Грамматика говорящего и слушающего в сибирских говорах (на материале парных конструкций)

вот там (в значении `например'): Чё внутрях неладно/ вот кишка там кака/ режут// А раньше дак где травкой/ где правкой/ а то и помирай//;

хотя (бы), хоть (в значении `например' с оттенком модального значения желательности): Они (переселенцы из европейской части России) едут бывалоча// Постучатся/ подайте мол чё Христа ради// Чё и подашь// хлебца хоть//;

пусть, пущай (в значении `например' с оттенком модального значения допущения, желательности): Их вот закрутишь/ грыбы каки пусть закрутишь/ вот те яды в организьму пожалте// Не-е/ Я дак завсегда бумажкой ниточкой обвяжу и всё//;

взять, возьми (вот, вон, хоть) (в значении `например'): Да рази они учутся// Возьми вон наш оглоухтой// Ты ему слово/ он те два//;

особенно, особливо: Ну, что-нибудь протухнет, особенно мясо протухнет, называется тухлятина (МДС II, с. 258).

2.2.2.2. Отношение общего - частного: сложный ряд. Особенности сложного ряда связаны а) также с наличием местоимений в поясняемом; б) с особенностями строения поясняющего - ряда однородных членов.

Местоимения представлены следующими лексико-грамматическими разрядами:

· неопределенными кто-то, чё-то, кто-нибудь, чё-нибудь: Постряпушки - это чё-нибудь когда поставишь и стряпаешь: калачики, пирожки (МДС II, с. 79);

· вопросительно-относительными кто, чё, какой, который в функции неопределенных: Жеребьёвщики были// Раньше рынков не было// Кому продать чё/ гармошку ли/ лошадь/ цену определяют// оценивают//;

· определительными весь (вся, всё, все), чё угодно, всякий (всяк), разный, всякий-разный, всяко, разно, всяко-разно, по-всякому: А раньше вот, бывало, дак всё сеяли: это лён к пасеке поближе и подсолнухи садили, гречуху сеяли, гречку сеяли (ОСК I, с. 162);

· отрицательными ничего, никого (последнее часто в значении `ничего' при обозначении явлений, фактов): Ничё ему ись (есть) нельзя было// ни яйцы/ ни грыбы/ ни свиное/. Конструкциям с двойным отрицанием в диалекте предпочтительны синонимичные всё-конструкции. Ср.: Всё ему есть нельзя было: яйцы, грыбы, свиное. См. также: Всё не долужила: соли - несулено, хрену и всё ерундовско. Старый рот не чует дак.

· указательными такой (така, тако, таки), так: Вот только я знаю девятильник траву. Она тоже вот така: большой стебель у ей и такая вот шишечка, как пуговички жёлтеньки, все в одной кучке (ПССГ III, с. 152).

Особенности строения поясняющего связаны с:

· нарушением синтаксического и морфологического параллелизма, которое проявляется в экспансии именительного падежа в поясняющем, чему способствует дистантная позиция членов ряда, ослабляющая синтаксическую связь между ними: Он всяку посуду мастеровал... горшок, крынка (МДС I, с. 95); в отсутствии соотношения (обобщающих местоимений в поясняемом) между поясняемым и поясняющим: Раньше болезни были: тиф, ашкырлатина, воспа (ОСК I, с. 62);

· нарушением функционального параллелизма, проявляющемся в неоднородности членов сложного ряда (словоформа и предикативная единица): Всё построили// и школа/ ясли/ клуб у нас большой// В клуб уж всё молодёжь//; в прерванности ряда словоформ вставками предикативного и полипредикативного характера, служащими развитию новой темы: Сноха-то много чё здесь накупила// Коздюм вот такой хороший/ (он (сын) послев армии тот свой/ не одеёт//) коздюм/ шуба/ стол полировальный// Щас чё// покупай не хочу//; в различной целеустановке (вопросительная - повествовательная) поясняемого и поясняющего: Как раскатаю, кладу чё там? творог ли, картошка ли. Всяка начинка была: картошка, творог, с ягодой делали (ОСК I, с. 171);

· открытостью (незавершенностью) поясняющего, проявляющейся в его "намеченности" одним членом вместо ряда однородных: Сети вяжутся разные: полуторапёрстки... (МДС ІІ, с. 52); в повторяющихся союзах после однородных членов при интонации незавершенности: Старость всё уносит// и полноту/ и веселье/ и…/ Не заметишь/ как прожил//; в представленности последнего, но не конечного члена ряда цетерными словами и выражениями ((и, да, да и) всё (на свете), всё тако(е), всё там, разно, всяко, всяко-разно, по-всякому, чего/кого (в значении `чего') тольки не было, всё было, всяко было, ничего (ничё), никого (в значении `ничего'); или кто ли, али чё ли, али куда ли там, ли где ли, ли когда ли, али как ли и под.): Теперь каки праздники// Там какой-то День лесника/ да всё тако// А у нас был уже/ определенный праздник//; Как не удастся мне в печке сожечь/ пойду где-нить// в сени туды/ в кладовку или куды заткну (недовязанные рыболовные сети)/.

Цетерным словам и выражениям посвящены отдельные фрагменты работы, анализирующие явление в функционально-стилевом и лексикографическом аспектах (2.2.2.3. "Цетера как особенность строения сложного ряда: лексикографический аспект"; 2.2.2.4. "Цетера: функционально-стилевой аспект").

В третьей главе "Грамматика говорящего: коммуникация и метакоммуникация в сибирских говорах" решается четвертая задача исследования: дать характеристику ряда как средства авторизации диалектного высказывания (грамматика говорящего), учитывая его а) коммуникативную (экспрессивно-коммуникативную) (3.1. "Грамматика говорящего: диалектная коммуникация") и б) метакоммуникативную (3.2. "Грамматика говорящего: диалектная метакоммуникация") функции. Последняя (пятая) задача включена в рассмотрение в связи с исследованием внерядного функционирования релятивов из разряда пояснительных с точки зрения коммуникативных стратегий говорящего/слушающего (3.3. "Слова-"паразиты" в диалектном тексте: коммуникативные стратегии говорящего/слушающего"). Этим исследованием рубрика 3.3 противопоставлена рубрике 3.2 (так же, как 2.1.2. "Релятивные субстантивные пояснительные ряды как средство адресации диалектного высказывания (функция толкования)"). Вместе с тем предмет изучения в 3.3 и 3.2 един в своей принадлежности к информационному "спаму".

3.1. Грамматика говорящего: диалектная коммуникация. Если грамматику слушающего составляют идентифицирующие ряды (в "номинативных" позициях подлежащего и дополнения), то грамматику говорящего составляют предикатные характеризующие ряды в позиции сказуемого. Они представлены синонимичными 1) оценочно-характеризующими существительными: Она така пачкуха// грязнуха//; 2) прилагательными: На разговоры они (жители соседней деревни) неладны, пустовские - у нас все разговаривают хорошо (МДС II, с. 119); 3) глаголами: Уже какой лесок вот такой уж толстый/ а щас весь завял// засохнул//. Среди синонимичных пар в говорах наиболее распространенными являются глагольные пары (так же как среди однородных членов предложения однородные сказуемые являются самыми частотными (В.И. Собинникова, З.И. Носова). Как правило, это простые (двучленные) интонационные ряды. (Ср. с наблюдением К. Кожевниковой, что в русском языке, так же как в чешском, соединение однородных семантически близких сказуемых почти всегда бывает бессоюзным, в то время как соединение частей сложного моносубъектного предложения чаще бывает союзным.)

Синонимия предикатных и идентифицирующих слов имеет различный характер. Если синонимия идентифицирующих слов создается их способностью называть один и тот же класс денотатов, то "синонимия предикатов основывается на сигнификативном, а не денотативном содержании, на их значении, а не способности к референции" (Н.Д. Арутюнова).

Парные дублеты идентифицирующего характера отражают своеобразный механизм вхождения общенародного слова в язык говора: нарость - кулдышка, волоса - виски и т.д. Попарное употребление слов-дублетов предикатного характера объясняется проявлением экспрессивно-усилительных свойств слова, функционирующего в условиях устной речи: бунеть - стучать, дуть - валять (Т.С. Коготкова), в которой трудно установить границу между коммуникативным и эмоционально-экспрессивным: экспрессивное слово, с одной стороны, соотнесено с реальной действительностью, с другой - со сферой чувств и эмоций говорящего. В случае дублетов идентифицирующего характера синтаксическая однородность и лексическая синонимия находятся во взаимоисключающих отношениях, предполагая возникновение пояснительного отношения между членами ряда. В случае дублетов предикатного характера уточняющая функция синонимов и пояснительное отношение в ряде не всегда очевидны.

Экспрессивны (по нарастанию):

· разнокорневые: Ну а теперь-то чё/ машины да автобусы да.../ мало-то на конёв ездюют// бегают//;

· однопрефиксальные глагольные синонимичные ряды: Вилишша (вилки капусты) во каки/ Её порубят/ порежут/ да в бочки/ и с арбузами было// а с брусникой дак завсегда//;

· фразеологизированные пары - "двойные глаголы", функционирующие в пределах одной синтагмы (Н.Ю. Шведова, О.А. Лаптева, Е.В. Красильникова, В.И. Шестопалова, Д. Вайс): Весною сок бежит с берёзы вот с этой/ бежит капает//; А я грю (сыну) Нет// последний патрон в себя не пускай// Пусти лучше в немца// Его убей/ а сам останьси// Пущай они свой патрон спортят стратят на тебя//;

· экспрессоиды звукоподражательного и звукосимволического характера с открытой внутренней формой (Н.П.Гринкова, Т.С. Коготкова, Е.А. Нефедова): И гогочут/ го-го-го/ гыр-гыр-гыр/ гыркают промеж себя/ грузыны какы//; Набузыкаем полтуши/ навалим туды в чан/ а как же// Ты всей культстан прокорми как//.

Последние, в свою очередь, наряду с местоглагольными словами (И.П. Петлева, О.Г. Гецова, В.А. Закревская) (Баб/ ты мне пуговицу притовокала/ пришила/) и эрзац-номинациями (Теперь уж Санька затово/ забурился на неделю//), являются средством конкретизации сообщения (ср. с местоименно-субстантивными рядами).

Экспрессивные ряды составляют основу таких ярких и типичных фигур диалектной риторики, как амплификация (накопление нескольких сходных определений, усиливающих характеристику явления) (Г.Г. Хазагеров, Е.Е. Королева) или эмфлитация (нагнетание синонимов) (Т.С. Коготкова). Они построены на основе повтора и относятся к симметричным риторическим фигурам, усиливающим экспрессивность текста и подчеркивающим гармоничность, изначально присущую той или иной структуре (в нашем случае диалектному тексту), в отличие от асимметричных фигур, провоцирующих напряжение в тексте и создающих впечатление структурного хаоса (инверсия, эллипсис, умолчание, риторический вопрос, парцелляция).

Амплификация и эмфлитация созвучны народному средневековому "метонимическому мышлению", отразившемуся не только в мифопоэтических представлениях о двоичности мира (день и ночь, свет и тьма, добро и зло, небо и земля), в словесных формулах (мосты мостити, видение видЪти, молити мольбою; стук стучит, трубы трубят, гром гремит, дождь дождит), в грамматических категориях (например, конструкции с двойными падежами), не только в древнерусской поэтике, в которой повторяемость - это основа художественного отражения мира, выражающаяся в рефренах, повторениях образов, выражений, художественных приемов, отдельных слов, но и в формулах речи, послуживших основой риторических фигур.

Изучение диалектной риторики только начинается, и оно естественным образом начинается с сопоставления диалектной риторики и традиционной классической. Существующие между ними различия функциональные: если фигуры естественной коммуникации имеют, как правило, прагматический смысл, то фигуры канонической риторики затрагивают не только и не столько прагматику, сколько эстетическую сторону высказывания. Дальнейший путь исследования предполагает решение следующих вопросов: каково соотношение прагматического и эстетического в диалектной риторике и есть ли оно, в чем проявляется, как часто, избирательно по отношению к чему (фигуре, тропу речи), эволюционирует ли, если да, то как...

3.2. Грамматика говорящего: диалектная метакоммуникация. "...местом, где возникает двутекст (метатекст, метакоммуникация - С.П.), не обязательно должна быть голова слушающего" (А. Вежбицкая). Метакоммуникация в диалекте - это не только пояснительные ряды, "гасящие" пресуппозиции говорящего и уравнивающие их с пресуппозициями слушающего благодаря толкованию значения слов, но и ряды, цель которых - автокоррекция сказанного. Эти ряды представлены оговорками говорящего, отражающими его "блуждание вокруг денотата" (М.В. Ляпон), оценку номинации как ошибочной, неправильной, не соответствующей действительности.

Оговорки, с одной стороны, являются отражением внутренней речи говорящего и проявлением его интеральной речи, с другой - они отражают устройство языка и могут быть лексическими и грамматическими. Лексические оговорки, в свою очередь, могут быть смысловыми (Забрали его (отца) на Пасху/ то есть на эту// на Масленку//) и паронимическими (Там у вас в Томским луну/ ой юлу не продавают/). Первые отражают идеографическое устройство внутреннего лексикона диалектоносителя: они представлены словами одной тематической группы, между которыми существуют различные виды логико-смысловых отношений по смежности. Из них чаще других актуализируются видо-видовые отношения (В субботу/ в пятницу то ись/ пойду узнаю (расписание автобусов)/), порой осложняющиеся антонимическими (Сахару/ ой соли помене положь//), и отношения целого и части (Нынче десять банок/ крышек то есть сорвало (о банках с маринованными овощами)//). Вторые фиксируют звуковые связи и ассоциации, которые подкрепляются разнообразными семантическими отношениями с контекстом (Глыба/ ой/ рыба эта карась большушший вот такой// Он у мене в подполье жил//), ситуацией (Чёрная ложка/ ай ножка/ это болесь ихная (рассады) (помешивает ложкой суп)//), прецедентными текстами - пословицами и поговорками, составляющими немалую часть внутренней речи говорящего (Стара совсем/ пима/ ай ума не осталося// (ср. ума с три пима).

Грамматические оговорки есть сколок грамматической действительности в сознании говорящего, которое на уровне асистемного противопоставляет имя и глагол в "именных" и "глагольных" оговорках. В первых отмечены а) "родовые" (Дочь обезножила/ Ну потом что/ простывают же// То в кожаной о.../в кожаном обую (обуви)// А ведь бывает что и когда-то и про.../ пускает сырость// Ноги отсыреют//), б) "числовые" (Обласки выдалбливают, обласок, долбит пазником, которы говорят тесло (МДС I, с. 74) и особенно в) "падежные" (Ребятишки/ ребятишек наберём/ корчевать//) рефлексии говорящего. Вторые отражают "пробы" глагольного слова на а) время, вид, акционсартные модификации (временные, количественные, специально результативные способы глагольного действия) (Пила/ выпью хровохлёбка (растение кровохлебка)// Она закреплят жалудок//; Сушим/ э-м/ посушим зерно/ тада дак на веянку его//) и б) модальность (Я стряпала// Собиралася постряпать// А дрожжи чегой-то не подходят// Сушёные// Не люблю я их//).

Частотность "модально-видо-временных" и "падежных" оговорок отражает процесс моделирования ситуации во внутренней речи говорящего, подбор/оценку предиката и актантов ситуации, начинающийся, как правило, с общих форм (именительного падежа имени, индикатива глагола несовершенного вида вне его фазово-модальных и отрицательных реализаций), которые рассматриваются как явление экономии памяти, сохраняющей неизменяемые (общие) формы, в отличие от дискурсной экономии, результат которой - сокращение длины и числа элементов в речевом потоке (А. Фрей).

Форма существования оговорок в речи - рядная конструкция: А, то есть Б, где А - оговорка, Б - ее правка, то есть (`вернее, точнее') является знаком ошибочности одной номинации и сигналом поиска другой. Рядная конструкция оказалась идеальной структурой, отражающей закон ассоциации по сходству формы и значения и вмещающей в себя минимальное ассоциативное поле, состоящее из двух парадигматических ассоциатов, позиция которых, так же как позиция членов пояснительного ряда, является закрепленной.

То есть употребляется преимущественно в речи диалектоносителей среднего и младшего поколений, менее консервативных в своей речевой практике и подверженных влиянию литературного языка как в устной, так и в письменной форме его проявления. В речи старшего поколения функционально-смысловыми аналогами то есть являются: междометия ой, ай, тьфу, фу, фу ты, чёрт, ёлки; указательные частицы это, вот в сочетании друг с другом - это вот, вот это и частицей ну, способной и к самостоятельному употреблению: ну, ну это, ну вот, ну это вот, ну вот это; частица нет; выражения как его/её (там), это/эт самое.

На правочном шве диалектных оговорок могут появляться междометные неканонические элементы (парафоны): э-э, э-м и под.: Белянки/ это грибы вот/ они мы их вымачивам от горести// э-м/ от горечи//. Наконец, сигналом оговорки может быть особая интонация хезитации: Вот енти почки// точки (показывает) во мне болят// Как спицами хто пырят//.

В разделе рассматриваются также причины появления оговорок в речи диалектоносителя, их отличие от пояснительных рядов со смежными понятиями, представляющими номинацию как коммуникативный процесс и сужающими денотативную область называемого. Проблема оговорок включена в общую проблему ошибочности речи (узуальных и системных аномалий, инноваций, неустойчивых участков системы).

3.3. Слова-"паразиты" в диалектном тексте: коммуникативные стратегии говорящего/слушающего. Коммуникативные стратегии характерны не только для пояснительных рядов, но и для внерядного функционирования релятивов из разряда пояснительных, массовое и частотное употребление которых является их онтологической составляющей, определяя ведущие признаки дефиниции этих средств языка как слов-паразитов.

Определение слов-паразитов считается, как правило, интуитивно понятным; в эксплицитной форме оно дано Е.Э. Разлоговой: к словам-паразитам автор относит те слова, "которые могут употребляться в спонтанной речи достаточно большого числа говорящих с неоправданно высокой с точки зрения слушающего частотой", при этом "неуместны они не своей семантикой, а именно своей частотой".

С точки зрения коммуникативных стратегий говорящего и слушающего в диалектном тексте слова-"паразиты" представлены:

· словами, предусматривающими непосредственное воздействие на собеседника. Ими являются, во-первых, вводно-модальные слова и частицы перцептивной и ментальной модальности, сохраняющие форму 2-го лица: вишь (ты), слышь (ты), понимашь (ты/ли), знашь (ли) и сохраняющие/имеющие форму императива: смотри/мотри (-ка), (ну ты) посмотри (-ка), гляди/гля/гли (-ка, -кось), слушай/слухай (-ка), постой (-ка), считай, почитай (что), пожалуй (что), кажись, поди (-ка, -кось)/подимте, небось, чай/чать, нечай. Во-вторых, это "манипулятивные" частицы ага, ну, но (с растяжкой гласного: но-о), имеющие значение "согласия с мнением собеседника" и предупреждающие его возможные возражения или сомнения. В-третьих, к воздействующим отнесены местоименные указательные частицы это (ето, енто, евто), этого (етого, ентого, евтого), вот (от, эвот), там (тама, там-ка, тамо-ка, тамот-ка, тамкость, тамокось, тамоткот, тамочка) и их сочетания, с помощью которых говорящий моделирует ситуацию, имевшую место в ином пространственно-временном измерении, совмещает вербальный ряд с "видеотекстом", сохраненным в памяти.

· словами, в которых преобладает элемент самовыражения; в этом случае говорящий сообщает сведения о себе, о своих состояниях. В эгоцентрических "паразитах" выделяются, во-первых, "поисковые" хезитативы (это (ето, етто, етта, этта, енто, евто), это самое, как это, вот это, этот (етот, ентот, евтот), этого (етого, ентого, евтого), вот этого, того, тоё), обслуживающие ситуацию поиска, когда говорящий подыскивает, вспоминая, нужные слова; во-вторых, экспрессивы (ой, ай, фу (ты), тьфу (ты), фу ты ну ты пальцы гнуты, чёрт, сап его забери, язви тебя, язви твою душу, возьми его за ногу, рыбий глаз, собачье мясо, вот така блоха, бля, мля, бляха, мать твою, ёлки, ёлки-палки, ёлки-моталки, провалиться (мне на этом месте), ей-богу, прости Бог, слава Богу, сохрани Господь, Господи, Боже ж ты мой и др.);

· словами, занимающими промежуточное положение, равноудаленное от говорящего и слушающего. К ним относятся, во-первых, маркеры связанности текста, необходимой как говорящему, так и слушающему (так, дак (дык), то, вот, ну, значит (значить, знача, значица); во-вторых, слова и выражения неточной передачи информации (однако (однак, одначе, однакоче, однакося, однакось, однако што, оннако), употреблением которых говорящий снимает с себя ответственность за произнесенное, так как в памяти о былом многое утрачивается, искажается; для слушающего эти слова являются показателями "возможного отсутствия эквивалентности между действительностью и сказанным" (Е.Э. Разлогова).

Пояснительные релятивы, попадая в иные (внерядные) функциональные условия и отличаясь массовостью и частотой своего употребления, служат средством модализации диалектного текста: изобразительной, манипулятивной, поисковой, эмоционально-экспрессивной, экстенуальной ("своеобразной "аналогической", экспрессивной приправой речи и даже ее орнаментацией" (В.В. Виноградов). Например, изобразительная модализация:

Было у моей у матери. Бурмус. Он был сшитый прям прямой, с подола он был обделанный бахром[ой], вот, как тебе сказать, вот как у меня вот ковёр, вон накишшённый, вон накишшённый есь ковёр, кисти-то продаются в магазине. У меня, это, у одного ковра есть вот такой. Вот такие были кисти. А здесь вот сзади, заместо воротника, вот суда немного, а туда прямо во всю спину - называли коса... А она [коса] была вот така, так вот вся, во всю спину (ОСК I, с. 357).

Таким образом, если различные в смысловом и частеречном отношении служебные слова объединяются в релятивы едиными условиями своего функционирования (ряд с параллельными членами) и играют в нем роль показателя пояснительного отношения и средства связи членов ряда (см. 2.1.2), то те же служебные средства, попадая в иные условия функционирования (внерядное, массовое и частотное), имеют в нем, сохраняя свою частеречную принадлежность и значение, другое назначение, обусловленное коммуникативными стратегиями говорящего/слушающего, - они являются средством модализации текста. В первом случае функциональное оказывается "выдвинутым" на фоне смысловой и частеречной принадлежности слов, второй случай показывает различное назначение одних и тех же служебных слов (быть средством выражения пояснительного отношения/модализации текста) в неравных условиях употребления (в конструктивной противопоставленности: ряд - не ряд).

В Заключении подведены итоги исследования, намечены его перспективы.

Основное содержание диссертации отражено в публикациях

1. Петрунина, С.П. Грамматика говорящего и слушающего в сибирских говорах (на материале парных конструкций) / С.П. Петрунина. - Новокузнецк: РИО КузГПА, 2008. - 262 с. (16 п.л.)

2. Петрунина, С.П. Информационный шум в устной спонтанной коммуникации: слова-"паразиты" / С.П. Петрунина // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. Сер. Гуманитарные науки (Филология). - 2005. - № 3. - С. 101-106 (0,7 п.л.).

3. Петрунина, С.П. Информационный шум в устной спонтанной коммуникации: оговорки и ослышки / С.П. Петрунина // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. Сер. Гуманитарные науки (Филология). - 2006. - Вып. 5 (56). - С. 103-108 (0,5 п.л).

4. Петрунина, С.П. Методика камеральной обработки материала при изучении синтаксического строя русских говоров Среднего Приобья / С.П. Петрунина // Изв. Том. политех. ун-та. - 2006. - Т. 309. - № 4. - С. 235-239 (0,5 п.л.).

5. Петрунина, С.П. Функционально-семантическое поле персональности в диалекте / С.П. Петрунина // Вестн. Том. гос. ун-та. Сер. Филология. - 2006. - № 291. - С. 183-187 (0,7 п.л.).

6. Петрунина, С.П. Сочетания типа али как ли в диалектном словаре / С.П. Петрунина // Вестн. Том. гос. ун-та. Сер. Филология. - 2007. - № 295. - С. 40-43 (0,6 п.л.).

7. Петрунина, С.П. Служебное то в среднеобских говорах / С.П. Петрунина // Вестн. Том. гос. ун-та. Сер. Филология. - 2007. - № 294. - С. 61-64 (0,6 п.л.).

8. Петрунина, С.П. Цетера: функционально-стилевой аспект / С.П. Петрунина // Сибирский филологический журнал. - 2008. - № 2. - С. 218-232 (1 п.л.).

9. Петрунина, С.П. Изучение синтаксических связей и отношений в говоре: метод. разработка / С.П. Петрунина. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1985. - 27 с. (1,8 п.л.)

10. Петрунина, С.П. Структурная организация диалектного повтора / С.П. Петрунина // Служебные слова и синтаксические связи: межвуз. тематич. сб. / под ред. А.Ф. Прияткиной. - Владивосток: Изд-во Дальневосточ. гос. ун-та, 1985. - С. 167-172 (0,4 п.л.).

11. Петрунина, С.П. Об избыточности диалектологического текста и характере ее проявления / С.П. Петрунина // Русские старожильческие говоры Сибири: сб. науч. тр. / отв. ред. В.В. Палагина. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1987. - С. 203-210 (0,5 п.л.).

12. Петрунина, С.П. Формальные показатели пояснительного отношения в диалекте (на материале говоров Среднего Приобья) / С.П. Петрунина // Русские старожильческие говоры Сибири: сб. науч. тр. / отв. ред. В.В. Палагина. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990. - С. 173-182 (0,6 п.л.).

13. Петрунина, С.П. Пояснительная конструкция как одно из средств выражения субъективной модальности в диалекте / С.П. Петрунина // Семантический и формальный анализ синтаксических конструкций русского языка: сб. науч. тр. / отв. ред. А.П. Леонтьев. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1990. - С. 118-127 (0,6 п.л.).

14. Петрунина, С.П. Вводные единицы со значением персуазивности в диалекте / С.П. Петрунина // Функциональный анализ значимых единиц русского языка: сб. науч. тр. / отв. ред. С.П. Петрунина. - Новокузнецк: Изд-во Новокузнецк. пед. ин-та, 1992. - С. 62-69 (0,5 п.л.).

15. Петрунина, С.П. Есть ли обособленное приложение в устной спонтанной речи? / С.П. Петрунина // Актуальные проблемы региональной лингвистики и истории Сибири: материалы Всесоюзн. научн. конф. Говоры и разговорная речь. Март 1991 г. / отв. ред. Л.А. Араева. - Кемерово: Изд-во Кем. гос. ун-та, 1992. - С. 65-68 (0,3 п.л.).

16. Петрунина, С.П. Паронимические оговорки в диалекте / С.П. Петрунина // Функциональная семантика слова: сб. науч. тр. / отв. ред. А.П. Чудинов. - Екатеринбург: Изд-во Урал. пед. ун-та, 1993. - С. 89-93 (0,3 п.л.)

17. Петрунина, С.П. Прагматика в словарном описании служебных лексем (на примере диалектного однако) / С.П. Петрунина // Русские говоры Сибири. Лексикография: сб. науч. тр. / под ред. Г.А. Ракова. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1993. - С. 131-136 (0,4 п.л.).

18. Петрунина, С.П. Сочетания типа али как ли в диалектных словарях (к проблеме взаимодействия лексики и грамматики) / С.П. Петрунина // Русские говоры и топонимия Алтая в их истории и современном состоянии: сб. науч. тр. / отв. ред. Л.И. Шелепова. - Барнаул: Изд-во Алтайск. ун-та, 1993. - С. 105-113 (0,5 п.л.).

19. Петрунина, С.П. Согласование по смыслу в говорах Среднего Приобья / С.П. Петрунина // Западносибирское краеведение / научн. ред. В.И. Кодухов. - Ишим, 1994. - С. 208-213 (0,4 п.л.).

20. Петрунина, С.П. Показатели частного модального значения в говоре / С.П. Петрунина // Международная юбилейная сессия, посвящ. 100-летию со дня рождения акад. В.В. Виноградова: тез. докл. - М., 1995. - С. 145-146 (0,1 п.л.).

21. Петрунина, С.П. Лексические синонимы, однородные члены предложения и пояснительная конструкция в диалекте / С.П. Петрунина // Актуальные проблемы изучения русских народных говоров: материалы межвузовской научной конференции. (Арзамас, 29-31 октября 1996 г.). - Арзамас, 1996. - С. 94-96 (0,2 п.л.).

22. Петрунина, С.П. Оговорки в диалектной речи / С.П. Петрунина // Актуализация семантико-прагматического потенциала языкового знака: сб. науч. тр. / отв. ред. Н.П. Перфильева. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. пед. ун-та, 1996. - С. 112-119 (0,5 п.л.).

23. Петрунина, С.П. Проблематика диалектного (диалектологического) текста / С.П. Петрунина // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста: материалы Международной научной конференции. 4-5 декабря 1997 г. - Соликамск, 1997. - С. 69-71 (0,2. п.л.).

24. Петрунина, С.П. Синтаксическая структура предложений типа Мне (бы) пойти погулять / С.П. Петрунина // Проблемы лингвистического образования: материалы IX Всероссийской научно-практической конференции "Актуальные проблемы филологического образования: наука - вуз - школа". В 5-ти частях.- Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2003. - Ч. 2. - С. 105-108 (0,3 п.л.).

25. Петрунина, С.П. Местоимение третьего лица в диалекте / С.П. Петрунина // Актуальные проблемы русистики: материалы международ. научн. конф. (Томск, 21-23 октября 2003 г.) / отв. ред. Т.А. Демешкина. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. - Вып. 2. - Ч. 1. - С. 251-252 (0,2 п.л.).

26. Петрунина, С.П. Функционально-семантическое поле персональности в диалекте / С.П. Петрунина // Проблемы современной русской диалектологии: тез. докл. международ. конф. 23-25 марта 2004 г. / отв. ред. Л.Л. Касаткин.- М., 2004. - С. 120-122 (0,2 п.л.).

27. Петрунина, С.П. Две модели функционально-семантического поля персональности: ограничения в интерпретации / С.П. Петрунина // Интерпретатор и текст: проблемы ограничений в интерпретационной деятельности: материалы Пятых Филологических чтений (20-22 октября 2004) / под ред. Т.А. Трипольской. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. пед. ун-та, 2004. - Ч. 1. - С. 201-204 (0,2 п.л.).

28. Петрунина, С.П. Предикативное и пропозитивное пространство однородных сказуемых / С.П. Петрунина // Парадигматика в языке и речи: сб. науч. тр. / под ред. Л.П. Груниной. - Кемерово: Изд-во Кем. ун-та, 2004. - Вып. 2. - С. 112-118 (0,4 п.л.).

29. Петрунина, С.П. Проблема центра функционально-семантического поля персональности в диалекте / С.П. Петрунина // Русский язык: Теория. История. Риторика. Методика: материалы X филологических чтений им. проф. Р.Т. Гриб (1928-1995) / под ред. Б.Я. Шарифуллина. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 2005. - Вып. 5. - С. 133-139 (0,4 п.л.).

30. Петрунина, С.П. Междометия в разговорной речи / С.П. Петрунина // Языковая концепция регионального существования человека и этноса: материалы II Всерос. науч. конф., посвящ. памяти проф. И.А. Воробьевой (Барнаул, 7-9 октября 2004 г.) / отв. ред. Л.И. Шелепова. - Барнаул: Изд-во Алтайск. ун-та, 2005. - С. 183-188 (0,3 п.л.).

31. Петрунина, С.П. Междометия как фрагмент лексической системы языка / С.П. Петрунина // Картина мира: язык, литература, культура: сб. науч. ст. / отв. ред. М.Г. Шкуропацкая. - Бийск: РИО БПГУ им. В.М. Шукшина, 2005. - С. 154-157 (0,2 п.л.).

32. Петрунина, С.П. Разговорные особенности цетеры в текстах разных функциональных стилей / С.П. Петрунина // Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты: материалы III Международ. науч.-практ. конф. / отв. ред. Н.И. Доронина. - Бийск: БПГУ им. В.М Шукшина, 2006. - С. 329-333 (0,2 п.л.).

33. Петрунина, С.П. Междометия в "Полном словаре сибирского говора" / С.П. Петрунина // Актуальные проблемы русистики: Языковые аспекты регионального существования человека: материалы Международной научной конференции / отв. ред. Т.А. Демешкина. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2006. - Вып. 3. - С. 441-446 (0,3 п.л.).

34. Петрунина, С.П. Асистемное в естественной и художественной коммуникации / С.П. Петрунина // Системное и асистемное в языке и речи: материалы Международ. науч. конф. (Иркутск, 10-13 сентября 2007 г.) / под ред. М.Б. Ташлыковой. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 2007. - С. 93-99 (0,4 п.л.).

35. Петрунина, С.П. Согласование по смыслу в говорах Томской и Кемеровской областей / С.П. Петрунина // Функциональный анализ значимых единиц русского языка: межвуз. сб. науч. ст. / отв. ред. С.П. Петрунина. - Новокузнецк: РИО КузГПА, 2007. - Вып. 2. - С. 100-109 (0,6 п.л.).

36. Петрунина, С.П. То-союз в среднеобских говорах / С.П. Петрунина // Язык, литература и культура в региональном пространстве: материалы Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. памяти проф. И.А. Воробьевой / отв. ред. Л.И. Шелепова. - Барнаул: Изд-во Алтайск. ун-та, 2007. - С. 54-58 (0,3 п.л.).

37. Петрунина, С.П. Слова-"паразиты" в диалектном тексте / С.П. Петрунина // Теоретические и практические аспекты современной филологии: материалы XII Филологических чтений имени профессора Р.Т. Гриб / отв. ред. Б.Я. Шарифуллин. - Красноярск, 2007. - Вып. 7. - С. 207-212 (0,4 п.л.).

38. Петрунина, С.П. Пояснительный союз то есть: синонимы и многозначность / С.П. Петрунина // Теоретические и прикладные аспекты современной филологии: материалы XIII Всероссийских филологических чтений имени проф. Р.Т. Гриб / науч. ред. проф. Б.Я. Шарифуллин. - Красноярск, 2008. - С. 84-88 (0,3 п.л.).

39. Петрунина, С.П. Союз то есть и его синонимы: функционально-стилевые предпочтения / С.П. Петрунина // Язык. Человек. Ментальность. Культура: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием / отв. ред. Л.О. Бутакова, Н.В. Орлова. - Омск: Омск. гос. ун-т, Изд-во "Вариант-Омск", 2008. - Ч. 1. - С. 124-129 (0,3 п.л.).

40. Петрунина, С.П. Диалектное однако как средство выражения перцептивного/ментального модуса / С.П. Петрунина // Обыденное метаязыковое сознание и наивная лингвистика: межвуз. сб. науч. ст. / отв. ред. А.Н. Ростова. - Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2008. - С. 135-142 (0,4 п.л.).

41. Петрунина, С.П. Фрагмент диалектной картины мира: неопределенные местоимения / С.П. Петрунина // Картина мира: язык, литература, культура: сб. научн. ст. / отв. ред. Н.И. Доронина. - Бийск: Изд-во Бийск. гос. пед. ун-та, 2008. - Вып. 3. - С. 60-64 (0,3 п.л.).

42. Петрунина, С.П. Тематическое то в диалектном тексте / С.П. Петрунина // Проблемы общей и частной теории текста: сб. науч. ст. / отв. ред. Н.И. Доронина. - Бийск: Изд-во Бийск. гос. пед. ун-та, 2008. - С. 160-164 (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru