Специфика дискуссий об актуальном искусстве в российских медиа: политический, религиозный и эстетический аспекты

Наконец, как утверждает один из московских режиссёров Михаил Угаров, в сознание современной российской аудитории существует конфликт между ожиданием и произведением. По его мнению, отечественный обыватель с помощью искусства стремится уйти от окружающей его реальности: «Современный российский человек очень уверенно чувствует себя на мифологическом поле. И очень неуверенно - в реальности. И чем больше растерянности от реальной жизни, тем больше амулетов, оберегов и отеческих гробов легенд и песен» Солнцева А. Реформатор на все времена// Театр. - 2012. - №8. - С. 14.. Другими словами, наше общество не готово принять актуальное искусство, потому что оно заставляет его встретиться лицом к лицу с самыми острыми проблемами его жизни. При этом современное искусство не даёт точных ответов, оно лишь документирует факты современности и оставляет зрителя в «состоянии неразрешимости».

Надо сказать, что Угаров - это один из немногих действительно актуальных художников. Его спектакль «Час восемнадцать» о причинах смерти юриста Сергея Магнитского в следственном изоляторе породил настолько громкую дискуссию, что дело было отправлено на дополнительное расследование. Почти в каждом своём спектакле он старается поднять темы, на которые общество и государство наложило табу, выхватывая из СМИ самые свежие темы и приспосабливая их для театральной сцены.

В заключение данной части исследования отметим, что во всём мире авангардное искусство к сегодняшнему дню стало важной частью общества, к концу ХХ века везде, кроме России, оно стало признанным. Художественная критика является на Западе одним из инструментов развития, тогда как у нас и зритель, и художник, и государство продолжают рассматривать протест, как одну из форм запретного и антинравственного жеста. Подобное понимание проблемы в последующем поможет нам рассмотреть специфику медийной дискуссии более подробно.

Глава 2. Роль СМИ в развитии актуального искусства

Связь актуального искусства и различного рода СМИ отображена в их изначальных задачах и целях. Журналисты, как и художники, с одной стороны фиксируют основные события и проблемы современности, то есть являются для зрителя источником актуальной информации, но с другой стороны медийные каналы коммуникации являются инструментом манипулирования аудиторией.

До сих пор СМИ занимают особое положение в отношениях между художником, государством и массовым потребителем. К тому же телевидение, радио, пресса и Интернет создают определенное культурное поле, не только фиксируют, но и интерпретируют реальность, выражая при этом либо позицию автора, либо позицию редакторов и владельцев информационного канала. К этому стоит добавить и то, что интерпретация реальности осуществляется под действием индустриальных, социокультурных, эстетических и идеологических факторов, то есть СМИ неразрывно связаны с историческим контекстом.

В рамках данного исследования для нас важна миссия медийной среды, ту роль, которую она играет в становлении культуры и актуального искусства. Для этого мы выделили несколько позиций СМИ, которые они занимают между автором и зрителем.

* Критик

Журналистика, которая в силу своей профессиональной направленности занимает позицию критика в искусстве, в большей степени ориентирована на элитарную аудиторию. Она говорит на понятном узкому кругу людей языке, разбирает форму, подтекст, новизну художественного высказывания. Но помимо специализированных медиа, журналистика, ориентированная на массового зрителя или читателя, также может выступать критиком современного и актуального искусства. В таком случае, СМИ берёт на себя не роль профессионала, а роль выразителя общественного мнения, унифицируя представление о произведении. Подобная роль зачастую используется, как механизм манипуляции, так как аудитория воспринимает журналиста, не как авторитет, а как равного собеседника. Например, П. Бурдье в своей книге «О телевидении и журналистике»Бурдье П. О телевидении и журналистике / Пер. с фр. Т. В. Анисимова и Ю. В. Марковой, отв.ред. и предисл. Н. А. Шматко. -- М.: Прагматика культуры, 2002. -- С.105. приводит в пример формирование книжного рынка Франции, где самыми популярными книгами и писателями становятся те, кто был заявлен на телеэкране, то есть с точки зрения субъективной оценки журналиста, который формирует вкусы обывателя.

* Оценщик

Говоря об актуальном и современном искусстве, мы упоминали о том, что сегодня критериев оценки разделения на качественное и некачественное произведение практически не существует. В рамках этой проблемы, медийное пространство зачастую берёт на себя роль оценщика. При этом СМИ могут рассматривать действия художника, как в отрыве от действительности, так и в их контексте. На сегодняшний день проблема заключается по большей части в том, что непрофессиональная оценка завязана на потребностях аудитории и заказчика. Таким образом, журналисты производят отбор событий из сферы искусства, ориентируясь с одной стороны на целевую аудиторию, а с другой - на задачи, поставленной в рамках проводимой руководителями политики. Например, один и тот же спектакль на федеральных каналах может не войти в новостную ленту, как «не формат» или расцениваться, как некачественное произведение, в то время как в рамках других телеканалов он будет освещаться и интерпретироваться в качестве успешного проекта.

* Судья

В отличие от предыдущих ролей, позиционирование медиа в роли судьи несёт более радикальный характер. В современных российских СМИ, специфику которых мы рассмотрим чуть позже, в отношении актуального искусства журналисты и эксперты выносят оправдательный или обвинительный приговор даже не произведению, а действиям художников. Это особенно чётко выражено в дискуссии о судебных процессах над авторами или галеристами. До вынесения реального приговора, медийное пространство ведёт собственный судебный процесс, в котором автор, ведущий, эксперты и гости программы являются судьями и свидетелями, не просто прогнозируя исход событий, но и навязывая собственное решение аудитории.

* Проводник

Помимо того, что медийная среда может критиковать и отбирать произведения искусства, формируя при этом мнение аудитории, регулировать спрос и рынок на тот или иной культурный продукт, СМИ также является проводником между различными институтами современного общества. Так, ещё во времена сюрреалистов пресса использовалась в качестве «особых трибун сюрреалистической идеологии» Хопкинс Д. Дадаизм и сюрреализм. Очень краткое введение/ под ред. Шарлай М., Решетниковой П. - М.: АСТ, 2009. - С. 128.. Сегодня мы можем наблюдать, что некоторые медиа, особенно западные, не критикуют актуальное и современное искусство, а доносят до зрителя идеи художника, разъясняют его позицию и новаторство.

Помимо всех перечисленных выше ролей СМИ, которые они играют в развитии актуального искусства, существует ещё оно очень важное именно для художника свойство медийного пространства. Многие используют информационный поток каналов, заголовки в прессе и радийное вещание, как источник вдохновения. Так, в одной из статей журнала «Театр» о спектакле «БерлусПутин» отмечена важная деталь, заложенная в сценарии: «Лучшее в спектакле - их диалоги на злобу дня, которые обновляются неутомимой Фаэр, ежедневно выхватывающей из СМИ свежие темы. Смешно, пока свежо» Белова C. Мутация «БерлусПутина», записки переводчика// Театр. - 2012. - №8. - С. 85.. Другими словами, режиссёр постоянно обновляет текст ради достижения актуальности и медиа являются источником повседневных и злободневных событий.

Так как на сегодняшний день в России наиболее востребованными каналами информации является телевидение и Интернет, они в большей степени влияют не только на общественное мнение, но и на поведение массового зрителя. При этом создание некоторой субъективной реальности достигается различного рода механизмами (монтаж, информационная подача, инфотеймент, постановочные кадры, экспертная оценка и т.д.). Каждый из них мы более подробно разберём в следующей главе в рамках разговора о медийной дискуссии. Однако в заключение стоит отметить, что СМИ, освещая и интерпретируя события из мира актуального искусства, способны меняет уклад жизни человека, его психологическое восприятие реальности, создавать новые ценности и идеалы общества потребления.

Глава 3. Споры об искусстве и состояние дискуссионной практики в современной России

Как известно, практика ведения дискуссии представляет собой один из видов спора, в ходе которого происходит обсуждение определённой проблемы. При этом дискуссия предполагает использование сторонами разного рода аргументации, которая способствует поиску решений и достижению истины. Безусловно, подобная практика внутри общества является одним из главных механизмов движения и развития исторического процесса, что также можно отнести и к области искусства.

Проходя различные стадии культурных, социальных и политических преобразований, общество реализовывало различные стратегии дискурсивных методов. Однако если говорить о становление области искусстве в контексте исторических преобразований, то здесь стоить отметить тот факт, что вплоть до начала ХХ века дискуссии о новом художественном течении велись в основном в рамках профессионального диалога. Массы, в свою очередь, лишь перенимали те идеи, которые устанавливало высокое искусство.

Но уже с приходом новых революционных преобразований в различных государствах, общество заявляет права на участие в обсуждении различных вопросов, в том числе и культурных. При этом, как отмечалось ранее, СМИ играют в этом вопросе особую роль, так как способны не только информировать аудиторию о новых событиях, формировать определённое мнение и поведение, но и выявлять её вкусы и предпочтения. С другой стороны, медийная дискуссия об искусстве часто направлена на интерпретацию и разъяснение новых идей и форм, созданных художником.

Так, ещё для дадаистов и сюрреалистов участие прессы в их деятельности во многом способствовало развитию самих художников, определению их значимости в жизни европейского общества. Например, «Фонтан» Дюшана, о котором мы писали ранее, получил известность только благодаря СМИ. Анонимная статья в журнале «TheBlindMan». Опубликованная спустя месяц после выставки, дала философское обоснование реди-мейду и навсегда определило его место в искусстве: «Он (художник) взял частичку обыденной жизни, поместил ее в такое место, где ее практическая польза исчезла под новым именем и углом зрения, -- и сотворил для этого объекта новый смысл» Цит. по: Хопкинс Д. Дадаизм и сюрреализм. Очень краткое введение/ под ред. Шарлай М., Решетниковой П. - М.: АСТ, 2009. - С. 115..

На сегодняшний день дискуссии о других, более ранних этапах развития искусства,имеют более устоявшийся характер, так как им была дана моральная оценка, и сложилось представление об их вкладе в развитие мирового искусства. Дискуссия об актуальном искусстве даже в профессиональной среде до сих пор не пришли к единому мнению художественной оценки и критериев качества. Но что представляет собой дискуссионная практика в целом в современной России? Выделим ряд специфических особенностей на данном этапе исследования.

Нередко дискуссионная практика в медийном пространстве является фактором демократизации общества, так как открытый диалог и обсуждение общественно значимых проблем ведёт к их разрешению, путём поиска верных решений. Однако в российской действительности на сегодняшний день мы не можем говорить о чистоте медийной дискуссии. О причинах подобной проблемы мы упоминём при разборе модернизационных процессов в России и СМИ в следующей главе.

Масс-медиа с одной стороны придаёт дискуссии публичность, с другой - с помощью отбора экспертов и формированию якобы злободневной темы, делает её ангажированной определённым интересам, будь то общества, государства или бизнеса. Исследователь современных процессов в медийной среде О. И. Хвостунова отмечает, что в России зарождение свободного дискурса происходило на протяжении 1990-х годов, но с приходом к власти В. Путина стали наблюдаться обратные тенденции. В частности она говорит о процессах, изменивших политическую медийную дискуссию: «Взятие властью под контроль большинства СМИ, и прежде всего телевидения, вытеснение из дискурсивных практик оппозиционных сил, ангажирование экспертного сообщества и, как следствие, значительная редукция публичного пространства»Хвостунова О.И. Политический дискурс как индикатор демократизации//СМИ в меняющейся России/ Под ред. Е.Л. Вартановой. - М.: Аспект Пресс. - 2010. - С. 278. . Если переложить подобную модель в рамки культурного пространства, то мы увидим, что и эта сфера в большей мере оказывается подвластной новой идеологии.

Например, мы уже упоминали об увеличении развлекательного контента, который привёл к снижению образования и качества вкусов аудитории. В этом плане, подобный тип зрителя и читателя желает видеть темы, связанные с его повседневной жизнью: со здоровьем, семейными проблемами, воспитанием детей и т.д. Именно такая аудитория оказывается лучше всего подверженной пропаганде, она легче воспринимает идеи, навязанные её сверху. Это касается и культурной политики. На российском телевидении она представлена в двух видах: элитарная, где в рамках дискуссии выдвигаются темы высокого искусства и отчасти современной культуры, и массовая, для которой присущ дискурс о бытовых проблемах, жизни звёзд, поп-музыки, советского кино и т.д. Конечно, существует и более качественная дискуссия об искусстве, с более разнообразной тематикой, например программа «Закрытый показ» А. Гордона, но процент его аудитории не так велик.

Разбирая процессы политической медийной дискуссии, О. И. Хвостунова говорит об имитации общественно значимого обсуждения. Достигается подобная симуляция с помощью экспертного сообщества, персонализации новостей, привлечения внимания с помощью «дутых» фактов. Цель дискуссий подобного рода заключается не в решении проблемы, а в создании видимости легальных и значимых действий государства в глазах российского и мирового сообщества. Таким образом, дискуссия превращается в некую игру власти. С другой стороны, появление таких информационных площадок, как телеканал Дождь, общественная дискуссия стала более качественной, но, к сожалению, не перестала быть зависимой от интереса определённого круга лиц.

На фоне всех описанных выше тенденций, мы можем утверждать, что профессиональная дискуссия об актуальном искусстве практически не представлена в российских СМИ. Подобные темы возникают либо в Интернете, либо узкоспециализированных изданиях. Однако действия художников могут оказаться в центре широкого общественного обсуждения, если их акция или перфоманс будут нести скандальный характер.

При этом, в силу политической направленности основной массы художественных произведений, создание медийной дискуссии происходит в рамках политического или, как будет видно на примере событий, связанны с акцией PussyRiot, религиозного противостояния. Так как для власти акционизм представляется особо опасной формой выражения позиции художника (действия не могут быть отслежены государством, художников-акционистов невозможно загнать в рамки галереи), его протест искажается в сознании аудитории с помощью СМИ. Причём, этим занимается на федеральных каналах не культурный, а политический отдел. Так, проходя практику в отделе культуры телеканала «Россия - 24», нам удалось выяснить, что всем процессом по делу группы PussyRiot, его освещением, занимались политические журналисты.

Таким образом, в государственной медиаструктуре априори невозможен профессиональный дискурс об актуальном искусстве. Что касается других источников информации, то для них важен факт противостояния власти посредством защиты художников, а не культурная и социальная составляющая их деятельности. К проблеме самих медиа добавляется и проблема невостре-бованности подобных дискуссий со стороны аудитории. Более подробно данные процессы мы рассмотрим в рамках анализа экспертной оценки и аргументации, которая возникала при обсуждении громких событий из мира актуального искусства.

Глава 4. Специфика построения дискуссии об актуальном искусстве в российских медиа

В данной главе мы более подробно рассмотрим детали медийной дискуссии об актуальном искусстве, механизмы воздействия на аудиторию, а так же аргументы, которые используют эксперты, автор и ведущий. Специфика российской дискуссии об актуальном искусстве напрямую зависит от действий художника, от специфики российских СМИ и от внутренней политики, которую государство пропагандирует с помощью телевидения, радио и печати. Рассмотрим, с чем связаны проблемы становления «несвободных» СМИ в рамках последних исторических событий.

Приступая к детальному анализу, отметим, что для разбора мы выбрали несколько событий и возникшие вокруг них медийные дискуссии, которые вызвали наибольший интерес со стороны государства и общества за время последнего десятилетия. А именно: выставки «Осторожно, религия!», «Запретное искусство», акции арт-группы «Война» на Литейном мосту и «Дворцовый переворот», но в качестве основного примера в подтверждении гипотезы мы будем анализировать дискуссию вокруг перфоманса панк-группы PussyRiot в храме Христа Спасителя.

4.1 Специфика российского медийного пространства

Как мы упоминали ранее, в начале 1990-х годов в российской государственной политике был объявлен курс на модернизацию, которая затронула не только систему власти, но общественные институты, а также СМИ. Рассмотрим более подробно, какова специфика отечественного медийного пространства, почему на сегодняшний день сохраняется вопрос о пропаганде государственной политики через каналы коммуникации.

Процессу модернизации в западных теориях СМИ уделяется особое внимание, так как свобода слова и выражения позиции общественного мнения говорит о продвижении демократических процессах в стране. Современные источники информации способны обновлять устаревшие нормы, взгляды, ценности и традиции общества, устанавливать новые взгляды на мировые процессы и социальную мобильность внутри страны. Для всех стран, прошедших стадию модернизации, смены политического и общественного устройства ориентация на предпринимательство, конкуренцию и индивидуализм являлась главенствующим этапом в развитии.

Для России в постсоветский период такая тенденция была особенно необходима, так как в сознании граждан остаётся старая идеология и мифология социалистического прошлого. В начале новой отечественной истории должно было произойти коренной переустройство медиасистемы, однако, как и другие общественные институты, модернизация в этой сфере оказалось частичной.

В самом начале 1990-х годов начался процесс освобождения СМИ от тоталитарного давления власти. Массовая перерегистрация включала в себя открытие собственных валютных счетов, а в распоряжении редакции оказались финансовые потоки, которые ранее регулировали представители власти. А уже к середине 1991 года открывается более 600 новых изданий. При этом денежные средства новые медиа получали за счёт дисбаланса рыночных и государственных цен, а так же за счёт различных правительственных дотаций. Но отсутствие системного подхода в модернизации в скором времени привело к разочарованию от рынка, который, по мнению многих журналистов, должен был привести их к успеху. Закон о СМИ, вышедший в том же 1991 году, провозгласил свободу слова и действия журналистов, но при этом оставил их без средств к существованию. Не было понятно, где брать деньги, чтобы закупать бумагу, станки, телевизионное оборудование, частоту и т.д.

В 1992 году проводимая кабинетом Б. Ельцина экономическая политика, которую в последствие назовут «шоковой терапией», привела к инфляции. Одна часть СМИ, которая находилась на дотации государства, получала внушительную финансовую поддержку, а те редакции, которые вышли в пространство свободного рынка, оказались на грани разорения. Поэтому в 1993 году ряд главные редакторов начинают совместное создание «финансово-информационных групп, послуживших идеологическим обеспечением возникновения олигархического капитализма в России» Иваницкий В.Л. СМИ и рынок: новые аспекты взаимодействия//СМИ в меняющейся России/ Под. ред. Вартановой Е. Л. - М.: Аспект Пресс - 2010. - С.47.. Дальнейшие процессы исследователь В. Л. Иваницкий рассматривает, как подкуп лояльности СМИ, так как многие законодательные проекты носили дискриминационный характер по отношению к свободным, рыночным медиа, а выделяемые из бюджета средства были ничтожно малы. Таким образом, шанс на трансформацию информационного института был утерян в период с 1991 по 1995 года.

С точки зрения экономики, на сегодняшний день основная масса российских СМИ находится под влиянием определённой монополии - это либо бизнес структуры, либо само государство. При этом если даже издание или телеканал существуют за счёт рекламы или общественных пожертвований, они сталкиваются с проблемой доступа к первоисточникам информации. Так, чтобы включить корреспондента в «кремлёвский пул», необходимо разрешение властвующей структуры. «Сегодня на рынке СМИ 50-60 компаний (примерно 0, 001% всего количества «игроков») собирают почти 80% выручки»Там же. С.49. - пишет В.Л. Иваницкий. Таким образом, за период десятилетнего развития система масс-медиа превратилась в жёсткую иерархическую систему.

С другой стороны, в 2000-х годах начинается процесс притока рекламных компаний в журналистику, развивается контрактная система взаимодействия рынков. Но представители рекламы - это по большей мере не отечественные, а зарубежные компании. В 2008 году в период возникновения экономического кризиса устраняются входные барьеры для иностранных компаний, таким образом, происходит внедрение иностранного капитала в сферу медиабизнеса.

Исходя и всего вышесказанного, в России сложилось три основных типа медиакомпаний: государственные (финансирование со стороны власти), коммерческие (использование иностранных финансовых потоков), и смешенные. К первой группе относится большинство федеральных каналов и СМИ, принадлежащие компании ВГТРК, ко второй - в основном развлекательные каналы («Проф - Медиа»), и телеканал Дождь, который на сегодняшний день финансирует часть изданий, таких как «Большой город», к третьей - редакции, входящие в состав «Газпром - Медиа», например НТВ.

В итоге этих экономических процессов сложилась ситуация, которая коренным образом влияет на культурную среду в обществе. С одной стороны, произошло не обновление, а укрепление традиционных ценностей и идеалов, а с другой - приход рынка и коммерциализации вытеснили освещение многих важных социальных событий и усилили продвижение культуры потребления. В то же время значительная часть СМИ оказалась зависимой от политической элиты. Таким образом, формирование повестки дня стало привилегией государства, а все медийные дискуссии оказались шаблонной видимостью общественных дебатов.

Появление Интернета в российской действительности оказало значительное влияние на представление об информировании общества. Молодёжь и частые пользователи глобальной сети не замедлили воспользоваться возможностями нового канала коммуникации, для многих социальные сети и форумы на различных сайтах стали единственной площадкой выражения гражданской позиции, способом участия в современных социальных процессах. Однако вплоть до прошлого года никто не предполагал, что виртуальная дискуссия может перерасти в реальные протесты, митинги и действия со стороны граждан. И всё же, несмотря на возникновение подобной свободы, большая часть российского общества вбирает в себя информацию, идеи и позиции с телевидения, перенося их на обсуждение в Интернет.

В период модернизации СМИ произошли изменения и в смене тематического содержания, в формате подачи информации. Откат реформирования политических и общественных институтов привёл к тенденции возврата к национальным, духовно-религиозным, семейным ценностям и т.д. Таким образом, мы делаем вывод о фрагментарной модернизации российской медиасистемы: с одной стороны, развитие рынка привело к становлению отношений между рекламой и СМИ, развитию деловой журналистики, ориентацию на потребительский запрос, с другой - зависимость от политической элиты превращает СМИ в рупор власти, основной инструмент продвижения необходимых государству идей, отвлечение от глобальных проблем с помощью развлекательного контента моделирования несуществующих врагов и связанных с ними проблем. В то же время, для определённого круга медийных компаний присущи процессы контрпропаганды, борьбы с правительственной идеологией, ввиду приверженности западным ценностям и получению финансирования из иностранного капитала.

В заключение отметим несколько, присущих сегодняшнему дню, тенденций. Во-первых, для большей части отечественного зрителя и читателя главным источником информации продолжает оставаться телевидение в рамках растущего интереса к Интернету. При этом в глазах массового обывателя доступные федеральные каналы представляются единственным достоверным информатором, общественным институтом, где возможна открытая дискуссия на злободневные темы. Во-вторых, аудитория мегаполисов, в том числе и молодёжь, последнее время выражает негативное отношение к медийной пропаганде. Складывающийся так называемый «креативный класс» тяготеет к более информативным, интеллектуальным СМИ, где не только происходит переориентация на привлекательные западные ценности, но и меняется язык разговора. Это понимание основных тенденций, поможет нам в последующем понять, почему дискуссия об актуальном искусстве выходит за рамки профессиональной, становится инструментом борьбы власти и оппозиции, а также выявить механизмы, с помощью которых осуществляется пропаганда и контрпропаганда в современных российских СМИ.

4.2 Формулировка тематики об актуальном искусстве в государственных и частных СМИ на примере акции PussyRiot

Стоит отметить, что формулирование темы является одним из самых важных аспектов в анализе различных медийных дискуссий. Эта та деталь, вместе с которой создатели программы, редакторы или автор текста задают дальнейшее направление диалога, определяют рамки, вкладывая определённую смысловую нагрузку или задавая предварительный вопрос аудитории и гостям программы. В заявленную тему или заголовок текста очень часто вкладывается оценочное суждение, заведомая позиция создателей определённой медийной дискуссии и автора.

Чаще всего в российских СМИ, государственных или частных, формулировка темы неразрывно связанна с идеологически и политическим контекстом телеканала или руководителей редакции, а вследствие этого и финансовых владельцев медиа.

Помимо прочего, заголовок для журналиста и продюсера - это один из крючков, который должен привлечь потенциального читателя, зрителя и слушателя. Следовательно, должны учитываться различные факторы, связанные с аудиторией: их возраст, образование, сфера интересов, профессия и т.д. Но эта проблема лежит больше в филологическом поле, поэтому мы не будем акцентировать на ней пристальное внимание.

В основе нашей гипотезы мы использовали понятие дискуссии как инструмента пропаганда. Следовательно, в заголовках многих программ или статей мы должны найти оценочное заведомо отрицательное или, наоборот, восхваляющее суждение о том или ином событии.

Здесь так же стоит отметить, что существует несколько уровней медийной дискуссии, каждый из которых рассчитан на определённую аудиторию. При построении дискуссии учитываются различные параметры потребителя информации: уровень образования, гендерная принадлежность, профессия, и т.д. Всё это в совокупности выстраивается в картину интересов зрителя, читателя или слушателя. Ранее мы разделяли различные медийные каналы, но и внутри канала может существовать разделения в зависимости от целевой аудитории. Подобная тенденция более всего заметна в неспециализированных СМИ. Так, многие эксперты отмечают, что газета «Комсомольская правда» часто публикует полярные по содержанию и языку статьи. От низкопробных, присущих таблоиду тем, они могут поднимать вопросы общественной значимости.

Подобная тенденция разных уровней особенно заметна на федеральных каналах. Приведём в пример две программы «Первого канала», которые, в период громких обсуждений процесса над участницами группы PussyRiot, выдвинули одну и ту же тему, а именно перфоманс панк-группы и арест девушек.

Тема в передаче А. Малахова «Пусть говорят» была сформулированная одним словом - «Бесы» Выпуск от 15.03.2012 /Официальный сайт программы «Пусть говорят»// http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si5685/fi14384, что говорит об изначальном негативном отношении к активисткам. Эксперты, формулировка проблемы и темы, суждения и поведение ведущего говорят о том, что данная дискуссия рассчитана на аудиторию с низким уровнем образования, которой будет понятен только обывательский язык. Аргументы, которые мы более подробно рассмотрим в следующей части нашего исследования, сводились к теме защиты общечеловеческих и христианских ценностей от нападок неведомых сил, которые стремятся разрушить российское общество.

На этом же канале вышла программа Максима Шевченко «В контексте»Выпуск от 16.03.2012/Официальный сайт программы «В контексте»// http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si5851/fi14392, которая рассчитана на более интеллектуального зрителя. Тема звучала довольно лояльно - «Скандал в храме», а эксперты подбирались с учётом формирования в обществе разных позиций - те, кто защищал участниц группы и те, кто выступал против их действия. Несмотря на то, что дискуссия носила далеко неспециализированный характер, обсуждение вопроса было более полным и разносторонним. Однако наибольшую роль играли не эксперты и их мнение, а ведущий программы, который благодаря своему авторитету делал аргументы противников PussyRiot наиболее убедительными для зрителя. Стоит отметить, что в авторских программах подобного рода ведущий занимает одну из ведущий ролей в формировании общественного мнения. Для данной дискуссии интересно отметить факт резкой критики участниц группы со стороны М. Шевченко. Например, он позволяет себе подобные высказывания: «Мы видели, как перед Царскими вратами танцуют четыре девицы, полуодетые, в масках на лицах. Пели они, слова говорили: "Срань господня", - и так далее, другие грубые слова. И вы считаете, что в этом виновата церковь?».

Ещё одним примером того, как формулировалась тема на федеральных каналах, могут стать документальные фильмы А. Мамонтова «Провокаторы»Официальный сайт телеканала «Россия - 1»// http://russia.tv/video/show/video_id/167958/brand_id/3957 и фильм-расследование Б. Корчевникова «Не верю!»Официальный сайт телеканала НТВ// http://www.ntv.ru/peredacha/Ne_veru/. Уже в заголовках к данным медийным продуктам мы видим оппозиционное отношение и к действию активисток. Причём, дискуссия здесь выходит за рамки обсуждения самого перфоманса и суда над «кощунницами», как назвал их Мамонтов. Заведомо негативная позиция авторов стала инструментом дискредитации различных лиц. В частности журналисты пытаются найти ответ на вопрос: «кому была выгодна акция PussyRiot?» и в процессе поиска находят виновных в лице бизнесменов, связных с западными коллегами и защищающими участниц группы, художников, которые используют провокацию как новую форму эстетики, атеистов, не признающих существование Бога, политиков-оппозиционеров, которые выходили на митинги и т.д.

Сама постановка вопроса, который был задан гостям программы «Специальный корреспондент», не предполагает конструктивного и профессионального обсуждения. «Эта акция была актом войны против Российской православной церкви или это было обычным хулиганством?» - спрашивает ведущий.

Надо отметить, что практически ни одна программа на российском телевидении в период обсуждения действий феминистской панк-группы не пыталась сформулировать тему в рамках поиска профессиональной оценки. Так, на телеканале «Дождь» ситуация представлялась совершенно в другом ракурсе. Если государственные СМИ защищали патриарха, политическую элиту и чувства верующих, то здесь в большинстве дискуссий авторы отстаивали позицию защиты группы и уже через это адресовали протест президенту и власти в целом. Так, тема программы «Круглый стол»Выпуск программы от 25.04.2012/ официальный сайт телеканала «Дождь»//http://tvrain.ru/articles/russkaya_pravoslavnaya_tserkov_napadaet_ili_zashchishchaetsya-239212/, ведущей которой являлась журналистка Юлия Таратута, была сформулирована следующим образом: «Российская православная церковь - нападает или защищается?». При этом начиналась программы именно с обсуждения суда над участницами PussyRiot, но позже переросла в дискредитацию священнослужителей. В частности, поднимались вопросы скандала, связанного с часами патриарха, его квартирой и т.д. Плюс ко всему ведущая программы, выступая против срощенности церкви и государства в России, предлагала церковному сообществу открыто вступиться за подсудимых, и просить об их защите у В. Путина. Не стоит говорить о том, что такая позиция априори абсурдна, но именно это и доказывает контрпропагандистский характер подобных дискуссий.

Формулирование темы в медийном пространстве особенно важно для печатных изданий, так как текст и постановка вопроса в заголовке способны привлечь внимание читателя, а построение главной фразы отображает смысл текста и позицию автора. Так, в связи с перфомансомхудожникаАвдея Тер-Оганьяна в 1998 году газета «Коммерсант» опубликовала статью Алексея Герасимова под названием: «Безбожник разжигал религиозную вражду»Герасимов А. Безбожник разжигал религиозную вражду// Коммерсантъ. - 1999. - 4 марта. . Несмотря на то, что сам текст, по сути, является пересказом событий и констатацией фактов, заголовок рассчитан на шокирование аудитории и даёт субъективную оценку художнику, дискредитируя его в глазах читателей.

Также в качестве примера заголовка в прессе, в который заложена оценочная и дискредитирующая позиция, можно привести выпуск журнала «Большой город»Большой город. - 2012. - №9 (298). - 53 с. от 16 мая 2012 года. На обложке номера было написано: «PussyRiot пусть гуляют, Нургалиев пусть сидит», и тут же формулируются несколько вопросов: «Девушки, которые спели «Богородица, Путина прогони» заслуживают наказания? PussyRiot опаснее грабителей, убийц и насильников? Кого надо посадить на 7 лет - PussyRiot или коррумпированных чиновников?». Другими словами, читателю в противовес поступку панк-группы представляется образ «прогнившей» политической элиты, а образ подсудимых превозносится над властью.

Плюс ко всему, постановка вопроса в новостных сюжетах российских телекомпаний также представляла собой инструмент пропаганды или контрпропаганды, путём высмеивания и игры слов. Вот, например, заголовки новостных сюжетов о PussyRiot в эфире НТВ: «Хулиганку из PussyRiot отпустили на свободу», «Восставшие Pussy-мамы объявили голодовку», «Госдума припомнила PussyRiot мороженую курицу».

На «Первом канале» тему о скандальном перфомансе в выпусках новостей также пытались связать с различными событиями. Например, в эфир от 14 октября 2012 года был выпущен сюжет о статистике МинздраваОфициальный сайт телеканала «1 канал»//http://www.1tv.ru/news/health/217603, где говорилось, что по утверждению врачей 40% населения нашей страны подвержены психическим расстройствам. При этом подводка к нему была сформулированная следующим образом: «Если убрать политические спекуляции, то в ситуации с тремя балаклавами можно вести речь о раскрученной эмоционально-психопатической провокации. По словам экспертов, дело PussyRiot и то, что происходит вокруг суда, классическое проявление массового психоза. И реакция на эту провокацию у алтаря до сих пор острая и по-разному болезненная».

Таким образом, получается, что дискуссия об актуальном искусстве не просто выходит за рамки профессиональной, она выходит даже за рамки обсуждения действий участниц группы. Этому способствовали и возникающий новые информационные поводы, судебный процесс обрастал новыми скандалами, о чём мы упомянём в дельнейшем исследовании.

4.3 Аргументы спора, используемые в рамках медийной дискуссии об актуальном искусстве

В ходе исследования различных медийных дискуссий об актуальном искусстве в современной России, мы пришли к выводу, что всю аргументацию, которая использовалась ведущими, гостями, экспертами и т.д., можно условно определить в два поля противостоящих друг другу сторон. Конечно, это разделение условно, но для полноты картины мы выделили два лагеря, выражающих государственную или оппозиционную позицию. На телевидении, радио, в прессе и Интернете за последнее десятилетие возникло множество дискуссий об актуальном искусстве, но аргументы остаются прежними, переходят из одного медийного канала в другой, что свидетельствует о ведении информационной войны и пропаганды в СМИ.

Итак, условно определим в одно поле защитников власти и Российской православной церкви. Это могут быть люди разных профессий и возрастов, но все они, так или иначе, использовали общие аргументы в непрофессиональном споре об актуальном искусстве. В частности, государственные СМИ ориентируются в аргументации на защиту общечеловеческих ценностей -вопросы веры, христианской религии, воспитание детей, ценность семьи и нерушимость общепринятых норм морали. Всё это уходит корнями в вековое наследие российской культуры и истории, то есть это априори неоспоримые устоявшиеся факты, с которыми невозможно спорить. Надо сказать, что такая аргументация используется в государственных источниках информации практически по любому обсуждаемому вопросу, так как их задача создать образ высоконравственного общества, у которого в действительности нет проблем.

При этом вопрос о материнстве участниц группы PussyRiot ставился в совершенно другом ключе. Приводя в пример прошлые акции и перфомансы Надежды Толоконниковой и арт-группы «Война», эксперты отмечали, что художники использовали детей в качестве защиты от полицейских и средство манипулирования аудиторией. Например, в сюжете программы «Человек и закон» Выпуск программы от 8.09.2012.//Официальный сайт программы «Человек и закон»/ http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si21/fi17802 журналисты призывают зрителей обратить внимание на то, что у Олега Воротникова на руках маленький ребёнок. Закадровый голос утверждает, что в акциях арт-группы «Война» дети имеют особое значение: «Ребёнок служит прикрытием, помогает вызвать сочувствие, если не полиции, то хотя бы случайных прохожих». Такое утверждение вряд ли можно назвать профессиональным, так как оно не основано на фактах, а следовательно, ситуация снова получает лишь эмоциональную оценку и дискредитацию совершенно другой группы.

Плюс к этому, в дискуссиях об акции PussyRiot многие отечественные медиа создавали образ врага - западное сообщество, которое стремится разрушить единство российского народа. В частности, мы упоминали об этом в разговоре о документальных фильмах А. Мамонтова «Провокаторы». Вот одна из его реплик, которую он произнёс в интервью газете «Комсомольская правда»: «Мы никого не пиарим, мы просто рассказываем народу, кто за этим стоит и кто это все устраивает. Верзилов едет в США и ему конгрессмены пожимают руки и говорят: «Молодец, парень, продолжай в том же духе!»… Почему-то американцы собирают всех кощунников! Не надо лезть в наше сакральное пространство!» Ворсобин В. Аркадий Мамонтов о «Провокаторах»: «Ну, вышла ночью маленькая программа. И вдруг все либеральное воронье слетелось!»// kp.ru. - 2012. URL: http://www.kp.ru/daily/25969.4/2906404/. Надо сказать, что образ всесильной и вражеской заграницы в разговоре об актуальном искусстве возникает очень часто. Например, в программе Алексея Пиманова «Человек и закон» наряду с вопросом о финансировании из-за рубежа пиар-компании вокруг PussyRiot ведущий утверждает и о юридической поддержке: «Кроме того, с помощью зарубежных правозащитных организаций юристы собираются внести фамилию судьи, которая рассматривает дело, в "Список Магнитского"»Выпуск от 19.07.2012г. /Официальный сайт программы «Человек и закон»// http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si21/fi16904.

Плюс к этому во многих программах, сюжетах, статьях и т.д. в качестве аргумента, подтверждающего участие Запада «во всей этой шумихе», было наличие канадского гражданства у одной из участниц группы Надежды Толокониковой и у её мужа Петра Верзилова. Эксперты и участники дискуссии утверждали о ведении войны со стороны Америки и Европы, которому выгодна революция в России и падение режима В. Путина. В качестве одного из инструментов этой войны критики считали подготовленную заранее пиар-компанию с участием зарубежных звёзд, которые выступили в защиту PussyRiot. В тоже время подобная пиар-компания развернулась и на государственных телеканалах. В противовес Мадонне в новостных сюжетах «Первого канала» появлялась актриса и певица Дженнифер Лопес, которая с критикой воспринимала любые вопросы о панк-группе. Точнее сам отказ участия в разговоре об участницах группы выглядел, как демонстрация того, что значение этого скандала преувеличенны другими СМИ.

Ещё один образ врага, используемый в государственных СМИ в рамках дискуссии о деле феминистской панк-группы - это оппозиция и участники митингов. В одном из выпусков новостей на «Первом канале» 14 октября 2012 года журналист говорит об оппозиционных политиках, которые использовали девушек в качестве образа борьбы с властью: «Общество было в шоке. Много протестов, мало идей. Еще меньше мучеников за идею. Организаторы еще не увядших тогда митингов оппозиции быстренько схватились за яркий образ трех участниц группы. Их объявили жертвами режима»Официальный сайт телеканала «1 канал»//http://www.1tv.ru/news/print/217601.

Помимо прочего, в политических и религиозных дискуссиях о деле PussyRiot часто возникал вопрос об аморальности российских актуальных художников. Вспоминали и приводили в пример самые скандальные и шокирующие перфомансы и выставки (Осторожно, религия!, Запретное искусство, перформанс с курицей, акция в Биологическом музее и т.д.). При этом в глазах зрителя возникает образ всего актуального искусства, составленный из отдельных фрагментов. В сюжете программы «Человек и закон»Выпуск от 8.09.2012/ Официальный сайт программы «Человек и закон»// http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si21/fi17802в качестве примера журналисты приводят ситуацию, никак не связанную с искусством. Интернет-ролик, из которого видно, как молодая пара в Осло пытается заняться любовью в католическом храме, преподносится как сравнение с теми акциями, которые устраивали отечественные художники. Наконец, само название панк-группы, а точнее её перевод возникал в дискуссии, как аргумент против «кощунниц».

В выпуске программы «Человек и закон» от 8 сентября 2012 года ведущий программы предлагает зрителю смоделировать ситуацию, в которой к нему на улице подбежит человек в маске и обольёт его жену чёрной краской, а потом заявит, что это просто художественный приём и против них лично он ничего не имеет. Подобные ассоциации часто используются на федеральных каналах, чтобы дать характеристику актуальному искусство, что, конечно, не корректно. В контексте судебного дела на PussyRiot это выглядит аргументом против всех защитников участниц группы и выходит за рамки профессиональной оценки их действиям. Программа так же написала закрытое письмо адвокатам девушек, в котором журналисты заявили примерно следующее: «Если девушки извинятся перед верующими, мы готовы в своей программе открыто их поддержать и выступить в защиту смягчения приговора». Несмотря на то, что создатели программы, скорее всего, хотели только лучшего для общественности, их заявление было воспринято в Интернете, как манипулирование и подкуп.

С развитием медийной дискуссии о судебном процессе над группой PussyRiot и возникновением новых информационных поводов, в некоторых государственных СМИ сменился и объект нападок и дискредитации. Если раньше обвинения звучали в адрес самих участниц группы, то позже журналисты стали обвинять адвокатов девушек, которые, по их мнению, использовали обвиняемых, как инструмент для саморекламы. Так, в программе «Человек и закон» от 13 октября 2012 года ведущий высказывает следующую позицию: «Многие удивились, когда мало кому известный бывший депутат Марк Фейгин вдруг сделался адвокатом защиты PussyRiot. Компанию ему составили бывший прокурор Виолетта Волкова и Николай Полозов - политик, создавший ни много ни мало так называемую "партию котиков". Постепенно удивление прошло. Появилось стойкое ощущение, что адвокаты группы взялись за дело ради собственных политических дивидендов»Выпуск от 13.10.2012/официальный сайт программы «Человек и закон»//http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si21/fi18572.

Защита власти российской церкви становится основной задачей медийнойдикуссииобактуальном искусстве. В качестве примера можно привести цитату Михаила Леонтьева, который в выпуске программы «Однако»Выпуск от 2.07.2012/Официальный сайт телеканала «1 канал»// http://www.1tv.ru/news/leontiev/210615 высказывается об акции группы крайне радикально: «Уже говорилось, что это часть пресловутой группы "Война", которая специализируется на злобно-похабных политических выходках, выдавая их за акты художественного творчества. Это провокаторы. Эти девицы должны сидеть, по замыслу заказчиков. Это им нужно, чтобы они сидели. Это провокация, а на провокацию вестись не должно. И это очевидная часть истеричной травли Православной церкви, которую только слепой не видит. И травят Русскую Церковь только за то, что она поддерживает свое государство». Подобные высказывания, связанные с травлей православной церкви становятся частым аргументом в различных медийных дискуссиях. В качестве экспертов по вопросу проведённой акции приглашаются священники и служители церкви. Многие журналисты в качестве критерия оценки человека начинают применять вопросы веры и крещения.

Далее, рассмотрим более подробно аргументы другой стороны, где дискуссии об актуальном искусстве также выходят за рамки профессиональной, но суд над группой PussyRiot и их перфоманс используются в качестве инструмента борьбы с политической элитой. Например, телеканал «Дождь» и журнал «Большой город», ориентируясь на запрос своей аудитории, апеллирует к западным ценностям свободы, индивидуализма, права на защиту собственных интересов и отстаивания гражданской позиции.

Говоря о судебном разбирательстве и возможном заключении участниц группы, журналисты данных СМИ и приглашённые ими эксперты проводят параллель с делами Магнитского и Ходорковского. Таким образом, активистки представляются в образе политических заключённых и узников совести.

Рассматриваемые нами медиа, рассчитаны на более молодёжную аудиторию, на «креативный класс», который участвует в митингах, читает блоги оппозиционных политиков в социальных сетях и, отчасти, интересуется современным и актуальном искусстве. Поэтому здесь дискуссия ведётся на другом языке, приглашённые эксперты представляют собой медийные персоны другого уровня. Но, несмотря на возможность создания более широкого и разнообразного дискурса, журналисты создают дискредитирующую дискуссию вокруг российской политической элиты и РПЦ. Государственная власть здесь априори находится в образе агрессора, а судебная система представляется несправедливой и продажной. Так, в программе «Дзядко 3»Официальный сайт телеканала «Дождь»// http://tvrain.ru/articles/lija_ahedzhakova_chitaet_navalnogo_zakon_o_nko_i_sud_nad_pussy_riot_polnaja_versija-327750/ один из ведущих говорит следующее: «Там происходит обыкновенный фашизм, этот суд. Это моё оценочное суждение». Он также говорит о том, что судья этого процесса «полна ненависти», давая ей эмоциональную оценку.

При этом контрпропаганда оппозиционных СМИ велась и в отношении государственных медиа. Освобождена участница группы Екатерина Самуцевич в интервью, которое она давала радиостанции «Эхо Москвы» даёт оценку происходящему: «Ну, может быть, кто-то действительно был очень сильно оскорблен. Но, честно говоря, судя по тому, что я видела, это очень похоже на то, что кто-то подогревал их очень сильно какими-то сообщениями на телевидении, передачами. То есть все равно это является частью пропаганды определенной, которая была начата с начала уголовного дела»Особое мнение // Официальный сайт радиостанции «Эхо Москвы»//http://echo.msk.ru/programs/personalno/939598-echo/12.10.2012 .

Журналистка «Новой газеты» Ирина Петровская в статье «Дайте мне перекреститься, а не то -- в лицо ударю», пишет о документальном фильме Аркадия Мамонтова «Провокаторы»: «Аркадий Мамонтов, известный своими скандальными расследованиями, на этот раз оказался на самой передовой: сварганил похлебку с многообещающим названием «Провокаторы», посвященную девушкам из PussyRiot. Свое детище он анонсировал словами: «А теперь обращаюсь к православным: «Братья и сестры! Смотрите программу, она будет интересна. Надеюсь, что вы узнаете много нового. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». У ветеранов слезы набегали на глаза, вспоминалась речь Сталина, посвященную нападению фашистской Германии. Нынешняя ситуация, судя по автору, целиком соответствует масштабу. После просмотра фильма, сомнений не остается -- противник уже у самой границы. Враг этот -- «кощунницы» в цветных колготках, закрывающих лица, устроившие «шабаш» в храме Христа Спасителя. «Враг есть враг, и к нему надо относиться как к врагу», -- объясняет Мамонтов. Спасибо, бдительный вы наш Аркаша, что разглядел под личиной поющих девушек скрывающих свой звериный лик под колготками, доморощенного маньяка Брейвика. Не мешало бы Мамонтову несмышленым зрителям открыть страшную тайну, поведать, кто взрывал этот самый храм, не из той ли команды люди, которые этот храм теперь так трогательно обхаживают?»Петровская И. Дайте мне перекреститься, а не то -- в лицо ударю//Новая газета. - 2012 - № 47 - 27 апреля. . При этом подзаголовок к статье дискредитировал саму церковь, так как, по мнению автора она «рекрутирует защитников из телеведущих». Другими словами, автор текста не допускает факт того, что позиция Мамонтова может быть отдельной от позиции государства и РПЦ, что является прямым обвинением в прислужничестве и пропаганде.