Речевое воздействие

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Мысль о существовании языковых механизмов воздействия на человека имеет довольно долгую историю. В древние времена сила воздействия слова на положение дел во вселенной не вызывала сомнения. Молитвы, заклинания, наговоры, проклятия - таинство подобного языкового воздействия не объяснено и даже отрицается наукой. Однако и в наш просвещенный век многие люди открыто или украдкой, опасаясь неодобрительной оценки со стороны окружающих, прибегают к использованию данных средств, причем особенно часто в чрезвычайных ситуациях, когда наука оказывается бессильна.

Неопровержимость языкового воздействия на поведение человека закреплена также в народной мудрости и передается из поколения в поколение в виде пословиц и поговорок: доброе слово лечит, а худое калечит; а также в виде афоризмов и крылатых выражений: злые языки опасней пистолета (А. Грибоедов); слово - полководец человечьей силы (В. Маяковский).

Научные исследования до недавнего времени не касались данной сферы проявления языка. Вопрос о существовании некой «энергии» языковых знаков просто не вставал, так как в русле естественно-научной парадигмы изучению могло подвергаться только то, что доступно непосредственному анализу, т.е. имеет материальную оболочку.

Отметим в этой связи, что все попытки изучить идеальные сущности, например, лексическое значение слова, с необходимостью должны были строиться на довольно парадоксальных основаниях, ведь для начала нужно было подобрать для этих идеальных сущностей материальный эквивалент. В частности, материальным эквивалентом лексического значения слова может выступать его дефиниция, данная в словаре. Поэтому изучение словесных значений в целом сводилось к изучению словарных статей и подобных лингвистических образований (конструктов, моделей). Неудивительно, что подобный подход, хотя, бесспорно, и внес значительный вклад в развитие наших знаний о языке, вскоре себя исчерпал и был заменен на более гибкий.

В настоящий момент такой стереотип как игнорирование изучения языковых механизмов воздействия на человек подвергается развенчанию. Этому поспособствовала не только смена научной парадигмы, но и, в гораздо большей мере, изменение ситуации в обществе. Широкое распространение религиозных, политических, аполитических и прочих сект, течений, партий, применяющих во взаимодействии с людьми различные манипулятивные средства, начиная от гипноза и заканчивая общеизвестными PR-технологиями, сделало изучение языковых механизмов воздействия на человека одним из наиболее актуальных в наши дни направлений исследований.

Актуальность нашего исследования обусловлена еще и выбранной нами областью функционирования языковых механизмов воздействия, так называемым религиозным дискурсом. Сфера текстов религиозного характера вообще является мало изученной. Отсутствие критериев по определению эффективности оказываемого религиозным текстом воздействия становится камнем преткновения во многих областях современной жизни. Например, становится затруднительны признание текста листовки какой-либо секты запрещенным, т. к. фактически не на чем строить доказательную базу. Но и в отношении официальных конфессий отсутствие разработанной методики делает невозможным стабилизацию отношений между институтом Церкви и обществом посредством просветительской работы с использованием печатных текстов.

Целью данной выпускной квалификационной работы является рассмотрение возможностей речевого воздействия применительно к области религиозного дискурса.

Основными задачами данной работы являются: рассмотрение речевого воздействия во всех аспектах, выявление особенностей религиозного дискурса и определение критериев эффективности речевого воздействия на примере конкретных текстов религиозного характера.

Объектом исследования является функционирование механизмов языкового и речевого воздействия.

А предметом - возможности речевоздейственных механизмов и критерии их выявления в области религиозного дискурса.

В раскрытии темы данной выпускной квалификационной работы использовались различные методы: сравнительный метод, метод топологического эксперимента и анкетирование.

По теме нашей работы написано огромное количество работ, монографий, книг, но, ограничиваясь рамками выпускной квалификационной работы, мы ознакомились лишь с некоторыми из них. А.Н. Баранов, И.А. Стернин и В.М. Парахина наиболее полно раскрыли тему с различных сторон в своих работах.

Данная курсовая работа состоит из: введения, двух разделов и заключения.

В первом разделе мы рассмотрим: понятие и структуру речевого воздействия, а также выявим основные параметры речевого воздействия.

Во втором разделе мы опишем специфику религиозного дискурса, сопоставим рекламный и религиозный дискурс, рассмотрим листовку как особый жанр религиозной рекламы и проведем эксперимент по выявлению воздейственной силы текстов религиозного характера.

1. Речевое воздействие как объект исследования

1.1 Понятие и структура речевого воздействия

Вопрос о содержании и объеме понятия «речевое воздействие» в настоящее время нельзя признать до конца разрешенным. Речевое воздействие традиционно трактуется в широком и узком смыслах. Е.Ф. Тарасов отождествляет РВ в широком смысле с речевым общением в целом. Таким образом, речевое воздействие в широком смысле - это любое речевое общение, взятое в аспекте его целенаправленности, целевой обусловленности. В любом речевом общении коммуниканты пытаются достичь определенных неречевых целей, которые в итоге ведут к регуляции деятельности собеседника. По рассуждению Е. Ф. Тарасова, быть субъектом РВ - это значит регулировать деятельность своего собеседника, так как при помощи речи мы побуждаем другого человека начать, изменить закончить какую-либо деятельность или создаем у него готовность к совершению той или иной деятельности, когда возникает в этом необходимость. Речевое воздействие в узком смысле, по мнению Е. Ф. Тарасова, это речевое общение в системе средств массовой информации или агитационном выступлении непосредственно перед аудиторией. Его отличает то обстоятельство, что оно обычно используется в структуре координативных социальных отношений, когда коммуникантов связывают отношения равноправного сотрудничества, а не формальные или неформальные отношения субординации. Это регулирование субъектом РВ деятельности другого человека, в известной мере свободного в выборе своих действий и действующего в соответствии со своими потребностями.[13, c. 23]

Объект воздействия, будучи не связанным отношениями субординации с субъектом речевого воздействия и обладая известной свободой выбора своих действий, изменяет свою деятельность только в том случае, когда это изменение отвечает его потребностям [34, c. 95]. Таким образом, РВ в широком смысле, согласно Е. Ф. Тарасову, включает в себя как субъектно-объектные отношения субординации (императивное требование), так и отношения координации (убеждение, внушение, заражение), РВ в узком же смысле предполагает лишь координативные отношения.

По мнению П. Б. Паршина, речевое воздействие в широком смысле - воздействие на индивидуальное и/или коллективное сознание и поведение, осуществляемое разнообразными речевыми средствами, иными словами - с помощью сообщений на естественном языке. РВ также предполагает использование сообщений, построенных средствами других семиотических кодов, к которым относятся, прежде всего, кинесика и проксемика; эстетические коды словесного творчества; а также, в случае письменной коммуникации, средства графического оформления текста (метаграфемика), креолизация текста и проч. Под речевым воздействием в узком смысле понимаются конкретные примеры использования особенностей устройства и функционирования перечисленных знаковых систем и, прежде всего, естественного языка с целью построения сообщений, обладающих повышенной способностью воздействия на сознание и поведение адресата или адресатов сообщения. Эта способность обеспечивается свойством воздейственного текста, названного П. Б. Паршиным «преодолением защитного барьера» реципиента воздействия. Эффективное преодоление защитного барьера (подкуп, обман, прорыв и т. д.), согласно исследователю, - это и есть то, что понимается под речевым воздействием в узком смысле и что изучается специальной дисциплиной, именуемой теорией речевого воздействия. [27, c. 78]

И.А. Стернин определяет речевое воздействие в контрасте с манипулированием [44, c. 196]. РВ есть воздействие на человека при помощи речи с целью побудить его сознательно принять точку зрения другого человека, сознательно принять решение о каком-либо действии, передаче информации и т. д. Манипулирование - это воздействие на человека с целью побудить его сообщить информацию, совершить поступок, изменить свое поведение и т. д. бессознательно или вопреки его собственному мнению, намерению.

Теоретизируя принципы эффективности речевого воздействия, выдвинутые Д. Карнеги, И. А. Стернин, по существу, рассматривает свойства речевого общения в целом. Речевое воздействие заключается в четкости поставленных коммуникативных целей и адекватности выбранных языковых средств, а проявляется оно в эффекте, свидетельствующем о достижении или недостижении адресантом поставленных целей. По Стернину, основными целями субъекта речевого воздействия являются: фатические - установление, возобновление, поддержание, развитие, сохранение контакта; предметные - получение или дача чего-либо; информационные - сообщение или получение информации.

Как рассуждает Стернин, критериями верности выбора языковых средств являются эффективность и результативность воздействия. При этом основные аспекты эффективности РВ - достижение поставленной цели (или целей) и сохранение баланса отношений с собеседником (коммуникативное равновесие), избежание ссоры. Например, если не достигнута информационная цель (вас не поняли), то эффективность речевого воздействия всегда равна нулю. Если не достигнута коммуникативная цель (отношения не сохранены, нарушены, собеседник обиделся), то воздействие также неэффективно, поскольку сохранение коммуникативного равновесия - одно из условий эффективности речевого воздействия. Недостижение предметной цели свидетельствует о безрезультатности речевого воздействия, но не всегда о его неэффективности (если коммуникативное равновесие сохранено). Если достигнуты предметная и информационная цели, но не достигнута коммуникативная, тогда речевое воздействие будет результативным (есть результат), но неэффективным (так как важнейшее правило речевого общения - коммуникативное равновесие - не соблюдено). В случае если собеседники ставят перед собой чисто коммуникативные цели - поддержать отношения (светская беседа, фатический диалог), и при этом соблюдают принятые в обществе каноны светского общения, то такое общение (при отсутствии нарушений) всегда оказывается эффективным, так как в этом случае предметная цель совпадает с коммуникативной (поддержать отношения).

Указанные И.А. Стерниным цели отражают общие цели речевого общения. Если же говорить о речевом воздействии в узком смысле, то основные цели воздействия в нем - предметные, внутри которых выделяется та или иная специфическая цель (изменение личностного смысла того или иного объекта для реципиента, перестройка его смыслового конструкта, влияние на его поведение, изменение его психического состояния и т.д.). Кроме того, в РВ в узком смысле выражены промежуточные задачи: эмоционально-установочные - воздействие на эмоции и формирование установок; эйдетико-когитивные - введение, закрепление и стереотипизаци определенных образов и мыслей (эйдетико-когитивных структур); негоциативные - преодоление бессознательного сопротивления объекта воздействия. Повторимся, что все цели речевого воздействия в узком смысле следует рассматривать как подвиды предметных целей.

Суммируя существенные характеристики РВ, можно дать ему следующие дефиниции. Речевое воздействие в широком смысле - это произвольная и непроизвольная передача информации субъектом реципиенту (либо группе реципиентов) в процессе речевого общения в устной и письменной формах, которая осуществляется с помощью лингвистических, паралингвистических и нелингвистических символических средств и определяется сознательными и бессознательными интенциями адресанта и целями коммуникации - предметной, коммуникативной или информационной, а также пресуппозициями и конкретной знаковой ситуацией. Речевое воздействие имеет и обратную сторону: это тот коммуникативный эффект (результат), который то или иное сообщение оказывает на реципиента. Основные компоненты речевого воздействия укладываются в схему «иллокуция - локуция - перлокуция», что свидетельствует о прагмалингвистической сущности РВ и о его присутствии на всех стадиях речевой коммуникации. Более детально процесс РВ в совокупности его компонентов можно представить в виде схемы, представляющей собой трансформацию схемы передачи информации Р. Якобсона: «адресант - иллокуция (интенция) - пресуппозиция (прагматический контекст) - запланированное сообщение - канал 1 - сигнал (локуция) - канал 2 - адресат - воспринятое сообщение - пресуппозиция (контекст) - интерпретация, понимание (как результат интерпретации), осмысление - перлокутивный эффект».

Речевое воздействие в узком смысле слова есть влияние, оказываемое субъектом на реципиента с помощью лингвистических, паралингвистических и нелингвистических символических средств в процессе речевого общения, отличающееся особыми предметными целями говорящего, которые включают изменение личностного смысла того или иного объекта для реципиента, перестройку категориальных структур его сознания, изменение поведения, психического состояния либо психофизиологических процессов.

Достижение этих целей предполагает решение адресантом ряда задач: преодоление защитного барьера реципиента («негоциация»), «навязывание» тех или иных образов и мыслей («эйдетико - когитивное» внушение), эмоций и установок (эмоционально - установочное внушение). Как и в случае РВ в широком смысле, речевое воздействие в узком смысле имеет обратную сторону: это изменения смысловых структур, оценок, поведенческих моделей и психофизиологических процессов реципиента в результате речевого действия субъекта коммуникации. [11, c. 26]

Особо остановимся на определении манипулятивного РВ, или манипуляции. Основные признаки манипуляции, согласно выборке определений из авторитетных теоретических источников, - это:

1) родовой признак - психологическое воздействие,

2) отношение манипулятора к другому как средству достижения собственных целей,

3) стремление получить односторонний выигрыш,

4) скрытый характер воздействия (как факта воздействия, так и его направленности),

5) использование (психологической) силы, игра на слабостях,

6) побуждение, мотивационное привнесение,

7) мастерство и сноровка в осуществлении манипулятивных действий.

На основе выявленных признаков Е. Л. Доценко предлагает на выбор несколько однотипных определений манипуляции [32, c.115], из которых наиболее обобщенным является следующее: манипуляция - это вид психологического воздействия, при котором мастерство манипулятора используется для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент. Существует и боле частное понимание манипуляции как воздействия, при котором знание потребностей, мотиваций другого лица эксплуатируется в негативном плане и используются приемы, вынуждающие это лицо принимать невыгодные решения, совершать незапланированные действия либо поступки, противоречащие его имиджу и даже неприемлемые для него как личности [38, c. 87]. Манипулятивное речевое воздействие соответствует манипуляции с помощью речи и паралингвистических средств.

Отталкиваясь от выбранного толкования понятия речевого воздействия, разрабатывались методики его исследования. Во многом избираемые методики определялись научной методологией и парадигмой, на которые опирается исследователь. Не меньшее значение для выбора методики имеет форма исследуемой речи - устная либо письменная - и стиль текста.

Вплоть до середины 1980-х гг. исследования средств речевого воздействия в основном проводились в традициях структурной лингвистики, часто без учета социокультурных, этнолингвистических, гендерных, психологических и других факторов, заложенных в «воздейственном» тексте или действующих в ситуации его предъявления. Классификации лингвистических средств воздействия положил начало Б. Ф. Поршнев, который определил следующие «этажи» языкового воздействия (а именно, суггестии): 1) фонологический, 2) номинативный, 3) семантический, 4) синтаксическо-логический, 5) контекстуально- смысловой, 6) формально-символический [25, c. 35]. Примерно в этом русле, хотя и значительно полнее и с привлечением когнитивного и семиотического инструментария, делает описание лингвистических средств воздействия П. Б. Паршин [36, c. 73]. Несколько обособленно развивалось специфическое направление суггестологии, или суггестивной лингвистики [17, c. 62].

С 1980-х гг. наметилась тенденция рассматривать речевое воздействие в устной и письменной коммуникации (в последнем случае - в основном в «малых жанрах» публицистического и газетного стилей - рекламе, листовках, лозунгах и т. д.) в коммуникативно-прагматической и когнитивной парадигмах. Такие черты устных и малых жанров письменных текстов, как: диалогичность, краткость (некоторые из них эквивалентны единому речевому акту), привязанность к экстралингвистической (знаковой) ситуации, ясность интенций, пресуппозиций, психологических и социальных ролей собеседников, стереотипность (а значит, соответствие типичным фреймам или сценариям) - делают их благодатным материалом для изучения в рамках теорий речевых актов, дискурса и когнитивной семантики (например, [31, c. 67]). Стереотипность (категориальное сходство) также позволяет изучать и в качестве концептуальных структур, сопоставимых с прототипом, в рамках теории прототипов [14, c. 38].

Фреймовый подход к анализу речевого воздействия метафоры осуществляется в [29, c. 202]. Фрейм определяется как когнитивная структура, основанная на вероятностном знании человека о типических ситуациях и связанных с этим знанием ожиданиях по поводу свойств и отношений реальных или гипотетических объектов; фрейм организован вокруг какого-либо концепта в виде пучков ассоциаций, которые несут существенную, типическую и потенциальную информацию, связанную с данным концептом, и состоит из вершины - темы, родового концепта, и слотов или терминалов, заполняемых концептами-ассоциатами.

А.Н. Баранов описывает процесс метафоризации в аспекте процедур с фреймами, такими как: замена содержания традиционного слота или подслота конкретными данными той или иной ситуации, перенесение содержания из одного фрейма в другой, введение нового слота во фрейм, уничтожение содержания подслота или всего слота в целом, свертывание фрейма к одному или нескольким слотам или подслотам.

В [31, c. 49] развивается дескрипторная теория метафорических моделей и рассматриваются дискурсивные практики, связанные с использованием той или иной модели. Метафора представляет собой структурированный концептуальный феномен, чей сигнификат соответствует признакам сферы-источника («метафорической модели», например, родственных отношений, персонификации, механизма, организма, пути, пространства и движения, погоды, фауны, растения- дерева, медицины, религии, театра, игры и др.), а денотат - объему понятия, которое характеризуется с помощью этой модели (например, разнообразные политические реалии). В указанных работах также обсуждаются понятия денотативного разнообразия и денотативной стабильности как дескрипторные характеристики концептуальных метафор; выделяются такие типы метафор, как фигурные и фоновые. Отмечается, что метафорические выражения должны быть достаточно типичными, в противном случае, то есть в случае несоответствия сигнификатов метафор обычным речевым практикам, эти метафоры могут восприниматься как коммуникативная неудача. С другой стороны, с точки зрения А. Н. Баранова, необычные сочетания метафорических моделей, «стилистические кунстштюки», могут являться своеобразным средством осмысления кризисной ситуации и построения альтернатив для решения проблем.

О.С. Иссерс [14, c. 28] рассматривает речевое воздействие с точки зрения когнитивных категорий и прототипов. Постулируемые исследователем «персуазивные категории» формируются на основе пересечения некоторого числа характерных «свойств - признаков»; при этом прототипом является единица, проявляющая эти свойства в наибольшей степени. Использование понятия прототипа позволяет прослеживать процесс формирования персуазивных категорий «от простого к сложному», от типичных случаев - через усложнения - к маргинальным.

Если рассматривать концептуальные зависимости в пределах определенной категории как узлы семантической сети, то речевое воздействие можно определить как операции над семантическими сетями (разрыв ассоциативных связей и установление новых). М. Р. Желтухина [26, c. 48] приводит типологию тропологических (главным образом, метафорических) когнитивных моделей воздействия на адресата в масс-медиальном дискурсе в рамках одного или нескольких фреймов (тропологические модели также именуется «фреймовыми трансформациями» или «типами рефрейминга»). При этом тропы понимаются М. Р. Желтухиной предельно широко - как взаимодействие лингвистических и экстралингвистических компонентов фрейма - и включают метафору, метонимию, парафраз, гиперболу, мейозис, каламбур, парономазию, оксюморон и ряд других.

По мнению автора типологии, объектом воздействия рефрейминга является преимущественно подсознание, поэтому тропологический рефрейминг описывается как один из механизмов суггестии. Часть приведенных ею когнитивных операций, однако, скорее описывает убеждение, отражает характер аргументирования, логических умозаключений и направлена на рациональное мышление. То, что когнитивные операции могут не осознаваться непосредственно в момент РВ, связано с недостаточностью времени на их осознание, однако, при успешном убеждении, реципиент сам впоследствии может использовать эти операции для доказательства соответствующего тезиса.

А.М. Шахнарович [37, c. 12] исходит из общепринятого в психолингвистике положения о том, что цельная картина фрагмента мира, отображенного в тексте, находится вне текста. В то же время, компоненты текста являются «представителями» фрагмента мира, выражающими отражение этого мира субъектом. Это приводит исследователя к постулированию внутренних, первичных, содержательно-прагматических программ, реализуемых в тексте на этапе текстового «замысла», и внешних, вторичных, формально-лингвистических программ, реализуемых собственно в фактуре текста - в «явленной» речевой деятельности. К первичным относятся семантическая, смысловая, когнитивная и пресуппозитивная программы, к вторичным - синтаксическая, морфологическая, лексическая, фонетическая.

Семантическая программа предусматривает специальную работу сознания по анализу действительности. Она завершается выбором компонентов объективного мира с целью последующего их обозначения языковыми средствами. Одной из ее задач является выстраивание некоторой семантической перспективы текста, семантических «вех».

Смысловая программа вторична по отношению к семантической, она определяет смысловую структуру текста и базируется на отношении «адресант - текст». Когнитивная программа определяет когнитивную структуру текста, основана на «картине мира» в сознании адресанта и ориентирована на такую же (в основном) «картину мира» в сознании адресата. Формирование и действие этой программы связаны с функционированием системы когнитивных эталонов, определяющих квалификацию и отбор элементов действительности, их оценку и приписывание им атрибутивных признаков. Программа, условно названная пресуппозитивной, связана с когнитивной, но не тождественна ей, эта программа базируется на уже выстроенной цепочке отобранных компонентов ситуации и служит для их организации в тексте. Внешние программы, по-видимому, обладают теми же характеристиками, что и программы организации высказывания.

Лексическая обеспечивает выбор слов по значению в соответствии с семантическими задачами и прагматической ориентированностью текста. Морфологическая и синтаксическая (и, добавим, фонетическая) программы определяют «поверхностную» структуру текста. Так описывается иерархия программ, реализующих процесс порождения текста.

Признавая важность вышеупомянутых концепций для анализа различных семиотических аспектов текста, заметим, что собственно речевоздейственный потенциал тех или иных характеристик текста в них не ставится в центр внимания. Для изучения этого потенциала анализ текста следует организовывать по иному принципу - текстовые характеристики и компоненты надо группировать на основе их речевоздейственных свойств.

Для того, чтобы выявить в чем собственно и заключаются эти свойства, нам необходимо обратиться к факторам и способам организации речевого воздействия.

На основании анализа ряда источников можно выделить следующие факторы, способствующие эффективности речевого воздействия.

1. Информационно-текстовые: 1) формальные: а) эффективные форма и композиция сообщения (фонетико-просодическое оформление и графемика; сочетание логических, эмоциональных компонент; последовательное расположение тезисов и аргументов; композиционная правильность); б) наглядность и доступность информации (лексическая и грамматическая упрощенность текста, использование жестов, иллюстраций, знаков); в) фактор объема сообщения (объем сообщения должен быть оптимальным для восприятия); г) факторы соблюдения / несоблюдения коммуникативных и языковых норм; 2) содержательные: а) степень важности, значимости информации; б) ее соответствие интересам и потребностям адресата; в) уровень аргументированности, логичность; г) контекстуальность (включенность информации в культурный и социально- исторический контекст); 3) процессуальные: а) частота подачи информации (многократное повторение в разных источниках и в разной интерпретации способствует усвоению и закреплению информации); б) скорость подачи информации (с увеличением скорости уменьшается количество времени на анализ);

2. Личностные и психические: 1) внешность адресанта; факторы взгляда, физического поведения во время речи (движение, жесты, позы), манеры (дружелюбие, искренность, эмоциональность, немонотонность, воодушевление); фактор размещения в пространстве; 2) социальный статус адресанта и адресата, обаяние; волевое, интеллектуальное, характерологическое превосходство, авторитетность; 3) установление контакта с собеседником (-ами); 4) отношения, складывающиеся между адресантом и адресатом - доверие и недоверие, зависимость, подчинение, превосходство, равноправное сотрудничество и т. д.; 5) согласованность информации с основными установками и мотивацией адресата; 6) уровень конформности личности адресат; 7) психические склонности и состояния адресата, куда относятся внушаемость; повышенная тревожность, неуверенность в себе, чрезмерная доверчивость, заниженная самооценка, впечатлительность, стресс, заболевание, утомление, депрессия и другие особенности, отражающие неустойчивое состояние психики; 8) низкий уровень осведомленности адресата (в условиях сокрытия истинной информации и незнания фактов повышается внушаемость); 9) интеллектуальные качества адресата (слабость логического анализа, низкий уровень компетентности повышают силу воздействия).

3. Ситуативные: 1) неопределенность ситуации (в отсутствие определенных и проверенных данных у реципиентов возрастает психологическая напряженность из-за невозможности прогнозирования и планирования деятельности; растет влияние домыслов, слухов, подрывных доктрин); 2) фактор времени воздействия; 3) фактор количества участников коммуникативного акта; 4) фактор места и времени воздействия, а также внешнего антуража, условий протекания процесса воздействия.

И.А. Стернин [28, c. 31] приводит значимые для осуществления РВ законы общения: зеркального развития общения (имитация стиля общения собеседника); зависимости результата общения от объем коммуникативных усилий; прогрессирующего нетерпения слушателей; падения интеллекта аудитории с увеличением ее размера; первичного отторжения новой идеи; ритма общения (соотношение говорения и молчания); речевого самовоздействия (словесное выражение идеи или эмоции формирует эту идею или эмоцию у говорящего); отторжения реципиентом публичной критики; доверия к простым словам; обращения к простым истинам; притяжения критики (чем больше личность выделяется из окружающих, тем больше о ней злословят и тем больше людей подвергает критике ее действия); коммуникативных замечаний (если собеседник в общении нарушает некоторые коммуникативные нормы, другой собеседник испытывает желание сделать ему замечание); ускоренного распространения негативной информации; искажения информации при ее передаче («закон испорченного телефона»); детального обсуждения мелочей (люди охотнее сосредоточиваются на обсуждении незначительных вопросов); речевого усиления эмоций (эмоциональные выкрики человека усиливают переживаемую им эмоцию); речевого поглощения эмоции (при связном рассказе о переживаемой эмоции она поглощается речью и исчезает); эмоционального подавления логики (в условиях эмоционального возбуждения человек плохо говорит и плохо понимает обращенную к нему речь).

1.2 Основные параметры речевого воздействия

Помимо факторов, важную роль на эффективность речевого воздействия оказывают и конкретные способы его организации.

Способ речевого воздействия можно определить как совокупность приёмов или операций практической деятельности, определяемой иллокутивными целями воздействующего субъекта и подчинённых решению его конкретных задач. К способам РВ традиционно относят убеждение и внушение (суггестию).

Убеждение - воздействие на сознание личности через обращение к ее собственному критическому суждению. Основу метода убеждений составляет отбор, логическое упорядочение фактов и выводов согласно единой функциональной задаче, логическое доказательство, возможно, вкупе с эмоциональным воздействием, призванное обеспечить сознательное принятие реципиентом системы оценок и суждений в согласии с иной точкой зрения [51, c. 93].

Убеждение строится с помощью доказательства, обоснования и аргументации - логических процедур, которые объединяет выстраивание связной структуры дедуктивных, индуктивных рассуждений и рассуждений по аналогии, состоящих из тезисов, аргументов и выводов; логической конструкции из силлогизмов, индуктивных умозаключений, умозаключений по аналогии. Типичными высказываниями этих процедур являются: определение, постулирование, обоснование, описание, экспликация, пояснение, доказательство, опровержение, экземплификация, толкование, обобщение, сообщение с модусом знания, предположения, мнения и др.

В соответствии с логическими традициями доказательством принято называть процедуру установления истинности некоего высказывания (именуемого в пределах доказательства тезисом) путем его выведении из других высказываний (аргументов, оснований).

К обоснованию, в отличие от доказательства, можно относить процедуру, подтверждающую высказывание, сообщающую ему определенную степень вероятности, это нестрогий (недедуктивный) вывод [13, c. 56].

Если доказательство и обоснование рассматриваются преимущественно с логико-методологической точки зрения, то при исследовании феномена аргументации мы выходим в более широкую и сложную сферу интеллектуально-речевой коммуникации [42, c. 19].

В отличие от доказательства и обоснования, для которых не обязательны коммуникативные аспекты, аргументация - приведение доводов с намерением изменить убеждения другой сторон (аудитории) - принципиально ориентирована на достижение прогнозируемого коммуникативного эффекта, на то, чтобы «навязать» реципиенту значение истинности, которым снабжено сообщение.

Остановимся на аргументации подробнее. Формально структура единицы аргументации, подобно доказательству и обоснованию может иметь виды: «аргумент (-ы) - тезис », «тезис - аргумент (-ы)» или «тезис - аргумент (-ы) - вывод (расширяющий или логически следующий из смысла тезиса)». Две первых структуры соответствуют силлогизму, а последняя - полисиллогизму.

Содержательный цикл аргументации в целом включает три этапа: на этапе эпидейктической аргументации устанавливаются общие места (общие идеи, топосы), принципы и ценности, на основе которых обсуждаются проблемы; на этапе судительной аргументации устанавливаются, определяются и оцениваются факты (предмет - прошлое); на этапе совещательной аргументации обсуждаются предложения и принимаются решения (предмет - будущее) [15, c. 65]. Нарушения в части эпидейктической аргументации ведут к неопределенности и спорности фактов. Если фактический материал проработан невнимательно, решения будут беспочвенными и необоснованными. Если не обсуждаются новые предложения и не принимаются решения, рассуждения о принципах и фактах теряют смысл.

Аргументация, в отличие от доказательства и обоснования, во многом определяется конкретным временным, пространственным и социальным контекстом, и имеет своей конечной целью не знание само по себе, а убеждение в приемлемости каких-то положений [41, c. 87].

Поэтому при переходе в сферу коммуникации, к логико-методологическим характеристикам, влияющим на эффективность сообщения, добавляется широкий спектр оценок, с точки зрения логики «нестрогих», но приобретающих исключительное значение для достижения прогнозируемого эффекта. Речь идет о доступности, весе, силе, убедительности и т. п. качествах сообщения.

Говоря об убеждении как способе речевого воздействия, нельзя не упомянуть еще один важный момент. В разных ситуациях общения используются разные по строгости и корректности формы, приемы и средства убеждения, и оправданность их выбора определяется так называемыми «метаинформационными» конвенциями - директивами (инструкциями, рекомендациями и т. д.), регулирующими информационное поведение потенциального коммуникатора [35, c. 32].

Три типа условно выделенных В. И. Свинцовым конвенций (МК-1, МК-2, МК-З) основаны на степени их определенности. В МК-1 четко определен статус коммуникантов, столь же четко очерчено поле облигативной информации, что достигается официальным (юридическим, административным и т. д.) нормированием информационного поведения потенциального коммуникатора. В конвенциях типа МК-2 при достаточно определенном статусе коммуникантов поле облигативной информации не является столь же определенным; понятие долженствования здесь имеет контуры некоего побуждения, а так называемые сильные нормы (нарушение которых влечет юридическое или административное наказание) отсутствуют.

Размытость границ между облигативной и факультативной информацией в МК-2 позволяет манипулировать благоприятными и неблагоприятными фактами, выдвигая на первый план одни и замалчивая другие (например, в учрежденческих отчетах, сводках, и т д.). По мнению Свинцова, оптимизация речевых сообщений, регулируемых МК-2, связана «с внесением более четких деонтических (нормативных) начал в отношения между коммуникантами» и более четкое «определение поля облигативной информации».

Наименее определенные конвенции относятся к типу МК-З. Здесь граница между облигативной и факультативной информацией еще более размыта: понятие долженствования для коммуникатора ассоциируется с его представлением о долге, признании, профессиональном мастерстве и т. п. Представления об объективности информации в конвенциях типа МК-З относительны, в значительной степени обусловлены социальной позицией коммуникантов.

Итак, приемы убеждения определяются деонтическими нормами, принятыми в той или иной сфере коммуникации. Все области формального убеждения можно соотнести с теми или иными метаинформационными конвенциями: с МК-1 соотносятся законодательная, нормативно-правовая документация, кодексы и др.; с МК-2 - некоторые сообщения средств массовой коммуникации (репортажи, информационные сводки, новостные статьи и программы, бюллетени, коммюнике), учрежденческие отчеты и т. д.; МК-3 приняты в областях педагогики, воспитания, психотерапии, рекламы, делового общения, менеджмента, политической пропаганды, публицистики. Судебно-ораторское искусство и предвыборная агитация, очевидно, находятся на границе метаинформационных конвенций 2 и 3.

Внушение - воздействие на подсознание, эмоции и чувства человека, косвенно обеспечивающее воздействие на его ум, волю, поведение и осуществляющееся за счет ослабления контрольно-регулятивной функции сознания, снижения сознательности и критичности при восприятии и реализации внушаемого содержания, благодаря отсутствию целенаправленного активного понимания, развернутого логического анализа и оценки со стороны реципиента [16, c. 56].

На внушении отчасти основано воздействие средств массовой коммуникации, рекламы, моды обычаев и формирование веры. Внушение широко применяется в медицине (психотерапии) для коррекции психического и соматического состояния больного, в экспериментальной и популярной психологии оно служит приемом для направленного изменения эмоционального состояния, мотивации, установок личности.

Внушение достигается языковыми средствами - словами, интонацией, и невербальными - словами, интонацией, и невербальными - мимикой, жестами, действиями, внешней обстановкой. Отмечается, что содержанию сознания, усвоенному внушением, в дальнейшем присущ навязчивый характер; оно с трудом поддается осмыслению и коррекции, являя собой совокупность «внушенных установок». Внушение - компонент обычного человеческого общения, но оно может выступать и как специально организованный вид коммуникации, предполагающий некритическое восприятие сообщаемой информации, противоположный убеждению.

Внушение реализуется в форме гетеросуггестии (интерпсихической деятельности) и автосуггестии (интрапсихической деятельности). Внушение, производимое группой, - один из факторов конформности.

По методам реализации внушения подразделяются на прямые (императивные) и косвенные, а также преднамеренные и непреднамеренные. В этом отношении становится существенным разграничение внушения как такового и суггестии. Термин «суггестия» используется многими авторами (например, С.Ю. Головиным, И.Ю. Черепановой) как синоним термина «внушение». Существует мнение, что внушение - широкое понятие, включающее как открытое прямое внушение (например, во время сеанса гипноза, психотерапии, аутотренинга), так и скрытое, замаскированное или косвенное внушение (суггестию). Содержание косвенного внушения (суггестии) включается в сообщаемую информацию в скрытом, замаскированном виде и характеризуется неосознанностью, незаметностью, непроизвольностью его усвоения.

По содержанию суггестивное внушение может быть неоднородны. В нем выделяются три аспекта: аффективное (эмоциональное) внушение, внушение бессознательных образов и мыслей (эйдетико-когитивное) и внушение бессознательных установок.

В числе собственно лингвистических приемов внушения следует упомянуть темп речи и тембр голоса, фоносемантические и интонационные особенности речи; суггестивный потенциал грамматики, лексики и др.

На уровне синтаксиса работает правило предпочтения связных переходов между предложениями (с союзами «и», «когда», «если», «потому что» и т. д.), поскольку ровный переход от одного предложения к другому вызывает незаметное изменение состояния и облегчает достижение суггестивного эффекта. С другой стороны, нарушения связности - высказывания дизъюнктивного характера разрывная коммуникация, неестественные переходы или отсутствие переходов - воспринимаются как «удары» и обеспечивают сильное и резкое изменение состояния[28, c. 53].

Именно неожиданность - нарушение привычного потока восприятия - и раздваивание сознания, ставящее его в логический тупик, лежат в основе транса, на фоне которого во много раз возрастает эффективность гипнотического внушения.

Наибольший интерес представляет косвенное внушение, основанное на суггестии, поскольку оно труднее поддается выявлению и анализу, чем прямое внушение, интердикция или прескрипция.

Как уже было сказано выше, выделяютя три аспекта суггестивного воздействия: аффективное (эмоциональное) внушение, внушение бессознательных образов и мыслей (эйдетико-когитивное) и внушение бессознательных установок. При этом эйдетико-когитивный, эмоциональный и установочный виды суггестии могут сопутствовать тем или иным типам речевого воздействия. Так, аффективное внушение свойственно социальному речевому воздействию (приветствие, прощание), аргументации, уговариванию, побуждению, моральным оценкам; эйдетико-когитивное внушение - аргументации, художественному рассказу / изображению; внушение установок играет важную роль в РВ «безоценочной информации», доказательствах и аргументации и основывается на отборе и расстановке фактов, тезисов и аргументов. Особенно выражено внушение установок в психическом программировании. Однако зачастую разные виды внушения сочетаются в одном коммуникативном акте.

Помимо внушения и убеждения, к методам РВ, по мнению ряда исследователей, относятся заражение (Е.Ф. Тарасов, В.Н. Панкратов, М.Р. Желтухина) и подражание (М.Р. Желтухина, В.Н. Панкратов). Заражение - процесс передачи эмоционального состояния от одного индивида к другому на психофизиологическом уровне контакта - помимо собственно смыслового воздействия или дополнительно к нему. Психологи отмечают, что при наличии обратной связи заражение способно нарастать в силу взаимной индукции, обретая вид циркулярной реакции, которая сопутствует эффективным массовым акциям, публичному восприятию ораторских выступлений, произведений искусства и прочего и служит дополнительным сплачивающим фактором, до тех пор, пока не превысит определенной интенсивности и не выйдет из-под контроля. В последнем случае обоюдное заражение приводит к распаду формальных и неформальных нормативно-ролевых структур, к вырождению организованно взаимодействующей группы в разновидность толпы, способствует массовой панике и т. п. [33, c. 44].

И.А. Стернин приводит более подробную классификацию способов РВ, делая акцент на воздействии, рассчитанном на осознанное восприятие реципиентом сообщаемой информации, а не на воздействии на бессознательное. К таким способам относятся доказывание (логический вывод), убеждение (вселение в собеседника уверенности, что истина доказана, с использованием и логики, и эмоционального давления), принуждение (вынуждение человека сделать что-либо против его воли), уговаривание (эмоциональное побуждение собеседника отказаться от его точки зрения и принять нашу). Неосознаваемое речевое воздействие оказывается внушением - побуждением собеседника принять на веру сказанное без обдумывания и критического осмысления [25, c. 28].

Однако, доказывание (наряду с информированием и аргументацией) соотносятся с убеждением, как частное с общим; то же касается принуждения и уговаривания, которые (наряду с приказом и призывом) соотносятся, как частное с общим, с побуждением.

Итак, можно выделить три способа речевого воздействия: убеждение, внушение и побуждение (волеизъявление), которым соответствует ряд типов и приемов РВ.

Типы РВ представляют собой обобщенные группы прагматических видов высказываний, выделяемых на основании единой коммуникативной функции. Понятие типа РВ некоторым образом перекликается с понятиями речевой (коммуникативной) стратегии, определяемой как комплекс речевых действий, направленных на достижение тех или иных коммуникативных целей, и коммуникативной тактики, означающей одно или несколько речевых действий (речевых приемов), направленных на решение общей коммуникативной задачи говорящего [28, c. 14].

Однако тип РВ соотносится не с коммуникативной целью говорящего в какой-либо ситуации общения, а с прагматической функцией, общей для тех или иных видов высказываний. Иными словами, типы РВ - это своеобразная номенклатура сходных по прагматической сущности высказываний.

Что касается коммуникативных тактик, то они представляют собой непосредственное использование в речи этих видов высказываний. Здесь на первый план выступают понятия дискурса, коммуникативной ситуации и целей коммуникантов - то есть широкого прагматического контекста, который предопределяет выбор тех или иных типов речевого воздействия, тех или иных прагматических видов высказываний.

При разграничении типов речевого воздействия, с одной стороны, и коммуникативных тактик, с другой, можно провести аналогию с языком и речью (в широком смысле, дискурсом): в первом случае это система абстрактных знаков, код, во втором - реализация этого кода (и ее закрепление в виде соответствующих дискурсивных практик). При этом пределенная коммуникативная стратегия в той или иной ситуации общения может предполагать разные коммуникативные тактики, то есть включать в себя разные прагматические виды высказывания. Например, при выборе стратегии компрометации в качестве тактик могут использоваться такие виды высказываний, как обвинение, инсинуация, насмешка (типы РВ - оценка и эмоциональное воздействие); при выборе стратегии подчинения - требование, увещевание, доказательство (типы РВ - повеление, уговаривание и аргументация).

Перейдем к классификации типов речевого воздействия.

Лингвистическое направление, основывающееся на прагмалингвистическом анализе речевого материала, выявляет следующие типы РВ: 1) социальные воздействия, 2) волеизъявления, 3) оценочные и эмоциональные речевые воздействия и 4) разъяснение и информирование [36, c. 49]. При этом все реакции объектов РВ могут быть обобщены в действия подчинения, содействия либо противодействия воле говорящего.

В социальном воздействии не происходит передачи информации как таковой, но осуществляются определенные обиходно-бытовые, межличностные, ритуальные и проч. социальные акты: приветствия, прощания, представления, благодарности, извинения, прощения, соболезнования, обязательства, обращения и законодательные акты, молитвы, заклинания, посвящения и др. Собеседник, осуществляющий в акте общения социальное воздействие, «руководствуется речевоздействующей, но не коммуникативной целью» [24, c. 75].

Социальное воздействие названо «общением-деятельностью» (в отличие от «общения-действия», подчиненного социальному взаимодействию и не являющегося деятельностью в строгом смысле слова) и подчинено цели вызвать у собеседника ответные социальные конвенциональные действия; реакции собеседника стандартны и задаются социальными нормами.

Волеизъявления, по мнению Л.Л. Федоровой, являются ядерной группой речевых воздействий. К акциям волеизъявления относятся (по убыванию интенсивности РВ): приказ, повеление, призыв, агитация, указание, убеждение, совет, предложение, просьба (просьба о разрешении, просьба дать информацию), пожелание. К реакциям волеизъявления относятся реакции согласия, несогласия, возражения, отказа, разрешения, запрета.

Оценочные и эмоциональные воздействия направлены на чувства собеседников и характеризуются особым эмоциональным строем речи (междометия, восклицания, интонации). Они включают в себя: морально- этические и социально-правовые оценки - положительные (похвала (поощрение), одобрение (поддержка), защита, оправдание) и отрицательные (порицание, осуждение и обвинение); собственно эмоциональные РВ, связанные с областью субъектно-эмоциональных межличностных отношений (оскорбление, брань, угроза, насмешка, ласка, ободрение, утешение).

Разъяснение и информирование включают в себя сообщения и суждения, которые могут изменять образ мыслей и степень осведомленности собеседника, «не обладая, однако, большой силой воздействия».

С разъяснением и информированием соотносятся также не упомянутые Л.Л. Федоровой убеждающие и переубеждающие сообщения, а именно, доказательство, обоснование и аргументация.

Можно говорить об определенных закономерностях распределения способов речевого воздействия - убеждения, внушения и побуждения - в тех или иных типах РВ. С убеждением соотносятся преимущественно, хотя и не исключительно, такие типы речевого воздействия и соответствующие им прагматические виды высказываний, как доказывание, аргументация (в т. ч. манипулятивная), информирование, рассказ (экземплификация); с внушением - конвенционально-социальное воздействие, оценки, эмоциональное воздействие, симулированный диалог, художественное изображение и психическое программирование; с побуждением - повеление, призыв, принуждение и уговаривание.

Вместе с тем, способы речевого воздействия могут сочетаться в одном типе РВ. Например, в таких прагматических высказываниях уговаривания, как подначивание, обольщение, присутствуют как побуждение, так и внушение. В будто бы чисто информативных высказываниях (тип РВ - информирование) могут присутствовать как убеждение, так и внушение.

При полном раскрытии понятия речевого воздействия нельзя ограничиваться способами, необходимо разобрать что собой являют речевоздейственные приемы.

Приемы речевого воздействия - это специфические психологические, речевые и семиотические действия со стороны воздействующего субъекта, единичные либо совокупные, направленные на достижение его целей (то есть на реализацию определенных иллокутивных сил). К приемам РВ относятся также деятельность воздействующего субъекта по контролю над речевой ситуацией.

Среди «лояльных» логико-риторических и психологических приемов убеждения выделяют две основных группы: прямое убеждение (поиск весомых аргументов и выстраивание доказательства) и корректировка потребностей и мотивов. К последней группе относятся нацеливание, компромисс, прием растущих требований (усиление давления), упреждающая аргументация (перехват инициативы), сопоставление и сравнение (предоставление возможности сделать осознанный выбор), позитивная фрустрация («Спорим, ты не сможешь этого сделать?»), прием «хороший парень - плохой парень», прием примера и негативного примера и др. [26, c. 37].

Однако наиболее исследованной представляется сфера манипулятивного убеждения и внушения, когда в психику реципиента(-ов) внедряются цели, оценки, идеи, искажающие объективную картину мира или выгодные коммуникатору без учета интересов реципиента.

К приемам манипулятивного убеждения можно отнести

следующие:

1. Дезинформация. Дезинформацией принято называть ложные сообщения, однако сам по себе феномен дезинформации неоднороден.

2. Уклон (`bias, slanting'), т. е. предвзятая подача информации специальный подбор фактов и аргументов. Можно выделить несколько механизмов,обеспечивающих этот прием манипулятивной аргументации.