В примере 6 говорящий апеллирует к эмоциям, а именно чувству жалости, а также к принципу справедливости, напоминая об обязанности присяжных защищать интересы жертвы.

6. “Ms. Hathaway would also like you to believe one other falsehood-that Katie Fisher was the only eyewitness that morning. But this is not true. An infant was there, too; an infant who isn't here to speak for himself because he was silenced by his mother.” <…> “Speak up for that infant today.» (J. Picoult P.PT)

Фраза this is not true предваряет ключевой аргумент прокурора, и, в ситуации, когда известно, что на месте преступления не было очевидцев, она привлекает внимание своей неожиданностью. Таким образом обеспечивается большие участие слушателей в восприятии последующей мысли. Повтор лексической единицы infant запечатлевает в сознании реципиента образ убитого матерью младенца. Императивные формы призывают присяжных поднять голос в защиту беспомощного ребенка.

Широко распространена и тактика интенсификации. Ее специфика состоит в наращивании эмоционального напряжения, экспрессивного статуса речевого акта, логическая составляющая здесь отходит на второй план по отношению к эмоциональной.

7. “On the strength of this evidence, ladies and gentlemen of the jury, the prosecution will ask for a verdict of first-degree murder. Murder with premeditation aforethought. Murder with malice. Murder with deliberation. Murder for greed and to conceal a crime. (E. S. Gardner G.ICH)

Эффект психологического воздействия достигается с помощью утверждения силы предоставленных доказательств как факта (On the strength of this evidence), анафоры (Murder…) и лексических единиц семантического поля «преднамеренность»: first-degree murder, premeditation aforethought, malice, deliberation. Оратор настаивает на этой мысли и старается передать ее присяжным с максимальной ясностью и четкостью.

2.1.2 Средства оказания психологического воздействия на судей и присяжных заседателей со стороны адвокатов

Адвокаты, ввиду специфики их профессиональной деятельности, активно применяют тактику экспликации сомнения в совокупности с тактикой апелляции к принципу презумпции невиновности, указывая реципиенту на то, что доводы обвинения не должны оставлять место ни малейшему сомнению.

8. "Well, one cannot help asking why. As you listen to the evidence, ask why. Not why Carolyn Polhemus was murdered. That regrettably is something no one will be learning from this proof. But why Rusty Sabich sits here falsely accused. Why offer a circumstantial case, a case that is supposed to show guilt beyond a reasonable doubt and does not?" "Why?" is the last thing that he says. (S.Turrow T.PI)

Оставив вопрос о мотивах убийства, говорящий подвергает сомнению объективность прокурора. Рекуррентный повтор вопросительного слова Why создает эмоциональное напряжение, а логическая концентрация внимания достигается путем эмфатической постановки вопроса в самом конце и делает его более выразительным и запоминающимся.

Так же, как и прокурорам, адвокатам свойственно использовать тактику предупреждения, которая характерным образом сочетается с апелляцией к принципу презумпции невиновности. С помощью этих тактик адвокаты призывают судей быть осторожными в своих выводах и не осуждать невиновного человека.

9. It is the prosecution's job to prove to you that Katie Fisher's baby was killed. My job is to show you that there might be a viable, realistic, possible reason for the death of Katie's infant other than first-degree murder. If there's more than one way to look at what happened that morning, if there's even the slightest doubt in your mind, you have no choice but to acquit.”<…> “I wish I could tell you what happened or did not happen the morning of July tenth,” she repeated, “but I can't. And if I don't know for sure-how can you?” (J. Picoult P.PT)

Адвокат аргументирует свою позицию существованием других причин смерти младенца: если никто из присяжных не был свидетелем предполагаемого преступления, то всегда остается место сомнению. Для передачи семы возможности используются синонимы viable, realistic, possible, slightest doubt и глагол might. Оратор настаивает на недоказуемости виновности подсудимой, и ключевым концептом здесь также становится «ответственность»: you have no choice but to acquit, how can you.

В следующем примере на фоне тактики критики стороны обвинения и создания «круга своих» реализуются тактика предупреждения

10. "That, ladies and gentlemen, is where you come in. Ms. Delaney has given you a set of facts. And Chris Harte has given you the truth. Do you just blindly agree with Ms. Delaney-see things the way she wants you to see them, through her black-and-white glasses? Do you say: There was a gun, there was a shot, a girl died; therefore it must be murder? Or do you look at the truth?...“You have a choice. You can do what I used to do-what I like to do as a lawyer-just go on the facts and form your own opinions. Or you can hold the truth in your hands, and see it for the gift it is.” (J. Picoult P.TP)

Можно заметить, что оппонент (прокурор) выставляется в невыгодном свете, подчеркиваются недостатки его позиции. Критика стороны обвинения актуализируется одновременно за счет альтернативных риторических вопросов, анафоры с параллелизмом (Do you…, or…) и эмоционально-оценочной лексики (her black-and-white glasses, blindly agree), которая образует антитезу на контрасте с создаваемым лексемами truth и gift «кругом своих». Оратор предостерегает присяжных: внушается понятие правды как категории многогранной, глубинной, стоящей выше фактов, выше ограниченного, категоричного взгляда на вещи. Критикуя позицию прокурора, адвокат использует Тем самым он предоставляет присяжным почву для размышления, предлагает сделать моральный и осознанный выбор.

Адвокаты не менее государственных обвинителей склонны апеллировать к чувствам и эмоциям, однако в их речевых произведениях ключевую роль будет играть стремление заставить присяжных сопереживать подсудимому, представить себя на его месте, почувствовать его боль. Таким образом, распространенной оказывается тактика апелляции к эмоциям и создания «круга своих».

11. We've all lost someone. And recently, Chris did too. Think of how you felt when it happened to you-the pain, the rawness of it-and then imagine the horror of being charged with that same person's murder. (J. Picoult P.TP)

В представленном отрывке тактика создания «круга своих» реализуется с помощью фраз We've all, Chris did too, Think of how you felt when it happened to you, imagine. Называя подсудимого по имени в сокращенной форме, говорящий также создает впечатление дружественности, доверия. Для создания трагизма и порождения эмоций в речи употребляются слова с семантикой негативных чувств: lost, pain, rawness, horror.

Подобным образом внушается сострадание к подсудимому, ветерану Второй мировой войны, которому инкриминируют убийство, в подробностях описывается вся тяжесть его положения, таким образом происходит апелляция к эмоциям присяжных заседателей. Здесь также можно проследить тактику апелляции к принципу презумпции невиновности на контрасте с критикой стороны обвинения:

12. “The counsel for the state,” added Nels Gudmundsson, “has proceeded on the assumption that you will be open, ladies and gentlemen, to an argument based on prejudice. He has asked you to look closely at the face of the defendant, presuming that because the accused man is of Japanese descent you will see an enemy there. <…> He is counting on you to act on passions best left to a war of ten years ago. He is counting on you to remember this war and to see Kabuo Miyamoto as somehow connected with it. And, ladies and gentlemen,” Nels Gudmundsson pleaded, “let us recall that Kabuo Miyamoto is connected with it. He is a much-decorated first lieutenant of the United States Army who fought for his country--the United States--in the European theater. If you see in his face a lack of emotion, if you see in him a silent pride, it is the pride and hollowness of a veteran of war who has returned home to this. He has returned to find himself the victim of prejudice--make no mistake about it, this trial is about prejudice--in the country he fought to defend. (D.Guterson SFC)

Несостоятельность аргументов государственного обвинителя подчеркивается рядом лексических единиц с общей семой «предположения»: assumption, prejudice, presuming. Апелляция к эмоциям служит созданию образа страдающего героя в сознании адресата и осуществляется за счет эпитетов и метафор: much-decorated, hollowness of a veteran, silent pride, victim of prejudice. Для усиления выразительности речи говорящий обращается к анафоре (He is counting on you) и лексическим повторам значимых элементов (fought, pride).

В примере 13 тактики апелляции к эмоциям и создания «круга своих» служат усилению предполагаемого перлокутивного эффекта, производимого тактикой апелляции к принципу справедливости.

13. What I see is again and again the same sad human frailty. We hate one another; we are the victims of irrational fears. And there is nothing in the stream of human history to suggest we are going to change this. But--I digress, I confess that. I merely wish to point out that in the face of such a world you have only yourselves to rely on. You have only the decision you must make, each of you, alone. And will you contribute to the indifferent forces that ceaselessly conspire toward injustice? Or will you stand up against this endless tide and in the face of it be truly human? In God's name, in the name of humanity, do your duty as jurors. Find Kabuo Miyamoto innocent as charged and let him go home to his family. Return this man to his wife and children. Set him free, as you must.” (D.Guterson SFC)

Как известно, ответственность в составе группы не ощущается так остро, как личная ответственность, поэтому оратор призывает присяжных открыто и в одиночку противостоять мировой несправедливости, сделать выбор по совести и для себя лично, не ориентируясь на остальных. Ввиду того, что одного голоса в пользу невиновности достаточно, чтобы помешать вынесению приговора, даже в случае, если большинство присяжных выступит за признание вины, для адвоката так важно, чтобы присяжные дистанцировались друг от друга и не чувствовали себя зависимыми. Лексическими средствами создания картины жестокого, лишенного здравого смысла мира, в котором царит враждебность и осуждают невиновных, служат слова отрицательной семантики: sad, frailty, hate, victims of irrational fears, conspire toward injustice. Ему противопоставляется человечность, религия, чувство совести и долга, выраженные в альтернативном вопросе модальностью долженствования, категорией императивности и лексическими единицами с соответствующей семантикой: be truly human, in God's name, in the name of humanity, do your duty, the decision you must make. «Круг своих» создается за счет лексики с общей семой «дом», «семья»: home, family, wife, children.

Наконец, в рамках психологического воздействия можно говорить и о тактике вежливости и комплимента, когда говорящий пытается создать положительное впечатление о себе и, соответственно, обеспечить благосклонность присяжных к стороне защиты в целом:

14. “This is my last opportunity to address you,” I say, “so I will thank you for the generous time you have given us, for your patience, and most of all for your honesty, integrity, and wisdom, which I am certain you will bring to your deliberations.” (S.Martini M.CE)

Прагматический эффект здесь достигается с помощью слов с положительной коннотацией: generous, patience, honesty, integrity, wisdom. Присяжные оказываются под давлением «доверия», которое им внушил оратор.

2.2 Способы оказания психологического воздействия на обвиняемое лицо

В ходе исследования нами было обнаружено, что лицо, обвиняемое в совершении уголовного преступления, не так часто предстает на кафедре свидетельских показаний. Это объясняется тем, что для подсудимого в этом случае возрастает вероятность скомпрометировать себя, подвергнувшись нападкам государственного обвинителя, или сделать неосторожное движение, взгляд, который может быть неверно воспринят присяжными или судьей и отразиться на исходе слушания. В тех случаях, когда обвиняемому все-таки предоставляется слово, прокуроры используют возможность оказать на него воздействие, чтобы уличить во лжи или неискренности, выявить слабые места или добиться какого бы то ни было признания.

При анализе взаимодействия прокуроров и допрашиваемых ими обвиняемых, необходимо помнить, что иллокутивная сила высказываний может быть направлена на присяжных в большей степени, чем на допрашиваемого (фактор «двойного адресата» (см.п.1.3.2)).

В данном типе коммуникации наиболее заметными будут тактики, которые тем или иным образом относятся к макростратегии дискредитации. Пример 15 иллюстрирует тактику перефразирования. Она состоит в эксплицитной трактовке полученной информации, в ее изложении под определенным углом, выгодным для говорящего. С помощью нее имплицитно проводится дискредитация как подсудимого, так и его адвоката, пытавшегося скрыть определенные обстоятельства:

15. “So, later on you bought an equal amount yourself,” Hamilton Burger said, musingly, “and you turned it back into the trust fund just a short time before the murder, on the advice of an attorney, and you never told the beneficiary anything about what you had done and you never made an accounting in the trust. Well, well, I am glad I cross-examined you, Mr. Dutton, because otherwise these matters wouldn't have come out and I think the jury is interested in them. You didn't intend to tell the jurors about all this, did you?”

“I wasn't asked.”

“You mean, on your direct examination, your attorney carefully avoided asking you these questions?” (E. S. Gardner G.TT)

Иллокутивная сила уточняющего вопроса здесь направлена на присяжных заседателей: им явно дается понять, что сторона защиты что-то скрывала, и это не может не сказаться на их восприятии ситуации. Тактика перефразирования реализуется здесь в каждом из вопросов прокурора. В разделительном вопросе присутствует оттенок иронии, которая призвана воздействовать непосредственно на формального адресата и его когнитивные установки.

В следующем примере можно обозначить схожую прагматику высказываний прокурора. В нем реализуется тактика высмеивания, то есть привлечение внимания присяжных к сомнительным показаниям обвиняемого в иронической форме:

16. “Oh!” Hamilton Burger said. “You took your handkerchief and wiped the gun thoroughly?”

“Yes, sir.”

“Thereby wiping off, not only your own fingerprints, but those of anyone else?”

“Yes, sir, I suppose so.”

“And yet you have just assured us that you wouldn't do anything to conceal evidence, oh, no, not you! Why in the world did you wipe the fingerprints of the murderer off that gun?” (E. S. Gardner G.TT)

Прием выделения информации позволяет озвучивать и повторно констатировать факты, способствующие достижению той или иной цели. В данном случае это демонстрация опрометчивого поступка: Thereby wiping off, not only your own fingerprints, but those of anyone else. Ирония прокурора подчеркнуто эмоциональна: используются эмфатические восклицания (oh, no, not you!) и экспрессивная лексика (Why in the world).

Пример 17 иллюстрирует тактику оказания давления, то есть принуждения к ответу в ситуации, когда собеседник с неохотой отвечает на вопросы или не отвечает совсем.

17. “Well, what else had happened at about that time?” Burger asked. “Had you, by any chance, consulted an attorney at about that time?” <…>“Had you?” Hamilton Burger snapped. “Yes or no. Had you consulted an attorney at about that time?” “Yes.” (E. S. Gardner G.TT)

Здесь она проявляется в повторной постановке вопроса (had you consulted) и использовании императивной формы наклонения. Фраза yes or no является очень распространенным приемом давления в судебном дискурсе. Иногда она бывает выражена в полной форме с глаголом в повелительном наклонении (Answer yes or no). Ее цель состоит в том, чтобы ускорить и «облегчить» дачу признательных показаний в момент душевной слабости подсудимого.

В рамках англоязычной культуры давлением можно считать и употребление в речи модального глагола со значением долженствования must.

18. “What did he say?” Tom Robinson swallowed again, and his eyes widened. “Somethin` not fittin' to say--not fittin` for these folks'n chillun to hear--” “What did he say, Tom? You must tell the jury what he said.” Tom Robinson shut his eyes tight. “He says you goddamn whore, I'll kill ya.”(H. Lee L.TKM )

С помощью него прокурор легко вынуждает подсудимого сказать то, что тот не хотел произносить. Давление в данном примере также оказывается настойчивым повтором вопроса и игнорированием «отговорок» подсудимого.

Другой распространенной тактикой наравне с высмеиванием можно назвать навязывание пресуппозиций, то есть введение в диалог какого-либо предположения, зачастую неподкрепленного фактами, и подаваемого, как правило, в вопросительной форме.

19. “But you weren't in a fix--you testified that you were resisting Miss Ewell. Were you so scared that she'd hurt you, you ran, a big buck like you?”

“No suh, I's scared I'd be in court, just like I am now.”

“Scared of arrest, scared you'd have to face up to what you did?”

“No suh, scared I'd hafta face up to what I didn't do.”

“Are you being impudent to me, boy?” (H. Lee L.TKM )

Пресуппозиции составляют содержательную основу наводящих вопросов. Дополнительное внушение оказывается с помощью лексических повторов, которые подводят обвиняемого к даче выгодных прокурору показаний: “Scared of arrest, scared you'd have to face up to what you did?” Их прагматическая цель - добиться от подсудимого опрометчивых слов, которые могут быть использованы против него. Подача в форме неполного предложения, разговорная лексика (face up to) как бы подталкивают адресата сознаться в содеянном. В лексеме buck содержится пренебрежительная оценка, поэтому в данном контексте сравнение a big buck like you несет в себе оттенок насмешки.

В примере 20 можно выделить схожую на первый взгляд тактику экспликации. Ее отличие состоит в том, что она выражает новую, фактическую, или подаваемую как фактическую, информацию. Она не спекулирует на причинно-следственных связях, а выполняет скорее функцию информирования присяжных. По отношению к подсудимому такой ход можно охарактеризовать как тактику оказания давления.

20. “Did you go back to that garage and wait for him on the morning of his murder?”

“No, I didn't! I wasn't there.”

“You saw him in the coffee shop, you became enraged and knew just where he would be, didn't you? You went to the garage and waited for him and then-”

“Objection!” I yelled.

“-you killed him with the hammer, didn't you?” (M. Connely C.FW)

Для выражения обеих тактик также характерно использование наводящих вопросов. Несмотря на отрицательный ответ подсудимой и протест адвоката, прокурор заканчивает фразу, потому что только так его иллокутивный акт сможет возыметь максимальный перлокутивный эффект на присяжных.

В этом отношении показателен и другой пример. Несмотря на то, что в нем воздействие оказывается адвокатом на свидетеля стороны обвинения, считаем закономерным привести его в этом параграфе, так как коммуникативная ситуация максимально приближена к ситуации взаимодействия прокурора и обвиняемого: адвокат подозревает, что именно этот свидетель является преступником, и выстраивает свою речь на основании этого предположения, апеллируя к истинности положения дел:

21. "And," persisted Perry Mason in the same even, imperturbable tone, "isn't it a fact that when you advised Mr. Norton that you had been unable to make restitution, and could not do so, he took down the telephone receiver called police headquarters and said: 'This is Edward Norton speaking. I have a criminal matter to report to you,' or words to that effect?" "No sir," snapped Arthur Crinston, and his voice now, for the first time, showed the strain under which he was laboring. "And," said Perry Mason, slowly rising to his feet, "isn't it a fact that when he had made that statement, you crashed a club down on his head and caved in his skull!" (E. S. Gardner G.SG)

Вероятнее всего, говорящий не ожидает услышать от собеседника признание. Важным здесь является донести информацию до присяжных и судьи в максимально эффективной форме. Это происходит как в вербальной форме, с помощью детального описания ситуации в наводящих вопросах, анафоры и использования лексики с высоким выразительным потенциалом (crashed a club down, caved in his skull), так и в невербальной: присяжные воспринимают все сигналы волнения и напряжения, которые подает свидетель, и это безусловно отражается на их мнении о нем и видении ситуации.

Тактика упрека, тесно связанная с тактикой экспликации, также является одним из наиболее часто встречающихся способов оказания эмоционального воздействия.

22. “And when the police came the morning after you gave birth, you lied to them as well.”

“I wasn't sure it had actually happened,” Katie said, her voice small.

“Oh, please. You're eighteen years old. You'd had sex. You knew you were pregnant, even if you didn't want to admit it. You've seen countless women in your community have babies. Are you trying to tell me you didn't know what had happened to you that night?” (J. Picoult P.PT)

В примере прокурор сначала применяет тактику экспликации, подчеркивающую факт лжи. Она адресована коллегии присяжных и выполняет скрытую информирующую функцию. Затем, с помощью приема выделения информации употребляется анафора, выраженная настойчивым повторением слова you в начале каждого предложения, что позволяет не только четко изложить аргументы, свидетельствующие о предполагаемой фиктивности показаний девушки, но и оказать на нее значительное психологическое воздействие. Своеобразная провокация проявляется также в словах: «Oh, please» и «Are you trying to tell me you didn't know what had happened to you that night?». По своему смысловому содержанию все эти аргументы составляют тактику упрека.

В этом же эпизоде прием выделения информации служит тактикам высмеивания и оказания давления.

23. “Then tell us how you did it.”

“I can't talk about it.”

“Ah. That's right. Just like you figured that if you didn't talk about your pregnancy, it would disappear. And like you didn't tell people you murdered your baby, assuming they'd never find out. But that's not the way things work, is it, Katie? Even if you don't tell us how you killed your baby, he's still dead, isn't he? (J. Picoult P.PT)

Ироничное замечание «That's right» вводит и актуализирует тактику высмеивания. С помощью параллелизма и союза like проводятся аналогии с другими дискредитирующими фактами дела. Так, выделяя ту или иную информацию, прокурор косвенно воздействуют на присяжных, вызывая негативные эмоции по отношению к подсудимой. Разделительные вопросы выполняют роль интенсификаторов, усугубляющих психологическое состояние адресата, реализуя тактику оказания давления. Этому также способствует прямое обращение к адресату по имени.

2.3 Способы оказания психологического воздействия на свидетелей

Свидетели, так же, как и подсудимые, нередко оказываются объектами воздействия со стороны представителей правосудия. Как правило, это происходит при перекрестном допросе, то есть допросе адвокатом или прокурором свидетеля противоборствующей стороны.

2.3.1 Способы оказания психологического воздействия на свидетелей со стороны прокуроров

Тактика навязывания пресуппозиции, которая применялась и во взаимодействии с подсудимыми, является наиболее распространенной и вариативной в плане языковых средств.

24. “And although you were raised Amish, lying came quite naturally to you when you decided to continue your studies, right?” “I hid my studies from my parents because I had no choice,” Jacob said tightly. “You always have a choice. You could have remained Amish, and not gone to college. You chose to take what your father left you with-no family-in return for following your own selfish desires. This is true, isn't it, Mr. Fisher?” Jacob looked into his lap. <...> “It's true,” he answered softly. (J. Picoult P.PT)

Разделительные наводящие вопросы и правильная расстановка логических акцентов (You always have a choice, You chose) обеспечивают эффективное воздействие на реципиента, вынуждая его согласиться со сказанным, при этом их содержательное наполнение, ставящее под вопрос правдивость показаний свидетеля (lying, selfish desires), апеллирует к присяжным.

Прием, к которому обращается оратор в нижеприведенном отрывке, также можно обозначить общо как тактику навязывания пресуппозиции. Здесь не происходит апелляции непосредственно к чувствам или эмоциям присяжных и собеседника, которыми они должны руководствоваться при вынесении приговора. В данной коммуникативной ситуации прокурор ставит своей целью формирование предвзятого отношения, создание образа одиноких, недружелюбных рыбаков.

25. “We've heard here in previous testimony, sir, that gill-netters don't always get along very well, they're silent men who fish alone, they argue about the placement of their boats at sea, about who is stealing fish from who, and so forth, et cetera, et cetera. They're not known to be particularly friendly men, and they prefer to fish alone, keep their distance. Now, sir, even with all of this--with this atmosphere of isolation, of competition, of disregard for the company of others--is it fair to say that a gill-netting man will always help another in an emergency? Even if he doesn't like the other man, even if they have argued in the past, even if they are enemies? Does all of that get pushed aside, become suddenly irrelevant, in the face of distress at sea? Or do men harbor grudges and ignore one another, even take pleasure in the difficulties of a stranded enemy--illuminate us, sir.” (D.Guterson SFC)

Описание весьма развернуто и использование стилистических средств в нем неслучайно. Они имплицитно способствуют модификации сознания. В речи явно прослеживаются слова семантической группы «разобщенность», «соперничество»: это фразеологические единицы don't get along, keep their distance, harbor grudges, take pleasure in the difficulties, глаголы argue, ignore, наречие alone, а также существительные isolation, competition, disregard, enemies. Маловероятность предположения подчеркивается анафорой со слов even if. Важно описать ситуацию крайности (will always help), чтобы собеседник допустил минимальную возможность правоты говорящего. Намеренно избегаются слова положительной семантики: даже в альтернативном вопросе положительные качества выражены через конструкции неприятия: get pushed aside, become suddenly irrelevant.

В примере 26 можно отдельно выделить тактику высмеивания.

26. “I don't know. I only know it's the truth.”

“Again with that. You sure do stick to your talking points, don't you? You keep saying “the truth, the truth, the truth,” as if saying it makes it so.”

“You don't have kids. I don't expect you to understand.”

“Enlighten me. Enlighten all of us.” (W.Landay L.DJ)

Прокурор подвергает высмеиванию слова свидетеля, представляя их в гиперболизированном виде. Лексический повтор (the truth, enlighten), фразы со значением тщетности (You keep saying…as if saying it makes it so) и использование на контрасте разговорной лексики (sure do stick to) и лексики высокого стиля (enlighten) заставляют свидетеля выглядеть нелепо.

В другой ситуации реализации тактики высмеивания способствует прием выделения информации:

27. “You lied to your father before you were excommunicated, didn't you?”

“I hid the fact that I wanted to continue my schooling. I did it for his own peace of mind-”

“Did you tell your father you were reading Shakespeare in the loft of the barn?”

“Well, no, I-” “Come on, Mr. Fisher. What do you call a lie? Hiding something? Not being truthful? Lying by omission? None of this rings a bell for you?” (J. Picoult P.PT)

Оратор иронизирует над тем, что собеседник, должно быть, не знает, что такое ложь, если отказывается признаваться в ней. Привлечение внимания судей к нужной информации (you lied, did you tell..) имплицитно подчеркивает искаженность показаний свидетеля. Эффект на непосредственного адресата усиливается приемом эпиплексы: создается некий «поток» вопросов, которые задаются непрерывно и не предполагают ответа. Их цель - привести реципиента в замешательство, заставить признать то, что он отказывается признавать, и обратить на это внимание судей.

Тактика оказания давления также активно используется прокурорами при взаимодействии со свидетелями:

28. “Then how do you know for sure that her hands were on top of yours?”

“Because I can still feel her touching me, now, when I think about it.” Jordan rolled his eyes.

“Oh, come on, Chris. Cut the Hallmark Card garbage. How do you know Emily's hands were on yours?”

Chris glared at his attorney, his face reddening. “Because she was trying to make me pull the trigger!” he shouted. (J. Picoult P.TP)

Тактика реализуется с помощью повторной постановки вопроса и экспрессивного выражения в императиве: Cut the Hallmark Card garbage. Высокому экспрессивному потенциалу способствует оценочная лексика (garbage) и метафора, которая проводит параллель между «пафосными» словами свидетеля и тем, что обычно пишут в открытках. Тем самым подчеркивается оттенок неискренности и клишированности.

Тактика оказания давления может оказаться более жесткой в речевом поведении мужчин-обвинителей и усиливаться вспомогательными тактиками, такими как экспликация сомнения, упрек и апелляция к принципу ответственности перед судом. В деле об убийстве двух насильников отцом изнасилованной девочки, свидетелем проходит местный шериф, также отец двоих дочерей. Его спрашивают, как бы он поступил на месте обвиняемого, но он затрудняется ответить на вопрос:

29. “I don't have to answer that,” Ozzie replied. “Is that so? You came before this grand jury to testify, didn't you? You're a witness, ain't you? Answer the question.” “I don't know what I'd do.” “Come on, Sheriff. Give us a straight answer. Tell the truth. What would you do? ” <…> “Come on, Sheriff,” he taunted. “We're all listenin'. Tell the truth. What would you do to the rapist? Tell us. Come on.” (J. GRISHAM G.TTK)

К средствам оказания давления можно отнести прежде всего настойчивую постановку разделительных вопросов, в смысловом содержании которых содержится упрек и апелляция к принципу ответственности перед судом: You came before this grand jury to testify, didn't you? You're a witness, ain't you?. Вопрос «Is that so?» передает недоверие к собеседнику, ставит под сомнение его слова. Прямое принуждение происходит с помощью императивных предложений (Answer the question, Give us a straight answer, Tell the truth, Tell us, Come on). Такие способы являются самыми явными, однако, их нельзя назвать нормативными для судебной коммуникации.

Последовательные вопросы наводящего характера уже упоминались нами ранее. В примере 30 они подчинены тактике навязывания пресуппозиций:

30. George raised a brow. “Couldn't the reason she kept her pregnancy from you be because she didn't care as much about your relationship as you apparently did?” “No, that wasn't-” “Or perhaps she had gotten her wild ride and now intended to go back to her Amish boyfriend with no one the wiser.” “You're wrong.” “Maybe she didn't tell you because she planned to get rid of the baby.” “She wouldn't have done that,” Adam said with conviction. (J. Picoult P.PT)

Пресуппозиция (she planned to get rid of the baby), эксплицитно или имплицитно содержащаяся в наводящих вопросах, направлена на то, чтобы настроить свидетеля враждебно по отношению к обвиняемой и добиться показаний, обличающих ее злой умысел. Негативная характеристика выражена также во фразе she didn't care as much и словосочетаниях с дерогативным оттенком: her wild ride, with no one the wiser.

Частотной также оказывается тактика экспликации сомнения, способствующая реализации макростратегии дискредитации информационного уровня.

31. If the other witnesses fix it as being when the Woodley program was on the air, would you change your testimony once more, Mr. Holbrook, and again say that it was at the time of the Woodley program?”

“Well, I ... I thought it was at nine o'clock.”

“You thought it was,” Hamilton Burger said, his manner suddenly stern, and then leaning forward and fixing the witness with a direct gaze. “You can't swear to it, can you?” (E. S. Gardner G.TT)

Оратор акцентирует внимание присяжных на том, что свидетель не раз менял показания (would you change your testimony once more), и подчеркивает, что они основаны исключительно на домыслах (You thought it was, You can't swear), и потому им нельзя доверять. Разделительный вопрос выполняет функцию экспликации сомнения и таким образом подводит свидетеля к признанию несостоятельности собственных слов.

В примере 32 тактика экспликации сомнения представлена более развернуто:

32. “You also mentioned that you were disturbed by certain elements that you saw in the painting. Can you cite a specific source for me that says that clouds mean suicide?”

“Well, no. It's not one specific source, it's the result of studies of many directives issued to children.”

“Can you give us the name of a study, then, that says a tongue coming out of the mouth indicates sexual abuse?”

“Again, it was a compilation of different cases.”

“So you couldn't really say with any specificity that because there is red and black in a painting, this person is going to kill herself.”(J. Picoult P.TP)

Ситуация ярко иллюстрирует актуализацию макростратегии дискредитации информационного уровня. Свидетель-психолог дает показания о том, что у жертвы были психологические проблемы, но при этом в ответ на вопрос прокурора затрудняется назвать конкретное исследование, которое подтверждало бы ее слова, вследствие чего теряется значимость этих показаний для присяжных. Экспликация содержится во фразе «So you couldn't really say with any specificity...», которая «подводит итог» вышесказанному, интерпретирует показания как неточные. Речевое воздействие направлено как на коллегию присяжных, так и непосредственно на формального адресата, который оказывается униженным и вынужден защищаться.

Иногда прокурор эксплицитно выражает, что его интересуют только достоверные факты, и его речь приобретает весьма конфронтационный характер. Такие речевые ходы можно классифицировать как тактики экспликации сомнения и упрека:

33. “I'm sorry but I didn't ask what you think. I asked what you directly know. Are you telling this jury that based on your meeting in December, you know what your client's state of mind was a whole month later?”

“No, I'm not.”

“So you can't sit there and tell us what Lisa Trammel's state of mind was on the morning of the murder, can you?” (M. Connely C.FW)

Происходит противопоставление действий «думать» и «знать» (think и know). Упрек выражен в вопросах Are you telling this jury и So you can't ... can you? и в обоих интенсифицируются словами: directly, a whole, а также разговорным выражением sit there. Необходимо отметить, что в вопросе Are you telling this jury происходит также имплицитная апелляция к принципу ответственности перед судом. Подчеркивается, что все, сказанное непосредственно прокурору, фактически адресуется присяжным. Так как коллегия присяжных пользуется особым почетом, говорящий заменяет закономерное, казалось бы, me на this jury, тем самым усиливая прагматический эффект высказывания.

Психологическое воздействие может успешно осуществляться с помощью тактики запугивания - свидетеля принуждают к ответу, угрожая привлечением к ответственности, в данном случае - за неуважение к суду:

34. Truslow smiled. “You can't refuse to answer,” he said, “without being guilty of contempt of court. That story about protecting some mysterious woman won't go here, Laxter. You are in a court of justice - you have got to answer.” (E. S. Gardner G.CC)

Прокурор открыто воздействует на сознание собеседника посредством модальных глаголов (can't refuse, have got to answer). Он спекулирует на принципе высшей власти института суда: You are in a court of justice, guilty of contempt of court. Несостоятельность показаний подчеркивается словами с семантикой неопределенности, неточности: some, mysterious.

Тактикам запугивания и упрека подчинена и следующая речь прокурора:

35. “But it was a mistake,” said Alvin Hooks, pointing a forefinger at her. “A very serious error in judgment, don't you think, in retrospect? Here we have a death under suspicious circumstances, the sheriff is out and about gathering information, and you're not coming forward to help. You're in a position to be of assistance and you're not coming forth or being honest. Frankly, it makes you suspect, Mrs. Miyamoto, I'm sorry to say it but it's true. If you can't be trusted to come forward at such a time with what you know, with vital information, how can we trust you now--you see? How on earth can we trust you?” (D.Guterson SFC)

Обвинитель запугивает свидетельницу тем, что сокрытие информации может сделать ее подозреваемой. Несколько раз высказывается мысль о недоверии к ней, о невозможности доверия. Интенсификаторами служат слова: mistake, a very serious error in judgment, vital information, экспрессивное разговорное выражение «How on earth». Для нагнетания обстановки оратор использует антитезу при описании ситуации: он противопоставляет добродетель шерифа ее нежеланию помочь. При этом звучит упрек (you're not coming forth or being honest), который сглаживается напускной снисходительностью (Frankly, I'm sorry to say), которая только подчеркивает невыгодное положение свидетельницы.

В примере 36 по отношению к свидетелю применяется еще более мягкий способ воздействия, тактика апелляции к принципу справедливости и оказание давления:

36. “It was murder, Andy. She murdered your son. This grand jury wants to indict her. Look at them. They want to do the right thing. We all do. But you have to help us. You have to tell us the truth. What happened to your son? What happened to Jacob?” The witness did not respond. “This can still come out right, Andy.” “Can it?” (W.Landay L.DJ)

Прокурор указывает подсудимому на преступление, которое совершила его жена и убеждает его дать показания не в ее пользу. Апелляция осуществляется посредством лексических единиц с положительной семантикой: the right thing, help, the truth. Лексический повтор (It was murder, she murdered). Давление оказывается с помощью модального глагола со значением долженствования have to. Повторяется один и тот же вопрос: What happened to your son? What happened to Jacob? И, наконец, не добившись от свидетеля ответа, оратор прибегает к попытке создать положительный эмоциональный фон, атмосферу доверия, давая надежду на то, что все будет в порядке: This can still come out right.

2.3.2 Способы оказания психологического воздействия на свидетелей со стороны адвокатов

В речевых произведениях представителей защиты так же можно найти многообразие способов модификации поведения и когнитивного восприятия адресата.

Прежде всего, адвокаты часто стремятся поставить под сомнение показания свидетеля. Для этого применяются тактики навязывания пресуппозиции и перефразирования. В примере 37 производится допрос детектива, выступающего на стороне обвинения:

37. “Couldn't the fact that there were two bullets in the gun that night have meant that there was going to be a double suicide?” “Well -” “Couldn't it?” “It could,” Anne-Marie sighed. “And couldn't the Canadian Club have been there to take the edge off a suicide attempt?” “Maybe.” “And might there have been fingerprints on that gun that weren't in the right spot, or clear enough, to have been picked up by that test of yours?” “Yes.” “And might another gunpowder test-one that for whatever reason, wasn't done - have shown that Chris Harte did not fire that gun?” “Maybe.” “So you're saying, Detective, that in your expert opinion, there might be another way to look at this.” Anne-Marie Marrone exhaled through her mouth. “Yes,” she said. (J. Picoult P.TP)

Адвокат использует наводящие вопросы, которые содержат пресуппозицию о том, что имела место попытка двойного суицида, а не только убийства, как утверждает следствие. Допуская каждое из высказанных предположений, свидетельница вынуждена отказаться от своих первоначальных показаний. Резюмируя допрос, с помощью перефразирования адвокат как бы вкладывает свою точку зрения в уста свидетеля (So you're saying, in your expert opinion), вследствие чего создается впечатление, что свидетельница добровольно изменила свои показания. Адвокат не оставляет возможности ответить что-либо в противовес (“Well -” “Couldn't it?”). Можно также отметить имплицитно выраженную дискредитацию, которая находит свое выражение в словах «another gunpowder test-one that for whatever reason, wasn't done», где отдельно акцентируется внимание на том, что по непонятной причине экспертиза была проведена недостаточно тщательно.

В следующем диалоге изолированно применяется тактика оказания давления:

38. “And you hit her?”

“I defended myself.”

“You hit her?”

“I tell you, I defended myself.”

“You hit her?”

“What was I supposed to do, stand there and let my face get clawed? I tried to keep her off.”

“You hit her?”

“All right, I hit her!” Anclitas shouted. (E. S. Gardner G.SS)

Адвокату необходимо добиться от свидетеля четкого ответа, для этого он использует прием повтора синтаксических конструкций, неуклонно задавая свой вопрос, пока тот не сдается и не признается в том, что ударил девушку.

Более сложное и яркое проявление тактики оказания давления, осложненной тактиками экспликации сомнения и перефразирования можно наблюдать в следующем примере:

39. “Do you mean to testify here that the newly announced Gregory system of no tests or no examination whatever is better than Dr. Smith's test or even the tests Mr. Dancer so glibly inquired about?” “I would not say that” <…> “Look, Doctor, I asked you a simple question and I'd like a simple answer: are no psychiatric tests or personal observation and examination ever better than where such an examination or tests are given? Is that what you want this jury to believe?” <…> “No,” he replied, and it seemed to me that even his mustache wilted ever so little. He stroked the sweat off his chin with his hand and damped his hand in his limp handkerchief. “No, what?” I dug away. “No, it would have been better to have personally observed and tested the subject.” “So as a diplomate of the American Board of Psychiatry and Neurology you no longer claim or wish to infer here that your failure to examine and observe the Lieutenant would afford you the necessary scientific detachment so that it would be a positive advantage not to have examined him?” “I have already answered that.” “Will you please answer it again?” I pressed harshly. Curtly: “My answer was and is `no.'” “So that it was and is a disadvantage not to have examined him?” <…>. “Yes,” he finally said, fairly hissing the sibilant, and I noted the jurors glancing quickly at each other. (R. Traver T.AOM )

...