Семантическое поле "Космос" в ключевых словах эпохи (по материалам газеты "Правда" 1950-1961 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Институт «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций»

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

по направлению «Журналистика»

Семантическое поле «Космос» в ключевых словах эпохи (по материалам газеты «Правда» 1950-1961 гг.)

Куплинова Кристина Владимировна

Научный руководитель -

доцент Н. А. Прокофьева

Санкт-Петербург

2018

Оглавление

Введение

Глава 1. ЛСП «Космос» как ключевое понятие эпохи 1950-1961 гг.

& 1. Понятие лексико-семантического поля

&2. Составляющие лексико-семантического поля

& 3. Алгоритм анализа лексико-семантического поля

& 4. Лексико-семантическое поле «Космос» в газете «Правда»

& 5. Ядро лексико-семантического поля

& 6. Центр лексико-семантического поля «Космос»

& 7. Периферия лексико-семантического поля «Космос»

Глава 2. Ключевые слова лексико-семантического поля «Космос» как отражение картины мира современника

& 1. Понятие ключевых слов

& 2. Языковой вкус эпохи

& 3. Ключевые слова эпохи (1950-1961 гг.) XX века

& 4. Ключевые слова эпохи, связанные с семантическим полем «Космос»

& 5. Классификация ключевых слов лексико-семантического поля «Космос»

Заключение

Список литературы

Приложение

Введение

Пятого октября 1957 года в газете «Правда» было опубликовано первое сообщение о полете искусственного спутника Земли. С этого материала началась космическая эпоха, которая изменила взгляд человека на мир. За первые пять лет космической эры советские конструкторы и инженеры успешно отправили в космос 10 искусственных спутников, 4 автоматические межпланетные станции и двух первых космонавтов на пилотируемых космических кораблях «Восток» и «Восток-2». В работе мы рассмотрим концепт «космос» с лингвокультурологической точки зрения, чтобы понять, как именно формировалось отношение людей к космосу и как общая языковая направленность того времени отражалась на материалах, посвященных космической тематике.

Актуальность. Язык СМИ - динамично развивающаяся система, которая отражает языковой вкус эпохи, поэтому важно обращать внимание на язык разных эпох, чтобы понимать интересы, механизмы социального взаимодействия, истоки внешней и внутренней политики государства. Ключевые слова эпохи значимы для работы с историческим моментом, так как наиболее объективно (в рамках возможного) отражают жизнь исследуемого периода. Журналист существует в текущем моменте, и ему важно понимать механизмы развития языка, условия зарождения фразеологизмов и неологизмов, историю семантических значений слов, чтобы применять знания в работе. Вплоть до настоящего момента соревнование в космической сфере не потеряло своей актуальности, то есть можно говорить о значимости исследования и для текущего момента.

Новизна. Лексико-семантическое поле «Космос» не изучалось ранее. До этого ЛСП касались либо отвлеченных понятий (любовь, дружба, душа и др.), либо злободневных лексем текущего момента: майдан, кризис и др. [Шмелева]. Космос, космическая эра в 1950-1961 гг. становится ведущей темой мирового уровня и до сих пор оставляет за собой этот статус.

Объект и предмет исследования. Объект исследования - лексико-семантическое поле «Космос». Предмет исследования - ключевые слова эпохи, связанные с космической тематикой.

Гипотеза. Ключевые слова эпохи отражают мировоззрение и отношение к определенным вопросам (историческим и политическим), а также определяют специфику функционального стиля речи, в нашем случае - публицистического.

Цели и задачи. Цель исследования - описание лексико-семантического поля «Космос» через ключевые слова эпохи. Задачи исследования:

определение места семантического поля в создании языковых мировоззренческих установок;

создание схемы лексико-семантического поля «Космос»;

описание ядра, центра и периферии лексико-семантического поля «Космос».

Теоретическая база. Основой для исследования послужили ранее опубликованные труды В. Г. Костомарова - о понятии языкового вкуса и его влиянии на эволюцию языка («Языковой вкус эпохи», «Русский язык на газетной полосе»), Н. А. Купиной - об идеологизации и мифологизации языка советской эпохи («Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции»), Ю. Н. Караулова - об эволюции и влиянии языка на формирование мышления языковой личности («Русский язык и языковая личность»). Также в исследовании использовались труды Л. Н. Мурзина, Т. В. Шмелевой, Р. В. Алимпиевой, З. Д. Поповой и других авторов.

Эмпирическая база. В ходе исследования было обработано 252 выпуска газеты «Правда» и отобрано 150 материалов, посвященных космосу. На их основе мы составили лексико-семантическое поле «Космос».

История вопроса. До этого лексико-семантическое поле «Космос» в русском языке не рассматривалось. Ключевые слова как лингвоспецифичные концепты языка (А. Вежбицка), ключевые слова текущего момента (Т. В. Шмелева), архетипические ключевые слова (А. П. Романенко), лексико-семантические поля (Л. Н. Мурзин, З. Д. Попова, Р. В. Алимпиева) исследовались в контексте, далеком от космического. Язык советской эпохи, имея в виду исследование языковой политики, также нечасто становился объектом внимания лингвистов. Конкретные лексемы, влияющие на формирование мышления личности, из системы языка советской эпохи выделяли Н. А. Купина, А. П. Романенко и В. Н. Яшин. Частотность отдельных словоформ, принадлежащих к ЛСП «Космос», до этого никто не выявлял.

Методология. Основными методами, применяемыми в работе с эмпирическим материалом, стали: лингвистический анализ, контент-анализ, сравнительный анализ, описательный метод, метод сплошной выборки, статистический и исторический метод лингвистического анализа.

Структура ВКР. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения, в котором представлена схема лексико-семантического поля.

Глава 1. ЛСП «Космос» как ключевое понятие эпохи 1950-1961 гг.

& 1. Понятие лексико-семантического поля

В нашем исследовании под термином «лексико-семантическое поле» мы понимаем экстралингвистическое (психологическое или логическое) явление, находящее отражение в языке [Е. Л. Кривченко, 1973, 99 с.].

Слова, фразеоосновы и фразеологизмы образуют совокупность номинативных единиц, которые образуют лексико-фразеологический уровень языка. Как и другие уровни языка, он представляет собой систему и характеризуется определенной целостностью, а также имеет свои признаки и типологию.

В понятие системности лексики и фразеологии включены два взаимообусловленных признака: во-первых, лексико-фразеологическая система как набор номинативных единиц, во-вторых, лексико-фразеологическая система как форма организации этих единиц.

Теория семантических полей основывается на представлении о том, что в языке существуют семантические группы, и языковые единицы могут входить в одну или сразу в несколько групп [Р. В. Алимпиева, 1986, 392 c.].

Традиционно объектом наблюдения лингвистов были тексты. Тезис о необходимости членения текста впервые определенно сформулировал Л. Ельмслев. Дальнейшее развитие он получил в работах структуралистов. Структуралисты вычленяли текст «вертикально», выделяя такие его компоненты, как звуки, интонацию, морфемы, предложения, словосочетания. Э. Бенвенист на основе вертикального членения текста впервые сформулировал положение об уровнях языка. Он выделил меризматический, фонематический, морфемный, лексический уровни, уровни словосочетаний и предложений. [Береснева, Мишланова, Постникова, 1998]

Однако «вертикальное» членение не исчерпывает всего языка, и понятие «поле» связано как раз не с вертикальным, а с горизонтальным членением языка. Структуралисты же в своих исследованиях касались лишь центральных, ядерных компонентов языка, оставляя без внимания периферию. При этом именно периферии свойственно творческое начало языка. [Береснева, Мишланова, Постникова, 1998].

Семантическое поле - совокупность актуальных языковых единиц, обладающих семантическим единством (общей семой или группой сем). Термин «семантическое поле» позволяет с одной и той же точки зрения рассматривать единицы разных уровней языка [Т. В. Матвеева, 2010]. Например, Р. М. Гайсина трактует лексико-семантическое поле слов, выражающих отношение, как межчастеречное и включает в него глаголы, прилагательные, существительные и наречия, обозначающие различные ситуации отношения, а также лексические единицы, обозначающие актантов этих ситуаций «на основе тенденции тяготения слов актанной семантики к соответствующим словам предикатной семантики». Межуровневость является специфической характеристикой функционально-семантических или грамматико-лексических полей [З. Д. Попова, 1989].

Кроме того, выделяются функционально-тематические и функционально-семантические поля. В данных терминах подчеркивается, что семантическое поле определяется не вообще в русском языке, а на определенном речевом материале. Если материалом исследования выступает текст или группа текстов, выявляются функционально-текстовые поля, которые не отличаются от языковых по существу, но часто имеют иной, по сравнению с языковым полем, состав ядра и периферии. [Т. В. Матвеева, 2010]

Полевая модель системы языка имеет разнообразные интерпретации и применения. Предмет исследования в теории поля в современной лингвистике составляют группировки языковых единиц, объединяемых на основе общности выражаемого ими значения (семантический принцип) или по общности выполняемых ими функций (функциональный принцип), или на основе комбинаций двух признаков (функционально-семантический принцип) [З. Д. Попова, 1989].

Информация о появлении в лингвистике термина «поле» разнится. З.Н. Вердиева пишет, что еще в 1856 году немецкий филолог К. Хейзе провел структурно-семантический анализ лексического поля Schall, а в 1910 году Р. Мейер опубликовал первую типологию семантических полей, назвав ее «системой значений». Р. Мейер говорил о трех типах семантических полей: естественных, искусственных и полуискусственных. По его мнению, задачей семасиологии является установление принадлежности каждого слова к определенной системе и выявление системообразующего, дифференцирующего фактора этой системы [З.Н. Вердиева, 1996]. При этом у З. Д. Поповой читаем, что термин впервые упомянул Г. Ипсен в 1924 году, а у Й. Трира идея возникла еще в 1923 году, но его работы по этому вопросу появились только в начале 30-х гг. Понятие поля по Й. Триру широко используется в практике лингвистических исследований. Лексико-семантические поля Трира выделяются на основе логико-семантического, а не собственно языкового подхода, выделение группы проводится исходя из заданного понятия, а не исходя из слов с их реальной семантикой и многозначностью. Поэтому исследователь предлагает называть поля Й. Трира лексико-семантическими, нежели просто семантическими или понятийными, так как в этих полях лексика объединена по семантическому (понятийному) принципу.

Н.Г. Долгих при этом призывает обратить внимание на лингвистический подход к систематизации лексики, называя семантическую теорию Й. Трира несостоятельной. По словам исследователя, в ней постулируются полный параллелизм между планом понятийного содержания, который представлен понятийными (семантическими) полями, и планом языкового выражения, представленным словесными полями, а полного параллелизма в языке между понятием и словом, как известно, нет. При этом Н. Г. Долгих рекомендует обратить внимание на лингвистический подход к изучению лексико-семантических полей (О. Духачек, А. Йоллес, Э. Оскаар, Г. Ипсен, А. А. Уфимцева и др.). При лингвистическом подходе семантические поля выделяются не на понятийной, а на языковой основе. Слова в них находятся в свободных связях по линии их лексических значений в зависимости от исторического периода и связаны между собой либо парадигматическими, либо синтагматическими (синтаксическими) отношениями [Н. Г. Долгих, 1973, 90 с.]

Парадигматические отношения бывают трех типов: семантические, словообразовательные и ассоциативные [А. А. Уфимцева, 1962]. Н. Г. Долгих выделяет, как особенно интересные, метод развернутого семантического поля Л. Вайсгербера (позволяет выявить семантико-словообразовательные связи существительных, глаголов, прилагательных, наречий от одного корня), метод ассоциативного поля Ш. Балли (представляет собой бесчисленное множество слов, возникающих в сознании информанта по ассоциации с ядром, но отличается высокой степенью субъективности) и метод синтаксических связей в лексико-семантическом поле по В. Порцигу (исследование лексико-семантической сочетаемости слов, выявляет соотношения между глаголом и существительным, прилагательным и существительным) [Н. Г. Долгих, 1973, 91 с.]

В СССР распространение получил другой подход к системному изучению лексики, обозначаемый понятием «лексико-семантическая группа». Как пишет А. А. Уфимцева, критерием выделения лексико-семантической группы (ЛСГ) является наличие в тот или иной период свободных смысловых связей между словами по линии их лексических значений. З. Д. Попова в своем исследовании лексико-семантических полей пришла к выводу, что важным признаком, различающим оба понятия, является языковая или неязыковая обусловленность связей, объединяющих элементы той или иной микросистемы. Элементы лексико-семантического поля объединены прежде всего общностью внеязыковых связей и отношений; элементы ЛСГ связывают и объединяют прежде всего внутриязыковые отношения [З. Д. Попова, 1989, 29 с.].

На основании имеющихся описаний и трактовок основными признаками языкового поля считаются [З. Д. Попова, 1989]:

Поле представляет собой инвентарь элементов, связанных между собой структурными отношениями.

Элементы, образующие поле, имеют семантическую общность и выполняют в языке единую функцию.

Поле может объединять однородные и разнородные элементы.

В структуре поля выделяются микрополя.

В составе поля выделяются ядерные и периферийные конституенты. Ядро консолидируется вокруг компонента-доминанты. Периферия имеет зональную организацию.

Ядерные конституенты наиболее специализированы для выполнения функций поля, систематически используются, выполняют функцию поля наиболее однозначно, наиболее частотны по сравнению с другими конституентами и обязательны для поля.

Между ядром и периферией осуществляется распределение выполняемых полем функций, часть функций приходится на ядро, часть - на периферию.

Граница между ядром и периферией, а также отдельными зонами периферии является нечеткой, размытой.

Конституенты поля могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля и наоборот.

Разные поля отчасти накладываются друг на друга, образуя зоны постепенных переходов.

Также в своем исследовании семантического поля З. Д. Попова поднимает вопрос об отсутствии четких теоретических установок в изучении лексико-семантических систем. Так, в практике семасиологических работ одни и те же группировки обозначаются термином «лексико-семантическая группа», «синонимический ряд», «семантическое поле». Сложность классификации лексических группировок, как считает Ю. Н. Караулов, обусловлена главным образом терминологической путаницей [З. Д. Попова, 26 с.]. Вдобавок сложность классификации определяется взаимопроникающими межуровневыми отношениями между лексемами, а также внутриязыковыми отношениями, порожденными конкретными условиями развития и функционирования языка.

По классификации З. Д. Поповой, в нашем исследовании мы используем функционально-текстовую полевую модель. Нашей задачей в рамках исследования является инвентаризация лексических единиц, образующих лексико-семантическое поле, выделенное интуитивно и на основе логических принципов. Полученное в результате исследования семантическое поле «Космос» определяется не вообще в языке, а на текстовом материале газеты «Правда» за период начала космической эпохи.

&2. Составляющие лексико-семантического поля

Полевая модель утверждает преставление о языке как системе подсистем, между которыми происходит взаимодействие и взаимопроникновение. По этой модели язык предстает как функционирующая система, в которой происходят постоянные перестройки элементов и отношений между ними. В процессе полевого структурирования раскрываются диалектические связи между языковыми явлениями и внеязыковой действительностью, механизм этой связи и его закономерности, выявляются особенности языкового сознания, раскрываются его национально-специфические черты. Применение полевого подхода позволило значительно углубить изучение языкового материала и снять противопоставление морфологии, синтаксиса, лексики, если единицы этих категорий взаимодействуют при выражении сходного значения. (З. Д. Попова).

Как следует из нескольких предыдущих страниц, лексико-семантическое поле делится на три составляющих: ядро, центр и периферию. Поле подобно комете: плотное ядро, вокруг - огромный хвост. Но если у кометы не будет ядра, не будет и хвоста. [Береснева, Мишланова, Постникова, 1998]

По Л. Н. Мурзину, если сравнивать центр (ядро) и периферию лексико-семантического поля, то различаться они будут по нескольким критериям:

Частотность. Ядерные лексемы употребляются в тексте чаще.

Количество компонентов. Количество ядерных и центральных лексем ограниченно и исчислимо, к тому же они представляют собой актуальные компоненты. Количество лексем и фразеооснов, входящих в состав периферии, неограниченно и бесконечно, так как периферия лексико-семантического поля состоит как из актуальных, так и из потенциальных компонентов.

Структура элементов. Ядерные и центральные лексемы обладают, как правило, простой структурой, тогда как периферийные обычно состоят из нескольких языковых элементов.

Особенности связи плана выражения (ПВ) и плана содержания (ПС), семиотичность. Отношение ПВ к ПС ядерных и центральных лексем в большинстве своем условно и однозначно, тогда как отношение ПВ к ПС периферийных элементов лексико-семантического поля мотивированно, так как последние содержат в себе по большей части концептуальную информацию.

Преобладающие уровни. Ядерные и центральные элементы лексико-семантического поля, как правило, представляют собой фонемный и морфемный уровни языка. В то время как периферийные - лексемный и синтаксемный.

Степень суггестивности. У ядерных и центральных компонентов степень влияния на подсознание реципиента близка к нейтральной. У периферийных лексем степень суггестивного воздействия значительно повышается, ведь все языковые приемы относятся к периферии.

Помимо сообщения о чем-то объективном, в тексте присутствует информация, сопровождающая сообщение. Таким образом, все слова и словосочетания в тексте можно отнести к группе, несущей фактуальную (ядро и центр) или концептуальную (периферия) информацию. Суггестивно-риторическое поле языка принадлежит не центру, а периферии. Именно периферии свойственно творческое начало языка [Береснева, Мишланова, Постникова, 1998]. Также именно в периферии семантического поля «космос» мы намерены искать ключевые слова эпохи и работать с категорией сверхтекста.

На наш взгляд, в текстах, принадлежащих лексико-семантическому полю «космос» за выбранный период, содержится множество идеологем и мифологем, которые нам предстоит выделить и описать. Тексты советской «Правды» в своей периферийной части безусловно содержат идеологические и эмоциональные опоры поведения. Соединение стандартных и экспрессивных речевых сегментов сдвигается в сторону стереотипизации экспрессии [Н. А. Купина, 2015, 33 с.]. Штамп вытесняет индивидуально маркированные элементы, что влечет за собой ненужность авторства, предполагающего индивидуальный выбор тех или иных элементов, их комбинацию. [Выготский, 1968, стр. 30]. Оговоримся, что в контексте исследования термин «идеологема» мы рассматриваем как в лингвистическом, так и в лингвокультурологическом аспекте. В лингвистической интерпретации слова «идеологема» - это лексика с актуализированными культурно-оценочными компонентами коннотации, слова-прагмемы. Идеологемы выявляются на основе текстов различных стилей и жанров. В совокупности идеологемы, будучи ключевыми словами ментальности, воплощают в себе идеологические системы определенного общества в определенную эпоху. В лингвокультурологии понятие «идеологема» рассматривается как факт идеологии, выраженный в языковой форме, элемент менталитета. Идеологемой может быть слово, словосочетание, фразеологическая единица, высказывание, текстовый фрагмент и целый текст. Понятие «идеологема» в узком смысле связано с общественно-политической сферой, в широкой - с ментальностью в целом. [ Т. В. Матвеева, 2010].

Также в контексте исследования под термином «мифологема» мы понимаем идеологему, получившую приращение, обладающее недостоверностью. Система идеологем трансформируется в сверхтекст мифологем. Ложные суждения, лежащие в основе ряда идеологем, служат базой для развития мифов и внедрения их в общественное сознание [Н. А. Купина, 1999, 43 с.] Мифологемы внедряются как реальность.

Под термином «штамп» мы понимаем стилистически окрашенное речевое средство, за счет высокой употребительности превратившееся в ходовую и надоевшую псевдовыразительную единицу, что вызывает ее отторжение адресатом. Штамп аналогичен клише, или речевым стандартам, в плане устойчивости, регулярной воспроизводимости, автоматизма использования и противопоставлен клише в плане оценочности. Термин «штамп» имеет оценочное содержание: им обозначаются лишь те из устойчивых выражений, которые потеряли основные признаки выразительности - неожиданность и свежесть. Этим термином обозначается некоторое количество выразительных средств, откритикованных в общественном сознании как далее непригодные. На пути к штампу есть этап быстрого взлета (тиражироваться начинает не всякий, а удачный, попавший в точку образ), затем широкого распространения и, наконец, этап пресыщения образом, когда ему и присваивается данная отрицательная оценка [Т. В. Матвеева, 2010]. В вопросе различий штампа и клише к интересному выводу пришел Т. М. Дридзе в диссертации «Некоторые семиотические аспекты психосоциологии языка» [Т. М. Дридзе, 1969, 11 с.]. Исследователь ввел различие понятий. Клише - это всякая готовая речевая формула, критерием для выделения которой служит регулярность ее появления в определенных повторяющихся речевых ситуациях. Наличие таких речевых формул нормально, необходимо и позволяет поставлять относительно общезначимую и общепонятную информацию. Такое клише несет в тексте определенную информационную нагрузку и вполне может быть значимо, т. е. информативно для интерпретатора. Языковым штампом становится клише, которое по той или иной причине потеряло для интерпретатора свою первичную, или текстовую информационную нагрузку, стало бессмысленным, незначимым для получателя информации, иными словами, стало дисфункциональным. Такое клише Т. М. Дридзе также обозначил как «штамп сознания».

& 3. Алгоритм анализа лексико-семантического поля

В нашем исследовании прежде всего мы понимаем текст как концепцию, как некоторую систему элементов разной степени сложности и комплексности, объединенных единой концепцией [Т. М. Дридзе, автореферат к диссертации, стр 9]. Каждый из этих элементов сам по себе содержал бы информацию качественно отличную от той, которую он выражает в тексте, если бы не был включен в систему комбинаторных связей, подчиненную, с одной стороны, вышеназванной концепции, а с другой - логике развертывания текста. Основная концепция текста всегда присутствует в нем имплицитно или эксплицитно, и именно ее толкование имеет решающее значение в процессе информирования.

Полевая модель системы языка допускает разнообразные интерпретации и применения. Предмет исследования в теории поля в современной лингвистике составляют группировки языковых единиц, объединяемых на основе общности выражаемого ими значения (семантический принцип) или по общности выполняемых ими функций (функциональный принцип), или на основе комбинаций двух признаков (функционально-семантический принцип). (Попова) В контексте исследования мы будем рассматривать лексико-семантическое поле в его функционально-семантическом аспекте.

Как всякое системно-структурное объединение, поле имеет определенную конфигурацию (структуру). Понятие конфигурации поля подразумевает существование определенных группировок элементов внутри данного множества, пересечение отношений в структуре, наложение связей. Поле может иметь в своем составе несколько микрополей, обладающих относительной самостоятельностью. (Попова) У лингвистов Бересневой, Мишлановой и Постниковой читаем, что единицы центра языка должны представлять в языке неязыковые сущности, выражать номинацию. Периферийные же единицы призваны коннотировать, сопровождать номинацию. [Береснева, Мишланова, Постникова, 1998]

До недавнего времени традиционная лингвистика исследовала центр языка, поэтому обращала внимание на систему, а остальное рассматривалось сквозь призму этой же системы. На наш взгляд, периферии лексико-семантических полей редко уделялось должное внимание. В рамках нашего исследования все составляющие лексико-семантического поля «Космос» имеют высокую значимость. Предположительно ядро и центр почти полностью состоят из неологизмов, а периферия характеризуется множеством микрополей, содержащих в себе ключевые слова эпохи.

Применение полевого подхода к описанию многих явлений способствует раскрытию системных связей языка. Как отмечают исследователи, типов связей в языковых системах лишь ограниченное количество. Это «вхождение», «схождение» и «расхождение» [Алефиренко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики / Н.Ф. Алефиренко. - М.: Гнозис, 2005. - 326 с.].

В нашем исследовании мы обратили внимание на тип связи «вхождение», который основан на общности сем. Данный тип связи обладает следующими разновидностями:

1) гиперо-гипонимическая (иначе говоря, родо-видовая) связь. При данном виде связи предполагается, что обе единицы обладают одинаковыми семами; но кроме них в видовую единицу входят некоторые конкретные семы. К примеру, действовать - трудиться (трудиться обладает дифференцирующими семами «целесообразность», «для создания ценностей»);

2) пересечение. При данном виде связи предполагается, что единицы обладают общими и различными семами. К примеру, у слов трудиться, самовольничать, ловчить имеется общая сема проявлять энергию;

3) синонимическая связь. При данном виде связи предполагается пересечение и гиперо-гипонимическая связь между единицами, которые находятся на одном или соседних уровнях иерархии. Например, заснуть - прикорнуть - забыться;

4) градуальная связь. При данном виде связи синонимические единицы обозначают различные степени обозначаемого понятия и отличаются друг от друга семами «очень», «максимально», «незначительно», «поверхностно». К примеру, устать - изнемочь, изнуриться (изнемочь и изнуриться обладают семой «максимально»);

5) партитивная связь. При данном виде связи единицы обозначают понятие в целом и его части. К примеру, дышать - выдыхать - вдыхать [Р. В. Алимпиева, 1986].

Помимо этого, в нашем исследовании мы принимаем во внимание важность изучения лексико-семантического поля «Космос» в междисциплинарном формате. Л. Н. Мурзин утверждал текст в качестве центрального звена триады язык-текст-культура. По мнению ученого, связь языка и культуры опосредована текстом. При этом язык обращен к механизмам речи, а культура отвечает за внеязыковую деятельность. В статье «О лингвокультурологии, ее содержании и методах» Л. Н. Мурзин четко разграничивает два научных подхода к тексту: собственно лингвистический и лингвокультурологический. Если в центре внимания лингвистики находится форма языка, то цель лингвокультурологии - приписать языковой единице «через посредство семантической функции функцию культурологическую» [В. В. Васильева, 1998]. Лингвокультурологический подход к анализу семантического поля «Космос» поможет нам проследить и наиболее точно выделить связи между входящими в его состав лексемами.

Еще одна пограничная научная дисциплина, к которой мы обратились - социолингвистика, отвечающая за связь языкового и социального. Термин «социолингвистика», наиболее употребительный в современной науке, впервые использовал в 1952 г. американский социолог X. Карри. Этим термином было обозначено направление, которое фактически уже существовало и свою главную цель видело в исследовании языка как социального явления. Предметную область социолингвистики как междисциплинарного направления составляет изучение влияния социальных факторов на систему языка, на ее функциональное использование в процессе речевой коммуникации и на ее развитие, а также исследование роли, которую язык играет в функционировании и развитии общества. [С.А. Романова, 2002 - 5 с.]

В лингвистике существует несколько подходов к анализу лексико-семантических полей. Однако, как мы выяснили в параграфе «Понятие семантического поля», терминология и понимание такого подхода работы с языком и, в частности, с текстом разнятся у многих исследователей.

В нашем исследовании мы использовали методы лексического и семантического анализа, руководствуясь следующими принципами:

расчленение текста на классы слов, связанных между собой по смыслу, идентификация и классификация речевых фактов;

внутренний анализ отдельных лексико-семантических групп, выявление их состава, распределение на микрополя внутри основного лексико-семантического поля;

компонентный анализ значения слов, разложение отдельного значения слова на семантические составляющие;

сопоставительный анализ слов, сравнение значения слова со значениями других слов, входящих в состав исследуемого лексико-семантического поля;

статистический метод лингвистического анализа, подсчет количества одинаковых слов и словосочетаний в пределах одного лексико-семантического поля. Разграничение их по принципу избыточности: выявление фактуальных и контекстуальных морфем и фразеооснов;

исторический метод лингвистического анализа, включающий в себя не только данные об этимологии, но и данные экономической, политической и культурной жизни народа;

изучение смысловой структуры отдельного слова, либо ряда слов в пределах одной лексико-семантической группы (микрополя), разграничение значений слова и установление отношений между этими значениями (основное и производное, прямое и переносное, свободное и связанное и т.д.);

метод «снятия срезов» [М. Н. Кожина, 1969, с.59-62.], применяющийся для анализа речевой структуры текстов, принадлежащих к функциональному стилю. Сначала выявляются статистические показатели стиля, зависящие от основных (причинных, базовых) экстралингвистических факторов стиля в целом, затем - более второстепенных и «внутренних». Таким образом сначала обнаруживаются статистические границы стиля в целом, затем его внутрижанровые и другие особенности (вплоть до индивидуальных), т. е. путь именно дедуктивный, от общего к частному.

Отметим, что изучение смысловой структуры отдельных слов и компонентный анализ их значений предстают как два взаимосвязанных направления исследования. В первом случае изучается структура значений слова, во втором - структура его отдельного значения, то есть совокупность признаков предмета как явления, фиксируемых в данном значении. При этом другие значения рассматриваемого слова во внимание не принимаются [В. Г. Гак, стр. 97].

Предполагается, что метод «снятия срезов», предложенный М. Н. Кожиной для анализа речевой структуры функционального стиля, мы будем применять исходя из понимания «газетного стиля» как функционального. Как пишет В. Г. Костомаров, газетный язык понимается как некоторая функционально-стилевая системность, моделирующая в плане языкового выражения стилистику газеты как общественного явления. Несмотря на содержательное и жанровое разнообразие, эта системность предстает в виде диалектически противоречивого единства, целостность которого обеспечивается наличием общих и обязательных ориентаций. Эти общие ориентации, «газетно-языковые идеалы», выступают связующим звеном между лингвистическим и экстралингвистическим в газете. [В. Г. Костомаров, 1969, с. 69-71.]

Для анализа лексико-семантического поля «Космос» с лексической и семантической точки зрения в нашем исследовании мы использовали следующие лексиграфические источники: «Словарь новых слов русского языка 50-80 годов», «Словарь русского языка» С. И. Ожегова, Словарь русского языка в четырех томах, издававшийся с 1958 по 1961 год, а также этимологический словарь Макса Фасмера и историко-этимологический словарь русского языка П. Я. Черных. Словари помогли нам определить толкование и природу фразеологизмов, появившихся и использовавшихся в период с 1950 по 1961 год. Отдельное внимание мы уделили такому лингвокультурному феномену, как «Тоталитарный язык», который представляет собой корпус идеологем и мифологем тоталитарного общества, а также результат обдуманного воздействия на лексико-семантическую систему национального языка с политических позиций тоталитарного общественного строя. Русский тоталитарный язык в сформированном состоянии - это язык сталинской эпохи. Тоталитарный язык составляет мощный пласт культуры своего времени, языковой слепок идей тоталитаризма, владевших сознанием большинства и не изжитых в сознании многих. [Т. В. Матвеева, 2010]. Для работы с понятием «тоталитарный язык» мы обратились к трудам Н. А. Купиной «Языковое сопротивление в контексте тоталитарной культуры» и «Тоталитарный язык. Словарь и речевые реакции». Наталия Александровна Купина известна как исследователь, наиболее плотно занимающийся вопросами тоталитарного языка, выявлением его особенностей и определением влияния на общество.

Кроме того, при анализе лексико-семантического поля учитывались такие лингвистические феномены, как штамп, ярлык, речевое манипулирование, экспрессивность речи, синонимия и антонимия. Также при работе с лексико-семантическим полем «Космос» мы принимали во внимание синтагматику, парадигматику, эпидигматику текста и ассоциативные связи слов.

& 4. Лексико-семантическое поле «Космос» в газете «Правда»

В рамках нашего исследования на основе 150 материалов «Правды», посвященных космической тематике, мы составили лексико-семантическое поле с ядром «космос».

Первый материал о космосе, который нам удалось обнаружить с 1950 года, - это «Сообщение ТАСС» от 5 октября 1957 года о запуске первого в мире искусственного спутника Земли. Единственное за этот день сообщение о спутнике было размещено на первой полосе газеты, сам запуск произошел 4 октября. Материал начинается словами: «В течение ряда лет в Советском Союзе ведутся научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию искусственных спутников Земли». Вот так просто советские люди из главной газеты страны узнали, что уже долгое время ученые, инженеры и конструкторы занимались разработкой космических технологий. Интересно, что буквально во втором предложении ТАСС пишет «Как уже сообщалось в печати, первые пуски спутников в СССР были намечены к осуществлению в соответствии с программой научных исследовании Международного геофизического года». Однако найти в «Правде» публикации, рассказывающие о программе МГГ, в рамках исследования не удалось. Программе и результатам Международного геофизического года посвящены несколько книг и брошюр, памяток и сборников статей, но все они издавались либо в непосредственной близости, либо во время или незадолго после проведения МГГ (июль 1957-декабрь 1958 года). Самые ранние упоминания МГГ, которые нам удалось обнаружить, датируются 1955 и 1956 годом, но это исключительно специализированные издания для его участников: «Список станций и обсерваторий СССР, на которых будут проводиться наблюдения в течение международного геофизического года 1957-1958» и «Информационный сборник: № 1», изданный Комитетом по проведению международного геофизического года. Меж тем, несмотря на политическую обстановку, Международный геофизический год проходил при активном сотрудничестве ученых 67 стран (указать источник, брошюра о МГГ). Ученые СССР сотрудничали с американскими и европейскими исследователями. И если запуск первого спутника планеты входил в программу МГГ (как СССР, так и США) [М. П. Мищенко, А. В. Ширяев, 1960, 29 стр.], то кто об этом знал и как распространялась информация? В рамках нашего исследования мы не нашли ответ на этот вопрос.

Возвращаясь к первому материалу на космическую тематику, отметим, что он по праву занимает место самого нейтрального сообщения о покорении космоса, потому как все последующие публикации отличаются яркими средствами выразительности и обилием одических словоформ и выражений в адрес ученых, инженеров, конструкторов, Коммунистической партии и всего советского народа. Несмотря на объяснимую сдержанность (до этого о космосе в «Правде» не писали, и как это делать было не совсем понятно), даже первый материал о запуске спутника наполнен достаточным количеством ключевых слов, характерных для 1950-1961 годов, что лишний раз подтверждает обоснованность их выделения.

Отбор материалов происходил методом сплошной выборки. На сегодняшний день существует электронный архив «Правды», где работать с материалами можно только в pdf-формате. Для более точного анализа найденных материалов они переводились в формат Word, что позволило определить частотность морфем, входящих в лексико-семантическое поле (ЛСП) «Космос».

Выделение ключевых слов для ЛСП происходило интуитивно и так же методом сплошной выборки. При чтении материалов мы определяли слова, относящиеся к космической тематике или, на наш взгляд, выполняющие в текстах коммуникативную функцию - относящиеся к периферии. Затем при обработке отобранных материалов мы смогли исключить из первичного списка ключевых слов те из них, частотность которых была ниже остальных, и составить окончательную схему лексико-семантического поля, представленную в Приложении.

Среди отобранных нами материалов присутствовали как небольшие заметки, так и многополосные публикации. Например, заметки «О движении советского искусственного спутника Земли» после запуска первого спутника публиковались ежедневно до окончания работы аппарата. Затем материалы такого типа публиковались и о ракетах (г. «Правда», 09.10.1959). Также в газете публиковалось много обозрений зарубежной прессы и интервью с иностранными учеными. Особенное внимание в обозрениях уделялось, конечно, американской прессе.

Авторы большого количества материалов о космосе - академики. После каждого значимого космического события ученые писали для читателей «Правды» о том, как именно удалось осуществить ту или иную научно-техническую задачу. После полета Ю. А. Гагарина, что закономерно, большое внимание уделялось его комментариям и интервью. С конца апреля до июля 1961 газета публиковала автобиографию первого космонавта. Также своими мыслями о космических проектах в официальных обращениях делился, конечно, действующий в то время генеральный секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев, а в рамках «писем в редакцию» - читатели «Правды»: колхозники, рабочие, ученые-исследователи, инженеры и другие (на основе подписей к материалам).

Если давать общую характеристику проанализированным текстам, посвященным космосу, то в основном это объясняющие и прогнозирующие материалы, в которых рассказывается об устройстве и принципе действия космических аппаратов, доказывается стратегическая важность развития науки и прогнозируются будущие изменения представлений о мировом устройстве. Зачастую в публикациях разъяснялись основы астрофизики и геофизики, что, по нашему субъективному мнению, характеризует газету как хороший фундамент для развития научно-популярного интереса у читателей. Например, под заголовком «Как и почему движется искусственный спутник Земли?» (1957.10.12, «Правда») журналисты газеты собрали ответы на самые популярные вопросы читателей, поступившие в редакцию после запуска первого искусственного спутника Земли.

Почему эта информация важна для работы с семантическим полем «Космос»? Так как отбор материалов происходил методом сплошной выборки, у нас была возможность отобрать необходимые для исследования тексты. Руководствуясь поставленными задачами, мы тщательно отбирали материалы для изучения. К примеру, не стали уделять много внимания обзорам зарубежной прессы, так как в большей степени такие тексты состояли из цитат иностранных СМИ. Безусловно, для исследования они представляют очевидный исторический интерес, однако с точки зрения лингвистики и особенно с учетом необходимости выделения ключевых слов они представляют меньшую ценность, чем материалы, созданные советскими журналистами, академиками, высокопоставленными лицами или читателями. Интересно, что материалы любого из перечисленных авторств содержат в себе ключевые слова эпохи, что лишний раз доказывает обоснованность их выделения. Тогда как обзоры зарубежной прессы отличаются иным расставлением семантических акцентов.

С запуском первого искусственного спутника Земли мир вступил в новую эру развития, значение и важность которой трудно отрицать. В шапке первой полосы газеты «Правда» до 1957 года можно было наблюдать только содержание номера или агитационные призывы и выдержки из прошедшего съезда ЦК КПСС. С запуском первого искусственного спутника земли, с развитием ЛСП «Космос» в русском языке это изменилось. Теперь в шапке могли находится как коммунистические призывы, так и космические события, что говорит о безусловной важности последних. Космос в отрыве от социалистической реальности не рассматривался. Даже упомянутые выше обзоры зарубежной прессы характеризуют отношение мировой общественности к космосу как к социалистической сфере влияния.

Язык как динамическая система предполагает возникновение новых номинаций как ответ на социальный запрос, как результат познавательно-прогрессивного освоения мира. Наблюдение за живым потоком русской речи, осмысление процессов и результатов происходящих в лексике и фразеологии, их оценка и описание имеют большое значение как в общественно-историческом, культурно-познавательном аспектах, так и в теоритической, прикладной лингвистике, для изучения и описания русского языка.

Для периода 1950-1961 гг. характерно интенсивное пополнение словарного состава литературного языка в связи с научно-технической революцией, началом космической эры, развитием международных контактов и превращением русского языка в язык международного общения. Так, центр семантического поля «Космос» наполнен фразеологизмами космической тематики - новыми словами, значениями слов, выражениями, обозначающими новые реалии и понятия, впервые появившиеся или по-новому осмысленные. В то же время в состав периферии ЛСП входят слова и выражения с ярко выраженными антонимическими и синонимическими связями, системно закрепляющие идеологические догмы и действующие ценности. Мировоззренческие установки обретают языковую форму, становятся идеологемами и мифологемами, служат базой для манипулирования общественным сознанием.

&5. Ядро лексико-семантического поля

Ядро лексической системы языка чаще всего выявляется на основании критерия частотности. Вычисление средней частоты слова позволяет отнести лексику, частота которой выше средней, к ядру, частота которой оказывается ниже средней величины - к периферии [З. Д. Попова, 1989, 41 стр.].

По А. Вежбицкой, лексический состав языка и культуру связывают три принципа: культурная разработанность, частотность и ключевые слова («особенно важные и показательные для отдельно взятой культуры»). Но как определить, какое слово является ключевым в языке вообще или в каком-либо периоде его развития в частности? Исследователь пишет, что, во-первых, нет никакого конечного множества таких слов в каком-либо языке, и, во-вторых, не существует никакой объективной процедуры открытия, которая позволила бы их выявить. А. Вежбицкая приводит несколько примеров и приходит к выводу: чтобы продемонстрировать, имеет ли то или иное слово значение для отдельно взятой культуры, необходимо рассмотреть доводы в пользу этого. Это может быть определение частотности слова, которая бы доказывала, что лексема общеупотребительная, а не периферийная/или что она часто используется в какой-то семантической сфере/или находится в центре фразеологического семейства/или часто встречается в пословицах, изречениях, песнях, названиях книг. Автор также акцентирует внимание на том, что дело даже не в обоснованности выбора слова, а в том, чтобы проведенное исследование имело смысл и в действительности помогало бы сказать об исследуемой культуре что-то существенное и нетривиальное.

К счастью для нас, проблемы определения ядра лексико-семантического поля для нас не стояло. «Космос» - это центральная точка, одно из ключевых слов эпохи, вокруг которого постепенно организовывались отдельные историко-культурные области. В нашем исследовании мы попытаемся определить центральные фразеоологизмы, образованные от «космоса» или близких к нему по семантике слов, а также периферийный состав поля, который бы помог нам сделать значимые выводы с позиций лингвокультурологии.

Этимология слова «космос», по нашему мнению, проработана российскими исследователями крайне мало. Цель этимологии - выяснение происхождения слова. Однако истории науки известны острые дискуссии между сторонниками корневой этимологии, считавшими достаточным установление корня слова и его первичного значения, и сторонниками этимологии - биографии слова, предполагающей прослеживание всех этапов истории слова, его изменений, от возникновения до современного состояния. На данном этапе развития этимологии, ко всеобщему счастью, необходимой признается реконструкция как первичной структуры, значения слова, так и изучение его изменений до времен фиксации слова в письменности. Однако акцентирование того или другого аспекта исследования определяется научной позицией автора.

К нашему удивлению, в известном и уважаемом этимологическом словаре русского языка Макса Фасмера (пережил 4 издания с 1964 по 2006 год) слово «космос» мы совсем не обнаружили. Правда, заметили его возможных при иных обстоятельcтвах соседей: «косметику» и «космографию». К сожалению, этимологическое толкование для них определено крайне кратко. Так, по Фасмеру, космемтика - из франц. cosmйtique, от греч. кпумзфйк?т, кпуме?н «украшать», а космограмфия - «описание мира», через франц. соsmоgrарhiе, лат. cosmographia от греч. кпумпгсбц?б. В греческих корнях очевидны совпадения, но нам они, к сожалению, едва ли о чем-то без дальнейшего изучения скажут.

Благо, после долгих исканий нами был обнаружен историко-этимологический словарь современного русского языка за авторством Павла Яковлевича Черных, впервые изданный лишь в 1993 году, хотя исследователь завершил работу над рукописью словаря и полностью сдал ее в издательство (П. Я. Черных умер в 1970 году). Как отмечено во введении, в силу обстоятельств непреодолимой силы труд ученого был лишен авторской доработки, которая нередко бывает очень значительной, и могла бы, помимо устранения случайных погрешностей, способствовать наиболее последовательному осуществлению авторского замысла. Так, например, несколько важных этимологических словарей (русских народных говоров, болгарского языка, славянских языков, лужицких языков, русского языка XI-XVII вв. и др.) вышли уже после смерти ученого. В предисловии отмечается, что работать со словарями стоит исходя из этого знания, однако в рамках нашего исследования, думаем, данные потери не столь критичны.

Также отметим, что в своем авторском введении исследователь отдает дань Максу Фасмеру, словарь которого начал постепенно публиковаться в Германии вскоре после начала работы П. Я. Черных над его историко-этимологическим словарем. Ученый пишет: «Фасмер отличается от своих предшественников на этом поприще тщательностью и аккуратностью в подборе сопоставительного лингвистического материала, прекрасным знанием литературы предмета и вообще широкой лингвистической и историко-культурной эрудицией, счастливо сочетающейся со стремлением к научной объективности, с осторожностью исследователя и мыслителя». Также автор определил ряд недостатков словаря, на которых мы останавливаться не будем, так как вопрос составления этимологических словарей слишком обширен и достоен отдельного исследования.

П. Я. Черных в своем лексиграфическом труде определяет происхождение слова «космос» - от греческого кьумпт - как «строение», «порядок», «устройство», «мировой порядок», «небо». В древнерусском языке греческий кьумпт переводится словами «красота», «мир», «свет». В XVIII веке понятие «космос» выражалось словами «система мира», «система света», «созвездие» и др. Слово «космос» входит в употребление в русском языке (как и на Западе) со 2-ой четверти XIX века. Например, у Герцена в статье «Публичные чтения г-на профессора Рулье» в 1845 году: «А. Гумбольд…издает оглавление к оконченному тому под названием “Космос”» (ПСС, II, 144); а также в статье «Моковитянин и вселенная», 1845 год: «имеют космическое значение» (ib., 138). Интересно, что в словарях «космос» начинает упоминаться только с 1861 года (ПСИС, 253), тогда как «космография» - с 1780 г. (Нордстет, I, 308), а «космогония», «космология», «космополит» и даже прилагательное «космический» в словарях отмечаются с 1804 года (Яновский, II, 417-419). Почему «систему мира», «систему света» и «созвездие» в итоге заменили на «космос» - неизвестно, но факт. П. Я Черных пишет, что в русский слово пришло из западноевропейских языков: франц. - cosmos, англ. - cosmos, нем. - Kosmos и т.д. Среди славянских языковых параллелей ученый обозначает укр. - космос, космiчний; блр. - космас, касмiчны, космичен; чеш. - kosmos, kosmiczny.

Также считаем нужным уделить внимание истокам происхождения слова. Греческое сознание соединяло в понятии «космос» две функции - упорядочивающую и эстетическую, что во многом предопределило все дальнейшее развитие учения о космосе - космологии.

Философская ассимиляция термина «космос» относится к периоду становления первых философских школ Древней Греции. Впервые в значении «целого космоса» термин «космос» встречается в милетской школе у Анаксимена: «Как душа наша, сущая воздухом, скрепляет нас воедино, так дыхание и воздух объемлют весь космос». Первое философское употребление термина «космос» не просто как «порядка», или красоты, а в значении всего мира принадлежит Пифагору: «Пифагор первый назвал Вселенную «космосом» по порядку (фбойт), который ему присущ». Первое упоминание термина «космос» в философском значении относят к Анаксимандру: «Этим [началом] он считает не воду и не какой-нибудь другой из т.н. элементов, но некую иную бесконечную природу, из которой рождаются небосводы [миры] и находящиеся в них космосы». Упоминание термина «космос» зафиксировано и у Гераклита: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий».