Число два в русском фразеологизме черта с два - число бесовское, нечистое и в русской картине мира связано с негативными коннотациями. Двойственность, двойник - плохие предзнаменования, предвещающие смерть, несчастье. Двойка - с одной стороны символ женского начала, дьявольского, а с другой - отражение бинарности в социальной организации общества и не имеет негативных коннотаций.

Большинство числительных современного английского языка берут свое начало в древнеанглийском периоде. В системе счета числительное один не обозначено и исчисление начинается с двух и более. Как показывают данные филогенеза и онтогенеза, английское two (t'uo) в начальном этапе своей эволюции означало неопределенное количественное значение.

Как ранее отмечалось, система счета любого народа имеет антропоцентрическую мотивированность, большинство ныне функционирующих систем являются результатом длительного исторического развития, восходящего к архаичному исчислению на пальцах рук. Не случайно этимологические исследования числа пять в английском языке привели к тому, что это числительное произошло от five `рука, пять пальцев': др.англ. finger, хет. pankur `совокупность, род' panku `весь, целый'.

Уже в древней индоевропейской традиции некоторые числа приобретают особый символический смысл, например, такие числа, как 2, 3, 4, 7, 12 (31, 53).

Число два отражает бинарную оппозицию вселенной: небо и земля, день и ночь, мужчина и женщина и т.д. Число три в представлениях древних европейцев также имело сакральное значение и часто определяло количество основных ритуально значимых мифологических персонажей: трехглавых чудовищ, вступивших с ними в смертельную схватку лиц и т.д. Сакральное значение числа три можно рассматривать как универсальное явление, присущее почти всем народам. Оно имеет символическое значение целостности, единения: троичность модели мира, три богатыря и т.д.

Широкая распространенность символического значения числа три подтверждается также тем фактом, что в сказках почти всех народов испытание героев проводится до трех раз.

«Увидев ночью тревожный сон, казах наутро трижды плюет на землю и со словами сон - лисий помет `т?с - т?лкіні? бо?ы' подошвой правой ноги трижды давит и растирает плевок, чтобы его сон поглотила ненасытная чернь земли. У казахов обычно презирают мужчину, умудрившегося бросить, одну за другой, трех жен. Согласно поверьям казахов, случайно залетевшую в дом птицу следует отпустить на волю, не забыв при этом трижды обвести ею вокруг своей головы: тогда болезни и беды перейдут на птицу» (31, 135).

Известно русское устойчивое выражение быть на третьем небе 'испытывать необыкновенную радость, удовольствие', которое со временем стало менее употребительным в сравнении с семантически тождественным быть на седьмом небе.

Из христианских церковных текстов всем известна святая троица `христианское божество'. Число три часто встречается не только в религиозных текстах, но и в русских народных сказках, пословицах и поговорках, фразеологических сочетаниях: “нашего Мины не проймешь в три дубины”, “год торгуй, два воруй, а три в яме сиди”. “на трех свиней корму не разделит” `недалекий', “на трех ногах пуще хромать станешь” `предложение выпить четвертую', “либо три пей, либо трижды три” и т.д.

Для русского народного эпоса очень характерно употребление таких устойчивых словосочетаний, в которых счет ведется десятками, при этом, как правило, главным компонентом выступает число три: за тридевять земель, в тридесятом государстве; тридцать молодцов без единого; сам Вольга во тридцатых [былина]; старик и старуха жили в ветхой землянке ровно тридцать лет и три года; «обещанного три года ждут» `об обещании, которое долго не выполняется', очевидно, из библейского текста: блажен, кто ожидает и достигнет тысячи трехсот тридцати пяти дней, т.е. 3 года и 240 дней.

В русских фразеологизмах в три ручья, в три погибели число три связано с выражением сложности положения и, возможно, отражает противопоставлением с четным числом и тем самым отрицает гармонию, спокойствие, уравновешенность, нормальное состояние. То же самое, очевидно, наблюдается в случае с фразеологизмом содрать три шкуры.

Однако число три может считаться и дьявольским: «троица троицей, а трех свечей на стол не ставят». В старину у головы покойного ставили три свечи, что породило традицию не зажигать в доме три свечи, так как это может вызвать смерть. Отсюда и произошла примета «третий не прикуривает», которая берет свое начало с англо-бурской войны, когда снайперы буров стреляли по огоньку спички.

В английском языке существует пословица: when three know it, all know it `что известно троим, известно всем', соответствующая русской пословице что знают двое, знают все, знает свинья (получается, что первые доверяют другу или родственнику, а вторые не доверяют никому). Кроме того, известно, что во многих ритуалах число три наделено особой значимостью, например: в церкви трижды оглашаются имена вступающих в брак (чтобы выяснить, нет ли препятствий к заключению брака), в большинстве стран христианского вероисповедания в случае радостного события виновнику торжества дарят четное число цветов - три, пять, семь и т.д.), в Англии без согласия родителей девушкам разрешается выходить замуж только по исполнению двадцати одного года (три семерки) и т.д.

Особое отношение к сторонам света выражено в тюркской мифологии: д?ниені? т?рт б?рышы, т?рт ??быласы те?. Видимо, в основе числа четыре лежит символическое значение равенства. Символика числа четыре также ярко выражена в индоевропейской мифологии, так как мифологические образы четырех ветров соотнесены с четырьмя сторонами света, четыре карлика в Эдде. Кроме того, это число, как и любое квадратное, считалось символом справедливости. Возможно, именно этим можно объяснить появление в английском языке фразеологизмов no simile runs on all fours `сравнение никогда не бывает точным'; fair and square `честный и справедливый': I will promise you one thing - that we fight you fair and square, with everything open and aboveboard `я обещаю вам одно: мы будем вести борьбу честную и открытую' (32). В русской картине мира число четыре, как и у многих христианских народов, связано с крестом-символом целостности, четырьмя сторонами света, четырьмя стихиями (земля, воздух, вода, огонь), символикой квадрата, как эмблемой земли, а в более широком, абстрактном значении - с твердостью, могуществом, интеллектом, справедливостью. Во фразеологизме на все четыре стороны отражено не только направление движения, но и необъятное пространство. У китайцев четыре - символ смерти.

В христианском мире шесть - число дьявола и, возможно, в какой-то степени имеет связь со словом шестерка, означающим «подхалим, стукач, холуй» - негативными характеристиками человека.

Семь также является сакральным числом в индоевропейской мифологии, где оно определяет особую группу божеств или мифологических персонажей. У казахов число семь обладает особой значимостью при том, что этимологические изыскания указывают на его практическую основу. Исходно корневой мофемой жеті является же-, что первоначально означало `палец', которым едят, держат (33, 122].

В мировоззрении казахов семь обладает ярко выраженной символической значимостью. В первую очередь, это связано с генеалогической дифференциацией: казахи придерживаются семиколенной системы родства, в соответствии с которой кровное родство после седьмого колена ослабевает, т.е. до седьмого колена родственники считаются близкими, после седьмого - дальними. Указанные социальные и культурологические особенности казахов отражены в ряде фразеологизмов: жеті атасын білу `знать семерых прадедов (по традиции уважающий себя казах должен знать семерых своих прадедов поименно)', жеті атасынан т?к к?рмеген `ничему не научиться у семерых прадедов, быть невоспитанным', жеті атасынан келген байлы? `богатство, унаследованное от семи прадедов, фамильное богатство', жеті атасынан ?он?ан а?ынды? `унаследованный от семи прадедов поэтический дар', жеті атадан ары ?ыз алысу `брать невесту у родственников после седьмого колена (у казахов запрещалось жениться на родственнице до седьмого колена)' и др.

Помимо этого, семь также означает религиозное понимание построения Вселенной: жеті ?абат жерді? асты, аспанны? жеті ?абаты, и ритуалах: проведение семидневных поминок после кончины, испечение семи лепешек и т.д. Одним из древних поверий тюркских народов является о семи бедах, семи напастях: ??р?а?шылы? `засуха', ж?т `падеж скота', оба `эпидемия', ?рт `пожар', со?ыс `война', сел `сель', жер сілкіну `землятресение', о семи качествах, достоинствах, характерных особенностях настоящего джигита: тазы ж?йрік `гончая собака', ?ыран б?ркіт `ловкий сильный орел', берен мылты? `хорошее стальное ружье', с?лу ?ыз/?йел `красивая девушка/жена', ж?йрік ат `скаковая лошадь', ер жігіт `смелый юноша', білім-ілім `наука и знание', что является неотъемлемым элементом эпоса многих тюркских народов (33, 71).

Число семь, в соответствии народными поверьями казахов, может выступать в качестве своеобразного оберега, спасителя, очистителя. Так, например, «если собака воет, задрав морду к небу - не к добру: близка смерть хозяина этого дома. Такую собаку проклинают со словами: «Несчастье пусть с тобою и сгинет!» Во что бы то ни стало эту собаку убивают и, вырыв в земле глубокую яму, закапывают. Семь человек придавливают ее могилу большим черным камнем и, отплевываясь, уносят ноги прочь. Поступают так затем, чтобы беда, накликанная собакой, осталась вместе с нею в земле и не перекочевала на кого-либо» (29, 78).

Названия английских сказок и образов также свидетельствуют о символическом понимании и древних истоках числительного семь: seven seas все семь океанов мира, seven sisters семь сестер - астрономическое - скопление звезд в созвездии Плеады, the seven deadly sins в соответствии с христианской традицией семь основных грехов человека - гордыня, жадность, похоть, гнев, обжорство, зависть и лень, seventh -day-Adventist член протестантской секты, проповедующий возвращение Христа на землю, seven stars of destiny, seven wonders семь чудес света - семь самых прекрасных творений древнего мира, the sevens heaven седьмое небо, рай, seven sleepers семеро спящих - древняя христианская легенда о семи молодых знатных христиан и Эфеса, бегством спасшихся от наказания Десиана и проспавших в пещере 187 лет, seven sages семь мудрецов Греции 6 в. д.н.э. (Биас, Филон, Клеобул, Периандр, Питак, Солон, Фалес), которым согласно Платону принадлежат основные учения о морали и др.

Наряду с этим, в английском языке число семь может означать просто `большое количество', не случайно следующее выражение имеет два варианта с числительным seven, Forty-second и местоимением several: cousin seven /several/ times removed - `дальний родственник; седьмая вода на киселе', forty-second cousin `дальний родственник'.

В США число семь считается счастливым. Астронавты в название каждого космического аппарата включали цифру семь: Fait 7 (судьба-7), Carpenter 7 (Аврора - 7) `утренняя заря' и т.д.

В православных религиозных верованиях признается семь таинств, семь чинов ангельских, семь чертей и одна ведьма вам в зубы [Гоголь] и т. п. В современном русском языке, особенно в его говорах можно встретить ряд фразеологизмов с этим числительным: Москва стоит на семи холмах; у одной овечки семь пастухов; у семи нянек дитя без глазу; Макару поклон, а Макар на семь сторон; служил семь лет, выслужил семь рещиз; семи печей хлеба едал `бывал в разных местах'; за семь верст киселя есть `о предприятии, не оправдывающем труда'; он от семи собак отгрызется; семь рек осушила, холста не смочила `песня'; семи пядей во лбу; семеро саней, по семеро в санях `песня'; семеро по зайцу, один молотить; семеро одного не ждут; глядит, словно семерых проглотил; семь Семенов, родных братьев `в сказках' и т. д. Вряд ли такое обилие выражений с числом семь (семеро) в русских народных сказках, песнях, пословицах и поговорках случайно. Соседние числительные: шесть, восемь имеют в фольклоре гораздо более узкое применение. Эти данные убедительно показывают давнее распространение в русском языке счета семерками или с упрощенным представлением числа „семь", как наибольшей и окончательной величины в сложении счета единицами.

Некоторые национально специфичные идиомы являются отголосками исторических событий, память о которых сохранилась только в языке, для большинства же современных носителей русского языка их происхождение, мотивационная основа значения чаще всего непонятны. Например, русское выражение семь пятниц на неделе `о том, кто часто меняет свое решение, мнение' - примерно в XVIIIв. в пятницу, которая была свободным от работы днем, в базарный день устраивались всякие сделки (прежде всего торговые), заключались они в присутствии свидетелей, нанимаемых за определенную плату. Если нужно было расторгнуть договор, зарегистрировать его выполнение и т.п., то это делалось опять-таки в пятницу в присутствии тех же свидетелей. Свидетели, желая получить выгоду, часто торопили события, не дожидаясь пятницы, осуществляли сделку не в положенный день.

Выражение книга за семью печатями `о чем-л. совершенно недостижимом, недоступном пониманию' берет начало в старославянском, взята из Библии. В Апокалипсисе, Откровении св. Иоанна Богослова, рассказывается о ведении такой книги.

Символика числа восемь у разных народов интерпретируется по-разному. У европейцев, в частности у древних греков - это символ смерти. Не случайно, их цари могли править государством не более восьми лет. У китайцев число восемь символизирует жизнь, счастье, благополучие, что, вероятно, связано с буддийскими понятиями вечности, бесконечности, отраженными в его графическом изображении.

По Г. Рамстедту, тюркское toquz `девять' связано с монгольским toqur / tokir `с негибкими пальцами' (отсюда казахское д?кір `грубый, невежда, неловкий') (33, 86).

В казахском языке то?ыз `девять' часто употребляется в различных выражениях, дошедших до нас из глубокой древности и отражающих давно забытые обычаи и традиции. В старину, в соответствии со степенью тяжбы между родами или преступлением, совершенным физическим лицом, определялся и выкуп в бір то?ыз (букв. один девятка), ?ш то?ыз (букв.три девятки), то?ыз то?ыз (букв. девять девяток), то?ыз кесу (букв. наложить штраф-тогыз). «В казахском праве тогуз как штраф по всем серьезным, кроме убийства, преступлениям, дифференцируется путем умножения на 3 и на 9» (34, 100). сравнение семантический казахский английский русский

В казахских сказках перепутье выражается пересечением девяти дорог - то?ыз жолды? торабы: Ж?рменке - то?ыз жолды? торабы. Аналогичное понимание присуще всем тюркским народам.

На основе этого числа созданы многие казахские национальные этнографизмы: т?йе басы то?ыз (букв. девятка, начинающая с верблюда), жамбы баста?ан то?ыз (букв. девятка, начинающая с жамбы) - разновидности подарков, состоящие из девяти предметов - вещей и домашних животных.

Необходимо отметить, что число девять среди казахов имело и определенный суеверный смысл негативного характера. В некоторых регионах казахи верили в то?ыз тергейді (букв. проверяют девяткой), т.е. в то, что число девять не приносит счастья, и поэтому девятого, девятнадцатого и двадцать девятого каждого месяца до полудня они не начинали новое дело или же не отправлялись в путь. Причину этого суеверия трудно объяснить, необходимы специальные исследования.

Число девять в русской картине мира - это опасность, переход в новое качество, что явно отражено в проведении девятидневных поминок. Мотивирующими основами этой символики могут служить девять месяцев беременности у человека и некоторых животных, а также мифологическое представление о девяти подземных мирах.

В русском языке сохранились идиомы с числительными компонентами и их дешифровка дает очень интересные исторические данные: за тридевять земель `очень далеко, на краю света' - три раза девять - 27, от существовавшей ранее девятеричной системы счисления, счета на девятки; пифагорейцы число девять наделяли силой мудрости и предсказания, так как сумма цифр результатов умножения натуральных чисел от одного до девяти составляет девять: 1x9=9; 2x9=18 (1+8); 3x9=27 (2+7) и т.д.

Английское nine `девять' связывается с индоевропейским neue `новый', т.е. новым числом после определенного цикла, заканчивающегося восемью.

Несмотря на то, что европейская культура является общей и для англичан, сакральность данной цифры почти не отразилась в языкoвых фактах.

Число десять у многих народов связано с исходным понятием десятичного счета и символизирует гармонию, полноту, совершенство. Кроме того, не маловажным для понимания сакрального значения десять является то, что десятая часть являлась единицей измерения дани или жертвоприношения Богу. В мифологическом представлении десять - завершенный цикл, веха в истории.

Среди сакрального значения чисел особенно выделяется сорок. Относительно этимологии казахского ?ыры? `сорок' среди ученых нет единого мнения. С этой цифрой связаны в основном ритуалы, как казахов, так и русских. Справление сорока дней после рождения и кончины, умывание новорожденного ребенка в течение сорока дней в воде из сорока ложек. В фольклорных мотивах восточных сказок, преданиях, пословицах число сорок встречается очень часто: ханны? ?ыры? у?зірі болыпты `у хана было сорок визирей'; ?ыры? ?ыз, ?ыры? жігіт `сорок девушек, сорок джигитов'; ?ыры? к?н жол ж?ріпті `сорок дней был в пути'; ?ыры? ?азанны? ??ла?ын тістеген ?ыдырма `бывалый, много повидавший'; отыз к?н ойын, ?ыры? к?н тойын ойнады `веселились тридцать, пировали сорок дней'; жа?сы ?ке жаман бала?а ?ыры? жыл азы? болады `плохой сын сорок лет именем хорошего отца проживет'; ?йінен ?ыры? ?адам шы??ан адам - жолаушы `сорок шагов от дома сделал и ты уже путник'; ?ыз?а ?ыры? ?йден тыйым `девушке многое что запрещено' и др.

М.И. Шахнович отмечает, что в Древней Руси был счет и сороками: «Дороги твои сорок соболей, а на правду-матку и цены нет», «Сорок сороков церквей» и т.д.. Далее он пишет, что «охотники на крупного зверя боялись рокового числа - 41 (35, 103). У Некрасова в стихотворении «В деревне» говорится: Сорок медведей поддел на рогатину, На сорок первом сплошал» (36, 103).

В английском фразеологическом фонде примеры с сорок единичны, и все они выражают нейтральное значение.

В европейской мифологии число двенадцать или же дюжина встречается часто: двенадцатиголовый змей, двенадцать братьев-разбойников. Слово dozen заимствовано в среднеанглийский период из латинского языка через французский: a baker's dozen, devil's dozen, long dozen. По старинному английскому обычаю, торговцы хлебом получали от булочников, опасавшихся наказания за недовес, тринадцать хлебов вместо двенадцати, причем тринадцатый шел в счет дохода торговцев. Отсюда и оборот a baker's dozen. Фразеологизм devil's dozen мотивирован средневековым поверьем христиан о числе ведьм на шабаше. Dozen восходит к числительным duo `два' и dosim `десять', которые вначале путем словосложения, затем опрощения образовали слово со значением `двенадцать'. A round dozen `ровно дюжина': It was only by an accident that Mortimer Ellis did not marry his twelfth wife and so achieve the round dozen which I understand appealed to his love of symmetry (37). Случайность помешала Мортимеру Эллису жениться в двенадцатый раз и, таким образом, иметь ровно дюжину жен. Круглые числа, как я понимаю, соответствовали его любви к симметрии.

Символика числа двенадцать как у западных, так и у восточных народов, прежде всего, связана с основными понятиями и измерениями астрономии и астрологии. Кроме того, в христианстве это число приобретает значение «числа избранных», что подтверждается наличием именно этого количества апостолов у Иисуса Христа, сыновей Иякова, колен Израилевых, двенадцати олимпийских богов древнегреческом Пантеона и т.д.

Существует мнение о том, что двенадцать является числом основных частей тела, на которое, в соответствии с хеттской и анатолийской традициями, рассекается жертвенное животное при совершении обряда (Ср. малды? он екі м?шесі в казахском языке). Этому соответствует двенадцать врагов души в древнеисландских медицинских текстах. В древней Греции двенадцать в ранний период было основным, определяющим числом богов. Подобное сакральное значение числа двенадцать было связано, видимо, с уже в индоевропейскую эпоху делением года на двенадцать месяцев (31, 32).

Число тринадцать в понимании многих народов - число несчастливое, не приносящее удачу и называется «чертовой дюжиной». Причиной этому послужило две вещи, одна из которых связана с природой, ее астрономическими закономерностями, а вторая - с религией. Так, в частности, ранние лунные календари в силу своей неточности нуждались в добавлении одного месяца, по поверьям не приносящем удачи. С другой стороны, в обрядах ведьм сатана был тринадцатым по счету. Из этого можно заключить, что символика числа тринадцать более характерна для европейских, чем для азиатских народов (38, 87).

В русском народе еще можно встретить случаи, когда по старому поверию гость опасается садиться тринадцатым за столом. Есть примета, что тринадцатый за обедом, ужином, особенно праздничным или свадебным, непременно приносит несчастье. Когда-то для тринадцатого накрывали отдельный маленький столик. Если же за столом оказывалась «чертова дюжина», то после трапезы все вставали одновременно, и тогда сбитая с толку смерть будто бы не могла выбрать жертву. Поэтому, по старым русским обычаям, тринадцатый за стол не садился.

И в современном мире до сих пор ощущается вера в негативную силу числа тринадцать. Например, в США организован клуб «трискайдекафобии» (боязни тринадцати). В Англии многие корабли не покидают гавань 13-го числа, веря, что это спасет их от штурма и бурь. Данное суеверие также отражается и в нумерации комнат гостиниц и кают: после двенадцатого сразу идет четырнадцатое число. В 1930 году несколько тысяч лондонцев подали петицию в муниципалитет с просьбой снять с домов все тринадцатые номера.

Некоторые фразеологизмы с числительными в качестве компонента в плане происхождения трудно объяснимы, так как их лексический состав, во-первых, не устойчив, во-вторых, их значение не связано с какими-либо обычаями, традициями или повериями: например, talk nineteen (twenty или forty) to the dozen `говорить без умолку, без конца, трещать': At tea-time he came down to the drawing-room, and found them talking, as he expressed it, nineteen to the dozen (39, 40). К чаю Сомс опять зашел в гостиную и увидел, что Ирэн и Босини все еще говорят “точно заведенные”, как он мысленно выразился.

Итак, исходя из изложенного можно, утверждать, что определенные числа в мировоззрении многих народов имели сакральные значения. Генезис их возникновения восходит к ранним этапам человеческой истории. Причину их своеобразной, связанной с духовностью семантики не всегда можно объяснить. Однако, в силу кумулятивной функции языка и культуры, устойчивые выражения передаются из поколения в поколение. При этом, их внутренняя форма, их значимость ощущается даже современными носителями культуры.

Сопоставительный анализ сакральных чисел трех языков наглядно демонстрирует общее и национально-специфичное в мировоззрении разных не родственных, генетически и типологически разных народов, их языков и культуры. Сопоставительное исследование этой особой группы чисел дает возможность проследить историю становления и развития мировоззрения, осмысления окружающей действительности тем или иным народом. Применение этих данных, безусловно, окажет незаменимую помощь в переводческой практике.

3.2 Структурно-семантическая модель компаративных фразеологических единиц в рассматриваемых языках

Таким образом, в ходе нашего исследования выявилась следующая закономерность: несмотря на генетическую отдаленность рассматриваемых языков имеются компаративные устойчивые единицы категории количества, выражающие то или иное явление выражениями, как сходными по форме и по содержанию, так и не являющиеся таковыми, т.е. свидетельствуют о соответствиях и различиях в семантическом и структурно-семантическом планах.

Межязыковая структурная и смысловая соотнесенность устойчивых сочетаний являются основными критериями определения наличия фразеологических эквивалентов различных типов. Смысловая соотнесенность имеет лишь косвенный характер, поскольку сопоставляемые языки представляют собой смешанный ряд из близкородственных и отдаленно родственного языка, а для отдаленно родственных языков непосредственное материальное тождество грамматических структур нетипично. В основном, речь идет о семантическом тождестве и различии компонентов фразеологических в их нефразеологическом, регулярном значении, т.е. большей или меньшей аналогии.

На взаимодействии данных двух критериев основывается типология межъязыковых эквивалентов, среди которых выделяются структурно-семантические (сочетают структурную и смысловую соотнесенность, т.е. представляют собой фразеологические аналоги) и семантические (только смысловое тождество при различии лексического состава фразеологических единиц). Абсолютными фразеологическими эквивалентами является лишь меньшая часть структурно-семантических эквивалентов (в основном заимствованные из третьих источников фразеологизмы); в остальных случаях эквивалентность неполная, т.е. имеют место не те или иные синтаксические или лексические различия, не влияющие на общее значение фразеологических единиц. Следует отметить достаточно большой удельный вес полных (как было сказано выше, невзирая на некоторые синтаксические различия) и неполных структурно-семантических эквивалентов фразеологических единиц измерительной лексики в сопоставляемых языках. Это может объясняться общностью моделей, по которым происходит переосмысление лексического комплекса во фразеологическую единицу в английском, казахском и русском языках.

Таким образом, структурно-семантические соответствия в рассматриваемых языках, несмотря на их генетическую отдаленность, объясняются целостностью окружающего мира и тем, что механизмы восприятия его у людей, независимо от их расы и национальности, являются одинаковыми. Подтверждением тому являются следующие компаративные фразеологизмы со значением количества: каз. ?анды суша а?ызу (букв. проливать кровь как воду), русск. кровь проливалась рекой, англ. to shed blood like water (букв. проливать кровь); to spend money like water (букв. тратить деньги как воду) `сорить деньгами'. Имеющееся в казахском языке аналогичное компаративное выражение а?шаны судай шашу, и эквивалентное русскому выражению сорить деньгами видимо, является калькой.

В английском языке имеются компаративные фразеологизмы с мезуративным (от лат. measure `мера') значением, в которых зафиксированы реальные фрагменты из истории англичан. Они в последующем послужили эталоном для измерения. Одной из таких фразеологических единиц является higher than a Gilderoy's kite (букв. выше, чем воздушный змей Гильдероя). Gilderoy - произвище известного шотландского разбойника XVII века - Патрика Максгрегора, повешенного в Эдинбурге. Это был человек очень высокого роста, и для него была построена специальная, виселица, напоминавшая воздушного змея. Другой пример аналогичного характера: as fat as an olderman (букв. толстый, как олдермен, тучный, полный с брюшком) `толстый'.

Олдерменом называли старшего советника муниципалитета, избиравшегося из числа членов совета города или графства. Видимо, причиной появления данного выражения послужило то, что большинство старших советников муниципалитета были тучными мужчинами благодаря своему положению и обеспеченной жизни. Основной же семой сравнения является ирония народа по отношению к чиновникам-бюрократам. Интересна компаративная единица ”as tall as a maypole” - a maypole is a tall flower - wreathed pole forming a centre for May Day dances - украшенный цветами высокий столб, вокруг которого танцуют первого мая в Англии. Внутренняя культурологическая коннотация данного фразеологизма также свидетельствует о языческом миропонимании англичан, где при помощи столба устанавливается некая связь с верхним миром, длина же его олицетворяет стремление людей к контакту с ним.

Среди компаративных фразеологизмов рассматриваемых языков встречаются и такие, в которых употребляются выражающие величину слова с затемненной этимологией. Их часто очень трудно дословно переводить, хотя их значения понятны носителям языка: каз.: да?арадай ?лкен `очень большой', ?аймыжы?тай ж??а ерін `тонкие губы', з?редей кішкентай `крошечный', титтей `малюсенький, крошечный', ?ола?пандай `большой', ?ылдыры?тай мойын `тонкая шея', шиеттей жас `молодой'.

Что касается грамматической структуры компаративных конструкций, то в современном казахском языке различаются три модели, каждая из которых внутри себя имеет свои разновидности. По классификации Т. Конырова, их общая структура сводится к следующим: одноэлементные устойчивые сравнения, двухэлементные и трехэлементные (1, 93). Одноэлементные сравнения представляют собой уникальное языковое явление, так как в них значение большой выражено имплицитно, т.е. объединены и образ, и основание, и показатель сравнения. Это такие вышеупомянутые компаративы, как алпамсадай, абажадай, ?ола?пантай, батпандай. По мнению И. Кенесбаева, «ослабление лексического значения корневых слов без -дай/-дей из-за архаизации реалий, выражаемых ими, приводит к «угасающей» продуктивности корневых форм … и представляют собой лексемы-историзмы в составе лексики современного казахского языка»(40, 154).

Следовательно, компаративные фразеологические единицы в рассматриваемых языках имеют общую структурно-семантическую модель: основание, объект сравнения и роль медиатора выполняют союзы или же послелоги. В грамматическом отношении в английских сравнительных фразеологизмах основанием могут быть:

1) прилагательные (адъективные фразеологические сравнения);

2) наречия (адвербиальные фразеологические сравнения);

3) глагол (глагольные фразеологические сравнения), среди которых адъективные фразеологические сравнения являются наиболее продуктивными.

В целом различаются одиннадцать разновидностей сравнений.

В английском и русском языках между основанием и сравниваемым объектом выступают союзы, послелоги, а в казахском языке - аффиксы -дай/-дей, -ша/-ше, -нан/-нен, в силу принадлежности к агглютинативным языкам, и послелоги сия?ты, т?різді, ??рлы. В казахских компаративах также наблюдается такое языковое явление, когда аффиксы могут выпадать, т.е. происходит превращение полных сравнений в «стяженные»: ойма?тай ауыз - ойма? ауыз (букв. рот - наперсток) `красивый ротик' (1, 83). В английском и русском языках соответственно в сравнении участвуют такие союзы, как, as, like, as if, as though и как, пободно и др. Самыми продуктивными в английском языке являются союзы as, like.

Одной из особенностей некоторых компаративных фразеологизмов со значением величины (объема, длины и т.д.) является наличие гиперболических сравнении. В качестве примера можно привести компаративную фразеологическую единицу мойын деген ба?андай, ауыз деген апандай (букв. Шея толстая как бревно, рот как пещера, широкая), мойыны ыр?адай, биті тор?айдай (букв. Шея тонкая, как палка, блоха размером с воробья) `истощаться'.

В казахском языке наблюдается употребление одного и того же сравниваемого объекта и в антонимическом значении. Воробей может употребляться как гиперболический эталон маленького и большого размера, что определяется контекстным употреблением (ср. пример с ала?андай)..

Однако такие языковые факты единичны, так как устойчивость фразеологизмов в целом достигается закреплением определенного значения за той или иной фразеологической единицей.

Компаративным фразеологизмам свойственны аллитерация и ассонанс, что способствует успешному созданию эстетической и эмоционально-эмотивной окраски: ауызы апандай; ?ойды? ??мала?ындай; as big as barn; as thin as lath; хоть пруд пруди.

В целом, природа компаративных устойчивых сочетаний такова, что в природе сравнения, хотя и присутствует уравнивающая основа, она не является выражением тождества, любое сравнение лишь порождает инварианты относительно некоторого общего представления. В компаративах наиболее ярко выражен мировоззренческий, культурологический и языковой опыт народа. И это вполне объяснимо, так как окружающая действительность познается в сравнении с уже знакомым объектом или же понятием на основе ассоциации, и зафиксированная в культурно маркированном языковом знаке информация вполне объяснима в контексте национальной культуры.

Общеизвестно, что любое сочетание воспринимается как сочетание слов, в котором каждое слово обладает самостоятельным значением. В устойчивых сочетаниях значение целого не всегда равно сумме значений составляющих его компонентов. Типичными ошибками в переводах устойчивых сочетаний являются буквальный перевод переосмысленных или употребленных в новом значении компонентов данных сочетаний, неправильное переосмысление, являющееся результатом ложных ассоциаций, внутриязыковая интерференция: один из компонентов принимается за другое, схожее по форме слово. Правильное понимание глубины и многогранности устойчивых сочетаний рассматриваемых языков будут способствовать правильному практическому применению полученных знаний и, соответственно, более полному, глубокому и детальному переводу или передаче значений выражений. Рассмотрению данного вопроса и было посвящено наше сопоставительное исследование.



ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сопоставительно-семантический анализ устойчивых сочетаний рассматриваемых языков в плане категории количества дает основание предположить, что исходная посылка этнического своеобразия данных выражений в лексиконе казахского, русского и английского языков подтверждается большим фактическим материалом.

Устойчивые единицы представляют собой значительный в количественном отношении корпус фразеологической лексики. В данном аспекте особенно выделяются изучаемые единицы казахского языка и русского языков. Внутренняя культурологическая коннотация устойчивых сочетаний с мезуративным значением свидетельствует о языческом миропонимании англичан.

Наличие или отсутствие того или иного фразеологизма в плане интересующего нас лексико-семантического поля количества свидетельствует об избирательности со стороны казахов, русских и англичан.

В английском, русском и казахском языках значение количества выражается посредством морфемных, морфологических лексических и синтаксических средств.

Устойчивые сравнения в каждом из рассматриваемых языков выражают общепринятую в языковом коллективе количественную семантику. Специфическое их применение объясняется тем, что они не только выражают количественную характеристику, но и имеют прагматическую направленность, выражая отношение говорящего к обозначаемому.

Во всех трех языках компаративным устойчивым единицам свойственны аллитерация и ассонанс, способствующие успешному созданию эстетической и эмоционально-эмотивной окраски.

Межъязыковая структурная и смысловая соотнесенность устойчивых сочетаний являются основными критериями определения наличия фразеологических эквивалентов различных типов в рассматриваемых языках.

Устойчивые компаративные единицы в рассматриваемых языках имеют общую структурно-семантическую модель: основание, объект сравнения и роль медиатора выполняют союзы или же послелоги. В грамматическом отношении в английских сравнительных фразеологизмах основанием могут быть:

1) прилагательные (адъективные фразеологические сравнения);

2) наречия (адвербиальные фразеологические сравнения);

3) глагол (глагольные фразеологические сравнения), среди которых адъективные фразеологические сравнения являются наиболее продуктивными.

В целом различаются одиннадцать разновидностей сравнений.

Грамматическая структура сравнения обусловлена особенностями строя конкретного языка, а лексико-семантическое обозначение чаще всего экстралингвистическими факторами и зависит от восприятия окружающей действительности, жизненного опыта, практических навыков, отношения к обозначаемым предметам и явлениям.

Структурно-семантические соответствия в рассматриваемых языках, несмотря на их генетическую отдаленность, объясняются целостностью окружающего мира и тем, что механизмы восприятия его у людей, независимо от их расы и национальности, являются одинаковыми. Специфичностью образа жизни и культуры казахского народа объясняется факт отсутствия аналогии в других рассматриваемых языках. Функционирующие в английском и русском языках компаративные фразеологизмы выражают «свой» быт, свою культуру.

Европейская культура является общей и для англичан, сакральность некоторых цифр почти не отразилась в языкoвых фактах.

Сопоставительное исследование особой группы сакральных чисел дает возможность проследить историю становления и развития мировоззрения, осмысления окружающей действительности тем или иным народом и вместе с тем факторов формирования и употребления устойчивых единиц в лексиконе трех народов.

Детальное многогранное изучение и понимание глубины устойчивых единиц трех языков в лексико-семантическом, структурно-семантическом, культурологическом и других уровнях способствуют избежанию типичных ошибок в переводах фразеологических единиц (буквальный перевод переосмысленных или употребленных в новом значении компонентов данных сочетаний, неправильное переосмысление, внутриязыковая интерференция), что, в свою очередь, явится результатом правильного практического применения полученных знаний в переводческой практике. Рассмотрению данного вопроса и было посвящено наше сопоставительное исследование.



СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Коныров Т. ?аза? те?еулерi. - Алматы, 1978.

2. Огольцев В.М. Устойчивые компаративные структуры в языковой системе//Системность русского языка.- Новгород, 1973.

3. Кунин А.В. Англо-русский фразеологический словарь. М.: Русский язык, 1984.

4. Блэк М. Метафора//Теория метафоры. - М., 1990.

5. Еримбетова А.М. От тождества к противоположности: языковые формы выражения. - Алматы, 1999.

6. Чесников П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. - Таганрог, 1992.

7. Меньчиков Г.П. Духовная реальность человека. - Казань, 1999.

8. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985.

9. Сен-Симон А. Собрание сочинений. Перев. с французск. Под ред. С введ. и примеч. В.В. Святловского. - М.-П., 1923.

10. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т.1-2. - М., 1958.

11. Федоров Б.И. Логика и гносеология сравнения// Проблемы методологии и науки и научного творчества. - Л., 1977.

12. Карлинский А.Е. Логическая и языковая категории времени и проблема перевода//Вестник КазГУ, №16. - Алматы, 2001.

13. Батороев К.Б. Аналогии и модели познания. - Новосибирск, 1981.

14. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во

фразеологии. М., 1997, №6.

15. Wierzbicka A. Semantic primitives. - Frankfut, 1972.

16. Еримбетова А.М. От тождества к противоположности: языковые формы выражения. - Алматы, 1999.

17. Cronin А. Citadel. Book IV, ch.20.

18. Greenwood R. Mr.Bunting at War. ch.VII

19. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. - М., 1985.

20. Гумбольд В. Избранные труды по языкознанию. - М., 2001.

21. ?озы К?рпеш Баян С?лу.- Астана, 2002.

22. N. Capote. In Cold Blood. Part III

23. Соколова Г.Г. Составляющие коннотативные значения ФЕ. - М., 1981.

24. Сепир Э. Труды по языкознанию и культурологи. М., 1993.

25. Жанпеисов Е.К. Этнокультурная лексика казахского языка. - Алматы, 26. Кайдар А. Тысяча метких и образных выражений. - Астана, 2003.

27. Хусайын К.Ш., Ислам А. ?аза?ша -а?ылшынша лингвом?дени с?здiгi. - Алматы, 2004.

28. Швачко С.А. Эволюция и функционирование слов-измерителей в системе английского языка. - Киев, 1971.

29. Карабайулы А., Бопайулы Б. ?аза? ырымдары. - Алматы, 1998.

30. Акуленко В.В. О выражении количественности в семантике языка. - Киев, 1990.

31. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Т.2. - Тбилиси, 1984.

32. Cronin A.J. The Northern Light. P.1, ch.5.

33. Рамстедт Г.И Введение в алтайское языкознание. - М., 1957.

34. Фукс С.Л. Обычное право казахов в XVIII- в первой половине XIX века. - Алматы, 1981

35. Шахнович М.И. Приметы верные и суеверные. - Л., 1984.

36. Машанов А, Бизаков Ж. Бiр мифтiк санны? сыры. - Алматы: Ж?лдыз, №5, 1968.

37. Maugham W.S. Complete Short Stories. `The Round Dozen', Р.1.

38. Молчанова Л.А. Народная метрология. - Минск, 1973.

39. Galsworthy J. The Man of Property. Рart I, ch. VIII

40. Кенесбаев И.О. О природе казахских лексикализованных единиц с формой - дай/дей//VII региональная конференция по лексикологии тюркских языков.-Алматы, 1973.

ПРИЛОЖЕНИЕ А

Список устойчивых компаративных сочетаний с обозначением количества в казахском языке

ала?андай - с ладонь

алты ?абат аспанны? ар жа?ында - исл. миф. за шестью небесными сферами, за шестым небом; далеко

апандай ауыз - широкий (как пещера) рот

арадан к?ш ?ткендей - такой широкий, что может пройти кочевка

арасы жер мен к?ктей - как земля и небо (в отношении расстояния и различия в чем-либо)

ар?ыма?тай биік - высокий как аргамак

ар?андай бойы - расстояние в длину аркана (4-5 м); 11 часов утра и 5 часов вечера

арш(ын)дай - в аршин

ат ар?асындай - ширина как спина лошади; широкий

атандай - большой как верблюд

ат басындай - величиной с конскую голову; крупный

ат басындай алтын - слиток золота с конскую голову; большая добыча

ат бойындай - в высоту лошади, высотой с лошадь

ат кеудесінен - по грудь (лошади)

ат тісіндей - величиной с конский зуб; крупный

ат т?бесіндей - маленький как макушка лошади

ат шашасынан - глубина (песка, воды…) в 8-10 см; шаша - волосы сзади копыт лошади

атан егіздей (т?йедей) - большой, крупный, величиной с холощеного верблюда

атты? жалпа? тізесінен - по коленный сустав лошади

ауыз ашар - вечернее время, после заката, когда мусульмане во время поста начинают принимать пищу

ая?тай жер - маленький клочок земли

ба?андай мойын - толстая, как бревно, шея

Бал?ан таудай - как горы Балканы, далекая страна

барма? ?азыдай - как казы со слоем жира с большой палец

(бас) барма?тай - величиной с палец, большой; маленький

белуардан - по пояс

бес биені? сабасындай - размером/величиной с бурдюк, сшитый из шкур пяти кобыл; огромный, большой

бие бауындай жер - недалекое расстояние, связанное с местом привязи кобыл (обычно на краю аула)

бие сауым - промежуток времени от одной дойки кобыл до другой,

1,5-2 часа

бие сауым жер - недалекое расстояние, связанное с местом дойки кобыл на краю аула

биені? бас сауымы - время первой дойки кобыл

биттей - величиной с вошь; маленький; чуть-чуть

бір ?оны? жер - расстояние, проезжаемое за два дня с ночевкой

білектей - толстый; величиной с предплечье

...