Языковые средства, репрезентирующие эмоцию тревоги

Обладая высокой эмотивной плотностью, произведения С. Кинга представляют собой интересный с точки зрения изучения репрезентации эмоций материал.

1.7 Специфика передачи эмотивности в художественном переводе

Говоря о вопросе передачи эмотивов при переводе художественной литературы с английского на русский язык, В. И. Шаховский отмечал, что нужно учитывать изменения в нормах их реализации; переводческая практика показывает прагматическую динамику эмотивов в обоих языках. Теоретическая невозможность создания абсолютно адекватного, с точки зрения эмотивного аспекта, перевода поэтического произведения приводит к существованию его многочисленных переводов (Шаховский 2008а: 157).

Нам представляется, что современная проза гораздо ближе к возможности воссоздания ее эмотивности в переводе.

«Востребованность придуманных им сюжетов в литературе и кинематографе делает книги этого писателя своего рода феноменом современности и позволяет предположить, что автор активно и грамотно использует в своих произведениях некие глубинные архетипы, способные найти отклик в сознании самых разных читателей» (Шалимова, Годунова 2013: 153). Это подтверждает мысль о том, что эмоция тревоги универсальна и вызывает интерес у читателей.

Передача эмоционально-экспрессивной информации в переводном тексте составляет особую сложность для переводчика, т.к. требует от него абсолютно самостоятельных решений для адекватной передачи подобного рода информации. В этой сфере переводчик в определенной степени выполняет функцию художника, т.к., для передачи психологических реалий ему нужно тонко чувствовать обычаи и нравы, мировоззрение общества-реципиента (Зимовец 2008). Учитывая также сложность категории эмотривности и ее вербализации, можно сказать, что перевод художественной прозы представляет собой уникальный материал для изучения соотношений репрезентации эмотивности в текстах разных языковых культур.



Выводы по главе 1

Под тревогой мы понимаем негативная эмоцию, производную от эмоции страха, которая влечет за собой негативное эмоциональное переживание, испытываемое экспериенцером при осознании существования какой-либо потенциальной угрозы разной степени определенности, сопровождаемое нервным возбуждением разной степени интенсивности и имеющее отнесенность к предполагаемым будущим событиям, связанным с опасностью различной степени определенности. Тревога имеет фоновый характер и способна развиваться во времени; семантически связана с такими эмоциями, как беспокойство, страх и паника. В тексте тревога выражается с помощью обладает проспективной направленностью, длительностью и интенсивностью.

Изучив положения и концепции эмоциологии, мы установили, что единого понимания природы эмоций нет, и дискуссионным остается вопрос категоризации эмоций. Языковая репрезентация эмоций осуществляется путем номинации, описания и выражения эмотивных единиц.

Было установлено, что художественная литература и, в частности, литература саспенса, предполагающая, согласно своей жанровым характеристикам, большую плотность представления негативных эмоций, обладает высокой степенью эмотивности, в связи с чем представляется перспективным изучение репрезентации эмоции тревоги на материале художественной прозы.



Глава 2. Репрезентация тревоги в художественном нарративе

2.1 Вводные замечания

Художественная литература представляет собой уникальный источник языкового материала, т. к. является моделью реальности, воссоздаваемой автором для достижения эффекта вовлечения. Жанровая направленность произведений Стивена Кинга предполагает наличие значительного количества ситуаций, заставляющих персонажей и читателя испытывать тревогу, а также большую концентрацию случаев проявления этой эмоции в условиях ее сопряженности и с такими важными элементами жанра, как страх и саспенс. В ходе исследования удалось обнаружить широкое разнообразие примеров переживания тревоги персонажами, а также примеров создания тревожного эмоционального фона. Значение эмотивного компонента для жанра литературы, выбранного в качестве материала для исследования, подчеркивает важность его точной передачи в переводе, в связи с чем особое внимание в данной работе уделяется соотношению транслируемых смыслов между оригинальным текстом и переводным.

В ходе исследования было проанализировано 76 примеров собственно языковых средств репрезентации, собранных с более чем 2000 страниц оригинальных текстов на английском языке и 2000 страниц текстов русских переводов. Примеры представляют собой сверхфразовые единства различного объема (фрагменты текста).

Основываясь на типологии повествовательных форм, предложенной Е. С. Падучевой (Падучева 2010: 214-215), мы произвели анализ случаев репрезентации эмоции тревоги в двух видах нарратива: с экзегетическим повествователем, т. е. рассказчиком, не принадлежащим к миру текста, с диегетическим повествователем, т. е. рассказчиком, являющимся персонажем произведения, а также в прямой речи персонажей.

Произведения С. Кинга, рассмотренные в данном исследовании, написаны в рамках традиционного и свободного косвенного дискурса с экзегетическим повествователем (романы The Dead Zone, IT, рассказы Fair Extension, Gramma, Quitters, Inc., Rest Stop, Willa) и в перволичной форме традиционного нарратива (с диегетическим повестовователем) (рассказы Everything's Eventual, The Man In The Black Suit).

Было произведено условное разделение корпуса примеров на три большие группы, в которых репрезентация эмоции тревоги осуществлялась посредством:

1. Собственно-языковых средств;

2. Косвенных;

3. Дискурсивных.

Первая группа разделена на подгруппы примеров, в которых тревога репрезентируется посредством прямой вторичной номинации (при помощи существительных) и косвенных средств (включающих в себя номинацию при помощи глаголов, прилагательных и наречий). Вторая группа включает в себя примеры описания эмоциональной реакции через психофизическое состояние экспериенцера примеры употребления описания физического и ментального состояния экспериенцера в ситуациях, связанных с тревогой; третья группа включает в себя графические средства, используемые автором для передачи эмоции тревоги на текстовом уровне. Отдельно рассматриваются случаи аккумулирования всех рассмотренных средств, представляя примеры, в которых наиболее полно и подробно репрезентируется эмоция тревоги.

Обращалось внимание на такие параметры репрезентируемых эмоций, как динамика эмоционального состояния, интенсивность эмоционального фона, семантическая роль эмоции, а также соотношения этих параметров при переводе.



2.2 Собственно языковые средства репрезентации эмоции тревоги

2.2.1 Прямые средства

Какие же языковые средства помогают автору моделировать ситуации тревоги и добиваться эффекта достоверности изображаемых эмоциональных реакций? Совершенно очевидно, что самую значительную роль здесь играют лексико-грамматические. Здесь мы рассмотрим примеры номинации тревоги с помощью существительных, прилагательных, наречий, глаголов с точки зрения их синтаксической и семантической роли для установления особенностей употребления тех или иных лексических единиц и переводческих трансформаций, применяемых для передачи эмоции в переводе. Прямые средства репрезентации представлены случаями прямой номинации эмоции тревоги. Ввиду того, что феномен тревоги в языковых категориях является именным, номинация осуществляется с помощью существительных.

Предметно-логическое значение тревоги может раскрываться через целый ряд синонимов, связанных с семой «тревога», «беспокойство». В корпусе примеров представлено 34 случая употребления существительных, номинирующих эмоцию тревоги. Это Был составлен синонимический ряд, состоящий из лексических единиц alarm, anxiety, apprehension, concern, disquiet, distress. Частотность употребления распределилась следующим образом: alarm Ї 26,47% (9 словоупотреблений), disquiet Ї 20,59% (7 словоупотреблений), anxiety Ї 14,71 % (5 словоупотреблений), worry Ї 14,71% (5 словоупотреблений), unease Ї 11,76% (4 словоупотребления), concern Ї 5,88% (2 словоупотребления), apprehension Ї 2,94% (1 словоупотребление), distress Ї 2,94% (1 словоупотребление).

Рассмотрим употребление номинирующих тревогу существительных, исходя из их семантических ролей. Основываясь на классификации Филлмора (Fillmore 1971) нами были зафиксированы такие семантические роли, как агенс, пациенс, стимул (инструмент), результат и источник. Кроме того, учитывалась метафорическая составляющая репрезентации тревоги, в связи с чем был принят во внимание аспект концептуализации метафорических доменов (Заячковская 2008). Нами приняты во внимание такие онтологические домены, как presence (указывает на существование явления), object (указывает на конкретный объект), пространственный домены container (вместилище) и substance.

Наиболее многочисленны примеры, в которых номинирующее существительное выполняет семантическую роль агенса Ї 44,12% (15 примеров). Это указывает на активную сущность тревоги и ее сильную позицию в

Во всех следующих примерах тревога представлена в семантической роли агенса. Она так или иначе влияет на экспериенцера.

(1) 'No,' Bill said. His eyes were hazy and distant, unemotional Ї all of his alarm was in his tone and the defensive posture of his body. (IT: 1265)

-- Нет. -- Затуманенные глаза Билла не выражали никаких эмоций. Вся тревога слышалась в голосе, ощущалась по напрягшемуся телу. (ОНО: 1142-1143)

В данном примере номинирующее существительное в составе словосочетания выполняет роль агенса; источниковый домен Ї presence. При этом тревога видится неочевидной, а скрываемой экспериенцером. Интенсивность эмоционального фона повышается с помощью элемента косвенной репрезентации Ї описания позы. Динамика эмоции представляется как продолжающаяся в момент номинации. В переводе переданы как семантическая, так и лексическая составляющая.

Следующий пример также характеризует домен presence:

(2) No flood, they agreed, but there was a patina of unease on every face. (IT: 1262)

«Никакого наводнения», -- соглашались все, но на каждом лице читалась тревога. (ОНО: 1140)

Точность перевода в данном случае снижена, так как оказалась не передана метафора patina of unease, которая способствует усилению эмоционального фона. Как результат, потерян элемент образности оригинала.

В следующем фрагменте присутствие тревоги передано через метафору возвращения:

(3) That feeling of unease came back, stronger than ever, and this time it was all mixed up with Sarah. (DZ: 140)

Джонни вновь ощутил беспокойство, еще более сильное, чем прежде, и теперь связанное с Сарой. (МЗ: 131)

На интенсивность эмоционального фона здесь влияет определительное словосочетание stronger than ever, которое передано и в переводе. Что касается лексической стороны перевода, в данном случае, в отличие от первых двух примеров, использовано соответствие «беспокойство». Что касается семантики, то в переводе эмоция сменила роль агенса на роль пациенса.

Следующий пример иллюстрирует изменение динамики развития эмоции в переводе:

(4) He could feel himself responding in spite of his anxiety, which had returned. (W: 19)

Он и сам ощущал, как что-то в нем откликается на музыку -- несмотря на вернувшуюся потихоньку тревогу. (У: 22)

В оригинале предложение содержит указание на возобновление действия тревоги. При переводе оно приобрело более компактную структуру в силу применения компрессии, в результате чего был немного ослаблен смысловой акцент. Кроме того, употребленное переводчиком определение «потихоньку» добавляет оттенок постепенности в динамике развития эмоции, что не соответствует семантике оригинала.

Другой пример также показывает повышение динамики проявления тревоги:

(5) Bill opened his mouth (more anxiety on Eddie's part), closed it (blessed relief for Eddie), and then opened it again (renewed anxiety). (IT: 365)

Билл открыл рот (озабоченности у Эдди прибавилось), закрыл (к облегчению Эдди), снова открыл (облегчение как ветром сдуло). (ОНО: 337)

Назывные конструкции, данные в скобках, имеют отношение к приемам членения дискурса, что характерно для прозы С. Кинга; такой прием усиливает динамику. Стоит обратить внимание не лексический повтор существительного anxiety: в переводе применена лексическая единица «озабоченность», а второе словоупотребление опущено в силу использования антонимического перевода. При этом со стороны переводчика оказался добавлен образный элемент «как ветром сдуло», что несколько меняет эмотивный потенциал оригинального фрагмента.

В следующем примере домен присутствия эмоции передан через уступительную конструкцию:

(6) Doubts or no doubts, worries or no worries, I still say that. (EE: 276)

С сомнениями или без них, с тревогами или без оных, я и сейчас в этом уверен. (ВП: 355)

С семантической точки зрения перевод выполнен точно.

В примере (7) домен presence передан через притяжательный падеж существительного, выражающего экспериенцера.

(7) The sky was restless with clouds racing in from the west, and Dave's disquiet grew. (IT: 1256)

Небо затягивали надвинувшиеся с запада тучи, и тревога Дэйва только возросла. (ОНО: 1134)

С семантической точки зрения интерес вызывает упоминание описания природного явления, выступающего в роли каузатора тревоги. В переводе связь сохраняется, но добавлена частица «только», которая, на наш взгляд, избыточна, т. к. ничего не добавляет к семантике фрагмента.

Следующий пример интересен с точки зрения используемых метафорических доменов:

(8) But the anxiety was there, under the laughter; in fact, wasn't it fueling the laughter? (W: 20)

И все же тревога не отставала от него. Уж не отсюда ли и смех? (У: 23)

В переводе роль агенса сохранена. Заметим, что тревога концептуализируется через домены presence и substance. В переводе семантическая составляющая была уточнена: тревога концептуализируется не через констатацию присутствия, а через метафору «живое существо»; тем не менее, динамика развития эмоции сохранена. Однако было опущено уточняющее обстоятельство under the laughter, что снизило интенсивность эмоционального фона. Что касается метафорических доменов, следует также обратить внимание не вторую часть сложного предложения оригинала: в нем тревога концептуализируется уже через концептуальную метафору substance; тревога метафорически связывается с психофизической реакцией смеха, которую испытывает экспериенцер, оценивающий свое эмоциональное состояние. Связь между тревогой и смехом, охватившим персонажа, выражается через образ наполнения, напитывания. В переводе этот образ оказался опущен, хотя, очевидно, его можно было бы сохранить.

В следующем примере показано, как в одно и то же существительное, номинирующее тревогу в рамках одной и той же ситуации представлено как в составе словосочетания, так и самостоятельно. Тревога концептуализируется доменом substance.

Другой метафорой, через которую концептуализируется эмоция тревоги, является substance. Тревога представялется как некое вещество. В следующем примере передана семантическая составляющая, однако утрачена образная:

(9) Except that her sense of relief was marred by fresh unease now, looking into Eddie's face. (IT: 958)

Да только теперь, когда она смотрела на лицо Эдди, облегчение омрачила нарастающая тревога. (ОНО: 873)

Семантическая роль агенса передана, но опущено метафора, что снизило интенсивность эмоционального фона. Тревога концептуализируется как вещество, способное испортить, испачкать. На этом строится противопоставление между эмоцией облегчения и тревогой. Противопоставление усиливает эмоциональный фон. Данный элемент был сохранен. Помимо того, определение fresh, указывающая на динамику внезапного появления тревоги, заменено на определение «нарастающая», что в определенной степени «замедлило» динамику.

В следующем случае концептуализация через метафору substance обозначает тревогу как жидкость, которая вспенивается (образ развит далее через сравнение):

(10) I couldn't wait any longer; hope and anxiety bubbled up in my throat like a foam. (MIBS: 57)

И я, подгоняемый надеждой и тревогой одновременно, не выдержал. (ЧЧК: 90)

В данном примере переводчик изменил структуру оригинального предложения, сделав из сложносочиненного простое, осложненное распространенным определением. Семантическая роль агенса сохранена. Однако сочетание метафоры и сравнения, которые в английском предложении значительно усиливают динамику переживаемой экспериенцером тревоги и интенсивность эмоционального фона, оказалось не передано совсем.

(11) His feeling of disquiet deepened. (DZ: 446)

Чувство тревожного беспокойства усилилось. (МЗ: 404)

В данном примере сохранена семантика глагола, однако номинирующее тревогу существительное disquiet переведено словосочетанием, состоящим из двух лексически близких компонентов, что привело к семантической избыточности. Метафора углубления заменена метафорой усиления.

(12) Mr Keene sat down in the swivel chair behind his desk and took one. Then he opened his drawer and took something out. He put it down next to the tall bottle of licorice whips and Eddie felt real alarm course through him. It was an aspirator. (IT: 928)

Мистер Кин сел на вращающийся стул, стоявший за столом, переставил банку поближе к себе и взял одного червяка. Потом выдвинул ящик, что-то оттуда достал. Положил на стол рядом с высокой банкой лакричных червей, и Эдди охватила настоящая тревога: компанию банке составил ингалятор. (ОНО: 845)

Роль агенса, которую выполняет эмоция тревоги, реализуется через часть сложного долполнения course through him, в оригинале показывающее динамику эмоционального состояния, и оказавшееся не переведенным; роль агенса, тем не менее, сохранена за счет использования в переводе структуры, в которой номинирующее существительное выполняет синтаксическую роль подлежащего.

Следующим метафорическим доменом, через который концептуализируется тревога, Ї object:

(13) The beginnings of real alarm stirred inside her. (IT: 1207)

И тут у нее в душе шевельнулась настоящая тревога. (ОНО: 1091)

Глагол stirred указывает на динамику возникшей тревоги, а именно показывает момент ее начала. В переводе правильно передан смысловой акцент, т. к. существительное «тревога» помещено в сильную синтаксическую позицию. При этом, однако, опущено слово beginnings, которое, перекликаясь по смыслу с глаголом, усиливает эмоциональный фон в оригинале.

(14) The shine went out of the kid's eyes; it was replaced by caution and disquiet. (IT: 716)

Глаза мальчика разом потускнели, в них вернулась настороженность, к которой добавилась тревога. (ОНО: 657)

В примере (13) к тревоге примешивается также настороженность, что повышает интенсивность эмоционального фона. При сохранении семантической роли агенса, сема замещения изменилась на сему добавления. Кроме того, в переводе синтаксическая функция однородных существительных изменилась: «тревога» переместилась в придаточное определительное. Учитывая, что теперь существительное, называющее эту эмоцию, оказалось в сильной семантической позиции, смысловой акцент сместился на него.

Следующий пример также иллюстрирует концептулизацию эмоции тревоги через метафору moving object:

(15) The first real disquiet stirred in her when she saw that the bathroom door was shut. <…> The disquiet suddenly grew strong in her, and she thought of Carson Lake, where she had gone swimming often as a girl. (IT: 65)

Тревога зашевелилась в ней, когда она увидела, что дверь ванной закрыта. <…> Беспокойство внезапно резко усилилось, и она подумала об озере Карсон, в котором часто плавала девочкой. (ОНО: 65)

В данном случае показано возникновение и развитие эмоции тревоги. С точки зрения лексики, существительное передано двумя разными соответствиями Ї «тревога» и «беспокойство». Оба понятия синонимичны, однако последнее не обладает всеми оттенками значения, заложенными в слове «тревога». Глаголы, употребленные в обоих предложениях, повышают динамику эмоционального состояния и эмоциональный фон.

В рамках семантической функции агенса единичным случаем представлена концептуализация тревоги через метафору вместилища (container):

(16) Bill had something in his hand, and for a moment Eddie felt his heart speed up in alarm. For that brief moment he thought it was a knife. (IT: 971)

Билл что-то держал в руке, и на мгновение Эдди почувствовал, как его сердце тревожно забилось: он подумал, что это нож. (ОНО: 885)

Усиление эмоционального фона достигается за счет сочетания номинации и описания физического состояния при помощи соматической лексики (об этом подробнее рассказано в пункте 2.2.2.2). Метафорический домен вместилища в переводе оказался утерян. С лексической точки зрения данный пример репрезентации примечателен тем, номинирующее существительное переведено не существительным, а наречием.

Другой распространенной семантической ролью номинирующего существительного является пациенс; в ходе исследования было зафиксировано 6 таких примеров (17,65%).

В сочетании с семантической ролью агенса, эмоция тревоги концептуализируется через домен presence:

(17) 'Ben!' he called, and Ben saw alarm on his face. (IT: 1040)

-- Бен! -- крикнул он, и Бен увидел тревогу на его лице. (ОНО: 947)

(18) But before the match had gone out, he had seen the worry on Eddie's face. (IT: 1240)

Но прежде чем спичка погасла, Билл заметил тревогу на лице Эдди. (ОНО: 1120)

В другом примере показана концептуализация через метафору substance:

(19) The faces of the waiters were carefully made-up with composure. Worry was swept under the face like dirt under a rug. (DZ: 80)

Лица ожидавших выражали хладнокровие; все их тревоги скрывались за этой маской. (МЗ: 77)

Динамика эмоционального состояния в данном примере намеренно снижена, однако наличие тревоги подчеркивается другими средствами. Число изменено на множественное. В переводе не учтено значение темарематического членения предложения: в переводном предложении номинирующее существительное оказывается в начале, т. е. семантически слабой позиции, и в результате оказывается не переданным смысловой акцент, сделанный на слове worry в оригинале. Сравнение, которое использовано автором для усиления эмоционального фона, также не переведено.

В следующем примере концептуализация эмоции осуществляется посредством метафоры movable object:

(20) It would have ended all these stupid worries, because a convicted felon can't aspire to high public office. (DZ: 475)

Тогда всем сомнениям и переживаниям пришел бы конец, потому что осужденный преступник не может претендовать на высокий государственный пост. (МЗ:431)

В данном примере, помимо прочего, отражено отношение экспериенцера (который в рамках несобственной прямой речи анализирует свои тревоги и опасения) Ї с помощью оценочного определения stupid, что является, с нашей точки зрения, неоправданным опущением.

(21) He would look up, faintly puzzled, and shake his head. Some guy I used to know, he would think, and would dismiss vague unease by pushing his glasses up on his nose and turning to his homework again. Some guy I used to know a long time ago. (IT: 437)

Ричи в некотором недоумении вскинет глаза к потолку и покачает головой. «Какой-то парень, которого я раньше знал, -- подумает он и избавится от смутной тревоги, поправив очки и вновь сосредоточившись на домашнем задании. -- Какой-то парень, которого я знал давным-давно». (ОНО: 404)

В данном примере определение снижена интенсивность проявления тревоги: vague указывает на неопределенный и размытый характер называемой эмоции. В переводе использован удачный эквивалент «смутная». Также сохранена и функция дополнения (в переводе оно стало предложным в силу правил управления глагола «избавиться» в русском языке).

Далее была выделена подгруппа примеров номинации тревоги в семантической роли стимула (инструмента). Они представлены девятью примерами (26,47%).

(22) Ben watched this with concern. (IT: 281)

Бен с тревогой смотрел на него. (ОНО: 262)

В данном случае перевод осуществлен довольно точно.

(23) He looked back, saw her frozen, wide-eyed face, and frowned with concern. (DZ: 200)

Он посмотрел на Сару и, увидев ее испуганное лицо, расширившиеся глаза, встревожился. (МЗ: 185-186)

В примере (23) сема тревоги передана через глагол, что усилило динамику развития эмоции.

(24) Parents boosted toddlers up onto the square pedestal on which Paul stood, took photos, and then watched with mixed apprehension and amusement as the kids climbed and crawled, laughing, over Paul's huge black boots (correction: huge black plastic boots). (IT: 696)

Родители поднимали малышей на квадратный пьедестал, на котором стоял Пол, фотографировали, а потом, улыбаясь, с тревогой наблюдали, как дети, смеясь, залезали и ползали по гигантским черным сапогам Пола (поправка -- по гигантским черным пластмассовым сапогам). (ОНО: 638)

В данном примере использовано более редкое существительное apprehension, которое передано наиболее частотным соответствием «тревога». Семантическая функция сохранена.

(25) Vera uttered another shriek, and he saw with some alarm that she had grabbed her hair, rollers and all, and was pulling it. (DZ: 76)

Вера снова вскрикнула, и он с ужасом увидел, как она рвет на себе волосы, срывая бигуди. (МЗ: 73)

В данном случае интенсификатор some указывает на неопределенную степень выраженности эмоции. Синтаксическая функция и форма словосочетания сохранены, однако интенсификатор в переводе оказывается не передан; более того, сема тревоги меняется на более сильную эмоцию ужаса.

(26) As it finally began to taper off (by then Bill's face had gone a plummy shade which George regarded with some alarm), the piano stopped again. (IT: 11)

Когда же кашель пошел на спад (к тому времени лицо Билла приобрело цвет спелой сливы, что встревожило Джорджа), пианино вновь перестало играть. (ОНО: 16)

В данном примере сема тревоги передана глаголом. С лексической точки зрения смысл сохранился, хотя значение интенсификатора было опущено.

(27) Sitting at one end of the table, watching this trio with an expression of mixed anxiety, amusement, and concentration, was Ben Hanscom. (IT: 584)

На другом конце стола, наблюдая троицу с написанными на лице озабоченностью, радостью и сосредоточенностью, сидел Бен Хэнском. (ОНО: 535)

Здесь обозначена тревога, смешенная с другими эмоциями. Она передана через существительное anxiety, выступающее в качестве зависимого слова в субстантивном словосочетании, где ядро expression указывает на внешнее проявление эмоции.

(28) The sight of that eye had been very bad, the embodiment of a hundred not-quite-realized fears and disquiets. (IT: 709)

Вид этого глаза произвел на Ричи сильное впечатление, потому что являл собой множество еще не совсем осознанных страхов и тревог. (ОНО: 650)

В данном случае существительное disquiets входит в состав сложного субстантивного словосочетания. В переводе номинирующее существительное в роли части составного именного сказуемого. Семантическая составляющая сохранена.

В следующем примере концептуализация эмоции осуществлена через метафору substance:

(29) George was looking at her, the distracted smile fell away and she only looked distracted--distracted and sick with worry about Buddy. (G: 621)

Теперь, когда она уже вышла из дома, не зная, что Джордж наблюдает за ней, отрешенная улыбка покинула лицо и мама выглядела совсем несчастной и потерянной. Потерянной и еще сходившей с ума от волнения за Бадди. (Б: 544)

Стоит отметить, что в данном примере интенсивность эмоционального фона была повышена также за счет описания психофизического состояния экспериенцера. Вместе с номинацией этот прием дает сильный экспрессивный эффект.

Единичным случаем представлена концептуализация эмцоции через домен container:

(30) The bird had flown into his father's toolshed and hadn't the wit to get back out. It had panicked and had gone swooping back and forth, cheeping in desperate alarm, battering itself against the walls until it had battered itself to death. This voice had the same doomed quality as that long ago bird's cheeping. It was never going to escape this place. (DZ: 136)

Она залетела в отцовский сарай для инструментов и, запаниковав, начала метаться. Она пыталась найти выход, пока не разбилась насмерть, налетев на стену. В голосе звучала та же обреченность, что и в отчаянном писке птицы, понимавшей, что ей уже никогда не выбраться. (МЗ: 128)

Однако структура оригинала была значительно изменена в переводе, в связи с чем эмотивная составляющая тревоги была потеряна.

Тремя примерами представлена номинация тревоги в семантической роли источника:

(31) 'Mr Hanscom!' he cried in alarm. (IT: 97)

-- Мистер Хэнском! -- в испуге выкрикнул он. (ОНО: 94)

(32) 'You gonna be back this weekend, though, ain't you?' Ricky Lee asked through numbed lips. In his increasing distress this was all he could find to hold on to. (IT: 98)

-- Вы ведь вернетесь на уик-энд, да? -- спросил Рикки Ли онемевшими губами. Тревога его росла, и он смог найти и ухватиться только за эту соломинку. (ОНО: 95)

(33) Above the disquiet, which now lay like an emotional floor to his other feelings, Johnny felt predominantly a wild mix of horror and hilarity. (DZ: 447)

Тревога обостряла все чувства, и Джонни охватили ужас и нездоровое возбуждение. (МЗ: 404)

Данный пример иллюстрирует изменение семантической функции: в переводе эмоция тревоги выступает в роли агенса.

Семантическая роль результата представлена единичным примером:

(34) Her initial puzzlement turned to deadly disquiet as she realized Anne was crying. (DZ: 78)

Недоумение Сары сменилось страхом, когда она поняла, что Энн плачет. (МЗ: 75-76)

Пример иллюстрирует выполнение эмоцией семантичекой роли результата превращения одной эмоции в другую; здесь также содержится указание на каузатор тревоги (в придаточном времени). Помимо этого, определение deadly с номинирующим тревогу существительным disquiet усиливает эмоциональный фон. Однако в переводе существительное переведено как «страх», что подменяет тревогу на другую, более сильную эмоцию.

2.2.2 Косвенные средства

К косвенным средствам репрезентации в данной работе мы относим номинацию при помощи прилагательных, глаголов и наречий, а также описание психофизического состояния экспериенцера тревоги. Прилагательные номинируют тревогу в 21,05% (16 примеров) от общего числа примеров собственно языковых средств репрезентации, иллюстрирующих собственно языковые средства репрезентации,



Косвенная номинация

При косвенной номинации активно используются прилагательные, чаще всего Ї используются в составе словосочетаний:

(35) Things began to come back. Disturbing things. (DZ: 138)

Джонни окружали странные и пугающие образы. (МЗ: 129)

В данном примере словосочетание, в оригинале оформленное в отдельное назывное предложение, при переводе слилось с предыдущим, в результате чего немного сместился смысловой акцент. При этом сема тревоги была потеряна, а вместо нее в перевод была привнесена сема страха («пугающие»).

В следующем примере с помощью прилагательного с семой тревоги описывается конкретное чувство, испытываемое экспериенцером:

(36) Sometimes when they were closing up, the bartender and the last waitress (the one with the most seniority, the one responsible for splitting the tips) might have an uneasy sense of being watched. (W: 38)

Может, иногда перед закрытием у бармена и последней задержавшейся официантки (у самой главной, которая распределяет чаевые) будет появляться чувство, будто за ними наблюдают. (У: 37)

В данном примере определение uneasy в переводе не отражено.

Также прилагательное в составе словосочетания может выполнять синтаксическую роль подлежащего придаточного:

(37) Painted on the brick side is a slightly unsettling admonishment: SLOW DOWN! WE CAN WAIT! (IT: 346)

На кирпичной стене надпись -- вызывающее легкую тревогу предостережение:

«СБАВЬТЕ СКОРОСТЬ! МЫ МОЖЕМ ПОДОЖДАТЬ». (ОНО: 320)

Интенсификатор slightly в данном примере ослабляет эмоциональный фон. В переводе это передано через определение в словосочетании с номинирующим тревогу существительным.

Прилагательные, номинирующие тревогу, встречаются также как часть составного именного сказуемого:

(38) 'Come in,' Johnny said, and Chuck himself came in. He looked worried. (DZ: 504)

Ї Входи, Ї сказал Джонни, и в комнату вошел встревоженный Чак. (МЗ: 458)

В данном случае переводчик применил компрессию, сделав из отдельного предложения, номинирующего тревогу, определение, выраженное прилагательным «встревоженный». Семантика тревоги при этом сохранилась.

(39) Ricky Lee looked instantly alarmed, and Hanscom laughed. (IT: 96)

На лице Рикки Ли тут же отразилась тревога, и Хэнском рассмеялся. (ОНО: 94)

Из примера видно, как интенсификатор instantly, показывающий динамику развития эмоционального состояния, можно перевести с помощью наречного сочетания; составное именное сказуемое передается через сказуемое, выраженное глаголом. С лексической точки зрения семантика сохранена.

Единичным случаем представлено употребление прилагательного для номинации эмоции тревоги вне словосочетания:

(40) Long-suffering good humor predominated, but beneath it he could sometimes see another Chuck: sullen, worried, and scared. (DZ: 400)

Сквозь природный оптимизм и добродушие нет нет да и проглядывали страх и растерянность. Причем страх был сильным, а растерянность - полной. (МЗ: 362)

В данном случае не сохранена структура оригинального предложения, и не переданным оказалась сема тревоги.

Отдельно следует выделить словосочетание to be worried about something. В примерах (41-43) показано его употребление в разных функциях.

(41) 'I ought to go home,' Eileen said. The aggressive, cajoling, positive physical therapist was gone, replaced by a small woman who was worried about her cats and her house and her things… (DZ: 223)

Ї Мне нужно домой. Ї Уверенный и властный физиотерапевт вдруг превратился в маленькую женщину. Она волновалась за своих кошек, свой дом, свои вещи. (МЗ: 206)

В данном фрагменте речь идет о женщине, переживающей состояние тревоги, после того, как она узнала, что в ее отсутствие у нее дома случился пожар. Словосочетание с worry выполняет роль придаточного определительного. В переводе использован глагол c семой волнения, что несколько снижает эмоциональный фон тревоги, который хорошо виден в контексте оригинала.

(42) Everything was cool. So what was he worried about?

He had never been left alone with Gramma, that was what he was worried about. (G: 640)

Так что полный порядок, все под контролем. Чего ему беспокоиться?

Просто раньше его никогда не оставляли одного с бабулей. Отсюда и беспокойство. (Б: 542)

В данном примере словосочетание worried about повторяется в контексте внутренней речи персонажа. Лексический повтор в переводе оказался не сохранен: в первом случае словосочетание переведено инфинитивом, во втором Ї существительным. Это несколько сгладило стилистический эффект.

(43) Now that he'd actually found her, he was worried all over again about missing that damned pick-up train. (W: 19)

Теперь, когда Уилла нашлась, у него снова был на уме только чертов поезд. (У: 22)

Прилагательные, номинирующие эмоцию тревоги, используется также и в составе именной части сложного дополнения:

(44) Doing this had made him uneasy. (DZ: 471)

Осознавая необычность своего увлечения, Джонни тяготился им. (МЗ: 427)

В данном примере переводчик не передал семантику тревоги. Прилагательное переведено возвратным глаголом.

(45) There was a serene self-confidence in his voice that struck Johnny and made him a little uneasy. (DZ: 419)

Безмятежная уверенность, прозвучавшая в его голосе, удивила и насторожила Джонни. (МЗ: 378)

Данный случай сходен с примером (43), но при этом здесь присутствует интенсификатор a little, который указывает на снижение эмоционального фона. В отличие от предыдущего примера, в переводе был использован глагол с семой настороженности, которая семантически близка эмоции тревоги.

В качестве интенсификатора в подобных конструкциях также используется наречие vaguely:

(46) His voice made Johnny vaguely uneasy. (DZ: 428)

Услышав его, Джонни поежился. (МЗ: 387)

Тем не менее, при переводе был использован соматизм (глагол «поежился»), в котором семантика тревоги отражена косвенно, через физическую реакцию экспериенцера. Значение интенсификатора снова не сохранено.

Прилагательные, указывающие на эмоцию тревоги, иногда используются в роли расширения:

(47) 'But...' He looked at his father, troubled. (DZ: 504)

Ї Но… Ї Чак взволнованно посмотрел на отца. (МЗ: 458)

Прилагательное troubled в переводе передано через наречие c семой волнения; оно синтаксически не отделено, а является частью глагольного словосочетания.

В еще одном примере расширение передано по-другому:

(48) 'Bill?' Beverly cried, alarmed. (IT: 1265)

-- Билл? -- в тревоге воскликнула Беверли. (ОНО: 1142-1143)

В обоих примерах (46-47) функции оригинала и перевода совпадают (обстоятельство образа действия), но в примере (48) с лексической точки зрения точнее передана семантика тревоги.

Единичными примерами представлены случаи употребления номинирующих прилагательных в нарративе с диегетическим повествователем и в прямой речи (49-50):

(49) She smiled, but it was the worried kind of smile she always seemed to make since my father brought Dan back from the west field in his arms. (MIBS: 36)

Она улыбнулась, но какой-то тревожной и нерадостной улыбкой. (ЧЧК: 63)

Прилагательное, описывающее улыбку как внешнее проявление эмоции тревоги, переведено с сохранением семы тревоги.

(50) 'But there have been some distressing signs, Henry'. (IT: 747)

Ї Но есть кое-какие тревожные признаки, Генри. (ОНО: 684)

Данный пример примечателен употреблением более редкой лексемы для номинации тревоги (distressing). Передано оно прилагательным «тревожные».

Для номинации тревоги активно используются глаголы. Чаще всего встречаются лексические единицы bother, trouble, worry.

(51) Bannerman fell silent. Something in what he had just said seemed to disturb him. (DZ: 367)

Беннерман помолчал. Что-то в этом рассказе смутило и его самого. (МЗ: 334)

Переводческое соответствие не содержит семантики тревоги. Агенс выражен неопределенным местроимением, подчеркивающим размытость тревоги, что отражено и в переводе.

В следующем примере роль агенса выполняет конкретный предмет, который заставляет экспериенцера исптывать тревогу; в качестве глагола использовано другое лесическое соответствие:

(52) The helmet. The helmet somehow bothered Johnny more than anything else. (DZ: 525)

Каска! Каска почему?то особенно беспокоила Джонни. (МЗ: 478)

В данном случае глагол в переводе содержит сходную с семой тревоги сему беспокойства. В следующем случае подобран другой эквивалент:

(53) That was troubling, but something else troubled him even more. (W: 25)

Это тревожило Дэвида, но не так сильно, как еще одно обстоятельство. (У: 27)

В данном случае сохранена семантика тревоги.

Единичным случаем представлено употребление глагола для обозначения тревоги в пассивном залоге:

(54) Yet there were others who were nothing but con-men and women, and Herb was alarmed by his wife's increasing inability to recognize these. (DZ: 101)

Однако встречались и мошенники, и Эрба тревожила неспособность жены распознать их. (МЗ: 95)

В переводе глагол использован в активном залоге; сема тревоги сохранена, как и в предыдущем примере.

В примерах (55-57) это фрагменты письма, написанного от первого лица. В них экспериенцером остается один и тот же человек, а тревога создается за счет выполнения роли агенса указывающими контекстуально на определенные обстоятельства существительным (55), местоимением (56)

(55) But there was one thing that bothered me very much, son. (DZ: 517)

Но одна вещь в нем меня сильно встревожила, сынок. (МЗ: 470)

(56) So that worries me, and it worries Sam, too. (DZ: 517)

Это беспокоит и меня, и Сэма. (МЗ: 470)

(57) I worry about you a lot, son. (DZ: 518)

Я очень переживаю за тебя, сынок. (МЗ: 471)

В этих примерах содержатся отрывки из письма, написанного главному герою отцом. Эмоциональный фон письма поддерживается большой концентрацией глаголов с семантикой тревоги. В примерах (56) и (57) сказуемое формальное (отсылающее к каузаторам тревоги, которые можно установить из контекста). Следует заметить, что в примере (56) глагол worries повторяется, но в переводе лексический повтор не сохранен. В примере (57) сказуемое относится непосредственно к повествователю (автору письма). Семантическая роль агенса переходит к экспериенцеру. Во всех трех примерах переводчик использовал разные лексические соответствия, имеющие сему тревоги и беспокойства.

(58) Johnny sat silent for a little while. 'He disturbs me,' he said finally. (DZ: 458)

Помолчав, Джонни признался:

Ї Стилсон вызывает у меня тревогу. (МЗ: 414)

В данном примере сказуемое, выраженное глаголом, переведено глагольным словосочетанием. Четко прослеживается агенс, выраженные местоимением he. Семантика передаваемой эмоции сохранена.

(59) 'You worry too much about tigers that are not there, I think,' he said. (DZ: 495)

Ї Мне кажется, вы слишком беспокоитесь о тиграх, которых на самом деле нет, Ї сказал Нго. (МЗ: 451)

В данном случае глагол переведен глаголом; сема тревоги заменена на близкую по смыслу сему беспокойства.

Единичным случаем представлено использование причастного оборота в роли обстоятельства сопутствующих обстоятельств:

(60) But it was the Wheel his mind kept coming back to, worrying at it. (DZ: 65)

Но именно выигрыш то и дело вспоминался Джонни и внушал тревогу. (МЗ: 65)

В переводе семантика тревоги передана через сказуемое в виде глагольного словосочетания.

Реже эмоция тревоги описывается при помощи наречий. Они выполняют функцию обстоятельства образа действия и способствуют повышению эмоционального фона.

(61) Streeter looked around uneasily. (FE:300)

Стритер с опаской огляделся по сторонам. (НВУ: 322)

(62) 'Johnny?' She was looking at him apprehensively. (DZ: 302)

Ї Джонни? Ї Сара с тревогой смотрела на него. (МЗ: 275)

В примерах (61) и (62) перевод осуществлен существительными с семой тревоги.

(63) 'Hey,' one of the nurses said. 'Whose house is on fire?'

Eileen shifted her feet nervously. 'He says mine is.' (DZ: 220)

Ї А чей дом горит? Ї спросила одна из медсестер.

Ї Он говорит, что мой, Ї ответила Айлин. (МЗ: 204)

В данном случае для передачи тревоги использовано наречие nervously, которое в переводе оказалось не переведено. Опущено все предложение, содержащее указание на внешнее проявление тревоги.

Описание психофизического состояния

К косвенным средствам репрезентации тревоги мы относим также описание психофизического состояния, или эмоциональных реакций экспериенцера, выраженных посредством двух лексических групп: соматизмов, т. е. лексических единиц, в которых содержатся названия частей тела, и кинем, т. е. лексических единиц, отражающих такие паралингвистичские факторы, как движения, жесты, мимика и др. Это обусловлено тем, что внешнее проявление тревоги актуализируется во внешних и внутренних физических реакциях, описание которых в контексте художественного нарратива занимает значительное место и используется не только для создания реалистичного описания поведения персонажей, но и для повышения интенсивности эмоционального фона.

Соматическая лексика используется для изображения реакции организма на переживание эмоции тревоги.

(64) The cop looked up at Johnny, and he felt a sinking sensation in his gut. (DZ: 548)

Полицейский поднял глаза на Джонни, и тому стало не по себе. (МЗ: 499)

В данном примере соматизм gut и словосочетание, описывающее чувство, испытываемое экспериенцером, в переводе передаются устойчивым выражением «стало не по себе», из-за чего теряется усиление эмоционального фона.

Такую же «внутреннюю» реакцию организма на переживаемую тревогу иллюстрирует следующий пример:

(65) Willa was another endangered species, and just thinking that made his stomach sink down again. (W: 8)

Уилла -- еще один вымирающий вид. При этой мысли у него опять похолодело в желудке. (У: 13)

Здесь употреблен соматизм stomach, который в переведен русским соответствием, однако при этом метафора, описывающая неприятное ощущение в желудке, сигнализирующее о тревожном состоянии экспериенцера, переведено с помощью другого устойчивого выражения. Эмоциональный фон при этом в целом был сохранен.

Внутреннюю реакцию можно показать и с помощью более общего соматизма body:

(66) A thick feeling of tension had begun to creep into his body. (DZ: 446)

Он чувствовал, как внутри растет напряжение. (МЗ: 403)

Глагол begin в данном примере обозначают динамику развития эмоции; в переводе была использована генерализация; динамика передана в семе глагола «растет».

(67) 'From Myra?' He sounded alarmed. Good. He would be more alarmed in a few seconds. A pulse beat steadily in Henry's right temple. (IT: 1160)

-- От Майры? -- В голосе слышалась тревога. Хорошо. В последующие секунды тревоги у него только прибавится. На правом виске Генри запульсировала жилка. (ОНО: 1050)

О тревоге в данном примере сигнализируют также номинирующие эмоцию прилагательные. На внеязыковом уровне тревога проявляется во внешнем изменении, описанном с помощью соматизма temple. В переводе был введен еще один соматизм («жилка»).

В следующем примере для репрезентации тревоги, испытываемой экспериенцером, автор использовал соматизмы и сравнение:

(68) He crossed the short entryway to Gramma's room, face set as if for bad medicine, lips pressed together so tightly they were white. (G: 626)

Он пересек короткий коридорчик, из которого открывалась дверь в комнату бабули. Губы плотно сжаты, так плотно, что даже побелели. (Б: 549)

Соматизм face использован для описания мимики; сравнение as if for bad medicine добавляет образности; вкупе эти средства показывают, что, испытывая тревогу, персонаж находится в напряжении. Напряжение передает также соматизм lips с интенсификатором. Все эти средства значительно повышают интенсивность эмоционального фона. В переводе, однако, этот эффект передан не в полном объеме, т. к. не передано описание напряженного выражения лица; мимику передает только переведенное описание напряжения губ.

В следующем примере также описана мимика персонажа под влиянием тревоги:

(69) When Sarah got to Eastern Maine Medical, it was quarter past twelve. The nurse at the reception desk looked at her white, strained face, estimated her capacity for further truth, and told her that John Smith was still in OR. (DZ: 80)

Сара приехала в больницу «Истерн?Мэн» в четверть первого. Медсестра на регистрации, взглянув на ее бледное и обезумевшее от тревоги лицо, прикинула, можно ли говорить ей правду, после чего сообщила, что Джон Смит все еще в операционной, а в комнате ожидания находятся его мать и отец. (МЗ: 77)

В данном фрагменте тревога отражается на лице у экспериенцера: напряжение передано с помощью однородных определений. Также здесь указана проспективная направленность тревоги (в словосочетании further truth); героиня не знает, каких ждать новостей о состоянии здоровья своего возлюбленного.

Для описания тревожного состояния реже используются кинемы без привлечения соматической лексики:

(70) He was alone in the house.

With Gramma.

He swallowed. (G: 622)

Он остался в доме один.

С бабулей.

Джордж нервно сглотнул слюну. (Б: 545)

В переводе добавлено обстоятельство образа действия. Это избыточно, т. к. Искусственно усиливает эмоциональный фон.

(71) 'Is it my boy? Something about my boy?'

Unaware, he sagged onto the seat of the phone nook. He felt weak all over. (DZ: 73)

Ї Что случилось? Что?то с сыном?

Он невольно опустился на стул в «телефонном закутке». Силы вдруг оставили его. (МЗ: 70)

Кинематическое речение в данном фрагменте указывает на усиление динамики испытываемой экспериенцером тревоги.

Большим эмотивным потенциалом обладают примеры использования соматизмов вместе с кинемами.

(72) Neither of them had ever been left alone with Gramma. Until now.

Suddenly George's mouth went dry. (G: 640)

Никого из них никогда не оставляли одного с бабулей. Вплоть до сегодняшнего дня.

Во рту у Джорджа вдруг пересохло. (Б: 562)

В переводе сохранены оба элемента.

(73) The arc sodiums were bright enough for Dykstra to see that his arms had broken out in gooseflesh. He began to bite his lower lip. (RS: 142)

В ярком свете неоновых ламп кожа на руках Дикстры покрылась мурашками. Он закусил губу. (СТ: 121)

В данном примере глагол break out усиливает динамику эмоции, указывая на резкое внешнее проявление испытываемой героем тревоги. Во втором предложении другой глагол показывает постепенное развитие эмоции. Использование двух кинематических речений подряд обостряют эмоциональный фон.

В нарративе с диегетическим повествователем (т. е. повествователем, принадлежащим к миру текста) также используются кинетические речения:

(74) I was holding our lumpy old family Bible straight out in front of me with both thumbs pressing so hard on the cover that they were white. (TMBS: 59)

Я снова посмотрел вниз, а потом заметил, что сжимаю нашу толстую семейную Библию так крепко, что пальцы даже побелели от напряжения. (ЧЧК: 93)

...