Структурные и номинационные типы в диалектной топонимии Липецкой области

Понимая, что финальные элементы у географических названий в форме множественного числа, с одной стороны, активно участвуют в словообразовании, а с другой - успешно выражают падежные значения, для терминологического упорядочения предложено называть их топонимическими субморфами.

Оснований для введения этого термина в научный обиход по крайней мере два: внешняя похожесть на окончание множественного числа и реальная опустошенность форманта, а также указанный выше факт первоначального порождения рассматриваемых единиц - в результате онимизации и трансонимизации, а не плюрализации.

Данный термин наиболее полно объясняет своеобычность функционирования pluralia tantum в топонимии, поскольку именно проприальное значение, принципиально ориентированное на денотативную уникальность, выбирает для своего выражения форму множественного числа. А это значит, что топонимические pluralia tantum отличаются семантической мотивацией - так же, как и апеллятивные плюрали.

в ходе исследования были выявлены и описаны разнородные группы топонимов и микротопонимов, имеющих форму множественного числа.

Так, большой интерес представляют те именные плюративы, которые имеют в качестве производящих основ географические названия - в сингулярных формах - других классов. Понятно, что производная единица возникает в данном случае в процессе трансонимизации - на основе метонимического переноса, - которая получает дооформление через плюрализацию: река Паника овраг Паники, холм Пик луг Пики, река Репйц деревня Репцы, река Свишня село Свишни.

Думается, что в рамках этих слов топонимическая плюрализация проявляет себя наиболее наглядно, а главное - непосредственно. субморф же выполняет роль структурного оформителя номинативно-словообразовательного процесса.

Гораздо сложнее дело обстоит со случаями дооформленной топонимизации, когда апеллятивы (по больше части географические) превращаются в собственные имена: деревня Дйбри - дебрь определяется как `логовина, долина, раздол, ложбина, овраг, буерак, непроходимый дремучий лес, чащоба'; место за селом Лйхи - леха `гряда, полоса земли, отличающаяся чем-либо от окружающих ее пространств'; холм Хрящи - в некоторых липецких говорах слово хрящ имеет семантику возвышения, невысокого холма.

На материале таких географических названий чрезвычайно ярко просвечивает следующая проблема теоретико-практического характера: можно ли во всех случаях с полной уверенностью говорить, что присоединение форманта множественного числа осуществляется при возникновении имени собственного. А это будет означать: субморф служит здесь для разрушения апеллятивно-проприальной омонимии. Или же стоит предполагать, что зачастую плюрализация происходит еще на апеллятивном уровне.

Кроме того, весьма проблемной оказывается интерпретация плюральных названий с суффиксами: были ли они уже в структуре исходной нарицательной единицы или наряду с субморфом множественного числа явились дериватором при образовании собственного имени.

Апеллятивный и проприальный фонды, хранящиеся в современных липецких диалектах, предоставляют иногда две равновеликие возможности.

Очевидно, разграничение указанных случаев хотя и затруднительно, но необходимо. Здесь речь идет прежде всего о детальном изучении историко-лингвистических фактов, физико-географических микроусловий. После этих предварительных процедур следует и в дальнейшем четко дифференцировать внутриязыковой и экстралингвистический, диахронный и синхронный и нек.др. инвентарии, и только тогда выводы о топонимичности либо нетопонимичности форманта станут более или менее убедительными и конкретными: бык - бычок и овраг Быки - деревня Бычки - в исследуемых говорах местные географические термины бык, бычок характеризуются значением `глубокий овраг, поросший кустарником'; ключ - ключик и место на берегу реки Ключи - деревня Ключики - у Э.М. Мурзаева: «ключ<sup>1</sup> - родник… Ключик, ключинка - «родничок»; локоть - локотец и насыпь естественного происхождения Лукти - деревня Локотцы - в «Словаре народных географических терминов» локоть определяется как `излучина, реки, меандра; извилина озерного или морского берега'.

В третью группу географических pluralia tantum включаются названия, восходящие к антропонимическим основам: холм Ивбны, село Казаки, деревня Марчуки, село Салтычки, деревня Яґстребины.

Объективность описанного вектора производности - «антропоним топоним» - подкрепляется типологически реальной возможностью его обратного поворота. На базе географических названий нередко возникают коллективно-территориальные прозвища - наименования целых групп людей, объединенных не родственными отношениями, а территориально: улица Кульки прозвище Кульки (у них там все толстые), улица Обмыловка прозвище Обмылки (ух, и хитрые - как мыло, обмылки промеж пальцев проскочуть), улица Рбхи прозвище Рбхи (придумщыки - жуть!) - Срнг фиксирует рах (раха) со значением `палка с развилкой на конце'.

Их актуализированность позволяет убедительно говорить о том, что в самом начале своего существования подобные единицы причисляются к промежуточным ономастическим сферам, так как они - в результате акта вторичной номинации - обозначают не только географический объект, но метонимически номинируют коллектив людей, выполняя характеризующую функцию.

Следует уточнить: устная языковая практика свидетельствует о том, что и впоследствии характеристические именования и географические названия отличаются слабой дифференцированностью. Ср. Таджиков не надуешь (прозвище выходцев из Средней Азии) - на Таджиках раньше гулянья была (улица, где Таджики поселились) и Таджики строятся (люди или улица?).

помимо плюративов с одним корнем, в липецкой топонимии и микротопонимии фиксируются цельнооформленные сложные именования: деревня Гнкловуды; деревня Нтвосёлки; овраг Чирногрязки - основа грязь исконно связана со значением `болото, топь'.

Довольно часто названия в форме множественного числа сопровождаются определениями, то есть представляют собой составные номинации: деревня Богбтые Плоты - существительное плота дефинируется в липецких говорах как `неглубокий овраг'; деревня Овйчьи Вуды; село Стрелйцкие Хуторб - термин хутор, входя в сложную систему лексики административно-территориального районирования, отмечен семантикой `выселки'.

Таким образом, на основе диахронно-синхронного анализа материала установлены три функции топонимического субморфа, выделяемого в географических названиях pluralia tantum: собственно структурная функция - оформления плюральных названий; дотопонимическая функция; функция преодоления внутриономастической и апеллятивно-проприальной омонимии.

Живые, многофазовые процессы перехода нарицательных существительных в собственные имена pluralia tantum, то есть наличие в современном диалектном языке соотносительных слов, имеющих принципиально разное лексическое значение, но отличающихся друг от друга только окончаниями, красноречиво доказывают, что в выражении лексического значения слова участвует не только основа, но и система флексий. И тем самым число обретает статус смешанной категории, объединяющей в себе словоизменительный и словообразовательный компоненты.

обусловленные разной номинационной сутью кардинальные расхождения между формами единственного и множественного чисел побуждают даже говорить о том, что категория числа гораздо более лексикализована, чем это представлялось раньше. причем фиксируется это как со стороны формы, показывающей сугубую индифферентность к выражению грамматического значения, так и со стороны содержания, демонстрирующего резкий денотативный сдвиг. При этом функциональная (семантическая) «недостаточность» для собственных имен, безусловно, преобладает над формальной.

Итак, диалектное функционирование топонимов и микротопонимов pluralia tantum показывает, что категория числа имеет характер грамматической категории словоизменения и что именно на этой основе формы множественного числа активно используются в качестве средства номинации - то есть включаются в систему средств ономастического словообразования.

Кроме того, очевидно и следующее: в липецких говорах наличествует не беспорядочный набор исключений, пусть и обусловленных формой и значением, в них действует строгий системный механизм использования числовых форм для реализации определенной лексической семантики.

Глава vi «морфемная структура и частичная несклоняемость географических именований в говорах липецкой области» раскрывает значительные возможности исследования морфемного состава топонимов и микротопонимов для изучения проблематики, сопряженной с морфологической системой национального русского языка.

в настоящей части диссертации впервые осуществлен системный и функциональный анализ фактов, которые свидетельствуют в первую очередь о том, как характер морфемной структуры географических именований и специфичность их производящих основ влияют на нивелирование падежных противопоставлений в диалектах Липецкой области.

Решение данной задачи, без сомнения, чрезвычайно актуально и важно, так как непредвзятая характеристика подобных явлений заставляет с большой осторожностью говорить об аналитических потенциях русского языка.

Кроме того, совпадение падежных форм в условиях говоров позволяет выделить еще один тип диалектных различий, помимо общепризнанных - фонетических, словообразовательных, морфологических, синтаксических и лексических.

Итак, в изучаемых диалектах встречается полная неизменяемость топонимов и микротопонимов на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о).

Мощным импульсом к несклоняемости становится здесь следующее обстоятельство: топонимы среднего и мужского родов, как и фамилии на -ов, -ев, -ин, -ын, изменяются по смешанному притяжательному типу, имея в именительном, винительном, родительном, дательном и предложном падежах флексии 1 субстантивного склонения.

В этих сложных условиях язык ищет выход и может найти его в неизменяемости.

если учитывать акающий характер говоров Липецкой области, то в первую очередь становится понятным совпадение окончаний именительного и родительного падежей в -а: с Бухулдина он невесту взял хутор Бухолдино; до Зйнкина от нас недаляко село Зенкино; в энтом болоте, в Карбсина, караси тогда-тогда были болото Карасино.

Фиксируя полную неизменяемость, необходимо вместе с тем признать, что функционирование подобных топонимов в застывшей форме именительного падежа относится к числу вариативных норм диалектной речи, ибо большинство таких имен бытуют одновременно и в склоняемых, и в несклоняемых формах: по Аслбмова чудные слухи ходили - Аслбмову равняться няльзя село Асламово; в Головинщина не пришлося бывать - а что мы там не видели в Головинщином село Головинщино; в Языкова и слоны вырастуть - в Языкове всегда порядок был деревня Языково.

Итак, если говорить об общих тенденциях в формоизменении топонимов и микротопонимов с формантами -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) в говорах Липецкой области, надо отметить, что оно носит достаточно устойчивый характер и не обнаруживает системных предпосылок к полному стиранию падежных противопоставлений.

При этом указанные географические названия все-таки характеризуются деклинационными особенностями, выявление и описание которых открывает новые горизонты в теоретической и прикладной ономастике, словообразовании, морфологии, диалектологии.

Осложнения и даже недоразумения касаются, прежде всего, творительного падежа. В ономастической литературе бытует мнение о том, что антропонимы и географические наименования, содержащие морфоэлементы -ов-, -ев-, -ин-, -ын-, различаются лишь по форме указанного падежа, где противопоставлены окончания -ым и -ом.

Однако факты устного функционирования достоверно свидетельствуют, что проблема различения форм одноструктурных антропонимов и географических наименований в условиях южновеликорусских говоров и литературного языка снимается и не является актуальной, ибо произношение в обоих случаях одинаковое - [ым (ъм, а^ъм)]. это верно и для большинства северных - окающих - диалектов, в которых можно наблюдать рефлексы заударной редукции: Глутово деревня Глотово; Пигоревым овраг Пигорево; Cенцувым село Сенцово.

Само за себя говорит (в прямом и переносном смысле) параллельное употребление официальных фамилий и однокоренных с ними топонимов на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о), формы творительного падежа которых совпадают: деревня Бббино и фамилия Бббин - Бббиным; село Кузовлёво и фамилия Кузовлёв - Кузовлёвым; село Телепнёво и фамилия Телепнёв - Телепнёвым.

Следовательно, разные написания помогают избежать омографии, но никак не омофонии.

это лишний раз и весьма неожиданно доказывает, что падеж - категория с формальной доминантой. Его формы служат построению предложения, а не различению грамматической семантики, которая в данном случае предельно абстрактна. По сути дела важна простая констатация факта: изменяется слово или нет.

в диалектах Липецкой области географические названия на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) имеют в предложном падеже окончание не -е, а -ом. тем самым поддерживается связь с притяжательными прилагательными, к которым восходят рассматриваемые имена собственные: ух, в Андрйевом и потопло озеро Андреево; о Королйвщином вспоминаю село Королевщино; в Ларинум, на высоте, зерно кажный год было место в поле Ларино (наиболее доказательная иллюстрация - с гласной в ударном положении).

Удалось зафиксировать и факты, подобные этому. Многие топонимы на -ск(ий), -ск(ое) бытуют в речи сельских жителей не только в полной, но в краткой форме, то есть могут оканчиваться на -ск. Они в большинстве падежей склоняются как существительные, а в предложном «берут» флексии прилагательных: через Воскресйнск автобус проезжая (в.п.) - в Воскресйнском храм нарушили (п.п.) село Воскресенское; из-за Зэбовска спорили - кому ехать туды (р.п.) - в Зэбовском хвермы хорошие были в то-то время (п.п.) поселок Зубовский; по Пбвловску долгий разговор (д.п.) - о Пбвловском разговору вагон (п.п.) село Павловское.

Несомненным поводом к размыванию падежных границ на данном участке становится идентичность исходных и производных основ, и/или однотипность схемы склонения, и/или известное сходство одноименных окончаний при отсутствии полной общности. Все это, усугубленное акающим характером исследуемых диалектов, и влечет за собой морфологические сближения: и.п. фамилия Рбтчин- - село Рбтчин-о; р.п. Ратчин-а - Ратчин-а. и т.д.

Приведенная версия становится еще более весомой, если - без особого, впрочем, труда - не только отыскать во флексиях на одних и тех местах одинаковые фонемы, но и вмонтировать подобные окончания в эквивалентные ряды, то есть в такие ряды, где окончания одного ряда относятся друг к другу так же, как окончания соответствующих форм другого ряда.

В изучаемых диалектах, хотя и крайне редко, встречаются формы дательного падежа с окончанием -ом: навстрет Гурловом надо итить село Горлово; к Лаэхином подойдешь деревня Лаухино; по Трубетчинум коров гоняли село Трубетчино (последний пример, безусловно, диагностический, так как гласная окончания находится в сильной позиции).

Получается, что в говорах Липецкой области унифицируются формы трех падежей (дательного, творительного, предложного) и обобщенным внутрисловным показателем становится флексия -ом.

Весомым поводом для совпадения флексий творительного и предложного падежей в [ым (ъм, а^ъм)] в условиях акающих говоров может считаться заударная редукция гласных и ощутимая спаянность (этимологическая и структурная) географических названий и антропонимов.

Утрату собственного показателя дательным падежом следует рассматривать в русле грамматической аналогии. Она, кажется, с равной долей вероятности подпитывается совпадением с предложным падежом у существительных 2 склонения и однородностью построения с творительным, предложным падежами у прилагательных: трав-е - зелен-ому, зелен-ыми, зелен-ом. Такая логика доказывает: омонимия внутри парадигмы - полная или неполная, морфологическая или фонетическая, это не внешнее явление, обусловленное только определенным стечением обстоятельств, а органический элемент структуры падежных противопоставлений, ее действенный механизм.

Диалектная самобытность в склонении топонимов на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) и их современная слиянность с соответствующими антропонимами заставляет пересмотреть один из ключевых для аналитической теории тезисов.

Итак, падежные формы входят в состав парадигматического ряда, что характеризует их как единицы позиционно взаимоисключающиеся. Если же вместо разных форм используется одна, она позиционно безразличная, ибо ее параметры заданы парадигматически, а не синтагматически. Данный алгоритм не знает сбоев. И он вроде бы обуславливает следующий содержательный вывод: в самом общем виде стремление к аналитизму есть превращение парадигматически слабых позиций в парадигматически сильные. Только этого «превращения» при обращении к географическим наименованиям на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) как раз и нет.

Выявленный синкретизм дательного, творительного и предложного падежей единственного числа может быть обусловлен тем, что диалекты, испытывая на себе некоторое влияние литературного языка, которое, однако, не стоит преувеличивать, пытаются доступными для них способами отторгнуть тотальную неизменяемость географических именований на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о), чтобы не остаться с унифицированным показателем -о - [а]. Данный тезис находит двустороннюю аргументацию.

Во-первых, новейшее развитие других групп слов, зачисляемых в современной русистике в несклоняемые (например, сложные прилагательные, где определяющий элемент эмансипируется от основы: антидемократ, дискоклуб, фитнес-программа), непротиворечиво свидетельствует: если наблюдаются сдвиги системы к аналитическому типу, они часто уравновешиваются усвоением иноязычного материала на русской почве.

Во-вторых, именно триада «дательный, творительный и предложный падежи» не раз включалась в нормализационные и кодификационные процессы.

Устно-диалектное бытование топонимов и микротопонимов на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) заставляет говорить о том, что средством выражения категории падежа является не одно лишь материальное оформление каждого окончания. Принципиальными оказываются падежные оппозиции. Причем не сами по себе, не по отдельности, а в системе - как в цельной, шестичленной, так в и сегментированной.

Без сомнения, формирование падежных конгломератов в границах парадигмы влечет за собой резкое уменьшение грамматической значимости флексий.

Все это не дает права говорить о сколько-нибудь сформированном или формирующемся аналитическом движении, зато побуждает задуматься о складывании диалектных различий нового типа, которые находятся на стыке морфологии, лексики и словообразования.

Кроме того, полная потеря падежных противопоставлений географическими именованиями, восходящими, например, к предложно-падежным конструкциям, является следствием утраты связи с называемым объектом и забвения носителями диалекта их внутренней формы. Относясь, как правило, к удобным ориентирам, они не исчезают совсем, но свое грамматическое значение выражают при помощи других слов: Влипьям - это луг (и.п.), без Подлипьям пропали бы (р.п.), как скот выгнали, Подлипьем конец (д.п.), надо поехать в Подлипьям (в.п.), коровы-то базные Подлипьям и живы (т.п.), раньше косили в Подлипьем (п.п.).

в главе vii «вариативность географических названий как структурно-функциональный ресурс липецких говоров» проанализированы истоки и сегодняшнее состояние топонимической вариантности липецких диалектов, диагностированы возможные перспективы, а также осуществлена оригинальная таксономическая классификация формальных трансформаций в географических именованиях.

В первую очередь с учетом новейших разработок принято следующее определение: вариант географического названия - видоизменение его фонетической, морфемной, морфологической, синтаксической и лексической структуры при сохранении денотативной тождественности.

Структурные варианты выделяются в зависимости от языкового уровня. В работе подробно рассмотрены общепризнанные модификации собственных имен: фонетические - деревня Бегичйво/ Бегичёво, поселок Фильцы/ Хвильцы, село Крквополянье/ Кркполянье, деревня Подзбйское/ Подзбяцкое; акцентологические - поселок Батырйвск/ Ббтыревск, деревня Кобяково/ Кобякуво/ Кубяково, деревня Москувка/ Мусковка; синтаксические - улица Вирхнепериловка/ Вйрхняя Периловка, пруд Двухвустный пруд/ Два хвостб, мост Живуй мост/ Мост; морфологические - улица Боровуе/ Боровбя, село Вертячье/ Вертячий, село Нббережное/ Нббережная.

Кроме того, теоретическому и прикладному анализу подвергнуты и трансформации, существование которых ставится многими исследователями под сомнение.

Так, лексическая вариантность в настоящей диссертации определяется как обозначение одного и того же объекта с помощью номинативных единиц с лексически разными основами: река Алёнка/ Кэровщина, река Гусятка/ Скрумна, поселок Нййманск/ Двойня, деревня Николбевка/ Слободб, улица Хватбловка/ Нахбловка.

Под морфемно-деривационными вариантами географических названий понимаются взаимозамещения или видоизменения аффиксов при тождестве корневой морфемы и грамматического значения. указанный термин, впервые введенный в настоящей диссертационной работе, термин призван заменить более традиционный - «словообразовательные варианты».

Такая необходимость продиктована тем, что при их порождении трансформациям подвергаются части слова (морфемы), структурно-словообразовательный тип - как правило, суффиксальный - остается прежним: село Варвбринка/ Варвбровка, деревня Купцевские хуторб/ Купцевы хуторб, деревня Матрёнка/ Матрёна.

Реальной базой, порождающей морфемно-деривационные варианты, является синонимия аффиксов, неисчерпаемое, неограниченное богатство морфемной системы и, конечно, широкие функциональные границы, при которых создается множество возможностей для возникновения новых номинативных единиц.

При устно-диалектном функционировании географические названия чаще всего меняют суффикс: улица Михбйлино/ Михбйлово, поле Плехутино/ Плехутово, село Яґхонтово/ Яґхонтино.

Кроме того, топонимы и микротопонимы могут осложниться с помощью суффикса и, наоборот, утратить его: деревня Берёзовые Выселки/ Берёзовские Выселки, деревня Брусы/ Бруски, поселок Лучки/ Лучи.

нетривиальным источником морфемно-деривационной вариативности нередко становятся фонетические особенности липецких говоров (см. улица Комарёвка/ Комарувка).

в исследовании также впервые сформулировано понятие о так называемых морфоло-деривационных вариантах. Они, обладая свойствами динамической градуальности, вычленяются на основе того, что в работе на материале географических именований была доказана смешанная - морфолого-словообразовательная - природа категории числа: луг Кулига/ Кулиги/ Кулижка/ Кулижки - у Э.М. Мурзаева кулига - `лесная поляна, расчищенная под земледелие, далекая пустынная безлюдная местность, трущоба'; озеро Хомуты/ Хомэт - словом хомут на изучаемой территории обозначается округлое озеро; лес Шишка/ Шишки - апеллятив шиш имеет значение `островерхий холм, круча, каменный столб на вершине'.

Разработанный рубрикатор вариантности дал возможность вскрыть сущностные признаки формальной вариантности как свойства номинативной единицы, формальных вариантов слова как лексических единиц и вариантной лексики как совокупности слов, нестабильных в плане выражения в речи носителей диалекта, вариантных связей и отношений, формального варьирования слова как явления и процесса материального видоизменения слова.

В лингвистической науке сложилось устойчивое мнение о том, что в диалектном языке варианты различаются типом формальных соответствий, характером функционирования, частеречной принадлежностью, соотнесенностью с основными формами национального языка. Специфика анализируемого материала побуждает к корректировке данного перечня.

Во-первых, потому, что все имена собственные хотя и относятся к разным словоизменительным типам, функционируют все же как субстантивы. То есть частеречные барьеры при функционировании топонимических вариантов отсутствуют вообще.

Во-вторых, далеко не всегда носители говора ориентируются на официальный вариант географического именования. Осознание его в качестве образцового не является непременным, как не является обязательным и существование единственного инварианта - в связи с более гибкими законами развития и функционирования народной речи. Отсюда следует, что количество вариантных рядов, сопоставимых между собой, намного меньше, чем количество строго дифференцированных вариантов. Данное обстоятельство, естественно, подтверждает мнение об отсутствии в народной речи кодифицированной нормы, предписывающей единственный ориентир для речевого выбора диалектоносителя в конкретной коммуникативной ситуации.

Все это в свою очередь не исключает, а скорее, даже обосновывает наличие диалектной нормы, которая - в качестве дифференциального свойства - предусматривает широкий спектр вариативности.

Однако при богатейшем разнообразии топонимических вариантов все они, в отличие от апеллятивных, наделены общим свойством - особого изоморфизма. Поскольку большинство из них так или иначе связаны с деривацией и морфемикой (замены, выпадение, вставка формантов, эллиптизация и расширение компонентов и т.д.): деревня Бйлый конь/ конь, поселок Вулгоэлектросетьстрой/ Сеть/ Элйктра, сельхозпредприятие «Долгувский»/ «Долгинский», село Лукбвка/ Вйрхняя Лукбвка, озеро Узер/ Узеро Под ГПУґ.

при рассмотрении вариантов среди топонимов и микротопонимов отдельное внимание было уделено тем разновидностям, появление и существование которых обусловлено динамическим характером общей диалектной системы. Ведь только в связи с этим становится понятным: модификации языковых единиц, обнаруживаемые в современных говорах, соотносятся не только синхронически, но и диахронически. и, следовательно, совокупность варьирующих элементов составляет диахронно-синхронический лимит языковой системы, который позволяет судить о действующих процессах и возможных направлениях его структурных изменений.

Глава viii «Географические названия липецкой области как система» представляет собой последовательное рассмотрение разнообразных фактов внутренней упорядоченности топонимов и микротопонимов и фиксацию их многочисленных взаимосвязей с представителями других ономастических разрядов.

номинационные, структурные и мотивационные особенности географических названий наиболее выпукло и отчетливо проявляют себя, когда смыкаются в системной точке.

Бесспорно, имена собственные (в том числе топонимы и микротопонимы) являются оригинальной системой со своими специфическими внутренними отношениями, законами функционирования, сложными и многоплановыми связями с другими языковыми сферами.

топонимическая система квалифицируется как известное единство построения географических названий той или иной территории, обусловленное общностью психологии населяющего ее коллектива, своеобразным направлением его мышления, общностью восприятия окружающей действительности.

Для полного и по возможности объективного анализа топонимической системы Липецкой области нужно понимать ее не только как совокупность разных именных классов, но прежде всего выявить наличествующие в ней многосторонние связи и отношения, то есть зависимости, которые существуют между именами собственными в языковом сознании говорящих и все прочие зависимости формального и содержательного характера.

Нельзя забывать и следующее: любая система, помимо сходства компонентов (интегральных признаков), предполагает и их различия (дифференциальные признаки).

Но самое главное - система собственных имен представляет собой действующий механизм, который преобразует имеющийся языковый материал в соответствии с принципами и закономерностями его употребления.

Таким образом, методологически важно следующее положение, которым пренебрегают некоторые современные исследователи: о подлинных связях между именами собственными можно говорить лишь тогда, когда есть определенная территория, которую в определенное время заселяют люди, и, они, пользуясь определенным диалектом, называют расположенные на ней искусственные и естественные объекты.

Показателем взаимосвязи и взаимопротивопоставленности топонимов внутри группы является наличие сформировавшихся, устойчивых номинационных и структурно-словообразовательных типов, которые детально проанализированы в работе.

Реальным свидетельством обусловленности топонимических элементов считаются случаи, когда два или несколько слова находятся в отношении производности друг к другу или имеют общую исходную основу, но разную форму: село Буховуе, хутор Буховские Выселки, поселок Бэховка; деревня Кбменка-Богдбново, деревня Кбменка-Бэнино, деревня Кбменка-Рймерово; село Конюшки, деревня Конюшкувские Выселки.

Среди топонимов легко вычленяются большие группы названий с одинаковой словообразовательной структурой. Например, названия с формантом -овка: деревня Арсйновка, село Денисовка, деревня Ермакувка, село Иванувка, деревня Соломуновка.

Топонимическое словообразование наглядно показывает, что географическое название никогда не возникает вне ряда, оно рождается на пересечении рядов, образуемых с помощью формальных элементов; ряды вступают в отношения зависимости и противопоставления между собой и рядами других видов имен.

Показательным признаком системности в топонимии служат случаи зависимого употребления двух или нескольких наименований, образующих простейшую топонимическую систему. Наиболее очевидно это проявляется в бинарных оппозициях, поскольку наличие только одного элемента заставляет предполагать существование в настоящем или прошлом парного ему компонента: деревни Нкжнебруслбново и Вирхнебруслбново, села Старочемодбново и Нтвочемодбново, деревни Чирнолйсье и Билолйсье.

Иногда можно наблюдать ряды названий с общим определяемым компонентом и разными определениями или с отсутствием определений: села Большуй Колудезь и Меньшуй Колудезь, села Вйрхняя Матрёнка и Нижняя Матрёнка, деревня Петйлина, села Стброе Петйлино и Нувое Петйлино.

в настоящем исследовании топонимы и микротопонимы последовательно рассматривались в нераздельной совокупности. однако удалось аргументировать следующий принципиально важный тезис: сумма названий мелких объектов, которые функционируют на ограниченной территории и взяты сами по себе, наиболее системна, жестко организована, психологически реальна.

Об исключительной упорядоченности микротопонимов свидетельствует наличие словообразовательных рядов (выбор того или иного пути именного производства зависит не от конкретной исходной лексемы, а от ономастического класса и направлен на сближение названий мелких географических объектов разных видов и на отделение их от нарицательной лексики): луга Луг и Лужки, луга Пбжа и Пбжица, родники Ручйй и Ручеёк.

Среди наименований мелких географических объектов распространены коррелятивные названия, в состав которых входят компоненты первый - второй - третий…, дальний - ближний, большой - маленький, ново- - старо- и др.: луга Нтволядский и Старолядский, низменности Ближняя лощина и Дбльняя лощина, Пйрвый, Вторуй, Трйтий Махуновские пруды.

Внутри микротопониии встречаются также наименования, возникшие в результате метонимического переноса, и предложно-падежные конструкции, большое число вариантов - все это очевидные показатели системности изучаемого ономастического класса.

Особую теоретико-прикладную проблему составляют отношения между именами объектов, незначительных по размерам, и названиями населенных пунктов. Необходимо отметить, что в настоящее время трудно без исторических справок определить первичность/ вторичность наименования. Поэтому правильнее говорить о соотношении многих названий селений с именами мелких географических объектов и о том, что микротопонимы и топонимы могут выступать друг для друга в роли производящих основ: деревня Бннино - возвышенность Бннин Верх, село Баловнёво - Баловнёвский пруд, село Каликино - участок лесопосадки Каликинская посбдка, село Махуново - Махуновское болуто, село Синявка - ручей Синявочкя.

Исключительную лингвистическую и экстралингвистическую ценность представляют микротопонимы, содержащие информацию об исчезнувших населенных пунктах: пастбище Двурики - деревня Волхунские Двурики, заболоченная местность Екимчик - деревня Екимйцкий хэтор.

Высокую степень сходства, объясняемую в первую очередь внеязыковыми причинами, обнаруживают топонимы, названия сельскохозяйственных предприятий, наименования улиц, возникшие после 1917 года, основные типы номинации которых исследованы в настоящей работе.

1. Названия-посвящения крупным революционным, политическим и общественным деятелям, известным людям (мемориальные наименования): поселок Лйнинский, элица Лйнина, элица Льва Толстуго.

2. Именования, содержащие информацию о ключевых понятиях советской идеологии: поселок Дтбровульный, поселок Иницибтор, улица Красноармййская.

3. Символические названия, связанные со славным прошлым, радостным настоящим и светлым будущим советского народа: поселок Имскра, деревня Пробуждйние, элица Рбдости.

4. Названия, информирующие о характере промышленно-сельскохозяйственной деятельности: поселок Локомотив, поселок Мелиорбтор, поселок Тракторостроитель Трйтий.

5. Благозвучные, «красивые»: деревня Садувая, поселок Ямгодный.

6. Топонимы, в основе которых лежат другие известные географические названия, что создает излишнюю, не всегда оправданную похожесть имен: поселок Донскуй, поселок Тихий Дон.

7. Наименования, содержащие указание на местоположение объектов: поселок Востук, улица Больничная, улица Шкульная.

Разница между этой классификацией и типологиями, связанными со «старыми», традиционными географическими наименованиями, очевидна. у многих топонимов и микротопонимов советского периода ослаблена адресная функция, что затрудняет идентификацию объекта в пространстве, подавляющее большинство рассматриваемых названий не мотивированы, искусственно вмонтированы в общую ономастическую систему, из-за ограниченности лексических средств неоригинальны, наконец, такие имена не способны образовать полноценных производных. Но все же надо признать: имена собственные, возникшие после 1917 года, являются особой системой и памятником культуры.

Несколько иная ситуация складывается при рассмотрении названий сельскохозяйственных предприятий. Они составляют особую ономастическую систему, специфика которой состоит в наибольшей зависимости ее, в сравнении с другими именными классами, от влияния внеязыковых факторов. Такие наименования изучены мало, несмотря на то, что ономасиологические, лексико-семантические, структурные и функциональные особенности имен собственных, связанных с производственно-экономической деятельностью человека, представляют большой научный интерес.

По сложившейся традиции при номинации колхозов и совхозов учитывалась прежде всего единая политическая, мировоззренческая функция наименования. Но при однообразной тенденции (доля оригинальности, уникальности в этом именном классе - самая низкая в ономастике) наблюдается некоторая разнотипность названий.

В диссертации приводится номинационная и тематическая классификация наименований сельскохозяйственных предприятий Липецкой области.

1. Наименования, в состав которых входит имя В.И. Ленина: СХПК «им. Лйнина», СХПК «им. Владимира Ильичб», СХПК «Лйнинский путь».

2. Названия, основой которых являются имена крупных советских и зарубежных политических и общественных деятелей: СХПК «им. Димитрова», СХПК «им. Ждбнова», СХПК «им. Кэйбышева».

3. Наименования-посвящения ученым-естествоиспытателям: СХПК «им. Вавилова», СХПК «им. Мичэрина», СХПК «им. Тимирязева».

4. Названия, связанные с именами писателей и поэтов: СХПК «им. Гурького», СХПК «им. Льва Толстуго», СХПК «им. Маякувского».

5. Наименования, в основу которых положены названия советских праздников: СХПК «Крбсный Октябрь», СХПК «им. 1 Мбя».

6. Названия-посвящения съездам КПСС: СХПК «им. xx партсъйзда», СХПК «им. Xxii партсъйзда», СХПК «им. xxii партсъйзда кпсс».

7. Наименования, указывающие на достижения и победы советских людей, их верность революционным идеалам, оптимизм, патриотизм, самоотверженный труд, веру в будущую коммунистическую жизнь и т.д. и т.п.: СХПК «Б?ревйстник», СХПК «Дрэжба», СХПК «Прогрйсс».

8. Наименования, указывающие на характер и способ деятельности сельскохозяйственного производства: АО «Коопербтор».

9. Названия, содержащие информацию об образцовой с точки зрения идеологии социальной, политической и профессиональной принадлежности советского человека: ТОО «Агронум», СХПК «Большевик».

10. Наименования, образованные от названий населенных пунктов: СХПК «Борисовский»/ АОЗТ «Борисовское» ¬ село Борисовка, СХПК «Дубовскуй»/ АО «Дубовскуе» ¬ село Дубовое, СХПК «Политово» ¬ село Политово.

Приведенная классификация подтверждает тезис о сознательной идеологической направленности как яркой отличительной черте рассматриваемых названий.

При обращении к структурной и грамматической характеристике названий сельскохозяйственных предприятий Липецкой области весь материал распределяется по 10 рубрикам.

1. Существительные в форме именительного падежа единственного числа. Стоит отметить, что родовая принадлежность имен и нарицательных терминов не всегда совпадает: совхоз, СХПК (м.р.) «Аврура» (ж.р.), совхоз, СХПК (м.р.) «Луч» (м.р.), совхоз, СХПК (м.р.) «Прбвда» (ж.р.).

2. Субстантивированные прилагательные с суффиксом -ск-: СХПК «Гагбринский»/ ТОО «Гагбринское», СХПК «Коробувский», СХПК «Ульяновский».

3. Субстантивированные прилагательные с суффиксом -н-: колхоз «Леснуй»/ АОЗТ «Леснуе».

4. Сочетание существительных в форме именительного падежа с существительными в форме родительного падежа: СХПК «Заря Коммунизма», СХПК «Имскра Лйнина», СХПК «Ключ Жизни».

5. Сочетание существительных и прилагательных в форме именительного падежа: СХПК «Крбсная Дубрбва», СХПК «Свобудный Сукол», СХПК «Тихий Дон».

6. Сочетание фамилий и слова имени: СХПК «им. Свйрдлова», СХПК «им. Фрэнзе», СХПК «им. Чапбева».

7. Сочетание порядковых числительных (относительных прилагательных) и существительных в форме именительного падежа: СХПК «xx партсъйзд».

8. Сочетание слова имени с порядковыми числительными (относительными прилагательными) и существительными: СХПК «им. xxi партсъйзда кпсс».

9. Сочетание существительных с формой именительного падежа количественных числительных: СХПК «15 лет Октября».

10. Сложные субстантивированные прилагательные: СХПК «Бтльшеобойвский» ¬ село Большая Боевка, СХПК «Пирвомбйский» ¬ Первое Мая.

Исходя из этого деления, можно сделать несколько выводов.

Во-первых, наименования колхозов и совхозов, как правило, многокомпонентные.

Во-вторых, сочетания, использующиеся в качестве обозначений промышленно-экономических объектов, стали со временем из-за их частого употребления устойчивыми. Их компоненты полностью утратили свою самостоятельную семантику, что дает некоторым исследователям возможность, которая, однако, представляется не совсем обоснованной, охарактеризовать рассматриваемые названия как систему означающих (знаков, сигнификантов), за которыми вообще не стоит означаемого (референта, сигнификата).

В-третьих, нужно отметить, что одно и то же производящее может лежать в основе наименований разных типов: СХПК «им. Кирова», СХПК «Кировский» (оба названия образованы от псевдонима С.М. Кострикова (Кирова).

В-четвертых, из-за заданной ограниченности лексических средств, которые используются для называния сельскохозяйственных предприятий, что связано с идеологическими задачами, встречается много повторяющихся, шаблонных имен, которые неудовлетворительно выполняют адресную функцию и поэтому подвергаются в устном общении трансформациям.

Что касается новых тенденций в образовании имен данного класса, то в настоящее время происходит чрезвычайно медленный, что объясняется внелингвистическими причинами, процесс переименования: АОЗТ «им. Лйнина» «Ярослбвское» ¬ село Ярославы.

поскольку старые аббревиатуры (колхоз, совхоз), где субстантивированные прилагательные употреблялись в мужском роде, в ряде случаев заменены на новые, опорные слова которых (общество, товарищество ¬ АО, АОЗТ, АООТ, ТОО и др.) требует формы среднего рода, родовая принадлежность отдельных названий трансформировалась: совхоз «Берёзовский» АООТ «Берёзовское», совхоз «Дмитряшевский» АО «Дмитряшевское», колхоз «Калббинский» АОЗТ «Калббинское».

За последние годы в сельской местности возникло много хозяйств нового типов. В качестве производящих основ для их называния используются имена владельцев производств - «Голенцув». Так для номинации промышленных объектов возрождается способ, чрезвычайно распространенный в XIX веке. Часто в названиях сельскохозяйственных предприятий используются слова-символы - «Авангбрд», «Нувая Жизнь», образования, прямо или косвенно указывающие на вид деятельности: «Дубрбва», «Крйндель», «Молоку», «Хлиборуб».

Весьма распространены единицы с нарицательными определителями индивидуальный предприниматель (ип), предприятие без образования юридического лица (ПБОЮЛ) которые, разумеется, напрямую связаны с официальными фамилиями: пБОЮЛ «Викэлов Г.А.», пБОЮЛ «зубкув Г.И.», пБОЮЛ «щедрин н.а.».

Следовательно, наименования деревенских производств переживают в настоящее время коренную перестройку. Основой принципа системности является приведение какой-то совокупности наименований к стабильному состоянию и поддержание этой стабильности, что позволяет именам выполнять свои основные функции - дифференцирующую и идентифицирующую. Внутри же изучаемого ономастического класса наблюдается пестрота названий, неупорядоченность, неустойчивость номинационных процессов, причудливое совмещение двух разных хронологических и ценностных пластов. Совершенно очевидно, идеологизированность, затрагивавшая все области жизни советского общества, отнюдь не исчезла как таковая: произошла лишь смена социальных ориентиров, начала выстраиваться обновленная аксиологическая шкала, вместо одной парадигмы внедряется другая.

Непрочность, отсутствие единой тенденции при назывании препятствуют нормальному функционированию наименований экономико-производственных объектов, ибо, если учитывать специфику этих имен, состояние неустойчивости «держится» достаточно долго. Такую ситуацию можно охарактеризовать как ономастическую нестабильность в сфере официальных наименований сельскохозяйственных предприятий.

Устная, неофициальная система названий деревенских производств, которая до сих пор не привлекала внимание исследователей, в современных условиях оказалась более консервативной, внутри нее не произошло заметных трансформаций.

Безусловно, многие официальные именования не употребляются в живой речи и заменяются на разговорные варианты, что является нормальным для любого ономастического класса и служит показателем его системности. В Липецкой области в подавляющем числе случаев официальные, немотивированные, часто непонятные названия уступают место более простым образованиям от имени того населенного пункта, где находится администрация предприятия. естественно, это поселение является самым крупным из входящих в сельскохозяйственный комплекс: СХПК «Крбсное Знбмя» ® «Топтыковский» ¬ село Топтыково, СХПК «Огарёвский» ® «Воскресйнский/ «Воскресйнское» ¬ село Воскресенское.

В последнее время намечается параллельное функционирование имен в мужском и среднем роде, что связано с уже неоднократно упоминаемым изменением нарицательных терминов. Это, пожалуй, единственная новейшая тенденция в устном функционировании названий сельскохозяйственных предприятий. При этом сами апеллятивы в живой речи употребляются крайне редко.

Иногда при диалектном функционировании происходит изменение сложных, трудных для произношения наименований на доступные, простые: Сильхозтйхника ¬ совхоз-техникум (сейчас - совхоз-колледж) «Чаплыгинский». Ср.: так оно попонятней, а то языком не выговоришь.

исходя из анализа современных наименований деревенских промышленных объектов, следует различать такие явления, как нестабильность, расшатывающую систему и имеющую в рамках нормальной системы временный характер, и вариативность, относящуюся к постоянным и обязательным свойствам живой ономастической системы.

В исследовании сделано еще несколько замечаний о связи названий сельскохозяйственных предприятий, которые традиционно относятся к периферийной зоне ономастической системы.

Во-первых, многие рассматриваемые имена образованы от топонимов.

Во-вторых, наблюдается знаменательная тождественность набора лексических единиц, характерных для номинации колхозов, совхозов и населенных пунктов и улиц в советское время. Однако, если в микротопонимии и топонимии такие названия, как поселок Звездб, деревня привулье и элица Володбрского, элица Строителей Коммунизма, были вначале совершенно инородными в сформированной, упорядоченной системе, то именно символические, мемориальные номинативные единицы и делают системой названия промышленно-экономических объектов.

В-третьих, живой язык всегда сопротивляется однообразным, не имеющим связи с реальными условиями именам всех типов, поэтому и возникают разнообразные неофициальные варианты, которые отодвигают большинство официальных наименований в сферу деловых бумаг, документов, средств массовой информации.

В-четвертых, как и в иных ономастических классах, в системе названий совхозов и колхозов, одна основа может выступать в качестве производящей для слов разных типов.

В-пятых, имена деревенских производств в настоящее время активно развиваются, что характерно для современной диалектной ономастической системы в целом.

Таким образом, система наименований сельскохозяйственных предприятий, являясь уникальным созданием советской эпохи, несмотря на некоторую обособленность, все же связана с другими ономастическими совокупностями.

Представление о топонимической и микротопонимической системности нельзя считать адекватным и целостным, если не рассмотреть особенности наименований лиц по месту жительства. Их специфичность и одновременная взаимосвязь с другими ономастическими классами обнаруживается в результате анализа таких вопросов, как производство названий людей по местности в литературном языке и диалектах, средства и состав словообразовательных типов, важнейшие закономерности их актуализации, сопутствующие морфонологические процессы, современные тенденции в развитии этих слов.

В национальном языке (прежде всего в его литературной и диалектной формах) отмечено четыре - равно возможных и равно значимых - типа называния людей по местности.

1. Описательный способ: уроженцы села Кшйни; живущие в Мишином/ Мишине; родом из Турчбнова.

Такие наименования уместны в официальной обстановке, при общении с чужими, малознакомыми людьми и при желании подчеркнуть свою значимость.

2. сочетания предлогов из, с с родительным падежом топонима: из Сапруна; с Казбнки; из Нувого.

Подобные предложно-падежные конструкции в качестве разговорных форм наименований жителей употребляются достаточно часто.

3. прилагательные на -ск(ие) - м.р. ед.ч. -ск(ий); ж.р. ед.ч. -ск(ая), - которые производятся от географического названия и употребляются в роли существительного: бредихинские деревня Бредихино; гатищенские село Гатище; мазййковские село Мазейка.

Именования на -ск(ие) в диалектах Липецкой области нужно признать преобладающими.

4. существительные с суффиксом -ц(ы) - м.р. ед.ч. -ец; ж.р. ед.ч. -к(а).

Именования с указанным формантом - с интерфиксами и без них - распространены чрезвычайно широко: воекувцы село Воеково; плещйевцы деревня Плещеево; трухачёвцы село Трухачёвка.

5. Наименования с суффиксом -чан(е) - м.р. ед.ч. -чанин; ж.р. ед.ч. -чанк(а): дубовчбне село Старое Дубовое; слободчбне село Слобода; ясенчбне деревня Ясенок.

в литературном языке данный суффикс занимает по участию в образовании наименований жителей главенствующую позицию. В говорах же он встречается реже.

Таким образом, система наименований людей по местности, несмотря на достаточно ограниченный набор словообразовательных типов и однородность производящих основ, характеризуется разнонаправленностью и ориентируется на живые, а не на искусственные нормы. Поэтому языком сконструирована стройная и одновременно многочленная и динамичная система типов, в рамках которых образуются наименования жителей.

эти обстоятельства объясняют возникновение пестрой вариантности, которой сопутствуют и в известной степени способствуют процессы морфонологического характера.

Например: усечение морфем - село Обер(ец) обер-чбн-е; наложение морфем - село Никольск-(ое) никуль-(ск)-ие; вставка звуков - деревня Корыт(н)ое корыт(ен)-ск-ие; чередование звуков - село Кривк-а кривч-бн-е.

выявлены и проанализированы следующие типы топонимов, которые при образовании от них наименований людей по месту жительства дают большое количество структурных модификаций. И все они производятся в соответствии со стандартными механизмами русского словообразования.

1. Географические названия в форме субстантивированных прилагательных: привульнинские/ привульновские поселок Привольный.

2. Топонимы с нулевым аффиксом (возникшие путем перехода слова из класса имен нарицательных в имена собственные - при онимизации апеллятивов): западцы/ западнувские деревня Запад.

3. Составные и сложные топонимы. малотруицкие/ труицкие деревня Малотроицкое; решетувцы/ дубровчбне село Решетово-Дуброво; частодубрбвинцы/ дубрбвинцы cело Частая Дубрава.

вариантность здесь увеличивается еще и за счет того, что оттопонимические образования могут производиться от разных частей географического названия или от всего топонима в целом. Выбор исходной основы зависит от следующих основных факторов: каков смыслоразличительный признак и на какую часть географического названия надо обратить особое внимание в конкретной коммуникативной ситуации (общение с незнакомыми людьми или земляками, городскими или сельскими жителями, в официальной или неофициальной обстановке и т.п.).

Важно различать варьирование производящих основ и варьирование получаемых названий лиц. Ведь у одного селения может быть несколько имен, которые будут давать разные производные: семенйцкие/ семёновские хутор Семенецкий/ семёновский; черницынцы/ черницувцы село Черник/ Черницы.

При этом необходимо заметить, что прямой зависимости между числом названий населенного пункта и наименований лиц по месту жительства, конечно, нет.

Жесткая конкуренция в коммуникативной практике происходит между вариантами суффикса -ск(ие), -ц(ы): аникйй-цы/ аникй-евцы деревня Аникеевка; бреслбв-цы/ бреслбв-овцы село Бреславка; пластин-ские/ пластин-овские село Пластинка.

Много и других морфемно-деривационных вариантов. Их возникновение может быть продиктовано чисто формальными допущениями: луговчбне/ луговцы деревня Луговая; пбршиновские/ пбршининские село Паршиновка; синдякинцы/ синдяковцы село Синдякино.

...