Личный рассказ в медиа как средство удержания внимания аудитории

Алексей в начинает свою историю со слов: «Я очень люблю своих детей», что сразу дает аудитории понять о наличии у Алексея опыта любовных отношений и семейной жизни. Ведущая задает наводящий вопрос: «А жену то что вы тащите в нынешнюю жизнь?», таким образом представляя зрителю еще одного героя личного рассказа Алексея и создавая некоторый фон, общую обрисовку ситуации, с которой и идет точка отсчета для дальнейшей истории.

Комплекс действий

Часто нарраторы непроизвольно дают аудитории понять, что их рассказ берет свое начало или конец, употребляя в речи следующий клише: «Давным-давно», «как-то раз», «и с тех пор они жили счастливо много лет». Данные фразы - «классические примеры таких отметок «входа» и «выхода», благодаря которым история как бы заключается в скобки». Герои программы «Давай поженимся» тоже использую клише. Так, Анна, героиня одного из выпусков шоу, начинает свой рассказ словами: «Жили-жили, и вдруг, вот в один прекрасный момент… было лето… Вот, у меня был сосед, и он летом свою жену отдавал…с детьми отправлял на дачу… И вот, в один прекрасный день кто-то ко мне постучался». Интересно, что фраза «в один прекрасный момент» повторятся дважды, но лишь во второй случай его употребления она используется оправданно - предвещая некоторое важное событие в сюжете истории. Судя по манере повествования Анны, где нет четкой структуры предложений, можно предположить, что Анна использует данные клише, наряду со словами-паразитами «в общем», «короче», «как бы» неосознанно, а как фразы, дающие ей время сформулировать собственную мысль.

После экспозиции в рассказе, герои в основном повествуют истории о себе, перечисляя события в хронологическом порядке, что соответствует схеме У. Лабова. Анна в основной части своего рассказа чаще всего использует простые короткие предложения или сложносочиненные предложения без союза с акцентом на грамматическую основу, как например: «Я открываю двери, стоит Вадим»; «Я ее все время к бабушке отправляла, муж мой был на работе»; «Попили пивка с ним». В рассказе Анны есть прямая речь - ее реплики и реплики ее любовника («Я говорю: «Ну а че, ну заходи!»), которые делают рассказ более живым, дают возможность аудитории понять, «на каком языке» общаются герои рассказа.

Али, герой выпуска «Судомеханик из Таллина», рассказывает личную историю подобно Анне, перечисляя события в хронологическом порядке, но иногда делает некоторые объясняющие отступления в нарративе. Например, Али, чтобы объяснить свое знакомство с продавщицей магазина, делает вставку: «Знаете, как правило, когда ты живешь в одном месте, тебя знают продавщицы…». Данные вставные конструкции позволяют проследить логику мышления рассказчика, а также предоставить важные детали истории (именно продавщица магазина сообщила Али об убийстве его жены).

В диалоге с гостями программы ведущие задают наводящие вопросы, например «А ваше дитяте где было?»; «Почему вы с ними не полетели?»; «Сколько сыну было лет?»; «Ваш сын является наследником?». Такие вопросы, с одной стороны, показывают заинтересованность ведущих в истории героев, а с другой - позволяют ведущим контролировать ход мыслей рассказчиков, не дают им отходить от темы. Однако часто, следуя структуре нарратива, ведущие не только задают вопросы рассказчикам, но и повествуют за них, полностью озвучивая некоторые детали рассказа. Например: «Вы были гулякой», «Вы себя характеризуете как «женщина-вамп», «У вас был ребенок».

Именно таким образом, когда ведущая задает наводящие вопросы или полностью озвучивает некоторые факты из жизни героя, рассчитывая на его реакцию или комментарий, построен нарратив Алексея. Он практически не рассказывают свою историю сам, он лишь подтверждает информацию о себе, озвученную ведущими, или отвечает на их закрытые вопросы, подразумевающие ответ «Да» или «Нет». Фрагментом из беседы Алексея и ведущего является следующий диалог:

Ведущая: Вы ее полюбили, вот эту вот…

Алексей: Да.

В.: Она была замужем…

А.: Нет, она не была замужем. Она была разведена, и я полюбил действительно ее достаточно сильно.

В.: А вы уже нарожали к тому времени детей?

А.: Да, у меня к тому времени было двое детей, да.

В.: А жена-то знала?

А.: Нет, не знала.

Таким образом, можно проследить, что Алексей не рассказывает историю сам, и вместо нарратива от первого лица зритель наблюдает интервью ведущих с гостем программы. Возможно, авторы программы решили именно так презентовать историю героя, потому что в ней не было каких-либо острых сюжетных поворотов или необычных событий, которые было бы интересно слушать без комментариев ведущих.

Оценка

Данный структурный элемент нарратива подразумевает выражение героями собственных эмоций по отношению к произошедшим событиям, рассказанным в истории. Данный фрагмент может также объяснять некоторые поступки рассказчика, указывать на их значимость.

После того, как Анна говорит о том, что ее муж узнает об измене с соседом, героиня вместе с ведущими обсуждает последствия такого поступка. Анна вносит ясность в рассказ, подчеркивая, что муж, будучи не главой семьи, воспринимает эту новость спокойно: «У меня муж такой…не то, что каблучник, а руководитель я там. Ну, такой простецкий у меня был мужик… он не мог ничего сделать». Таким образом, Анна дает оценку своим действиям не через прямое описание собственных чувств, а через реакцию мужа, показывая, что данное событие не являлось серьезным эмоциональным потрясением для обоих героев рассказа.

Говоря об эмоциях и оценке событий в рассказе Али, начало данного фрагмента четко проявляется в вопросе ведущей: «Вы там не сели, не умерли? Что с вами?.» после того, как аудитория узнала об убийстве жены Али его сыном на курорте в Египте. Али отвечает следующим образом: «В этот момент, как правило, человек не верит в это. Вы понимаете, да?» Али, описав свое состояние, приближенное в шоку, снова с помощью наводящих вопросов ведущих начинает размышлять на тему его отношений с сыном, участия в его воспитании, что и можно назвать его оценкой произошедшего. Али признает, что мало уделял времени и внимания на воспитание сына, и подчеркивает всю трагичность ситуации словами: «Вы знаете, я себя, конечно, сначала винил, я думал - послал в один конец свою жену, понимаете, да?» Однако далее Али приходит к выводу, что это событие могло произойти не только на курорте, но и в родном городе, недалеко от дома. К «оценке» в рассказе Али можно также отнести его размышления о встрече с сыном: «Я не могу. Как он будет на меня смотреть, а я на него?…Он нам выжег все». У Али наворачиваются на глазах слезы, когда он произносит слова: «Он как чужой человек мне. Я собаку больше любил, чем его».

Алексей, рассказав свою историю о романе с пациенткой, с помощью вопросов ведущих отмечает, что продолжает содержать не только бывшую жену с детьми, но и бывшую тещу, что позволяет увидеть отношение Алексея к своей семье и сделать выводы о его оценке происходящего. На вопрос ведущей «Не пробовали вернуться к бывшей жене? Может, она вам все уже простила» Алексей уверенно отвечает: «Нет, мне очень хорошо так, как я живу сейчас».

Резолюция и код

Развязка истории, то есть, что произошло в конце, и положение дел в настоящем времени сводятся у всех трех героев программы к единой теме - все трое в результате описанных ранее событий остались одинокими (резолюция) и мечтают встретить нового партнера (код). О своих желаниях и предпочтениях герои говорят в самом конце своего нарратива.

Анна рассказывает о новом увлечении и показывает фотографии себя в качестве модели. Финал нарратива Анны сводится к ее желанию найти партнера для совместного отдыха.

В качестве «кода», говоря о его настроении сегодня, Али признает, что готов пойти на контакт с сыном, приехать к нему в тюрьму и поговорить с ним, узнать, что точно произошло в ситуации, когда погибла его жена. Также Али, говоря уже о настоящем, заявляет, что в свои 50 лет хочет иметь еще детей и планирует заключать брачный контракт с будущей женой

Алексей же не говорит о своих предпочтения и не ставит четких целей на будущее, отсюда его рассказ кажется незаконченным. Подобно предыдущим эпизодам его истории, где ведущие в большей степени рассказывали о том, какие романтические отношения были у Алексея, зритель снова наблюдает, как ведущие, не услышав никаких пожеланий, сами дают ему рекомендации по поводу потенциальной невесты. «Хитренькая лисичка нужна. Миниатюрная, моложе вас ощутимо», - советует Алексею астролог.

Формат программы, полностью построенный на использовании нарративов как инструмента коммуникации героев, позволяет добиться сопереживания аудитории, вызывает у нее эмпатию как раз благодаря тому, что герои не только кратко рассказывают свою биографию, но делают это эмоционально. К тому же, использование нарративов в такой тематике как романтические, семейные отношения - прием, который может вызвать еще большее сочувствие и переживание аудитории, чем нарративы на какие-либо другие темы. В данном случае авторы программы апеллируют к семейным ценностям человека, учитывая, что события, связанные с темой семьи, любовными отношениями, обычно производят на человека впечатление, вызывают у него сильные эмоции. Таким образом, аудитория часто может сравнивать чью-то историю со своей, находить что-то схожее, разделять те же эмоции от своей истории, что и герой программы.

Программа «Давай поженимся» - телеформат, в котором нарратив играет значимую роль и является форматообразующим элементом, составляющую основу драматургии шоу. Нарратив в программе имеет четкую структуру, которая соблюдается во всех выпусках. И именно личная история героя заставляет смотреть программу дальше, порождает дальнейший диалог, провоцирует всех героев студии общаться, а также может вызвать эмпатию у аудитории.

3.2 Личный рассказ как структурный компонент рубрики «колонка редактора» в печатных СМИ

Прежде, чем говорить об обращении к личному рассказу в печатных СМИ, а именно в такой рубрики журнала как «колонка реактора», важно выделить некоторые особенности данной рубрики, объясняющие частое использование авторами данного приема.

1. Сам автор - его личность и жизненный опыт - являются смысловым ядром колонки редактора. «Автор выступает в качестве героя-повествователя или персонажа-маски (в комическом варианте колонки), чья точка зрения, собственно, и является предметом исследования».

2. Преобладание субъективного над объективным. «В авторской колонке на первый план выходит субъективное видение проблемы, а не только лишь констатация фактов. Главная цель колумнистов - не проинформировать аудиторию, а заинтересовать, привлечь внимание к социальной проблеме».

3. Обращение автора напрямую к аудитории, подразумевающее ее отклик и выражение солидарности в мнении с автором, в отличие от таких жанров, как эссе или комментарий, где автор лишь допускает вероятность согласия читателя с ним.

4. Небольшой объем колонки редактора. Данный жанр не допускает рассказа журналиста, который превышает 6 тысяч знаков. «В некоторых интернет-СМИ в рубрике «Колонки» можно встретить тексты объемом до 15 тыс. знаков, что скорее свидетельствует о недостаточной квалификации колумниста и редактора».

Таким образом, личный рассказ как дискурсивный жанр можно назвать подходящим и уместным для использования в такой рубрике журнала, как «колонка редактора». Учитывая, что «колонка редактора» - это один из первых материалов издания, который «встречает» читателя, главный редактор как автор ставит для себя задачу установить контакт с аудиторий, в то же время раскрывая ценности журнала и объясняя, чем значим некоторый номер издания. К тому же, говоря о роли «колонки редактора» в структуре всего издания, данная рубрика является в некотором роде презентацией выпуска, в котором главный редактор как бы берет на себя ответственность за работу всей редакции и за публикацию всех материалов номера. Отсюда автору необходимо использовать разнообразные приемы, способные заинтересовать, привлечь и убедить читателя в том, что ему стоит продолжить чтение некоторого выпуска.

В данном исследовании анализируется рубрика «колонка редактора» журнала Vogue. Анализ материалов трех выпусков данного журнала будет посвящен изучению следующих аспектов:

· Какова структура (композиция) материала;

· Как рассказывается личная история автора в материале;

· Какую роль личная история автора, рассказанная в материале, играет в контексте всего материала, выпуска, издания в целом;

· Как автор строит коммуникацию с аудиторией (какие лексические и художественные приемы он использует);

· Насколько выражено авторское «я» в редакторской колонке.

Анализ использования личного рассказа как компонента рубрики «колонка редактора» в журнале Vogue

Журнал «Vogue» - журнал о моде, один из журналов, выпускаемых во многих странах мира издательским домом Conde Nast. Первый номер журнала в России вышел в 1998 году. Издание пишет о моде, красоте, уходе за собой. Кроме того, Vogue делает материалы о культурных мероприятиях, рассказывает об уже известных и набирающих популярность моделях, фотографах, актерах, дизайнерах. Журнал существует как в печатном, так и в цифровом формате, а новый номер издания выходит ежемесячно.

Важным фактором, играющим значимую роль в анализе материалов Vogue, является тот факт, что журнал, учитывая его основную тематику, в большей степени рассчитан на женскую аудиторию. По данным Conde Nast, аудиторию журнала Vogue составляют 80% женщин и 20% мужчин, что означает преимущественное обращение главного редактора (так же девушки) к женской аудитории. Отсюда можно предположить, что истории, которые рассказывает автор читателям в редакторском письме, могут быть преимущественно понятны женской аудитории и не касаться некоторых тем, стереотипно считающихся мужскими - автомобили, рыбалка и т.д. Также, можно полагать, что язык (лексика, лексические приемы), который использует главный редактор для коммуникации с читателями, может некоторым образом отличаться от языка, используемого для более широкой целевой аудитории.

Для анализа использования личного рассказа в материале «Письмо редактора» журнала Vogue были выбраны следующие выпуски издания:

· №2, февраль 2017;

· №3, март 2017;

· №4, апрель 2017;

Стоит также отметить объем материалов, ежемесячно выходящих под заголовком «Письмо редактора», в контексте формата всего издания. В журнале Vogue читатель может найти большое количество рекламы, которая в большинстве представляет собой визуальный контент - фотографии, на которых модели презентуют бренд одежды, ювелирных украшений, парфюмерии и т.д. Часто реклама в журналах не воспринимается как содержательный контент, а скорее как условие, на которое дает возможность журналу существовать. Однако в Vogue, который часто пишет про бренды, публикует собственные фотосессии с моделями, указывая использованные в ней бренды, оплаченные материалы с визуальной рекламой в журнале становятся полноценным контентом, имеющим такую же значимость, как и контент, созданный редакцией журнала. Соответственно, в журнале визуальный контент преобладает над текстовым, а материал «Письмо редактора» обычно не превышает 2 тысяч знаков с пробелами, занимает 0,5 страницы и также иллюстрируется крупными фотографиями, что органично смотрится в данном формате издания.

«Письмо редактора», №1, январь 2017

Говоря об общей структуре колонки редактора январского выпуска журнала Vogue, стоит отметить, что главный редактор в начале материала обращается к прошлому и рассказывает читателям немного о себе в контексте моды. Затем, отталкиваясь от событий прошлого, она пишет событиях настоящего времени и переходит от частного, то есть от того, что касается только лично ее, к общему - тому, что будет касаться аудиторию журнала. В заключении колонки Виктория Давыдова, автор данного «Письма редактора», делает плавный переход к краткому анонсу материалов, которые предлагаются для аудитории в январском номере.

В данном материале личная история редактора связана с рассуждениями о ее внешнем виде более 30 лет назад. В первом предложении колонки Виктория Давыдова говорит о времени, когда происходили события - 1980-е года - и представляет аудитории персонажа истории: «девушка с металлическими синими тенями на веках, с химической бордовой помадой на губах и диким начесом», которой и является сама главный редактор журнала, но только на фотографиях, сделанных около 30 лет назад. Краткое описание обстановки («Экспозиция») плавно переходит к «Комплексу действий», где автор рассказывает, что происходило в индустрии моды около 30 лет назад: «мода навязывала нам жесткие правила…». Важно отметить, что главным персонажем истории становится не сама автор, а мода 80-х годов. Ярко выраженное авторское начало в материале помогает автору говорить с читателями о моде прошлых лет. Соответственно, чтобы более наглядно описать, как люди одевались и выглядели в 1980-х годах, автор в начале материала приводит в пример не известных моделей того времени, а именно себя. Личное мнение автора выражается в следующих фразах: «Единственное, что мне нравится - наряды тех лет»; «Только вот носить их сегодня я бы стала по-другому», что можно отнести к «Оценке», которая чередуется с условным «Комплексом действий», описывающим, какие правила диктовала мода в 1980-е годы.

Виктории Давыдовой, которая использовала элементы личного рассказа в материале, удалось сделать экскурс в историю моды легким для восприятия, а также эмоциональным. Автор колонки, в некотором смысле, сблизилась со своими читателями, поделившись деталями из личной жизни - описав свой внешний вид около сорока лет назад и выразив недовольство своим обликом в те годы. Она ведет неформальную беседу с аудиторией, размышляет о моде разных эпох и говорит о современных трендах. Заинтересовав читателей, главный редактор предлагает им другие материалы о «главных трендах грядущей весны» и приводит в пример современную супермодель Даутцен Крес. Давыдова сравнивает ее образы с теми, что были модными в 80-е, тем самым закольцовывая композицию колонки и объясняя обращение к этой эпохе в начале материала.

Последнее предложение колонки является прямым обращением главного редактора к аудитории журнала: «Выбирайте то, что идет вам». Автор подытоживает советом для читателей, что еще больше говорит о желании главного редактора вести коммуникацию с аудиторией. Говоря о роли общения главного редактора с читателями в журнале в целом, можно сделать вывод, что в Vogue стремятся не только проиллюстрировать, как одеваться модно и, следуя трендам, но и хотят говорить об этом с читателями, обсуждать ошибки в составлении образов и рассказывать о людях, которым всегда удается выглядеть стильно.

«Письмо редактора», №2, февраль 2017

Личная история в редакторском слове февральского номера посвящена воспоминанию. Ученые-лингвисты, занимающиеся изучением нарратива как жанра, выделяют «воспоминание» как один из подвидов нарратива, который имеет некоторые отличительные характеристики. Учитывая, что данный материал, согласно традициям формата журнала, не может быть слишком объемным, данный вид нарратива органично вписывается в структуру колонки, ведь воспоминание как жанр не требует длинной подводки и обоснования упоминании истории. Для того, чтобы озвучить воспоминание, достаточно лишь подходящего контекста, который соотносится с тем, что было сказано ранее, или с тем, что будет сказано после. Виктория Давыдова, главный редактор Vogue в феврале 2017 года, четко делит структуру своего редакторского слова на «прошлое» и «настоящее», кратко затрагивая тему будущего в конце материала. Редактор делится с читателем своим воспоминанием, создавая тот самый контекст и плавно связывая рассказанное с тем, что предлагается для чтения в новом выпуске журнала. Данная схема повествования в общих чертах соотносится со структурой нарратива Лабова, в которой рассказчик начинает с перечисления событий прошлого («комплекс действий) и постепенно возвращается к настоящему («код»).

Автор колонки пропускает такие элементы нарратива, как «Тезисы» и «Ориентация» в своем повествовании и сразу переходит к «Комплексу действий». Однако в данном воспоминании существует два временных пространства - недавнее прошлое и более далекое прошлое. Автор рассказывает, как увидела модель Милена Литвиновсквя, читавшую книгу на модном показе, и та напомнила ей молодую Наталью Водянову, еще одну модель, которая тоже проявляла интерес к литературе. Соответственно, одно недавнее событие прошлого (которое уже может быть воспоминанием) послужило подводкой к другому событию в прошлом, произошедшему намного ранее, и краткое описание встречи редактора с Литвиновской можно назвать экспозицией к основному рассказу.

Перейдя к истории с Водяновой, автор дает краткую характеристику обстановке той ситуации, обозначает временные рамки, указывает локацию: «…мы познакомились в 2005 году, сидели вместе на ужине, обсуждали книжные новинки…», что можно назвать экспозицией к истории.

«Комплекс действий» в нарративе кратко выражен в перечислении событий в хронологическом порядке - автор вспоминает, как Водянова «переспросила» у редактора название книги, а затем читала именно ее на Неделе моды в Париже, о чем автор узнала из фотографии. В рассказе нет кульминации и развязки, тем не менее, смысл упомянутой истории раскрывается в следующих словах: «Интерес ко всему новому, целеустремленность, открытость, профессионализм объединяет обеих девушек». Данная фраза в некотором роде подытоживает, объясняет предыдущие слова автора, посвященные двум воспоминаниям. В то же время, данную фразу можно назвать «Кульминацией» в истории, ведь именно она раскрывает причину упоминания двух девушек в одном контексте. Говоря о похожести моделей в их характеристиках, редактор также выражает и собственное мнение о них, что можно отнести к фрагменту «Оценка». Предложение «Так что я не удивилась, когда Милена открыла шоу Prada» завершает нарратив. Данное предложение - сложнопочиненнное, и если разделить его на две части, можно увидеть, что каждая из них играет разные роли в структуре рассказа. Фраза «Я не удивилась» больше относится к «Оценке» конечного результата истории, к личному отношению автора по поводу того, что произошло в конце истории, в то время как «когда Милена открыла шоу Prada» можно отнести к «Резолюции» или «Развязке», иллюстрирующей финал нарратива.

Стоит заметить, что данная история имеет кольцевую композицию - автор начинает свое повествование, упоминая личность модели Милены Литвиновской, и заканчивает рассказывать историю точно так же. Затем автор делает плавный переход от «прошлого» к «настоящему» с помощью предложения «В этом номере мы рассказываем о ее жизни и задорном мальчишеском стиле». Данное предложение можно отнести к фрагменту «Код», в котором нарратор обычно из прошлого возвращается к настоящему времени. Так же и здесь, «прошлое» и «настоящее» в колонке Давыдовой взаимосвязано, а обращение к «прошлому» используется с целью еще больше привлечь аудиторию к «настоящему» в выпуске, то есть, к материалу о личности и стиле модели, а также к остальным материала в выпуске, о которых далее кратко пишет Давыдова.

Личный рассказ в данной колонке редактора играет важную роль - именно он позволяет сократить дистанцию между редактором и аудиторией, а также дает возможность автору нескучно презентовать самые главные материалы выпуска.

«Письмо редактора», №3, март 2017

В мартовском номере Виктория Давыдова говорит о чувстве стиля через призму кинематографа. Автор начинает свой рассказ со слов «Недавно я вновь посмотрела хит 1980-х «Деловую женщину» с Мелани Гриффит». Данную фразу можно назвать «отправной точкой» в сюжете истории редактора, которая сразу вводят читателя в курс событий нарратива. В данном случае она служит «Ориентацией» и началом «Комплекса действий». Затем автор сразу же делится с аудиторией собственным мнением о просмотре - «Не знаю, что доставило мне большее удовольствие - забавный сюжет или наряды героини и ее подружек» - и приступает к описанию тех самых нарядов. Интересно, что повествование как таковое сменяется описанием, и событий в истории, обычно выраженных в виде глаголов в прошедшем времени и формирующих саму фабулу истории, больше нет. Таким образом, вся история строится лишь на одном событии прошлого - на просмотре фильма, которое и является «Комплексом действий» в структуре данного нарратива.

После описания автор приступает к рассуждению - Давыдова, дав краткую характеристику нарядам в фильме 1980-х годов, высказывает о них свое мнение: «Сейчас это кажется дикостью». Опираясь на структуру нарратива Уильяма Лабова, можно предположить, что после «Оценки», выраженной в виде позиции автора насчет образов актрис в фильме «Деловая женщина», последует «Кульминация» или «Резолюция» как некоторый итог истории, объясняющий ее включение в общую структуру материала. Действительно, после «Оценки» Давыдова снова говорит о прошлом, продолжая тему модных образов разных времен: «А я прекрасно помню то время и могу свидетельствовать: так в 1980-е ходили абсолютно все…». Воспоминание, которое автор приводит в качестве аргумента, подтверждающее, что, на первый взгляд, «дикость» была абсолютной реальностью несколько десятков лет назад, и является «Кульминацией» истории, делая, таким образом, все написанное ранее в некотором роде предположением, гипотезой, которую нужно было подтвердить или опровергнуть для читателя.

Иными словами, редактор говорит с аудиторией о личном опыте в данной колонке, чтобы более убедительно презентовать тему яркой, нескромной моды 1980-х, которая в настоящее время снова становится актуальной и которой посвящен мартовский номер журнала Vogue. Важно, что редактор говорит именно о своем опыте просмотра фильма и том, над чем он заставил ее подумать, на что она сама, через призму своего жизненного опыта и опыта работы редактором в журнале о моде, обратила особе внимание. Можно предположить, что, если бы Давыдова начала материал со слов, где полностью отсутствует авторское «я», текст колонки выглядел бы менее эмоциональным и, возможно, не выражал бы личную заинтересованность автора в теме. Подробно описав образы девушек 80-х годов из фильма «Деловая женщина» («зеленые и фиолетовые тени до бровей, помада с перламутром, терракотовые румяна в пол-лица) и поделившись своими собственными эмоциями насчет тех нарядов, автор не только кратко объяснила читателям, что станет главной темой нового выпуска журнала, но и показала, что феномен цикличности моды не оставляет ее равнодушной. Также, обратившись к прошлому и упомянув Мелани Гриффит как одну из представительниц моды того времени, Давыдова переносит данный образ и на популярную модель нашего времени Ирину Шейк, тем самым давая понять, что «сегодня 1980-е с их культом сильной женщины захватили подиум».

3.3 Личный рассказ как структурный компонент спецпроектов цифровых СМИ

В контексте данной работы важно обратить внимание на такой термин как «нарративная журналистика». С.А. Бозрикова, автор статьи «История нарративной журналистики» определяет данное явление как сочетание журналистских и художественных характеристик в одном произведении. «С одной стороны, журналистские нарративы затрагивают социально значимые темы, отличаются фактографической точностью излагаемой информации, с другой стороны, они представляют истории с драматическим сюжетом, в которых слышен голос автора». С развитием технических возможностей создания контента на онлайн-платформах, в мировом и российском цифровом пространствах появилась тенденция рассказывать истории, используя и комбинируя разнообразные инструменты - текст, фотографии, видеоролики, подкасты, интерактивные карты и т.д. - с целью не только проинформировать аудиторию о некоторой проблеме или событии, но и вызвать у нее эмоции, которые не способны вызвать текст, фотография или видеоролик по отдельности. Феномен, который относится к изучению и созданию новых различных форматов повествования в Интернете, называется цифровым сторителлингом (от англ. digital storytelling). Так, многие российские СМИ (Коммерсант, РИА Новости, Первый канал и другие) используют нарративную журналистику и элементы цифрового сторителлинга в своей деятельности, создавая лонгриды (от англ. long read, «долгое чтение»), то есть объемные мультимедийные материалы, посвященные определенной тематике и требующие от аудитории некоторого времени для подробного изучения.

Для анализа использования личной истории в Интернет-проектах было выбрано СМИ «Такие дела», которые пишут о социальных проблемах общества. В исследовании особое внимание будет обращено на следующие аспекты:

· Как строится нарратив в личной истории;

· Какое место повествование занимает в общей структуре материала;

· Как личная история сочетается с элементами цифрового сторителлинга, которые используются в материале.

Анализ использования личного рассказа как компонента в мультимедийных лонгридах информационного портала «Такие дела»

«Такие дела» - это информационный портал благотворительного фонда «Нужна помощь». Фонд собирает пожертвования для некоммерческих организаций и других фондов, а «Такие дела» выступают посредником между населением России, которое имеет возможность оказать помощь людям, которые в ней нуждаются, и фондами, которые рассказывают о широкой аудитории о социальных проблемах, которые существуют в стране. СМИ публикует как новости, связанные с тематикой социальной сферы, так и мультимедийные спецпроекты, в которых подробно раскрывается некоторая проблема или рассказывается чья-то история, чтобы привлечь внимание и ознакомить аудиторию с разного рода проблемами в стране.

Так как СМИ пишет о социальных проблемах в России, в центре внимания каждого материала находится человек, его личная проблема или история. Таким образом, частое использование личной истории как одного из компонентов в материалах «Таких дел» можно назвать одной из отличительных характеристик спецпроектов СМИ. Для анализа в данной работе выбраны следующие лонгриды:

· «Моя река твоя. Как три страны делят самый ценный ресурс современности - воду»;

· «Ты - моя»;

· «Карта памяти».

Анализ использования личного рассказа как компонента в мультимедийном лонгриде «Моя река твоя. Как три страны делят самый ценный ресурс современности - воду»

«Моя река твоя. Как три страны делят самый ценный ресурс современности - воду» - спецпроект, который рассказывает, как люди в России и Казахстане живут на берегах реки Иртыш по разные стороны границы. Проблема заключается в том, что вода в реке Иртыш, которая берет свое начало в Китае и идет через Казахстан, доходит до российских земель загрезненная и обмелевшая. Авторы проекта утверждают, что жизнь людей без достаточного количества пресной воды является проблемой, о которой не принято говорить в России, так как Россия занимает второе место, после Бразилии, по запасам пресной воды в мире. Авторы рассказывают о проблеме не с помощью аналитических данных, а с помощью личных историй, которые повествуют сами жители земель вдоль реки Иртыш.

Стартовая страница проекта представлена в виде интерактивной карты реки, вдоль которой расположились заголовки разных частей истории: «Искусственная река»; «Деньги - вода»; «Огород на мусоре» и т.д. Пользователь может выбрать любую для изучения часть истории, каждая из которых раскрывает тему жизни у берегов Иртыша по-разному, акцентируя внимание на различных аспектах данной проблемы. Для анализа в данном исследовании выбран фрагмент «Паводки: хорошие плохие», который рассказывает историю семьи, оказавшейся на улице из-за паводков Иртыша.

Данный эпизод мультимедийного лонгрида начинает видеоролик, в котором Гульсым, главная героиня истории, рассказывает, что было в тот день, когда ее семья осталась без дома. Гульсым начинает с «Ориентации», кратко представляя героев истории и описывая, что происходило в самом начале: «Я была на собрании в школе. У меня дома были дети и 80 лет мать».

По данным двум предложениям можно увидеть, что речи Гульсым свойственно использование коротких простых предложений без детализации, а данная манера речи прослеживается на протяжение всего монолога. Дав краткую характеристику ситуации, Гульсым приступает к «Комплексу действий», перечисляя события, которые произошли в тот день в хронологическом порядке. Гульсым использует прямую речь, пересказывая свой диалог с подругой, что делает рассказ более «живым»:

Подружка мне звонит, короче: «Вода идет». Я вообще в шоке, говорю: «Откуда вода? Че за вода?» «Дамбу порвало, - говорит, - вода идет», - говорит.

В своем рассказе Гульсым использует неполные предложения, без одного из главных членов: «И все, через 15 минут уже вода»; «Маму в машину и детей в машину». Данная манера речи героини делает материал более аутентичным, позволяет увидеть, не только, как живет население Казахстана у реки Иртыш, но и как разговаривает, как мыслит. Отсюда напрашивается вывод, что дать возможность пострадавшим рассказать свою историю от первого лица было не единственной целью авторов лонгрида. Они также ставили перед собой задачу сблизить аудиторию с героями истории, показать их местный быт, говор, что и объясняет выбор создателей лонгрида в пользу видеоформата для ознакомления аудитории с сутью истории семьи Гульсым.

В словах Гульсым нет прямой «Оценки» произошедшего. Она возвращается к настоящему времени и включает в свой рассказ «Резолюцию» и «Коду» как результат произошедшего, говоря: «Теперь не знаю, как будет дальше. Уже месяц мы как на улице живем, как будто на улице живем». В данном случае «Оценка» событий проявляется не в словах героини, а в ее интонации и в кадрах видеоролика, которые зритель может наблюдать во время рассказа Гульсым. Зритель видет затопленный город с высоты птичьего полета, разрушенный дом героини, матрасы, которые сушатся на чьем-то заборе, неулыбчивые и отчаявшиеся лица самой Гульсым и всей ее семьи.

Героиня заканчивает рассказ словами: «Когда вода уже шла, МЧС ходило: «Выходите из домов». Они ниче не предупреждали». Стоить предположить, что данная фраза завершает историю с целью обратить внимание не только на проблему природных катаклизм и то, как они могут навредить населению, но и на проблему неприспособленности спасательных служб в районах, где возможно паводки, к таким природным катастрофам.

Говоря о роли личного рассказа в структуре всего эпизода, стоит сказать, что данная история позволяет на конкретном примере подробно рассказать об одной из проблем жителей России и Казахстана у реки Иртыш, вызвав при этом сочувствие и переживание аудитории и, как следствие желание помочь. Чтобы познакомить аудиторию с ситуацией «борьбы» за воду и с водой, авторы лонгрида обращаются именно к личной истории, а не к статистическим данным. Так как статистические данные отражают общую ситуацию по проблеме, но не касаются никого лично, они не способны вызвать у аудитории эмпатию, не дают возможность поставить аудиторию на место героев истории и не вызывают желание оказать помощь пострадавшим. Также, подобно репортажу, личный рассказ, который сопровождается кадрами с места происшествия, создает эффект присутствия, что еще больше сближает аудиторию с героями рассказа.

Если говорить о сочетании личной истории с другими элементами цифрового сторителлинга в данном фрагменте, то можно заметить, что материал строится по принципу «от главного к второстепенному», где личный рассказ находится в самом начале эпизода. Он сразу вводит аудиторию в курс событий и вызывает сочувствие, желание узнать больше о семье Гульсым. Далее пользователю предлагается текст, который уточняет некоторые детали истории. Он углубляет аудиторию в подробности рассказа, более детально описывая причины катастрофы, давая некоторую справку об Иртыше от эколога. Текст также подкрепляется фотографиями деталей - кресла на улице, на котором сидят дети Гульсун, обуви, которая тоже расставлена на улице, на доске возле грузовика.

Анализ использования личного рассказа как компонента в мультимедийном лонгриде «Ты - моя»

Спецпроект «Ты - моя» информационного портала «Такие дела» рассказывает о проблеме партнерского насилия. В центре внимания проекта - истории двенадцати девушек, которые говорят о своих отношениях с партнером, о проблемах, с которыми они сталкивались, и о проявлении насилия, не всегда физического, со стороны партнера. Проект «Ты - моя», с помощью историй девушек, знакомит аудиторию с разными проявлениями партнерского насилия и советует, как поступать в случае гендерного насилия в отношениях. Авторы лонгрида также обращают внимание на известный в России стереотип «Бьет - значит любит» и на замалчивание женщинами случаев насилия в отношениях.

Композиция всего проекта, поделенного на 12 смысловых блоков, в целом проста - сначала аудитории предлагается фотография пострадавшей от партнерского насилия девушки, затем следует текст, история девушки, рассказанная от первого лица. Заканчивает блок статистика, посвященная разным аспектам гендерного насилия. Для анализа использования личной истории в лонгриде «Ты - моя» выбрана история девушки Алены.

В своем рассказе Алена вспоминает о своих первых отношениях с партнером, которые закончились ее избиением в публичном месте. Алена не дает никакого описания внешности своего партнера, не называет его имени. Единственная фраза, которую можно назвать «Ориентацией» к рассказу, является: «Эта была первая взаимная любовь, идеальные отношения». Далее Алена переходит к краткому перечислению того, что сделало те «идеальные» отношения полной противоположностью. Героиня дает общую характеристику отношениям: «он мне изменил»; «начал проверять мои социальные сети»; «ненавидел, когда я опаздывала». Можно допустить, что такое краткое перечисление поступков партнера Алены служит «Тезисами» к следующему абзацу, подробно рассказывающему о случае, который навсегда разорвал отношения пары.

Героиня начинает новый абзац со слова «Однажды», которое обычно используется в самом начале повествования и отмечается словом «входа». Вновь обозначив действующих лиц истории (Алена и ее партнер) и место действия (метро), Алена приступает к «Комплексу действий». В повествовании она использует много глаголов, которые позволяют визуализировать произошедшее: «ждал»; «оттащил к стене»; «схватил за горло»; «начал орать»; «задыхалась»; «попыталась оттолкнуть». «Кульминацией» истории служит предложение: «Он ударом рассек мне губу в кровь». Именно это предложение определяет главную точку конфликта истории, которая и подтолкнула Алена прекратить отношения с партнером. Далее следует «Резолюция», то есть итог «Кульминации» - Алена стала убегать от насильника с криками «Помогите!», а когда вернулась домой больше никогда не брала трубку, если он звонил.

На первый взгляд рассказ Алены похож на отчет: она не использует оценочную лексику в повествовании истории, в рассказе есть всего один эпитет «каменное лицо», которое относится к описанию ее партнера, разозлившегося на опоздание Алены на встречу. Однако в последнем абзаце рассказа Алена дает читателям лонгрида совет: «Если он ударил - надо просто бежать. Честно. Это никогда не закончится». Данный абзац можно отнести и к «Оценке» героини к произошедшему, и к «Коде», в которой нарратор возвращается к настоящему времени. Личное мнение нарратора, представленное в последнем абзаце рассказа, позволяет аудитории увидеть, как изменилось отношение Алены к физическому насилию. Если раньше Алена принимала и терпела физическое насилие от своего партнера, то после той истории в метро она стала иначе относиться к данному явлению, о чем и говорит в последнем абзаце.

После личной истории Алена авторы лонгрида предлагают аудитории ознакомиться со статистикой, которая тематически связана с рассказанной историей - «35% женщин хотя бы однажды подвергались насилию». Данная статистика, в некотором смысле, подытоживает рассказанное Аленой и дает аудитории понять, что история Алена - это всего лишь 1 история из множества существующих. Предложенные цифры, на контрасте с частным случаем, делают проблему гендерного насилия масштабной. Вызвав сопереживание только лишь одной героини, авторы показывают, сколько еще таких же женщин страдают от насилия партнера. Также авторы проекта, открыто показывая фотографии рассказчиц и не закрывая их лица, не делая проект анонимным, призывают и других женщин не умалчивать данную проблему и не бояться рассказать о гендерном насилии по отношению к ним.

Анализ использования личного рассказа как компонента в мультимедийном лонгриде «Карта памяти»

Лонгрид «Карта памяти» - это продолжение проекта «Жили-были». Он знакомит читателей с судьбами бездомных людей, которые умерли на улице. Продолжение проекта - «Карта памяти» - представляет собой собрание историй от читателей «Таких дел», которые тоже решили поделиться личными историями о своих родственниках или знакомых, которым они помогали и которые также умерли на улице, будучи бездомными. В «Карте памяти» собрано 6 историй, рассказанных от первого лица людьми, которые были лично знакомы с такими же бездомными. Авторы проекта призывают говорить о таких людях, чтобы те перестали быть «фантомами без имени, истории, судьбы».

Одним из читателей «Таких дел», готовых поделиться собственной историей, связанной с бездомными людьми, стала Ольга Лоскутова. В истории, опубликованной а спецпроекте, Ольга рассказывает о своем брате, который в 19 лет служил в Афганистане, по собственной инициативе ушел из дома и жил на улице, а в 33 года умер от цирроза печени в больнице.

Ольга начинает свой рассказ с «Ориентации», в которой она описывает своего брата и говорит о некоторых обстоятельствах, значительно повлиявших на поведение Андрей, брата Ольги, и его восприятие мира: «Однако его психика, пошатнувшаяся после службы в Афганистане, не давала возможности вести обычную жизнь. Что там, в Афгане, случилось с 19-летним парнем, мы не знаем. Возможно, он видел то, что для обычной психики невыносимо». Ольга также говорит, что у Андрея была семья и дом, и по-настоящему бездомным он никогда не был.

Сама история, то есть «Комплекс действий» состоит всего из трех событий - Андрей «ушел на улицу совсем»; его родные «не смогли вернуть его с улицы»; и он «умер от цирроза печени в больнице в 33 года». Только эти глаголы, относящиеся к истории Андрея, и составляют фабулу рассказа. Они стоят в совершенном виде и обозначают завершенность действий. Остальные же предложения в рассказе - «ему мерещились кошмары»; он «хватал в руки воображаемый автомат»; «искал деньги на алкоголь»; «обитал по подвалам» и т.д. - имеют описательный характер, нежели повествовательный. Глаголы несовершенного вида в рассказе указывают на повторяемость действий и больше описывают предпосылки, которые привели Андрея к уходу из дома на улицу и смерти. Например, Ольга рассказывает: «Когда трезвел, снова искал деньги на алкоголь и часто «заимствовал» их у родителей без спроса. Поэтому приходы к ним обычно начинались со скандала. Им же и заканчивались». Таким образом, Ольга в рассказе о брате дает понять, что Андрея спровоцировало уйти на улицу не какое-то одно конкретное событие, произошедшее с ним, а регулярные ссоры с семьей в контексте алкогольной зависимости Андрея.

Особое значение в рассказе имеют фразы, которые выражают, что чувствует Ольга после смерти Андрея - как сестра и как человек, который регулярно видит на улице бездомных людей. Ольга рассказывает, что они всей семьей пытались вернуть Андрея домой: «Лечили. Договаривались. Пристраивали. Убеждали. Просили». В результате, ничто не помогло Андрею воссоединиться с семьей. Ольга делится с читателями лонгрида: «И эту свою вину перед братом я не изжила до сих пор». Данный комментарий отличает текст Ольги от всех остальных рассказов «Карты памяти». Ольга воспринимает историю Андрея не как очевидец, но как соучастник истории. Ольга понимает, что она мы могла повлиять на исход событий в судьбе своего брата, но не смогла. Данные слова Ольги являются «Оценкой» «Комплекса действий». Ольга винит себя не в том, что Андрей «превращался в озлобленного, затравленного зверя», и не в том, что он «обитал по подвалам». Она винит себя именно в том, что они «не смогли вернуть его с улицы» и, как результат, Андрей «умер от цирроза печени в больнице в 33 года».

«Резолюцией» рассказа является фраза о том, что после смерти Андрея ему поставили памятник при поддержке военкомата и ветеранов Афганистана. Ольга, хоть и включила в рассказ данный факт, никак его не комментирует. На протяжение всего рассказа она не раскрывает никаких положительных качеств своего брата, не говорит о его мужестве или о гордости за него, не оправдывает ни один его поступок. Весь рассказ Ольги пронизан чувством своей вины и печали о смерти брата.

Последний абзац рассказа Ольги - «Код» - размышления автора о положении дел в настоящем времени. Ольга пишет: «Ни тогда, ни сейчас я не могу спокойно смотреть на бездомных людей. Как будто часть души вместе с ними мокнет под дождем на улице». Она также дает совет читателям лонгрида: «И как с этим быть? Нашла единственный выход - уважать. Несмотря ни на что. И пытаться помочь». С одной стороны, рассказчик задает риторический вопрос. С другой - она обращается к аудитории СМИ с просьбой задуматься о проблеме бездомных людей в стране.

Важно заметить, что в структуре данного лонгрида центральным элементом сторителлинга является текст. В проекте нет фотографий и видеозаписей, есть только минималистичные графические рисунки, выполненные в серых тонах. Ядром проекта являются истории погибших на улице бездомных людей, не их имена как таковые, а именно их истории, которые обычно забываются после того, как умираю бездомные. Личный рассказ как жанр, используемый в данном проекте, позволяет увидеть, что память о людях, оказавшихся на улице, жива. Именно личный рассказ позволяет увидеть, что многие испытывают чувство сострадания к бездомным и хотят им помочь. Авторы проекта призывают и своих читателей обратить внимание на бездомных людей и понять, что за их скитанием по улице обязательно стоит какая-то история.

Заключение

нарратив медиа личный рассказ

Подводя итоги, можно утверждать, что следующие задачи работы выполнены:

1. Дана дефиниция нарративу как дискурсивному жанру и определены его характерные черты

Нарратив - дискурсивный жанр, которому свойственно повествование о событиях в прошедшем времени и в хронологическом порядке, стремление к субъективности и наличие конфликта. Нарратив является одни из инструментов исследования в различных научных областях, в том числе социологии и психологии, а также является предметов исследования лингвистов.

2. Дана дефиниция рассказу как дискурсивному жанру и определены его характерные черты

Рассказ - дискурсивный жанр с ярко выраженным авторским началом, в котором рассказчик отбирает релевантные для него события и повествует, подкрепляет их своими эмоциями. Рассказ не допускает фантазийного, однако, так же, как и нарратив, подразумевает наличие в нем субъективной оценки автора.

3. На основе изученной теории и проведенного нарративного анализа медиапродуктов на предмет использования личного рассказа как средства удержания внимания аудитории, можно дать общую характеристику тенденции использования личного рассказа в медиа.

· Соответствие композиции личных рассказов со структурой, предложенной Лабовым.

Обращая внимание на структуру личного рассказа, которая используется в медиапродуктах как один из компонентов, можно увидеть, что истории, в основном, рассказываются по структуре нарратива, о которой писал американский лингвист Уильям Лабов. Большинство рассказов содержит «Ориентацию» как краткий ввод в курс событий с представлением основных персонажей истории и описанием времени и места события.

Однако некоторые истории могут не содержать в себе «Ориентацию» как элемент рассказа, если объем материала не допускает описание данного рода деталей. Также, отсутствие экспозиции к рассказу можно встретить в случае, если начало повествования с «Комплекса действий» используется с целью создания эффекта неожиданности (вспоминая историю в программе «Давай поженимся» об убийстве жены сыном). В таком случае, начиная историю с «Комплекса действий», нарратор сразу приступает к повествованию о действиях персонажей, не представляя их. В результате аудитория узнает о героях рассказа, о месте и времени действия через конкретные поступки героев, о которых говорится в «Комплексе действий» истории. Помимо этого, во многих рассказах, которые имеют описательный характер (повествуют о некотором явлении в прошлом) отсутствует «Кульминация». Однако в каждой личной истории есть конфликт, вокруг которого и строится фабула рассказа, и который провоцирует нарратора включать в рассказ свои эмоции, переживания по поводу некоторой проблемы.

· Частое использование личного рассказа в медиа для сравнения «прошлого» с «настоящим»

Структурный элемент нарратива «Код», который является последним в композиции рассказа, по Лабову, часто встречается в медиматериалах как связующее звено между событиями прошлого и настоящего времени. Авторы часто прибегают к личному рассказу, чтобы дать характеристику некоторому явлению или мнению в прошлом и указать, насколько изменилось или осталось прежнем положение дел по этому вопросу сейчас. Например, в колонке редактора журнала Vogue, Виктория Давыдова, автор материала, рассказывает читателям личную историю о ее модных образах 1980-х годов, чтобы сопоставить наряды 80-х с современными трендами.

· Обращение к личному рассказу, с целью «оживить» текст, сделать его более эмоциональным

Личный рассказ как жанр подразумевает наличие в нем ярко выраженного авторского «я» и использование оценочной лексики, которые нарратор может использовать как инструменты для эмоциональной окраски текста. История, в которой описываются эмоции рассказчика, способна вызвать у аудитории эмпатию и заставить ее сопереживать автору.

· Обращение к личным рассказам в медиа для выражения собственного мнения авторов

Так как рассказ подразумевает оценку нарратора к произошедшему в истории, многие авторы освещают некоторую новость или событие, используя личный рассказ, в котором они могут поделиться с аудиторией собственным мнением о чем-либо. Так, авторы поднимают определенную тему и говорят о ней через призму своего или чужого личного опыта, но не через озвучивание статистических данных, перечисления фактов. Личная история автора часто объясняет его позицию на счет некоторого вопроса, дает возможность не быть голословным и привести в пример некоторый случай из жизни, иллюстрирующий, как и почему сформировалась позиция автора по отношению к вопросу.