Как и в научной фантастике, в фэнтези применяется элемент фантастического. Существует два подхода к пониманию фантастического. Предельно широкое определение предлагает Э. Рабкин: "поворот на 180 градусов всех правил, действующих в вымышленном мире" [E. Rabkin, 1976, 41].

Э. Рабкин говорит о фэнтези как о "диаметральной контрадикции" по отношению к правилам реального мира, вне зависимости от того, определяется ли реальность внутри самого текста или вне его [Rabkin, 1976, 57].

Он отмечает, что настоящее фэнтези представляет собой "произведение, в котором постоянно нарушаются внутренне установленные правила" [Rabkin, 1976, 84].

Ц. Тодоров определяет фантастическое как "колебание, испытываемое человеком, который, зная только естественные законы, сталкивается с явно сверхъестественным событием" [Todorov, 1973, 25].

Фантастическое предстает как неразрешимое колебание между удивительным (сверхъестественным) и рациональным объяснениями явно сверхъестественных событий повествования. В отличие от Ц. Тодорова, Дж. Толкиен в "О волшебных сказках" утверждает, что всякое колебание или неуверенность в реальности событий произведения в конечном итоге разрушит собственно его назначение. В мире фэнтези чудесное не фантастично, оно обыкновенно и не противоречит законам обыденной реальности. Фантастическое должно преподноситься как правда.

Предметом фэнтези является человеческая душа, именно поэтому основной темой произведений жанра фэнтези является тема путешествия внутрь себя, в свой уникальный внутренний мир: "из темной пещеры иллюзий к свету познаваемой реальности и от своего бытия вовне к собственной душе. Путешествие внутрь, к душе, предполагает экзистенциальную свободу <...> Постижение героями собственной души есть путешествие к абсолютной свободе - к осознанию того, что жизнь определяется событиями без цели и значения" [Райт, 2005, 268].

Дж. Тиммерман выделяет следующие составляющие произведений жанра фэнтези: история, обыкновенные персонажи и героизм, другой мир, магия и сверхъестественное, борьба Добра и Зла, испытание. Он утверждает, что "история требует сюжета, развития событий, эмоционального или психологического вовлечения читателей в действие" [Timmerman, 1983, 28].

Герой сам должен сделать выбор, на какую сторону ему придется ступить. Сделав выбор, он уже не принадлежит сам себе, являясь держателем духовных и интеллектуальных сил. В конечном итоге герой побеждает зло, баланс природы сохраняется, но цена может быть велика, так как для фэнтези характерна несвойственная сказкам неожиданная развязка как, например, смерть героя или уход в другой мир.

Авторы произведений фэнтези создают и будут создавать другие вымышленные миры; это является "необходимостью, обусловленной принадлежностью к данному жанру" [Slusser, 1989, 9].

Вымышленные миры представляют собой не просто "переструктурированную реальность, но параллельную реальность, которая позволяет заново осознать уже известное, открывает новые перспективы обычного мира" [Timmerman, 1983, 2].

Мир фэнтези соотносится с нашим миром. Это мир, в котором герои сталкиваются с теми же страхами, дилеммами, выборами, что и в обычном мире. Специфика мира фэнтези в том, что герои более открыто "противостоят духовной реальности, которая часто игнорируется в нашем мире фактов" [Timmerman, 1983, 49].

Герои фэнтези действительно переживают испытания, решают проблемы и, что самое главное, коммуницируют, как и люди в реальном мире. В фэнтези эти элементы жизни более "выпуклые", поданные в "чистой" форме. Именно благодаря этому обнажаются социальные и речевые механизмы, которые в реальной жизни редко, когда присутствуют в столь явном виде. Благодаря элементу фантастического создаются ситуации, когда одни персонажи получают безграничную власть, выраженную сверхсилой, и, в силу своей авторитарной сущности, начинают выстраивать четкие иерархические отношения, для поддержания которых они пользуются различными риторическими приемами.

1. Власть присутствует не только на уровне социальных институтов, но и на межличностном уровне. Механизм власти проявляется в иерархических отношениях, которые неизменно возникают в межличностном взаимодействии. В зависимости от коммуникативных интенций, два индивида, находящиеся либо на одной, либо на разных ступенях иерархичной социальной лестницы, будут влиять, оказывать друг на друга воздействие с помощью различных риторических приемов.

2. Авторитарная личность отличается комплексной структурой, поэтому неверно воспринимать это понятие исключительно с негативной точки зрения. Авторитарная личность обладает рядом положительных свойств, таких как самоконтроль, уверенность в себе, самостоятельность, ответственность, сознательность и т.д. Вместе с тем в рамках авторитарности как личностного свойства присутствуют связи, во-первых, регулятивными свойствами, волевыми и эмоциональными, что создает необходимую психологическую базу для устойчивого функционирования авторитарной личности в социуме. Во-вторых, с коммуникативными свойствами, которые в ходе коммуникации способствуют вербальному проявлению.

3. Авторитарность влияет на язык, который использует персонаж, что является отражением коммуникативных свойств его личности. Речь авторитарного персонажа может носить как монологичный характер, что является следствием незаинтересованности в понимании, а лишь заинтересованностью в подчинении, так и диалогичный, потому что власть персонажа может не являться абсолютной, и ему, так или иначе, придется вступать в диалог с адресатами и применять все свои коммуникативные способности для того, чтобы достичь своей цели.

4. Риторика может быть названа авторитарной в том случае, когда говорящий, в соответствии с определенной коммуникативной интенцией, использует риторические средства для достижения определенной цели путем оказания воздействия на слушающего, при этом личность говорящего имеет выраженную авторитарную доминанту, а в некоторых случаях интересы собеседника не находятся в фокусе внимания говорящего.

5. Жанр фэнтези, благодаря присущему элементу фантастического, позволяет создать такие произведения, в которых иерархизация отношений между обычными людьми и сверхсуществами позволяет обнаружить такие риторические приемы и средства, которые в реальной жизни не столь очевидны.

Глава 2. Лингвистическая специфика авторитарной риторики речи художественных персонажей (на примере произведений Т. Пратчетта, Н. Геймана, Дж. Страуда)

2.1 Анализ лексических средств выразительности в речи художественных персонажей произведений жанра фэнтези

Средства выразительности - это специальные художественно-риторические приемы, лексические и синтактико-грамматические средства языка, акцентирующие внимание на высказывании. Они используются для придания речи экспрессии, убедительности, эмоциональности, наглядности, делают ее более интересной. Издавна средства выразительности рассматриваются как важная составляющая риторики.

В нашей работе, в первую очередь, мы будем анализировать особенности употребления таких лексических средств выразительности, как метафора, эпитет, сравнение, гипербола, антитеза, ирония, каламбур как наиболее частотных, а также учитывать их значимость и влияние как характеристики речи персонажей, обладающих авторитарной доминантой личности, в рамках авторитарной риторики.

Для начала мы рассмотрим случаи употребления метафоры.

(1) […] We will therefore take draconian measures to halt this vandalism. [AOS, 2004, 47]

В реплике встречается метафора draconian, которая подчеркивает, что меры, которые необходимо предпринять для того, чтобы остановить вандализм, должны быть жесткими и суровыми. Само слово draconian происходит от Draco - от имени первого древнегреческого законодателя, чей свод законов был так суров, что в результате появилось крылатое выражение "драконовские меры", которое стали относить для характеристики крайне строгих наказаний.

(2) "If you don't go away," she said gravely, "I will personally rip your head off and fill it with snakes."

[…]Pewsey's little face, after a second or two of uncertainty, split into a pumpkin grin.

"Funny lady," he said. [LAL, 2002, 52]

В приведенном отрывке обыгрывается интересный момент, в котором, благодаря определенным личностным и физическим свойствам, авторитарная личность способна претворить метафору в жизнь. Однако угроза, выраженная метафорой rip your head off, так и остается невыполненной, и сопровождается метафорой pumpkin grin, описывающей внешность юного адресата, который, в силу своего характера, не воспринял угрозу всерьез.

(3) "Disgraceful!" he cried at last. "And you were only doing your duty! But fools like Farrar are all too ready to tear you to pieces, first chance they get. You know what their problem is, John?" He gave a significant pause. "Envy. We are surrounded by envious minnows, who resent our talents. I get this reaction all the time in the theater, critics carping at my efforts". [PG]

Представленная реплика взята из диалога Натаниэля и Премьер Министра Великобритании, главного волшебника в стране, обладающего немыслимой властью. Интересной особенностью является использование им метафор tear you to pieces, envious minnows в которые он вкладывает в них особый посыл - несмотря на то, что в метафоры заложен отрицательный смысл, Премьер Министр закладывает агрессию на потенциального общего врага, таким образом приравнивая себя и Натаниэля. Это служит мощным средством манипуляции, ведь говорящий открыто и экспрессивно демонстрирует, что разделяет взгляды собеседника, стремится вызвать положительное впечатление от общения с ним и ведет беседу в подчеркнуто дружественной манере, несмотря на существенную разницу в статусе. Делает он это с единственной целью - сделать юного мага своим сторонником и использовать затем в своих целях.

(4)"When stupid people find themselves powerless, when they fume in their futility, when they're beaten and they've got nothing but that yawning in the acid pit of their stomachs - well, to be honest, it's like a prayer. " [WA, 2005, 202]

Данный пример - отрывок из монолога главного антагониста книги "Ведьмы за границей" Лилит Ветровоск. Пытаясь убедить собеседника в своей правоте, оправдать свои деяния, она обрушивает на собеседника мощные, наполненные негативной семантикой метафоры fume in their futility, acid pit of their stomachs, демонстрирующие всю беспомощность и бесполезность людей, проживших под ее руководством много лет. При ней у каждого была своя роль, которой необходимо было соответствовать, и малейшая промашка наказывалась казнью. Лилит не принимает развитие событий, при котором эти люди, которые когда-то были марионетками в ее руках, обретут свободу и право выбора.

В эпитет, являющийся действенным средством для усиления эмоциональности и выразительности речи, и подчеркивающий в предмете один из его признаков - тот, который необходимо выдвинуть на первый план, привлечь к нему внимание, как и в метафору, можно вложить не только положительную семантику, но и отрицательную, чем в художественных произведениях пользуются авторитарные личности в качестве дополнительного средства воздействия.

В примере 4 эпитет stupid, безусловно негативный, лишь подчеркивает пренебрежение к простым смертным, которые, обладая гораздо меньшим авторитетом, стоят ниже на иерархической лестнице, не имея достаточной власти и силы. Сама же Лилит, считая себя единственно правой, пытается открыто манипулировать, принижая третью заинтересованную сторону, выставляя ее источником всех бед, таким образом, стремясь вовлечь адресата в свою систему ценностей.

(5) "Hah!" said Magrat. "I can! You can jol - you can damn well find another witch for Lancre! All right? Another soppy girl to do all the dreary work and never be told anything and be talked over the head of the whole time. I've got better things to do!" [LAL, 2002, 35]

Ведьма Маграт, лишь после долгого развития и осознания себя авторитарной личностью, пытается защитить себя и свое достоинство. Используя эпитет soppy в ироничном ключе, ведь именно ее саму раньше называли не иначе, как мягкосердечной и сентиментальной, и dreary в качестве отрицательной характеристики работы, которая ей действительно нравится, Маграт пытается показаться равнодушной и самоуверенной, однако выбор ненормативной лексики damn, постоянные восклицания свидетельствуют о том, что она испытывает злость и вместе с тем неловкость из-за сложившейся ситуации. Она все еще ощущает неуверенность в себе, и из-за этого пытается казаться сильнее, чем на самом деле она является.

(6) "I remember when I was young there was a girl like Diamanda. Bad-tempered and impatient and talented and a real pain in the bum to the old witches. I don't know if you happen to remember her, by any chance?" [LAL, 2002, 62]

Приведенный отрывок взят из диалога между матушкой Ветровоск и нянюшкой Ягг, в котором вторая вспоминает времена своей молодости и методом сравнения демонстрирует, что матушка и Диаманда не так уж и отличаются. Эпитеты bad-tempered, impatient, talented характеризуют матушку как с отрицательной, так и с положительной стороны, а с помощью антитезы young - old witches, в котором она противопоставляет юную Ветровоск и тех старых ведьм, которые в свое время ей докучали, она сопоставляет ситуации и показывает, что различия в них нет, что все повторяется. Таким образом, применяя описание качественных характеристик другого персонажа, а также используя метод сопоставления, нянюшке Ягг удается повлиять на адресата и убедить не только выслушать, но и задуматься над сказанным.

(7) "You stupid old woman," said Diamanda, "you don't frighten me. Oh, yes. I know all about the way you old ones frighten superstitious peasants, actually. Muttering and squinting. It's all in the mind. Simple psychology. It's not real witchcraft" [LAL, 2002, 47]

В этом отрывке, взятом из диалога между матушкой Ветровоск и Диамандой, юной, но очень самоуверенной ведьмой, с помощью эпитетов stupid, old, несущих негативную семантику, выражается презрение и пренебрежение. Диаманда, открыто проявляющая отрицательные качества авторитарной личности, ведет себя вызывающе, что только подчеркивается парцелляцией. Она не только противопоставляет себя и ведьм старых, old ones, но и нелестно отзывается об их роде деятельности, что графически подчеркивается в тексте курсивом actually, real.

(8)"Ah, me..." My voice was emollient and wistful. "It is a wicked world and they have taught you very little." [AOS, 2004, 4]

В представленном отрывке, Бартимеус пытается манипулировать юным магом, используя эпитет wicked по отношению к окружающему миру и утверждая, что Натаниэль, на самом деле, крайне мало о нем знает. Автор при помощи эпитетов emollient and wistful характеризует такое экстралингвистическое средство, как голосовая интонация. Мягкий и грустный голос вводит адресата в необходимое состояние повышенной внушаемости, потому что реплика звучит доверительно и обладает большей силой влияния.

(9) "Well, I should just think I can be smug and bad-tempered and ill-considerate enough to be a witch," said Magrat. "That's all that's required, isn't it?"

"Ill-considerate? Me?"

"You like people who need help, because when they need help they're weak, and helping them makes you feel strong! What harm would a bit of magic do?"

"Because it'd never stop at just a bit, you stupid girl!" [WA, 2005, 169]

В представленном отрывке собеседники вступают в отрытую конфронтацию, в которой сталкиваются их системы ценностей. Эпитеты smug, bad-tempered, ill-considerate, с помощью которых Маграт Чесногк косвенно описывает матушку Ветровоск, крайне отрицательно характеризуют образ ведьмы сквозь призму восприятия юной Чесногк. Начиная открытое противостояние против оппонента, во многом ее превосходящего, Маграт демонстрирует укрепляющиеся черты авторитарной личности, такие как настойчивость и уверенность в себе, и стремится пошатнуть авторитет Ветровоск, таким образом пытаясь встать на ту же ступень в иерархическом общении. Однако Ветровоск не позволяет этому случиться и с помощью эпитета stupid демонстрирует пренебрежение Маграт и то, что с ней все еще рано считаться.

(10) "She looks just my type," said Casanunda, his voice slightly muffled. "I've always been very attracted to dominant women." [WA, 2005, 234]

В данном отрывке представлен интересный пример, когда художественный персонаж, обладающий чертами авторитарной личности согласно концепции Т. Адорно, в положительном ключе отзывается о другом авторитарной персонаже, не вовлеченном в диалог. По Т. Адорно одной из особенностей авторитарной личности является почтительность по отношению к другим людям, обладающим властью и авторитетом. Эпитет dominant как нельзя лучше описывает суть Нянюшки Ягг, сильной ведьмы, и то, что, даже учитывая отрицательные стороны ее характера, она все равно выглядит привлекательно для гнома Казанунды, можно заключить, что он способен не только демонстрировать собственные авторитарные черты, но и подчиняться более сильной авторитарной личности.

(11) "Above all," said his master, "there is one fact that we must drive into your wretched little skull now so that you never afterward forget. Can you guess what that fact is?"

"No, sir," the boy said.

"No?" The bristling eyebrows shot up in mock surprise. Mesmerized, the boy watched them disappear under the hanging white thatch of hair. There, almost coyly, they remained just out of sight for a moment, before suddenly descending with a terrible finality and weight. "No. Well then..." The magician bent forward in his chair. "I shall tell you." […]

"Remember this," he said in a soft voice. "Demons are very wicked. They will hurt you if they can. Do you understand this?" [AOS, 2004, 32]

В представленном фрагменте диалога между Натаниэлем и его наставником, Артуром Андервудом, разыгрывается сценарий, в котором старший и авторитарный персонаж, используя доступные средства, пытается влиять на собеседника и навязывает свое мнение. Используя эпитет с негативной семантикой wretched, Андервуд принижает способности Натаниэля и демонстрирует пренебрежение, что способствует введению слушателя в напряженное и уязвимое состояние. Происходит экстралингвистическое воздействие посредством мимики - брови, которые играют большую роль в выражении эмоций, то сначала исчезают за волосами, а затем внушительно и устрашающе стремятся к переносице. Меняется поза - наставник наклоняется ближе к Натаниэлю, что в созданном контексте воспринимается угрожающе. Перемена касается и модуляций голоса - теперь уже автор комментирует особенности поведения персонажа, используя эпитет soft, описывающий доверительный и понимающий тон, однако это лишь уловка, чтобы втереться в доверие к собеседнику и оказать на него большее влияние. Эпитет wicked, информация о том, что демоны опасны и обязательно навредят при любом подходящем случае, приобретают дополнительную экспрессивность и значение.

(12) "Witches! Let me tell you about the witches round here-"

"Our mum's a witch," said Shawn conversationally, rummaging in the sack.

"As fine a body of women as you could hope to meet," said Ridcully, with barely a hint of mental gear-clashing. "And not a bunch of interfering power-mad old crones at all, whatever anyone might say." [LAL, 2002, 245]

В отобранном отрывке представлен диалог между Шоном Яггом и волшебником Чудакулли, впервые столкнувшихся у входа в замок, в котором Шон работает стражником. Чудакулли - аркканцлер Незримого университета - цитадели волшебников. Так повелось, что волшебники презирают ведьм, потому что те используют примитивную магию и совершенно не считаются с наукой и упорядоченностью, поэтому сложившаяся ситуация в данном диалоге представляется любопытной. Общаясь со стражником во дворце короля, Чудакулли пытается найти точки соприкосновения интересов, чтобы построить коммуникацию. Когда разговор затрагивает известных в городе ведьм, аркканцлер распаляется с целью высказать свое отрицательно мнение на этот счет, однако, узнав, что мать собеседника принадлежит к ковену ведьм, который Чудакулли не одобряет, спешно меняет тональность беседы, называя их милыми женщинами. Хотя эпитеты interfering, power-mad, old, которые Чудакулли использует по отношению к ведьмам, которых как бы описывают прочие люди со стороны, выдают его истинные мысли. Ридкулли понимает, что, несмотря на все его привилегии в магическом Университете, здесь его власть не абсолютна, поэтому ему приходится не только вступать в диалог с представителями более низкой ступени общества, но и заручиться их поддержкой.

(13) "You haven't changed a bit, Esme."

"Nor have you, then. You're still a rotten liar, Mustrum Ridcully"

В представленном отрывке разыгрывается встреча матушки Ветровоск и волшебника Чудакулли впервые за долгое время. Реплики носят противоположную тональность - волшебник рад видеть Эсмеральду, он делает ей комплимент и использует краткую форму имени, что свидетельствует о сокращении дистанции между говорящими и настраивает на дружелюбный лад. Однако сама матушка Ветровоск демонстрирует противоположные эмоции, выражая их эпитетом rotten, существительным с негативной семантикой liar, а также употреблением полного имени, что сразу же проводит дистанцию между говорящими.

(14) "I have no wish to converse with a scrawny adolescent, believe you me, so save your rote-learned rubbish. Someone is taking advantage of you. Who is it-your master, I suppose? A wizened coward hiding behind a boy." I let the smoke recede a little, exposed my outlines for the first time, hovering dimly in the shadows. "You are playing with fire twice over, if you seek to rob a true magician by summoning me. Where are we? London?"

He nodded. [AOS, 2004, 6]

Бартимеус, как старый и умудренный опытом дух, чувствует над магом превосходство. Используя эпитеты, наделенные отрицательной семантикой, по отношению к самому юному магу, scrawny, и к его учителю, wizened, Бартимеус переходит на личности, демонстрируя свое пренебрежение. В ходе инвективного акта, то есть акта оскорбления, говорящий адресует негативный речевой посыл в целью психически потрясти адресата и вывести того из душевного равновесия, заставив чувствовать психологический дискомфорт. Это также усиливается, когда он впервые проявляет себя, что экстралингвистически оказывает психологическое воздействие и запугивает собеседника, потому что джинн способен изменять свою форму, создавая ужасающих монстров. Также джинн использует фразеологизм you are playing with fire, подчеркивая, что юный маг поступает крайне неосмотрительно и подразумевает, что ситуация может в любой момент обостриться и выйти из-под контроля, потому что именно от Бартимеуса зависит дальнейшее развитие хода событий. Заданные один за другим вопросы, один из которых является эллиптическим, характеризуются эмоциональностью и неофициальностью отношений между говорящими, что лишь интенсифицирует пренебрежение джинна по отношению к призвавшему его магу.

(15) "On the home front, concern has been expressed again about another outbreak of petty pilfering in London: a number of magical artifacts have been reported stolen in the last few weeks alone. Now, we all know these are the actions of a handful of traitors, small-time ne'er-do-wells of no consequence. However, if we do not stamp it out, other commoners may follow their lead like the brainless cattle they are. All suspected subversives will be detained without trial". [AOS, 2004, 306]

Простолюдины представляют собой прослойку общества, не обладающую знаниями о магии. Сравнение like the brainless cattle лишь подчеркивает этот факт, низводя их на нижнюю ступень иерархических отношений. Правящий класс держит их в страхе и невежестве. Простолюдины осведомлены о существовании магического мира и господстве магов. Выбор таких слов, как handful of traitors, cattle демонстрирует все презрение и недовольство, которое маги испытывают по отношению к анти-магическому сопротивлению. Огромное влияние подрывной деятельности простолюдинов ведет к решению о лишении их права на суд до того, как быть отправленными за решетку. Однако, говоря об отрицательной семантике, заложенной в сравнение, следует отметить, что агрессия говорящего направлена не на собеседника, а на третью сторону, не участвующую в диалоге. Не создавая прямую конфронтацию, адресант, разделяющий ценности собеседника, стремится ему понравиться и вызвать положительное впечатление от общения. Подобная манипуляция позволяет говорящему втереться в доверие к адресату и контролировать его, исполнив свои изначальные цели.

(16) "Oh-ho," he said, "dwarf smuggling, eh?"

"Don't be ridiculous, man," said Ridcully, "there's no such thing as dwarf smuggling."

"Yeah? Then what's that you've got there?"

"I'm a giant," said Casanunda.

"Giants are a lot bigger."

"I've been ill." [LAL, 2002, 231]

В приведенном примере в диалоге между троллем и гномом Казанундой разворачивается ирония, которая проявляется в речевой характеристике персонажей. Иронический эффект усиливается за счет гиперболизирования, когда гном называет себя гигантом, который не вырос, потому что болел.

И это не первый случай, когда объектом иронии становятся внешние характеристики персонажа.

(17) "I performed a small service for Queen Agantia of Skund," said Casanunda.

"Did you? My word. How small?"

"Not that small." [LAL, 2002, 273]

В данном отрывке прилагательное small, которое сначала применяется по отношению к оказанным услугам, в итоге по смежности перекладывается на самого Казанунду, который, вследствие своего происхождения, сам небольшой, а самоирония помогает ему скрыть истинное чувство неловкости из-за сложившейся ситуации.

(18) "Oh, yes, thanks very much," said Casanunda sarcastically. "That's speciesist, that is. Just because I am... vertically disadvantaged, you're trying to get round me with gold, yes? Dwarfs are just a lot of appetites on legs, that's what you think. Hah!" [LAL, 2002, 304]

В приведенных примерах ирония служит в качестве защитного механизма, потому что гном, в некоторой степени стесняющийся из-за своего роста, не желает стать объектом насмешек, и путем самоиронии снимает эмоциональное напряжение и самовыражается. Экстралингвистически это выражено тоном его голоса, который звучит саркастично. Также в диалоге обыгрывается и разрушается стереотипизация гномов, согласно которой они обожают золото - на самом деле, железо. Казанунда, несмотря на задатки авторитарной личности, чувствует себя уязвимым рядом с Гитой Ягг, которая в коммуникации с теми персонажами, стоящими ниже нее в иерархической лестнице, совершенно открыто проявляет свои авторитарные черты, как положительные, так и отрицательные, однако в силу своих чувств, гном стремится не уронить свой авторитет и вознести себя на единый с Нянюшкой уровень, чтобы иметь возможность общаться на равных.

(19) We're fated for one another. I wants your body, Mrs. Ogg."

"I'm still using it." [LAL, 2002, 265]

В приведенном отрывке ирония позволяет избежать ответа на неожиданное заявление, который нянюшка не знает или не хочет давать. Уклончивость способствует манипулированию дальнейшим направлением диалога, что позволяет собеседнику направить его в другое русло, при этом не произвести негативное впечатление и уклониться от нежелательной или смущающей темы.

На примере Натаниэля можно наблюдать переход из одной системы ценностей в другую:

(20) "You did help me. You did save me."

"To my eternal shame."

"And I'm-" He halted.

"Embarrassed?"

"No."

"Delighted?"

"No."

"A teensy bit grateful?"

He took a deep breath. "Yes. I'm grateful. But that doesn't alter the fact that you know my birth name." [AOS, 2004, 426]

В диалоге представлен случай употребление гиперболы eternal shame, когда объекту приписывается свойство в преувеличенном количестве. Бартимеус, несмотря на оказанную помощь, все так-то язвит и иронизирует, делая акцент на том, что чувство стыда будет преследовать его вечно после совершенного деяния. Также в данном примере мы можем заметить, что Натаниэль испытывает благодарность к Бартимеусу, несмотря на все попытки джинна вывести юного мага из себя. Маг испытывает шок, и это подчеркнуто использованием параллельных конструкций. Тот факт, что Бартимеус знает имя волшебника, влечет за собой опасность, потому что подобное знание может быть использовано против Натаниэля - имена в этом мире имеют власть. С точки зрения магической братии, Натаниэль сделал неверное решение, когда он отпустил джинна на свободу, однако сам главный герой чувствует себя обязанным и в подобной коммуникации важнее заплатить свои долги, чем поддерживать авторитарную сущность, присущую волшебникам. Таким образом, мы можем заметить сдвиг системы ценностей с ориентированных на социальную активность и личное положение в социуме на ценности, направленные на микросоциальные связи и личные контакты.

(21) "Let's go there and sleigh them" [H, 2006, 122]

В отрывке из романа "Hogfather" главный герой, Смерть, подменяет Санта Хрякуса в веселый праздник Страшдества и должен доставить на санях подарки для детей. Игра слов происходит на созвучии слов sleigh, перевозить на санях, и slay, убить. Поэтому слова персонажа, который является антропоморфным олицетворением смерти, могут быть восприняты на слух двояко: "Давай отвезем их" и "Давай убьем их". В данном случае каламбур основан на созвучии двух слов и для слушающего звучит как акт скрытой агрессии.

(22) "This used to be a great old city. A happy place. No-one tried to make it happy. It just happened, all by itself," said Airs Gogol. "That was when the old Baron was alive. But he was murdered."

"Who done it?" said Nanny Ogg.

"Everyone knows it was the Duc," said Mrs Gogol.

The witches looked at one another. Royal intrigues were obviously a bit different in foreign parts.

"Pecked to death, was he?" said Nanny.

"A foul deed" said Granny.

"The Duc is a title, not a bird," said Mrs Gogol patiently. [WA, 2005, 178]

В представленном отрывке Миссис Гоголья ведет серьезный разговор, когда Матушка Ветровоск и Нянюшка Ягг, стремясь снизить уровень напряженности, создают игру слов. Duc (титул Дьюк) омофонично слову duck (утка), и именно это слово слышится ведьмам. Удивившись, Нянюшка интересует, был ли он заклёван до смерти (pecked to death), а Матушка добавляет, что это было ужасным деянием, однако в ее фразе слово foul (ужасный) омофонично слову fowl (домашняя птица). В данном примере каламбур скорее играет роль средства, направленного на понижение уровня авторитета у собеседника и введение его в состояние неловкости, потому что в подобных серьезных разговорах, касающихся такого явления, как смерть, нет места шуткам, и миссис Гоголь старается не выдать своих чувств, продолжая разговор в прежнем спокойном русле.

2.2 Анализ синтактико-грамматических средств выразительности в речи художественных персонажей произведений жанра фэнтези

В отобранном отрывке нам открывается один из музыкальных уроков Натаниэля, во время которого мистер Синдра пытается научить юного мага музыке. Однако из-за оплошностей и ошибок, учитель взбешен и стремится продемонстрировать свое превосходство, унижая Натаниэля, используя негативно окрашенную лексику idiot, а также отдавая приказы глаголами в повелительном наклонении stop, put down.

(34) "Use the wand!" shouted Nanny, darting forward. "Don't ninj at them! Use the wand! That's what it's for!" [WA, 2005, 267]

В данном примере представлен прямой речевой акт с глаголами в повелительном наклонении use, don't ninj. Нянюшка Ягг, находясь в опасной ситуации, не разменивается на любезности и начинает отдавать четкие приказания, несмотря на то, что обычно этого избегает и использует косвенный речевой акт. Она пытается взять ситуацию под контроль, поэтому перенимает на себя роль лидера, раскрывая свои волевые свойства.

Очень часто для того, чтобы усилить и подчеркнуть образно-выразительную функцию речи, используют различные синтаксические построения - так называемые синтаксические стилистические фигуры.

В свою очередь, синтаксическая стилистическая фигура - это оборот речи, особое синтаксическое построение, которое используется для усиления выразительности высказывания. К ним относятся: анафора, эпифора, анадиплосис, инверсия, эллипсис, антитеза, синтаксический параллелизм, риторический вопрос, писма и пр.

В нашей работе мы разделим их на фигуры, связанные и не связанные с повтором.

Ш Фигуры, связанные с повтором:

1. Анафора

2. Эпифора

3. Эпимона

4. Синтаксический параллелизм

5. Анадиплосис

6. Кондупликация

7. Кольцо

Ш Фигуры, не связанные с повтором:

1. Инверсия

2. Письма

3. Перечисление

4. Гипофора

Для начала мы бы хотели проанализировать единичные случаи употребления анафоры.

(35) "Her who's behind all this," said Mrs Gogol. "The Duc has got the brains of a prawn, Mrs Ogg. I mean her. Her with her mirror magic. Her who likes to control. Her who's in charge. Her who's tinkering with destiny. Her that Mistress Weatherwax knows all about." [WA, 2005, 212]