Размещено на http://www.allbest.ru/

1

ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский Государственный Университет»

Филологический факультет

Кафедра истории зарубежных литератур

Выпускная квалификационная работа

магистра филологии

Постапокалиптические мотивы в современной американской культуре: литература и кино

Автор: Фельзингер Любовь Валерьевна

Научный руководитель: к.ф.н., доцент А.А. Аствацатуров

Рецензент: д.ф.н., доцент А.Л. Вольский

Санкт-Петербург

2016

Содержание

• Введение
• Глава I. Истоки понятия «постапокалипсис»: социокультурный контекст
• 1.1 Исторический, религиозный и философский контекст. Концепция «конца истории»
• 1.2 Американский контекст. Особенности американского самосознания
• Глава II. Постапокалиптика в американской культуре: развитие сюжета, основные мотивы, проблемы, поджанры
• 2.1 «Постапокалиптика» -- определение термина. История развития сюжета, разнообразие жанров, функции
• 2.2 Основные мотивы и идеи постапокалиптических фильмов и их взаимосвязь с американским самосознанием и социокультурным контекстом
• Глава III. Роман К. Маккарти «Дорога» как переосмысление постапокалиптического сюжета
• Заключение
• Список использованной литературы

Введение

На сегодняшний день произведения (книги, фильмы, компьютерные игры), посвящённые постапокалиптической теме, представляют собой широкий пласт в мировой массовой культуре. Постапокалиптический сюжет оказался широко представлен в западной культуре второй половины XX века и начале XXI, относясь истоками к фантастическим романам начала века и впервые обнаруживая себя ещё в романе века XIX (М. Шелли, «Последний человек», 1826). На сегодняшний день произведения постапокалиптической тематики представлены в различных жанрах и направлениях: литературе, кинематографе и даже видеоиграх, выполняя, в целом, общую цель: изображение мира после катастрофы и ситуацию выживания, построения нового общества отдельными группами людей.

Особый интерес к проблеме общемировой катастрофы был, в первую, очередь, последствием Первой и Второй мировых войн (а для американской нации в большей степени - последствием Холодной войны), а в современности охватил целый комплекс рассматриваемых проблем, таких как экологический и экономический кризис, теория мусора, консьюмеризм, кризис капиталистических и либеральных идеалов, всеобщее отчуждение, необходимость выживания в современном обществе и мн.др. В американской культуре сюжет отразил ключевые особенности самосознания и взгляда на мировое устройство, подтвердив свойственное американской нации чувство индивидуальной ответственности за весь мир (мессианство), катастрофичность и утопичность сознания, чувство угрозы (особенно извне) и мн.др.

Актуальность решения проблемы позволяет расширить возможности интерпретации отдельного пласта американской массовой культуры в рамках исследования особенностей национальной идентичности и общего культурно-философского контекста второй половины XX века. Научная новизна обоснована относительно новым материалом для анализа и попыткой его обобщения в рамках одного исследования.

Цель данного исследования заключается в анализе романа К. Маккарти «Дорога» как переосмысления постапокалиптического сюжета в историко-культурном западном контексте (на примере литературных и кинематографических произведений США) и в контексте американского национального самосознания.

Данная цель обусловила постановку следующих задач:

1. Дать характеристику и проанализировать исторический, социокультурный и философский западный контекст второй половины XX века в связи с вопросами «конца истории», конца света, постапокалипсиса.

2. Определить сущность и истоки понятия постапокалиптика как явления массовой культуры и культуры США.

3. Проследить особенности американского самосознания, связанные с вопросами Апокалипсиса, эсхатологического исхода на основе исторических событий и факторов, повлиявших на мировоззренческие установки американцев, а также на примере национальных мифов и идей, определяющих культуру США.

4. Дать характеристику некоторых произведений литературы и кино США постапокалиптической тематики, наиболее полно актуализирующих её основные идеи, выделить схему сюжета, сопоставить основные мотивы с главными чертами американского самосознания и контекстом американской культуры.

5. Проанализировать роман К. Маккарти «Дорога» в контексте развития постапокалиптического сюжета в американской культуре как особый пример его переосмысления.

Объектом исследования является роман К. Маккарти «Дорога» и наиболее значимые реализации сюжета в кинематографе и литературе (серии фильмов «Безумный Макс», «Заплутавшие сосны», х/ф «Я - легенда», х/ф «Книга Илая», повесть «На Запад» О.С. Карда и др.)

Предметом исследования являются мотивы сюжета о постапокалипсисе в современной американской культуре на основе общего краткого анализа некоторых кинематографических и литературных произведений и анализа романа К. Маккарти «Дорога» в качестве примера интерпретации постапокалиптического сюжета в современном философском романе.

Положения, выносимые на защиту:

1. Создание и тиражирование постапокалиптического сюжета как явления массовой культуры обусловлены историческим и социокультурным контекстом эпохи, потребностью в симуляционном снятии напряжения в «постъядерное» время.

2. Постапокалиптический сюжет как «конец истории» и одновременно возможность её «переписать», свойственен американскому самосознанию и содержит черты американской культуры и американских идей и мифологем.

3. Постапокалиптический сюжет представлен в ряде популярных жанров современной американской литературы и кино. В романе «Дорога» Кормак Маккарти использует схему «постапокалипсиса пустошей» и литературные жанровые модели романа большой дороги, притчи и иеремиады.

4. К. Маккарти использует в своём романе постапокалиптическую ситуацию как фон, метафору современной жизни, иллюстрируя отчуждение людей в обществе, проблему консьюмеризма и мн.др. - проблемы, наиболее актуальные для постапокалиптических произведений. В то же время, писатель пересматривает и схему сюжета, лишая его фантастических элементов и определённой линейности, и систему персонажей, и язык повествования. Ситуация постапокалипсиса изображена Маккарти как привычная, а пространство романа является постапокалиптическим не только материально, но и сущностно. Апокалипсис, по Маккарти, присущ не истории человечества в целом и имеет континуальный характер.

5. Один из важнейших контекстов романа - библейский - углубляет связь постапокалипсиса с христианством, а Маккарти становится автором новой религиозности, основанной на вере в гуманистические идеалы и искуплении.

Методологическая основа. При проведении исследования был использован метод структурного анализа в сочетании с культурно-историческим методом в интертекстуальном аспекте как наиболее продуктивные для решения поставленных задач.

Постапокалиптическая тема в культуре США на данный момент является недостаточно изученной. В отечественной гуманитарной науке единственным обширным исследованием относительно выражения темы постапокалипсиса в американском кино является диссертация А.Б. Санданова «Постапокалиптический сюжет в американском кино: история развития и место в современном кинематографе» Санданов А.Б. Постапокалиптический сюжет в американском кино: история развития и место в современном кинематографе. Автореф. дис. … канд. иск. - М., РГГУ, 2013. - 26 с.. В западной гуманитарной науке приблизительной проблематике посвящены работы Т. Хефферман, Дж. Бергера, Дж. Мура, У. Диксона - а именно, выражению концепции Апокалипсиса в культуре (литературе и кино). Исследование Терезы Хефферман «Посапокалиптическая культура: модернизм, постмодернизм и роман XX столетия» Hefferman T. Post-Apocalyptic Culture: Modernism, Postmodernism and the 20th Century Novel. - Toronto: University of Toronto Press, 2014. - 218 p. посвящено анализу общего историко-культурного контекста XX века в контексте модернизма и постмодернизма в их связи с концепцией Апокалипсиса. Также Хефферман предлагает термин «постапокалиптическая культура» («post-apocalyptic culture»). Книга Дж. Мура «Одичавший мир: Гид по выживанию в постапокалиптических фильмах» Moore J. World Gone Wild: A Survivor's Guide to Post-Apocalyptic Movies. - Atglen (PA): Schiffer Publishing. - 2014. - 432 p представляет собой наиболее полный сборник рецензий по теме. Вопросу изображения Апокалипсиса в кинематографе посвящено исследование У. Диксона «Видения Апокалипсиса: спектакли разрушения в американском кино» Dixon W.W. Visions of the Apocalypse: Spectacles of Destruction in American Cinema. - : Wallflower Press. - 2003. - 192 p..

Понятие «постапокалипсис» фигурирует как предмет исследования в философских трудах известных мыслителей и чаще связано с историографическим или социологическим аспектами проблемы (проблема «конца истории»). Проблему, в её связи с конкретно американской действительностью, впервые поставил философ Жан Бодрийяр в своем эссе «Америка» («Amerique», 1986 г.), где представил устройство американского общества как «воплотившейся утопии», общества, достигшего своего предела и назвал особенности американского ландшафта смыслообразующими элементами национального самосознания. Эта работа французского философа в какой-то степени явилась отправным пунктом при проведении данного исследования.

Также при проведении исследования оказалось важным обращение к специфике американского самосознания в целом, представленные в трудах как отечественных учёных (К.С. Гаджиев, В.В. Согрин), так и зарубежных авторов (В.Л. Паррингтон, С. Хантингтон, Д. Бурстин, Ф. Дж. Тернер и др.). Важный аспект представляло собой изучение особенностей и роли религии в США (М. Вебер, Ж. Кальвин, Т. Холл, Э. Факенхейм, С. Альстрем и др.). Для введения проблемы в социальный, философский контекст, мы опирались на исследования Т. Адорно, Н.А. Бердяева, О. Шпенглера, Х. Ортега-и-Гассет и др. Кроме того, отдельным моментом исследования явилось изучение работ, посвящённых проблеме эсхатологии (к примеру, монография И.В. Желтиковой, Д.В. Гудкова «Ожидание будущего: утопия, эсхатология, танатология»). Такое привлечение обширного теоретического материала обусловлено многоаспектностью данного исследования, так как нашей целью являлось не только «вписать» постапокалиптическую тему в американскую культуру, историю и идентичность, но и объяснить в сжатом виде это явление в принципе - его истоки, интерпретации и реализацию смыслов в постиндустриальном обществе, - насколько это было возможно в рамках магистерской работы. Несмотря на то, что в какой-то степени исследование затрагивает интермедиальный аспект (взаимодействие кино и литературы, проблема экранизации), нами не было поставлено задачи, во-первых, провести сравнительный анализ литературных источников и их экранных интерпретаций, а, во-вторых, привлечь киноведческий анализ каждого произведения. Художественные фильмы, проанализированные во второй главе, интерпретированы, в первую очередь, в культурно-историческом, а не киноведческом аспекте.

Отдельная часть исследования - изучение рецепции творчества К. Маккарти (особенно романа «Дорога») в литературоведении и гуманитарной науке в целом. Вследствие общественной «замкнутой» позиции самого писателя, отказывающегося от любого комментирования своего творчества, существует широкое пространство для интерпретации его произведений. Очевидно, что особое внимание творчество писателя привлекает у него на родине. Важно отметить существование литературоведческого журнала, учреждённого в его честь: «Cormac McCarthy Journal», выпуски которого с 2001 года ежегодно публикуются при Университете штата Пенсильвания (Penn University Press). Также отдельным романам Маккарти посвящены статьи и выступления литературного критика Гарольда Блума Bloom H. How to Read and Why. - New York: Scribner. - 2001. - 288 p. . Большинством критиков отмечена особенная поэтика романов Маккарти, основанная на интересе автора к южной готике и южному мифу, к проблеме насилия и его репрезентации в культуре, к переосмыслению американских мифов. В отечественном литературоведении анализу нескольких романов автора в контексте южной литературной традиции посвящена часть докторской диссертации В.В. Переяшкина Переяшкин В.В. Творчество американских писателей второй половины XX века в контексте южной литературной традиции (на материале произведений К. Макккаллерс, У. Стайрона, К. Маккарти, Л. Смит). Автореф. дис. … д. филол. наук. - М. - 2010. - 44 с., где важными тезисами являются, к примеру, замечания об особой мифопоэтике и магическом реализме романов Маккарти, о влиянии эстетики Фолкнера на его творчество.

Структура работы: диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка. Общий объём работы составляет 82 страницы. Список использованной литературы насчитывает 91 источник, из которых 47 - на английском языке. Во Введении формулируются тема, цель и задачи исследования, а также предлагается краткий обзор предшествующих научных разработок и общепринятых позиций по поводу выбранной проблемы и творчества выбранного автора. Первая глава «Истоки понятия «постапокалипсис»: историко- и социокультурный контекст» представляет собой краткий исторический обзор общего социокультурного контекста второй половины XX века и его отражения в философской концепции «конца истории». Вторая часть главы посвящена американскому историческому и социокультурному контексту относительно проблемы; представлению особенностей американской идентичности и внешней политики, повлиявших на общий «апокалиптический характер» самосознания. Вторая глава «Постапокалиптика в американской культуре: развитие сюжета, основные мотивы, проблемы, поджанры» классифицирует и анализирует основные особенности постапокалиптики в целом и на примере отдельных произведений культуры США (литература и кино), проводятся параллели с особенностями американского самосознания. Третья глава «Роман К. Маккарти «Дорога» как переосмысление постапокалиптического сюжета» представляет собой комплексный анализ романа в контексте его связи со схемой постапокалиптики и её деконструкции. Исследуется схема сюжета, система персонажей романа, ключевые мотивы, символика, языковой уровень, интертекстуальный уровень (библейские и литературные аллюзии).

Глава I. Истоки понятия «постапокалипсис»: социокультурный контекст

1.1 Исторический, религиозный и философский контекст. Концепция «конца истории»

постапокалиптический американский культура

«Нет пути в обход истории, путь идёт только через историю».

(Карл Ясперс «Смысл и назначение истории» Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. - С. 280. .)

Первый аспект при рассмотрении реализации такого явления в культуре как «постапокалипсис» (или постапокалиптика) - эсхатологический. «Эсхатос» с греческого означает не конец света, а «конец». Таким образом, проблема эсхатологии - это, в первую очередь, конечность всего сущего, как в целом понимании, так и на примере отдельных явлений. Всегда ли эта конечность ощущалась на протяжении истории человечества? По мнению многих исследователей, взгляд на историю как на закономерный линейный процесс характерен для европейского сознания последние две тысячи лет, вдобавок к этому «история понимается как направленное изменение, что подспудно содержит в себе представление о цели движения» Каменских А.А. Эсхатос: философия истории в предчувствии конца истории. - Сб. статей. - Одесса: ФЛП «Фридман А.С.», 2011. - С.6.. Сама идея «начальности-конечности» истории/бытия/мира является абсолютно «человеческой», направленной на преодоление хаоса с помощью рационализации бытия, восприятия его через представление о линейности всего сущего и свойственна в разных интерпретациях как западному, так и восточному сознанию.

В разные исторические эпохи значение понятия «эсхатос» менялось, что отражает характер происходящих событий и отношение к ним. Катастрофическое сознание, свойственное социуму XX века, характеризуется «осознанием человечеством своей итоговости» и «переводит вопросы эсхатологии в практическую плоскость» Желтикова И.В., Гудков Д.В. Ожидание будущего: утопия, эсхатология, танатология. - Орёл: ОГУ, 2011. - С. 8. ? считают И.В. Желтикова и Д.В. Гудков - авторы обширного исследования по эсхатологии. События XX века - две мировые войны, ядерная угроза, техногенные аварии и множество глобальных проблем - словно «подвели черту» идеям о конечности, репрезентируя их на практическом уровне, в реальности.

Взгляд на историю как на цикл архаичен и связан с представлениями древних о циклическом развитии, основанном на наблюдении за природой, где умирающий каждую зиму мир снова возрождается в летнюю пору Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / Пер. с англ. М. К. Рыклин. -- М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2001. -- 528 с.. Многие исследователи катастрофического сознания XX века, как, например, социологи В. Шляпентох В. Шубкин и др. также считают, что «Архетипические представления о необходимости умереть, чтобы затем возродиться для новой жизни, присутствуют и сегодня» Шляпентох В., Шубкин В., Ядов В. Катастрофическое сознание в современном мире в конце ХХ века (По материалам международных исследований). [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/Katastr/ (дата обращения: 05.04. 2016)..

Для построения системы координат в линейной схеме истории требуется точка отсчёта. По мнению ряда мыслителей, такой точкой отсчёта в XX веке стало проведение концентрационных лагерей как символ, явившееся символом абсолютной бесчеловечности и знаком поражения культуры и гуманизма. Мир оказался разделён на «до» и «после». Одна из самых ярких идей на этот счёт принадлежит немецкому философу Теодору Адорно, назвавшему время после Освенцима не только временем вины, но, что главное, временем забвения: «Всё должно быть забыто, не вспоминать, а выживать - вот что главное» Адорно Т.В. Негативная диалектика. - М.: Научный мир, 2003. - С. 322.. Саму попытку культуры «после Освенцима» Адорно считает «misslungen der Kultur» («неудачей культуры»). Мотив забвения, осознание невозможности фиксирования в памяти подобных актов бесчеловечности становятся важными составляющими философской и социологической мысли второй половины XX века. Нам также особенно важно последнее замечание философа о необходимости и категории выживания в современном мире. Многими социологами была отмечена тенденция современного человека к эскапизму, уходу от социальных проблем, сосредоточении только на личностных или бытовых вопросах - так называемую философию выживания или сюрвайвализма (survivalism). Американский социолог Кристофер Лэш дал этой тенденции название - «минимальное Я» (»«the minimal self»), которая ведёт к жизни в социальной раковине и индифферентности, а простая забота о выживании заставляет людей жить сегодняшним днём и зачастую рассматривать будущее как пространство угроз и возможной катастрофы Lash C. The Minimal Self: Psychic Survival in Troubled Times. - New York: W. W. Norton & Company, 1985. - P. 15..

Ещё один из важнейших аспектов времени «пост-» -- религиозный, который характеризуется разным отношением к Богу - от страха его кары до полного отрицания. То абсолютное зло, с которым встретилось не одно поколение XX века, подвергло сомнению существование Бога, а ощущение богооставленности мира обострилось. Исследователь Эмиль Факенхейм в книге «Присутствие Бога в Истории» рассматривает время «пост-» с точки зрения отношения к фигуре Бога и смены перспектив, перекликаясь, тем самым, с идеями Т. Адорно: «можно ли отныне больше верить в Бога, который воплощает собой необходимый Прогресс, чем в Бога, который проявляет своё могущество в виде всезнающего Провидения?» Fackenheim E. God's Presence in History: Jewish Affirmations and Philosophical Reflections. Northvale, NJ: Jason Aronson Inc., 1970. - P. 5-6. (здесь и далее перевод мой. - Ф. Л.).

Нас в данном исследовании больше интересует проблема эсхатологии в христианской традиции. В буквальном смысле, в христианском мировоззрении не существовало концепции мира после конца света, потому что, следуя трактовке Апокалипсиса (Новый Завет, Откровение Иоанна Богослова), при наступлении конца всего сущего, следовало ожидать Судного Дня и воцарения Царства Божия на Земле: «И увидел я мёртвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» (Откр. 20:12). Для мира христианского исход предполагался один: вечное блаженство праведным и воздаяние грешникам, после Судного Дня обязанных за дела свои кануть в небытие-«озеро огненное» (Откр. 20:14-15) и забвение всем остальным - нехристианской веры, «имена которых не вписаны в книгу жизни» (Откр. 17:8). Это не «конец мира», а начало новой эры, Божьего царствования, после разрушения/очищения мира старого. Апокалипсис в христианском мировоззрении утопичен: «И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» (Откр. 21:1); «и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло» (Откр. 21:4): прежние несчастья, обретённые человеком по причине его грехопадения, должны, следуя этому замыслу, исчезнуть.

Похожие идеи развивает такое популярное ещё со средневековья течение как милленаризм, или хилиазм, распространённое в христианской интерпретации на основе некоторых эпизодов из священных текстов (1 Фес. 4,17; 1 Кор. 15,23; Откр. 20,1-6): «Сущность этого учения в том, что Христос возвратится на эту землю в конце времен, чтобы установить Своё Царство во время окончания системы вещей» Даниэлу Ж. Христианский милленаризм / Пер. с франц. Иеромон. Феофан (Арескин). [Электронный ресурс]. URL: http://www.apocalyptism.ru/Millenarism-Danielou.htm (дата обращения 09.12.2015). . Концом времён милленаристы полагают каждое тысячелетие, как ознаменование новой истории. Как следствие, пика своего напряжения последний раз милленаризм достиг в начале второго миллениума, когда приверженцы идеи ожидали «очередной» конец света. Вдобавок, по комплексу причин людям современной эпохи оказалась свойственна вера в сверхъестественное, магию чисел и мифы (как следствие, например, значение даты 21.12.2012 и фильм «об этом» «2012» или не менее популярный фильм «Омен» о пришествии Антихриста). Подобные сюжеты свидетельствуют о том, что, во-первых, произошло «обмирщение» эсхатологической проблемы, а, во-вторых, современный человек во многом перестал ощущать себя защищённым Богом или высшими силами, и его сознание уже, по большей части, оказалось секуляризировано и раздвоено (а то и расщеплено на множество частей) или, наоборот, подвержено религиозному фанатизму в качестве защитной реакции. Катастрофы XX века и продолжающиеся катаклизмы века XXI, поставили под сомнение саму ценность прошлого, относительно централизованного, мира, западного рационализма.

Источником угрозы при катастрофическом сознании может оказаться не только внешний враг, природа и пр., но и сам человек. Страхи человечества перед самим собой во второй половине 1960-х годов оформились в виде идей так называемого инвайронментализма (environmentalism; от англ. environment - «окружающая среда»). Эта концепция содержит в себе ряд разработок, объединённых главной идеей ответственности человека за окружающий мир: природный, животный и т.п. Инвайронментализм соединяет в себе христианскую этику, восточную философию, но образует новые моральные требования, новую философию взаимоотношения человека с природой. Одновременно теория продуцирует комплекс, чувство вины (одна из интенций) у человека перед окружающим миром за причинённый колоссальный вред Шляпентох В., Шубкин В., Ядов В. Катастрофическое сознание в современном мире в конце ХХ века (По материалам международных исследований). [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/Katastr/ (дата обращения: 05.04. 2016).. Происходит смена направления: «со страхов, обращенных вовне, на действия внешних по отношению к людям сил, к страхам, обращенным вовнутрь, т.е. к страхам человека и человечества перед самим собой» (там же).

В то же время в данном русле рассмотрения проблемы актуально рассмотрение философской концепция «конца истории». Концепция развивается в нескольких направлениях, которые можно условно разделить на две группы: оптимистическую (утопическую) и пессимистическую (постмодернистскую). Конец истории согласно этой теории - это не конец света, но конец возможности понимания истории с привычных точек зрения, конец событийности и борьбы в историческом развитии. Автором термина «конец истории» является американский философ-неоконсерватор Фрэнсис Фукуяма, чьё исследование под названием «Конец истории и последний человек» Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек / пер. М.Б. Левин. - М.: АСТ., 2015. - С. 17. (опубликовано на английском в 1992 году), явило собой обоснование удачного завершения проектов под названием «демократия» и «либерализм». Фукуяма, ссылаясь на исторические факты (крах коммунизма и фашизма) безапелляционно заявил о достижении человечеством идеального состояния (которое уже якобы свершилось) и торжестве демократических принципов. В этой теории представляется своеобразная утопия торжества глобализации и демократии, за что автор получил множество критических отзывов, в том числе от Ж. Деррида Деррида Ж. Призраки Маркса. - М.: Ecce homo, 2006. - 256 с. .

Апокалипсис не как буквальный конец света, а как возможность конца истории, её развития, понимал еще русский философ Н.А. Бердяев, наиболее полно выразивший свои воззрения по данному вопросу в книге «Судьба человека в современном мире» Бердяев Н.А. Смысл истории. Конец Ренессанса и кризис гуманизма. М.: Мысль, 1990. - 446 с.. Подобные идеи также развивал К. Маркс, возлагая надежды по поводу достижения цели истории на коммунистический проект. Предвосхитившими концепцию «конца истории» можно назвать Г. Гегеля и А. Кожева, в чрезмерных отсылках к которым Ж. Деррида, главным образом, и обвинил Ф. Фукуяму подробнее об аспекте в целом в статье: Brantlinger P. Apocalypse 2001: What Happens after Posthistory? University of Minnesota Press // Cultural Critique. - 1998. - No.39. - Р.59-83.. Также одним из основных «отвергнутых» пунктов концепции американского исследователя стала главная идея работы: возможность одномерности мира и воцарения Запада, западной культуры во всём мире.

Другое направление в понимании «конца истории» представляют идеи философов-постмодернистов Ж. Бодрийяра, Ж. Ф. Лиотара и неомарксистов франкфуртской школы (Г. Маркузе, Т. Адорно, В. Беньямин) и мн.др. Торжество капитализма, демократизации и индустриализации, наоборот, по мнению мыслителей, является «триггером» окончания истории, концом этнических и социальных различий, упадком культуры и её «массовизации» Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. Сб. - М.: АСТ, 2002. - 509 с.. Концепция «конца истории» в трудах этих философов оказалась тесно связана с явлением постмодернизма, представляя собой не только завершение истории, социального развития, но и завершение культуры, достижение ею своих пределов. Важным предполагаемым фактором завершения культуры здесь главным образом является невозможность существования культуры в прежнем состоянии после Второй Мировой Войны, её трагических событий и итогов, краха рационализма, кризиса гуманистических идеалов.

Таким образом, проблема «конца истории» охватывает целый комплекс самых актуальных философских идей XX и XXI веков в различных направлениях и трактовках. Вопрос Апокалипсиса в Новейшей истории оказывается связан с главными направлениями философской мысли и обозначает не только транслируемые с телеэкранов «фильмы-катастрофы», а одни из главнейших проблем современности: поиски новых способов интерпретации истории и дальнейшие пути цивилизации в постиндустриальную эпоху её развития.

1.2 Американский контекст. Особенности американского самосознания

«Shall we put an end to the human race; or shall mankind renounce war?» («Должны мы уничтожить человеческий род, или человечество откажется от войн?» из анти-военного манифеста Рассела-Эйнштейна 1955 г.) Russel-Einstein Manifesto (Манифест Рассела-Эйнштейна, 1955). [Электронный ресурс]. URL: http://www.ppu.org.uk/learn/texts/doc_russelleinstein_manif.html (дата обращения 09.05. 2015).

Важно заметить, что для американцев, как и для представителей других национальностей, история и её катаклизмы пропускались и пропускаются через призму истории своей страны, её внешней и внутренней политики, именно тех событий, которые, так или иначе, коснулись национального самосознания. Будучи страной изоляционистской, Штаты долгое время оказывались в стороне от творившейся мировой истории. Активное участие в военных операциях и влияние на ход Второй мировой войны, повлекли за собой неминуемое изменение и усиление важных для национального самосознания идей о собственной исключительности, изоляционизме и неприкосновенности. Лишённые опыта мировой войны, концлагерей на своей территории, американцы стали свидетелями ужасов фашизма, увидели их не изнутри, а снаружи, дав более резкую и отстранённую оценку произошедшему.

Тем не менее, одним из главных событий Второй Мировой войны, как для США, так и для всего мира, стала атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки и последовавшая после войны гонка вооружений с СССР. Мир после взрыва бомб можно назвать «постъядерным». Именно этот вариант развития событий впоследствии стал самым популярным в американских произведениях о постапокалипсисе и фильмах-катастрофах.

На послевоенный период и приходится «первая волна» идеологической востребованности американской культуры в теме постапокалипсиса и последнего человека, каким якобы рисковал оказаться каждый. Послевоенное время в США (1950-1960е годы) - маккартизм (McCarthyism, 1950-1954), Холодная война (1946-1989) - особенно отличалось повышением уровня паранойи и страха перед внешним врагом. Врагами на тот момент оказались коммунисты, евреи и государство СССР в целом. Атомная бомба, межконтинентальные ракеты и пр. в комплексе вооружения другой сильнейшей на тот момент державы-противника, означали бессмысленность эскалации конфликта; требовались особые меры при возможной трагической развязке: гарантия выживания как минимум группы специалистов. Показателен и хорошо известен факт о главном стратегическом укрытии - так называемом «Бункере Судного дня» в горе Шайенн, штат Колорадо - подземном комплексе, функционировавшем и просуществовавшем в течение всей Холодной войны и ставшем элементом американской массовой культуры того времени. Рядовые американцы изобретали стратегии выживания в условиях атомной войны, экологического или финансового кризиса. К 60-м годам около 200 тыс. американских граждан обзавелись убежищами под лозунги президента Дуайта Эйзенхауэра о том, что «рано или поздно эти проклятые коммунисты забросают Америку ядерными бомбами».

Многими исследователями был отмечен факт апокалиптичности американского самосознания, проявляющегося, в том числе, на уровне внешней политики. К примеру, современный исследователь Айра Чернас в книге «Менеджмент Апокалипсиса» («Apocalypse Management» Chernus I. Apocalypse management: Eisenhower and the Discourse of National Insecurity. Stanford: Stanford University Press, 2008. - 328 p.), акцентирует внимание именно на политике Дуайта Эйзенхауэра (1953-1961) как одного из «авторов» апокалипсической политики. В годы Холодной войны, считает Чернас, президент создал ту самую идею борьбы с непримиримым врагом и, как следствие, постоянное состояние национальной «небезопасности» («national insecurity»). Этот внешний враг - всегда инициатор противостояния и его главная цель (по каким-либо причинам) - во что бы то ни было уничтожить США. Таким образом, Холодная война - это, во многом, идеологическая борьба, в ходе которой правительством была сконструирована мифологема постоянной апокалиптической угрозы. «Так называемый мир, к которому стремился Эйзенхауэр, был всего лишь бесконечным процессом менеджмента апокалиптических угроз» Ibid. - Chernus I. Apocalypse management: Eisenhower and the Discourse of National Insecurity. Stanford: Stanford University Press, 2008. - P. 143., ? считает Чарнас. Подобную линию ведения политики впоследствии продолжили главы государства Р. Никсон (1969-1974) и Р. Рейган (1981-1989), также обещавшие нынешним поколениям американцев увидеть Армагеддон. Необходимость в фигуре сильного внешнего врага сохранилась в политике штатов и в настоящее время. Чернас называет это «невротической потребностью Америки к тотальному контролю в реальности» Ibid. - P. 51. , которая оказывается неосуществима; поэтому Апокалипсис всегда присутствует в программе внешнеполитических прогнозов как один из возможных вариантов развития событий.

Крупнейшими событиями в ходе Холодной войны стали Кубинский кризис Подробнее о влиянии кризиса на мировую историю и катастрофичность сознания в статье Ноама Хомского: Chomsky N. Cuban missile crisis: How the US played Russian roulette with nuclear war. [Электронный ресурс]. URL: http://www.theguardian.com/commentisfree/2012/oct/15/cuban-missile-crisis-russian-roulette (дата обращения 25.04. 2015). (представивший собой первую явную ядерную угрозу в отношении США), война во Вьетнаме и взрыв на атомной станции Чернобыль в 1986 году (напрямую с противостоянием держав, конечно, несвязанный). Заброшенные пустынные пейзажи Припяти до сих пор являются одними из самых ярких и одновременно мрачных иллюстраций результатов развития технического прогресса. И, если Кубинский кризис представил собой высшую точку напряжения конфликта, грозившего обернуться мировой катастрофой, то Вьетнамская война подорвала веру многих граждан США в идею уготованного им «светлого будущего» Шестаков В. П. США: псевдокультура или завтрашний день Европы? // Ридерз дайджест по американской культуре. - М.: Изд. ЛКИ, 2012. - С. 30. .

Главным же современным событием, потрясшим веру американцев в идеалы либеральной демократии, стал взрыв Башен Близнецов (11.09.2001). Прежний внешний враг, после распада СССР, перестал существовать, но на смену ему довольно скоро «поспешил» новый: непонятный и малознакомый исламский мир, огромная террористическая угроза. Башни Близнецы означили собой не только национальную катастрофу и трагедию, но и реализацию того, что ожидалось в эпоху Холодной войны: попрание идей неприкосновенности и защищённости. Пал один из символов самой Америки и части её культуры - небоскрёб. Исследователь А. Венкова считает, что «Катастрофа 11 сентября определила параметры опыта мира, в котором катастрофичность стала и метафорой и сутью нового образа жизни» Венкова А.В. «Катастрофическое сознание» в культурном опыте современности (к характеристике межпарадигмальной ситуации культуры «после постмодерна») // Диалог культур 2005: горизонты гуманитарного знания. Материалы научно-практической конференции. 21.04. 2005 г. - СПб: Астерион, 2005. - С.39.. Такое событие не могло не отобразиться на национальной культуре, и последние десятилетия развития постапокалиптической темы в американской культуре можно назвать и более параноидальными, и более пессимистическими, и более мрачными, чем предыдущие.

По поводу необходимости сохранения фигуры внешнего врага, авторитетный американский арт-критик Роберт Хьюз в фундаментальном исследовании истории американского искусства «Образы Америки» («American Visions») отметил, что после Холодной войны, Америка по ряду причин не почувствовала себя лучше без павшего коммунизма: «В течение сорока лет американцы жили в манихейском мире, разделяя между правым (они сами) и неправым (Россия). Теперь такой сценарий утратил смысл. Но структура подобного мышления сохранилась, потому что Америка среди всех западных стран выделяется сильной фундаменталистcкой и апокалиптической религией. С гибелью коммунизма внутри страны должны быть найдены новые антихристы или более мелкие бесы» Hughes R. American Visions: The Epic History of Art in America. - New York: Alfred A. Knopf, 1999. - P. 619. (перевод В.П. Шестакова Шестаков В.П. - США: псевдокультура или завтрашний день Европы? // Ридерз дайджест по американской культуре. - М.: Изд. ЛКИ, 2012. - С. 47.).

Действительно, во множестве значимых исследований об особенностях американского самосознания указание на роль религии является одним из важнейших во всём комплексе (мы опирались на исследования В.В. Согрина, К.С. Гаджиева, У. Паррингтона и др.). Согласно проведённому в 2014 году социологическому опросу Pew Research Center. Religion and Public Life. [Электронный ресурс] / URL: http://www.pewforum.org/religious-landscape-study/ (дата обращения: 23.03.2016). , около 70% американского населения являются членами той или иной христианской общины (самая многочисленная - евангелистская - около 25%), лишь 3% и 4% соответственно считают себя атеистами и агностиками, и 8% не причисляют себя ни к какой религии, вследствие собственной незаинтересованности. Это наиболее высокий показатель религиозности среди развитых западных стран, который, несомненно, свидетельствует о важных особенностях американского мироощущения, состояния практически всеобщей «воцерковленности» (несмотря на этническое разнообразие). Показателен, к примеру, тот факт, что в юридически секуляризованной стране с 1956 года лозунг «In God we trust» («Мы доверяем Богу») становится общенациональным. О своём вероисповедании заявляют все президенты США, что в некоторой степени определяет линию ведения ими политики. «Религиозность встроена в рамки политической жизни» США, - заявляет исследователь В. Крашенинникова Крашенинникова В. Россия-Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России. - М.: Изд. Европа, 2007. - С. 7., и с этим утверждением нельзя не согласиться. Также исследовательница считает, что дух протестантизма проник не только в политику, но и во все сферы общества в США в целом Там же. - Крашенинникова В. Россия-Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России. - М.: Изд. Европа, 2007. - С. 40-41. . На основе приведённого социологического опроса, можно заключить, что различные ответвления протестантизма сейчас являются наиболее актуальными в США. Однако, несмотря на то, что сейчас «главенствующую» позицию занимает Евангелистская Церковь (наиболее фундаменталистское консервативное направление), безусловно, при формировании американского самосознания ключевую роль сыграло мировоззрение пуритан-кальвинистов, покинувших Англию XVII века. Удачно залегшие на американской почве протестантские идеи, создали фундамент национальной идентичности. Такие национальные мифы как «manifest destiny» («предопределенная судьба», термин впервые появился в 1840-е, автор - журналист Дж. О'Салливэн), концепция «Нового Адама» (New Adam Concept) об избранности и мессианской роли американского народа отсылают к установкам первых колонистов. К примеру, Джон Уинтроп (Winthrop, 1587-1649), будущий губернатор колонии пуритан в Массачусетсе, произнёс, ставшей знаменитой, показательную речь: «Мы будем городом на Холме, и тогда взоры всех народов обратятся на нас; если мы плохо распорядимся в нашем предприятии помощью, оказываемой нам Богом, он больше не будет покровительствовать нам, а мы станем притчей во языцех всего мира» Шестаков В.П. - США: псевдокультура или завтрашний день Европы? // Ридерз дайджест по американской культуре. - М.: Изд. ЛКИ, 2012. - С. 43.. В высказывании содержится не только мифологизировавшееся заявление на богоизбранность, но и апокалипсическая установка: в случае неудачи, неоправданности надежд, Бог «больше не будет покровительствовать нам»: произойдёт очередное изгнание из новообретённого рая.

Данные установки явным образом имеют фундаменталистский, сектантский характер. Если российский исследователь-политолог К.С. Гаджиев в одном из своих трудов подчеркнул сектантский характер первых поселений: «Секта, как правило, настаивает на своей исключительности и придерживается эсхатологического подхода к объяснению мира» Гаджиев К.С. Сравнительный анализ национальной идентичности США и России. - М.: Логос, 2015. - С. 273. , то французский философ Жан Бодрийяр о современной религиозности американцев достаточно критично писал так: «Существование множества разных сект не должно вводить нас в заблуждение: ведь в Америке моральные устои, потребность в вечном блаженстве, реальная отдача, неизменное стремление к самооправданию и, возможно, психоз и неистовая восторженность сектанства затрагивают всю страну целиком» Бодрийяр Ж. Америка / пер. с франц. Д. Калугин. - СПб.: Владимир Даль, 2000. - С. 100. . Именно с настроениями в обществе, общественно-политической ситуацией, связано общее усиление фундаментализма в 1970-80е годы и в нулевые. Мироощущение фундаменталистов эпохи Холодной войны характеризовалось «ожиданием апокалипсической войны между США и СССР» Hadden J.K., Swann C. Prime time preachers. Reading. - Boston: Addison-Wesley Pub. Co., 1981. - P.4., буквальным пониманием мифа о богоизбранности американцев и их высокой миссии, оправдывающей ведение войн (именно евангелисты, к примеру, впоследствии поддержали агрессивную внешнюю политику Джорджа Буша в Ираке (2003-2011)).

Если же обратиться к самому началу образования американской государственности (т.е. не самому заселению пуританами, а обретению политической автономии), то можно сказать, что и Декларация независимости была представлена её создателями (и прочтена - гражданами) как Слово Божие, а образование государства в Новом Свете - как осуществление Божественного замысла. «Свобода человечества и слава человеческой природы в руках избранного американского народа. Божественное провидение предначертало Америке стать той ареной, где человек проявит свои истинные способности…» Гаджиев К.С. - Сравнительный анализ национальной идентичности США и России. - М.: Логос, 2015. -С. 277.. Эти слова были произнесены Джоном Адамсом (1735-1826), вторым президентом США, ещё у самых истоков образования государства. А уже Вудро Вильсоном (1913-1921), после первого крупного выхода США на мировую арену (участие в Первой Мировой войне), Америка была провозглашена как реализовавшая «безмерную привилегию воплощения своей судьбы и спасения мира» Kissinger H. Diplomacy. New York: Simon and Shuster, 1994. - P. 33. . Данные постулаты стали фундаментом идей об американской исключительности, избранности и мессианской роли в мировой истории.

Таким образом, религия в Америке оказалась применена «практически», а само создание нового государства и препятствия, вставшие на этом пути (тяжёлые материальные и природные условия, борьба с индейцами, освоение Запада и др.) мифологизировались до патетического уровня. Концепции «предопределённой судьбы», фронтира Тернер Ф. Д. Фронтир в американской истории / пер. А.И. Петренко. - М.: Весь мир, 2009. - 304 с., «нового Адама» оказались фундаментом американского национализма, а также апокалиптичности и утопичности американского самосознания. Они предполагают, во-первых, мессианский характер американской государственности, постоянную борьбу, оппозицию со злом подробнее: Miller P. The American Puritans. - New York: Columbia University Press. - 1982. - P. 314. (крайнюю детерминированность): «Образ города на холме как воплощения идеала подразумевает зло вовне его, то есть необходимость внешнего врага» Крашенинникова В. Россия-Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России. - М.: Изд. Европа, 2007. - С. 140. . Во-вторых, относятся к линейному взгляду на ход истории (т.е., если существует «Новый Адам», новый первый человек, то рано или поздно возникнет концепция последнего человека). Эти образы - основа чувства ответственности американцев за их будущее и настоящее.

Также одной из важнейших особенностей американской идентичности является индивидуализм. Впервые данное понятие наряду с понятием американской «исключительности» применил великий исследователь американского устройства жизни А. де Токвиль (1805-1859), ещё в 1840 году, в своём основополагающем труде «О демократии в Америке» Токвиль А. О демократии в Америке. - М.: Весь мир. - 2001. - 557 с. . В данном исследовании явление индивидуализма интересно и важно с точки зрения персонажной системы в американской культуре в принципе и, в частности, в постапокалиптике. Индивидуалистическое мироощущение американцев было сформировано при комплексе факторов: религиозном, историческом, экономико-идеологическом (идеология морального капитализма, фольклор успеха Б. Франклина и др.). Индивидуализм предполагает не столько эгоизм, сколько свободу выражения и поступков и личную ответственность, связанную с этой свободой. Понимание общественной пользы при этом также крайне важно.

Американский индивидуализм также тесно связан с уже упомянутым изоляционизмом. Традиционно понятие «изоляционизм» используется при характерной внешней политике, отличающейся невмешательством в политические события вне своих границ. Нас в данном исследовании интересует, какое влияние, принятый на длительный период стиль внешней политики, оказал на внутреннее мироощущение американцев в целом. На наш взгляд, изоляционизм во внешней политике углубил ощущение внутреннего одиночества американцев перед целым миром, усугубил чувство отдаленности, автономности. В то же время, изоляционизм здесь сочетается с моральным универсализмом - каждый является потенциальным американцем, а, следовательно, Америка - это утопия, которая способна удовлетворить запросы каждого и объемлет всеобщие проблемы.

Ещё один важный элемент американского самосознания - это отношение к правительству, иерархизации власти и т.п. В данном случае, можно заключить, что дискурс американской идеологии и культуры вмещает в себя опять-таки противоположные точки зрения - четко выработанную систему управления и контроля и одновременно идеи о первенстве человеческих прав, государстве как необходимом зле. Одновременно с либеральными идеями Д. Локка здесь сосуществует политическая сатира Т. Гоббса о государстве-Левиафане, о «войне всех против всех» Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. - М.: Мысль, 2001. - 480 с..

И, наконец, отдельным моментом данного исследования должно быть рассмотрение эссе французского философа постмодерниста Жана Бодрийяра (Jean Baudrillad) «Америка» (Amerique, 1986), созданное им на основе путешествия по Америке и связанными с этим впечатлениями. Важно отметить, что в данной работе французский мыслитель опирался на свои предыдущие разработки идей о симулякре, представив и Америку, таким образом, как симуляционное пространство. Несмотря на якобы осуществившийся проект идеального общества, Америка, по мнению Бодрийяра, чересчур уязвима и неустойчива в своей внутренней сущности: «Что делать, когда всё доступно: секс, цветы, стереотипы жизни и смерти?» ? «Возникает предчувствие угрозы: … изобилие вызывает галлюцинацию возвращения недостатка и дефицита». Увеличение комфорта превращает нас в выживающих; «упорное желание выжить (а не жить)» Бодрийяр Ж. Америка / пер. с франц. Д. Калугин. - СПб.: Владимир Даль, 2000. - С. 57. ? такие уязвимые точки американского общества находит Бодрийяр.

По мнению философа, опасность в себе таят не только и не столько внешние угрозы, враги, сколько «новые опасные вирусы» внутри системы, «перед которыми бессильны люди, вскормленные искусственной пищей» Там же. - Бодрийяр Ж. Америка / пер. с франц. Д. Калугин. - СПб.: Владимир Даль, 2000. - С. 2.. Оппозиция искусственное-естественное здесь указывает на то, что американская нация, созданная фактически искусственным путём, оказывается бессильна перед внутренними силами человеческой природы и природы в целом (отсюда можно объяснить и столь тиражируемое чувство страха - страха вирусов, природных катастроф, войн - всего того, что обладает стихийным характером). Здесь также важно вспомнить о последних крупных природных катастрофах, произошедших в Америке - к примеру, об урагане Катрина (2005), унесшем жизни многих людей, продемонстрировавших непредсказуемость и буйство стихии на американском континенте Существуют также конспирологические теории от ЦРУ о том, что «русские» пагубно влияют на климат США. Действительно, климатическое оружие (climate weapon) находится в арсенале обеих стран, но каждое его использование может быть раскрыто. .

· Пространство

Исследование Бодрийяра особенно интересно тем, что свои идеи он транслирует через описание пространств Америки («там пространство - это само мышление» Бодрийяр Ж. Америка / пер. с франц. Д. Калугин. - СПб.: Владимир Даль, 2000. - С. 49. , таким образом, уже в самом окружающем ландшафте (как урбанистическом, так и натуральном), обнаруживая так называемую предопределённость, предвосхищение и признаки общества после своего конца. К примеру, нам крайне важны его частые описания пустынности американского пейзажа, пустоты: «природа, оставленная богами»; «сама культура здесь - пустыня» Там же. - Бодрийяр Ж. Америка / пер. с франц. Д. Калугин. - СПб.: Владимир Даль, 2000. - С. 122.. Небоскрёбы являются для Бодрийяра иллюстрацией общества будущего. Пространство оказывается буквально смыслообразующим компонентом американского самосознания.

· Утопия

Мобильность американцев интерпретируется Бодрийяром как попытка победить пустоту, «ощутить своё существование», «дойти до конца самих себя» Там же. - С. 52. . Тяга к соревновательному аспекту в любом деле, будь то высадка на Луну или покорение вершин, ведёт к постоянному исчерпанию самого проекта, ? считает философ.

Крайне важны замечания Бодрийяра о социальном устройстве Америки, которую он описывает как пространство осуществившейся и осуществляющейся утопии - это, по его мнению, первое первобытное общество будущего, общество без прошлого, «вселенная Blade Runner «Blade Runner» («Бегущий по лезвию», 1982) ? х?ф Р. Скотта в жанре киберпанк с Х. Фордом в главной роли, основанный на произведении Ф. Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» (Do Dream Androids About Electro Sheep?, 1968)., вселенная после катастрофы» Бодрийяр Ж. Америка / пер. с франц. Д. Калугин. - СПб.: Владимир Даль, 2000. - С. 63.. Воплощённость и постоянное стремление к воплощению утопии - это двойной парадокс, которым живёт США.