Специфика дискуссий об актуальном искусстве в российских медиа: политический, религиозный и эстетический аспекты

Плюс ко всему в рамках медийной дискуссии гости программ и сами ведущие аргументировали несправедливость судебного процесса над PussyRiot заинтересованностью в их заключении отдельных лиц, чаще всего патриарха Кирилла. Так, в программа «Говорите» с Юлией Таратутой от 6 марта 2012 года между ведущей и галеристом Маратом Гельманом возникает диалог, в котором объектом критики становится патриарх и В. Путин:

«Гельман: Идет месть со стороны человека, который, кстати, несет вину за этот перфоманс не меньшую, чем сами девочки.

Таратута: О ком вы говорите?

Гельман: Есть информация, что Патриарх очень просил у власти, чтобы была такая большая и жестокая месть. Я думаю, что он попросил теперь уже первое лицо

Таратута:Мне казалось, что первое лицо никогда не был замечен в каких-то плотных церковных связях.

Гельман: Он не был замечен. Но вы, во время этих выборов, оказали ему услугу. И он видимо решил ответить услугой на услугу.

Таратута: Я хотела спросить: речь идет о торге? Потому что Путин, в отличие от Медведева, никогда не испытывал какой-то симпатии к РПЦ.

Гельман: Совершенно верно. Просто то количество и уровень следователей, которые занимались делом этих девочек, говорит о том, что это дело под контролем у высшей власти»Официальный сайт телеканала «Дождь»// http://tvrain.ru/articles/marat_gelman_prigovor_pussy_riot_mest_patriarkha-193915/.

При этом во многих программах телеканала «Дождь» звучат заявления о том, что Патриарх должен был вступиться за «девочек», попросить, чтобы их помиловали, то есть диктуют церкви, что она должна делать на субъективный взгляд журналистов. В то же время, в рамках медийной дискуссии, подобно тому, как государственные СМИ вспоминают самые шокирующие акции актуальных художников, в коммерческих медиа вспоминают скандалы, связанные с часами и квартирой Патриарха Кирилла.

Ярким примером того, как дискуссия об акции PussyRiot переходила в разряд обсуждения политической ситуации, является интервью режиссёра Карена Шахназарова в рамках эфира на телеканале «Дождь»:

«Таратута: К слову об этическом кодексе - духовности бы добавили? Я вчера смотрела ваш комментарий, в котором вы говорили о ситуации с PussyRiot и были довольно резки в суждениях. Не хочу вас перевирать, но вы сказали, что общество не должно доходить до края, и я верно понимаю, что, вы за то, чтобы девушек посадили?

Шахназаров: Я не суд и не следователь. Но во времена Ивана Грозного этих дам, наверное, на крюки бы подвесили.

Таратута: И все же, что вы хотели сказать?

Шахназаров: Я хотел сказать, что они должны понести то наказание, которое предусмотрено Конституцией и Уголовным кодексом. Но это не может просто остаться без внимания, потому что оскорбление религиозных чувств - это то же самое, что оскорбление национальных чувств.

Таратута: Я слышала одну из ваших реплик, что вы ратовали за кандидата в президенты Путина, потому что он за целостность России.

Шахназаров: Да, я считаю, что это одна из главных задач, для меня, во всяком случае.

Таратута: И он ее гарант?

Шахназаров: Да, я считаю, именно он ее гарант. Поэтому для меня это наиболее важный момент, потому что я считаю, что, к сожалению, у нашей страны есть такое хобби - время от времени распадаться. Я это наблюдал в 90-х, поэтому для меня это остается самой большой проблемой»Официальный сайт телеканала «Дождь»// http://tvrain.ru/articles/karen_shakhnazarov_o_pussy_riot_vo_vremena_ivana_groznogo_etikh_dam_by_na_kryuki_podvesili-202720/.

Ведущая программы начинает разговор с судебного разбирательства и вскоре задаёт вопрос о политических взглядах гостя, его гражданской позиции и т.д.

В качестве защитного аргумента по делу PussyRiot оппозиционные медиа делали акцент на том, что власть разлучила участниц группы с их маленькими детьми. Вообще, образ активисток здесь выстраивался совершенно иной. Одна из журналисток сняла о них небольшой фильм, где рассказывала о каждой участнице примерно так: «Дочь врача-терапевта и учительницы музыки, начитанная девочка из Норильска, поступившая на философский факультет МГУ, вместе с группой «Война» Толоконникова участвовала во всех ее скандальных акциях: поминки по Пригову в метро, секс-перформанс в Зоологическом музее, повешение гастарбайтера и гея в «Ашане» в знак протеста против гомофобной и ксенофобской политики московских властей. Без отрыва от акционизма родила дочь Геру - сейчас ей четыре года», «До «Войны» была школа фотографии имени Родченко, где Самуцевич до сих пор помнят как одну из самых талантливых выпускниц», «Алехина навещала детей в больницах и детских домах и учила их рисовать». То есть образ даётся совершенно противоположный, а текст и видео выстроены таким образом, чтобы придать девушкам характеристику страдалец за идеалы и свою гражданскую позицию.

Таким образом, проанализировав различные источники информации, мы пришли к выводу, что в медийном российском пространстве дискуссии об актуальном искусстве не просто выходят за рамки профессионального обсуждения, но и используют два типа аргументов, которые отчасти связанны с художниками, но больше апеллируют к ценностям, эмоциям, созданию различного рода врагов и т.д. Всё это в совокупности даёт нам право утверждать, что дискуссия об актуальном искусстве используется в отечественных СМИ, как инструмент пропаганды и контрпропаганды. Однако в одном противоборствующие стороны всё же сходятся, а именно в моделировании будущего, которое наступит, если одна из сторон проиграет эту «войну». В государственных медиа выстраивается образ реальности, в которой всё плохо - боль, хаос, страдание, падение нравов и т.д. В коммерческих СМИ так же выстраивается образ очень близкий к этому: боль, страдания, диктат, репрессии, нищета. В любом случае, всё закончится страшно и для аудитории - это один из самых веских аргументов.

4.4 Экспертная оценка в медийной дискуссии

Наверное, самым показательным фактором пропагандистского характера дискуссий об актуальном искусстве, выход обсуждений за рамки профессионального является принцип подбора экспертов в медиа. Рассмотрим, в чём заключается значимость подобной детали для нашего исследования.

Эксперты для любой медийной дискуссии являются неким катализатором процесса, они способны придать значимость обсуждаемой теме, расширяя её границы, привнести аналитический, интеллектуальный характер. Кроме того, эксперты выступают в роли связующего звена между всеми участниками дискуссии.

Многие исследователи отмечают тот факт, что в 1990-е гг. началась тенденция привлечения независимых экспертов в медийную среду, однако уже в 2000-е в политическом дискурсе заметно усилилась ангажированность экспертов власти. На сегодняшний день сложилась картинаневостребованности аналитических персон в дискуссии, как со стороны самых СМИ, так и со стороны аудитории. Они оказались вытесненными, по большей части, в узкоспециализированные медиа, в деловые издания и т.д., стимулировав тем самым смещение конструктивных дискуссионных практик в сторону небольшого количества качественных СМИ.

Помимо этого, в российской действительности сложился круг «медиатических» экспертов, которые являются неким брендом в медиаструктуре, растиражированными лицами, которые не занимаются аналитикой и не ведут исследований. Их комментарии появляются в рамках обсуждения совершенно разных, не связанных между собой, вопросов. Таким образом, они зачастую голословны и выражают лишь эмоциональную позицию. О подобных экспертах в европейском сообществе писал известный французский социолог Пьер Бурдье ещё в 1990-х гг., дав им название fast-thinkers, то есть производители интеллектуального фаст-фуда. В условиях, когда российские медиа производят однодневные яркие темы, это замечание особенно актуально.

Описанные выше процессы многие исследователи считают индикатором устоявшейся политической пропаганды в стране. И именно эти тенденции мы встречаем в дискуссиях об актуальном искусстве в российских медиа. Так, в рамках программы А. Мамонтова, где обсуждалась акция феминистской панк-группы PussyRiot, в числе экспертов можно было встретить российскую певицу Валерию, продюсера Иосифа Пригожина, писателя и журналиста Александра Проханова, актёра и журналиста Бориса Корчевникова и т.д.

При этом стоит отметить и тот факт, что в выделенной нами двуполярной системе медийного дискурса об актуальном искусстве, эксперты кочуют из одних СМИ в другие, часто при этом оставаясь в рамках одного поля. Так, в коммерческих медиа часто выступал диакон Андрей Кураев, а в государственных чаще фигурировал Протоиерей Всеволод Чаплин в силу радикальной религиозной позиции.

М. Урнов, директор Фонда аналитических программ «Экспертиза», говоря о замкнутой системе федеральных каналов, упоминает и о принципе подбора экспертов: «…телевидение, самый мощный канал по охвату аудитории, находится под контролем, с селекцией тем, с селекцией приглашаемых людей, с обходом всех острых тем. Строго говоря, оно просто перестало быть информационным. Какой канал ни возьми - «Первый», «Россия», НТВ, ТВЦ - всё это уже не информация. Это либо развлечение по поводу политики, либо пропаганда»Цит. по: Хвостунова О.И. Политический дискурс как индикатор демократизации//СМИ в меняющейся России/ Под ред. Е.Л. Вартановой. - М.: Аспект Пресс. - 2010. - С. 124..

Формальная симуляция диалога достигается, в том числе, и выстраиванием экспертного сообщества по принципу противоборства. То есть важна чётко выраженная позиция за или против, для усиления эффекта важности события или темы дискуссии в глазах мирового и российского сообщества. Известный журналист Евгений Киселёв отмечает: «Для человека важнее выкрикнуть громко, чтобы его заметили, а что выкрикивать - это неважно. Так и кричат все - «ура» или «долой»»Цит. по: Хвостунова О.И. Политический дискурс как индикатор демократизации//СМИ в меняющейся России/ Под ред. Е.Л. Вартановой. - М.: Аспект Пресс. - 2010. - С. 126. . Именно так и произошло в ситуации обсуждения в медийном пространстве акции PussyRiot.

Привлечение экспертов с полярными, но яркими мнениями приводит к тому, что дискуссия об актуальном искусстве начинает преподноситься в рамках развлекательного сенсационного формата. Это говорит о выходе за пределы профессиональной оценки, которую необходимо давать действиям художников для дальнейшего развития искусства.

4.5 Освещение судебных разбирательств над художниками

Данная часть исследования является особенно важной в понимании того, как развивается медийная дискуссия об актуальном искусстве в России, почему она выходит за рамки профессионального обсуждения.

Стоит отметить, что практически все громкие и скандальные дискуссии вокруг действийхудожников разгорались именно с начала заведения судебных дел. Так, в статьях и программах, написанных или вышедших в эфир после проведения акции группой PussyRiot в храме Христа Спасителя, есть лишь фиксирование фактов, насмешка над активистками, как в государственных, так и в коммерческих СМИ. Например, 8 февраля 2012 года в журнале «Большой город», который уже на тот момент являлся оппозиционным, вышла статья по факту выступления группы на Лобном месте в Москве. Журналист называет их «странными неизвестными девушками в разноцветной спецодежде» и даёт критическую оценку текстам их песен с примитивной рифмой и смыслом. Также 20 февраля, сразу после акции в Храме Христа Спасителя на телеканале «Дождь» выходит в эфир программа, в которой в шутку разбирают музыкальную составляющую их акции с приглашённым экспертом Борисом Барабановым, музыкальным обозревателем ИД «Коммерсантъ»:

«Писпанен: А вы считаете их музыкальным коллективом или все-таки это какая-то попытка гражданского протеста?

Барабанов: С одной стороны, вероятно, это музыкальный коллектив, но пока еще начинающий. То, что я услышал, - это пока еще все-таки не те песни, которые могут слушать миллионы наших сограждан. <…>Поэтому я думаю, что все-таки, скорее всего, если брать среднее арифметическое, они будут восприниматься немножко как музыкальная группа, немножко как протестное движение, немножко как арт-группа типа «Войны».

<…>Барабанов: Я думаю, что они почувствовали, может быть в воздухе, что протест моден, что круто быть протестным, и поэтому можно как-то пытаясь реализоваться и, во всяком случае, сделав первый шаг на пути самореализации, можно взять для себя, например, такую форму, такие тексты».

И уже в разгар судебного процесса галерист Марат Гельман в рамках эфира на телеканале «Дождь» говорит о том, как изменилось его профессиональное отношение к акции: «Если я раньше как бы считал, что вот эта неправомерность их вступления в сакральное пространство, оно как бы очевидное, да, то сейчас я как бы не настолько уверен. То есть, мне кажется, что, все-таки, они вскрыли такой пласт и, в общем-то, вскрыли его достаточно художественно, потому что в самом Храме они там особо не пели, они там правонарушения особого не совершили. В результате мы получили масштабную очень интересную, я надеюсь, очень полезную дискуссию о месте церкви, вообще о том, что происходит с нашей страной, поэтому сейчас я, скорее, склонен сказать, что это очень успешная акция. И я хочу сказать, что также как мое мнение поменялось, очень у многих людей мнение поменялось точно также, когда они увидели как с ними борются, то есть, такое ощущение, что они нажали уж очень болевую точку». В тоже время, участвуя в программе Максима Шевченко «В контексте», Гельман заявил, что считает эту акцию плохой и абсолютно провальной с точки зрения актуального искусства.

Подобное развитие дискуссии присущи и выставкам «Запретное искусство», «Осторожно, религия!», о которых в медиапространстве практически не упоминалось до начала судебных процессов и развития конфликтов между художниками и верующими. Публицист Владимир Можегов в одной из своих статей о выставках актуального искусства пишет: «Суд над художником есть вообще наиболее прямая и радикальная актуализация искусства. По-хорошему, суд изначально должен быть заложен в концепцию, вписан в художественную рамку и контекст».

Суд над художником привлекал внимание журналистского сообщества и общественности и в случае перфоманса А. Тер-Оганьяна «Юный безбожник». В частности, в статье Алексея Герасимова 1999 года в газете «Коммерсант», о которой мы упоминали ранее, автор в одном тексте разбирает и художественную ценность произведения, и возможную меру наказания художника.

Таким образом, привлечение художников к суду в России является неким логическим продолжениемперфоманса, причёт не только для аудитории, но и для самого художника. Ведь цель актуального российского искусства во многом состояла в наибольшем привлечении внимания, в создании живой и скандальной дискуссии вокруг затронутых художником тем. Так, художник Дмитрий Гутов в интервью газете «Московские новости» говорит о значимости судебного процесса: «И дело в том, что я к этой панк-культуре ни сном ни духом. Я старомодно люблю Баха и все прочее, современная музыка на меня не действует никоим образом. А вот поведение девочек на суде -- это, по-моему, отдельное произведение. Они держались достойно и безукоризненно, возили мордой об стол всех, кого только можно, -- попов, власть, прокуратуру, судей. Делали это изящно, благородно. Красиво, мужественно -- вот это было в целом действием, и если не брать 40 секунд в ХХС во внимание, то искусство состоялось именно в суде».

За последние пятнадцать лет 282 ст. УК («разжигание религиозной розни») стала частым предметом обсуждения именно в рамках дискуссии об актуальном искусстве, что можно расценивать как ещё одно доказательство непрофессионального характера медийного дискурса об авангардных художниках и акционистах в России.

4.6 Проблемы провокации, общественного резонанса и художественной ценности, как часть дискуссии об актуальном искусстве

Приступая к финальной части нашего исследования, мы решили рассмотретьмедийную дискуссию об актуальном искусстве в современной России с точки зрения отдельного медийного продукта, то есть проанализировать, как механизмы актуального искусства становятся частью дискурса в СМИ.

Как уже было сказано ранее, в период перестройки начинается процесс коммерциализации СМИ, который в конечно счёте приводит к пропаганде ценностей массовой культуры, а вместе с тем игламура как нового стиля жизни, насилия как нормы посредством телевидения, радио и печати. Принцип зрелищности и аттракциона подаётся с экранов с помощью устрашающих историй и пошлых откровений. Самое парадоксальное, что человек до недавнего времени воспринимал это как норму, так как доза жестокости на ТВ увеличивается в попытке всё больше шокировать и привлечь этим зрителя. Такое общение с аудиторией не требует от неё рефлексии, оно расслабляет человека и приводит к появлению новой личности с новыми моральными принципами и идеалами. Искусство оказывается в позиции маргинала.

Другими словами, провокационный характер актуального искусства является по сути одним из самых удобных и интересных форматов для российского медийного пространства. Во-первых, шокирующие акции и перфомансы, в основе которых заложена наболевшая общественная или политическая проблема, привлекают интерес массы людей, вызывая либо одобрение, либо протест. В тоже время большинство российских СМИ, в частности федеральные телеканалы, находятся в сильной зависимости от рейтингов, что заставляет их искать наиболее яркие события или создавать программы на скандальные темы. Таким образом, проблема провокации актуального искусства становится удобной формой привлечения аудитории, становясь частью медийной дискуссии.

С другой стороны, анализ различных современных российских дискурсов об актуальном искусстве в СМИ показывает, что эксперты и остальные участники дискуссии нередко задаются вопросом о выгоде резонанса. Обсуждение возможных PR ходов, поиск виновного и зачинщика громкого скандала, создание рада внешних и внутренних врагов также оказывается в контексте обсуждения актуального искусства. Таким образом, происходит создание определённого мифа, в рамках которого дискредитируются различные социальные группы по вопросу политических, религиозных и эстетических предпочтений.

Заключение

В ходе исследования подтвердилась гипотеза, которая была выдвинута нами в начале работы. Рассмотрев ряд медийных дискуссий об актуальном искусстве в современной России, мы убедились, что обсуждение художественных перфомансов и акции провокационного и протестного характера становятся одним из инструментов управления общественным мнением отечественной аудитории. Таким образом, как в государственных, так и в частных СМИ осуществляется пропаганда и контрпропаганда, в рамках которой эстетическая позиция напрямую связывается с вопросом о политической позиции и служитзадаче дискредитации оппонента в глазах аудитории.

Исследование и анализ актуального искусства в рамках культурологического исследования позволил нам выявить преемственность эстетики данного течения от различных форм авангардного искусства ХХ, следовательно, мы смогли отметить основные характеристики и этапы формирования отношений между художником, государством и обществом в ситуации, когда провокация и шок являются основными художественными формами и выражением протестной позиции. Это помогло нам сравнить положение современной медийной дискуссии об актуальном искусстве по отношению к тем общественным дискурсам и социальным изменениям, которые происходили в Америке и Европе на протяжении всего ХХ века.

С другой стороны, мы выявили ряд особенностей развития медийной дискуссии об актуальном искусстве и её специфических особенностей в контексте социальных и политических изменений в современной России, проследили взаимосвязь между спецификой формирования отечественного медийного пространства и способов подачи информации об актуальном искусстве, принципов её обсуждения.

В процессе исследования наибольшее внимание было уделено составу экспертного сообщества, участвующего в обсуждении и отстаивающего свою позицию в медийном пространстве по отношению к перфомансам и акциям актуальных художников. Так, активное участие «медиатических» экспертов, которые не занимаются аналитикой и не ведут исследований, но при этом дают множество комментарий в СМИ по различным вопросам, доказывает, что большинство медийных дискуссии об актуальном искусстве в российской действительности являются лишь симуляцией конструктивного обсуждения. На деле интерпретация серьёзного дискурса становится инструментом манипуляции аудиторией и создаёт видимость демократического устройства общественной жизни в государстве.

Другим индикатором внедрения пропаганды в рамки медийной дискуссии стала проведённая нами классификация аргументов, используемая в различных СМИ при обсуждении художественных акций актуальных художников. Так, мы выявили два ярко выраженных противоборствующих лагеря государственных и коммерческих медий, интересы и цели которых нашли своё отражение в используемых в споре доказательствах индивидуальной позиции.

В частности, государственные СМИ ориентируются в аргументации на защиту общечеловеческих ценностей - вопросы веры, христианской религии, воспитание детей, ценность семьи и нерушимость общепринятых норм морали. Всё это уходит корнями в вековое наследие российской культуры и истории, то есть это априори неоспоримые устоявшиеся факты, с которыми невозможно спорить. Надо сказать, что такая аргументация используется в государственных источниках информации практически по любому обсуждаемому вопросу, так как их задача создать образ высоконравственного общества, у которого в действительности нет проблем.

С другой стороны такие медийные каналы как телеканал «Дождь», журнал «Большой город» и «Новая газета» ориентируясь на запрос своей аудитории,апеллирует к западным ценностям свободы, индивидуализма, права на защиту собственных интересов и отстаивания гражданской позиции.

Говоря о судебном разбирательстве и возможном заключении участниц группыPussyRiot, журналисты данных СМИ и приглашённые ими эксперты проводят параллель с делами Магнитского и Ходорковского. Таким образом, активистки представляются в образе политических заключённых и узников совести.

При этом выход за рамки профессиональной дискуссии часто сопровождается созданием различного образа внешнего и внутреннего врагов, наличие действий которых связывается с моделированием будущего. Так в момент дискуссии об акции PussyRiot, с одной стороны вина возлагалась на западное сообщество, которое стремится разрушить национальные базовые ценности российского народа и разрушить христианскую православную церковь, с другой стороны, звучали нападки на современное правительство РФ, которое ведёт страну по пути установления тоталитарного режима.

Таким образом, данное исследование показало основные проблемы современной дискуссии об актуальном искусстве, которая в России является индикатором нестабильных отношений между государством, обществом и художником. В целом, те пропагандистские формы, которые мы отметили в ходе анализа, во многом повторяют методы политического пиара, которые меняются под действием технических, социальных и исторических изменений в России.

Список используемой литературы

1. Лифшиц М. А. Мифология древняя и современная. -- М.: Искусство, 1979. - 582 с.

2. Хопкинс Д. Дадаизм и сюрреализм. Очень краткое введение/ под ред. Шар-лай М., Решетниковой П. - М.: АСТ, 2009. - 224с.

3. Бурдье П. О телевидении и журналистике / Пер. с фр. Т. В. Анисимова и Ю. В. Марковой, отв.ред. и предисл. Н. А. Шматко. -- М.: Прагматика культуры, 2002. -- 160 с.

4. Учёнова В. В. Реклама и массовая культура. Служанка или госпожа? - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. - 248с.

5. СМИ в меняющейся России: Коллективная монография/ Под ред. проф. Вартановой Е.Л. - М.: Аспект Пресс, 2010. - 336 с.

Статьи

1. Кулик И. Акилле Бонито Олива: в России не было великих живописцев// Коммерсантъ. - 2003. - 25 октября.

2. Герасимов А. Безбожник разжигал религиозную вражду// Коммерсантъ. - 1999. - 4 марта.

3. Петровская И. Дайте мне перекреститься, а не то -- в лицо ударю//Новая газета. - 2012 - № 47 - 27 апреля.

4. Зинцов О. Что такое левое искусство и почему никакого другого современного искусства нет// Театр. - 2012. - №8. - С. 61-72.

5. Гринберг К. Авангард и китч// Художественный журнал. - 2005. - №60. - С. 5-12.

6. Шкаратан О.И. К сравнительному анализу влияния цивилизационных различий на социальные процессы в посткоммунистическом мире//Социс. 2007. - № 10. - С. 8-19.

7. Давыдова М. Театр зрительского дискомфорта// Театр. - 2012. - №8. - С. 4-8.

8. Солнцева А. Реформатор на все времена// Театр. - 2012. - №8. - С. 14-18.

9. Белова C. Мутация «БерлусПутина», записки переводчика// Театр. - 2012. - №8. - С. 85-92.

Интернет-источники

1. Ворсобин В. Аркадий Мамонтов о «Провокаторах»: «Ну, вышла ночью маленькая программа. И вдруг все либеральное воронье слетелось!»// kp.ru. - 2012. URL: http://www.kp.ru/daily/25969.4/2906404/

2. Особое мнение // Официальный сайт радиостанции «Эхо Моск-вы»// echo.msk.ru. - 2012. URL: http://echo.msk.ru/programs/personalno/939598-echo/

3. Осмоловский А. «Э.Т.И. - ТЕКСТ»// http://osmopolis.ru/eti_text_hui 25.05.2013.

4. Официальный сайт телеканала «Первого канала»// 1tv.ru

5. Официальный сайт теле-радио компании «ВГТРК»// vgtrk.com

6. Официальный сайт телеканала «Россия - 1»// russia.tv

7. Официальный сайт телеканала «НТВ»// ntv.ru

8. Официальный сайт телеканала «Культура»// tvkultura.ru

9. Официальный сайт телеканала «Дождь»// tvrain.ru

Приложение №1

Размещено на Allbest.ru