Методика обучения лакунам английского языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

УЗБЕКСКИЙ ГОСУДАРСВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МИРОВЫХ ЯЗЫКОВ

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание степени магистра филологии

МЕТОДИКА ОБУЧЕНИЯ ЛАКУНАМ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

Даулетиярова Нигора Кенесбаевна

Специальность: 5А-120102

Лингвистика (английский язык)

Работа рассмотрена и Научный руководитель:

Допускается к защите. кандидат педагогических

Зав. кафедрой наук, доцент Караева К.Н.

Ташкент - 2013

Оглавление

Введение

Глава 1. Теоретические основы

изучения лакун в современной лингвистике

1.1 Проблема национально-культурной специфики речевой деятельности в современной лингвистике

1.2 Понятие «лакуна» и лексико-семантические особенности

1.3 Классификация лакун

Выводы по первой главе

Глава 2. Лингводидактические особенности социокультурных лакун английского языка

2.1 Отношение лакун с другими категориями лингвистики, обозначающие безэквивалентности на разных языках

2.2 Способы перевода лакун с английского на родной язык

2.3 Причины появления лакун и принципы отбора

Выводы по второй главе

Заключение

Список литературы

Введение

В «Национальной программе по подготовке кадров» (1997) уделяется особое внимание к обучению иностранных языков молодым специалистам, в целях освоения современных знаний и навыков мирового стандарта, изучения опыта ведущих стран, повышения их компетентности, в том числе конкурентоспособности на трудовом рынке.

Обучение иностранному языку осуществляется в вузах на основе нового классификатора, государственных образовательных стандартов, учебных планов и программ, разработанных согласно Постановлению Президента Республики Узбекистан за № ПР - 1533 от 20 мая 2011 года «О мерах по укреплению материально - технической базы высших образовательных учреждений и улучшения качества подготовки высококвалифицированных специалистов».

Исходя из современных требований, поставленных перед вузовской подготовкой, методическая наука и практика решают проблемы совершенствования учебного процесса в них. Активизируется поиск новых подходов к обучению иностранного языка, разрабатываются новые педагогические технологии, направленные на реализацию в обучении основных принципов педагогики, личностного и компетентного подходов. В этом контексте выявляется несомненный приоритет развития творческой, свободной личности будущего специалиста, способной к самореализации, самовыражению и саморазвитию.

Данная работа посвящена исследованию методики обучения социокультурным лакунам английского языка студентов вузов.

Актуальность исследования заключается в том, что социокультурные лакуны тематической группы «политика» обусловлены с многовековым развитием того или иного народа (государства) и придает своеобразный характер его существованию. Их несовпадение в разных языках требует тщательного подхода, достаточных знаний и навыков пониматьих смысла, содержания, этимологии и др. Пока не разработана отдельная методика, включающая в себя современных достижений педагогики, методики, дидактики, лингвистики, психологии и теория перевода.

Целью работы стало выявление и классификация лакун, влияющих на ход межкультурной коммуникации, анализ традиционных и разработка новых методов обучения социокультурным лакунам английского языка.

Цель диссертации обусловила постановку и решение следующих задач:

- анализ различных толкований термина «лакуна» и классификаций лакун, предложенных в работах отечественных и зарубежных лингвистов;выведение на основе проведенного анализа собственного определения понятия «лакуна»;

- изучение лакун английского языка в контексте этимологии, социолингвистики, лексикологии и лексикографии;

- составление рабочего словаря социокультурных лакун английского языка (на основе официальных, научных и публицистических текстов);

- разработка методических реконмендации по обучению студентов социокультурным лакунам.

Объектом исследования является процесс обучения иностранному языку.

Предмет исследования-методы обучения лакунам английского языка

Научная новизна работы заключается в следующем:

-предлагается новое толкование термина «лакуна» на основе изучения, анализа, обобщения и пересмотра ранних толкований отечественных и зарубежных ученых и специалистов;

- анализируется причины появления социокультурных лакун и способы их заполнения при изучении иностранных языков;

- предлагается анализ и обобщение в группы традиционные способы перевода лакун английского языка;

- изучается способы применения социокультурных лакун английского языка на разных видах текстов;

- предлагаются современные методы обучения социокультурным лакунам английского языка.

Теоретическая и практическая ценность работы состоит в возможности использования результатов исследования в курсах по языкознанию и теории перевода, при выработке некоторые выводы могут быть использованы при обучении иностранному языку. Теоретические положения исследования могут быть использованы для разработки аналогичных модульных курсов и их учебно-методического обеспечения для других специальностей неязыковых вузов.

В процессе работы были использованы следующие методы:

1. Метод педагогического наблюдения;

2. Абстрактизация и конкретизация;

3. Интервью, опрос, тестирование;

4. Изучения педагогического опыта и обобщение;

5. Метод сопоставительного анализа;

6. Элементы статистического анализа;

В качестве материала для исследования были выбраны официальные тексты. В ходе исследования широко использовались одно- и двуязычные словари, справочники и энциклопедии.

Методологической основой исследования являются: работы И.А.Каримова; государственные документы об образовании; «Национальная программа по подготовке кадров»; социокультурный подход к обучению языкам международного общения (В.В. Сафонова); теория языкового поликультурного образования (П.В. Сысоев).

Теоретической базой исследования послужили положения, разработанные в отечественных и зарубежных научных трудах по лингвистике и социолингвистике (В.И. Карасик, Э. Косериу, Л.П. Крысин, У. Лабов, Х.А. Миранда, Л.Б. Никольский, Н.М. Фирсова, Н.С. Чемоданов, А.Д. Швейцер, А.А. Абдуазизов, М.И. Расулова, А. Содиков, М. Джусупов); теории и методике обучения иностранным языкам (Э.Г. Азимов, О. В. Александрова, В.А. Артемов, И.М. Берман, И.Л. Бим, Н.И. Гез, И.А. Зимняя, Г.Г. Ивлева, Л.П. Клобукова, Б.А. Лапидус, А.А. Леонтьев, М.В. Ляховицкий, А.А. Миролюбов, Э.П. Шубин, В.Л. Скалкин, Е.Н. Соловова, Ж.Ж. Жалолов, Г.Т. Махкамова, Д.У. Хошимов, К.Н. Набиева); проблемам профессиональной подготовки (А. А. Вербицкий, И. А. Зимняя, В. П. Кузовлев, В. С. Лазарев, А. К. Маркова, В. А. Сластенин и др.); теории языковой личности (А.А. Леонтьев, Л.В. Щерба); теории и методике обучения иностранным языкам в специализированных вузах; проблемам социокультурного подхода (Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров, В.В. Сафонова, П.В. Сысоев, С.Г. Тер-Минасова, В.В. Сафонова и др.)

Цель, задачи и методы исследования обусловили структуру работы.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Во введении обосновывается выбор темы, раскрывается новизна, актуальность и теоретическая значимость исследования, определяются цели и задачи работы.

В первой главе содержится обзор научной литературы по теме исследования, уточняется значение термина «лакуна», а также постулируется лакунизированность языковых личностей участников межкультурной коммуникации по отношению друг к другу.

Вторая глава посвящена рассмотрению современных тенденций, принципов и организационных форм обучения иностранным языкам и переводу в вузах Узбекистана, разработке новых методов обучения в целях дальнейшего развития данного процесса.

В заключении по результатам исследования сделаны теоретические и практические выводы и намечены перспективы дальнейших исследований в этом направлении.

В списке литературы прилагается перечень словарей, энциклопедий и справочников, использованных в ходе работы.

Глава 1. Теоретические основы изучения лакун в современной лингвистике

1.1 Проблема национально-культурной специфики речевой деятельности в современной лингвистике

лакуна английский язык перевод

К настоящему времени достаточно четко оформились направления исследования национально-культурной специфики деятельности социума: физиологический, нейрофизиологический, психический, культурологический (философский, исторический, лингвистический).

В перспективе исследования национально-культурной специфики, по мнению Ю.Е. Прохорова, должны ответить на следующие вопросы: 1) каковы параметры отличия речевого общения одной национально-культурной общности от другой? 2) каково значение этого отличия для общения разных национально-культурных общностей на языке одной из них и важность выбора языка? 3) каковы принципы выделения и описания этого отличия? 4) каковы способы элиминирования этого отличия? [Прохоров Ю.Е., с. 51].

В лингвистике и психолингвистике за последние десятилетия уже сложилась традиция изучения отражения национально-культурной специфики в языке и речевой деятельности, в большинстве случаев это исследования, касающиеся лексики различных языков.

Так, Н.Л. Шамне выделяет два аспекта изучения национальной специфики семантики лексической единицы: первый аспект связан с изучением национально-специфической семемы (семем) в семантической структуре слова, причем эта семема является безэквивалентной, хотя может и иметь некоторые переводные соответствия; в рамках второго аспекта исследуется наличие национально-специфических компонентов в структуре значений лексических соответствий, эти несовпадающие компоненты значений выявляются при анализе векторных соответствий, при словарном рассмотрении единицы [Шамне, с. 173].

За разные виды национальной специфики семантики, как утверждает И.А. Стернин, отвечают разные макрокомпоненты значения. Национально-культурная специфика, обнаруживаясь в случаях полной (мотивированной) безэквивалентности или отсутствия/наличия определенных компонентов значения, обусловленном отсутствием/наличием соответствующих признаков в называемых словом объектах материальной и духовной культуры, сосредоточена в денотативном и эмпирическом компонентах значения; национально-концептуальная специфика, выявляемая в случае немотивированных лакун и межъязыковых родовидовых несовпадениях, сосредоточена в денотативном компоненте; национально-оценочная и национально-эмоциональная - в коннотативном; национально-языковая специфика, отражающая различия между единицами двух языков, связанные с исторически сложившейся системой языков и не связанные с культурой или особенностями мышления народа, представлена в структурном макрокомпоненте значения [Стернин, с. 116-120].

А. Гудавичюс обнаруживает в лексической семантике поверхностный и глубинный уровни отражения культуры [Гудавичюс, с. 17]. Поверхностным уровнем отражения культуры исследователь называет такой, «когда особенности культуры народа находят непосредственное выражение в особых единицах лексического уровня языка (безэквивалентная лексика) или в характере этих единиц (словообразовательная мотивированность, метафоризация). К этому же уровню отражения относится и стилистическая дифференциация лексики...» [там же, с. 18]. О.Д. Кузнецова и Ф.П. Сороколетов говорят о близости данного уровня к этнографизмам, отражающим в своем значении понятия материальной и духовной культуры народа [Кузнецова, Сороколетов, с. 4], но представляется, что при более строгом анализе этих явлений безэквивалентная лексика оказывается практически тождественной этнографизмам по характеру фиксации смыслопорождения. Глубинный же уровень кроется в природе самого значения как «сокращенного» понятия, сигнализирующего об объектах действительности (или концептах) при вторичной референции в актах речи [Гудавичюс, с. 18]. Речь, собственно, должна идти именно о национально-культурных особенностях означивания реалий в речемыслительной деятельности.

В этом смысле разграничивает два взгляда на национально-культурную специфику языковых явлений Д.О. Добровольский, утверждая, что, согласно первому взгляду, национально-культурный компонент усматривается только в значении так называемых слов-реалий типа самовар, а второй взгляд восходит к идеям В. фон Гумбольдта о внутренней форме языка и воплощении в языке «духа народа» [Добровольский, с. 39].

В интерпретации Д.О. Добровольского духовное присвоение действительности происходит под воздействием родного языка, так как мы можем помыслить о мире только в выражениях этого языка, пользуясь его концептуальной сетью, т. е. оставаясь в своем «языковом круге». Следовательно, разные языковые сообщества, пользуясь различными инструментами концептообразования, формируют различные картины мира, являющиеся по сути основанием национальных культур. Первый подход исследователь называет сравнительным, так как все языковые факты, различающиеся в данных языках, признаются специфическими; второй подход признается интроспективным, так как все специфическое в данном языке исследуется вне сопоставления с другими языками [там же, с. 40].

Современных исследователей интересует прежде всего интроспективный подход, поскольку сравнительно-историческое языкознание, предоставляя огромное количество материала о специфике языковых систем, не решает проблему порождения механизма этой специфики. В связи с этим Д.О. Добровольский справедливо замечает, что интроспективный подход более полно может реализоваться в психолингвистических исследованиях, когда выявляется национальная специфика языка глазами его носителей, осознающих свои собственные национально-культурные характеристики и через их отражение в языке.

Многими учеными отмечается фрагментарность, несистемность таких исследований [Леонтьев А.А., 1997, с. 189]. Отдельные неполные исследования, не учитывающие всего многообразия факторов, влияющих на этнически специфичную речевую деятельность в целом, не могут претендовать на вскрытие механизмов, лежащих в основе такой деятельности. Известно, однако, большое количество работ по сопоставительному языкознанию, в рамках которого поуровнево исследуются языковые системы практически всех языков мира. Зафиксированные в ходе сопоставительных исследований языковые различия не отвечают на вопрос о специфике речевой деятельности того или иного этноса и тем более не дают представления о способах ее преодоления в практическом отношении. Постулирование необходимости знания или, по крайней мере, учета культурного компонента значения, самих реалий чужой культуры для обеспечения понимания в межкультурной коммуникации, давно уже стало аксиомой; предлагаются многочисленные методики описания национально-культурной специфики различных единиц языка, однако не обнаружен механизм межкультурного взаимодействия и общения, потому и не разработаны методики по достижению эффективной коммуникации. Более того, оставаясь в рамках зафиксированных значений, пусть даже с выявленными национально-культурными компонентами, не удается объяснить процессов их понимания/непонимания, усвоения/неусвоения, принятия/непринятия. Поэтому в современной науке и возникают направления по поиску национального (этнического) сознания, национального (этнического) компонента сознания, национальной (этнической) картины мира, менталитета (ментальности) и т.п., как точке сосредоточения национально-культурной специфики.

В настоящее время возможность моделирования картины мира (концептуальной системы) индивида (этноса) не вызывает сомнения. При необходимом различии картин мира в определенных компонентах или в целом сущность концептуальной картины мира понимается как деятельностная и определяется как система информации об объектах, репрезентируемая в деятельности индивида. Национальная или национально-культурная специфика обусловливается наличием соответствующего компонента в картинах мира индивидов, интеграция которых и обеспечивает национальную (этническую) целостность и самосознание.

Национально-культурная специфика речевого общения, по утверждению А.А. Леонтьева, складывается под влиянием системы факторов, действующих на разных уровнях организации процессов общения и имеющих разную природу. Это факторы, связанные с культурной традицией; факторы, связанные с социальной ситуацией и социальными функциями общения, соотносятся с функциональными подъязыками и функциональными особенностями, а также с этикетными формами; факторы, связанные с этнопсихологией в узком смысле, т.е. с особенностями протекания и опосредования психических процессов и различных видов деятельности; факторы, определяемые спецификой языка данной общности [Леонтьев А.А., 1997, с. 191-192].

Ставя проблему возникновения национальной специфики языков и культур, а также ее роли в процессе межкультурной коммуникации, И.Ю. Марковина отмечает, что «несовпадение в разных культурах условий при включении в универсальную структуру деятельности способствуют созданию национально-культурных вариантов осуществления идентичных деятельностей. Национально-культурная специфика деятельностей проявляется, следовательно, в социально одобренных в данной локальной культуре стандартных способах совершения действий» [Марковина, 1983, с. 189].

По современным представлениям, язык является важнейшим знаком принадлежности его носителей к определенному этносу. С одной стороны, язык выступает как главный фактор этнической интеграции, с другой стороны, он же является основным этнодифференцирующим признаком этноса. В связи с этим в науке возникает понятие языковая картина мира, имеющая этническую специфику. Существует однако мнение, что языковая картина мира не является ни этнически специфичной, ни национально. «Культурная информация, закодированная в языковых единицах, далеко не обязательно ограничена рамками одного языка и национально-специфическими средствами выражения» [Опарина, с. 28]. В качестве доказательства приводится «Библия», универсальная по общечеловеческому и общекультурному содержанию. Но не учитывается тот факт, что при безусловном наличии интерсубъектного ядра в языковых, культурных, концептуальных картинах мира достаточный объем содержания этих картин мира занимает личностно-субъективная информация.

К компонентам культуры, несущим национально-специфическую окраску, относят традиции как устойчивые элементы культуры, а также обычаи и обряды, выполняющие функцию неосознанного приобщения к господствующей в данном обществе системе нормативных требований; быт, бытовую культуру, тесно связанные с традициями; повседневное поведение (привычки), мимический и пантомимический коды, используемые некоторой лингвокультурной общностью; национальные картины мира, отражающие специфику восприятия окружающего мира, национальные особенности мышления носителей некоторой культуры; искусство.

Комплексные исследования межкультурных взаимодействий ведутся в контексте межэтнических взаимодействий [Арутюнов; Лотман, 1992б; Ларченко, Еремин]. В центре исследований находится понятие культуры.

В культурологических науках до сих пор не разработан целостный категориальный аппарат, поэтому формирование корпуса категорий происходит стихийно, путем заимствований из философии, социологии, психологии, лингвистики и др. наук. Представители различных направлений и школ познания культуры использовали и разрабатывали свои специализированные комплексы категорий.

Термин культура первоначально означал возделывание почвы, ее культивирование, т.е. изменение в природном объекте под воздействием человека в отличие от тех изменений, которые вызваны естественными причинами. В настоящее время гуманитарными науками приняты следующие основные интерпретации термина культура: возделанная среда обитания людей, организованная посредством специфических человеческих способов (технологий) деятельности и насыщенная продуктами (результатами) этой деятельности; мир возделанных личностей, чье сознание и поведение мотивируется и регулируется не только биологическими, но и социальными интересами и потребностями, общепринятыми нормами и правилами их удовлетворения; мир упорядоченных коллективов людей, объединенных общими экзистенциальными ориентациями, социальными проблемами и опытом совместной жизнедеятельности; мир особых нормативных порядков и форм осуществления деятельности и образов сознания, аккумулированных социальным опытом на основании критериев их приемлемости по социальной цене; мир символических обозначений явлений и понятий, сконструированный людьми с целью фиксации и трансляции социально значимой информации, знаний, представлений, опыта, идей; мир творческих новаций - способов и результатов познания, интеллектуальных и образных рефлексий бытия и его практического преобразования с целью расширения объемов производства, распределения и потребления социальных благ [Культурология, с. 203-204].

Таким образом, культура - это совокупность искусственных порядков и объектов, созданных людьми в дополнение к природным, заученных форм человеческого поведения и деятельности, обретенных знаний, образов самопознания и символических обозначений окружающего мира.

В современной культурологии выделяется несколько научно-исследовательских направлений. В основу ценностной концепции положено понимание культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, имеющих свой аспект рассмотрения в структуре различных наук.

Деятельностный подход рассматривает культуру как внебиологически выработанный и передаваемый способ человеческой деятельности. Так, С.А. Арутюнов выделяет две модели межкультурного взаимодействия: взаимодействие локальных культур с общемировой индустриально-городской культурой и взаимодействие локальных культур друг с другом (в частности, между этническими культурами), при этом одна из культур выступает донором, а другая - реципиентом [Арутюнов, с. 157]. С.Г. Ларченко и С.Н. Еремин исследуют один из аспектов межкультурного взаимодействия - межэтнический, содержанием которого служит изучение взаимодействия систем производства человека, а также формирования новых этнических общностей. Культура, в их интерпретации, это конкретно-историческое единство системы социальной деятельности. Оставаясь в рамках деятельностного подхода к сущности культуры, исследователи говорят об односторонней направленности межкультурных взаимодействий: передача накопленных культурных ценностей от высокоразвитой культуры к слаборазвитой [Ларченко, Еремин, с. 161-163].

Знаковый подход, изучая культуру как совокупность знаков и знаковых систем (мифология, язык, религия, искусство и т.д.), обосновывает двунаправленность межкультурных взаимодействий. Культура, согласно данному аспекту, представляет собой механизм коллективной памяти, интеллектуальные свойства которого подразумевают наличие коллективного сознания. Коллективная память этноса формируется в результате семиотического освоения окружающего природного и социального мира. Процесс освоения включает в себя определение себя и других в качестве объектов своего сознания и осмысления взаимодействий с ними. Осознание отличий между представителями «своей» и «другой» этнической общности в результате сопоставления, основанного на принципе «мы-они», способствует возникновению представлений об общих для всех членов данного этноса специфических чертах, отражающих особенности «мы».

А.М. Аблажей выделяет типы взаимодействия культур: локальные (этнические) культуры; субкультуры, существующие в рамках единой культуры; представители разных культуры, вступающие в индивидуальное взаимодействие. Культура определяется им как локально ограниченное, в структурном отношении целостное образование, главную роль в котором играют мифология, язык, религия, искусство, обычное право и т.д. Межкультурные же взаимодействия не носят закономерного характера, не имеют четко выраженной направленности [Аблажей, с. 13].

Ю.М. Лотман акцентирует существенный признак в межкультурных взаимодействиях, связанный с изменением в определенный момент направленности потока информации. Доминирование одной культуры над другой сопровождается неприязнью принимающей культуры, что служит для последней импульсом к расширению воздействия и утверждению древности своей культуры в момент смены направления воздействия [Лотман, 1992б, с. 121-122], что и происходит в современном российском обществе. Крайними проявлениями межкультурного воздействия служат различного рода этнические конфликты, ассимиляции.

А.И. Ракитов любую развитую социоэтнокультурную систему представляет как двухкомпонентную структуру - ядро культуры и защитный пояс. «Ядро культуры концентрирует в себе нормы, стандарты, эталоны и правила деятельности, а также систему ценностей, выработанных в реальной истории данного этнического, профессионального или религиозно-культурного целого». Ядро культуры обладает высокой устойчивостью и минимальной изменчивостью, хотя и его стабильность относительна: оно как информационное образование изменяется и трансформируется медленнее, чем защитный пояс. Для сохранения ядра культуры в процессе исторического развития возникает так называемый культурный защитный пояс, выполняющий «функцию фильтрующего механизма, пропускающего директивную информацию, идущую из ядра культуры во все структурные узлы социального организма, но отслеживающего и поглощающего информационные импульсы, поступающие в социум от других культур» [Ракитов, с. 23-24]. Они обеспечивают функцию адаптации к окружающей социально-технологической среде.

Нейрофизиологический аспект в исследовании специфики локальных культур представлен в работах И.А. Бесковой, которая исходит из предположения о том, что типология культур ассоциируется с признаками функциональной асимметрии головного мозга. Правополушарные или интуитивные культуры базируются на допущении противоречий в репрезентации информации, предпочтении интуитивного или дискурсивного знания и движении от целостного постижения феномена к пониманию закономерностей функционирования его частей [Бескова, с. 77]. В связи с тем, что любая культура представляет некоторую совокупность индивидов, и о нейрофизиологии, и о когнитивных структурах (в терминах И.А. Бесковой - разные формы восприятия, представления и переработки информации), можно говорить только применительно к отдельному индивиду; возникает, на наш взгляд, прямая корреляция между отдельные чертами культурных традиций того или иного этноса и интеллектуальными или креативными возможностями его представителей. И, наконец, ассоциативно-вербальная структура мышления каждого индивида, с одной стороны, и совокупная структура всех членов данной локальной культуры, с другой стороны, представляют психический тезаурус (менталитет) данной культуры. Только с учетом всех вариантов и особенно отклонений от нормы (т.е. нечастотных ассоциативных реакций) может быть представлена структура культуры, в том числе и локальной.

В настоящее время практически невозможно найти ни одной этнической общности, которая не испытала бы на себе воздействие культур других народов. Именно тенденция культурной глобализации особенно обостряет интерес к культурной самобытности. Каждая локальная культура стремится сохранить и развить свою целостность и культурный облик. Эта тенденция осознания и отстаивания собственной неповторимости и сохранения культурной традиции в очередной раз подтверждает общую закономерность, что человечество, становясь все более взаимосвязанным и единым, не утрачивает своего этнического многообразия.

Этнокультурная проблематика уже давно привлекла внимание представителей самых разных наук, однако, несмотря на многолетние диспуты, до сих пор отсутствует какое-либо общепринятое определение этнической культуры. Современная отечественная этнология рассматривает этническую культуру как совокупность присущих этносу способов освоения условий своего существования, направленных на сохранение этноса и воспроизводство условий его жизнедеятельности. Главным здесь является функциональный аспект культуры, понимание ее как адаптивного механизма, облегчающего человеку жизнь в окружающем мире. Более того, защитные механизмы этнической культуры направлены на преодоление конкретной угрозы извне. Так, С.В. Лурье, говоря о действии защитного механизма этнической культуры и уровнях адаптации этноса к окружающей среде [Лурье, с. 41-42], утверждает, что, во-первых, в качестве защитного механизма выступает сама этническая культура - такая первичная систематизация мира, которая дает принципиальную возможность действовать. Это связано с формированием центральной зоны культуры, содержанием которой являются этнические константы, т.е. с формированием этнического бессознательного. Во-вторых, это адаптация центральной зоны культуры к конкретным условиям существования этноса, что связано с кристаллизацией вокруг центральной зоны инвариантов этнической картины мира и способствует самоконструированию этноса. В-третьих, это искаженное восприятие членами этноса реальности, а именно невосприимчивость их к информации, противоречащей содержанию этнических констант (можно смотреть, но не видеть).

При столкновении с опасностью этнос первым делом старается вписать ее в уже существующую картину мира, часто не замечая имеющиеся несоответствия между ними, что объясняется высокой устойчивостью этнической картины мира. Только когда реальность слишком явно не укладывается в эту картину, традиционное сознание этноса начинает распадаться. Это означает, что этносу нужно сформировать новую картину мира, сохраняя в неприкосновенности центральную зону культуры. Будучи не в силах изменить мир, этнос меняет себя. Начинается период смуты, который есть не что иное, как кризис самоидентификации.

Таким образом, изучение межкультурных взаимодействий представляет собой исследовательское направление, в рамках которого категория культура в большей степени приспособлена к освещению различных аспектов взаимоотношений между этническими группами в сравнении, например, с исследованием межнациональных отношений.

Центральной в этом аспекте остается проблема межкультурной коммуникации. Основные вопросы, возникающие при обсуждении понятия межкультурная коммуникация, таковы: а) насколько значимы различия в индивидуальном, универсальном и этническом (национальном) той или иной культуры; б) каковы закономерности межкультурной коммуникации; в) отличаются ли они от коммуникации в монокультурной среде и др.

Известны различные коммуникативные модели и схемы, включающие такие компоненты, как адресат, сообщение (вербальное и невербальное), адресант, обратная связь. Межкультурная коммуникация в узком смысле означает культурное взаимодействие между разными актантами одного общества и одного языка, коммуникация же между актантами разных обществ и разных языков понимается как межкультурная коммуникация в широком смысле [Шамне, с. 28].

Однако необходимость в разработке эффективной межкультурной коммуникативной модели до сих пор остается только декларацией, поскольку проблема преодоления несовпадений двух или более знаковых (вербальных и невербальных) систем не решена и вряд ли будет решена окончательно. Потери при первичном кодировании сообщения значительны, а при перекодировании средствами другой знаковой системы уже огромны. В терминологии Ю.А. Сорокина, «трансформация одной языковой/речевой системы в другую представляет собой создание в процессе перевода подобий (квазиподобий)» [Сорокин, 1998в, с. 127].

Выстраивая свою концепцию межкультурного общения в современной отечественной психолингвистике, Е.Ф. Тарасов обращает внимание на то, что межкультурное общение является патологичным, поскольку «нарушается обычно автоматизированный процесс речевого общения и становятся заметны составляющие его части, не различимые в норме» [Тарасов, 1996, с. 11]. Более того, рассматривая специфику культур в оппозиции своя и чужая, оказывается, что своя культура - это норма, она наделена положительными качествами, она адаптивна, чужая же культура воспринимается как отклоняющаяся от нормы. Как полагает Е.Ф. Тарасов, главная причина непонимания при межкультурном общении - различие национальных сознаний коммуникантов [там же, с. 8].

Как уже указывалось, межкультурная коммуникация базируется на наличии интерсубъектного знания, совпадающего в большей степени у близких и/или родственных культур. На формирование культурно специфичной грамотности и должны быть направлены модели эффективной межкультурной коммуникации. Необходимо учитывать и то, что личностные смыслы, постоянно поступающие и переструктурирующие концептуальные системы коммуникантов, могут иметь множество вариантов, что осложняет (но и обогащает) процесс коммуникации вообще.

Н.В. Уфимцева подчеркивает, что набольшие трудности в межкультурной коммуникации возникают не только вследствие различия содержания образов сознания, но и вследствие различия системности этнических сознаний коммуникантов [Уфимцева, 2000а, с. 53.], поскольку системность и состав ядра языкового сознания отражают системность и состав этнических констант, существующих в коллективном бессознательном [Уфимцева, 2000б, с. 217].

Межкультурная коммуникация как коммуникация между представителями различных лингво-культурных сообществ [Гудков, 1997, с. 117] возможна, разумеется, при наличии общего кода и протекает эффективнее в случае общности психических ассоциаций и языковых коннотаций: «общность присвоенной культуры… определяет общность сознаний коммуникантов, которая… обеспечивает возможность знакового общения, когда коммуниканты, манипулируя в межсубъектном пространстве телами знаков, могут ассоциировать с ними одинаковые ментальные образы» [Тарасов, 1993, с. 10].

В рассуждения о сущности межкультурной коммуникации Д.Б. Гудков вводит понятие когнитивной базы как совокупности знаний и представлений, общих для всех членов лингво-культурного сообщества. Когнитивную базу составляют национально детерминированные инварианты восприятия тех или иных культурных предметов [Гудков, 1997, с. 116]. Поэтому, как считает исследователь, в целях осуществления успешной межкультурной коммуникации коммуникантам необходимо овладевать социокультурным кодом общества (см. также [Гудков, 2000]).

Все сказанное позволяет говорить о том, что выявление национально-культурной специфики речевой деятельности в современной отечественной психолингвистике остается актуальным направлением исследования.

1.2 Понятия «лакуна» и лексико-семантические особенности

Принцип непрерывности развития языка, его самодвижения, источником которого выступает борьба внутренних противоречий (антиномий), был выдвинут в гегелевской диалектике. Данный принцип признавался всеми учеными-лингвистами на протяжении длительной истории развития науки о языке. Кроме того, он постоянно уточнялся и дополнялся новыми положениями.

Динамика любого языка - сложный, многоаспектный процесс, включающий в себя ряд факторов: физиологических, психологических и социально-культурных. Применение одних только лингвистических методов явно недостаточно для глубокого изучения языковых процессов. Объясняется данное положение вещей отчасти тем, что язык как объект исследования тесно связан с мышлением. Этот факт не позволяет исследователю взглянуть на язык со стороны, объективно. Ряд явлений языковой динамики остается до настоящего времени неисследованным. В частности, недостаточно поняты причины изменения языка. Объясняя их, Ф. де Соссюр писал об «абсолютной непрерывности» языка, вызванной двумя важнейшими факторами: фонетическими изменениями и действием аналогии [Ф. де Соссюр, 1990].

Вопросам развития/динамики языка посвящено большое количество и современных исследований. Следует отметить, однако, что далеко не все авторы проводят терминологическое различие между эволюцией, развитием и совершенствованием языка. На наш взгляд, вполне оправдана точка зрения Ю.В. Рождественского, который в связи с интересующей нас проблематикой предлагал различать три процесса в динамике языка: эволюцию (изменение), развитие и совершенствование [Рождественский 1990, 247-248]. По его мнению, эволюция - это изменение единиц языка без их количественного увеличения и качественного усложнения. Под развитием понимается количественное и качественное изменение состояния языка. Естественно, что развитие, прежде всего, затрагивает лексическую подсистему языка, как наиболее подвижную и непосредственно реагирующую на все изменения, происходящие в обществе.

Совершенствование языка, конечно, не есть “прогресс” в интерпретации О. Есперсена, который сводит его к движению в направлении аналитизма. Совершенствование включает в себя, прежде всего, сознательную деятельность людей, а именно нормирование литературного языка (кодификацию). Эти динамические процессы связаны между собой и охватывают все уровни языковой системы. В аспекте интересующей нас проблемы - лакунарности - следует рассматривать процессы развития языка, которые оказывают непосредственное влияние на его словарный состав. Анализируя лексику языка, можно более полно описать и понять тенденции в его развитии. В слове, как единице лексического уровня, фокусируются все изменения: фонетические, морфологические, грамматические и смысловые, позволяющие говорить о его развитии. В этой связи уместно привести мнение А. Мейе, который, характеризуя закономерности развития языка, писал, «…что почти у каждого слова своя собственная история» [Мейе 2000, 293].

Отечественной лингвистике принадлежит заслуга эксплицитного выражения идеи лакунарности. Типология лакун и способы их элиминирования разрабатываются многими современными учеными: Ю.А. Сорокиным, Е.М. Верещагиным, С.Г. Тер-Минасовой, З.Д. Поповой, И.А. Стерниным, В.И. Жельвисом, И.Ю. Марковиной, Г.В. Быковой. В их трудах по-новому осмысливается фундаментальная проблема соотношения языка и мышления, являющаяся одной из сложнейших в современном языкознании, и делается вывод о том, что нет жесткой связи между понятием и языковой формой его выражения, как считалось ранее. Понятие может существовать и имплицитно в национальной культурной картине мира, концептосфере, т.е. оно не всегда вербализуется. В этой связи С.Г. Тер-Минасова замечает, указывая на соотношение языковой и национально-культурной картин мира: «Язык фиксирует далеко не все, что есть в национальном видении мира, но способен описать все» [Тер-Минасова 2000, 48].

В одних языках для выражения понятия используется одно слово (лексема), в других - метаязыковое описание. Однако любой язык стремится к экономии своих ресурсов. Следовательно, в языках, где используется метаязыковое описание для семемы, можно говорить о лакуне, «пустой» клетке системы. Под лакунарностью мы понимаем потенциально возможные (латентные) элементы в системе языка и речи. В рамках данной статьи нас, прежде всего, интересует вопрос о связи лакунарности с развитием языка. Вот что по этому поводу пишет, например, Г.В. Быкова: «Для проблемы лакунарности принципиально важен вопрос, всегда ли новые лексемы появляются на месте лакун, т.е. заменяют их. При этом неизбежно возникает другой вопрос - каковы основополагающие причины появления новых слов, каковы движущие силы…» [Быкова 2001, 12].

Общепризнанным является факт, что в развитии языка участвуют внешние и внутренние силы. Влиянием внешних факторов легко объяснимы заимствования слов для обозначения реалий, не существующих в данной национально-культурной картине мира. Вместе с появлением новой реалии появляется и слово, называющее ее. Подобного типа неологизмы заполняют этнографические мотивированные лакуны, которые непосредственно реагируют на внешние факторы.

В последние годы особенно активно происходит процесс заимствования англицизмов русским языком. С.Г. Тер-Минасова называет это явление одной из ведущих тенденций в развитии языка [Тер-Минасова 2000, 104]. Лексика английского языка в огромном количестве заполняет русский язык вместе с реалиями западной жизни, связанными с бизнесом, Интернетом, компьютерными технологиями, электронными СМИ, которые на современном этапе развития общества выступают одним из мощных факторов развития языка. Именно в языке масс-медиа отмечается появление большого количества новых слов (заимствований), которые ассимилируются принимающим языком. Необходимость называния (номинации) появляющихся новых объектов представляет собой проблему для всех существующих языков. Ярким примером в этой связи могут служить слова «компьютер», «ноутбук» и другие, связанные с ними. Большинство этих слов не существовало в языках несколько десятилетий назад или же они не имели такого значения. В английском языке использовалась также другая техника (словосложение, аффиксация) создания нового термина, как, например, trackball, diskette, megabyte.

Иногда для обозначения нового понятия создаются искусственно лексемы. Примерами этого могут служить слова nylon, rayon в английском языке, выбранные из нескольких других искусственных, предлагавшихся для обозначения новых синтетических волокон. В русском языке к сконструированным образованиям можно отнести слово `лавсан', созданное путем аббревиации от `лаборатория высокоточных соединений Академии наук'. Интересно отметить, что все синтетические лексемы не имеют собственно никакой этимологии, тем не менее, они довольно прочно закрепились в языках.

На современном этапе развития, как уже отмечалось, характерными чертами для языков являются активные контакты между ними, рост заимствований и новых номинантов. В диахроническом аспекте ситуация с заимствующими языками может меняться. Некогда английский язык был языком, активно заимствующим слова из датского и французского языков. В периоды активного развития науки и техники использовались латинские и греческие образования, например суффиксы -ism, -cy, -ation для выражения различных видов абстракций. Заимствования не всегда сохраняют словообразовательную активность в принимающем их языке. Для этого необходимо, чтобы тенденция к заимствованию совпала с внутренними потребностями (законами) развития языка, в этом случае происходит адаптация заимствованных морфем к исходному материалу. Н.Н. Амосова в связи с этим приводит пример с заимствованиями французских слов в 17 веке с суффиксом -ette (cigarette, statuette и др.), который, однако не стал продуктивным, так как в этот период в английском языке категория уменьшительности утрачивается, что привело в свою очередь к тому, что английские суффиксы -en, -ling омертвели и стали все менее употребительными [Амосова 1956, 56].

Интересно отметить, что в американском варианте заимствованный суффикс -ette характеризуется большей словообразовательной активностью. Например, в нем существует производное слово bachelorette, обозначающее незамужнюю девушку, в британском же варианте в словаре для аналогичного понятия приводится «bachelorgirl».

Заимствованное слово лишь поначалу ощущается носителями языка как неродное. В течение длительного времени оно ассимилируется принимающим языком, позднее начинает члениться по аналогии с существующими исконными лексемами родного языка. Другими словами, как считал Бодуэн де Куртенэ, происходит “бессознательное, положительное забвение” [Бодуэн де Куртенэ 1960, 52]. В русском языке, например, большинство слов, относящихся к рыболовству, имеют финно-угорское происхождение (камбала, лайба, мойва, килька, палтус и т.д.), а слова, обозначающие реалии флота, были заимствованы из голландского (адмирал, боцман, брезент, бухта, домкрат, каюта, киль, конвой, крейсер и др.). Однако, несмотря на большое количество заимствований, существующих в любом языке, ядро словарного состава остается устойчивым в течение столетий, что позволяет выполнять языку основную общественную функцию.

Итак, как мы видим, изменения в словарном составе языка, количественные и качественные, непосредственно связаны с его развитием. Развитие же языка происходит в тесной связи с историей народа, с совершенствованием материальной и духовной культуры. Все эти факторы можно отнести к внешним, имеющим панхронический характер. В языке, помимо внешних, действуют и внутренние закономерности и тенденции, среди которых следует отметить:

1) тенденцию к экономии языковых средств,

2) стремление к экспрессии,

3) вариативность языковых средств.

Что касается первых двух тенденций, то они наиболее ярко проявляются в разговорной спонтанной речи. Например, в литературном языке существует лишь метаязыковое обозначение медленно соображающего человека, в то время как в молодежном сленге не так давно появился универб с экспрессивной коннотацией “тормоз”.

В лексической системе языка, как было отмечено ранее, не происходит фронтальных изменений, что возможно лишь благодаря сосуществованию вариантов: некоторое время они сохраняются, но постепенно закрепляется один, наиболее точно отражающий понятие. Язык как универсальная структура, по мнению многих авторов, стремится к сбалансированной системе и заполнению всех “ пустых” клеток новыми моделями [Расторгуева 1989, 131]. Поэтому вполне возможно предположить, что лакунарность - один из движущих факторов развития языка, неотъемлемое и панхроническое свойство языковой системы.

Проблема национальной специфики мышления в настоящее время широко обсуждается в самых различных аспектах. Лексическая лакунарность относится к наиболее важным аспектам данной проблем.

Язык, будучи тесно связанным с жизнью общества ,отражает его социальную, экономическую и политическую жизнь. По мере развития общества язык обогащается новыми понятиями ,терминами, каждая отдельно взятая система имеет свои особенности развития, которые незамедлительно отражаются на лексическом составе.

При сопоставлении лексики нескольких языков можно обнаружить пробелы, белые пятна в семантике одного из языков. Эти проблемы называются лакунами и появляются в результате отсутствия эквивалента в виде слова слову другого языка.

Диалог культур часто оказывается затрудненным в силу наличия лакун, имеющих разный характер, причины возникновения и требующих разных способов их заполнения.

Большинство исследователей при рассмотрении расхождений, как в языках, так и в культурах предпочитают термин лакуна (от лат.lacuna - углубление, впадина, провал, полость; от франц.lacune - пустота, брешь). “Советский энциклопедический словарь” под ред. А.М. Прохорова [М., 1981] дает следующее определение лакуны применительно к лингвистике и литературоведению: “пробел, пропуск, недостающее место в тексте”. Такое же определение лакуны как филологического термина находим и в “Словаре иностранных слов” [М., 1984].

Канадские лингвисты Ж.П. Вине и Ж. Дарбельне, которые первыми ввели в научное употребление термин лакуна, определяют его как “явление, которое имеет место всякий раз, когда слово одного языка не имеет соответствия в другом языке. "Сходное понимание лакуны мы находим у Ю.С. Степанова”, - пишет В.Л. Муравьев, который, в свою очередь, определяет лакуну как “недостающее в данном языке слово другого языка”. Далее он уточняет: “...мы будем считать лакунами лишь те иноязычные слова (устойчивые словосочетания), которые выражают понятия, не закрепленные в языковой норме данного языка и для передачи которых в этом языке требуются более или менее пространные перифразы - свободные словосочетания, создаваемые на уровне речи” [200, С. 3, 6].

В.Г. Гак объясняет лакуны как “пропуски в лексической системе языка, отсутствие слов, которые, казалось бы, должны были присутствовать в языке, если исходить из его отражательной функции (т.е. его задачи обозначать явления объективной действительности) и из лексической системы языка” [55, С. 261]. Этот исследователь считает лакунами отсутствие слова для обозначения понятий, которые в данном обществе существуют и имеют особое словесное обозначение в другом языке. Классический пример подобных лакун во французском языке по сравнению с русским - отсутствие слов, равнозначных русским сутки, кипяток.

В.И. Жельвис дает удачную, на наш взгляд, формулировку: “Используя терминологию В. Дорошевского, можно сказать, что лакуны - это то, что в одних языках и культурах обозначается как "отдельности", а в других не сигнализируется, т.е. не находит общественно закрепленного выражения” [72, С. 136].

Он же (в соавторстве с И.Ю. Марковиной) толкует это понятие следующим образом: “...под лакунами подразумеваются несоответствия, возникающие при сопоставлении понятийных, языковых и эмотивных категорий двух локальных культур” [74, С. 194].

“Если в одном из языков лексическая единица отсутствует, - отмечает И.А. Стернин, - то говорят о наличии лакуны в данной точке лексической системы этого языка; в языке сопоставления соответствующая единица оказывается безэквивалентной (т.е. единице одного языка не соответствует ни одной единицы другого языка). К примеру, в русском языке выявляются безэквивалентные для немецкого языка единицы автолюбитель, проводник, квартал, сутки, агентура, маячить, кипятиться, серебриться; с другой стороны, в русском языке обнаруживаются лакуны “брат и сестра, вместе взятые” (ср. Geschwister), “утолщенная часть бутылки” (ср.Bauch (der Flasche)) идр. [285, С. 24, 36].

Совместно с З.Д.Поповой тот же исследователь формулирует понятие лакуны таким образом: “В результате неполной эквивалентности денотативных семем разных языков создается такое явление как лакуна: отсутствие в одном из языков, сопоставляемых между собой, наименования того или иного понятия, имеющегося в другом языке”. Так, не имеют эквивалентов во французском языке русские слова кефир, пирожки, квас, оладьи, валенки, лапти и др.; нет соответствия широкому кругу фольклорной лексики -тужить, сизый голубочек, чудо-юдо, лапушка и др.; в английском языке нет эквивалентов русским словам форточка, путевка, больничный лист, профтехучилище и др. [237, С. 71].

“Под лексической лакуной мы понимаем отсутствие в системе языка слова, несущего понятие, эквивалентное понятию языка сравнения”, - считает Б. Харитонова [320, С. 34].

О.А. Огурцова предлагает свое рабочее определение: “Лакуна - слово, словосочетание (как свободное, так и фразеологическое), грамматическая категория, бытующие в одном из сопоставляемых языков и не встречающиеся в другом сопоставляемом языке” [219, С. 79].

Н.И. Конрад, Ю.А. Сорокин, И.Ю. Морковина употребляют термин лакуна в широком смысле, относя сюда все явления, требующие дополнительного пояснения при контакте с иной культурой. Указанные исследователи считают целесообразным и методологически оправданным применение этого терминапри сопоставлении не только языков, но и некоторых других аспектов культуры.

С одной стороны, такое расширение понятиялакуна опирается на реально существующую тесную взаимосвязь языка и культуры; с другой, - выявление наряду с языковыми лингвокультурологических и культурологических лакун может, по мнению этих авторов, способствовать установлению некоторых конкретных форм корреляции языка и культуры. “Лакуны в самом общем понимании фиксируют то, что есть в одной локальной культуре, и чего нет в другой”, - считает И.Ю. Марковина [188, С. 47]. По мнению Н.И. Конрада, лакуной следует считать некоторую совокупность текстов, требующих внутритекстовой и внетекстовой интерпретации [150, С. 150 - 173].

...