Жаргон как системное образование

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ВЛИЯНИЕ МОЛОДЕЖНОГО ЖАРГОНА НА ЭКОЛОГИЮ СОВРЕМЕННОЙ ЯЗЫКОВОЙ СИТУАЦИИ

§1. Молодежный жаргон как социолект

§2. Разновидности молодежного жаргона

§3. Молодежный жаргон и язык СМИ

§4. Отношение к жаргону в современном языкознании

ГЛАВА II. ИСТОЧНИКИ И СПОСОБЫ ПОПОЛНЕНИЯ МОЛОДЕЖНОГО ЖАРГОНА

§1. Компьютерный сленг как новая разновидность молодежного жаргона

§2. Арго как источник пополнения молодежного жаргона

§3. Словообразовательная активность жаргонизмов

§4. Способы образования жаргонизмов в контексте языковой игры

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ



ВВЕДЕНИЕ

Говорить о современной экологической ситуации сегодняшнего дня невозможно, не затрагивая социалекты, среди которых первостепенное значение приобретает жаргон. Жаргон - речь какой-либо социальной или иной объединенной общими интересами группы, содержащая много отличных от общего языка, в том числе искусственных, иногда условных слов и выражений. Жаргонизмы превращаются в модные словечки в речи журналистов, политиков, околобогемной публики. Они звучат везде. Сегодня жаргонное слово чувствует себя свободно там, где, казалось бы, ему не должно быть места - в парламентской речи, в выступлении государственных чиновников всех уровней, в официальном общении работников правоохранительных органов: «Опять коммунисты на нас наезжают. Им только бы засветиться» (А. Митрофанов, депутат ГД); «Будет у крестьян техника, будут и бабки» (А. Титов, губернатор Самарской области). Жаргонизированная речь льется нескончаемым потоком на всех каналах телевидения, причем тон в этом отношении, как это ни печально, задает ОРТ: «Непонятно, кто кого кинул: государство министерство или министерство государство»; «Они считают, что их разводят» (М. Леонтьев); «Сегодня принято мочить через крышу» (А. Невзоров).

Самое негативное влияние жаргона сказывается на формирующемся речевом сознании. Стилевая дезориентация ведет к речевой некомпетентности и речевому бессилию. Это происходит, в том числе и в результате засорения речи, которое несет с собой жаргон: «Я хотел типа слинять…»; «Да мы чисто посмотреть…».

Жаргон отсекает от речевого сознания огромные пласты литературной лексики, обедняет речь, тем самым препятствуя интеллектуальному и творческому развитию личности. Давление жаргона, в котором «смысл влияет между словами», на речевое сознание определяет отношение к классической литературе, науке. «Жаргон убивает мысль, отучает думать его рьяных поклонников» [Скворцов 1996: 189].

В то же время необходимо отметить, что жаргон, как и прочие разновидности общенародного языка, является своего рода «экспериментальной площадкой» речетворчества. Свободный от жесткий норм, жаргон в то же время отражает общеязыковые тенденции и закономерности языкового развития, прежде всего на уровне словообразования.

Объектом нашей работы является жаргон как системное образование. Поскольку жаргон отражает тенденции, являющиеся ведущими для современного языка в целом, без его всестороннего изучения лингвистическое описание современного русского языка будет неполным.

Предмет нашего исследования - особенности происхождения (источник, мотивировочный признак), словообразовательной структуры и социальной спецификации жаргонизмов, функционирующих в современном молодежном языке.

Исходя из этого целью нашей работы является синхронный многоаспектный анализ лексики ограниченного употребления, которая может быть квалифицирована как жаргонная.

Цель обусловила задачи исследования:

1. Собрать фактический материал посредством сплошной выборки из газетных текстов 1990 - 2000 гг.;

2. Проанализировать литературу по теме исследования;

3. Представить жаргон как системное образование с установлением синонимических, антонимических отношений в жаргонной лексике;

4. Произвести этимологический и словообразовательный анализ жаргонизмов с построением словообразовательных гнезд для наиболее разработанных в современном русском языке жаргонных лексем;

5. Соотнести полученные в ходе наблюдений над фактическим материалом результаты с данными толковых словарей современного (МАС) и исторического (словарь В.И.Даля);

6. Определить место и роль жаргонной лексики в современном языке.

Поставленная цель и задачи обусловили выбор методов исследования. Нами использовались методы наблюдения, описательный, этимологический и сравнительно-сопоставительный методы, элементы словообразовательного и компонентного анализа.

Фактический материал работы составил 678 единиц, из них 263 слова собрано по материалам периодической печати и 415 слов - полевым методом (опрос информантов).



Глава I. ВЛИЯНИЕ МОЛОДЕЖНОГО ЖАРГОНА НА ЭКОЛОГИЮ СОВРЕМЕННОЙ ЯЗЫКОВОЙ СИТУАЦИИ

§1. Молодежный жаргон как социолект

молодежный жаргон компьютерный словообразовательный

Современная языковая жизнь россиян характеризуется активным влиянием на литературный язык нелитературных социальных вариантов общенародного языка: «Для нашего времени - рубежа двух столетий - характерно вхождение в публичную жизнь таких слов и групп, представители которых в своих привычках и пристрастиях связаны с разного рода формами не-литературной речи. Кроме того, отход в области социальной жизни от жест-ких канонов и норм советского прошлого, провозглашение свободы как в общественно-политической и экономической сфере, так и в человеческих отношениях сказываются, в частности, на новых оценках некоторых языковых фактов и процессов: то, что раньше считалось принадлежностью социально непрестижной среды (преступной, мафиозной, просто малокультурной), начинает приобретать «право гражданства» наряду с традиционными средствами литературного языка» [РЯШ и дома 2002: 3 № 1].

Причину актуализации жаргонов (молодежного, коммерческого, уголовного и др.) исследователи связывают тем, что названные элементы нелитературной речи отражают сущность реальных социально-экономических и властных отношений [Язык. Система. Личность 1998: 22]. С одной стороны, предполагающей открытость для контроля обществом и государством, эти отношения зачастую базируются не на законности, а на «понятиях», то есть на межличностных, межгрупповых или внутригрупповых, клановых договоренностях, компромиссах (кстати, в паре закон - понятие первое слово - литературного, открытого для общего пользования языка, а второе - жаргонное выражение, называющее реалии «закрытой», криминальной среды).

Изменение социально-политических доминант, появление и развитие передел собственности и сфер влияния, смена в связи с этим ценностных ориентиров, проявление таких «язв» общества, как рэкет, наркомания и пр., - вот главные факторы активности арготической лексики [Васильев 2003: 176].

При этом молодежи, как правило, свойственно критическое, ироническое отношение к давлению извне, она стремится противоречить традициям, разрушать их. Молодые люди высоко ценят эпатаж, неординарный жест, поступок, слово. Все это - почва для произрастания молодежного жаргона. Кроме того, молодежный жаргон - это групповой код, пароль, указывающий на принадлежность к «своим», выделяющий носителя из социума.

«Стадный инстинкт» заставляет страдающего от одиночества и внешнего давления подростка искать себя среди себе подобных. Бравируя своей причастностью к группе, «выделенностью», он употребляет слова и выражения, которые приводят в ужас родителей и учителей, но помогают ему самоутвердиться, потому что виртуозное владение жаргоном дает ему возможность добиться более высокого положения в своей среде.

В то же время культурное общество требует языка богатого, выразительного, способного передавать глубокие мысли, сложные переживания. Эти функции в полной мере выполняет литературный язык - продукт долгого исторического развития. Он развивался вместе с развитием всего общества в целом. Чтобы жить и действовать в этом обществе, надо владеть именно таким языком. Постепенно совершенствуясь в своем культурном росте, носитель языка осознает смысловую ограниченность жаргонизмов, их несовершенство, беспомощность перед лицом языка, выросшего на базе органического развития культуры трудовых народных масс. И наоборот, литературно-поэтическая речь, исторически развившаяся, служит для создания настроений, эмоций, переживаний в таких формах, в каких они могут протекать в современных культурных условиях, не разрушая и разъединяя общество, а способствуя его укреплению, объединению его членов. В этом контексте на учителе-словеснике лежит большая ответственность за формирование языковой личности учеников, чья речь особенно подвержена влиянию жаргона. На специально подобранных образцах учитель покажет богатство выразительных средств нашего поэтического языка, а вместе с тем и убожество в этом отношении «блатной музыки».

Отметим, что еще А.М. Селищев, обозревая в своей книге «Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет (1917 - 1926 г.)» главнейшие явления языковой действительности по ее функциям, писал и о различных влияниях на современный язык: иноязычных, канцеляризмах, церковнославянизмах. Видное место среди этих влияний, по мнению автора, занимают вульгаризмы, в частности «блатная музыка» [Цит. по: ].

Так, А.М. Селищев писал о своих наблюдениях над речью школьников, отмечая, что «блатная музыка» быстро стала исчезать из речи учеников. Исчезли слова, с которыми был только знаком школьник и которые, в сущности, были не нужны ему, например, арелики (деньги), балчик (базар), забуреть - (зазнаться) и др. Дольше всего держатся слова, которые обозначают явления и факты, близкие жизни школьника: лягнуть (наябедничать), двор-ник (дежурный), засыпаться (попасть в беду, получить неуд), загнуть (со-врать) и др. Но то, что осталось в речи школьника, подверглось изменениям: утратилась эмоциональность, какою были окутаны эти слова, они выветрились, «выдохлись». Ученик ими пользуется скорее по привычке, а не по внутреннему интересу к ним.

В общей борьбе за культуру языка дурное влияние жаргонной лексики каким-то путем должно парализоваться. И здесь необходимо отметить, что сам жаргон зачастую оказывается явлением временным (связан с возрастными особенностями носителей языка). Кроме того, отсутствие письменных фиксаций способствует общей неустойчивости жаргона в плане лексического наполнения, в то же время следует отметить и тенденцию к постоянному обновлению жаргона, и его преемственность как социолекта. С одной стороны, жаргонизмы порой называют важные для человека реалии, явления и т.д. Например, здесь распространены слова-названия чувств, настроений, обозначающие человеческие отношения; ругательства, угрозы и т.д. В результате жаргонные элементы зачастую оказываются эмотивами, что также влечет функциональную востребованность жаргона. При этом жаргоны молодежи различаются по своей экспрессии: одни из них очень грубы, агрессивны, в других преобладает юмор.

С другой стороны, востребованность жаргона обусловлена некоторыми естественными явлениями в жизни общества. Так, по мере углубления специализации науки, техники и производства происходит дальнейшее развитие и дифференциация профессиональных жаргонов, например экономического, компьютерного, политического, военного, бюрократического. Вместе с тем интегративные процессы, характерные для развития современного русского языка в целом, способствуют сближению, взаимовлиянию разных профессиональных жаргонов и выходу профессионализмов за пределы своей среды в область просторечия и литературного языка [СРЯ 2003: 74].

В результате в последние десятилетия наблюдается массовое использование жаргонной лексики широкими группами населения вне жесткой зависимости от социальных, профессиональных, возрастных характеристик людей и условий коммуникации: в публичном, деловом общении, в неофициальной, домашней обстановке. Многие исследователи рассматривают процесс жаргонизации современной речи как своеобразную реакцию на еще недавнюю стандартизованность, «приглаженность», определенную безликость публичных выступлений, насыщенных официально-пропагандистскими штампами. В качестве орудия борьбы с «тоталитарным языком» рассматривается, в частности, молодежный сленг, то есть жаргон той части молодежи, которая «весьма критически, иронически относится ко всему, что связано с давлением государственной машины», и «противопоставляет себя не только старшему поколению, но прежде всего - прогнившей насквозь официальной системе» [ВЯ 1996:28 № 3] .

Среди различных видов жаргона наиболее распространен так называемый молодежный жаргон (школьный, студенческий и т.п.). Он включает огромное количество англицизмов и англоязычных образований: шузы - ботинки, хайр - волосы, прическа, маг - магнитофон, комп - компьютер, баксы - доллары, кэш - наличные деньги и т.п. Это еще одно доказательство экспансии английского языка, наблюдающейся уже на протяжении столетия. Калькированные жаргонизмы (засветиться - to flash, зацепить, закадрить, склеить - to hook up и т.д.) активно проникают в речь молодых людей, сочетаясь с общелитературной лексикой в новом, сленговом значении: приколоть кого-нибудь - разыграть; достать кого-либо - надоесть; гнать, парить, дудеть, лечить (уши) - обманывать, рассказывать небылицы; слинять - быстро убраться; оттянуться, отпариться, встрять - повеселиться, хорошо провести время; возникать, взбухать - выражать неудовольствие; облом - сорванное веселье, удовольствие; корки (коры) - шутка, смешная ситуация; вилы - тупиковая ситуация; тормозить, не догонять - не понимать и т.д.

Наряду с лексическими изменениями, язык молодежной «контркультуры» включает в себе и грамматические изменения: «- Я такая говорю, а он типа не слышит …». Десемантизируясь, знаменательные слова либо начинают выполнять функцию артикля (такая) (данный факт уже обыгран самими носителями языка в известном анекдоте о двух русских артиклях - определенном (конкретно) и неопределенном (типа)), либо обозначают речевую ситуацию (типа - «делает вид, что не слышит»).

Границы распространения молодежного сленга расширяются благодаря средствам массовой информации (молодежные программы на радио и ТВ, реклама, адресованная молодежной аудитории и т.п.). На сленге пишутся песни, рекламные слоганы, что определяет степень его воздействия на речевое сознание:

А внизу лежал город, доставший своими огнями, Поглотивший тебя совершенно одну.

Твой брат - алкоголик стрельнул у меня на похмелье.

(Я подобно собаке. Стриж & C)

На двоих один паспорт для развода ментов.

Плейер марки «Романтик» и кассета «Битлов».

(На двоих. Стриж & С)

Я умираю от скуки, когда меня кто-то лечит.

Я Весь этот бред.

Сплин

Что касается социального и возрастного статуса носителей молодежного жаргона, то на этот счет имеется несколько точек зрения. «Носители молодежного жаргона, - считает Л.П. Крысин, - учащаяся и рабочая молодежь (студенты, школьники старших классов, молодые рабочие), отчасти молодая техническая и гуманитарная интеллигенция в возрасте примерно от 22-23 до 33-35 лет» [Крысин 1989: 39]. Е.Г. Борисова считает носителями жаргона молодых людей от 14 до 25-30 лет [Борисова 1981: 114 /Цит.по: Грачев 1996: 79]. Примерно тот же возраст называют М.М. Копыленко [Копыленко 1976: 183] и авторы книги «Социально-корпоративная лексика» О.И. Щербакова и Е.Т. Бруева [Щербакова, Бруева 1992: 94].

Большинство исследователей свидетельствует о том, что носителями молодежного жаргона сегодня являются лица от 6-7 до 35 лет, то есть учащиеся, рабочая молодежь, молодая интеллигенция, солдаты и матросы срочной службы, а также неформальные молодежные группировки (панки, хиппи, «металлисты» и др.).

§2. Разновидности молодежного жаргона

В работах по социолингвистике принято различать общемолодежный и специализированные молодежные жаргоны. Так, жаргонизмы учащейся молодежи, как правило, связаны с учебой (ср. у школьников: диря «директор»; истеричка «учительница истории»; химоза «учительница химии»; студентов: степа, стипа «стипендия»; античка «античная литература»; учащейся рабочей молодежи: мастак «мастер производственного обучения»; спецуха «занятия по спецтехнологии»); у солдат и матросов срочной службы - со службой в армии и на флоте (ср. кресты «войска ПВО», полкан «полковник», ходить под чужим флагом - о девушке, которая не дождалась моряка и вышла замуж за другого) и т.д. Специализированные молодежные жаргонизмы составляют 28% всей жаргонной лексики. Гораздо обширнее общемолодежный жаргон.

Жаргон учащейся молодежи - это в основном «наследство» общеуголовного и тюремного арго. Часть из них изменили свои значения и в лексике учащейся молодежи стали обозначать реалии, связанные со сдачей экзаменов и оценками: завалить, завалиться «не сдать экзамен, зачет», заваливать «умышленно ставить неудовлетворительную оценку» (в арго завалиться - «быть обнаруженным; попасться с поличным»), (вероятно, здесь произошло наложение арготического слова на молодежное провалить (экзамен), провалиться), засыпаться «не сдать экзамен, зачет» (ср. также «попасться на использовании шпаргалок»; есть и общемолодежное значение этого слова - «попасться при совершении плохого поступка»), засыпать «умышленно поставить неудовлетворительную оценку», (ср.арг. засыпаться - «попасться правоохранительным органам»), засветить «обнаружить у учащегося шпаргалку», засветиться «попасться на экзамене при пользовании шпаргалкой» (ср. арг. засветить -«предать», засветиться - «попасться правоохранитель-ным органам»). Слово слизать «списывать» перешло из арго мошенников (в арго 20-х годов «совершить аферу») [РР №1 1991: 24].

Иногда учебное заведение называется так же, как и места лишения свободы; см. жаргонизмы: зона «школа, лицей», бессрочка «специализированное училище для детей до 14 лет» (в арго - «воспитательно-трудовая колония»); ср. также: хозяин «директор» (в арго - «начальник отряда в ИТУ»).

Жаргонизмы широко распространены, к сожалению, среди рабочих фабрик и заводов. Известно, что взрослые являются самым большим автортетом для детей. Дети подражают родителям, учителям, старшим товарищам в привычках, взглядах, языке. Конечно, в речи самых юных носителей колчество жаргонизмов незначительно, но с каждым годом обучения в школе их объем увеличивается, и уже к VII классу подростки осваивают школьный жаргон, перенимая его от старшеклассников.

Обычные слова не вызывают интереса у ученика, он к ним привык. Нвые литературные слова образуются по известным образцам. Но главное - это отвлеченные понятия, технические термины далекой еще от ученика жизни. Жаргонные слова неожиданны и в то же время понятны. Пусть ему незнакомы корни слов афера, буза, нага, маза, мура, стрема - они просты, звучны и быстро воспринимаются.

Очень много слов, которые вызывают у ученика ряд конкретных представлений, понятных, близких и интересных ему. Образность груба, но в своей грубости проста и поэтому вполне удовлетворяет малоразвитым эстетическим вкусам. Часть слов, очень небольшая, обозначает предметы, с которыми школьник часто встречается, видит их. Многие слова очень легко приспособляются к школьному обиходу. Большой группой жаргонных слов можно пользоваться в играх, в драке. Обращает на себя внимание обилие синонимов, слов, относящихся по содержанию к этой группе. В драке, ссоре, игре речь всегда эмоциональна, отрывочна. Этой эмоциональностью насыщен словарь детей и подростков.

В то же время ученик не всегда понимает, каково действительное значение слова, берет и применяет его в других случаях и значениях. Иногда смысл слова в школьном употреблении далеко уходит от действительного, первоначального. Слово, интересное сегодня, завтра забывается, теряет свою содержательность. Очень интересное слово каждый день получает новое значение, новый смысл или новый смысловой оттенок. Жаргонизмы попадают к школьникам в значительной степени «выветренными», утратившими специфически воровской профессиональный характер. Ученик не знает часто их основного значения и вкладывает в них свое содержание, свои переживания, свои настроения. В речи школьников словарь значительно очищается, за грубыми словами чувствуется детская игривость, детская энергия, не использованная, не направленная в должное русло. Однако и в этом виде, в каком жаргонизмы бывают у школьников, они - явление нежелательное.

Помимо прочего, сегодня жаргон учащейся молодежи перенасыщен англицизмами. С одной стороны, это связано с активным усвоением иностранного языка (так, в речи школьников, обучающихся в специализированых школах с углубленным изучением иностранного языка, возникает своеобразный пиджин [См.: ЛЭС: 374] - смешанный язык, смесь английского с русским, когда английские слова используются в составе русских фраз). Например, дискотеку называют дансингом от англ. «танцевать» и подобное.

С другой стороны, освоение компьютерной техники и программирования, которое в своей основе базируется на английском языке, влечет активное вхождение в словарь молодежи соответствующей лексики. Однако здесь речь идет не только об англицизмах, но и о словах исконного происхождения, но получивших в языке программистов специальное значение. Например, заимствованное из языка компьютерных пользователей слово зависнуть (о компьютере, который по тем или иным причинам перестал реагировать на команды пользователя) переходит в речь учащейся молодежи в значении «остаться где-либо не какое-то время, задержаться».

Бытование жаргонизмов в школьной и - зачастую - в студенческой среде говорит о том, что учащиеся не ощущают потребности в пользовании литературным языком, не чувствуют его выразительности и словарного богатства, не сознают возможности использовать его в практических целях логического и эмоционального характера. Учитель-словесник, прежде всего, может продемонстрировать необходимость сознательного, вдумчивого, бережного отношения к языку. На примерах выступлений плохих ораторов он представит, как непонятна может быть речь только потому, что выступающий не умеет пользоваться словами. Они не запечатлевают в его речи нужную мысль и лишь путают слушателей. Учитель может показать, сколько бывает бесполезных споров, лишней траты времени только потому, что человек не умеет или не хочет сознательно отнестись к слову. Отсюда встает и общий вопрос о социальном значении языка.

Ученик пользуется жаргонизмами, играя, забавляясь, и жаргон отчасти «утоляет» его художественные потребности. Учитель постепенно показывает грубость и примитивность эстетики жаргона, а отсюда отрицательную роль его для общества. Ученик должен осознать, как слова грубые, резкие усиливают, помимо желания говорящего, отрицательное действие; как те же слова в дружеских, товарищеских отношениях значительно снижают качество этих отношений.

Солдатский и матросский жаргоны связаны с военной службой, здесь также велико количество арготизмов, причем их употребление в солдатском жаргоне характерно и для других стран. Отметим, что блатные слова были широко распространены среди русских матросов уже в начале века.

В наше время проникновению арготизмов в жаргоны солдат и матросов способствует увеличение процента военнослужащих с уголовным прошлым, вследствие чего неуставные отношения в армии и на флоте становятся похожими на взаимоотношения между заключенными в ИТУ; «дедовщина» также способствует усилению криминальных порядков и проникновению арготизмов в речь военнослужащих. Кроме того, арготизмы попадают в общесолдатский жаргон и через военнослужащих внутренних войск, занимающихся охраной и этапированием заключенных. В солдатском и матросском жаргонах есть ряд арготизмов, связанных с сигналами тревоги и наблюдением: вассер (матрос) «сигнал опасности во время неуставных занятий матросов срочной службы» (в арго - «сигнал тревоги»), палево (солд.) «неожиданное появление начальства и командиров во время неуставных занятий солдат», палить «наблюдать, следить за командирами» (в арго палево - «сигнал тревоги, опасности», «задержание с поличным», палить - «доносить; предавать»).

Нередко арготизмы в жаргонах отражают неуставные отношения; см., например, названия солдат: слон - «солдат-новобранец» (в арго - «осведомитель», «заключенный, не знающий тюремных обычаев»), шнурок - «солдат от полугода до одного года службы», «офицер от младшего лейтенанта до капитана» (в арго - «подросток, прислуживающий профессиональным преступникам»), фазан - «солдат от одного года до полутора лет службы» (активно употреблялся в то время, когда в армии служили три года) (в арго - «подросток»), тихарь - «необщительный солдат», «солдат - осведомитель» (в арго - «оперативный сотрудник МВД», «доносчик, осведомитель»), чухан - «не-опрятный и ленивый солдат» (в арго - «неопрятный, грязный заключенный, вследствие этого унижаемый сокамерниками»), лыжник - «солдат, само-вольно покинувший место службы» (в арго - «беглец из мест лишения свободы»).

Распространены и слова, обозначающие офицеров: сундук - (матрос.) «мичман» (в арго - «человек, не подозревающий, что имеет дело с ворами», «военнослужащий внутренних войск сверхсрочной службы», «контролер в ИТУ; охранник в ИТУ»), литеха - «лейтенант» (в арго - «лейтенант внутренних войск»); оружие: железка - «стрелковое оружие» (в арго - «автомат»), месарь - «нож; штык» (в арго - «нож»); пищу и то, что с ней связано: порцайка - «порция масла» (в арго - «порция еды»), бацилла - «каша» (в арго - «высококалорийные продукты») и т.д.

Как видно из приведенных примеров, арготизмы, перешедшие в солдатский и матросский жаргоны, не изменили свой фонетический облик, лишь в ряде случаев изменили рамки лексического значения (сузили или расширили их). Жаргоны солдат и матросов срочной службы «выбирают» из арго «нужные» слова. Так, из нескольких однокоренных слов, имеющих одинаковое значение в арго, в солдатский жаргон обычно переходит какое-либо одно слово с одним специфическим значением: в арго - дубак, дубан, дубняк («сторож», «надзиратель», «охранник», «часовой», «милиционер»), в солдатском жаргоне - дубак («часовой»).

Арготизмы иногда выступают в солдатском жаргоне в качестве приложений или являются частью сложных слов: дедушка-стукач, тиходед «солдат более полутора лет службы, являющийся осведомителем; дедушка-чмо «грязный, опустившийся солдат более полутора лет службы».

Интересно, что в солдатском жаргоне арготизмов в два раза больше, чем в матросском (и это дает повод к размышлениям).

В последнее время в составе лексики криминогенной среды наблюдается обратное явление - распространение солдатских жаргонизмов: дембель «освобождение из мест лишения свободы» (в солдатском жаргоне - «увольнение в запас»), губа «карцер» (в солдатском жаргоне « гауптвахта»), пиджак «заключенный, которому остался небольшой срок до освобождения из мест лишения свободы; осужденный, имеющий небольшой срок» (в солдатском жаргоне - «солдат, служащий после приказа министра обороны об увольнении в запас»).

Жаргон музыкантов. Здесь наиболее частотны общемолодежные жаргонизмы, перешедшие из арго. Собственно музыкальных жаргонизмов (бывших арготизмов) немного: карась «деньги, получаемые музыкантами за исполнение заказной песни или мелодии» (в арго - «богатый человек», «чья-либо прислуга, помогающая ворам в совершении кражи», «десятирублевый кредитный билет», «пьяный человек»), жлоб «хозяин дома, квартиры, который проявляет нетактичность к музыкантам, приглашенным для игры на похоронах, свадьбе и т.п», жлобская свадьба «свадьба, где хозяин проявляет неуважение к музыкантам» (в дореволюционном арго жлоб - «жандарм», «не уголовник, мужик»). Ср. также: жмуровик «музыкант, играющий на похоронах», жмуртрест «похоронное бюро», лабать жмуру, жмурику, жмура тянуть «играть на похоронах», идти (ходить) на жмура, жмурика «идти (ходить) играть на похоронах» (в арго жмур, жмурик - «покойник»).

Жаргон музыкантов является тем социальным диалектом, который оказывает влияния на все остальные молодежные жаргоны. Молодежь увлекается музыкой, песнями и нередко через песни воспринимает арготизмы. Тем более, что репертуар ряда ансамблей частично строится на блатной тематике.

У неформальных молодежных группировок свой жаргон. В зависимости от интересов можно выделить ряд объединений молодых людей: хулиганствующей молодежи, хиппи, панков, брейкеров, люберов, «металлистов», «волнистов», «мажоров», «чистильщиков» и т.п. В ряде случаев они характеризуются особой внешней атрибутикой, символикой, лозунгами, что в определенной степени роднит их с деклассированными элементами, у которых также имеются внешние атрибуты: своеобразное ношение одежды, походка, татуировки, лозунги и т.п. Характерен для «неформалов» и свой способ общения (словесного).

Жаргон неформальных объединений - это своеобразный протест против общепринятых норм. Эта позиция сближает их с позицией деклассированных элементов.

Особенно большое количество арготизмов содержится в жаргоне хулиганствующей молодежи: «моталок» (группировок г.Казани), «кемерунцев» (группировок г.Кемерова), «дзержинцев» (группировок г.Дзержинска Нижегородской области), «люберов» (группировок г.Люберцы Московской области) и т.д. По мнению исследователей, сильное влияние на них оказывает профессиональная преступность. Эти группировки созданы по образу и подобию профессиональных банд. Они совершают хулиганские поступки, занимаются вымогательством и т.д.

В жаргоне такой молодежи арготизмы составляют около 78 %. В основном, это слова из общеуголовного и тюремного арго, а также специализированные арготизмы.

Наибольшую группу составляют слова, связанные с обозначением драки, оружия (заделать козью морду; нахлобучить; начистить хрюкало, пятак; смазать бубны, мозги - «избить», угадать, хряпнуть, шваркнуть - «ударить»; беда, перо - «нож»; набалдашник - «дубинка с шипами на конце» и т.д.). Появление подобных слов связано с культом силы и насилия, хулиганством - наиболее частым видом преступления данной молодежной группы.

Жаргон хулиганствующей молодежи по количеству в нем арготизмов можно сравнить с арго беспризорников. Но по качеству они отличаются: беспризорники употребляли много слов из специализированных арго: воров-карманников, шулеров, грабителей, квартирных воров, тогда как специализированные арготизмы в жаргоне хулиганствующей молодежи достаточно редки.

Близким к преступному миру является и другое неформальное молодежное объединение - хиппи: тот же подвижный образ жизни, негативное отношение к существующим законам и порядкам, пристрастие к наркотикам.

Заметим, что хиппи как движение появилось в СССР в конце 60-х - начале 70-х годов, когда множество слов, связанных с понятиями «наркотики», в арго уже были известны. Можно предположить, что существует «взаимный обмен» словами, но из арго в жаргон хиппи переходит гораздо больше слов. Например, в жаргоне хиппи в настоящее время активно употребляются лексемы марафета, нюхта «кокаин», катюха «кодеин»; но первые два слова появились в арго еще в начале ХХ века, а последнее - в начале 60-х годов, т.е. задолго до возникновения неформальных объединений хиппи. Думается, что именно в арго родились слова, обозначающие наркодельцов (они употребляются и в жаргоне хиппи): гонец «вольнонаемный рабочий в местах лишения свободы, за плату поставляющий наркотики заключенным; торговец наркотиками», кровосос «торговец наркотиками», зверь, зверек «торговец наркотиками из Средней Азии».

Хотя можно предположить, что некоторые обозначения возникли и в среде хиппи. Вероятно, это жаргонизмы, образованные от сложных медицинских терминов: транк «транквилизатор», краб «сиднокарб», фен «фенамин».

Арготических слов другой тематической направленности, употребляемых в среде хиппи, немного; см., например: контора «отдел милиции, КГБ, который занимался работой с хиппи» (в настоящее время такого отдела уже нет) (в арго - «милиция; уголовный розыск»), подписаться «вовлечь человека в какое-либо мероприятие» (в арго - «согласиться на что-либо»), маза «удача» (в арго - «заступничество; поддержка друг друга»). Всё это слова из общеуголовного арго.

В жаргоне хиппи функционируют и слова, заимствованные из арго воров-карманников: ксивник, ксивняк «мешочек на шее у хиппи, в котором хранятся деньги, документы и разная мелочь» (в арго - «внутренний карман пиджака, куда прячут ксиву - документы»), мойка «лезвие бритвы» (в арго - «лезвие бритвы, используемое ворами-карманниками для разрезания одежды, сумок и т.д.»). Язык хиппи воспринял и арготизмы активно употреблявшиеся в начале ХХ века; ср. у хиппи: винтить «арестовывать, задерживать», по-винтить, свинтить винтануть «арестовать», винт, винтилово «процесс ареста, задержания» - и дореволюционные арготизмы: винт «побег с ка-торжных работ, при пересылке, но не из стен тюрьмы», дать винта «бежать от полицейского, который пытается арестовать» [Трахтенберг 1908: 54].

На происхождение ряда жаргонизмов и жаргонных фразеологизмов хиппи оказала влияние и фразеология преступников; ср.: телега «история, рассуждение», гнать телегу «рассказывать истории сомнительной достоверности» (в арго - тачку свезти - «донести на кого-либо», телегу толкать - «лгать; доносить, жаловаться; проявлять недовольство», гнать порожняк - «вести пустой разговор»).

Близкий по духу к преступному миру является и еще одна неформальная группировка молодежи - панки, появившаяся у нас в конце 70-х годов. Некоторые исследователи считают, что у панков нет собственного жаргона, они пользуются общемолодежным жаргоном, внося в него очень немногочисленные специфические панковские добавления (такие слова, как хвостануть «умереть», жаба «любимая девушка»). Однако по нашим данным в жаргоне панков имеется около двух десятков специфических жаргонизмов; ср. хотя бы некоторые из них: дикобраз, ежик, ирокез, хохолок - «вид прически у панков». Слова же жаба и хвостануть перешли в жаргон панков изарго (в дореволюционном арго жаба - «коварная женщина»; в современном арго - «проститутка», хвостануть, откинуть хвост в современном арго имеют то же значение, что и в жаргоне).

Так как панки по своей идеологии близки к правонарушителям, у них много заимствований из общеуголовного и тюремного арго.

В речи панков много арготизмов, связанных с понятиями «драка», «убийство», «выпивка», «физическое удовлетворение», «женщина легкого поведения»; ср.: завалить, заделать, укрыть - «убить», молотить, рихтовать, товарить - «бить кого-либо» и т.д. Панки не используют лексем специализированных арго, за исключением слов, связанных с понятием «нарко-тики». Попытаемся подвести некоторые итоги. Вслед за С.А.Копорским мы можем констатировать, что подростки и молодые люди порой употребляют жаргонизмы потому, что не видят образности в лексике литературного языка, не ощущают потребности в его использовании [РР №1 1991: 25].

Можно утверждать, что молодежный сленг является устойчивым языковым образованием в силу объективных причин:

- стремление молодежи противопоставить себя старшему поколению и общественным нормам, в том числе - на языковом уровне;

- стремление обособиться, очертить границы своей возрастной группы;

- вовлеченность ряда молодежных объединений в противоправную деятельность и диффузность молодежных группировок, в которые нередко входят люди с уголовным прошлым (отсюда арготизмы в языке молодежи);

- специфика жизнедеятельности молодых людей (например, работа на компьютере; музыкальные пристрастия и непосредственное участие в музыкальных группах и т.п.);

- стремление молодежи к речетворчеству и - одновременно - к языовой экономии.

§3. Молодежный жаргон и язык СМИ

Сегодня несомненное влияние молодежный жаргон оказывает на язык средств массовой информации, однако имеет место и обратное явление: язык средств массовой информации, безусловно, влияет на молодежный жаргон. Свобода слова породила в среде журналистов своеволие. В погоне за эффектом часто и необдуманно в прессе используются арготические выражения, для экспрессии, воздействия на читателя востребованы слова худшей части российского общества - воровского мира. Сегодня лингвистов волнует проблема: насколько уместно и обдуманно употребление арготизмов в средствах массовой информации, как должна строиться речевая политика [Колесов 1998: 53].

С этой целью нами был проанализирован ряд газетных материалов, начиная с 1992 и кончая 2004 г., а также привлечены сведения, собранные посредством опроса информантов - носителей молодежного жаргона. Всего было изучено 678 словоупотреблений.

В данном параграфе постараемся выявить не только причины использования блатных слов в прессе, тематические группы арготизмов, приемы и способы их введения в ткань газетно-публицистического произведения, но и целесообразность использования ряда арготизмов в прессе в контексте явного влияния СМИ, особенно молодежных изданий и программ на речь молодых людей. Жаргонное слово, использующееся в СМИ, часто становится модным, престижным в молодежной среде.

Замечено, если до второй половины 80-х годов ХХ века у журналистов была мода на иноязычные слова (в основном, английского происхождения), то сейчас - на так называемые блатные слова. Причин проникновения этих слов в язык прессы много, приведем наиболее важные: криминализация общественного сознания, начавшаяся со времен «перестройки», когда было дозволено делать все, что не запрещено уголовным кодексом (нравственная сторона при этом была забыта); усиление позиций преступного мира (трансформация уголовных сообществ, возрождение старых и появление новых воровских профессий); увеличение количества деклассированных элементов (нищих, беспризорных, проституток и прочих); снятие табу с арго; свобода (воля) слова; отсутствие эквивалента в нормированном языке; экспрессивность арготизмов.

В настоящее время идет процесс привыкания к использованию тюремных слов в прессе. Если в 60-70-е годы ХХ века появление хотя бы нескольких таких слов в газете вызывало у читателей (особенно у лингвистов и педагогов) шок, то сейчас подобная лексика воспринимается как вполне обычная, общенародная. Вот некоторые ее элементы, ставшие символами, знамением нашего времени и перешедшие уже в общенародную разговорную речь: беспредел - «высшее беззаконие», заказать - «подготовить заказное убийство», отморозок - «преступник, не соблюдающий элементарных воровских правил», разборка - «выяснение отношений между враждующими криминальными группировками; разбирательство», крыша - «защита от кого-либо». «Политические разборки» - любимая фраза журналистов (телевидения, радио, газет). «Положить предел беспределу!» - фраза из листовки, выпущенной КПРФ перед выборами. Уже прочно вошли в общенародный язык и обросли различными звуковыми связями арготизмы «первой волны» (конца 80-х - начала 90-х годов), такие слова, как теневик, цеховик, теневая экономика, грязные деньги (в арго - «деньги, добытые преступным путем»), отмывание денег (т.е. их легализация), бугор - «заграница», свинтить, свалить за бугор - «уехать за границу», забугорный - «заграничный» и прочее.

Часть из них даже породила словообразовательные гнезда, например, тусовка - роктусовка, политтусовка, тусоваться, тусовщик и т.п.

Многие жаргонизмы и арготизмы благодаря частому использованию в средствах массовой информации нейтрализовались и перешли в просторечие: авторитет - «преступник, обладающий большой неформальной власть криминальном мире», бабки - «деньги», балдеть - «наслаждаться от действия наркотиков», барыга - «коммерсант», братва - «преступный мир, криминальная группировка», бык - «рядовой член преступной группировки», вор в законе - «профессиональный преступник, руководящий уголовниками и соблюдающий воровские традиции», завязать - «прекратить что-либо делать», заказуха - «заказное убийство», западло - «унизительно, грешно с точки зрения воровских законов», кабак - «ресторан, кафе», кидала - «мошенник», кликуха - «прозвище», круто - «о высшем качестве чего- кого- либо», лимон - «миллион», малина - «притон преступников», мочить - «убивать, избивать», наварить - «заработать деньги», наехать - «угрожая, заставлять что-либо делать в свою пользу», облом - «невезение, лень», халява - «дармовщина» и др. Вероятно, какая-то часть этих слов может в недалеком будущем перейти в разговорный литературный язык.

К сожалению, и слова литературного языка переживают в общем криминализированном контексте семантические преобразования, переходя в разряд жаргонизмов. Так, литературное слово бригада («рабочий коллектив, состоящий из нескольких человек») сегодня сузило и изменило свое значение, став названием бандитских группировок. Во многом это произошло благодаря поддержке СМИ (слово в указанном значении стало активно употребляться на страницах газет, под таким названием прошел фильм, рассказывающий о членах преступной группировки).

Характерно, что арготические слова используются не только в газетных публикациях на криминальную тему, но - для выразительности - и в статьях об экономике и политике: «Но и олигархи, и крутые обожают Сашу Починка» [КП 26.12:2000]. Много их в газетной рекламе. Приведем лишь один штрих: «Миринда». Оттянись со вкусом!» Оттянуться в молодежном жаргоне означает «насладиться, получить удовольствие». Но по своей природе это слово воровское, со значением «совершить половой акт».

Вместе с тем журналисты, описывающие преступный мир, вынуждены характеристики уголовной среды, особенно той информации, которая была запретной для общества или выдавалась в дозированных количествах. При этом многие реалии преступного мира приводятся с подробным объяснением: «Здесь балерина - сверло для вскрытия сейфов, бондарь - содержатель притона; водопроводчик - грабитель, проникающий в квартиру под видом сантехника; грузчик - тот, кто по сговору берет на себя чужое преступление; плотник - изгоняемый из шайки посредством позорного ритуала… [П-К 1422 от 03.1999].

В статьях на другие темы журналист использует арготизмы, чтобы выявить, показать негативные тенденции в политико-экономической области или подчеркнуть связь политика или предпринимателя с уголовной средой. По характеру используемых арготизмов и частотности их употребления можно судить об отношении автора к героям своих публикаций: в одних статьях сквозит ненависть ко всему уголовному, в других - симпатия.

Нередко арготизмы используются для интригующего заголовка, например: «Меня заказали» (КП), «Дума - это не воровской сходняк» (Б. Немцов); «Шухер, мэр! Грядет отставка» (заголовок статьи в газете «Труд 7»).

Особое место в газетной публицистике занимает лексика, относящаяся к теме «наркотики». Фактически благодаря журналистам обществу стали известны многочисленные проблемы, связанные с этим злом. Читатели познакомились и с жаргоном наркоманов, элементы которого благодаря той же прессе перешли в общенародный язык: сесть на иглу - «начать употреблять наркотики», спрыгнуть с иглы - «перестать употреблять наркотики», ширяться - «делать инъекцию наркотика», кайф - «наркотик», ломка - «наркотическое голодание, которое протекает очень болезненно».

При этом нельзя не отдать должное тем газетам и журналистам, которые остро, сатирически высмеивают засоренную жаргоном речь отдельных политиков и особенно «новых русских». Образчик такой речи содержится в сатирической сказке «Заяц и лиса», опубликованной в газете «Труд 7» [от 12.02.2003]:

«Кароче, жил один раз такой пацан, типа Заяц. Держал недвижимость - правильную реальную хату, чё - как, ну блин, бунгало ваще. А рядом - два лаптя по карте, одна Лис -кидала крутилась - ну, типа деловая, блин, в натуре. А тут по весняку контору Лисы - бац! - спалила налоговая, и осталась Лиса ни при делах.

Она, такая, имидж на морду прицепила - и до Зайца. Заяц, в натуре, клюв разинул и лоханулся конкретно. Сдал свой квадрат, покатил на Канары оттянуться. В зад подгребает, а Лиса хату уже втихаря на себя зарисовала и сидит, такая, типа все пучком и с понтом здесь выросла. Заяц, такой, в обиду и бакланит: «Домой пусти, что ли, коза, блин».

А Лиса лыбу отшарила до макушки и тянет: «Ты чё, лох ушастый, ваще нюх оторвало?..»

Выделенные слова пришли из языка уголовников и активно употребляеются «новыми русскими». К сожалению, их можно встретить и на страницах многих газет, и услышать от школьников и студентов.

Журналистские материалы, в которых арготизмы употребляются без надобности, «помогают» профессиональным преступникам в навязывании читателю уголовной морали, способствуют формированию в молодежной среде устойчивого противоправного поведения и мысли, что честным трудом ничего не добьешься. В этом вольно или невольно уголовному «братству» помогают журналисты. Свобода Добра превращается в свободу Зла. Вместе с уголовной лексикой в неокрепшее сознание передается и уголовная мораль. Настораживает и тот факт, что большинство арготизмов употребляется именно в молодежных газетах.

Еще в 60-х годах ХХ в. выдающийся языковед В.В. Виноградов предупреждал, чтобы художественное произведение не было памятником жаргонологии [Виноградов 1959: 112]. В настоящее время это относится и к прессе. Речь из-за обильного количества арготической лексики становится непонятной рядовому читателю, например: «Местные паханы достаточно благо-склонно относились к нему, особенно после того, когда он смог один «замочить» троих мордоворотов, вздумавших проверить его «бандяк» - посылку, присланную его шмарой» [П-К №3 от 12.06.1999]. «Лох выигрывает энную сумму, «нижний» поздравляет его, но внезапно вклинивается «верхний» (как правило, девушка): «Ой, я тоже выиграла билет с таким же номером!» [П-К №10 от 16.09. 2000].

При этом журналисты не учитывают и того, что сельские жители в большинстве своем не знают городских жаргонов, и тем самым как бы воздвигают языковой барьер между городом и деревней. Причем ряд тюремных слов представлен в статьях и очерках без кавычек и курсива, которые раньше показывали инородность данного пласта лексики. Самое неприятное - то, что журналист привыкает к блатной речи и порой использует в прессе даже те уголовные слова, без которых можно обойтись, для которых в русском литературном языке есть эквиваленты. Например: «Итак, если вы имеете высшее образование и желание лохануться (вместо обмануться) - вперед» [МК №62 от 12.07.1999]; «Несколько раз вырвавшиеся из гостиницы люди прибегали в РОВД, но дежурка, посчитав бойню за обычную хулиганку (вместо хулиган-ство), так и не выехала» [КП №141 от 16.09.1999]; «Что? Паспорт? С 14 лет? Да ты гонишь (вместо обманываешь)!» [МК № 80 от 9.04.1997].

Читатели, как правило, с интересом воспринимают статьи, в которых используются арготизмы, так как этот пласт лексики, по мнению многих, помогает лучше «прочувствовать то, о чем пишут». Однако перегруженность текста подобной лексикой приводит к обратному эффекту: не зная значения воровских слов и оборотов и не до конца понимая смысл статьи, читатель теряет интерес к написанному.

Нередко журналисты не задумываются над тем, что употребляют арготические слова. Многие из них считают, что использование арготизмов позволяет без пространных комментариев давать эмоциональную оценку происходящего.

Однако если из текста такой статьи убрать арготизмы и заменить их общеупотребительными словами, содержание только прояснится. Например, «Выскочили быки и кричат - ты нам тачку помял, чехли две штуки баксов!» [МК № 8 от 14.10.1999]. Исправленный вариант: «Выскочили наглые молодые люди и кричат - ты нам автомашину помял, отдавай две тысячи долларов!».

Если второй вариант и проигрывает по силе выразительности, то эстетически он, несомненно, предпочтительнее. Думаем, что в подобных случаях сила экспрессии зависит от мастерства автора. В приведенном же выше примере журналист пошел по пути наименьшего сопротивления, употребив далеко не лучшую лексику русского языка, ту, которая лежит на поверхности, не попытавшись использовать богатство языка. Тем самым журналист не только не обогащает свой словарный запас, но и огрубляет язык прессы, делает его примитивным.

Нам нужен действительный закон о русском языке, направленный на то, чтобы защитить его. Очень важно «спрашивать» с редакторов газет за использование ненормативной лексики. Нужно исключить ситуацию, когда СМИ в погоне за эффектом употребляют непотребные словечки. Фактически сегодня в России функционируют три вида речи: речь СМИ и политиков, речь улицы и та, которой обучают в школе и вузе. И очень часто между речью СМИ и политиков и речью улицы нет заметных различий.

Журналист должен помнить, что он ответствен за русский язык, за его судьбу и, в конце концов, за ментальность русского народа. Именно он в большей степени «призван сохранить великую силу русского слова, разумного и ладного, красивого и содержательного» [Колесов 1998: 64].

Естественно, язык СМИ не существует изолированно. Являющийся одной из функциональных разновидностей русского литературного языка, он сам испытывает интенсивное давление со стороны профессиональных и социальных жаргонов. Но важно помнить, что влияние СМИ на молодежный жаргон велико по целому ряду причин.

Во-первых, жаргонная, ранее табуированная лексика, становится важным средством стилизации «живой речевой стихии социума» [СРЯ 2003: 265], средством создания особого, дружески - непринужденного тона беседы с читателем - единомышленником (жаргонное слово используется и воспринимается как своего рода сигнал «мы с тобой одной крови»).

Во-вторых, употребление в текстах СМИ «сниженных» языковых средств (жаргонов, просторечия, варваризмов) наряду с ресурсами книжного стиля является одним из наиболее эффективных средств имплицитного выражения оценки, ненавязчивой и в то же время экспрессивной.

В-третьих, используя речевую специфику разных групп говорящих, СМИ более дифференцированно, более точно отражают «стратификацию современного общества и роль отдельных социальных групп в его развитии» и вместе с тем (вольно или невольно) пропагандируют жаргонную лексику, оказывая таким образом существенное влияние на активный словарь.

Особенно осторожны должны быть журналисты с лексикой заголовков, поскольку заголовок не только информирует о содержании публикации, но и настраивает на определенное восприятие ее героев. О чем должен подумать читатель, увидев следующий заголовок статьи под рубрикой «БАЛЕТ»: «Е.П. и Е.П.»? [Лит. газета № 13 от 24.04.2003]. Между тем эта статья содержит весьма лестные отзывы автора о творчестве хореографов Евгения Панфилова и Елены Прокопьевой. Возможно, журналист хотел подчеркнуть значимость данных лиц, их определенную элитарность (о чем говорилось выше), но средства выбрал неудачно.

Заметно стремление журналистов сохранить жаргонные словечки в прямой речи тех лиц, о которых пишут или у которых берут интервью. Нередко в этом случае возникает эффект «людоедки Эллочки» с десятком слов на все случаи жизни. Человек, описывающий свои и чужие чувства и оценки с помощью выражений классно, по кайфу, попсово и др., невольно воспринимается с меньшим интересом и уважением, чем, вероятно, заслуживает. Так, нижегородка Дина, дошедшая до третьего тура конкурса «Стань звездой», рассказывает, как жюри оценило ее творчество:

...