Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы (в синхронии и диахронии)

Таким образом, морально-этическая концептосфера англосаксов была структурирована в этническом сознании гипер-гипонимическими связями ценностных доминант концептосферы с универсальными аксиологическими категориями культуры «god» и «yfel» («добро» и «зло»), а также их ассоциативными конвергентными связями с ядерной оппозицией. На данном этапе развития концептосферы в силу ограниченности набора ценностных доминант, каждая из них, а не только ядерный элемент, включала остальные в качестве конституентов ассоциативной составляющей.

Утверждение христианского мировоззрения, начавшееся в VII в., стимулировало процесс постепенного формирования и вербализации новых морально-этических смыслов. Новые ценности отражены в христианской англосаксонской поэзии («Елена», «Христос», «Бытие», «Юлиана», «Андрей», «Гутлак» и др.).

Христианская доктрина учила тому, что главные трагедии и триумфы человека связаны не с доблестными подвигами на земле ради богатства и славы, а с его душой после смерти, что вступало в конфликт с ценностными стереотипами «героического мира». В течение VII-IX веков существовал период «двоеверия», языческие и христианские ценности сосуществовали в морально-этической системе англосаксов, вживаясь друг в друга и одновременно находясь в конфликте. Анализ языкового материала письменных памятников позволяет сделать вывод, что влияние ценностной модели христианства на этнические стереотипы англосаксов было постепенным. Темы поэм рассматриваемого периода соответствовали христианской доктрине - житие Христа и апостолов, скитания христианских отшельников и пр., но, будучи носителями языка и культуры, авторы поэм непроизвольно отражали в текстах глубоко укоренившиеся в этническом сознании ценности.

Набор ценностных доминант концептосферы остается неизменным, при этом в структуре концептов с течением времени формируются новые признаки, индуцированные преломлением христианской картины мира к доминантным этническим ценностям англосаксов. Данные признаки актуализируются в поэмах христианской направленности, составляя лишь незначительную часть содержания концептов на уровне культуры.

Концепт «tyr» остается ценностной доминантой концептосферы. Мотив славы отражен в одном из фрагментов поэмы «Andreas». Автор утверждает, что в раю человека ждет наивысшая слава, что противоречит христианским догматам, в соответствии с которыми уделом человека является смирение, но полностью соответствует ценностям героического мира. Ср.:

Юe is neorxna-wang, blжda beorhtost… hama hyhtlicost halegum mihtum torht ontyned, Южr Юu tyres most to vidan feore villan brucan. досл.: Рай, ярчайшая слава, счастливейший дом, откроется тебе в сиянии святыми силами, там ты сможешь вечно наслаждаться желанием славы (And. 102-106).

Христианский контекст вызвал формирование нового значения в семантической структуре слова tyr - `слава как небесное блаженство мученика', что свидетельствует о том, что в структуре ассоциативной составляющей концепта «tyr» формируется признак, актуализирующийся на данном этапе развития этноса лишь в рамках религиозного дискурса либо художественного дискурса специфического духовного содержания.

Принятие христианства выдвигало на первый план новую систему отношений - «Бог - человек», при этом во многих контекстах взаимоотношения между Богом и человеком осмысливаются в тех же терминах, что и отношения между конунгом и воином. Так, в поэме «Christ» читаем:

…Юeoden Юrymfдst his Юegna gedryht, leof veorud. досл.:…прославленный вождь собрал свою дружину танов (последователей) (Cri. 457-458).

В поэме «Elene» Кюневульфа Бог упоминается 194 раза, но, основываясь на анализе текстов этого периода, можно утверждать, что концепт «Бог» в англосаксонской раннехристианской модели мира включает все положительно маркированные признаки концепта «cyning» (вождь, конунг): «щедрость», «обладание силой (могуществом)», «обладание славой». В поэмах он часто вербализуется словосочетанием duguЮa dryhten (El. 81), лексема duguЮ, прежде номинировавшая дружину, теперь соотносится с ангелами в царстве небесном. Во многих наименованиях Бога используется корень cyning: heofoncyning `небесный вождь', Юrymcyning, wuldorcyning `славный вождь', soЮcyning `король правды и справедливости', mжgencyning `всемогущий вождь'.

В то же время в поэме «Elene» можно наблюдать процесс адаптации старого лексического материала к репрезентации новых фрагментов концептосферы. Несмотря на то, что военная сфера в этом произведении лексически представлена очень богато, мотивация воинственности иная: это уже война за святыни, за веру, а королева-воительница - слуга господа, дарящая своему народу добытые ею святыни. В ряду атрибутов королей не только прежние щедрость, могущество, доблесть, слава воителя и благодетеля своих воинов (hildfruma (10)`принц-воитель'; hereteman (10) `предводитель армии'; guЮweard gumena (14), `предводитель воинов'; guЮcwen (254) `королева-воительница'; sigecwen (997) `королева-победительница'; sinc brytta (194) `даритель сокровищ'), но и слава благородного христианина, а значит, доброго, мудрого, сильного духом исполнителя воли божьей (Cristenra cwen (1068) `королева христиан'; Южre arwyrЮan cwene (1128) `почтенная/достойная королева'; cwen seleste (1169) `благороднейшая королева'; eorlum arfжst (12) `добрейшая к людям'; wilgifan (221) `дарительница радости, света').

Репрезентированные в христианских поэмах ценности, вызовут постепенное изменение структуры концептосферы, формирование новых доминант (в частности, концепта «meekenesse» `смирение'), которые, в силу инерционного характера развития ценностных стереотипов этноса, начнут оказывать заметное влияние на этнический менталитет значительно позднее, в начале средних веков.

В период с конца XI по XIV век в Англии шёл интенсивный процесс усложнения этнической системы за счет выделения в ней субэтнических групп. При этом в западноевропейской суперэтнической системе в этот период зарождается и формируется так называемая «рыцарская культура».

Основным мотивом рыцарской культуры, которую также называют «куртуазной» (от слова Court), в связи с тем, что ее идеология и этическая концепция сложились в аристократической среде, было служение Богу, Лорду и Даме. Как и в англосаксонский период, основные ценностные императивы нобилитета определяли императивы всего этноса. Институт рыцарства находился под сильным влиянием религии и церкви. Именно в этот период укрепляется единство христианского мира, формируется западноевропейская суперэтническая система, ощущается стремление этого нового образования к расширению пространства путем крестовых походов и миссионерской деятельности.

В XII в. Англия, как и другие западноевропейские этносы, уже приняла систему рыцарских ценностей, чему в значительной степени способствовало Нормандское завоевание. При этом анализ языковых данных раннесреднеанглийского периода показывает, что основным способом представления новой системы ценностей оставались исконные англосаксонские лексемы. С этой точки зрения интересным для нас письменным памятником является «Брут» Лаямона (рукопись датируется примерно 1205 годом). Главным источником этого произведения был стихотворный роман англо-нормандского автора Васа (Wace) «Brut d'Angleterre». Несмотря на то, что источник нормандский, при переводе, который скорее являет собой пересказ с добавлениями и вольными интерпретациями, автор пользовался исконной англосаксонской лексикой, в том числе аксиологической. В ряде случаев это микропарадигмы лексико-семантических полей, репрезентирующие, на первый взгляд, сходные с англосаксонскими концепты: «война», «слава», «верность», «Бог», «доблесть (смелость)», «радость» и пр. К ним можно отнести следующие лексемы: dugeюe, cnihtes «придворные рыцари», fihten «сражаться», bald «смелый», win «радость», treow «верность», geftes, madmes «дары, вознаграждение, богатства», blisse «радость, блаженство», Drihten «Бог». Но эти, перекликающиеся с архаическими, мотивы, иногда представленные идентичными лексическими единицами, организованы на основе иных ассоциативных связей.

Англосаксонский концепт «tyr» (слава) с изменением культурно-исторических условий трансформировался в более сложный по структуре концепт «честь». Уже в переводе «Брута» Лаямона он представлен целым рядом репрезентантов (aрel, hehnesse, honure, mжhte, mensce, monscipe, wurрscipe и пр.).

Концепт «верность» остается в числе ценностных доминант концептосферы, в связи с этим отрицательный мотив нарушения обета верности, измены (swikedome) стал темой многих произведений того времени, в том числе и «Брута» Лаямона. Лексическая микропарадигма «вознаграждение за службу и верность» остается по-прежнему богатой, но центральным элементом в ней становится не «feфh» - концепт, несущий в себе нерасчлененное представление о любой собственности, а «lond» (земельный надел, который жаловался вассалу господином, и от которого в жизни вассала зависело очень многое). Концепт «lond», представленный в «Бруте» синонимическим рядом слов (lond, жrd, жрel, cuррe, folde, cunde, eastress), воплощает в себе представление о том виде собственности, который обретает максимальную ценность в эпоху активного раздела земель и стратификации общества Нового времени.

Ich eou wullen geuen lond muchel seoluer and gold. досл.:

`Я пожалую тебе землю, много серебра и золота' (175)

and юu gif me swa muchel lond to stonden a mire agene hond. досл.:

` и ты даёшь мне так много земель во владение' (401)

Проявить доблесть (kenscipe / oht-scipen) и заслужить честь (honoure) рыцарь мог в войне своего лорда (his lordes werre) и в битвах за христианскую веру (for our feiю), получая вознаграждение за свой ратный труд, как правило, землей. Король давал больше земель тем, кого более других ценил. Очевидно, что концепт «щедрость» не теряет своей значимости в новых исторических условиях, не претерпевает значительных изменений и его структура. Образное ядро концепта содержит представление о прототипической для рыцарской эпохи ситуации, отражающей отношения по линии «Рыцарь - Лорд», основными когнитивными признаками ядра остаются: «ритуальность» (проявление щедрости ожидалось от лорда в определенной ситуации, как правило, после боя в обмен на храбрость и готовность отдать жизнь за интересы своего господина, после турнира, крестового похода), «иерархические социальные отношения» (щедрость проявлялась только в рамках вертикальных социальных связей «сверху вниз»), «воинственность», «эквивалентность» (обмен «услугами»).

Совершенно новым этическим мотивом, который вычленим уже в «Бруте», является «куртуазность». В поэме концепт «куртуазность» объективируется англосаксонскими лексемами fжire / fжiger (fжire cniht), hende, hendeliche, liрefulle (галантный, изящный, вежливый). Впервые обретает ценность внешняя манера поведения представителей нобилитета. Лексема hendeliche (ge-hende) в древнеанглийском языке означала «удобный, близкий, надежный», а лексема fжiger несла представление о чисто внешних характеристиках человека - «красивый, светлый». С формированием нового концепта произошло развитие семантики лексем, в результате которого они стали синонимами.

В силу инерционного характера изменений в языке в наиболее ярком виде новая куртуазная доминанта отражается в текстах XIV века. Репрезентативным материалом, объективирующим британскую морально-этическую концептосферу позднего средневековья как конструкт светской картины мира, являются «Кентерберийские рассказы» Дж. Чосера (1340-1400).

«Кентерберийские рассказы» Чосера написаны в иронично-саркастическом ключе, поэтому в тексте эксплицитно репрезентирован, главным образом, положительный полюс концептосферы. Однако, в силу специфики семантического механизма иронии, а также в силу того, что морально-этическая концептосфера формируется бинарной оппозицией, положительный полюс концептосферы индуцирует в сознании адресата концепты противоположного оценочного знака. Таким образом, тон повествования не влияет на репрезентативность текстового материала при выявлении лингвокультурных концептов.

Лексемы, объективирующие базовые нравственные ценности рыцарской культуры, достаточно равномерно представлены в «Кентерберийских рассказах» Чосера англосаксонскими и французскими лексическими единицами:

Таблица 1

Концепт «верность» в среднеанглийский период репрезентируется заимствованными лексемами (verrasity n., verray adj.), при этом лексема trewe (д.-а. treфw), являвшаяся в англосаксонский период основным репрезентантом ценностной доминанты морально-этической концептосферы, претерпевает сужение и понижение значения. Ср.: trewe - «a temporary agreement to cease hostilities» (Middle English Dictionary by F.N.Stratmann).

Типичный путь развития лексем, номинирующих ценностные доминанты предыдущей эпохи, состоит в том, что по мере того, как сами концепты претерпевают изменения структуры и, либо остаются в числе доминантных элементов концептосферы, либо вообще утрачивают былую значимость, лексические единицы, их репрезентирующие, приобретают новое значение, как правило, противоположного оценочного знака.

Еще одним примером подобных семантических изменений может служить развитие значения англосаксонской лексемы dфm, которая использовалась в древнеанглийском языке в значении «вечная слава», номинируя ядерный элемент морально-этической концептосферы англосаксов. В рамках рыцарской культуры концепт «слава» остается доминантной ценностью, но сужается до представления о рыцарской чести и уже в произведениях Чосера номинируется заимствованной из французского языка лексемой honour. Древнеанглийская форма dфm развивается в современную лексему doom («рок, безнадежность, безысходность»), характеризующуюся ярко выраженной отрицательной коннотацией. Пейоративизация, равно как и противоположный процесс - мелиорация значений лексических единиц являются наиболее типичными способами кодирования информации об изменении структуры доминантных концептов культуры на уровне семантической структуры отдельных слов.

Количественный анализ частотности словоупотреблений в прологе «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера показал, что на 236 оценочных слов текста приходится 73 лексические единицы, репрезентирующие морально-этические концепты. Ценностными доминантами морально-этической концептосферы, представленной в «Прологе», являются «honour (честь)» (31 лексема), «сurteisie (галантность)» (10 лексем), «obedience (смирение)» (10), «fairness (честность)» (9), verrasity (верность)» (8). Часть лексем одновременно с равной интенсивностью апеллируют к двум и более концептам субконцептосферы, в частности, прилагательное gentil в тексте «Пролога» является средством одновременной реализации концептов «honour» и «сurteisie», а прилагательное fair в ряде случаев объективирует не только концепт «честность», но также концепты «верность» и «честь».

Наивысшей частотностью в «Кентерберийских рассказах» Чосера обладают лексические единицы, вербализующие концепт «honour» (honour, worthy, worthynesse, gentil, gentilnesse, reverence, worshipe и пр.). Актуальность концепта в исследованных текстах, а также его высокая номинативная плотность, выявленная на основании анализа данных словаря среднеанглийского языка Ф. Стратмана (102 лексические единицы, имеющие внеконтекстную связь с концептуальной оппозицией), позволяют заключить, что концепт «honour» являлся ядерным элементом британской морально-этической концептосферы рыцарского периода.

Ядерный элемент концептосферы имел инвариантное образное ядро, включающее представления о прототипических ситуациях, отражающих взаимодействия между Рыцарем, его Лордом и его Дамой, а также его действия, направленные на служение Богу, предусмотренные «кодексом рыцарской чести». Образное ядро концепта «honour» имело, на наш взгляд, следующие основные когнитивные признаки: «принадлежность рыцарскому сословию», «иерархические социальные отношения», «иерархические духовные отношения», «воинственность» (честь завоевывалась на поле боя, на турнирах, в «крестовых» походах и пр.), «служение» (честь необходимо было заслужить).

Анализ контекстов употребления лексем-репрезентантов исследуемых концептов в «Кентерберийских рассказах» Дж. Чосера (Ср.: Trouthe and honour, fredom and curteisie `Верность и честь, свобода и галантность' 46; And evere honoured for his worthynesse `И всегда почитаем за доблесть' и пр.) позволил заключить, что ассоциативная составляющая концепта «honour» включала все выделенные нами ценностные доминанты концептосферы - «verrasity (верность)» «worthinesse (доблесть)», «curteisie (галантность)», «obedience (смирение)», «generousitie (щедрость)».

Репрезентация морально-этических ценностей периода позднего средневековья в религиозном дискурсе рассматривается в диссертации на материале текстов проповедей современника Дж. Чосера - профессора теологии Оксфордского университета, Джона Уиклиффа.

При выявлении ценностных доминант той или иной эпохи на материале текстов проповедей вопрос об их адекватности целям исследования возникает, главным образом, в связи с жанрообразующими особенностями этого типа текстов. Проповедь в ходе своей эволюции очень мало изменилась на уровне содержательной макроструктуры: установленные для этого жанра в начале VI в. «Идеалы» остались прежними (И.Б. Руберт). Приверженность неизменным идеалам стимулировала авторов проповедей как ранних, так и более поздних периодов, прибегать к аналогичным приемам аргументации и мотивации, применять одни и те же оценочные стереотипы, построенные на антитезе (грехи - добродетели). Стабильность содержательной структуры проповедей позволяет усомниться в правомерности обращения к ним как к источнику языкового материала при выявлении ценностных стереотипов конкретной эпохи. Исключением в этом случае можно считать проповеди протестантских священников периода Реформации. Именно в этот период проповедь наиболее лабильно отзывается на изменения в социальных институтах и общественной идеологии, в каком-то смысле выходя за рамки жанра.

Основная прагматическая функция одной из известнейших проповедей Дж. Уиклиффа «Of Prelates» («О прелатах») состоит в том, чтобы призвать средние и низшие слои паствы к борьбе с пороками высшей церковной и светской знати. Прелатам приписывается целый ряд смертных грехов. Упоминание в тексте добродетелей Христа как «идеалов», к которым следует стремиться всем верующим, и в первую очередь служителям церкви, создает концептуальные оппозиции, организующие когнитивное пространство проповеди: смирение - гордыня, бескорыстие - стяжание, умеренность - неумеренность (обжорство, пьянство), трудолюбие - праздность, верность - неверность.

Средством прямой апелляции к морально-этическим концептам, представляющим отрицательный полюс бинарной оппозиции «грехи» - «добродетели» - являются следующие лексемы: pryde (гордость), vanyte (тщеславие), coueitise (алчность), glotonye (обжорство), drounkenesse (пьянство), slouthe (лень), ypocrisie (ханжество, лицемерие), ydelnesse (праздность), lecherie (предательство).

Ср.: Вut lyuen in pompe and pride, coueitise, and in wraththe, slouthe and in ydelnesse, and stynkynge lecherie, glotonye and drounkenesse, and gret ypocrisie, and so techen the fendis armys of synne and distroien the clennesse of cristis lif as moche as thei may (The Works of Wycliffe, 1880: 54-56).

«Но живут в роскоши, охваченные гордыней, алчностью, гневом на ближнего своего, праздностью и ленью, влачат гнусное существование, исполненное предательства, обжорства, пьянства и бесконечного лицемерия, и так лишь поддерживают армии греха и разрушают непорочность христианской жизни, как только могут».

Концепты «гордыня», «стяжание», «праздность», «неверность», «неумеренность» репрезентированы в тексте проповеди ключевыми именами концептов - «pryde» (6 употреблений), «coueitise» (8 употреблений), «glotonye» (5) «slouthe» (6), «ydelnesse» (6), «lecherie» (8). Факты комбинирования эмотивных сем в словосочетаниях типа «stynkynge lecherie, glotonye and drounkenesse» свидетельствуют об акцентуации ценностного элемента в структуре концептов.

Анализ текстов проповеди Дж. Уиклиффа («Of Prelates») выявил набор доминантных концептов, значительно отличающийся от набора ценностных доминант концептосферы, выделенных на материале текста «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера. Реализуемые в рамках религиозного и художественного дискурсов концептосферы совпали только в доминантах «meekenesse (смирение)» и «verrasity (верность)». При этом нужно учитывать, что данные концепты выводятся из фактуальной информации текста проповеди, поэтому представляют собой лишь подконцепты соответствующих лингвокультурных концептов. В частности, концепт «верность» в религиозном дискурсе реализуется как верность заповедям Христа, либо верность священника своему долгу перед Господом и паствой, тогда как в «Кентерберийских рассказах» Чосера актуализируется не только «верность» Рыцаря своему долгу перед Богом, но также его «верность» Лорду и Даме.

Незначительное совпадение конституентов концептосфер, выявленных на материале художественного и религиозного дискурсов, объясняется тем, что Джон Уиклифф был лишь предтечей Реформации, сама Реформация началась значительно позже, и только вместе с ее началом, в XVI веке, наступил период значительного взаимовлияния моральных ценностей светской и религиозной картин мира.

Языковая репрезентация британской морально-этической концептосферы периода Возрождения и Реформации рассматривается в диссертации на материале текста «Утопии» Т. Мора, поэмы «Королева Фей» Э. Спенсера, цикла сонетов У. Шекспира, поэмы «Потерянный Рай» Дж. Мильтона - бытийный (художественный) дискурс; текстов проповедей Хью Латимера («Sermon of the Plough», «The Second Sermon, in the afternoon»), Джона Донна («Sermon XXVII», Preached March 28, 1619) и Джонатана Эдвардса («Wicked Men Useful in their Destruction Only») - религиозный дискурс.

В определении отношения сфер духовной и светской жизни гуманисты и реформаторы более сходны, чем противоположны друг другу. Гуманисты в пределах христианской культуры автономизировали область земного существования человека, идею достойной личности, имеющей право на счастье и наслаждение. Интонация протестантской мысли была иной: отцы Реформации в пророческом тоне закрепощали человека и подчиняли его волю Божественному началу. Все земное было унижено, но в силу униженности в какой-то мере выведено из сферы Божественной власти, секуляризовано, обособлено в виде идеи профессионального призвания человека. Реформаторы и гуманисты могли сходиться и расходиться во взглядах, но в большом историческом Времени (термин М.М. Бахтина) они были единомышленниками, ибо и те, и другие пересматривали старые истины, подвергая критическому анализу средневековые тексты и догмы (И.О. Шайтанов).

Результатом Реформации было, прежде всего, то, что в противовес католической точке зрения моральное значение мирского профессионального труда и религиозное воздаяние за него чрезвычайно возросли. Профессиональное призвание в рамках протестантизма есть то, что человек должен принять как веление Господне. Профессия каждого человека становится для него непосредственным выражением божественной воли, заветом Господа выполнять свой долг именно в том положении, которое он занимает по воле провидения. Представление о поставленной Богом задаче звучит в немецком слове Beruf и, в еще большей степени, в английском calling. Сам концепт «calling», воплощающий в себе идею определенного жизненного положения, четко ограниченной сферы деятельности, создан протестантскими переводами Библии, поэтому данный концепт существует во всех лингвокультурах, на формирование которых протестантские переводы Библии оказали решающее влияние. Развитие идеи «призвания», в которой нашло свое выражение новое отношение к мирской деятельности, зависело от конкретной интерпретации благочестия в рамках разных направлений протестантизма.

Лексема calling (наравне с duty) является репрезентантом концепта, ставшего в период английской Реформации одним из самых значимых морально-этических концептов и вызвавшего изменение структуры всей концептосферы. В проповеди Х. Латимера «Sermon of the Plough» (1548г.) лексема duty встречается 7 раз, лексема calling 2 раза, что говорит о растущей значимости концепта «duty» в британской национальной концептосфере.

Анализ языкового материала позволил заключить, что основными концептуальными оппозициями, организующими фоновую информацию проповедей Х. Латимера являются: «obedience - pride» (смирение - гордыня), «temperance - intemperance» (умеренность - неумеренность), «diligence - idleness» (трудолюбие - праздность), «faithfulness - guile» (верность - неверность), «honesty - dishonesty» (честность - лживость). Данные этические смыслы являются доминантными как в тексте проповеди «Sermon of the Plough», посвященной труду священника на Ниве Божьей, так и в проповеди «The Second Sermon, in the afternoon», посвященной необходимости честного и искреннего отношения служителей церкви к своему духовному долгу перед Богом. Фоновая информация влияет на уровень репрезентативности концепта, но не на набор доминантных концептуальных оппозиций. Так, в первой из указанных проповедей общее количество прямых, косвенных и тропеических (метафор, метонимий, аллегорий) апелляций к концептуальной оппозиции «diligence - idleness» достигает 91 на 197 аксиологических лексем текста, однако, и во второй проповеди было выявлено 26 репрезентаций данной оппозиции на 218 оценочных слов. Следующая таблица иллюстрирует уровень репрезентативности доминантных концептуальных оппозиций в тексте проповеди «The Second Sermon, in the afternoon»:

Таблица 2

Актуальным в рассматриваемом тексте является также концепт «honour».

В проповеди «Sermon of the Plough» существительное honour употребляется 11 раз, прилагательное honourable - 3, данные факты сигнализируют о значимости концепта на уровне культуры, так как он не является автохтонным (термин Г.Г. Слышкина) для религиозного типа дискурса.

Если начало Реформации сопровождалось открытыми конфессиональными войнами между католиками и протестантами, то ее дальнейшее развитие привело к дифференциации различных течений реформации, в первую очередь, пуританизма и англиканской церкви. К середине XVII в. в силу умеренности догматов и близости короне англиканство одержало идеологическую победу на большей территории Англии. Однако пуританизм в период своего расцвета (вторая половина XVI в.) оказал значительное влияние на формирование национальной ценностной картины мира.

Одним из выдающихся английских проповедников, развернувших свою деятельность в более поздний период, в первой половине XVIII в., был Джонатан Эдвардс (1703-1758), известный тем, что в своих проповедях он последовательно и страстно излагал кальвинистские (пуританские) взгляды. Одна из известных проповедей Эдвардса «Wicked Men Useful in their Destruction Only» посвящена важнейшей нравственной установке кальвинизма: дабы обрести внутреннюю уверенность в спасении человек должен неутомимо и систематически приносить пользу Господу; лучшее же, что может сделать тот, кто не подчиняет всецело свою активность рационализации мира, - это немедленно погибнуть (`If he bring not forth fruit to God, there is no other way in which he can be useful, but in being destroyed”). На основании метода количественного подсчета лексем - номинантов концепта можно заключить, что ключевым для данной проповеди является концепт «польза, выгода», что представляется естественным, если учесть, что «активная деятельность во имя рациональной целесообразности» представляла собой этнокультурную доминанту британцев данного исторического периода. Лексема useful употреблена в рассматриваемой проповеди 47 раз, лексема usefulness - 4 раза, useless - 17 раз; лексема profitable - 8 раз, unprofitable - 5 раз, unprofitableness - 2 раза, profit - 2 раза; существительное benefit встречается 6 раз, глагол to benefit - 2 раза, существительное worth употреблено 2 раза, прилагательное worthless - 3. Всего в тексте насчитывается 98 случаев прямой апелляции к концепту «польза».

Примером тропеической апелляции к концепту может служить базовая аллегория, организующая рассматриваемый текст; ею является виноградная лоза, которая символизирует человека на его жизненном пути и пути служения Господу («Christians are compared to the branches of a vine»). Аллегория заимствована из Ветхого завета: она подразумевает, что человек нужен Всевышнему лишь тогда, когда он приносит пользу, как и виноградное дерево ценно для человека лишь тогда, когда оно дает плоды. Бесплодная виноградная лоза уступает другим деревьям, ибо ее древесина пригодна лишь для того, чтобы топить печь. Так и человек, «не приносящий плодов» на Ниве Господа своего, не достоин жизни (If men bring forth no fruit to God, they are wholly useless). Такой, казалось бы, жестко утилитарный подход к человеческой жизни естественным образом вытекал их основной доктрины кальвинизма и неизбежно пронизывал все проповеди пуританских священников.

Автор проповеди утверждает, что приносить пользу Господу своему христианин может, только неустанно трудясь. В связи с этим все случаи прямой, косвенной и тропеической апелляции к концепту «польза» являются одновременно случаями косвенной апелляции к концептуальной оппозиции «трудолюбие - праздность».

Ценностная акцентуация присуща в тексте концептуальной оппозиции «honour - dishonour», репрезентированной лексемами honour (9), noble (8), dishonour (3), glory (26), glorify (22). Данный факт объясняется тем, что концепт «честь» по-прежнему оставался ядерным элементом концептосферы, изменилась лишь его структура: в актуальном слое концепта индуцировались признаки «долг», «трудолюбие» и «честность». Трансформацию структуры концепта можно наблюдать в следующем случае его реализации:

How lamentable and shameful to you, that such a noble tree should be more useless than any tree of the forest; that man, whom God hath thus set in honour, should make himself more worthless than the beasts that perish!

Употребление лексем-репрезентантов концепта - noble и honour - в одном контексте с лексемами useless и worthless, реализующими концепт «польза», сигнализирует об изменении структуры концепта «honour».

Анализ текста проповеди («Sermon XXVII») Джона Донна, известного британского поэта и проповедника, последовательного сторонника англиканского направления протестантизма, позволил заключить, что набор доминантных концептуальных оппозиций, актуализированный в проповеди, совпадает с набором оппозиций, выделенных на материале проповедей пуританских священников. Разница выявляется лишь в иерархических отношениях концептов, наиболее значимыми в тексте проповеди англиканской направленности являются концептуальные оппозиции «obedience - pride» и «temperance - intemperance».

Проведенный анализ позволил заключить, что ценностными доминантами положительного полюса морально-этической концептосферы, репрезентированной текстами проповедей периода Реформации и борьбы протестантских течений являлись «temperance», «diligence», «duty», «modesty» и «honesty». Выявленные в рамках жанра проповеди подконцепты становятся определяющей частью соответствующих лингвокультурных концептов, так как в этот период «движущие религиозные идеи накладывали отпечаток на повседневную практику верующих и решающим образом формировали национальный характер» (М. Вебер).

Британская морально-этическая концептосфера как конструкт бытийного дискурса эпохи Реформации и Возрождения рассматривается в диссертации на материале произведений британских поэтов и прозаиков XVI -XVII веков.

Наиболее ярким представителем раннего этапа английского Возрождения был Томас Мор (Thomas More, 1478 - 1535). Во время царствования Генриха VIII он занимал высший государственный пост лорда-канцлера, первого министра короля. Будучи убежденным католиком и противником реформации, Томас Мор был далек от прямого выражения протестантской доктрины в своих произведениях. Именно поэтому они представляют особый интерес как материал для рассмотрения дискурсивных реализаций исследуемых концептов. «Утопия» (1551г.) Томаса Мора признается исследователями английской литературы одним из значительнейших произведений раннего Ренессанса. Рассказ об Утопии звучит развернутым обсуждением насущных проблем Англии. Мор избирает для своего произведения ведущую жанровую форму гуманистического мышления - диалог: он обращается к своему другу, голландскому гуманисту Питеру Гайлсу. Описывая первое впечатление, произведенное на него будущим другом и собеседником, Мор создает образ «высоконравственного идеального человека», совершенного представителя Нового времени:

While I was there, among many that visited me, there was one that was more acceptable to me than any other, Peter Giles, born at Antwerp, who is a man of great honor, and of a good rank in his town, though less than he deserves; for I do not know if there be anywhere to be found a more learned and a better bred young man: for as he is both a very worthy and a very knowing person, so he is so civil to all men, so particularly kind to his friends, and so full of candor and affection, that there is not perhaps above one or two anywhere to be found that are in all respects so perfect a friend. He is extraordinarily modest, there is no artifice in him; and yet no man has more of a prudent simplicity: his conversation was so pleasant and so innocently cheerful, that his company in a great measure lessened any longings to go back to my country.

Очевидно, что наиболее актуальными в отрывке морально-этическими концептами являются: «honour» (great honor, good rank, very worthy), «modesty» (modest, no artifice, prudent simplicity), «kindliness» (kind, candor, affection) и «courtesy» (better bred, civil). В рамках данного художественного осмысления, став объектом рефлексии убежденного гуманиста, высокообразованного человека, концепты «honour» и «modesty» обретают в качестве компонентов ассоциативной составляющей признак «educational background» (learned, very knowing). Данный вывод можно сделать на основании анализа сочинительных связей лексем-репрезентантов концептов (…as he is both a very worthy and a very knowing person), а также анализа комбинаторной семантики атрибутивного словосочетания prudent simplicity. Мор восхищается простотой в общении и скромностью своего нового друга и считает возможным употребить прилагательное prudent в сочетании с существительным simplicity. Очевидно, таким образом, что в рамках данной дискурсивной трактовки в структуре концепта «modesty» индуцируется концептуальный признак «sensibility». Скромность человека, по мнению автора, может проистекать из его разумного отношения к людям и жизни, адекватной оценки самого себя, и проявляться во внимательном и уважительном отношении к собеседнику, свойственном образованному и цивилизованному человеку Нового времени. Несмотря на то, что представленные в рассмотренном фрагменте морально-этические концепты являются сегментом индивидуального сознания, их набор частично совпадает с набором ценностных доминант концептосферы, выявленным на материале религиозного дискурса.

Значительный интерес в качестве языкового материала для данного исследования представляет аллегорическая поэма крупнейшего поэта английского Возрождения Эдмунда Спенсера (Edmund Spenser, ок. 1552-1599) «Королева фей» (The Fairie Queen, 1596). Э. Спенсер хотел придать своему произведению значение национальной эпопеи и поэтому создавал ее на основе английских рыцарских преданий. В силу всеохватности замысла и морализаторского характера поэмы она представляет собой чрезвычайно репрезентативный материал для анализа текстовых реализаций морально-этических концептов. Сюжет поэмы отличается большой сложностью. Королева Фей Глориана вдохновляет рыцарей на уничтожение всевозможных зол и пороков, от которых страдает человечество. Каждый рыцарь олицетворяет какую-либо добродетель, подобно тому, как чудовища, с которыми бьются рыцари, олицетворяют пороки и заблуждения. Спенсер намеревался отвести описанию подвигов рыцарей первые двенадцать глав поэмы, а остальные двенадцать посвятить прославлению политических добродетелей и государственной мудрости. Однако поэт успел написать только шесть книг: Святость (Holiness), Умеренность (Temperance), Целомудрие (Chastity), Дружба (Friendship), Справедливость (Justice), Куртуазность (Courtesy).

Дав королеве Фей говорящее имя (Gloriana) и аллегорически связав этот образ со славой, Спенсер собирался сделать данный концепт доминантным и организующим все остальные морально-этические концепты, репрезентированные в тексте. Осознанно делая славу центром системы ценностей, им создаваемой, и не уделяя специального внимания чести (в поэме нет героя, аллегорически олицетворяющего данный нравственный принцип), Спенсер апеллирует к этому концепту «honour» чаще, чем к концепту «glory». Методом количественного подсчета было обнаружено, что число прямых апелляций к концептуальной оппозиции «honour» - «dishonour» в тексте поэмы более чем в два раза превышает число апелляций к концепту «glory»: honour n. (98 употреблений), honour v. (6), honourable adj. (3), dishonour n. (7), dishonourable adj. (3), dishonour v. (2); dignity n. (13), indignity n. (5), indignify v.(1); noble adj. (157), nobless adj.(2), ennoble adj.(1), ennoble v. (2), nobly adv. (2). В тексте насчитывается 301 случай прямой апелляции к концепту «honour», что делает его ценностной доминантой морально-этической концептосферы поэмы. Привнося в индивидуальных реализациях в структуру концепта новые компоненты и создавая новые связи между ними, автор художественного произведения, как носитель культуры, зачастую не отдавая себе в этом отчета, воссоздает иерархию ценностных доминант культуры в том ее виде, в котором она закреплена в национальном сознании.

Количественный анализ частотности словоупотреблений в поэме показал, что доминантными в тексте являются концептуальные оппозиции «honour» - «dishonour» (301 апелляция), «modesty» - «pride» (293), «honesty» - «dishonesty» (264), «loyalty» - «disloyalty (229), «justice» - «injustice» (150), «temperance» - «intemperance» (107).

Тексты произведений У. Шекспира стали прецедентными в британской лингвокультуре. Из чрезвычайно богатого и отличающегося жанровым разнообразием литературного наследия У. Шекспира в качестве текстового материала для концептуального анализа был избран цикл сонетов Шекспира. У. Шекспиру принадлежит цикл из 154 сонетов, опубликованных отдельной книгой в 1609г. Преимущество сонетного цикла в качестве источника текстового материала для данного исследования состоит в ограниченности объема при концентрации идей: исследователи давно обратили внимание на тесную связь сонетов и драматургии Шекспира, являющейся апофеозом его творчества. Анализ языкового материала показал, что наивысшей позитивной ценностной акцентуацией в цикле сонетов отличаются морально-этические концепты «honour», «modesty», «honesty», «temperance», «chastity» и «loyalty», что во многом совпадает с результатами, полученными при рассмотрении поэмы Э. Спенсера.