Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Время и его представление в языке

1.1 Время как объект познания

1.2 Время в языке. Грамматические и неграмматические способы концептуализации

1.3 Метафора времени

2. Темпоральные средства и метафоры времени в рассказе M. Spark The Portobello Road

2.1 Композиция и сюжет рассказа

2.2 Темпоральные средства в рассказе

2.3 Нетемпоральная лексика и обозначение времени

3. Методические аспекты при обучении грамматическим временам английского языка

Заключение

Библиография



Введение

С древних времен феномен времени привлекает к себе внимание ученых из разных областей: психологии, физики, философии, лингвистики. У физиков происходит попытка осознания времени через изучение событий и природных явлений в мире, психологи и философы изучают особенности восприятия времени человеком, а лингвисты считают, что разгадка тайны времени лежит в языке. Время является уникальным феноменом, оно абстрактно, ненаблюдаемо, обычно осознается посредством пространства и в пространственной ориентации.

Исследование языковой репрезентации времени является одной из активно изучаемых проблем в современной лингвистике. В когнитивной лингвистике исследуемая проблема рассматривается через призму познавательного механизма человеческого мышления - метафоризации, отвечает важному принципу современной лингвистической науки - антропоцентризму (функционализму).

Проблеме изучения представления времени в языке посвящены труды известных зарубежных и отечественных ученых: Дж. Лакоффа, М. Тернера, Т. Гивона, Г. Раддена, Э. Трауготт, Н.Д. Арутюновой, Н.И. Толстого, Ю.С. Степанова, Т.В. Булыгиной, Е.С. Падучевой, А.В. Бондарко, Н.К. Рябцевой, В.Г. Гака и многих других.

Данная выпускная квалификационная работа посвящена исследованию языковых способов представления времени, а именно грамматическим и лексическим языковым средствам в поле темпоральности. Эта проблема рассматривается в данной исследовательской работе на материале художественного текста.

Сложность изучения феномена времени состоит в его противоречивости, загадочности, чрезвычайной сложности экспликации. Очевидно, что для того, чтобы лучше понять окружающий мир, мы должны иметь представление о временной структуре процессов во Вселенной, а не только знать устройство составляющих его материальных систем и их пространственное расположение. Любая материальная система есть не просто застывшее культурное образование, но процесс, протекающий во времени. Этим и объясняется актуальность данного исследования. Более того, актуальность обусловлена и возросшим интересом к проблеме концептуализации времени в языке, необходимостью комплексного анализа темпоральных языковых средств.

В качестве объекта исследования выступает хронотоп художественного текста; предметом исследования является поле темпоральности в рассказе M. Spark The Portobello Road (а именно грамматические, лексические средства и концептуальные метафоры времени).

Целью данной работы является характеристика поля темпоральности в указанном художественном тексте. В соответствии с поставленной целью выявлены следующие задачи:

- определить направление исследования языковой темпоральности в моделях О. Есперсена, Е.В. Гулыги и Е.И. Шендельс, А.В. Бондарко, В.Г. Гака;

- определить место грамматических, лексических средств и концептуальных метафор времени в структуре поля темпоральности (ядро и периферия);

- Раскрыть языковое содержание времени через метафору и метафоризацию, как семантической операции переноса (в моделях В.А. Плунгяна, Дж. Лакофф и М. Тернера);

- показать на примере художественного текста рассказа M. Spark The Portobello Road индивидуально-авторское поле темпоральности, а именно хронотоп, представленный в сюжете композиции и языковых средствах.

Методы исследования. Для решения поставленных задач применялись дефиниционный метод, когнитивный метод описания процесса метафоризации, как совмещения разных концептуальных областей и комплексный метод композиционного анализа текста (сюжета, композиции и языковых средств).

Материалом исследования послужил рассказ M. Spark The Portobello Road, в текст работы вошло 102 примера.

Теоретическая ценность работы заключается в определении темпоральных средств, пригодных для концептуализации времени в языке, что представляется важным для оценки практической ценности работы при применении ее результатов в практике преподавания английского языка в школе.

Структура работы: Введение, Глава 1 с обоснованием теоретической базы исследования, Глава 2 с результатами исследования, Заключение и библиография на 48 источников использованной литературы (43 на русском языке, 5 на английском языке).



1. Время и его представление в языке

1.1 Время как объект познания

Три аспекта Вселенной - материя, пространство и время известны с древнейших времен. Человек, изменяя материю и получая необходимые вещи для жизни, научился работать с ней, а также, открывая новые земли и покоряя моря и океаны, обуздал пространство. Но над временем человек не имеет власти, он не может преодолеть его, преобразовать. [Молчанов 1990, c. 5].

Очевидно, что для того, чтобы лучше понять окружающий мир, мы должны иметь представление о временной структуре процессов во Вселенной, а не только знать устройство составляющих его материальных систем и их пространственное расположение. Следует отметить, что любая материальная система есть не просто застывшее культурное образование, но процесс, протекающий во времени. Этим и объясняется актуальность исследований, посвященных проблеме времени. Так что же такое время?

По справедливому утверждению В.И. Заботкиной, время - уникальный феномен, недоступный прямому объективному наблюдению и восприятию, оно лишь переживается нами в своем течении и нашем движении: оно не дано нам в непосредственном наблюдении и оставляет лишь чувственно воспринимаемые следы [Заботкина 2012, с.15]. Время абстрактно, не имеет соответствующего Їоригинала? в реальной действительности, не наблюдаемо. Как отмечает Н.С. Попова, образ времени является результатом воображения человека, его способности к абстрагированию, и в силу субъективности его переживания он труден в толковании [Попова 2007, с.174].

Б.Н. Жантурина в свою очередь отмечает, что время нельзя измерить, оно неуловимо для человеческого восприятия, является конструктом психологически переживаемого события, отражающим представление человека об окружающем мире. Обычно время осознается посредством пространства и в пространственной ориентации воспринимающего субъекта.

Пространство выступает зрительным аналогом понятия времени [Жантурина 2009, с. 24].

Перед анализом современных точек зрения на феномен времени, следует обратиться к истории и выяснить, как объясняли время в древние времена.

Осознание современного представления о времени берет свое начало в недрах христианства, основываясь на понятиях начала и конца света. Благодаря христианству человек смог постичь понятие времени как единоразового срока, с концом и началом, без повторений и пересмотров, что способствовало пониманию человеком собственной ответственности за свою жизнь и дало представление о конкретных мерах времени в приложении к сроку, то есть членимому времени, человеческой жизни. А пониманию христианского времени предшествовали мифологическое (сакральное) и эпическое время. Мифологическое время, связанное с моментами ежегодных массовых праздников, отражало восприятие времени древним человеком как круговращения, коловорота, вращения колеса в циклической, т.е. повторяющейся модели, время было Ївечным?, то есть длилось «век». Эпическое время отражало человека в реальных событиях, но обросшее мифами оно дистанцировалось от реально имевшего место момента времени, эпическое время стоит между мифологическим и земным временем, между «тогда и сейчас».

Более того, феномен времени пользуется повышенным вниманием во многих точных науках, например, в физике и философии есть время объективное, где “объективное”, то есть внешнее астрономическое время измеряется конечными отрезками пути небесных тел, а в психологии и философии “субъективное” время указывает на человека, на реальность его внутренней жизни, перцептуальное, то есть чувственно доступное время, индивидуально воспринимаемое и осмысленное человеком в событиях его жизни. Такое разделение времени считается классической моделью, в которой объективное и субъективное время текут в будущем, настоящем и прошедшем и образуют психологическое время в совокупности.

По мнению Б.Н. Жантуриной, время в микромире существует в памяти и мыслях человека и движется вверх и вниз. Верх и низ были одними из первых понятий ориентации человека в пространстве, человек осваивает эти понятия лучше и легче, чем, например, право и лево, чему способствует асимметрия человеческого тела - голова - наверху, ноги - внизу. Кроме этого, существующая макрокосмическая асимметрия с небом наверху, над головой, а земл?й внизу, под ногами всегда создавала условия для такой пространственной ориентации человека. Издревле человек начал замечать, что падают вещи вниз, а не вверх, что спускаться легче, чем подниматься и т.д., поэтому предположительно в основе представлений о верхе и низе лежит физическое чувство пространства и гравитации [Жантурина 2009, с. 24].

Говоря о делении времени с учетом направления движения, следует выделить энтропийное (естественно-научное) и информативное время; в статической интерпретации времени мы движемся во времени, а концепция многомерного времени допускает передвижение по временному измерению, одному из многих, и вперед и назад.

В свою очередь М. Кастельс отмечает, что в качестве современной модели во второй половине ХХ века выступило техноцентричное время, которое в результате развития мировой компьютеризации и СМИ привело к ускорению времени и сжатию пространства [Кастельс 2000, с. 414-419,429].

Большинство ученых подчеркивают умозрительный характер феномена времени, а время и пространство характеризуются как формы человеческого созерцания, как например, в западноевропейской философии ( И. Кант, Б. Рассел, А. Бергсон, М. Хайдеггер и др. ). Истоки этого представления относятся к колыбели европейской цивилизации, к Древней Греции; еще великий Аристотель задавал себе вопросы относительно того, существовало бы время без существования сознания, что, безусловно, подчеркивает зависимость времени от сознания. И был абсолютно прав, поскольку времени без воспринимающего человека, как бы, и нет. Идея об относительном характере времени у Аристотеля и других греческих философов тесно связана с понятием вечности; мир вокруг человека и человек существовали всегда, что подтверждается религиозными теориями того времени, согласно которым боги и человек были рядом всегда. Движение, благодаря которому осуществляется связь с Їдо? и Їпосле?, начинается с критической точкой отсчета, с Їсейчас?, относительно которой происходит определение всех остальных временных параметров. Так, античные стоики выделяли следующие взаимосвязи модальностей восприятия с проблемой осознания и познания времени:

1. Фактическое - то, что сейчас;

2. Возможное - то, что будет обязательно сейчас или в будущем;

3. Необходимое - то, что обязательно будет в будущем, исключая фактор прошлого из временных отношений.

Согласно психологу Ж. Пиаже, время и пространство находятся в зависимости друг от друга из-за конкретных событий в жизни человека, именно по этим понятиям люди Ївыучиваются?, например, у детей сначала формируются Їсобственные? понятия пространства и времени, которые медленно, в ходе социализации, развиваются дальше в понятия

Їобъективного? пространства и времени [Заботкина 2012, с.19].

И. Кант рассматривал относительность времени и пространства в субъективном смысле, т.е. насколько данное понятие интегрировано в наше мировоззрение. А А. Эйнштейн, со своей теорией относительности, ставит определенную точку в вопросе существования абсолютного времени.



1.2 Время в языке. Грамматические и неграмматические способы концептуализации

Классический подход к пониманию времени, при котором исходной точкой для описания временных отношений в языке служит понятие сейчас (now), мало пригоден для описания физического времени. Сейчас это - дейктическое понятие, которое осмыслено с позиций когнитивной лингвистики как точка отсчета в системе ЇЯ-Здесь-Сейчас? (I - Here - Now). [Бондарева 2012, с.34].

Представляется целесообразным обратиться к понятию морфологической репрезентации, то есть к языковому представлению явления с помощью морфологических категорий и форм. Морфологические категории при этом являются структурной рамкой для лексического материала, определяют концептуальные структуры в языке и носят глобальный характер.

В когнитивной лингвистике основы морфологической репрезентации заложены морфологически передаваемыми концептами, а главным фактором формирования морфологической категории времени является репрезентация временных концептов в языке, в конечном итоге, восходящая к осмыслению человеком отношения с миром. Н.А. Беседина считает, что морфологически передаваемый концепт ЇВремя? ЇTime? по своей структуре является многомерным концептом и соединяет как языковые, так и неязыковые знаки. Этот концепт является когнитивной основой морфологической репрезентации времени. Автор полагает, что концепт ЇВремя? состоит из значения морфологической категории времени по разным когнитивным основаниям. темпоральность время лексический

Ученый далее подчеркивает, что общее понятие времени характеризует человеческое знание о мире и лежит в основании концепта ЇВремя? ЇTime?. Содержание морфологической категории времени выражается передаваемыми ею грамматическими смыслами, среди которых первым является языковое понятие момент речи (the moment of speaking), то есть понятие, переводящее неязыковые знания в языковые репрезентации.

Н.А. Беседина отдельно говорит о том, что свое конкретное содержание концепт ЇВремя? ЇTime? получает только во взаимосвязи с другими составляющими, такими, как языковые знания, то есть знания о реальном мире (real world), о реальных событиях (real events) и их отображение в языке (representation in the language). Так, в содержание концепта время включается знание объективных характеристик времени; знание о том, что все события происходят в прошлом, настоящем или будущем; знания о том, что категория времени характерна только для глагола (the verb), что он представляет в языке отражение объективного времени и служит для временного определения состояния или события относительно момента речи как точки отсчета, а также знание правил образования передающих временные характеристики форм.

Также ученый утверждает, что формирование концепта ЇВремя? (ЇTime?), скорее всего, прошло несколько этапов, оно эволюционировало от первичных представлений о времени в связи с конкретными окружающими предметами и явлениями, сформировав все более отвлеченные представления и значения [Беседина 2005, с.23].

Несомненно, можно согласиться с тем, что к числу факторов, оказывающих влияние на концептуализацию времени, относятся:

1. Высокая степень абстракции. Человек познает время посредством происходящих событий, сравнивает их, наблюдает. Из-за этого ЇВремя? (ЇTime?) выражается в терминах событийности;

2. Движение в пространстве. Человек постигает время как движение. В человеческом мозге присутствует отдел, который отвечает за определение движения, а соответствующего отдела по определению времени нет [Бондарева 2012, с.36].

Н.А. Беседина также говорит о том, что в разных языках одно и тоже время выражается по-разному, в разных языках существуют разные конструкции одного и того же времени и, соответственно, представлено в разных языках разное его понимание. Это подчеркивает уникальность и субъективность временных отношений в языке.

В свою очередь Е.П. Гилева, основываясь на теории психосистематики, делит формирование концепта ЇВремя? (ЇTime?) и неграмматические способы его актуализации на два этапа: внутреннее время (internal time), имея в виду длительность процесса, и внешнее время (external time), обращая внимание на отношение данного события к реальному времени [Гилева 2002, с.9]. О.Ю. Медведева, рассматривая этот вопрос под углом многомерности времени и считает темпоральную картину мира частью концептуальной картины мира и наивной языковой картины мира. Человек, с одной стороны, является объектом реального времени, а с другой стороны, он сам является системой Їс внутренним временем?. Это значит, что в плоскости реального времени существует время отдельного человека, с определенными пределами на границах начала и конца, в котором формируется время осознаваемого мировосприятия, так называемая темпоральная картина мира [Медведева 2002, с. 7].

Следует подчеркнуть, что в зарубежных исследованиях языковая темпоральность представляется как абстрактная разветвленная система разных точек зрения.

О. Есперсен в 20-е годы 20 века [Есперсен 1958, с. 24] создал модель, по которой анализ всех грамматических времен происходил на основе трех параметров. Момент речи и момент совершения события отличаются от точки референции, которая определяется не используемым грамматическим временем, а контекстом или темпоральными маркерами в контексте. Согласно этой теории, нужно различать определенные отрезки времени, которые соответствуют (в зависимости от языка) определенным грамматическим временам. При этом происходит формирование трех временных пространств, грамматические времена в соответствии с точкой отсчета относительно момента речи соотносятся с такими категориями, как предшествование, одновременность и следование на линейной цепи времени. По мнению Н.А. Бесединой, развитие взглядов О. Есперсена проявилось у

Р. Бойерле при выделении следующих временных параметров: время высказывания (time of speaking), наблюдаемое время (the observed time) (часто с использованием темпоральных наречий), время действия (time of action) (время описываемого события), Їчастичный интервал? наблюдаемого времени. В этом случае грамматические времена устанавливают взаимосвязь времени высказывания с актуальным наблюдаемым временем, а наречия частотности связывают наблюдаемое время с временем действия.

Указание на время происходит в разных языках по-разному, но большинство языков обладают следующими возможностями:

- грамматические времена;

- глагольные формы;

- словосочетания с предлогами, указывающими на время;

- наречия, указывающие на время;

- именные словосочетания, указывающие на время;

- глаголы, указывающие на время;

- предложения, в которых происходит указание на время.

Все указанные группы принадлежат двум группам: 1) темпоральные наречия или глаголы; 2) темпоральные предложения и темпоральные предложные словосочетания, представляющие собой лексически комплексные выражения [Бондарева 2012, с.38]. Такой взгляд на языковое представление временных отношений предлагает рассматривать систему темпорально маркированных языковых элементов.

По мнению Е.В. Погодиной [Погодина 2002, c.7-8], работы современных исследований по тематике выражения времени в языке можно условно разделить на две группы:

- работы, рассматривающие только лексический материал в виде темпорально-лексического поля и его частей или определенные лексемы времени, так называемую темпоральную лексику;

- исследование функционально-семантического поля времени с позиций лексики, грамматики и семантики.

Первая точка зрения отражает традиционную теорию лексико- грамматических полей Е.В. Гулыги и Е.И. Шендельс, которая широко известна и сводится к выделению поля времени, состоящего из ядра и периферии. Факультативными временными показателями, в отличие от ядра поля, являются, например, темпоральные имена прилагательные, имена существительные, союзы в придаточных предложениях времени.

Время (ЇTime?) - линейно, по горизонтали оно делится на настоящее (present), прошедшее (past) и будущее (future), но по вертикали в парадигме языка оно многослойно и включает в себя следующие средства:

- морфологические (временные глагольные формы);

- морфолого-синтаксические (именные формы глагола);

-лексико-синтаксические (союзы и корреляты в сложном предложении);

- лексические (прилагательные, существительные, наречия).

В этой связи важным является утверждение Е.В. Бекишевой [Бекишева 2004, c.52], которая утверждает, что грамматические глагольные и неграмматические показатели времени семантически устроены одинаково: они ориентируют действие, события или обладание свойством во времени относительно Їточки отсчета? Їpoint-of-reference?. Таким образом, грамматическая категория времени проявляется как категория реляционная, так как глагольные времена служат для ориентации во времени. Вместе с тем, грамматическое время в глаголе является и субъективным временем, где временной нулевой точкой служит ЇСейчас? (ЇNow?) в восприятии говорящего и слушающего. Времена находятся на Їоси субъективности? (axis of subjectivity), где актуально присутствуют сиюминутные переживания и их переход в прошлое.

В свою очередь, темпоральная лексика, которая находится на периферии временного поля, так же как и грамматическое время имеет большой семантический потенциал. Наречия, в зависимости от контекста, могут быть конкретизаторами или модификаторами семантики глагола в каждом конкретном случае. Ср., например, [Шуваева 2005, с. 6].

Можно согласиться с категоричным утверждением [Медведева 2002, с. 9], что каждый лексико-грамматический класс слов привносит темпоральность в высказывание. Наибольшая точность достигается существительными, значение которых может передавать датировку и точное измерение во времени, называя:

- шкалы природных явлений (evening, winter, midday);

- возрастную шкалу (senility, youth);

- календарь (day, year);

- исторические события (war, peace);

- события, важные для отдельного человека (birth, marriage).

С.Л. Михеева, в свою очередь, отмечает, что временное значение в русском языке часто выражается не отдельными словами, а реализуется предложно-падежными формами, за исключением темпоральных значений в следующих группах русских существительных:

- в существительных, обозначающих временные периоды, календарное время (лето summer, месяц month);

- в событийных существительных (революция revolution, жатва harvest), в Їноминализованных конструкциях? (Н.Д. Арутюнова), образованных от прилагательных (молодость youth) и глаголов (окончание the ending, начинание the begining) [Михеева 2005, с.10].

Наряду с именами существительными (nouns) язык располагает особым классом имен прилагательных (adjectives), которые передают временной признак предмета (young, old). Прилагательные, которые не обладают темпоральностью, употребляются с другими лексико- грамматическими классами, снимая временную нейтральность, что представлено, например, в сочетаниях: Їпредлог-прилагательное - существительное? (for a long time, in the best of times).

В свою очередь, Н.Б. Ушакова [Ушакова 2002, 9-10 с.], предлагает выделять и отдельно систематизировать темпоральные прилагательные группы Їпрошлое? Їpast?, различая линейность и цикличность времени в английском языке. При линейной модели времени, относящейся к христианскому представлению о времени, прошлое уходит безвозвратно (old times, early), а при циклической модели времени, относящейся к дохристианским представлениям о времени в виде хронотопа, прошлое рассматривается как нечто повторяющееся (те же самые лексемы old times, early). Циклическая модель также связана с понятием сменности (my old job). Союзы conjunctions, в рассмотрении О.Ю. Медведевой [Медведева 2002, с.9], являются важной частью темпоральности temporality. В сложном предложении они могут указывать на одновременность simaltaneity или разновременность действий, обозначая временной интервал на границе действий и между этими действиями. Наречия adverbs в этой связи определяются как особые средства выражения темпоральности, уточняющие временную ориентацию и выражающие измерение времени, краткость или долготу действий (редко seldom, опять again, всегда always). Наречия adverbs можно считать ядром микрополя временной протяженности и кратности действий, а также периферийным средством микрополей разновременности / одновременности и прошлого - настоящего - будущего, если глагольное время является ядром поля темпоральности. В русском языке, согласно исследованию Е.С. Скобликовой, представлены следующие обстоятельства времени:

1) датировки (завтра tomorrow, до заката);

2) меры времени (продолжительность состояний или действий)(на час for an hour, быстро quickly ) [Бондарева 2012, с. 42].

Следует также отметить, что предлог (preposition) в ряду неграмматических средств выражения темпоральности является мощным средством временных обозначений на базе изначальных пространственных обозначений.

А.В. Бондарко, в свою очередь, предложил характеризовать категорию темпоральности, как функционально-семантическое поле (ФСП). Этот подход определяет темпоральность как объединение таких средств языка, как лексических, грамматических и лексико-грамматических, используемых для выражения различных вариантов определенной семантической категории

[Бондарко 1990, с. 5]. Для того, чтобы выделить центр поля (the сenter of the field), необходимо использовать следующие критерии:

1. Наличие самого большого количества семантических признаков;

2. Большое количество слов с противоположным значением;

3. Частотность употребления слов [Бондарко 1990, с. 5].

Ядром ФСП темпоральности является система временных форм действительного залога изъявительного наклонения. В этой системе находятся следующие времена:

- настоящее время The Present Simple;

- прошедшее времемя The Past Indefinite;

- будущее время The Future Indefinite [Бондарко 2002, с. 485].

А.В. Бондарко далее пишет, что зона ядра ФСП темпоральности включает в себя дальнюю и ближнюю перефирии [Бондарко 1990, с. 43]. К ближней периферии (ближайшему окружению ядра ФСП темпоральности ) относятся такие формы как:

1. Причастно-страдательные аналитические формы (был рассмотрен was discussed -- рассмотрен is discussed -- будет рассмотрен will be discussed);

2. формы полных причастий настоящего и прошедшего времени;

3. образования со значением Їдавнего обыкновения? (пивал used to drink, видал used to see, живал used to live, хаживал used to go);

4. безглагольные синтаксические конструкции со значением настоящего времени, соотносящиеся с конструкциями, содержащими формы, например, будет, был, (дождь rain; жара heat; холодно cold и др.) [Бондарко 2002, с. 486].

Основными типами языковых средств, которые участвуют в определении темпоральности, являются:

1. деепричастия, являющиеся частью деепричастных форм;

2. формы со значением модальности, связывающим временной аспект происходящего с будущем (Уйдите! Go away! Отдохнуть бы! I wish I had some rest! Помочь тебе? Can I help you? и т. д.);

3. лексические обстоятельственные показатели (завтра tomorrow, через неделю in a week, вчера yesterday, два года назад two years ago, сейчас now и т. д.);

4. синтаксические конструкции с временными союзами (в то время как while, когда when, как только as soon, пока и т. д.);

5. темпоральные формы, которые не имеют однородной и определенной структурной характеристики (в своих мечтах in my dreams, тогдашний then, вспоминается it reminds me и т. д. [Бондарко 1990, с. 48].

1.3 Метафора времени

Метафоры metaphors являются самым распространенным способом понимания языкового содержания, в которых время оформлено в виде образов других понятий. В этом смысле метонимия metonymy и метафора metaphor являются универсальными способами структурирования реального опыта человека в моделях осмысления уже существующего опыта, позволяя понимать события окружающего мира, истории. Временной опыт в силу своей важности и значимости в жизни отдельного человека и социума не является исключением.

В.А. Плунгян считает, что для осмысления времени метафоры очень важны, т.к. представляют собой уникальный инструмент для описания его значения, т.к. время не выделено в отдельный класс, как например, пространство [Плунгян 1997, с.160].

В связи с ведущей ролью концептуальной метафоры conceptual metaphor в процессе осмысления времени является необходимым рассмотреть основные положения теории концептуальной метафоры.

Возникновение теории концептуальной метафоры относят к концу 70-х- началу 80-х годов 20 века и отмечают, что здесь произошло концептуальное

противопоставление логических и лингвистических теорий метафоры. Американские исследователи лингвист Дж. Лакофф и философ М. Джонсон, авторы теории, включили метафору metaphor в когнитивные механизмы и стали рассматривать ее как явление когнитивное, то есть часть мыслительной системы человека и языка [Лакофф, Джонсон 1990, с. 388].

М.В. Никитин считает, что метафорика в языках, согласно теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона, предстает в гораздо более упорядоченном виде, чем просто собрание случаев переноса значений при вторичной номинации и переосмыслении внутренне разрозненных имен. Слова, значения, понятия и концепты сгруппированы в блоки метафоризации, а сами метафоры рассматриваются как первичные базовые структуры и вторичные производные концептуальные метафоры, ср. также [Заботкина, Коннова 2012, с.44].

Метафора metaphor в когнитивной лингвистике рассматривается как концептуальный феномен, например, как способ представления чего-то абстрактного abstract или нового new через известное known. При этом, по мнению Дж. Лакоффа и М. Джонсона, метафоры так же правдиво отражают реальность, как и буквальные выражения [Лакофф, Джонсон 1990, с. 392].

Механизм метафоры предстает как основа возникновения двуплановости, когда событие или метафоризируемый предмет являются концептуальной областью (домен) цели, а все, что используется для его осмысления, относится к области источника. Метафора, то есть перенос на основе сходства, возникает в результате системного проецирования структуры одной концептуальной области на другую, область источника проецируется на область цели.

Важно, что область источника различных концептов содержит различные сцены scenes и события events, различаясь в познавательном опыте человека, отличаясь друг от друга степенью разработанности. Нет сомнений в том, что существуют как достаточно хорошо детально структурированные области, так и области, относительно слабые, схематичные и мало представленные в опыте. Метафора позволяет осмыслить последние в терминах уже разработанного и понятного.

В процессе метафоризации преодолевается также и сложность тех понятий, в которых отображены те фрагменты действительности, которые мы не можем постичь в непосредственных ощущениях, то есть то, что недоступно чувственному восприятию, а скорее постигается умственно. Для такого непредметного мира метафора становится основным способом осмысления и представления в языковой форме, когда используются понятия конкретные, дискретные, свойственные обыденному сознанию для того, что непредметно [Бородулина 2002, с.190].

В метафоре нет сознательного, последовательного переноса, она возникает на основе чувственного восприятия, сопровождается формированием образа image, она одномоментна в системе комплексного мышления. По мнению В.Г.Гака, здесь находится понимание разнообразия метафор metaphors: метафоры появляются при постоянно меняющемся наборе признаков, на основании которых определяются классы объектов, которые непосредственно не связаны друг с другом. Неоднородные объекты могут быть объединены по новому признаку и включены в один класс по признаку сходства, что позволяет использовать для обозначения одной сущности наименование другой [Гак 1998, с. 481].

Универсальность и сила концептуальных метафор conceptual metaphors проявляются также и в том, что они неосознанно и постоянно употребляются. Дж. Лакофф говорит о том, что все, на чем человек постоянно основывается, является автоматическим и неосознанным, это настолько сжилось с ним, что он не можем противостоять этому просто потому, что часто это проходит незамеченным. Так же ученый подчеркивает, что метафоры не исчезают, а остаются в человеческом сознании, чем влияют на особенности понимания мира understanding of the world [Заботкина, Коннова 2012, с.48].

Сходство и мера сходства чрезвычайно важны для образования метафоры. Н.Д. Арутюнова по этому поводу говорит о том, что метафора metaphor возникает, когда различий больше, чем сходства, так как она позволяет сравнивать несопоставимое [Арутюнова 1999, с. 367].

Используя привычные слова, мы полагаем, что в основе образования метафоры лежит аналогия analogy, именно метафора отражает способность человеческого мышления осознавать между разными объектами схожесть на основе интуиции [Арутюнова 1990, с.8]. В.Г. Гак по этому вопросу утверждает, что метафора, благодаря аналогии, является средством means, которое позволяет представить данную систему через другую систему, где эта форма представлена конкретнее [Гак 1998, c.13].

В основе метафоризации как операции переноса семантических характеристик и качеств лежит подобие известного и именуемого объектов. Область источника и область цели независимы до момента метафоризации, и необходимо выявить уже существующие подобия для установления соответствия между ними [Заботкина, Коннова 2012, с.49].

Так, для метафоры времени time metaphor нужно отметить, время и пространство сопрягаются друг с другом лишь в сознании человека, что лексема Ївремя? Їtime?, например, в русском языке, - это достаточно позднее явление, появившееся лишь в XI-XII веках; что в английском языке форма

Їtime? не нашла описаний источников появления в древнеанглийский период. Если рассматривать проблему шире, трудно сомневаться в том, что конкретные представления о времени возникли первоначально в сознании индоевропейцев (лексемы Їчасы? Їclock?, Їпора? Їit's time?, Їпогода?

Їweather?), которые привели к осмыслению понятия Ївремя? как такового [Запрягаева 2007, с. 99-100].

Метафорический образ времени неоднороден: единую структуру временного опыта невозможно построить, даже если попытаться представить все богатство познавательного опыта человеческого относительно времени. Можно лишь нам обратиться к ряду областей источника, где каждая

метафора может показать структуру, легшую в основу понимания определенного аспекта области цели [Коннова 2012, с.77].

Так, за понятием Ївремя? Їtime? в языке и мышлении стоят не столько разные метафоры как факты facts словесного творчества, сколько разные понятия ideas и концепты concepts, ср., например в [Бабушкин 1997, с. 149]:

- Время как изображение или мыслительная картинка (Время-корабль, никогда не бросающий якоря Time is a ship, which never drops anchor);

- Время как схема (Берегите время - это ткань, из которой соткана жизнь You should safe time - it is cloth from which life is made);

- Время в виде фрейма (Время неподвижно, как берег Time is still like a coast);

- Время как сценарий (Time scratches, digs us as a navy digs soil and opens our geology).

М. Тернер и Дж. Лакофф считают, что существуют следующие типы темпоральных метафор, которые лежат в основе всего разнообразия темпоральных концептов:

1. Пространственные метафоры (Время является предметом движущимся (Time is a moving entity). Время является местностью для движения (Time is a landscape we move through)).

2. Предметные метафоры

(Время - деньги (Она бездумно тратит время. (She spends her time unwisely)));

Время - это ресурс (У нас почти не осталось времени. (We're almost out of time));

Время - это емкость (Он сделал это в два счета. (He did it quickly)); Специальный тип предметной метафоры Расписание-это движущийся предмет (Он не поспевал за программой. (He was behind the schedule)).

3. Персонифицирующие метафоры

(Время изменяет (Время лечит (Time heals all wounds ));

Время - преследователь (Время его нагонит (Time will catch up with him));

Время - вор (Время украло мою молодость (Time has stolen my youth)); Время - поглотитель; Время - разрушитель; Время - судья [Lakoff, Turner 1989, c. 34-39]

Х. Алверсон [цитата по: Коннова 2012, с.79], в свою очередь выделяет пять типов концептуальных метафор времени:

1. Время - это (делимая) сущность (тратить время (spend time), много времени(plenty of time));

2. Время - это его последствия (время убивает (time kills), выцветший от времени (time-worn));

3. Время - это среда в движении (поток времени (flow of time), время остановилось (time stood still));

4. Время - это ряд, представленный линейно (смотреть в будущее (look into the future), краткое время (a short time), со временем (with time));

5. Время - это его измерение и оценка (получать время (gain time), время вышло (time is up)).

В.А. Плунгян выделяет пять метафорических темпоральных категорий:

1. Время - путник traveller (присутствует движение);

2. Время - агрессор aggressor (присутствует разрушение);

3. Время - субстанция substance (измеряемое);

4. Время - контейнер container (присутствует заключение в себе некоторого события - мгновенное (точка) и длительное (отрезок));

5. Время - имущество property (присутствует обладание ) [Плунгян 1997, с. 161].

Отечественные ученые говорят о том, что время в метафорах, которые являются предметными конкретно, представлено определенной субстанцией, является объективной категорией. Л.В. Балашова, в свою очередь, отмечает, что изначально формирование времени как вещества могло произойти с помощью линейной временной модели, передающей определенные операции со временем - задержку delay, промедление procrastination и т.д. Появляется возможность распоряжаться временем, использовать его эффективно в своих интересах, тогда как неспособность Їудержать? время Їstop the hours? показывает неумение правильно им распоряжаться, контролировать происходящее [Балашова 1998, с. 76]. В вещественном восприятии времени присутствует составляющая наделения его предметными свойствами, которые понятны человеку. Специфика восприятия зависит как от субъективного видения мира, так и от культурных национальных традиций, например, уровнем технического развития.

В персонифицирующих метафорах время выступает живым существом, оно олицетворено и наделено качествами одушевленности, целенаправленности и осознанности. Понятно, что время как абстрактное понятие, - это определенная сила, из-за которой возникают изменения в ходе времени, процессы, происходящие без воздействия человека или чего-либо. По большей части это процессы забвения, естественного разрушения, где время играет или позицию субъекта (Время изменило его Time changed him), или позицию каузатора на периферии (The house is leaning over because of time Дом покосился от времени) [Падучева 1999, с.773]. Отражение процесса противоборства времени и человека, разнонаправленность их движения являются особенностями персонификации времени.

Восприятия времени как живого существа происходит также из-за эмоциональности человеческого восприятия, прежде всего образным видением мира, нелогичностью, ассоциативностью, склонностью оживотворять мироздание, одушевлять его составляющие [Коннова 2012, с.80]. Проявление эмоциональной окрашенности отрезка времени происходит в многочисленных выражениях чудесное marvelous time/хорошее good/ bad time плохое время.

Вопрос о метафоре времени в настоящее время исследуется на материале разных языков. На материале русского языка большое значение имеют работы Г.Х. фон Вригта [Фон Вригт 2000, с. 7-15], О.Ю. Богуславской [Богуславская 2000, с. 20-29], Г.И. Кустовой [Кустова 2000, с. 47-55.], Е.В.

Падучевой [Падучева 2000, с. 239-25].

По мнению Е.В. Падучевой, практически все выражения и слова, которые изначально обозначали отрезок времени, могут обозначать события, которые происходили в этот промежуток времени, а значит занимающие определенное пространство (перенос по смежности - метонимия). Ученый полагает, что слово Ївремя? Їtime?, также помимо собственного значения, может иметь значение метонимическое: сейчас время такое It is just the time now (Їобстановка?); дух времени the Zeitgeist (взгляды, господствующие в определенный период времени и определенные потребности людей); в значении Їпогода? Їweather? (хмурое утро somber morning - утро с хмурой погодой). Для определения метонимических связей между значениями слова важна принадлежность этого слова к определенной категории. Рассматривая лексему Ївремя? Їtime? под этим углом, Е.В. Падучева утверждает, что время1(процесс движения мира по временной шкале) и время2(отрезок этого процесса) связаны как часть и целое. Таким образом у время2 можно отметить наличие многочисленных гипонимов (воскресенье Sunday, утро morning и т.д.) при их полном отсутствии у время1, а также различия и сходства в их сочетаемости. Время 2 сочетается с фазовыми показателями, а время1 - нет: апрель на исходе April is running out. А употребление в каузативном контексте у этих лексем одинаково, т.е. очевидно, по мнению Е.В. Падучевой, сходство отрезков времени с обычными процессами. Также данные лексемы ведут себя одинаково в контексте слов Їначало? Їbeginning? и Їконец? Їending?, конец - это последний момент и примыкающий к нему отрезок времени, а начало - первый (в начале выступления at the beginning of the statement, в начале декабря at the beginning of December).

С древних времен феномен времени привлекает к себе внимание ученых из разных областей: психологии, физики, философии, лингвистики. У физиков происходит попытка осознания времени через изучение событий и природных явлений в мире, психологи и философы изучают особенности

восприятия времени человеком, а лингвисты считают, что разгадка тайны времени лежит в языке. Время является уникальным феноменом, оно абстрактно, ненаблюдаемо, обычно осознается посредством пространства и в пространственной ориентации. В древние времена существовали такие модели времени как мифологическое, эпическое и христианское время, что подтверждает тот факт, что люди всегда старались понять временную структуру процессов во Вселенной, чтобы лучше понимать окружающий мир. Большинство ученых подчеркивают умозрительный характер феномена времени, а время и пространство характеризуются как формы человеческого созерцания. Время также делится на субъективное и объективное, в микромире человека движется вверх и вниз, существует так же статическая и многомерная интерпретация времени. В языке время можно концептуализировать грамматическими и неграмматическими способами. В зарубежных исследованиях языковая темпоральность представляется как абстрактная разветвленная система разных точек зрения: модель О. Есперсена, традиционная теория лексико-грамматических полей Е.В. Гулыги и Е.И. Шендельс, ФСП А.В. Бондарко (определяет темпоральность как объединение грамматических (морфологических, синтаксических), лексических и комбинированных (лексико-грамматических, грамматико- контекстуальных, т.д.) средств языка), модель В.Г. Гака. Метафоры metaphors являются самым распространенным способом понимания языкового содержания, в которых время оформлено в виде образов других понятий. Метафора в когнитивной лингвистике рассматривается как концептуальный феномен, например, как способ представления чего-то абстрактного или нового через известное. В метафоре нет сознательного, последовательного переноса, она возникает на основе чувственного восприятия, употребляются постоянно и неосознанно. В основе метафоризации как операции переноса семантических характеристик и качеств лежит подобие известного и именуемого объектов, в метафоре времени время и пространство сопрягаются друг с другом лишь в сознании человека. В выделении типов концептуальных метафор времени существует несколько мнений ученых: Х. Алверсон; В.А. Плунгян; Дж. Лакофф и М. Тернер выделяют три основных типа концептуальных метафор времени в англоязычной картине мира (пространственные метафоры, предметные метафоры и персонифицирующие метафоры).



2. Темпоральные средства и метафоры времени в рассказе M. Spark The Portobello Road

2.1 .Композиция и сюжет рассказа

Рассказ (short story) - это литературное произведение малой формы и род повествования о хронологически организованных событиях. Рассказ обладает композицией: заголовок, зачин / экспозиция, эпизоды и концовка, теми структурными компонентами, расположение которых в тексте создает сложный рисунок движения темы и сюжета при раскрытии фабулы.

Рассказанное событие имеет рамки протяженности, в анализируемом тексте границы художественного времени намечены в заголовке и обозначены в целом рассказе. Название The Portobello Road Портобелло-Роуд раскрывается при условии, что читатель располагает знаниями об улице в западной части Лондона, на которой в воскресные дни организуется торговля фруктами, а также стихийная «блошиная» ярмарка, где любители старины и низких цен могут купить «случайные вещи» от антиквариата до подержанной одежды. Это также место притяжения зевак и случайных прохожих:

…the solemn crowds with their aimless purposes, their eternal life not far away, who push past the counters and stalls, who handle, buy, steal, touch, desire, and ogle the merchandise [Spark 2001:78].

Заголовок как тип текста рассчитан на одномоментное предъявление читателю; краткость, сжатость и информативность заголовка оказывают воздействие на читателя, который по заголовку должен сразу решить, читать ли весь текст после него. Кроме этого, многие заголовки требуют неоднократного и ретроспективного прочтения, возврата к себе после чтения произведения, в особенности в художественном тексте для уяснения смысла произведения.

На первый взгляд, заголовок The Portobello Road Портобелло-роуд, является лишь пространственным понятием, указывающим на географические координаты, в которых существует рассказ. Но особенность многих пространственных понятий состоит в том, что они, одновременно с указанием на место, косвенно вводят время события: рынок на этой улице возник после войны, поэтому многие события, описанные в рассказе, соотносятся с послевоенной эпохой и приходятся на жизнь одного поколения.

По прочтении всего рассказа становится ясно, что в этом пространственном понятии заложен и дополнительный смысл: именно здесь, в безликой толпе стихийных продавцов и покупателей на улице Лондона, становится возможной встреча настоящего и прошлого, стык реального и мистического, встреча призрака главной героини Иголки и ее живых друзей Кэтлин и Джорджа. В таком прочтении рассказа и заголовка обозначены одновременно пространственные координаты и временные рамки реальных событий, а также художественно-осмысленное время рассказа в индивидуальных биографических координатах существования персонажей, отягощенное мистическими контактами с миром призраков и их местью.

Рассказ крайне необычен во всем и обладает сложной композиционной структурой. По литературному жанру - это разновидность готического рассказа о привидениях (a ghost story), сочетающего мистическое продолжение жизни после смерти и реальную жизнь персонажей, обитающих в Лондоне середины 20 века.

Повествование ведется от лица призрака героини, убитой Джорджем, другом детства пять лет назад, вводя одновременно два плана повествования: от лица реальной героини проходит тема рождения, жизни и смерти как временных понятий начала и конца телесного существования человека и от лица ее призрака - план иного существования, план бестелесной духовной жизни после смерти. Внутренняя точка зрения представлена и от автобиографического лица, и от всезнающего автора-рассказчика, идентифицирующего себя с героиней рассказчицей. Это очень странный повествовательный голос: героиня осведомлена обо всех событиях и способна комментировать внутреннюю жизнь других персонажей, то ли из-за того, что она - всезнающий автор, то ли из-за того, что она - призрак, обладающий телепатическими возможностями проникать в мысли и чувства других людей.

Языковыми средствами выражения такой сложной точки зрения в рассказе являются, в первую очередь, личные и притяжательные местоимения, замещающие голос рассказчика. Голос героини слышен в высказываниях с местоимениями «я, мы», голос автора-рассказчика в высказываниях с субъектом действия «он, она»:

One day in my young youth at high summer, lolling with my lovely companions upon a haystack, I found a needle [Spark 2001:73].

Then hac-hoc-hoo, we shrieked into the hot Borderland afternoon [Spark 2001:73].

She had a haggard, careworn, wealthy look, thin but for the breasts forced-up high like a pigeon's [Spark 2001:74].

Голос автора также вмешивается в речь героини-рассказчицы в замечаниях, обобщающих социальный опыт определенного сообщества людей:

A life like mine annoys most people, they go to their jobs every day, attend to things, give orders, pummel typewriters, and get two or three weeks off every year, and it vexes them to see someone else not bothering to do these things and yet getting away with it, not starving, being lucky as they call it [Spark 2001:77].

Dozens of poor mad fellows confess to every murder [Spark 2001:105].

А также в композиционных приемах ожидания (expectation), в которых автор, как бы, опережает последующие события сюжета; такие приемы подготавливают внимание читателя к неожиданным поворотам сюжета:

As you will see, I wasn't in a position to speak to Kathleen [Spark 2001:75].

В классической композиции рассказа движение сюжета распределено по эпизодам, графически выделенным авторской отбивкой. Зачин и концовка создают рамку повествовательного времени рассказа. Но движение сюжета не всегда совпадает с хронологическим ходом событий.

Зачин, часть, в которой определены место, время действия и указаны персонажи, то есть те важные компоненты композиции, относительно которых в тексте так или иначе сбалансированы все последующие события. Место действия определено на границе Англии и Шотландии the Borderland, на пограничной полосе, где в Средние века происходили сражения между англичанами и шотландцами, куда в настоящее время туристы приезжают полюбоваться достопримечательностями и прекрасным природным ландшафтом. В жаркий полдень на пике лета в шумной компании друзей детства, Кэтлин, Джона (он же Скелетик) и Джорджа, рассказчица нашла иголку в стоге сена. Для рассказа важным оказывается выражение to look for a needle in a haystack искать иголку в стогу сена, то есть заниматься пустым и бесполезным делом, искать и не находить. Героиня же действительно нашла иголку в стогу сена, после чего получила прозвище Иголка в ознаменование уникальности находки, знака необыкновенной везучести, особенности личности. Одновременно произошло другое событие, также имеющее ряд последствий по ходу рассказа: Джордж сделал их фотографию на стогу сена, с которой они не расставались на протяжении всей жизни. Время рассказа обозначено как далекое прошлое, момент на границе между детством и юностью young youth, собирая события лишь реминисцентно связанные со всем рассказом, с реальным биографическим временем персонажей, с реальным течением жизни, в которой началом и точкой отсчета времени является рождение человека, а концом - его физическая смерть.

...