Восприятие Китая различными группами американского общества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет экономики и мировой политики

Выпускная квалификационная работа

Восприятие Китая различными группами американского общества

по направлению подготовки Международные отношения: азиатские исследования

Галкин Александр Андреевич

Москва 2020

Введение

Текущее поколение стало свидетелем нарастающего противостояния Соединённых Штатов Америки, признанного мирового лидера, и Китая, который всё более уверенно и в экономическом, и в военном плане заявляет о своих позициях на международной арене. Со времен «Пелопонесской воны» Фукидида история предупреждает - как правило такое противостояние ведёт к конфликту. Хочется надеяться, что, когда речь идёт о двух ядерных державах, лидеры, принимающие решения, осознают свою ответственность не только перед собственным народом, но и перед человечеством в целом, и конфликт интересов не доведёт до прямого военного столкновения.

Тем не менее, следуя традиции реализма, следует отметить, что политика руководства страны появляется не на пустом месте - она отвечает ожиданиям большинства населения. Поэтому, особенно в демократических странах, лидеры государств внимательно отслеживают общественное мнение и учитывают его при принятии важнейших политически решений. Ввиду глобального влияния двусторонних отношений США и КНР на мировую экономику глубокое понимание общественного диалога указанных государств необходимо не только Пекину и Вашингтону, но и всем остальным странам, вовлечённым в глобальные экономические отношения. В этой связи актуальность темы настоящего исследования - «Восприятие Китая различными группами американского общества» - приобретает особое значение.

Учитывая огромное значение будущего американо-китайских отношений на развитие всей мировой экономики, в настоящий момент на эту тему в академических кругах развернулась широкая дискуссия. В целом академическое сообщество можно разделить на приверженцев либеральной, реалистической и конструктивистской традиций. Среди представителей всех трёх групп можно выделить как уверенных в позитивном сценарии развития американо-китайских отношений, так и аргументирующих неизбежность столкновения двух крупнейших мировых держав. В рамках настоящего обзора автор приводит условную классификацию исследований на «оптимистичные» и «пессимистичные», повторяя классификацию, введённую Аароном Фридбергом в 2005 г. Aaron L. Friedberg. “The Future of U.S.-China Relations: Is Conflict Inevitable?.” Quarterly Journal: International Security, vol. 30. no. 2. (Fall 2005): 7-45.

В соответствии с указанным подходом можно выявить шесть условных групп исследователей, каждая из которых аргументирует свои взгляды на будущее отношений Вашингтона и Пекина. Традиционно представители либеральной традиции настроены «оптимистично», а реалистической - «пессимистично», но существует много примеров, когда, используя схожий взгляд на проблему, исследователи приходят к разным выводам.

Либеральные «оптимисты» опираются на три основных аргумента, которые должны нейтрализовать развитие конфликта между США и Китаем: экономическая взаимозависимость, роль международных институтов и демократизация. Ho-fung Hung, The China boom: why China will not rule the world (New York: Columbia University Press, 2015); Doug Stokes, `Achilles' deal: dollar decline and US grand strategy after the crisis', Review of International Political Economy 21: 5, 2014, pp. 1071-94; Daniel Drezner, `Bad debts: assessing China's financial influence in Great Power politics', International Security 34: 2, 2009, pp. 7-45.

Несмотря на взаимные торговые ограничения двух стран, торговая взаимозависимость остаётся высокой. По итогам 2018 г. Китай оставался крупнейшим торговым партнёром США с оборотом 737,1 млрд долл в год, из которых 179,3 млрд долл приходилось на экспорт и 557,9 млрд долл - на импорт. При этом Китай - третий крупнейший рынок сбыта для США после Канады и Мексики, и крупнейший экспортёр товаров на американский рынок. Office of the US Representative, The People's Republic of China https://ustr.gov/countries-regions/china-mongolia-taiwan/peoples-republic-china Второй аргумент - наличие множества площадок для диалога Китая и США (группа большой двадцатки, ООН, ВТО, МВФ, группа Всемирного банка) и наличие региональных площадок, которые способствуют взаимодействию Китая с другими странами (Азиатско-Тихоокеанский Форум международного сотрудничества, Региональный форум АСЕАН, АСЕАН+3, Восточноазиатский саммит, множество двусторонних диалогов). Работа обозначенных площадок предотвращает непонимание и способствует снижению напряжения в отношениях Китая и США за счёт создания более-менее прозрачного будущего мировой экономики. Наконец, либеральные оптимисты уверены, что демократизация, которая в том числе наблюдается и в Китае снижает вероятность конфликта в соответствии с «главным законом демократического мира» - демократии не воюют.

Представители «реалистического пессимизма» приводят иной набор аргументов. Во-первых, экономическая мощь Китая растёт, напоминая стремительный рост экономики США в начале 20-го века, что влечёт за собой рост военных расходов, по которым Китай уже вышел на второе место в мире, уступая только США. Cf. Stephen Brooks and William Wohlforth, `The rise and fall of the Great Powers in the twenty-first century: China's rise and the fate of America's global position', International Security 40: 3, 2016, pp. 7-53. Согласно оценке SIPRI, в 2019 г. военные расходы Китая составили 261 млрд долл (США - 732 млрд долл). SIPRI Publications “Trends in World Military Expenditure, 2019” https://www.sipri.org/publications/2020/sipri-fact-sheets/trends-world-military-expenditure-2019 Во-вторых, расширяются геополитические цели Китая, что проявляется, например, в масштабной инициативе «Один пояс - один путь», активным инвестициям в другие страны, стремлении к технологическому лидерству. John Mearsheimer, `The gathering storm: China's challenge to US power in Asia', Chinese Journal of International Politics 3: 4, 2010, pp. 381-96; Graham Allison, Destined for war: can America and China escape Thucydides's trap? (Boston and New York: Houghton Mifflin Harcourt, 2017). В-третьих, к конфликту подталкивает «дилемма безопасности»: рост военного потенциала в глазах Пекина и Вашингтона выглядит не как средство самозащиты оппонента, а как как прямая угроза безопасности своей страны, и таким образом подталкивает новую гонку вооружений. Peter Navarro and Greg Autry “Death by China: Confronting the Dragon”, 2011 https://www.huffpost.com/entry/book-review-death-by-chin_b_882644 Вносит свой вклад и взаимное недоверие, обусловленное различными политическим традициями, системой ценностей и культурой, недостаточным пониманием процесса принятия политических решений друг друга, и осознанием того, что мощь США и Китая постепенно выравнивается. John L.Thornton „Addressing US-China Strategic distrust”, China Center at Brooklings https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2016/06/0330_china_lieberthal.pdf Видный американский исследователь Китая Дэвид Шамбо в 2003 г. опубликовал статью, посвящённую взаимному восприятию в Китайцев и Американцев во второй половине 1990-х - начале 2000-х гг. David Shambaugh, Introduction: Imagining Demons: The rise of negative imagery in US-China relations, 2003

https://www.tandfonline.com/doi/pdf/10.1080/1067056022000054588 С точки зрения исследователя, уже тогда явно прослеживался негативный тренд в развитии отношений двух стран.

В то же время, есть группа «реалистических оптимистов», которые согласны с неизбежностью роста мощи Китая, но, во-первых, предсказывают не такой стремительный рост как «пессимисты», а во-вторых, указывают на то, что в настоящий момент военный и экономический потенциал Китая значительно уступает потенциалу США. Далее исследователи указывают на ограниченные цели Китая, соответствующие его ограниченным возможностям. С их точки зрения, Китай стремится не к роли мирового гегемона, а к роли регионального лидера, и в этой связи его интересы вполне соотносятся с интересами США. Негативная роль «дилеммы безопасности» хотя и присутствует, но сглажена большим количеством площадок для диалога. Яркий пример этого направления - статья Рандала Швеллера «Разнонаправленный, но совместимый национализм: будущее Американо-Китайских отношений с точки зрения неоклассического реализма». Randall Schweller, Opposite but Compatible Nationalisms: A Neoclassical Realist Approach to the Future of US-China Relations,The Chinese Journal of International Politics, Volume 11, Issue 1, Spring 2018, Pages 23-48,

https://academic.oup.com/cjip/article/11/1/23/4844056 Автор доказывает, что растущая мощь Китая направлена на покорение новых рынков, а США, наоборот, всё больше сосредотачиваются на внутренней политике и не намерены принимать прежнего активного участия в мировых делах. Таким образом, конфликта интересов нет и мир из однополярного постепенно превратится в биполярный.

Некоторые исследователи не только обозначают тенденции развития американо-китайских отношений, но и предлагают конкретные меры по снижению взаимного недоверия. Заслуживает внимания книга Джеймса Стейнберга и Майкла O'Хэлнола «Стратегические гарантии и решения: американо-китайские отношения в 21 веке». James Steinberg, Michael E. O`Hanlon. “Strategic Reassurance and Resolve: U.S.-China Relations in the Twenty-First Century” Princeton University Press, 04.05.2014 - 272 Seiten Авторы доказывают, что как мирный уход США из Восточной Азии, так и новая холодная война не выгодны ни Пекину, ни Вашингтону, потому что первый сценарий повлечёт за собой крах всей системы ядерного нераспространения, а второй не сможет привести к полной победе какой-то из сторон. Далее, в реалистической традиции авторы предлагают конкретные меры по восстановлению стратегического доверия, подразделяя их на три категории: контроль над вооружениями, модернизация вооружений, военное планирование. В первой категории предлагаются такие меры, как договор об ограничении вооружений в космосе, о предотвращении инцидентов на море и разрешении разведывательных полётов по заранее оговорённым маршрутам. Во второй категории - взаимные ограничения по росту военного бюджета и изменение американской концепции «Air-Sea Battle», которая с точки зрения авторов напоминает риторику холодной войны и обоснованно вызывает озабоченность Китая. В категории «военное планирование» предлагается изменить концепцию «превентивного удара» и разработать совместный план действий в случае начала войны на Корейском полуострове.

Статья «Отношения между США и Китаем и либеральный мировой порядок: соперничающие элиты, сталкивающиеся взгляды?», опубликованная в 2018 г., повторяет подход Стейнберга и O'Хэлнола - авторы выделяют три возможных пути развития американо-китайских отношений: конфликт, постепенное приспособление к новым условиям и гибридный сценарий сосуществования, когда по образцу холодной войны каждый лидер сформирует свою систему союзов, практически независимую от враждебного лагеря. «Nanб De Graaff, Bastiaan Van Apeldoorn» International Affairs, Volume 94, Issue 1, January 2018, Pages 113-131, https://doi.org/10.1093/ia/iix232,

https://academic.oup.com/ia/article-abstract/94/1/113/4762687 Статья интересна тем, что для понимания и обоснования политики Пекина и Вашингтона авторы подробно рассматривают модели государственного и общественного устройства двух государств.

Интерес вызывает статья Рихарда Мадера «Биполярность и будущее американо-китайских отношений». «Bipolarity and the Future of U.S.-China Relations: U.S.-CHINA BIPOLARITY» Article in Political Science Quarterly · September 2018, DOI: 10.1002/polq.12801 Автор доказывает, что через несколько десятилетий сформируется новый биполярный порядок, который сохранит глубокую экономическую взаимозависимость между крупнейшими игроками на международной арене, чего нельзя сказать о периоде холодный войны, ослабит Северо-Атлантический союз и в экономическом и в политическом плане, но в то же время сохранит черты биполярного мира 20-го века в том, что касается технологического соперничества.

С другой стороны, широко распространены представители «либерального пессимизма», которые доказывают, что ввиду коренного различия режимов США и Китая, столкновение между ними неизбежно и тоже приводят убедительные аргументы. Andrew Moravcsik, “Taking Preferences Seriously: A Liberal Theory of International Politics,” International Organization, Vol. 51, No. 4 (Autumn 1997), pp. 513-553. Во-первых, некоторые исследователи указывают, что «переходный период» в китайской политической жизни в значительной мере повышает вероятность столкновения с США. Согласно исследованию Э.Мансфилда, стабильные либеральные или авторитарные режимы менее склонны к эскалации конфликтов, а Китай сейчас находится на пути от тоталитарного к более либеральному обществу, то есть находится в «конфликтной» фазе. Edward D. Mansfield and Jack Snyder, Electing to Fight: Why Emerging Democracies Go to War (Cambridge, Mass.: MIT Press, 2005). США, в свою очередь, традиционно выступает «защитником демократии», что с одной стороны обостряет дискуссию о соблюдении прав человека в Китае, с другой - обосновывает военную поддержку Тайваня со стороны США. Оба вопроса являются довольно болезненными для Китая. Walter Russell Mead, Special Providence: American Foreign Policy and How It Changed the World (New York: Alfred A. Knopf, 2001)

Нельзя обойти вниманием и представителей школы конструктивистов, которые уверены в «социальном» происхождении международных отношений. Так, «оптимистичные конструктивисты» уверены, что устойчивое наращивание Китаем своего присутствия в международных организациях ведёт к изменению стратегической культуры Китая, изменению взглядов китайского руководства в либеральном ключе. Такое изменение, в свою очередь, поспособствует мирному завершению конфликта между Китаем и США, как это произошло в отношениях между СССР и США в конце холодной войны. Tang Shipping “From Offensive Realsim to Defensive Realism: A Social Evolutionary Interpretation of China's Security Strategy” RSIS Working Papar, 2010 https://www3.ntu.edu.sg/rsis/publications/SSIS/SSIS003.pdf

В то же время, среди конструктивистов существуют «пессимисты», с точки зрения которых различия в подходах Пекина и Вашингтона к вопросам мировой политики со временем только усугубляются, чему способствуют регулярные недружелюбные действия стран в отношении друг друга. David Shambaugh, “Sino-American Strategic Relations: From Partners to Competitors,” Survival, Vol. 42, No. 1 (Spring 2000), p. 110.

Таким образом, можно констатировать глубокую разработанность темы развития отношений США и Китая. В то же время, уделяя основное внимание трендам и перспективам развития отношений, исследователи недостаточно рассматривали текущие подходы разных групп американского общества к американо-китайским отношениям. После вступления Трампа в должность таких исследований не было, тем не менее очевидна проблема, заслуживающая более внимательного изучения: изменение взглядов широких слоёв населения и растущая поддержка курса администрации в отношении Пекина как среди научного сообщества, так и среди политической элиты. Вопрос, который возникает в связи с обозначенной проблемой - как взгляды представителей Демократической и Республиканской партий, научного и бизнес сообщества США соотносятся с позицией администрации и могут повлиять на политику Белого дома в будущем?

Эмпирическая база исследования строится на официальных документах, докладах и выступлениях представителей администрации, республиканцев и демократов, пяти наиболее влиятельных исследовательских центров и бизнес-сообщества США. Для обзора позиции администрации были выбраны Стратегия национальной безопасности США, Ежегодные доклады Министерства обороны США Конгрессу, посвящённые военному потенциалу Китая, Замечания Вице-Президента Майкла Пенса о политике администрации Трампа в отношении Китая от 4 октября 2018 г. Позиция членов Конгресса анализируется на основе пресс-релизов комитетов Сената и Палаты представителей по международным делам, кроме того, позиция членов республиканской партии представлена высказываниями демократических кандидатов в президенты на тему отношений с Китам. Из материалов академического сообщества США были отобраны доклады по Китайской проблематике за указанный период Брукингского института, Фонда Карнеги за международный мир, Центра стратегических и международных исследований, Фонда «Наследие», Корпорации RAND. Наконец, анализ позиции бизнес-сообщества построен на материалах Американо-Китайского бизнес совета и Торговой Палаты США. С полным списком источников можно ознакомиться в конце работы.

Цель настоящего исследования - глубокое понимание «расстановки сил» в актуальной дискуссии американской общественности о будущем американо-китайских отношений. Анализируя документы и выступления представителей Конгресса, американских исследовательских центров и ассоциаций, автор определяет, каким образом политика Пекина и Вашингтона воспринималась американской общественностью в течение «торговой войны» в период 2018-2020 гг.

В соответствии с целью автор ставит перед собой следующие задачи:

Обозначить позицию текущей администрации Трампа в отношении Китая.

Выявить сходства и различия позиций в отношении Китая представителей Демократической и Республиканской партий в Конгрессе и их влияния на политику текущей администрации.

Проанализировать сходства и различия в позиции пяти наиболее влиятельных аналитических центров о будущем американо-китайских отношений.

Констатировать интересы бизнес-сообщества США в отношениях с Китаем.

Работа структурирована в соответствии с обозначенными задачами.

Теоретической базой исследования является конструктивизм, поскольку цель исследования подразумевает влияние общественной дискуссии на политику государства.

Методологическая база исследования - неформализованный анализ текста с элементами контент-анализа. Помимо классического анализа автор анализировал тексты с точки зрения частоты встречающихся терминов.

Таким образом, объектом исследования являются американо-китайские отношения, предметом - восприятие Китая обозначенными участниками политической дискуссии в США. Хронологические рамки исследования - с 6 июля 2018 г. (дата вступления в силу первого пакета торговых барьеров США против Китая) до 15 января 2020 г. (подписание документов о первой фазе торговой сделки между Пекином и Вашингтоном). Выбор наиболее строй фазы экономического противостояния двух государств - от начала фактического действия барьеров до достижения первой взаимовыгодной договорённости - обусловлен тем, что в напряжённые периоды все участники политического процесса заявляют свои взгляды более отчётливо. Автор также отобрал СНБ США 2017 в качестве источника, несмотря на то что стратегия была издана раньше обозначенного периода ввиду её программной значимости.

Глава 1. Позиция правительства США, республиканской и демократической партий в отношении Китая

1.1 Позиция администрации Трампа

Стратегия национальной безопасности (СНБ) 2017 - документ, наиболее полно раскрывающий подход США к внешним угрозам. Актуальная стратегия администрации Трампа была опубликовала 18 декабря 2017 г. Традиционно, особое место в СНБ 2017 отведено Китаю. National Security Strategy (2017) // Официальный сайт Правительства США (https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf) Просмотрено: 04.09.2019 Китай упоминается в стратегии 37 раз. Для сравнения: Россия - 25 раз, Иран - 17 раз, Северная Корея - 17 раз, блок НАТО - 6 раз.

Первое упоминание о Китае встречается во вступлении: в перечне стран, угрожающих безопасности США, он стоит на первом месте, перед Россией, Ираном и Северной Кореей. Далее Китай упоминается в следующих разделах:

“Защита граждан, национальных интересов и ценностей США”: Китай - владелец систем вооружений, представляющих потенциальную угрозу для критической инфраструктуры США и источник незаконных поставок фентанила.

“Содействие процветанию Америки”: Китай обвиняется в краже интеллектуальной собственности американских компаний стоимостью в сотни триллионов долларов.

“Сохранение мира за счёт наращивания мощи”: выделяются следующие угрозы со стороны Китая: стремление вытеснить США из Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и экспансия экономической модели с избыточным присутствием государства в экономике. С точки зрения авторов концепции, Соединённые Штаты поддерживали развитие Китая с целью интегрировать его в сообщество демократических государств. Пекин, в свою очередь, вместо того чтобы перенимать демократические ценности, пропагандирует авторитарные принципы и наращивает военную мощь, в том числе за счёт достижений американской науки. Касательно использования информационных технологий обращается внимание на политику китайского руководства в отношении собственных граждан: сбор данных о населении и их обобщение при помощи искусственного интеллекта позволяют правительству Китая контролировать процессы, происходящие в обществе.

“Расширение американского влияния”: создатели стратегии с озабоченностью указывают на инвестиции КНР в инфраструктурные проекты в развивающихся странах по всему миру. Таким образом Китай наращивает своё влияние в мире и приобретает конкурентные преимущества по отношению к США.

“Стратегия в региональном контексте”: Азиатско-Тихоокеанский регион стоит на первом месте, что подчёркивает его значимость для США. Согласно мнению создателей концепции, Китай использует экономические рычаги и подразумевает угрозу силой по отношению к другим государствам для достижения своих целей в области экономики и безопасности. Китайские инфраструктурные инвестиции и стратегии развития торговли усиливают геополитические амбиции Пекина, а стремление построить военные объекты в Южно-Китайском море ставит под угрозу свободную торговлю в регионе и подрывает региональную стабильность. Китай позиционирует свои действия как взаимовыгодные, но по факту доминирование Китая в АТР будет угрожать суверенитету других государств. По мнению Вашингтона, государства региона стремятся сохранить лидерство США и существующие принципы уважения суверенитета и независимости в АТР. Отмечается преемственность новой администрации в отношении политики “Одного Китая”, но в случае угрозы суверенитету Тайваня, готовность встать на его защиту. Учитывая чувствительность Тайваньского вопроса для КНР, подобная формулировка не может не вызывать негативной реакции Пекина, тем более в сочетании с прямым телефонным разговором Трампа и президента Тайваня 2 декабря 2016 г. Donald Trump (2016), Запись в Twitter: 03.12.2016, 16:44 (https://twitter.com/realdonaldtrump/status/804848711599882240) Просмотрено: 04.09.2019

В концепции отмечается укрепление позиций Китая в Европе за счёт использования нелегальных торговых практик, инвестирования в ключевые отрасли производства, технологии, важные с точки зрения безопасности, и инфраструктуру.

В отношении Латинской Америки отмечается стремление Китая вовлечь регион в свою орбиту посредством инвестиций, кредитов, продажи вооружений, а также поддержка диктаторского режима Венесуэлы.

Превращение Китая в главного торгового партнёра Африки по мнению создателей стратегии в долгосрочной перспективе осложнит развитие региона за счёт коррумпирования элиты, приоритетного развития добывающей промышленности, навязывания странам региона непрозрачных кредитов и обязательств.

В отношении всех указанных регионов отмечается готовность США помочь сдерживанию китайского влияния.

Таким образом, администрация Трампа констатирует усиление Китая во всех регионах. Угрозу представляют инвестиционные проекты Китая, непрозрачные торговые практики и кража интеллектуальной собственности. В стратегии высказывается озабоченность по поводу внутренней политики китайского правительства, хотя в первую очередь Белый дом очевидно интересует не внутренняя политика Пекина, а конкуренция, которую он навязывает американским корпорациям на мировом рынке. Претензии к внутренней политике скорее всего просто производная наступательной стратегии, которая однажды удачно сработала с СССР, и дополнительная «разменная монета» в случае переговоров с Пекином.

Для более полного понимания СНБ 2017 автор считает целесообразным рассмотреть статью “The New Pessimism of U.S. Strategy towards China”, опубликованную на портале War on the Rocks, поcкольку статья показывает новую стратегию в контексте предыдущих. Tyler Jost (2017) The New Pessimism of U.S. Strategy towards China // Портал War On The Rocks (https://warontherocks.com/2017/12/new-pessimism-u-s-strategy-towards-china/) Просмотрено: 08.09.2019 Автор статьи - Тайлер Йост, сотрудник Департамента государственного управления Гарвардского университета. По его мнению, СНБ 2017 означает не просто ужесточение политики в отношении Пекина, а чёткую констатацию факта, что Китай представляет угрозу для США. Такой подход базируется на трёх тезисах: во-первых, Китай не собирается менять авторитарную модель управления; во-вторых, Китай намерен распространять свою авторитарную модель на другие государства; в-третьих, Китайская стратегия экспорта бросает вызов американскому образу жизни.

Йост отмечает, что если в СНБ 1997 и СНБ 2015 термин “сотрудничество” встречается немногим более 50 раз, а термин “конкуренция” около 8 раз, то в СНБ 2017 сотрудничество упоминается 25 раз, а конкуренция 41 раз. National Security Strategy (1997) // Официальный сайт Правительства США (http://nssarchive.us/NSSR/1997.pdf) Просмотрено: 08.09.2019, National Security Strategy (2015) // Официальный сайт Правительства США (http://nssarchive.us/wp-content/uploads/2015/02/2015.pdf) Просмотрено: 08.09.2019 Таким образом, новая администрация делает акцент на игре с нулевой суммой в отношениях с другими государствами и в частности с Китаем, как с главным соперником.

Стратегия содержит и другое важное изменение: теперь в документе отмечаются не перспективы роста китайской экономики, а уже возросшее влияние Китая. Причём на вопрос “что Пекин намерен делать с этим влиянием?” стратегия даёт чёткий ответ: Китай и Россия бросают вызов влиянию и интересам США в мире. Предыдущие администрации, разумеется, осознавали угрозу, исходящую от Китая, но только в СНБ 2017 эта угроза была официально зафиксирована.

От предшествующих версий документ отличается не только выводом, но и логикой, которая приводит к этому выводу. К примеру, в актуальной стратегии очень большое внимание уделяется модернизации армии КНР и активности в военной сфере. Если стратегия 2015 г. описывает ситуацию в Южно-Китайском море как “близкую к эскалации”, то в СНБ 2017 г. отмечаются “ревизионистские и экспансионистские намерения” Китая в отношении проблемы. Соответственно, модернизация армии рассматривается как угроза суверенитету соседних государств. Разумеется, подобные формулировки уже встречались в официальных документах США, в частности, в ежегодном докладе Министерства обороны США Конгрессу относительно Китая, но в СНБ они встречаются впервые. Annual Report To Congress (2017) Military and Security Developments Involving the People's Republic of China // Официальный сайт Министерства Обороны США (https://dod.defense.gov/Portals/1/Documents/pubs/2017_China_Military_Power_Report.PDF) Просмотрено: 08.09.2019 К примеру, если в стратегиях 1997-2015 гг. слова “суверенитет” или “суверенный” встречались в среднем 5 раз, то в СНБ 2017 они встречаются 23 раза.

Помимо военной угрозы новая стратегия подчёркивает и возросшую конкуренцию между двумя моделями государственного управления: демократической и авторитарной. Согласно СНБ 2017, Китай стремится проецировать две черты авторитарной модели, которые ставят под угрозу американские ценности: коррупцию и контроль населения со стороны государства. Администрация Трампа не просто подчёркивает разницу между структурой государственных органов США и КНР. Раньше СНБ обходили негативные эффекты растущего влияния авторитарной модели, теперь они чётко прописаны.

Со времён Рейгана СНБ США выдвигали две составляющие стратегии преобразования Китая в демократическое государство. Первая - интеграция и “социализация” Китая в демократическом мире. Alastair Iain Johnston (2007) Social States, China in International Institutions, 1980-2000 // Princeton University Press (https://press.princeton.edu/titles/8559.html) Просмотрено: 08.09.2019 К примеру, в стратегии Буша 2006 г. было сказано: “Лидеры Китая ... не могут предоставить своему населению ... свободу покупать, продавать и производить, отказывая им в свободе собраний, слова и вероисповедания”. National Security Strategy (2006) // Официальный сайт Правительства США (http://nssarchive.us/NSSR/2006.pdf) Просмотрено: 08.09.2019 Вторая составляющая заключалась в том, что выгоды от двустороннего сотрудничества в области глобального потепления, контроля вооружений и северокорейской проблемы заставят Китай как минимум выстраивать свою политику с учётом американских интересов. При этом высказывалась надежда на позитивные перемены: “Со временем Китай обнаружит, что социальная и политическая свобода является единственным источником [национального] величия” (СНБ 2002) или “Перемены в Китае неизбежны” (СНБ 1991). National Security Strategy (2002) // Официальный сайт Правительства США (http://nssarchive.us/NSSR/2002.pdf) Просмотрено: 08.09.2019, National Security Strategy (1991) // Официальный сайт Правительства США (http://nssarchive.us/NSSR/1991.pdf) Просмотрено: 08.09.2019 СНБ 2017, напротив, констатирует, что надежды на превращение Китая в “доброжелательного” и “заслуживающего доверия” партнёра “не оправдались”.

Таким образом, обновлённое восприятие Китая не просто как геополитического, но и как идеологического соперника означает будущее сворачивание дипломатического сотрудничества двух стран, поскольку любое дипломатическое сотрудничество подразумевает как минимум перспективу нахождения “общего знаменателя”. СНБ 2017 оставляет возможность сотрудничества в области пересечения “взаимных интересов”, но что это за область и существует ли она - не уточняется. В то же время актуальная стратегия фиксирует стремление США изменить политическую систему Китая. Подобное заявление, по мнению автора, должно заставить Коммунистическую партию Китая (КПК) значительно увеличить усилия по сохранению существующей модели. Другими словами, стратегия фактически не оставляет Пекину пространства для корректировки политики КПК. Авторитарный способ управления увязывается с самим фактом существования настоящего политического строя.

Доклад Министерства обороны США Конгрессу, посвящённые военному потенциалу Китая за 2019 г.

Создатели доклада 2019 г. фокусируют внимание на стратегическом планировании Китая, модернизации Китайской армии, возможностях Китая по проведению военных операций вблизи границ КНР, оборонном бюджете, а также на контактах американских и китайских военных структур. Поскольку документ не содержит конкретных разделов, посвящённых научно-техническому развитию КНР, но стратегия в целом уделяет большое внимание этому вопросу, автор проанализировал не отдельные части, а текст стратегии в целом. Annual Report To Congress (2019) Military and Security Developments Involving the People's Republic of China // Официальный сайт Министерства Обороны США (https://media.defense.gov/2019/May/02/2002127082/-1/-1/1/2019_CHINA_MILITARY_POWER_REPORT.pdf) Просмотрено: 08.09.2019

Главная основная мысль доклада 2019 г. - руководство Китая, которое придерживалось выжидательной политики в течение первых двух десятилетий 20 века, именуемых «периодом стратегических возможностей», перешло к модернизации внутренней и внешней политики с учётом возросшей “всесторонней национальной мощи” Китая.

В следующие десятилетия правительство КНР сосредоточится на создании мощного и процветающего Китая, имеющего на вооружении системы «мирового уровня», с целью подтвердить статус Китая как великой державы и ведущей державы в Индо-Тихоокеанском регионе.

В 2018 году Китай продолжил использовать экономические и политические инструменты для реализации этой стратегии. Как во внутренней, так и во внешней политике Китай предпринимает следующие шаги, которые часто сопровождаются экономическими и дипломатическими инициативами, а также идут рука об руку с целями Китая в области безопасности:

Китай продолжает осуществлять долгосрочное государственное планирование («Сделано в Китае 2025» и др.), в котором подчеркивается необходимость замены импортных технологий отечественными. С точки зрения стран, экспортирующих высокотехнологичную продукцию в Китай, подобные планы представляют опасность. В то же время, такое планирование соответствует стратегии модернизации вооружённых сил Китая, поскольку подчёркивает необходимость патентования передовых иностранных технологий двойного назначения.

Для достижения большей эффективности в использовании технологий руководство Китая стремится увязать развитие гражданских и оборонных технологий. Эта инициатива, известная как гражданско-военная интеграция (CMI), в последние годы была преобразована Пекином в национальную стратегию, стимулирующую гражданский сектор к выходу на оборонный рынок. Национальная стратегия CMI направлена ??на модернизацию оборудования, повышение качества образования и рабочей силы, привлечение инвестиций, развитие инфраструктуры и логистики.

Лидеры Китая используют растущее экономическое, дипломатическое и военное влияние КНР для установления регионального превосходства и расширения международного влияния страны. Прогресс Китая в реализации таких проектов, как Инициатива «Один пояс, один путь» (OBOR), очевидно, приведет к тому, что на для обеспечения безопасности объектов OBOR будут использоваться китайские военные.

Китай проводит акции влияния на СМИ, культурные, деловые, академические и политические круги Соединенных Штатов, других стран и международных организаций с целью достижения целей стратегии безопасности и военной стратегии. В частности, КПК стремится заставить иностранные и международные политические круги и общественное мнение принять точку зрения Китая на перспективы проекта OBOR и претензии Пекина в Южно-Китайском море.

Признавая, что такие программы, как «Сделано в Китае в 2025 году» и OBOR, вызвали обеспокоенность со стороны других государств, китайские лидеры смягчили свою риторику в публичных выступлениях, в то же время не изменяя стратегических программных целей.

Таким образом, Министерство обороны США в частности и руководство США в целом уделяют повышенное внимание государственным программам КНР по научно-техническому развитию и успехам Пекина в этом направлении. Акцентируется внимание на монументальном характере происходящих изменений: от образовательных инициатив и создания научных парков до стимулирования гражданских предприятий к производству продукции двойного назначения и расширения географии присутствия Китая в мире за счёт инфраструктурных проектов в рамках инициативы “Один пояс - один путь”.

Успехи, достигнутые Китаем, и перспективы будущих прорывов в научно-технической сфере ставят под угрозу лидерство США. Этим объясняется переход руководства США к открыто враждебной риторике и действиям по отношению к Пекину.

Замечания Вице-Президента Майкла Пенса о политике администрации Трампа в отношении Китая

Если в докладах Пентагона Конгрессу делается акцент на непосредственном влиянии научно-технических достижений на безопасность США, то в выступлениях официальных лиц основной упор делается на экономическом аспекте противостояния двух стран. По мнению автора, самым показательным из таких выступлений являются “Замечания Вице-Президента Майкла Пенса о политике администрации Трампа в отношении Китая”, которые он озвучил 4 октября 2018 г. во время визита в Hudson Institute. Vice President Mike Pence's Remarks on the Administration's Policy Towards China October 4 Event (2018) // Официальный сайт Hudson Institute (https://www.hudson.org/events/1610-vice-president-mike-pence-s-remarks-on-the-administration-s-policy-towards-china102018) Просмотрено: 08.09.2019

Вице-Президент обвиняет Китай в использовании всех возможных политических, экономических и военных инструментов, для закрепления своего влияния в США с целью в дальнейшем оказывать давление на внутреннюю и внешнюю политику Соединённых Штатов.

Сначала речь идёт об экспансионистских действиях Пекина, направленных как против США, так и против других стран. После распада СССР, когда общий противник был повержен, Соединённые Штаты продолжили дружественную политику в отношении Китая: в начале 2000-х они открыли свой рынок для китайских товаров и способствовали вступлению Китая в ВТО. Девятикратное увеличение ВВП не могло бы произойти без активного участия американского капитала. Китай, в свою очередь, отвечал проведением нечестной торговой политики. В конечном итоге тарифы, квоты, валютные манипуляции, принудительная передача технологий и кража интеллектуальной собственности привели к построению прочной производственной базы в Китае за счёт потерь конкурентов - главным образом американских компаний.

Пенс особо выделяет план китайского правительства “Made in China 2025”, согласно которому китайские компании должны контролировать 90% рынка инновационных отраслей промышленности: робототехника, биотехнологии, искусственный интеллект. Для этого Китай всеми силами стремится завладеть основой американского могущества - технологиями США. Параллельно Пекин наращивает военную мощь с целью вытеснить США из западно-тихоокеанского региона.

Вице-Президент никак не объясняет мотивы китайского руководства, побудившие Пекин на столь враждебную политику, тем не менее, на этот вопрос отвечает реалистическая теория МО. Во внешней политике всякое государство руководствуется национальными интересами. Очевидно, что Китай всеми силами наращивал свой потенциал, чтобы в дальнейшем расширить сферу своего влияния. США изначально неверно оценили потенциал Пекина, потому что получали огромную прибыль от сотрудничества с КНР и теперь пытаются обуздать процесс, который вышел из-под контроля.

По словам Пенса, Америка рассчитывала, что либерализация экономики Китая обеспечит взаимовыгодное партнерство с другими странами. Вместо этого Китай выбрал экономическую агрессию и развитие военной инфраструктуры. Не оправдались надежды американской администрации и в отношении прав человека в Китае: непродолжительная “оттепель” сменилась новым витком ужесточения контроля со стороны государства. Это, во-первых, указывает на недальновидность американской политики, а во-вторых, что США обеспокоены внутренней политикой Пекина, хотя один из основных принципов Международного Права - невмешательство во внутренние дела других государств. Китай обвиняется и в том, что он выстраивает собственные отношения с союзниками и противниками США без оглядки на мнение Вашингтона. Этим заявлением Пенс ставит под сомнение принцип государственного суверенитета (в случае, если речь идёт об интересах США).

Помимо перечисленных действий экспансия Китая по словам Вице-Президента выражается в “долговой дипломатии”: Китай вкладывает сотни миллиардов долларов в инфраструктуру развивающихся стран, но прибыль от эксплуатации объектов направляется в Китай. К примеру, после того, как правительство Шри-Ланки стало не в состоянии расплачиваться с Китаем за построенный порт, Китай получил право управления объектом. Теперь американское правительство опасается появления там китайской военной инфраструктуры. В случае с Венесуэлой Китай является главным кредитором страны и позволил дольше продержаться у власти авторитарному режиму Мадуро. В недружественных Китаю странах Пекин оказывает оппозиции финансовую поддержку. Не ослабевает стремление Китая полностью контролировать Тайвань.

Таким образом, продолжает Пенс, чтобы защитить интересы своих граждан и вернуть Китай на путь честного сотрудничества, США вынуждены ужесточать политику в отношении Пекина. На 2019 г. администрация Трампа утвердила крупнейший военный бюджет со времен Рейгана: 716 млрд долл. Одновременно Президент обложил ввозными пошлинами экспортируемую из Китая продукцию стоимостью 250 млрд долл., т.е. половину всего Китайского экспорта в США. Главным образом благодаря этому оборот на крупнейшей китайской фондовой бирже за последние 9 месяцев 2018 г. упал на 25%.

Условие для снятия тарифа - честная, свободная, основанная на взаимности торговая политика. Под ней Пенс подразумевает отказ ото всех действий, упомянутых выше. Для Китая это означает отказ от национальных интересов, на что текущее руководство КНР не пойдет ни при каких условиях.

Далее речь идёт о враждебных действиях Китая по отношению непосредственно к США: Китай обвиняется в стремлении повлиять на результат промежуточных выборов в 2018 г. и президентских выборов 2020 г., использовании разногласий между федеральными и местными американскими властями в своих интересах. Пенс обращает внимание на опубликованный в июне 2018 года документ Китайского правительства “Указания касательно пропаганды и цензуры”, в котором Китай призывает “аккуратно провоцировать разногласия между различными группами” американского общества. Важно отметить, что по словам Вице-Президента “враждебные по отношению к США действия России блекнут на фоне аналогичных действий Китая”. То есть Китаю присваивается статус главного соперника США.

Пекин обвиняется и в стремлении повлиять на политику американских корпораций, используя преимущества огромного внутреннего рынка. Американским предприятиям с долей китайского капитала в настоящее время предъявляются требования включить в состав совета директоров представителей КПК, дать им право голоса и возможно право вето при принятии кадровых и инвестиционных решений.

Правительство Китая уделяет пристальное внимание средствам массовой информации: оно отслеживает и требует, чтобы представители американских компаний не осуждали политику Китая, чтобы в американских фильмах не было отрицательных персонажей с китайским происхождением. Доступ американских журналистов на территорию Китая ограничивается. В то же время Пекин активно использует информационные каналы для пропаганды своей политики: Китайское Международное Радио имеет более 30 точек вещания по всей территории США, более 75 млн американцев имеют доступ к Китайской Глобальной Телевизионной Сети.

Пекин внимательно относится и к 430 000 китайских студентов, которые учатся в Соединенных Штатах. Ассоциации китайских студентов и учёных, которые имеют больше 150 отделений в американских университетах, внимательно следят за соотечественниками и проводят мероприятия с целью пропаганды политики Пекина. Китай выделяет крупные суммы университетам и исследовательским центрам в обмен на обязательство не затрагивать в своей деятельности идеи, которые не одобряет КПК.

В заключение Пенс подчеркивает, что Президент Трамп сделает всё возможное для защиты интересов граждан США и союзных стран. В то же время, он требует, чтобы американские корпорации не действовали в интересах Китая, потому что в конечном итоге они больше потеряют чем выиграют. В частности, он призвал компанию Google отказаться от создания поисковика Dragonfly.

Таким образом, в своей речи Пенс создаёт образ Пекина как агрессивного соперника, который пытается проецировать ценности, чуждые американскому народу, не только не территории Китая, но и за его пределами - на что указывают хакерские атаки на американские объекты и пропаганда китайских ценностей в другим странах через китайскую диаспору. В то же время, экономическая и технологическая экспансия Китая осуществляется неправомерно, с нарушениями или обходом текущего международного законодательства, и в ущерб интересам США. Вывод: единственный способ сдержать Китай - сочетание экономических санкций и улучшение обороноспособности страны (увеличение расходов на оборону).

***

Можно резюмировать, что действующая администрация США уверена в безрезультатности попыток сдержать растущее влияние Китая за счёт «вовлечения» в западные институты. С точки зрения Трампа это доказывается итогами политики Обамы. Действующий президент уверен в необходимости жёстких мер в отношении Китая. В краткосрочной перспективе введение торговых барьеров влечёт за собой негативный эффект для американского бизнеса и конечного потребителя, но в долгосрочной означает создание большего количества рабочих мест в США и сохранением технологического лидерства. Это достаточно жёсткие меры, но с точки зрения Трампа они необходимы, потому что модель экономической взаимозависимости, которая сложилась между двумя крупнейшими экономиками, работает на постепенное ослабление США и усиление Китая. В то же время, чтобы аргументировать свою политику, администрация обвиняет Китай во всем, чему только можно найти разумное обоснование.

1.2 Восприятие китайской угрозы Конгрессом США

Роль Конгресса в формировании внешней политики США велика - от выработки непосредственных политических решений в рамках работы комитетов по международным отношениям Сената и Палаты представителей и утверждения кабинета министров, до утверждения бюджета и ратификации международных договоров. Тем не менее, существует не менее важный рычаг влияния на внешнюю политику страны - формирование общественного мнения. Сенаторы и Конгрессмены регулярно делают заявления и проводят слушания по различным внешнеполитическим проблемам. В первую очередь это касается работы комитетов по международным отношениям, но внешнеполитические темы затрагиваются и на дебатах или во время выступлений кандидатов.

В преддверии и в рамках предвыборной кампании в президенты кандидатов от демократической партии, начавшейся в 2019 г., многие представители партийного истеблишмента высказывались на тему их видения будущего отношений США и Китая. Эти выступления представляют собой интересный материал для оценки восприятия Китая демократами.

Например, во время демократических дебатов в сентябре 2019 г. Майкл Беннет Сенатор США от штата Колорадо, член Демократической партии., Эндрю Янг  Американский предприниматель, филантроп и политик, член Демократической партии. и Пит Буттиджич Американский политик и бывший офицер военно-морской разведки США, член Демократической партии. заявили, что «китайская угроза действительно серьёзна», «президент Дональд Трамп прав в стремлении осадить Китай», хотя тарифы - это неверный путь. Craig Kafura, The US Democrats' China Debate, September 02, 2019, https://thediplomat.com/2019/08/the-us-democrats-china-debate/

Во время выступлений перед электоратом кандидаты в президенты от демократической партии тоже не обошли Китай вниманием. Сенаторы Воррен и Сандерс представляют «левое крыло» партии. Во-первых, они указывают на растущий авторитаризм по всему миру, во-вторых, они связывают рост авторитаризма с растущими неравенством и коррупцией. В-третьих, в указанных процессах в первую очередь виноваты Китай и Россия. Sanders Speech at SAIS: Building A Global Democratic Movement to Counter Authoritarianism Tuesday, October 9, 2018 https://www.sanders.senate.gov/newsroom/press-releases/sanders-speech-at-sais-building-a-global-democratic-movement-to-counter-authoritarianism, A Foreign Policy for All /Strengthening Democracy--at Home and Abroad/ By Elizabeth Warren January/February 2019 https://www.foreignaffairs.com/articles/2018-11-29/foreign-policy-all Пит Буттиджич и Джо Байден Американский политик, член Демократической партии, 47-й Вице-президент США. имеют более умеренные взгляды. Буттиджич с одной стороны указывает на угрозу китайского авторитаризма, с другой - необходимость продолжать сотрудничество с Китаем по таким вопросам, как изменение климата, терроризм и миротворчество. AMERICA AND THE WORLD IN 2054: REIMAGINING NATIONAL SECURITY FOR A NEW ERA /June 11, 2019, Mayor Pete Buttigieg https://peteforamerica.com/videos/national-security-new-era/ Байден, который являлся вице-президентом при Бараке Обаме, тоже осудил «агрессивное поведение» Китая во время своего выступления в Иове и повторил эту точку зрения через 2 недели в Нью Йорке, несмотря на то, что администрация Обамы выступала за «стабильный, мирный и процветающий Китай». Joe Biden Delivers Foreign Policy Address in New York City, July 11, 2019 https://www.youtube.com/watch?v=cH1LXd0dZ8g

Rebecca Klar, Biden now labeling China a 'serious challenge' to US, 06/11/19 https://thehill.com/homenews/campaign/447954-biden-now-labeling-china-a-serious-challenge-to-us, Joe Biden Delivers Foreign Policy Address in New York City https://www.youtube.com/watch?v=cH1LXd0dZ8g В то же время, Байден выступает за сотрудничество там, где «интересы совпадают, например по вопросу об изменении климата или по ядерному нераспространению».

Контент Анализ указанных выступлений говорит нам о невысокой степени их агрессивности по отношению к Китаю, что закономерно, предвыборные речи демократов в первую очередь направлены на осуждение политики Трампа, порицание Китая явно стоит не на первом месте. Так, самое распространённое слово, характеризующее предполагаемую политику кандидатов в отношении Китая - «tough» (строгий), что говорит о восприятии Китая не как угрозы, а как соперника в конкурентной борьбе.

Выступления республиканцев на внешнеполитические темы за интересующий период не так распространены по причине отсутствия президентской гонки - на ближайших выборах будет баллотироваться действующий президент. Тем не менее, можно выделить выступление Генри Полсона Американский политик, 74-й министр финансов США, член совета управляющих международного валютного фонда. До этого в 1998--2006 годах председатель и главный исполнительный директор Goldman Sachs. в Сингапуре в ноябре 2018 г., где политик заявил, что «американская политика «вовлечения» в отношении Китая показала себя бесполезной: «почти все согласны, что результаты диалога США-Китай можно охарактеризовать как слабые». Remarks by Henry M. Paulson, Jr., on the United States and China at a Crossroads

November 7, 2018 https://www.paulsoninstitute.org/press_release/remarks-by-henry-m-paulson-jr-on-the-united-states-and-china-at-a-crossroads/ Таким образом, его риторика повторяет позицию администрации США.