Функционирование зоометафор в произведениях А.П. Чехова
Характеристика основных видов и функций метафор, представленных в языке. Роль переносного значения слов в современном мире. Зоонимы в рассказах А.П. Чехова и их классификация. Анализ фразеологической активности зоометафор в произведениях писателя.
| Рубрика | Иностранные языки и языкознание |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 14.01.2016 |
| Размер файла | 89,5 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
ВВЕДЕНИЕ
Метафора - это способ переосмысления значения слова на основании сходства. Она, согласно Аристотелю [Аристотель 1998: 1099], даёт возможность и право, «говоря о действительном, соединять с ним невозможное», иными словами, метафора называет предмет не принадлежащим ему именем через элемент сходства, сопоставления. Ведь, как говорил Аристотель: «Создавать хорошие метафоры - значит, подмечать сходство» [Аристотель 1998: 1101].
Метафора - универсальное явление в языке. Её универсальность проявляется не только в пространстве и во времени, но и в структуре языка и в его функционировании. Она присуща всем языкам и во все эпохи; она охватывает разные аспекты языка и проявляется во всех его функциональных разновидностях. Метафора издавна привлекала к себе внимание наблюдателей и исследователей человеческой речи. Одним из первых исследователей метафоры является великий греческий философ Аристотель, живший более двух тысяч лет назад.
В наше время интерес к метафоре не только не иссяк, но даже увеличился. Метафора стала предметом исследования специалистов из различных областей языкознания и когнитивной психологии, а также специалистов физики элементарных частиц, астрономии и математики [Телия 1988: 4, 127]. Помимо этого, изучение метафоры захватило и другие области знания, а именно: философию, логику, герменевтику, литературоведение, литературную критику, теорию изящных искусств [Арутюнова 1990: 5]. Метафора является универсальным орудием мышления и познания мира во всех сферах деятельности. Благодаря ей язык представляет собой постоянно преобразующуюся систему. Она создаёт новые смыслы на всех значимых уровнях языковой структуры - на лексическом, синтаксическом и морфемном - и постоянно пополняет, таким образом, наш лексикон. [Телия 1988: 4].
В последние десятилетия метафору стали изучать не только в области филологии (риторики, стилистики, литературной критики), в которой преобладали анализ и оценка поэтической метафоры, но и в области изучения практической речи. А также метафору стали исследовать в тех сферах, которые обращены к мышлению, познанию и сознанию, к концептуальным системам и, наконец, к моделированию искусственного интеллекта. Толчок к возрастанию теоретического интереса к метафоре был вызван увеличением её присутствия в различных видах текстов, начиная от поэтической речи и публицистики и кончая языками разных отраслей научного знания. Данное распространение метафоры в разных видах дискурса, безусловно, не осталось незамеченным. Лингвисты, искусствоведы, философы и психологи обратились к проблеме метафоры с возросшим интересом. Так, появились исследования метафоры в различных терминологических системах, в детской речи и дидактической литературе, в разных видах средств массовой информации, в языке рекламы, в наименованиях товаров, в заголовках, в спорте и даже в речи глухонемых. [Арутюнова 1990: 5-6].
Г.Н. Скляревская [Скляревская 1993: 6-11] отмечает одиннадцать разных аспектов (направлений) современного исследования языковых метафор. Этими аспектами являются: 1) семасиологическое направление, 2) ономасиологическое направление, 3) гносеологическое направление, 4) логическое направление, 5) собственно лингвистическое направление, 6) лингво-стилистическое направление, 7) психолингвистическое направление, 8) экспрессиологическое направление, 9) лингвистико-литературоведческое направление, 10) лексикологическое направление, 11) лексикографическое направление. Однако существует немало таких исследований, которые касаются нескольких направлений одновременно, поэтому их нельзя однозначно поместить в рамки только одного из этих направлений.
Большой вклад в развитие теории метафоры внесли философы М. Блэк и А. Ричардс, а также американские лингвисты Дж. Лакофф и М. Джонсон. Их взгляды также представлены в данной работе.
В работе будут представлены мнения философов, лингвистов и когнитивистов о метафоре. Также хотелось бы коснуться вопроса о месте метафоры в ряду других тропов, поэтической и языковой символики: образа, символа, олицетворения, сравнения, метонимии и метаморфозы.
Основное внимание будет уделено зоометафорам в рассказах А.П. Чехова. Использование им этих языковых единиц, частотность употребления и оценочная коннотация.
Актуальность данного исследования объясняется тем, что при всем внимании, которое уделяется вопросу зоометафор, в лингвистике недостаточно изучен этот аспект.
Целью данной работы является выявление функции зоометафоры в художественном тексте. Для углубления взгляда на языковую метафору как на системное языковое явление принимаются попытки анализа метафорических выражений с зоолексемами.
Эта цель определила постановку следующих задач:
1) представить некоторые определения метафоры;
2) проанализировать виды метафор, представленных в языке;
3) обозначить ее разнообразные функции;
4) выявить роль метафор в современном мире;
5) рассмотреть зоометафоры в рассказах А.П. Чехова и представить классификацию;
6) провести анализ функционирования зоометафор в прозе А.П. Чехова.
Объектом исследования являются зоометафоры, которые встречаются в рассказах А.П. Чехова.
Предметом исследования являются зоолексемы, их интерпретация А.П. Чеховым и их оценочная коннотация.
Материалом научного исследования послужили отрывки, содержащие в себе зоометафоры, взятые из рассказов А.П. Чехова методом сплошной выборки.
В качестве источника для исследования были взяты рассказы А.П. Чехова.
Для решения поставленных задач использованы следующие методы и приемы: метод выборки языкового материала из рассказов; описательный метод, включающий сравнение, наблюдение и классификацию анализируемого материала.
Теоретическая значимость данной работы заключается в том, что мы попытались расширить границы рассмотрения зоометафоры в разных сферах науки, что дает возможность углубить ее исследование в лингвистике. А практическая значимость заключается в возможности использования текстов, содержащих зоометафоры в рассказах А.П. Чехова на уроках литературы при подготовке к Единому Государственному Экзамену (задания Б8), а также на уроках русского языка при изучении таких тем, как: «Прямое и косвенное значения слов», «Средства выразительности».
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
ГЛАВА 1. МЕТАФОРА В ЯЗЫКЕ
1.1 Что такое метафора
В данной главе мы представим различные определения метафоры и ознакомимся с суждениями философов, лингвистов и когнитивистов о метафоре.
Определение метафоры
Слово метафора происходит из греческого языка и означает «перенос». Рассмотрим несколько определений метафоры.
· Традиционное определение метафоры: «Метафора -- это оборот речи, заключающий скрытое уподобление, образное сближение слов на базе их переносного значения» [Ивин 1998: 6].
· Метафора - троп или фигура речи, употребление слова, обозначающего некоторый класс объектов, явлений, действий или признаков, для характеризации или номинации другого, сходного с данным, класса объектов или индивида. Например: Собакевич - настоящий медведь. В широком смысле метафора - это любой вид использования слов в переносном значении [РЯЭ: 233].
· Метафора - 1) троп, основанный на принципе сходства. В основе метафоры заложена способность слова к удвоению или умножению в речи номинативной, т. е. обозначающей функции. 2) Метафорой называют также употребление слова во вторичном значении, связанном с первичным по принципу сходства [БСЭ 1997: 146].
· Обобщённое определение: метафора - «употребление слова или выражения в переносном значении, основанное на сходстве, сравнении, аналогии; слово или выражение таким образом употреблённое» [БТС 1998: 537].
· Наиболее общее определение метафоры - «троп, перенесение свойств одного предмета (явления) на другой на основании признака, общего для обоих сопоставляемых членов» [СЭС 1980: 805]. Например: говор волн и бронза мускулов.
· Упрощённое определение: «Метафора - иносказание - в переносном смысле сказанное» [Михельсон 1994: 550].
Со времен Аристотеля метафора рассматривается как сокращенное или «скрытое» сравнение, т. е. это такое сравнение, из которого исключены предикаты подобия (похож, напоминает и др.) и компаративные союзы (как, как будто, как бы, словно, точно, ровно и др.). Так, о храбром человеке можно сказать: Он лев (Он как лев) [Veale 1998].
Однако метафора - это, прежде всего, языковое явление [Скляревская 1993: 3]. И уже в глубокой античности метафору признавали одним из основных приемов познания объектов действительности, их наименования, создания художественных образов и порождения новых значений.
Основой всех исследований метафоры ещё со времён Аристотеля была двупространственная модель метафоры. Она подкреплялась целой вереницей концептуальных теорий - от Ницше, далее Ричардса, Блэка и Кестлера и до Лакоффа и Джонсона. Все эти теории объединяет утверждение, что метафора основывается на взаимодействии двух концептуальных пространств - во-первых, отражаемого метафорой пространства (оно именуется по-разному: цель, тенор или топик), а во- вторых, пространства, которое несет метафорическое описание (оно называется транспорт или источник). Дальнейшим развитием этой двухпространственной модели стала разработанная когнитивистами Дж. Факонье и М. Тернером «многопространственная» теория, или теория «схемы концептуальной интеграции». Она представляет нам общий взгляд на родственные когнитивные теории, которые традиционно считались относительно независимыми: теорию метафоры, теорию аналогии, концептуальной комбинации, грамматикализации, теорию решения абстрактных задач [Скляревская 1993: 5-7].
Философы о метафоре
Первое известное определение метафоры было дано Аристотелем в его «Поэтике» [Аристотель 1998: 1096]:
Метафора - перенесение слова с измененным значением из рода в вид, или из вида в род, или из вида в вид, или по аналогии.
Иными словами, метафора - это приложение к одной вещи имени, принадлежащего другой. Можно приложить: 1) имя рода к элементу рода; 2) имя элемента рода к роду; 3) имя одного элемента рода к другому элементу того же рода; 4) перенос может основываться на пропорции.
Данное определение Аристотеля можно проиллюстрировать следующими примерами: 1) перенос рода на элемент рода: Вот стоит моё судно. Здесь происходит перенос рода или родового понятия «стоять» на элемент рода «стоять с опущенным якорем». 2) Перенос элемента рода на род: Десять тысяч благородных дел совершил Одиссей. В данном примере элемент рода «десять тысяч», обозначающий «большое число», используется вместо родового понятия «множество». 3) Перенос элемента рода на элемент рода: Зачёркивать жизнь бронзой и резать воду вынутой из ножен бронзой. Глаголы зачёркивать и резать, употребляемые в этих выражениях, являются элементами рода общего родового термина «уничтожать». 4) Аналогия пропорций: Вечер - это старость дня, а старость - это вечер (или закат) Данная аналогия основывается на том, что старость для жизни означает то же самое, что и вечер для дня [Аристотель 1998: 1097].
Такого определения метафоры придерживаются уже более двух тысяч лет, более того, Аристотель (цит. по Veale 1998: s.v. Aristotle) в своей «Риторике» признаёт, что метафора - это не пустая игра слов. «Кроме того, метафора в высшей степени поучительна», - пишет он. Аристотель считает метафору живым процессом коммуникации и обучения. Таким образом, он относит ее к сфере научения, где она может рассматриваться как необходимая когнитивная (познавательная) функция.
Философы и учёные романтического склада считали метафору единственным способом не только выражения мысли, но и самого мышления. Ф. Ницше, например, считал, что между субъектом и объектом возможно лишь эстетическое отношение, выражаемое метафорой. Поэтому стремление человека к созданию метафор неискоренимо. Ницше подчёркивал, что познание, в сущности, метафорично. Без метафор мы лишаемся возможности спорить об истине, ибо, согласно Ницше:
Что такое истина? Движущаяся толпа метафор, метонимий, антропоморфизмов, - короче, сумма человеческих отношений... [Veale 1998: s.v. F. Nietzsche].
Ницше видел метафору не просто как частичку процесса обучения, а как базис всего знания, всех когнитивных процессов.
Нет никакого «реального» выражения или «реального» знания без применения метафоры, но и тут еще остаются иллюзии [...] Наиболее привычные метафоры теперь являются мерилом истинности для более редких. Самое существенное различие заключается в разнице между привычным и новым, частым и редким. Знание - это не что иное, как работа с любимыми метафорами, подражание, которое не должно больше считаться подражанием [Veale 1998: s.v. F. Nietzsche].
Ницше подчёркивает, что «разница между буквальным и фигуральным- это не разница между истиной и ложью, а между старым и новым».
Таким образом, Ницше показывает нам, как язык создает постоянный поток концептуальных договоренностей, через которые в язык проникают новые метафоры. Эти метафоры постепенно становятся общепринятыми, затем впоследствии устаревают, образуя рамки, внутри которых могут рождаться новые метафоры.
Философ M. Блэк [Black 1962: 25] развил интеракционный подход, ставший продолжением и уточнением работ А. Ричардса. В самых общих чертах его подход утверждает, что метафора - это процесс, представляющий собой нечто большее, нежели простая словесная комбинация. Метафора как органический феномен языка проявляется во взаимодействиях и интеракциях концептуальных структур, лежащих в основе слов. В качестве примера Блэк приводит метафору человек - это волк, обладающую структурой в виде схемы человек-как-волк. Однако само существование этой схемы изменяет значения обоих первоначальных концептов человек и волк, позволяя некоторым предикатам, обычно применяемым к одному концепту, применяться (возможно, с изменением смысла) и к другому. Таким образом, эта интеракционная схема - больше, чем простая комбинация, так как она заставляет свои компоненты концептуально приближаться друг к другу: люди до некоторой степени теряют человеческий облик, а волки, соответственно, становятся более человекоподобными. Так, данная метафора влияет не только на наш взгляд на людей, но и на наше отношение к волкам. То есть, в отличие от комбинации, просто соединяющей две концептуальные структуры, интеракция вызывает обмен предикатами / ассоциациями между двумя изначальными концептами. А. Ричардс называет этот взаимный обмен «фундаментальным перекрестным заимствованием мыслей» [Black 1962: 27-35].
Таким образом, теория интеракций Блэка превращает метафору в когнитивное средство.
Философ Д. Дэвидсон считает такой взгляд на метафору неверным и предлагает свой анализ метафоры. Он пишет:
«Для меня важно различие между тем, что слова означают, и тем, какое действие они производят. Думаю, что метафора принадлежит исключительно сфере производимых действий.» [Veale 1998: s.v. D. Davidson].
Итак, Дэвидсон полагает, что «действие» метафоры относится целиком к сфере прагматики, к области воздействий на интерпретанта, а не к сфере семантики, поскольку для него метафора представляет собой противоречивую, а потому ложную структуру, не несущую в себе никакого когнитивного содержания.
Дэвидсон подчеркивает, что подразумеваемое значение высказывания не является носителем метафоры (как второго смысла), его скорее создаёт слушатель в ответ на метафору:
Метафора означает только то, что означают образующие ее слова в своей самой буквальной интерпретации и ничего больше. Главная ошибка состоит в идее, что метафора кроме своего буквального смысла или значения, обладает еще каким-то особым значением [Veale 1998: s.v. D. Davidson].
С. Харнад, философ и психолог, напротив, рассматривает метафору как когнитивный механизм, с помощью которого непрерывные аналоговые (и сенсорно- обоснованные) восприятия, уже прошедшие процесс категоризации (символообразования), переоцениваются в новых концептуальных контекстах. Данный подход интересен тем, что он подчеркивает дуальность и двойственность представления метафоры в сознании [Veale 1998: s.v. S. Harnad].
Лингвисты о метафоре
Труды Дж. Лакоффа и его соавтора М. Джонсона подчеркивают когнитивную роль метафоры и ее глубокую укоренённость в сознании и мышлении человека. Метафора, с точки зрения Лакоффа, не является поверхностным риторическим механизмом украшения речи, он считает её фундаментальным когнитивным агентом, организующим наши мысли, оформляющим суждения и структурирующим язык. Дж. Лакофф показывает, что метафора настолько пропитывает нашу обычную, риторически не приукрашенную речь, что к этому тропу невозможно больше относиться как к чему-то сверхъестественному. В качестве примера Лакофф приводит метафоры Спор - это война и Любовь - это путешествие. Эти метафоры обладают огромной творческой силой, они проявляют себя в различных образах, каждый из которых раскрывает особую грань метафоры [Veale 1998: s.v. Lakoff & Johnson].
Метафоры, по мнению Дж. Лакоффа, облегчают процесс мышления, представляя нам пространство, внутри которого мы можем осваивать эмпирически приобретенные абстрактные концепты. Переплетение метафор, лежащее в основе мыслительной деятельности, формирует сеть концептов, т. е. когнитивную карту. Организованная таким образом когнитивная карта укореняет абстрактные концепты в физическом опыте когнитивного агента, в его отношениях с внешним миром. Главным компонентом когнитивной карты человека является то, что Лакофф называет когнитивной топологией: «это механизм, который мы накладываем на пространство структуры так, чтобы поддержать свои пространственные умозаключения» [Veale 1998: s.v. Lakoff & Johnson].
Сам когнитивный агент играет очень важную роль в этой организации. Абстрактные мысли структурированы относительно субъективных, эгоцентричных свойств, которые агент проецирует на мир посредством своей когнитивной карты, а не относительно объективно существующих пространственных ориентиров мира. Так, часто неверно понимаются фразы, относящиеся к временным моментам, например: Давайте отодвинем встречу на неделю. Если рассматривать эту фразу во времени, движущемся по линии от прошлого к будущему, то данное предложение легко истолковать как «давайте назначим встречу на одну неделю раньше» - таким образом, встреча сдвигается по объективной временной линии на неделю назад. Но если трактовать эту фразу с эгоцентрической позиции, то её можно перевести иначе: «давайте назначим встречу на одну неделю позже». В данном случае наблюдатель, находящийся в какой-то конкретной точке временной линии, переносит встречу на одну неделю вперёд (т. е. в будущее).
Этот пример показывает, что даже одна и та же метафора времени может быть по-разному понята в зависимости от того, на какой относительной позиции находится наблюдатель внутри своей когнитивной топологии [Veale 1998: s.v. Lakoff & Johnson].
Философ, историк и семиотик У. Эко в своей книге «Семиотика и философия языка» предложил семиотическую точку зрения на метафору, в которой она представляется особым нестабильным или динамическим знаком. В этой книге Эко раскрывает оригинальную теорию Аристотеля, указывая на её ясную связь со многими современными теориями. А также он признаёт за метафорой главенствующую когнитивную роль при создании новых концептуальных структур [Veale 1998: s.v. U. Eco].
Когнитивист Э. Ортони выдвинул теорию, которая утверждает, что метафора содержит в себе «несогласованность выраженных свойств». С этой точки зрения, метафоры появляются тогда, когда говорящий желает подчеркнуть какие-то не сильно выраженные свойства тенора, проводя сравнение с концептом - транспортом, в котором эти свойства выглядят более выраженными. Таким образом, сравнение Энциклопедии подобны сокровищницам метафорично, потому что оно содержит несогласованность выраженных свойств, а сравнение Энциклопедии подобны словарям - буквально, так как в нём выраженные свойства согласованы между собой, или тенор и транспорт уравновешены. Теория Ортони, таким образом, является разновидностью точки зрения на метафору как на особое сравнение [Veale 1998: s.v. A. Ortony].
Э. Ортони прослеживает эффекты длительного действия метафоры и интерпретирует метафору как силу, способную вызывать лингвистические изменения. Согласно Ортони, метафора не только подчёркивает некоторые невыраженные свойства (предикаты) тенора, но также выделяет, продвигает некоторые свойства тенора на новый уровень выраженности. Поэтому метафоры могут изменить не только способ вашего выражения, но и наши мысли.
Подход Ортони обычно включается в качестве основного компонента в другие, более сложные теории метафоры. Так, например, создатели модели оценки метафоры Р. Торонто и Р. Штернберг рассматривают возможность включения в эту оценку параметра несогласованности выраженных свойств [Veale 1998: s.v. A. Ortony].
Для интерпретации метафоры важно найти способ, оценивающий качество метафоры. В конце концов, метафора - это способ коммуникации, который преследует в зашифрованном виде определенные коммуникативные, мотивирующие, обоснованные в данных обстоятельствах цели. Определение и оценка этих целей составляет значительную часть процесса интерпретации. В этой связи Торонто и Штернберг предложили геометрическую меру качества метафоры, которая основана на понятии пространственного положения концептов тенора и транспорта внутри соответствующих концептуальных областей, на параметрах расстояния, дистанции между различными концептуальными областями. Согласно Торонто и Штернбергу, «внутренняя дистанция» метафоры определяет относительное местоположение тенора и транспорта внутри их собственных концептуальных областей, выделяя те метафоры, которые сопоставляют похожее с похожим. И наоборот, «внешняя дистанция» метафоры измеряет величину концептуальной удаленности тенора и транспорта в некотором n-мерном пространстве свойств. Торонто и Штернберг утверждают, что качество метафоры пропорционально «внешней дистанции» метафоры, т. е. чем больше концептуальный размах метафоры, тем выше ее качество [Veale 1998: s.v. Tourangeau & Sternberg].
Некоторая сложность состоит в том, что реальная структура знаний о мире, которая задействуется метафорой, не обязательно открывает возможность интерпретации метафоры только на основе пространств тенора и транспорта. Например, часто получается, что определенное знание низкого уровня является общим для каждого пространства и действует в качестве посредника между концептуальными сферами. Также бывает, что какое-то постороннее знание, в частности, посторонние метафоры используются в качестве субстанции, соединяющей два эти пространства. Кроме того, метафора часто порождает новое концептуальное пространство, которое структурно происходит из взаимодействия пространств источника и цели, но обладает при этом своим собственным концептуальным существованием, позволяющим ему развиваться и расширяться, благодаря появлению новых ассоциаций независимо от своих прототипов. Схема концептуальной интеграции, разработанная когнитивистами Дж. Факонье и М. Тернером, позволяет теоретически описать все эти возможности. В их схеме к паре традиционных входных пространств добавляется два дополнительных: родовое пространство, которое содержит фоновые знания, общие для входных пространств, и выходное смешанное пространство, содержащее концептуальный продукт интеграции [Veale 1998: s.v. Fauconnier & Turner].
В случае метафорических смешений родовое пространство определяет основные конвенции, лежащие в основе более сложной метафоры. Так, в примере Факонье и Тернера Смерть - беспощадный жнец родовое пространство вносит определённые структуры, имеющие отношение к процессу персонификации (олицетворения) и служащие медиатором (соединяющим инструментом) между входными пространствами метафизического концепта «смерть» и физического концепта «жнец» [Veale 1998: s.v. Fauconnier & Turner].
В результате образуется новое смешанное пространство, в которое спроектированы элементы входных пространств. Интеграционная теория дает убедительное объяснение тому, почему многие метафоры смешения часто обладают свойствами, которые, с точки зрения влияний входных пространств, являются ненормальными. Например, термин «черная дыра», предложенный физиком Дж. Уилером, смешивает абстрактное понятие о странном астрономическом феномене с общепринятым понятием дыры или трещины. Соответствующая этому смешению образ-схема в родовом пространстве возникает вследствие часто используемого в современной физике представления о пространстве-времени как о ткани, материи. В это смешение делает вклад и дополнительное пространство - источник: пространство понятия «чернота», которое привносит в конечный концепт таинственность, невидимость и неизвестность. Но при этих условиях в концепте «дыра» возникает конфликт, поскольку принято считать, что всё попадающее в черную дыру исчезает, а это противоречит нашим житейским представлениям о реальных дырах, например, о дырах в стенах или дырах в одежде [Veale 1998: s.v. Fauconnier & Turner].
1.2 Виды метафор
Для более полного изучения различных сторон метафоры рассмотрим виды метафор и коснёмся вопроса о месте метафоры в ряду других тропов, поэтической и языковой символики: образа, символа, олицетворения, а также тех из них, которые находятся в непосредственных с метафорой системных отношениях: сравнения, метонимии и метаморфозы.
Типы метафор
Как отмечает В.Н. Телия [Телия 1988: 174], по данным разных авторов, насчитывается от 14 до 37 разных видов метафоры, что говорит о многообразии мнений в этой области науки. Разные исследователи не только по-разному понимают типы метафор, но и называют их по-разному [Скляревская 1993: 29-30].
Метафора имеет двоякую сущность. Она может быть одновременно и средством языка, и поэтической фигурой. Метафора, заложенная в самой природе языка, называется языковой метафорой (ЯМ). Этот языковой феномен представляет собой готовый элемент лексики, такую метафору не нужно каждый раз создавать. Примерами ЯМ могут служить: железная дисциплина, сырой закон, спор разгорелся. Метафора, являющаяся фигурой художественной речи и относящаяся к категории поэтики, называется художественной метафорой (ХМ), например: Целый день осыпаются с клёнов силуэты багровых сердец [Заболоцкий 1985: 216]. Мы часто, сами того не замечая, употребляем в речи языковые метафоры. Художественные метафоры, напротив, можно легко заметить, так как они обладают большей образностью [Скляревская 1993: 30-31].
Некоторые исследователи считают, что языковая метафора имеет четыре типа; так, например, Н. Д. Арутюнова в своей книге «Язык и мир человека» [Арутюнова 1998: 35-67] отмечает следующие типы ЯМ: 1. Номинативная метафора (или «идентифицирующая» метафора) - это метафора, извлекающая новое имя из старого лексикона. Она действует в сфере обозначения объектов действительности, заменяя однообразное (дескриптивное) значение другим. Она служит так называемым переносом названия, отображая свойства уже существующих реалий. Например: рукав (реки), лист (бумаги), глазное яблоко, ушная раковина. Такого рода перенос, порождающий омонимию, обычно основывается на сходстве предметов либо по функции, либо по какому-либо внешнему, очевидному признаку. Номинативная метафора создает прозвища и клички индивидов, которые затем могут превратиться в имена собственные (например: Коробочка, Клещ, Сова). Метафора этого типа большей частью наглядна и апеллирует к зрению, а не к интуиции, как образная метафора. 2. Образная метафора - это метафора, в которой на место абстрактного имени ставятся конкретные существительные. Она характеризует конкретный предмет и вносит в его семантическую структуру фигуральное (образное) значение, например: Глаза у неё васильковые - васильки её глаз, Её волосы - чистое золото. Такая метафора способствует развитию синонимии. Третий тип метафоры, выделяемый Н. Д. Арутюновой, - это когнитивная (или предикатная, признаковая) метафора. Данная метафора прикладывает объекту «чужие» признаки, т. е. признаки, свойства и состояния другого класса предметов. Например: острый конфликт, завывание ветра, шёпот деревьев. Когнитивная метафора служит источником полисемии. И, наконец, четвёртый тип ЯМ - генерализирующая метафора (как конечный результат когнитивной метафоры) - это метафора, стирающая в лексическом значении слова границы между логическими порядками, например: мягкий матрац и мягкий звук, твёрдая земля и твёрдая воля. Такая метафора приводит к генерализации понятий и порождает логическую полисемию.
В отличие от Н. Д. Арутюновой, Г. Н. Скляревская, со своей стороны, называет номинативную метафору генетической метафорой, а образную метафору - живой. Также она рассматривает их не как типы (или виды) языковой метафоры, а как смежные с ЯМ семантические явления, т. е. сходные и соотносимые с языковой метафорой, но не обладающие при этом её специфическими свойствами. Она проводит решительное разделение между «живой» и генетической метафорой, а также между общеязыковой и художественной метафорой.
Генетическая метафора, в понимании Г. Н. Скляревской [Скляревская 1993: 41], - это метафора либо превратившаяся в абстрактное понятие (Дождь идёт, Лес шумит), либо потерявшая всякую связь с первоначальным образом и уже не имеющая ни стилистической, ни экспрессивной окраски (Ручка двери, Спинка стула). Такие метафоры также называют мёртвыми, стёртыми, лексическими и т.п.
Различия между языковой и художественной метафорой, по мнению Г. Н. Скляревской [Скляревская 1993: 34-35], соотносимы с различиями референциальных связей в обычной речи и в поэзии. Она считает, что ХМ всегда связана со «своим» контекстом, в то время как ЯМ представляет собой самостоятельную лексическую единицу и контекст для неё маловажен.
Г. Н. Скляревская [Скляревская 1993: 48] выделяет, в свою очередь, три семантических вида языковой метафоры: мотивированная ЯМ, синкретическая ЯМ и ассоциативная ЯМ. Однако их не всегда легко разграничить между собой.
Языковая метафора считается мотивированной, если она имеет семантический элемент, связывающий метафорическое значение с исходным. Такая метафора может основываться на сравнении, например: Важничает, как петух. Смотрел смело, как сокол. Упёрся, как осёл же: [Скляревская 1993: 49-52].
Синкретическая ЯМ образуется в результате смешения чувственных впечатлений (зрительных, слуховых, обонятельных и др.). Например: светлая личность, громкое имя, сладкий голос, острая боль, аромат новизны [Скляревская 1993: 52-55].
Ассоциативная ЯМ образуется по принципу ассоциативных связей, причём ассоциации могут быть разного рода. Ассоциативная ЯМ имеет две разновидности: признаковая и психологическая. Первая построена на ассоциациях, представляющих объективно присущие предмету признаки, например: лабиринт рассуждений (запутанный), рыцарь (благородный). Вторая - на ассоциациях, которые имеют некое общее психологическое впечатление, складывающееся под влиянием сходных воздействий на органы чувств. Например: заяц (трусливый человек), собачий холод (очень сильный), попугай (человек, не имеющий своего мнения) [Скляревская 1993: 56-62].
Метафора, образ и символ
Н.В. Павлович [Павлович 1995: 6] считает, что образ - это 'сходство несходного, или отождествление противоречащих (противоположных, несходных, семантически далёких и т.п.) понятий', например: правдивая ложь. Отметим основные характеристики понятия «образ»: 1) образ имеет обобщённый характер, так как он создаётся комплексным восприятием действительности, в котором, прежде всего, участвуют зрительные впечатления, 2) в образе сосредоточено осознание основного факта отделимости и воспроизводимости формы, 3) в силу этого «природная» взаимосвязь формы и субстанции заменена в образе «культурным» соотношением формы и содержания, 4) образ един: в его структуре потенциальные стороны знака - план выражения (означающее) и план содержания (означаемое) - не сформированы и не разделены семиотической связкой, 5) содержательная сторона образа полна неопределённости, которая не позволяет ему быть объектом понимания: образы интерпретируются и осмысляются, 6) образ связан в большей мере с объектами действительности, чем с категориями смысла, 7) среда обитания образов - это человеческое сознание, в нём они субъективно окрашены и погружены в ассоциативные отношения, 8) образ может присутствовать в сознании только при условии удалённости объекта из поля прямого восприятия, 9) образы стихийно складываются в сознании и прибывают в нём в относительной независимости от воли человека, 10) образом является модель действительного объекта, взятого как целое, но не способного совпадать с ним в точности, 11) удаление образа от прообраза имеет предел, обозначенный границами класса. Образ представляет собой значение имени собственного. В связи с этим он сопровождает те категории объектов, которые имеют имя собственное, и сторонится тех, которые его лишены [Арутюнова 1998: 322-323].
Метафора является сдвоенным образом, создаваемым путём соотнесения друг к другу разных объектов, например: сокола - к человеку. Также метафора - это прямой наследник образа, потому что образ в ней постепенно стирается, а смысл выравнивается по законам стандартной семантики. Между тем как образ не допускает категориальной ошибки, метафора возникает только в условиях нарушения категориальных границ. Она производит сдвиг в классификации объекта, относя его к тому классу, к которому он не принадлежит, например: образ игры - к жизни. Кроме того, в то время как образ един, метафора является двойственной и двухкомпонентной. Она состоит из образа и «вылущенного» из него смысла [Арутюнова 1998: 323-324].
Символ является синонимом имён образ и знак. А. А. Сурков [КЛЭ 1971: 826] в своей «Краткой литературной энциклопедии» также приводит определение имени символ, подчёркивающее его близость к понятиям «образ» и «знак». Согласно Суркову, в широком смысле можно сказать, что символ есть образ, взятый в аспекте своей знаковости, и что он есть знак, наделённый всей органичностью и неисчерпаемой многозначностью образа. По А. А. Суркову, всякий символ есть образ (и всякий образ есть, хотя бы в некоторой мере, символ); но категория символа указывает на выход образа за собственные пределы, на присутствие некоторого смысла, нераздельно слитого с образом, но ему не тождественного. Примером этому может служить следующее предложение: Голубь с ветвью - символ (= образ) мира. Итак, основой символа является образ, над которым надстраивается и символ, и знак [Арутюнова 1998: 338].
Между метафорой и символом есть много общего, но, несмотря на это, с точки зрения своего положения в иерархии семиотических концептов, их нельзя приравнивать друг к другу. Проследим в первую очередь за сходствами метафоры и символа.
Понятия символа и метафоры близки и пересекаются между собой благодаря тому, что в их основе лежит образ. Возникновение метафоры и символа осуществляется стихийно в процессе художественного освоения мира, но их значение не является полностью сформированным. Как метафора, так и символ - это объекты интерпретации, поэтому они не могут служить орудием коммуникации. Ни метафорами, ни символами не передают сообщений [Арутюнова 1990: 22-23].
Теперь остановимся на отличиях символа и метафоры. Если символ функционален, то метафора семантична. Вместе с тем как метафора выражает конкретный субъект, связанный с действительностью, символ обозначает вечную и ускользающую, но подлинную реальность. Метафора, создавая образ объекта, углубляет понимание реальности, а символ уводит его за пределы [Арутюнова 1998: 338-339].
В отличие от метафоры, символу не свойственна предикатная позиция. Символ тяготеет к графическому изображению, в то время как метафора не просится на бумагу. Если метафора выполняет характеризующую функцию, то символ - дейктическую. Отличием символа от метафоры является не только наличие у него определённой экстралингвистической функции, но и сама его семантическая структура. Символ состоит из трёх компонентов: из означаемого, означающего и семиотической связки - основного элемента структуры, устанавливающего между сторонами знака конкретные отношения. Между тем, как уже отмечалось, метафора по своей структуре является двухкомпонентной, и семиотическая связка в ней не выделена. В функциональном плане символ отличается от метафоры своей императивностью, в то время как метафора полностью лишена этого свойства [Арутюнова 1998: 340-341].
Метафора и олицетворение, метонимия, сравнение
Олицетворением называется такой приём изображения, когда в развёрнутой метафоре какое-нибудь явление мёртвой природы наделяется всеми свойствами живой личности [Томашевский 1998: 29]. Например:
Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл - и вот сама
Идёт волшебница зима.
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки зимы.
[Пушкин 1986: 304].
Также, согласно авторскому коллективу Очерков истории языка и русской поэзии 20 века [Очерки 1994: 13], олицетворение - это увеличение меры духовности, присущей денотату. Оно исполняет роль дифференциального признака метафоры, и поэтому часто рассматривается в качестве её атрибута. Кроме того, между общеязыковой (формальной) метафорой и олицетворением существует генетическая взаимозависимость, при которой общеязыковая метафора заменяет олицетворение, а олицетворение, восстанавливая предметный смысл, заменяет метафору. Например: По стене сбежали стрелки. Час похож на таракана. Брось, к чему швырять тарелки, Бить тревогу, бить стаканы? (1918). В данном примере словесно-ассоциативный ряд, формирующий опредмеченный образ часа, можно представить, отталкиваясь от общеязыковой метафоры время бежит (часы бегут) -сбежали стрелки - настенные часы - стрелки сбежали по стене - бег по стене - таракан; а также цифры на часах, как тараканы [...][Очерки 1994: 26-27].
В последнее время в лингвистической литературе олицетворение, как и метафора, начинает рассматриваться как способ представления художественной реальности, способ её организации в соответствии с принципом фиктивности. Однако между метафорой и олицетворением есть также некоторые различия. Прежде всего, укажем на их основное отличие. Оно заключается в том, что если общим принципом метафоризации является предметный аналог, зафиксированный на названной детали или характеристике, то при олицетворении такого аналога может не быть. Вот почему олицетворение определяется как троп, не связанный с семантическим сдвигом. Помимо этого, тогда как предметная метафора основывается на переносе значения по сходству, для олицетворения зрительная наглядность элементов образа является необязательной. Для него более важна цельность образной зарисовки [Очерки 1994: 14-15, 25].
Итак, можно сказать, что авторский коллектив Очерков истории языка и русской поэзии 20 века стремится к рассмотрению олицетворения и в качестве отдельного тропа, и как способ, употребляемый, в том числе, и метафорой.
Между метафорой и метонимией существуют характерные отличия. Если метафорой называют троп, переносное значение которого может быть связано с его прямым значением некоторым сходством, то метонимия - это троп, в котором предметы и явления, означаемые прямым и переносным значением, связаны по своей природе [Томашевский 1998: 26, 31]. В то время как метонимия призвана отождествлять «целое» (лицо, предмет) через указание на характерную для него частность, метафора - это способ постижения одной вещи в терминах другой. Продемонстрируем данное различие на примере. Имя шляпа может служить как метонимией, получая значение 'человек в шляпе', так и метафорой, приобретая значение 'растяпа'. Таким образом, метонимия имеет идентифицирующую функцию, а метафора - предикативную [Арутюнова 1998: 348-349].
Частным случаем метонимии является синекдоха или тот случай, когда прямые и переносные значения соответствуют не двум разным предметам и явлениям, а одному и тому же, но одно из них означает часть, а другое целое. Например: В университете много светлых голов (= умных людей). В данном примере словосочетание «светлые головы» использовано для обозначения «умных людей». К синекдохе относится также употребление единственного числа вместо множественного и т.д. [Томашевский 1998: 31]. Например: «Когда для смертного умолкнет шумный день...» [Пушкин 1985: 420].
Метафора близка по своему характеру к образному сравнению, потому что она находится с ним в непосредственных системных отношениях. Метафора, как уже говорилось, является сжатым, сокращённым или эллиптическим сравнением.
Основной приём создания метафоры - это исключение из сравнения компаративной связки как (подобно, точно, словно, будто, как будто) или предикативов подобен, сходен, похож, напоминает. Например: Жизнь похожа на игру. Жизнь как игра. Жизнь - настоящая игра. Из этого примера видно, что метафора в норме двучленна (А есть В), однако сравнение является трёхчленным (А сходно с В по признаку С). Следовательно, при создании метафоры сокращается «знак сравнения» (компаративная связка), а вместе с ним отбрасывается и основание подобия. Таким образом, получается, что метафора сокращает речь, избегая всевозможных объяснений и обоснований, а сравнение её распространяет [Арутюнова 1998: 353-355].
В связи с тем, что метафора состоит из двух компонентов, а сравнение - из трёх, при прочтении предложения с метафорой требуется, чтобы читатель сам догадался, о чём в нём идёт речь и почему привычное слово заменено другим, в необычном значении. Следовательно, метафора требует большей работы мысли и воображения. В этом отношении она является ещё более сильным изобразительным средством, чем сравнение. Вот почему сравнение можно встретить и в научном трактате, где требуется логическое изложение, между тем как метафора - это преимущественное свойство художественной речи, обращённой к воображению.
Метафора по своей природе лаконична. Если в сравнении сходство вещей открыто подчёркивается, то в метафоре заключается лишь намёк на это сходство. Из этого следует, что образное значение метафоры идентично буквальному значению соответствующего сравнения (если данное «соответствие» найдено) [Дэвидсон 1990: 181].
Метафора и сравнение являются приёмами, заставляющими нас сравнивать и сопоставлять, привлекая наше внимание к тем или иным явлениям окружающего мира. Однако тогда как сравнение указывает на сходство одного объекта с другим, независимо от того, является ли оно постоянным или временным, действительным или видимым, ограниченным одним аспектом или глобальным, метафора выражает устойчивое сходство, раскрывающее сущность предмета, и в конечном счете его постоянный признак. Поэтому при метафорических высказываниях не свойственно употреблять обстоятельства времени и места. Нельзя сказать: *Вы сейчас кот или *Вчера он был в парке кот. Для сравнения, наоборот, ограничение временным отрезком или определённым эпизодом весьма характерно: Сегодня она была похожа на хитрую лисицу. Сходство может напоминать иллюзию или то, что кажется.
Метафора, в свою очередь, выражает то, что есть. Следовательно, метафора указывает на истинную сущность предмета, в то время как сравнение говорит лишь о полученном впечатлении [Арутюнова 1998: 354].
Метафоры, в отличие от сравнений, практически не используются для обозначения случайного подобия. Не говорят: *Сейчас он был негодяем. Однако, употребив сравнение, можно сказать: Он вёл себя как настоящий негодяй. Таким образом, метафора создаёт значение контрастности или категоричности признака, а сравнение исключает его [Арутюнова 1998: 355].
Функции метафор
Метафора - один из основных приемов познания объектов действительности, их наименования, создания художественных образов и порождения новых значений. Она создаёт новые смыслы, а значит, выполняет смыслообразующую функцию. Каким бы был человеческий язык без метафоры, без образности, выразительности и экспрессивности? Ведь именно метафоры, по словам Аристотеля [Аристотель 1998: 1099], «делают слог благородным и возвышенным». Он отмечает, что для писателя «особенно важно быть искусным в метафорах, так как только одного этого нельзя позаимствовать у других, и эта способность служит признаком таланта» [Аристотель 1998: 1101].
Метафора, согласно Аристотелю [«Риторика» Аристотеля 1997: 154-182], 1) оживляет речь; 2) придаёт вещам наглядность и ясность; 3) управляет чувствами через перенос эмоционального оттенка одного выражения на другое; 4) даёт выражение таким вещам, для которых нет собственного названия.
Разные типы метафор могут обладать различными функциями. Часто название функции соответствует наименованию типа метафоры.
Образная метафора выполняет характеризующую функцию и обычно занимает в предложении позицию предиката. В именной позиции образная метафора часто предваряется указательным местоимением, которое относится к предшествующему утверждению: Петр - настоящий крокодил. Этот крокодил готов всех проглотить [Опарина 1988: 65].
Номинативная функция метафоры служит для образования имен классов предметов и имен лиц. Так, она даёт названия объектам из разных сфер действительного мира: хребет горы, горлышко бутылки, анютины глазки, ноготки. Эта функция присуща всем типам метафор [Опарина 1988: 65].
Когнитивная (признаковая) метафора выполняет гносеологическую (познавательную) функцию. Она формирует область вторичных предикатов - прилагательных и глаголов, характеризующих непредметные сущности, свойства которых выделяются по аналогии с доступными восприятию признаками физических предметов и наблюдаемых явлений [Арутюнова 1998: 362].
Когнитивная метафора регулярно служит задаче создания лексики «невидимых миров» - духовного начала человека, его внутреннего мира, моделей поведения, нравственных качеств, состояний сознания, эмоций, поступков. Внутренние свойства человека могут быть охарактеризованы такими физическими признаками, как горячий и холодный, мягкий и твердый, открытый и замкнутый, легкий и тяжелый, темный и светлый, глубокий и поверхностный, яркий и серый и многими другими. Приведенные атрибуты относятся к разным аспектам человека: яркая (светлая) личность, тихий нрав, глубокий ум, легкий характер, низкий поступок и т.д. Метафоры такого рода обычно основываются на аналогии, образуя своего рода «метафорические поля» [Арутюнова 1998: 362-363].
Также метафора обладает концептуальной функцией, которая заключается в способности формировать новые концепты, исходя из уже сформированных понятий. Метафора выполняет концептуальную роль при обозначении непредметных сущностей в научной, общественно-политической и обиходно- бытовой сферах. Определяя то, что не имело до неё словесного выражения, концептуальная метафора служит цели вербализации понятий. Она создаёт новый концепт, который другим, неметафорическим, путём не может быть выражен: дверная рама, поле деятельности, зерно истины [Опарина 1988: 65-66].
Как показали исследования лингвистов Дж. Лакоффа и М. Джонсона [Lakoff & Johnson 2004: 3-6], метафора - это важное средство представления и осмысления действительности. В результате метафору можно включить и в перечень средств мышления, наряду с суждениями, аналогией и другими. Она выполняет когнитивную, номинативную, художественную и смыслообразующую функции.
Метафора играет важную роль в современном мире. Большинство людей воспринимает метафору как поэтическое и риторическое выразительное средство, относящееся скорее к необычному языку, чем к сфере повседневного общения. Люди часто видят в метафоре просто одно из проявлений естественного языка, а потому слепо полагают, что могут прекрасно обойтись в жизни и без метафор. Однако метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь. Она проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии.
Метафора присутствует практически во всех сферах человеческой деятельности. Это подтверждают слова Р. Хофмана - автора ряда исследований о метафоре:
Метафора исключительно практична. [...] Она может быть применена в качестве орудия описания и объяснения в любой сфере: в психотерапевтических беседах и в разговорах между пилотами авиалиний, в ритуальных танцах и в языке программирования, в художественном воспитании и в квантовой механике. Метафора, где бы она нам ни встретилась, всегда обогащает понимание человеческих действий, знаний и языка [цит. по Арутюновой 1998: 372].
Доктор биологических наук А. Е. Седов [Седов 2000: 526-534] исследует применение метафор в биологии и генетике уже более 20 лет. За это время он обнаружил, что именно метафоры лежат в основе новых формулировок. Именно с помощью неожиданных и точных образов-словосочетаний выдающиеся генетики «конструируют» непривычные образы и понятия. Их количество, согласно Седову [Седов 2000: 529-532], огромно. Среди них, например: мутационный спектр, ассимиляция ДНК, ген-хозяин, ген-раб, гибридизация ДНК, стадия букета, хромосомный мост, молчащая ДНК, концертная эволюция.
Метафоры часто используются в юридической деятельности, например: выигрыш дела, состязательный процесс, борьба с преступностью, веские доказательства или убойные аргументы, механизм сдержек и противовесов. Метафоры во многом определяют правоприменительную практику: криминологи спорят по поводу описания реагирования на преступность: борьба или противодействие, в конституционном праве обсуждаются проблемы построения правового государства. Применение термина «построение» к способу организации публичной власти является таким же проявлением метафоричности, как и выражение борьба с преступностью. Часто употребляемая метафора Суд - это война подмечает сходство в противостоянии сторон, старающихся выиграть: на суде истец стремится победить ответчика, а на войне одна сторона стремится победить другую, соответственно, суд- это война.
...Подобные документы
Выявление и исследование особенностей фразеологической системы произведений А.П. Чехова. Стилистическая характеристика фразеологических единиц в рассказах и анализ семантической спаянности компонентов. Влияние фразеологизмов на русский литературный язык.
курсовая работа [33,3 K], добавлен 27.12.2010Семантическая структура модальных фразеологизмов, субкатегории эмоционального и рационального отношения. Модальные фразеологизмы как единицы речевого этикета, их стилистическое своеобразие и роль в художественных произведениях Антона Павловича Чехова.
дипломная работа [67,1 K], добавлен 19.04.2012Фразеология как особая система. Фразеологические сращения, сочетания, выражения и единства в произведениях А.П. Чехова. Именные, глагольные и междометные фразеологизмы. Лексико–грамматические типы фразеологизмов. Обороты, состоящие из наречия и глагола.
курсовая работа [49,8 K], добавлен 14.06.2014Изучение индивидуально-авторских новообразований в письмах А.П. Чехова. Причины появления и способы образования окказиональных слов. Анализ их сходства и различий с узуальными словами русского языка. Своеобразие авторских слов как речевых новообразований.
реферат [16,2 K], добавлен 12.02.2014Осмысление расположения различных речевых элементов в художественной литературе. Изучение явления и роли парцелляции в современном русском языке. Выявление парцеллированных конструкций и определение их функций в произведениях Л. Улицкой и Б. Акунина.
курсовая работа [77,5 K], добавлен 07.11.2013Анализ особенностей употребления отрицательных элементов в современном английском языке. Семантико-синтаксическая классификация и средства выражения отрицания. Формирование отрицательных утверждений. Роль отрицаний в произведениях английской литературы.
курсовая работа [69,0 K], добавлен 11.07.2015Фразеология и этнический менталитет. Зоонимы и фитонимы: классификация и доминанты. Зоонимы и фитонимы: структурный анализ. Зоонимы и фитонимы: педагогический аспект изучения. Роль языкового образования в освоении иноязычной культуры.
дипломная работа [165,5 K], добавлен 07.07.2003Характеристика коммуникативных стратегий убеждения в диалоге, условия успешности речевого акта и анализ особенностей бытового диалога. Стратегии убеждения и их использование в произведениях А.С. Пушкина и А.П. Чехова. Применение диалоговой системы.
курсовая работа [43,4 K], добавлен 09.11.2009Теория эпистолярного жанра: история, вопрос жанрового определения писем, этикетные речевые формулы в письмах, композиционные части неофициального письма. Эпистолярное наследие А.П. Чехова. Особенности этикетно-эпистолярных единиц в письмах А.П. Чехова.
дипломная работа [64,6 K], добавлен 25.06.2009Теоретические основы эпистолярного жанра. Вопрос жанрового определения писем. Основные этикетные речевые формулы в письмах. Композиционные части неофициального письма. Эпистолярное наследие Антона Чехова. Эпистолярные единицы в письмах писателя.
дипломная работа [113,4 K], добавлен 23.03.2015Характеристика лингвостилистических проблем каламбура. Определение информативной структуры игры слов и установка набора постоянных и переменных компонентов. Перевод каламбуров с английского языка на русский и немецкий в произведениях Л. Кэрролла об Алисе.
дипломная работа [109,8 K], добавлен 24.09.2011Определение прямого и переносного значений слов в русском языке. Научные термины, имена собственные, недавно возникшие слова, редко употребляемые и слова с узкопредметным значением. Основное и производные лексические значения многозначных слов.
презентация [958,3 K], добавлен 05.04.2012Текстообразующая роль обращений в художественных произведениях. Ценность феномена обращения как контактоустанавливающей коммуникативной единицы. Индивидуальные авторские особенности в употреблении обращения в художественных произведениях В.Н. Войновича.
дипломная работа [126,4 K], добавлен 23.06.2017Трактовка лексического значения слова в языке и художественной речи. Семантическая структура слов "звон" и "звук" в современном русском языке. Образные осмысления лексем "звенеть" и "звучать" и их роль в отражении авторской картины мира Сергея Есенина.
курсовая работа [49,9 K], добавлен 03.10.2014Понятие диалога и его лингвистическое изучение: стратегии убеждения в произведениях А.С. Пушкина и А.П. Чехова, особенности бытового диалога, условия успешности речевого акта убеждения. Применение принципов этнометодологии в социологическом анализе.
курсовая работа [36,5 K], добавлен 24.06.2009Определение основного и переносного лексического значения слов. Метафора и метонимия. Омонимы, омофоны, омографы и омофоры. Подбор синонимов и составление словосочетаний с ними. Артикуляционные особенности звуков. Характеристика согласных звуков.
контрольная работа [56,0 K], добавлен 11.09.2011Латинский язык как универсальный культурный код в современном мире. Лексические заимствования: латинизмы в английском языке и степень их ассимиляции в нем. Функционирование стилистически-маркированной лексики латинского происхождения в английских СМИ.
дипломная работа [890,5 K], добавлен 06.08.2017Особенности художественного перевода и критерии его оценки. Понятие вторичной номинации, ее классификации и способы перевода. Специфика перевода драматургических текстов. Сопоставительный анализ перевода единиц вторичной номинаций в пьесах Чехова.
курсовая работа [74,7 K], добавлен 22.08.2015Классификация фразеологизмов: тематический и этимологический аспект. Отражение национально-культурной специфики во фразеологизмах с семой – зоонимом. Фразеология как отдельная наука. Зоонимы, характеризующие качества человека в русском и английском языке.
курсовая работа [71,2 K], добавлен 29.05.2015Особенности нетрадиционного словообразования в английском языке. Инициальные и комбинированные аббревиатуры. Закон экономии речевых средств. Примеры телескопных номинаций. Классификация слов-слитков, сферы употребления в современном английском языке.
курсовая работа [45,5 K], добавлен 24.03.2013
