Научная дипломатия в отношениях России и Европейского союза: место и перспективы

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

В современном мире устойчивое инновационное развитие - синоним роста. Наука - это не только стремление к звездам и стремление к познанию мира, но и один из важнейших факторов устойчивого экономического развития Sayer, J. and B. Campbell. The science of sustainable development. CambridgeUniversityPress, 2003. Отстающий в этой области отстает во всем, поэтому вопрос инновационного развития стоит и перед Россией, и перед Европейским союзом - как перед целостным образованием, так и перед государствами-членами. Почти все задачи, поставленные перед Евросоюзом в 2010 году программой «Европа 2020», могут быть достигнуты именно этим путем.

Вероятно, сейчас отношения Европейского союза и России находятся в самой низшей точке за всю историю. «РФ не является для нас стратегическим партнером. Россия является нашей стратегической проблемой», - заявил Дональд Туск: «Россия - наша стратегическая проблема» - ИноПресса, 1.12.2014, https://www.inopressa.ru/article/01Dec2014/ft/poland.html l в 2014 году председатель Европейского Совета Дональд Туск. Всякое отсутствие взаимодействия в одних сферах и вымученные контакты, прерывающиеся постоянными конфликтами, в других - так сейчас выглядят отношения России и ЕС. Кажется, общего языка уже не найти.

Стоит отметить, что, конечно, эти отношения никогда и не были стабильными. Но, несмотря на все, на фоне всех политических кризисов и потрясений двум акторам удалось выстроить прочное и всеобъемлющее сотрудничество в сфере науки и техники. По итогам 7ой Рамочной программы ЕС по развитию научных исследований и технологий Россия стала вторым государством-партнером ЕС по суммарному участию в научно-технической сфере из числа третьих стран Roadmap for EU - Russia S&T Cooperation, 2016. http://ec.europa.eu/research/iscp/index.cfm?pg=russia, уступив лишь США, а также одним из крупнейших партнеров по реализации программ мобильности ученых; также российские исследователи и организации активно участвуют в мегапроектах, в частности, в рамках Европейской организации по ядерным исследованиям (ЦЕРН). Научно-техническое сотрудничество России и ЕС имеет глубокие корни (начало развиваться оно еще во времена СССР и Европейских сообществ P. Kanevskiy. A new stage of Russian-European relations through the lens of science, technology and innovation cooperation // 2014-2015 Hurford Next Generation Fellowship Research Papers, N.5), обширную правовую базу и множество проработанных каналов взаимодействия на разных уровнях, начиная с сотрудничества с государствами-членами ЕС и заканчивая совместным участием в научно-исследовательских мегапроектах.

Актуальность «Наши отношения многогранны, однако нет ни одной другой области, в которой сотрудничество России и ЕС развивалось бы столь же успешно, как в сфере науки, исследований и высшего образования. Конечно, нельзя отрицать, что сегодня мы переживаем сложный период, но в науке мы можем идти дальше и двигаться быстрее, чем во многих других областях, где в настоящее время сталкиваемся с некоторыми разногласиями», отмечаетСмоленская А. Россия-ЕС: 15 лет научно-технического сотрудничества// 4science - https://4science.ru/articles/RUSEU-16-11-2016 посол ЕС в РФ ВигаудасУшацкас.

Опыт взаимодействия в годы, прошедшие после введения санкций против России, показал, что полноценного политического диалога между Россией и ЕС в ближайшее время не предвидится. Противоречия, которые на протяжении много лет удавалось нивелировать, стали казаться практически непреодолимыми. Эта маленькая «холодная война» может продолжаться едва ли не бесконечно, пока политическая ситуация - либо в России, либо в ЕС - не изменится самым кардинальным способом. Среди государств-членов ЕС есть прагматики, понимающие объективные преимущества сотрудничества, идеологи, для которых важнее любой выгоды оставаться верным себе - но, в любом случае, фанатов России в ЕС мало. Да и Россия вряд ли сейчас готова пойти на какие-либо политические компромиссы.

Экономические отношения также пострадали в связи с санкциями, и страны ежегодно терпят убытки. При этом, например, энергетические отношения продолжают развиваться несмотря на то, что сфера является довольно политизированной, а санкции могут ограничивать энергетическое сотрудничество в некоторых аспектах. Это связано с тем, что в этом вопросе Россия и ЕС взаимосвязаны, а значит, вынуждены находить общий язык, пока не найдется альтернатива.

Отношения в научно-техническом секторе политизированы мало. Реализуется это сотрудничество на уровне профильных министерств, научно-исследовательских институтов, университетов, проектов и отдельных людей - исследователей. Политический фактор тоже играет немалую роль, так как соглашения, официальные мероприятия и программы финансирования все-таки осуществляются на уровне политических институтов, таких как Министерство образования и науки РФ, Европейская комиссия, агентства и т.д., однако до сих пор политикам удавалось отбросить идеологические разногласия для продолжения конструктивного сотрудничества.

Существует еще один довод в пользу того, что сейчас наиболее подходящий момент для изучения научной дипломатии как потенциального фактора влияния на отношения России и ЕС. Дело в том, что временные рамки, поставленные программами и другими документами, закончатся еще не скоро (Рамочная программа «Горизонт 2020» и ГП РФ «Развитие науки и технологий» будут действовать до 2020 года). Учитывая, что в этих документах говорится о важности развития международных связей и обмена для инновационного развития, описываются механизмы и программы для их осуществления, с нормативной точки зрения научно-техническое сотрудничество между Россией и ЕС в ближайшие годы будет находиться в относительной безопасности от политических кризисов.

Новизна исследования По словам европейского комиссара по исследованиям, инновациям и науке К. Моедаса, «научная дипломатия - термин, который только появляется в контексте ЕС» Moedas Carlos. The EU approach to science diplomacy // European Commission - https://ec.europa.eu/commission/commissioners/2014-2019/moedas/announcements/eu-approach-science-diplomacy_en. Научная дипломатия в контексте внешней политики России, а также в контексте отношений Европейского союза с третьими странами, является малоизученным явлением, и данная работа может привнести концептуально новые идеи о роли сотрудничества данных акторов в неполитических сферах. Также данная работа пополнит багаж научных знаний по теме научно-технического сотрудничества Россия-ЕС.

Основной целью работы является выявление места и роли научно-технического сотрудничества в построении партнерских отношений России и ЕС. Для выполнения цели исследования были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть научно-техническое сотрудничество России и ЕС в контексте теории комплексной взаимозависимости

2. Изучить концепцию научной дипломатии в современных международных отношениях

3. Выявить роль дипломатии «второго трека» в современных международных отношениях

4. Проанализировать инструменты и правовую базу научно-технического сотрудничество России и ЕС

5. Рассмотреть изменения в научно-техническом сотрудничестве в период кризиса политических отношений (2014 - н.в.)

6. Определить место научной дипломатии в отношениях России и ЕС

7. Проанализировать перспективы научно-технического сотрудничества ЕС и России как средства «дипломатии второго трека»

Теоретические и методологические основы работы В качестве основной теоретических оснований работы были выбраны две концепции - концепция комплексной взаимозависимости и концепция научной дипломатии, первая из которых позволит объяснить логику настроений и процессов, происходящих в отношениях России и Европейского союза в общем и в научно-техническом сотрудничестве в частности, в то время как концепция научной дипломатии объясняет механизмы и перспективы влияния научно-технологического сотрудничества на отношения акторов на международной арене. Также в теоретические основы работы вошла концепция дипломатии «второго трека», которая объясняет роль и пути влияния неполитизированного сотрудничества на отношения государств, находящихся в состоянии конфликта. Также в работе будут использованы такие методы, как дедукция, теоретическое обобщение, описание, библиометрический анализ и т.д.

Анализ источников и литературы. Для изучения механизмов и инструментов научно-технического сотрудничества России и ЕС необходимо рассмотреть документы, регулирующие взаимодействие в данной сфере. В работе будут использованы материалы 8-ой Рамочной программы ЕС «Горизонт «2020» (2014 - 2020 гг.), Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года (2013 - 2020 гг.), Государственная программа Российской Федерации «Развитие науки и технологий» (2013-2020 гг.), Соглашение между Правительством Российской Федерации и Европейским Сообществом о сотрудничестве в области науки и технологий от 2000 года, Дорожная карта по сотрудничеству в сфере науки и техники (2017 год), а также материалы, гайдлайны и справочники для исследователей и участников мероприятий программ Roadmap for EU-Russia S&T Cooperation, October 2016; Справочник по вопросам научно-технологического сотрудничества Европейского Союза, стран-членов ЕС и Российской Федерации. European Communities, 2009.; Paivi Karhunen, Uwe Meyer, Pavel Kadochnikov and Vladimir Popov. Review of the S&T Cooperation Agreement between the European Union and Russia. - European Commission, 2013; Горизонт 2020. Рамочная программа ЕС по исследованиям и инновациям. Практическое руководство для исследователей из России. European Union, 2014; Roadmap for Russia-EU S&T Cooperation. European Commission. October 2016; Roadmap for Russia-EU S&T Cooperation. European Commission. October 2017; ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2014-2020 годы». - http://fcpir.ru/about/text_program/; Государственная программа Российской Федерации «Развитие науки и технологий» на 2013-2020 годы; Horizon 2020 Research and Innovation programme. European Commission. - http://ec.europa.eu/programmes/horizon2020/en; Horizon 2020: Key findings from the interim evaluation. Directorate-General for Research and Innovation, 2017.

Литературу и источники, которые будут использованы в этой работе, можно условно разделить на следующие группы: теоретическая база (теория комплексной взаимозависимости, концепция дипломатии «второго трека», концепция научной дипломатии), отношения Россия-Европейский союз, научно-техническое сотрудничество, научно-техническое сотрудничество России и ЕС. К первой группе будут относиться работы разработчиков концепции комплексной взаимозависимости Р. Кеохейна и Дж. Ная и других ученых Keohane, Robert O., and Joseph S. Nye. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Boston: Little, Brown & Co., 1979; Keohane, Robert O., and Joseph S. Nye. Power and Interdependence Revisited, International Organization, 1987; Robert O. Keohane and Joseph S. Nye, eds., Transnational Relations and World Politics. Cambridge: Harvard University Press, 1972; Keohane R.O. After Hegemony: Cooperation and Discord in the World Political Economy. Princeton, 1984; Gottlieb S., Lorber E. The Dark Side of Interdependence // Foreign Affairs. August 5, 2014., а также статьи Дж.Ная Младшего, посвященные Nye Jr., Joseph S. In Mideast, the goal is 'smart power', Boston Globe; Joseph S. Nye Jr. Get Smart: Combining Hard and Soft Power // Foreign Affairs. July/August 2009 Issue. - https://www.foreignaffairs.com/articles/2009-07-01/get-smart?page=1 «умной силе» и научной дипломатии. Концепция дипломатии «второго трека» будет играть роль вспомогательной теории; учитывая тот факт, что со временем ее трактование склонилось в сторону конфликтологии, очень важно рассмотреть изначальную концепцию, предложенную В.Дэвидсоном и Дж. Монтвилем William D. Davidson and Joseph V. Montville. Foreign Policy According to Freud. Foreign Policy No. 45 (Winter, 1981-1982), pp. 145-157; Jeffrey Mapendere. Track One and a Half Diplomacy and the Complementarity of Tracks. COPOJ - Culture of Peace Online Journal, 2(1), 66-81. - https://peacemaker.un.org/sites/peacemaker.un.org/files/TrackOneandaHalfDiplomacy_Mapendere.pdf; Louise Diamond, John McDonald. Multi-track Diplomacy: A Systems Guide and Analysis. Iowa Peace Institute, 1991;. Научная дипломатия является достаточно новой темой для исследования, поэтому обширной фундаментальной исследовательской базы по этому вопросу не накоплено; в данной работе будут использованы статьи и монографии ученых, в том числе представителей Центра научной дипломатии при Американской ассоциации содействия развитию науки и Лондонского королевского общества Patman, Robert G. Davis, Lloyd Spencer. Science Diplomacy: New Day Or False Dawn? The power of science diplomacy, a lesson from the Nobel laureate Peter Agre. Calamita, Giuseppe // European Journal of Clinical Investigation, Volume: 46 Issue 5 (2016) ISSN: 0014-2972, Guliz SUTCU. New Mode of Diplomacy in the 21st Century: Science Diplomacy // Eskisehir Osmangazi Universitesi Sosyal Bilimler Dergisi, 13(2), 1-14, December 2012; New frontiers in science diplomacy. January 2010 // The Royal Society - https://royalsociety.org/~/media/Royal_Society_Content/policy/publications/2010/4294969468.pdf, . В отдельную группу можно выделить источники, посвященные научно-техническому сотрудничеству России и Европейского союза, а также механизмам научно-технического сотрудничества. Гутникова А.С., Насыбулина Е.Г., Пикалова А.Г. Инструменты научно-технического сотрудничества России и ЕС // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2014. Т. 9. № 1. С. 107-123.; Лукша Олег Павлович, Пильнов Геннадий Борисович, Яновский Антон Эдуардович Инфраструктура поддержки проектов международного научно-технического сотрудничества России и ЕС: состояние и перспективы // Инновации. 2013. №4 (174); 5. Циренщиков В.С. Евросоюз: тенденции инновационного обновления. Доклады Института Европы, № 322. Москва, 2015 год; 7. G. V. Prytkov, N. Y. Tsvetus, A. A. Balyakin, A. S. Malyshev, S. B. Taranenko. Scientific Cooperation between Russia and the EU in the Development and Use of Large Research Infrastructure // European Research Studies Journal, Volume XX, Issue 3A, 2017. pp. 338-353; 20. P. Kanevskiy. A new stage of Russian-European relations through the lens of science, technology and innovation cooperation // 2014-2015 Hurford Next Generation Fellowship Research Papers, N.5. идр.

1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И ЕС В ПЕРИОД КРИЗИСА ПАРТНЕРСКИХ ОТНОШЕНИЙ

сотрудничество кризис дипломатия научный

1.1 Отношения и партнерство России и ЕС в контексте концепции комплексной взаимозависимости

Концепция комплексной взаимозависимости была разработана Джозефом Наем и Робертом Кеохейном в конце 70-х. Теоретики комплексной взаимозависимости пытались объяснить сложную природу международных отношений того периода, которые уже не могли быть обусловлены категориями классических теорий международных отношений, в частности, реализма. Военная мощь, несмотря на существование двух супердержав, начала играть гораздо менее важную роль, маленьким государствам, не обладавшим выдающимися вооруженными силами, удавалось обнаружить рычаги давления на гораздо более крупных игроков. Хорошей иллюстрацией к этому служит нефтяной кризис 73-74 гг., когда арабские страны-члены ОПЕК, а также Египет и Сирия отказались поставлять нефть государствам, поддержавшим Израиль в ходе Войны Судного дня. Воспользовавшись данным рычагом, эти государства не только существенно повлияли на экономическое положение супердержав, но и «продавили» свою позицию в ОПЕК.

Кохейн и Най объясняют взаимозависимость как ситуацию в мировой политике, которая «характеризуются взаимным эффектом для стран или акторов в разных странах» Keohane Robert O., Nye Joseph S. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Boston: Little, Brown & Co, 1977. 273 p.. В системе взаимозависимости государства сотрудничают по причине существования общих интересов, а результатом данной кооперации становится рост стабильности и благосостояния в мировой системе. Однако взаимозависимость не означает, что отношения между акторами постоянно стабильны и имеют позитивную направленность; они характеризуются не только сотрудничеством, зависимостью и контактами, но и конфликтами. В ходе взаимодействия акторы не только получают выгоду, но и становятся более чувствительными к действиям и нуждам друг друга. При этом в отношениях зачастую наблюдается асимметрия, в которой менее зависимые акторы, отмечают Кохейн и Най, могут использовать свое положение как источник влияния в торгах и средство для решения каких-то других проблем, которые не являются частью повесткиKeohane Robert O., Nye Joseph S. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Boston: Little, Brown & Co, 1977. 273 p.

Комплексная взаимозависимость отталкивается преимущественно от позиций неолиберализма («государства мотивированы не только национальными интересами, определяющимися с позиции силы» Genest Marc A. Conflict and Cooperation: Evolving Theories of International Relations. Belmont, CA: Thomson & Wadsworth, 1996. 586 p.); концепция отрицает свойственное реализму деление на «высокую» и «низкую» политику, однако пользуется категориями данной теории, в частности, категорией силы. Вопрос о роли силы часто поднимается в комплексной взаимозависимости. Отмечается, что влияние военной мощи уменьшается, и происходит это по ряду причин: увеличение потенциальных издержек и рисков, неясность исхода для экономической ситуации, сопротивление общества внутри и снаружи государства и т.д. При этом в ситуации, когда меньше государств вовлечены в региональные противостояние, другие акторы, например, международные террористические группировки, могут видеть силу более простым и эффективным способом влияния Robert O. Keohane and Joseph S. Nye, eds., Transnational Relations and World Politics. (Cambridge: Harvard University Press, 1972, что приводит к еще большей неопределенности и рискам.

Концепция комплексной взаимозависимости объясняет готовность государств вступать в кооперацию друг с другом в условиях анархии и зависимости. Несмотря на то, что они становятся более чувствительными к действиям других, а международная ситуация обретает все более непредсказуемый характер, кооперация может привнести не только какие-то конкретные выгоды, но и стать определенной «страховкой» от непредсказуемых действий своих партнеров.

Существуют три основных характеристики комплексной взаимозависимости W. Rana. Theory of Complex Interdependence: A Comparative Analysis of Realist and Neoliberal Thoughts // International Journal of Business and Social Science Vol. 6, No. 2, 290-297. February 2015:

1. Множественные каналы: в международной политике существует множество каналов взаимодействия, которые соединяют сообщества, в том числе внутренние, международные и транснациональные транзакции. В ситуации взаимозависимости играют роль не только формальные и неформальные контакты между правительствами, но также неформальные связи между негосударственными элитами и транснациональные организации, компании, банки, НКО и т.д., которые не просто служат собственным интересам, но и работают каналами транзакций.

2. Отсутствие иерархии между темами/проблемами: линия, разделяющая внутреннюю и внешнюю политику, становится размытой, а в межгосударственных отношениях отсутствует четкая повестка. «Безопасность не постоянно доминирует в повестке», в отношениях поднимаются разные темы и проблемы, которые не имеют иерархии. Вразрез с неореалистическим видением, в комплексной взаимозависимости любая проблема может стать главной в повестке.

3. Малая роль военной мощи. Когда в отношениях преобладает комплексная взаимозависимость, военная сила может не иметь значения при разрешении экономических проблем между членами сообщества, но быть очень важным фактором для политических и военных отношений с противоборствующим блоком. Напряженные отношения со взаимным влиянием все еще могут существовать, но сила больше не считается подходящим инструментом для достижения целей, особенно учитывая тот факт, что во многих сферах ее наличие не меняет ситуацию. Кеохейн и Най Keohane Robert O., Nye Joseph S. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Boston: Little, Brown & Co, 1977. 273 p также отмечают, что неуместность военной силы стала более очевидна, так как она дорого обходится, а ее эффект не предопределен; цена ее использования выросла с изобретением ядерного, биологического и химического оружия. Несмотря на это, военная мощь все еще играет важную роль как инструмент торга, и эта роль не может быть полностью проигнорирована. Постоянно меняющаяся роль силы делает ситуацию еще более сложной.

Отношения России и ЕС зачастую описывают как «взаимозависимость», имея в виду в первую очередь экономическую зависимость. Европейский союз - один из важнейших торговых партнеров России и продолжает оставаться имдаже несмотря на то, что показатели торговли начали падать после 2013 года. Особенно резкое падение зафиксировано в годы после введения санкций Данные Постоянного представительства Российской Федерации при Европейском союзе https://russiaeu.ru/ru/torgovlya. ЕС энергетически зависит от России: главной строкой экспорта из России в страны ЕС всегда были товары сырьевой группы, в первую очередь - топливно-энергетические. Товары из этой группы также являются основной строкой российского дохода: на топливно-энергетический комплекс приходится около 65,2% Данные за первое полугодие 2017-го года, http://global-finances.ru/vneshnyaya-torgovlya-rossii-2017/. Европейский союз является главным экспортным партнером России, на него приходится 42,7% от всего российского экспортаТамже. Эта ситуация во многом порождена двумя основными факторами, вытекающими друг из друга: географическим расположением и существующей инфраструктурой.

При этом отношения России и ЕС в энергетических вопросах нельзя назвать стабильными: они определяются в первую очередь разными стремлениями акторов. Как отмечают С. Готтлиб и И. Лорбер, «хотя экономическая взаимозависимость может удерживать государства от прямых ударов, она также может ограничить их возможности давления на своих партнеров» Gottlieb S., Lorber E. The Dark Side of Interdependence // Foreign Affairs. August 5, 2014.. Россия хочет контролировать ситуацию, в то время как ЕС стремится к обретению большей независимости от российского сырья. Это видно по контрактной и договорной политике: Россия стремится к заключению долгосрочных соглашений, в то время как ЕС предпочитает краткосрочные. В этих отношениях есть место рискам, страхам, политическим играм и шантажу - достаточно посмотреть лишь на три крупных энергетических кризиса, произошедших менее чем за последние 20 лет. Однако взаимозависимость в данной сфере порождает ситуацию необходимости компромисса, который, как правило, рождается в процессе торга.

Взаимозависимость в вопросе научно-технического сотрудничества России и ЕС менее очевидна. Европейский союз обладает рядом преимуществ: исследования и разработки лучше финансируются (2.03% от ВВП в 2016 году в ЕС против 1,1% от ВВП в России R & D expenditure. Eurostat - http://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php/R_%26_D_expenditure), инфраструктура более развита, да и суммарный научный потенциал 28 государств в любом случае суммарно превышает потенциал одного. Учитывая, что вплоть до 2014 года совместные проекты России и ЕС преимущественно финансировались из бюджета последнего, данную ситуацию можно видеть скорее как зависимость, чем взаимозависимость.

Однако стоит учитывать тот факт, что в последние годы конкурентная борьба за лидерство в инновационном секторе резко обострилась, так как именно успешность в инновационной сфере будет диктовать успешность в длинном экономическом цикле. ЕС в этом плане существенно отстает не только от признанных лидеров - США и Японии, - но и от быстрорастущих государств Азии - в частности, от Китая, который наращивает затраты на исследования и разработки в среднем на 16,7% Ратай Т.В. Затраты на науку в России и ведущих странах мира. - Институт статистических исследований и экономики знаний, НИУ ВШЭ, 7.09.2017. - https://issek.hse.ru/news/209009455.html в год. При этом в ЕС за последние несколько лет этот рост замедлилсяR&Dexpenditure. Eurostat - http://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php?title=File:Gross_domestic_expenditure_on_R_%26_D,_2006-2016_(%25,_relative_to_GDP)_FP18.png, несмотря на поставленную задачу доведения показателя затрат до 3% от ВВП к 2020 году.

Цели, поставленные программой «Европа 2020», показывают, что в ЕС со всей серьезностью относятся к кризисам, которые могут возникнуть, если экономика не будет переведена на инновационные рельсы. В среднем основные показатели инновационного развития ЕС растут на 1% в год, но нельзя сказать, что рост показателей симметричен. Если, например, за последние годы число международных совместных публикаций выросло на 6,7%, а темпы формирования открытых образцовых научно-исследовательских систем на 3,9%, то финансовая поддержка исследований упала на 3,1%, а производство продуктовых и технологических новаций на 1,5%. В.С. Циренщиков. Евросоюз: тенденции инновационного обновления. Доклады Института Европы, № 322, 2015 год Европейский союз нуждается в ресурсах - финансовых и человеческих - для реализации поставленных целей. Россия обладает этими ресурсами в большей степени, чем другие ближние соседи ЕС. Перед ней также стоят задачи инновационного развития, однако менее амбициозные: ГП «Развитие науки и технологий» предусматривает в большем объеме улучшение уже существующих показателей, или «максимальное приближение к мировому уровню в странах с развитой экономикой» Государственная программа Российской Федерации «Развитие науки и технологий» на 2013-2020 годы // Министерство образования и науки - https://xn--80abucjiibhv9a.xn--p1ai/media/events/files/41d4d6896099518f2f25.pdf к 2020 году. Большинство ожидаемых результатов, поставленных этой программой, так или иначе могут быть достигнуты путем большего вовлечения в мировую исследовательскую инфраструктуру и реализацию мегапроектов. Таким образом, в научно-техническом сотрудничестве России и ЕС также формируется взаимозависимость, но более позитивная - стороны зависят друг от друга в том плане, что сотрудничество и обмен ресурсами приближает обе стороны к достижению поставленных целей.

Многие факторы в отношениях России и Европейского союза - территориальное соседство, миграционная активность в регионе, культурная и частично историческая близость, ресурсная взаимозависимость и т.д. - диктуют иногда необходимость, а иногда логичное стремление к сотрудничеству. Конструктивное взаимодействие способствует не только исполнению интересов акторов, но и более стабильной и предсказуемой обстановке в регионе. Тем не менее, это не означает исключения непредсказуемости и неопределенности в отношениях: конкретно отношения России и ЕС эти факторы скорее определяют. Тем не менее, теоретически эффект можно склонить к положительному, используя инструменты и контакты в сферах, менее подверженных политическому влиянию.

2. «Дипломатия двух треков» и концепция научной дипломатии в современных международных отношениях

Как отмечают Т. Принсен и М. Фигнер, «дипломатия не является больше традиционным ведением государственной политики, а представляет собой комплекс взаимоотношений, устанавливаемых как между государственными, так и негосударственными акторами» Princen T. and Finger M. (eds). Environmental NGO's in World Politics: Linking the Local and the Global. London. 1994. № 2. P. 42.. В современности взаимоотношения между странами стали структурно сложнее, чем когда-либо: на них оказывает влияние взаимодействие на уровне международных институтов, НКО, контакты неправительственных организаций и даже простых людей. Причем иногда стремления и цели этих факторов не просто не поддерживают курс правительственной дипломатии, но и стремятся в совершенно другом направлении.

В 1981 году Вильям Дэвидсон и Джозеф Монтвиль впервые представили концепцию «дипломатии двух треков» в статье «Внешняя политика по Фрейду» William D. Davidson and Joseph V. Montville. Foreign Policy According to Freud. Foreign Policy No. 45 (Winter, 1981-1982), pp. 145-157. В данной работе обсуждается влияние базовых и более тонких психологических нужд на отношения между государствами и психология разрешения конфликтов между ними. Дэвидсон и Монтвиль ссылаются на социального психолога Герберта Кельмана, который заключает, что причиной международных конфликтов типично являются конфликты интересов и идеологические различия, однако психологические факторы также влияют на эскалацию и течение данных конфликтов. В частности, речь идет о психологических нуждах самоуважения и уважения со стороны других. Конечно, преодоление психологических барьеров не решит конфликт моментально, но создает новые возможности для взаимодействия и переговоров.

Дилемма заключается в том, что официальная дипломатия и государственные лидеры не всегда находятся в условиях, где разумное и открытое обсуждение причин конфликтов - с принятием исторических, социальных, культурных и других факторов - возможно в связи со страхом того, что открытость и готовность к диалогу могут быть расценены как слабость, которую можно стратегически использовать. Чаще они должны занимать более жесткую позицию, необходимую для создания у общества ощущения защищенности, которое связано с базовыми инстинктами выживания.

Официальная дипломатия, она же «дипломатия первого трека», обладает ресурсами, платформой и полномочиями для установления и осуществления контактов между государствами и акторами, однако она находится в рамках внутренних интересов, идеологии, страха - и в целом условий политической игры. «Дипломатия второго трека», к которой относятся «неофициальные, неструктурированные и неформальные контакты между группами и отдельными людьми» Louise Diamond, John McDonald. Multi-track Diplomacy: A Systems Guide and Analysis. Publisher, Iowa Peace Institute, 1991., этими рамками не стеснена и исходит из позиций открытости и альтруизма. Основное предположение дипломатии второго трека заключается в том, что потенциальный или реальный конфликт может быть разрешен или уменьшен путем обращения к общей человеческой черте реагировать на добрую волю и разумность соответственно.

Треки не будут эффективно работать на разрешение конфликта по отдельности. Официальные акторы обладают ресурсами и полномочиям для официального диалога; помимо этого, дипломатия второго трека работает более эффективно, если лидеры обеспечивают гражданам психологическую уверенность в том, что их базовые нужды защищены. В свою очередь, дипломатия второго трека помогает обрести большее понимание взаимодействия различных факторов, которые менее заметны для официальной дипломатии из-за многочисленных ограничений, таким образом усилить политический анализ и, как следствие, увидеть потенциальные альтернативные пути для снижения напряжения и разрешения конфликтов.

Более узкая трактовка «дипломатии двух треков» предусматривает усилия, направленные на разрешения конкретных конфликтов; теоретически очерчен даже круг институтов, организаций и акторов, которые могут относиться к тому или иному треку Jeffrey Mapendere. Track One and a Half Diplomacy and the Complementarity of Tracks. COPOJ - CultureofPeaceOnlineJournal, 2(1), 66-81.. В контексте заданной темы нас интересует именно изначальная концептуализация Дэвидсона и Монтвиля - мотивация двух треков дипломатии, их ограничения, механизмы и необходимость взаимодействия.

Научная дипломатия - наглядный пример того, как дипломатия «второго и первого треков» работают совместно. Она реализуется на уровне как правительственных, так и неправительственных институтов, которые менее подвержены влиянию тех ограничений, под которые попадает официальная дипломатия. Научное сотрудничество между государствами, хоть оно и мотивировано внутренними интересами, все же руководствуется принципами альтруизма и открытости.

Грубо говоря, научная дипломатия - это использование международного сотрудничества в сфере науки и технологий для разрешения общих проблем, а также построения конструктивного сотрудничества между странами. Как явление она зародилась давно: идея о необходимости взаимодействия с другими странами в сферах науки и культуры для процветания собственного государства можно увидеть, например, в циркуляре для дипломатов французского Комитета общественного спасения от 26 октября 1794 г Шестопал Алексей Викторович, Литвак Николай Витальевич Научная дипломатия. Опыт современной Франции // Вестник МГИМО. 2016. №5 (50). Научная дипломатия активно применялась американскими политиками в годы Холодной войны: США использовали сотрудничество в данной сфере для построения дипломатических отношений как инструмент «мягкой силы», чтобы обрести союзников среди бывших врагов. В качестве примера можно привести отношения между США и КНР: соглашение между США и Китаем о сотрудничестве в сфере науки и технологий было заключено в 1979 году - практически сразу после установления официальных дипломатических отношений. Американский подход к этому сотрудничеству описывается как «упражнение в научной дипломатии», при котором активы взаимодействия могут быть использованы как «инструменты для достижения дипломатических целей». Richard P. Suttmeier. Trends in U.S.-China Science and Technology Cooperation: Collaborative Knowledge Production for the Twenty-First Century? Research Report Prepared on Behalf of the U.S.-China Economic and Security Review Commission, September 11, 2014

Активная разработка концепции и внедрение ее в политическую повестку началась в период первого президентского срока Барака Обамы.

В 2008 году был создан Центр научной дипломатии в рамках Американской ассоциации содействия развитию науки (TheAmericanAssociationfortheAdvancementofScience, AAAS). В США данная концепция в основном рассматривается как инструмент «мягкой» или «умной» силы, которую Най описывает как умение «заставлять других хотеть тоже самое, что хочешь ты»Цитатапо Noya, J. The Symbolic Power of Nations. Place Branding, 2005.№2 (1), 53-67. . Цитируя Хиллари Клинтон, научная дипломатия для США является «одним из наиболее эффективных путей влияния и помощи других нациям»Цитатапо: Patman, Robert G. Davis, Lloyd Spencer. Science Diplomacy: New Day Or False Dawn? The power of science diplomacy, a lesson from the Nobel laureate Peter Agre. Calamita, Giuseppe // European Journal of Clinical Investigation, Volume: 46 Issue 5 (2016) ISSN: 0014-2972. Научная дипломатия разделяет многие характеристики мягкой силы - это непрямое воздействие, опора на культуру и ценности, действие через убеждение, и, что самое главное - непреднамеренный характер (влияние на политические отношения является не прямой целью, а побочным продуктом взаимодействия). Однако рассматривать ее исключительно как средство мягкой силы было бы не совсем верно: в первую очередь, это инструмент для создания более прочных связей, основанных на научных ценностях рациональности, прозрачности и универсальности, между акторами в неидеологизированной средеNew frontiers in science diplomacy. January 2010 // The Royal Society - https://royalsociety.org/~/media/Royal_Society_Content/policy/publications/2010/4294969468.pdf.

Научная дипломатия нацелена на усиление симбиоза между интересами и мотивацией научного и международного сообществ. В рамках науки международное сотрудничество мотивировано желанием иметь доступ к лучшим исследователям, лучшим исследовательским институтам и предприятиям, к новым возможностям финансирования. Акторам международных отношений наука может предложить потенциально полезные каналы и сети коммуникации, которые могут быть использованы для поддержки политических целей. Важно, что и научные, и дипломатические цели должны быть четко определены, чтобы в дальнейшем избежать политизации конкретно научного сотрудничества.

В актив средств научной дипломатии входят любые действия государства на международной арене по научному сотрудничеству, сбору научных данных за рубежом или научному обмену. Цели или результат данных действий, тем не менее, могут быть разными. Всего выделяется три основных измерения научной дипломатии:

1. Дипломатия для науки: дипломатия является механизмом для продвижения научных целей, в частности расширенных и дорогостоящих исследовательских программ, для реализации которых необходимо стимулировать участие многих акторов. Примерами развития такого типа является взаимодействие государств в мегапроектах, таких как ЦЕРН (Европейская организация по ядерным исследованиям) и ITER (Международный экспериментальный термоядерный реактор).

2. Наука в дипломатии: наука необходима для понимания и достижения внешнеполитических целей. Включает в себя информирование дипломатов и дипломатических институтов для того, чтобы им были доступны научные и технические знания, затрагивающие внешнеполитические отношения - например, в сфере международного здравоохранения или пищевой безопасности.

3. Наука для дипломатии: наука - механизм для усиления или расширения связей между государствами. Научная дипломатия важна для развития позитивной повестки между государствами с натянутыми, ограниченными отношениями. Пример - зонтичное соглашение по сотрудничеству в сфере науки и техники между Китаем и США, подписанное в 1979 году, за которым последовало установление формальных дипломатических отношений.

Естественно, научная дипломатия не одномерна: продвижение в каком-то одном измерении не исключает развития остальных, равно как и то, что эффект во всех трех измерениях может быть неравномерен, а какое-то одно измерение может быть исключено вовсе. Предсказать, как и на что повлияет научная дипломатия, невозможно: в этом взаимодействии есть интересы (зачастую и политические, и меркантильные), но не может быть поставленной конечной цели. Этот процесс может привести к глобальным - и зачастую неожиданным - изменениям, а может остаться взаимодействием на одном уровне.

Научную дипломатию как инструмент можно рассматривать с разных сторон. Европейский комиссар по исследованиям, инновациям и науке Карлос Моедас сформировал точку зрения ЕС следующим образом: «Европейский подход к научной дипломатии, как я его вижу, весьма прост. Инвестировать в науку и исследования для того, чтобы достичь единства, а также стимулировать интеллектуальный и экономический прогресс».Moedas Carlos. The EU approach to science diplomacy // European Commission - https://ec.europa.eu/commission/commissioners/2014-2019/moedas/announcements/eu-approach-science-diplomacy_en

В этой главе были рассмотрены теоретические основания работы. Концепция комплексной взаимозависимости, возникшая в период глобальных изменений в динамике отношений акторов на мировой арене, объясняет логику международных отношений в эпоху многочисленных связей и транзакций между акторами, которые привносят как большую стабильность, так и неопределенность. В отношениях России и ЕС очевидно присутствует взаимозависимость как на глобальном, так и на отраслевых уровнях. В данном контексте взаимозависимость может являться как положительным, так и отрицательным фактом: наличие взаимозависимости заставляет Россию и ЕС искать пути нивелирования конфликтов, однако она также порождает и неопределенность в отношениях. Неопределенность и непредсказуемость усиливает напряжение, которое можно ослабить, приблизив эффект взаимодействия к скорее положительному исходу, через разные каналы, в частности, с помощью дипломатии. Тем не менее, официальная дипломатия ограничена набором условий, среди которых - необходимость подчиняться внутренним интересам и повестке, занимать жесткую позицию, а также идеологические ограничения. Второй трек дипломатии, в который входят неофициальные, неструктурированные контакты между институтами, организациями и людьми, не подвержен этим ограничениям и исходит из позиций альтруизма и открытости, что позволяет акторам второго трека лучше понимать нужды и стремления второй стороны конфликта и стремиться к его разрешению. Тем не менее, треки дипломатии не могут эффективно действовать на пользу снижения напряженности из-за отсутствия пониманий и ограничений у первого и инструментов у второго. Научная дипломатия, будучи явлением второго трека, также взаимодействует с традиционной, публичной и культурной дипломатией. Она может быть как инструментом «мягкой силы» - особенно в случаях, когда научно-технический потенциал одной стороны сотрудничества заметно слабее - так и инструментом для усиления связей и построения конструктивного сотрудничества. Проанализировав глубину и динамику научно-технического сотрудничества России и ЕС, одновременно приняв во внимание другие особенности билатеральных отношений, можно сделать вывод о том, является ли оно фактором укрепления отношений и ослабления напряжения, что и будет сделано позже.

2. НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ И ЕС В КОНТЕКСТЕ КРИЗИСА ПАРТНЕРСКИХ ОТНОШЕНИЙ

В этой главе будут рассмотрены инструменты научно-технического сотрудничества России и ЕС и изменения, которые данное сотрудничество претерпело за последние годы. Ранее в этой работе упоминалось, что Россия является одним из крупнейших партнеров ЕС в научно-технической сфере. Что это значит? По каким параметрам можно определить условный «размер» сотрудничества? Как это сотрудничество формируют и регулируют существующие нормативные документы? Чтобы понять это, необходимо подробно рассмотреть инструменты и механизмы, с помощью которых оно реализуется. Рассмотрев нормативно-правовые основы сотрудничества совместно с его показателями за годы, прошедшие после начала политического кризиса, можно беспристрастно оценить изменения последних лет и понять, являются ли они следствием кризиса отношений России или ЕС, произошли вопреки всем проблемам или не имеют никакого отношения к ним вовсе.

2.1 Научно-техническое сотрудничество России и ЕС: инструменты и правовая база

Сотрудничество России и ЕС впервые в общих чертах было упомянуто еще в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве (СПС, 1997 год). В статье 62 данного соглашения говорится о том, что «стороны содействуют развитию двустороннего сотрудничества в области научных исследований и технологических разработок в гражданских целях (НТР) на основе взаимной выгоды, и, с учетом наличия ресурсов, на основе адекватного доступа к своим соответствующим программам, и при условии обеспечения соответствующего уровня эффективной защиты прав интеллектуальной собственности» Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, Статья 62. В соответствии с ним сотрудничество охватывает: обмен научно-технической информацией, совместные мероприятия в области НТР, мероприятия по профессиональной подготовке и программы обмена для ученых, исследователей и технологов.

Отдельно оговаривается, что базой научно-технического сотрудничества считаются отдельные договоренности. Такими договоренностями можно считать три соглашения: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Европейским Сообществом о сотрудничестве в области науки и технологий от 2000 года, Соглашение между Российской Федерацией и Европейским Сообществом по атомной энергии о сотрудничестве в области ядерной безопасности (2001) и Соглашение между Правительством Российской Федерации и Европейским Сообществом по атомной энергии о сотрудничестве в области управляемого термоядерного синтеза (2001).Все изменения и общая стратегия для продолжения сотрудничества фиксируются в Дорожных картах по общему пространству науки и образования, которые обновляются по мере необходимости; в последний раз это происходило в 2017 году.

Соглашение о сотрудничестве предусматривает возможность участия сторон в проектах друг друга, свободный обмен информацией, совместное использование научного оборудования и многое другое. Сотрудничество должно осуществляться на основе следующих принципов:

1. Взаимная выгода

2. Своевременный обмен информацией, которая может иметь значение для совместной деятельности

3. Сбалансированное получение РФ и ЕС экономических и социальных выгод, учитывающее вклады сторон и/или соответствующих участников в совместную деятельность.

В целом, данное Соглашение обрисовывает области, принципы и направления сотрудничества, а также является подтверждением намерения сторон о его повсеместном углублении. Также оно содержит Приложение по распоряжению технологиями (ПРТ), которое определяет порядок распоряжения интеллектуальной собственностью в рамках этого сотрудничества.

Координацию сотрудничества Россия - ЕС осуществляет Совместный комитет по научно-технологическому сотрудничеству, также учрежденный Соглашением о сотрудничестве. Встречи Совместного комитета проходят ежегодно; в них принимают представители Министерства образования и науки РФ, федеральных органов исполнительной власти; со стороны ЕС участвуют представители аналогичных органов, а также Директората Еврокомиссии по исследованиям и инновациям. Помимо этого, ежемесячно проводятся видео-встречи 13 целевых групп по наиболее важным тематикам сотрудничества: аэронавтика, энергетика, окружающая среда и изменения климата, еда, агрокультура, биотехнологии, здравоохранение, цифровые инфраструктуры, нанотехнологии, космос и исследовательские инфраструктуры.

Все эти документы (за исключением Дорожных карт) являются правовой базой, в которой формируются общие принципы и другие основы сотрудничества. В основе же непосредственно совместной работы исследователей и научных организаций из России и ЕС лежат двусторонние программы и целевые программы России и ЕС по научно-техническому развитию.

Начиная с 1984 года основным инструментом Европейского союза по научно-техническому сотрудничеству с третьими странами являются рамочные программы. Они разрабатываются по предложению Европейской Комиссии и подлежат утверждению Европейского Совета и Европейского Парламента в соответствии с установленными процедурами процесса совместного принятия решений. Программы являются в первую очередь финансовым инструментом Европейского союза по поддержке научных исследований, ученых и проектов: в ней выделяются основные направления, определяется финансирование на каждое из них, инструменты и основные принципы работы, в том числе и с зарубежными партнерами.

С российской стороны повестка в данной теме задается Государственной программой (ГП) РФ «Развитие науки и технологий» 2013-2020 гг. и Стратегией инновационного развития Российской Федерации до 2020 г. Стратегия представляет собой анализ развития инновационного сектора и список мер, необходимых для его развития; также в ней представлены показатели, по которым оценивается прогресс в выполнении программы, участники программы, размеры бюджетных ассигнований и др. В программе «Развитие науки и технологий» определяются цели и задачи на заданный период, участники и финансирование, индикаторы и подпрограммы, направленные на достижение определенных целей - в том числе подпрограмма «Международное сотрудничество в сфере науки», основным участником которой является Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). Целью данной подпрограммы является «обеспечение интеграции российского сектора исследований и разработок в международное научно-технологическое пространство». На выполнение этой подпрограммы выделяется 48, 47 миллиардов рублей из федерального бюджета - по размеру финансирования она находится на третьем месте. В контексте заданной темы из списка ключевых мероприятий подпрограммы нас интересуют два пункта: «осуществление платежей в целях обеспечения реализации соглашений с правительствами иностранных государств и международными организациями в части обеспечения научно-исследовательской деятельности ученых за рубежом» и «участие Российской Федерации в крупных научно-исследовательских проектах».

Сотрудничество осуществляется также на уровне панъевропейских научных организаций (EUREKA, COST - Программа европейского сотрудничества в области научно-технических исследований, ESF - Европейский научный фонд) и международных инициатив и организаций (CERN - Европейская организация по ядерным исследованиям, ISTC - Международный научно-технический центр, ITER - Международный проект строительства термоядерного реактора и т.д.). Ранее существовали две отдельные программы по сотрудничеству с исследователями из стран бывшего СССР - TASIS и INTAS, однако они были свернуты в конце 2000-х годов.

Рассмотрим, какие варианты сотрудничества России и ЕС в научно-технической сфере предусмотрены программой «Горизонт 2020». Для этого необходимо подробнее изучить структуру самой программы.

Вступившая в силу в 2014 году программа «Горизонт 2020» содержит три основных раздела: «Передовая наука», «Индустриальное лидерство» и «Социальные вызовы». Целью «Передовой науки» является стимулирование проведения научных исследований высочайшего уровня, привлечение лучших исследователей и создание благоприятной среды для укрепления сотрудничества и обмена идеями как в Европе, так и за ее пределами. Программа «Индустриальное лидерство» направлена на стимулирование бизнеса к увеличению объемов инвестирования в исследования, в особенности в области с инновационным потенциалом. «Социальные вызовы» поддерживает исследования, направленные на решение конкретных социальных проблем.

Общее финансирование программы составляет 80 миллиардов евро. Самой затратной частью является программа «Социальные вызовы», на которую выделено 29,7 миллиардов евро; далее идет «Передовая наука» - 24,4 миллиарда евро - и «Индустриальное лидерство», на которую выделено 17 миллиардов евро. Отдельные строками вынесено финансирование Европейского института инноваций и технологий (2,7 млрд) и Евратома (1,6 млрд). На прочие проекты должно быть затрачено 3,2 млрд евро.