Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное

учреждение высшего образования

"Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики"

Факультет мировой экономики и мировой политики

Образовательная программа «Международные отношения»

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему «Сравнительный анализ проявления правого-консервативного дискурса во внешних политиках США и России с 2014 года»

консерватизм россия политика внешний

Студент группы № БМО161

Левен Денис Игоревич

Научный руководитель

Заместитель руководителя департамента,

Старший преподаватель,

к.п.н. Новиков Дмитрий Павлович

Москва, 2020 г.

• Содержание
• Введение
• 1.Консерватизм и его особенности в России и в США
• 1.1Консерватизм - идеология?
• 1.2Консерватизм в России
• 1.3Американский консерватизм
• 2.Дискурс-анализ
• 2.1Подготовительный этап
• 2.2Дискурс-анализ. Россия
• 2.2.1Анализ дискурсивных практик
• 2.2.2Анализ текста
• 2.2.3Анализ социальных практик
• 2.3Дискурс-анализ. США
• 2.3.1Анализ дискурсивных практик
• 2.3.2Анализ текста
• 2.3.3Анализ социальных практик
• 3.Сравнение консервативных дискурсов во внешних политиках США и России
• 3.1Содержание консервативного дискурса
• 3.1.1Отношение к переменам
• 3.1.2Отношение к государству
• 3.1.3Отношение к религии
• 3.1.4Объект для негативной самоидентификации
• 3.1.5Наличие позитивной или негативной референтной эпохи
• 3.1.6Внешняя политика
• 3.2Проявление консервативного дискурса в социальных практиках
• 3.2.1Консерватизм
• 3.2.2Внешняя политика и международные отношения
• 3.2.3Отношения между Россией и США
• 4.Ограничения исследования
• Заключение
• Список использованных источников и литературы

Введение

В последнем десятилетии можно отметить две важные политические тенденции. Во-первых, на национальных уровнях мы можем говорить о «правом повороте» в западных странах. В США вехой подъема правых сил стало создание и усиление «партии чаепития», выступающей с консервативно-либертарианских позиций. Безусловно, главным событием для правых консерваторов в США в последнем десятилетии стало избрание Д. Трампа президентом США. Наиболее заметно «правый поворот» проявился в европейских странах. В первую очередь, мы можем говорить об усилении право-консервативных сил в Восточной Европе - второй приход к власти евроскептика Виктора Орбана в Венгрии, приход к власти в Польше национал-консервативной партии «Право и справедливость» и её лидера Анжея Дуды в качестве президента страны. В Великобритании иллюстрацией усиления правых настроений стало голосование по выходу из состава Европейского Союза в 2016 году, которое привело к «Брекситу». Во Франции можно отметить усиления партии Национального объединения и фигуры её лидера Марин Ле Пен. В Германии наблюдаем усиление партии Альтернатива для Германии.

В России правая риторика усиливается с 2012 года - с президентской кампании Владимира Путина (как отмечает, например, И. Будрайтикис) Будрайтскис И. Мир, который построил Хантингтон и в котором живём все мы. Парадоксы консервативного поворота. М.: Циолковский, 2020. С. 20. . Именно тогда в ответ на протестные настроения осени 2011 и весны 2012 года в риторике кампании усиливаются темы стабильности, народного единения и приверженности традициям. Безусловно, еще большее усиление правоконсервативная повестка получила в 2014 году. Тогда, с одной стороны, усиление произошло как ответ на прозападную смену режима в Украина, а с другой - как последствие присоединения Крыма.

Второй тенденцией, которую устойчиво можно отметить с 2014 года, является внешнеполитическая конфронтация между Россией и США. Определенной «вехой», которая положила начало это конфронтации стали события зимы 2013-2014 гг. в Украине. В условиях противостояния двух самых сильных (с военной точки зрения) стран мира их отношения становятся важной детерминантой текущего состояния мировой политики вообще.

Таким образом, выбранная тема актуальна. Во-первых, потому что насущной является тема правого консерватизма. Во-вторых, потому что отношения России и США в условиях конфронтации становятся все более значимыми для всего мира.

Объектом нашего исследования будут российско-американские отношения с 2014 года. Предметом, что следует из названия, будут являться правоконсервативные дискурсы обеих стран в этих отношениях. Повторим, что в качестве хронологических рамок мы обозначим период с 2014 года (как года начала конфронтации).

Целью нашей работы будет выявить общие и различающиеся черты правоконсервативных дискурсов в США и России. Для достижения указанной цели необходимо выполнить ряд задач:

1. Изучить с теоретической точки зрения консерватизм и определить его истоки и характерные черты;

2. Проанализировать правоконсервативные дискурсы в России и в США на современном этапе;

3. Сравнить между собой и выявить сходства и отличия между правоконсервативными дискурсами в России и США.

Гипотеза исследования будет заключаться в следующем: несмотря на усиливающиеся позиции правоконсервативного дискурса во внешнеполитической риторике в обоих странах, это не приводит к сближению стран ввиду качественно отличающихся установок, составляющих этот дискурс в каждой из стран.

Для изучения дискурса в работе будут использованы следующие категории первоисточников. Во-первых, для того, чтобы охарактеризовать и проанализировать дискурс, необходимо обратиться к материалу, где этот дискурс содержится и проявляется. В нашем случае эту категорию будут составлять заявления и речи политиков и дипломатов, комментарии в СМИ и заметки. С другой стороны, нам будет необходимо оценить, как этот дискурс проявляется в социальной реальности (как он на нее влияет). Для это мы обратимся к речам и заявлениям Президентов России и США как главных действующих лиц во внешней политике каждой из стран.

Обратимся к теоретико-методологической базе исследования. Теоретический аспект исследования будет подробно рассмотрен в первой главе. Здесь рассмотрим лишь его главные черты. Поскольку, в общем и целом, мы будем исследовать то, как дискурс влияет и изменяет социальную реальность, мы будем исходить из широкого подхода, который можно назвать социальный конструкционизм (конструктивизм). Истоки этого подхода можно найти и в структурализме (Ф. Де Соссюр) и в постстукртурализме (Лакло и Муфф, Н. Фэркло). Отдельно нужно отметить важность влияния М. Фуко на формирование этого подхода. Главные посылки социал-конструктивистского подхода неплохо изложены В. Барр Burr V. Social constructionism. Routledge, 2015. P. 40. :

1. Знание не есть прямое отражение внешней реальности. Наши знания - продукт дискурса.

2. Культурно-исторический детерминизм. Иными словами, наши знания имеют исторически и культурно обусловленную специфику.

3. Связь между знаниями и социальными процессами. В процессе социального взаимодействия создаются новые дискурсивные практики, а значит и новые критерии истины, и новое знание.

4. Связь между знанием (продуктом дискурсивной практики) и социальным поведением. Социальные знания, критерии истинности, создаваемые конструкты формируют социальные практики.

В международных отношениях аналогом этого направления в социальных науках является конструктивизм А. Вендта, на чьи посылки мы также будем опираться в нашей работе.

Что касается конкретного метода, в нашей работе мы будем использовать Критический дискурс-анализ Нормана Фэркло. В общем, как указывают Дж. Филлипс и В. Йоргенсен, все дискурсаналитические подходы исходят из следующих «общих мест» Йоргенсен В.М., Филлипс Дж. Л. Дискурс-анализ. Теория и мегот. Пер. с aнл.- 2-е изд., испр.- Х.: Изд-во "Гуманитарный Ценгр", 2008. С. 118.:

1. Язык - не только отражение существующей реальности. Идея, следующая из структурализма А. де Соссюра;

2. Язык структурирован в ряд систем и дискурсов, эти системы взаимодействуют между собой. Постструктуралистская идея, противоречащая изначальной посылке де Соссюра о языке как о ригидной и единой структуре;

3. Дискурсы (дискурсивные паттерны) создаются в дискурсивной практике (NB! Стоит отличать дискурсивную практику, как процесс, от дискурсивных практик близких по значению с дискурсивными паттернами);

4. С помощью инструментов анализа необходимо исследовать, как изменяются эти дискурсивные практики.

Норман Фэркло предлагает конкретную «трехмерную модель» изучения дискурса:

· Уровень текста;

· Уровень дискурсивной практики;

· Уровень социальной практики.

Объектом исследования в этой схеме является коммуникативное событие, то есть случай использования языка (в статье, в речи, в интервью и так далее). Каждое коммуникативное событие содержит в себе эти три измерения. Другими словами, эта модель предусматривает анализ коммуникативного события в ледующей последовательности: 1) исследование лингвистических особенностей текста: базовые характеристики текста, такие как лексика, грамматика, синтаксис, модальность, использования тропов (уровень текста); 2) исследование того, как в тексте используются уже существующие дискурсы и жанры. Иными словами, на этом уровне Н.Фэркло предлагает попытаться проследить цепочки интертекстуальности Интертекстуальность - состояние, когда данное коммуникативное событие основано на более ранних событиях. и интердискурсивности Интердискурсивность - частный случай интертекстуальности, когда в одном коммуникативном событии артикулируются разные дискурсы и жанры. (уровень дискурсивных практик) 3) Исследование того, воспроизводит ли данный текст существующий порядок дискурса Порядок дискурса - совокупность жанров и дискурсов, которые используются в определенной социальной области. или изменяет его и как данная дискурсивная практика влияет на более широкие социальные практики (уровень социальной практики).

Этот метод будет использован непосредственно для изучения правоконсервативных дискурсов двух стран. Важно отметить несколько ограничений и возможных недостатков этого метода, которые нужно иметь в виду.

Во-первых, стоит признать, что критический дискурс-анализ, как другие дискурс-аналитические подходы, идеологичен. В первую очередь мы говорим о степени марксисткого влияния. В рамках описания этого метода используются такие категории как Гегемония, угнетенные, доминирование, борьба за власть и доминирование. Более того, такие дискурс-аналитики как Муфф, вад Дейк, Водак указывают на то, что конечной целью дискурс-анализа является способствовать социальным изменениям. Ш. Муфф при этом является ярким представителем постмарксизма и автором знаменитой теории агонистической демократии Mouffe C. Agonistics: Thinking the world politically. Verso Books, 2013. - 225 p. . Нельзя признать это однозначным недостатком, однако, на это как минимум стоит обратить внимание.

Во-вторых, нужно отдавать себе отчет, что, как указывают сами дискурс-аналитики, субъект - тоже продукт дискурса. То есть индивидуальное тоже имеет дискурсивную природу. Значит, исследователь в принципе не способен получить объективную картину, хотя и может стремиться к этому. Это важно иметь в виду и постоянно «проверять себя» в ходе исследования.

В-третьих, что особенно актуально в нашем будущем исследовании, возникает проблема языкового барьера. Причем, с нашей точки зрения, это проблема возникает в любом случае. С одной стороны, иностранцу будет сложно выявить конкретные дискурсивные практики и особые дискурсы, и порядки дискурсов, чтобы проследить интердискурсивность. Он может их просто не распознать. С другой стороны у носителя языка может не хватать возможности получить «взгляд со стороны», поскольку он является постоянным «обитателем» данной языковой среды.

Проведем обзор степени изученности вопроса. В целом объем литературы по этой теме можно разделить на несколько категорий. Во-первых, это теоретическая литература, которая содержит политико-философские основания выбранной методологии. Во-вторых, это пласт литературы, раскрывающий смысл понятия консерватизм, текущее состояние этой идеологии и её основные посылки в России и в США. Наконец, важно упомянуть авторов, изучающих взаимодействие идентичностей США и России.

Итак, к первой категории нужно с одной стороны отнести теоретиков дискурсаналитических подходов, а с другой - теоретиков конструктивизма в международных отношениях.

Как было сказано выше огромное влияние на формирование дискурсаналитических подходов и социального конструкционизма в целом оказали лингвисты структуралисты. Здесь в первую очередь нужно отметить де Соссюра.

Одна из самых важных для дискурсаналитических подходов идея Ф. де Соссюра заключается в том, что он разделял форму знаков и их содержание Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Пер. с французского А. М. Сухотина, под редакцией и с примечаниями Р. И. Шор. -- М.: Едиториал УРСС, 2004. -- 256 с.. То значение, которое придается словам, является продуктом социальной договоренности. Помимо этого, само значение в его теории определяется отношением к другим знакам. То есть слово отличается от других всем тем, что включено в его значение и не включено в значение других слов. Таким образом, складывается сеть или «структура» знаков, взаимно отличающихся друг от друга. Поскольку, как мы сказали, структура - продукт социальных договоренностей и представляет некоторую совокупность социальных норм, она достаточно условно соотносится с реальностью. Эта идея в дальнейшем была заимствована постструктуралистами.

Еще одна важная посылка Ф. де Соссюра заключается в том, что он четко разделял язык (langue) как структуру и речь (parole) как специфическое употребление языка (то есть структуры). Язык при этом достаточно региден, в то время как речь, всегда основываясь на языке, имеет случайный характер. С этим положением ключевым образом не соглашаются постструктуралисты, в частности Э. Лакло Laclua E. The Making of Political Identities. - 1994.. Они не считают, что язык как структура имеет хоть сколько-нибудь фиксированное состояние. Напротив, они убеждены, что качество отнесенности одних слов к другим постоянно меняется. Более того, постструктуралисты считают проблему изменения в дискурсе одной из главных. В частности, Н. Фэркло акцентирует внимание на феномене интердискурсивности - использовании различных дискурсивных практик в одном коммуникативном событии Fairclough N. Discourse and social change. Cambridge: Polity press, 1992. - Т. 10. P. 116. . Он считает, что высокая степень интердискурсивности как раз и свидетельствует об изменениях в социальных практиках.

Также, поструктуралисты гораздо меньше, чем Ф. де Соссюр, склонны разделять речь и язык. Они считают, и мы в данном случае с ними согласны, что структура создается именно в процессе использования языка. Это соотносится со сказанным выше: структура не регидна, а находится в постоянном изменении.

Также важно отметить вклад М. Фуко. Говоря о его в дискурсаналитические подходы, в частности, и в социальный конструкционизм в общем, важно отметить несколько моментов. Во-первых, это представление М. Фуко об истине. В его понимании, истина задается дискурсивно. То есть, истина и знание в принципе связаны не только с реальностью, а часто в меньшей степени с реальностью. Порядок или «режим» дискурса задает критерии истинности, не говоря уже об этических установках. Тут, однако, важно отметить, что Э. Лакло и Ш. Муфф, как и Н. Фэркло, в отличие от М. Фуко, убеждены в множественности этих «режимов», их борьбе за доминирование. Это, на наш взгляд, напрямую связаны теорией культурной гегемонии А. Грамши, что в принципе еще раз указывает на марксистские истоки социального конструкционизма и теории дискурса.

В этом же духе М. Фуко развивает концепцию «власть/знания». В соответствии с этой концепцией, власть (понимаемая тут не институционально, а, скорее, субстанционально) рассматривается как продуктивная сила. Именно она создает и изменяет дискурсивные практики, а значит влияет и на практики социальные. Эта концепция раскрывается в классических работах Фуко, где он деконструирует понятия «преступника» или «безумца». Он показывает, что власть создавая и насыщая эти конструкты, тем самым и обуславливала социальное устройство. Так, «преступление» было сконструировано как понятие с его собственными институтами (НПА, тюрьмы), субъектами - «преступники» и так далее.

Наконец, важно отметить, что М. Фуко считал и индивидуальное продуктом дискурса. То есть, субъект тоже создается в дискурсивных практиках. Здесь, правда, нужно отметить, что во всех дискурсаналитических подходах субъект является не только продуктом дискурса, но и его творцом.

Полезной «настольной» книгой для изучения дискурсаналитических подходов также является книга Филлипса и Йоргенсена Йоргенсен В.М., Филлипс Дж. Л. Указ. Соч. С. 120. . В ней исследователи с одной стороны комплексно описывают существующие подходы, а с другой приводят примеры фактического использования того или иного подхода.

Что касается литературы посвященной конструктивизму и постструктурализму в международных отношениях, нужно отметить вклад в первую очередь А. Вендта и Д. Кэмпбела. А. Вендт первый в науке о международных отношениях начинает оперировать такими понятиями как «социальный конструкт» Wendt A. Anarchy is what states make of it: the social construction of power politics //International organization. - 1992. - Т. 46. - №. 2. - С. 391-425.. Он утверждает, что социальные структуры включают в себя общее знание (понимания и ожидания), материальные ресурсы и практики. При этом определяющее значение имеет общее знание, поскольку оно определяет саму «природу» отношений между акторами: конфликтную или сотрудничающую Ibid. P. 401. . «Материальные» факторы, под которыми, например, понимается сила в её количественном измерении, не выходят из уравнения, а скорее приобретают инструментальный характер. То есть, материальный мир сам по себе не несет определяющего влияния, но приобретает значение лишь в конкретном смысловом контексте Tannenwald N. Ideas and Explanation: Advancing the Theoretical Agenda. // Journal of Cold War Studies. 2005. № 7. 13-42 pp. . Таким образом, идеи (в широком смысле) придают значение материальной силе. С этой точки зрения, не преуменьшается важность факторов силы или национальных интересов Wendt, A. Social Theory of International Politics (Cambridge Studies in International Relations). Cambridge: Cambridge University Press, 1999. 135-136 pp. . Указывается лишь, что самим попыткам объяснений и обоснований поведения при помощи этих категорий предшествуют определенные идейные установки.

Д. Кэмбел, в свою очередь, рассматривает внешнюю политику стран в её зависимости от сложившихся паттернов в политической культуре. Одна из наиболее значимых работ этой теме -- это книга «Writing Security: United States Foreign Policy and the Politics of Identity», где рассматривается, в частности, исторически сложившаяся социальная концепция «опасности», в которой автор усматривает в принципе причину существования внешней политики Campbell D. Writing Security: United States Foreign Policy and the Politics of Identity. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1998. - 327 p. .

Переходя к рассмотрению литературы, посвященной правому консерватизму необходимо упомянуть «основателей» этого идеологического направления - Э. Бёрка и Ж. Де Местра. При этом, это вовсе на «праздное упоминание» «отцов-основателей» консерватизма. Принципиально важно влияние трудов этих авторов на развитие консерватизма сейчас. Если Э. Бёрк - яркий представитель англо-саксонского консерватизма, который в общем так или иначе проявляется в США, то Ж. де Местр - представитель консерватизма континентального, который оказал значительное влияние на консерватизм в России. Среди современных авторов стоит отметить следующих. Во-первых, это Патрик Бьюкенен - идеолог и теоретик современного американского консерватизма. Ему принадлежит труд «Смерть Запада», в которой он рассматривает пагубность усиления неомарксизма и постмарксизма для западной культуры и христианских ценностей Бьюкенен П. Смерть Запада. М.: АСТ, 2007. 448 с. . Интересно, что в своей работе автор прибегает к использованию классической марксистской риторики - а именно риторике гегемонии и доминирования. В его случае он указывает, например, на доминирование «новой политкорректности» над традиционными западными ценностями.

Другим автором является Р. Водак Водак Р. Политика страха. Что значит дискурс правых популистов? М.: Гуманитарный центр, 2018. 404 с. . Она в своей книге подробно с применением дискурс-аналитических подходов исследует рост и усиление правого движения в западных странах в 2010х годах. Работа имеет большое значение, поскольку в ней Водак выделяет характерные дискурсивные паттерны для новых консерваторов в разных странах.

Что касается современного российского консерватизма и его влияния на внешнюю политику стоит обратить внимание на работы В. Морозова, И. Будрайтскиса, Л. Полякова, А. М. Руткевича. Первый в постмарксистском духе исследует русский консерватизм в контексте пребывания в «субалтерн-империи», он называет его «палеоконсерватизм» Morozov V. Russia's postcolonial identity: a subaltern empire in a Eurocentric world. Springer, 2015. 217 p. . Второй же подробно исследует консервативный поворот в России после 2012 года и рассматривает, как этот поворот соотносится с мировыми консервативными движениями и истоками консерватизма Будрайтскис И. Указ. Соч. . Л. Поляков и А. Руткевич исследуют историческое развитие русского консерватизма и его современное состояние.

Наконец, в качестве примера исследования взаимодействия идентичностей России и США на мировой арене стоит привести работу Гаджиева. Он используя своего рода исторический подход исследует взаимодействие политических идентичностей России и США Гаджиев К.С. Сравнительный анализ национальной идентичности США и России. М.: Логос, 2013, 408 с..

Таким образом новизна исследования состоит в том, что впервые будет предпринята попытка провести сравнительный анализ правоконсервативной компоненты в внешнеполитическом дискурсе двух стран в отношении друг друга.

Исходя из вышесказанного, структура работы будет иметь следующий вид. В первой главе мы рассмотрим теоретические основы конструктивистских и постструктуралистских подходов в международных отношениях, изучим исторические основы современного консерватизма, а также его характерные черты в 21 веке для России и для США. Во второй главе проведем дискурс-анализ и определим как именно правоконсервативный дискурс проявляется в двусторонних внешнеполитических практиках. Наконец, в третьей главе мы определим категории сравнения и проведем неспосредственное сравнение проявления правоконсервативных дискурсов.

1. Консерватизм и его особенности в России и в США

Итак, первая глава в нашей работе будет посвящена теоретическому аспекту консерватизма. Сначала мы рассмотрим общие теоретические аспекты этой идеологии, а затем рассмотрим страновую специфику консерватизма в России и США, а также его связь с внешней политикой и международными отношениями.

1.1 Консерватизм - идеология?

Консерватизм принято считать одной из основных политических идеологий, соседствующей с Либерализмом и Социализмом, а также с менее распространенными, но часто выделяемыми течениями. Для того, чтобы дать полную характеристику консерватизму сперва стоит обсудить понятие «идеология».

Базовое представление об идеологии говорит о том, что это некая система знаний интерпретирующих реальность. Не углубляясь в обсуждение истинности этого определения, отметим, что нам ближе альтюссерианское определение, в котором философ-структуралист делает «шаг назад». В его представлении идеология отражает «воображаемое отношение индивидов к реальным условиям их существования» Felluga, D. "Modules on Althusser: On Ideology." Introductory Guide to Critical Theory. [Электронный ресурс]. URL: http://www.purdue.edu/guidetotheory/marxism/modules/althusserideology.html (дата обращения: 15.02.2020). Иными словами, идеологии не представляют реальность саму по себе, они представляют нашу социальную и воображаемую реальность. А сама эта воображаемая реальность конструируется в процессе социального взаимодействия и посредством языка. Более того, по мнению Альтюссера, сам субъект конституируется идеологией. Очевидно, что в данном случае «идеология» отчетливо пересекается с понятием «конструкт», что укладывается в логику нашего повествования.

Как охарактеризовать конкретную идеологию? В обзорном коллективном труде, посвященном идеологиям, указывается, что у любой идеологии есть 3 измерения - эмпирическое, нормативное и практическое Geoghegan V., Wilford R. (ed.). Political ideologies: An introduction. Routledge, 2014. P.20. . Эмпирическая составляющая заключается, по мнению авторов книги, в том, что любая идеология дает некоторое представление об обществе, как среде нашего обитания. Классические марксисты, например, рассматривают политическую и общественную жизнь с точки зрения классового конфликта. Нормативная составляющая идеологии предоставляет набор политических идеалов, которые дают представление о том как общество должно выглядеть Ibid. P.22. . То есть, в данном случае мы видим не дескриптивную, а нормативистскую функцию идеологии. Наконец, практическая составляющая идеологии содержит набор приемлемых стратегий, политик и практик, при помощи которых и следует достигать этот политический идеал. Таким образом, три измерения идеологии дают отвечают на вопросы: как есть? как должно быть? и как достичь должного?

Теперь рассмотрим консерватизм. Для этого сперва обратимся к работе 50-летней давности классика политических наук - С. Хантингтона, в которой он рассматривает консерватизм, как идеологию Huntington S. P. Conservatism as an Ideology //American political science review. - 1957. - Т. 51. - №. 2. С. 454.. Он выделяет три подхода к определению этого идеологического течения: аристократичный, автономный и ситуационный. Аристократичный подход заключается в том, что консерватизм - это идеология единичного и уникального исторического события - реакции на Великую Французскую революцию. В этом смысле, источниками консерватизма могут считаться исключительно труды Э. Бёрка, Ж. де Местра и некоторых их последователей.

Автономный подход, напротив, утверждает, что консерватизм - универсальная система представлений о мире, не привязанная ни к какому конкретному событию Ibid. 460.. Эта система определяется набором универсальных ценностей, таких как, порядок, справедливость, баланс.

Третий, ситуационный подход, которому отдает свое предпочтение сам С. Хантингтон, говорит о том, что консерватизм есть идеология, проявляющаяся в конкретных, но исторически повторяющихся ситуациях Huntington S. P. Op. cit. P. 463.. Что это за ситуации? Это ситуации, когда фундаментальной угрозе подвергаются устойчиво сформировавшиеся институты. Таким образом, делает вывод Хантингтон, консерватизм нацелен на сохранение любого социального порядка.

На этом этапе рассуждений ученого справедливо задать следующий вопрос - а можем ли мы в таком случае считать консерватизм идеологией? Ведь, в понимании С. Хантингтона консерватизм не способен дать ответ на вопрос «как должно?». Он сам подчеркивает, что нет и не существовало никакой «консервативной утопии» Ibid. . Ответ С. Хантингтона мог бы состоять из двух частей:

1) Во-первых, консерватизм все-таки обладает набором базовых идеологем, изложенных Э. Берком. Это важность религии в обществе, это органический подход к процессу развития общества, это примат инстинктов и эмоций над разумом, примат общества над индивидом, природное неравенство индивидов.

2) Во-вторых, консерватизм идеология другого рода. С. Хантингтон разделяет идеациональные и институциональные идеологии. Идеациональные - такие идеологии, которые требуют общественных преобразований в соответствии с их идейными установками, а институциональные - те, что выступают за сохранение существующего порядка.

Таким образом, С. Хантингтон противопоставляет консерватизм радикализму, а не какой-то другой конкретной идеологии. В этом смысле консерватизм противен радикальному социализму, но не социализму как таковому, радикальному либерализму, но, опять же, не либерализму как таковому. А основным предметом противоречия становится не то, какими должны быть изменения, а изменения сами по себе.

В данном случае, однако, вновь возникает несколько противоречий. Во-первых, нельзя сказать, что идеи Э. Бёрка присущи всем сторонникам сохранения текущего порядка вещей. Так, либерал-консерватор не согласится с тезисом о примате коллектива на обществом, социалист- или коммунист-консерватор с сомнением отнесется к тезису о значимости религии. Во-вторых, подход С. Хантингтона делает в принципе невозможным разговор о «консервативном повороте». Ведь в таком случае консерватор стремится изменить статус-кво, нарушить сложившийся порядок вещей.

Наконец, отдельного прояснения требует и вопрос отношения к изменениям. С. Хантингтон указывает, что консерватизм не противостоит всем изменениям. Более того, он указывает, что для сохранения фундаментальных элементов общество второстепенные изменения могут быть необходимы. Современный консерватор и теоретик консерватизма К. О'Хара дает некоторое разъяснение своей похожей точке зрения. Он говорит о двух видах изменений: искусственных и органических O'hara K. Conservatism. Reaktion Books, 2011. 304 p. . К органическим изменениям он относит те, что происходят снизу-вверх, добровольно, постепенно и при участии больших групп населения. Искусственные изменения - те, что происходят сверху-вниз небольшим количеством политических лидеров, мнение которых в дальнейшем принимается большими группами населения. Консерватизм в таком случае выступает за органические изменения.

Такое объяснение, однако, не дает представления, насколько значительными должны быть группы населения для проведения изменений и как измерить их постепенность. В этой системе контрреформы Александра III в России нельзя считать консервативными, зато демократические преобразования в США в 1960е годы вполне можно.

Тем не менее, несмотря на то, что, как мы увидели выше, консерватизм может и не представлять законченной нормативистской картины мира, предметом этой идеологии являются социальные изменения, подобно тому как предметом марксизма можно считать классовую борьбу. Более того, то небольшое количество идеологем, которое предоставляет этот «пассивный консерватизм», подлежит трактовке. Обратимся к его трактовке И. Будрайтскиса. Он справедливо, на наш взгляд, указывает, что такой «неподвижный» консерватизм приобретает «созерцательные, эстетические и анти-политические» черты Будрайтскис И. Указ. Соч. С. 82. . В чем проявляется этот анти-политизм? В том, что политика становится полностью зависимой от обстоятельств. Иными словами - не важен политический строй, важно то обстоятельство, насколько он представляет фундаментально и исторически укоренившееся состояние общества. В этом смысле, консерватизм призывает принять несовершенство настоящего, принять «мир во зле», который не улучшить, потому что сам человек плох Там же. С. 85. . Здесь отметим, что, на наш взгляд, такой анти-политизм, особенно в своей артикулируемой форме, вполне может претендовать на статус политической доктрины.

Не стоит, однако, считать, что консерватизм может существовать лишь в «пассивной» форме. В ХХ веке, особенно во второй его половине, проявляется «консерватизм решения» Там же. С. 96. . В данном случае, как мы понимаем, активный консерватизм неминуемо вступает в конфликт с его пассивной версией консенсусного статус-кво. «Анти» составляющее «консерватизма решения» преобразуется собственную противоположность продвигая этот анти-порядок вопреки сложившемуся консенсусу в отношении «социального государства» в середина ХХ века. В духе Гегелевской диалектики, пассивный консерватизм, противодействующий фундаментальным социальным изменений в своей активной форме становится проводником этих изменений для создания нового (или возвращения старого) статус-кво, который можно будет защищать.

Что касается проявления консерватизма во внешней политике и международных отношениях, достаточно очевидными становятся параллели с теорией реализма. Подобно консерватизму, реализм в международных отношениях анти-политичен в том смысле, что внутриполитические особенности государств становятся вынесены за пределы проблематики поддержания глобальной стабильности. Стабильность же представляет собой анти-утопичное стремление к поддержанию текущего состояния (статус-кво), которое заключается в балансе национальных интересов. Так же как консерваторы, реалисты убеждены в целом в порочности природы человека. Не удивительно, что в качестве источников таких идей у консерваторов указываются труды столь же важные для реалистов, а именно: «Пелопонесская война» Фукидида, «Государь» Макиавелли Geoghegan V., Wilford R. (ed.). Op. Cit. P. 62..

Обобщая сказанное выше, можно сделать несколько выводов. Консерватизм является идеологией. Идеологией отличной от группы идеологий Просвещения, но существующий относительно этих идеологий с префиксом «анти» (анти-утопизм, анти-политизм) и так далее. К числу немногочисленных идеологем, составляющих консерватизм, относят бёркианские идеи органического развития общества, о значимости религии и конкретно божественного умысла, о порочной природе человека и инстинктах, но не разуме, которые им движут, о природном неравенстве и значимости социальных иерархий, о неприемлемости радикальных общественных преобразований. В своем пассивном воплощении консерватизм - ситуационен, аполитичен. В своем активном воплощении консерватизм решения нацелен на установления нового-старого статус-кво с теми ценностями, которые в данном случае считаются традиционными. С. Хантингтон называет такой консерватизм радикальным, однако, именно он обладает наиболее ярко выраженными национальными особенностями - они проявляются в тех ценностях, которые и отличаются от страны к стране.

1.2 Консерватизм в России

Теперь вкратце рассмотрим основные черты развития консерватизма в России в исторической перспективе. Первое, что нужно отметить и о чем говорит в частности профессор Школы Философии НИУ ВШЭ А. М. Руткевич, консерватизм - идеология европейской цивилизации, частью которой является и Россия Руткевич А. М. Особенности русского консерватизма. Карта и территория // Тетради по консерватизму. 2015. №4. С. 9-22. . Не углубляясь в дискуссию об особости Российской цивилизации и её отнесенности к европейской, скажем, что данное замечание устанавливает важные рамки в нашем исследовании.

Итак, принято считать, что одним из родоначальников консерватизма в России является Николай Михайлович Карамзин Поляков Л. В. У истоков российского консерватизма: Николай Карамзин и Жозеф де Местр // Тетради по консерватизму. 2016. №4. С. 40-60. . Его записку Александру I «О древней и новой России» считают одним из первых русских консервативных манифестов Пайпс Р. Русский консерватизм и его критики. Исследование политической культуры. М.: Фонд Либеральная миссия, 2008. С. 118. . В ней он излагает значимость Самодержавия для России, критикует реформаторскую политику Александра и дает практические рекомендации. Отметим некоторые значимые черты этого документа, которые позволяют нам говорить о его отнесенности с консервативной идеологии. Во-первых, сам документ как действие есть реакция на политику реформ Сперанского. То есть, подобно Ж. де Местру и Э. Бёрку, Н. Карамзин рефлексирует по поводу уже случившегося или происходящего события, а значит не может быть рассмотрен вне его контекста. Во-вторых, Н. Карамзин апеллирует к прошлому. С одной стороны, он рассматривает генезис самодержавия в исторической ретроспективе, а с другой ссылается на времена правления Екатерины II как на референтный положительный образ. В-третьих, подобно другим консерваторам, он излагает скепсис по отношению к реформаторской деятельности в принципе, что тоже сближает его с отцам европейского консерватизма. Таким образом, один из первых представителей русского консерватизма очень походит идеями на европейцев, будучи, правда, в большей степени похож на Ж. де Местра, поскольку также восхвалял абсолютизм. Показательно, что в то время Ж. де Местр сам находился в России и тоже писал Александру, указывая на значимость самодержавия, рабства и религии, на угрозу, исходящую от европейских идей Просвещения Поляков Л. В. Указ. Соч. С. 45. .

Перейдем к краткому рассмотрению феномена «славянофильства». Для нас важны следующие черты. Во-первых, они, в частности К. С. Аксаков и А.С. Хомяков, подчеркивали особость русского пути и то, что Россия - не западная, хоть и близкая к Западу, страна Поляков Л.В. Вечное и преходящее в русском консерватизме // Тетради по консерватизму. 2015. № 2. С. 219-229.. Поэтому они не принимали термин «консерваторы» - он может подходить для европейцев, но не для Русских. Эта тенденция очень важна для нас, поскольку значимость компонента «незападности» будет прослеживаться в русском консервативном дискурсе и далее. Славянофилы, как и Карамзин, требовали возвращения к прошлому (или вечному), но референтным примером для них являлась «до-Петровская» Россия, не подвергнувшаяся влиянию европейцев.

Итак, на этом этапе отметим, что русский консерватизм подобно европейскому - идеология рефлекcии, то есть реакции на какое-то действие, а потому от этого действия не отделим; требует той или иной отнесенности к западу (будь то знак плюс или минус).

Далее обратим внимание на еще одного русского консервативного мыслителя второй половины XIX века - Константина Леонтьева. И. Будрайтскис называет К. Леонтьева создателем «самой радикальной версии «пассивного консерватизма»» Будрайтскис И. Указ. Соч. С. 85.. В духе пассивного консерватизма он отрицал наличие какой-либо политической составляющей в своем мировидении. Для него любое движение общества - движение к его смерти. Он эстетизирует «момент остановки», в котором сложность и различия раскрывают себя в «цветистой сложности» Там же С. 86. . Однако, несмотря на отсутствие какой-либо осмысленной политической программы, он давал важные для нас политические суждения - о «гибнущей Европе», о надежде на бездвижный «византизм», об угрозе равенства, демократии и утилитаризма. Таким образом, в данном случае видим: соотнесенность с Западом, неприятие ценностей Просвещения и почитание имперской Византии.

Наконец, обратимся к такому важному консерватору и теоретику консерватизма как Иван Александрович Ильин. Эта фигура важна для нас по двум причинам. Во-первых, консерватизм И. Ильина - реакция на революции 1917 года, то есть чистый случай консерватизма по типологии С. Хантингтона и подходит для сравнения с консерватизмом Э. Бёрка и Ж. де Местра. Во-вторых, философия И. Ильина используется и цитируема в современной России - его цитирует Президент В. Путин в своих публичных заявлениях Послание Президента Федеральному Собранию. 04. 12. 2014. [Электронный ресурс]. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/47173 (дата обращения: 20.02.2020).

Подробно философию И. Ильина анализирует И. Будрайтскис. Он считает, что И. Ильин мог бы быть автором «самой последовательной легитимации существующего сегодня в России порядка вещей» Будрайтскис И. Указ. Соч. С. 57. . Мы же обратимся к наиболее важным для нас моментам. Во-первых, это этатизм И. Ильина. У него государство; народ и церковь образуют «общность благожелательства», власть утверждает в своем лице орган общей священной цели, а добрым является любое проявление государственной власти. В первом достаточно отчетливо прослеживается единство нации и государства Гегеля. Во втором же знаменитое: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены» из послания Апостола Павла к римлянам и дальнейшие трактовки этого изречения в патристике. «В таком правосознании нет места несправедливости со стороны государства - оно справедливо в своем принципе, даже когда в конкретном случае ошибается…» - пишет Ильин, напоминая руссоистскую «народную волю» Цит. по: Будрайтскис И. Указ. Соч. С. 57..

Во-вторых, Государства И. Ильина - не инструмент прогресса, но способ приведения народа в соответствие с его предназначением и исторической принадлежностью. Идеал Ильина - христианская монархия. То есть, в данном случае консерватизм так же обладает ретроспективным идеалом, но с некоторыми корректировками.

Таким образом, в данном случае мы видим значимый образец активного консерватизма. Он обладает собственной нормативистской моделью и идеалом. Однако во многом он схож и с классической бёркианской моделью - анти-прогрессизм, анти-революция.

Из последних примеров консервативным манифестов в России стоит отметить «Право и Правду. Манифест Просвещенного консерватизма» Никиты Михалкова Михалков Н. Право и Правда. [Электронный ресурс] URL: https://polit.ru/article/2010/10/26/manifest/ (дата обращения: 25.02.2020). Несмотря на то, что в названии мы видим некий оксюморон - консерватизм изначально противен идеям Просвещения, документ вбирает в себя много основных черт мирового консерватизма с одной стороны, и некоторых его русских ветвей с другой. Н. Михалков перечисляет такие общеконсервативные идеалы как скепсис к переменам, уважение социальной иерархии, порочность человеческой природы, приятие традиций и эволюции вместо революций. Есть и некоторые особости, а именно: апеллирование к историческим достоинствам России, православие, «лояльность власти, умение достойно подчиняться авторитетной силе» - прямые параллели с И. Ильиным, этатизм Там же. .

Итак, подводя итог краткому обзору русского консерватизма, отметим следующее. Во-первых, русский консерватизм не так сильно, как мы могли бы предполагать, отличается от «канонического». Он также реакционен - то есть проявляется как реакция на те или иные события, также приветствует органическое развитие общества вместо революций, не предполагает какой-либо четкой политической доктрины. Особость его выражается в его активной форме: он в гораздо большей степени ретроспективно апеллирует к идеалам (до-петровским, до-павловским или до-революционным), он пропитан духом православия и имперскости (часто с отсылкой к византизму), он поддерживает этатизм и власть саму по себе.

1.3 Американский консерватизм

Традицию американского консерватизма принято вести от Э. Бёрка. Это следует хотя бы из названия книги одного из самых известных американских консервативных мыслителей Р. Кёрка «Консервативное мышление: от Бёрка до Т.С. Элиота» Kirk R. The conservative mind: from Burke to Eliot. - Regnery Publishing, 2001. 534 p. . Это подтверждается и в самой монографии. Может показаться странным, что Э. Бёрк, авторитетный критик французской революции, считается одним из предтеч американского консерватизма при том, что американское государство само возникло в результате революции. Здесь очень важно отметить, что Э. Бёрк относил американскую революцию, наряду со Славной революцией в Англии в 1688 году к «правильным революциям». Собственно, с его точки зрения, они де-факто не являлись революциями. Они не меняли фундаментальные основы общества, но восстанавливали их: в Англии революция вернула порядок вещей, установленный еще в Хартии Вольностей; в Америке - восставшие вернули порядок, по которому жили колонисты. Де-факто в обоих случаях «революционером» был король. Уже на этом первом примере отчетливо видно отличие от некоторых ветвей консерватизма русского, где любая власть (как субстанция) априори пользуется авторитетом. Помимо этого, Кёрк указывает на такие важные для американского консерватизма пункты как: стабильное развитие против революции, порочность природы человека, божественный замысел и значимость религии как таковой.

Другими основоположниками американского консерватизма считают отцов основателей США- в первую очередь Дж. Адамса. Кёрк называет его первым «основателем консерватизма в Америке» A Condensation of Russell Kirk's The Conservative Mind. Essential readings for the modern conservative. Kirk Center. 2012. [Электронный ресурс]. URL: https://kirkcenter.org/wp-content/uploads/2018/07/API-Research-Kirk-The-Conservative-Mind.pdf (дата обращения: 25.02.2020). Наиболее значимые для американского консерватизма идеи Адамса заключены в следующем: порочность человеческой природы; равенство прав, но природное неравенство самих людей; разделение властей как источник плавного развития государства; свобода - в рамках законности. В данном случае отмечаем некоторые классические либеральные компоненты американского консерватизма.

Стоит также кратко рассмотреть консерваторов Юга в XIX веке, самым влиятельным из которых был Дж. Кэлхун. Помимо того, что Дж. Кэлхун считается теоретиком рабства и защитником прав южных штатов, важно отметить важные компоненты его консерватизма. Во-первых, ему свойственно было представление о плавном развитии вместо радикальных перемен, источником которых он видел северные штаты. Во-вторых, в его трудах отчетливо проявляется либеральная составляющая американского консерватизма - он был планомерным сторонником ограничения власти центрального правительства в пользу властей штатов, а также выступал за пересмотр правил учета голосов меньшинств, к которым относил жителей южных штатов.

Теперь стоит подробно рассмотреть самого Кёрка - одного из самых влиятельных идеологов и систематизаторов консерватизма в США. Сумма его консервативных взглядов изложена в «10 Консервативных принципах» Kirk R. Ten Conservative Principles. [Электронный ресурс]. URL: https://kirkcenter.org/conservatism/ten-conservative-principles/ (дата обращения: 25.02.2020):

1. Консерватор верит, что существует прочный моральный порядок. Этот порядок создан для человека, и человек создан для него: человеческая природа постоянна, а моральные истины постоянны. Здесь на наш взгляд проявляется «статичная» составляющая пассивного консерватизма, которая присутствует и в русском консерватизме. Однако в данном случае в большей степени артикулируется устойчивость моральных принципов.

2. Консерватор придерживается обычаев, договора и преемственности. В данном случае видим комбинацию традиционализма и норм права, что можно отметить как особую черту американского консерватизма.

3. Консерватор верит в «предписание». Здесь Кёрк указывает на то, что достаточным обоснованием той или иной идеи или нормы, например частной собственности, является её древность. Накопленный опыт поколений, иногда выражающийся даже в стереотипах и предрассудках, является источником истинности.

4. Консерваторы в своих решениях руководствуются предусмотрительностью. Это значит, принимая какое-то решение, консерваторы долгосрочные последствия, а не краткосрочные выгоды. «Провидение приближается медленно, дьявол двигается быстро».

5. Консерваторы обращают внимание на принцип разнообразия. Для сохранения этого разнообразия нужно сохранять порядки и классы, различия в материальном положении и многие виды неравенства. Единственно верными формами равенства являются равенство на Страшном Суде и равенство перед справедливым судом.

6. Человеческая природа несовершенна. А значит и совершенный общественных порядок создать не удастся. Этот пункт можно отнести к «каноническим» консервативным принципам.

7. Консерваторы убеждены, что свобода и собственность тесно связаны. Комментируя этот принцип, Кёрк указывает, что, с одной стороны, он говорит о ценности частной собственности, а с другой - неприятие экономического уравнивания. То есть этот принцип, во-первых, отсылает к одной из ценностей классического либерализма и даже либертаризма (например, у Нозика), а с другой - указывает на анти-левую направленность американского консерватизма. Очевидно, это противоречит этатизму, который мы встречаем в русском консерватизме и в континентальном в целом.

8. Консерваторы поддерживают добровольное сообщество, точно так же как они выступают против принудительного коллективизма.

9. Консерваторы видят необходимость в разумных ограничениях власти и человеческих страстей. Этот принцип напрямую исходит из тезиса о порочности человеческой природы и соответствует принципам американского республиканизма и идеям Локка и Монтескье о разделении властей.

10. Мыслящий консерватор понимает, что постоянство и перемены должны быть признаны и примирены в сильном обществе. Консерватор не возражает против социального совершенствования, хотя и сомневается, существует ли в мире такая сила, как мистический Прогресс.

Как видим, Р. Кёрк наиболее полно раскрывает основные черты американского консерватизма и его особенности, которые заключаются во встроенности некоторых ценностей либерализма и республиканизма.

Поэтому в последнюю очередь отметим влияние на американский консерватизм таких либералов (практически либертарианцев) двадцатого века как Ф. фон Хайек. Хайек в своей книге «Почему я не консерватор» отрицает принадлежность к консерватизму Hayek F. A. Why I am not a conservative. Centre for Independent Studies, 1992. 30 p. . Однако важно отметить, что у него речь идет о пассивном консерватизме, о консерватизме неспособном противостоять радикальным общественным переменам. Таким образом, в своей решимости придерживаться органического развития общества он близок к активным радикальным консерваторам. Более того, в «Дороге к рабству» он усиливает анти-левую и анти-социалистическую составляющую консерватизма, утверждая, что любое поползновение в сторону левых идей приводит к тоталитаризму. Эти взгляды, разумеется, сформировались под влиянием примеров СССР и нацистской Германии. Наконец, он является апологетом свободного рынка и частной собственности. Нетрудно заметить, что перечисленные идеи во многом совпадают с идеологией неоконсерваторов, пришедших к власти в США и Великобритании на рубеже 1970х-1980х годов.

Итак, подведем несколько важных выводов краткому рассмотрению идеологии консерватизма и его ответвлений в России и США. Мы убеждены в том, что консерватизм является идеологией. Он, в частности, подпадает под определение А. М. Руткевича в том, что представляет собой «систематизированные высказывания по поводу политической реальности, которые служат ориентирами для политического действия» Руткевич А. М. Указ. Соч. С. 10. . К общим чертам разных ветвей консерватизма можно отнести его реакционность, приверженность органической теории развития общества, неприятие радикальных изменений, уверенность в несовершенстве природы человека.