Проблема определения и периодизация развития литературных языков

Размещено на http://www.allbest.ru/

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

На тему: «Проблема определения и периодизация развития литературных языков»

Выполнила

Научный руководитель: магистр иностранных языков

ст. преподаватель Утебаева А.С.

Уральск,2014

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Проблема определения литературных языков

1.1 Понятие литературного языка

1.2 Литературный язык и диалекты

1.3 Литературный язык и жаргоны

2. Периодизация развития русского, немецкого, английского языков

2.1 Периоды развития русского литературного языка

2.2 Периоды развития немецкого литературного языка

2.3 Периоды развития английского литературного языка

Заключение

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Исторические обобщения и выводы, достигнутые в советскую эпоху в широком кругу теоретических и практических вопросов формирования и развития национальных и национальных литературных языков, оказывали с 30--40-х годов XX в. большое влияние на конкретные исследования советских филологов, посвященные истории отдельных литературных языков Запада и Востока, например русского, украинского, белорусского, латышского, литовского, молдавского, армянского, грузинского, таджикского, узбекского, азербайджанского, чувашского, арабского, японского, китайского и др. Вместе с тем эти новые точки зрения, естественно, определяли постановку и освещение соответствующих вопросов в наших работах по общему языкознанию и по теории и истории развития национальных языков как народов Советского Союза, так и зарубежных.

Во «Введении в языкознание» А. С. Чикобава вопрос о литературном языке освещен довольно широко, но не во всех отношениях достаточно точно и определенно. Быть может, основным недостатком трактовки этого вопроса у А. С. Чикобава является невыдержанность или нестойкость исторического отношения к вопросам развития литературного языка. Это прежде всего сказывается в расплывчатости постановки вопроса о «чужеземных языках» в качестве литературных языков. Вот относящиеся сюда места из «Введения в языкознание».

«Литературный язык, возникший на базе территориального диалекта соответствующего языка, как правило, служит общим языком народа, нации. Но бывает и так, что в качестве литературных языков выступают чужеземные языки. Это искусственные общие языки, не имеющие корней в живой народной речи.

Таким был, например, латинский язык для народов Западной Европы в средние века, таким был арабский язык для многих народов Ближнего Востока в течение веков.

Лишенный естественной основы в родной речи населения, такой общий язык может держаться лишь до поры до времени. Искусственный язык чужеземного происхождения сменяется родным общим языком». Как известно, «пора-время» функционирования чужих языков в качестве литературных языков в основном строго ограничена периодами, предшествующими развитию наций и национальных литературных языков.

Также недостаточно определенно раскрыта в историческом аспекте проблема общенародности «устного общего» и литературного языка. Об этом говорится так: «Устный общий язык может выработаться лишь при наличии особенных условий. Обычно устный язык существует лишь в виде территориальных диалектов. В них и находит воплощение общенародный язык; то общее в лексике и грамматическом строе, что объединяет живые диалекты, и есть реальность общенародного языка».

Из этих слов явствует, что «общий устный язык» и «общенародный язык» -- вещи разные. Общенародность же по словам А. С. Чикобава, «должна являться основным принципом существования и развития литературного языка, вытекающим из его сущности, из характера взаимоотношений с диалектной, устной речью[3,119].

Таким образом, здесь прежде всего остаются неясными исторические условия «выступления» чужих языков в качестве литературных языков народа или народов. Употребление слова «нация» делает вероятным допущение, что речь идет о периодах национального развития. Вместе с тем не дается никаких точных указаний на связь и соотношение терминов и понятий: «литературный язык», «национальный язык» и «общий язык». Недоумение по этому вопросу возрастает при чтении следующих строк: «С другой стороны, общим языком может быть язык устный, не литературный. Пример такого языка имеем в „бол мацц” („язык войска”), являвшемся (в XVIII--XIX вв.) общеупотребительным для представителей всех диалектов аварского языка (в Дагестане). В основе „бол мацц” лежало северное хунзахское наречие» (стр. 121). О функции «бол мацц» более широко писал другой кавказовед, Ш. И. Микаилов, в работе «Литературные языки Дагестана». В развитии аварского литературного языка сыграл большую роль «болмац», т. е. устный общий язык, язык междиалектного общения, возникший на основе северных диалектов аварского языка. Задолго до революции на «болмаце» стали издаваться многочисленные произведения религиозного характера. На этом языке после Октябрьской революции появились и первые произведения молодой аварской художественной литературы. Аварский литературный язык, опираясь во многом на «болмац» в своем развитии, стал средством приобщения к советской социалистической культуре тринадцати мелких племенных этнических групп Дагестана, относящихся к андо-цезским народностям (цезы -- дидойцы, андийцы, бежитинцы, ботлихцы, годоберинцы, гинухцы, гунзибцы, тиндинцы, багулалы, чамалины, ахвахцы, хваршины, каратинцы). В настоящее время все взрослые андо-цезы являются фактически двуязычными, а часто и триязычными. «Наряду с родным языком, на котором они говорят дома, в семье, каждый взрослый цез, тиндинец, андиец повседневно пользуется аварским языком на собрании, при встрече с жителем другого селения. На аварском языке он читает книги, газеты, пишет письма, поет песни. На аварском же языке идет и преподавание в школе до пятого класcа.

Некоторые произведения устной словесности, созданные на определенном диалекте, могут благодаря присущей им художественной силе получить распространение за пределами своего диалекта. С течением времени они могут стать общим народным достоянием. «Так, например, в сванском языке -- четыре диалекта, письменного языка нет,

Во «Введении в языкознание» у А. С. Чикобава нет твердости и логической ясности в определении связи терминов и понятий -- «литературный язык», «письменный язык» и «язык художественной литературы». «Литературным языком” -- в языковедческом понимании -- называется не только язык художественных произведений, но и язык научных исследований, политических трактатов, язык журналов и газет -- словом письменный язык”» [5,115--116] Вместе с тем не все формулировки, относящиеся к характеристике национальных языков и процессов их образования, являются исторически оправданными. Двусмысленной и неопределенной остается, например, такая формула: «Литературный язык становится общенациональным языком, когда сформируется нация». Но ведь этот процесс -- не механический, изменяются отношения литературного языка к народно-речевой базе и к «чужим языкам» средневековой культуры, изменяются взаимоотношения национального литературного языка и народных диалектов. И вообще вопрос об отношении литературного языка к народно-разговорному в разные периоды истории народа у А. С. Чикобава не получает всестороннего и исторически обоснованного решения. Он заменяется вопросом о взаимоотношении литературного языка и диалектов без освещения исторического соотношения и иерархии самих диалектов, путей образования интердиалектов и койне. Однако и этот вопрос в основном освещается применительно к эпохе существования и развития национальных языков. «Все национальные языки, -- утверждает А. С. Чикобава, -- языки литературные»[12 ,116]. Этот афоризм, отчасти справедливый, вдруг повертывается к читателю банальной и для многих неясной своей стороной: «но не все литературные языки являются национальными» (там же). Характеристика литературного языка донациональной эпохи также лишена точных социально-исторических черт: «Литературный язык того или иного народа, созданный до сформирования соответствующей нации, как общий язык, служит объединяющим фактором в жизни народа».

Те общие закономерности и тенденции развития разных национальных -- и прежде всего славянских литературных языков, которые были обнаружены и определены у нас в досоветской России, с не очень точным прикреплением их к разным этапам или периодам истории языка и народа, а иногда и с не вполне ясной и дифференцированной формулировкой, свидетельствовали лишь в самой общей форме об одном -- что в средние века и в новое время литературные языки развивались по-разному (ср., например, славяно-сербский язык у сербов XVIII и нач. XIX в. и народную реформу Вука Караджича; взаимодействие польского, чешского языков и латыни в XVI в.; постепенный спад польского литературного языка с половины XVII до середины XVIII в. и эпоху национального возрождения польского литературного языка со второй половины XVIII в. и т. д.). Однако ни социально-исторические основы, ни точные границы периодизации, ни ясные формулировки закономерностей этого литературно-языкового процесса до 30--40-х годов XX столетия, когда советская наука о литературном языке более глубоко освоила марксистскую теорию развития разных общественных явлений, и прежде всего литературного языка, не были найдены и определены.

Болгарский академик Влад. Георгиев в своих статьях, печатавшихся за рубежом и у нас, очень решительно высказался в защиту того положения, что общая периодизация истории языка должна опираться не только на экстралингвистические факторы, но и на внутренние законы языкового развития. В статье «Болгарское языкознание на новом пути» он писал: «Мы можем разграничить, по крайней мере, три этапа в развитии каждого языка: племенные диалекты, язык народности и национальный язык. Несомненно, становление народности и государства и в особенности образование нации оказывают значительное влияние на язык. Однако тот, кто счел бы эти этапы основными периодами развития данного конкретного языка, впал бы в ту же ошибку, которую делали Марр и его ученики при определении развития языка. При таком явлении игнорируется специфика языка в его качестве особого общественного явления, игнорируются внутренние законы развития языка».

Нельзя прямолинейно подгонять историю языка и ее периодизацию под схему развития племен, народностей, государств и наций. Характерны основные положения более поздней статьи того же акад. Влад. Георгиева «Проблема периодизации истории языка и периодизация истории болгарского языка. Здесь акад. Георгиев прежде всего стремится определить основные критерии периодизации истории языка. Он заявляет: «Различные стороны языка показывают различную устойчивость. Морфология гораздо более устойчива, гораздо труднее поддается изменениям, чем лексика, которая менее устойчива и подвергается частым изменениям. Следовательно, для периодизации истории данного языка имеет гораздо большее значение какое-нибудь изменение в области морфологии, чем лексические изменения, изменения же фонетического порядка имеют более существенное значение, чем лексические, но менее важны, чем морфологические. Трудно определить степень важности фонетических изменений в сравнении с словообразовательными и синтаксическими» [3,116]. Акад. Влад. Георгиев предлагает различать лишь два основных периода в истории болгарского языка -- древнеболгарский (IX--XIV вв.) и новоболгарский (XV--XX вв.) -- на основе развития аналитических форм и конструкций, вообще явлений аналитизма.

Акад. Влад. Георгиев выдвигает следующие принципы выявления основных периодов истории языка, которые, естественно, отчасти отражаются и на периодизации истории литературных языков.

1. Основные периоды или новые „качества” в истории данного языка следует разграничивать на основе хронологии самых характерных, самых существенных изменений.

2. Основной период охватывает не менее 3--4 столетий.

3. Между основными периодами имеет место переходное состояние языка на протяжении 1--2 веков.

4. Второстепенные периоды (подразделения, фазы) определяются на основе менее существенных языковых признаков.

5. Изменения в области морфологии имеют гораздо большее значение, чем изменения в области фонетики, словообразования или синтаксиса, последние же важнее лексических, исключая изменения в основном словарном фонде.

6. Процесс любого языкового изменения может продолжаться довольно долго. Его зачатки можно заметить еще в переходный период, даже и раньше, однако существенные результаты должны быть налицо в начале нового периода, раз соответствующее изменение является одним из характерных признаков, на основе которых определяется новый период.

7. Периодизация может быть распространена на целостное развитие данного языка, или же ограничиться какой-нибудь обособлявшейся литературной формой («литературный» язык).

8. Периодизацию надо делать не по общему шаблону, а для каждого языка отдельно, принимая во внимание специфику его развития, и то в самой тесной связи с историей народа, который на нем говорит. Специфика языкового развития определяется путем противопоставления современного состояния данного языка тому состоянию, которое засвидетельствовано в его древнейших текстах» [3,182--183].

Руководствуясь этими соображениями, акад. Влад. Георгиев критически относится к существующим периодизациям разных языков; «С точки зрения их развития, языки обычно представлены за случайный -- более краткий или более длительный -- отрезок времени. Поэтому-то и не всегда можем разграничить основные периоды в их развитии. Вообще некоторые языки в силу особенностей их развития и большей продолжительности их засвидетельствованной письменно истории легче подвергаются периодизации, в иных же языках разграничение на основные периоды очень трудно сделать»[3, 167]. Поэтому по отношению к некоторым языкам, развитие которых ограничено сравнительно небольшим отрезком времени, выделение основных периодов их истории или невозможно, или затруднительно (например, в истории албанского или литовского языков).

Чаще всего выделяются в истории самых разнообразных языков три периода -- древний, средний и новый (например, в истории персидского языка, в истории болгарского, в истории немецкого и др. под.). Акад. Влад. Георгиев пишет: «Любопытно наблюдение, что триделение истории болгарского языка поразительно сходно с периодизацией немецкого языка: древневерхненемецкий до XII в., средне-верхненемецкий ХІІ--XV вв., нововерхненемецкий от XV в. доныне. Как из этого видно, сознательно ли или несознательно, но история болгарского языка была искусственно приспособлена по чужому шаблону». Все это следует принять в соображение при обсуждении концепций проф. А. В. Исаченко о периодизации истории русского языка (включая сюда и русский литературный язык).

Профессор Р. А. Будагов, обобщая исследования по истории романских литературных языков, приходит к следующим основным выводам: «1) понятия «общенародный язык -- литературный язык» это понятия глубоко соотносительные, но не тождественные, 2) литературный язык возникает, на основе общенародного языка, но представляет собой особую, письменно зафиксированную и в большей или меньшей степени обработанную форму этого последнего, 3) возникнув сначала в письменной традиции, литературный язык может затем функционировать как «готовая система» в форме речи разговорной, что не уменьшает значения письменной традиции для формирования литературного языка, 4) в отдельных случаях одному общенародному языку могут соответствовать несколько разновидностей литературных языков, функционирующих в разных странах (испанский и португальский языки в странах Латинской Америки), 5) история большинства литературных языков в романских странах подразделяется на три периода: первый охватывает эпоху от первых «обработанных» письменных памятников до победы одного из диалектов как основы литературного языка, второй -- от победы одного диалекта до создания литературного национального языка и третий -- со времени создания этого последнего до наших дней».

Многое в этих выводах очень гадательно и, как будет видно из последующего изложения, чересчур схематично, недостаточно -- с конкретно-исторической точки зрения -- уточнено и дифференцировано. Однако по общему, во всяком случае преобладающему, мнению виднейших специалистов по истории литературных языков, едва ли можно из

В ряду языков с очень давней письменной традицией на первое место должны быть поставлены языки тех народов, история которых -- причем именно как народов культурных -- начинается с глубокой древности и непрерывно тянется до наших дней. Наиболее длительной и непрерывно развивавшейся до нашего времени историей обладают языки некоторых народов Индии и язык китайского народа, длительную, продолжающуюся и до наших дней историю имеют языки греческий, иранские, армянский, грузинский, корейский; далее следуют языки народов, историческая жизнь которых началась со вступлением культурного человечества в ту полосу своего существования, которая именуется средними веками, т. е. приблизительно с III--IV вв. н. э.; это -- языки народов романских, германских, славянских, тюркских, монгольских; языки тибетский, аннамский, малайские, японский.

Крайне важно при этом проследить явление, играющее в истории этих народов роль «литературного языка», на всем протяжении их истории, а не только на ее новом и тем более только на ее новейшем этапе; необходимо преодолеть широко наблюдающуюся тенденцию ограничивать изучение литературного языка XIX--XX вв. Лишь изучение этого языка в движении на протяжении всей доступной нам истории отдельных языков даст возможность определить масштаб проблемы литературного языка, раскрыть действительную природу этого явления, показать исторические изменения, происходящие в нем, установить влияние этих изменений на само существо литературного языка.

Особое место в общей проблеме «литературного языка» занимает факт приобретения «старым языком», т. е. языком данного народа на более ранней ступени его исторического развития, значения литературного языка в языковой практике последующих эпох. Такое значение приобрел, например, классический греческий язык в Византии, классический арабский язык у арабов позднейшего времени, классический китайский у китайцев в новое и новейшее время, санскрит у некоторых народов средневековой Индии, армянский «грабар» у позднейших армян. В этом случае литературный язык обычно противопоставляется разговорному языку данной эпохи и находит свое выражение в письменности, вследствие чего является языком письменным или письменно-литературным.

Существо проблемы в данном случае состоит в определении отношения «старого языка» -- главным образом, в лексическом и грамматическом аспектах -- к «новому языку», рядом с которым этот «старый язык» живет и по-своему развивается. Необходимо раскрыть это отношение не только в чисто историческом плане, как отношение двух различных ступеней в развитии одного и того же языка, но и в аспекте известного обособления литературного языка от языка живой практики, превращения его в своеобразную, замкнутую в себя систему языковых норм с характеристикой этой системы в сопоставлении с тем состоянием языка в прошлом, которое явилось почвой для образования данной формы литературного языка, и к сопоставлении с состоянием языка живой практики данной эпохи. Особое место при таком изучении занимает вопрос о взаимном влиянии письменно-литературного языка и живого, разговорного, о сфере, пределах и степени этого влияния. В дальнейшем возникает уже проблема исторической судьбы «старого языка» как письменно-литературного языка данного народа. (Ср. исторические судьбы разных вариантов книжно-славянского, или церковнославянского, языка у восточнославянских и южнославянских народов). История обычно удостоверяет факт постепенного вытеснения своего «классического языка» языком нового времени, получающим значение «новописьменного языка» или «нового литературного языка».

В этом случае нередко можно наблюдать борьбу вокруг литературного языка: отстаивание старого и выдвижение нового. Борьба эта обычно связывается с социальным моментом (например, борьба за итальянский язык в литературе против латинского в Италии в позднее средневековье как борьба за «народный язык» против ненародного; борьба за «разговорный» язык против «книжного» как борьба за демократизацию литературного языка в Японии 2-й половины XIX в. и т. п.). Значение и роль социального момента в процессе смены прежней формы литературного языка новой подлежит особо тщательному рассмотрению,-- ведь на этой почве легко впасть в вульгарный социологизм; в то же время упущение роли социального момента может повести к выхолащиванию общественного значения перехода от одних форм литературного языка к другим.

При изучении функций и сфер распространения чужого языка в эпоху феодализма в разных странах необходимо учитывать специфические особенности языковой дифференциации, обусловленные социально-историческими и культурно-политическими причинами. Так, сфера действия классического китайского языка как письменно-литературного языка корейцев в средние века ограничивалась лишь образованной частью господствующего класса; этот язык находил себе применение в государственном управлении, в законодательстве, в исторических сочинениях, политических и экономических трактатах, философских работах. Гораздо шире была социальная сфера и сфера применения древнеболгарского или старославянского языка у восточных славян. Оба языка -- чужой и свой -- всегда влияют друг на друга, но в разной степени и, главное, с различным результатом. Например, корейский народ не превратил классический китайский язык в корейский; народный же язык восточных и южных славян вовлек старославянский язык в свою орбиту, пронизал его лексический состав и грамматический строй живыми народными элементами и в конечном счете воспользовался им как частью материала при выработке своего собственного литературного языка определенной эпохи.

Свои особенности представляет процесс образования литературного языка на собственной языковой основе при наличии чужого языка, широко применяемого в качестве языка письменно-литературного. В этом случае центр тяжести в изучении переносится на историю развития диалектов, на процесс выделения в них элементов, получающих значение, выводящее их за пределы диалекта, и в дальнейшем -- на процесс складывания этих элементов в систему, уже полностью преодолевающую диалектную ограниченность. Такой процесс прослеживается, например, на истории складывания литературных языков романских народов, у которых в первое время в качестве литературного языка бытовал латинский язык. При этом особо важную роль в этом процессе играло разграничение сфер чужого и своего языка.

Актуальность исследования: проблема определения и развития литературных языков является и по сей день одной из актуальных проблем языкознания. Понятие национального языка и национально- литературного языка , вопрос о разных типах и способах , формах их образования и развития в разных социально- исторических условиях подвергались разносторонним историческим исследованиям.

Цель исследования: Выявить из многочисленных работ по изучению литературного языка наиболее четкое определение литературному языку, обобщить проработанный материал, а также определить периоды развития русского, немецкого, английского языков.

Цель работы определила задачи исследования:

выделить особенности развития национального литературного языка;

рассмотреть представленные лингвистами определения литературного языка;

исследовать периодизацию развития;

Предметом исследования является национальный литературный язык.

Объект исследования: русский, немецкий и английский литературные языки.

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что результаты дипломной работы могут быть использованы в курсах лекции по языкознанию, в специальных курсах и семинарах, посвященных углубленному изучению литературного языка, а также в курсовых работах.

Методология исследования - в дипломной работе использованы следующие научные методы исследования: компонентный анализ слов в контекстологическом плане, историко-литературный метод исследования, сравнительный анализ и статистический метод.

Структура дипломной работы - поставленные задачи определяют композицию работы. Дипломная работа состоит из Введения, двух глав и Заключения, а также списка использованных работ. Общий объем работы составляет 60 страниц.

Во ВВЕДЕНИИ обосновывается актуальность избранной темы, новизна и практическая значимость работы, формулируются цели и задачи исследования и дается краткий выборочный обзор научной литературы по проблеме.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ « Проблема определения литературных языков»

Мы рассматриваем разные определения авторов о литературном языке, о периодах его развития, о взаимодействии с территориальными диалектами и жаргонами, о их взаимопроникновении.

ВТОРАЯ ГЛАВА «Периодизация развития русского, немецкого, английского литературных языков» раскрывает этапы становления выбранных нами для анализа языков, историю их возникновения. Также мы даем характеристику каждому историческому этапу в отдельности, прослеживая закономерности развития русского, немецкого, английского языков, выделяя их специфику.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ подводятся итоги исследования и выявляются особенности в периодизации того или иного языка, обобщается изученный опыт работы над данной лингвистической темой, обосновываются результаты.

1. ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЯЗЫКОВ

1.1 ПОНЯТИЕ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА

Национальный язык не является одной из форм существования языка и компонентом того ряда противопоставленных языковых образований, которые рассматривались выше. Под этим термином понимается определенный исторический этап в развитии форм существования языка, соотнесенный с процессом становления национального единства. Национальный язык в этом аспекте противопоставляется языку донациональных периодов. Определяя национальный язык как этап в развитии форм существования языка, мы рассматриваем его как разноаспектную систему, обеспечивающую коммуникацию во всех сферах общественной жизни данной нации. Преемственность в развитии форм существования языка, обусловливает многообразие в реализации этой многоаспектности: в зависимости от характера литературного языка донационального периода, от степени его единства, от наличия или отсутствия сосуществования двух типов литературных языков, своего и чужого, оробенно от статуса разных региональных образований, включая и территориальные диалекты, складывается и система форм языка национального периода. Это в первую очередь относится к положению региональных форм общения. В этой связи общая формулировка, утверждающая, что диалект является в эпоху существования нации пережиточным явлением 12, вряд ли справедлива, поскольку реальное положение в разных национальных языках отнюдь не тождественно: если в применении к современному русскому языку действительно наблюдается почти полное вытеснение диалекта, а промежуточные образования типа областных койнэ или полудиалектов размываются регионально слабо дифференцированными нелитературными разговорными формами, если во Франции прежние местные диалекты центральной Франции (иначе обстоит дело на юге) постепенно исчезают, оставляя, однако, надолго след в произношении и грамматике, то позиции диалекта и других регионально-дифференцированных форм в таких странах, как Италия и Германия или арабские страны, таковы, что рассматривать их просто как пережитки донационального периода вряд ли возможно.

Становление отличительных признаков национального языка -- процесс длительный и постепенный, поэтому соотношение общего литературного языка и региональных форм общения меняется в истории национальных языков. Ни в России XVIII в., ни во Франции XVII в. литературный язык не занимал того доминирующего положения универсальной и всенародной формы общения, какой он является в настоящее время. В этой связи общетеоретический интерес представляет предложенная Любеном Тодоровым периодизация истории болгарского национального языка, где первый период характеризуется процессом становления литературного языка как основной формы существования национального языка, а второй -- процессом возникновения его устной развитой формы и как результат этого процесса -- «формирование литературного языка, живой и сложной языковой системы» [52, 127].

Академик В. В. Виноградов сам отнюдь не отождествляет «литературный язык» и «национальный язык», поэтому его возражения против рассмотрения нелитературных образований как форм существования национального языка сводятся в конце концов к подчеркиванию их неравноправности по общественной природе и историческому назначению, а также сложности, динамичности и целенаправленности всей системы, что, в частности, достаточно четко отмечалось ранее теми же авторами, со взглядами которых В. В. Виноградов полемизировал [9, 77],развитие городской культуры, появление определенного слоя городской «интеллигенции» (деятели канцелярий, школ, университетов, в Западной Европе уже с XIV в.), обусловившее развитие областных и городских койнэ, ограничивали применение диалекта, занимавшего в более ранний период феодализма ведущее положение среди устных форм общения; вместе с тем наиболее ограниченное применение имел письменно-литературный язык данного народа, даже в том случае, когда у него не было конкурента в виде «чужого» письменно-литературного языка.

В эпоху существования нации литературный язык, приобретая и функции средства устного общения, не только постепенно оттесняет на периферию территориальные диалекты, но и другие региональные формы, частично обогащаясь за счет включения в свою стилевую систему элементов оттесняемых форм. Этому сопутствует в более поздний период истории национальных языков общее сближение книжно-письменных и народно-разговорных стилей, резко противостоявших ранее, а тем самым -- общая демократизация литературных языков; из средства языкового общения привилегированных групп они становятся орудием коммуникации всего народа.

Таким образом, как функциональная структура национального языка, т. е. вся система форм существования языка, так и статус национального литературного языка не остаются стабильными, они меняются в связи с изменениями, происходящими в истории самого народа. Так, для французского национального литературного языка конца XVIII -- начала XIX в. огромную роль сыграли изменения, происшедшие во французском обществе после Великой Французской революции. Литературный язык, ориентированный ранее на язык королевского двора, далекий от народно-разговорного языка в его разнообразных проявлениях, «демократизируется» в связи с общей демократизацией французской культуры, что находит свое отражение в расширении социальной базы литературного языка, а также в изменениях, коснувшихся его лексико-фразеологических и синтаксических элементов и тем самым -- его системы стилей. Именно исторические события этой эпохи оказались мощным катализатором падения роли диалекта в устных формах общения, распространения литературного языка и на эту сферу, т. е. коренного изменения в структуре форм существования национального языка.

Только в национальный период литературный язык полностью реализует те потенции, которые заложены в нем еще в донациональную эпоху -- многовалентность и стилевое разнообразие, отбор и относительную регламентацию, наддиалектный характер: многовалентность развивается в использование языка во всех сферах общения, стилевая система включает отныне и разговорно-литературный стиль, отбор и относительная регламентация развились в кодифицированную систему норм с ограниченным и тоже нормированным диапазоном варьирования, наддиалектная специфика приняла форму общеобязательности единой территориально не связанной нормы. Тем самым национальный литературный язык является наиболее разбитым типом литературного языка.

Подобная характеристика национального литературного языка дается на основе его типовых признаков, но в конкретных исторических условиях обнаруживаются значительные расхождения в статусе национальных литературных языков, обусловленные рядом факторов как экстралингвистических (условия, в которых осуществляется оформление национального единства, политическая и экономическая централизация, уровень развития всей культуры народа, особенно художественной литературы), так и собственно лингвистических . Ниже рассматриваются некоторые варианты процесса становления единого национального литературного языка и связанные с этим разновидности статуса литературного языка в системе форм существования национального языка.

Литературный язык - общий язык письменности того или иного народа, а иногда нескольких народов - язык официально-деловых документов, школьного обучения, письменно-бытового общения, науки, публицистики, художественной литературы, всех проявлений культуры, выражающихся в словесной форме, чаще письменной, но иногда и в устной. Вот почему различаются письменно-книжная и устно-разговорная формы литературного языка, возникновение, соотношение и взаимодействие которых подчинены определенным историческим закономерностям. Трудно указать другое языковое явление, которое понималось бы столь различно, как литературный язык. Одни убеждены в том, что литературный язык есть тот же общенародный язык, только "отшлифованный" мастерами языка, т.е. писателями, художниками слова; сторонники такого взгляда прежде всего имеют в виду литературный язык нового времени и притом у народов с богатой художественной литературой. Другие считают, что литературный язык есть язык письменности, язык книжный, противостоящий живой речи, языку разговорному. Опорой такого понимания являются литературные языки с давней письменностью ("новописьменные языки"). Третьи полагают, что литературный язык есть язык, общезначимый для данного народа, в отличие от диалекта и жаргона, не обладающими признаками такой общезначимости. Сторонники такого взгляда иногда утверждают, что литературный язык может существовать и в дописьменный период как язык народного словесно-поэтического творчества или обычного права. Наличие разных пониманий явления, обозначаемого термином "литературный язык", свидетельствует о недостаточном раскрытии наукой специфики этого явления, его места в общей системе языка, его функции, его общественной роли. Между тем при всех различиях в понимании этого явления литературный язык есть не подлежащая никакому сомнению языковая реальность. Литературный язык является средством развития общественной жизни, материального и духовного прогресса данного народа, орудием социальной борьбы, а также средством воспитания народных масс и приобщения их к достижениям национальной культуры, науки и техники. Литературный язык - всегда результат коллективной творческой деятельности. Изучение литературного языка, как бы его ни понимать, влечет за собой изучение таких явлений, как "диалекты", "жаргоны", с одной стороны, "разговорный язык", "письменный язык" - с другой, языковой, речевой и литературный "стиль" - с третьей. Исследование литературного языка тесно связано и с изучением литературы, истории языка, истории культуры данного народа. При некоторой исторической неопределенности понимания существа литературного языка он является одним из самых действенных орудий просвещения и соприкасается с задачами образования, школы. Все это свидетельствует о первостепенном научном и практическом значении проблемы литературного языка. Те общие закономерности и тенденции развития разных национальных литературных языков, которые были определены в русской дореволюционной науке, с не очень точным прикреплением их к разным этапам истории языка и народа, свидетельствовали лишь об одном, что в средние века и в новое время литературные языки развивались по-разному (ср., например, роль латинского языка в литературно-письменной раннесредневековой культуре романских и германских народов; литературные функции французского языка в Англии до начала XIV в.; славяно-сербский язык у сербов XVIII - начала XIX в. и народную реформу Вука Караджича; взаимодействие польского, чешского языков и латыни в XVI в.; постепенный упадок польского литературного языка с середины XVII в. до середины XVIII в. и эпоху национального возрождения польского литературного языка со второй половины XVIII в. и т.д.). Однако ни социально-исторические основы, ни точные границы периодизации, ни ясные формулировки закономерностей этого языкового процесса до 30-40-х гг. XX в., когда советская наука о литературном языке освоила марксистскую теорию развития разных общественных явлений, не были найдены и определены. Болгарский академик Влад. Георгиев считает, что периодизация истории языка должна опираться не только на экстралингвистические факторы, но и на внутренние законы языкового развития. Едва ли можно из истории литературного языка исключить своеобразие социально-исторических и культурно-общественных условий развития тех или иных народов. В сб. "Вопросы советской науки". Проблема образования и развития литературных языков" (М., 1957) в кратком обобщенном виде были изложены достижения советской науки в этом направлении. Был выдвинут тезис не только о необходимости исторического подхода к проблеме литературного языка и закономерностей его развития, но и об обязательности усиленного внимания к истории литературного языка самой давней письменной традиции. В ряду языков с очень давней письменной традицией на первое место должны быть поставлены языки тех народов, история которых - причем именно как народов культурных - начинается с глубокой древности и непрерывно тянется до наших дней. Непрерывно развивающейся до нашего времени литературной историей обладают языки некоторых народов Индии и язык китайского народа; длительную историю имеют греческий, персидский, армянский, грузинский языки. Далее следуют языки народов, историческая жизнь которых началась со вступлением культурного человечества в полосу, именуемую "средними веками": языки романских, германских, славянских, тюркских, монгольских народов; языки тибетский, аннамский, японский. В истории каждого из этих литературных языков есть свое историческое своеобразие, особенно в процессе перехода от "старого" языка к "новому", в социальной борьбе вокруг литературного языка при выдвижении нового и отставании старого. Среди общих закономерностей развития литературных языков народов Запада и Востока отмечается важная закономерность, характерная для эпохи феодализма, предшествующей образованию национально-литературных языков, - это употребление в качестве письменного литературного языка не своего, а чужого языка. В эту эпоху границы литературного языка и народности не совпадают. Литературным языком у иранских и тюркских народов долгое время считался классический арабский язык; у японцев и корейцев - класический китайский; у германских и западнославянских народов - латинский; у южных и восточных славян - язык старославянский (древнеболгарский), в Прибалтике и Чехии - немецкий. Письменно-литературный язык мог быть при этом языком совершенно иной системы (китайский для корейцев и японцев), мог быть языком той же системы (латинский язык для германских народов), мог быть, наконец, не только языком той же системы, но и языком чрезвычайно близким, родственным (латинский для романских народов, старославянский для южных и восточных славян). Вторая закономерность, вытекающая из первой, - это различия, связанные с историческим своеобразием использования в отдельных странах (например, славянских) чужого языка (например, применительно к западнославянским народам: к польскому - латинского, к чешскому - латинского и немецкого, к южнославянским и восточнославянским народам - старославянского языка, хотя бы и родственного), и различия в общественных функциях, сферах применения и степени народности письменных литературных языков. В конкретно-историческом воплощении этой закономерности наблюдается значительное своеобразие, обусловленное культурно-историческими и социально-политическими условиями развития отдельных славянских народов (например, чешского в раннем и позднем средневековье). Третья закономерность развития литературных языков, определяющая различие их качеств и свойств в донациональную и национальную эпохи, состоит в характере отношения и соотношения литературного языка и народно-разговорных диалектов, а в связи с этим - в структуре и степени нормализации литературного языка. Так, письменная речь в древнейшие эпохи у европейских народов в разной степени насыщена диалектизмами. Сравнительное изучение деловых текстов с произведениями художественной литературы поможет распознать и сочетать отдельные диалектные черты, которые легли в основу литературных норм. Четвертая закономерность связана с процессами нормализации общелитературного языка, базирующегося на народной основе, и с отношением его к старой литературно-языковой традиции. К концу феодального периода (в одних государствах с XIV - XV вв., в других с XVI - XVII вв.) народный язык в разных европейских странах в той или иной степени вытесняет чужие языки из многих функциональных сфер общения. Так, королевская канцелярия в Париже пользуется французским языком в отдельных документах уже во втроой половине XIII в., но окончательный переход на французский язык совершается здесь на протяжении XIV в. Латинский язык в конце XVI - начале XVII в. постепенно теряет в Польше функции делового и административного языка. Единство национальных литературных норм складывается в эпоху формирования и развития нации чаще всего сначала в письменной разновидности литературного языка, но иногда параллельно и в разговорной, и в письменной его форме. Характерно, что в Русском государстве XVI - XVII вв. идет усиленная работа по упорядочению и канонизации норм государственного делового приказного языка параллельно с формированием единых норм общего разговорного московского языка. Тот же процесс наблюдается и в других славянских языках. Для болгарского и сербского языков этот синтетический процесс менее характерен, так как в Болгарии и Сербии не было благоприятных условий для развития на народной основе своего делового государственного и канцелярского языка. Примером славянских национальных литературных языков, сохранивших связь с древним (письменным) литературным языком, могут служить прежде всего русский, затем польский и в известной мере чешский. Национальные языки, ставшие на путь разрыва (в разной степени решительного) со старой письменно-литературной традицией, - это сербо-хорватский, отчасти украинский. Наконец, есть славянские языки, развитие которых в качестве литературных языков было прервано, и потому возникновение соответствующих национальных литературных языков (более позднее, чем у древнеславянских народов) привело также к разрыву со старописьменной (или более поздней) традицией, - это белорусский, македонский. С историей литературного языка средневековья неразрывно связан вопрос о специфических для данного народа условиях и исторических закономерностях образования национального литературного языка. Одной из спорных проблем является проблема исторических законов постепенного формирования и закрепления элементов национальных литературных языков в эпоху существования и развития народностей. Высказывались различные взгляды на самый характер и способ создания системы национального языка. Одни языковеды и историки подчеркивали, что базой образования национального литературного языка является постепенное складывание общенародного разговорного языка; другие, наоборот, утверждают, что национальный язык прежде всего определяется и кристаллируется в сфере письменного языка; третьи доказывают внутреннюю связь и структурную согласованность объединенных процессов в сфере письменно-литературных и народно-разговорных языков. Пятая закономерность развития литературных языков в разные периоды их истории - это сложные стилистические взаимоотношения между разными системами выражения при становлении общенациональной нормы литературного языка. Например, сложная проблема теории трех стилей во французском языке XVI - XVII вв. и в русском литературном языке XVIII - начала XIX в. Та же в основном проблематика возникает по отношению к болгарскому и отчасти сербскому литературному языку XIX в., по отношению к старочешскому книжному и разговорному языку в истории чешского языка начала XIX в. Разумеется, этими общими историческими закономерностями не исчерпываются различия в характеристических и типологических свойствах разных периодов разыития литературных языков Запада (в том числе и славянских) и Востока. "Очень мало изучена история изменений стилей языка. Нет последовательной разносторонней характеристики стилей литературного языка в разные эпохи, не вскрыты основные тенденции и закономерности процессов формирования и преобразования этих стилей. Очень сложен и запутан вопрос о соотношении литературных жанров и стилей языка" (сб. "Вопросы советской науки...", 1957, вып. 15, стр. 16). Между тем многие лингвисты считают развитие и осложнение системы стилей одним из основных признаков исторического движения и периодизации литературных языков. Многочисленные исследования советских ученых посвящены общетеоретическим и конкретно-историческим вопросам образования разных национальных литературных языков: специфике функций языка нации по сравнению с языком народности, точному содержанию самого понятия "национальный язык" в его соотнесении с такими категориями, как "литературный язык", "литературная норма", "общенациональная норма", "территориальный диалект", "культурный диалект", "интердиалект", разговорно-литературная форма национального языка и т.п. Для определения различий в закономерностях формирования и развития национальных литературных языков привлекались языки с разнотипными традициями, находящиеся на разных ступенях развития, оформившиеся в разных исторических условиях. Очень мало материала извлекалось из истории славянских литературных языков. Между тем выяснилось, что литературный язык в разные периоды развития языка народа занимает в его системе разное место. В ранние периоды образования буржуазных наций литературным языком владеют ограниченные социальные группировки, основная же масса сельского, а также городского населения использует диалект, полудиалект и городское просторечие; тем самым национальный язык, если считать его ядром литературного языка, оказался бы принадлежностью лишь части нации. Только в эпоху существования развитых национальных языков, особенно в социалистическом обществе, литературный язык как высший нормированный тип общенародного языка постепенно вытесняет диалекты и интердиалекты и становится как в устном, так и в письменном общении выразителем подлинной общенациональной нормы. Основным признаком развития национального языка, в отличие от языка народности, является наличие единого, общего для всей нации и охватывающего все сферы общения нормированного литературного языка, сложившегося на народной основе; поэтому изучение процесса укрепления и развития общенациональной литературной нормы становится одной из главных задач истории национального литературного языка. Средневековый литературный язык и новый литературный язык, связанный с формированием нации, различны по своему отношению к народной речи, по диапазону своего действия и, следовательно, по степени общественного значения, а также по согласованности и сплоченности своей нормативной системы и по характеру ее стилистического варьирования. Наблюдения над диалектной базой или диалектными процессами образования некоторых языков, например французского, испанского, голландского, а из славянских - русского, польского и отчасти болгарского языков, приводит к установлению таких закономерностей: "В становлении литературной нормы данного языка могут участвовать не только тот диалект или те диалекты, из которых она в процессе их интеграции непосредственно вырастает, но косвенно, через традицию литературного языка более раннего периода, и другие диалекты, входящие в состав данного национального языка. К этому сложному процессу в целом, при учете всего его конкретного своеобразия, как нельзя более применимо понятие концентрации диалектов, в результате которой и формируется единая литературная норма национального языка в ее письменной и устной формах, подчиняющая себе все многообразие территориальных диалектов" (С.А. Миронов. Диалектная основа литературной нормы нидерландского национального языка, в сб. "Вопросы формирования и развития национальных языков", 1960, стр. 64). Становление норм разговорной формы национального литературного языка - сложный и длительный процесс. Позднее всего устанавливаются орфоэпические произносительные нормы. Нормы общей национальной разговорно-литературной речи складываются в связи (и обычно в тесном взаимодействии) с нормами литературно-письменного национального языка. Тенденция к их внутреннему единству при наличии существенных структурных различий - одна из важных закономерностей развития национальных литературных языков, резко отличающая их от круга соотносительных языковых явлений донациональной эпохи. В некоторых социально-исторических условиях этот процесс формирования разговорного литературного языка бывает осложнен дополнительными факторами, например разговорный чешский литературный язык в течение XVII и XVIII вв. был почти совершенно вытеснен из обиходной речи образованных слоев населения немецким языком (разговорная чешская речь жила лишь в диалектных разновидностях в деревне). Только в последние десятилетия XVIII в. чешский литературный язык начинает возрождаться и притом только как письменный язык с рядом архаических для того времени и чуждых бытовой речи народа явлений. Это противоречие между официальной нормой литературного языка и чувством живого языка тормозило образование разговорной формы национального литературного языка. В устном общении и среди интеллигенции часто употреблялись интердиалекты (особенно региональная форма нелитературного языка в области Чехии - obecna cestina) и остатки старых диалектов или смешанная речь, в которой сталкивались литературные и нелитературные элементы. Лишь за последнее столетие в основном образовался новый разговорный чешский литературный язык. Если средневековый литературный язык использовался сравнительно ограниченными общественными слоями и только в письменной разновидности, то национальный литературный язык приобретает значение, приближающееся к всенародному, и применяется как в письменном, так и в устном общении. В истории литературного языка особенно резко выступает различие двух аспектов развития языка - функционального и структурного. Функции литературного языка в донациональную эпоху могут быть распределены между двумя и даже больше языками (ср., например, старославянский и народные языки у восточных и южных славян, латинский язык у германских и западнославянских народов и другие подобные явления, у тюркских народов с арабским языком и т.д.). Самый характер распределения функций обусловлен социально-историческими причинами. Характерны в этом отношении различия между старославянским и латинским языками в степени охвата разных сфер функционально-общественной речевой деятельности (например, в сфере права и юрисдикции). Принцип "поливалентности" как один из признаков литературного языка исторически обусловлен. Его содержание и границы определяются билингвизмом (двуязычием) донациональной эпохи и непрерывностью развития у какого-либо народа своей собственной народно-языковой литературной традиции. Закономерности структурного развития разных типов письменно-книжных языков различны в донациональную эпоху. "Чужой язык" (например, старославянский у славянских народов и у румын, латинский в западнославянских и германских странах) в качестве литературного языка в большей степени подчинен внешним факторам, чем внутренним законам своего развития. Одни и те же памятники церковнославянской письменности и книжно-славянского языка, например в истории древнерусской литературы, переписываются - с некоторыми грамматическими и лексическими изменениями - с XIII до XVII в. и сохраняют свою актуальность. Очень интересны вопросы билингвизма в его разных конкретно-исторических формах, важные для изучения развития литературного языка в период позднего средневековья (см. наблюдения К. Баквиса в работе: Backvis C. Quelques remarques sur le bilinguisme latino-polonais dans la Pologne du seizieme siecle, 1958). В процессе формирования отдельных национальных родственных литературных языков рельефно выступает своеобразный принцип или закон "взаимопомощи". Например, известна роль русского языка в образовании болгарского национального литературного языка, роль украинского, польского и русского языка в формировании белорусского языка, роль чешского в становлении польского национального литературного языка. При этом результаты влияния русского, украинского и польского языков ничуть не ослабили национальную специфику белорусского литературного языка, наоборот в процессе контактов с этими языками активизировались его внутренние ресурсы и более осознанно определились национальные нормы мышления. В период развития национальных славянских литературных языков существенно изменяется роль отдельных языков как источника их влияния на другие. Можно считать, что литературный язык никогда не совпадает со своей диалектной основой, даже если этот диалектный источник литературного формирования является главным или претендует на основную роль. Литературный язык всегда в идеале рассчитан на общее или общенародное употребление. Отсюда развивавется принцип генерализации форм и категорий, даже если их истоки - местные, локальные. В развитии народных языков наблюдаются некоторые общие закономерности в преднациональную эпоху в движении от интердиалектных форм (обычно устных) до национального литературного языка нового времени. Образуются так наз. культурные диалекты, которые ложатся в основу литературно-письменной традиции и оказывают большое влияние на формирование и развитие национального литературного языка.