Показатели аксиологической модальности в русских и английских предложениях

Размещено на http://www.allbest.ru/

Показатели аксиологической модальности в русских и английских предложениях



Содержание

Введение

Глава I. Модальность как языковое явление

1.1 Теоретические аспекты модальности: определение, категории

1.2 Аксиологическая модальность

1.3 Эмотивность как компонент оценочного значения

Глава II . Показатели аксиологической модальности в русском языке

2.1 Анализ лексикографических источников

2.2 Аксиологические показатели в грамматических исследованиях

Глава III. Английские показатели аксиологической модальности

3.1 Анализ лексикографических источников

3.2 Грамматические показатели аксиологической модальности в английском языке

Глава IV. Особенности перевода аксиологических показателей

4.1 Перевод русских показателей

4.2 Перевод английских показателей

Заключение

Список использованной литературы



Введение

Настоящая работа связана с исследованием в области семантического синтаксиса, который является одним из разделов синтаксиса.

Объектом исследования являются показатели аксиологической модальности, которые выражаются в суждении информацией об отношении человека к объекту с точки зрения определённой системы ценностей, в русском и английском языках.

Актуальность и новизна данной работы определяются тем, что для современной лингвистики характерна антропоцентрическая направленность, в связи с которой, человек является центром высказывания. Основными компонентами сознания человека являются механизмы мышления, выражаемые языком. К числу таких механизмов относится и оценка, которая является важным компонентом человеческого интеллекта.

Категория аксиологической модальности менее всего изучена, как с практической, так и с теоретической точки зрения, вследствие чего представляет особый интерес для исследования.

Теоретическую базу для проведения исследования в области изучения аксиологической модальности составили работы Н.Д.Арутюновой, Ш.Балли, В.В.Виноградова, Е.М.Вольф и др.

Основу языкового материала составили произведения художественной литературы на русском и английском языках. Кроме того, использовались данные лексикографических источников Д.Н.Ушакова, С.И.Ожегова, В.К.Мюллера, Ю.Д.Апресяна и др.

Целью исследования является анализ семантико-синтаксических особенностей аксиологических показателей в русском и английском предложениях.

Цель исследования определили следующие задачи:

Изучить понятие «модальности» и «аксиологической модальности» в лингвистике и философии.

Определить особенности выражения данного типа модальности в русском и английском языках.

Отобрать показатели аксиологической модальности из текстов произведений художественной литературы на русском и английском языках, а также провести анализ их использования в речи.

Сопоставить переводы показателей аксиологической модальности произведений художественной литературы для того, чтобы выявить их семантику.

На основе сравнения, определить, существуют ли точные аналоги отдельных показателей аксиологической модальности в русском и английском языках.

Для решения поставленных задач применялись следующие методы:

использование анализа лексикографических источников;

метод контекстного анализа, при котором мы опираемся на законы взаимодействия значений в синтагматике;

метод лингвистического эксперимента;

метод сопоставления переводов, который позволил установить семантику показателей при помощи примеров из текстов.

Результаты данной работы имеют практическое значение в практике составления словарей, в практике перевода художественной и научно- популярной литературы.

Структура работы выглядит следующим образом: введение, I глава, представляющая собой обзорную часть, II глава, где исследуются показатели аксиологической модальности в русском языке, III глава, посвящена изучению показателей аксиологической модальности в английском языке и

IV глава, представляющая собой анализ соответствия переводов аксиологических показателей в текстах художественной литературы, в заключении приводятся выводы проведённого исследования.



Глава I. Модальность как языковое явление

1.1 Теоретические аспекты модальности: определение, категории

аксиологический модальность показатель аналог

Лингвистическая наука долгое время изучает модальность, основываясь на достижениях таких наук, как: логика, семиотика и психология. Однако, в связи со своей многоплановостью, специфичностью языкового выражения и функциональными особенностями, модальность до сих пор не имеет полное объяснение. Существует множество определений такой категории, как модальность. Рассмотрим основные из них.

Впервые понятие «модальность» появилось в «Метафизике» Аристотеля, который выделил три основных модальных понятия - необходимость, возможность и реальность, после чего модальность имела место быть в классических философских системах.

Автор словаря лингвистических терминов, О.С. Ахманова, в своей работе рассматривает модальность в качестве понятийной категории, которая имеет значение отношения говорящего к содержанию высказывания и отношения содержания высказывания к действительности. Модальность, по мнению этого же автора, может выражаться различными лексическими грамматическими средствами, такими как: формы наклонения, модальные глаголы [Ахманова, 2007: 89]. Модальность может носить характер утверждения, приказания, пожелания, допущения, достоверности и т.д. В определении модальности О.С. Ахмановой говорится о том, что модальность может носить несколько значений, одним из которых является достоверность. Это означает, что в предложении говорящий (пишущий) формирует мысль, которую хочет сообщить слушающему (читающему). Предложения могут отличаться друг от друга различными факторами: целью высказывания, эмоциональной окраской, степенью истинности (ложности) содержащейся в них информации, или, иначе говоря, достоверностью. Побудительные предложения, в отличие от повествовательных и вопросительных, с глаголом-сказуемым в повелительном наклонении, не могут различаться по степени достоверности. В таких предложениях модальное слово выражает интенсивность побуждения.

В соответствии с русским словарём иностранных слов, модальность является грамматической категорией, которая обозначает отношение содержания предложения к действительности и выражается с помощью форм наклонения глагола, интонации, вводных слов [Ахманова, 2007: 105].

В большом энциклопедическом словаре «Языкознание» модальность - функционально-семантическая категория, которая выражает разные виды отношения высказывания к действительности, а также виды субъективной квалификации сообщаемого. Модальность - языковая универсалия, принадлежащая к числу основных категорий естественного языка [Ярцева, 1998: 302].

В своей книге, под названием «Теоретические основы грамматики», М.Я. Блох относит модальность к семантике отношений денотатов к действительности. М.Я. Блох не относит модальность к специфической категории предложения. Он считает, что модальность - это более широкая категория, способная выявляться как в области грамматико-строевых элементов языка, так и в области его лексико-номинативных элементов. Это подразумевает, что любое слово, которое выражает некоторую оценку соотношения называемой субстанции с окружающей реальностью, признается модальным. В эту группу входят знаменательные слова модально-оценочной семантики, полуслужебные слова вероятности и необходимости, модальные глаголы [Блох, 2002: 56].

Особое внимание стоит обратить на мнение о модальности в имеющихся трудах Г.А. Золотовой. По её мнению, модальность - это субъективно- объективное отношение содержания высказывания к действительности с точки зрения его достоверности, реальности и соответствия, либо несоответствия, действительности. Основу модальной характеристики предложения составляет противостояние модальности реальной и модальности нереальной [Золотова, 1962: 66].

В работе «Исследования по русской грамматике» В.В. Виноградова говорится о том, что предложение, которое отражает действительность в её практическом общественном осознании, способно выражать отношение к действительности. В силу данного высказывания, категория модальности находится в неразрывной связи с предложением. По мнению В.В. Виноградова, модальность - это основная, центральная языковая категория, способная иметь место быть в разных формах, обнаруживающихся в языках различных систем. В.В. Виноградов также отмечал, что семантическая категория модальности в языках различных систем может иметь смешанный лексико-грамматический характер, а в языках европейской системы - охватывает всю область речи [Виноградов, 1975: 150].

При изучении категории модальности, нашедшей своей отражение в западноевропейской лингвистике, необходимо изучить понятие модальности швейцарского учёного Ш. Балли. По его представлению, модальность является душой предложения. Как и мысль, она образована в результате активной операции говорящего субъекта. Соответственно, нельзя придавать значение предложения высказыванию, если в нем не обнаружено, хотя бы какое-либо выражение модальности. Синтаксическая категория модальности в трудах Ш. Балли, объединяет в себе два значения, которые он называет диктумом и модусом. Ш. Балли трактует, что говорящий придаёт своим мыслям либо объективную форму, которая максимально соответствует действительности, либо, что чаще всего, вносит в неопределённых дозах эмоциональные элементы [Балли, 1955: 93].

Пропозиция является инвариантным значением, которое отражает объективное положение дел. В высказывании пропозиция интерпретируется говорящим. Как результат, в высказывании имеют место быть две стороны, где одна - это объективное содержание, а вторая - его интерпретация. Слова диктум и модус произошли от латинского dictum и modus, что в первом случае означает «слово, выражение», а во втором - «способ». Например, высказывание «Он пишет стихи» содержит пропозицию, в центре которой находится предикат «писать», имеющий два актанта - субъективный (кто) и объектный (что). Но, помимо диктумного содержания, высказывание содержит значение реальности данной ситуации и отнесенности к времени (настоящее время), а также значение субъекта ситуации - третье лицо.

Если изучать вопросы, касающиеся модальности, в англоязычной литературе, то освещения в данном вопросе находятся лишь в пособиях по грамматике. Британские и американские специалисты, изучающие грамматику, имеют общее мнение, что модальность выражается с помощью вспомогательных глаголов, которые выражаются с помощью разных видов субъективного отношения к событию, либо действию. В соответствии с их мнениями, модальными являются значения возможности, вероятности, сомнения, предположения, пожелания и т.д.

А.Б.Шапиро различает два основных вида модальности:

Реальная модальность, где содержание предложения рассматривается как совпадающее с реальной действительностью (предложения в отрицательной и утвердительной формах).

Нереальная модальность со всеми существующими разновидностями, такими, как: условность, побудительность, желательность, долженствование, возможность (невозможность) [Шапиро, 1958: 22].

В своей работе, «О категории модальности и модальных словах в русском языке», В.В. Виноградов дал классификацию средств выражения модальности и изобразил их «функциональную иерархию». «Так как предложение, отражая действительность в её практическом общественном сознании, естественно отражает отнесенность (отношение) содержания речи к действительности, то с предложением, с разнообразием его типов тесно связана категория модальности» - пишет В.В. Виноградов. Следовательно, данную категорию учёным включает в сферу синтаксиса, которая, в свою очередь, проявляет себя в модальном отношении к действительности с позиции говорящего. Он синонимизирует такие термины, как: «модальность значения», «модальные оттенки», «экспрессивно-модальные оттенки», к которым относит «все то, что связано с отношением говорящего к действительности». Модальными, по мнению В.В. Виноградова, признаются: значения желания, изъявление воли к действию, эмоциональной отношение, значение гипотетичности, значения уступки (допущения, обобщения), количественная и качественная оценки мыслей [Виноградов, 1975: 163].

В книге «Синтаксис современного русского языка», Н.С. Валгина разграничивает субъективную и объективную модальность. Субъективная модальность определяет отношение говорящего к высказыванию, в то время как объективная модальность выражает отношение высказывания к действительности. Также отличительной характеристикой модальности, по мнению автора книги, является важность образа, соединяющего все элементы текста в одно целое [Валгина, 2000: 99].

По мнению Г.Ф. Мусаевой, которое она выражает в своей работе «Роль категории модальности в реализации прагматических установок в художественном тексте», к сфере модальности относятся:

противопоставление высказываний по характеру и коммуникативной установке;

градации значений в области «реально - ирреальность»;

разная степень уверенности говорящего в достоверности его мысли о действительности; 44].

видоизменения связи между подлежащим и сказуемым [Мусаева, 2011:

О.С. Ахманова считает, что существуют следующие виды модальности:

Гипотетическая модальность, которая подразумевает представление содержания высказывания как предположительного.

Глагольная модальность, которая выражается глаголом.

Ирреальная модальность, подразумевающая представление содержания высказывания как невозможного.

Отрицательная модальность, характеризующая представление содержания высказывания как несоответствующего действительности.

В современном английском языке существуют грамматические и лексические средства выражения модальности.

Грамматические средства выражения модальности - модальные глаголы и формы наклонения. С помощью модальных глаголов передаются оттенки модальности, которые начинаются с предположения, граничащего с уверенностью, и заканчиваются предположением, содержащим явные признаки неуверенности говорящего.

Лексические средства выражения модальности - модальные слова, функция которых определяется в функциях вводного члена предложения [Ахманова, 2007: 125].

Стоит отметить, что модальность также может выражаться формами наклонения. Однако отождествление этих категорий строго запрещено, так как наклонение лишь одно из средств выражения модальности.

В заключение можно сказать, что на современном этапе развития языкознания, модальность - это универсальная функционально- семантическая категория. Языковая модальность является обширным и сложнейшим языковым явлением, признаки которой не умещаются в одноплановой операции деления как какой-либо конкретной грамматической категории, несмотря на то, что традиционно её называют категорией. Таким образом, модальность - совокупность систем грамматических значений, которые проявляются на разных уровнях языка речи.

1.2 Аксиологическая модальность

Понятие аксиологии

Cлово аксиология произошло от греческого «ценность», а в философии аксиологией обозначают теорию ценностей. Аксиологической модальностью является характеристика объекта с точки зрения определённой системы ценностей [ Розенталь, Юдин, 1954: 323].

Аксиологическая модальность (от греч. axios - ценность, logos - понятие, учение), или: Оценочная модальность, - это характеристика объекта с точки зрения определённой системы ценностей. Аксиологический статус отдельного объекта выражается абсолютными оценочными понятиями, такими как: «хорошо», «плохо» и «(оценочно) безразлично», которые используются в оценочном высказывании. Относительный аксиологический статус выражается с помощью сравнительных оценочных понятий «лучше», «хуже» и «равноценно». Например: «Хорошо, что пошёл дождь», «Плохо, что существуют болезни», «Дождливая погода лучше сухой» и т.п. Вместо слов «хорошо» и «плохо» зачастую используются такие слова, как: «позитивно ценно», «является добром», «негативно ценно», «есть зло» и т.д. Вместо «лучше» используется «предпочитается» [Арутюнова, 1988: 9].

Аксиологические модальные понятия - необходимые структурные компоненты оценочных высказываний. Логическое исследование этих понятий осуществляется оценок логикой, которая слагается из логики абсолютных оценок и логики сравнительных оценок (предпочтений логики). По своим логическим свойствам аксиологические модальности аналогичны модальностям других групп: логическим («необходимо», «возможно», «невозможно»), эпистемическим («убеждён», «сомневается», «отвергает») и т.д.

Понятия «хорошо»/«плохо» взаимно определимы. Это означает то, что объект является позитивно ценным в то время, когда его отсутствие негативно ценно. Безразличное определяется как не являющееся ни хорошим, ни плохим. Понятия «лучше»/«хуже» также являются взаимно определимыми - первое лучше второго, когда второе хуже первого. Равноценное определяется как не являющееся ни лучшим, ни худшим [Арутюнова, 1988: 10].

Нормативные понятия «обязательно», «разрешено» и «запрещено» определимы через оценочные понятия. Это значит, что деонтическая модальная характеристика сводима к аксиологической модальной характеристике [Ивин, 1994: 100].

Система ценностей как наиважнейший регулятор поведения человека выражена в слове. Анализ оценочных суждений даёт возможность выявить основания оценки того или иного объекта действительности, а также увидеть своеобразие ценностного подхода культуры к постижению окружающего нас мира.

Понятие позитивной оценки в философской традиции

Обсуждение семантики оценки (семантика «добра») относится ещё к античным временам, когда философы обсуждали её в своих работах. При этом выдвигались многочисленные гипотезы о значении «добра», представления о котором связывается в философских концепциях с этническими представлениями, с понятиями морали. Соответственно, подобные оценочные значения исследуются в работах по этике, где изучается, в частности, семантика оценочных слов (например, хороший) и высказываний ценностей [ Арутюнова, 1988: 16 ].

Максимум контекстной зависимости делает оценку одним из наиболее трудно определимых типов прагматического значения. Таинственность оценочного значения испокон веков волновала философов, логиков и лингвистов, которые в своё время выдвигали ряд важных гипотез и концепций [ Арутюнова, 1988: 7 ]. Рассмотрим некоторые из них.

Понятие «блага» в философии Аристотеля

Круг вопросов, которые обсуждались в исследованиях по этике и имели лингвистическую релевантность, были уже определены в работах античных мыслителей, прежде всего Аристотеля, который оставил три книги по этике: основополагающую «Никомахову этику», «Большую этику» - вошедшие в недавно изданный четырёхтомник Аристотеля [Аристотель IV, 1984]; и «Эвдемову этику». Изучение «Никомаховой этики» даёт возможность выделить и охарактеризовать лингвистический аспект аксиологической проблематики.

Аристотелем были использованы три концепта добра (хорошего), структура и соотношение которых не определены им вполне чётко: благо (agaphon), счастье, блаженство, «эвдемония» (eydaimonia) и удовольствие (hedys). Первое противопоставлялось худу (дурному, злу), второе - жизненному краху (неудаче), третье - страданию. Аристотель сосредоточил внимание на многочисленности и разнородности категорий, которые были подведены под вышеупомянутые концепты [Арутюнова, 1988: 11].

Множественность видов добра определяется частью разнообразием целей в действиях человека, частью субъективностью требований, предъявляемых человеком к жизни. Есть ли, наряду с разными видами добра, объединяющая их идея? Аристотель выражает в этом сомнение. Он пишет:

«Некоторые думали, что помимо этих многочисленных благ есть и некое другое - благо само по себе, служащее для всех этих благ причиной, благодаря которой они суть блага». Здесь Аристотель подразумевает Платона, который постулировал существование идеального, отвлечённого от онтологии мира блага - первопричины и конечной цели всех частных благ. Считая, что «долг благочестия - истину чтить выше», чем «дорогое и близкое» (эти слова Аристотеля время превратило в крылатую фразу

«Платон мне друг, но истина дороже»), Аристотель возражает Платону: «И вот если «благо» имеет столько же значений, сколько «бытие» (так, в категории сути благо определяется, например, как бог и ум, в категории качества, например, как добродетель, в категории количества - как мера, в категории отношения - как полезное, в категории времени - как своевременность, в категории пространства - как удобное положение и так далее), то ясно, что «благо» не может быть чем-то всеобъемлюще общим и единым. Ведь тогда оно определялось бы не во всех категориях, а только в одной» [ Арутюнова, 1988: 12].

Понятие “блага” в европейской философии XVII века Философы XVII в. осознавали, что перед исследователем психической природы человека, как и перед исследователем материи, встаёт задача выявления её простейших составляющих, с помощью которых определяются более сложные психические образования.

Именно такую позицию занимал Т. Гоббс (1588-1679 гг.) в процессе изучения человеческой природы. В эмоциональную сферу, по его мнению, входят: желание, любовь, отвращение, ненависть, радость и горе [ Гоббс II, 1964: 239 ]. С помощью них Гоббс определяет такие понятия, как: добро, и зло. «Все вещи, являющиеся предметом влечения, обозначаются нами в виду этого обстоятельства общим именем добро, или благо; все же вещи, которых мы избегаем, обозначаются как зло» [ Гоббс I, 1964: 239 ]. Таким образом, Гоббс определяет хорошее и плохое через модусы желания и отвращения, а также придаёт им статус свойств пропозиционального объекта. По форме такого рода определения могут быть названы модальными, или интенсиональными. В них хорошее и плохое выступает признаком, который объединяет объекты субъективных модусов и не существует безотносительно к ним. Хорошее приравнивается к желаемому, а плохое - к нежелательному. Само собой, «неправедные» желания устраняются. Речь идёт о должном, а не о действительном мире. Таким образом, добро понимается как то, что удовлетворяет желания, то есть тот или иной вид потребностей человека, составляя необходимый атрибут желаемого.

В процессе определения хорошего и плохого, Локк достаточно подробно объясняет взаимодействие «добра» и удовольствия, а также таких категорий, как зло и страдание. Он пишет: «Таким образом, вещи бывают добром и злом только в отношении удовольствия и страдания. «Добром» мы называем то, что способно вызвать у нас или увеличить удовольствие, либо уменьшить наше страдание, или же доставить, либо сохранить нам обладание каким- нибудь другим благом, или же отсутствие какого-нибудь зла. «Злом», напротив, мы называем то, что способно причинить нам или увеличить какое-нибудь страдание, либо уменьшить какое-нибудь удовольствие, или же доставить нам какое-нибудь неудовольствие, либо лишить нас какого-нибудь блага. Под «удовольствием» и «страданием» я разумею либо то, что относится к телу, либо то, что к душе, как это различают обыкновенно, хотя, говоря по правде, это только различные состояния ума, вызываемые иногда расстройством в теле, иногда же - мыслями в уме» [ Локк I, 1960: 242 ].

Данное высказывание содержит в себе важную для понимания структуру аксиологических концептов мысль, что хорошее и плохое градуировано, оно может быть большим или меньшим. Эту черту Локк выражает через способность событий увеличивать или, наоборот, уменьшать страдания и удовольствия. Понятие градации - следствие сравнения разных состояний субъекта ощущения. Связывая аксиологические категории с градуированием, Локк связывает их со сравнением: «При надлежащей оценке того, что мы называем «благом» и «злом», мы найдём многое зависящим от сравнения, ибо причины каждой меньшей степени страдания так же, как причины всякой большей степени удовольствия, имеют характер блага, и наоборот» [ Локк I, 1960: 268 ]. Благо это не только то, что вызывает чувство удовольствия, но и то, что приводит к наименьшему страданию.

В отличие от Гоббса, который субъективно различал мнения о хорошем и плохом, концепция Локка характеризует хорошее, как то, что может «перейти границу», отделяющую хорошее от плохого. Это означает, что уменьшение страдания не может превратить его в удовольствие, и наоборот.

Понятие «блага» в философии И.Канта

Окончательный отход от каких-либо форм гедонизма в определениях аксиологических понятий произвёл И.Кант (1724-1804), этические сочинения которого «Основы метафизики нравственности» и «Критика практического разума» относятся к 80-м годам XVIII в. Он, прежде всего, апеллирует к языку, обращая внимание на то, что принятое словоупотребление «отличает принятое от доброго и неприятное от злого и требует, чтобы о добром и злом всегда судили с разумом, стало быть, посредством понятий, которыми можно делиться со всеми, а не одним лишь ощущением, которое ограничивается единичными объектами и их восприятием» [Кант, 1965: 380]. Отказавшись от отождествления хорошего с тем, что ведёт к удовольствию, а плохого с тем, что может служить причиной страдания, Кант, естественно, отделил добро и зло от модальностей желания и отвращения, порождаемых ощущениями, их соединил с модальностью долженствования, порождаемой разумом.

«Высокое достоинство долга, - писал Кант, не имеет никакого отношения к наслаждению жизнью; у него есть свой особый закон и свой особый суд; и если бы то и другое захотели встряхнуть так, чтобы смешать их и, как целебное средство, предложить больной душе, - они тотчас же сами собой отделились бы друг от друга» [ Кант, 1965: 416].

Кант связал модальность долженствования с добром, и утверждал, что эта категория относится к абсолютным категориям. Это означает, что данная категория не зависит от превратностей опыта. Практический разум, в соответствии с концепцией Канта, «имеет дело не с предметами с целью их познания, а со своей собственной способностью осуществлять эти предметы (сообразно с их познанием), т.е. с волей, которая есть причинность» [ Кант, 1965: 417 ].

Концепции «добра» философов XIX

«Методы этики» - работа Г. Сиджуика, которое было опубликовано в 1874 г. В данной работе Г. Сиджуик предлагает свою концепцию этики и этической методологии. Автор рассматривает проблемы обоснования морали, моральной эпистемологии и психологии. В своих рассуждениях он стремился представить мораль как осознанную внутреннюю потребность человека, который должен понимать, почему и какие именно моральные требования ему следует выполнять. В качестве своих главных теоретических источников автор называл Аристотеля, Канта, Милля. Не менее актуален лингвистический подход Г. Сиджуика к изучению оценки в его работах, в которых он ввёл понятие элементарности значения оценочных предикатов. Отталкиваясь в своём исследовании от анализа слов общей оценки, Сиджуик говорил о невозможности свести оценочные суждения к фактическим и дать описание значения оценочных предикатов [Арутюнова, 1988: 17].

Сиджуик не обошёл вопроса и об общем значении предиката хороший, который реализуется в его разных употреблениях. Сиджуик, как и многие его предшественники, обращается к модальному «корреляту» добра, а именно к модальности желания: «То, что я считаю для себя хорошим, можно классифицировать как «желательное», если не как «желанное» («desirable», if not «desired»), то есть как то, что я должен был бы желать, если бы моя природа была гармонична». В разъяснении своей модальной усложнённой формуле добра, Сиджуик пишет: «Я прихожу к выводу, что выражение «моё конечное добро» (my ultimate good) означает «то, что в конечном счёте для меня желательно» или «то, что я бы желал, если бы мои желания не вступали в конфликт с разумом».

«Хорошее» обычно ставится в зависимость от таких понятий модального ряда как желание, воля, долг, удовольствие, стремление. Они соотносят аксиологические концепты с человеком, взятым в разных его аспектах. Обычно модальный спектр редуцируется к одной модальности. Но в то же время, так как она не является для аксиологических понятий единственно возможной и даже определяющей, приходится вносить коррективы в интерпретацию контекстуального «партнёра» добра, придавая ему либо вовсе другой, либо расширительный смысл. Так были расширены и видоизменены понятия желания, пользы, должного, удовольствия [Арутюнова, 1988: 20].

Нет сомнения в том, что «хорошее» в глобальном смысле не может быть приравнено ни к желаемому, ни к желанному, ни к тому, что мы должны желать, ни к тому, что желает хороший человек, ни к должному, ни к тому, что считает должным человек совестливый, ни к тому, что удовлетворяет нравственное чувство такого человека, ни к тому, к чему мы стремимся, ни к тому, что приносит нам или обществу пользу, ни к тому, что доставляет нам удовольствие (или от чего мы ожидаем удовольствие), ни к тому, что нам необходимо или на что мы надеемся, ни к тому, что заставляет нас принимать решение, ни, наконец, к тому, что вызывает волевой импульс, побуждающий человека действовать [Арутюнова, 1988: 37].

Частнооценочные значения

Аксиологические значения представлены в языке двумя основными типами: общеоценочным и частнооценочным.

Первый тип характеризуется прилагательными хороший и плохой, а также их синонимами с различными стилистическими и экспрессивными оттенками (прекрасный, превосходный, великолепный, отличный, замечательный, скверный, дурной, нехороший и т.д.). Такие прилагательные способны выражать аксиологический итог.

Во вторую группу входят такие значения, которые дают оценку одному из аспектов объекта с определённой точки зрения. В предлагаемой классификации принят характер основания оценки, ее мотивации. Выделяемые ниже группы частнооценочных значений существенно различаются между собой по диапазону сочетаемости, т.е. по тому, какие виды объектов они способны квалифицировать. В то же время каждая группа может квалифицировать разные по своей природе объекты [Арутюнова, 1988: 75].

Н.Д. Арутюнова разделяет частнооценочные значения на следующие категории:

Сенсорно-вкусные оценки (например, приятный - неприятный).

Психологические оценки, которые более рационализированы. В их число входят:

а) интеллектуальные оценки (интересный, умный); б) эмоциональные оценки (весёлый - грустный); в) эстетические оценки (красивый - некрасивый); г) этические оценки (добрый - злой); д) утилитарные оценки (полезный - вредный); е) нормативные оценки (правильный - неправильный); ж) теологические оценки (удачный - неудачный).

Данные категории образуют три группы. Первую группу занимают сенсорные оценки, которые связаны с ощущениями, чувственным опытом. К ним относятся первые две категории оценок.

В число второй группы входят сублимированные оценки (эстетические и этические оценки). Эстетические оценки связаны с удовлетворением чувства прекрасного.

Последние три разряда входят в группу рационалистических оценок, который связаны с практической деятельностью, практическими интересами [Арутюнова, 1988: 76].

1.3 Эмотивность как компонент оценочного значения

Дескриптивные и не дескриптивные компоненты значения

Оценка является одним из видов модальности, накладываемые на дескриптивное содержание языкового выражения. В состав высказываний, которые включают оценку или другие модальности, входят дескриптивные и не дескриптивные компоненты. Дескриптивные, в свою очередь, описывает одно или несколько возможных положений дел, недескриптивные - высказывают нечто по их поводу [Вольф, 2002: 11].

В своей работе Е.М.Вольф сравнивает два предложения, взятых из повести Л.Н. Толстого «Детство». Первое - «Девочки … с радостными, восторженными лицами смотрят в окно». Второе - «Тревожные чувства тоски и страха увеличивались во мне с усилением грозы». Каждое из предложений содержит некую ситуацию, в которой имеют место быть актанты, действия и признаки. Но, главным их отличием, является то, что в первом предложении, в отличие от второго, ситуация расценивается как хорошая. Данную оценку содержит семантика слов, которая находится в высказываниях: радостными, восторженными - для первого предложения (знак «+»); тревожные, чувство тоски, страха - для второго предложения (знак «-» ) [Вольф, 2002: 11].

Однако основную роль играет содержание полного предложения, которое содержит сочетания оценочных слов и предикатов. Например:

«Чувство тоски и страха постепенно проходило». Ситуация, описанная в данном предложении, оценивается скорее как положительная.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что оценочная модальность, являясь компонентом высказывания, определяется высказыванием в целом, а не его отдельными элементами.

Формулу оценочной модальности Е.М. Вольф представляет в виде: A r B, где A - субъект оценки, B - объект оценки, а r - оценочное отношение, имеющее значение «хорошо/плохо» [Вольф, 2002: 12]

Следовательно, основными элементами оценочной модальности являются её субъект, объект и оценочный предикат, который связывает первых два элемента.

Оценочное отношение (r) - может быть выражено по-разному, например, такими словами, как: хороший, плохой, умный, глупый, нравиться, уважать и т.д.

Предикат r в формуле A r B, которая подразумевает собой субъект- оценка-объект, может быть охарактеризован рядом признаков, отражающих специфику оценочного отношения субъекта к объекту. К таким признакам относятся: эмотивность (аксиология), в качестве собственного отношения по признаку «хорошо/плохо»; эмоциональность/рациональность; аффективность.

Субъектом оценки (эксплицитным или имплицитным) является отдельное лицо или социум в целом, со стороны которого даётся оценка. Например, «По-моему, он большой ловкач» и «Он слывёт большим ловкачом». В первом случае, субъект оценки - отдельное лицо (я), во втором - социум [Вольф, 2002: 12].

Объектом оценки является лицо, предмет, событие или положение вещей, к которым оценка может быть отнесена. Например: «Какой увлекательный роман!». В данном примере высказывание понятно его адресату, так как стороны беседы имеют общее представление о том, что такое увлекательный роман.

Зачастую субъект и объект оценки могут быть соединены аксиологическими предикатами, в первую очередь, предикатами мнения, ощущения, восприятия. Например: «Я считаю это недопустимым; Твой поступок мне кажется странным; Ты выглядишь усталым». Эти предикаты указывают на присутствие субъекта оценки. В качестве другого примера:

«Он производит отвратительное впечатление», где «производить впечатление» эксплицирует присутствие субъекта.

Компоненты оценочного значения

Семантический предикат можно представить в виде ядра семантической конструкции, которая отображает внеязыковую ситуацию. К основным свойствам оценочного предиката относятся: эмотивность (оценка эмоциональная и рациональная) , экспрессивность, аффективность, интенсификация. Рассмотрим каждое свойство в отдельности.

1. Эмотивность (оценочность).

В сложном взаимодействии субъекта оценки и её объекта можно выделить компонент, подразумевающий отношение (хорошее/плохое) субъекта к объекту, которое рассматривается независимо от того, какими свойствами обладает объект.

Французские авторы употребляет в аналогичном смысле термин «evaluation» (оценочный), в логических исследованиях используется термин аксиологический.

Эмотивность соотносится с субъективным аспектом оценочных высказываний, однако она не равнозначна представлению о субъекте оценки.

Эмотивность - основной признак предиката r в формуле A r B, реализуемый в двух значениях «хорошо/плохо». Эмотивный компонент характеризует, прежде всего, глаголы, указывающие лишь на отношение субъекта к объекту, но не обозначающие свойств последнего (нравиться/ не нравиться).

Эмотивность также может содержаться в семантике глаголов эмоционального отношения, например, радоваться, огорчаться чему-либо, возмущаться и т.д. Объектом оценки, со стороны субъекта эмоции, является причина эмоции. Ср.: Я рад вашему приезду.

Эмотивность выходит на первый план в оценочных суждениях типа

«Какая прелесть!», в высказываниях, которые включают аффективные слова, например, прекрасный, отличный, скверный и т.д.

По мнению Е.М.Вольфа, выделение эмотивного компонента оценки чаще всего является условным, так как является результатом препарирования семантики слова или высказывания в лингвистическом описании. Это объясняется практически постоянной неотделимостью эмотивности от обозначения свойств объекта. Стоит отметить, что эмотивность может быть обозначена, как отдельный модус «и это хорошо/плохо». Например: «Y - симпатичный человек» - «Y обладает некоторыми свойствами, и это хорошо» [Вольф, 2002: 38].

Оценка эмоциональная и рациональная.

Одним из ведущих в аксиологии, является вопрос о том, какой фактор в оценке - первичный, эмоциональный или рациональный. Одни считают, что первичным фактором является эмоция, другие к данной категории относят рациональность.

Естественный язык не может обладать чисто эмоциональной оценкой, так как язык как таковой всегда предполагает рациональный аспект. В связи с этим, деление чисто эмоционального или рационального является условным. Язык имеет средства для того, чтобы: 1) различить эмоциональную и рациональную оценку; 2) отметить разные реакции адресата; 3) дифференцировать эти два вида оценки при её интерпретации.

В первую очередь эмоциональной является непосредственная реакция на объект, которая выражена междометием, аффективными словами, словами- оскорблениями и т.д. Например: «Ах! Поразительно! Негодяй!» [Вольф, 2002: 39].

Эмоциональная оценка отличается экспрессивностью, рациональная же подразумевает оценочное суждение и способы выражения, которые учитывают этот характер оценки. Рациональная оценка не может быть экспрессивной.

В первую очередь, к таким относятся аксиологические предикаты, такие как: «Я считаю, что это хорошо. Хорошо! По всеобщему мнению, он поступил плохо.»

Экспрессивность.

Экспрессивность - это компонент, призванный усилить впечатление от оценочного высказывания.

Экспрессивность выражается с помощью интонационной структуры и, соответственно, восклицательной формой предложения: «Какой у неё умный ребёнок!; Это потрясающе!; Ужас!»

Данное свойство оценочного предиката связано с эмоциональной оценкой, хотя и не исчерпывает её. Экспрессивность возникает в тех случаях, когда оценка появляется как непосредственная реакция на событие.

Что касается речевых актов, то здесь экспрессивность направлена на усиление эмоционального воздействия на собеседника, иными словами, увеличивает перлокутивный эффект оценочного высказывания [Кобозева, 2000: 155].

Например: «Как тебе не стыдно!» (осуждение, знак «-»); «Ты храбрый парень!» (одобрение, знак «+»).

Таким образом, экспрессивный и собственно оценочный аспекты значения слова или высказывания существуют независимо друг от друга [Вольф, 2002: 42].

Аффективность.

Высказывания и оценочные выражения имеют одну особенность, а именно - степень заинтересованности субъекта. Например: «Я обожаю; Я люблю; Это потрясающе (Это хорошо); Я без ума от него» и т.д. Степенью заинтересованности субъекта является аффективность. Она может быть реализована как в семантике отдельных слов, так и в структуре высказывания в целом. Под аффективностью некоторые авторы предлагают понимать то обстоятельство, что структура, в которую входит оценочное выражение, не столько описывает положение вещей, сколько подчёркивает, что субъект высказывания заинтересованно относится к событию, о котором идёт речь.

Аффективность может быть выражена различными способами, и в частности словами - интенсификаторами. Например, главной отличительной особенностью высказываний - он глуп, он очень глуп и он немыслимо глуп - является аффективная позиция субъекта. Аффективные средства всегда принадлежат модальной рамке [Вежбицкая, 1996: 136].

Среди оценочных выражений выделяют особый класс слов, содержащих аффективность в своём значении. Например, прилагательные - потрясающий, ужасный, кошмарный, безумный; глагол - обожать и т.д. В семантике вышеперечисленных слов, оценка сочетается с интенсификацией, а эмотивный аспект выходит на первый план. На основании этого Вежбицкая предложила тест для различения аффективных и собственно оценочных прилагательных: Говоря объективно, она красива, но не * Говоря объективно, это потрясающе [Вежбицкая, 1996: 143].

Интенсификация.

Главная отличительная черта выражения оценки - её интенсификация и деинтенсификация, которые отражают движение по оценочной шкале. Такое движение может происходить в зонах «+» и «-». Стоит отметить, что в этих зонах может происходить интенсификация, иными словами, усиление признака «хорошо/плохо», и деинтенсификация, характеризующая ослабление признака «хорошо/плохо».

Интенсифицироваться могут не только общеоценочные признаки, но и частнооценочные: умный, довольно, не очень, очень, необыкновенно, потрясающе красивый и т.д.

Стоит отметить, что интенсификация оценки - недискретна, и не ограничена определённым числом позиций, иными словами, нельзя измерить расстояние между хорошим и очень хорошим.

Интенсификаторы - это длинные, слабо организованные ряды из единиц, которые соотнесены друг с другом неопределённым образом. Интенсификацию можно выразить в семантике слов - безмозглый, любить - обожать - а также обозначаться аффиксами - он умнейший человек (суф.: - ейш).

Допустимы случаи, когда интенсификаторы используются в качестве устойчивых выражений слов - ненавидеть всей душой. В некоторых случаях, интенсификация пользуется средствами гиперболы - она была в полном отчаянии [Вольф, 2002: 45].

Субъект оценки VS бенефициант оценки

Особое место в квалификативной структуре занимает субъект оценки. Как уже говорилось ранее, субъект оценки - это отдельное лицо или социум в целом, со стороны которого даётся оценка.

Вопрос о том, какую роль занимает субъект в оценочных высказываниях, является дискуссионным.

Эмотивисты считают, что субъект оценки - это основной элемент оценочной структуры, объясняя это тем, что именно субъект оценки испытывает эмоции («хорошо/плохо»).

Представители функционального направления считают, что центральное место оценочной структуры, все-таки, занимает объект. Основной ролью субъекта, по мнению представителей данного направления, является соотнесение свойств объекта с имеющимися в «картине мира» оценочными шкалами и стереотипами [Вольф, 2002: 67].

Основными способами выражения отношения субъекта к объекту являются глаголы оценочного отношения (нравится, хвалю, одобряю), а также такие прилагательные, как приятный, привлекательный и т.п. Оценка такого рода может относиться к любым видам объектов, как событийным, так и предметным, наблюдаемым и ненаблюдаемым.

Естественный язык, в котором имеют место быть два субъекта (первый - кто производит оценку, второй - для которого объект имеет ценность), явным образом различаются. Условно их можно назвать субъектом оценки и субъектом «пользы» (бенефактивный субъект, бенефициант) [Всеволодова, 2000: 88].

Субъект «пользы» может быть эксплицирован в пропозициональной структуре, но не глаголом мнения, а оценочным глаголом.

Субъект «пользы» и субъект мнения может различаться. В русском языке есть модальные выражения, оценивающие ситуацию как хорошую/плохую для данного лица (субъекта пользы). В первом случае это сочетания без местоимения - к счастью, к несчастью; во втором - с местоимением - на его счастье, на твоё счастье, к всеобщему восторгу.

При субъекте «пользы» оцениваются не действия субъекта, а независящие от него обязательства, положение дел, являющееся хорошим/плохим для него, как для участника в целом. Например: «Но тут рассказчика, к счастью его, кликнула больная хозяйка, и он убежал, а то бы я не выдержал» [Вольф, 2002: 78].

В качестве разновидности субъекта «пользы» следует рассматривать так называемый datives ethicus (дательный моральной оценки), указывающий на существование личного отношения говорящего или собеседника по отношению к действию или персоне. В этом значении употребляются только личные местоимения, в частности, в выражениях предостережения, угрозы.

Например, ты у меня смотри, ты мне только попробуй. Знак оценки при datives ethicus всегда зависит от ситуации, но он всегда присутствует.



Глава II. Показатели аксиологической модальности в русском языке

Аксиологическая модальность способна выражаться в речи с помощью особых показателей, которые существуют как в русском, так и в английском языке. Показатели аксиологической модальности могут быть представлены в различных формах, а также быть различными частями речи.

В данной главе будут рассмотрены показатели аксиологической модальности в русском языке, проанализированы лексикографические источники и проведены грамматические исследования аксиологических показателей.

2.1 Анализ лексикографических источников

Модальность в русском языке может быть выражена формами наклонений, а также лексическими средствами - модальными словами и частицами [Розенталь, Голуб, Теленкова, 1997: с. 281].

Проанализируем с помощью лексикографических источников такие показатели аксиологической модальности, как: счастье, к счастью, к несчастью, как на грех, как назло, к сожалению, к прискорбию, чего доброго.

В соответствии со словарём Ушакова, счастье - это состояние довольства, благополучия, радости от полноты жизни, от удовлетворения жизнью. Также под счастьем он понимает успех и удачу, преимущественно случайную.

К счастью, по мнению Ушакова, является вводным словом, которое употребляется для выражения удовлетворения по поводу чего-либо, для указания на удачу, успех.

В словаре Ожегова даётся следующее определение понятию счастье. Счастье - это чувство и состояние полного, высшего удовлетворения, созидания, успех, удача во всем. С помощью словосочетания к счастью выражается удовлетворение по поводу чего-нибудь.

Приведём некоторые примеры данного показателя аксиологической модальности:

«Шестой уж год я царствую спокойно. Но счастья нет моей душе»

( Пушкин А.С. «Борис Годунов» )

«Да, счастье у кого есть эдакий сынок»

( Грибоедов А.С. «Горе от ума» )

«К счастью, он сидел с моим хозяином, который, чтоб не было скучно гостю ждать, нашёл нужным немедленно познакомиться и о чём-то ему с жаром начал рассказывать»

( Достоевский Ф.М. «Подросток» )

Наиболее привлекательным определением такого показателя, как счастье/к счастью, является определение, данное в словаре Ушакова, так как оно более полно раскрывает всю сущность данного показателя аксиологической модальности.

Рассмотрим следующий показатель аксиологической модальности в русском языке - к несчастью.

Словарь Ожегова характеризует данный показатель следующим образом. К несчастью (на несчастье) - вводное слово, то же, что и к сожалению, означающее горестное событие.

Ушаков, даёт следующую характеристику. К несчастью - это вводное слово, употребляющееся для выражения сожаления по поводу чего-нибудь, для указания на неприятность чего-нибудь или для кого-нибудь.

Например:

«Вот-вот, кажется мне, стрясётся надо мной какое-то несчастье»

( Чехов А.П. «Perpetuum mobile»)

Вводные слова и обороты, в основном, являются способом выражения отношения говорящего к сообщаемому, входя, тем самым, в сферу субъективной модальности. Различаются семь классов вводных слов и оборотов. Основной интерес вызывает один из них, а именно - слова, которые выражают эмоционально-интеллектуальное отношение или оценку говорящего. Выше были рассмотрены слова, которые выражают пропозициональную установку - одобрение, неодобрение: к счастью, к несчастью. К ним же относится: к сожалению [Грамматика, 1980 (II): 229- 231].

Рассмотрим такой показатель аксиологической модальности, как к сожалению.

Под сожалением Ушаков подразумевает чувство печали, скорби, отчаяния, которое вызывается сознанием какой-нибудь утраты или непоправимости чего-либо. Например:

«Он казался мне тогда ужасно учёным, умным важным. А теперь уж не то, к сожалению»

( Чехов А.П. «Три сестры» )

К сожалению, по Ушакову, является вводным словом, которое подразумевает - о чем следует пожалеть, о чем я (говорящий) жалею.

Данное вводное слово может быть совместимо только с реальной модальностью ассоциированной пропозиции. Например:

«Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил»

( Булгаков М.А. «Мастер и Маргарита» )

Здесь важным обстоятельством является то, что, если ассоциированная пропозиция вводного слова не утверждается, то употребить данный вводный оборот нельзя [Падучева, 1996: 313].

В соответствии с Учебным фразеологическим словарём [Быстрова, 1997: 88], чего доброго используется при ожидании чего-либо неприятного, нежелательного. Этот показатель аксиологической модальности отождествляют с такими словами, как: пожалуй, возможно. Например:

«Ты ещё, чего доброго, скажешь, что он сочинил все симфонии Мясковского, и мы не расхлебаем твоё заявление в продолжение десятилетий»

( Андроников И. «Первый раз на эстраде» )

«Разъярённый кондуктор преградил мне дорогу, в то же время держа меня за плечо, чтобы я, чего доброго, не вздумал жертвовать жизнью, устыдившись его резонов»

( Пастернак Б. «Охранная грамота» )

«Ты, Колька, береги клеёнку-то, - наказывал дядя Зуй. - Не грязни её, да папиросы горящие не клади, а то прожжёшь, чего доброго»

( Коваль Ю. «Клеёнка» )

Данный показатель аксиологической модальности, как рассмотренные выше, является вводным словом, которое употребляется для выражения чувств говорящего. Основными синонимами чего доброго могут быть: вероятно, долго ли до греха, не дай бог, неравно, вдруг, не ровен час.

«Разъярённый кондуктор преградил мне дорогу, в то же время держа меня за плечо, чтобы я, не дай Бог, не вздумал жертвовать жизнью, устыдившись его резонов»

( Пастернак Б. «Охранная грамота» )

«Ты, Колька, береги клеёнку-то, - наказывал дядя Зуй. - Не грязни её, да папиросы горящие не клади, а то прожжёшь, не дай Бог».

...