Инвективы-композиты в системно-функциональном аспекте (на материале немецкого, русского и татарского языков)

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Инвективы-композиты в системно-функциональном аспекте (на материале немецкого, русского и татарского языков)

Файзуллина Альмира Габбасовна

Чебоксары - 2008

Работа выполнена на кафедре французского языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Казанский государственный университет им. В.И.Ульянова-Ленина»

Научный консультант

доктор филологических наук, профессор Хабибуллина Эльмира Хамзовн

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Корнилов Геннадий Емельянович

доктор филологических наук, профессор

Андрамонова Наталия Алексеевна

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Московский государственный университет им. М.И. Ломоносова»

Защита состоится 10 февраля 2009 г. в 1300 часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 при ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова» по адресу: 428000, г. Чебоксары, ул. Университетская, д. 38/1, ауд. 434.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова»

Автореферат разослан «_____» ноября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат филологических наук, доцент А.М. Иванова

Общая характеристика работы

На рубеже XX-XXI веков человечество столкнулось с проблемой глобального характера: как в условиях негативного влияния последствий технического прогресса сохранить идеальные и материальные ценности, накопленные в ходе исторического развития. Человек и его язык, а также связи человека и языка, языка и культуры, языка с другими системами бытия стали приоритетными объектами научного познания.

Основу культуры любого народа составляет язык, а теоретические исследования в области языка имеют непреходящее значение для сохранения национальных культур. Сегодня стали приоритетными антропологическое и этническое направления гуманитарных дисциплин. От результатов лингвистических исследований зависят не только совершенствование и развитие языка, но и то, насколько эффективно язык будет осуществлять свою организационную культурную функцию.

В основу настоящей работы была положена гипотеза о том, что у истоков различных культур лежат системы ценностных ориентаций, которые находят отражение наряду с другими языковыми единицами и в инвективах, а сопоставительный анализ указанной лексики дает возможность объективно установить некоторые ценностные приоритеты сравниваемых культур.

Вот почему научное изыскание, посвященное сопоставительному изучению инвективной лексики, рассматриваемой в русле когнитивной, социокоммуникативной и лингвокультурологической аспектов на материале немецкого, русского и татарского, начинается с размышлений о состоянии современного общества.

Следует подчеркнуть, что сопоставительное изучение языков - одна из привлекательных областей современной лингвистики. «Это - познание различных языковых картин мира, неповторимых языковых культур, национальных особенностей восприятия людьми мира и определение своего места в нем» [Манакин 2004: 4].

Истоки сопоставительно-типологических исследований восходят к концу XVIII - началу XIX века. Заслуга в этом принадлежит, как всем известно, В. ф. Гумбольдту, в трудах которого заложены основы сопоставительного исследования языков на синхронном уровне: «Через многообразие языков для нас открывается богатство мира и многообразие того, что мы познаем в нем, и человеческое бытие становится для нас шире, поскольку языки …дают нам различные способы мышления и восприятия. Язык всегда воплощает в себе своеобразие целого народа…» [Гумбольдт 1985: 349].

Мысли В.ф. Гумбольдта звучат особенно актуально в наши дни, когда происходит возрождение и обновление национального духовного богатства народов, неотъемлемую часть которого составляют их языки.

О необходимости типологических исследований И.А. Бодуэн де Куртенэ писал следующее: «… мы можем сравнить языки совершенно независимо от их родства, от всяких исторических связей между ними. … Везде мы наткнемся на вопросы о причине сходств и различий в строе языка и в эволюционном процессе на той и другой почве. Подобного рода сравнение языков служит основанием для самых обширных лингвистических исследований, как в области фонетики, так и в области морфологии языка, так и, наконец, в области семасиологии, или науки о значении слов и выражений» [Б. де Куртенэ 1963: 245].

Сопоставлению и сравнению придавал также огромное значение талантливейший ученик И.А. Бодуэна де Куртенэ, один из ярких представителей Казанской лингвистической школы В.А. Богородицкий [Богородицкий 1890: 5]. Его исследования представляют особый интерес в связи с тем, что он к сопоставительному изучению разноструктурных языков привлекал материалы татарского языка.

Положения сопоставительной лексикологии органично переплетаются с этнолингвистикой, лингвокультурологией, теорией и практикой перевода, проблемами межкультурной коммуникации.

Актуальность данного исследования определяется несколькими факторами. Во-первых, тема рассматриваемой работы находится на перекрестке важнейших междисциплинарных областей современной лингвистики: лингвокультурологии, лингвоконцептологии, этнопсихолингвистики, социолингвистики, юрислингвистики (языка права), теории судебной лингвистической экспертизы и обращена к рассмотрению проблемы изучения языка и языковых единиц с позиции разных культур, а также национальной специфики мыслительных и психологических процессов. Следует обратить внимание и на тот факт, что наблюдаемая в обществе инвективизация речи выводит на первый план проблему юридической защищенности человека от речевого оскорбления. Рост числа судебных процессов о защите чести достоинства в последнее время обнажил ряд проблем, возникающих на перекрестке «сфер влияния» юриспруденции и лингвистики.

Во-вторых, данное сопоставительно-типологическое исследование направлено на раскрытие национальной специфики через призму сравниваемых языков и ставит себе задачу дать вербализованное предствление о духовном мире человека как носителя определенной культуры в рамках антропоцентрической парадигмы.

Значительные результаты в области сопоставительно-типологических изысканий, как в общем плане, так и на отдельных уровнях в последние десятилетия получены в исследованиях отечественных лингвистов таких как Аракин В.Д. (1979), Блох М.Я. (1987), Буранов Д.Б. (1983), Гак В.Г. (1979), Гарбовский Н.К. (1988), Гатиатуллина З.З. (1988), Зеленецкий А.Л. (1983), Кубрякова Е.С. (1981), Ярцева В.Н. (1981), Садыкова А.Г. (2002); Хабибуллина Э.Х. (2002) и др.

На современном этапе языкознания, т.е. в конце XX - начале XXI столетий, знаменующем смену научных парадигм, начала складываться антропоцентрическая модель изучения языка через призму сознания его носителей и выделения в языковых объектах знаков культуры. Стала возрастать актуальность проблемы взаимодействия языков, культур и личностей. Необходимость лингвистических исследований в целях обеспечения взаимопонимания народов, диалога национальных культур становится не только общепринятым фактом, но и закономерностью эффективного развития общества в условиях глобализации [Арутюнова 1989; Маслова 2004]. Р.А. Будагов писал по этому поводу, что «…лингвисту…необходимо считаться с … тенденцией, характерной для современных языков, - тенденцией к известной универсализации лексики. Нетрудно догадаться, что в основе подобной тенденции - растущая роль общения между народами, между их культурами» [Будагов 2002: 145]. Кроме того, выделение В.И. Жельвисом инвективы как языковой универсалии обусловливают насущность контрастивного исследования инвективной лексики [Жельвис 2001:7].

В-третьих, настоящая диссертационная работа выполнена в русле лингвоантропологических исследований и посвящена изучению человека во всем многообразии его характеристик как фрагмента немецкой, русской и татарской языковых картин мира в свете лексико-семантических коннотаций инвективной лексики. С одной стороны следует отметить недостаточную изученность инвективной лексики как явления, характеризующего состояние речевой культуры народа, ибо одной из важнейших задач лингвистической науки в настоящее время, на наш взгляд, это - поиск средств сохранения традиционной речевой культуры в целом. С другой стороны - исследование инвективы в межнациональном аспекте выглядит необходимым и в свете расширяющихся международных контактов, ибо сопоставительно-контрастивное изучение системно организованных участков лексики разных языков дает возможность обнаруживать новые сходства и различия между языками и отразить специфику каждого из них в лексикографических трудах, и в первую очередь в переводных словарях.

В отечественной лингвистике в последние годы появилось значительное число работ, посвященных изучению концептуальной картины мира (Н. Д. Арутюнова, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, А.Д. Шмелев В.И. Карасик, С.Г. Воркачев, Н.А. Красавский и др.).

Все сказанное предопределяет актуальность темы исследования, которое выполнено на пересечении антропоцентрической, функционально-когнитивной, коммуникативно-функциональной, структурно-семантической парадигм с привлечением большого пласта этнокультурного материала. Современная лингвистика, как известно, связывается такими ее характеристиками, как экспансионизм, антропоцентризм, функционализм и экспланаторность [Кубрякова 1995: 280]. Первая тенденция проявляется в расширении и усложнении объекта и предмета анализа, выходе в другие языки и поиски стыковых областей (моментов) исследования и предопределен при анализе человека особенностями самого объекта, предполагающего интегративный путь его исследования.

Антропоцентричность современной лингвистики выражается в ее ориентации на человеческий фактор в языке, в постановке и разрешении таких проблем, как взаимодействие языка и мышления человека, взаимоотношения языка и общества, взаимосвязи языка и духовной культуры народа, народного менталитета и народного творчества и т.п. Антропоцентризм является конституирующим признаком сложного имени. В этой связи соответствующее изучение каких бы то ни было лингвистических особенностей посессивных композитов немыслимо без учета последних открытий и достижений таких направлений, как лингвокультурология [Вежбицкая 1997; Телия 1996; Маслова 2004 и др.], этнолингвистика и лингвистическая аксиология, которые исследуют различные аспекты системы ценностей этноса и способов их репрезентации в языке и духовной культуре.

Третьей методологической предпосылкой различных школ современной науки является функционализм, который исходит из постулата о том, что язык представляет собой инструмент, орудие познания и описания действительности, средство общения. Новизна этого наиболее традиционного подхода проявляется в выдвижении на первое место в научной парадигме семантики и прагматики с их ориентацией на анализ живой действительности языка.

Наконец, еще одной особенностью на рубеже веков является установка на экспланаторность, поиск путей объяснения наблюдаемых явлений. Стремление найти объяснение анализа инвективной лексики, проследить генезис образности инвектив-композитов характерны для данного диссертационного исследования.

Актуальность темы подчеркивается тем обстоятельством, что в условиях современного развития национальных языков и все большей интеграции и обогащения культур возникает необходимость выявления и изучения лексических и семантических систем на уровне теоретических обобщений разноструктурных языков, что способствует адекватному восприятию комплекса разнородных лингвистических средств и выявлению специфических особенностей сопоставляемых языков

Принадлежность к научной школе. В исследовании получили продолжение традиций Казанской лингвистической школы. Ее основатель И. А. Бодуэн де Куртенэ рассматривал язык в триединстве мира, человека и языка. В соответствии с данным принципом инвективы-композиты - наименования человека изучались в триединстве структуры, семантики и прагматики.

Научная новизна предлагаемого исследования проявляется на фоне отсутствия работ, особенно в татарском языке, и состоит в том, что в ней впервые:

- в сопоставительно-типологическом плане исследуется место инвективы в системах немецкого, русского и татарского языков и способы ее образования;

- поставлена проблема необходимости изучения инвективной лексики среди посессивных композитов в татарском языке, особенности ее образования;

- устанавливаются специфические лексико-семантические коннотации инвектив-композитов в рассматриваемых разноструктурных языках.

Вышеизложенное позволяет сформулировать основную цель данного исследования, которая состоит в изучении и описании немецкой, русской и татарской инвективной лексики как системного языкового образования разносистемных языков с лингвокультурологических позиций.

Поставленная в диссертации цель предопределила решение следующих задач:

1) определение межъязыковой сопоставимости исследуемого явления языковой действительности;

изучение когнитивных и национально-культурных аспектов наименований человека;

определение места инвектив-композитов в системе языка и культуры в рассматриваемых языках;

изучение способов наименования «внешнего» и «внутреннего» человека;

изучение отражения менталитета народа в инвективных наименованиях;

выявление особенностей инвектив-обозначений в сопоставляемых языках;

исследование общих и специфических черт в построении инвективных конструкций; наименование человек инвективный язык

Объектом нашего исследования являются инвективы в немецком, русском и татарском языках.

Предметом диссертационной работы выступают значения инвективных семем, сформировавшихся в сопоставляемых языках.

Немецкий и татарский языки будут рассматриваться как эквиполентные объекты, характеризуемые по их отношению к языку эталону, что позволяет варьировать направление сравнения от одного языка к другому и от них к языку эталону. Таким языком-эталоном в настоящей работе выступает русский язык, являющийся критерием оценки разносистемных языков в аспекте типологической классификации, а также сам являющийся полем для исследования.

Материалом исследования послужили инвективные лексические единицы: более 2000 единиц, в основном инвективы-композиты сопоставляемых языков, извлеченные методом сплошной выборки из лексикографических источников, а также из произведений художественной литературы, классики и современности, принадлежащих перу прозаиков на татарском, русском и немецком языках. Лексика чутко реагирует на все изменения, происходящие в обществе. Именно лексический состав языка наиболее очевидным способом отражает уникальность культуры.

Отбор материала проводился на основе данных авторитетных толковых словарей татарского, русского и немецкого языков, а также двуязычных немецко-русских, татарско-русских и др. словарей. В качестве источников исследуемого материала послужили художественные тексты на татарском, русском и немецком языках, сведения из специальной научной литературы на немецком, русском и татарском языках. Всего авторская картотека содержит более 3000 инвектив-композитов. Подстрочный перевод татарских и немецких примеров на русский язык выполнен диссертантом. Основное внимание при выборе источников отдано тем, которые отражают современное, периода 3-й трети XX - начала XXI вв., состояние языка и речевой практики. включая выборку лексических единиц из лексикографических источников с последующей инвентаризацией.

Методы исследования. Для полного решения диссертационного исследования применялись методы, использованные при анализе проблем общего языкознания, семантики, этимологии, лингвокультурологии, лингвофилософии: словообразовательный и семантический анализ, сопоставительно-типологический метод для установления стилистической маркированности исследуемой инвективной лексики, а также метод компонентного анализа. В качестве методологической основы для решения поставленных исследовательских задач диссертации следует рассмотреть как общенаучные, так и частнолингвистические приемы и методы.

Теоретическая значимость работы состоит в использовании нового, категориально-семантического, теоретического подхода к описанию связей между семантикой слова и знанием о мире и формированием языковой картины мира на материале татарского, русского и немецкого языков. Данное обстоятельство призвано способствовать созданию перспективного направления лингвистических исследований, основанного на природе язык - культура - право - человеческая личность. Данное исследование имеет выход в семантику, прагматику и лингвистику текста в целом. Результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы для дальнейшего изучения словообразовательной семантики, специфики функционирования инвективной лексики. Они помогут также не только раскрыть тенденции в динамике развития ненормативной лексики, но и выявить новые особенности и потенции данного пласта языка в его семантическом, словообразовательном и функциональном плане, кроме того, могут считаться определенным вкладом в антропоцентрическую семантику.

Практическая значимость работы заключается в возможности применения результатов и материалов исследования при подготовке специалистов филологического и юридического профиля, изучающих специальные дисциплины по социолингвистике, конфликтологии речи, а также при разработке общих и специальных курсов по лексикологии, социо-и прагмалингвистике, юрислингвистике, учебных пособий по когнитивным аспектам лексикона, лингвострановедению и лингвокультурологии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Проблемы, связанные с языковой личностью, должны решаться с ориентацией на необходимость учета роли человеческого фактора в языке, что в свою очередь связывается с выявлением отношений между языком и картиной мира.

2. Совокупность стереотипов культурно-национального мировидения, отраженных в языке через единицы инвективной лексики, образует концептуальную картину языкового мира. Благодаря включению параметров описания «внешнего» и «внутреннего» человека и социума, в языковом образе мира все элементы структурированы и соотнесены с самим человеком.

3. Ментальность присуща каждому человеку, отдельному народу и человечеству в целом и имеет для них общие признаки, к которым относятся общие логико-философские и психологические категории. Менталитет отдельного народа базируется на вышеназванных категориях, но имеет специальные категориальные языковые средства для его выражения. Ментальность, язык и культура отдельного народа взаимообуславливают и взаимовыражают друг друга.

4. Снижение языковой культуры и увеличение роли бранной и инвективной лексики в современных условиях является следствием текущих общественно-политических явлений, исторического прошлого и условий функционирования языка, невозможности устранения причин активизации бранной и инвективной лексики, недостаточной мотивации в современном обществе для формирования нравственной и интеллектуальной языковой личности.

5. В языковом коллективе существует ряд механизмов для выражения агрессивности. Один из них - оскорбление, т.е. речевая инвектива. Основными языковыми единицами инвективного поля выступают негативные эмоционально-оценочные единицы языка - инвективы, ядром которых являются инвективы-композиты, наименования концепта «человек». Инвективы-композиты выполняют ряд социально важных функций в речевом дискурсе, что обусловлено семантической структурой данных единиц.

6. Инвективы-композиты отражают оценку разных параметров поведения, характера, внешности, речи и т.д. человека. Можно наметить типологию семантики, характерную для определенного языка. Агрессивная природа инвективы обусловливают национальную специфику отражения отрицательно-оцениваемых параметров человека, выявить которую позволяет сопоставительный аспект исследования.

7. Инвективы-композиты, используемые для наименования концепта «человек» представляют собой многоаспектное явление, связанное с языковыми способами выражения поведенческих действий человека и приводящее к неодинаковой семантизации действительности, что обусловлено наличием определенных ментальных особенностей и стереотипов, обладают своеобразием номинативного, семантического и стилевого характера, демонстрируют отличия аксиологического свойства в зависимости от ценностей определенного социума.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах, сделанных на Республиканских межвузовских научно-практических конференциях: итоговых научных конференциях Казанского Государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина за 2005 - 2007: «Наука и образование» (28.01.2005, 18.01.2006, 30.01.2007); межвузовской конференции «Международное сообщество: актуальные проблемы и перспективы межкультурного, делового общения» (г. Альметьевск, 14.02. 2006); VIII - республиканской конференции «Язык и методика преподавания» (г. Казань, 14.06.2006).

Результаты работы получили апробацию также во Всероссийской научно-практической конференции «Современные тенденции в преподавании иностранных языков» (г. Набережные Челны, 28. 11. 2003);

II Международной научно-практической конференции «Социально-экономическое развитие общества: система образования и экономика знаний» (г. Пенза, 2005); Всероссийской молодежной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современного общества глазами молодого поколения» (г. Набережные Челны, 24 - 25.04. 2006); I Всероссийской научно-практической конференции «Иностранные языки в современном мире» (г. Казань, 14.06.2007); III Международной научной конференции «Теория перевода. Межкультурная коммуникация. Сопоставительная лингвистика» (г. Казань, 28 - 29. 04. 2006); VI Международном симпозиуме «Вариативность в языках народов Поволжья» (г. Чебоксары, 18 - 19.05. 2006); II Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современного социально-экономического развития» (г. Самара, 24 - 25.05. 2006); Международной научно-практической конференции «Сохранение и развитие родных языков в условиях многонационального государства: проблемы и перспективы» (Казань, 23-24. 06. 2006г.); Международной конференции «Русский язык и современное российское право» (Кемерово, 4 - 6.10. 2006); Международной научно-практической конференции «Роль человеческого капитала в инновационном становлении России» (г. Казань, 22 - 24.11. 2006); VI Международной научно-практической конференции «Культура. Коммуникация. Корпоративность» (г. Йошкар-Ола, 21.02. 2007); Международной научной конференции «В.А. Богородицкий: научное наследие и современное языковедение» (г. Казань, 4 - 7.05. 2007); Международной научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (г. Пенза, 25 - 27.06. 2007); Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 15-летию принятия Закона о языках «Современные языковые процессы в Республике Татарстан и Российской Федерации: законодательство о языках в действии» (г. Казань, 22.11.2007); Международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (г. Пенза, 06.12. 2007); VII Международной научно-практической конференции «Лингвистические и культурологические традиции образования» (г. Томск, 06. - 08.12. 2007);

X Международной научно-практической конференции «Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе»

(г. Пенза, 28.12. 2007); Всероссийской научной конференции «Культура Урала в XVI-XXI вв: исторический опыт и современность» (г. Екатеринбург, 22.02. 2008) и др.

По теме диссертации опубликовано 51 работа (общий объем: 49.8 п.л.), в том числе 2 монографии, 4 словаря, 2 учебных пособия для студентов, 7 статей в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Кроме того, основные результаты диссертационного исследования отражены в публикациях, в числе которых статьи, тезисы докладов и материалы выступлений. Диссертация обсуждена на заседании кафедры французского языка при Институте языка Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина.

Структура работы определяется ее исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы (около 400 наименований), списка лексикографических источников (75 наименований) и двух приложений. Основной текст изложен на 284 страницах.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяются объект, предмет, цель и задачи предпринятого исследования, дается обоснование актуальности и научной новизны темы выполненной работы, доказывается ее теоретическая значимость и практическая ценность, формулируются выносимые на защиту основные положения, называются общенаучные и лингвистические методы, использованные в диссертации, определяется сам материал исследования.

В первой главе рассматриваются общетеоретические вопросы, предлагается концептуальный аппарат исследования.

При исследовании теоретико-методологических аспектов изучения языковой картины мира мы исходили из пяти принципиальных положений:

1) Важным фактором при изучении обозначенной проблемы является определение ценностно-смысловых моделей человеческого поведения для создания типологии, который служит ориентиром для выбора соответствующих лексических средств, с целью их использования для характеристики концепта «человек»;

2) Материальное воплощение знаний человека о мире проявляется на основе номинативной функции языка в его номинативных единицах, прежде всего тех, которые в данной работе негативно характеризуют человека;

3) Важная семантическая особенность большинства лексических единиц, служащих для образной номинации человека - признаковость, которая формируется на основе относительно устойчивых, сущностных качеств характеризуемого человека;

4) Лексика образной номинации предполагает, как правило, наличие информации аксиологической направленности;

5) Разное восприятие образов человека познающим субъектом, зависимость индивидуального сознания последнего от социумных норм обусловливают появление различных языковых форм образной номинации человека. Лексическое обозначение образной номинации человека тесно коррелируют со спецификой индивидуального знания номинатора, его концептосферой.

Языковая картина мира является макрообъектом данного исследования, которое выполнено в рамках лингвоантропологии. Основы лингвоантропологии были заложены В.фон Гумбольдтом, Э Бенвенистом, Ш Балли, Л. Вайсгербером, традиции которых развиваются в трудах Ю.Д.Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Ю.С. Степанова, Г.В.Колшанского, В.Н. Телия, Е.В.Урысон и других лингвистов.

В современных лингвистических исследованиях при исследовании языковой картины мира используются несколько созвучных, но не тождественных терминов - «картина мира», «языковая картина мира», «концептуальная картина мира», «образ мира», «видение мира», «модель мира». Обращение к данной проблеме оправданно, ибо вопрос о соотношении понятий, обозначенных этими терминами, не решен однозначно, несмотря на ряд диссертационных исследований.

В настоящее время феномен «картины мира» считается фундаментальным понятием, относящимся к человеку и его взаимоотношениям с миром.

В самых общих чертах под «картиной мира» видится понятие, выражающее специфику человека и его бытия, взаимодействия с миром, важнейших условий его существования в мире [Постовалова 1988: 11].

Содержание понятия «языковая картина мира» может быть сформулировано кратко следующим образом: это - отражение языковым сознанием действительности под специфическим углом зрения. Человек, познавая окружающий мир, в своем сознании представляет себе модель этого мира. Мир, отображенный в сознании человека, есть вторичный, зависимый мир, созданный в результате познавательной, творческой деятельности человека. Это - мир вторичной онтологии. Для характеристики этого «вторичного» мира в когнитологии и используется понятие «концептуальная картина мира».

Каждый отдельный человек создает свой неповторимый образ мира. В течение жизни индивидуальное мировидение человека меняется. Однако его картина мира отличается лишь нюансами от образа мира, запечатленного в общей картине мира его народа и времени. Картина мира - это понятие, выражающее специфику бытия человека. Как целостный образ, картина мира возникает у человека в ходе всех его контактов с миром, в различных актах мироощущения, мирочувствия, миросозерцания, мирооценки.

Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров замечают, что «лингвистическая картина мира варьируется от языка к языку» [Верещагин, Костомаров 1980: 280].

Вышеизложенное позволяет заключить, что картина мира - это сложное интегративное образование, имеет свою национально-культурную специфику, свои характерные особенности, формирующиеся под воздействием как языковых, так и неязыковых средств. При этом даже среди родственных языков различия в восприятии, концептуализации и репрезентации мира языковыми средствами могут быть весьма существенными. Различия в человеческом опыте ведут к различным знаниям и различным картинам мира [Кравченко 1997: 61].

Поскольку картины мира национально специфичны и носители разных языков могут видеть и членить мир по-разному через призму своих языков, то сопоставительное изучение языков вполне оправданно и актуально. Данное исследование направлено на выявление особенностей национально-культурной семантики разных языков, а также изучение специфических черт их менталитета.

Между картиной мира и как отражением реального мира и языковой картиной мира как фиксацией этого отражения существуют сложные отношения. Ю.Д. Апресян подчеркивал донаучный характер языковой картины мира, называя ее наивной картиной, поскольку при концептуализации человек использует не научные, а наивные знания. Языковая картина мира дополняет объективные значения о реальности, часто искажая их. Поскольку познание мира человеком часто сопровождается ошибками и заблуждениями, его концептуальная картина мира постоянно меняется, «перерисовывается», тогда, как языковая картина мира еще долгое время хранит следы этих ошибок и заблуждений [Апресян 1995: 57].

В лингвистической литературе постулируется тот факт, что концептуальная и языковая картины мира соотносятся друг с другом как целое с частью [Телия 1991: 35 - 39]. Следовательно, для того, чтобы изучить отдельную культуру, исследователю необходимо взглянуть на нее глазами носителей этой культуры и увидеть очевидные для него смыслы отдельных элементов этой культуры, связи между этими элементами, научиться говорить о культуре в тех категориях и с теми акцентами, которые естественны для носителя культуры.

Рассуждая о взаимодействии языка и культуры, В.А. Маслова указала на 3 подхода по данному вопросу:

1) Первый подход разрабатывается в основном отечественными философами, такими, как С. А. Атановский, Г. А. Брутян, Е. И. Кукушкин, Э. С. Маркарян [Маслова 2004: 60]. Суть этого подхода в следующем: взаимосвязь языка и культуры оказывается движением в одну сторону; так как язык отражает действительность, а культура является неотъемлемым составляющим этой действительности, с которой сталкивается человек, то и язык, в свою очередь, просто отражает эту действительность.

2) Второй подход к проблеме соотношения проблемы и языка и культуры выражается в попытке решить вопрос об обратном воздействии языка на культуру. Представителями этого подхода являются лучшие умы XIX века, а именно В. фон Гумбольдт, А.А. Потебня, Э. Сепир, Б. Уорф, Л. Вайсгербер и другие. В основе этой гипотезы лежит убеждение, что люди видят мир по-разному, сквозь призму своего родного языка. Следовательно, языки различаются своими «языковыми картинами мира».

3) Третий подход к взаимосвязи языка и культуры. Лингвисты считают, что язык - факт культуры, потому что а) он - составная часть культуры, которую мы наследуем от наших предков; б) язык - основной инструмент, посредством которого мы осваиваем культуру; в) язык - важнейшее из всех явлений культурного порядка. Поэтому концептуальное осмысление культуры может произойти только посредством естественного языка [Маслова 2004: 62].

Концепция картины мира предполагает когнитивное содержание - информацию о способах познания людьми окружающего мира. Человеческое познание подчиняется общим закономерностям. Однако особенности объекта познания обусловливают его специфику. Специфика познания заключается, прежде всего, в том, что в качестве объекта здесь выступает деятельность самих субъектов познания. То есть сам человек является и субъектом познания, и реальным действующим лицом.

Поскольку картины мира национально специфичны и носители разных языков могут видеть и членить мир по-разному через призмы своих языков, то возникает необходимость в их сопоставлении.

Современная наука о языке своеобразно разделяется на две сферы, имеющие разные объекты и предметы изучения. Одна из этих сфер, получившая название антропоцентрической лингвистики, в центр внимания помещает языковую личность. Введение в научную парадигму языкознания категории «языковая личность» стимулирует науку о языке к освоению понятий, ранее ей не свойственных - индивид, личность, сознание, мышление, деятельность, поведение, роль, статус и т.д. [Седов 2004: 5].

Срастание этих понятий с понятием «языковая личность» не случайно и вполне оправданно, ибо главной предпосылкой всякой культуры является сам человек.

Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров придерживаются мнения, что человек рождается ни русским, ни немцем, ни японцем и т.д., а становится им в результате пребывания в соответствующей национальной общности людей. Язык концентрирует в себе представление о национальной самобытности человека и о его национальной принадлежности. В то же время язык как бы «навязывает» индивиду то видение окружающего мира, ту картину, которую «нарисовали» до него и без него. Национальный язык не только отражает, но и формирует языковую личность и национальный характер [Верещагин, Костомаров 1999: 120 - 123].

Языковая личность вообще - это явление достаточно абстрактное, важна ее национальная модификация, поскольку, как считает Ю.Н. Караулов, «национальное пронизывает все уровни языковой личности».

Языковая личность вовсе не идентична национальному характеру, но она содержит черты, соотносимые с этим понятием. Каждая языковая личность уникальна, обладает собственным когнитивным пространством, собственным знанием языка и особенностями его использования [Гудков 2003: 49]. Д.Б. Гудков также утверждает, что не существует просто языковой личности, она всегда национальна, всегда принадлежит определенному лингвокультурному обществу [Гудков 2003: 49 - 50].

Человек - языковая личность, соответственно, язык и культура имеют антропологический характер. Таким образом, антропоцентрическая парадигма ставит на первое место человека, а язык является главной конституирующей характеристикой человека, его приоритетной составляющей.

В последние два десятилетия наряду с языковой личностью в активный лингвистический обиход вошло также понятие «языковое сознание».

Языковое сознание личности проявляется в оценках своей и чужой речи, в рефлексии над фактами языка в отношении к языковой норме и ее нарушениям. Языковое сознание, формируется значением слов национального языка, иными словами, это - представление языковой личности окружающего его объективного мира. В языковом сознании формируется национально-субъективный образ мира, преимущественно модально-оценочный и пристрастный, но не автономный, а как ее составная часть более широкого обыденного сознания.

Картина мира в сознании языковой личности системна и влияет на восприятие личностью окружающего мира.

Главным героем отображенного в языке мира, безусловно, является сам человек, который выступает и субъектом познания в процессах социокультурной деятельности, и его главным объектом.

Вышеизложенное позволяет сделать выводы, что проблемы, связанные с языковой личностью, решались и решаются с ориентацией на необходимость учета роли человеческого фактора в языке, что в свою очередь связывается с выявлением отношений между языком и картиной мира.

Выход современной лингвистики в сферу когнитивной деятельности является качественным смещением парадигмы лингвистики в сторону антропоцентризма, а если шире - ментальной семантики. Когнитивная лингвистика оперирует не языковыми элементами, а особыми по своей природе единицами, за которыми закрепился термин концепты.

В.А. Маслова считает, что в русском языке внутренняя форма слов «концепт» и «понятие» одинакова, но в то же время это - не равнозначные понятия. Если понятие - это совокупность познанных существенных признаков объекта, то концепт - ментальное национально-специфическое образование, планом содержания которого является вся совокупность знаний о данном объекте, а планом выражения - совокупность языковых средств [Маслова 2004: 27].

В отношении номинативных единиц вполне справедливо утверждение В.И. Карасика о том, что «концепт значительно шире, чем лексическое значение» [Карасик 1996: 6]. Помимо понятия концепты включают в себя ценностный и образный компоненты.

У каждой культуры есть свои ключевые слова, или концепты, ибо концепты - мыслительные единицы человеческого сознания. И чтобы считаться ключевым словом культуры, или концептом, слово должно быть общеупотребительным, частотным, быть центром семейства фразеологических выражений, пословиц, поговорок. Концепты - своего рода «сценарии культуры, в которых слово и жест, и речь и невербальное поведение, артикулированность и нерасчлененность, соединяются в неразрывное целое. Концепты представляют собой центральное звено системы «культура» и являются носителями культурной памяти народа.

Итак, концепт - это «понятие, погруженное в культуру» (по определению Н.Д. Арутюновой и В.Н. Телия). Он обладает эмотивностью, коннотациями, аксиологичен по своей природе, имеет «имя» / «имена» в языке. И это позволяет нам считать понятие «человек» концептом.

В основе всех языковых картин мира лежит антропометрический взгляд на мир, учитывающий человеческий фактор: человек, классифицирующий мир, помещен в центр мироздания, и все его элементы распределяются с позиции человека.

Известно, что в науке о языке в разные времена основным был вопрос о том, каким образом язык помогает человеку членить материальный мир и общественно-исторический опыт его носителей. Целями нашего исследования предопределено признание основного свойства языка, основанного на соотношении «материальный мир - мышление - язык», исходя из которого, язык понимается как система, синтезирующая в себе свойства отображения и обозначения, выступающая средством материализации мысли, идеализации и репрезентации реальной действительности [Уфимцева 1988: 116]. Мы считаем, что между мыслью и словом лежит этап номинации, связывающий мир действительности с миром языка и устанавливающий корреляцию между предметами, выраженными для его номинации звуковым отрезком. В результате номинативной деятельности происходит фиксация фрагментов деятельностного опыта человека в лексике. Из этого следует, что «наименование», номинативная функция, функция репрезентации картины мира является основной функцией человеческого языка, от которой зависят все остальные.

«Наименование» как объект исследования долгое время изучалось на уровне прагматических отношений. Это объясняется, прежде всего, связью с историей названий: при возникновении слова между его звуковой оболочкой и называемой вещью существовала та или иная внутренняя связь, и связь имени и вещи держится традицией, договором, а не природой. «Природа имени магична …. Знать имя вещи - значит уметь пользоваться вещью в том или другом смысле» [Лосев 1990: 185]. Он считает, что «всякая наука есть наука о смысле или об осмысленных фактах, что и значит, что каждая наука - в словах и о словах» [Лосев 1990: 33].

Номинация описывается и в ономасиологическом, и в семасиологическом ключе как явление языка и как явление речи. Ономасиологический подход в исследовании номинации связывается, прежде всего, с изучением процесса образования номинативных единиц, т.е. с динамической стороной номинации; семасиологический подход касается проблем использования языковых единиц, и таким образом, связан больше с изучением статической, результативной стороны номинации. Следовательно, всякое лингвистическое осмысление основывается на анализе языкового материала. Именно при изучении конкретных результатов акта наименования в языке устанавливаются закономерности образования номинативных единиц, их модели и типологии, а это, в свою очередь, обозначает возможности создания новых номинативных единиц. Поэтому, на наш взгляд, языковая номинация надлежит исследованию одновременно как с позиции ономасиологии, так и с позиции семасиологии.

Номинация в любом аспекте ее лингвистической интерпретации может быть определена как способность языковых единиц наименования фрагментов окружающей действительности.

Материальным выражением номинации являются номинативные единицы - номинации, которые наиболее ярко и наглядно иллюстрируют особенности культуры того или иного народа.

Понятие «номинация» неоднозначно. Во-первых, одно и то же название - номинация - обозначает как процесс создания, закрепления и распределения наименования за разными фрагментами действительности, так и значимую языковую единицу, образованную в процессе называния. Во-вторых, у разных исследователей часто не совпадает содержание терминов «первичная» и «вторичная» номинация.

Первичная номинация - крайне редкое явление в современных языках [ЛЭС 1990: 336]. Чаще номинатор использует уже существующие единицы номинации в новом отношении именования. Для обозначения способности современных языков пополнять свой номинативный инвентарь вводится понятие вторичной номинации, под которой понимается «переосмысление уже имеющихся в языке номинативных средств, что обуславливает использование уже готовых языковых форм в новом для них отношении наименования» [Телия 1991: 117].

Вторичная номинация характерна для всех уровней системы языка и его функционирования. Необходимость возникновения у слов дополнительных номинативных функций вытекает из самой природы языка. «Ни один язык не был бы в состоянии выражать каждую конкретную идею самостоятельным словом или корневым элементом. Конкретность опыта беспредельна, ресурсы же самого богатого языка строго ограничены. Язык оказывается вынужденным разносить бесчисленное множество значений по тем или другим рубрикам основных понятий, используя конкретные или полуконкретные идеи в качестве посредствующих функциональных связей [Виноградов 1972: 18].

Таким образом, вторичная номинация - это ресурс языковой экономии, способ привлечения уже известных единиц плана выражения для обозначения новых значений и оттенков значения. Результаты вторичной номинации воспринимаются как производные по морфологическому составу или по смыслу. В основе всех видов вторичной номинации лежит ассоциативный, образный характер человеческого мышления.

Исследуемая нами инвективы-композиты как наименования свойств человека - образная номинация относятся к классу единиц вторичной номинации и отличаются отвлеченным характером семантики. В арсенале языковых средств номинации, в том числе и вторичной номинации значительное место занимают сложные слова - именные композиты, которые и являются предметом нашего исследования..

Осмысление природы сложного слова, определение его положения как лексической единицы, выделение критериев отграничения сложного слова от словосочетаний является одним из самых спорных вопросов словосложения в целом. Обращение именно к сопоставительному исследованию сложных слов в немецком, русском и татарском языках вызвано тем, что сложные слова, представляя продуктивный способ номинации в данных языках, являются в современном языкознании важной типологической характеристикой языка. Проблема идентификации сложного слова является очень сложной в лингвистической науке, поэтому феномен словосложения отмечен многими учеными. Разрешение этой задачи, даже если оно никогда не может быть окончательным, способствует расширению и уточнению наших знаний об изучаемом объекте - сложном слове.

Сложные слова выражают только существенную информацию и экономят большой словесный материал, необходимый для составления словосочетаний или предложений. Поэтому композитообразование является одним из самых продуктивных способов словообразования в немецком языке, способным удовлетворять потребности в обозначении новых точных терминах. Именно поэтому инвективы-композиты стали предметом нашего исследования. Кроме того, наличие большого количества сложных слов в немецком языке говорит о такой особенности немецкой ментальности как концентрация большого фрагмента мысли в одном слове и указывает на такую черту немецкой ментальности как экономность.

Словосложению принадлежит исключительное место в развитии словообразования и языка в целом, этим и объясняется огромный интерес ученых к словосложению, особенно в немецком языке. Исследованию особенностей разных аспектов словосложения посвящено значительное количество работ отечественных и зарубежных исследователей, таких как М.Д. Степанова, К.А. Левковская, В.С. Вашунин, В.М. Павлов, Р.З. Мурясов, О.Д. Мешков, Т.Г. Попова, W. Fleischer, M. Dokulil, Р.Г. Гатауллин, А.Г. Садыкова и др.

Именные композиты обладают сложной и разнообразной смысловой структурой. Значение именных композитов формируется как фактор взаимодействия и противоборства двух имен, что ведет к сложнейшим и многообразным отношениям между ним в составе композита, к весьма сложной корреляции между композитом и параллельным словосочетанием.

Свидетельством генетической связи сложных именных композитов-инвектив с соответствующими синтаксическими сочетаниями могут служить факты параллельного функционирования синтаксических сочетаний и соотносительных с ними сложносоставных существительных с таким же компонентным составом: тат. юылмаган к??с - немытая квашня, сыра мичк?се - пивная бочка, где сложные слова служат наименованием толстой женщины; рус. тертый калач - видавший виды человек; друг семьи - любовник; нем. Hundeaugen - преданный человек, а не собачьи глаза, Kalbskopf - тупица, но не телячья голова, Kiekindiewelt - молокосос, новичок вместо повелительного наклонения «смотри на мир».

Сложное слово - это единая смысловая единица, значение которой не равно сумме ее компонентов. Каждое сложное слово представляет собой организованный комплекс, в котором за счет ингрессии целое больше, чем сумма его частей. Если лексическая единица несет элементарный образ действительности, то сложное слово несет сложный образ, отражающий связи между объектами действительности. Помимо этого, сама целесообразность существования сложных слов определяется необходимостью выражения значимости для данного сложного образа, т.е. эмоционального отношения к нему.

Сложное наименование, возникшее в акте номинации, рассматривается носителями языка как один из способов отражения окружающей действительности. Словосложение обладает широким спектром ономасиологических возможностей и демонстрирует чрезвычайно емкое конденсированное выраженное значение. И именно номинативный потенциал именных композитов предопределил выбор предмета исследования данной диссертационной работы - сложные инвективные композиты.

Вторая глава посвящена когнитивным аспектам наименования человека, ибо познавательная, когнитивная функция языка является одной из его основных функций.

Наиболее характерная черта различных направлений лингвистики конца XX века - явный поворот к семантической стороне языка.

Лингвистика приступает к исследованию значения как самого фундаментального для нее понятия, но приступает на новом витке своей истории, с новых, когнитивных позиций. Знания и значения начинают изучаться в этой научной парадигме совместно, в постоянном взаимодействии [Кравченко 2000: 102].

Познавательная, когнитивная функция языка является одной из его основных функций. Язык с точки зрения когнитивной теории является средством познания, средством овладения знаниями и общественно- историческим опытом, а также представляет собой способ выражения деятельности сознания.

Изучение языковых форм происходит с позиции того, как эти языковые формы отражают определенное видение мира человеком и способы его концептуализации в языке, общие принципы и категоризации и механизмы обработки информации с точки зрения того, как в них отражается весь познавательный опыт человека, а также влияние окружающей среды [Болдырев 2000: 6].

Когнитивный подход к языку предусматривает исследование роли человеческого опыта в процессе языкового функционирования, изучение структур знания, которым владеют индивиды, использующие язык, а также обобщение способов представлений этих знаний.

Таким образом, национальная личность через когнитивную систему «координат» познает мир, действительность, что находит отражение в лексической системе, обусловленной интересами народа, его условиями жизни и специфическими особенностями выбора реалии. Поэтому для объективного сопоставления различных языков и разных культур, в данном случае немецких, русских и татарских, представляется целесообразным выбрать третью систему, интернациональную по своей природе - когнитивную.

Когнитивная теория лингвистики самое пристальное внимание уделяет языковой номинации - называнию имеющихся у человека идей или представлений посредством языковых единиц. Согласно теории языковой номинации процесс наименования устанавливает связь языковых элементов с фактами реальной действительности, включая понятийный класс наименований предметов в определенную систему языковых знаков. Связывая именуемые понятия с определенной категорией, объединяя их в определенные классы и разряды можно создавать неограниченное количество номинативных единиц. Содержательная мотивация этого явления обнаруживает актуальную в момент номинации «точку зрения» носителей языка на тот или иной фрагмент действительности и в итоге позволяет понять специфику мировидения данного народа.

Когнитивная лингвистика также устанавливает и изучает образные схемы, в рамках которых человек постигает действительность. Когнитивное освоение человеком действительности - это «языковое схватывание», позволяющее сделать их надежным достоянием не только отдельного носителя языка, но и всего языкового коллектива. Этот процесс протекает как означивание концептов (в данной работе концепта «человек») и превращение их в языковые знаки.

C языковой точки зрения этот процесс определяется как языковая номинация. В когнитивно-языковом плане номинация - это буквально «называние «концепта», наделение его именем, в результате чего он становится воспроизводимым для сознания.

...