.
Этап 1. Маастрихтский договор и система трёх опор
Противодействие коррупции на уровне ЕС - достаточно новая сфера сотрудничества, получившая своё развитие в 90-х годах. Однако данный тренд был новым не только для европейской интеграции, но и для всего международного сообщества. Несмотря на то, что проблема коррупции существует достаточно давно, бомльшую часть времени данная сфера оставалась прерогативой национальных правительств.
В 1990-х коррупция привлекла внимание международного сообщества и стала по-настоящему политической проблемой. Этому способствовало четыре фактора: 1) окончание Холодной войны; 2) глобализация; 3) усиление влияния неправительственных организаций; 4) ряд коррупционных скандалов. Эти внешние факторы обозначили важность проблемы коррупции на уровне Европейских Сообществ. Szarek-Mason P. Op. cit. P. 21.
Первым документом, который был опубликован на уровне ЕС в сфере противодействия коррупции стала резолюция Европарламента 1995 года. Помимо попытки сформулировать общее понятие коррупции для Европейского сообщества, Европейский парламент уже тогда говорил о необходимости создания собственной антикоррупционной политики, которая бы включала репрессивные и превентивные меры.
Более того, Европарламент призывал к борьбе с коррупцией за рамками финансовых интересов Сообщества, в таких сферах как налоговое законодательство, финансирование политических партий и правила, касающиеся урегулированию вопросов декларирования и выявления конфликта интересов. Естественно, данная резолюция не имела никакой правовой силы и была лишь набором рекомендаций для стран-членов и других институтов ЕС. European Parliament. Op. cit. P. 443.
Другим немаловажным фактором для развития данной сферы внутри интеграции стало вступление в силу Маастрихтского договора в 1993 году, благодаря которому Европейские сообщества впервые получили компетенцию в сфере уголовного права. Соответственно, первый документ, регулирующий вопросы в сфере противодействия коррупции на уровне ЕС, был принят на основе нового договора, а также резолюции Европарламента 1995 года. Это был достаточно скромный ответ на требования Европейского парламента, однако нельзя отрицать его важности.
Здесь стоит отметить, что первый шаг по противодействию коррупции на уровне Европейского союза стал и одним из первых шагов во всём мире на уровне международных организаций. Этим новым инструментом стал Первый Протокол к Конвенции о защите финансовых интересов Европейского Сообщества, опубликованный в 1996 году. Protocol drawn up on the basis of Article K.3 of the Treaty on European Union to the Convention on the protection of the European Communities' financial interests // Official Journal, C 313, 1996. Основная цель данного Протокола, как и других правовых инструментов, принятых на уровне ЕС в 90-е годы (Конвенция «О борьбе против коррупции среди функционеров Европейского Сообщества и функционеров стран-участниц Европейского Союза 1997 года и Совместный план действий по предотвращению коррупции в частном секторе 1998 года Convention drawn up on the basis of Article K.3 (2) (c) of the Treaty on European Union on the fight against corruption involving officials of the European Communities or officials of Member States of the European Union // Official Journal, C 195, 1997; Joint Action 98/742/JHA of 22 December 1998 adopted by the Council on the basis of Article K.3 of the Treaty on European Union, on corruption in the private sector // Official Journal, L 358, 1998.), -- это гармонизация определения коррупции и санкционных мер среди стран-членов в случае совершения транснациональных коррупционных преступлений.
Первый протокол был принят исходя из потребностей по усилению защиты бюджета Сообщества. Таким образом, основной целью борьбы с коррупцией в ЕС стала не сама коррупция, не угроза верховенству права и принципам хорошего управления (good governance), как это было сделано позже на уровне других международных организаций. Здесь явно накладывает отпечаток сам процесс европейской интеграции, который всегда имел под собой экономический, нежели политический подтекст.
Мотивы принятия первого Протокола были такими же, как и при ратификации самой Конвенции по защите финансовых интересов Сообщества. Открытые границы априори способствовали совершению транснациональных преступлений, при этом преступники могли остаться безнаказанными, свободно перемещаясь между странами внутри интеграции. Основной проблемой было отсутствие всеобщего понимания, что такое коррупция на уровне стран-членов. В некоторых государствах то, что считалось уголовно наказуемым деянием, могло быть вполне правомерно в других. Соответственно, в 90-е годы страны-члены нуждались в минимальном унифицированном подходе, что такое коррупция, и как она должна повсеместно наказываться.
Первый протокол ввёл понятие общее понятие активной и пассивной коррупции среди государственных служащих на уровне ЕС и стал основанием для судебного сотрудничества для государств-участниц. По сути, первый Протокол заполнил лакуны в уголовном законодательстве европейских стран и способствовал судебному и уголовному преследованию в случаях транснациональной коррупции.
В 1997 году был опубликован Второй протокол, который ввёл дополнительно правовую ответственность юридических лиц в случаях активной коррупции; введение уголовной ответственности при отмывании преступных доходов; обязанность принять необходимые меры, обеспечивающие арест и конфискацию доходов от активной и пассивной коррупции. Council Act of 19 June 1997 drawing up the Second Protocol of the Convention on the protection of the European Communities' financial interests // Official Journal, C 221, 1997. P. 11.
1. 1997-2007. От Амстердамского договора до Лиссабонского
С 1997 года противодействие коррупции для Европейского союза постепенно становилось не только мотивом для защиты собственных финансовых интересов, но и воспринималось как необходимое условие для соблюдения принципов верховенства права и демократии. Со временем европейские институты стали двигаться в сторону создания единого подхода по борьбе с коррупцией, хотя ещё рано было говорить о создании всеобщей политики.
Тем не менее, подобная мысль уже прозвучала со стороны Европейского Совета в том же 1997 году. В ответ, Еврокомиссия издала своё первое коммюнике по борьбе с коррупцией, где она выступала за создание всеобъемлющей антикоррупционной стратегии внутри и за пределами Европейского сообщества, которая бы включала такие сферы как международная торговля, конкуренция, бюджет Сообщества, политика расширения и др. European Commission. Communication from the Commission to the Council, the European Parliament and the European Economic and Social Committee - On a comprehensive EU policy against corruption // COM, 2003. 0317 final. P. 6.
В 1997 году был опубликован новый документ, а именно Антикоррупционная конвенция, в которой проблема коррупции выходила за рамки защиты финансовых интересов ЕС. Основной целью данного документа стала необходимость по распространению норм о борьбе с коррупцией среди сотрудников национальных и наднациональных органов власти. Конвенция устранила пробелы и неточности в законодательствах стран-членов по вопросам ответственности за коррупционные деяния. Она также установила общее для всех стран-членов определение коррупции, общие стандарты уголовной ответственности для госслужащих, в том числе и в аппарате Евросоюза. Convention drawn up on the basis of Article K.3 (2) (c) of the Treaty on European Union on the fight against corruption involving officials of the European Communities or officials of Member States of the European Union // Official Journal, C 195, 1997. P. 3-5. Во многом конвенция дублирует положения Первого протокола, однако предусматривает уголовную ответственность при любых случаях взяточничества, а не только касающихся финансовых интересов Союза. Краснова К. А. Указ. соч. С. 32-33.
Независимость антикоррупционных мер от защиты финансовых интересов была дополнительно подкреплена в Совместном решении о борьбе с коррупцией в частном секторе 1998 года. Joint Action 98/742/JHA of 22 December 1998 adopted by the Council on the basis of Article K.3 of the Treaty on European Union, on corruption in the private sector // Official Journal, L 358, 1998. Это был первый документ Евросоюза, предусматривающий регулирование данной сферы в рамках Единого внутреннего рынка. Европейский союз стал первой международной организацией, которая приняла меры по урегулированию проблемы коррупции в частном секторе. Основным мотивом для этого стало предотвращение негативного влияния коррупции на политику конкуренции. В 1998 году был принят совместный план действий по борьбе с коррупцией в частном секторе, который предусматривал определения активной и пассивной коррупции, а также устанавливал общие нормы для уголовного наказания. Joint Action. Ibid. P. 2-4. В 2003 году план был заменён на Рамочное решение, которое было более обязательным для исполнения и предусматривало ограниченный срок имплементации до 22 июля 2005 года, тем самым частично дисциплинировав страны-участницы. Council Framework Decision 2003/568/JHA of 22 July 2003 on combating corruption in the private sector // Official Journal, L 192, 2003.
Вступление в силу Амстердамского договора в 1997 году обеспечило усиление борьбы с коррупцией на уровне Европейского союза. В договоре было впервые установлено, что борьба с коррупцией является одной из целей Европейского сообщества. В статье договора было установлено, что противодействие коррупции является важным элементом на уровне пространства свободы, безопасности и правосудия. Для эффективной борьбы с коррупцией государства-члены договорились об усилении полицейского и судебного сотрудничества, а также о сближении норм уголовного права. European Union. Treaty of Amsterdam. Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities, 1997. P. 16.
1999 год стал важным периодом для Европейской комиссии в деле борьбы с коррупцией. Как известно, отдельные члены Еврокомиссии обвинялись в административных злоупотреблениях и коррупции, и Комиссии Ж. Сантера, в итоге, пришлось коллективно уйти в отставку. Это серьёзно подорвало авторитет данного института, и встала острая необходимость в проведении глубоких административных реформ, прежде чем продолжить «наводить порядок» внутри и за пределами интеграции. Исследователь П. Сцарек-Мэйсон критикует ЕС за слишком поздний ответ по борьбе с проявлениями коррупции внутри институтов, уже постфактум, хотя институты вправе сами реформировать свой внутренний регламент с включением в него необходимых норм комплаенс-контроля. Szarek-Mason, P. Op. cit. P. 69.
Последовавшие за этими событиями внутренние реформы Еврокомиссии под руководством Н. Киннока существенным образом изменили основные принципы работы служб этого европейского института. Повышение стандартов подотчётности и прозрачности внутри Еврокомиссии значительно снизили её роль в качестве «мотора интеграции», её возможности законодательной инициативы были снижены, поскольку теперь ей приходилось действовать только в рамках заранее согласованных задач. Островская Е.М. Трансформация роли Европейской комиссии в системе властных отношений Европейского союза по итогам расширения 2004-2007 гг. С. 90.
Также, в 1999 году было образовано Европейское бюро по борьбе с мошенничеством (OLAF) на базе координационной службы UCLAF при Генеральном Секретариате Комиссии. OLAF был предоставлен специальный независимый статус, хотя формально этот орган находится в составе Еврокомиссии, за что его неоднократно критиковали. Pujas, V. The European anti-fraud of?ce (OLAF): A European policy to ?ght against economic and ?nancial fraud? // Journal of European Public Policy. 2003. Vol. 10. No. 5. P. 778-797. Изначально в задачи бюро входил лишь контроль за институтами европейской интеграции после разразившегося скандала, однако, впоследствии, ему были предоставлены полномочия по мониторингу и проведению расследований во всех случаев, затрагивающие финансовые интересы Европейского союза. Естественно, на национальном уровне OLAF проводит расследования либо совместно с национальными службами, либо координируя их. Hodson D., Peterson J. The Institutions of the European Union. N.Y.: Oxford University Press, 2017. P. 465. P. 265-266.
В начале 2000-х намерение Еврокомиссии бороться с коррупцией внутри интеграции отнюдь не ослабло, а напротив было подкреплено вторым коммюнике «Всеобъемлющая политика Европейского союза в борьбе против коррупции». В нём Еврокомиссия уже открыто говорит о будущей антикоррупционной политике и перечисляет основные её принципы, такие как:
· Государства-члены и ЕС должны удвоить свои усилия по борьбе с коррупцией, угрожающей финансовым интересам Союза;
· Еврокомиссия рекомендует ЕС присоединиться к Группе государств по борьбе с коррупцией (GRECO) GRECO - специальная международная организация, созданная Советом Европы. и её механизму мониторинга;
· Общие нормы «интегрити» должны быть установлены среди всех органов государственного управления внутри ЕС и др.
Однако стоит признать, что данные ринципы носят очень общий характер и почти не предполагают каких-либо конкретных действий ни стороны институтов, ни со стороны стран-участниц. Евросоюзу приходится во многом опираться на опыт других международных организаций в вопросе противодействия коррупции, не обладая достаточными полномочиями, а может быть и амбициями. В итоге, ЕС принимает термин ООН, что такое коррупция, а также полагается на систему мониторинга, установленную внутри Совета Европы и отказывается от создания своей. European Commission. Communication from the Commission to the Council, the European Parliament and the European Economic and Social Committee - On a comprehensive EU policy against corruption // COM, 2003. 0317 final. P. 9. Как мы увидим позже, данное решение (незадолго до масштабного расширения Евросоюза в 2004 году) имело определённые непредвиденные последствия для всего интеграционного процесса.
Также, проблема коррупции упоминается в таких программных документах Евросоюза как Программа Тампере (1999) и Гаагская программа (2005). European Commission. Communication from the Commission to the Council and the European Parliament - Area of Freedom, Security and Justice: Assessment of the Tampere programme and future orientations // COM, 2004. N 401 final; The Hague Programme: strengthening freedom, security and justice in the European Union // Official Journal, C 53, 2005. P. 14. В них говорится о важности проблемы коррупции и необходимости усиления сотрудничества среди стран-участниц, делается призыв имплементировать международные конвенции и конвенции ЕС в национальное законодательство.
В 2008 году значительным событием в сфере противодействия коррупции стало создание внутри Европейского союза сети (European Anti-Corruption Network - EACN) среди национальных органов по борьбе с коррупцией (включая полицию, прокуратуру, судебные и таможенные органы). Инициатива была предложена со стороны Австрии, Финляндии, Греции, Венгрии, Литвы, Люксембурга и Словакии в 2005 году. Изначально, во всех государствах-членах должны были быть созданы специальные контактные пункты, основная задача которых состояла бы в укреплении международного сотрудничества в сфере противодействия коррупции, а также в обмене опытом среди стран-участниц, институтов ЕС и группами экспертов. Также, EACN должна была предоставлять ежегодные отчёты в Европейский Совет и Европарламент по достигнутым результатам и оценивать опыт стран-членов. Таким образом, в случае обнаружения негативных элементов в антикоррупционной политике европейских государств, это могло спровоцировать дальнейшие реформы на уровне Евросоюза. Szarek-Mason, P. Op. cit. P. 247-250. Поэтому, далеко не все страны одобрили подобную инициативу. В конечном итоге, EACN приобрела лишь статус форума для обмена опытом, но какие-либо процедуры мониторинга не были предусмотрены. Была выбрана минимальная и неформальная модель сотрудничества. Council Decision 2008/852/JHA of 24 October 2008 on a contact-point network against corruption // Official Journal, L 301/38, 2008. Этот пример лишний раз демонстрирует, насколько страны пока ещё не готовы к более тесному сотрудничеству в сфере противодействия коррупции, как и не готовы предоставить дополнительные полномочия наднациональным институтам.
Также, стоит отметить, что в 2008 году Европейский союз присоединился к конвенции ООН против коррупции, вступившей в силу в 2005 году. Council Decision 2008/801/EC of 25 September 2008 on the conclusion, on behalf of the European Community, of the United Nations Convention against Corruption // Official Journal, L 287/1, 2008. Таким образом ЕС подчеркнул свой статус как одного из акторов международного сообщества в сфере противодействия коррупции.
2.3 Постлиссабонский период: основные факторы и барьеры перехода ЕС к единой антикоррупционной политике
В 2009 году Лиссабонский договор вступил в силу, определивший новый этап развития для всей европейской интеграции. По своему характеру право ЕС приблизилось к праву национальных государств при сохранении суверенитета стран-участниц. Кашкин С.Ю. Лиссабонский договор - новый этап развития права Европейского Союза // Право. 2010. № 1. С.80. Какие нововведения Лиссабонский обеспечил в сфере противодействия коррупции?
Во-первых, была проведена ликвидация деления правовой структуры Европейского союза на три опоры. Наибольшие изменения претерпело пространство свободы, безопасности и правосудия, которое затрагивает антикоррупционную политику. Была завершена полная коммунитаризация пространства, и институтами ЕС стал применяться единый круг правовых инструментов по регулированию вопросов в сфере противодействия коррупции. Появились традиционные, но новые для пространства свободы безопасности и правосудия правовые инструменты в виде директив, регламентов и решений. В конечном итоге, мы можем констатировать, что в антикоррупционной политике ЕС исчез институциональный «дуализм», до этого тормозивший её формирование. Как пример, была упразднена конвенция по защите финансовых интересов 1995 года и вместо неё принята подобная директива уже в 2017 году. Convention drawn up on the basis of Article K.3 of the Treaty on European Union, on the protection of the European Communities' financial interests // Official Journal, C 316/49, 1995; Directive (EU) 2017/1371 of the European Parliament and of the Council of 5 July 2017 on the fight against fraud to the Union's financial interests by means of criminal law // Official Journal, L 198/29, 2017.
Во-вторых, изменилась процедура принятия решений в Совете. Значительно сузился круг вопросов, по которым требуется единогласное решение Совета. Вместо этого, основным инструментом принятия решений становится процедура квалифицированного большинства. Совместное принятие решений и голосование квалифицированным большинством распространилось на вопросы полицейского сотрудничества и сотрудничество в области уголовного права. Потемкина О. Ю. Лиссабонский договор: реформа пространства свободы, безопасности и правосудия как шаг к углублению политической интеграции // Актуальные проблемы Европы. 2010. № 2. С. 110. Соответственно, вступление в силу Лиссабонского договора усилило эффективность принятия решения на уровне ЕС в сфере противодействия коррупции. Введение голосования квалифицированным большинством на новые сферы внутри интеграции обеспечило преодоление проблемы «наименьшего общего знаменателя» и повысило эффективность принятия решений. Та же директива по защите финансовых интересов Союза была принята в 2017 году в результате процедуры квалифицированного большинства.
В-третьих, в Лиссабонском договоре был учтён тот факт, что сфера сотрудничества по уголовным делам достаточно чувствительная для государств-членов, и процедура совместного принятия решений может многих оставить недовольными. Поэтому, было решено ввести «механизм экстренного торможения», которые ранее уже предлагался в Ниццком договоре. Piris, J. The Lisbon Treaty: A Legal and Political Analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. P. 174-177. Если государство-член не согласно с решением остальных в вопросе уголовного сотрудничества и считает, что новый законопроект может нанести ущерб основополагающим аспектам его национального права, то у него есть возможность «притормозить» процесс обычной законодательной процедуры и добиться рассмотрения законопроекта в Европейском Совете. В течение четырёх месяцев после приостановления процедуры государства-члены обязаны найти консенсус по данному вопросу.
В то же время, чтобы не подвергать всю процедуру совместного принятия решений полной дестабилизации со стороны стран-членов, т.е. не давать им возможность каждый раз «нажимать на тормоз» и тем самым отклонить очередной законопроект, был также усовершенствован механизм «продвинутого сотрудничества». Если согласие в течение четырёх месяцев так и не было найдено, как минимум девять государств имеют право запустить процесс продвинутого сотрудничества (ст. 82 ДФЕС). Treaty on Functioning of the European Union // Official Journal, C 326, 2012. P. 82-83. Так в 2017 году было принято решение со стороны 16 стран-членов по учреждению Европейской прокуратуры - нового института внутри интеграции, в чьи компетенции будет входить расследование дел, связанных с финансовыми махинациями, коррупцией и неправомерным использованием бюджетных средств. И снова та же проблема: часть стран пока не готова обсуждать вопросы наднационального управления в сфере противодействия коррупции. Council Regulation (EU) 2017/1939 of 12 October 2017 implementing enhanced cooperation on the establishment of the European Public Prosecutor's Office (`the EPPO') // Official Journal, L 283/1, 2017. неоинституционализм антикоррупционный постлиссабонский
Несмотря на все нововведения Лиссабонского договора, противодействие коррупции, в целом, остаётся преимущественно сферой доминирования компетенций государств-членов, и инициативы ЕС затрагивают лишь некоторые её аспекты. Существуют как правовые, так и политические препятствия, ограничивающие влияние ЕС.
В самих основополагающих договорах мы найдём не так много информации, касающейся регулирования антикоррупционной сферы. В статье 83 ДФЕС предусматривается установление минимальных правил к определению уголовных правонарушений в сферах особо тяжкой преступности с трансграничными масштабами, которым относится коррупция. Отдельное внимание уделено вопросам полицейского и судебного сотрудничества внутри интеграции (ст. 81-89 ДФЕС) При этом, неоднократно в ДФЕС используется формулировка «защита финансовых интересов Союза», которую, как мы уже отметили ранее, стала ключевой парадигмой для институтов ЕС в середине 90-х для расширения собственного влияния в сфере противодействия коррупции. Статья 85 предусматривает возбуждение уголовных расследований Евроюстом в случае деяний, посягающих на финансовые интересы Союза. В целях защиты финансовых интересов Евросоюза может учредить Европейскую прокуратуру (ст. 86). Естественно, защита финансовых интересов предполагает проведение политики по борьбе с мошенничеством (anti-fraud policy), которая является отдельным направлением в деятельности ЕС, однако тесно взаимосвязана с противодействием коррупции. Согласно ст. 310 и ст. 325 ДФЕС, ЕС и страны-члены ведут борьбу с мошенничеством и другими противоправными действиями, посягающими на финансовые интересы Союза. European Union. Treaty of Lisbon // Official Journal, C 306, 2007.
В 2009 году выходит в свет Стокгольмская программа, в которой освещены основные приоритеты Европейского союза в области внутренних дел и юстиции. В отдельный блок выделена борьба с коррупцией и экономические преступления. Совет призывает Еврокомиссию к созданию системы индикаторов для оценки мер, принимаемых в сфере противодействия коррупции странами-членами и построению всеобъемлющей антикоррупционной политики в сотрудничестве с GRECO. The Stockholm Programme - An open and secure Europe serving and protecting citizens // Official Journal, C 115, 2010. P. 48-49.
В ответ на призыв Совета Еврокомиссия выпускает в 2011 году пакет мер по борьбе с коррупцией внутри интеграции:
· Коммюнике о борьбе с коррупцией в ЕС;
· Решение Комиссии о выпуске антикоррупционных отчётов;
· Доклад Комиссии о модальностях ЕС при участии в GRECO;
· Доклад о результатах имплементации Рамочного решения о борьбе с коррупцией в частном секторе. European Commission. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council and the European Economic and Social Committee - Fighting Corruption in the EU // COM, 2011. 308 final; Commission Decision. Establishing an EU Anti-corruption reporting mechanism for periodic assessment ("EU Anti-corruption Report") // Official Journal, C 3673 final, 2011; Report from the Commission to the Council on the modalities of European Union participation in the Council of Europe Group of ?States against Corruption (GRECO) // COM, 2011. 307 final; Report from the Commission to the European parliament and the Council based on Article 9 of Council Framework Decision 2003/568/JHA of 22 July 2003 on combating corruption in the private sector // COM, 2011. 309 final.
Таким образом, Еврокомиссия приступила к разработке новых антикоррупционных стандартов, а помощь ей в этом оказывал специальный консультативный орган - группа экспертов по коррупции. Commission Decision of 28 September 2011 setting up the Group of Experts on Corruption // Official Journal, C 286/4, 2011. Также, в официальный лексикон ЕС было введено понятие «антикоррупционная политика ЕС». Кашкин С. Ю. Право Европейского союза: учебник для бакалавров: в 2 т. Т. 2. Особенная часть / С. Ю. Кашкин; отв. ред. С. Ю. Кашкин. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2016. С. 797.
Доклад об имплементации Рамочного решения о борьбе с коррупцией в частном секторе лишний раз констатирует факт того, что далеко не все страны-члены охотно готовы применять эффективные меры по борьбе с коррупцией. По результатам доклада, только 9 стран полностью имплементировали требования рамочного решения в своё законодательство. Report from the Commission to the European parliament and the Council based on Article 9 of Council Framework Decision 2003/568/JHA of 22 July 2003 on combating corruption in the private sector // COM, 2011. 309 final. P. 2.
Коммюнике 2011 года является отправной точкой отсчёта в смене стратегии ЕС по противодействию коррупции внутри интеграции. Еврокомиссия принимает решение о создании собственной системы мониторинга и контроля в ЕС. Ранее Европейский союз полагался на системы мониторинга GRECO и других международных организаций, однако решил создать свою. Институты ЕС приходят к пониманию того, что системы других международных организаций не закрывают тех задач, которые ставит перед собой ЕС, например, как политика конкуренции или сфера государственных закупок. European Commission. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council and the European Economic and Social Committee - Fighting Corruption in the EU // COM, 2011. 308 final. P. 5-6.
Также, Европейская Комиссия констатирует в коммюнике, что далеко не все государства-члены проводят надлежащую антикоррупционную политику, соответственно, процедура оценки и обмена опытом должна стимулировать проведение необходимых реформ. European Commission. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council and the European Economic and Social Committee - Fighting Corruption in the EU // COM, 2011. 308 final. P. 5. Еврокомиссия предусматривает выпуск раз в два года регулярных антикоррупционных отчётов (The EU Anti-Corruption Report), где будут оцениваться успехи стран-членов в деле борьбы с коррупцией, слабые и сильные места их антикоррупционных стратегий.
Идея по созданию эффективной системы мониторинга и оценки внутри интеграции становится основополагающей в новой стратегии Европейской Комиссии. И перед ней действительно стояла большая работа: предстояло провести тщательное исследование антикоррупционных мер во всех (28!) странах-членах. Конечно, Еврокомиссия уже не была новичком в этом деле, большой опыт она приобрела на этапе расширения 2004-2007 гг. Более того, уже два государства - Болгария и Румыния уже находились под пристальным вниманием Еврокомиссии в рамках механизма сотрудничества и оценки, установленного в 2007 году. (См. главу 3)
Первый доклад был опубликован в 2014 году. Report from the Commission to the Council and the European Parliament - EU Anti-Corruption Report // COM, 2014. 38 final. Предполагалось, что доклады будут выполнять следующие задачи:
· Регулярно оценивать ситуацию внутри союза в сфере противодействия коррупции;
· Определять основные тренды и лучшую практику со стороны стран-членов;
· Предоставлять общие рекомендации по корректировке политики ЕС по борьбе с коррупцией;
· Давать индивидуальные рекомендации для стран-членов;
· Помочь европейским государствам, гражданскому обществу и другим акторам идентифицировать основные недостатки в их антикоррупционной деятельности, повысить уровень их информированности. Commission Decision. Establishing an EU Anti-corruption reporting mechanism for periodic assessment ("EU Anti-corruption Report") // Official Journal, C 3673 final, 2011. P. 3.
Самым слабым местом в публикации таких регулярных докладов является то, что они носят лишь рекомендательный характер. Страны, заинтересованные в снижении уровня коррупции, обратят на них внимание. Страны-аутсайдеры такие меры вряд ли заставят заняться радикальными реформами в национальной судебной и правовой системе. Создание собственной системы мониторинга внутри интеграции -- это большой шаг для Европейского союза в строительстве собственной антикоррупционной политики, но слишком маленький шаг для реальной борьбы в коррумпированных странах. Также, антикоррупционный доклад критикуется за отсутствие анализа в отношении самих европейских институтов, которые сами представляют угрозу для появления коррупции.
Таким образом, правовая и институциональная структура Европейского союза не способствует эффективному решению проблемы коррупции внутри интеграции. ЕС использует очень узкое определение коррупции как взяточничества, в отличие от других международных организаций (Совет Европы, ООН) и не устанавливает уголовную ответственность за другие формы коррупции. Инструменты ЕС против коррупции работают на самом минимальном уровне. Они не решают много важных аспектов, которые должны учитываться для построения эффективной антикоррупционной политики, такие как превентивная политика в государственном и частном секторе, финансирование политических партий, учреждение независимых антикоррупционных органов, защита информаторов и др.
Одной из основных целей интеграции была и остаётся создание Единого внутреннего рынка. Этой цели служат, в том числе, и антикоррупционные меры, принятые на уровне ЕС. Европейский союз аргументировал начало борьбы с коррупцией на наднациональном уровне не как самоцель, не потому что коррупция - это плохо, а в рамках защиты собственных финансовых интересов. И только спустя несколько лет Евросоюз начинает строить собственную антикоррупционную политику более общего характера, предполагающую борьбу с коррупцией как с негативным явлением и в экономике, и в политике. До сих пор ЕС не хватает инструментов и механизмов для создания комплексной стратегии, в основном, она носит фрагментарный и кросс-секторальный характер. Особенно эта проблема была очевидной в долиссабонский период, когда сохранялась система трёх опор и часть мер, принятых в сфере противодействия коррупции, были поделены между первой и третьей опорой. Тем не менее, и в постлиссабонский период компетенции Европейского союза в сфере противодействия коррупции остаются сильно ограниченными. ЕС решает проблему коррупции внутри государств-членов преимущественно через использование мер уголовного законодательства, которые фокусируются на пресечении преступления. Предотвращение коррупции регулируется в определённой степени ЕС через законодательство в сфере госзакупок и систему обязательств для европейских компаний соответствовать международным стандартам бухгалтерского учёта и аудита. Кроме того, меры в сфере отмывания денег и финансирования терроризма способствуют повышению прозрачности финансовой системы и выявлению злоупотреблений внутри неё, в том числе при переводе доходов от коррупции.
3. Внешнее измерение антикоррупционной политики Европейского союза
3.1 Опыт ЕС при расширении 2004 года
Расширение 2004-2007 гг. является пятым по счёту в истории европейской интеграции. Отличительной чертой данного этапа расширения стало введение со стороны Европейского союза специальных критериев, соблюдение которых позволяло желающим странам стать полноправными участниками «европейского клуба». В итоге, процесс расширения ЕС в 2004-2007 гг. стал одной из ключевых причин по формированию внешнего и внутреннего измерения антикоррупционной политики Европейского союза.
При подготовке к расширению 2004 г. ЕС разработал систему жёстких требований в отношении стран-кандидатов. Как известно, этот комплекс мер получил название «Копенгагенских критериев», согласно которым государства, претендующие на вступление, ещё до начала переговоров должны были продемонстрировать определённый уровень развития рыночной экономики и политических институтов. Кроме того, страны-кандидаты были обязаны принять acquis communautaire в полном объёме. Европейская интеграция: учебник / под ред. О.В. Буториной. М.: Издательский Дом «Деловая литература», 2011. С. 399-400. Копенгагенские критерии стали основой применения принципа политической обусловленности (conditionality). В конечном итоге, каждая страна шла по своему пути перехода к рыночной экономике и демократии, переговоры по каждой сфере acquis велись в рамках отдельной главы. И это было кардинальным отличием от предыдущих этапов расширения. Ранее, если страна после вступления плохо адаптировала своё законодательство к acquis, то ЕС мог обратиться в Суд ЕС, но сам процесс мониторинга в период перед вступлением со стороны ЕС отсутствовал.
Коррупция была признана центральным элементом демократического управления и верховенства права, и её предотвращение стало ключевым условием для вступления в Европейский союз. Впервые как условие, борьба с коррупцией была выдвинута при расширении 2004 года. В самих Копенгагенских критериях 1993 года отсутствует прямое условие по борьбе с коррупцией, как и Европейских соглашениях. Необходимость борьбы с коррупцией в качестве условия по вступлению в Европейский союз впервые фигурирует в 1997 году - в заключениях Комиссии и в «Повестке дня 2000». Европейская Комиссия затрагивает проблему коррупции в странах-кандидатах, однако там отсутствует сформулированные критерии, что именно должны сделать государства, претендующие на вступление, чтобы решить проблему всеобъемлющей коррупции. Open Society Institute. Monitoring the EU Accession Process: Corruption and Anti-corruption Policy (OSI Report No. 25) // Open Society Institute. 2002. P. 22.
Как было продемонстрировано в главе 2, Европейский союз обратил внимание на проблему коррупции во второй половину 90-х годов, и внутри интеграции только появлялись инструменты по противодействию коррупции. У Евросоюза не было опыта по борьбе с коррупцией, внутри интеграции отсутствовали жесткие правовые нормы в этой сфере, более того, институты ЕС сами, впоследствии, столкнулись с коррупционными скандалами, не имея эффективных инструментов в случаях злоупотребления властью и взяточничеством со стороны чиновников.
Поэтому, на начальном этапе подготовки к расширению Европейскому союзу пришлось поработать над созданием новых институтов и введением новых стандартов, чтобы помочь странам-кандидатам с проведением антикоррупционных реформ. Такие меры были предусмотрены в связи с общим представлением, что коррупция в странах Центральной и Восточной Европы являлась более серьезной проблемой, чем в странах-членах и могла угрожать как эффективному функционированию внутреннего рынка, так и воплощению фундаментальных ценностей Европейского союза. Основными инструментами по мониторингу прогресса, проделанному странами-кандидатами при подготовке к вступлению, стали регулярные доклады Европейской Комиссии и так называемые партнёрства в контексте присоединения (Accession Partnerships).
В первую очередь, каждая страна-кандидат проходила процедуру оценки (screening), в процессе которой выявлялась степень несоответствия действующего национального законодательства и сводов законов ЕС и объём реформ, которые необходимо будет провести. European Union. Extending European values and standards to more countries // Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2015. P. 8-10. Однако в случае противодействия коррупции этого было недостаточно, поскольку степень соответствия/несоответствия нормам Евросоюза не говорит о реальном уровне проблем с коррупцией в стране. Поэтому, ЕС, по сути, разработал две группы требований в сфере противодействия коррупции, соблюдения которых он добивался от стран-кандидатов перед вступлением: первая группа касалась соблюдения норм acquis и вторая группа включала в себя стандарты, выходившие за рамки acquis.
Требования первой группы включали в себя все меры, принятые на уровне ЕС в сфере противодействия коррупции, то есть, как и общесоюзные конвенции, относящиеся к третьей опоре, так и правовые инструменты первой опоры в области государственных закупок, ПОД/ФТ, внутреннего аудита и контроля. Кроме того, в acquis вошло требование по соблюдению следующих международных антикоррупционных конвенций: Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 года и Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 года. В список «желательных», но необязательных конвенций так же входили Конвенции Совета Европы о гражданско-правовой и уголовной ответственности за коррупцию 1999 года и Конвенция ОЭСР 1997 года. В своих регулярных докладах Европейская Комиссия отслеживала имплементацию вышеперечисленных правовых инструментов в национальное законодательство стран-кандидатов, что было не совсем легитимно, поскольку далеко не все страны-члены ратифицировали эти конвенции, и со стороны ЕС подобные требования предъявлялись к ним только в форме рекомендаций. Это говорит о том, что степень политической обусловленности была довольно высокой, страны-кандидаты были воодушевлены идеей вступления в ЕС и были готовы исполнять все требования.
Внутри интеграции нормы acquis в основном касались криминализации понятия коррупция, далее компетенция ЕС не распространялась. Однако было очевидно, что просто включения acquis в национальное законодательство стран-кандидатов будет недостаточным, необходимы более кардинальные реформы. И в отличие от ситуации внутри союза, где между институтами ЕС и странами-членами идёт чёткое разделение компетенций, процесс присоединения стал для Евросоюза возможностью для обширного влияния на политику стран-кандидатов. ЕС не приходилось ограничивать свою стратегию до общих принципов, и он был способен формулировать более конкретные требования по отношению к странам-кандидатам.
В пакте 1998 года о борьбе с организованной преступностью, заключенного между ЕС и странам-кандидатами, помимо соблюдения acquis было указано о необходимости разработать национальные антикоррупционные программы. Специальная экспертная группа следила за тем, как исполняют страны-кандидаты 15 принципов, предусмотренные пактом. Также, с 1998 по 2003 год Еврокомиссия ежегодно публиковала регулярные доклады, в которых обозревался прогресс, сделанный всеми странами-кандидатами в отношении критериев на вступление. При помощи докладов Еврокомиссия разрабатывала собственную стратегию в отношении стран-кандидатов в сфере противодействия коррупции. Эти доклады были основным инструментом для оценивания подготовки стран-кандидатов на вступление в ЕС. Они включали в себя специальный раздел, посвященный мерам, принятыми странами-кандидатами по борьбе с коррупцией. В основном, они описывают меры, принятые правительствами и оценивают антикоррупционную правовую и институциональную структуру. И здесь рекомендации Европейского союза также распространялись за пределы чисто соблюдения норм acquis communautaire. Тем не менее, анализируя регулярные доклады, можно выделить следующие негативные моменты:
· Доклады содержат лишь общие заявления о больших масштабах коррупции в странах ЦВЕ, однако Европейская Комиссия не конкретизирует, какие сферы более коррумпированы в странах-кандидатах, не анализирует источники зарождения коррупции;
· Комиссия не уделяет внимание тому, каким именно должно быть содержание антикоррупционных стратегий, какие меры, инструменты туда должны быть включены странами-кандидатами;
· В докладах отсутствуют конкретные критерии, по которым Еврокомиссия оценивает степень прогресса стран-кандидатов в сфере противодействия коррупции;
· Непоследовательный подход Еврокомиссии в интерпретации источников: в одних случаях увеличение числа обвинительных приговоров по коррупционным делам трактуется как рост уровня коррупции в стране, а в других - как результат применения надлежащих антикоррупционных мер; Open Society Institute. Op. cit. P. 49.
· ЕК не упоминает, какое именно определение коррупции она использует для оценки в докладах.
Ещё одним важным инструментом Евросоюза по внедрению антикоррупционных стандартов в странах-кандидатах стали так называемые «Партнёрства в контексте присоединения» (Accession Partnerships), подготовленные Европейской Комиссией на базе регулярных докладов. Впервые «Партнёрства» были приняты в 1998 году и затем издавались ежегодно. Они стимулировали страны ЦВЕ проводить необходимые реформы, поскольку от этого зависела степень финансовой поддержки со стороны ЕС в рамках программы ФАРЕ. Основная цель таких партнерств - это формирование системы приоритетных направлений, в рамках которых государству необходимо двигаться для сближения c acquis. Так, например, часто можно встретить требование в рамках политических критериев требование о создании всеобъемлющей антикоррупционной политики или о ратификации международных конвенций в сфере противодействия коррупции (ОЭСР, ООН и т.д), введении кодексов поведения для государственных служащих и др. Council Decision 1999/858/EC of 6 December 1999 on the principles, priorities, intermediate objectives and conditions contained in the Accession Partnership with the Czech Republic // Official Journal, L 335, 1999; Council Decision 2008/157/EC of 18 February 2008 on the principles, priorities and conditions contained in the Accession Partnership with the Republic of Turkey and repealing Decision 2006/35/EC // Official Journal, L 51/4, 2008. Являясь инструментом Европейского совета, «Партнёрства», как можно заметить, также включали в себя требования, выходившие за пределы компетенций ЕС. В ответ на «Партнёрства» каждое государство-кандидат составило собственную программу по принятию acquis, в которую была включена стратегия по достижению приоритетных целей и время исполнения.
Только в 2003 году, то есть за 1 год до вступления стран в ЕС, Европейская Комиссия в своём коммюнике опубликовала список общих принципов в сфере противодействия коррупции со стороны стран-кандидатов. Разрозненные в разных документах требования со стороны ЕС были теперь объединены в один общий список. Эти принципы не только предусматривали соблюдение acquis и международных конвенций, но также указывали на необходимость включения в национальные антикоррупционные стратегии превентивных мер таких как кодексы поведения в государственном и частном секторе, использование системы набора по принципу ценности, раскрытие информации об имуществе государственных служащих, внедрение законов по защите информаторов и прозрачному финансированию политических партий и др. European Commission. Communication from the Commission to the Council, the European Parliament and the European Economic and Social Committee - On a comprehensive EU policy against corruption // COM, 2003. 0317 final. P. 16-17.
Ещё одной сферой, которую не мог не затронуть ЕС в контексте борьбы с коррупцией - это финансовый контроль. Евросоюз предусматривал создание надлежащей национальной системы по защите финансовых интересов союза. Здесь ЕС отталкивается от статьи учредительного договора, в которой прописано обязательство защищать финансовые интересы союза так же как и собственные. European Union. Treaty of Amsterdam. Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities, 1997. Article 209a. P. 88. Европейская Комиссия оценивала в целом, как происходит финансовое управление внутри стран, насколько оно прозрачно, как проходит разграничение между финансовым управлением и внутренним аудитом, насколько независим внешний аудит и др. Кроме того, стран-кандидаты должны были создать национальные бюро по борьбе с мошенничеством, и OLAF внёс большой вклад в развитие и создание подобных независимых институтов.
Таким образом, можно заметить, что Европейский союз хоть и смог создать механизм по оценке прогресса, проделанного странами-членами в сфере противодействия коррупции, который только появится внутри интеграции только спустя 10 лет, далеко не всегда институтам удавалось выдвинуть чёткие требования к странам-кандидатам, что им нужно сделать и что они получат взамен. В свою очередь, это привело к снижению применения принципа политической обусловленности: закреплены формальные правила по борьбе с коррупцией, но достаточно заинтересованы ли были страны-кандидаты в их соблюдении? Также, это было одним из самых сложных требований для выполнения со стороны стран-кандидатов, где были необходимы радикальные, последовательные реформы, и далеко не всегда интересы политики совпадали с предъявленными европейскими стандартами. Для стран-кандидатов, как и для стран-членов, это такой же чувствительный вопрос государственного суверенитета, поэтому это подталкивало национальные правительства стран Центральной и Восточной Европы представлять реальную ситуацию в сфере противодействия коррупции в наиболее лучшем свете.
Кроме того, прогресс, проделанный в достижении политического критерия, включая стабильность демократических институтов, соблюдение принципа верховенства права или борьба против коррупции, достаточно сложно измерить. Эти цели были определены в общих выражениях и сложно оценить, были ли они действительно достигнуты, в отличие от других сфер acquis, где есть жёсткие правовые рамки и достаточно легко понять, имплементированы ли нормы ЕС в национальное законодательство или нет.
У ЕС был большой потенциал по внедрению антикоррупционных стандартов и институтов в страны-кандидаты, используя принцип политической обусловленности. Как пишет М. А. Вачудова: «ещё ни разу за всю историю суверенные государства не соглашались добровольно выполнить такие обширные требования и быть подвергнутыми таким навязчивым процедурам контроля, чтобы вступить в международную организацию». Vachudova M. A. The Leverage of International Institutions on Democratizing States: Eastern Europe and the European Union // European Union Institute. 2001. No. 33. P. 7.
Однако, несмотря на высокий уровень коррупции в странах ЦВЕ, Европейская Комиссия достаточно осторожно высказывается на этот счёт в регулярных докладах, по-видимому, опасаясь быть обвинённой в двойных стандартах. Внутренние проблемы с коррупцией и несоблюдение подобных требований со стороны стран-членов ограничивали Европейскую Комиссию и усугубляли проблему борьбы с коррупцией на наднациональном уровне. Самым слабым местом в стратегии по борьбе с коррупцией в странах-кандидатах, в итоге, стало то, что Евросоюз не предусмотрел, готовясь к предстоящему расширению, как уже новые страны-члены продолжат выполнять свои реформы и обязательства после вступления. И это привело к непредвиденным последствиям: как только государства стали полноправными участниками европейского проекта в 2004 году, как это ни парадоксально, Европейский союз утратил над ними контроль, и его политическое влияние снизилось до того минимума, что предусмотрено в учредительных договорах.
Эффект от непредвиденных последствий расширения стал уже более заметным в период вступления Болгарии и Румынии в 2007 году. Как отмечает исследователь А. Мунджиу-Пиппиди, антикоррупционная политика стала одной из сфер, где были заметны негативные изменения после вступления новых стран в Европейский союз. Так, в 2006 году парламент Словении отклонил создание антикоррупционной комиссии, навеянное ранее рекомендациями Еврокомиссии перед вступлением. Mungiu-Pippidi A. The EU as a Transformation Agent. Lessons learned from governance reforms in East Central Europe // Hertie School of Governance Working Papers. 2008. No. 3. P.16. Ещё одним известным примером является отстранение от должности министра юстиции М. Маковей после вступления Румынии в ЕС в 2007 году. М. Маковей была назначена на эту должность в 2004 году, и именно она стала основным инициатором антикоррупционных реформ в Румынии перед вступлением. Она требовала независимости национального антикоррупционного директората и проведения проверок относительно источников доходов парламентариев и государственных служащих. Многие инициативы М. Маковей так и остались на уровне проекте, не получив одобрения национального парламента. Именно отсутствие поддержки со стороны политиков стало основной причиной отстранения её от должности. Gallagher T. Romania and the European Union: How the Weak Vanquished the Strong. Manchester: Manchester University Press, 2013. P. 185-188.
3.2 Присоединение Болгарии и Румынии: механизм сотрудничества и контроля
В результате расширения 2004 года ЕС получил опыт в установлении антикоррупционных стандартов, оценивании прогресса, и соблюдении стандартов среди стран-кандидатов. ЕС использовал этот опыт при присоединении Болгарии и Румынии в 2007 году, где разработал более жёсткую систему мониторинга в период после официального вступления этих стран в ЕС, чтобы избежать последствий после расширения 2004 года. Существовало несколько вариантов развития событий: Европейский союз мог оттянуть вступление этих стран ещё на несколько лет и требовать завершения всех необходимых реформ или на свой страх и риск принять их, закрыв глаза на некоторые несовершенства в законодательстве этих двух стран. Однако второй вариант сопровождался большими издержками для функционирования самого ЕС. Болгария и Румыния по уровню коррупции значительно превосходили только что вступившие страны. Поэтому, Европейский союз, не имея подходящих инструментов в своём законодательстве, выбрал третий вариант: не откладывать вступление Болгарии и Румынии, но при этом они будут обязаны находиться в рамках специальной системы мониторинга внутри ЕС до завершения всех реформ. Chandler C. Assessment of the 10 years' Cooperation and Verification Mechanism for Bulgaria and Romania // European Parliament Think Tank, 2017. P. 19-22.
...Подобные документы
Концепция "мягкой силы" и ее применимость к анализу внешней политики Европейского Союза. Кейс европейского бизнеса в области альтернативной энергетики применительно к индийскому рынку. Перспективы развития отношений Европейского Союза со странами Азии.
дипломная работа [1,4 M], добавлен 01.10.2017Миграционная ситуация в Европейском Союзе. Развитие промышленного и экономического потенциала западноевропейских стран. Отношения Европейского Союза и Российской Федерации в сфере миграционной политики. Проблемы и направления их совершенствования.
курсовая работа [41,1 K], добавлен 12.12.2013Исследование и оценка современной миграционной ситуации в Европейском Союзе, становление и развитие политики в данной сфере, нормативно-правовое обоснование. Особенности отношений Европейского Союза и России в сфере миграции: взаимодействие и влияние.
дипломная работа [84,6 K], добавлен 06.12.2013Социальная политика Европейского Союза на современном этапе: становление и развитие. Люксембургская стратегия занятости. Основные типы национальных режимов социальной политики. Проблемы функционирования механизма социальной политики Европейского Союза.
курсовая работа [82,7 K], добавлен 30.10.2013Программа Европейского политического сотрудничества, цели и направления ее деятельности. Подписание Маастрихтского договора о создании Европейского союза, последствия данных действий, формирование принципов общей внешней политики и политики безопасности.
статья [16,6 K], добавлен 11.04.2012Институциональный баланс во внешней энергетической политике Европейского союза. Влияние институциональной архитектуры на политические исходы во внешней политике ЕС и стран-участниц. Провал "Южного потока" как следствие "ловушки совместных решений".
дипломная работа [120,3 K], добавлен 31.08.2016Внутренняя организация дискурс-строя энергетической безопасности Европейского Союза. Конфликтная природа отношений между импортерами и экспортерами в сфере энергетики. Структурная эволюция дискурс-строя энергетической безопасности Европейского Союза.
контрольная работа [37,4 K], добавлен 06.10.2016Зарождение и развитие идеи европейского единства. Создание Европейского Союза, его современное состояние, тенденции и перспективы. Создание реально действующей самостоятельной, наднациональной системы права. Углубление европейской политической интеграции.
реферат [38,9 K], добавлен 26.10.2014Учреждение в 1951 г. Европейского объединения угля и стали, уязвимость европейских стран в энергетической сфере. Влияние США на энергетическую политику ЕС. Современное состояние энергетической зависимости Европейского союза и влияние украинского кризиса.
контрольная работа [36,9 K], добавлен 06.10.2016Основные направления общей внешней политики Европейского Союза как международного объединения. Цели и принципы общей внешней политики и политики безопасности, ее принципы, институты и инструменты. Перспективы совершенствования правового регулирования.
курсовая работа [52,2 K], добавлен 26.12.2012Специфика современного развития кластеров. Критерии оценки секторальной диверсификации кластерных моделей. Сущность и особенности кластерной политики Европейского Союза при трансформационных изменениях ее горизонтальных и секторальных приоритетов.
курсовая работа [1,6 M], добавлен 20.03.2013Влияние нового регионализма на торговую политику Европейского Союза. Факторы, влияющие на состояние торгово-экономических отношений между ЕС и США. Возможные последствия создания Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства для ЕС.
дипломная работа [1,4 M], добавлен 31.08.2016Особенности международных интеграционных процессов с позиции неоинституционализма рационального выбора. Динамика восприятия евразийского проекта в Европейском союзе. Экономический и политический аспекты интеграционной мотивации ЕС и Евразийского союза.
дипломная работа [94,8 K], добавлен 04.11.2015Краткая история развития Европейского союза (ЕС). Воздействие ЕС на экономику политическую ситуацию Франции. Позиции государств-членов Европейского Союза в отношении расширения ЕС на Восток. Отношение Франции к расширению ЕС в Юго-восточном направлении.
курсовая работа [63,4 K], добавлен 04.07.2010Расширение Европейского Союза: причины, последствия. Отношения Беларуси и России в постсоветский период. Особенности внешнеторговых отношений между Республикой Беларусь и Европейским Союзом в связи с его расширением. ЕС и экономические интересы России.
курсовая работа [48,8 K], добавлен 23.09.2010Формы и причины международной миграции рабочей силы. Влияние миграции на экономическое развитие страны. Формирование и этапы интеграции Европейского Союза. Европейское направление российской внешней политики. Взаимодействие России и Европейского Союза.
реферат [33,5 K], добавлен 15.03.2013Знакомство с устройством и особенностями функционирования финансовой системы Европейского Союза, этапы становления. Рассмотрение основных тенденций в сфере сотрудничества международных финансовых институтов и наднациональных европейских организаций.
дипломная работа [2,4 M], добавлен 03.03.2016Этапы развития миграционного кризиса: причины, особенности, угрозы. Механизмы контроля внешних границ Европейского Союза. Анализ миграционной политики ЕС. Основные миграционные маршруты и перевалочные пункты в ЕС. Охрана границ и предоставление убежища.
контрольная работа [948,3 K], добавлен 27.12.2016Содержание и значение финансовой политики в Российской Федерации. Сравнительный анализ финансовой политики Российской Федерации и стран Европейского Союза. Опыт совместной работы. Основные страны-инвесторы. Обеспечение методов воздействия на экономику.
курсовая работа [36,5 K], добавлен 21.02.2014Развитие мирового сообщества на современном этапе, определяемое дальнейшим углублением процессов глобализации. Взаимоотношение России и Европейского Союза на фоне вступления новых стран. Последствия влияния евроинтеграционных процессов на Россию.
реферат [31,7 K], добавлен 11.11.2014
