Особенности перевода флористической метафоры как способа отражения языковой картины мира (на примере произведений Джона Голсуорси)

The leaf-fire smouldered, and the artichokes smelled rank, the sun went down behind the high brick wall mellowed by fifty years of weather; all was peaceful and chilly, except in his heart [2, p. 79]. - Костер из листьев догорал, остро пахло артишоками, солнце зашло за высокую стену из выветрившегося за полвека кирпича; покой и холод царили везде, только не в сердце Сомса [7, c. 300].

“As a sensible man,” said Soames, “you know that these Society scandals are always dead sea fruit--nothing but costs and vexation, and a feast for all the gossips about town [2, p. 137]. - «Вы как человек разумный», -- перебил Сомс, -- «понимаете, что такого рода скандалы ничего, кроме неприятностей и расходов, за собой не влекут» [7, c. 350].

“We've made one blooming error,” said Fleur, when they had gone half a mile [5, p. 63]. - «Мы допустили глупейшую ошибку», - сказала Флёр, когда они прошли с полмили [1, c. 597].

A young woman planted herself before him [4, p. 27]. - Молодая женщина преградила ему дорогу [1, c. 314].

In the more cultivated American tongue, she was `through' at last--through that tortuous labyrinth of make-shifts, which must be traversed before fashionable display can be combined with the sound economy of a Forsyte [3, p. 145]. - Наконец всё было закончено. Фрэнси выбралась из мучительного лабиринта всяческих ухищрений, которого не минуешь, затеяв сочетать фешенебельный приём с разумной экономностью Форсайтов [1, c. 189]. (в этом примере предложение полностью нейтрализовано и грамматически перетрансформировано)

В следующем примере флористическая метафора содержится в обращении. При переводе она также нейтрализуется:

Missed it, old bean; he's pulling your leg [5, p. 15]. - Брось, старина! Это же издевательство над зрителями [1, c. 553].

Coarse-grained and unthinking people are apt to laugh at such a mistake, and say `what a fuss about nothing!'[5, p. 177] - Люди косного ума и сердца способны смеяться над подобной ошибкой и говорить: «Не из чего подымать шум!» [1, c. 701]

In short, he made himself as safe as a Forsyte in his condition could, under the rose of his mild irony [5, P. 31]. - Словом, под маской мягкой иронии обезопасил себя настолько, насколько это возможно для Форсайта в его положении [1, c. 568].

В последних двух примерах мы видим, что переводчик сохранил метафору, но в переводе она уже не носит флористический характер.

Также существует множество примеров, когда переводчик не только нейтрализует метафору в переводе, но и производятся также структурные преобразования, в том числе и грамматического характера:

What had nipped that early love affair in the bud and given him his chance? [6, P. 75] - Какой причине, расстроившей этот юный роман, был он обязан своим счастьем? [2, c. 511]

“That's the last of the bloomin' extinguishers, sir,” he heard Riggs mutter [6, p. 261]. - «Огнетушители, черт их дери, все вышли, сэр», - донесся до него голос Ригза [2, c. 671].

She knew well enough that she had recklessly stood rooted when the picture toppled above her [6, p. 272]. - Она знала, что своим поступком заставила его кинуться к ней на помощь [2, c. 680].

To have creatures who were parts of himself, to whom he might transmit the money he saved, was at the root of his saving; and, at seventy-five, what was left that could give him pleasure, but--saving? The kernel of life was in this saving for his children [3, p. 93]. - Сознание, что дети -- часть его самого, что им он может передать свои сбережения, -- вот что лежало в основе его тяги к наживе; а в семьдесят пять лет какое ещё удовольствие мог он получить от жизни, кроме наживы? И основной смысл существования заключался для Джемса в сбережении денег для детей [1, c. 61].

В следующем примере мы сталкиваемся с приёмом конкретизации в переводе метафоры. Слово «растение» заменяется в следующем примере на конкретный его вид «цветок»:

“Well, sir, the Press is a sensitive plant [7, p. 38]. - Видите ли, сэр, пресса -- цветок весьма чувствительный [2, c. 263].

В следующих примерах одна флористическая метафора передаётся в переводе другой метафорой «растительного» характера. Это происходит по причине того, что слово “ripe” в английском передаётся словом «расцвет» в русском языке:

The strange ripening beauty of her stepdaughter stood in the way of this desirable consummation [3, p. 127]. - Необычная расцветающая красота падчерицы мешала осуществлению этих мечтаний [1, c. 90].

Looking back on the Victorian era, whose ripeness, decline, and `fall-of' is in some sort pictured in “The Forsyte Saga,” we see now that we have but jumped out of a frying-pan into a fire [3, p. 22]. - Оглядываясь на эпоху Виктории, расцвет, упадок и гибель которой в некотором роде представлены в «Саге о Форсайтах», мы видим, что попали из огня да в полымя [1, c. 3].

В следующем примере метафора и сравнение взаимосвязаны в одном предложении. Мы полагаем, что переводчик произвёл в максимально возможной степени адекватный перевод, сохранив и метафору, и сравнение в тексте перевода:

Her feeling for Jon, in which now was an element of sexual passion, lacking before her marriage, grew, as all such feelings grow, without air and exercise for the body and interest for the mind. It flourished like a plant transferred into a hot-house [6, p. 123]. - Ее чувство к Джону, в котором был теперь элемент страсти, незнакомой ей до замужества, росло, как всегда растут такие чувства, когда ум не занят, а тело лишено воздуха и движения. Оно расцветало, как пересаженный в теплицу цветок [2, c. 552].

Итак, вышеназванные примеры показывают, что существуют множество видов трансформации, позволяющих предавать особенности флористической метафоры. При переводе «растительной» метафоры в художественном тексте переводчик использует не один приём, а множество разнообразных приёмов: от нейтрализации до дословного перевода. Некоторые метафоры не опознаются нами как таковые, но от этого не снижается их важность в процессе перевода. Они несомненно играют важную роль, выполняя определённую стилистическую функцию, поэтому также нуждаются в особом внимании переводчика при переводе.

Выводы по Главе 2

1. Метафора - это один из основных приемов познания объектов действительности, их наименования, создания художественных образов и порождения новых значений. В создании метафоры участвуют: две категории объектов и свойства каждой из них.

2. Языковая картина мира служит целям выражения концептуальной картины, прошедшей через призму нашего миропонимания и мировидения, то есть через метафору, поскольку она обеспечивает осмысление познаваемого через уже познанное, которое существует в виде значения языковой единицы.

3. Флористическая метафора - метафора, связанная с флористической лексикой, которая относится к группе «Растения». Метафора в данном случае основывается на переносе тех или иных свойств и признаков объектов и элементов флоры на другие объекты, придавая последним новое значение. Выделяют как минимум три сферы, в которых употребляется флористическая метафора: антропосферу, сферу естественного мира, сферу абстрактных понятий.

4. Переводчик встречается с необходимостью передать различные выразительные средства, употребляемые практически в любом тексте. Перевод стилистических функции с языка на язык требует разного рода преобразований, помогающих сохранить или модифицировать исходную эмоционально-эстетическую информацию.

5. При переводе флористической метафоры в исследуемых художественных произведениях переводчик чаще всего прибегает к таким трансформациям, как лексическая или образная замена, нейтрализация, дословный перевод, антонимичный перевод, добавление, структурные преобразования, опущение. Наименее продуктивными при переводе оказались такие трансформации, как транслитерация, транскрипция, калькирование, конкретизация, генерализация, синтаксическое уподобление.

6. В процентном соотношении в около 60% случаях переводчики сохраняют флористическую метафору, и только в 40% - её сохраняют. Таким образом, мы полагаем, что не всегда представленные переводы можно назвать удачными. Это, в свою очередь, подтверждает тот факт, что переводческая деятельность - очень кропотливый и серьёзный труд.

7. Наиболее удачным нам представляется перевод Натальи Альбертовны Волжиной.

Заключение

Исследованием понятия и лингвистических проблем метафоры занимались многие учёные - практики и теоретики, такие как В.Н. Телия, И.В. Арнольд, Т.В. Леонтьева, Д. Дэвидсон, М. Блэк и другие лингвисты. И до сих пор не выведено точного определения данного понятия в виду множества проблем (сходство и различия между стилистическими приёмами, окружающие условия функционирования метафоры, межкультурная и культурологическая проблема понимания метафоры и т.д.), возникающих при исследовании метафоры. Но дело не в том, что объяснения и интерпретации метафоры вообще не допустимы. Иногда, сталкиваясь с метафорой, мы просто испытываем затруднения: нам сразу не увидеть в метафоре то, что легко схватывает более восприимчивый и образованный читатель. Метафору можно назвать скрытым сравнением, тем самым подчёркивая её многоаспектность и проблематичность в восприятии.

Но аксиомой является тот факт, что метафора - неотъемлемая часть языковой картины мира, и даже более того, она является её «инструментом», то есть принимает непосредственное участие в создании ЯКМ, главными характеристиками который являются антропоцентричность и материальность. «Обозначая, метафора создаёт языковую картину обозначаемого…самое яркое проявление именно языковой картины мира характерно для художественных текстов, где метафора - способ создания самого мира, увиденного глазами мастеров слова» [Телия В.Н., 1996 : 187]. Языковая картина мира отражает реальность через культурную картину мира. Культурная и языковая картины мира тесно взаимосвязаны, находятся в состоянии непрерывного взаимодействия и восходят к реальной картине мира, а вернее, просто к реальному миру, окружающему человека.

Мы считаем, что неопровержимым определением или характеристикой метафоры является её понимание как результата переноса свойства или признака одного объекта на другой. Существует два типа метафор -- художественная и языковая, которые противопоставлены друг другу.

Естественное для себя место метафора находит в поэтической речи и художественной литературе, в которой она апеллирует к воображению и через него к пониманию жизни и сути вещей. Поэтому метафора, в основном, является творением писателей и поэтов. И, следовательно, основываясь на этой точке зрения, можно выделить такие признаки метафоры, как:

Ш содержание образности в значении метафоры;

Ш порождённая воображением, метафора всегда - прямо или косвенно - соотнесена с действительным миром, то есть метафора непременно связана со значением источника данной метафоры.

Изучив и проанализировав теоретический материал по данной теме, мы можем сказать, что проблема метафоры имеет многовековую историю и исследовалась в языкознании преимущественно на основе сопоставления и анализа уже существующих, готовых языковых значений языковой метафоры.

В виду многоплановости понятия метафоры, мы сузили область нашего исследования и разобрали связь именно флористической метафоры и ЯКМ. Мы определили как минимум три сферы, в которых употребляется данный вид метафоры и создаёт тем самым ЯКМ: антропосферу (связанную с характеристиками человека), сферу естественного мира (метафора в живой и неживой природе), сферу абстрактных понятий (метафора определяет размер, пространственные и другие характеристики объектов). Также в каждой сфере мы выделили области, тем самым более подробно подчеркнув и разобрав функционирование флористической метафоры, подкрепив все умозаключения многочисленными примерами.

Таким образом, можно сделать вывод, что флористическая метафора вездесуща, она проникает в самые разнообразные стороны жизни человека и активно участвует в создании ЯКМ. Метафора помогает формировать понятия о невидимых сущностях мира, таких как мысли и чувства или абстрактные категории, с её помощью многие объекты получают именования и характеристику. Мы считаем, что, возможно, причина такой глубокой внедрённости флористической метафоры в сознании коренится в далёком прошлом человека, когда существовал особый «вегетативный», то есть через призму растений, код восприятия действительности, наследием которого мы пользуемся и сейчас, сами того, порой, не замечая.

С другой стороны, сам перевод, как устный, так и письменный (включая перевод художественных текстов) - процесс довольно сложный и многогранный. Перевод - это не просто замена одного языка другим. В переводе сталкиваются различные культуры, личности, уровни развития, традиции и установки. И основная задача переводчика - помнить про все сложности перевода и постараться как можно точнее выразить мысль автора, при этом, не забывая передавать различные авторские художественные приемы.

Иными словами, свои трудности есть и в письменном переводе, и в устном. Осознание этих трудностей - шаг к успеху профессиональной деятельности переводчика. Самое главное - никогда не успокаиваться и никогда не считать, что все уже известно, что иностранный язык освоен "в совершенстве", что все приемы известны и универсальны. Уверенность в своих силах не должна превращаться в самоуверенность, а имеющиеся знания - в застывшую догму, не подлежащую проверке или совершенствованию. И важно помнить: перевод - это прежде всего трудная, кропотливая, ответственная работа, требующая не только разносторонних знаний и творческого отношения, но и огромного напряжения сил.

Художественный перевод, как поэтический, так и прозаический, - искусство. Искусство - плод творчества. Б.Л. Пастернак в «замечаниях к переводам Шекспира» выразился так: «… перевод должен производить впечатление жизни, а не словесности».

Но раз перевод - искусство, ничего общего не имеющее с буквалистическим ремеслом, значит, переводчик должен быть наделён писательским даром, особенно при переводе художественной литературы. Искусство перевода имеет свои особенности, и всё же у писателей-переводчиков гораздо больше черт сходства с писателями оригинальными, нежели черт различия. Об этом прекрасно сказано в «Юнкерах» А.И. Куприна: «…для перевода с иностранного языка мало знать, хотя бы и отлично, этот язык, а надо ещё уметь проникать в глубокое, живое, разнообразное значение каждого слова и в таинственную власть соединения тех или других слов».

Переводчикам, как и писателям, необходим многосторонний жизненный опыт, неустанно пополняемый запас впечатлений.

У всякого писателя, если только он подлинный художник своё видение мира, а, следовательно, и свои средства изображения. Индивидуальность переводчика проявляется и в том, каких авторов и какие произведения, а также какие приёмы при переводе он выбирает для воссоздания на родном языке.

Для переводчика идеал - слияние с автором. Но слияние требует исканий, выдумки, находчивости, вживания, сопереживания, остроты зрения, обоняния, слуха. Раскрывать творческую индивидуальность нужно так, чтобы она не заслоняла своеобразия автора.

Рассмотренные нами варианты переводческих решений подтверждают, что существует определенная закономерность соотношения между степенью исходной мотивированности знака и его переводческой интерпретацией. С одной стороны, это соотношение опирается на близость литературно - языковых традиций, а с другой - на устойчивые предпочтения переводчика. Для первого соотношения надежным мерилом является отчетливость мотивировки исходного знака, которая может быть воспроизведена в переводе. Предпочтения переводчика сказываются в условиях менее отчетливой исходной мотивированности, различии традиций исходного и переводящего языков, сравнительной удаленности двух культур друг от друга. Важным мотивом, вызывающим нестандартные переводческие решения, может служить целевая установка перевода: на определенного читателя, время или культурные обстоятельства.

Исследованием проблем перевода метафоры занимались многие учёные, а также переводчики художественных текстов, непосредственно сталкивающиеся с флористической метафорой. Сопоставительный анализ переводов показывает, что переводчики регулярно осуществляют стилистическую адаптацию переводимого текста, опуская эмоционально-стилистические элементы оригинала или сохраняя их, применяя разнообразные переводческие трансформации. Не существует какого-то универсального способа или типа перевода флористической метафоры (или метафоры в целом). Каждый переводчик опирается на свой собственный опыт и индивидуальный творческий подход к переводу художественной литературы.

Список используемой литературы

1.Bickerton Derek. Prolegomena to a Linguistic Theory of Metaphor. - Foundations of Language, V, 1969, №1. - 238 с.

2.Henle P. Metaphor. - In: "Language, Thought and Culture", ed. by P. Henle. Ann Arbor.: Univ. of Michigan Press, 1958. - 256 с.

3.Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). - М.: «Международные отношения», 1975. - 240 с.

4.Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). - М.: Издательство института общего среднего образования РАО, 2001, - 224 с.

5.Гачечиладзе Г. Художественный перевод и литературные взаимосвязи. - М.: Советский писатель, 1972. - 281 с.

6.Гусев С.С. Наука и метафора - Л.: ЛГУ, 1984. - 256 с.

7.Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию - М.: Прогресс, 1984. - 400 с.

8.Казакова Т. А. Художественный перевод. Теория и практика: Учебник. - СПб.: ООО «ИнЪязиздат», 2006. - 544 с.

9.Латышев Л.К. Курс перевода: Эквивалентность перевода и способы ее достижения. - М.: Международные отношения, 1981. - 248 с.

10.Латышев Л.К. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания: Книга для учителя школ с углубленным изучением немецкого языка. - М.: Просвещение, 1988. - 159 с.

11.Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: «Языки русской культуры», 1996. - 288с.

12.Бреева Л. В., Бутенко А. А. Лексико-стилистические трансформации при переводе. - М.: 1999. - 32 с.

13.Герц Г. Принципы механики, изложенные в новой связи. // Жизнь науки. Антология вступлений к классическому естествознанию. М., 1973. - С. 14 - 62.

14.Комиссаров В.Н. Слово о переводе - М.: Международные отношения - 1973. - 215 с.

15.Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. - М.: Высш. шк., 1990. - 253 с.

16.Кубрякова Е. С. Языковая картина мира как особый способ репрезентации образа мира в сознании человека // Вестник чувашского государственного педагогического университета имени И. Я. Яковлева, 2003. - С. 2 - 12.

17.Левый И. Искусство перевода. - М.: Прогресс, 1974. - 259 с.

18.Лейтес А. Художественный перевод как явление родной литературы // Вопросы художественного перевода. - М.: Советский писатель, 1955. - 253с.

19.Леонтьева Т.В. Интеллект человека в зеркале «Растительных метафор» // Вопросы языкознания, 2006. - С. 57 - 77.

20.Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода - М.: Московский лицей, 1996. - 208 с.

21.Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М., 1988. - С. 8 - 69.

22.Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. - М.: Международные отношения, - 1974. - 216 с.

23.Рыжкова Е.В. Флористическая метафора и концептуальная картина мира носителя английского языка. - М.: РГБ, 2002. - С. 1 - 15.

24.Серебренников Б.В. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М., 1990. - 248 с.

25.Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. - М., Изд-во лит. на иностр. яз., 1957. - 265 с.

26.Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: «Языки русской культуры», 1996. - 288 с.

27.Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы): Учебное пособие. - М.: Высшая школа. 1983. - 303 с.

28.Федоров А.В. Основы общей теории перевода. - М.: "Высшая школа", 1983. - 260 с.

29.Швейцер А.Д. Теория перевода. Статус, проблемы, аспекты - М.: Наука. 1988. - 215 с.

Список художественной литературы

1. Голсуорси Сага о Форсайтах. Том 1. Собственник (пер.: Н. Волжина). Последнее лето Форсайта. В петле (пер.: М. Богословский). Пробуждение. Сдаётся в наём (пер.: Н. Вольпин). - Эксмо., 2007. - 686 с.

2. Голсуорси Сага о Форсайтах. Том 2. Современная комедия, белая обезьяна. Серебряная ложка (пер.: А. Кривцова). Лебединая песня (пер.: М. Лорие). - Эксмо., 2008. - 761 с.

3. Galsworthy John The Forsyte Saga: The Man of Property. - Progress Publishers Moscow, 1974. - 383 p.

4. Galsworthy John The Forsyte Saga: In Chancery. - Progress Publishers Moscow, 1975. - 303 p.

5. Galsworthy John The Forsyte Saga: To let. - Progress Publishers Moscow, 1975. - 255 p.

6. Galsworthy John A Modern Comedy: Swan Song. - Progress Publishers Moscow, 1976. - 302 p.

7. Galsworthy John A Modern Comedy: The Silver Spoon. - Progress Publishers Moscow, 1976. - 278 p.

Размещено на Allbest.ru