Роль категории рода в русском и английском языках и её отражение в переводе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Категория рода в историческом развитии

1.1 История развития категории рода в английском и русском языках

1.2 Историческая связь одушевленности/неодушевленности с категорией рода

2. Современное состояние категории рода в русском и английском языках

2.1 Взаимосвязь понятий пола и рода

2.2 Родовая принадлежность существительных в русском языке

2.3 Проблема категории рода в английском языке

2.4 Особенности функционирования существительных разного рода

3. Отражение категории рода в переводе

Заключение

Список использованных источников

Введение

Данное исследование посвящено изучению категории рода существительных в русском и английском языках, которая имеет неоднозначное толкование в научной литературе.

Одним из характерных морфологических признаков имени существительного является категория рода.

Под термином „род“ подразумевается грамматическое деление слов на разряды, аналогичное тому, которое существует в индоевропейских языках, где различается мужской, женский и средний род.

Наличие этой лексико-грамматической категории характерно для подавляющего большинства современных языков. Она проявляется в способности существительных уподоблять себе в выражении грамматических значений формы зависимых от них слов - прилагательных, местоимений и т. д.

В процессе своего исторического развития языки претерпевают различные изменения, как в лексическом, так и в грамматическом строе. Поэтому невозможно говорить о проблемах рассматриваемой грамматической категории, не зная о её историческом формировании и развитии, следует проследить за историей развития данной категории в рассматриваемых языках, а так же подробно рассмотреть статус данной категории на современном этапе.

Решение этих задач определило структуру, и содержание теоретической части дипломной работы.

В рассматриваемых языках (английский и русский языки) категория рода имеет различную значимость в языковой системе. В русском языке существование этой категории признается всеми учёными, а в английском языке ставится под сомнение и чаще всего лингвисты сходятся во мнении о том, что она прекратила своё существование ещё к концу среднеанглийского периода.

Такие авторы как Ильиш Б.А., Беляева М.А., Гуревич В.В. говорят о существовании категории рода, придавая ей статус семантической (лексико-грамматической) категории.

Профессор Ярцева В.Н. предлагает иной подход. Она утверждает, что категория грамматического рода, лишенная морфологических средств выражения, перестала существовать. На смену ей приходит новая категория - активности -- пассивности.

В связи с отрицанием существования грамматической категории рода в английском языке количество исследований по этому вопросу невелико. Однако при переводе с одного языка на второй часто возникают трудности при передаче грамматических значений и в тех случаях, когда той или иной категории исходного языка нет в языке перевода, а также, когда той или иной категории языка перевода нет в исходном языке, когда язык перевода «богаче» исходного языка в отношении тех или иных грамматических форм и значений. Этим объясняется актуальность темы дипломной работы.

В связи с рассматриваемой проблемой, необходимо уяснить одно важное обстоятельство: в какой мере грамматические значения вообще необходимо передавать при переводе. Иначе говоря, нужно дать ответ на вопрос всегда ли грамматические формы и категории выражают, как и лексические единицы, референциальные (или прагматические) значения или же их значения могут быть чисто внутрилингвистическими, то есть употребление данных форм диктуется только внутриязыковыми отношениями и не отражает никаких явлений, лежащих вне языка и обусловленных факторами самой объективной действительности.

Отсюда вытекают основные задачи, которые будут освещены в работе:

· определить значимость категории рода при переводе;

· определить особенности функционирования существительных разного рода в различных стилях речи;

· исследовать способы передачи категории рода при переводе с русского на английский.

Поэтому целью данной работы является проследить влияние грамматической категории рода на строй языков, сравнить их и выделить общие черты и расхождения путем анализа переводов с одного языка на другой проследить и выявить существующие проблемы перевода данной категории.

Поставленные вопросы находят отражение в данной работе.

1. Категория рода в историческом развитии

1.1 История развития категории рода в английском и русском языках

Для подавляющего большинства современных индоевропейских языков характерно наличие особой лексико-грамматической категории рода. Она проявляется в способности существительных уподоблять себе в выражении грамматических значений формы зависимых от них слов -- прилагательных, местоимений и т.д.

На протяжении развития русского языка происходили различные изменения в формах выражения грамматических категорий, постепенно ведущие к установлению тех форм, какие наблюдаются в современном языке. Именам существительным древнерусского языка в его исходной системе были свойственны в целом те же категории, какие присущи им и в современном языке, т. е. категории рода, числа и падежа. Однако только категория рода, определявшая распределение существительных по трем родам -- мужскому, женскому и среднему, была в древнерусском языке в принципе такой же, как и теперь [1, с.244].

Что касается английского языка, то морфология существительных в древнеанглийском языке представляла собой довольно сложную и не во всем последовательную систему, в которой сочетались различные элементы, отчасти унаследованные от более ранних состояний языка, отчасти появившиеся в силу новых тенденций его развития.

В системе существительных древнеанглийского языка выражались грамматические категории рода, числа и падежа.

Категория рода являлась лексико-грамматической: каждое существительное со всеми его формами принадлежало к какому-нибудь одному роду; категории числа и падежа являлись чисто грамматическими: существительное изменялось по числам и падежам.

Грамматический род существительного в ряде случаев определялся его лексическим значением.

Так, например, к мужскому роду относились слова mann 'человек', 'мужчина', faeder 'отец', sunu 'сын', eorl 'эрл'; к женскому роду -- слова modor 'мать', dohtor 'дочь', cwen 'королева', ides 'женщина'.

В большинстве случаев, однако, грамматический род существительного не вытекал из его лексического значения. Так, например, к мужскому роду относились слова fot 'нога', ende 'конец', nama 'имя'; к женскому --burh 'крепость'; к среднему -- scip 'корабль', word 'слово'. Эти случаи, очевидно, представляют собой результат какой-то более древней классификации существительных по родам, принципы которой были неясны уже в ту эпоху, к которой относятся дошедшие до нас письменные памятники.

В некоторых случаях грамматический род существительного даже противоречил его лексическому значению. Например, слово wif 'женщина' принадлежало к среднему роду, wifman, wimman 'женщина' к мужскому.

В отношении первого из этих слов причина остается неясной; второе принадлежало к мужскому роду вследствие того, что его второй компонент - мужского рода. [2, с. 82]

Однако постепенно происходило разрушение системы морфологических признаков основ существительных, которое имело следствием не только постепенное отмирание категории падежа. Оно сопровождалось также отмиранием категории грамматического рода.

Развитие гласного неполного образования, редуцированного в падежных окончаниях существительных и прилагательных, а позднее полное отмирание падежных окончаний имен прилагательных, утративших способность согласования с именами существительными, а также разрушение падежных форм согласуемых местоимений и артикля -- все эти процессы способствовали отмиранию морфологических признаков, характеризовавших категорию грамматического рода. А это имело следствием полное отмирание грамматической категории рода [3, с. 127].

Такая перестройка произошла в XIII веке, т. е. после того как система склонения имен существительных и прилагательных была разрушена. А в северных и центральных диалектах различие грамматических родов было утрачено уже в XI--XII вв. [2, с. 212].

Предшествовало ли отпадение флективных форм отмиранию грамматического рода или же, напротив, это отмирание вызвало отпадение флективных форм -- установить нельзя. Тот факт, что сохранение грамматического рода возможно также при далеко идущей унификации падежных форм существительных, если род выражен как-нибудь иначе (например, определенным артиклем, сильным склонением прилагательных), видно из фактов нововерхненемецкого языка. Поэтому для английского языка решающее значение имела, вероятно, утрата склонения сильных прилагательных и установление единой формы определенного артикля.

После довольно длительного колебания установилось более или менее твердое употребление рода, которое, правда, в разговорном языке не во всех частях страны соблюдается одинаково. В языке поэзии употребление рода также отличается от употребления его в разговорной речи.

При определении рода заимствованных неодушевленных существительных литературный язык часто руководствовался тем, к какому роду принадлежат эти существительные в соответствующем иностранном языке; затем, со времени раннего английского Возрождения (т. е. с середины XIV в.), стали исходить из олицетворения, принятого в античной мифологии (которая, впрочем, часто руководствуется родом соответствующего слова). Позднее это олицетворение оказывает сильное влияние на язык поэзии.

Разговорный язык часто идет другими путями. Например, в то время как в литературном языке для обозначения животных употребляется местоимение среднего рода, разговорный язык использует средний род только по отношению к низшим животным и почти никогда не употребляет в среднем роде названия домашних животных. При определении форм рода при этом руководствуются полом; однако слова dog „собака" и horse „лошадь", если не подчеркивается пол, трактуются как слова мужского рода, cat „кошка" - как слово женского рода (подобно тому, как с немецком языке говорят der Hurui или die Katze, если не хотят подчеркнуть, что это сука или кот). Весьма разнообразно употребление форм рода в отношении диких животных. При этом теперь в тех случаях, когда не употребляют средний род, предпочитают мужской; только для названий некоторых птиц, для насекомых (bee „пчела”, wasp „oca”), по-видимому, отдастся предпочтение женскому роду.

Названия неодушевленных предметов в разговорном языке очень часто заменяются местоимением мужского или женского рода, причем женский род стал общеупотребительным для слова ship “корабль” и, по аналогии с ним, для слов boat „лодка", (steam-)engine (locomotive) паровоз", balloon „аэростат", motor-car „автомобиль", а также для других пашни. Диалекты идут в олицетворении значительно дальше; названия сельскохозяйственных орудий почти всегда заменяются местоимением мужского или женского рода. Однако в выборе рода в различных местностях наблюдаются значительные расхождения; в то время как в Англии часто оказывается предпочтение мужскому роду, в Америке употребляется почти исключительно женский. Почему отдается предпочтение тому или другому роду, установить не удалось. Употребление женского рода для слова ship -- древнее; возможно, что оно происходит от французского, подобно тому, как когда-то в корабельных списках Calendar of Patent Rolls (1276 -- 1330) все названии давались на основании французской практики с артиклем женского рода lа. Об употреблении женского рода говорит уже Бен Джонсон в своей английской грамматике (1640). Из литературной традиции исходит олицетворение таких слов, как sun „солнце" -- мужского рода (латинский sol) и moon „луна" -- женского рода (латинский luna), хотя в древнеанглийском, иногда и в среднеанглийском языка название солнца было женского рода, а название луны -- мужского [4, с.22].

1.2 Историческая связь одушевленности/неодушевленности с категорией рода

Различие между живым и неживым, или между одушевленным и неодушевленным, или иногда между человеческим и не относящимся к человеку, личным и неличным (различие не всегда в достаточной мере отчетливое) пронизывает многие разделы грамматики большинства языков-- иногда в связи с родом и полом, иногда независимо от них. Это различие может проявляться в грамматике по-разному, и нельзя утверждать, что нижеследующий обзор даже наиболее знакомых языков будет исчерпывающим.

В английском языке это различие яснее всего проявляется в системе местоимений, как видно из следующего перечня:

i) Одушевленные Неодушевленные

he, she it

„он, она“ „оно“

who what (вопросительное)

„кто“ „что“

who which (относительное)

„кто“ „который“

somebody, someone something

„кто-то“ „что-то“

anybody, anyone anything

„кто-нибудь“ „что-нибудь“

nobody, no one nothing

„никто“ „ничего“

everybody, every one everything

„все, каждый“ „всё“

all (мн. ч.) all (ед. ч.)

„все“ „всё“

the good (мн. ч.) the good (ед. ч.)

„хорошие (люди)“ „хорошее“.

С древнейших времен в английском языке существовала сильная тенденция употреблять местоимение it (др.-англ. hit) для обозначения предметов. Так было даже тогда, когда еще была жива система трех родов (мужскою, женского и среднего) и когда род проявлялся в формах адъюнктов, артиклей, местоимений, прилагательных). Подобное употребление it стало, естественно, еще более распространенным после того, как исчезли прежние падежные и родовые различия в местоимениях-адъюнктах и прилагательных и когда около 1600 г. появилась новая форма родительного падежа its (прежде употреблялась форма his для мужского и среднего рода). Its вытеснило также и диалектную форму родительного падежа it, которую начинали уже употреблять в литературном языке.

Однако в английском языке невозможно провести отчетливую демаркационную линию между одушевленным родом, представленным he или she, и неодушевленным, представленным it. Местоимение it может употребляться по отношению к маленькому ребенку или животному, если его пол неизвестен говорящему или если ребенок или животное его мало интересует: чем больше он будет интересоваться ребенком или животным, тем менее он будет склонен употреблять it, a he и she во многих случаях можно употребить по отношению к животному, даже независимо от того, известен ли говорящему пол животного (a hare „заяц“ ...she, а canary-bird „канарейка“ ...he, a crocodile „крокодил“ ...he, an ant „муравей“ ...she и т. п.). С другой стороны, говоря о предметах в более или менее шутливом тоне, можно употребить he или she и тем самым подчеркнуть особый интерес к ним. Чаще всего для иллюстрации этого приводится известный пример из языка моряков, которые употребляют местоимение she в применении к кораблю. У Диккенса слово coach „карета“ соотносится также с she, а у современных автомобилистов наблюдается тенденция употреблять это местоимение в применении к своей машине [5, с.263].

Страна может с разных точек зрения трактоваться как одушевленное существо или неодушевленный предмет. С одной стороны, говоря о Франции, можно сказать: It certainly is smaller than Spain, but then it is much more fertile „Она, конечно, меньше Испании, но зато гораздо плодороднее“, а с другой стороны -- I do not approve of her policy in the reparations question. „Я не одобряю ее политики в вопросе о репарациях“: в последнем случае Франция рассматривается как действующее лицо, а отсюда и обозначающее пол местоимение; и если избирается местоимение женского рода, несмотря на то, что политические руководители мужчины, -- это происходит в силу литературной традиции, идущей от французского языка и латыни, в соответствии с которой названия стран были женского рода. В немецком и датском языках, где ее влияние не было таким сильным, названия государств даже как политических организмов причисляются к среднему роду: es, det (хотя иногда бывает возможно заменить название страны названием лица -- Franskmanden „француз“, не имея в виду никакого конкретного француза).

До некоторой степени аналогичный случай представляет слово heaven „небо“, которое может соотноситься с he, когда оно является завуалированным обозначением бога. Nature „природа“, когда она рассматривается как активная сила, будет „она“, в соответствии с латинским (и французским) родом. Браунинг же переносит это на слово fate „судьба“ (Let fate reach me how she likes), несмотря на латинский род. Когда о солнце (sun) говорят „он“ (he), а о луне (moon) -- „она“, это не означает, что они воспринимаются как одушевленные существа; это условная литературная традиция, идущая из латинского языка: известно, что слово „солнце“ как в древнеанглийском, так и в других германских языках было женского рода, а „луна“ -- мужского[5, с.264].

Не может быть никакого сомнения, что тенденция олицетворять неживые предметы и отвлеченные понятия в поэзии (например, обращаться к смерти как к живому существу) и соответствующее изображение таких понятий в скульптуре в большой степени вызваны влиянием языков с системой рода, главным образом, конечно, латыни [6, с.288].

Некоторые из различий развились сравнительно недавно; так, например, относительное местоимение which до начала XVII в. могло употребляться по отношению к лицу. Когда this и that употребляются в качестве первичных слов, они являются неодушевленными; обратите также внимание на различия в определениях, которые даются в словарях, например: „Rubber -- one who, or that which rubs“. Когда опорное слово one является анафорическим (т. е. соотносится со словом, уже упомянутым), оно может быть или одушевленным или неодушевленным (this cake... the only one I care for), но когда оно не соотносится таким образом с только что упомянутым словом, оно всегда обозначает лицо ( the great ones of the earth). Все это подробно рассматривается в „A Modern English Grammar“, т.п., в разных местах.

Следует упомянуть и о том, что собирательные существительные могут сочетаться с глаголом во множественном числе только в том случае, если они обозначают одушевленные существа (family „семья“, police „полиция“), иначе они всегда сочетаются с формой единственного числа глагола (library „библиотека“, forest „лес“). Достойно внимания, что родительный падеж (на -s) вышел из употребления, за исключением существительных, обозначающих живые существа (the man's foot, но the foot of a mountain), и некоторых пережиточных застывших конструкций (out of harm's way; a boat's length from the ship).

Различие между одушевленными существами (или лицами) и неодушевленными предметами (или „не лицами“) иногда проявляется косвенно в том, какие падежные формы продолжают существовать, а какие исчезают. В дательном падеже чаще употребляются слова, обозначающие одушевленные существа, чем неодушевленные предметы. Поэтому формы винительного падежа, существовавшие в древнейший период английского языка (mec, usic, eowic), были рано вытеснены формой дательного падежа (me, us, eow -- теперь me, us, you), а несколько позже прежние формы дательного падежа (hire „ей“, him „ему“, hem „им“ [совр. 'em], hvam „кому“) вытеснили формы винительного падежа (hie, hine, hie, hwone); them также было формой дательного падежа. С другой стороны, в среднем роде старые формы винительного падежа (hit [it], that, what) сохранились за счет форм дательного [5, с.265-266].

Неживые предметы рассматриваются, вполне естественно, как нечто менее значительное, чем живые существа; а поскольку средний род (в тех языках, где он существует) употребляется предпочтительно для обозначения предметов, у среднего рода появился известный оттенок пренебрежительной оценки в применении к живым существам (людям и животным). Интересно, что уменьшительные существительные в различных языках часто относятся к среднему роду, даже если слова, от которых они образованы, принадлежат к другому роду. Многочисленные итальянские уменьшительные существительные на -ino от существительных женского рода первоначально принадлежали не к мужскому, а к среднему роду: casino, tavolino, ombrellino от casa, tavola, ombrella. В шведском языке слово individ всегда употребляется с en, если применяется к человеку, часто также к высшему животному, но если речь идет о более низшем животном, говорят ett individ в датском языке это слово всегда среднего рода, как в латинском и немецком.

Иногда встречалась тенденция установить грамматическое разграничение и между названиями предметов (исчисляемыми) и названиями массы (неисчисляемыми). В юго-западных диалектах Англии „вещи, имеющие определенные очертания“, обозначались местоимением „он“ (he, винительный падеж en из древне-английского hine) и определялись местоименными адъюнктами theаse, thik, в то время как „бесформенные массы“ соотносились с „оно“ (it) и определялись адъюнктами this, that: Come under thease tree by this water; goo under thik tree, an zit on that grass[5, с.267].

Выводы

Категория рода в английском исчезла окончательно уже к концу среднеанглийского периода. Обозначение биологического пола существует в языке, но при этом используются средства чисто лексические или словообразовательные: boy -- girl, cock -- hen, bull -- cow; waiter -- waitress, lion -- lioness; he-goat -- she-goat.

В русском языке категория рода, определявшая распределение существительных по трем родам -- мужскому, женскому и среднему - практически не изменилась.

2. Современное состояние категории рода в русском и английском языках

2.1 Взаимосвязь понятий пола и рода

Под термином „род“ подразумевается грамматическое деление слов на разряды, аналогичное тому, которое существует в индоевропейских языках, где различается мужской, женский и средний род. Это различие может быть основано на естественном разделении на два пола, на разделении на одушевленные и неодушевленные предметы или на чем-либо ином. В то время как весьма значительное количество, вероятно, огромное большинство языков не имеют рода в указанном смысле, в некоторых языках существительные делятся на классы в зависимости от рода[1, с.3].

В языках банту в Южной Африке каждое существительное принадлежит одному из нескольких классов. Каждый из классов характеризуется особым префиксом, который повторяется в более или менее ослабленной форме в качестве своего „напоминателя“ рода во всех подчиненных словах, относящихся к данному существительному, будь то адъюнкты или глаголы. Одни из этих классов предполагают единичность, другие -- множественность; но ни один из них не имеет никакого отношения к полу, хотя одни классы соотносятся преимущественно с живыми существами, а другие -- с неодушевленными предметами. Число классов различно в различных языках, входящих в эту группу, и достигает в ряде случаев шестнадцати; однако некоторые классы обнаруживают тенденцию к смешению, и установить первоначальную причину классификации невозможно.

В андаманском языке один класс охватывает неодушевленные предметы, другой -- одушевленные существа, которые подразделяются далее на людей и другие одушевленные существа. Имеет место деление частей человеческого тела на семь классов, и это деление переносится на неодушевленные предметы, которые имеют какое-то отношение к частям человеческого тела.

В алгонкинских языках различаются одушевленные существа и неодушевленные предметы, хотя распределение в ряде случаев представляется с нашей точки зрения весьма странным: в то время как части человеческого тела считаются неодушевленными, части тела животных относятся к одушевленным[5, с.269].

Род в семитских языках обычно считается наиболее сходным с системой рода в индоевропейских языках, хотя в семитских языках нет среднего рода, а глагольные формы согласуются с родом (полом) подлежащего. Такое положение мы находим в арабском языке: katabta „ты написал“, katabti „ты написала“, kataba „он написал“, katabat „она написала“, 2-е л. мн. ч. katabtum (м. р.), katabtunna (ж. р.); 3-е л. katabu (м. р.), katabna (ж. р.); однако в 1-м лице такого различия не наблюдается: katabtu „я написал(а)“, katabna „мы написали“.

Семья индоевропейских языков на самых ранних исторически засвидетельствованных ступенях развития различает три рода: мужской, женский и средний. Последний до некоторой степени можно рассматривать как своего рода подразделение мужского рода; его главная особенность состоит в том, что он не различает именительного и винительного падежей. Распределение слов по этим трем классам отчасти мотивировано, а отчасти немотивированно. Оно мотивировано постольку, поскольку многие названия существ мужского пола относятся к мужскому роду, существ женского пола-- к женскому роду, а предметов, не имеющих пола, -- к среднему роду. Однако наряду с этим в некоторых случаях мы находим названия живых существ мужского пола, которые относятся к женскому или среднему роду; встречаются также названия существ женского пола -- мужского и среднего рода и названия предметов и понятий -- женского и мужского рода. Принадлежность некоторых слов к тому или другому роду в ряде случаев можно объяснить. Так, Хандель Якоб недавно обратил внимание на то, что все слова со значением „земля“ (латинский terra, славянский ziemia, немецкий Erde) принадлежат к женскому роду, ибо земля мыслится как мать, порождающая растения и т.п.; это относится и к деревьям, потому что они приносят плоды. Однако основная проблема остается нерешенной: почему классификация распространяется на все слова, даже и на такие, у которых невозможно увидеть никакой связи с естественным полом? Возьмем только один пример: почему общеиндоевропейское слово, обозначающее ногу (pous, pes, fot и т. д.), мужского рода, в то время как этимологически несвязанные между собой слова, обозначающие руку, -- женского рода (kheir, manus, handus, рука)? Названия стола, мысли, плода, грома и т. п. в одних языках мужского, а в других -- женского рода. Поистине совершенно невозможно найти в этом хаосе один определяющий принцип [5, с.270].

В огромном большинстве случаев род слов по традиции передается от поколения к поколению без изменений; однако в некоторых случаях происходят изменения. Нередко они вызываются причинами чисто формального порядка; так, например, было замечено, что во французском языке изменениям в роде особенно подвержены слова, начинающиеся с гласного звука, поскольку форма определенного артикля при них будет одной и той же в обоих родах, а именно l' (неопределенный артикль un, une перед словом, начинающимся с гласного, тоже произносился одинаково -- [yn]). Слова с исходом на так называемое -е fеminin (или, исходя из современного произношения: слова с исходом на согласный) имеют тенденцию переходить в женский род. Обе эти причины действуют одновременно при переходе слов еnigme, еpigramme, еpithеte из мужского рода в женский.

В других случаях изменение рода бывает связано со значением слов. Существует тенденция выравнивания рода у слов, связанных по значению (такие слова, к тому же, часто упоминаются в тесной последовательности): франц. еtе „лето“, которое перешло из женского рода в мужской, потому что к последнему принадлежат другие названия времен года -- hiver „зима“, printemps „весна“, automne „осень“ (последнее из этих слов прежде колебалось между женским родом и первоначальным мужским); la minuit „полночь“ под влиянием le midi „полдень“ становится le minuit. Подобным же образом и в немецком языке die Mittwoche „среда“ стало der Mittwoch по аналогии со словом der Tag „день“ и с названиями других дней недели.

Точно так же и род новых (или недавно заимствованных) слов во многих случаях определяется соображениями формального порядка: например, Etage в немецком языке -- женского рода (во французском это слово мужского рода); однако в иных случаях играют роль смысловые аналогии: например, в немецком языке beefsteak „бифштекс“ включается в средний род (по аналогии с Rindfleisch „говядина“), a lift „лифт“ -- в мужской (по аналогии с Aufzug с тем же значением) [5, с.273].

Часто бывает желательным и даже необходимым при обозначении живых существ иметь слова, которые ничего бы не говорили об их поле и были бы в равной степени приложимы к существам мужского и женского пола. Такими словами являются немецкий Mensch „человек“, датский и норвежский menneske, шведский mаnniska, хотя любопытно, что немецкий Mensch относится к мужскому роду (поэтому немцы иногда колеблются применить это слово к женщине), шведский mаnniska -- к женскому, а датский и норвежский menneske -- к среднему. В английском языке слово man с древнейших времен применялось к обоим полам, однако, поскольку оно может употребляться также и в специальном значении „мужчина“, возникают неясности и двусмысленности, как, например, в следующей строке Мисс Хитченер, так сильно позабавившей Шелли:

All, all are men -- women and all!

Следует обратить внимание также и на такие случаи:

Atrabiliar old men' especially old women, hint that they know what they know (Карлейль). It is not likely that Man -- the human male -- left to himself would have done this... But to woman it was natural.

Форма единственного числа man в обобщенном значении иногда относится к обоим полам (God made the country, and man made the town), а иногда только к одному полу (Man is destined to be a prey to woman). Это несомненный недостаток английского языка; в результате в последнее время появилась тенденция употреблять лишенные двусмысленности, но довольно громоздкие выражения вроде a human being „человеческое существо“ (Marriage is not what it was. It's become a different thing because women have become human beings -- Уэллс) или более короткое human, мн. ч. humans (очень часто встречается в новых сочинениях Голсуорси, Локка, Карпентера и др.). Старое сложное существительное mankind (теперь с ударением на втором слоге) обозначает человечество в целом, но более новое mankind (с ударением на первом слоге) противопоставляется слову womankind. (Следует, однако, заметить, что это разграничение, отмеченное в Оксфордском словаре, признается не всеми).

В то время как очень большое количество специальных обозначений для людей применимо к обоим полам ( liar „лжец“, possessor „владелец“, inhabitant „обитатель“, Christian „христианин“, aristocrat „аристократ“, fool „дурак“, stranger „незнакомец“, neighbour „сосед“ и др.), есть и такие слова, которые, хотя и не имеют никаких видимых ограничений в самой форме, фактически применяются главным образом или исключительно для обозначения существ одного пола. Это наблюдается, когда соответствующие общественные функции издавна выполняются представителями лишь одного пола -- или только мужчинами или только женщинами: с одной стороны, minister „министр“, bishop „епископ“, lawyer „адвокат“, baker „пекарь“, shoemaker „сапожник“, а с другой -- nurse „няня“, dressmaker „портниха“, milliner „модистка“. Любопытно, что некоторые слова с течением времени закрепились исключительно за женщинами, хотя раньше они употреблялись и для обозначения мужчин: leman „возлюбленная“ (древне-английский leof-man „дорогой человек“, у Чосера и даже у Шекспира применяется также к мужчинам; позже -- только к женщинам; теперь устарело), bawd „сводня“, witch „колдунья“, girl „девочка, девушка“.

Там, где говорящий хочет ограничить слова общего пола применением их к какому-нибудь одному полу, можно прибегнуть к различным способам: man-servant „слуга“ (или servant-man), maid-servant „служанка“ (или servant-girl), a he-devil „дьявол“, a she-devil „дьяволица“, her girl-friends „ее подруги“, a poetess „поэтесса“.(Но гораздо большая похвала -- сказать о миссис Браунинг, что она a great poet [„великий поэт“], чем a great poetess [„великая поэтесса“]). Author еще в большей степени является словом общего пола, хотя и существует слово authoress; однако для обозначения учительницы и певицы (teacher, singer) соответствующих образований нет. Аналогичные непоследовательности наблюдаются у большинства языков; часто языковые трудности обусловливаются проникновением женщин в те сферы человеческой деятельности, которые раньше принадлежали исключительно мужчинам [5, с.275].

Что касается животных, то только самые важные из них имеют специальные формы как для общего пола, так и для отдельных полов ( horse „лошадь“, stallion „жеребец“, mare „кобыла“); далее существует несколько градаций (например, dog, he-dog или просто dog для мужского пола, bitch или she-dog; sparrow, cock-sparrow, hen-sparrow), вплоть до живых существ, пол которых обычно не представляет интереса для говорящего: fly „муха“, worm „червяк“.

Местоимения и прилагательные, не имеющие формы общего пола, как например слова somebody, everybody, each, чаще всего употребляются в мужском роде.

Особенно нужна, очевидно, форма общего пола вопросительных местоимений, потому что, когда задается вопрос: „Кто это сделал?“, говорящий не знает наперед, к какому полу принадлежит это лицо -- к мужскому или к женскому. Поэтому большинство языков имеют в данном случае лишь одну форму (нередко с окончанием мужского рода).

У личных местоимений 3-го лица „он“ (he) и „она“ (she) различаются в английском языке, как и в других языках; когда требуется местоимение общего пола, вместо he или she можно употребить he, но в разговорной речи часто употребляется they (Nobody prevents you, do they?) и т. п.

В большинстве германских языков во множественном числе для обоих полов была обобщена одна форма (английский they, немецкий sie, датский de и т. п.), что вполне естественно, поскольку очень часто приходится говорить о группе, состоящей из лиц обоего пола. То же произошло и в русском языке, за исключением именительного падежа, где до сих пор различаются формы они и оне[5, с.279].

2.2 Родовая принадлежность существительных в русском языке

Наиболее характерным морфологическим признаком имени существительного является категория рода.

Все имена существительные, за незначительным исключением, относятся к одному из трёх родов: мужскому, женскому, среднему. Выделяется также и общий род, как дополнительный.

Среди слов на -а(-я) имеются существительные со значением лица, которые могут быть отнесены в зависимости от пола то к мужскому роду, то к женскому роду: Этот мастер - талантливый самоучка; Эта ткачиха - талантливая самоучка. Эти слова относятся к общему роду.

Морфологически род существительных определяется характером основы и окончания.

Синтаксически род имени существительного определяется формой согласованного с ним имени прилагательного: зелёный куст, зелёная трава, зелёное растение. [7]

К существительным мужского рода относятся:

· все существительные с основой на -й и твердый согласный (на -ж и -ш могут быть также слова женского рода) с нулевым окончанием в именительном падеже единственного числа;

· существительные с основой на мягкий согласный, а также на -ж и -ш, имеющие в родительном падеже единственного числа окончание -а ( -я);

· существительные с суффиксом -ушк-, -ишк-, -ищ- и окончаниями -а, -о, -е, образованные от существительных мужского рода: наш парнишка, небольшой возишко, Из Горького выйдет большущий писателище (А.П. Чехов);

· к мужскому роду, относятся и слова подмастерье (производное от слова мастер), путь.

К существительным женского рода относятся:

· большая часть слов с окончанием -а (-я) в именительном падеже единственного числа;

· имена существительные с основой на мягкий согласный и на -ж, -ш, у которых в родительном падеже единственного числа окончания -и (исключение составляет слово путь - мужского рода).

К существительным среднего рода относятся:

· существительные с окончанием -о (-е) в именительном падеже единственного числа;

· десять слов на -мя: имя, время, племя, знамя, бремя, семя, стремя, темя, вымя и пламя; слово дитя. [8]

К существительным общего рода относятся существительные (со значением лица) на -а (-я): брюзга, задира, егоза, невежа, недотрога, скряга, растрёпа и др. Род этих существительных определяется в зависимости от конкретного употребления их в речи. Если слова общего рода используются для обозначения лиц мужского пола, они выступают в роли существительного мужского рода:

Он такой егоза, непоседливый этот мальчик”, - жаловалась мать. Если слова общего рода используются для обозначения лиц женского пола, то они выступают в роли существительных женского рода:

Какая же ты егоза непослушная!

Большая часть этих слов служит средством экспрессивной характеристики. Употребляются они преимущественно в разговорном стиле речи.

С существительными общего рода не следует смешивать слова с формальными признаками мужского рода (название лиц по профессии, должности, роду занятий), которые в настоящее время применяются также для называния лиц женского пола. Эти слова в грамматическом отношении не стали словами общего рода, а стали словами мужского рода: новый судья Иванова, известный скульптор Мухина, Николаева-Терешкова - женщина - космонавт. Многие из этих слов совсем не имеют параллельных форм женского рода: доцент, педагог, агроном, мастер, кандидат наук и др. Часть слов имеет параллельное образование женского рода, но употребляется для обозначения жены человека соответствующей профессии или звания: директорша, профессорша, полковница и т.д. Эти же параллельные образования могут обозначать лицо женского пола по профессии и занятиям (нередко употребляются с пренебрежительным оттенком). Они используются только в разговорной речи (врачиха, докторша, агрономша, кондукторша, кассирша, библиотекарша) [9, с.148].

Несколько слов, обозначающих профессию, имеют только формы женского рода: маникюрша, балерина, машинистка (работающая на пишущей машинке). К этим существительным нет соответствующих слов мужского рода. Для обозначения лиц мужского пола употребляются описательные обороты: сотрудник, печатающий; артист балета; мастер, машинного доения и т.д.[8]

Все несклоняемые существительные иноязычного происхождения, обозначающие неодушевленные предметы, чаще всего относятся к среднему роду: коммюнике, такси, метро, кино, бра, кашне, какао и др.; к другим родам: кофе (мужской род), сирокко (мужской род), авеню (женский род), кольраби (женский род), Гоби (женский род) и др. Это объясняется тем, что ощущение сем рода настолько сильно в русском языке, что оно оказывает влияние на отнесение к определенному роду заимствованных слов, в зависимости от их оформления. Так, неодушевленные существительные с конечным -о типа лото, кино, бюро и т. д. русским языковым сознанием были отнесены к среднему роду[10, с. 111].

Существительное мужского рода метрополитен в своей сокращенной форме перешло в класс существительных среднего рода: московский метрополитен, но московское метро.

Несклоняемые существительные одушевленные относятся, как правило, к мужскому роду: шимпанзе, кенгуру и т.д. Однако, если слово употреблено для наименования животных женского пола, то оно выступает как существительное женского рода: кенгуру (шимпанзе) кормила детеныша.

Несклоняемые существительные, обозначающие мужчин, относятся к мужскому роду: атташе, денди, рантье; обозначающие женщин - к женскому роду: леди, мадам, мисс и др.

Род несклоняемых существительных, являющихся иноязычными географическими наименованиями (названия городов, рек, озер, гор и т.д.), определяется по соотнесению его с родом того нарицательного существительного, наименованием которого является имя собственное: зеленый Батуми (город), бурная Миссисипи (река), далекий Капри (остров) и т.д.

Также определяется и род существительных, являющихся названиями газет, журналов, сборников и т. п.: “Юманите” (газета) выступила с опровержением; “Вельтбюне” (журнал) опубликовал статью и т.д. [7]

Грамматический род несклоняемых сложносокращенных слов, образованных путем соединения начальных букв или слогов, определяется по роду основного ведущего слова такого наименования, употребляемого в форме именительного падежа: ФНПР (Федерация независимых профсоюзов) обратилась с воззванием к населению; ЦСУ (Центральное статистическое управление) выпустило бюллетень; СНГ (Содружество независимых государств) создано на территории распавшегося СССР и т.д.

Грамматический род склоняемых сложносокращенных слов определяется по формальному признаку. Например, НЭП, ВУЗ склоняются как существительные мужского рода с окончанием на твердый согласный: Педагогический ВУЗ объявил прием и т.д.

Категория грамматического рода в русском языке имеет способность сочетаться с определенными для каждой родовой разновидности формами согласуемых слов -- прилагательных, порядковых числительных, притяжательных и указательных местоимений, образуя с ними свободные словосочетания:

Ревела, обезумев, метель, но сквозь ее рее Филька слышал тонкий и короткий свист. (К.Г. Паустовский. Теплый хлеб).

Около Спае-Клепиков проходит узкоколейная железная дорога. (К.Г. Паустовский. Дорожные разговоры).

Вася помолчал. «Разное есть стекло,-- сказал он.-- Есть грубое, бутылочное и оконное. А есть тонкое, свинцовое стекло». (К.Г. Паустовский. Стекольный мастер) [10, с. 113].

Как особую характеристику морфологической структуры русского языка, отсутствующую в других языках, в том числе и в английском, следует отметить способность существительных согласоваться в роде с формами глагола прошедшего времени:

На минуту выплыла луна, и в ее мутном свете замаячил белый двухэтажный дом. (В.Я. Шишков. Угрюм-река).

Категория рода в русском языке неразрывно связана с определённостью/ неопределённостью существительных.

Допустим, что нам известны формы шести падежей и обоих чисел для существительных завод, мальчик, фабрика, поле. Анализ формы не только единственного, но и множественного числа подтверждает противопоставленность существительных типа завод и мальчик, ибо и во множественном числе наборы согласуемых с ними полных форм прилагательных и причастий различаются: (вижу) большие заводы -- больших мальчиков.

Наборы согласуемых полных форм прилагательных и причастий для всех падежей множественного числа у существительных типа фабрика и поле совпадают. Однако если заменить существительное фабрика существительным девочка, то формы согласуемых прилагательных и причастий для единственного числа этих существительных будут совпадать, а для множественного числа -- различаться: (вижу) большие фабрики -- больших девочек. Если последовательно проводить принцип родового противопоставления, по которому существительные одного рода требуют одинакового набора согласуемых с ними словоформ, то необходимо отнести существительные типа фабрика и девочка к разным родам. Однако, принимая во внимание широкую зону совпадений в характере согласования этих существительных друг с другом, видимо, целесообразно выделять среди существительных женского рода две разновидности по семантическому основанию -- одушевленную и неодушевленную. Те же соображения требуют «расщепления» на одушевленную и неодушевленную разновидности и существительных среднего рода: (вижу) большие поля -- больших насекомых.

Как отмечено выше, существительные мужского рода в зависимости от одушевленности или неодушевленности требуют разных форм винительного падежа слова который, вводящей придаточную определительную. Та же зависимость существует и во множественном числе у существительных женского и среднего рода: это были фабрики, которые я знал -- это были девочки, которых я знал; это были поля, которые я знал -- это были животные, которых я знал [11, с.156].

Таким образом, различия в выборе согласуемых словоформ во множественном числе связаны с одушевленностью/неодушевленностью, но род, выделяемый на основе согласовательных свойств форм именительного падежа единственного числа существительных, не оказывает влияния на выбор согласуемых форм полных прилагательных и причастий во множественном числе: были большие заводы, фабрики, поля. Однако в русском языке можно найти частный случай, когда и при существительном в форме множественного числа выбор согласуемого прилагательного (или причастия) определяется родом существительного. Речь идет о сочетаниях типа заводы, каждый из которых выполнил план; фабрики, каждая из которых работает успешно; поля, каждое из которых даёт богатый урожай.

Все сказанное можно подытожить следующим образом: в единственном числе выбор согласуемой словоформы определяется числом и родом существительного. В мужском роде этот выбор, обусловлен еще одушевленностью/неодушевленностью существительного. Во множественном числе выбор согласуемой словоформы определяется числом и одушевленностью/неодушевленностью существительного. Род во множественном числе, равно как и одушевленность/неодушевленность в женском и среднем роде единственного числа, на выбор определяющей словоформы не влияет.

Однако нельзя считать категорию рода в русском языке чисто грамматической категорией. Так как род существительного представляет собой не чисто грамматическую, а лексико-грамматическую категорию, поскольку существительное имеет фиксированную характеристику по роду. Родовая принадлежность существительного определяется, прежде всего, соотнесенностью с местоимением 3 л. ед. ч. (он, она или оно), и проявляется в типах склонения существительного и в (формах согласования существительного и определения к нему (большой дом -- большая комната -- большое окно).

Род в русском языке лишь частично имеет содержательную основу, в некоторых словах он действительно выражает различия по полу (маленький мальчик -- маленькая девочка), однако у большинства слов такой основы нет, и родовая принадлежность зависит лишь от типа окончания слова; так, слова с окончанием на «а» принадлежат к существительным женского рода (доска, вода), на твердый согласный -- мужского (стол, дом, арык, вес), на «о/ е» -- среднего (окно, море). В словах на «а» мужчина, дядя, Ваня содержательная и формальная родовая характеристики противоречат друг другу: это -- слова женского склонения, однако они согласуются с определением по мужскому роду.

Слова с окончанием на мягкий согласный могут относиться как к мужскому роду (путь, хрусталь), так и к женскому (пыль, грусть); в некоторых случаях родовая принадлежность слова различна при разных его значениях (школьный табель -- петровская табель о рангах), а иногда даже может вызывать определенные затруднения; тюль, толь, устарелое слово миткаль (шаль из миткаля), возможность двух вариантов по роду для формы ед. ч. слова клавиши и т.п. Род существительного в диалектах может расходиться с литературной нормой (большой мышь, дальняя путь -- в северных русских говорах).

...