В целом, удобно выделить три основных подхода к определению залога: традиционный, универсально-типологический и функционально - семантический подход.

Согласно традиционному подходу, залог трактуется как морфологическая либо морфолого-синтаксическая категория личных и неличных форм глагола, направленная на описание форм словоизменения глагола. С синтаксической категорией залог связан через определённые отношения между членами предложения (подлежащим и дополнением). Характер соответствия внеязыковой действительности в случае залога совершенно особый: формы активного и пассивного залогов соотносятся с одним и тем же референтом, не имея отношения к отражению языком реальной действительности [Гуревич В.В. 2008, с. 25]. Более того, залог является не просто грамматической категорией, а категорией метатекстового уровня (термин Н.Ф. Иртеньевой), так как залоговые формы не отображают различия в обозначаемой ситуации и, вроде бы, семантически пусты, а лишь указывают на различия в устройстве предложений.

Г.Н. Воронцова и Л.С. Бархударов обращают внимание на связь между направленностью действия и характером его отношения к предмету, участвующему в процессе [Воронцова 1960, с. 240; Бархударов, Штелинг 1960, с. 143]. А.И. Смирницкий [Смирницкий 1959] и М.Я. Блох [Блох 2001] понимают залог как отношение действия к его носителю, к определяемому предмету, указывая, что имеется в виду предмет, характеризуемый процессом, обозначенным глагольной словоформой, но не субъект или объект [Смирницкий 1959, Блох 2001]. И.П. Иванова, В.В. Бурлакова, Г.Г. Почепцов [Иванова и др. 1981, с. 74] считают, что залог выражает или отношение глагольного признака к подлежащему, или реальное значение подлежащего по отношению к глагольному признаку.

Даже в рамках традиционной грамматики при всём внимании к формальным элементам языка, содержательная сторона того или иного формально-грамматического явления привлекала внимание исследователей. Явления содержательного плана, связываемые с залогом, необычайно разнообразны; в разных языках они могут не иметь между собой почти ничего общего, но даже внутри одного языка разные граммемы, относимые к грамматической категории залога, могут отличаться весьма значительно [Аракин 2000].

А.А. Холодович и универсальная теория исчисления диатез и залогов [Холодович 1979] в соответствии с универсально-типологическим подходом успешно объединяют семантический и синтаксический уровни языка. Двухуровневая грамматическая категория залога на концептуально - семантическом уровне заключается в отношении действия к его субъекту и выражается в морфологии и семантике глагольного слова. На более поверхностном синтаксическом уровне залог базируется на отношении сказуемого предложения к подлежащему. Согласно этой теории, залог регулярно отображается в соответствии между единицами синтаксического и семантического уровня, то есть, с одной стороны, между подлежащим и дополнением, и между субъектом и объектом действия, с другой.

А.В. Бондарко [Бондарко 1990, с. 44, 88], основоположник функционально-семантического подхода в отечественной лингвистике, определяет залоговость как комплекс функционально-семантических полей (ФСП), которые охватывают разноуровневые языковые средства и исследуются с применением полевой методики в терминах ядра и периферии. В центре ФСП залога находятся грамматически выраженные средства, характеризующие глагольное действие в его отношении к логическому субъекту и логическому объекту и соотносящие семантические категории с тем или иным элементом синтаксической структуры предложения. Выделение залога как грамматической категории и раскрытие её сущности возможно лишь в ходе сопоставления семантики субъектно-объектных отношений со средствами их выражения в языке.

Семантика, связанная с залогом, не исчерпывается прямой корреляцией семантических признаков и морфологических форм. Выбор одного залога вместо другого отражает не столько изменения в реальном мире, как например, это происходит при изменении граммемы числа в существительном или граммемы времени в глаголе, он меняет нечто в речевом акте и внутри самой денотативной ситуации. Очевидно, что в семантике залога потенциально заложено нечто, что прояснило бы коммуникативный процесс и позиции его участников, назначение и цель общения [Жантурина 2007].

Когнитивная грамматика в лице Н.А. Кобриной [Кобрина, Болдырев, Худяков 2009, с. 91] считает залог особой глагольной категорией и одной из разновидностей внутриязыкового варьирования содержания, которое прямо не связано с фактическими явлениями окружающей действительности. Залог крайне необходим языку, так как реализует тонкие и частные языковые значения выделенности и центрированности. Для английского языка, языка со слабой морфологией и фиксированным порядком слов, залоговое варьирование просто необходимо [там же, с. 92-93], так как в отсутствие именных падежных форм только порядок слов может сигнализировать изменение диатез. Залог представлен на трёх уровнях - морфологическом, семантическом и синтаксическом: он формально репрезентирован в отношениях подлежащего - сказуемого - дополнения, представляя семантические роли каждого из них: субъект / агенс - предикат - объект. Диатеза или функция при соответствии и несоответствии этих ролей выражена в английском языке парадигмой форм действительного (активного the Active Voice) и страдательного (пассивного the Passive Voice) залогов. По мнению Н.А. Кобриной [там же, с. 94-107], кроме этих залогов, в английском языке, всё же, следует обращать внимание на возвратный залог (the Reflexive Voice), взаимный залог (the Reciprocal Voice), средний залог (the Medial Voice) и каузативный залог (the Causative Voice).

Страдательный залог противопоставляется действительному залогу при разнонаправленной связи: на морфологическом уровне две залоговые формы teach - be taught, из которых форма действительного залога является синтетической, немаркированной, а форма страдательного залога - аналитической, маркированной (представлена сочетанием вспомогательного глагола be и Причастия II знаменательного глагола), соответствуют этому семантическому отношению.

В самых общих чертах, по замечанию Э. Бенвениста [2002, c. 185], в оппозиции актива и пассива представлена оппозиция действия совершаемого и действия претерпеваемого (что чётко обозначено в грамматических терминах: действительный / активный - страдательный / пассивный). Различие актива и пассива «способно привести в смущение наше привычное мышление: она представляется необходимой - а многие языки ее не знают; простой - а мы сталкиваемся с большими трудностями при ее интерпретации; симметричной - а она изобилует непоследовательностью выражения. В наших языках это различие, очевидно, навязывается говорящим как фундаментальное свойство мышления» [там же, c. 188].

Отталкиваясь от исходной посылки о простой морфологической оппозиции двух залоговых форм и синтаксической оппозиции подлежащего и дополнения, Д.А. Штелинг [Штелинг 1996, с. 173] утверждает, что действительный залог выражает отношение, при котором подлежащее предложения и семантический субъект совпадают; действие в форме активного залога трактуется как исходящее от субъекта. Форма страдательного залога обозначает, что подлежащее является объектом действия, не совпадает с семантическим субъектом и трактуется как испытываемое его объектом.

Пассивные конструкции обычно коррелируют с исходными активными формами, в которых подлежащему пассивной конструкции соответствует дополнение (прямое или предложное) активной формы: The door was opened < X opened the door. / He was asked a question < X asked him a question. / He is spoken about < They speak about him; etc.

Субъект действия в пассивной конструкции может быть выражен дополнением с предлогом by, соответствующим подлежащему исходной активной формы: The door was opened by X, / He is spoken about by them, etc.

Подлежащее пассивной конструкции обозначает не деятеля, а объект действия, а также противоположный вектор синтаксического и семантического отношения. Значением формы страдательного залога является направленность действия на предмет извне. Подлежащее активного залога является «деятелем» в строгом смысле слова лишь в тех случаях, когда глагол-сказуемое имеет (или может иметь в данном контексте) после себя дополнение, обозначающее объект действия, например, John opened the door, He asked a question, etc. Однако, если мы обратимся к анализу таких конструкций, как The door opened, The concert began, The book sells well, то увидим, что данное определение семантического наполнения формы действительного залога к этим случаям неприменимо: подлежащее в предложениях такого рода, конечно, не обозначает субъект действия.

Существуют и другие конструкции, которые не могут быть подведены под данное определение. Пассивные значения активных форм my shoes are mending, dinner is cooking, a house is building обычно причисляются к противоречиям пассивного залога в английском языке. По мнению Г.Н. Воронцовой [1960, с. 230], кажущееся несоответствие между формой и значением в этом случае возникло не в раннюю общегерманскую эпоху, а позднее как результат развития английского языка. Кроме этих соображений, автор уточняет, что форма на - ing в этих структурах восходит не к Причастию I, а к герундию и не связана с залоговыми отношениями, так как герундий произошел от имени существительного и постепенно входил в систему глагола в простой активной форме. Согласно точке зрения В.В. Гуревича [2008, с. 29], подобные случаи связаны с чисто семантическим явлением и изменением лексического значения слова: глагол перестаёт быть переходным, само значение «действие» утрачивается и заменяется на значение «свойства объекта, способность подвергаться действию», совмещая модальное и залоговое значение «может быть продан, открыт, начат».

1.2 Количество залогов в английском языке

Именно случаи семантической вариативности в формах активного залога и значении объекта действия, с точки зрения Н.А. Кобриной [там же, с. 104], являются достаточным основанием для выделения среднего залога в английском языке. И.П. Иванова [1981, с. 74] отмечает возможность выделения здесь возвратного залога. Для Г.Н. Воронцовой [1960, с. 224] неясно при этом, как интерпретировать местоименные сопроводители (на - self и one another)» в залоговых формах. Если они - средства словоизменения, то они превратятся в форманты при глаголе в возвратной или взаимно - возвратной залоговой форме; если они остаются формами словообразования, то принадлежат полю лексики, а не грамматики. В пользу последнего аргумента относятся такие формы словообразования, как he-goat, she-goat у

сложных существительных, где местоимение не становится формантом и не утрачивает своего местоименного значения и функции, указывая на категорию естественного рода, мужского и женского гендера у имён существительных, лишённых грамматического рода в английском языке.

Формы действительного залога в английском языке имеют целый ряд других грамматических значений, так, каузативные отношения становятся наглядны при сравнении «классических глаголов действия» с глаголами, имеющими импликацию второго субъекта действия и так называемый каузальный залог: He ran (galloped, walked) the horse => He made the horse run (gallop, walk). Возвратные значения проявляются при глаголе с семантикой действия субъекта, направленного на самого себя: He cut himself, etc. Значения реципрока реализуются при наличии двух активных субъектов, которые совершают одинаковые конверсивно-направленные действия при глаголах соответствующей семантики: We loved each other, They have known one another, etc.

Поскольку синтаксическая конструкция во всех случаях остаётся без изменения, то речь, скорее всего, идёт не о разных залогах «активном, среднем, возвратном, взаимном, каузальном», а о том, что одна и та же категориальная форма действительного залога получает разные значения при разных глагольных лексических значениях.

На синтаксическом уровне залоговые формы, употребляясь в составе синтаксических активных или пассивных конструкций, получают новое семантико-синтаксическое качество: это не просто глагольные формы, выражающие различную направленность действия, но и выразители приписываемого субъекту процессного признака. В активном залоге процесс непосредственно связан с самим производителем данного процесса, мыслится как порождаемый кем-то или чем-то, принадлежащий кому-то. Форма пассивного залога репрезентирует процесс, имеющий источник где-то вовне и направленный на данный предмет со стороны, производитель действия и сам сообщаемый признак-процесс лишь мыслятся, выражая скорее соотнесенность с производимым кем-то процессом.

1.3 Категория переходности / непереходности и залог

В грамматике полагается, что категория залога тесно связана с категорией переходности и непереходности глаголов, а способность глагольной лексемы участвовать в залоговых преобразованиях во многом зависит от этого элемента её семантики. В истории английского языка эта категория вписана в этапы развития языка. В большинстве современных европейских языков форма страдательного залога свойственна только переходным глаголам, для которых переходность / непереходность является их лексико-грамматической характеристикой. В английском языке соотношение между переходностью / непереходностью и залоговыми значениями имеет свои особенности.

В широком понимании категория переходности / непереходности отражает прямопереходный характер синтаксических свойств глагола в предложении и наличие или отсутствие у него прямого дополнения: The man is writing a letter (активная форма при переходном глаголе); The man is sitting at the table (активная форма при непереходном глаголе).

В узком смысле синтаксические залоговые связи проявляются в вопросе о делимитации пассивного залога. Есть конструкции, которые состоят из личной формы глагола be и формы Причастия II смыслового глагола в одной синтаксической функции сказуемого в предложении, но с разными грамматическими значениями.

Согласно Г.Н. Воронцовой [1960, с. 229], попытки объяснить залоговые непоследовательности и противоречия древнейшим состоянием языка и общегерманской залоговой нейтральностью причастий неубедительны. История английского языка показывает примеры различных залоговых значений; уже в англо-саксонскую эпоху имелось четкое разграничение залоговых значений у структур со служебным глаголом be, на основе переходных и непереходных глаголов образовывались формы активного и пассивного Причастия II. Правильным будет считать разное семантическое наполнение одной конструкции: сочетание «be + Причастие II» может выступать как в качестве простого глагольного сказуемого в форме пассивного залога, так и в качестве составного именного сказуемого по модели «глагол-связка + предикатив». Ср.: You are mistaken; You are often mistaken for your brother. Омонимичные по форме, сказуемые отличаются по значению и принадлежат к разным структурным типам. В первом случае, составное именное сказуемое, представленное сочетанием глагола be и предикатива You are mistaken => You are wrong, явно выражает состояние, в котором находится подлежащее-носитель состояния. Во втором предложении мы имеем дело с простым глагольным сказуемым, представленным аналитической формой пассивного залога при глаголе умственного действия. О. Есперсен [1958, с. 153] решает проблему спорных случаев предикатива и дополнения через понятия синтаксического пассива и понятийного пассива, избегая вопроса о грамматической природе залога. В академических грамматиках полагается, что удобно различать пассив действия и пассив состояния [Кверк и др. 1982, с. 312; Блох 201, с. 177], но не в данном случае. Стативный пассив, как например, The book has been brought, без упоминания участников ситуации, по существу, образует составное именное сказуемое с глаголом связкой и причастием, так как в нем нет субъекта действия вообще.

И.П. Иванова [1981, c. 77-79] признаёт, что трудно развести омонимичные грамматические формы, столь распространённые в английском языке при совпадении синтаксической функции. Два категориальных значения в семантике глагола и имени прилагательного - действие и состояние - употребляются в омонимичной конструкции в одной синтаксической функции. Двойственность конструкции возникает при глаголе be в форме настоящего или прошедшего времени, а Причастие II образовано от предельных глаголов и не выражает психического состояния лица. В этом случае пассивный залог часто поддержан обстоятельствами времени и образа действия, подчеркивающих однократность, повторяемость или длительность действия at this moment, at once, frequently, gradually, etc; или последовательность действий; или при наличии предложного дополнения с предлогом by, обозначающего производителя действия. Отграничение простого глагольного сказуемого в форме пассивного залога от составного именного сказуемого с предикативом становится очевидным при выделении значения второго члена конструкции (Причастия II или имени прилагательного), видовременной формы глагола to be и средств контекста.

Под иным углом зрения решается проблема делимитации пассива в случае с get + Причастие II: является ли get формантом пассивного залога наряду с глаголом be или глаголом-связкой в составном именном сказуемом. Этот вопрос можно решить положительно в пользу форманта get, прибегая к процедуре грамматической трансформации. Пассивные конструкции с be и get взаимозаменимы, смысл не меняется, хотя be выражает состояние, а get - изменение состояния. Трудно судить, насколько важно это лексико - семантическое различие при выражении «сильного» грамматического значения залога. The police force was infiltrated by them => The police force got infiltrated. Более значимым представляется соображение из коммуникативной грамматики Дж. Лича и Я. Свартвика [1983, с. 239], что пассив с get обычно употребляется в неформальном стиле и в конструкциях без агенса.

Возвращаясь к проблеме переходности / непереходности в залоговых отношениях, следует отметить, что в узком смысле эта категория характеризует значение глагольной лексемы, требующей или не требующей дополнения: прямое дополнение при глаголе to write обычно присутствует или подразумевается, а при глаголе to sit прямое дополнение невозможно. В плане значения категория переходности / непереходности выражает отношения в триаде «субъект-предикат-объект»; в этом смысле, переходность - это направленность действия субъекта на объект, а непереходность - замкнутость действия в сфере субъекта.

Практическая грамматика английского языка использует критерий переходности / непереходности при обучении языку. Ср.: «Категория залога существует не у всех, а только у переходных глаголов. Непереходные глаголы не изменяются по формам залога, они всегда употребляются в форме действительного залога» [Бархударов, Штелинг 1960, с. 141]. «The Passive Voice is possible with intransitive verbs used with prepositions» [Каушанская и др. 1959, с. 114]; «Transitive verbs can usually have a passive form» [Leech 1999, p. 488]. Большей объяснительной силой обладает классификация пассивных конструкций по глаголам в зависимости от количества и типов возможных при них дополнений, как например, построено разъяснение в учебниках грамматики следующих авторов: [Кверк и др. 1982, с. 156; Лич, Свартвик 1983, с. 585; Гуревич В.В. 2007, с. 92].

По мнению И.П. Ивановой [1981, с. 75], переходность - это лексико - грамматическая характеристика глагола, устанавливаемая по аналогии с другими европейскими языками и принадлежащая полевой структуре глагола. Но в отличие от других языков, английский глагол уже утратил закреплённую переходность / непереходность, получив вместо неё синтаксическую сочетаемость. В современном языке сохранились глаголы, у которых вне контекста (без синтаксической сочетаемости) есть переходное значение, например, to take, to sieze, to give; есть также и такие глаголы, для которых вне контекста характерно непереходное значение, например, to stand, to lie, to run, to sleep. Однако в предложении, в вариантах синтаксической сочетаемости, оба типа глаголов способны реализовать лексико-семантические варианты, противоположные их основному - переходному или, наоборот, непереходному значению: The windows give on the street / His bed has not been slept in.

Непереходными всегда в английском языке остаются глаголы to die, to work, to sit, а с остальными глаголами нет чёткого деления глаголов и форма страдательного залога возможна с теми, основное значение которых непереходно. Ещё одно ценное замечание в этой связи принадлежит Г.Н. Воронцовой [1960, с. 223], которая считает, что вопрос о прямо-переходных глаголах навязан английскому языку, где пассивные конструкции возможны и с

глаголами с предложным дополнением, и даже с «потенциальным»

дополнением в составе обстоятельственной группы. The little house has not been lived in since the war, где подлежащее в пассивной конструкции коррелирует с обстоятельственной группой в активной конструкции.

Таким образом, в современном английском языке связь категории залога с категорией переходности /непереходности глаголов представляется относительной, страдательный залог оказывается шире переходности, которая в большинстве случаев обусловлена синтаксически, а большинство английских глаголов имеют и переходные и непереходные значения.

1.4 Семантико-синтаксическая и коммуникативно-прагматическая характеристика глагола

Такая постановка вопроса отмечает новый этап лингвистической мысли, и признания особой организующей силы глагола в предложении. Глагольные грамматические категории не просто тесно связаны с содержанием предложения, а интегрированы в его значение; само предложение рассматривается как особая конструктивная единица языка высшего уровня.

В сфере логической теории языка глагол как единица морфологического и лексического уровней языка обладает способностью сочетаться с другими словами, то есть валентностью с образованием словосочетаний и моделей

«входа» в предложение. В его семантику, таким образом, обязательно входит информация об ожидаемом окружении в словосочетании или предложении [Гуревич В.В. 2008, с. 64]. Переходность становится объектной валентностью, то есть указанием на объект и обязательность дополнения в семантике глагола. Субъектная валентность у глагола состоит в указании на субъекта - производителя действия или носителя состояния. Множество валентностей глагола образует его валентную структуру, валентности «заполняются» актантами (именными группами), выполняющими определённую семантическую роль. Набор семантических ролей в глаголе отражает ситуацию, например, глагол to ask предполагает, что при нём могут быть указаны проситель, предмет просьбы и адресат просьбы. Поэтому глагол to ask трёхвалентен (кто, кого, о чем), его семантика открывает валентности на субъект действия, объект действия и адресат действия: He asked her for help.

И.П. Иванова [1981, с. 241], анализируя соотносительные конструкции актива и пассива в русле теории семантического синтаксиса, отмечает, что в этой паре важна ситуация с двумя участниками процесса, обозначаемого глаголом, что дает шесть структурных схем предложения [там же, с. 247].

Согласно В.А. Плунгяну [2003, с. 194], в залоговой семантике выбор одной граммемы залога вместо другой отражает не изменения реального мира (как при выборе, например, одной граммемы числа или времени вместо другой); этот выбор отражает изменения в том, как говорящий хочет представить ситуацию и её участников. Содержание залога сближается с понятием актантная деривация, в залоговых конструкциях ситуация не меняется, а преобразования с актантами указывают на новую ситуацию.

Теория актуального членения высказывания как инструмент прагматики подразумевает исследования предложения как целостной конструктивной единицы, исходя из функциональной и коммуникативной природы высказывания [Иванова и др. 1981, с. 256; Гуревич В.В. 2008, с. 54]. Актуализация предложения при включении в текст предполагает его тема-рематическое членение. Эта теория возникла в ХХ веке в дополнение к традиционной теории членения предложения на главные и второстепенные члены на основе логико - содержательного критерия в языке и речи. В английском предложении с его требованием жёсткого порядка слов разные залоговые конструкции призваны служить целям выражения коммуникативного смысла в соответствии с «известной / темой и неизвестной / ремой» информацией в предложении. С точки зрения здравого смысла тема (theme / topic) - это то, о чём говорится в предложении и что считается известной информацией; рема (rheme / focus) сообщает нечто новое о теме и расценивается в качестве носителя ранее неизвестной, новой информации в предложении, составляя

чрезвычайно важный элемент предложения - высказывания - текста. Роль ремы в высказывании намного важнее, чем тема; так, например, в лаконичных фразах присутствует только рема, а тема опускается в погоне за новой информацией, образуя чисто рематические высказывания. Предложение опирается на тему в начале предложения, но стремится к реме в своем конце, отражая движение от известного к неизвестному [Гуревич В.В. 2008, с. 55-58]. Такой способ актуального членения предложения полагается обычным грамматичным и грамматическим способом, кроме которого существует и эмфатический способ, когда рема находится в самом начале предложения и в устной речи выделяется средствами просодии. Часто именно группа подлежащего (но не формальное подлежащее с it или there) является темой, а группа сказуемого - его ремой.

Залоговые конструкции обладают высоким коммуникативным потенциалом и широко используются как средство выделения новой информации в логической структуре предложения, высказывания и текста. В пассиве актуальное членение реализуется гораздо нагляднее, чем в активе: в активной конструкции объект действия тяготеет к реме, он же в пассивной конструкции входит в состав темы: Someone must clean the room/ The room must be cleaned.В активной конструкции в позиции подлежащего реализуется семантическая роль агенса; в пассивной - в позиции подлежащего находим неактивного носителя признака с семантической ролью объекта; подлежащее выражает рему, а сказуемое - тему. Отражая одну и ту же ситуацию, что и активный залог, пассивный залог допускает употребление любого из участников залоговой ситуации в качестве темы-подлежащего, в отличие от активной конструкции, где агенс всегда выражает тему. В пассивной конструкции дополнение в начале предложения тематизируется, а подлежащее, смещенное в конец предложения, напротив, рематизируется. Роль второй ремы может лежать на глаголе-сказуемом.

Глагол-сказуемое в личной форме, рематичный в активной конструкции, как отмечает И.П. Иванова [1981, с. 259], может иметь разную степень рематичности в зависимости от лексического значения глагола, то есть от семантической «полноты» глагола и наличия / отсутствия зависимых именных элементов (десемантизированные вспомогательные глаголы обладают меньшей степенью рематичности). Тема в глаголе - сказуемом активной залоговой конструкции обычно выражается малоинформативным глаголом, а предложение легко заменяется безглагольным назывным предложением: A long silence followed => A long silence. Полная рема в активной конструкции The door opened возможна с полнозначным глаголом ненаправленного действия.

Н.А. Кобрина [2009, с. 96] отдельно останавливается на активном и пассивном залогах в свете языковой коммуникации и коммуникативных интенций говорящего, направляя обсуждение в русло прагматики залога и той части семантики слова или любой языковой единицы, выражающей интенции говорящего. Коммуникативные фокусировки и интенции высказывания на основе активного и пассивного залогов описываются в разных залоговых рамках:

1) В активном залоге фокусом высказывания является действие, рема в глаголе-сказуемом выделяет действие, вторичной ремой может быть любое из дополнений: I have brought you the book.

2) Пассивной трехчленной конструкции соответствует агенсно ориентированное предложение и рема находится в зоне одного из участников to you by me: The book has been brought to you (by me).

3) Коммуникативный фокус трехчленного или двухчленного пассивного предложения собирает оба дополнения (или одно из них) в объектно ориентированное предложение: You have been given the book (by me).

В зависимости от того, как говорящий хочет представить соответствующую ситуацию через ее участников, изменяется отношение говорящего к позициям участников речевого акта и реализуются коммуникативные интенции говорящего, а вместе с ними, и разные залоговые рамки и прагматика залоговых отношений в языке.

Для обоснования теоретической базы исследования нами были определены основные направления в изучении такого сложного языкового явления, как грамматическая категория залога. Ссылаясь на авторитет известных отечественных лингвистов и ученых с мировым именем, были рассмотрены теоретические основы категории залога в современном английском языке и выделены следующие направления:

1) При существующих трех основных подходах к определению грамматической категории залога, традиционном, универсально - типологическом и функционально-семантическом, залог следует, в первую очередь, считать глагольной категорией, в которой соотнесены между собой несколько уровней: морфологический, семантический, синтаксический и коммуникативно-прагматический.

2) На морфологическом уровне залоговая система представлена оппозицией активного и пассивного залога, первый из которых является немаркированной формой, а второй - маркированным членом оппозиции и выражен аналитическим сочетанием be + Причастие II.

3) На синтаксическом уровне залоговые формы употребляются в составе синтетических (активных) форм или аналитических (пассивных) конструкций. Форма пассивного залога обозначает процесс, имеющий источник где-то вовне и направленный на лицо или предмет со стороны.

4) На семантическом уровне традиционный подход относит пассивный залог к обозначению действия сказуемого, направленного на лицо или предмет, выраженный подлежащим. На коммуникативном уровне в пассивной конструкции в позиции подлежащего выступает неактивный носитель признака (пациенс); подлежащее, выражающее тему и соотносящееся со старой известной информацией в активной конструкции, опускается, а сказуемое в новых синтаксических условиях, рематизируется и соотносится с новой неизвестной информацией.

5) Категория залога связана с категорией переходности / непереходности глагола, которая в современном английском языке носит относительный характер. В данной работе залог рассматривается как категория, свойственная как переходным, так и непереходным глаголам.

6) Категория залога связана с глагольной валентностью набором семантических ролей при глагольном предикате. Возможность выбора залога в английском языке зависит от валентных свойств глагола, от выбора семантических ролей при глаголе-сказуемом. Валентные свойства глагола проявляются в трех основных типах пассивных конструкций: прямой, косвенный и предложный.

8) Проблема делимитации пассива распадается на две частные лексико - грамматические проблемы конструктивного синтаксиса: отграничение пассива от составного именного сказуемого и вопрос о статусе сочетания get

+ Причастие II. Решение первой проблемы лежит в зоне взаимных трансформаций форм актива и конструкции пассива; решение второй - в возможности десемантизации глагола get и превращения в формант пассивной конструкции, наряду со вспомогательным глаголом be.

Как нам представляется, в практической части при исследовании прагматики пассивного залога целесообразно рассмотреть вопрос о прагматических интенциях говорящего на семантическом и коммуникативном уровне в формате газетного заголовка.

2. Прагматика пассивного залога в заголовке

2.1 Блочный язык и заголовок

Заголовки неотъемлемы от газеты, в которой они выполняют важную функцию в диалоге с читателем, привлекая внимание к информации. Именно они, грамотно и правильно оформленные, помогают быстро ознакомиться с содержанием номера, выделить важную информацию, выбрать интересующий материал и прочитать те публикации, которые возбудили интерес, или отложить газету в сторону, не заметив содержательно важный материал из-за неудачного выбора заголовка или его оформления. Лучшие заголовки и информируют, задерживая внимание читателя на всей печатной продукции [Гуревич С.М. 2004, с. 225], и способствуют продажам.

Достоверно известно, что на заре 20 века тексты печатались без заголовков; в начале каждого сообщения было лишь указание на географический пункт, из которого оно пришло, и на дату направления в редакцию. Роль заголовков выполняли небольшие афишки на первой странице газеты, где перечислялись материалы, напечатанные далее. Сейчас все печатные и фотоматериалы снабжены заголовками, за исключением публикаций, объединённых в одну рубрику. Заголовок, при этом, должен кратко, доступно и информативно «предупредить» о содержании публикации.

В журналистике различаются обыкновенные заголовки, подзаголовки, шапки и рубрики. Обыкновенный заголовок даёт первичное представление о теме и содержании текста публикации, подзаголовок следует за заголовком, раскрывая тему, уточняя и поясняя предшествующую информацию, например, ссылаясь на собственного корреспондента. Внутренним подзаголовком может быть название раздела или части крупного текста. Рубрика или надзаголовок, напротив, предваряет собственно заголовок, работая с тематическими блоками газеты в целом, например, объединяя текст и иллюстрации. Шапка в газете вводит общую для нескольких крупных материалов тему, сочетание которых друг с другом в заголовочном комплексе объединяет разные заголовки и даже первый вводный абзац публикации (лид lead) для раскрытия опорного факта сообщения. Структурные типы заголовков, таким образом, по-разному обеспечивают связь с материалом отдельного микротекста публикации, серии публикаций или макротекста всей газеты.

Одной из важных характеристик газетного текста и текста заголовка, в частности, является его ярко выраженная прагматическая направленность: заголовок адресован массовому читателю и представляет содержание публикации в особом презентационном формате, в особом ключе убеждения. Те средства языка, из которых состоит текст заголовка, одновременно оказываются средствами оценки и модального отношения автора, выражая его активную позицию по отношению к адресату, читателю, а оценка тех или иных событий входит в коммуникативные интенции автора и составляет субъективную модальность высказывания [Солганик 2010, с. 6]. Можно полагать, что заголовок берёт на себя важнейшие прагматические функции всей газетной публикации.

Заголовок как лингвистическое явление и тип текста привлекает внимание исследователей, которые останавливаются на ряде спорных вопросов. И.Р. Гальперин [1958, с. 391-392] считает, что в жанре заголовка, газетного сообщения и объявления раскрывается существо газетного стиля, то, что отличает его от ораторского стиля и стиля эссе. М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнев [1960, с. 124] не разделяют это мнение, полагая, что в таком случае признаки функционального стиля подменяются признаками жанра, а заголовок не следует выделять в особый тип текста по признаку принадлежности к отдельному функциональному стилю. Согласно И.В. Арнольд [2009, с. 343], специфика газеты и средств массовой коммуникации является достаточным экстралингвистическим фактором для признания права на жизнь особого газетного стиля в качестве отдельного функционального стиля, но не отдельного стиля заголовка. Так, для них в равной мере характерно сочетание информативных и оценочных элементов в лексике с различной стилистической окраской.

Так, экспрессивная оценка часто сопровождает интертекстуальные средства на основе цитат: WE MUST BEWARE OF AMERICANS BEARING GIFTS [Telegraph] => «дары данайцев», как следует из классической мифологии, приносят несчастья. `YOU SOLD YOUR SOULS FOR SEX AND SWAG', BANKERS TOLD [Telegraph] => «продать душу дьяволу за блага земные» - негативный сюжет, часто разрабатываемый в мировой литературе, в настоящее время также и название песни группы Hollywood Undead. CELEBRATE NEW WAYS OF BUYING `A STAIRWAY TO HEAVEN' [Times] => «лестница в небеса» - название песни группы Led Zeppelin, а также название сериала в значении «путь к успеху». «Купить лестницу в небо» - отрицательный жизненный опыт.

В заголовке-каламбуре на платформе поговорки содержатся две потенциальные синтаксические структуры с атрибутивной и предикативной связью, реализация которых становится возможной при пропуске артикля - детерминатива the dish / the best dish и вспомогательного глагола в пассивной конструкции сказуемого is served / is best served: DISH BEST SERVED COLD => the dish that is best served cold, the best dish is served cold [Sun].

Публицистический стиль и заголовки обслуживают разные цели коммуникации, вызывая у читателя интерес к содержанию и обеспечивая компрессию информации [Арнольд 2009, с. 345]. Подобная речевая тактика заголовков в настоящее время развилась в новый тип текста, текст слоганов - афоризмов, используемых в рекламных целях [Лейчик 2012, с. 212] с особой прагматической целью - манипуляцией сознанием читателя и провокацией на дальнейшие действия: ANYONE FOR A SUSHI KIT KAT? THE WORLD'S WIERDIEST CHOCOLATE BARS. Или COCKTAILS TO LEAVE YOU SHAKEN AND STIRRED [Telegraph].

Компрессия информации в заголовке осознается как крайне сжатый информативный текст на фоне нормативных развернутых заголовков - предложений и целых заголовочных комплексов, адекватно и полно отражающих содержание последующего текста публикации.

Особенность современного состояния СМИ состоит в том, что средства массовой коммуникации имеют электронную версию изданий в сети Интернет. Доступность и массовость таких изданий создают новые условия конкуренции, борьбы за читателя, лидерства в отражении событий. Развитие СМИ в прошлом веке привело к созданию формата передовицы, размещаемой на первой странице газеты; важная информация об освещаемом событии стала оформляться броским и информативным заголовком с последующим кратким изложением события. Полное освещение читатель мог получить внутри издания в публикации аналитической статьи. В издании Интернет, по мнению А.В. Олянича [2007, с. 91], такой принцип подачи и форматирования информации соединяет кросс-референтными ссылками заголовок, заголовочные комплексы, лид и аналитическую статью в единое коммуникативное или публицистическое пространство. Например, реакция британских политических деятелей на обстоятельства вступления в должность президента Трампа составляет информационный повод для публикации ряда статей, который запечатлен в двух заголовочных комплексах на первой странице газет и раскрывает событие в целом, называя участников события, их речевые действия и результирующее воздействие: `HE CAN LEAD A PROTEST, I'M LEADING A COUNTRY' THERESA MAY REJECTS CALLS TO BLOCK DONALD TRUMP'S STATE VISIT [Telegraph].

Особые текстовые условия в заголовке, по определению Д. Кристала [Crystal 2003, p. 216], укладываются в понятие о блочном языке (block language), который характеризует блок информации в газете, принуждая автора к форматированию текста публикации. Семантическая компрессия распределяется по разным языковым структурным единицам: слово, словосочетание, номинативное не-предложение в английском языке, эллиптическое предложение. При ограничениях на лексику по признаку краткости и односложности, грамматические структуры изменяются, нарушая семантико-синтаксические связи слов в словосочетании. Газетный стиль в худшем понимании этого выражения - это зло, возникающее при стремлении к компрессии и компактности выражения смысла, невзирая на ускользающий или противоречивый смысл целого заголовка.